Рязанская книжная культура XV—XVII вв.: содержательные и внешние особенности книжно-рукописных кодексов
Рязанская книжная культура XV-XVII вв.: содержательные и внешние особенности книжно-рукописных кодексов
Содержание
Раздел 1. Рукописные памятники рязанской книжности XV-XVI вв.
Раздел 2. Книжные памятники XVII в. из рязанских собраний
Список литературы
Раздел 1. Рукописные памятники рязанской книжности XV-XVI вв.
Начать рассуждение о рязанской книжной культуре Рязанского княжества последнего периода его существования можно со слов Д.И. Иловайского о рязанской культуре и грамотности этого времени: «Что касается вообще до степени образованности в Рязанском княжестве в последнюю эпоху его самостоятельности, то мы думаем, что в этом отношении оно немногим чем отстало от центральных Русских областей. ...К сожалению у нас слишком мало данных, чтобы следить за успехами христианской проповеди на Рязанской украйне». Думается, рассмотрение некоторых особенностей развития рязанской книжной культуры этого времени может в какой-то степени помочь в решении вопроса, необходимость рассмотрения которого осознавал автор «Истории Рязанского княжества», - малоизученность рязанской письменности и культуры в целом.
Имеются сведения о книгах, связанных с именем рязанского епископа Ионы (1433-1448), затем митрополита всея Руси. Иона был выходцем из уездного княжества Галицкого, где постригся в монахи. Впоследствии первый русский митрополит был канонизирован. А.И. Пискарев полагал, что «Устав церковный» троицкого инока Ионы 1429 года (Казань, Университет, Научная библиотека им. Н.И. Лобачевского, Отдел рукописей и редких книг, № 4634) принадлежит письму будущего рязанского епископа, затем митрополита. На наш взгляд, мнение А.И. Пискарева необходимо принять, поскольку у него, по всей видимости, была возможность сравнить почерк инока Ионы в рукописи из библиотеки Казанского университета и почерк владыки Ионы в памятнике, местонахождение которого в настоящее время нам неизвестно. Автор упоминает еще одну книгу, которая была написана Ионой, возможно, позднее. Его келейное Евангелие («другой памятник рукописания Ионы») хранилось в ризнице московского Успенского собора. В описях патриаршей ризницы, составленных в XVII веке, упоминается «Книга в четь (в оп. 1633 г. "в четверть" - А.В.), а в ней писана молитва Ионы митрополита прощальная, да поминанье». Если признать достоверными сведения о собственноручной переписке книг будущим видным церковным деятелем, можно предполагать его постоянное внимание к книжной мудрости. Уже в рязанский период у владыки могла сформироваться собственная библиотека. В какой-то период книги могли иметь рязанское бытование. Если мнение А.И. Пискарева верно, становится известна еще одна веха в биографии будущего видного церковного деятеля XV века - иночество в Троице-Сергиевой лавре и знакомство с одной из важнейших книжно-рукописных традиций Руси.
Скорее всего, уже в середине XV века вновь могли появиться условия для обогащения рязанской книжности за счет вероятного знакомства с московскими традициями книжной культуры. Это было возможно в условиях, когда Рязань была занята наместниками московского князя в 1456-1464 годах. В этот же период в условиях пребывания на митрополичьем престоле в Москве Ионы (1448-1461), бывшего рязанского епископа, к Рязанской епархии, по обоснованному предположению А.Г. Кузьмина, был присоединен Муром. Подтверждение этому имеется у П.М. Строева, который полагал, что владыка Евфросин Звенец (1455-1461) был епископом Рязанским и Муромским. Д.И. Иловайский считал, что уже епископ Иона управлял объединенной Рязанской и Муромской епархией, приводя данные из Жития митрополита Ионы: «...и поставлен бысть блаженный Иона епископ градом Рязани и Мурому и многая тамо неверныя, к Богу обратив, крести».
В свете этих предположений могут представлять интерес наблюдения Е.В. Антоновой над текстами служб свв. Борису и Глебу - о роли известного книжника Пахомия Логофета в их редактировании. Пахомий Серб (Логофет) прибыл на Русь, в Новгород, с Афона в звании иеромонаха (ум. после 1484 г.). В 1440-1443 гт. южнославянский книжник поселился в Троице-Сергиевой лавре. Пахомий был переводчиком и писцом, составителем и редактором ряда житий, в том числе Житий Варлаама Хутынского, Алексея митрополита, Сергия Радонежского, Никона Радонежского, Кирилла Белозерского, а также похвальных слов, служб и канонов. По мнению А.А. Шахматова, авторство Хронографа 1442 г. принадлежит также Пахомию. Для В.О. Ключевского, подробно исследовавшего творчество Пахомия, вопрос о времени и «поводе к написанию... обозначаемых именем Пахомия - повести о страдании черниговского кн. Михаила и его боярина Федора с службой на память их, похвального слова на Покров Богородицы и канона в службе св. Борису и Глебу» остался неясен. Автор диссертационного исследования текстов служб свв. Борису и Глебу Е.В. Антонова приходит к важному выводу: «Пахомий Логофет, выступая как автор и редактор, работал уже над несколькими княжескими службами: свв. Михаилу и Федору Черниговским, свв. Петру и Февронии и, как подтверждает исследование, свв. Борису и Глебу. Вполне возможно, что 3-я редакция службы св. Владимиру также возникла в результате работы Пахомия. ...дальнейшая история княжеских служб, отредактированных Пахомием, получает свое развитие в деятельности гимнографа XVI в. - Михаила, монаха Владимирского Рождественского монастыря». Мнение Е.В. Антоновой о взаимодействии последований служб св. Владимиру и служб свв. Борису и Глебу подтверждают наблюдения Б.А. Успенского: «Владимир объединяется с Борисом и Глебом по функции защитника и покровителя русской земли, и это прямо отражается на богослужении». В подтверждение своего наблюдения ученый ссылается, в том числе, на Устав XVI в., принадлежавший Филофею, епископу Рязанскому и Муромскому (1562-1568). Предположение о возможном знакомстве рязанских книжников с творчеством Пахомия Логофета может подтверждать наблюдение Д.С. Лихачева об одной из стабильных особенностей состава рукописных сборников с рязанскими произведениями: «...в конвой цикла рязанских повестей о Николе Заразском входит Повесть об убиении Батыя Пахомия Логофета». В.О. Ключевский считал Повесть о Батые «приложенной» Пахомием к Сказанию о кн. Михаиле Черниговском (созд. ранее 1473 г.).
От анализа наиболее вероятных условий развития книжной культуры Рязани XV столетия перейдем к рассмотрению сохранившихся книжных памятников. В Рязани могли быть написаны или бытовали Пандекты Никона Черногорца середины XV века (РГАДА, Ф. 181 [РО МГАМИД], № 581). Об этом свидетельствует позднейшая полистная запись. На нижнем поле листов 2-4, 6-25 имеется владельческая запись скорописью XVII в., свидетельствующая о принадлежности книги Рязанскому архиерейскому дому в период владычества митрополита Павла (1681-1686) [запись замазана чернилами, части некоторых слов стерты]: «Сия книга... Пере(с)лавля... дому пр(с)тые Б(д)цы и митрополита... по ука(зу) преос(вя)щеного Павла митрополита Рязанского и Муромского казенного прика(зу) под(я)че(и) Григоре(и) Стефано(в) лета 7191 [1683] (г) ноя(б)ря въ 1 (день)». На листе 570 об. имеется другая владельческая запись скорописью XVI-XVII в. Книга содержит Символ веры с толкованиями Никона Черногорца (36 слов), в начале рукописи имеется оглавление Пандектов - «Събрание книгы сеа сире(ч) синаксарь (!) [так в тексте описания - Д. Г.]». Кодекс имеет украшения: тонкие киноварные инициалы с орнаментальными украшениями, часть инициалов написана «пурпуром»; заголовки и малые инициалы киноварью и «пурпуром».
Древнейшей рукописью коллекции рукописных книг Рязанского государственного историко-архитектурного музея-заповедника является написанное полууставом двух рук Евангелие-тетр 323 лл. (РИАМЗ, № 8432), отмеченное в кратком описании А.Е. Викторова, вероятно, под № 2 (10)19. Запись по листам 1-26 говорит о том, что в XVII веке книга принадлежала архиерейской казне, откуда при митрополите Рязанском и Муромском Иосифе (1674-1681) была отдана в архиерейскую вотчину село Троицкое - в Троицкую церковь. Вероятно, оттуда Евангелие попало в епархиальное древлехранилище. Рукопись была датирована сотрудниками древлехранилища XVI веком, основанием чему послужила вкладная запись 1552 года на листе 313 об.: «Лета 7000 шестьдесятное октября 18 день приложил сие Еуангелие, нарицаемое тетро, в дом святых чудотворцев Козмы и Дамиана внутри города Переславля Рязанского поп Введения святей Богородицы наречен в иноческом чину Герасим скимник по души своей на память и по души отца своего священноинока Исакия и по души жены своея Акилины и детей своих...». Изучение филиграней (водяных знаков) позволило авторам обзора 1970-х гг. установить, что основной текст (л. 1 - 304) написан на бумаге второй половины XV века. В начале 1990-х гг. авторы «Научных описаний» уточнили датировку по филиграням и отнесли написание текста рукописи к 60-70 годам XV века и к 1552 году.
Имеются киноварные заголовки и инициалы, в том числе тонкие. В заголовках крупное декоративное письмо типа тонких инициалов, с элементами вязи. Переплет - доски в коже (типа тонкой ирхи), по краям досок желобки (XV в.). Археографы соотносят оформление кодекса, особенно вид его заголовков и греческую запись писца на листе 289 об., «с лучшими образцами продукции великокняжеской рукописной мастерской 1480-х годов - знаменитой Буслаевской псалтырью и особенно Тверским евангелием». С Тверским Евангелием рязанский памятник имеет «некоторое сходство и по почерку», но хронология несколько более ранняя. Рязанское Евангелие «не получило по каким-то причинам полного оформления в виде заставок»
Буслаевская Псалтырь в составе сборника РГБ, Троиц. № 308 имеет уникальную орнаментацию, местами не находящую аналогий в отечественном, западном и восточном искусстве22. Четвероевангелие, или Тверское Евангелие (Государственный архив Калининской области, Ф. 1409, № 1553) написано мелким полууставом, с обилием выносных, лигатур, маргинальных приписок. «Его поля имеют мелкие приписки с элементами "погреченного" (если использовать определение Ф.И. Буслаева) и латинского письма Пометы и исправления принадлежат писцу, почерк которого в этом случае приближается к усложненным вариантам письма Буслаевской псалтири и маргиналий других рукописей той же группы». Известно имя писца Тверского Евангелия, приписанное киноварью, - "Стефанище". «Можно думать, Стефан работал в той же великокняжеской мастерской. Его письмо профессионально». Предположение археографов о близости отличительных особенностей Рязанского Евангелия продукции одной из крупнейших русских книгописных мастерских конца XV в. может дать нам основания выдвинуть гипотезу о знакомстве, несомненно, русского по происхождению писца с греческим языком и книжностью, может быть с образцами профессиональной переводческой деятельности.
Возможно, в оценке условий и степени развития рязанской книжной культуры XV века могут помочь рассуждения Ю.М. Лотмана о типологии культурного влияния Византии на Русь: «Типологические параллели убеждают, что интенсивное усвоение чужих текстов дает на следующем витке мощный выброс собственных в окружающее культурное пространство. ...самые резкие внешние текстовые вторжения в основном играют роль катализаторов... мы сознательно схематизировали, рассматривая лишь глобальные диалоги культур, между тем как реально действуют и частные, в разных культурных сферах, аналогичные контакты, исключительно усложняющие общую картину». К существу названной проблемы может иметь отношение вопрос о региональных связях рязанской книжности, рассматриваемый в следующей главе.
Вероятно, можно предполагать рязанское бытование Апостола-апракос конца XV (?) - начала XVI века (РГАДА, Ф. 181 [РО МГАМИД], № 780). Состав полный с добавлениями, без начала. На листах 87-88 имеется запись скорописью первой половины XVII века: «Сия книга глаголемая опостолъ села Дубров». На листах 125-129 запись скорописью (частично обрезана): «Лета 7191 [1783] (гду) книга апо(с)т... приложи(л) к велико(му) чудотво(р)цу Николе того(ш) села Ду(б)ровичи Целее(в) Грышъка». В заголовках рукописи представлена вязь, в киноварных инициалах - элементы неовизантийского стиля. Примечательно, что вблизи современной Рязани расположено село под названием Дубровичи. Этот факт, тем не менее, дает возможность только осторожно предполагать раннее бытование рукописи в окрестностях Рязани. На рязанской территории в позднейшее время бытовала четья рукопись литературно-исторического, агиографического характера - Пролог на сентябрь-ноябрь последней четверти XV в. (РГБ, ф. 735 [Рязанское собр.], № I).
Рязанской рукописью, относящейся к концу XV века, является Пролог, март - август, 2 °, 364 лл. (РИАМЗ, № 5656). Бумага с филигранью: большая рука с манжетом под шестиконечной звездой (цветком ? - арх.) - типа Брике № 11162 (1487). По содержанию текст отнесен археографами ко второй пространной редакции Пролога, с похвальными словами в качестве дополнений. Рукопись орнаментирована. На листе 1 имеется прямоугольная заставка (шир. в 1 стлб.) и инициал - «оба балканского стиля». Заставка акварельная, рисунок выполнен пером и киноварью. На листе 207 помещена заставка-концовка (разделитель во II стлб.) - киноварный «зигзаг» с чернильными точками. Тонкие инициалы киноварью с орнаментальными отростками растительных форм и без них. В заголовках месячных разделов киноварная вязь. Переплет рукописи XV-XVI вв. - доски в коже с тиснением, в клеймах которых имеются изображения фантастических животных. Плохая сохранность рукописи требует комплексной реставрации. По листам 1-19, 21 - 28, 30 читается подстрочная запись скорописью второй половины XVII века: «Сия книга Переславля Рязанского соборные и апостольские (!) церкви Успение (!) [пометы в тексте "Научного описания" - Д.Г.] Пречистые Богородицы. Подписал по указу преосвященного Павла, митрополита Рязанского и Муромского, духовного (пропущено: "приказу" - арх.) подъячей Никита Алтухов, лета 7191 (1682), ноября в 1 день». Интересна запись на листе 364 об. беглым полууставом XV-XVI вв.: «Сее прилоги даны по подключнике великаго князя, по Иеве по Сухом». Авторы обзора 1970-х гг. выражают мнение о том, что «запись близка по времени написания рукописи и во всяком случае сделана еще до ликвидации независимости Рязанского княжества (1516-1520 гг.)». Ученые относят к рубежу XV-XVI вв. другую рязанскую рукопись - Евангелие в 1 °, 240 л. (РИАМЗ, №11218).
Имеются свидетельства о возможной принадлежности рязанской книжно-рукописной традиции нескольких памятников, частью, по-видимому, бытовавших в конце XV века на территории Рязанского края, а частью, возможно, имевших рязанское происхождение. В XIX веке в библиотеке Рязанской духовной семинарии под № 9 (А.Е. Викторов, № 1 [9]) было отмечено Евангелие-апракос в 1 °, в 2 стлб., южно-русского полууставного письма с записью писца 1467 г., которая свидетельствует о ее написании в Галиче. Книга поступила в XIX веке в библиотеку от рязанского архиепископа Гавриила, к которому, в свою очередь, попала из Зарайска от князя А.Д. Волконского. Предполагаемая нами принадлежность рукописи юго-западного происхождения какой-то рязанской библиотеке уже в XV веке возможна, поскольку Рязань в рассматриваемое время, вероятно, поддерживала связи с некоторыми территориями юго-запада Руси. Вспомним галицкое происхождение рязанского епископа Ионы I. Кроме того, по мнению Д.И. Иловайского, в XV веке «Мценск принадлежал к Рязанской области, только взятой в обширном смысле».
На другом Евангелии в семинарской библиотеке, вероятно, также имелась запись, указывавшая на конец XV века (1495). В рукописном каталоге библиотеки Рязанской семинарии начала XIX в. отмеченный кодекс был определен как ветхий, у А.Е. Викторова уже не зафиксирован. Под № 15 (А.Е. Викторов, №3[15]) в этой же рязанской библиотеке хранилось еще одно Евангелие-тетр (Четвероевангелие), написанное русским полууставом XV века, в 4°, ок. 350 лл. Археограф зафиксировал перед каждым Евангелием в рукописи киноварные заставки «из перевитых кругов» (балканская плетенка - Д.Г.). В книге имелась позднейшая приписка 1585 г. Другой ученый-археограф XIX в. К.Ф. Калайдович упоминает переданную через него Н.П. Румянцеву еще одним зарайским купцом Крупениковым «четью» рукопись, до этого бытовавшую, очевидно, на территории Рязанского края: «Сей манускрипт писан в лист в XV веке, двумя столицами, на 302 листах и содержит Словеса постничъска Исаака Сирина, в 91 главе, Петра Дамастна Въспомипание къ своей души, и несколько других статей духовнаго содержания. На обороте последняго листа написано одним почерком: «се язъ Гвоздь даюся Великому Князю Ивану Васильевичу, чтобы мя пожаловалъ волъстиевъ (волостьми); а язъ ему челомъ бию своему Осподарю». (Выделено - К.К.) Современное местонахождение упоминаемых книжных кодексов нам неизвестно, что позволяет лишь осторожно предполагать либо их рязанское происхождение, либо раннее рязанское бытование.
Итак, обобщим сказанное о книжно-рукописных памятниках. От XV века сохранилось несколько кодексов, которые с большей или меньшей долей вероятности могут быть отнесены к рязанской рукописной традиции. В большинстве случаев это определяется зафиксированными в рукописях свидетельствами их рязанского бытования. Чаще всего они представлены позднейшими записями. Кроме того, имеются признаки более раннего бытования, а возможно, и рязанского происхождения рассмотренных книжных памятников.
В рукописном каталоге библиотеки Рязанской духовной семинарии, написанном на бумаге первой четверти XIX в., была отмечена рукопись 1525 г. - Минея (четья?) на месяц октябрь в восьмую долю листа. В восьмушку была и другая рукописная Минея на месяц июль (на 229 л.). Возможно, рукописи когда-то принадлежали одному комплекту. Такого же формата было Евангелие 1582 г. (вероятно, с выходной записью писца), отмеченное в библиотечном каталоге как «ветхое, рукописное». Среди наиболее интересных рукописей библиотеки А.Е. Викторовым было отмечено Четвероевенгелие XVI в. (в лист, 281 л.), написанное полууставом молдавского письма, «с юсами», в котором содержались заставки и «разводы», а «также заметки» (скорописью XVII в.). Возможно то, что одна из упомянутых Миней и Евангелие принадлежали архиепископу Гавриилу, о чем упоминает Д. Агнцев: «пр. Гавриил пожертвовал рукописное Евангелие (в лист, в плисовом переплете), рукописную минею». В XIX веке в библиотеке рязанского Борисоглебского собора были отмечены «две общие минеи в осмуху в кожаном переплете с позолоткой». Возможно, это могли быть также рукописи. Тогда можно предполагать определенную связь их происхождения. Местонахождение рукописных книг ныне неизвестно.
Значительный интерес представляет упоминание о рукописи медицинского характера в ряду наиболее ценных книжных памятников Рязанской духовной семинарии - о рукописном «Лечебнике» форматом в лист. Архимандрит Макарий дает краткую палеографическую характеристику и приблизительную датировку рукописи: «Книга докторская, сиречь лечебник, написанный в лист полууставом XVI столетия». В этой связи представляет немалый интерес наблюдение ученых о древнейших списках лечебников: «Русские лечебники и травники - явление достаточно позднее, старшие из них относятся к первой половине XVI в. (древнейший известный перевод датируется 1534 г.)». Имеется ввиду перевод Н. Булева: «в 1534 году придворный лекарь Василия III Николай Булев из Любека (с "венецианского переведень бысть", т. е. с издания 1492 года, сделанного в г. Любеке) при помощи русского толмача Даниила». Несомненно, в связи с информацией о рукописи лечебного характера нельзя не обратить внимание на упоминание в тексте «Повести о Петре и Февронии Муромских» о многочисленных врачах Рязанской земли. Если доверять отмеченной содержательной детали известного памятника XVI в., ее можно рассматривать в контексте свидетельства о рязанском рукописном Лечебнике XVI в. Это свидетельство о реально существовавшей рукописи может рассматриваться в качестве одного из возможных подтверждений литературно-исторических данных «Повести о Петре и Февронии».
По мнению А.А. Турилова, «врач-иноземец воспринимался как полный аналог колдуна-язычника. ...Этот зловещий образ еретика, колдуна (в лучшем случае - ведуна) и чернокнижника был достаточно устойчивым». Если выдвигаемая во втором параграфе последней главы гипотеза о крупной фигуре опричного времени, известной под именами Рязанского и Муромского епископа
Леонида и Леонида, архиепископа Новгородского, верна, то известное упоминание о казненных «ведьмах» новгородского владыки может определенным образом соотносится с отмеченными фактами.
Интересно упоминание о списке Судебника царя Ивана Грозного 1550 г. (с добавлениями последующих указов царей Федора и Бориса) в составе коллекции рукописей Рязанской ученой архивной комиссии. А.В. Селиванову принадлежит краткая характеристика рукописи в 4°, 118 л. (№24), в которой он отметил скоропись <осорошим почерком XVI в.» с золотыми буквами в заглавиях и выполненными золотом и красками «изящной работы заставками». Кроме того, был отмечен памятник скорописью конца XVI в., в 4°, на 85 л. (№ 25) под названием «Об учреждении патриаршества и поставлений перваго патриарха в Москве 1589 г.». Служебник в 4°, 360 л. (№26) был написан полууставом XVI-XVII вв. В конце XIX века в РУАК хранилось Евангелие в 4°, написанное полууставом XVI столетия (№108). Книжный памятник содержал «раскрашенные» заставки, имел оклад с медными украшениями. Интересно упоминание об экземпляре «Литовского статута», напечатанного в Вильне в 1586 году, в каталоге Рязанской духовной семинарии.
К 40-м годам XVI века относится Евангелие-тетр, в 4°, 249 лл., без начала и конца (РИАМЗ, № 8433). В «Научном описании» рукопись датирована серединой XVI века (филигрань: перчатка [рука] с пятиконечной звездой над пальцами, типа Лихачев, № 2119, 1540 г.). Книга написана полууставом и орнаментирована. Она содержит киноварные заголовки, указатели чтений, инициалы, вязь (в заголовках предисловий, оглавлений и Евангелий). На листах 55, 103, 185 заставки, рисованые пером, - чернилами и киноварью, с раскраской коричневой, желтой и красной красками (л. 55 - неовизантийского стиля с элементами старопечатного; л. 103 - неовизантийского стиля, л. 185 - балканского стиля). На листах с заголовками присутствуют большие инициалы балканского орнамента, выполненные аналогичной техникой и красками. Археогарфы отметили запись по лл. 3-4, 9-10, 15, 22, 29, 31, 33, 36 полууставом XVI в. с утраченным началом: «...При цари (так!) великом князи Иване Вое (и)льевичи (так!) всея Руси при епискупе Серьгее Резаньском и Муромском приложил сие Евангелье святому Дмитрею в Острамьево по своей души на память по сем». Сергий занимал кафедру по данным П.М. Строева с 1569 по 1572 гг. Вероятно, он заботился о пополнении книгами церквей своей епархии, в первую очередь тех, где недоставало тех или иных богослужебных книг.
Другое Евангелие-тетр конца XVI в., 1°, 249л (РИАМЗ, №5655) происходило из с. Путятино, откуды оно попало в Рязанское епархиальное древлехранилище. Написанная полууставом рукопись имеет исправления на полях полууставом XVI в., переходящим в скоропись и скорописью XVII в. Имеются вставные листы конца XVII в. (полуустав с элементами скорописи). Рукописный кодекс украшен киноварными заголовками, имеются «уставные указания». Заголовки предисловий и Евангелий выполнены вязью. В рукописи встречаются тонкие, большие и малые киноварные инициалы простого геометрического орнамента. На поле листа 214 киноварью нарисован крест-голгофа с традиционными надписями. Возможно, рязанское происхождение имеет Апостол, написанный русским полууставом в середине XVT века, с заставками нововизантийского стиля (ГИМ, Музейн. собр., № 327). На листе 346 имеется запись писца Гришки Семенова о вкладе в церковь Всех святых с. Путятинского Фомы Харланова. На листах 1-19 запись 1569 г. писца дьяка Василия о вкладе по родителям Фомы и Олонпии Харлановых. Кодекс содержит владельческие записи позднейшего происхождения. Современное Путятино является райцентром Рязанской области. Церкви Богородицы в рязанском селе Новоселки принадлежал Сборник житий и поучений типа «Торжественника» (РНБ, собр. ОЛДП, F 451), в котором на листах 55-68 имеется запись о принадлежности книги сельской церковной библиотеке в конце XVI века.
XVI веком датируются две другие рязанские рукописи - Минеи служебные. Июльская Миния (РИАМЗ, №8634) орнаментирована: заголовки и мелкие инициалы киноварью. Содержится запись на листах 1-7 скорописью XVII в.: «Из Казенаго приказу подячеи Григореи Морозовъ лета ноября в I день». Вторая Минея в 4°, на 352 л. (РИАМЗ, № 8750) объединяет общую и праздничную и, кроме того, содержит дополнительные статьи (без конца). Заставка на листе 4 содержит киноварную рамку геометрического характера. Встречаются многочисленные мелкие киноварные инициалы. Заголовки службам выполнены киноварной вязью. Содержится владельческая запись XVII в. (лл. 15-23): «Сия книга Троицкого священика Григорья Роди».
Список XVI века известного древнерусского Сборника поучений Иоанна Златоуста, 226 л. (РИАМЗ, № 8937) содержит киноварные заголовки и инициалы (мелкие). Рукопись очень ветхая. Содержатся интересные читательские пометы типа "зри" русской и польской скорописью конца XVII века (лл. 8 об, 112, 147 об., 151, 185 и др.). В 1954 году с настоящим списком четьего сборника ознакомилась заведующая ОР ГИМ М.В. Щепкина (в рукопись вложен лист с кратким её описание от 20. XI. 1954 года). В отношении содержания современные археографы установили, что по классификации Т.В. Черторицкой данный список относится к краткой разновидности годового «Златоуста». Сборник содержит отрывки из произведений одного из наиболее почитаемых на Руси отцов церкви Иоанна Златоуста. В его составе значительное место занимают поучения, приуроченные к будним дням триодного цикла. Поучения Иоанна Златоуста близки триодному Торжественнику, но в отличие от него он посвящены праздникам не лунного, а солнечного цикла. Сборник поучений Иоанна Златоуста конца XVT - начала XVII в., 1°, 446 л. (ГИМ, Воскр., №104) имеет владельческую запись, свидетельствующую о бытовании рукописи в первой четверти XVII века в Богоявленской церкви с. Шаморга Шацкого уезда60.
В составе Рязанского собрания ОР РГБ имеется несколько четьих рукописей богословско-учительного характера конца XVI в. Это Поучения Исаака Сирина и Петра Дамаскина с дополнительными статьями первой четверти XVI в., среди которых есть отрывки из Изборника 1073 г. и из «Злотой цепи» (РГБ, ф. 735, №24), «Перенесис» Ефрема Сирина с пространной записью писца "дьячишки Афонасьища" о написании им этой книги в Геннадиевском монастыре в 1568/69 г. (РГБ, ф. 735, №29), Слова Григория Богослова с толкованиями Никиты Ираклийского, помещенные в составе рукописи третьей четверти XVI - первой половины XVII вв. (РГБ, ф. 735, №2).
Из ранних богослужебных кних собрания имеется Устав монастырский и церковный середины XVI в. (РГБ, ф. 735, №28), два списка Устава церковной службы XVI-XVII вв. (РГБ, ф. 735, № 3, №10). Устав монастырской и церковной службы без начала и конца был получен в ходе археографической экспедиции Отдела рукописей Российской государственной библиотеки в Спас-Клепиковском р-не Рязанской обл. По предположению А.А. Турилова, ранее эта книга, как и две другие рукописи Рязанского собрания под №№ 24 и 29, могла принадлежать Спас-Клепиковскому фабриканту XIX в. И.К. Лаптеву, тестю известного ковровского собирателя рукописей Ф. Першина. В книге имеется запись XVII в. по нижнему полю листов 1-13: «Лету 7130 [1622] июля (неразб.) положила книгу сию глаголемую устав вдова Евфросиния (неразб.) в Кедринскую пустынь по своей души и по своих родителех...». На полях рукописи читателями были оставлены многочисленные пометы по содержанию текста. Большая рукопись с упомянутыми сочинениями Григория Богослова более чем в 900 листов (№2, лл. 37 об. - 911 об. - XVI в., лл. 1 - 37 об. - XVII
в.), в которой имеются читательские пометы (поля лл. 2 об., 3-6, 573-575 об., 576-616, 619-620, 622), происходила из д. Афанасьево Клепиковского района, из собрания Я.С. Максимова. Некоторые из упомянутых рукописей территориального Рязанского собрания ОР РГБ имели, очевидно, позднее рязанское бытование. Итак, в этот период XV-XVI вв. рязанская книжная культура получила дальнейшее распространение по сравнению с предшествующим периодом XII-XIV вв. Проанализированные свидетельства источников говорят главным образом о позднем рязанском бытовании книжных памятников, некоторые из них - о наиболее вероятном рязанском происхождении рукописей. Большинство рассмотренных книг являются памятниками литургического характера, но есть и четьи рукописи (например, сборники произведений Иоанна Златоуста XVI в.). В комплексе с литературно-историческим данными «Повести о Петре и Февронии Муромских» о многочисленных целителях в Рязанской земле рассмотрены свидетельства о позднерязанском бытовании книг медицинского характера. Некоторые рассмотренные данные (например, отдельные особенности Рязанского Евангелия второй половины XV в.) могут свидетельствовать о вовлеченности рязанских книжных мастеров в общие процессы, происходившие в сфере русской книжной культуры в XV-XVI веках, когда книжниками были восприняты и переосмыслены идеи, связанные, в том числе, с новым распространением южнославянских традиций книжности. В этом убеждает и анализ культурно-исторических условий развития Рязанского края XV-XVI вв.
Раздел 2. Книжные памятники XVII века из рязанских собраний
византийский литературный рязанский книжность
XVII век в русской истории и культуре является гранью двух разных эпох. Им заканчивается период русского средневековья, в котором вызрели те условия, которые характеризуют переход к новому времени. Новые явления в книжной культуре были связаны в немалой степени с тем, что грамотность проникла во многие слои населения.
В рамках настоящего диссертационного исследования, посвященного изучению древних традиций рукописной книжности в Рязани, мы не ставим цели показать все аспекты развития книжного и литературного творчества. На наш взгляд, кроме литургических и четьих книг имеет смысл подробнее остановится на наиболее важных особенностях содержания сохранившихся в рязанских хранилищах списков XVII в. известных произведений литературно-исторического характера, поскольку литературно-историческая традиция была одной из характерных особенностей древнерусской книжности и в целом важнейшей особенностью русского средневекового сознания. Очевидно, что эти сохранившиеся рукописные книги могли знакомить рязанских книжников с традициями литературно-исторического осмысления прошлого.
Рукописные книги XVII столетия сохранились в современных книгохранилищах Рязани и Москвы: в Рязанском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике (РИАМЗ), в Государственном архиве Рязанской области (ГАРО), в Российской государственной библиотеке (РГБ). В составе других хранилищ до нас дошли отдельные рукописи, которые были созданы или бытовали на территории Рязанского края в XVII веке.
К концу XIX века коллекция рукописей была собрана Рязанской губернской ученой архивной комиссией (РУАК), тогда же появилось ее краткое описание. В архивной комиссии оказались несколько рукописей XVII в. из библиотеки дворян Дашковых. Многие из этих рукописных памятников не удалось обнаружить в составе современных хранилищ, что объясняет отдельное рассмотрение полностью не сохранившихся коллекций и библиотек. В названном порядке и начнем обзор рукописей XVII в., бытовавших в рязанских собраниях.
Наибольшее число рукописных книг XVII столетия сохранилось в составе коллекции музея-заповедника. Своеобразный характер имеет книжный памятник, содержащий печатный текст Октоиха и рукописный текст Богородичника (РИАМЗ, №8621). Книга поступила из Рязанского епархиального древлехранилища и в настоящее время хранится в фондах Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника. «Чиновник» или «Устав архиерейского богослужения новгородских митрополитов», 4°, 342 лл. середины XVII в. (РИАМЗ, №8655) имеет запись XIX в. на обороте верхней крышки: «Из библиотеки раскольн. у (?)...(далее неразборчиво)». Запись скорописью XVII в. (по лл. 1-20, 22-36) в рукописи представляет пример внимания и интереса к рукописным книгам у рязанского митрополита Иосифа (1674-1681). При нем эта книга могла быть переписана, например, с одной из книг архиепископа Мисаила, который был связан с новгородской митрополией и Деревяницким монастырем (подробнее о нем см. далее, §2), либо митрополит Иосиф тоже был непосредственно знаком с новгородской книжностью и книжниками: «Сия книга Чиновник дому Пречистые Богородицы и преосвященнаго Авраамия, митрополита Рязанскаго и Муромскаго (1687-1700, по П.М. Строеву - Д.Г.), домовая казенная, строена блаженныя памяти при преосвященном Иосифе, митрополите Рязанском и Муромском...». Книжные связи с Новгородом в Рязани могли поддерживаться и при предшественнике Мисаила рязанском архиепископе Моисее (1638-1651), которому принадлежит авторство «росписи» новгородских святынь середины 1630-х гг. На вопрос о том, как домовая митрополичья книга могла попасть в раскольничью библиотеку, найти определенный ответ не представляется возможным. В XIX веке рукопись принадлежала, очевидно, знающему собирателю и библиофилу, поскольку на поле листа 226 оставлено замечание о факте издания одного из встреченных произведений - «Поучения митрополита Никифора». Очевидно, список Устава новгородских митрополитов из Рязанского музея может являться одним из доказательств существования рязанско-новгородских книжных связей XVII в.
Заслуживает внимания рукописная книга в 4°, на 144 лл., которая содержит Ирмологий и Октоих йотированные конца XVII в. (РИАМЗ, №8932). Книжный памятник попал в музей из РУАК. В этом Ирмологий на крюковых нотах А.В. Селиванов отметил, помимо гравированной заставки, владельческую (?) запись на белом листе: «Афонасеи Александров». На листе 1 об. крупный инициал на 7 строк с орнаментальными отростками. В рукописи имеется гравированная заставка-рамка тонкой работы с изображением Иоанна Дамаскина. Подобные гравированные на меди изображения, которые печатались на отдельных листах и вклеивались в рукописные книги, получили большое хождение в Москве и Киеве в конце XVII века (по данным А. И. Соболевского их употребление подает на последние 15 лет XVII и первое десятилетие XVIII вв.).
На полях Пролога в лист, на 232 лл. (РИАМЗ, №11376) есть штампы о принадлежности Минскому церковно-археологическому комитету. Сборник житий (преимущественно кратких), слов и повестей, типа минейного торжественника (без начала и конца), на 224 лл., второй половины XVII в. (РИАМЗ, №8650) написан украино-белорусским полууставом и содержит записи на польском языке (л. 113 об.-114). Рукопись также бытовала в Минске. Среди записей XIX в. встречаются переводы на украинско-белорусский язык "простую мову". Исследователи связывают один их возможных путей позднейшего попадания западнорусских рукописей в Рязань с деятельностью рязанского архиепископа Гавриила (Городкова).
Среди книг музея конца XVII-XVIII вв. с сочинениями церковно-исторического, агиографического характера имеется рукопись в 4°, на 26 лл. с Житием Арсения Коневского (РИАМЗ, №8383/21). Возможно, настоящий книжно-рукописный памятник мог принадлежать книгохранительной Иоанно-Богословского монастыря, который стал общежительным по Уставу Коневского монастыря «с очень строгими, жесткими правилами». В большой монастырской библиотеке имелись книги XVII-XVIII вв. Архимандрит Макарий упоминает Евангелие учительное Кирилла Транквиллиона 1619 г. с полистной записью о принадлежности книги рязанскому Иоанно-Богословскому монастырю и владельческой записью 1666 г. стольника В.П. Кикина (на внутренней поверхности верхней крышки переплета). В описи монастырского имущества 1826 г. среди книг упомянут Устав общежительного монастыря, писанный для Коневской обители. Четыре экземпляра Устава Коневской обители упомянуты и в описи имущества Николо-Радовицкого монастыря 1821 г. К сожалению, в современных книгохранилищах нам неизвестны рукописные книги с записями. из этих монастырских библиотек.
Житие, чудеса и похвальные слова святых Прокопия и Иоанна Устюжских представляет собой рукопись в четверку, на 266 лл. (РИАМЗ, № 8439). Исследователи отмечают наличие любопытной характеристики событий "смутного времени", в частности, спасения Великого Устюга святыми чудотворцами Прокопием и Иоанном от польских и литовских людей. По нижнему полю листов 1-17 в рукописном кодексе имеется запись нач. XVIII в.:
«Книга дому святаго праведнаго Прокопия Великоустюжскаго чудотворца казенная подписана 1712 году...». Рукопись относится к третьей группе списков Иоаннопрокопьевского цикла (по классификации А.Н. Власова), содержащих наибольшее количество чудес и представляет собой его наиболее полную разновидность. Вслед за археографами можно говорить о том, что настоящий список представляет собой наиболее полный текст Устюжского литературно-исторического цикла и заслуживает внимания исследователей.
Сборник канонических христианских произведений, преимущественно из "Мерила Праведного", с толкованиями Афанасия Александрийского на Евангелие и послание его к Антиоху князю представляет собой рукопись в четвертую долю листа, на II + 277 лл., конца XVII в., написанную полууставом одной руки (РИАМЗ, №8449/87, Сел. №28). Имеется владельческая запись на листе I (первом оборотном), близкая по времени написания основному почерку: «Сия книга Федора Ивановича Протасьева, а в ней закон Богом даний Моисею главы». Из записи скорописью конца XVII в. на листе 66 выясняется социальный статус, вероятно, первого владельца книги: «Сия книга столника Федора». В XVIII веке книга принадлежала библиотеке надворного советника, прокурора Московского губернского магистрата Василия Андреевича Дашкова, позднее рязанского дворянина (о книгах из библиотеки Дашковых еще будет упомянуто далее в настоящем параграфе).
Среди рукописей Рязанского музея имеется кодекс III четверти XVII в. с сочинением катехизисного характера в форме вопросов и ответов по основным догматическим вопросам неизвестного автора (РИАМЗ, №8648, Сел. №30). Имеется самоназвание - «Беседословие избранное от божественных писаний, евангельских проповедей и апостольских учений...». Особенности содержания дают основание видеть в авторе (он же и писец?) образованного книжника. На полях рукописи в 584 листа кроме ссылок на Библию археографы отметили указания на следующие источники: «русский летописец» (о крещении Руси), церковные поучения Иоанна Богослова, слова Кирилла Александрийского, Дионисия Ареопагита, «из книги Максима Грека», ответы Афанасия Александрийского Антиоху князю, Зерцало Василия Нового, Зерцало Григория Синаита, Евангелие толковое, толкование Исихия на Псалтырь, Кормчая, книги пророков, произведения Иоанна Дамаскина, Лествица, Маргарит, «книга о лащений Кирилла Иерусалимского». Если это оригинал компилятивного сочинения, то автор-составитель рукописного кодекса должен был быть обладателем весьма обширной библиотеки, в которой можно было найти ответы на многие важные церковно-догматические и, вероятно, полемические вопросы.
В составе книжного фонда Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника среди рукописных книг рассматриваемого времени представляет особый интерес единственная рукопись учебного и нравоучительного характера (РИАМЗ, № 6078). Кодекс в 4°, на 289 лл. датирован археографами II четвертью XVII века. «Сборник математический с добавлениями» написан скорописью нескольких почерков и содержит орнаментальные украшения - киноварные заголовки, малые инициалы и таблицы (в математической части). Контрастом этому являются дополнения, которые имеют не учебный характер, а характер повествовательных нравоучений и даже проповедей (напр., л. 3 об. - 4 об., 230 об.-231, 233-234 об., л. 283-288). Исследовавшие памятник археографы выдвинули предположение, что это, возможно, выписки из Кормчей. Кроме того, в составе современного рязанского собрания рукописей музея-заповедника сохранился «Сборник» литературно-исторический в 4°, на 318 + IV лл., конца XVII в., полууставом одного почерка (РИАМЗ, №8395). В рукописной книге читаются, например, отрывки из Палеи, Страстей Христовых, Видение Григория Нового, Повесть об Удоне и другие произведения. Одна из ранних владельческих записей (имеются другие записи XVIII-XIX вв., в т. ч. латинскими буквами) уточнена по сравнению с описанием: «Сия книга пренодлежить рязанскому купцу Василию Фомичу сыну Силаньтьеву».
В составе коллекции рукописных книг Рязанского музея-заповедника среди историко-литературных памятников XVII в. большой интерес представляет рукопись, содержащая список известного «Сказания» Авраамия Палицына второй половины XVII столетия (РИАМЗ, №8550). Текст памятника опубликован дважды в XIX-XX вв. (по наблюдениям археографов, в рязанском списке имеются некоторые отличия от текста опубликованной в 1955 г. редакции, о чем смотрите далее). Рязанский список в 4°, на 397 лл. представляет окончательную редакцию Сказания Авраамия Палицына (л. 138 - 379). Помимо собственно «Сказания» настоящий рукописный памятник содержит текст «Книги о новоявленных чудесах Сергия Радонежского», "Творение" Симона Азарьина. Представляет интерес оценка В.Н. Козляковым места сочинения келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия в русской провинциальной культуре XVII в.: «Летописи и публицистические сочинения о Смуте Авраамия Палицына, Семена Шаховского и других становятся общим культурным контекстом, как для нижегородца, так и калужанина, как для рязанца, так и для туляка». Книжный памятник из Рязанского музея написан каллиграфической скоростью и содержит киноварные украшения в основном в «Сказании». Его текст оканчивается записью о смерти Михаила Федоровича и Евдокии Лукьяновны Романовых. В части о чудесах Сергия Радонежского археографы отметили отсутствие Чуда о князе Семене Шаховском, но, с другой стороны, наличие дополнительного чуда. Летописные троицкие записи (лл. 123-125), не вошедшие в Книгу о чудесах, не опубликованы. По наблюдениям составителей описаний в рязанской рукописи, имеются некоторые отличия в тексте чудес 32-35 по сравнению с опубликованным текстом. Имеются дополнительные записи. Предисловие, расположенное в печатном тексте в начале, в рукописи представлено в виде выдержек в конце текста. Во время публикации текста «Книги о чудесах преподобного Сергия» был известен только один список, по которому и осуществлялась публикация. Позднее было выявлено еще 3 списка, но список в рязанской рукописи в это число не входит, то есть он не был введен в научный оборот. Поэтому, по мнению ученых, «памятник остается редким». По сравнению с опубликованным текстом «Сказания» Авраамия Палицына (М.-Л., 1955) текст рязанской рукописи «близок к списку "У" из Государственного Исторического музея (ГИМ, собр. Забелина, №176) и также как и он восходит к традиции Троицкого скриптория». Вероятно, рязанские книжники должны были иметь прямые связи с книжными мастерами Троице-Сергиева монастыря, то есть либо заказали для себя экземпляр, либо получили оригинал для переписки. Вероятное критическое копирование текста, на что указывают такие признаки в содержании как отсутствие чуда о князе Семене Шаховском и наличие дополнительного чуда, свидетельствует скорее в пользу второго варианта. Связи с монастырем мог поддерживать архиепископ Рязанский и Муромский Моисей, бывший инок Троице-Сергиевой лавры.
Некоторые главы «Сказания» Авраамия Палицына мы встречаем в другой интересной рукописи исторического содержания из Рязанского музея - Хронографе редакции 1617 г. в списке середины XVII в. (РИАМЗ, № 5654). Рукопись в лист, на 642 лл. написана полууставом (л. 1-617), книжной скоростью (с л. 459 об.) и скоростью, близкой к деловой (с л. 619 об.); содержит киноварные заголовки, инициалы, дополнения на полях, заставку и инициал старопечатного стиля (л. 8, 14 об.), заставку чернилами, заполненную тонким растительно-геометрическим узором из листов, тира арабески (л. 14). Исходя из наблюдений археографов, рязанский список Хронографа имеет "Предисловие", в котором текст редакции 1617 г. дополняется главой 74 «Сказания» Авраамия Палицына. Ее заголовок ("О возведении государя на превысочайший царский престол Московского государства и всея Руси") соответствует заголовку последней главы 169 (или 170) Хронографа редакции 1620 г. В неё входят и две следующие главы, так же восходящие к Палицыну (кроме текста Повести об осаде города Михайлова). Текст «Сказания» заканчивается на листе 623 словами: «...доиде до града царствующего Москвы». Далее без перерыва и заголовка идет вставной текст особой повести - об осаде города Михайлова гетманом Сагайдачным в 1619 году, начинающийся словами: «А на Украину посла именем Петра Сагодачного, а с ним собрав все запороги и всех числом до двадцати тысящ...». С листа 634 по лист 642 идет опять текст «Сказания» Авраамия Палицына (гл. 75-77). С листа 637 начинается глава 77 «О поставлений храма во имя великого чудотворца Сергия в Троицкой деревне Девулине», не входящая в состав хронографа редакции 1620 г. В компоновке содержания рязанского списка Хронографа можно предполагать самостоятельную позицию образованного книжника-редактора.
Произведение об осаде города Михайлова опубликовано по другому списку. Имеются сведения о наличие какого-то списка Повести (вероятно, списка с печатного издания) в фондах Михайловского краеведческого музея. По мнению археографов, «памятник малоизвестен современным исследователям и требует повторного издания»91.
Среди других исторических рукописей в коллекции музея-заповедника нужно отметить извлечение из «Степенной книги» в тексте рукописи в четверку, на 332 лл., конца XVII в. (РИАМЗ, №8651). «Степенная книга» опубликована. Рязанский список включает степени вплоть до 6-й и имеет некоторые несущественные отличия от опубликованного текста. В вопросе выяснения позднейшего бытования рукописи интерес представляют записи на подклеенных к внутренним сторонам переплета листах. Верхняя крышка, почерк начала XX века: «Книга сия, по распоряжению ...Димитрия, епископа Рязанского и Зарайского, взята из Пронской Спасской пустыни июня 18 дня 1912 года»; нижняя крышка: «Сия книга Елецкого уезду... /неразборчиво, другим почерком - Д. ГУ... Сия книга глаголемая Житие святого Владимира столника и воеводы Ивана Ивановича Бибикова считателя ево Григория Кирьяновича (?)... отписал».
В библиотеке Государственного архива Рязанской области в 2000-2001 гг. были выявлены рукописные книги, прежде неизвестные в литературе. В рамках проекта «Памятники письменности в музеях и архивах Рязанской области», осуществлявшегося под руководством А.А. Севастьяновой и поддержанного Российским гуманитарным научным фондом, информация о рукописях ГАРО, среди них оказалось всего несколько кодексов XVII в., была введена в научный оборот. Весьма интересен по содержанию конволют 50-х-60-х годов XVII в. (ГАРО, библиотека, №13078, Сел. № 14) - Дашковский сборник. В. Н. Козляков полагает, что составителем рукописного сборника в 4°, на 229 лл. был, вероятно, думный дворянин, патриарший, затем царский стольник Андрей Яковлевич Дашков, автор фамильного Летописца Дашковых. Дашковский сборник по содержанию можно разделить на три части: в первой читаются «Слово еже о Христе пророчествова Соломон», сочинения типа кратких летописцев, во второй - статьи генеалогического характера, в том числе «Сказание о великих князьях владимирских и московских», выписки из родословных книг и летописцев, в третьей части помещены копии документов о службе в Новгороде представителей тех или иных родов - книги о наделении костромских детей боярских землей в новгородской Бежецкой пятине, список новгородских неделыциков конца XVI - начала XVII в. и так называемая «Поганая книга» с новгородскими писцовыми материалами XV в. Значительный интерес представляют данные о костромичах, переселенных в Новгород, поскольку, по наблюдениям В.Н. Козлякова, у исследователей впервые появляется возможность представить практику переселения рядовых детей боярских из опричного уезда в земский. Вывод, к которому пришел ученый на основе анализа содержания и структуры «отдельных книг» К.И. Морина и подьячего М. Васильева о переселении костромских детей боярских в Бежецкую пятину Новгородского уезда накануне опричнины, является, очевидно, важным открытием в области источниковедения одной из сложнейших проблем средневековой истории России: «Значение этой находки состоит в том, что она дает представление о когда-то существовавшем большом комплексе документов, связанных с испомещением рядовых дворян и детей боярских, выселявшихся из уездов, взятых в опричнину. Зная теперь "модель", по которой происходили подобные выселения, можно попытаться разыскать верстальные списки помещиков, отдельные книги и соотнести эти источники с событиями опричнины». «Поганая книга» 1571 г. известна еще только в одном списке в рукописи, принадлежавшей известному фальсификатору исторических документов А.И. Сулакадзеву (БАН, № 17.9.20). А.И. Сулакадзев был связан с Рязанским краем, родился в с. Пехлец (на тер. совр. Кораблинского р-на
Рязанской обл.) в семье рязанского губернского архитектора". Дашковский сборник представляет значительный интерес для источниковедов. В библиотеке XVIII в., собранной Василием Андреевичем Дашковым, были и другие рукописи рассматриваемого времени. В XIX веке некоторые из книг Дашковых оказались в составе рукописей РУАК, более половины из них была датирована А.В. Селивановым в кратком описании именно XVII столетием (см. далее).
Кроме Дашковского сборника в библиотеке ГАРО были выявлены еще несколько рукописей XVII в. Среди них два списка Соборного Уложения (ГАРО, библиотека, №№ 13019, 13111). В первом из них (XVII в., втор. пол. ?) имеются владельческие записи саратовцев Панкратовых XIX в., во второй рукописи в 4 - запись одного из писцов XVII в. священника Стефана Григорьева. Во второй книге на обороте переплетного листа в конце рукописи читается другая запись: «Сия книга Рязанского Архиерейского дома казенная»100. Вероятно, последняя рукопись могла в XIX веке оказаться в библиотеке Рязанской духовной семинарии, в каталоге которой упомянут «рукописный список Уложения царя Алексея Михайловича». Возможно, этот же список Уложения 1649 г. оказался в РУАК, так как в описи церковных древностей 1915 г. упоминается о передаче Уложения из экспозиции в отдел рукописей. В списке 32 городов России XVII в., население которых приобрело наибольшее количество экземпляров печатного Соборного Уложения 1649 г., сразу после Новгорода (45) идет Рязань (44). Это говорит о значительном интересе рязанцев к вопросам общественно-правовых отношений.
Написанная скорописью «Книга глаголемая прохладный ветроград...», в 4°, с записями XVIII - XIX вв. предположительно датирована концом XVII века (ГАРО, библиотека, №13109). В рукописи, которая отождествлена с книгой, упоминаемой в описании А.В. Селиванова под №22 (датир. XVTII в.), имеется запись о принадлежности библиотеке Василия Дашкова. «Четий» сборник в 8°, также написанный скорописью, датирован концом XVII века (ГАРО, библиотека, №13110). Рукопись для душеполезного чтения включает слова, чтения и поучения. Имеются киноварные заголовки и поздние примитивные рисунки пером. Судя по всему, в этом современном рязанском книгохранилище оказалась часть библиотеки Рязанской ученой архивной комиссии, но 3 книжных памятника XVII в. из библиотеки Дашковых (в РИАМЗ не зафиксированы), а также другие упоминаемые членом комиссии рукописи XVII в. обнаружить не удалось.
В составе Рязанского собрания Российской государственной библиотеки до настоящего времени дошел список второй четверти XVII в. Хронографа русского второй редакции и Степенная книга второй половины этого столетия с дополнительными статьями, среди которых Родословец русских князей (РГБ, ф. 735, №№ 5, 6). Список Степенной книги, на 656 лл., по мнению археографов, появился не позднее 1695 года. В этом убеждает дарственная запись владельца этого времени по полю листов 1-34 (частично затерта): «Лета 7203 (1695) году генваря Иван Алексеевич Мещеринов сию книгу, глаголемую гранограф (так!), пожаловал благословил сына своего Ивана Ивановича Мещеринова, и ему сыну моему Ивану сию мою книгу гранограф никому не продать и не заложить, а четь ему самому». На листах рукописи помещен подсчет годовщин исторических событий (лл. 644-647 об. и на внутренней стороне верхней крышки переплета). На листах 1-7 читается «Летописец вкратце». В Хронографе редакции 1617 г., на 837 лл., имеются владельческие записи XVII-XVIII вв., некоторые из них заклеены и малоразборчивы. Наиболее четкие записи принадлежали Андрею Покрышкину, очевидно, первоначальному владельцу книжного памятника, а также Илье Лунину. Кроме того, в этом собрании имеется лицевой Сборник житий первой половины XVII в. (РГБ, ф. 735, №4). Устав церковный без начала и конца середины (?) XVII в. (РГБ, ф. 735, №10) содержит полистную запись скорописью XVII в. (листы рукописи перепутаны, после реставрации?), из которой можно сделать вывод о том, что книга была куплена "на Москве" в село Ижевское, в новую церковь Покрова пресвятой Богородицы. В XX веке археографы приобрели рукопись в с. Исады Спасского р-на Рязанской обл. С. Ижевское расположено на территории этого же района Рязанской области.
В описании рукописей Рязанской ученой архивной комиссии А.В. Селиванова упоминается немало рукописей, датированных членом комиссии XVII веком. Сборник духовно-нравственного содержания в 4°, на 255 лл. (№3) был написан полууставом. Весьма интересен тот факт, что в РУАК имелся список Жития митрополита Филиппа, написанный также полууставом XVII в., в 4°, 148л. (№8). Упомянут список церковной службы на крюковых нотах, 4°, ок. 250 л. (№ 34). Сборник для душеполезного чтения, скорописью XVII в., 8°, 87 л. [с л. 127 по 214], "деревянный" переплет (№38), включал, например, Житие Петра и Февронии Муромских (л. 127). Интерес представляет упоминание о книге, написанной полууставом в 1649 году стольником князем Василием Васильевичем Кропоткиным, 4°, 338 л. (№39). Этот сборник заключал в себе последование церковного пения, тропари (?), кондаки (?), каноны, календарные и прочие сведения. На белых листах рукописи (лл. 15 об., 17 об., 213, 310 об., 337 об., 338) читались среди прочих различные заметки о рождении, смерти, возрасте лиц царской семьи, князей Кропоткиных и других. По наблюдениям А.В. Селиванова, «некоторые заметки сделаны тайнописью (тарабарская азбука)». Сборная рукопись принадлежала князю Василию Петровичу Кропоткину. Судя по всему, памятник в чем-то напоминал своеобразный родовой летописец. В рукописном собрании РУАК хранился список какого-то сочинения четьего характера, «духовного содержания», 1°, ок. 300 л. (№63), написанный «уставом XVII века». В рукописи без переплета были утрачены листы в начале и конце кодекса. Плохая сохранность листов была характерна и для другой рукописи, написанной полууставом, «миниатюрным почерком XVII в.» (№92, 32°). Этот Служебник, не исключено, мог быть частью другого кодекса, также небольшого Служебника в 32-ю долю листа (без начала и конца), написанного полууставом (№93).
В составе книжно-рукописных памятников РУАК А.В. Селивановым были отмечены рукописи XVII в. из библиотеки Василия Андреевича Дашкова. Упоминается.«сборник» скорописью в 4°, на 206 лл. На листе 1 было дано своеобразное самоназвание-содержание рукописи: «Собрано от писания о граде Иерусалиме, и о имени его откуду приял таково прозвище, и о горе Голгофе, и о гробе Христове и о Воскресении, и о церкви Воскресения Христова...». Помета «из книг В. Дашкова» имелась и на рукописи Служб церковных на крюковых нотах XVII в., 4°, 230 л. (№29). Исследователю была известна книга в 4°, на 298 лл. (№16), написанная «скорописью хорошим почерком XVII в.», под названием «Летопись от взятия царства Сибирского 7092 [1584] г. до рождения царевны Анны Михайловны 7138 [1630] г.». Была отмечена «филигрань голландской бумаги 60-х гг. XVII в.». Первоначально рукопись принадлежала отцу В.А. Дашкова А.Я. Дашкову110. Очевидно, Дашковы были страстными почитателями книжной мудрости, тяготели, судя по всему, к душеполезному чтению, причем преимущественно в рукописях предшествовавшего времени XVI-XVII вв. Несомненен их интерес к истории. Все это дает право рассматривать упоминания о книгах Дашковых как свидетельства существования большой библиотеки, владельцы которой имели широкий круг чтения, проявляли заметный интерес к духовно-нравственной литературе древнейшей традиции. К сожалению, нам неизвестно современное местонахождение названных рукописей РУАК. Но даже краткие упоминания о них заслуживают внимания, поскольку могут дать возможность исследователям обнаружить эти памятники в будущем.
Среди рукописных книг XVII в. из современных рязанских собраний и тех памятников, которые были отмечены в составе коллекций, существовавших в прошлом, сохранились интересные списки литургической литературы и книг духовно-нравственного содержания, исторических и литературно-исторических произведений. Одной из важных особенностей рассматриваемого периода истории рязанской книжной культуры являются свидетельства о сохранении неизменного интереса читателей к историческим событиям, к фактам политической и церковной истории Отечества. Рязанцы, несомненно, активно интересовались важнейшими событиями общерусской истории XVII века, что можно объяснить осознанием единства русской истории. В первую очередь это касается книг литературно-исторического содержания («Сказание» Авраамия Палицына с сочинением Симона Азарьина, а также списки Хронографа редакции 1617 г.). Но и списки литургической и «четьей» литературы интересны тем, что дают некоторое представление о возможностях местного развития традиций рукописной книжности. На материале рассмотренных рукописных памятников достаточно хорошо видно влияние новых явлений в русской книжной культуре на древнюю традицию церковно-славянской книжности. Изучение памятников книжности из рязанских собраний помогает получить представление о возможной содержательности рязанских библиотек XVII столетия. Изученные кодексы в большинстве случаев не содержат атрибутирующих записей, что затрудняет получение четких данных о рязанском происхождении и бытовании книг. Однако, есть основания предполагать это в отношении какой-то части рассмотренных памятников рукописной книжности, дошедших до нас в составе современных рязанских собраний.
Итак, исследование показало, что сохранившиеся рукописи XV-XVI вв. дают определенное представление о распространении книжной культуры в Рязанском регионе, демонстрируют некоторые тенденции ее развития в условиях восприятия и осмысления разнообразных явлений книжности в древнерусской культуре. В XV веке рязанская книжная культура могла испытать влияние московских традиций, а также воспринять основные идеи второго южнославянского влияния. Рассмотрение основных наблюдений исследователей о важных особенностях книжно-рукописных памятников позволили получить представление о вероятном знакомстве рязанских книжников с лучшими традициями русской книжной миниатюры и деятельностью крупнейших книжных мастерских. Объяснить это, в значительной мере гипотетически, может представление о предшествующих и последующих московских связях двух рязанских епископов, соответственно Сергия (Азакова) и Ионы I. Проанализированные факты в истории рязанской книжности позволяют говорить о том, что местные традиции книжной культуры развивались в общем контексте эпохи самоопределения и развития единой русской культуры. Ко времени второй половины XVI столетия рязанская книжность, очевидно, получила развитие в условиях дальнейшей унификации местных культурных традиций и выработки принципов создания и распространения памятников книжной мудрости, представлявших уже нарождавшуюся общерусскую традицию книжной культуры периода окончательной централизации Русских земель. Рассмотренные книжно-рукописные памятники XVII в., представляющие более широкий спектр типов рукописных книг по сравнению с предшествующими периодами, показывают отдельные особенности «переходного периода» в русской культуре XVII столетия. В изученных рукописных книгах XV-XVII вв. отразились разнообразные тенденции развития русской книжной культуры, что, вероятно, свидетельствует о включенности рязанских традиций книжности в сложные процессы качественно нового развития книжной культуры в рамках объединения русских территорий и формирования единой национальной и культурной традиции. Однако, о степени вовлеченности рязанских книжников в общерусские процессы развития книжной культуры приходится судить на основе достаточно ограниченного круга известных книжно-рукописных кодексов XV-XVII вв., встреченных главным образом в рязанских собраниях и не всегда имеющих ранние атрибутирующие записи.
1. Антонова Е.В. Службы свв. Борису и Глебу в книжности Древней Руси. Автореферат диссертации... канд. филол. наук. М., 1997.
. Будовниц И.У. Словарь русской, украинской, белорусской письменности и литературы доXVIII века. М., 1962.
3. Вдовина Л.Н., Кузьмин А.Г., Севастьянова А.А. Обзор рукописного собрания Рязанского областного краеведческого музея // Археографический ежегодник за 1978 год. М., 1979.
. Вздорное Г.И. Искусство книги в Древней Руси. Рукописная книга Северо-Восточной Руси XII - начала XV вв. М., 1980.
. Винокурова Э. П. К вопросу о генезисе поморского орнамента // Литература Древней Руси. Источниковедение. М., 1988.
. Власов А.Н. К вопросу о происхождении цикла сказаний о Прокопии и Иоанне Устюжеских. // Литература Древней Руси. Источниковедение. Л., 1988.
. Горсей Д. Записки о России XVI - начала XVII вв. / Вступ, ст., пер. с англ., коммент. А.А. Севастьяновой. М., 1990. Комментарии.
. Зубков В. Редкие книги // Сталинское знамя, 1955 г. 15 января.
. Из лечебников и травников. 1. Травник. 2. Лечебник. Подг. текста, пер. и комм. В.В.Колесова// ПЛДР, 9. М., 1987. Комментарии.
. Иловайский Д.И. История Рязанского княжества. Рязань, 1990.
. Каталог рукописей Музейного собрания Отдела рукописей ГИМ // Вопросы источниковедения и палеографии (Труды ГИМ. Вып. 78). М., 1993.
. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 2003. 13.Костюхина Л.М. Записи XIII-XVIII вв. на рукописях Воскресенского монастыря //Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962.
14. Лихачев Д.С. Изучение состава сборников для выяснения истории текста произведений //ТОДРЛ. Т. XVIII. М.-Л., 1962.
. Лотман Ю.М. Проблема византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении // Византия и Русь. М., 1989.
. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). Ф. 735. Рязанское собрание. Описание. Сост. Ю.Д. Рыков, Н.Б. Тихомиров, Н.Б. Трофимова, А.А. Турилов, С.B. Устинов (худ. украшения). М., 1983. Машинопись. Именной указатель.
17. Повесть о Петре и Февронии Муромских. Подг. текста и коммент. Р. П. Дмитриевой, пер. Л.A. Дмитриева // ПЛДР, 6 (кон. XV - перв. пол. XVI вв.). М., 1984.
18. Полянская Л.И. Памятники древнерусской письменности в собрании Центрального государственного исторического архива СССР в Ленинграде //ТОДРЛ. Т. XIII. М.-Л., 1957.
. Попов Г.В. Новый памятник круга Буслаевской псалтыри (из истории деятельности великокняжеской рукописной мастерской 1480-х годов) // Древнерусское искусство. Рукописная книга, сб. 3. М., 1983.
. Серегина Н.С. Из истории певческих циклов Борису и Глебу // ТОДРЛ. Т. XLIII (47).Л., 1990. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (втор, половина XIV-XVI в.) Часть. 1. А - К. Л., 1988.
. Рязань православная. Авт.-сост. Ю.А. Дегтев. Рязань, 1993.
. Сказание Авраамия Палицына. М.-Л., 1955.
. Турилов А.А. Народные поверья в русский лечебниках // Отреченное чтение в России XVII- XVIII веков / Отв. ред. А.Л. Топорков, А.А. Турилов. М., 2002.
. Фонкич Б.Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977.