уважение, сострадание и великодушие, проявляемые в защиту слабых, бедных и женщин.
К ним нужно добавить еще идею романтической любви, которая послужила источником вдохновения для многих рыцарских романов, среди которых почетное место занимают повести о неистовом Роланде, короле Артуре, Сиде, а также творчество миннезингеров.
Первые рыцарско-монашеские ордена представляли собой братства близких по духу людей, выходцев из соответствующего сословия, которые были объединены общей целью. Такой целью, например для рыцарей-госпитальеров, являлась помощь паломникам в Святой земле. Конечно же многие члены первых орденов крестоносцев были просто авантюристами, - очень часто это были младшие сыновья знатных рыцарских семейств, у которых было мало оснований рассчитывать на наследство, и действия которых, в этом не приходится сомневаться, в не меньшей степени были продиктованы желанием добиться успеха, чем религиозными или рыцарскими идеалами.
И хотя изначально они строились на принципах рыцарского равенства и смирения, средневековые ордена более позднего времени стали в основном элитарными сообществами, членство в которых являлось высшей наградой за верную службу сюзерену или же предоставлялось из соображений межгосударственной дипломатии. Из названных орденов наиболее известным является Благороднейший орден Подвязки.
Турниры
Начало турнирам было положено во Франции в XI в. Первоначально турнир представлял собой одну из форм боевой подготовки, затем он стал видом состязания, пока, в конце концов, не превратился в событие исключительной пышности, обставленное множеством церемоний. Хроники того времени описывают первые турниры как «военное упражнение, выполняемое не в духе враждебности, но исключительно ради тренировки и демонстрации доблести и отваги». Турниры расцвета эпохи Средневековья стали великолепным проявлением духа рыцарства.
В XII в. «подражание военным действиям» сводилось к тому, что команды вооруженных всадников просто пытались сбросить друг друга с лошади с помощью имеющегося у них оружия. Однако уже к началу следующего столетия проведение турниров получило более стройную организацию, и профессиональные турнирные бойцы начали разъезжать по всей Европе, чтобы в очередной раз принять или бросить вызов. Несмотря на то, что некоторые из них стали очень богатыми людьми, многие погибли в таких поединках. Так граф Солсбери умер от полученных им ран, а его внук был убит на турнире собственным отцом. Изданный в 1292 г. «Статут о турнирном оружии» требовал, чтобы мечи для состязаний были затуплены, и запретил применять на турнирах палицы и булавы. Но несмотря на эти и другие попытки придать турнирам менее братоубийственный характер, популярность последних оставалась необыкновенно большой. Например, в 1344 г. английские герольды объехали Францию, Брабант, Фландрию, Бургундию, Геннегау и Шотландию, извещая о турнире, который должен был состояться в Виндзоре в День Святого Георга, обещая все необходимые меры безопасности рыцарской элите Европы.
К этому времени при проведении состязаний, как правило, стали доминировать соображения здравого смысла: острия копий сменили притуплённые корончатые наконечники; специальная лошадиная сбруя позволила всаднику увереннее чувствовать себя в седле и обеспечила большую маневренность, а стало быть, и безопасность. Первоначальная схватка с участием неограниченного числа сражающихся и с применением любого оружия эволюционировала в более цивилизованную форму состязания, известную ныне как рыцарский турнир, в котором две команды рыцарей сражаются верхом в соответствии с установленными правилами. Но самым значительным нововведением явился прочный деревянный барьер, который разделил противников в состязании, получившем название поединка на копьях и боя у барьера. В этом поединке рыцари, каждый из которых надежно зафиксирован в седле и закован в тяжелую броню, двигаясь вдоль барьера, старались выбить друг друга из седла с помощью затупленного копья. Участники же боя у барьера сражались, спешившись, нанося удары мечом или копьем через разделяющий их деревянный барьер.
В обязанности герольдов входило все, что имело отношение к организации состязаний, регистрация девизов и гербов участников, а также учет всех побед и поражений на турнире.
К XVI в. рыцарский турнир превратился в «церемониальное разрушение непрочных, с глубокими пропилами копий, а показные пышность и формальность, которые и без того стали преобладающими и по мере развития рыцарских турниров, приобрели почти всеподавляюшую власть». И тем не менее, даже трагическая смерть во время турнира в 1559 г. короля Франции Генриха II, который был убит обломком расщепленного копья Габриэля Монтгомери, не смогла заглушить любовь к турнирам у знати, и в виде бескровных спектаклей-сражений они продолжались даже после окончания периода правления королевы Елизаветы I.
Участвовать в самом турнире или просто присутствовать на празднике могли лишь лица рыцарского звания, и стоило это необычайно дорого. Неудивительно, что на протяжении Средних веков стоимость содержания боевого коня и вооружения была такой, что принадлежность к воинской элите предполагала наличие определенного положения в обществе и немалого состояния. Также ясно и то, что право носить геральдические эмблемы на щите считалось привилегией исключительно тех, кто принадлежит к рыцарскому сословию. Без всякого сомнения, обусловленная данной привилегией честь быть рыцарем и демонстрация принадлежности к этому сословию посредством ярких гербов и пышного убранства турниров сыграли гораздо более важную роль в развитии геральдики, чем ее использование на поле боя. Обилие гербов на доспехах и одежде средневекового рыцаря можно увидеть на рисунках средневековых манускриптов, среди которых особое место занимают рисунки в Псалтыри Лютерелпа XIV в., посвященные сэру Джефри Лютереллу. Герб рода Лютереллов «в лазоревом поле перевязь между шестью серебряными мартлетами» повторен не менее чем девятнадцать раз на щите сэра Джефри: на вершине шлема, на рыцарском плаще, вымпеле и на наплечниках, а также на чепраке лошади, на доспехах, защищающих ее голову, а также на оголовье уздечки и на луке седла; кроме того, гербы украшали платья, которые носили его жена и сноха.
Среди всех элементов рыцарских доспехов, которые больше всего связаны с турнирами, первое место занимает шлем с навершием. В то время как щит являлся символом принадлежности к военному сословию, шлем олицетворял сословное превосходство рыцарей. Навершия XII и XIII вв. представляли собой веероподобные украшения, которые возвышались над шлемом и именовались «петушиными гребенями». Они несли на себе те же эмблемы, что и щит. Не менее широко были распространены украшения в виде «веера» - гребня из перьев, и возможно, что они были сделаны по образу и подобию гребней со шлемов древних греков и римлян и предназначались для защиты наиболее уязвимых участков шеи и головы со стороны затылка. Кроме того, они служили еще и украшением, и знаком различия.
Вычурные, созданные по заказу навершия шлемов в эпоху позднего Средневековья имели мало чего общего с простыми «петушиными гребнями» и гребнями из перьев. Они выполнялись из легких материалов и крепились на шлеме с помощью шнурков или заклепок. Эстетически малоприглядное место крепления закрывалось либо небольшой короной, либо бурелегом, или же материалом самого навершия, нижний край которого выполнялся как опускающаяся мантия - намёт, зачастую оформленная как мех животного или перья птицы.
Даже сегодня существуют определенные сомнения по поводу точной даты учреждения этого ордена, поскольку все первоначальные документы о его кавалерах вплоть до 1416 г. года утеряны. Однако в идее самого благородного ордена Подвязки четко прослеживаются две характерные черты, основу одной из которых составляют рыцарские традиции времен короля Артура, а другую определяют исключительность круга избранных, допущенных к участию в турнирах.
Стремление следовать рыцарскому духу времен короля Артура более чем культивировалось королем Эдуардом III и его двором. Пышные торжества включали в себя турниры, в ходе которых две команды, в каждой из которых было по двенадцать рыцарей, состязались под водительством короля и его старшего сына. По окончании турнира устраивался пир, все участники которого собирались за круглым столом. Вероятно, что в результате этих празднеств возникло представление о братстве молодых людей, о содружестве равных, «чтобы показать, как следует быть едиными при всех обстоятельствах и при самых разных поворотах судьбы, как действовать рука об руку и во времена мира, и во время военных действий, как помогать друг другу при любом серьезном и опасном испытании и как в течение всей своей жизни сохранять дружбу и верность друг другу».
Не получившее официального статуса содружество рыцарей Круглого стола, которое возникло в 1344 г. после великого ристалища в Виндзоре, было преобразовано в орден Подвязки. Вероятнее всего, это произошло в День Св. Георгия в 1 348 г., и первыми кавалерами ордена стали двадцать четыре молодых человека вместе с королем и его сыном Эдуардом Черным принцем. В сводках королевского казначейства за ноябрь 1348 г. отмечен акт «дарения 24 подвязок рыцарям ордена Подвязки». Это были первые кавалеры ордена, «предвестившие появление яркой линии выдающихся потомков, проходящей через всю историю английского рыцарства».
Наибольшее распространение получила версия, что идея создания ордена и его символ в виде подвязки голубого цвета были подсказаны ситуацией, возникшей во время бала в Кале осенью 1347 г. Тогда Джоанна Кентская, юная графиня Солсбери, потеряла одну из своих подвязок. Король поднял ее и подвязал себе под коленом, произнеся при этом слова, ставшие крылатыми: «Hon/ soit qui mal у pense» и пообещал, что подвязка станет высокопочитаемой. Определенная доля истины в этом, наверное, есть, но подвязка не являлась предметом исключительно дамского туалета, и представляется вероятным, что выбор на этот аксессуар пал в силу того, что подвязка оказалась удобной для использования как в качестве эмблемы, так и в силу того, что она весьма заметна в тех случаях, когда она повязана ниже колена у рыцаря, сидящего верхом на лошади.
Хотя орден Подвязки строился на принципах рыцарского равенства и скромности, им награждались главным образом представители высших слоев общества; звание кавалера этого ордена присваивалось в качестве высшей награды за верную службу Государю или же в интересах развития дипломатических отношений.
Лев и королевские лилии
Известно, что Александр III король Шотландии имел в качестве герба червленого вздыбленного льва в золотом поле, и весьма вероятно, что эту эмблему он унаследовал от своего деда Уильяма, который имел прозвище «Лев». В соответствии с существующей традицией к королевскому гербу Шотландии добавлялась красная двойная кайма, обремененная королевскими лилиями, чтобы напомнить о древнем союзе с Францией, короли которой имели в своем гербе лазоревое поле, усеянное серебряными королевскими лилиями. Такая двойная кайма герба Шотландии встречается в гербах нескольких семейств, многие из которых ведут свою родословную от королевского рода или же получили такое дополнение к своим гербам в знак признания заслуг перед шотландской короной.
Геральдическая лилия представляет собой стилизованный цветок лилии, вероятно цветок лилии Мадонны, и, являясь символом чистоты, она, как правило, ассоциируется с Пресвятой Девой Марией. Она является также гербом королевской Франции - «Цветок Луи», и впервые ее изображение появилось на королевской печати при короле Людовике VII.
Когда в 1337 г. король Англии Эдуард III заявил о своих правах на французский престол и провозгласил себя RexAngliae et Franciae, он разделил королевский герб Франции на четыре части и объединил его с гербом Англии. К этому времени геральдическая символика короля Англии имела в своем составе и такую эмблему: стоящий золотой лев в анфас, увенчанный короной над красной шапкой, подбитой горностаем. Не возникает сомнения, что статичная поза зверя использована для более удобного размещения и крепления эмблемы на шлеме. Аналогичным образом положение головы зверя - guardant - представляет собой исключение из геральдических правил, поскольку на настоящем шлеме навершие установлено так, чтобы звериная голова смотрела вперед.
В 1376 г. король Франции Карл V уменьшил число лилий в гербе до трех, а в 1405 г. для короля Англии Генриха IV была отчеканена новая большая печать, которая тоже несла новый французский герб в 1-й и 4-й четвертях гербового щита. В отличие от старого герба этот герб получил название «Французский новый». Почему Карл V принял решение внести изменения в свой герб, остается загадкой. Однако существует предположение, что он сделал это в ознаменование 500-летия со дня рождения королевы Клотильды, которая преподнесла своему супругу, королю Кловису, дар в виде священной ткани, расшитой тремя лилиями.
Этот герб использовался вплоть до 1603 г., то есть до того времени, когда король Шотландии Яков IV не сменил на английском престоле королеву Елизавету I, став королем Англии Яковом I. Королевские же лилии Франции оставались на гербах английских монархов до 1801 г.
Принц Уэльский
Эдуард III и его старший сын Эдуард принц Уэльский были «прославлены за подвиги свои в краях далеких, за службу Господу и подлинную доблесть». Орден Подвязки, основанный Эдуардом III в 1348 г., и выдающие полководческие способности его сына, «этого молодого человека с царственным обликом», подтвердили право Плантагенетов быть первыми среди рыцарей Европы.
Основой для личной эмблемы в виде страусовых перьев, которую взял себе принц Эдуард, возможно, послужила такая же эмблема, принятая родом его матери Филиппы Геннауской и содержавшая намек на принадлежность к графству Остревэнс, правили которым старшие сыновья графов Геннегау. Конечно же герб принца представлял собой четырехчастный щит с fleur-de-lis и английскими леопардами, дополненный титлом - узкой белой лентой с тремя зубцами. Но во время празднеств, таких как турниры, он пользовался щитом черного цвета с тремя серебряными страусиными перьями; этот щит получил у него название «щит мира». Щит мира нес девиз «1СН DIENE», который являлся либо искаженной записью валлийского «Eich Dyn», что переводится как «Это ваш человек», либо немецким выражением, переводимым как «Я служу». Некоторые люди из свиты принца тоже могли носить черные одежды и доспехи, и именно жестокость его солдат во время вооруженных столкновений с французскими шевалье, имевших место в 1355-1356 гг., привела к тому, что Эдуард приобрел репутацию безжалостного человека и прозвище «Черный принц».
Словосочетание «Принц перьев валлийских» ошибочно используется с целью дать описание символа, которым обозначается очевидный наследник английского престола. Ясно, что этот знак обязан своему появлению эмблеме Черного принца, и он тоже имеет в своем составе три страусовых пера, заключенных в золотую корону, и девиз ICH DIEN на голубой ленте, опоясывающей корону и перья. Реальный знак принца Уэльского представляет собой у ddraig goch - красного дракона с титлом - узкой белой лентой с тремя зубцами - на шее. Герб княжества, который средневековые герольды приписывали исконным князьям Уэльса, был рассеченным на четыре части, золото с червленью, щитом с четырьмя шествующими львами, обратных цветов. Сегодня этот герб входит в состав герба принца Уэльского в виде небольшого щитка. Выступая в ипостаси герцога Корнуолльского, наследник престола также пользуется гербом: в черном поле пятнадцать золотых безантов, а также девизом HOUMOUT, что означает «Великодушный»; этот девиз был также и девизом Черного принца. Будущий король Эдуард I получил титул графа Честера в 1245 г. и с того времени непосредственным наследникам английского престола стал дароваться этот титул вместе с гербом: в лазоревом поле три золотых пшеничных снопа. Правда, этот герб встречается довольно редко.
Столетняя война
Столетняя война 1337-1453 гг. является тем периодом, в ходе которого ius militaris - кодекс, регламентирующий образ действий при вступлении в войну, порядок заключения военных союзов и открытия боевых действий, достиг высшей точки своего расцвета. Доблестные подвиги и выдающиеся заслуги нашли отражение в геральдике: отличившимся были пожалованы почетные дополнения к гербам или же, в ряде случаев, их старый герб был заменен на новый. Наиболее широко известным примером дополнения может служить герб Джона Кордингтона, знаменосца короля Генриха V, который «в баталии с королем плечом к плечу стоял». Его герб представлял собой: в серебряном поле червленый пояс, сопровождаемый по сторонам тремя червлеными львами. Проявленные им заслуги «во славу рыцарства» были увековечены в виде пожалования его потомкам нового элемента герба: червленый пояс был заменен черным зубчатым, обремененным червлеными решетчатыми просветами. Это дополнение не могло не привлечь к себе внимания, поскольку оно попирало основные положения законов геральдики. Еще одним примером является дополнение к гербу, дарованное за храбрость Джону де Вудхаузу после сражения при Азенкуре. Горностаевое пониженное стропило в его гербе было заменено пониженным золотым стропилом, обремененное каплями крови. Дополнения к гербам от своих военачальников получили многие участники сражений этой войны. Сэр Джеймс Одли, который воевал при Пуатье и герб которого представлял собой «в червленом поле золотые решетчатые просветы», даровал дополнение к гербам многих своих эсквайров, включая Джона де Делвза. К своему гербу «в серебряном поле три черных гонта» он смог добавить пониженное червленое стропило, обремененное золотыми решетчатыми просветами.
Дополнение получили и навершия шлемов: например, к дереву грецкого ореха на шлеме Уоллера был добавлен герб герцога Шарля Орлеанского, которого Уоллер взял в плен при Азенкуре. Другие эмблемы, которые служат напоминанием о войнах с Францией, зачастую устанавливались задним числом. Сэр Джон Пелхэм, один из тех рыцарей и эсквайров, которые утверждали, что именно их усилиями был взят в плен король Франции Иоанн II, принял в качестве знака, свидетельствующего об этом событии, пряжку от королевского меча, при этом щит герба был рассечен на четыре части, две из которых повторяли в червленом поле пряжку, а две - родовой герб Пелхэмов - три серебряных пеликана в лазоревом поле.
В бою военачальников сопровождали знаменосцы, а потеря знамени в бою считалась позором. Как знаменосец, так и само знамя имели название lieutenant тогда как штандарт, а также лицо, которое было при нем, именовались ancient: У. Шекспир так пишет в «Отелло» - The lieutenant is to be saved before the ancient. Командование войсками являлось прерогативой знати, включая рыцарей-баннеретов - рыцарей, стоящих по рангу между бароном и рыцарем-бакалавром. Рыцари, которые выступали в сопровождении собственной свиты, но редко командовали войсками, имели треугольные или двухвостые вымпелы, которые, так же как и знамена, несли на себе их гербы. Досрочное повышение в звании на поле боя и присвоение ранга рыцаря - баннерета могло быть отмечено отрезанием хвостов у вымпела, вследствие чего он превращался в маленькое знамя: так получили свое повышение сэр Джон Чандос и сэр Томас Триветт.
После победы на море, которую англичане одержали над французами в сражении при Слейсе в 1340 г., представление об Эдуарде III как о «морском владыке» нашло отражение в девизе на отчеканенной в ту пору монете: «Четыре сущности покажет мне наш нобль: король, корабль, а также меч и власть на море». Рисунок на золотом нобле Эдуарда III похож на герб Дартмута - одного из портов, который снаряжал корабли для войны с Францией: в червленом поле геральдическая эмблема корабля в натуральном цвете, в середине которого вырастающая фигура короля в полном облачении, в короне и со скипетром, а на носу и на корме львы сидящие, смотрящие впрям, все золотые, на лазоревой волнистой оконечности.
Старинные гербы этого объединения портов представляли собой в голубом поле золотые корпуса кораблей. Однако позднее они были объединены с леопардами Англии путем использования известного приема - рассечения, благодаря которому появился необычный герб в котором задняя половина леопардов превратилась в кормовую часть корабля. Этими гербами продолжают пользоваться города Сэндвич, Винчелси и Рай, при этом только первый из них делает это, имея на то полное основание, а цвет корпусов судов изменен с золотого на серебряный. Гастингс на своем гербе изъял корпус корабля в центральной части щита, оставив среднего льва в целости и сохранности. Св. Мартин на гербе города Дувра получил Bordure of England - червленую кайму, обремененную золотыми львами. Хайт и Ромни теперь гербов не имеют, но внутри Объединения пяти портов, порт Дил был присоединен к Сэндвичу, и теперь он пользуется видоизмененной версией герба Сэндвича. Аналогичным образом к Объединению пяти портов был присоединен Фейвершэм, и это отражено в его гербе: в червленом поле три шествующих льва, смотрящих впрям, рассеченных на серебро и золото. Гербы Маргейта и Рэмсгейта, которые были присоединены один к Дувру, а другой к Сэндвичу, имеют в своем гербе льва, шествующего и смотрящего впрям, рассеченного и соединенного с кормовой частью корабля. А в гербе Тентердена, бывшего партнера порта Рай, главный парус корабля украшают гербы Объединения пяти портов, правда, корпуса кораблей в них серебряные.
Но больше всех других портов помогал Эдуарду III вести его войны порт Грейт-Ярмут в Норфолке. На селедочной ярмарке, с давних времен проводимой в этом городе, тон задавали Пять портов, и посредством рассечения исходный герб Норфолка в виде трех золотых селедок в голубом поле был дополнен леопардами, что производит достаточно странное впечатление.
Гильдии и созданные на их основе компании
Гильдии появились в XII в. в виде братств, возникших на религиозной основе и группировавшихся вокруг церквей, монастырей или странноприимных домов, в союз с которыми они вступали и святого покровителя которых избирали также своим покровителем. Члены этих братств жили одной общиной, нередко совместно вели торговлю или производили какую-либо продукцию. Гильдии помогали выжить бедным, больным и нуждающимся членам общины и способствовали развитию «секретов» своего производства или своего мастерства, набирая учеников и пользуясь правом на контроль, что позволяло каждой гильдии пристально следить за качеством товара, производимого или продаваемого ее членами. Такие условия давали в руки гильдий эффективное оружие борьбы с конкуренцией и помогали им поддерживать высокий уровень требований, предъявляемых к работе, и по этой причине быть их членом стало считаться привилегией. Права и обязанности гильдий утверждались королевскими грамотами, а начиная с 1560 г., от созданных на их основе компаний - так называемых «компаний в мантиях» - стала тоже требоваться подача в Палату ольдерменов прошения о предоставлении им права на особую форменную одежду. Палата ольдерменов обязана была убедиться, что «группа лиц с достойной уважения репутацией, занимающихся теми видами торговли или ремесла, которые до сих пор не были представлены ни одной из имеющихся гильдий, создали объединение, просуществовавшее достаточно долго, чтобы не оставалось сомнений, что они и дальше будут держаться вместе и, что маловероятно, что их группа распадется по причине утраты интереса или поддержки». Член гильдии является как лицом, обладающим всеми правами и обязанностями граждан своего города, так и лицом, которое обладает правом решающего голоса в своей гильдии и имеет право носить мантию своей компании, а также пользоваться другими привилегиями. В установленном порядке, по прошествии определенного срока этот человек может быть избран в состав членов правления гильдии, и после этого может подниматься по служебной лестнице, постепенно занимая все более высокие должности в гильдии.
Подтверждение церковного начала, которое лежит в основе самых первых гильдий, можно найти в гербах, пожалованных ряду компаний во 2-й половине XV в. Например, в гербе торговцев шелком и бархатом, на котором изображена Дева Мария в кайме в виде облаков, или в навершии с изображением головы Иоанна Крестителя на шлеме герба гильдии изготовителей сальных свечей, который является напоминанием о том, что данная компания была основана как братство Св. Иоанна.
Многие слова и выражения, широко используемые сегодня, родились благодаря компаниям в мантии: «on tenterhooks» - «на натяжных крючках», что аналогично русскому «сидеть как на иголках», произошло от двусторонних натяжных крючков, присутствующих на гербе гильдии текстильщиков; «baker's dozen» - «дюжина пекаря», что аналогично русской «чертовой дюжине», возникло из-за того, что пекари стали поставлять продолговатые краюхи хлеба, дабы их не могли оштрафовать за выпуск короткомерной продукции. «At sixes and sevens» - «и у шести, и у семи», что аналогично русскому выражению «сидеть между двух стульев», родилось в ходе борьбы между компаниями портных, шьющих одежду из своего материала, и скорняков по поводу того, кому по праву принадлежит шестое, а кому седьмое место в списке компаний. «Hallmarking» - «ставить пробу» - родилось вместе с пробирным надзором в Ювелирной палате Лондона. Такое же название носит и представление своей первой самостоятельной работы, своего «шедевра», на суд маститых златокузнецов и мастеров Ювелирной компании учеником, претендующим на звание ювелира по завершении срока обучения.
Средневековые печати
Печати, которыми пользовались в Средние века, были, как правило, круглыми; и, хотя это не было правилом без исключений, овальные печати с заостренными концами применялись духовенством, а самые важные печати были обычно двусторонними, тиснение производилось обеими сторонами печати, и полученный оттиск прикреплялся к документу с помощью шнура.
Большая королевская печать по-прежнему применяется для подтверждения подлинности важного документа, выпущенного от имени монарха, и сама печать хранится у лорда-канцлера, которого иногда титуловали лордом-хранителем. Для того чтобы подтвердить достоверность изданных ими документов, те, кто нес ответственность за обеспечение нормальной деятельности институтов королевского двора, включая тронный зал, королевскую опочивальню и сокровищницу, а также королевскую часовню и службы двора, вместе с конюшней и оружейной палатой, пользовались каждый своей печатью. В случае, если один и тот же человек руководил несколькими дворцовыми ведомствами, он пользовался отдельной печатью для каждого из направлений деятельности.
В Англии XII в. личные печати были явлением новым, и их имели в основном служители двора. Такая печать ставилась, чтобы подтвердить правомочность положений, на основании которых будут изданы документы, скрепленные Большой королевской печатью, в особенности, если речь шла о предписаниях Казначейству или Суду лорда-канцлера. Она также прикладывалась к документам, хотя и меньшим по значимости, но тем не менее требующим королевского утверждения. К XIV в. личная печать по своей значимости стала соперничать с Большой королевской печатью, а в период правления короля Эдуарда VI для личных надобностей монарха была введена в употребление печать secretum.
Естественно, что с самого начала XIII в. у лордов вошло в моду тоже заказывать у граверов печати, на которых изображались они сами в полном облачении с гербом на щите, на чепраке лошади и знамени. Часто такие печати были довольно большими по размеру. Рост количества выпускаемых документов привел к тому, что личные печати оказались востребованными и в административных целях. Они были меньше по размеру и, как правило, несли только упрощенное изображение гербового щита, декоративную кайму и надпись. Печати secretum, возможно в форме перстня-печатки, использовались, как правило, сугубо в личных целях, и в силу своего небольшого размеpa несли не родовой герб, а личные эмблемы, например, на перстне-печатке Ричарда Невилла помещалось изображение медведя и грубо выполненные значки вымпела.
Если простой гербовый щит идеально вписывался в круглую печать, то размещение на печати вытянутого по вертикали герба XIV в., вместе со шлемом и наврешием, приводило к образованию ненужных свободных пространств между основным рисунком печати и надписью, окружающей его. Эти пространства заполнялись фоном, в виде архитектурного или декоративного орнамента вкупе с геральдическими эмблемами и фигурами зверей и созданиями из геральдического бестиария. На таких печатях часто помещали личные эмблемы или символы, указывающие на принадлежность ко двору того или иного сюзерена, а начиная с XV в. эти фигуры довольно часто стали преобразовываться в наврешия шлемов или щитодержателей.
Некоторые из печатей несли изображение парусных кораблей, такой, например, является печать адмирала Англии графа Джона Хантингтона. На ней все пространство паруса заполняют герб Англии и кайма Франции.
Геральдические свитки
Геральдическим свитком является любое собрание геральдической символики, в котором гербы могут быть представлены либо в виде многокрасочного рисунка, либо схематического изображения, либо в виде письменного описания герба в терминах блазонирования. Под «свитком» чаще всего понимают полосы тонко выделанной телячьей кожи, или пергамента, либо сшитые воедино и свернутые в рулон, либо переплетенные в тетради, после того как они будут заполнены гербами или иными геральдическими символами в виде рисунка или схематического изображения. Многие из подобных манускриптов были созданы в Средние века, но большинство уцелевших свитков представляют собой более поздние копии или вообще не имеют права называться самостоятельным произведением. Геральдические свитки являются не только свидетельством того, как шло развитие терминологии и понятий геральдики, но они также показывают все многоцветие, пышность и образность художественной трактовки.
Изучение геральдических свитков берет свое начало в XIII в., когда герольды и летописцы стали обмениваться сведениями, касающимися геральдических эмблем, и стали составлять свои собственные справочники и комментарии к ним. В своей простейшей форме свитки с гербами являются не более чем листами пергамента с торопливо набросанными изображениями гербов, такие листы заполнялись непосредственно на месте - например, на турнире. Но есть и другие, такие как свитки Рауса и свитки Солсбери, которые представляют собой изумительную летопись, в форме рисунков и символов рассказывающую о великих и влиятельных династиях или же важных исторических событиях.
Всего в Европе сохранилось около 350 средневековых геральдических свитков, из них 130 находятся в Англии. Эти свитки обычно классифицируются как свитки, приуроченные к какому-либо событию - военному походу, турниру или осаде крепости; Институционные свитки, имеющие отношение к сбору пожертвований, а также к монашеским и рыцарским орденам; Региональные свитки, представляющие собой перечень лиц конкретной местности, такой как графство, имеющих право владеть оружием; Иллюстративные свитки, которые служат иллюстрацией к повествованиям или к хроникам, и по этой причине могут содержать приписываемые гербы. Сюда также нужно добавить Свитки общего содержания, которые представляют собой комбинацию различных типов свитков.
Древнейшим геральдическим свитком, который сохранился до наших дней, является свиток, выполненный в XIII в. монахом и историком Мэтью Пэрисом, книга которого Liber Additamentorum содержит вместе с текстовым материалом листы с раскрашенными рисунками гербовых щитов. Вместе с описанием гербов в некоторые геральдические свитки включены также портреты исторических личностей, которые были их обладателями. Так, например, Свиток Рауса, он же Уорикский свиток, который представляет собою манускрипт на телячьей коже шириной 28 см и 7,5 метров длиной, содержит подробное опи- - великолепный геральдический свиток, составленный в период между 1370 и 1395 гг. Клаэсом Хейжненом, герольдом графства Гельдерн при Иоанне Блуаском. Этот свиток содержит 1687 рисунков гербов наиболее знатных рыцарских фамилий Европы; в XV в. этот список пополнили еще 75 гербов.
Геральдический свиток, известный под названием Armorial Equestre de Toison d'Or, который был составлен в начале XV в. Жаном ле Февром, герольдмейстером ордена Золотого Руна, содержит целую серию ярко раскрашенных и выразительно нарисованных изображений рыцарей этого ордена, сидящих верхом на конях, в шлемах с пышными наметами, с рыцарскими епанчами и конскими чепраками, украшенными гербами. Эта работа с полным основанием заслужила право называться «квинтэссенцией красоты и выразительности в геральдике».
Перечень гербов - это геральдическое справочное пособие, которое перечисляет описание гербовых щитов, расположенных в соответствии с алфавитным порядком гербовых фигур. Первый упоминаемый в документах перечень гербов носит наименование «Перечень Кука», по имени Роберта Кука, лорда-главного герольда провинции Кпаренсекс, которому он принадлежал в 1576 г. Он представляет собой геральдический свиток, датированный примерно 1340 г., и гербы в нем расположены в соответствии с элементами геральдической символики: щиты с крестами, щиты со львами, с орлами и т.д. Оригиналом этого перечня владеет сэр Энтони Вагнер, однако в Колледже королевы в Оксфорде хранится копия этого геральдического свитка с гербами, представленными в контурной форме; она была выполнена Робертом Глове - ром. Дополнением к перечню является свиток Балиоля, созданный примерно в 1332 г. Это древнейший из ныне известных геральдических списков Шотландии.
К XVI и XVII вв. на свет появилось множество «выпусков» геральдических свитков, составленных в предыдущие периоды, и к ним еще нужно добавить перечни, составленные герольдами и хранителями древностей на основании собраний гербов, рожденных Войнами Роз, реформами Тюдора и инспекционными поездками герольдов. Среди этих хранителей древностей особо выделялась группа, возглавляемая Уильямом Дагдейлом, который в начале XVII в. стал, опасаясь «предстоящего конфликта», переписывать геральдические свитки, начиная с середины XIII в. и далее. Результат его работы - замечательное собрание рисованных копий гербов - в настоящее время хранится в Лондонском археологическом обществе.