Оренбургские предместья
Министерство
Образования и Науки РФ
Федеральное
Государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего
профессионального образования
Оренбургский
Государственный Педагогический Университет
Институт
физической культуры и спорта
Доклад
по Краеведению:
Оренбургские предместья
Выполнил: Левашов В.В.
Оренбург
2012 г.
Предместья города
Оренбурга
«Шагающий город», город
путешественник, исторический и административный центр огромного края город
Оренбург, основанный на его нынешнем месте 19(30) апреля 1743 г. Оренбургской
Комиссией под руководством контр-адмирала тайного советника И.И. Неплюева,
строился как город-крепость, как опорный пункт линий крепостей по Яику, Самаре
и Сакмаре, охранявших юго-восточную границу России; одновременно город должен
был служить центром хозяйственно-экономического общения с народами Востока,
что, в первую очередь, предполагало торговлю. Поэтому город носил и военный, и
торговый характер: тут и казармы, и артиллерийский двор, и пороховые погреба, и
военные учреждения, гостиный и меновой дворы, таможня.
Город и крепость строились
одновременно. Крепостная ограда - земляной вал - в плане представлял собой овал
с выступающими из него десятью бастионами и двумя полубастионами. Вал начинался
на набережной, там, где сейчас установлено орудие как памятник обороны
Оренбурга во время гражданской войны. Отсюда он шел по направлению к улице
Бурзянцева, оставляя перекресток с улицей М. Горького вне крепости, и дальше по
улице Бурзянцева и её геометрическому продолжению до стадиона «Динамо»,
пересекая Хлебный переулок у дома 2 и улицу Володарского у перекрестка с улицей
9-го Января. Затем вал шел севернее улицы Володарского до Комсомольской,
откуда, меняя направление на восточное, затем на юго-восточное, проходил
севернее Лечебного переулка на улицу Студенческую, через территорию
сельскохозяйственной академии и, постепенно поворачивая на юг, оканчивался у
водоканала. Таковы были пределы города при закладке, эта же территория
называлась собственно городом вплоть до упразднения крепости в 1862 году.
Крепость была поставлена
в линии существовавших на рубеже XVII в. пограничных застав Яицкого казачьего
войска. Она была размещена на торговом маршруте Великого шелкового пути
<#"512013.files/image001.gif">
Форштадт
В середине 50-х годов XVIII века с
восточной стороны крепости, начинаясь сразу за рвом, появляется первое
поселение - казачья слобода, называвшаяся по церкви Георгиевской, или
Егорьевской, а также Калмыцкой, так как большинство населения её составляли
запи-санные в казаки крещёные калмыки. Слобода просущество-вала только около
двадцати лет, потому что при возникновении угрозы осады Оренбурга армией
пугачёвцев в 1773 году она была выжжена. Так поступали с предместьями с
незапамятных времён, поскольку постройки могли быть использованы осаждающими
как укрытия.
Вторично появление предместья с этой
стороны города связано с сильными пожарами весной 1786 года, после которых
власти решили переселить за город лишних людей и расположить постройки в
крепости на большем расстоянии друг от друга. На этот раз предместье или
Форштадт, как его стали называть (по отношению к Георгиевской слободе слово
«форштадт» употреблялось редко и только как нарицательное), строилось уже
отдельно от города, на расстоянии, потому что вокруг крепости предписывалось
оставлять эспланаду (свободное пространство) шириной в 130 саженей.
Селились здесь исключительно казаки,
хотя предусматривалось поселить тут и небольшое число мещан. Только этот
сословный принцип да расположение к востоку от города и связывают Форштадт с
первой казачьей слободой, так как ни планировкой, ни даже ориентацией они не
связаны, а по территории совпадают только частично. Форштадт начинался от линии
современной Выставочной улицы и Красного переулка, несколько позже граница
пошла примерно по улице Красная площадь. Северная граница проходила сначала на
150 метров южнее современной Туркестанской улицы, а затем постепенно
переместилась на линию в 80 метрах от неё, дальше которой она не шла вплоть до
конца 1870-х годов. Только к началу XX века Форштадт дошел до Туркестанской,
своего предела с северной стороны. Восточная граница его долгое время не
заходила за линию улицы Степана Разина; часть кварталов, преимущественно южных,
сразу дошла до неё, потому, очевидно, что места были удобнее благодаря близости
к лугам, воде, лесу. Рост Форштадта продолжался, следуя той же тенденции:
продвижение на восток южных кварталов. Южная граница Форштадта шла вдоль
естественного рубежа - склона к пойме, не спускаясь вниз. К 1915 году все
кварталы доходят до Парковской, а южные - до Хлеборобной улицы.
Форштадт подвергается и некоторой
перепланировке. Сначала все кварталы планировались приблизительно одинаковыми,
по величине значительно шире и длиннее, чем городские. Была только одна улица в
направлении с севера на юг и четыре, перпендикулярные ей. Ещё в середине XIX
века эта улица, названная позже Бассейным переулком, делила предместье почти
пополам. Она оставалась единственной в этом направлении, если не считать
появившегося во второй четверти XIX века небольшого и узкого переулка,
существующего теперь лишь номинально, - Красного. Первыми стали делить кварталы
южнее улицы Карла Маркса, тогда 2-й Нижней (место этих первых улиц не совсем совпадает
с нынешними или тем, что от них ещё осталось) и, прежде всего, вдоль. При
дальнейшем продвижении застройки на восток руководствовались уже этим
принципом. Северные кварталы оставались неразделёнными вплоть до
опустошительных пожаров весной 1879 года, после чего перепланировка была
произведена и на севере; первоначальную ширину сохранили только кварталы между
улицами Чкалова и Карла Маркса. После пожара 1879 года оставили площадь одного
бывшего большого квартала незастроенной. Эта территория предназначалась для
строительства Никольской церкви.
Связь Форштадта с городом не
оставалась неизменной. В первое время он рассматривался как городское
предместье, но постепенно казачий форштадт обособился и стал станицей со своим
самоуправлением. На планах города его показывали редко и обычно не приводили
названий улиц. Это обстоятельство позволило с достоверностью установить только
наименование, которое было дано заново после перепланировки, начатой в 1879
году в связи с упомянутым пожаром. Названия давались здесь в большинстве своем
вне связи со спецификой улицы, отражая скорее обстановку того времени:
Задунайская, Карская, Хивинская и т.п. Некоторые улицы названы были в честь
атаманов, например, Могутовская (Могутов - атаман казачьего войска в первые
десятилетия существования Оренбурга). Что касается названий улиц до
перепланировки, то с достоверностью удалось установить только имена улиц
Чкалова и Карла Маркса - Большая и 2-я Нижняя соответственно. Между Форштадтом,
или станицей Оренбургской, как его официально называли, и городом, возникало
много споров, так как, пользуясь выгодами городской жизни, станица не
участвовала в расходах города. Споры дошли до того, что в 1899 году на
заседании Думы было предложено отделиться от Форштадта забором.
Форштадт до 1922 года в состав
города не входил, был отдельной единицей. Затем он присоединился к городу и
получил официальное название «Оренпосад». С середины 30-х годов его
переименовали в «Красный посад», но официальное название не прижилось, и, хотя
оно формально не изменялось, эта часть города так и называется своим исконным
именем «Форштадт». Почти до конца 30-х годов он территориально не рос,
оставаясь в границах 1915-1916 годов. Со стороны Форштадта в тридцатые годы
началась застройка Пороховых. Здесь отвели семь кварталов между Туркестанской и
современной Красногорской улицами, начиная от Ипподромной, где была восточная
граница ипподрома, до Уральской. В 1938 году произошло удлинение Форштадта, где
под индивидуальное строительство отвели девять кварталов между улицами Туркестанской
и Мало-Советской, вскоре переименованной в улицу Чкалова; распланировку
произвели до линии Нежинской улицы. Одновременно, по тому же постановлению,
отведены были и четыре квартала между Туркестанской и современной
Красногорской, начиная от Уральской, территория эта относилась к Пороховым. В
1940 году была произведена разбивка кварталов под индивидуальное строительство
в северо-восточной части города, который с 1938 года стал называться «Чкалов».
В два этапа: в июне и августе, происходит распланировка кварталов на площади от
современной Самолётной улицы до Расковой между улицами Глинки и Ваана-Теряна,
от улицы Хакимова до Переулка Крымского. Форштадт окончательно сливается с
городом.
С западной стороны крепости в 90-е
годы XVIII века появилась маленькая слободка ссыльных. Причина её появления та
же, что и у нового Форштадта. Ссыльных предусматривалось селить в небольшой
части Форштадта, но это оказалось, видимо, неприемлемым для обеих сторон.
Слободка находилась в районе пересечения современных улиц Чернореченской и
Пионерской, длина ее в 1797 году была около 80 метров.
После Отечественной войны 1812 года
с этой стороны города появилось настоящее предместье - Голубиная слободка,
именуемая также Солдатской, так как значительную часть её населения составляли
преимущественно отставные солдаты. Поселили сюда также мастеровых и «других
состояний» людей, были и купцы, но не было казаков. Селились между линией
современной улицы Чичерина и склоном к пойме; предписываемые 130 саженей эспланады
выдерживались не везде. Главной причиной этого нарушения был, очевидно,
недостаток места, потому что под склоном не селились, боясь паводковых вод. В
1819 году в слободку из города переселили беднейшие слои, и она значительно
выросла. Еще в конце 20-х годов XIX века Голубиная слободка почти не спускалась
вниз, а ограничивалась линией по улицам Чичерина и Постникова почти до проезда
Коммунаров и вдоль него до улицы Чичерина. Между склоном и улицей Казаковской
было еще несколько строений в западном направлении. В 1828 году числилось
«казенных 3 и обывательских 374» строения. Постепенно слободка стала
распространяться вниз по обе стороны от Чернореченской улицы, которая тогда
была дорогой на Черноречье. Свое название слободка получила по Голубиному озеру,
которое находилось в пойме у самого склона к северу от линии современной улицы
Мусы Джалиля.
Большинство улиц и переулков
получали свои названия по первопоселенцам или от имён чем-то выделявшихся
поселенцев. Происходило это, вероятно, стихийно. Застраивалась слобода
хаотично, улицы шли так, как получалось, произвольно расширяясь и сужаясь, не
говоря уже о параллельности. Прямыми были только ближние к городу улицы, то
есть только верхние. К крепости слобода ближе всего подходила около Урала по
линии Яицкой улицы (реку в это время в народе называли, возможно, еще Яиком, на
плане выгонной земли 1849 года, например, она в одном месте именуется Уралом, а
в другом - Яиком). Внизу же в середине XIX века слободка не заходила дальше
Заводского переулка на севере, за Актюбинскую на западе, а в южной части не
выходила за пределы улицы Черепановых, за которую распространиться было
невозможно, ибо дальше находилось Банное озеро, или Банный проток. Банным озеро
стало называться по торговой бане, которая появилась на берегу в 1746 году (под
горой в Форштадте тоже было Банное озеро, а рядом - бани). Банный же переулок,
который до сих пор носит свое исконное имя, назван, вероятно, уже по озеру, так
как только по нему можно было напрямую проехать к озеру из крепости.
В 40-е годы XIX века слободу
начинают называть наряду с Голубиной также Старой слободкой, так как к северу
от крепости появилась ещё одна. Встречается также название Солдатская слобода.
После него была образована особая комиссия, которая произвела некоторую перепланировку;
при этом приходилось считаться с нежеланием части погорельцев переселяться с
насиженных в другие места. Для уменьшения пожароопасности наметили прорезать
несколько переулков, но проложить удалось не все. Чтобы уменьшить скученность,
образовавшуюся за счёт деления дворовых мест и хаотичности застройки,
погорельцам выделили 320 мест в Новой слободе, о которой далее пойдет речь.
Новая слободка
Прошло полвека со времени
образования Форштадта и первого поселения - предшественника Голубиной слободки,
прежде чем рамки города-крепости снова стали тесными. Возникла необходимость
основания нового предместья, поскольку Форштадт был исключительно казачий, а
Голубиная слободка бесперспективна в отношении дальнейшего роста. К этому
времени отпали ограничения на тип строения в предместьях крепости, так как в
мае 1831 года вышел Сенатский указ «Об оставлении в крепостях Сибирской и
Оренбургской линий чистых эспланад в 130 саж. от кроны гласиса, и о дозволении
возводить всякого рода строение далее сего расстояния» (гласис - насыпь, очень
полого поднимающаяся в сторону крепостного рва, где и находится его крона). До
этого ближе 450 сажен от крепости нельзя было ставить дома на каменном
фундаменте, иметь погреба и т.п., что служило сдерживающим фактором при переселении
в предместья. Таким образом, отпал один из мотивов, побуждавших к несогласию
переселяться в предместья. Прирост населения к 30-м годам XIX века не был
велик, потому что Оренбург так и оставался военно-чиновничьим и торговым
городом почти без промышленности.
Наряду со скученностью в некоторых
частях города накопилось и много обветшалых домов. Таким застал город новый
военный губернатор В. А. Перовский, решивший очистить Оренбург от плохих
построек. Прибыл он на место службы в июне 1833 года, и уже в 1835 году была
образована комиссия, которая осмотрела все дома и 221 из них назначила на слом.
Домохозяев, которые не могли построить хороший новый дом или привести в
надлежащий вид старый, следовало переселять за город. Таким владельцам
выделялись пособие и лес для строительства в новом предместье, средства эти
возмещались, в основном, за счёт продажи освободившихся дворовых мест новым
владельцам. Многие выезжать отказывались, и их переселяли с помощью полиции,
которая иногда прибегала даже к выламыванию оконных рам и разваливанию печей.
Принято считать, что В. А. Перовский
старался привести город в приличный вид к приезду наследника престола
Цесаревича Александра Николаевича летом 1837 года. Может быть это и так, хотя
вызывает сомнение, что в 1835 году уже планировалась поездка 1837 года; к тому
же ещё весной 1837 года точно не знали, заедет Цесаревич в Оренбург или проедет
через Уфу в своем путешествии по России. Постройки в новом предместье стали
появляться в 1838 году.
Новое предместье, получившее название
Новой слободки, спланировали с перспективой роста, начиналось оно от линии
современной улицы Постникова, точно выдерживая расстояние 130 саженей от
крепости. В планировке выбрана была радиально-кольцевая схема, что решающим
образом сказалось на дальнейшем расширении города и на развитии его планировки.
Первые кварталы были заложены между линиями современных улиц Цвиллинга (тогда
здесь проходила дорога на Симбирск) и Комсомольской; северной границей в первое
время была улица Караван-Сарайская, от которой число проездов стало удваиваться
в радиальном направлении. К началу 1850-х годов застройка стала местами
доходить до линии современной Григорьевской.
Темп строительства оставался в те
годы довольно медленным, о чем свидетельствуют следующие цифры: в 1828 году в
городе и предместьях было всего 1529 домов, в 1843 году их стало 1770. То есть
в среднем строилось 16 домов в год. Дальше рост слободы идет интенсивнее,
сказывается, очевидно, начавшееся развитие промышленности. К началу 60-х годов
северная граница проходит уже по Степной улице, которая и получила свое
название как граничащая со степью. Улицы с таким названием появляются и позже.
Степная улица через десять лет начала постепенно застраиваться со стороны степи
и удлиняться. К началу 60-х годов оформилась как улица и современная
Комсомольская, поскольку восточная граница слободки стала проходить по линии
улицы Орджоникидзе.
В 1864 году произошло значительное
увеличение территории Новой слободки в западную сторону: погорельцам Старой или
Голубиной слободки отвели места до линии Ташкентской улицы, начиная от улицы
Телеграфной (современной Цвиллинга) названной так, потому что вдоль нее шел
«Телеграфный путь Самарского сообщения». С запада новая часть слободки доходила
до линии Паркового проспекта, тогда это место называлось Госпитальной площадью
по военному госпиталю, построенному вдали от города в начале XIX века.
Начинался новый район застройки от современной Рыбаковской, потому что ближе к
городу до Караван-Сарайской, которая отделяла законченный в 40-х годах
Караван-Сарай с парком, место уже было занято казёнными постройками, одной из
которых был «Степной цейхгауз».
Это здание, построенное в 1856 году
и облицованное глазурованным кирпичом, дошло до нас (Парковый проспект, 10); по
нему и современный Саратовский переулок был назван Цейхгаузным. Из-за
отсутствия улиц, связывающих эту часть Новой слободки с городом напрямую, новые
кварталы сразу получили меткое название «Оторвановка», которое употреблялось
даже в официальных документах. Кроме этой части, погорельцам отвели еще 6
кварталов «к магометанскому кладбищу», положивших начало застройке западной
стороны современной улицы Терешковой.
В 70-е годы завершается застройка
Новой слободки, границы которой с севера и востока определяются современными
улицами Невельской и Терешковой, а с юго-запада - Парковым проспектом.
Наименование улиц в ней происходило уже не стихийно, как это было в большинстве
случаев в Голубиной слободке. Часть из них назвали именами известных людей,
несколько улиц и переулков радиального направления вполне обоснованно носили
названия близлежащих населенных пунктов: Каргалинская, Сакмарская, Бёрдинский
переулок; современная улица Попова называлась Фельдшерской по фельдшерской
школе, основанной по указу 1841 года.
Слияние предместий с
городом
Статус крепости мешал развитию
Оренбурга как города, что особенно стало ощутимо в середине XIX века, когда
крепость фактически потеряла свое значение. Несмотря на это, по генеральному
плану, утверждённому военным министром в октябре 1850 года, значительная часть
Старой слободки и несколько домов Форштадта подлежали сносу за нарушение
130-саженной ширины эспланады. Правда, всё осталось на бумаге, а вскоре
последовала и ликвидация крепости. Указ об упразднении Оренбургской крепости
вышел 11 (23) июня 1862 года.
Срывать вал и засыпать ров начали,
прежде всего, с юго-западной стороны. Удлинив часть кварталов до новой красной
линии, разбив 7 новых в 1863 году, образовали часть современной улицы
Бурзянцева. В 1864 году она была названа улицей Безак в честь генерал-губернатора
А. П. Безака, который активно занимался вопросами новой застройки, а в этом
году отбыл на новое место службы.
В XVIII веке пространство между
валом и постройками с этой стороны города называлось Острожной улицей по
острогу для содержания ссыльных. Он был на месте нового квартала между
современными переулками Гугучинским и Ивановским и находился внутри Бёрдского
бастиона. От бывшей Острожной улицы под вновь проложенной остался участок
современной улицы Бурзянцева от Диспансерного переулка до улицы Кирова. В XIX
веке острога здесь не стало. Построили так называемый «тюремный замок»
(одноэтажное кирпичное здание), находившийся по восточной стороне Введенской
улицы (теперь 9-го Января) в южном квартале. До упразднения крепости никакого
названия вместо Острожной на планах нет.
От новых кварталов и до Соляного
переулка была оставлена Чернореченская площадь, название которой восходит к
бывшей здесь раньше дороге и Чернореченским крепостным воротам, что находились
в районе перекрестка современных улиц Бурзянцева и Пушкинской; именовали эту
площадь и Железной по рядам для продажи железа и изделий из него. Но территория
между современными улицами Чичерина и Гая от Кирова и до Постникова отведена,
была под застройку. Между этими кварталами и старой частью застроили по обеим
сторонам продолжение Бухарского переулка, назвав его, однако, Червяковским в
этой части, поскольку новые кварталы считались принадлежащими не городу, а
слободе.
Постепенно застроился и участок
между улицами Кобозева и 9-го Января к северу от Хлебного переулка. Площадь,
оставленная к западу от него получила название Хлебной по торговым рядам и
амбарам на ней. Северная её часть называлась одно время Соляной, а иногда и вся
площадь именовалась Хлебно-Соляной. Связано это, должно быть, с переносом
соляного торга, который в 80-е годы производился, например, на части
Госпитальной площади.
Новая слободка тоже соединилась с
городом, но сначала застройка шла только в кварталах от современных улиц
Советской и Цвиллинга до Орджоникидзе. Её восточную часть, включая и северную
сторону Лечебного переулка, стали застраивать лишь начиная с 1872 года, так как
до этого считали, что проектировавшаяся железная дорога может пройти с
восточной стороны города, и это место могло бы быть удобным для вокзала. Незастроенное
пространство от города до Караван-Сарая стали называть по бывшим крепостным
воротам Сакмарской площадью, именовали её и Мясной по устроенным на ней мясным
рядам.
Соединившись с городскими, радиальные
улицы Новой слободки сохранили свои названия, городские улицы тоже не
переименовывались. Таким образом, одна и та же улица имела одно название до
современной улицы Володарского и другое - дальше. Так часть Комсомольской была
Успенским переулком, а другая - Каргалинской улицей. В это время оформилась как
улица современная Володарского, тогда Инженерная, названная по домам
инженерного ведомства, находившимся по обе стороны главной улицы у бывших
Сакмарских ворот крепости.
Аренда
В середине 1860-х годов к северу от
Старой слободки, официальное название которой в это время - 3-я часть города,
появляются первые промышленные заведения. Они строятся в районе улиц Гончарной
и Шафеева. Земля эта считалась городским выгоном и к слободке не относилась. На
планах она выделена так же, как и территория Форштадта; граница её шла по линии
современной улицы Мусы Джалиля и на север по линии улицы Курача. Постройки на
этом участке обозначаются сначала как «клейные и гончарные заведения», или
«гончарные и другие промышленные заведения», а затем - «арендованные места»,
потому что около заведений стали селиться их хозяева, или просто арендаторы.
Отсюда и выражение «жить на Аренде», то есть на арендованных местах, а не «в
Аренде». Застройка арендованных мест в начале XX века доходит на западе почти
до современной 1-й Семафорной и на севере - до Буранной улицы, а к 1916 году -
до улицы Гусева.
На плане 1902 года современные
улицы, начиная от Мусы Джалиля и на север, носят названия 1-й, 2-й, 3-й и 4-й
Гончарные ряды. Принято считать эти названия исконными, но документы
свидетельствуют о том, что ранее они назывались соответственно - Площадь,
Тухтинская, Жаломская, Светловская; все они, кроме первого названия, появились
следуя, очевидно, тому же принципу, что и в слободке. Большинство
перпендикулярных им переулков тоже носили другие названия, по сравнению с
подписанными на вышеупомянутом плане. Поскольку административный статус у
арендованных мест был иной, названия улиц, даже являвшихся фактически
продолжением соответствующих проездов Старой слободки, были другими. Теперь
такие улицы объединены одним наименованием. Пространство между улицей Курача и
склоном оставалось незастроенным, так как не относилось к выгону. С конца XIX
века оно стало называться Ардатовской площадью, или улицей, начинавшейся в
бывшей Старой слободке от современной Павловской, поэтому прошлое название
нескольких современных улиц сводится к Ардатовской.
Постепенно арендованные места
слились с бывшей слободкой, и название «Аренда» перешло на ту часть, которая находилась
под горой. Этому должно было способствовать несколько факторов: постепенное
слияние части слободки, расположенной наверху, в нескольких местах с городом;
отсутствие сословно-экономического единства внутри бывшей слободки, главным
образом между её низом и верхом. В верхней части выделился более богатый слой,
что отразилось и в названиях улиц. Так по купцам Дееву и Дюкову были Деевская и
Дюковская линии. Сыграло роль и административное объединение бывшей слободки и
арендованных мест в одну часть города, и, возможно, главное - ликвидация
различий в землепользовании. Само название «Аренда» и в силу ослабления
смысловой нагрузки, и фонетических особенностей выражения «на Аренде», где
сливаются две гласные «а», все больше превращается в «Ренду». Таким образом,
выражение «жить на Аренде» в настоящее время воспринимается как «жить под
горой» в этой части города.
Дальнейшему продвижению слободки и
арендованных мест на запад мешал рельеф местности: наличие Банного протока, или
озера в южной части и низменный характер местности в целом. С начала XX века
окончательным пределом явилась Ташкентская железная дорога.
Новый план
К 1879 году Новая слободка почти
полностью застроилась до линии современной Невельской улицы, возникла
необходимость дальнейшего роста. Весной этого года произошло несколько
опустошительных пожаров во всех частях города, после чего была проведена
распланировка нового района, получившего название Нового плана, позже - Новой
стройки. В 60-е и особенно в 70-е годы XIX века в связи с введением в эксплуатацию
законченной в 1876 году Самарской железной дороги, ростом промышленности,
возросла численность населения.
Новые кварталы планировались по
прямоугольной сетке, поскольку радиальные улицы Новой слободки разошлись
довольно широко, и нужно было бы их удвоить, чтобы длина квартала осталась в
допустимых в противопожарном отношении нормах. Можно высказать ещё ряд других
возможных соображений, но это, видимо, было основным, так как первейшей заботой
городских властей была защита от пожаров. Очевидно, руководствуясь этими же
соображениями, новую застройку начали от линии современной Орской улицы,
оставив площадь между Новой слободкой и Новым планом, которую назвали
Мариинской. «Новый план» отразил существо планировки: переход от
радиально-кольцевой к прямоугольной схеме. Разбивку местности произвели «между
Берлинскою и Ново-Каргалинскою дорогами». Внешняя граница новых кварталов шла
по линии современных улиц Орской, Астраханской, Гребенской и Терешковой. В
середине оставлена была площадь, получившая название Николаевской, в наше время
часть её занимает сад им. Октябрьской революции. В 1890-е годы происходит
разбивка местности на другой стороне современной улицы Терешковой, именуемой
тогда Уфимской в этой части, в то время как в Новой слободке, она имела другие
названия: в 70-е годы - Крайняя и Степная, затем стала Нижегородской. Названия
остальных улиц, идущих в направлении север-юг, и являющихся в большинстве своем
естественным продолжением улиц Новой слободки за Мариинской площадью, тоже были
совсем другими, за исключением продолжений Каргалинской (совр. Комсомольская) и
Сакмарской (совр. Орджоникидзе), которые назывались так же. Улицы, составляющие
теперь Пролетарскую, назывались в пределах Новой слободки Воскресенской, а в
Новом плане - Бёрдской; в последнем случае улица частично совпадала с бывшей
дорогой на Бёрды. Первая продажа дворовых мест в Новом плане состоялась осенью
1879 года, поэтому строительство вряд ли могло начаться раньше весны 1880 года.
Дальнейшее значительное увеличение
Нового плана произошло в 1906 году, когда кварталы были распланированы до линии
современной улицы Шевченко, в то время этот край тоже назвали Степной улицей. К
1916 году на западе распланировка Новой стройки дошла до современной улицы
Полтавской, а на востоке - до проезда Канарейкина, но застройка, в основном,
дошла только до линии современной улицы Мискинова. Новыми местами или
«Новостройкой» завершается официальная застройка Оренбурга царского времени.
Между Новой слободкой и
Новостройкой, с одной стороны, и Форштадтом, с другой, были каретные и
кузнечные ряды, сенной базар, ветряные мельницы, сенные карды, женский
монастырь, к востоку от монастыря в районе современной Харьковской улицы -
пороховые склады, по ним вся местность вокруг именовалась «Пороховые». Сейчас
это название почти вышло из употребления, но в 40-е и 50-е годы XX века еще
существовало.
В конце 20-х годов ХХ века в
Новостройке осваивались площади, отведенные под дворовые места еще в царское
время. Небольшое увеличение происходит ближе к центру города между Новой
слободкой и Форштадтом: на восток от слободки за полем радиостанции и
Кузнечным, к северу от улицы Орлова, отвели в 1925 году девять кварталов под
«Новые усадьбы». Таким образом улицы Орлова, Сухарева, Кичигина, Невельская
получили продолжение до линии современной Тракторной.
К началу 1931 года оформляется часть
Челябинской улицы (современного проспекта Победы); здесь на восточной стороне
застраиваются три квартала: первый напротив Кузнечного. В это же время
появляется и улица Плеханова, которая тогда с восточной стороны имела лишь один
квартал напротив первого по Челябинской. С 1938 года Новая стройка расширяется
к востоку: здесь разбивают несколько кварталов по другую сторону Леушинской
улицы. На западе она ограничивается линией современной улицы Полтавской, тогда
здесь было еще обширное пространство (почти до железнодорожной ветки на Орский
товарный двор), названное Первомайской площадью. Северная граница оставалась
стабильной, проходя по Авиационной улице (современной Шевченко), застроенной по
южной стороне, так как на другой был аэродром, что вполне оправдывало её
название.
От улицы Плеханова к востоку
появились улицы Кардонные и Мельничная, или Мало-Мельничная, в отличие от
Мельничной площади, названной по находившимся на ней ветряным мельницам, стоявшим
в районе современных домов №№ 14, 16, 18 по проспекту Победы и к востоку от
них. Кардонные улицы названы, должно быть, по сенным кардам, или складам,
занимавшим когда-то большое пространство между современными улицами
Ваана-Теряна и Ленинградской в районе Самолетной и Хакимова; в этот же период
карды доходили приблизительно лишь до линии улицы Куйбышева. Само название
образовано неудачно, следовало бы именовать улицы «Кардовые», иначе возникает
ассоциация со словом «кордон», в то время как никаких кордонов в этой местности
не зафиксировано, направление же этих улиц - прямо на бывшие карды. Интересно
отметить, что тогда эта небольшая часть города называлась посёлком Восточным.
Сырейка
С 1926-1927 годов от железнодорожных
мастерских в сторону города начинается плановое строительство на Сырейной
площади, где до этого в отдельных местах, возможно, была неплановая застройка.
В основных чертах распланировка происходит также на основе проекта И.В.
Рянгина. Названо это место по сырью: здесь на специально отведенной для этого
площади сушили кожи. Сушку кож перенесли за Урал еще в 1911 году, но мест для
строительства здесь не давали, хотя железнодорожники в своё время просили об
этом городскую Думу. Когда началась застройка, новые кварталы сперва называли 2-ым
Красным городком на Сырейной площади, затем в 1929-1930 годах в заявлениях
жителей поселение названо Ленинским городком, но окончательно закрепилось
название «Сырейная площадь», или менее официально «Сырейка».
К 1931 году Сырейная площадь
оказалась застроенной в следующих пределах: трапециевидный в плане участок,
ограниченный улицами Шефской, Пестеля, Красина и Ломоносова (тогда улицей
Цюрупы), с выходом двух маленьких кварталов до Культурной между улицами
Желябова и Красной Делегатки. Направление улиц Цюрупы и Желябова, так же, как и
некоторых улиц в Красном городке, определялось, очевидно, дорогами, как и
направление улицы Пестеля. Другой участок, спланированный уже по прямоугольной
сетке, примыкал к первому по улице Красина и ограничивался улицами Желябова,
Ногина, Котова. Все остальное пространство до примыкавших к полосе отчуждения
железной дороги баз, складов и бойни, на основе которой позже образовался
мясокомбинат, оставалось незастроенным. Только вдоль Орлесовского шоссе между
улицами Культурной и Ногина совершенно отдельно от остальных кварталов
располагался участок жилищного кооператива железнодорожников.
Шанхай
К началу 30-х годов в Овчинном
городке появилось несколько маленьких кварталов, расположенных немного
разбросанно, так что улицы остались неоформленными. На территории Подмаячного
поселка в конце 20-х годов появилась неплановая застройка - Кирпичные ряды,
поскольку ряды такие находились здесь действительно. Затем поселение стало
именоваться поселок «Курмыш», пока не получило название «Подмаячный», но в
обиходе его чаще называют «Шанхай». Застройка здесь шла хаотично, а сами
постройки в первое время были невзрачными, часть из них во многом напоминала
землянки. Таким этот райончик дожил и до наших дней. Здесь нет улиц, Шанхай
по-прежнему разбит на кварталы, и чтобы, придя сюда впервые, найти нужный дом,
порой приходится несколько раз обойти квартал вдоль и поперёк.
Ситцовка
оренбургский предместье город
поселение
Пугачи и Карачи
Южнее Менового двора на городской
земле в 1927 году началась распланировка поселка Пугачи, который тогда
официально называли «Пугачевский городок». Застройка проводилась по
радиально-кольцевой схеме и была ориентирована на станцию Меновой двор. Городок
растет довольно быстро: к началу 1931 года он четко ограничивается Донгузской
улицей (современной улицей Курчатова) и не вполне ещё оформившейся современной
Гвардейской улицей. В дальнейшем расширение поселка продолжалось по той же
схеме вплоть до 60-х годов, когда планировка постепенно перешла к прямоугольной
сетке. Несколько особое место занимал посёлок Карачи, возникший еще до 1917
года и строившийся довольно хаотично, хотя в основе и лежал определенный план.
К городу он не относился до 1927 года, когда решением губисполкома был передан
в ведение Оренбургского горсовета как «пригород, входящий в состав Оренбурга»,
с сохранением сельсовета. В то время 85% домов в Карачах были саманными, 10%
засыпными и только 5% деревянными. Размеры посёлка мало изменились и совпадают
с одноэтажной застройкой настоящего времени, исключая крайнюю юго-западную
часть в районе Степной улицы.
Конец ХХ - начало ХХI века.
Старинные предместья давно стали частями города, а некоторые - частью его
нынешнего центра. Однако появление новых предместий идет полным ходом. Посёлки
Ростоши, Солнечный, Нежинка, Пригородный разрастаются с небывалой скоростью.
Северный жилой массив от Степного посёлка до «Мёртвого города» в конце 1960-х
мог бы показаться кому-то Утопией, а теперь это реальный район, превышающий по
площади Оренбургскую крепость в десятки раз. Город строится и живёт. Но память
о своих корнях должна сохраняться в душах его жителей, только тогда они с
полным правом будут называть себя горожанами, оренбуржцами.