классифицировать виды административных наказаний применяемых в отношении юридических лиц.
При подготовке данной работы был использован ряд общих и частных научных методов, в частности, логический (анализ, синтез), формально-юридический, сравнительно-правовой и исторический.
Теоретическую основу работы составили труды по проблемам административного права, принадлежащие: Агапову А.Б., Бахраху Д.Н., Колесниченко Ю.Ю., Кононову Э.А., Назарову И.В., Овчаровой Е.В., Россинскому Б.В., Салищевой Н.Г., Стахову А.И., Чапурному Я.Н. и др.
Нормативной базой исследования послужили Конституция России, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), федеральные законы, судебная практика
Поставленные цели и задачи исследования обусловили структуру настоящей выпускной квалификационной работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
ГЛАВА 1. МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
.1 Понятие и виды юридических лиц
Понятие юридического лица определено в ст. 48 ГК РФ.
Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
Таким образом, для признания организации юридическим лицом необходимо наличие перечисленных ниже признаков.
. Организационное единство, которое проявляется в том, что организация как единое целое имеет свои органы управления, которые для выполнения своих функций образуют определенную иерархию. Отношения между учредителями и органами управления четко регламентируются законодательством, а также учредительными документами (уставами и учредительными договорами).
. Имущественная обособленность, которая предполагает, что имущество юридического лица обособляется от имущества других лиц, в том числе от имущества его членов и учредителей. Организация может иметь имущество на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления. Внешним выражением имущественной обособленности является наличие у нее складочного капитала (в хозяйственных товариществах), уставного капитала (у хозяйственных обществ), паевого фонда (в производственном кооперативе), уставного фонда (в государственных и муниципальных унитарных предприятиях). Юридическое лицо в зависимости от его вида должно иметь также либо самостоятельный баланс (для коммерческих организаций) либо самостоятельную смету (для казенных и некоммерческих организаций).
. Самостоятельная имущественная ответственность означает, что всякая организация, являясь юридическим лицом, отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ей имуществом. Если иное прямо не предусмотрено в законе или учредительных документах, ни учредители, ни участники юридического лица не отвечают по его долгам, и точно так же юридическое лицо не отвечает по долгам учредителей.
. Выступление в гражданском обороте под собственным именем предполагает, что юридическое лицо может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
Юридические лица вправе создавать филиалы и представительства, которые не являются юридическими лицами.
Представительством является обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения, которое представляет интересы юридического лица и осуществляет их защиту (п. 1 ст. 55 ГК РФ).
Филиалом является обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения и осуществляющее все его функции или их часть, в том числе функции представительства (п. 2 ст. 55 ГК РФ).
По целям деятельности организации можно разделить на две большие группы: коммерческие и некоммерческие.
. Коммерческие организации - юридические лица, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели деятельности и распределяющие полученную прибыль между своими участниками.
Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий.
. Некоммерческие организации - юридические лица, не имеющие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не распределяющие полученную прибыль между своими участниками (ст. 50 ГК РФ).
Некоммерческие организации создаются в форме потребительских кооперативов, учреждений, фондов, общественных (религиозных) организаций и т.д.
При этом ГК РФ закрепляет исчерпывающий перечень коммерческих организаций, а некоммерческие организации могут создаваться в формах, не предусмотренных в ГК РФ.
Классификация юридических лиц преследует цели систематизации, познания через выявление существенных сходств и различий.
Классификация по цели осуществляемой деятельности носит двучленный характер и включает в себя коммерческие юридические лица, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели деятельности, и некоммерческие юридические лица - не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не разделяющие полученную прибыль между участниками (ст. 50 ГК). Но и некоммерческие организации также могут заниматься предпринимательской деятельностью, если это служит достижению целей, ради которых они созданы, и соответствующей этим целям (п. 3 ст. 50 ГК). А такие коммерческие юридические лица, как унитарные предприятия также не распространяют полученную прибыль между участниками.
В литературе высказаны сомнения относительно обоснованности легального деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие.
Организационно-правовая форма (или, точнее, группа организационно-правовых форм) юридических лиц является основанием наиболее распространенной классификации. Под организационно-правовой формой понимается совокупность признаков, определяющих структуру и деятельность предусматриваемых законом видов юридических лиц. К таким признакам относятся: имущественная и организационная обособленность, способы формирования имущественной базы, особенности взаимодействия учредителей (участников) с юридическим лицом, особенности их ответственности.
По современному российскому законодательству можно выделить 4 основные группы организационно-правовых форм юридических лиц:
) хозяйственные товарищества и общества;
) кооперативы;
) государственные и муниципальные, унитарные предприятия и финансируемые собственником учреждения;
) некоммерческие организации-собственники.
При этом учитывается принятое во многих странах деление юридических лиц на объединения лиц и объединения капиталов. Оно проводится по степени участия или преимущественного участия труда и капитала в создании и деятельности юридических лиц. Характерными особенностями объединения лиц являются личное участие членов в его организации и деятельности, их солидарная ответственность по обязательствам объединения. При объединении капиталов члены объединений обязаны участвовать в приложении капитала к процессу воспроизводства. Представительство и оперативную деятельность таких объединений осуществляют специальные органы. Объединение само несет ответственность по своим обязательствам. Целью деятельности обеих групп является систематическое получение прибыли.
По этому основанию законодатель выделяет:
) юридические лица, в отношении которых учредители (участники) имеют обязательственные права (хозяйственные общества и товарищества, потребительские и производственные кооперативы).
Данное положение закона распространяется на отношения, связанные с выплатой акционерным обществам дивидендов и распределением имущества общества среди акционеров, остающегося после удовлетворения требований кредиторов при ликвидации общества. К внутренним (членским) отношениям в акционерном обществе указанное положение не применяется;
) юридические лица, на имущество которых их учредители имеют право собственности или иное вещное право (государственные и муниципальные унитарные предприятия, в том числе дочерние, а также финансируемые собственником учреждения);
) юридические лица, в отношении которых их учредители (участники) не имеют имущественных прав (общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц (ассоциации и союзы).
Эту классификацию почти дублирует деление юридических лиц по правовому режиму имущества. По данному критерию различают три категории юридических лиц:
а) субъекты права собственности (хозяйственные товарищества и общества, кооперативы, некоммерческие организации за исключением учреждений);
б) субъекты права хозяйственного ведения (государственные и муниципальные унитарные предприятия);
в) субъекты права оперативного управления (казенные предприятия, учреждения).
Одновременно в юридических лицах, основанных на принципе членства, право собственности организации на принадлежащее ей имущество и право собственности учредителей (участников) на доли участия в капитале и ценные бумаги (акции, облигации и т.д.), выпускаемые организациями, рассматриваются в качестве единой системы прав на имущество.
Вновь возрождается дискуссия о возможности использования принятого во многих странах деления юридических лиц на лиц публичного и частного права. Основными критериями отграничения юридических лиц публичного права от юридических лиц частного права обычно выступают характер правового акта, послужившего основанием их возникновения, специфические цели создания, функции, порядок финансирования.
1.2 Понятие и основные признаки административной ответственности
Исходя из общих принципов права основой государственного управления при любом государственном устройстве является принуждение одной группой лиц - властной элитой - остальной части гражданского общества, сложившегося в определенном государстве. Основное выражение метод принуждения находит в юридической регламентации нормами административного права, наряду с другими его отраслями (уголовным, гражданским, налоговым и т.д.), определенного перечня прав, свобод и обязанностей индивида по отношению к личности, обществу и государству в целом. В частности, это применение государственными органами различных видов административной ответственности к субъектам административного права, которые нарушили те или иные нормативные предписания КоАП РФ и регионального законодательства в области административного права, что, согласно административной науке и сложившейся правоприменительной практике, является административным правонарушением.
К сожалению, в гл. 2 КоАП РФ отсутствует вычлененное понятие «административная ответственность».
В науке административного права институт административной ответственности определяется далеко не однозначно. В этой связи не случайно И.В. Максимов отмечает, что административная ответственность в научном плане - достаточно сложное, многомерное и полифункциональное понятие.
Традиционно административная ответственность определяется как особый вид юридической ответственности, которая является составной частью административного принуждения и обладает всеми его качествами.
В научной литературе также отмечается, что административная ответственность используется как важное средство правовой охраны, борьбы с особым видом нарушений - административными правонарушениями, опасность которых заключается в их значительной распространенности.
Кроме того, административная ответственность - это реализация административно-правовых санкций, применение уполномоченным органом или должностным лицом административных наказаний к гражданам и юридическим лицам, совершившим правонарушение. Д.М. Овсянко определяет административную ответственность как применение наказания за административные правонарушения соответствующими органами и должностными лицами с целью оказать воспитательное воздействие на нарушителя и других лиц.
А.Б. Агапов пишет о том, что административная ответственность представляет собой меры принудительного воздействия, применяемые к (физическому, юридическому) лицу, виновному в совершении административного правонарушения, ограничивающие имущественные (неимущественные) права нарушителя либо устанавливающие его дополнительные обязанности.
В научной литературе также отмечается, что административная ответственность - это совокупность материальных и процессуальных норм. Исходя из данного подхода к институту административной ответственности Ю.М. Козлов отмечает, что важная черта административной ответственности состоит в том, что ее можно рассматривать как совокупность материальных и процессуальных правоотношений. Административная ответственность вызывает к жизни совокупность материально-деликтных отношений, которые вызываются совершением конкретного правонарушения, и административно-процессуальных отношений, которые связаны с необходимостью собрать материалы о правонарушении и лице, его совершившем, рассмотреть дело, вынести законное, обоснованное и справедливое решение, обеспечить его исполнение.
О.С. Рогачева, исследовав институт административной ответственности, пишет о том, что административная ответственность - особый вид юридической ответственности, мера административно-правового принуждения, состоящая в применении санкций административно-правовых норм судьями, иными уполномоченными органами в предусмотренном законом процессуальном порядке к субъекту, совершившему административное правонарушение, выразившееся в привлечении к административной ответственности либо освобождении от нее.
А.В. Мурашев определяет административную ответственность как отрицательную государственно-правовую оценку административного правонарушения и лица, его совершившего, путем наложения на виновного административного взыскания, повлекшего для него обязанность претерпевать лишения, определенные административно-юрисдикционным органом в пределах санкции нарушенной нормы, а также исполнение этой обязанности под воздействием государственного принуждения в целях воспитания граждан и предупреждения новых правонарушений.
В научной литературе административная ответственность иногда отождествляется с административными наказаниями. Данная позиция не совсем точно отражает сущность административной ответственности, существенно сужает ее рамки. Подобная точка зрения, возможно, основана на том, что КоАП РФ определяет, что административное наказание является установленной государством мерой ответственности за совершение административного правонарушения (ст. 3.1).
Как отмечает С.М. Скворцов, административная ответственность и административное взыскание тесно взаимосвязаны. Тем не менее данные категории далеко не идентичны. Основное их сходство заключается в том, что единственное основание их возникновения - противоправное поведение; они непосредственно связаны с осуществлением государственно-принудительного воздействия, а следовательно, с неблагоприятными последствиями для правонарушителя, изменением его правового статуса; освобождение от ответственности одновременно освобождает и от наказания, неприменение наказания не всегда связано с освобождением от ответственности. Наряду со сходством административная ответственность имеет принципиальные отличия от административного взыскания. Наказание и ответственность преследуют различные цели, если ответственность наступает безусловно, то взыскание - относительно, обусловлено определенными факторами.
Данная точка зрения находит свою поддержку в современной юридической литературе. В частности К.С. Бельский отмечает, что административная ответственность представляет собой меры административного (судебного) органа, принятые в отношении административного правонарушения, в процессе реализации которых с правонарушителя истребуется объяснение о совершенном деянии. Само деяние подвергается официальной (правовой) оценке, и на основе этой оценки к лицу применяется одно из административных наказаний.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что административная ответственность - это мера административного принуждения, которая применяется за совершение административного правонарушения. Административная ответственность реализуется в административно-процессуальном порядке путем применения санкций норм Особенной части КоАП РФ, а также предписаний законов субъектов РФ об административных правонарушениях.
Административная ответственность представляет собой разновидность юридической ответственности вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения лицом требований норм административного законодательства, выражение неотвратимости реагирования государства на административные правонарушения. Административной ответственности присущи общие признаки юридической ответственности. Вместе с тем административная ответственность характеризуется своеобразным проявлением этих признаков.
Каковы же основные черты административной ответственности, присущие только данному институту административного права?
. Административную ответственность можно рассматривать как правовую ответственность за административные правонарушения. При этом следует учесть, что объектом посягательства являются отношения в сфере государственного управления, а также некоторые другие. Так, административная ответственность устанавливается за посягательства на таможенные, налоговые отношения, отношения, связанные с защитой собственности, с охраной прав граждан, природы, здоровья населения, торговли и т.д.
Вместе с тем административная ответственность применяется за нарушение не каждой нормы административного права, а тех из них, которые содержат указание на административную ответственность.
. Административная ответственность используется как важное средство правоохраны, борьбы с особым видом нарушений - административными правонарушениями, которые хотя и не так опасны, как преступления, но совершаются гораздо чаще. Их опасность заключается не только в характере самих противоправных действий или бездействия, но и в значительной распространенности.
. Административная ответственность отличается своим субъектным составом. Субъектами этого вида ответственности являются как физические, так и юридические лица - предприятия, организации.
. По своей сущности административная ответственность представляет собой воздействие, оказываемое полномочным органом государства на лицо, совершившее административное правонарушение. Цель этого воздействия состоит в воспитании виновного в духе уважения к закону и правопорядку, а также в предупреждении совершения новых правонарушений как лицами, привлеченными к административной ответственности, так и другими гражданами.
. Нарушение административно-правовых норм влечет за собой применение мер административного принуждения, одним из видов которых являются административные наказания. Именно эти последние, в отличие от мер предупреждения, пресечения и процессуальных мер обеспечения производства по делу, применяются в результате привлечения к административной ответственности.
. Административную ответственность отличает порядок ее установления. В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ административное и административно-процессуальное законодательство, а следовательно, и установление административной ответственности относятся к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. С учетом положений ст. 1.1 КоАП это означает, что административная ответственность характеризуется множественностью органов государственной власти, полномочных ее устанавливать. К ним в настоящее время относятся законодательные органы Российской Федерации и ее субъектов.
. Меры административной ответственности применяются широким кругом уполномоченных органов и должностных лиц. Все они, реализуя свои полномочия, назначают правонарушителям административные наказания. К ним относятся судьи (мировые судьи), комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, многочисленные органы исполнительной власти. Законами субъектов РФ к ним могут быть отнесены административные комиссии и иные коллегиальные органы.
. Меры административной ответственности применяются органами и должностными лицами в отношении не подчиненных им по службе нарушителей, не связанных с ними служебно-трудовыми отношениями. Данное обстоятельство позволяет отличить административную ответственность от дисциплинарной, к которой привлекаются руководители, рабочие, служащие и вспомогательный персонал, как правило, в порядке подчиненности вышестоящим органом или должностным лицом.
. Привлечение к административной ответственности и назначение административного наказания не влечет для нарушителя судимости и не является основанием увольнения его с работы.
. Административную ответственность характеризует особый процессуальный порядок ее реализации. Своей относительной простотой, оперативностью и экономичностью он отличается от уголовного и гражданского судопроизводства.
. Во всех случаях ответственность за административные правонарушения наступает перед государством, которое устанавливает полномочия органов (должностных лиц) по рассмотрению дел об этих правонарушениях и назначению наказаний. Этим обстоятельством административная ответственность сходна с уголовной и отличается от дисциплинарной, а также гражданско-правовой. Ответственность последних двух видов наступает, главным образом, перед субъектом договорных и внедоговорных гражданско-правовых или трудовых отношений.
. Важная черта административной ответственности состоит в том, что ее можно рассматривать как совокупность материальных и процессуальных правоотношений, т.е. материально-деликтных, вызванных совершением конкретного правонарушения, и административно-процессуальных, связанных с необходимостью собрать материалы о правонарушении и лице, его совершившем, рассмотреть дело, вынести законное, обоснованное и справедливое решение, обеспечить его исполнение. Нередко при реализации административной ответственности материальные и процессуальные правоотношения как бы сливаются, образуя единое целое. Например, штраф налагается и взимается на месте совершения административного правонарушения в порядке так называемого усеченного процесса ввиду очевидности и простоты самого характера административного правонарушения.
1.3 Структура административной ответственности юридических лиц
Административная ответственность является правовой ответственностью, наступающей за административные правонарушения, совершенные в различных отраслях и сферах жизнедеятельности. Законодательство об административных правонарушениях охраняет нормы не только административного права, но и конституционного, финансового, экологического, трудового и других отраслей права. Административная ответственность в отличие от других видов юридической ответственности устанавливается Кодексом РФ об административных правонарушениях и законами субъектов РФ об административных правонарушениях (ответственности). Субъекты административной ответственности не находятся в какой-либо организационной зависимости от лица, которое реализует меры данного вида юридической ответственности. Кроме того, субъекты данного вида юридической ответственности достаточно разнообразны.
Следует, однако, отметить, что проблема уголовной ответственности юридических лиц в теории уголовного права остается дискуссионной. В процессе подготовки УК РФ 1996 г. в одном из проектов предлагалось ввести уголовную ответственность юридических лиц. При этом сторонники данной точки зрения ссылались на уголовное законодательство США, Канады, Франции, Нидерландов. Предложение вызвало критику, а ссылка на зарубежный опыт признана неубедительной. Прежде всего, большинство европейских стран не признает уголовной ответственности юридических лиц или каких-либо коллективов. Но главное состоит в том, что эта точка зрения не согласуется с принципом личной ответственности каждого виновного за совершенное им общественно опасное деяние. В соответствии со ст. 5 УК уголовной ответственности подлежат только виновные лица, умышленно или неосторожно совершившие общественно опасное деяние, содержащее признаки какого-либо преступления.
Однако следует заметить, что вопрос о возможности признания юридического лица в качестве субъекта некоторых преступлений заслуживает более глубокой теоретической проработки для практического его разрешения. Как представляется, необходимо принять во внимание характер новых экономических отношений, которые интенсивно развиваются. Общественная опасность правонарушений в сфере экономической деятельности, связанной с воздействием на окружающую среду, со стороны юридических лиц возрастает. Совершенно очевидно, что в тех случаях, когда противоправное решение принимается коллегиальным органом, уровень юридической ответственности снижается. В таких случаях возможна только административная ответственность, поскольку конкретный виновный субъект преступления отсутствует. Это не соответствует принципу социальной справедливости, когда общественно опасные последствия правонарушения выражаются в гибели людей, причинении существенного вреда их здоровью, радиационном заражении местности и т.д. Представляется, что опыт моделирования норм об административной ответственности юридических лиц мог бы быть использован в уголовном праве.
Также одно немаловажное отличие административной ответственности от иных видов юридической ответственности (перечисленных ранее) состоит в том, что, поскольку некоторые административные правонарушения граничат с преступлениями, важно учитывать те указанные в законодательстве критерии, с помощью которых их можно отличить друг от друга.
административный ответственность юридический лицо
Глава 2. Реализация мер административной ответственности в отношении юридических лиц
.1 Понятие вины юридического лица в административном законодательстве
Административную ответственность юридических лиц характеризуют традиционные признаки состава административного правонарушения (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона). Однако они обладают существенными особенностями, отличающими их от аналогичных признаков, характеризующих состав административного правонарушения, совершаемого физическими лицами. Прежде всего, и в основном это касается понятия вины.
Понятие «вина юридического лица» в административном праве раскрывается в статье 2.1 КоАП РФ. Юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Однако данная формулировка вызвала среди ученых-административистов довольно острые споры и дискуссии, настолько, что одни исследователи считают определение вины организации, закрепленное в административном законодательстве, «более гармоничным» и не вступающим «в противоречие с существующей концепцией психологической вины физического лица», другие, напротив, полагают, что КоАП не смог дать определения вины юридического лица и установить критерии виновности этой категории субъектов административной ответственности, а предложенная формулировка части 2 статьи 2.1 КоАП невразумительна, третьи делают вывод, что эта формулировка говорит об избрании законодателем принципа объективного вменения.
«Что предпочтительнее, - спрашивал профессор В.Д. Сорокин, - сказать прямо, что мы за объективное вменение в отношении привлечения к административной ответственности юридических лиц, по крайней мере на определенный период времени, или изворачиваться, хитрить, придумывать неуклюжие формулировки закона, которые рассчитаны фактически на то, чтобы «задрапировать» применение этого самого объективного вменения. И, выступая категорически против привлечения к административной ответственности юридических лиц, предлагал в качестве выхода из создавшегося положения введение «финансовой ответственности юридических лиц за причинение ими ущерба в результате совершения административных правонарушений».
В связи с этим трудно не согласиться с выводами современных исследователей о том, что «в настоящее время единый подход (понимание) вины юридического лица в юридической науке, к сожалению, отсутствует», а «специфической проблемой современного права является выработка единой концепции вины юридического лица (организации)».
Впрочем, законодатель уже, по сути, признал «возможность привлечения лица к административной ответственности без вины (институт объективного вменения)», подвергнув корректировке статью 1.5 КоАП РФ и установив привлечение к административной ответственности собственников (владельцев) транспортных средств. Так, в соответствии с частью 1 статьи 2.6.1 КоАП РФ собственники (владельцы) транспортных средств, а ими могут быть как юридические, так и физические лица, привлекаются к административной ответственности за правонарушения в области дорожного движения в случае фиксации этих нарушений работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, имеющими функции фото- и киносъемки, видеозаписи, или средствами фото- и киносъемки, видеозаписи.
На основании вышеизложенного, а также того, что проблема вины юридического лица в административном праве является одной из сложных практических проблем непосредственно в повседневной правоприменительной, административно-юрисдикционной деятельности, и возникли настоящие заметки.
Именно поэтому, анализируя концепции (подходы) к определению вины юридического лица, сложившиеся в XX веке, нужно всегда помнить, что ученые, выдвигавшие те или иные теории, или были непосредственными участниками тех или иных исторических событий, или в своих работах пытались, по-своему, не допустить повторения ошибок прошлого.
Существует несколько концепций (подходов) к определению вины юридического лица и толкованию положений Кодекса об административных правонарушениях.
. Первая концепция, наиболее сильно защищаемая и наиболее часто критикуемая, - это субъективное направление в административном праве и аналогичный «психологический» подход к определению вины юридических лиц в гражданском праве. «Сторонники данного подхода вину юридических лиц определяют через вину их коллектива, должностных лиц». «Действует презумпция: если нет вины работника, то нет и вины юридического лица».
Так, «советские цивилисты, руководствуясь, в частности, ГК РСФСР 1964 года, пытались найти психологическое содержание категорий «умысел» и «неосторожность» применительно к организациям. Однако эти попытки не увенчались успехом, поскольку содержание умысла и неосторожности организации всегда сводилось к содержанию умысла или неосторожности работников данной организации». Напомним кратко несколько таких теорий.
Теория государства (С.И. Аскназий) отождествляла личность хозорганов с самим социалистическим государством. Критикуя данную теорию, Иоффе О.С. замечал, что если «за каждым социалистическим хозорганом стоит Советское государство в целом и только оно, то тогда и все условия ответственности - противоправность, вина, причинная связь - должны быть объединены в лице Советского государства, а это означало бы, что в каждом случае возложения ответственности на хозорган виновным в совершении правонарушения является весь советский народ, организованный в государство единый всенародный коллектив».
По мнению А.В. Венедиктова, разработавшего теорию коллектива, только в совместной деятельности коллектива работников выражается единство воли. «Поэтому работник, причинивший вред посредством нарушения своих служебных обязанностей, не противостоит юридическому лицу, его действия являются действиями юридического лица».
Если юридическое лицо - это коллектив трудящихся, коллектив рабочих и служащих во главе с назначенным государством ответственным руководителем хозоргана или коллектив членов кооперативно-колхозной организации, то и действия участников этого коллектива, совершенные в связи с выполнением их трудовых функций, являются действиями самого юридического лица.
В.П. Грибанов считает, что «всякий работник учреждения, предприятия или организации, выполняющий свои служебные обязанности, осуществляет деятельность данной организации. Его действия есть действия самого юридического лица». Виновное «поведение работника организации при исполнении им своих служебных функций следует рассматривать как вину организации в целом».
Теория доминирующей воли говорит, что вина юридического лица в совершении административного правонарушения есть субъективное отношение к противоправному деянию коллектива этого юридического лица, но определяемое по преобладающей воле, под которой прежде всего понимается воля администрации (органов управления) организации, ее полномочных должностных лиц, а также иных лиц, имеющих право давать обязательные указания в пределах структуры юридического лица. В этом случае вина юридического лица, рассматриваемая посредством субъективного подхода как продукт высшей нервной деятельности людей, должна пониматься как выражение вины должностных лиц администрации и считаться доказанной только при наличии установленной вины должностного лица.
О живучести этой концепции говорят исследования современных ученых. Так, А.Е. Филимонов в своей диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук отмечает, что субъектом правонарушений в сфере интеллектуальной собственности могут быть физические, должностные и юридические лица, а обязательным признаком субъективной стороны правонарушения будет вина. И далее: «Субъективная сторона административного правонарушения в сфере интеллектуальной собственности выражается в психическом отношении правонарушителя к совершенному им противоправному деянию и наступившему результату».
Критика субъективной концепции.
А. Вместо исследования вины самой организации необходимо исследовать вину составляющих ее физических лиц. Такое «психологическое» понимание вины организации в некоторых случаях, в нарушение закрепленного в ГК 1964 года понимания начала вины (статья 222), «приводило на практике к фактическому исключению вины из условий гражданско-правовой ответственности».
Данное направление нашло свое выражение в НК РФ. Пунктом 4 статьи 110 НК РФ установлено, что вина организации в совершении налогового правонарушения (умысел, неосторожность) определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения. Однако, несмотря на такое «ясное» определение вины, практическое его применение оказалось невозможным. Так, анализируя судебную практику, Э.Н. Нагорная пишет, что «следует признать мертворожденной норму права, закрепленную в п. 4 ст. 110 НК РФ, согласно которой вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения». В противном случае любая болезнь бухгалтера предприятия послужила бы основанием освобождения предприятия от ответственности за совершение налогового правонарушения.
В связи с этим позиция некоторых авторов, что «в основу КоАП РФ могла бы лечь формула определения вины участника рынка ценных бумаг через вину его должностного лица, как это сделано в Налоговом кодексе РФ», не может не вызвать изумления.
В. Профессор В.Д. Сорокин резко критиковал теорию доминирующей в коллективе воли и задавал множество вопросов авторам теории, например:
«С учетом огромного количества юридических лиц, притом различной формы собственности, кто конкретно должен выявлять «носителей доминирующей воли», среди которых, совершенно естественно, нет единства взглядов?»;
«Каким образом зафиксировать, что мы имеем дело действительно с доминирующей волей?»;
«Каким образом процессуально оформить обнаружение этой самой воли, иначе говоря, какой документ должен удостоверить этот факт?».
. Поведенческая (объективно-правовая) концепция вины.
Характеризуется тем, что вина рассматривается «не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации».
Объективно-правовой подход нашел свое отражение в КоАП РФ: согласно части 2 статьи 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ или законами субъекта РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Критика поведенческой (объективно-правовой) концепции вины
Профессор В.Д. Сорокин, резко критикуя определение вины юридического лица, данное в части 2 статьи 2.1 КоАП РФ, пишет, что «совершенно непонятно, почему этой формулировке придан, образно говоря, эксклюзивный характер и эта норма распространяется только на юридических лиц, пытаясь тем самым выдать это за свойство, присущее только данной категории субъектов административной ответственности и никому более. Ничего подобного! С равным основанием эта норма без малейших изъятий должна быть адресована и физическими лицам, ибо каждое из них «признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него (физического лица) имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом (физическим, разумеется) не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению». В любом случае встает вопрос, а кто практически должен принимать «зависящие от него меры», юридическое лицо, или его должностные лица, или представители. Таким образом, и в этой концепции «авторы непременно «скатываются» на должностных лиц вплоть до одного должностного лица, а для подмены субъектов правонарушений нет никаких оснований».
Б. Как отмечается рядом авторов, определение вины с помощью «поведенческой» концепции не может охватить «умысел» правонарушителя - юридического лица (можно определить лишь неосторожность), так как в случае намеренности неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей такое определение не охватывает даже умысел в обязательствах из причинения вреда в гражданском праве. В деликтных же правоотношениях «необходимые или требуемые действия невозможно определить заранее».
В результате определение вины юридического лица, данное в части 2 статьи 2.1 КоАП РФ, привело к тому, что «судебные органы, независимо от упоминания в административном праве о вине правонарушителя, фактически пошли по пути объективного вменения», а виновность юридического лица как обстоятельство, изложенное в пункте 3 статьи 26.1 КоАП, «исследуется условно, что отнюдь не свидетельствует о низкой квалификации судей, а, напротив, говорит о недостаточно высоком качестве нормативной базы».
Об этой же разрушительной для права практике говорит и доктор юридических наук, профессор И.В. Панова - судья Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: «Применение объективно-правовой концепции в административных правоотношениях также вызывает значительные трудности, поскольку в настоящее время для установления виновности юридического лица достаточно установления самого факта правонарушения. Соответственно понятие виновности юридических лиц за совершение административных правонарушений носит весьма условный характер».
Таким образом, сбылось невеселое пророчество профессора В.Д. Сорокина, сделанное в 1999 году: «Нам следует ожидать такой КоАП, в котором физические лица будут отвечать за виновное деяние (административные проступки), а юридические лица - в порядке объективного вменения, поскольку классические, а стало быть, незыблемые формы вины - умысел и неосторожность - к ним совершенно неприменимы».
. Поведенческо-психологическая концепция вины. Данная концепция явилась результатом критики вины юридических лиц с точки зрения «субъективного» и «поведенческого» подходов.
Так, М.П. Петров полагает, что для подтверждения вины организации достаточно установить, что правонарушение было результатом дефекта самой организации, ее неорганизованности; что причиной невыполнения возложенных на организацию обязанностей послужила недостаточность усилий коллектива данной организации, поскольку объективное выражение вины может охватывать только неосторожную форму ее проявления. В связи с этим выдвигались следующие предложения: субъективное понимание вины может применяться в случае привлечения организаций к ответственности за правонарушения, имеющие материальный характер; объективное же понимание вины должно охватывать только неосторожную форму проявления и распространяется на формальные составы коллективных поступков.
Б.И. Пугинский предлагает применять по отношению к юридическим лицам как особым субъектам гражданского права поведенческую концепцию понятия вины, хотя в качестве общего правила считает целесообразным использовать психологическую теорию.
В качестве удачного определения, «поскольку оно исключает возможность возложения ответственности без вины как на физических, так и на юридических лиц и применимо не только к договорным, но и к деликтным отношениям», предлагается признать определение, данное в пункте 1 статьи 401 ГК РФ:
«Лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства».
Первая часть данного определения вбирает в себя, по мысли авторов, достоинства психологической концепции, а вторая - достоинства поведенческой концепции.
Такое определение вины представляется наиболее удачным для И.В. Пановой и О.В. Дмитриевой, так как исключает возможность возложения ответственности без вины как на физических, так и на юридических лиц и применимо не только к договорным, но и к деликтным отношениям.
Критика. Н.В. Козлова, напротив, критикует определение вины, данное в пункте 1 статьи 401 ГК РФ, так как данное определение, по ее мнению и по мнению автора, «не воплотило последовательно психологическую или поведенческую трактовку вины, допуская во многих случаях разное ее толкование». «Данное определение, основанное на поведенческой концепции вины, строго говоря, не свободно от некоторого психологизма, поскольку оценка степени «заботливости» и «осмотрительности» весьма субъективна. Кроме того, спорна формулировка ч. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, ибо фактически не определяет понятие вины, а перечисляет обстоятельства, при наличии которых субъект признается невиновным».
Кроме того, Н.В. Козлова утверждает, что «иллюстрацией принципиальных различий в подходе к определению вины физического и юридического лица является норма ст. 205 ГК РФ, согласно которой в случае признания судом уважительной причины пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (болезнь, беспомощное состояние, неграмотность), нарушенное право гражданина, в том числе индивидуального предпринимателя, подлежит защите».
А как же быть с компаниями одного лица, с единственным участником (акционером), директором и работником, если все три ипостаси соединены в одном лице? Почему сроки исковой давности, пропущенные данными юридическими лицами, не могут быть восстановлены в тех случаях, когда это физическое лицо: участник, директор и работник - имеет уважительные причины пропуска сроков? Существует еще несколько теорий (концепций) вины юридического лица, которые следовало бы рассмотреть особо, вне рамок трех вышеизложенных концепций (направлений).
Теория (концепция) вины, разработанная М.И. Брагинским и В.В. Витрянским.
По мнению ученых, в гражданском праве современной России содержатся три формы вины:
) умысел;
) неосторожность;
) грубая неосторожность.
Умышленная вина определяется как намеренные действия либо бездействие должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания условий для невозможности его исполнения.
Грубая неосторожность (грубая небрежность) «имеет место в случаях, когда нарушение договора мог предвидеть и предотвратить любой и каждый человек», то есть в данном случае предлагается применять объективный масштаб (поведение обычного человека). Иными словами, грубая неосторожность (грубая небрежность) есть «непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должником очевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательств».
Обычная (легкая) неосторожность (простая неосмотрительность) будет иметь место «в случаях, когда нарушение договора мог предвидеть и предотвратить должник с учетом его опыта, знаний и профессиональной подготовки», то есть сохраняется субъективный момент (поведение конкретного должника в зависимости от его возможностей). То есть «должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не приняты все надлежащие меры для надлежащего исполнения обязательства».
Однако такие определения приводят исследователей к логичному и правильному выводу о том, что в гражданском праве «вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Во всяком случае, ни кредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальное намерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образом либо создать невозможность его исполнения».
Теория комплексного понимания. Профессор Л.Л. Попов пишет о том, что в административном праве может существовать комплексное понимание вины юридического лица. По его мнению, объективная вина, как это установлено ст. 2.1 КоАП, представляет собой вину юридического лица с точки зрения государственного органа, назначающего административное наказание в зависимости от характера конкретных действий или бездействия юридического лица, нарушающего установленные правила, т.е. юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Субъективная вина - отношение организации в лице ее администрации, конкретных должностных лиц к противоправному деянию. Иными словами, назначение административного наказания юридическому лицу не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение виновное физическое лицо, равно как и привлечение к административной или уголовной ответственности физического лица не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение юридическое лицо.
Концепция профессора Р.О. Халфиной. «Понятие собственной вины юридического лица... неразрывно связано с организацией деятельности последнего... Положительной обязанностью юридического лица является надлежащая организация его деятельности, исключающая неправомерное причинение вреда другим лицам. Невыполнение этой обязанности составляет собственную вину юридического лица».
То есть, если не выполнена обязанность по обеспечению надлежащей организации деятельности юридического лица, если нарушены его внутренние механизмы работы: организационные, технологические, кадровые и др., то оно виновно.
Оценочную теорию вины в настоящее время уже «вынуждены применять суды», видимо, для того чтобы хоть как-то соблюсти нормы КоАП о виновной ответственности юридических лиц.
Суть данной теории сводится, по мнению Т.А. Аппаковой, к «пониманию вины как «упрека» суда по отношению к поведению правонарушителя», то есть возникает некая общественная отрицательная оценка поведения правонарушителя.
Профессор Б.С. Утевский в качестве основания уголовной ответственности предлагал рассматривать решение суда о виновности лица, причастного к совершению преступления. Так, раскрывая общие правила назначения наказания, он писал, что «суд при назначении меры наказания должен учесть степень и характер опасности преступника и совершенного им преступления, личность преступника, мотивы преступления, а также насколько само преступление в данных условиях места и времени является общественно опасным».
В качестве характеризующих признаков вины профессор Б.С. Утевский выделял:
§наличие совокупности субъективных и объективных обстоятельств, характеризующих подсудимого, совершенное им преступление, последствия, условия и мотивы совершения им преступления;
§отрицательную общественную (морально-политическую) оценку этих обстоятельств от имени социалистического государства;
§убеждение советского суда, что действия подсудимого на основании этой оценки должны повлечь за собой уголовную, а не какую-либо иную его ответственность.
Таким образом, им было сформулировано определение «более широкого понятия вины». Однако в связи с опасениями, что «оценочная теория вины могла бы дать теоретическое обоснование репрессиям», данная теория была отвергнута.
Автор согласен как с мнением И.С. Иванова о том, что необходимо «обратить внимание юристов на оценочную теорию вины», так и с мнением Е.В. Зенькович о том, что «выяснение характера вины в отношении юридических лиц через призму классического понимания умысла и неосторожности представляется затруднительным и по сути беспредметным», и поэтому считает, что применение оценочной теории при привлечении юридических лиц к административной ответственности могло бы стать шагом вперед по сравнению с существующей судебной практикой.
При замене терминов «уголовная ответственность» на «административная ответственность», «преступление» на «административное правонарушение», «подсудимый» на «юридическое лицо», тезис Б.С. Утевского, озвученный в 1961 году применительно к административной ответственности, звучал бы так:
При наличии состава административного правонарушения административная ответственность отвергается судом, например, по следующим основаниям:
) формальный характер признания юридического лица виновным. Это означает, что, несмотря на наличие состава административного правонарушения, для административной ответственности необходимы также обстоятельства, которые не только формально, а реально, по существу доказывают вину юридического лица;
) причинение юридическим лицом несущественного или незначительного ущерба. Это означает, что для административной ответственности, кроме состава административного правонарушения, обязательно, чтобы причиненный юридическим лицом ущерб был существенным или значительным;
) нецелесообразность административной ответственности. Это означает, что, помимо состава административного правонарушения, обстоятельства дела должны быть такими, чтобы они обосновывали целесообразность административной ответственности.
Итак, сторонники субъективной концепции в административном праве определяют вину юридических лиц через вину работников, коллектива, должностных лиц. Действует презумпция: если нет вины работника, то нет и вины юридического лица. Данная концепция отражена в пункте 4 статьи 110 НК РФ, в ней вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения.
Поведенческая (объективно-правовая) концепция вины характеризуется тем, что вина рассматривается «не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации».
Однако данная концепция отличается от первой только словесно, так как просто вместо ответственности за вину (позитивная формула) говорит о ее неприменимости к нарушителю, который не мог предотвратить наступление вреда (негативная формула). Кроме того, в рамках этой концепции невозможно охватить умысел правонарушителя - юридического лица (можно определить лишь неосторожность).
Кроме того, существуют поведенческо-психологическая концепция, теория комплексного понимания профессора Л.Л. Попова, теория (концепция) вины, разработанная профессорами М.И. Брагинским и В.В. Витрянским, однако они либо подвергаются справедливой критике, либо не полностью подходят для административных правоотношений.
Таким образом, в результате пробелов в законодательстве и теории, на практике в «настоящее время для установления виновности юридического лица достаточно установления самого факта правонарушения. Соответственно понятие виновности юридических лиц за совершение административных правонарушений носит весьма условный характер».
Один из путей решения проблемы - это попытаться понять вину юридических лиц за рамками обычных определений вины, выдвинутых в советской литературе. Среди таких теорий выделяются: концепция профессора Р.О. Халфиной, считавшей, что вина юридического лица - это и есть неправомерное поведение определенного круга его работников; и оценочная теория вины профессора Б.С. Утевского.
Автор считает перспективным с точки зрения административного права идею попытаться понять вину в нормативном смысле, как упрек суда по отношению к поведению правонарушителя, как некую общественную отрицательную оценку поведения правонарушителя.
Наличие столь разных концепций, определяющих институт административной ответственности юридического лица в административном праве России, заставляет более внимательно отнестись к судебной практике.
И хотя эта практика неоднородна и непоследовательна, в ней можно увидеть отдельные тенденции и устоявшиеся мнения.
С одной стороны, как уже было отмечено в предыдущей главе, суды пошли по пути объективного вменения. Ссылаясь на недостаточно высокую по качеству нормативную базу, суды (не все) считают, что для установления виновности юридического лица достаточно установления самого факта правонарушения, таким образом, понятие виновности юридических лиц за совершение административных правонарушений носит весьма условный характер.
С другой стороны, формируется практика, когда «вина юридического лица определяется через субъектную сторону правонарушения, то есть суды анализируют психическое отношение коллективного субъекта к содеянному и даже определяют форму вины в виде умысла или неосторожности» или «вина юридического лица определяется через вину его работника».
. Так, неосторожную форму вины в действиях общества нашел ФАС Западно-Сибирского округа. В своем Постановлении, процитировав определение административного правонарушения, совершенного по неосторожности, он сделал вывод, что общество «могло предвидеть возможность наступления вредных последствий, поскольку сведения о зарегистрированных товарных знаках являются общедоступными».
ФАС Дальневосточного округа также нашел неосторожную форму вины в бездействии МУП: судом было установлено, и не опровергнуто заявителем жалобы, что до начала проведения мероприятий по проверке выполнения ранее выданного предписания по проведению уборки территории дворов МУП не приняло меры для предотвращения последствий наступления вмененного административного правонарушения. «Поэтому следует признать, что вина заявителя выражена в форме неосторожности, определение которой дано частью 2 статьи 2.2 КоАП РФ, поскольку лицо, совершившее административное правонарушение, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть».
Суд первой инстанции и ФАС Поволжского округа не нашли умышленной вины в действиях общества в искажении содержащихся в декларации данных об объемах полученного и израсходованного спирта и, следовательно, об отсутствии в его действиях состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.13 Кодекса.
Исходя из того, что декларация по обороту алкогольной продукции была первой подобной декларацией, поданной как самим обществом, так и вновь назначенным директором, был сделан вывод, что «ни о какой сознательности в искажении сведений декларации в данном случае говорить нельзя, поскольку данный факт можно объяснить только неопытностью и невнимательностью должностного лица».
Наличие умысла пытались найти Арбитражный суд Тверской области, Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд и ФАС Северо-Западного округа, когда «пришли к обоснованному выводу о том, что... не представлено доказательств, свидетельствующих об умышленных действиях общества, направленных на приобретение и реализацию заведомо нелегальной алкогольной продукции. Из материалов дела следует, что алкогольная продукция приобреталась обществом не у производителя, а реализовывалась по цепочке оптовыми поставщиками, товаросопроводительные документы оформлены в надлежащем порядке, у общества не было оснований проверять достоверность этих документов».
В другом деле Арбитражный суд Мурманской области и ФАС Северо-Западного округа, анализируя привлечение ООО к ответственности по статье 15.13 КоАП РФ, пришли к выводу, что «привлечение к административной ответственности по названной статье Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях возможно лишь при доказанности умышленной вины лица во включении в декларацию искаженных данных». И в результате был сделан вывод, что «налоговый орган не доказал наличия умышленной вины общества в искажении данных, содержащихся в декларациях об объемах оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, а следовательно, не доказал наличия в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного статьей 15.13 КоАП РФ».
ФАС Московского округа, анализируя правомерность привлечения ЗАО к административной ответственности, сделал следующие выводы:
«Исходя из диспозиции части 2 статьи 16.2 КоАП РФ, субъективной стороной данного состава административного правонарушения является вина в форме умысла или неосторожности.
Наличие умысла или неосторожности не должно предполагаться, а должно быть доказано административным органом в силу положений части 3 статьи 1.5 КоАП РФ.
При таком положении дел арбитражные суды первой и апелляционной инстанций пришли к законному и обоснованному выводу о недоказанности административным органом наличия прямого либо косвенного умысла у лица, привлекаемого к административной ответственности».
. В этом случае «действия работника трактуются как действия юридического лица, если не доказано то обстоятельство, что работник совершил деяние, выходящее за рамки его полномочий».
Так, ФАС Северо-Западного округа, исследовав обстоятельства привлечения ООО к ответственности по статье 14.5 КоАП РФ, сделал следующие выводы:
«Суды установили и материалами дела подтверждается, что водитель маршрутного такси при оплате пассажирами услуги перевозки не применил контрольно-кассовую технику и не выдал билет (бланк строгой отчетности). Данные действия образуют объективную сторону состава правонарушения, предусмотренного статьей 14.5 КоАП РФ.
Исследовав и оценив материалы дела с учетом положений статьи 71 АПК РФ, суды пришли к выводу о наличии вины общества в совершении вменяемого административного правонарушения. Суды указали, что вина общества в нарушении требований Закона N 54-ФЗ заключается в том, что оно не обеспечило соблюдение своим сотрудником требований законодательства о применении контрольно-кассовой техники и не осуществило надлежащий контроль за исполнением им трудовых обязанностей».
В другом деле суд указал, что «установленный факт правонарушения свидетельствует о том, что общество не приняло всех мер к соблюдению требований Закона N 54-ФЗ», а «вина продавца в невыдаче чека, ненадлежащее исполнение им трудовых обязанностей не являются обстоятельствами, освобождающими общество от административной ответственности».
Кроме того, ФАС Уральского округа разъяснил, что вина организации как субъекта административных правоотношений определяется виной работника, принятого по договору трудового найма, в силу п. 2 ст. 2.1, ст. 2.2 Кодекса, п. 3 Определения Конституционного Суда РФ от 14.12.2000 N 244-О.
Как отмечает И.В. Панова, «встречаются случаи, когда юридическое лицо признается виновным в совершении действий физическими лицами, не являющимися его работниками». Так, суды первой и апелляционной инстанций и ФАС Западно-Сибирского округа признали ООО виновным по статье 14.5 КоАП как «не обеспечившего невозможность допуска к своему товару лица, не работающего в магазине, принадлежащем обществу».
. Как бы в противоположность первому подходу существуют решения судов, в которых делается вывод о невозможности в принципе определить психическое отношение юридического лица в форме умысла или неосторожности.
Суды следуют следующей логике: «Предусмотренные статьей 2.2 КоАП РФ формы вины (умысел и неосторожность) отражают психическое отношение правонарушителя к своему деянию и его последствиям. Указанные формы вины неприменимы к юридическим лицам, представляющим собой субъект права, лишенный психики. Такие категории, как «осознание», «предвидение», «желание», «расчет», могут быть соотнесены лишь с поведением физических лиц - правонарушителей.
Понятие вины юридического лица является единым и заключается в возможности соблюсти установленные нормы и правила и непринятии им исчерпывающих мер по их соблюдению (часть 2 статьи 2.1 КоАП РФ)».
Однако вышеназванная позиция была подвергнута критике в литературе, так как в ней фактически речь идет об объективном вменении.
Кроме того, существует обширная практика судов, в которой вообще нет реверансов в сторону вины юридического лица и просто делается вывод, что нарушение правил является основанием ответственности.
Так, ФАС Волго-Вятского округа считает, что нарушение лицами, ответственными за содержание жилых домов, правил содержания и ремонта жилых домов является основанием для привлечения данных лиц к административной ответственности. Доводы учреждения: в действиях МУ «ДЕЗ» отсутствовала вина в совершенном административном правонарушении, поскольку капитальный ремонт жилого дома не был проведен ввиду отсутствия финансирования из городского бюджета; собственниками помещений в многоквартирном доме не принималось решения о проведении ремонта общего имущества.
Суды первой и апелляционной инстанций исследовали вопрос о наличии вины в действиях учреждения и установили, что оно не предприняло все зависящие от него меры по соблюдению норм и правил технической эксплуатации жилищного фонда. Доказательств обратного учреждение не представило. И таких решений множество.
.2 Виды административных наказаний, применяемых в отношении юридических лиц
Специфика юридического лица предполагает наличие определенных особенностей привлечения его к административной ответственности. Например, к юридическим лицам могут применяться только пять видов наказаний:
§предупреждение,
§административный штраф,
§возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения,
§конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения,
§административное приостановление деятельности.
Мера любой юридической ответственности выражается санкцией, являющейся по своей логической природе нормативным определением меры государственного принуждения, применяемой в случае правонарушения и содержащей его итоговую правовую оценку. В свою очередь, административная ответственность выражается в наступлении для правонарушителя таких отрицательных последствий (в виде административных санкций), характер и содержание которых предопределяются конкретными целями административного принуждения. Установленный административно-деликтным законом перечень административных наказаний начинается с предупреждения как наиболее ограниченного вида административного вмешательства в правовой статус личности.
Как мера административной ответственности предупреждение известно отечественному законодательству с середины 50-х гг. XX в. Впервые предупреждение как мера административного взыскания было закреплено Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 28 июня 1926 г. «Об издании местными исполкомами и городскими Советами обязательных постановлений и о наложении за их нарушение взысканий в административном порядке», которым за нарушение обязательных постановлений допускалось применение также таких взысканий, как штраф и принудительные работы. Само же предупреждение применялось в административном порядке в случае, если правоприменитель приходит к выводу о незначительности нарушения, нецелесообразности применения штрафа либо принудительных работ, недостаточной осведомленности нарушителя и т.п.
Впервые же понятие предупреждения именно как меры административной ответственности было дано в КоАП РФ, хотя сам характер такой меры ответственности не изменился. В нем предупреждение определяется как мера административного наказания, выраженная в официальном порицании юридического лица и выносимая в письменной форме (ст. 3.4 КоАП РФ).
Определяя предупреждение как вид административного наказания, законодатель оценивает его как меру ответственности за совершение административного правонарушения в ряду с другими административными наказаниями. Следовательно, как и другим мерам административной ответственности, предупреждению присущи соответствующие признаки административно-властного принуждения.
Публично-правовое содержание предупреждения обусловливается тем, что данная мера административного наказания применяется властно-обязывающим образом, т.е. властным субъектом государства (органом государства, его должностным лицом), полномочным налагать административные наказания, к юридическим лицам как субъектам, находящимся в рамках (условиях) административной ответственности в состоянии подчинения.
Будучи выраженным в законе, предупреждение рассматривается государством как итоговая негативная реакция на деяние, признаваемое и характеризуемое как административное правонарушение, т.е. противоправное, виновное, общественно вредное действие (бездействие) юридического лица, преследуемое административно-деликтным законом под угрозой административного наказания. Как санкция за совершение административного правонарушения предупреждение предусматривается 62 статьями Особенной части КоАП РФ, включающими 78 составов административных правонарушений.
Предупреждение, как и другие виды административных наказаний, носит личный характер, т.е. применяется к конкретному юридическому лицу, совершившему административное правонарушение, не затрагивая интересы других (третьих) лиц. При этом указанная мера административной ответственности может применяться лишь за виновное совершение административного правонарушения. При отсутствии вины применение к лицу даже такого мягкого вида административного наказания, как предупреждение, не может признаваться согласованным с требованием недопустимости умаления человеческого достоинства или нанесения вреда деловой репутации юридического лица (ч. 2 ст. 3.1 КоАП РФ).
Предупреждение и по своим последствиям ничем не отличается от других видов административных наказаний, поскольку означает привлечение субъекта к административной ответственности со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. С применением предупреждения наступает срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию. Так называемое состояние административной наказанности длится в течение года со дня окончания исполнения постановления о назначении административного наказания в виде предупреждения, т.е. со дня направления копии указанного постановления законному представителю законному представителю юридического лица, в отношении которых оно вынесено.
По своему содержанию предупреждение как административное наказание представляет собой карательную санкцию исключительно морального характера, поскольку выражается, по сути, в официальном (от имени государства) и легальном причинении правонарушителю морального вреда. Но традиционно по сравнению с другими административными наказаниями доза карательного воздействия в таком предупреждении минимальна, и оно в большей мере носит воспитательно-превентивный характер, поскольку его вынесение является по преимуществу профилактической мерой, которая призвана побудить правонарушителя к добровольному исполнению нарушенной им же обязанности, способствовать выполнению им правовых обязанностей и одновременно создает дополнительную гарантию для правонарушителя в контексте последовательного усиления административно-властного воздействия. Профилактическая направленность такого предупреждения сближает его с административно-предупредительными мерами, предшествующими правонарушению.
Вместе с тем предупреждение, результат применения которого является все же определяющим для прав нарушителя, по всей видимости, может повлечь серьезные для нарушителя ограничения морального характера, поскольку карательная составляющая данного административного наказания усиливается прежде всего такими факторами, как применение предупреждения в связи с административным правонарушением и наступление ввиду такого применения состояния административной наказанности в течение определенного законом срока. Например, в соответствии с КоАП РФ повторное совершение однородного административного правонарушения, если за совершение первого административного правонарушения лицо уже подвергалось административному наказанию, по которому не истек срок, в течение которого лицо считается подвергнутым такому наказанию, отнесено к обстоятельствам, отягчающим административную ответственность (п. 2 ч. 1 ст. 4.3). Таким образом, следует учитывать в качестве существенно негативного аспекта в контексте предупреждения душевную подавленность правонарушителя от ожидания более сурового административного наказания в тех случаях, когда его применение является вполне вероятным в случае совершения нового административного правонарушения, и с учетом того, что предупреждение как менее строгий вид административного наказания не смогло обеспечить достижение целей административного наказания.
Как и всякая мера властного воздействия, предупреждение имеет свой объект легального посягательства, и, как следует из вышеизложенного, в качестве такого объекта выступают в основном такие личные неимущественные права и нематериальные блага, как достоинство личности и деловая репутация. Отсюда ярко выраженный психологический характер рассматриваемой меры административной ответственности обусловливается властно-обязывающим и коррелирующим воздействием на ослабленные общественные установки личности правонарушителя посредством государственного порицания. Следовательно, уже сам факт официального применения предупреждения в объективном смысле должен стать веским психологическим грузом для делинквента, создать ему психологический дискомфорт посредством побуждения у него критического отношения к своему противоправному поведению.
Между тем вызываемые предупреждением психоэмоциональные реакции (страдания) у правонарушителя не могут считаться умаляющими человеческое достоинство в свете ч. 2 ст. 3.1 КоАП РФ, поскольку сила их негативного воздействия на психику адекватна степени страданий или унижения как неизбежного элемента рассматриваемого вида административного наказания.
Административный штраф - наказание, чаще всего используемое в борьбе с административными правонарушениями, и без большого преувеличения можно сказать, что и в борьбе с неправомерными действиями вообще. Не случайно карательные санкции нередко называют «штрафными», а административную ответственность - «штрафной». Штраф как мера воздействия, помимо превентивных и ряда иных свойств, очень интересен еще одним качеством, не связанным с карательным воздействием: он пополняет бюджет. Этот фискальный аспект приобретает особое значение в условиях дефицита государственного бюджета, он приводит к настоящей «штрафомании». Так было в СССР в начале 20-х гг. XX в., это наблюдаем и сейчас. Штрафы, особенно за нарушения таможенных, налоговых правил, правил дорожного движения, торговли, стали важным источником пополнения бюджета.
Административный штраф - мера административного принуждения, где чрезвычайно важным моментом является то, что он обусловливается административно-властным взысканием у лица, совершившего административное правонарушение, денежной суммы, т.е. выражается в юридически обязательном, одностороннем, принудительном характере действий государственных органов и их должностных лиц, и тем самым имеет публично-правовое содержание.
Как меру административной ответственности административный штраф характеризует связь с рядом родовых признаков административного наказания. Государственный характер данной меры вытекает из факта закрепления ее правового содержания в административно-деликтном законе, что в силу логики правового регулирования является результатом юридико-технического оформления публично-правовой воли. Однако более важным для целей понимания административного штрафа как меры административной ответственности имеет то, с какими правовыми реалиями связана материализация содержательных возможностей рассматриваемой меры. Ретроспективный и негативный характер случаев, описываемых непосредственно в законе с точки зрения материального критерия приемлемости применения административного штрафа, придает ему значение итоговой реакции государства на нарушения административно-правовых предписаний. По количеству случаев, описываемых в статьях Особенной части КоАП РФ в качестве административных правонарушений, административный штраф считается самой распространенной мерой административной ответственности. Действующий КоАП РФ при структурном анализе его Особенной части предусматривает всего 766 случаев применения административного наказания в виде административного штрафа.
К административному штрафу как самой распространенной мере административной ответственности можно применить различные основания для классификаций.
По основаниям применения штраф подразделяется на: абсолютно-определенный и относительно-определенный.
Абсолютно-определенный штраф выражается в четко определенном размере, установленном действующим законодательством и не допускающим других вариантов (например, ст. 11.17 и 11.18, 12.1 КоАП РФ), где, в частности, за безбилетный проезд в пригородном поезде предусмотрен административный штраф в размере ста рублей и другие варианты отсутствуют.
Относительно-определенный штраф содержится в преимущественном количестве статей Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и заключается в установлении границ возможного к применению размера, например незаконное получение кредита влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до двух тысяч рублей (ст. 14.11 КоАП РФ) либо исходя из суммы выручки правонарушителя от реализации товара (работы, услуги), на рынке которого совершено административное правонарушение, который не может превышать одну двадцать пятую совокупного размера суммы выручки от реализации всех товаров (работ, услуг) за календарный год, предшествующий году, в котором было выявлено административное правонарушение (часть 4 статьи 3.5.).
Непосредственно применяемый размер штрафа в каждом конкретном случае определяется уполномоченными на то органами или должностными лицами на основании главы 23 КоАП РФ.
Административный штраф налагается на юридическое лицо в том случае, если исчисляется в установленных минимальных и максимальных размерах возможно взыскиваемого штрафа.
Минимальный размер, единый для всех субъектов, - не менее ста рублей.
Максимальный размер административного штрафа для юридических лиц - не более одного миллиона рублей.
Установление минимального и максимального размеров административного штрафа гарантирует возмещение не только материального урона, нанесенного юридическим лицом государству и обществу в результате противоправного поведения (ч. 1 ст. 3.5 КоАП РФ), что также соответствует публичным целям гарантий административной ответственности и целям административного наказания (ст. 3.1 КоАП РФ), но и позволяет правоприменителю индивидуализировать наказание, выбрав именно то, которое соответствует совершенному противоправному действию (бездействию). Кроме того, в соответствии с принципом индивидуализации наказания возможность выбора размера штрафа в пределах санкции статьи Особенной части КоАП РФ с учетом различных обстоятельств совершения административного правонарушения, а также имущественного положения лица, привлекаемого к административной ответственности, обеспечивает реальность исполнения наказания и достижение целей административной ответственности.
Одной из форм административного вмешательства в правовой статус личности, затрагивающей ее имущественное положение, действующий федеральный административно-деликтный закон предусматривает возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения.
Как мера административной ответственности исследуемый вид административного наказания появился сравнительно недавно (во второй половине XX в.) в законодательстве союзных республик. Данная мера предусматривалась в отношении лиц, нарушающих порядок пользования находящимся в их собственности определенным имуществом. К примеру, за управление транспортным средством в нетрезвом состоянии, при отсутствии прав на управление им, а равно за передачу его в пользование лица, не имеющего права на управление им, к владельцу указанного средства, который ранее уже привлекался к административной ответственности за аналогичные нарушения, применялось взыскание в виде принудительного изъятия и реализации автотранспортного средства с возвращением ему вырученных средств за вычетом расходов по реализации изъятого имущества. Такая же, по сути, форма административного воздействия устанавливалась законодательством союзных республик за нарушение административно-правовых правил пользования огнестрельным оружием и боеприпасами к нему. Например, изъятие оружия и боеприпасов к нему с последующей их реализацией и возвратом вырученных от нее средств предусматривалось в отношении лиц, систематически нарушающих общественный порядок и злоупотребляющих спиртными напитками. Взысканию в форме возмездного изъятия могло подвергаться как движимое, так и недвижимое имущество. Союзным законодательством допускалось изъятие в судебном порядке с соответствующим возмещением памятников истории и культуры из собственности граждан, если они не обеспечивают их сохранности.
Применительно к российскому законодательству того периода объектом возмездного изъятия обычно выступали такие предметы (признаваемые в конкретных ситуациях орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения), как огнестрельное оружие и боеприпасы к нему. Несколько расширился перечень указанных объектов с принятием КоАП РСФСР. В нем возмездное изъятие как вид административного взыскания предусматривалось в санкциях трех статей Особенной части КоАП РСФСР, и предметами, явившимися орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, выступали соответственно в одном случае опасные вещества и предметы при их незаконной перевозке на воздушном транспорте (ст. 106), в другом - оружие и боевые припасы к нему (ст. ст. 173, 175). Сама же дефиниция ст. 28 КоАП РСФСР несущественно изменила правовое понимание возмездного изъятия предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, уточнив в отличие от ст. 15 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях, что возмездное изъятие огнестрельного оружия и боевых припасов не может применяться к лицам, для которых охота является основным источником существования.
Ничем существенно по своему правовому содержанию возмездное изъятие не изменилось и в связи с принятием КоАП РФ. В нем такая мера ответственности определяется, в частности, как принудительное изъятие и последующая реализация с передачей бывшему собственнику вырученной суммы за вычетом расходов на реализацию изъятого предмета (ч. 1 ст. 3.6 КоАП РФ). Между тем по ранее действующему КоАП РСФСР объектом изъятия признавался предмет, явившийся орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения (ст. 24). Изменение формулировки наименования данной меры административной ответственности и, следовательно, ее содержания обусловлено смешением терминологии. Как точно по данному поводу отмечает М.С. Студеникина (применительно к двум способам принудительного изъятия, предусмотренным административно-деликтным законом в качестве мер ответственности (возмездному и безвозмездному)), необходимость в таком изменении вызвана семантической неопределенностью термина «объект» административного правонарушения и его смешением с термином «предмет» административного правонарушения, тогда как под первым «обычно понимают охраняемые законодательством общественные отношения, на которые направлено административное правонарушение и которым причиняется вред, либо... реальная угроза причинения вреда. Поэтому изъять непосредственно объект (конкретное отношение) в принципе невозможно», ну а от себя лишь добавим - и абсурдно. Исходя же из структуры терминологического порядка рассматриваемого административного наказания очевидно, что в его основе лежат две понятийные категории:
) орудие совершения административного правонарушения;
) предмет административного правонарушения.
Орудием совершения административного правонарушения следует признавать то, посредством чего совершалось административное правонарушение или, иными словами, те имущественные объекты, посредством которых исполнялось задуманное административное правонарушение и с помощью которых непосредственно причинялись общественно вредные последствия (например, различные виды холодного и огнестрельного оружия, боевые припасы, орудия лова).
Под предметом же административного правонарушения следует подразумевать то, по поводу чего и ради чего совершается административное правонарушение (например, товары, продажа которых совершается с нарушением закона, контрафактная печатная продукция).
Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, являясь разновидностью административного наказания, проявляет себя как мера государственно-властного воздействия на имущественные права нарушителя, реализация которых сопрягалась с запрещенными целями использования собственного имущества. Причем, как следовало бы полагать, такое использование запрещено не каким-либо законом, а только законом, устанавливающим административную ответственность, под угрозой административного наказания. А административная ответственность в форме возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения, как устанавливаемая исключительно на федеральном уровне (ч. 3 ст. 3.2 КоАП РФ), предусматривается КоАП РФ лишь в трех случаях (ч. ч. 2 и 3 ст. 20.8 и ч. 3 ст. 20.12). Как видно, среди санкций статей Особенной части КоАП РФ рассматриваемый вид административного наказания является самым редким, поскольку он создает для правоприменителя такое дополнительное процедурное обременение, как последующая реализация изъятого имущества с возвратом бывшему собственнику суммы за вычетом понесенных от такой реализации расходов. Отсюда и судебная
Как и всякое административное наказание, возмездное изъятие носит личный характер, т.е. применяется лишь к лицу, совершившему административное правонарушение. Причем само содержание правонарушения не обусловлено вопросами законности нахождения изымаемого в возмездном порядке имущества в собственности нарушителя, т.е. вопросами частноправового характера, а связано с ситуацией соблюдения административно-разрешительного режима использования ограниченно оборотоспособных объектов гражданских прав либо использования имущественных объектов в противоправных целях, чем и предопределяется, в свою очередь, публично-правовая природа исследуемой меры административной ответственности. В итоге, как следует из общих принципов виновной ответственности, указанное наказание может быть наложено лишь на то имущество, которое находится на праве законного владения, пользования и (или) распоряжения у того лица, которое виновно использовало его вопреки предписаниям административно-правового характера, т.е. является субъектом данного административного правонарушения.
В связи с этим представляются небесспорными выводы А.Б. Агапова, сделанные им из системного толкования ч. 1 ст. 3.6 и ч. 3 ст. 3.7 КоАП РФ и сводящиеся по своей сути к тому, что предмет, подлежащий принудительному изъятию, при применении возмездного изъятия может находиться у нарушителя и на незаконных основаниях. Следовало бы заключить, что применение возмездного изъятия как административного наказания влечет причинение именно имущественных ограничений не кому-либо, а именно лицу, чья заинтересованность в судьбе отчуждаемого государством имущества имеет справедливое и законное обоснование. Применение же возмездного изъятия, означающего приватный случай реализации административной ответственности, к собственнику (как к лицу, не совершившему административное правонарушение) посредством лишения его права собственности на имущество, использованное другим лицом вопреки воли собственника, означало бы умаление не только имущественных прав, но и чести, достоинства такого собственника самим государством, что недопустимо ни при каких обстоятельствах (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ). Отчуждение имущества у собственника, не являющегося нарушителем административно-правовых правил, может вполне расцениваться как нарушение основного принципа административной ответственности, согласно которому наказание может быть применено только к лицу, виновному в совершении административного правонарушения. Отсюда вполне понятны высказывания большинства ученых-административистов относительно того, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения может быть применено только к лицу, которое хотя и на законных основаниях, но в противоправных целях использовало свое имущество.
Возмездное изъятие как мера административного наказания может распространяться только на те предметы материального мира, которые использовались в качестве орудия совершения или предмета административного правонарушения. Круг орудий совершения или предметов административного правонарушения, которые могут принудительно и возмездно изыматься, определяется исходя из содержания конкретных составов административных правонарушений. Универсальная же формула возмездного изъятия, содержащаяся в ст. 3.6 КоАП РФ, допускает возможность как расширения, так и сужения перечня объектов, подпадающих под режим возмездного изъятия, посредством правового закрепления не ниже законодательного уровня. Из прочтения статей Особенной части КоАП РФ, закрепляющих в своей структуре санкцию в виде возмездного изъятия, следует, что эта мера административной ответственности ограничивается признанием на данный момент в качестве орудий совершения или предметов административного правонарушения лишь оружия и патронов к нему.
Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения как вид административного наказания является карательной санкцией, что доказать на фоне существующих в юридической науке противоположных точек зрения представляет определенные трудности. Например, Д.А. Липинский приходит к заключению о том, что возмездное изъятие по своей юридической природе не является мерой административного наказания, а относится скорее к мерам защиты. Как дополнительная мера защиты, применяемая одновременно с мерами административного наказания, возмездное изъятие направлено на усиление восстановительного воздействия административной ответственности в тех случаях, когда обычными мерами этого не удается достичь. Такое заключение оставляет впечатление поверхностного подхода к осмыслению проблем правового содержания рассматриваемой меры административной ответственности, хотя на первый взгляд изучение административного наказания, дефиниция которого закреплена в ч. 1 ст. 3.6 КоАП РФ с использованием такого термина, как «возмездный», может действительно привести к аналогичным результатам. Между тем природа возмездного изъятия в означенном аспекте представляется чрезвычайно сложной, и предупредительный характер такого изъятия очевиден, его карательная сущность прослеживается не исходя из эквивалентного статуса данной санкции, а с учетом того, какие именно имущественные интересы нарушителя оказываются объектом его вмешательства. Как правильно пишет И.И. Веремеенко, «реализация данной санкции приводит к видоизменению имущественных прав нарушителя, которое представляет собой не что иное, как ущемление его субъективного права», причем «принудительная реализация имущества даже не столько ограничивает имущественную сферу... сколько существенно изменяет ее...». Отсюда мы можем сделать вывод, что карательная сущность возмездного изъятия проявляется не столько в ограничениях, обусловленных разницей между фактической стоимостью изъятого предмета и передаваемой бывшему собственнику вырученной суммы за вычетом расходов на его реализацию, сколько в существенном умалении возможности нарушителя владеть, пользоваться и распоряжаться индивидуально-определенным имуществом. Таким образом, эквивалентность при применении возмездного изъятия не только нарушается в количественном плане (пусть и при незначительной разнице) фактом "несправедливого" возмещения, но и в содержательном плане ведет к принудительному (вопреки воле собственника) изменению индивидуально-определенного объекта собственности, что как раз и является очевидным проявлением кары. Сила кары возмездного изъятия усиливается к тому же и наступлением для правонарушителя срока, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию (одного года после исполнения постановления о возмездном изъятии (ст. 4.6 КоАП РФ)).
Учитывая определенно меньшую степень суровости возмездного изъятия по сравнению с другими мерами административной ответственности, оно может устанавливаться и применяться в качестве как основного, так и дополнительного административного наказания. Конструкция статей, входящих в Особенную часть КоАП РФ, устанавливающих виды административных правонарушений и ответственность за них, свидетельствует о том, что возмездное изъятие предусматривается, как правило, в качестве дополнительной по отношению к административному штрафу санкции. Следовательно, возмездное изъятие с учетом характера связи с основной санкцией выполняет функцию дополнительного обременения ответственности правонарушителя в тех случаях, когда, исходя из своего внутреннего убеждения, судья посчитает применение одного административного штрафа нецелесообразным, недостаточным для достижения целей административного наказания. Вместе с тем законодатель посредством прямого указания в ч. 2 ст. 3.3 КоАП РФ допускает возможность придания возмездному изъятию орудия совершения или предмета административного правонарушения статуса основного административного наказания при дальнейшей деликтации административно-правовых отношений.
Понятно, что такая ситуация сохраняет за возмездным изъятием статус основного административного наказания, юридическая оценка которой с точки зрения действующего права, конечно, может быть дана, если иметь в виду гипотетическое его осуществление в форме какого-либо законодательного установления. Однако, несмотря на признание наказательного воздействия возмездного изъятия, представляется, что карательная составляющая такого административного наказания не превалирует над восстановительной его частью существенно, т.е. в той мере, в какой его компенсационный характер был бы менее проявленным. В этом смысле возмездность как центральный признак рассматриваемой меры административной ответственности, хотя и выражающийся лишь в опосредованной связи объекта принудительного изъятия с его фактической стоимостной оценкой, тем не менее, выступает средством снижения (по сравнению с конфискацией) карательного потенциала такого воздействия на уровне прежде всего его психоэмоционального восприятия. Так называемый порог чувствительности административного наказания в виде возмездного изъятия представляется невысоким и оказывает на личность виновного лишь дополнительно коррелирующее воздействие. Отсюда считаем, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, не умаляя при этом его карательное значение и относительную обособленность в системе административных наказаний, необходимо законодательно определить как исключительно дополнительное административное наказание, что позволит с точки зрения экономии административной репрессии обеспечить в конкретных правовых ситуациях ее адекватность принципам дифференциации и индивидуализации, а следовательно, и справедливость самой административной ответственности.
Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения следует отличать от конфискации как вида административного наказания, реквизиции имущества как меры административного предупреждения и изъятия вещей и документов как процессуальной меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.
Во-первых, от возмездного изъятия орудия совершения или предмета правонарушения как меры административного наказания следует отличать реквизицию, не являющуюся административным наказанием. Реквизиция имущества, предусматриваемая гражданским законодательством (ст. 242 ГК РФ) и закрепленная в ч. 3 ст. 35 Конституции РФ, означает принудительное отчуждение или временное изъятие имущества для государственных нужд при условии предварительного и равноценного возмещения, т.е. также возмездное изъятие. Однако отличие такого изъятия в том, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета правонарушения - мера юридической ответственности за совершение административного правонарушения, а основанием для реквизиции имущества всегда служит государственная необходимость (например, в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий).
Во-вторых, от возмездного изъятия как меры юридической ответственности за совершенное правонарушение следует отличать изъятие вещей и документов как процессуальную меру обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. Последняя, кстати, может применяться также для обеспечения последующего возмездного изъятия (ст. 27.10 КоАП РФ). Изъятие вещей и документов, осуществляемое органами (должностными лицами), уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, хотя в определенной степени и ограничивает право собственника владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, но не связано с отчуждением его в собственность государства. Поэтому такое изъятие различается как превентивная и чисто процессуальная мера, обеспечивающая возможность рассмотрения дела об административном правонарушении и вынесения по нему решения. Изъятие вещей и документов и возмездное изъятие имеют один и тот же имущественный объект (орудия совершения или предметы административного правонарушения), между тем первое применяется в административном порядке, поскольку не связано с лишением права собственности, а второе - в судебном порядке, поскольку является итогом, результатом административного преследования в форме привлечения к административной ответственности.
Таким образом, возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения представляет собой карательную меру административной ответственности, имеющую свое собственное содержание, общие и отличительные особенности. Как форма государственно-властного вмешательства возмездное изъятие выступает вполне соответствующей Конституции РФ мерой возможного, должного и допустимого ограничения конституционных прав и свобод личности в сфере материальных благ.
Помимо возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения другой формой административного вмешательства в правовой статус личности, затрагивающей имущественное положение правонарушителя, КоАП РФ предусматривает конфискацию орудия совершения или предмета административного правонарушения.
Конфискация как мера административной ответственности известна с первых лет Советской власти, когда она послужила одним из главных средств революционного давления на собственность как основу имперской государственности. Она применялась рядом административных органов, являясь, по сути, мерой «административного и экономического воздействия», способствующей «ликвидации экономической мощи свергнутых эксплуататорских классов». Пожалуй, первым документом, определенно закрепившим компетенцию по применению конфискации, было Постановление Народного комиссариата юстиции РСФСР от 18 декабря 1917 г. «О Революционном трибунале печати», которым революционным трибуналам предоставлялось право определять виновным в совершении преступлений и проступков путем использования печати наказания, в том числе и конфискацию. Чуть позже подобные полномочия в порядке управления были предоставлены Советам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов для целей проведения в жизнь декретов и постановлений центральной власти посредством принятия мер к самому широкому оповещению населения об этих постановлениях, издания обязательных постановлений, произведения реквизиции и конфискации, наложения штрафов и т.д. Впоследствии начинает развиваться тенденция определения, хотя и в рафинированном виде, составов правонарушений, за совершение которых предусматривалась конфискация.
КоАП РФ под конфискацией орудия совершения или предмета административного правонарушения понимает принудительное безвозмездное обращение в федеральную собственность или в собственность субъекта РФ, не изъятых из оборота вещей (ч. 1 ст. 3.7). Такая конфискация может устанавливаться и применяться в качестве как основного, так и дополнительного административного наказания. Юридическим же фактом, который является основанием для применения «административной» конфискации, всегда служит административное правонарушение, совершенное собственником. Данная мера административной ответственности предусмотрена санкциями 68 статей (99 составов) Особенной части КоАП РФ.
Конфискация может быть обращена лишь на собственность правонарушителя, что отвечает признаку личного характера административного наказания. Иное говорило бы о применении конфискации, означающей, кстати, частный случай реализации административной ответственности, к лицу, не совершившему административное правонарушение, посредством лишения его права собственности на имущество, использованного в порядке незаконного владения действительным правонарушителем. Отчуждение имущества, не являющегося собственностью последнего, означало бы также нарушение основного принципа административной ответственности, согласно которому наказание может быть применено только к лицу, виновному в совершении административного правонарушения. Поэтому в плане размежевания многолетних теоретических споров относительно объекта правоограничительного воздействия «административной» конфискации законодатель ввел некоторые уточнения. Согласно ч. 3 ст. 3.7 КоАП РФ не признается конфискацией изъятие из незаконного владения лица, совершившего административное правонарушение, орудия совершения или предмета административного правонарушения, подлежащего в соответствии с федеральным законом возвращению их законному собственнику. В тех случаях, когда орудие совершения или предмет административного правонарушения изъяты из оборота либо находятся в противоправном владении лица, совершившего административное правонарушение, по иным причинам (например, когда собственник имущества неизвестен), они в силу гражданско-правовых установлений подлежат обращению в собственность государства или уничтожению, что также не является конфискацией в смысле КоАП РФ. Более того, государственно-властное изъятие имущества у правонарушителя, не являющегося его собственником, лишило бы конфискацию такого главного свойства административного наказания, как кара, поскольку очевидно, что такой правонарушитель объективно не лишается того, в обладании, использовании и распоряжении чем зиждился бы его законный интерес. Следовательно, указанное изъятие, как не затрагивающее интересы правонарушителя, не являющегося собственником изымаемого у него имущества, не представляет собой карательную санкцию в традиционном ее понимании, т.е. административное наказание, а проявляется в большей степени как мера восстановительного характера.
КоАП РФ допускает лишь судебный порядок конфискации орудия совершения или предмета административного правонарушения. В отраслевом же законодательстве, которое формировалось на протяжении длительного периода, а сегодня базируется на конституционных предписаниях, положение Конституции РФ о судебном порядке лишения собственника имущества получило неоднозначное закрепление. В ГК РФ указано, что в случаях, предусмотренных законом, конфискация имущества может быть произведена в административном порядке, а решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд (п. 2 ст. 243). Отсюда возникает вопрос, насколько данное правило соответствует конституционным нормам о недопустимости несудебного порядка лишения граждан своего имущества.
Связанные с конфискацией орудия совершения или предмета административного правонарушения правоограничения содержательно выражаются в тех границах, которые дифференцируются законодателем относительно того объема и качества имущества, которое входит в описательную часть состава конкретного административного правонарушения. Иными словами, если, скажем, использование на сетях связи несертифицированных средств связи либо предоставление несертифицированных услуг связи, при том, что законом предусмотрена их обязательная сертификация (ст. 13.6 КоАП РФ), сопряжено с применением несертифицированных средств связи и, таким образом, является необходимым элементом состава данного административного правонарушения, то указанные средства и определяются законодателем в качестве овеществленного объекта конфискации, тогда как связанное с ним право собственности входит в сферу нематериальных ограничений. Отсюда следует, что итоговым решением вопроса о лишении лица его имущества является акт суда, и, следовательно, только с его вынесением конфискация может рассматриваться как мера юридической ответственности, влекущая утрату собственником его имущества.
Между тем наряду с таким административным наказанием, как конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения, государство использует в арсенале правовых средств государственного принуждения и ряд других мер.
В череде изменений, внесенных в КоАП РФ, особо выделяется поправка в виде дополнения системы административных наказаний такой мерой, как административное приостановление деятельности, которая направлена, по мнению ее инициаторов, на установление судебного порядка приостановления деятельности индивидуальных предпринимателей и юридических лиц.
До такой законодательной новеллы российское право не рассматривало приостановление деятельности индивидуальных предпринимателей и юридических лиц в качестве административного наказания, хотя как мера административного принуждения вообще оно закреплялось и широко применялось в социалистический и постсоциалистический периоды истории Российского государства. Дореволюционное же законодательство,
Административное приостановление деятельности как мера административного принуждения, обусловленная государственно-властным прекращением на определенный временной срок деятельности названных выше субъектов и объектов, обусловливается в юридически обязательном, одностороннем, принудительном характере действий государственных органов и их должностных лиц и тем самым имеет публично-правовое содержание. По существу, рассматриваемое административное наказание является допустимой формой вмешательства в права человека и гражданина в силу того, что данное наказание применяется в конституционно значимых целях (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Кроме того, как мере административного принуждения административному приостановлению деятельности присущ и ряд других необходимых признаков. Оно служит формой выражения негативной реакции государства на противоречащие охраняемым им интересам деяния и реализуется в условиях внеорганизационного соподчинения. С формальной же точки зрения для целей административно-принудительной характеристики административного приостановления деятельности достаточно того, что как само содержание, так и условия его применения регламентируются административным законодательством. Все это было вполне сопоставимо с административным приостановлением деятельности и до его включения в КоАП РФ, поэтому юридическое и доктринальное значение для целей настоящего исследования имеют прежде всего те характеристики, которые обеспечивают административному приостановлению деятельности статус административного наказания. В связи с этим приоритетна задача сопоставления содержания административного приостановления деятельности с ключевыми признаками, вытекающими из общего определения административного наказания.
Из закрепления административного приостановления деятельности в ряду с другими видами административных наказаний (ч. 1 ст. 3.2 КоАП РФ) следует его законодательное признание в качестве меры административной ответственности (формальный критерий). Содержательную ценность определения административного приостановления деятельности как меры административной ответственности представляют:
) указание в законе на то, что оно устанавливается и применяется государством в общественно значимых интересах, прямо перечисленных в ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ;
) его субъектная направленность на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридических лиц, их филиалы, представительства, структурные подразделения, производственные участки (ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ);
) содержательная определенность в качестве объекта (объектов) ограничений правомочий, дополнительных интересов и связанных с ними материальных и нематериальных благ названных субъектов с указанием максимально допустимого количественного предела вмешательства в их правовой статус - 90 суток (ч. 2 ст. 3.12 КоАП РФ).
Сущностно важным для определения административно-наказательной природы указанной меры является уяснение того, с какими правовыми реалиями связывается ее осуществление. Принудительное применение приостановления деятельности в большинстве случаев как до, так и после его административно-деликтной регламентации было всегда сопряжено с охраной и защитой тех ценностей, которые лежат в основе общего правопорядка и, следовательно, составляют публично-правовой интерес. Кроме того, само существо фактических оснований такого применения обусловлено нарушением предписаний государственно-властного (административного) характера. Разумеется, в них воплощаются как личный интерес конкретного лица (в нашем случае потерпевшего), так и публичный интерес, реализующийся в объективных итогах применения административной санкции и формировании на этой основе правопорядка, частного и общего уважения ценностей, лежащих в основе сбалансированного функционирования институтов гражданского общества, общества в целом и государства. Отсюда введение административно-деликтным законом административной ответственности за те или иные деяния, которые регламентировались другими законами и даже подзаконными нормативными правовыми актами, является свидетельством достижения ими такого уровня общественной вредности, при котором для восстановления нарушенных общественных отношений требуется консолидированное использование государственных сил и средств.
При всем том уникальность административного приостановления деятельности обусловлена законодательным закреплением случаев (фактических оснований) его применения не только общеизвестным способом, т.е. через установление в качестве санкции в конкретных составах административных правонарушений, но и описательным, когда случаи ее применения определены материально (в формулировке самого понятия административного приостановления деятельности). КоАП РФ определяет, что административное приостановление деятельности применяется в случае угрозы жизни или здоровью людей, возникновения эпидемии, эпизоотии, заражения (засорения) подкарантинных объектов карантинными объектами, наступления радиационной аварии или техногенной катастрофы, причинения существенного вреда состоянию или качеству окружающей среды либо в случае совершения административного правонарушения в области оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (ч. 1 ст. 3.12). В то же время случаи применения административного приостановления деятельности сохраняют правовое значение только в связи с конкретным составом административного правонарушения (абз. 2 ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ), что является важным с позиций административно-деликтной традиции. КоАП РФ определяет административное приостановление деятельности в качестве санкции в 52 составах административных правонарушений. Перечисленные же в ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ случаи применения данного административного наказания выполняют уточняющую нагрузку, гарантирующую адекватную соразмерность (приемлемость) санкции общему составу административного правонарушения.
К примеру, закрепление административного приостановления деятельности в качестве санкции за нарушение законодательства о труде и об охране труда (ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ) не охватывает собой все случаи нарушения названного законодательства. Применение данной нормы представляется допустимым лишь за такое нарушение законодательства о труде и об охране труда, которое сопряжено с угрозой жизни или здоровью людей, возникновением эпидемии, эпизоотии, заражением (засорения) подкарантинных объектов карантинными объектами, наступлением радиационной аварии или техногенной катастрофы, причинением существенного вреда состоянию или качеству окружающей среды.
Следовательно, соразмерность ограничения прав и свобод применением административного приостановления деятельности обеспечивается учетом в необходимых случаях совокупного смысла статьи, определяющей материальное содержание данного административного наказания, и статей, закрепляющих его в качестве санкции за конкретные административные правонарушения. Кроме того, при решении вопроса об административной ответственности индивидуального предпринимателя имеет значение определение того, совершено ли административное правонарушение в связи с осуществлением предпринимательской деятельности. Если же административное правонарушение не связано с осуществлением предпринимательской деятельности, физическое лицо (независимо от того, является оно или нет индивидуальным предпринимателем) несет ответственность как гражданин.
Административное приостановление деятельности, как и другие виды административных наказаний, носит личный характер, т.е. применяется к конкретному лицу, совершившему административное правонарушение, не затрагивая интересы других (третьих) лиц. При этом указанная мера административной ответственности может применяться лишь за виновное совершение административного правонарушения. Поэтому общее перечисление в законе случаев применения административного приостановления деятельности не является и не может выступать как самодостаточным, так и определяющим фактором установления вины нарушителя. Необходимость самостоятельного установления вины нарушителя обусловлена и публично-правовым содержанием административной ответственности, служит процессуальной гарантией правового образа действий органов государства, которые не могут ограничиться лишь формальной констатацией случая нарушения, не устанавливая иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась. К тому же виновность как признак, лежащий в основе общего определения административного наказания, в каждом конкретном случае административного приостановления деятельности обеспечивает адекватное понимание не только условий, но и целей его назначения, применения в «разрезе» всей административно-наказательной политики государства. Применением же административного приостановления деятельности без учета, в частности, вины, а лишь ввиду, скажем, необходимости предотвращения негативных обстоятельств административно-противоправного деяния искажается сама суть принуждения с применением мер административной ответственности, разрушается необходимый баланс между различными силами и средствами административного принуждения, не достигается цель защиты прав, свобод и охраняемых законом интересов, что отрицательно сказывается на авторитете государственной власти и порождает сомнения в эффективности административно-правовых средств защиты.
Рассматриваемая мера административной ответственности относится к срочным видам административного наказания и определяется верхним временным лимитом. Административное приостановление деятельности устанавливается на срок до 90 суток (ч. 2 ст. 3.12 КоАП РФ), а как санкция является относительно-определенной, поэтому конкретные временные пределы претерпевания правовых лишений устанавливаются по усмотрению судьи с учетом характера правонарушения, личности виновного и иных обстоятельств совершения правонарушения. Указанные сроки исчисляются в сутках, а день окончания исполнения наказания определяется в постановлении судьи об административном приостановлении деятельности. Срок административного приостановления деятельности исчисляется с момента фактического прекращения деятельности лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридического лица, его филиала, представительства, структурного подразделения, производственного участка, а также эксплуатации агрегатов, объектов, зданий или сооружений, осуществления отдельных видов деятельности (работ), оказания услуг и может быть сокращен судьей в процессе его исполнения по ходатайству самого лица, чья деятельность приостановлена, если будет установлено, что устранены обстоятельства, послужившие основанием для назначения такого административного наказания (ч. 3 ст. 3.12 КоАП РФ).
По своим последствиям административное приостановление деятельности не отличается от других видов административных наказаний, поскольку связано с привлечением субъекта к административной ответственности со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. С применением данной меры административной ответственности наступает правовое состояние, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, и длится данное состояние в течение года со дня окончания исполнения постановления об административном приостановлении, т.е. со дня, в котором истекает назначенный судьей срок административного приостановления деятельности. Продолжение же лицом, чья деятельность приостановлена, противоправного поведения в период административного приостановления деятельности, как и повторное совершение им однородного административного правонарушения в течение года после окончания исполнения указанного административного наказания, рассматривается в качестве обстоятельств, отягчающих административную ответственность (п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 4.3 КоАП РФ), за исключением, конечно, случаев, когда эти обстоятельства предусмотрены в качестве квалифицирующего признака соответствующего административного правонарушения (ч. 2 ст. 4.3 КоАП РФ).
Как и всякая другая мера административно-принудительного воздействия, административное приостановление деятельности является выражением законодательно заложенного в нем определенного правоограничительного потенциала. Качественное и количественное своеобразие правоограничений, обусловленных материальным содержанием административного приостановления деятельности, имеет также немаловажное значение для целей определения пунитивной природы данной меры. При этом если учитывать концепцию неделимости, взаимозависимости и взаимосвязанности прав и свобод личности, то всегда встает вопрос о том, какое или какие непосредственно права ограничивает то или иное государственно-властное вмешательство. И здесь следует еще раз подчеркнуть, что административным приостановлением деятельности затрагивается достаточно широкий спектр правовых возможностей лица, что обусловлено спецификой как самих субъектов, так и тех общественных отношений, в рамках которых они реализуют свой статус. Объектом ограничительного воздействия в результате административного приостановления деятельности могут выступать такие гарантированные Конституцией РФ субъективные возможности, которые могут быть реализованы в контексте деятельности хозяйствующих субъектов и составлять их законный интерес, как свобода совести в части совместного исповедания с другими любой религии (ст. 28), свобода средств массовой информации (ч. 5 ст. 29), право на объединение и вытекающая из него гарантия свободы деятельности общественных объединений (ч. 1 ст. 30), право свободно владеть, пользоваться и распоряжаться собственным имуществом, в том числе землей, как единолично, так и совместно с другими (ч. 2 ст. 35 и ч. 2 ст. 36), право на доступ к культурным ценностям (ч. 2 ст. 44) и т.д. Вместе с тем административное приостановление деятельности наиболее общим образом ориентировано на ограничение тех элементов правосубъектности хозяйствующих субъектов, которые выражают их законные интересы в экономической сфере, и прежде всего конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ). В своем взаимодействии (совокупности) эти права и свободы применительно к характеристике хозяйствующих субъектов составляют, скажем так, их экономическую свободу, проявляют те или иные существенные стороны их организационно-правового статуса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По результатам изучения сущности и содержания административной ответственности юридических лиц можно сформулировать следующие выводы.
Автор дипломной работы пришел к выводу, что законодательство об административной ответственности организаций еще не представляет собой систему, сложившуюся на основе четкой научной концепции. Данный институт административного права в последние годы динамично развивается, и в Кодексе об административных правонарушениях значительное место отведено правовым основам назначения административных наказаний юридическим лицам.
Автор установил, что среди субъектов административной ответственности появились субъекты, охватываемые цивилистическим понятием «юридические лица», которое дается в ст. 48 ГК РФ.
Автор делая вывод о том, что административную ответственность юридических лиц характеризуют традиционные признаки состава административного правонарушения (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона), при этом отмечает, что они обладают существенными особенностями, отличающими их от аналогичных признаков, характеризующих состав административного правонарушения, совершаемого физическими лицами.
Можно сказать, что административная ответственность юридических лиц, являясь разновидностью административного принуждения и юридической ответственности, имеет свою определенную специфику. Как правовое понятие, она имеет достаточную степень самостоятельности и служит более четкому и правильному представлению как об административной ответственности в целом, так и об институте административной ответственности коллективных субъектов в том числе. При этом необходимо учитывать, что в Российской Федерации созданы и функционируют большое количество организаций (например, религиозные группы, ряд общественных объединений, филиалы иностранных компаний и др.), не являющихся юридическими лицами, вопрос об административной ответственности которых по Кодексу Российской Федерации весьма проблематичен. На мой взгляд, эти организации должны нести административную ответственность в соответствии с КоАП РФ наравне с юридическими лицами. Это послужит укреплению правопорядка и обеспечению законности в сферах административно-правового регулирования общественных отношений и административной ответственности.
Автор приходит к мнению, что в настоящее время для установления виновности юридического лица достаточно установления самого факта правонарушения, таким образом, понятие виновности юридических лиц за совершение административных правонарушений носит весьма условный характер. А суды пошли в основном по пути объективного вменения.
В то же время нормы КоАП РФ о крайней необходимости (статья 2.7 КоАП), об обстоятельствах, смягчающих и отягчающих административную ответственность (статьи 4.2 и 4.3 КоАП), применительно к юридическим лицам не действуют.
Существует практика судов, когда: суды анализируют психическое отношение коллективного субъекта к содеянному и даже определяют форму вины в виде умысла или неосторожности; суды определяют вину юридического лица через вину его работника. В то же время существуют решения судов, в которых делается вывод о невозможности определить психическое отношение юридического лица в форме умысла или неосторожности.
Как показывает исследование, на практике возникают ошибки в связи с привлечением к административной ответственности юридических лиц. Допускают такие ошибки, в том числе, и судебные органы.
В этой связи, на мой взгляд, вариантом решения сложившейся проблематики было бы принятие руководящих разъяснений Пленумом ВС РФ по вопросу привлечения юридического лица к административной ответственности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Нормативно-правовые акты
1.Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета, № 237, 25.12.1993.
2.Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 27.12.2009) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.
3.Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 21.12.2009) // Собрание законодательства РФ, 07.01.2002, N 1 (ч. 1), ст. 1.
.Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 N 146-ФЗ (ред. от 28.11.2009) // Собрание законодательства РФ, N 31, 03.08.1998, ст. 3824.
Судебная практика
5.Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // ВВАС РФ. 2003. N 3. С. 29 - 30.
6.Определение Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. N 130-О // СПС «КонсультантПлюс».
7.Определение Конституционного Суда РФ от 20.03.2008 № 210-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Вилковой Ольги Викторовны на нарушение ее конституционных прав частями 2 и 3 статьи 2.1 и статьей 2.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СПС «Консультант+»
8.Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 октября 2004 г. по делу N Ф04-7725/2004(5735-А03-29) // СПС «Консультант+»
9.Постановление ФАС Дальневосточного округа от 28 апреля 2004 г. по делу N Ф03-А51/04-2/732. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Поволжского округа по делу от 18.01.2007 N А65-18925/06-СА3-38. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 октября 2008 г. по делу N А66-2695/2008. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 3 октября 2008 г. по делу N А42-3009/2008. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Московского округа от 23.05.2007по делу N КА-А40/4498-07. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 6 октября 2008 г. по делу N А13-2928/2008. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19 сентября 2008 г. по делу N А66-2128/2008. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Уральского округа от 18.05.2006 N Ф09-3817/06-С7 по делу N А60-4863/06. // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26 декабря 2006 г. по делу N Ф04-8564/2006(29619-А70-7). // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Северо-Западного округа от 21 марта 2007 г. по делу N А56-11886/2006 // СПС «Консультант+»
.Постановление ФАС Волго-Вятского от 24 октября 2007 г. по делу N А82-1546/2007-39 // СПС «Консультант+»
Учебники, монографии, комментарии, диссертации, авторефераты диссертаций, научные статьи
20.Административное право: учебник // Под ред. Л.Л. Попова. М., 2005.
21.Авдеенкова М.П. Особенности развития административно-правовой ответственности в российском праве // Современное право, 2008, № 3.
.Агапов А.Б. Административные правонарушения в сфере бизнеса. Учебное пособие.- М.: Эксмо, 2006.
23.Агапов А.Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002
.Агапов А.Б. Административная ответственность. М., 2004.
.Аникеенко Ю.Б. Административная ответственность юридических лиц (материально-правовое исследование). Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.14.- Екатеринбург, 2005.
.Бахрах Д.Н. Административное право России. М., 2000.
.Балаханова Е.Н. Проблема конкуренции законодательных актов при регулировании административной ответственности юридических лиц // Юридические записки студенческого научного общества. Сборник статей. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2007, Вып. 7.
28.Белова Л.В. Вина юридического лица по административному праву // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2007. № 4.
.Березницкий А.Г. Административная ответственность юридических лиц. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
.Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Курс административного права Российской Федерации: В 3 ч. М., 2003.
.Гнездовский С.Э. Привлечение юридических лиц к административной ответственности // Закон: стабильность и динамика. Материалы заседания Международной школы-практикума молодых ученых-юристов, Москва, 1-3 июня 2006 г.. - М.: Юрид. фирма КОНТРАКТ, 2007.
32.Дугенец А.С. Административная ответственность юридических лиц // Актуальные вопросы административно-правового регулирования в современной России. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 70-летию Заслуженного юриста Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора И.И. Веремеенко. - М.: ВНИИ МВД России, 2008.
.Догадин А. Административная ответственность юридических лиц как один из рычагов воздействия государства на рыночную экономику // Роль права в формировании гражданского общества в Российской Федерации. Материалы VI-й межвузовской научной конференции студентов юридических вузов и юридических факультетов образовательных учреждений высшего профессионального образования Сибири и Дальнего Востока (12 мая 2007) . - Омск: Изд-во Ом. юрид. ин-та, 2007.
.Иванов Л. Административная ответственность юридических лиц // Российская юстиция. 2001. № 3.
.Козлов Ю.М., Попов Л.Л. Административное право. М., 2000.
.Кондратьев А.А. Проблемные вопросы привлечения к административной ответственности юридических лиц // Информационный бюллетень. - М.: Изд-во МВД РФ, 2007, № 37.
37.Колесниченко Ю.Ю. Некоторые аспекты вины юридических лиц, привлекаемых к административной ответственности // Журнал российского права. 2003. № 1.
39.Кизилов В.В. Административная ответственность организаций-налогоплательщиков за налоговые правонарушения: теория и судебная практика. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005.
.Кононов Э.А. Административная ответственность юридических лиц: теория и практика арбитражных судов // Актуальные вопросы правовой политики в современных условиях. Материалы Межрегиональной межвузовской научно-практической конференции. - Хабаровск: Изд-во Дальневосточного ин-та менеджмента, бизнеса и права, 2006, Вып. 9.
.Костенников М.В., Куракин А.В. Административная юрисдикция. М., 2006.
.Кононов Э.А. Административная ответственность юридических лиц (исторический аспект) // Актуальные вопросы правовой политики в современных условиях. Материалы Межрегиональной межвузовской научно-практической конференции. Хабаровск: Изд-во Дальневосточного ин-та менеджмента, бизнеса и права, 2006, Вып. 9.
.Латыпова М.Н. Проблемные аспекты вины юридических лиц при привлечении их к административной ответственности // Молодежь XXI века: шаг в будущее. Материалы VIII регионального межвузовской научно-практической конференции, 17-18 мая 2007 г., Благовещенск: В 4-х частях. - М.: Изд-во СГУ, 2007, Ч. 4.
.Морозова Н.А. Административная ответственность юридических лиц (история, теория, практика). Дис.… канд. юрид. наук: 12.00.14. Красноярск, 2004.
.Максимов И.В. Концепции позитивной административной ответственности в теории и праве // Государство и право. 2006. № 8.
.Малафеева Ю.А. Административная ответственность юридических лиц по новому КоАП РФ: соблюдение принципа вины при привлечении к ответственности // Проблемы обеспечения правоохранительными органами прав и свобод человека и гражданина в современной России. Материалы межвузовской научно-практической конференции, 15 декабря 2005 года. - С.-Пб.: ИПП (Санкт-Петербург), 2006, Ч. 2.
.Носков Б.П., Тимошин А.В. К вопросу об административной ответственности юридических лиц // Административное право и процесс. - М.: Юрист, 2008, № 6.
.Назаров И.В. Административная ответственность юридических лиц в России. Учебное пособие. Нижний Новгород, 2003.
.Назаров И.В. Юридические лица как субъекты административно-правовых отношений. Монография.- Нижний Новгород: Изд-во Волго-Вят. акад. гос. службы, 2005.
.Овсянко Д.М. Административное право. М., 1994
.Овчарова Е. Административная ответственность юридических лиц // Закон. - М.: Известия, 2002, № 7.
52.Овчарова Е.В. Административная ответственность юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
53.Панова И.В. Еще раз о двух тенденциях, разрушающих целостность института административной ответственности // Вестник ВАС РФ, 2007, № 8
.Проблемы юридической ответственности / Под ред. Р.Л. Хачатурова. СПб., 2003
55.Россинский Б.В. Административная ответственность. Курс лекций. М.: Норма, 2004.
56.Рогачева О.С. Административная ответственность. Воронеж, 2005
.Савельев А.А. Некоторые аспекты административной ответственности юридических лиц // Правовое регулирование экономической деятельности. Сборник научных трудов (по материалам Всероссийской научно-практической конференции, Саратов, 17 апреля 2008 г.). - Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2008.
.Сорокина Е. Административная ответственность юридических лиц // Законность. - М., 2005, № 1.
59.Салищева Н.Г. О некоторых тенденциях развития законодательства об административной ответственности в России в современный период // Административное право и процесс, 2009, № 5.
60.Солдатов А.П. Проблемы административной ответственности юридических лиц: Дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2000.
61.Стопычев А.П. Вина как необходимый элемент административной ответственности юридических лиц // Актуальные проблемы российского права. Сборник статей. - М.: Изд-во МГЮА, 2008, № 1 (6).
62.Стахов А.И. Административная ответственность. Учебное пособие для вузов. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2004
63.Сорокин В.Д. Комментарий избранных мест Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях // Избранные труды. СПб., 2005.
64.Тарасова Ю.Н. Административная ответственность должностных и юридических лиц // Административное право, 2008, № 2.
.Трубин Е.М. Вина юридического лица. Заметки об административной ответственности // Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2008.
.Тарасова Ю.Н Административная ответственность должностных и юридических лиц // Административное право. 2008. N 2.
.Хаматова С.Х. Административно-правовое регулирование в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
68.Щербакова Е.В. Отсутствие вины - обстоятельство, исключающее административную ответственность юридических лиц // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. - Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 2008, № 1 (4).
69.Чапурных Я.Н. Об административной ответственности юридических лиц // Закон и право. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007, № 5.
70.Чапурных Я.Н. Административная ответственность юридических лиц в сфере предпринимательской деятельности. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.