) - историческая область древней Италии, населённая преимущественно группой италийских племён самнитов (гирпины, пентрии, карацены). Самний представлял собой плоскогорье, ограниченное реками Сангро на севере и Офанто на юге.Территория Самния находилась между Апулией, Кампанией, Лацием, Пиценом и областями марсов и других небольших народов. Крупнейшими городами Самния были Эзерния, Бовиан и Беневент.Самний был слаборазвитой областью с гористым рельефом и небольшим количеством плодородных земель. В связи с этим основой экономики Самния было скотоводство (особенно коневодство). Самниты занимались охотой, умели обрабатывать железо.
Однако территория, занятая родственными самнитам племенами, была значительно шире. Вскоре после 500 г. до н.э. вследствие ослабления этрусского влияния на юге, самнитские племена просочились на прибрежные равнины. В течение следующего века они заняли весь юг - от Кампании до самой оконечности Италии. В 423 г. пред ними пала этрусская колония Капуя, а спустя два года был захвачен и греческий город Кумы - тот самый, что веком раньше сыграл столь важную роль в разгроме Ларса Порсены. Точно так же была занята и Апулия на восточном побережье. Самниты смешивались с местным населением и вскоре породили независимые племена смешанной культуры, на которых сильное влияние оказали колонизовавшие побережье до них греки.№
Из составленного около 418 г. греческого описания берегов видно, что собственно самниты с их «пятью языками» жили от моря до моря; у Тирренского моря жили рядом с ними к северу кампанцы, а к югу луканцы.
В Самниуме не было никакой верховной общины как у римлян и потому не было никакой завоевательной политики. Каждый отряд переселенцев, искавший и нашедший новые места для поселения, жил потом своей самостоятельной жизнью. Толпы самнитов расходятся по чрезмерно широкому пространству, на котором даже вовсе не стараются прочно Теодор Момзен связывал происхождение самнитов с умбрами.
Умбры - древний италийский народ, сформировавшийся в Северной Италии еще в конце бронзового века, но затем под нажимом этрусков часть умбров (сабины) мигрировали на юг полуострова (в земли осков), где положила начало самнитам. Большинство исследователей считают умбров потомками второй индоевропейской волны (после предков латинов и сикулов).Обнаруженные в 1444 году игувинские таблицы пролили свет на религию умбров. Пантеон богов умбров включал в себя Феронию, Валентию, Минерву и некоторых других. В храмах возводились бронзовые статуи божествам. Умбры оставались независимым союзом общин до завоевания римлянами. Политическая жизнь умбров была ограничена размерами умбрийских городов.
Социальная структура была разделена на четкие группы, основанные на военных рангах. Во времена правления Августа четыре умбрийских аристократа стали сенаторами, а семья императора Нервы была родом из Умбрии.Римляне впервые вступили в контакт с умбрами в 310 году до нашей эры и завершили их завоевание примерно в 260 году.
Столицей самнитов считался город Бовианум. Политической формой организации была Самнитская Федерация (союз племен). После ослабления этрусков захватили обширные территории на юге Италии. В 423 году до н. э. самниты атаковали и захватили этрусскую колонию Капуя, а затем в 421 году до н. э. - греческий город Кумы. Соприкосновение с городами Великой Греции способствовало эллинизации самнитов. В дальнейшем столкнулись с экспансией Рима (Самнитские войны (343-290 гг. до н. э.)) и вынуждены были подчиниться. Римский диктатор Сулла истребил большое количество воинов-самнитов и луканов в качестве возмездия за участие в гражданской войне на стороне Мария в римском цирке: «Три тысячи неприятелей прислали к нему вестника с просьбой о пощаде, и Сулла обещал им безопасность, если они явятся к нему, прежде нанеся ущерб остальным его врагам. Те поверили, напали на своих, и многие с обеих сторон полегли от рук недавних товарищей. Однако всех уцелевших, как из нападавших, так и из защищавшихся, всего около шести тысяч, Сулла собрал у цирка, а сам созвал сенаторов на заседание в храм Беллоны. И в то самое время, когда Сулла начал говорить, отряженные им люди принялись за избиение этих шести тысяч. Жертвы, которых было так много и которых резали в страшной тесноте, разумеется, подняли отчаянный крик. Сенаторы были потрясены, но уже державший речь Сулла, нисколько не изменившись в лице, сказал им, что требует внимания к своим словам, а то, что происходит снаружи, их не касается: там-де по его повелению вразумляют кое-кого из негодяев.»
§2. Организация и вооружение самнитской армии
С поражением вольсков, которые занимали Лепинские и Авзонские холмы, обрамляющие Лаций на востоке, Латинский Союз вступил в прямой контакт с самнитами, жившими вдоль реки Лирис. Именно с населявшими эту местность людьми велись самнитские войны.
Самниты с побережья, несущие знамена. Из Пестума в Лукании. Музей Неаполя. Возможно, эту роспись можно датировать началом IV в. до н.э. У двух воинов имеются квадратные нагрудные пластины. На изображении всадника можно разглядеть защищающие лодыжки поножи.
У этого описания нет ничего общего с данными, которые предоставляют нам археология и изобразительное искусство того времени, а следовательно, тому, кто хочет получить реальное представление о самнитском воине, на него полагаться не стоит. В данном случае следует подвергнуть сомнениям целый кусок из «Истории» Ливия. Он совершенно нелепым образом заявляет о том, что серебряный и золотой отряды, которые заставляют вспомнить о македонских боевых единицах, были созданы специально для кампании 309 г. (см. книгу 9, 40). По поводу всего остального описанного Ливием снаряжения можно было бы отметить, что воспроизводит он облик так называемых самнитских гладиаторов своего времени. До нас дошли скульптурные изображения этих гладиаторов, которые носили овальный скутум со срезанной верхушкой.
К сожалению, абсолютно достоверных изображений самнитских воинов не существует. Те самниты, что переселились на побережье, тесно
контактировали с греками, а потому их вооружение несет на себе сильный отпечаток греческого влияния. Известны сотни изображений береговых самнитов; проблема состоит в том, что трудно определить, какие элементы их вооружения греческие, а какие - самнитские. Практически у всех этих воинов аргивский щит, однако роспись из Капуи изображает всадника, держащего в руке отчетливо различимый скутум, который он явно только что захватил. На фрагментах фрески из Неаполя видны сражающиеся воины с большими овальными щитами, лишенными той широкой внутренней кромки, что характерна для аргивских щитов. Описывая построение к битве при Аскуле в 279 г., Дионисий Галикарнасский использует для названия самнитских щитов слово «thureos» - то же самое, что и для ранних римских щитов, которые Ливий называет словом «скутум». Саллюстий пишет, что во времена поздней республики самниты из Лукании пользовались сплетенными из лозы щитами, обтянутыми овечьими шкурами. Такой щит, похоже, представлял собой облегченный вариант скутума. Несмотря на то что самниты, жившие на побережье, бесспорно, пользовались аргивским щитом, имеющиеся у нас немногочисленные данные указывают на то, что на территории самого Самния и на высокогорьях Лукании в употреблении был скутум.
На частично сохранившейся фреске из Неаполя изображены и дротики с петлями для метания. Воинов обычно изображали с двумя дротиками. Иногда они довольно длинные, что дает возможность поспорить, не копья ли это. Самый простой ответ заключается в том, что если их два, то хотя бы один должен быть метательным. Время от времени встречаются изображения лишь одного предмета, и вот тогда это, без сомнения, копье.
Отдельного упоминания заслуживает один уцелевший с тех времен экземпляр. В 1859 году Лувр приобрел маленькую бронзовую статуэтку воина, который соответствует всем разобранным выше характеристикам: у него шлем аттического типа с отверстиями для гребня и перьев, кираса с тремя дисками, широкий пояс и поножи. К сожалению, у него не осталось ни дротиков, ни щита. Эту статуэтку, как полагают, нашли на Сицилии; она очень примитивна и явно не имеет ничего общего с работами греческих мастеров. Тот факт, что ее действительно могли найти на Сицилии, особенно серьезного значения не имеет, поскольку она могла попасть на остров с одним из самнитских наемников. Все говорит о том, что это единственное сохранившееся до нашего времени достоверное изображение самнитского воина. Так можно подтвердить, а иногда и уточнить информацию, которую предоставляют нам живопись и скульптура, сопоставив ее с данными археологии.
По всей центральной и южной Италии находят множество широких бронзовых поясов. Что бы ни носил самнит, кампанец, луканец или апулиец, на нем всегда был пояс, который являлся, кажется, прямо-таки символом взрослого мужчины. В ширину такие пояса были от 8 до 12 см и застегивались на два крючка, которые входили в отверстия на противоположной стороне. На поясах обычно было три пары таких отверстий, так что подогнать его по фигуре не составляло большого труда. Крючки, как правило, крепились при помощи пластинки в виде пальмового листа, которая приклепывалась к поясу. Хотя разнообразие форм таких пальмовых листьев было велико, большинство крючков подпадает под этот общий тип. Известно несколько экземпляров длинных и узких крючков, которых в таком случае было не два, а четыре или пять. Иногда пластинка принимала антропоморфную форму; есть несколько красивых образцов, где крючку была придана форма слоновьей головы с хоботом. Их датируют временем сразу после окончания войны с Пирром. В нескольких случаях отверстие на противоположной стороне пояса меняли на колечко, также прикрепленное к поясу при помощи пластинки в виде пальмового листа. Пояс подбивали кожей, которая была прошита, как на изделиях времен греческой архаики.
Археологам хорошо известны трех-дисковые панцири, изображения которых встречаются на многих кампанских вазах. Сейчас их существует в мире примерно 15 штук, включая один из Альфедены, расположенной на центральном плоскогорье, и еще один - из Пестума в Лукании. Следовательно, пользовались ими как в Самнии, так и на побережье. Приведенный в этой работе экземпляр обнаружен в Альфедене. Он полный, за исключением одной утраченной наплечной пластины, и очень показателен, поскольку имеет плечевые и боковые пластины, крепившиеся к передней и задней пластинам при помощи колец и крючков. Плечевые пластины (в тех случаях, когда они сохранились) соединяются петлями в центре. (Те пластины, что на образце из Карлсруэ - декоративные,
Бронзовая статуэтка, известная под названием «Самнитский воин». Лувр. Считается, что нашли ее на Сицилии. Возможно, это единственное достоверное изображение самнитского воина. На нем шлем аттического типа с отверстиями на макушке, куда изначально должны были вставляться перья, панцирь с тремя дисками, широкий самнитский пояс и поножи. Щит и дротики не сохранились. То, что скульптура выполнена довольно грубо, говорит об отсутствии греческого влияния, а следовательно, эта статуэтка является работой исключительно италийских мастеров. «Самнитский воин» являет собой хороший пример того, как могут пересекаться археологические и художественные свидетельства поскольку они слишком коротки и не достают до наспинной пластины.) Наплечники двух панцирей из Неаполя не только соединяются петлями в центре, но и прикрепляются к передней и задней пластинам при помощи петель.
У верхней кромки передней и задней пластин всегда имеется приклепанная к ним для усиления полоска бронзы. Известно несколько богато украшенных образцов панцирей этого типа. Самый красивый из них был найден в гробнице Ксур-эс-Сад в Тунисе. Возможно, его захватил с собой обратно в Африку один из солдат Ганнибала. Происхождение этого типа достаточно туманно. Он должен быть каким-то образом связан с круглыми нагрудными пластинами, какие носили в VI в. до н.э. На вазах его начали изображать с середины IV в., а наиболее ранний из поддающихся датировке доспехов - тот, что из Альфедены, - не мог быть изготовлен раньше конца IV в. На панцире из Лувра только два диска, но это мистификация, поскольку правый диск был удален, а по кромке среза пробили отверстия для креплений, что должно было придать панцирю естественный вид. На самом деле на нем можно увидеть левый и нижний диски с местом для крепления боковых пластин. На верхней стороне левого диска можно разглядеть фрагмент усиливающей пластины, которую помещали на все панцири этого типа.
На настенной росписи из Пестума, известной под названием «Возвращение воинов», изображены люди с квадратными нагрудными пластинами, которые украшены изображением рельефных мускулов торса. Несколько образцов такого доспеха дошло и до наших дней. Наиболее сохранившиеся нагрудная и наплечные пластины хранятся в Британском музее и показаны здесь на иллюстрации. Панцирь этого типа можно полностью реконструировать, воспользовавшись этим экземпляром и фреской из Пестума. Длина его составляет всего 29 см, что значительно меньше того, что необходимо для торса обычного мужчины. Такой же размер и у всех остальных образцов; на основании этого можно сделать вывод, что ни грудные, ни брюшные мышцы, изображенные на доспехе, не должны были соответствовать реальным мышцам владельца. Задачей двух пластин было защитить грудь и спину воина выше широкого пояса - так, как показано это на фресках.
Наплечные пластины, без сомнения, аналогичные тем, что были у трехдискового панциря, прикреплялись к передней и задней пластинам при помощи колец, а боковые пластины, которые видны на фресках, закреплялись у задней пластины петлями и к передней пристегивались крючками. Ширина этих боковых пластин определялась шириной петель и составляла 11,5 см. На нескольких экземплярах петель сзади нет, а следовательно, боковые пластины на них были отдельными. Все пластины подбивались кожей, которая заворачивалась на внешний край и там закреплялась. Следы этого крепления можно разглядеть и сейчас. Датировка таких панцирей очень затруднена из-за отсутствия точной информации об их происхождении. Настенную роспись из Пестума можно датировать временем, когда город был занят самнитами, т.е. 390-273 гг. до н.э. Большинство ученых относит эти панцири к более раннему времени - вероятно, к первой половине IV в. Украшение в виде изображения мускулов является, несомненно, результатом греческого влияния и перешло на них с анатомических панцирей. Однако такие же панцири, но без подобного украшения, впервые появились где-то на центральных возвышенностях Италии; они местного происхождения, и римляне продолжали носить их еще во времена Полибия.
В Неаполе находятся сейчас два более поздних экземпляра, восходящие, вероятно, ко времени самнитских войн. На первый взгляд они кажутся «анатомическими» панцирями, но на деле слишком малы для этого и требуют дополнительных наплечных и боковых пластин.
На сцене появляется еще один тип шлема. В течение IV в. до н.э. по всей Италии стал постепенно входить в употребление монтефортинский тип кельтского шлема, несколько экземпляров которого обнаружили в центральном горном районе. Прекрасный экземпляр такого шлема с зубчатыми нащечниками и железным держателем для перьев с пятью трубками находится сейчас в Лувре.
Реконструкция доспеха из Лукании, который находится сейчас в лондонском Тауэре. Ок. 375 г. до н.э. На аттическом шлеме есть крылышки из тонкой бронзы, а позади них - держатели для перьев. На поножах есть приспособления для закрепления ремешков.
Нащечник, один из нескольких, что нашли в Бовиане, в самом центре Самния, по виду идентичен панцирям с тремя дисками. На кельтских шлемах монтефортинского типа нащечники того же типа, за исключением петель - на кельтских всегда имеется только одна металлическая петля на каждой стороне, которая образует соединение, а на данном экземпляре - соединение из пяти петель. Это означает, что произошел он, вероятно, от аттических шлемов. Два выступа А - А, что выходят из сторон панциря для того, чтобы закрепить на них застежки боковых пластин, появляются и на нащечниках, но никакой практической функции не несут. Из этого следует вывод, что сначала появились панцири, а не наоборот. Вывод этот очень важен, так как всегда считалось, что такой тип нащечников - кельтского происхождения. Важно отметить, что эти выступающие фрагменты «трехдисковых» нащечников были первым элементом, от которого кельты отказались.
Все поножи, которые можно разглядеть на уцелевших рисунках, относятся к классическому греческому типу и были скорее всего заимствованы у греков с побережья. Как и шлемы, они медленно просачивались в глубь страны, где факт их применения подтверждается луврской бронзовой статуэткой самнитского воина. На экземплярах, обнаруженных в Лукании и Апулии, сохранились колечки, к которым привязывались ремешки, фиксировавшие поножи на ноге. Римляне позднее пользовались этим же способом.
В Лукании было обнаружено несколько полных комплектов доспехов. Один из них сейчас находится в лондонском Тауэре. Он состоит из шлема с крылышками, квадратных нагрудной и наспинной пластин, поножей и пояса. Это старая находка, и сейчас невозможно сказать о ней ничего, кроме того, что она из Лукании. Поножи, которые можно отнести к позднеархаическому типу, хотя сделали их, конечно, гораздо позже, имеют сзади завязки. Шлем - аттического типа, с крылышками из тонкой листовой бронзы, держателями для перьев в виде свернувшихся змей и поднятым основанием для гребня.
Второй доспех, состоящий из крылатого шлема, «трехдискового» панциря и пояса, нашли недавно в Пестуме. Как и на предыдущем экземпляре, у шлема есть крылышки из тонкой листовой бронзы и трубочки-держатели для перьев, размещенные за ними. Как шлем, так и панцирь несут на себе отпечаток общего упадка и, возможно, датируются временем римского завоевания, т.е. ок. 273 г. до н.э.
Апулийцы находились под значительно большим влиянием греков, нежели их родичи на западном побережье Италии. Замечательный доспех, который нашли в Конверсано, близ Бари, состоит из пары позднеклассических греческих поножей, греческого анатомического панциря, украшенного крылышками шлема и, конечно, самнитского пояса. Волнообразный узор по бокам панциря, который часто встречался у самнитов, сочетался с гребенкой в виде волн на шлеме, которая служила основой для гребня. Такой шлем был промежуточным вариантом между самнитско-аттическим и фракийским типами. Как и на остальных шлемах, крылышки на нем сделаны из листовой бронзы и имеют закрепленные позади держатели для перьев. Датировать этот доспех можно концом IV - началом III в. до н.э.
Замечательно декорированный трехдисковый панцирь (1) из гробницы в Ксур-эс-Сад, Тунис. Сейчас находится в музее Бардо, Тунис. Он, несомненно, был изготовлен южноиталийскими мастерами. Очень похожий экземпляр (2) имеется в Неаполе.
В Апулии были популярны и другие греческие стили. Там находят конические шлемы IV в., изображения которых часто присутствуют и в местной вазовой живописи. Похоже, что именно в этих местах появился в VI в. до. н.э. так называемый итало-коринфский шлем. В этой местности, кроме греческого и самнитского, ощущалось и сильное кельтское влияние. Когда бы ни вторгались кельты в центральную Италию, а в IV в. они проделывали это регулярно, заканчивалось вторжение обычно на пшеничных полях Апулии. Возможно, что некоторые из них даже поселились там. Известно несколько шлемов смешанного типа с этой территории, а в могиле середины III в. до н.э., раскопанной в Канозе, нашли одновременно и анатомический панцирь, и кельтский шлем.
Итак, в заключение можно сказать, что южноиталийский горец IV в. до н.э. являл собой легковооруженного метателя дротиков или копейщика с легким ростовым щитом, близким скутуму. Вероятно, шлемы и широкие пояса были у всех воинов, в то время как металлические панцири и поножи имелись лишь у наиболее состоятельных классов. Бесполезно пытаться выделить какие-нибудь сведения об организации или тактике самнитов из беспорядочного нагромождения противоречивой информации, которую дают Ливий и Дионисий. Ливий называет подразделения самнитской армии легионами, в то время как Дионисий именует их боевой строй фалангой, что никак не проясняет ситуацию. Скорее всего ни тот ни другой не имели реальной информации о том, как назывались части армии самнитов, а потому воспользовались привычной терминологией. Вооружение самнитов говорит о том, что сражались они скорее всего свободным строем, а их способность обойти римлян в бою или обогнать на марше подтверждает, что они были значительно легче вооружены и менее плотно построены, чем легионы или греческая фаланга.
Может показаться удивительным тот факт, что самниты, выходцы из горного края, были лучшими в Италии всадниками. Равнины Кампании взрастили мощную конницу, которая в конце III - начале II вв. до н.э. формировала костяк конных соединений римлян. Эти всадники изображены на нескольких кампанских и северолуканских росписях. Еще одно замечательное изображение существовало в Капуе, но, к сожалению, оно пострадало в ходе Второй мировой войны. Лошадь на этом рисунке снабжена наглавником, украшенным перьями. На другом рисунке, из Пестума, на коня надета какая-то разновидность нагрудника. В Неаполитанском музее есть обе разновидности защитных доспехов для лошади. Всадники на изображениях вооружены точно так же, как и пешие воины, - на некоторых даже есть поножи в виде защитных браслетов на лодыжках. Это достаточно примечательная черта, учитывая, что у нас нет никакой информации о том, чтобы всадники или пехотинцы носили какие-либо защитные браслеты на руках.
§3. Первая Самнитская война (343-341гг.)
В IV в. до н. э. начались длительные войны с самнитами. Причиной Самнитских войн являлось стремление как беднейших граждан, так и состоятельных римлян увеличить территорию общественных полей, подлежащих оккупации. Хотя римляне уже объединяли значительную территорию, потребность в расширении земельного фонда не уменьшилась. Это было связано не только с ростом населения Рима, но и с внутренним развитием римского общества. Процесс обезземеления бедняков, как показывают законы Лициния - Секстия, зашел далеко. Для бедных граждан открывалась возможность поправить свое имущественное положение либо за счет оккупации земель из государственного фонда, либо путем выселения в колонии. Разбогатевшая часть плебеев также тянулась к оккупации общественных полей и была заинтересована в расширении деловых связей с разными районами Италии.
Новые территориальные захваты стали основным курсом внешне политической линии Рима во второй половине IV - первой половине III в. до н. э. Большие успехи делает и римская колонизация.
После утверждения римлян в южной части Лация соседней с ними областью оказалась Кампания, не представлявшая единого целого ни в этническом, ни в политическом отношениях.
Натиск горных самнитов в середине IV в. до н.э. усилился. Это объясняется упрочнением их связи с образованием Самнитской федерации. Западная, наиболее плодородная и развитая часть Кампании стала в это время объектом вожделений не только воинственных самнитов, но и усилившихся римлян.І Многолетнюю войну, которая началась в 343 г., историки делят на три части: первая, вторая и третья самнитские войны. Самниты поставляли Сиракузам и Карфагену отряды наемников, отличавшихся высокими боевыми качествами. Их дружины совершали грабительские набеги на города богатой Кампании. В середине IV в. до н. э. между ними и племенами, населявшими Кампанскую область, шли постоянные войны. Воспользовавшись этим, римляне начали борьбу с самнитской федерацией, надеясь захватить плодородные земли Кампании (вытеснив от туда самнитов), а также и территорию Самнимума.
В 343 г. до н. э. самниты напали на город Капую, самый богатый город Кампании. В поисках спасения Капуя обратилась за помощью к Риму, наиболее сильному городу Италии. Желание Рима утвердиться в богатой Кампании стало важнее, чем дружба с самнитами. Римляне довольно легко разгромили их и распространили свою власть над частью Кампании, включая города Капую и Суессу.
Известия древних авторов о Первой Самнитской войне вызвали ряд критических замечаний исследователей. О ней не упоминается в древнейшем предании, сохранившемся у Диодора. Нибур и Моммзен отрицали самый факт Самнитской войны и считали, что римляне и самниты действовали сообща против латинов. Но сама ситуация, приведшая к Первой войне, как и самый факт войны вполне правдоподобны, и, не признавая достоверными детали в рассказах о Первой Самнитской войне, нет оснований отрицать самый факт столкновения римлян и самнитов в этот период.і
В римских летописях едва ли найдется какой-нибудь другой отдел, который был бы сильно искажен, как рассказ о первой войне римлян с самнитами в том виде, в каком он находится или находился у Ливия, у Дионисия и у Аппиана.4
Рассказ Ливия о первой самнитской войне настолько ненадежен, что многие исследователи пришли к заключению, что такой войны не было совсем. Этот рассказ гласит следующее. После того как оба консула проникли в 343 г. В Кампанию, консул Марк Варелий Корв одержал над самнитами при горе Гауре первую победу, которая была очень трудной и кровопролитной; затем одержал победу и его товарищ Авл Корнелий Косс, после того как спасся от гибели в горной теснине благодаря самопожертвованию одного отряда, находившегося под начальством военного трибуна Публия Деция.
Из рассказа Тита Ливия точно известно, что ни одна из сторон в ходе войны ничего не выиграла - и в этом смысле Латинскому Союзу повезло больше. Война продлилась только три года, а за ней последовала борьба за главенствующее положение между Римом и его союзниками.
§4. Латинская война (340-341гг.)
При таких обстоятельствах к 340 г. в центральной Италии сложилась следующая обстановка: с одной стороны, был восстановлен римско-самнитский союз; с другой - образовалась обширная коалиция латинов, кампанцев, аврунков и вольсков.Усиление Рима тревожило и кампанцев, и латинов. Верхушка латинских городов - выступила с требованием избрать одного из римских консулов и половину сената из числа латинов. Отказ римлян вызвал так называемую вторую Латинскую войну, в которой союзниками латинов стали самниты Кампании. Она происходила в 340-338 гг. до н. э. между Римом и городами, входившими в состав латинского союза, а также столкнулись интересы римлян и латинян в Кампании, плодородные земли которой привлекали как римский, так и латинский плебс. Против Рима выступила коалиция городов и италийских племен. В 340 г. вновь в Кампанию вошли римские легионы во главе с консулами Манлием Торкватом и Публием Децием Мусом. Однако римлянам удалось ослабить коалицию, заключив с кампанцами сепаратный мир, по которому аристократы Капуи получали права римского гражданства.
Традиция о Латинской войне изобилует множеством вымышленных фактов и в значительной своей части недостоверна.
В частности, у Ливия (VIII, 6 - 10) мы находим известные легенды о консулах 340 г. - Тите Манлии Торквате и Публии Деции Мусе. Поскольку римляне и латины говорили на одном языке и, сражаясь прежде против общего неприятеля, близко знали друг друга, римлянам было запрещено под страхом смерти общение с латинами. Этот запрет невольно нарушил сын консула Манлия Торквата. Во время разведки, забыв о приказе, он вступил в бой с предводителем латинов и убил его. Гордый одержанной победой, юноша явился в лагерь, надеясь на одобрение отца, но он был приговорен им к смерти и казнен, несмотря на ужас и мольбы всего воинства. Он был принесен в жертву безжалостному римскому божеству, имя которому - Дисциплина. В битве близ города Свесса латины и кампанцы потерпели поражение.
В рассказ о первом в этой войне сражении римлян с их братьями-латинами вплетена легенда, будто в одну и ту же ночь обоим консулам во сне явился величественный муж, объявивший, что вождь одной из воюющих сторон и войско другой стороны должны отдать себя в жертву богам преисподней, и в этом случае будет одержана победа. Утром консулы повели легионы к подножию горы Везувий, где стояли легионы латинов. В ходе сражения на левом фланге римские гастаты стали отступать. Тогда Деций Мус обратился к сопровождавшему римлян понтифику с просьбой подсказать, как принести себя в жертву. Получив полную инструкцию, он выполнил все в точности: обрекся в парадную тогу, накрыл ее краем голову, под тогой коснулся пальцами подбородка, наступил обеими ногами на свое копье и произнес: «О, Янус, Юпитер, Марс-родитель, Квирин, Беллона, Лары, божества пришлые и тутошние, в чьих дланях мы и враги наши, также боги преисподней, вас я заклинаю, прошу, умоляю, даруйте римскому народу квиритов одоление и победу, а врагов римского народа квиритов поразите ужасом, страхом и смертью».
После этого Деций Мус ринулся в гущу врагов, внеся в их отряды смятение. Он искал смерти и нашел ее. Римляне одержали победу.
Победа римских войск имела далеко идущие последствия экономического и политического характера. Латины, кампанцы и вольски поплатились значительной частью своих земель в пользу Рима. Арийская федерация была распущена. Она была заменена союзами Рима с отдельными городами. Условия союзнических договоров римляне диктовали в зависимости от позиции, занимаемой тем или иным городом во время войны. Города, особенно упорствовавшие в борьбе, должны были отдать часть своей территории Риму. Города вольсков были превращены в колонии, а сами вольски оттеснены в горы. Однако все преимущества сочетались с обязанностью выступать на войну вместе с Римом и не нести самостоятельной внешней политики. Политическое положение, сложившееся псле второй Латинской войны, было воплощением принципа внешней политки римлян «разделяй и властвуй».іЛатинский союз перестал существовать. Города Лация оказались в зависимом положении от Рима. Некоторые из них получили права римского гражданства, другие были уравнены во всех правах с римлянами, но не могли участвовать в комициях. Лишь два города (Тибур и Пренесте) рассматривались как римские союзники. Так было положено начало латинскому гражданству.4
Таким образом, к 30-м годам IV в Рим стал крупнейшим государством Италии, под властью которого фактически находилась южная Этрурия, весь Лаций, область аврунков и Кампания. Решительная борьба с самнитами стала неизбежной.
§5. Вторая Самнитская война (326-304гг.) Ловушка в Кавдинском ущелье
самнитская война кельты
Ковалев С. И. считает что, ряд военных столкновений, затянувшихся почти на 40 лет (328 - 290 гг.) и известных под названием «второй» и «третьей самнитских войн», по своему содержанию гораздо шире названия. Борьба шла не только с самнитами, но и с другими племенами средней и северной Италии: этрусками, галлами, герниками, эквами и проч. В некоторые периоды (например, в начале III в.) война с самнитами вообще отступала на задний план по сравнению с борьбой на севере. Поэтому название «самнитские войны» - термин скорее условный и собирательный. Этим термином мы обозначаем решающий этап в борьбе за римскую гегемонию в Италии, когда против Рима объединились все его бывшие и настоящие противники в отчаянной и исторически уже обреченной попытке отстоять свою независимость. Правда, этот этап был не последним (оставалась еще южная Италия), но самым важным, так как его исход определил судьбу всей Италии.
Завершение первой самнитской войны было выгодно обеим враждующим сторонам. Если Рим сразу по заключении мирного договора направил свои войска усмирять взбунтовавшихся латинов, то у самнитов были свои резоны. На юго-западе Апеннинского бушевали другие войны. Богатая Тарентийская торговая республика, чтобы защитить себя от угрожавших ей луканских и мессапских племен, пригласила спартанского царя Архидама. Прибыв на защиту бывших соотечественников с сильным отрядом, он погиб в битве с луканцами в 338 году до н.э. Заменивший его Александр Молосский (дядя Александра Македонского) так успешно справлялся со своими обязанностями и так активно пытался объединить разрозненные греческие поселения юга Италии, что нанявшие его тарентийцы испугались. Их тревожила возможность получить под боком сильное эллинистическое государство, на манер того, которое в это время создавал Александр Македонский. Самниты, пытавшиеся помочь своим союзникам луканцам, также были разбиты Александром Молосским, и тот уже готов был соединиться с римлянами, чтобы совместными усилиями подчинить Италию. Это совсем не понравилось тарентийцам, италийские греки также не поддержали энтузиазма вождя, поэтому дела Александра, поначалу шедшие хорошо, ухудшились, и в 332 году до н.э. он погиб от руки одного луканского изгнанника. Самниты опять смогли обратить свое внимание на Лациум и Кампанию, однако к этому времени Рим уже разогнал латинский союз и усилился так, что только силами самнитов с ним было не справиться.
Повод к новому столкновению Рима с самнитами дал Неаполь. К 30-м гг. III в. это был процветающий полис, славящийся по всей Италии своим великолепным вином, благоуханным розовым маслом, зловонной серой, золотистой айвой и каштанами. Здесь продолжали говорить на греческом языке, верить в греческих богов и устраивать каждые четыре года знаменитые музыкальные состязания, хотя потомки первых основателей греческой колонии, Парфенопеи, давно уже смешались с кампанцами и самнитами. Варвары стали греками, изменив на греческий лад свои имена. Впрочем, неаполитанский полис удивительным образом совмещал два города, отдельных друг от друга территориально: Палеополь (Старый город) и Неаполь (Новый город). И когда в Палеополь проник при посредничестве самнитского города Нолы отряд самнитских горцев, жители Нового города призвали на помощь римлян. Этот крупный греческий город оставался единственным не подчиняющимся Риму крупным поселением в сфере тогдашних римских интересов. Римляне уже давно сами желали присоединить его к себе, поэтому, как только узнали о занятии Неаполя самнитским гарнизоном, объявили городу войну. После года разнообразных дипломатических ухищрений римлянам удалось склонить на свою сторону греческую аристократию Неаполя, и хитростью отделавшись от самнитского гарнизона, она тут же заключила договор о вступлении города Неаполя под протекторат Рима. Интриги римских дипломатов привели к тому, что самниты остались совершенно без поддержки и в первые годы войны были практически полностью задавлены римскими войсками. Дошло даже до того, что самнитские вожди униженно просили мира, прислав в Рим тело предводителя партии войны, Брутула Папия, покончившего с собой, чтобы не попасть в руки к римским палачам. Однако римская община отвергла просьбы о мире, и самниты стали готовится к последнему, отчаянному сопротивлению.
Присоедиение Кампании к формирующемуся под главенством Рима объединению общин Средней Италии сделало самнитов и римлян смертельными врагами. Обе стороны готовились к решительному столкновению.
Единственным противником Рима в центральной Италии оставалась федерация самнитских племен. Самниты создали антиримскую коалицию из ряда италийских племен. Началась вторая Самнитская война (326-304 гг. до н. э.), одна из самых тяжелых для Рима.
В 324 г. из Рима выходит армия во главе с назначенным по этому случаю диктатором и занимает пространство между Старым и Новым городами. Палеополь был сильно укреплен, и военные действия затянулись. Тогда, исходя из исключительности ситуации, римский сенат впервые в своей истории продлил должностному лицу полномочия. Жителям Палеополя удалось освободиться от засевших в его стенах самнитов, что было расценено в Риме как выдающаяся победа: полководец получил триумф за победу над Палеополем и самнитами. Тогда же с Неаполем был заключен союз. Римляне укрепились в одном из самых значительных и важных в стратегическом отношении городов Кампании.
Расценив это вмешательство как нарушение договора, самниты объявили римлянам войну. Вызов был принят, и весной 323 г. против Самниума выступили римские легионы во главе с обоими консулами.
Римская легионная пехота, хорошо приспособленная к ведению военных действий на равнине, оказалась слабо подготовленной для кампании в самнитских горах. Около десяти лет римляне не только не могли похвастаться какими-либо успехами, но и, напротив, постоянно терпели неудачи. Военачальником самнитов был Гай Понтий, уже проявивший себя в сражениях с римлянами и пользовавшийся особой популярностью, поскольку его отец считался человеком ученым, так как пршел обучение у философа-пифагорейца и даже беседовал с «царем философов Платоном». Понтий решил заманить римлян в ловушку. Он укрыл свое войско в лесах над Кавдинским ущельем и приказал дюжине своих воинов под видом пастухов пасти скот на некотором расстоянии друг от друга. Римские воины, посланные в разведку, наткнувшись на первых пастухов, привели их в лагерь, чтобы допросить, где находится внезапно скрывшееся из виду самнитское войско. Пастухи сказали, что самнитские легионы отправились в Апулию осаждать город Луцерию. Консулы им не поверили и послали за новыми «языками». И кого бы ни приводили, все в один голос утверждали то же, что и первые пастухи. Тагда консулы повели войска к Луцерии.
Туда можно было пройти берегом Адриатического моря, кружной, но безопасной дорогой, и напрямик, через горы, по узкому и извилистому Кавдинскому ущелью. Избрав второй путь, легионы втянулись в ущелье и довольно долго по нему шли, пока не наткнулись на перегораживавший ущелье завал из свежесрубленных деревьев и камней. Тогда же были замечены над ущельем и неприятельские отряды. Посланная консулами разведка доложила, что точно такой же завал появился у входа в ущелье.
Консулы созвали своих легато и трибунов в надежде наитии какое-либо решение. Но его не было. Оставалось ждать, когда кончится провизия, и погибать от голода. Но и самниты находились в столь же затруднительном положении, не зная, как воспользоваться редкой удачей: перебить римлян или отпустить, добившись выгодного для себя мира. После долгих споров они прняли второе решение, навязав консулам мир; но отпуская римлян, приказали им нагишом проползти под ярмом - двумя воткнутыми в землю копьями, поддерживавшими третье. Это было подобие импрвизированной триумфальной арки, через которую впоследствии римляне проводили своих пленников. Возможно, эта магическая церемония преследовала цель не унизить римлян, как это впоследствии истолковывали все римские историки, а очистить территорию и народ от вредоносных сил, которые таились в чужеземцах (у самих римлян был сходный обряд очищения, называвшийся «люстрацией»). 600 знатных всадников были оставлены самнитами в заложниках. Почему Гавий Понтий просто не перебил всю римскую армию или не пленил ее - непонятно. На тот момент это были практически все военные силы, которыми располагал Рим, и потеря этой армии для Рима было равносильно полному поражению. Не воспользовавшись такой возможностью, Гавий Понтий дал возможность римлянам собраться с силами и все-таки выиграть, казалось бы, совершенно проигранную войну. Римский сенат не ратифицировал договор, заключенный консулами, а самих консулов выдал самнитам. Заложники также были оставлены самнитам. Однако они проявили редкое благородство (или все еще надеялись на мирное решение?) и не стали убивать заложников, отправив их домой. Римские летописцы рассказывают о том, что после этого, собрав все оставшиеся силы, поставив в строй подростков и стариков, Рим нанес самнитам несколько поражений и самостоятельно вернул своих заложников. Однако это представляется маловероятным. Скорее всего, активные военные действия были приостановлены по причине измотанности обеих воюющих сторон и возобновились лишь в 316 году до н.э. За это время Риму удалось, формально не нарушая перемирия, проникнуть в тыл к самнитам в Апулию и образовать две новые трибы в области аврунков и в северной Кампании.
Кавдинская катастрофа не имела для Рима последствий, подобных предшествующему поражению при речке Аллии. Горцы не воспользовались разгромом противника и не вступили в Рим, как это сделали шестьдесят лет до них галлы.
Заканчивая свой рассказ о капитуляции римлян, римский историк Тит Ливий поставил вопрос: «А если бы Александр Македонский не умер?». Постановка этого вопроса связана с тем, что битва при Кавдинском ущелье произошла в год смерти Александра, намечавшего поход в Италию.
У Ливия этот вопрос появляется затем, чтобы возвеличить Рим. Он был уверен, что даже и после Кавдигской катастрофы Александру Македонскому все равно не удалось бы одолеть римлян и римляне, разгромленные горцами, нанесли бы поражение великому полководцу. Такова была сила римского патриотизма во время написания Ливием его Труда, в годы расцвета Римской империи при Августе. Это же чувство патриотизма не позволило Ливию и другим римским историкам спокойно снести позор Кавдинской катастрофы: они выдумали, будто бы на следующий год римляне загнали самнитов в такую же ловушку и тоже заставили проползти под ярмом.
Это был особенно болезненный разгром римской армии в Кавдинском ущелье. Никто и никогда, ни до 321 г. до н. э., ни после, не подвергал римлян такому бесчестию. Есть в истории такие национальные оскорбления, которых не прощают.
В 316 году римляне осадили самнитский город Сатикулу. В ответ самнитская армия прорвалась в долину Лириса и двинулась к Лацию. Не успевая защитить Рим существующими силами, римляне собрали резервы и эта, вновь созданная армия, под предводительством диктатора Квинта Фабия Руллиана встретила самнитов рядом с г. Таррацины и была разбита. Был убит пытавшийся прикрыть отступление начальник римской конницы (второй после диктатора человек в армии). Положение Рима стало критическим, однако по каким-то причинам самниты опять не смогли воспользоваться плодами победы.
Римляне не забыли самнитам кавдинского позора. Самниты должны были исезнуть с лица земли. И римляне это сделали гораздо позднее - в начале I в. до н. э.
Национальной особенностью римля было умение извлекать уроки из наиболее тяжелых поражений. После Кавдия они осознали необходимость усовершенствования легионной организации через придание ей универсальных функций, т. е. умелого ведения войн как на равнине, так и в горах, и вообще на пересеченной местности.
Последовали реорганизация легиона и его членение на 30 манипул, каждая из которых состояла из двух центурий (около 200 воинов), что придало действиям легиона более маневринный характер. К тому же манипула могла выполнять и самостоятельные задачи, особенно в горах. Другой урок был извлечен из Самитской воины. Самний и Кампания находились относительно далеко от Рима, и переброска пехоты по бездорожью в случае необходимости была затруднена. Римский сенат принимает историческое решение: построить дорогу, соединяющую Рим с Кампанией. И такая дорога была построена в 312 г. до н. э. По имени инициатора этого акта, Аппия Клавдия, она получила название Аппиевой дороги. Именно с нее началось строительство сети прекрасно вымощенных знаменитых римских дорог, которые опоясывали сначала Италию, а затем и римские провинции.
Римские дороги сохранились до наших дней. Римляне строили их основательно, на века. Сначала землемеры точно намечали маршрут дороги. Затем выкапывалась глубокая канава необходимой ширины. Ее заполняли слоями камней. Верхняя часть дороги мостилась огромными, хорошо подогнанными друг к другу булыжниками или каменными плитами. Чтобы дорогу не размывали дожди, ее середина делалась выше обочин, а вдоль дороги выкапывались канавы. Качество строительства Аппиевой дороги было таковым, что и через 900 лет она прекрасно служила без ремонта. И сегодня сохранились отдельные участки Аппиевой дороги, поражающие своей незыблемостью.
После преобразований обозначился перелом в войне, военные действия были возобновлены римлянами, римские легионы методично громили горные районы Самния и занимали кампанские города, населенные греками, видевшими в рмлянах защитников от свирепых горцев. Римская армия одержала блестящую победу над самнитами под городом Соры, взяли его и зимой 314 года встали лагерем недалеко от самнитской столицы, г. Бовиана. Самнитская армия стоявшая под стенами Капуи вынуждена была оставить Кампанию. Вожаки просамнитской партии в Капуе покончили жизнь самоубийством, чтобы не попасть в руки к римлянам. Однако ситуация для самнитов, казалось, все еще не была безнадежной. В 311 году до н.э. заканчивался срок 400-месячного перемирия между римлянами и этрусками. Этруски основательно готовились к этому событию. Собрав большую армию они осадили Сутрий. Один из консулов этого года с армией выдвинулся на помощь осажденным. Сражение между римлянами и этрусками не выявило явного победителя, сражающихся развела по лагерям наступившая темнота. Погибших с той и другой стороны было так много, что военные действия возобновились лишь на следующий (310) год, когда к обеим сторонам подошли подкрепления. Консулом в этот год был Квинт Фабий Руллиан. Разбив вновь набранную этрусскую армию, он пошел дальше, за Циминийский лес, бывший тогда границей этрусской территории и за который ни разу еще не ступала нога римского легионера. Римский сенат не успел вовремя запретить консулу этот смелый маневр, поэтому Рим стал спешно готовиться к отражению удара всех этрусских сил, собранных для ответа на немыслимое святотатство Квинта Фабия. Однако до этого дело не дошло. Римский консул встретил этрусков у Вадимонского озера и в упорном сражении разбил их. Этрусские города направили в Рим послов и в 310-308 годах Перузия, Кортона, Арреций и Тарквинии заключили с Римом очередное перемирие. Остальные этрусские города также прекратили военные действия. В 309 году во главе армии, воевавшей против самнитов, был вновь поставлен Луций Папирий Курсор. Не имея больше угрозы в лице этрусков, Рим активизировал военные действия на этом фронте. Однако в следующем году на помощь самнитам пришли племена юго-восточных Апеннин - умбры, пицены и марсы. Против них римляне предприняли комбинированную сухопутную и морскую экспедицию. Как кажется, это было одно из первых успешных предприятий молодого римского флота на Адриатике. Дав самнитам решительное сражение, римляне вышли из него победителями. Был уничтожен цвет самнитской армии, серебряные и золотые доспехи самнитских воинов долго еще украшали ряды торговцев римского рынка. В 305 году до н.э. две консульские армии под предводительством Тиберия Минуция и Луция Постумия вторглись в Самниум и, соединившись под стенами Бовиана, взяли самнитскую столицу приступом. В 304 г. до н. э. самниты капитулировали, полностью отказавшись от всяких претензий на Кампанию. Рим прочно утвердился на это благодатной земле, ставшей частью формирующегося Римско-Италийского союза.№ Война была завершена на вполне приемлемых для самнитов условиях. Собственно Самниум практически не потерял своих территорий, однако его союзники или переметнулись на сторону Рима или были уничтожены.
Победа Рима была полная, и он ее использовал вполне. Если самнитам, тарентинцам и другим еще более отдаленным от Рима племенам были предписаны вообще очень умеренные мирные условия, то это было сделано не из великодушия, с которым римляне не были знакомы, а из умного и ясного расчета. Первая и главная задача римлян заключалась не столько в том, чтобы как можно скорее принудить южную Италию к формальному признанию римского верховенства, сколько в том, чтобы довести до конца покорение средней Италии (которое уже было подготовлено во время последней войны проведением военных дорог и основанием крепостей в Кампании и Апулии) и, таким образом, отрезав северную Италию от южной, лишить их всякой возможности действовать заодно в случае войны.
Прежде всего римляне воспользовались первым удобным случаем (быть может, ими же созданным), чтобы разом покончить с находившимися в области Тибра союзами эквов и герников, которые когда-то соперничали с римским единовластием и еще не были совершенно преодолены. В том же году, в котором был заключен мир с Самнием (304 г. до н.э.), консул Публий Семпроний Соф начал войну с эквами; сорок поселений покорились ему в течение пятидесяти дней; все владения эквов, за исключением той узкой ложбины, которая до сих пор носит свое старинное народное название (Cicolano), поступили под власть римлян; в следующем году была построена на северной окраине Фуцинского озера крепость Альба, в которой был поставлен шеститысячный гарнизон и которая, сделавшись передовым оплотом против воинственных марсов, вместе с тем упрочивала владычество римлян над средней Италией; через два года после того была основана на верхнем Турано, ближе к Риму, крепость Карсиоли; оба эти города были союзными общинами на правах латинов. Чтобы уничтожить старинную союзную связь между городами герников, был отыскан желанный повод в том факте, что если не все города герников, то по меньшей мере Анагния принимала участие в последних стадиях самнитской войны. Участь Анагнии, естественно, была гораздо более тяжелой, чем при предшествовавшем поколении участь латинских общин, находившихся точно в таком же положении. Она не только должна была довольствоваться подобно тем латинским общинам пассивным правом римского гражданства, но лишилась подобно церитам и самоуправления; сверх того на одной части ее территории, на верхнем Трерусе (Sacco), был организован новый гражданский округ и одновременно был организован другой на нижнем Анио (299 г. до н.э.). Римляне сожалели только о том, что три самых значительных после Анагнии герникских общины - Алетрий, Верулы и Ферентин - также не отложились от Рима; вследствие их вежливого отказа на предложение добровольно вступить в римский гражданский союз и вследствие отсутствия всякого благовидного предлога, чтобы принудить их к этому силой, пришлось по необходимости предоставить им не только автономию, но даже право созыва народного собрания и общности браков и таким образом сохранить тень того, что еще напоминало о старинном союзе герников. Соображения этого рода не стесняли римлян в той части территории вольсков, которою до того времени владели самниты. Там поступили в римское подданство города Арпин и Фрузино, а у этого последнего была отнята третья часть его территории; кроме того, на верхнем Лирисе Вольский город Сора, уже ранее того занятый гарнизоном, был в придачу к Фрегеллам превращен в латинскую крепость и занят четырехтысячным легионом. Таким образом, древняя страна вольсков была вполне покорена и пошла быстрыми шагами к романизации. Через местность, отделявшую Самниум от Этрурии, были проведены две военных дороги и обе были защищены крепостями. Северная дорога, из которой впоследствии образовалась Фламиниева дорога, прикрывала линию Тибра; она шла через союзный с Римом Окрикул в Нарнию, которую римляне так переименовали из древней умбрийской крепости Неквина, в то время как основали там военную колонию (299 г. до н.э.).
Южная дорога, впоследствии называвшаяся Валериевой, вела к Фуцинскому озеру через вышеупомянутые крепости Карсиоли и Альбу. Мелкие племена, на территории которых предпринимались эти сооружения, - умбры, упорно защищавшие Неквин, эквы, пытавшиеся снова завладеть Альбой, марсы, нападавшие на Карсиоли, - не были в состоянии поставить Риму преграды на его пути; те две сильных крепости почти беспрепятственно вдвинулись между Самниумом и Этрурией. О громадных сооружениях дорог и крепостей, обеспечивавших владение Апулией и в особенности Кампанией, уже было ранее упомянуто; они окружили Самниум цепью римских крепостей с востока и с запада. О сравнительном бессилии Этрурии свидетельствует тот факт, что римляне не нашли нужным обеспечить свое господство над ущельями Циминийского леса посредством проведения шоссейной дороги и постройки крепостей. Сутрий, который был до того времени пограничною крепостью, и впоследствии оставался конечным пунктом римской военной линии; римляне удовольствовались тем, что возложили на близлежавшие общины содержание в порядке той военной дороги, которая вела из Сутрия в Арреций. Благородная самнитская нация поняла, что такой мир был пагубнее самой несчастной войны, и стала действовать согласно с таким убеждением. Именно в то время кельты снова начинали после долгого бездействия шевелиться в северной Италии; кроме того, некоторые из северных этрусских общин все еще вели борьбу с римлянами, так что непродолжительное затишье чередовалось там с жаркими, но бесплодными схватками. Еще вся средняя Италия была в брожении и часть в открытом восстании; постройка крепостей еще была только начата, и сообщения между Этрурией и Самниумом еще не были совершенно прерваны. Быть может, еще было не поздно спасти свободу; но не следовало медлить: с каждым годом, проведенным в мирном бездействии, трудность нападения возрастала, а силы нападающих слабели.№
§6. Третья Самнитская война (298-290гг.)
Через несколько лет после заключения мира с самнитами военно- политическая обстановка для Рима вновь осложнилась. И опять как и прежде, серьезная опасность возникла на севере от воинственных и неуемных галлов. На этот раз к живущим в долине реки По галлам присоединились их соплеменники из-за Альп, их объединенные орды вновь направились в Среднюю Италию. По пути на Рим к галлам примкнули этруски, которые решили воспользоваться галльским нашествием и попытаться освободиться с их помощью от диктата Рима. Тяжелое положение Рима подтолкнуло только что побежденных самнитов на новую войну с римлянами. Таким образом, к началу III в. до н. э. Рим опять оказался в кольце врагов: с севера ему угрожали галлы и этруски, с юга - самниты.№ Последние надеясь, быть может, на то, что внимание римлян было отвлечено на север, попытались усилить свое влияние в Лукании. . Поскольку единственной силой на полуострове, способной реально помочь Самнию в борьбе с Римом, был греческий Тарент, исконный враг луканцев, самниты поставили во главе Лукании своих людей и заключили с ними мирный договор. Сенат счел это достаточным поводом для объявления войны (298 г.). Рим немедленно объявил войну луканцам и самнитам. Самниты, пытаясь не допустить сепаратного мира между Римом и этрусками, были вынуждены воевать на три фронта. Первая армия предназначалась для защиты собственной территории, вторая стояла в Лукании, обеспечивая верность новых союзников. Однако, римская армия под руководством Луция Корнелия Сципиона Барбата достаточно просто справилась с ней. Консул Люций Корнелий Сципион Барбат вторгся в юго-западную часть Самния, взял там два незначительных пункта и получил заложников от луканов, тем самым гарантировавших свою верность Риму. В результате Тарент так и не решился выступить против Рима, и самниты потеряли сильнейшего союзника. Самая сильная из трех армий была направлена на помощь восставшим городам Этрурии. Там, соединившись с галльскими отрядами и этрусками, они готовились дать римлянам сражение. Римские войска пытались помешать самнитам соединиться с галлами, но не успели, а два легиона преградивших путь соединенному самнитско-галльскому войску при Камарине были разбиты. Один из легионов был уничтожен полностью, до последнего человека.
Третья Самнитская война (298-290 гг. до н. э.) была особенно трудной. Она велась с объединенными антиримскими силами в Италиии: галлами, этрусками и самнитами. Они объявили войну с Римом «священной». Одетые в траурные одежды из белого холста самнитские легионеры сражались стойко. Самниты, без сомнения, с самого начала войны ясно видели, что победа была возможна только при том условии, чтобы вся Италия соединилась против Рима; поэтому они всеми силами старались предотвратить заключение сепаратного мира между Этрурией и Римом; когда же их полководец Геллий Эгнаций наконец предложил этрускам прислать им подкрепления в их собственную страну, тогда этрусский союзный совет решил не уступать и еще раз предоставить решение дела оружию. Самниум употребил крайние усилия на то, чтобы одновременно выставить в поле три армии, из которых одна предназначалась для защиты собственной территории, другая должна была вторгнуться в Кампанию, а третья, самая сильная, должна была идти в Этрурию; действительно, эта последняя без потерь достигла в 296 г. до н.э. Этрурии под предводительством самого Эгнация, пройдя через территории марсов и умбров, где находила содействие со стороны местного населения. Тем временем римляне завладели несколькими укрепленными пунктами в Самниуме и уничтожили влияние самнитской партии в Лукании, но походу предводимой Эгнацием армии они не успели воспрепятствовать. Когда в Риме узнали, что самнитам удалось уничтожить все громадные усилия, потраченные на отделение южных италиков от северных, что появление самнитских войск в Этрурии послужило сигналом к почти повсеместному восстанию против Рима и что этрусские общины самым деятельным образом старались приготовить свои ополчения к войне и привлечь к себе толпы галльских наемников, тогда и Рим стал напрягать все свои силы и начал составлять когорты из вольноотпущенников и женатых людей - одним словом, и тут и там сознавали, что приближается окончательная развязка. Однако 296 год до н.э., как кажется, прошел в вооружениях и в передвижениях войск.
Значительные были успехи римлян в северном Самнии. Второй консул 298 г. разбив самнитские войска и взял г. Бовиан, центр самнитского племенного союза. Эти успехи были продолжены консулами 297 г. Квинтом Фабием Руллианом и Публием Децием Мусом, сыном известного консула 340 г. Самниты находились накануне полного разгрома, однако час их гибели еще не настал. Более того, соотношение сил внезапно изменилось столь резко, что не над Самнием, а над Римом нависла страшная опасность.
По сведениям греческих историков, в сражении пало 100 тыс. галлов и их союзников, в том числе выдающийся самнитский полководец Геллий Эгнаций.
Ливий (X, 28) передает рассказ о героической смерти Публия Деция, в точности дублирующий легенду о гибели его отца в битве при Везувии в 340 г. Аналогичный рассказ существует и о смерти третьего Публия Деция Муса, обрекшего себя подземным богам в сражении с царем Пирром при Аускуле (279 г.). Если легенда не является чистой выдумкой, то, по-видимому, какие-то два рассказа копируют оригинал, каковым, вероятнее всего, служит самый последний.
Битва при Сентине, в сущности, решила исход войны, т. е. судьбу Италии. Союз противников Рима распался. Остатки галлов и самнитов отступили в разных направлениях: одни - на север, другие - на юг, а этрусские города, принимавшие участие в антиримском движении, вынуждены были согласиться на 40-летнее перемирие с уплатой большой контрибуции. В Самнии борьба продолжалась еще несколько лет. Римляне систематически вели концентрированное наступление, закрепляя его основанием колоний. Отдельные неудачи не ослабляли явного общего успеха римского оружия. В 293 г. самниты потерпели крупнейшее поражение, после которого они уже не могли оправиться. Три года спустя Маний Курий Дентат, консул 290 г., один из крупнейших демократических деятелей Рима, довершил разгром мужественного народа, так долго боровшегося за свою свободу. Самнитам на правах римских союзников была оставлена только небольшая территория с центром в г. Бовиане.
Герой Третьей Самнитской войны Маний Курий Дентат был «новый человек» (homo novus), добившийся высокого положения благодаря своим личным качествам и поддержке плебса, а не родовым связям.
Его биография в течение многих последующих веков служила образцом римской простоты и умеренности в личной жизни. Источники рассказывают, что после завоевания Самния он взял себе такой кусок земли, каким владеет беднейший из граждан, и обрабатывал его личным трудом. Одним из видных полководцев, действовавших в начале войны, был Луций Корнелий Сципион Бородатый, о котором сообщает Тит Ливий и надгробный памятник которого сохранился до нашего времени. Это самая ранняя римская надпись, упоминающая имя исторического деятеля. Нужно отметить, что данные о походах, в которых учавствовал Сципион и которые находятся в этой надписи, не совпадают с тем, что говорится о них у Тита Ливия.
К 288г. до н. э. обезлюдевший, залитый кровью, со следами жестоких разрушений и пожарищ Самнимум был покорен Римом. Самнитская федерация была распущена, расбросанные в изолированных горных поселениях самниты были присоединены к Риму, их наиболее плодородные земли были конфискованы, и на них были выведены римские колонии, ставшие опорными пунктами римского господства в этом неспокойном регионе.
Окончание самнитской войны развязало руки римлянам для новых действий на севере. Им необходимо было максимально обеспечить там свои границы против возможных нападений галлов. В 290 г. Курий Дентат прошел всю страну сабинов и покорил ее. Поводом к войне послужило сочувственное настроение сабинов по отношению к самнитам или, быть может, даже активная помощь с их стороны. Уцелевшая часть племени получила права граждан без права голосования. Аналогичная судьба постигла в этом же году и пиценов. В южной части их области, недалеко; от морского побережья, была основана латинская колония Адрия, первый укрепленный пункт на Адриатическом море.
Эти меры оказались вполне своевременными, так как уже в 285 г. галльское племя сенонов, жившее к северу от Пицена, пришло в движение. Галлы вторглись в северную Этрурию и осадили г. Арреций, державший сторону Рима, в то время как другие этрусские общины поддерживали сенонов. Римское войско, посланное на помощь Аррецию, было отбито с огромными потерями. Сам командующий пал в бою (284 г.). Курий Дентат, заменивший погибшего, отправил к сенонам посольство для переговоров о судьбе пленных. Послы были изменнически убиты. Тогда римские войска вторглись в область сенонов (ager Gallicus), разбили их и частью уничтожили, а частью изгнали из страны. На бывшей территории сенонов, на морском берегу, вскоре была основана колония римских граждан Сена Галльская.
Судьба сенонов вызвала движение их соседей бойев, живших за Апеннинами к северу от Этрурии. С большими силами они двинулись на юг, соединились с этрусками и пошли прямо на Рим. Римляне во главе с консулом 283 г. Корнелием Долабеллой встретили их около Вадимонского озера, к западу от среднего течения Тибра, и разбили наголову. Однако на следующий год галлы повторили свою попытку, призвав под знамена всю молодежь, едва достигшую возмужалости. Потерпев вторичное поражение, они обратились к римскому правительству с просьбой о мире. Римляне, пока еще не заинтересованные в северной Италии, охотно пошли на заключение мирного договора.
Что же касается Этрурии, то события конца 80-х годов решили ее судьбу. Этрусские города принуждены были заключить с Римом отдельные союзные договоры. Только два полиса, Вольсинии и Вульчи, сопротивлялись еще в течение двух лет, после чего и им пришлось сдаться.
Таким образом, третья самнитская война с ее продолжением в 80-х годах закончилась тем, что Рим фактически стал хозяином всей Италии к югу от равнины По и приблизительно до северной части. Наступил заключительный этап завоевания Италии.
Выводы
Почему Рим, будучи в VII-VI вв. до н. э. одним из рядовых городов Лация, отстававший в своем развитии от этрусских центров и греческих полисов Южной Италии, оказался победителем, распространившим свою власть по всей Италии?
Можно назвать несколько причин. Одна из них - необычайно выгодное геополитическое положение Рима в Италии. Он расположен как раз в середине Аппенинского полуострова, на равном удалении как от Альп, так и от Мессинского пролива и является как бы неким природным центром Италии. Рим находится на самой крупной реке полуострова, Тибре, которая прорезает его с запада на восток, служа образующим началом обширного региона, тяготеющего к Риму. К тому же Рим был расположен на перекрестке сухопутных дорог, соединяющих развитые в ранней древности области Этрурию и Кампанию.
Другими причинами, определившими успех римских завоеваний, являются экономическое превосходство римской гражданской общины, большая сплоченность ее населения, высокие боевые качества армии Рима. Римское сельское население, составлявшее ее основной контингент, надеясь получить новые участки земли, было заинтересовано в победоносном исходе войн.
Целью настоящей работы было раскрытие сущности военной политики Рима и исследование событий Самнитских войн.
Для всеобъемлющего исследования, мы сначала рассмотрели становление власти Рима в Италии до Самнитских войн, военное реформирование и определение целей военной политики, данная работа была проделана в первой главе.
Во второй главе было выявлено какие события происходили в ходе Самнитских войн на основе источниковой базы.
Таким образом, после окончания самнитских войн сплошные римские владения, т. е. состоявшие почти исключительно из общин с римским или с латинским правом, простирались к северу до Циминийского леса, к востоку до Абруцц и до Адриатического моря, к югу до Капуи, между тем как два передовых поста, Луцерия и Венузия, поставленные к востоку и к югу на линиях сообщения противников, изолировали этих последних со всех сторон. Рим был уже не только первой, но и господствующей державой на полуострове, когда в конце V века от основания города начали сталкиваться между собою и в государственных делах, и на полях сражений те нации, которые были поставлены милостью богов и собственными достоинствами во главе окружавших их племен; подобно тому как победители в первой очереди на олимпийских играх готовились к вторичному и более серьезному состязанию, так и на более широкой международной арене тогда стали готовиться к последней и решительной борьбе Карфаген, Македония и Рим.
Список источников и литературы:
1. Бокщанин А.Г., Дворецкая И.А., Крушкол Ю.С. и др. История древнего мира: ч.2 Греция и Рим. М., 1981
. Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М. и др. Всемирная история. Мн. 1999
. Виппер Р.Ю. История древнего мира М. 1994
. Виппер Р.Ю. Лекции по истории Греции. Очерки истории Римской империи (начало). Ростов н/Д. 1995
. Ковалев С.И. История Рима. Курс лекций. СПб., 2003
5. Крушкол Ю. С. История древнего мира. М. 1971.
6. Кузищин В.И. История Древнего Рима. М. 1981
. Кузищин В.И. История Древнего Рима. М. 2005
. Машкин Н.А. История древнего Рима. М. 2006
. Моммзен Т. История Рима М. 2001
. Немировский А.И. История Древнего мира. М. 2000
. Утченко С.Л., Каллистова Д.П., Павловская А.И., Струве В.В. Всемирная история. М. 1956
. Утченко С.Л. Хрестоматия по истории Древнего Рима. М. 1962
. http://paxromana.narod.ru/Rim/Sam.html // «Третья Самнитская война».