Исследование феномена маргинальности в контексте современного российского общества

Исследование феномена маргинальности в контексте современного российского общества

ВВЕДЕНИЕ

Современное российское общество проходит сложный период развития. Политические, экономические, социокультурные преобразования не могли отразиться на жизни общества. Одним из социально-философских явлений, характерных для транзитивного состояния общества, в коем пребывает страна, можно назвать маргинальность. Существует мнение, что изучение маргинальности в России уже исчерпало себя, поскольку огромный заряд интереса к ней, созданный трансформацией страны в 1990-е годы, якобы иссяк. В настоящее время имеются основания для философского обобщения фактов и процессов социальной реальности нашего недавнего прошлого, настоящего и ближайшего будущего. Сегодня весь мир и Россия находятся в переходном положении, поэтому осмысление феномена маргинальности важно для решения общемировых проблем, что является, на мой взгляд, актуальной темой для исследования в рамках социальной философии. Ещё одним фактором необходимости изучения маргинальности становится перманентное ускорение трансформационных процессов по времени и содержанию, обусловленное ускоряющейся динамикой развития общества, что делает актуальным необходимость постоянного осмысления нового материала уникальной социальной реальности.

В настоящее время в России происходят социальные преобразования, затрагивающие все элементы социального целого. Прежние социальные контуры российского общества реструктурируются. Формирование новой социальной системы сопровождается массовой десоциализацией и ресоциализацией, потерей самоидентификации и неопределенностью социального статуса. Значительные по объему людские массы перемещаются из одних социальных групп в другие. Сегодняшнюю ситуацию в российском обществе можно назвать «маргинальной», так как в ее основе - промежуточное, переходное положение, в котором оказалось общество в результате разрушения одной и попыток формирования другой социальной системы.

При всей важности перемен, происходящих в экономической и социальной жизни, не следует упускать из виду тот факт, что они тесно сопряжены с переменами в сознании, в духовной и культурной жизни. Реструктуризация социума влечёт за собой необходимость переосмысления основ духовной жизни. Такое внимание обусловлено настоятельной потребностью в осмыслении внутреннего единства осуществляемых перемен и целостного понимания социальной жизни. Здесь обнаруживается значимость исследований, обращенных к анализу пограничных феноменов, относящихся в первую очередь к области культуры.

Процесс обновления и демократизации нашего общества в сфере политики и экономики сопровождается включением в активную социальную деятельность больших масс людей, что в свою очередь вновь ставит вопрос о природе и сущности связанных с этими массами феноменов социума.

В связи с тем, что маргинальность как таковая, является результатом изменения социальной структуры общества, то следует обратиться к характеристике социального структурирования и социального расслоения.

Исследованию социального расслоения общества, или социальной стратификации уделял большое внимание П. А. Сорокин. Он подчеркивал: «Социальная стратификация - это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность - в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества».

Любая организованная социальная группа всегда социально стратифицирована. Не существовало и не существует ни одной постоянной социальной группы, которая была бы «плоской» и в которой все ее члены были бы равными. Не существует общества без расслоения, с реальным равенством их членов. Не составляют исключения и демократические страны, где якобы главенствует равенство людей. Даже в странах с процветающей демократией социальная стратификация отнюдь не меньше, чем в недемократических обществах. Социальное расслоение - это постоянная характеристика любого организованного общества и Россия не является исключением.

В рамках исследования такого понятия как маргинализация необходимо выделить одну из важных сторон функционирования социальной структуры общества, а именно социальную мобильность. Речь идет о переходе людей из одних социальных групп и слоев в другие. Так, например, когда крестьянин переезжает в город и становится рабочим завода, он переходит не только из сельского слоя общества в городской, но становится представителем другого класса и профессиональной группы. Социальное положение меняется и тогда, когда дети рабочих и крестьян становятся интеллигентами, а дети интеллигентов - предпринимателями, или же, когда предприниматель становится профессиональным политиком.

Своеобразную характеристику степени «маргинализации» современного российского общества дал А.И. Атоян: «Происходящая в стране интерференция не только старых и новых нравственных идеалов, но и правовых отношений наглядно демонстрирует всю глубину происходящих изменений. Сегодняшнюю социальную ситуацию вполне можно назвать не только аномичной, но и маргинальной, поскольку в ее основе - пограничное, промежуточное положение, в котором оказалось общество и все его элементы в результате разрушения одной из попыток формирования другой системы, пока достаточно неопределенной. Обширное маргинальное поле в условиях такого пограничья захватывает всю социальную жизнь, влияет на переживаемые людьми социальные сдвиги, называемые «переходным периодом».

Изучение социальной мобильности имеет государственное значение. Необходимо иметь полные представления о происходящих в обществе социальных перемещениях, знать их причины и основные направления, чтобы контролировать эти процессы, сознательно воздействовать на них в интересах сохранения не только целесообразной социальной динамики, но и стабильности общества.

Исследование сущности и причин социальной стратификации общества, равно как и изучение сущности социальной мобильности, и её изменений в зависимости от типа общества могут помочь в понимании причин маргинализации в обществе.

Ломка прежних идеологических схем и моральных установок в переходной зоне приводит к состоянию культурной неопределённости, это разрушает сбалансированность социальной стратификации. Происходит исчезновение центра, являющегося средоточием и символом власти. При этом нивелируется понятие доминантной культуры, уничтожается сама идея нормы и отклонения, в результате понятие "иной" теряет смысл. В такой ситуации люди интуитивно актуализируют вопрос об осознании индивидуальной и групповой идентичности, о месте в социальной иерархии, уровне сплоченности, системе ценностей. В обществе, которому присуща такая характеристика как транзитивность, формируется своеобразный «порочный круг»: так называемая «элита» (социальная группа, позиционирующая себя в центре социума), ощущая непрочность, зыбкость своих позиций, нуждается в упрочнении своих позиций, укреплении границ. Но границы между группами населения не существуют объективно в пространстве и могут быть косвенно обозначены с помощью иной группы населения, не являющейся центральной, с помощью идентификации основанной на противопоставлении: «Мы - не Они». А любой другой группе, не являющейся центральной, остаётся быть окраинной, периферийной, маргинальной. Причём чем более уязвимы позиции элитной группы, тем активнее происходит выдавливание в маргинальные слои людей, не входящих в «элиту», с целью большего укрепления её (элиты) позиций. В нестабильных условиях экономики, политики, отсутствии уверенности в завтрашнем дне ни одна группа населения, в том числе и элита, не может считаться сформировавшимся классом, и члены её объективно не обладают достаточно устойчивыми статусными позициями. Можно сказать, что в современном российском обществе социально-политические, экономические, культурные трансформации обусловили насильственное, но не несущее официальный характер, то есть не соотносящееся с непосредственным правом государства осуществлять легитимное насилие для полноценного выполнения своих функций, вытеснение людей в маргинальное состояние на разных уровнях социальной организации.

Кризисное, пограничное состояние общества, пребывающего в транзитивном состоянии, на историческом срезе отличает отсутствие чёткой экономической политики, общей идеологии, общей системы ценностей. Социальный статус групп настолько подвижен, что россияне становятся маргиналами в абсолютном своем большинстве. В России идет растущая, пронизывающая все слои, маргинализация населения. В перспективе может сложиться ситуация полного отсутствия элиты, являющейся средоточием общественных норм и смыслов. Если в пространстве какая-либо позиция запустевает, как это может произойти, например, с группой позиционной элиты в социуме, «заболевшем» переходностью, то позиция не исчезает, не самоликвидируется, а становится «пустой», «незанятой» позицией и таким образом сама превращается в маргинализирующий фактор. Образуется ещё один «порочный круг». Позиции и группы не изолированы полностью, границы непостоянны. Притом, что потребность маргинала в групповой идентификации стремится к нулю, а границы группы относительны, возникает большой соблазн попробовать занять пустующую позицию и утвердиться в новых границах. В случае структурного несоответствия пустующей позиции и претендующей группы маргинальность последней усугубляется, риск конфликтов и деструкции возрастает многократно.

Погружённая в процессы переходности Россия не выпадает из общего контекста глобальных проблем человечества. Нарастающая повсеместно социально-антропологическая напряжённость, распад ценностного полотна цивилизации, кризис современной культуры, формирование новой формы бытия - бытия в мировой сети - всё это реалии глобальной социокультурной трансгрессии. Разумеется, переход когда-нибудь заканчивается, выстраивается новая ценностная система, формируются новые нормы, детерминирующие новые ритуалы и церемонии, другими словами - наступает следующая культурная эпоха. В.Тэрнер пишет, что "…новые социальные структуры и отношения могут возникнуть только на границе, на периферии старых структур, их становление происходит на изломе, в революции, при переходе через хаотическое состояние, когда меняются нормы и ценности, переворачиваются иерархии и формируются новые устойчивые системы". Человечество уже переживало подобные состояния, и небезуспешно.

В философском понимании человек и общество имманентно едины. Общество созидается человеком, именно в человеке. В имманентных качествах его родовой природы, его бытия, его жизнедеятельности корни неразрывного единства, односущности человека и общества.

Каждый человек - элементарная частица общества и, видоизменяясь в огромном множестве модификаций, выступает точкой роста определённого общественного системно-структурного образования. Маргинальный человек как вынужденный обитатель переходной зоны находится в состоянии неполной, неадекватной самоидентификации и в силу этого не может реализовать себя в полном объёме. Поэтому проблема маргинализации личности, пребывающей в состоянии перехода из одной социокультурной среды в другую, в реалиях современности особенно актуальна.

В работе исследовано социально-философское преломление феномена маргинальности и связанных с ним проблем через следующие аспекты: общетеоретический и концептуальный (осуществлён анализ понятий), историко-философский (дан детальный срез российской маргинальности) и ситуационный (дан анализ социальной действительности и возможных перспектив маргинальных элементов в меняющихся общественных условиях). Также подчёркивается особая значимость и существенное влияние маргинальных структур на современное российское общество.

Степень разработанности темы. Среди работ в области социальной философии, социологии и культурологи, посвящённых проблеме маргинальности, можно выделить работы А. Атояна, Лежаниной С., Дуевского В., Шапинского В.А., Е.Рашковского, Банниковой Л.М... Также существует обширный пласт этнографических, этнологических исследований, посвященный анализу этномаргинальных феноменов. В статьях и монографиях Б. Андрианова, Е. Рашковского, Г. Маркова, Ю. Плюснина. подробно проанализирована специфика этнотрансформационных процессов, проведена их классификация, выделены основные стадии развития и сущностные черты этих стадий.

Феномен маргинальности не может быть проанализирован вне контекста более широких социокультурных проблем. Таких как социальная стратификация и структурирование общества, социальная мобильность, норма и отклонение, центр и перифирия отношения между культурой и личностью, влияние культуры на поведенческую регуляцию, социализация, социокультурная динамика, социальный статус. Для понимания социальных процессов наряду с работами крупнейших европейских и американских социологов и антропологов М.Вебера, Г. Зиммеля, Р. Парка, Э. Стоунквиста, П. Штомпки, важное значение имеют работы отечественных авторов - Л. Ионина, Ю. Плюснина, З. Голенковой, Б. Шапталова.

Среди отечественных источников, посвященных проблеме маргинальности, можно выделить две группы работ: работы, описывающие маргинальные процессы в западном обществе, и работы, авторы которых стремятся осветить эти процессы на материалах российского общества. К первой группе следует отнести статьи И. Кравченко, М. Галкина, С. Васильцова, В. Радаева. К числу наиболее значимых советских работ во второй группе относятся исследования Банниковой Н.М. Н.О. Навджавонова, М.И. Полякова, М.И. Семиряги, Е.Н. Старикова, М.В. Темкина, В.А. Шапинского и Е.М. Шапинской, Б.Н. Шапталова, а также ряд коллективных изданий.

Существует довольно большое число научных публикаций посвящённых исследованию феномена маргинальности, как общего плана, так и по его конкретным направлениям. Однако остаётся пространство для целостного социально-философского осмысления темы в теоретическом, конкретно-историческом и ситуативном смысле.

Целью дипломной работы является анализ феномена маргинальности в контексте современного российского общества.

Эта цель конкретизируется в следующих задачах:

выделить существенные признаки, определить понятия социальной маргиналистики;

проанализировать изучение феномена маргинальности в России;

охарактеризовать контуры маргинальной действительности в современном российском обществе, в частности:

) выявить причины возникновения маргинальных слоёв в транзитивном российском социуме;

) исследовать структуру маргинальных слоёв российского социума;

) изучить культурную маргинальность в контексте социально-философской проблемы;

) проследить взаимосвязь качественных характеристик населения и процессов социальной маргинализации.

Данной цели соответствуют следующие положения, выносимые на защиту:

. Маргинальность - это целый ряд социальных положений, представления о которых именно как о маргинальных существуют в общественном сознании, люди в них попадают намеренно, случайно или принудительно; а «маргинал» - это особая характеристика личности, от неё неотделимая.

. Маргинальность в России повсеместна. Маргинальность - состояние групп и индивидов в ситуации, которая вынуждает их под влиянием внешних факторов, связанных с резким социально-экономическим и социально-культурным переструктурированием общества в целом, изменять свое социальное положение и приводит к существенному изменению или утрате прежнего социального статуса, социальных связей, социальной среды, а также системы ценностных ориентаций.

. Повсеместное распространение феномена маргинальности в современной России является следствием того, что страна пережила минимум две крупные волны маргинализации. Первая - после революции 1917 г., вторая - в начале 90-х годов. Причинами появления "новых маргиналов" в России стали кардинальные изменения в социальной структуре в результате кризиса и реформ, направленных на формирование новой социально-экономической модели общества.

Объектом исследования является социальная реальность современной России.

Предметом исследования является феномен маргинальности в реальной жизни российского социума последних десятилетий.

Теоретическую базу исследования составили работы исследователей теории социологии и социальной философии, занимающихся проблематикой маргинальности в обществе. Данный аспект исследуется в работах Горбулёвой М., Казариновой И.В, Лежаниной С., Свиридова К.М. В работах этих исследователей предпринимаетя попытка интеграции разработанных знаний касательно маргинализации общества, роли маргиналов в процессах трансформации общественных устоев, исследованы понятие и причины возникновения маргинальных слоёв в социуме.

Теоретическое значение работы заключается в расширении научных представлений о маргинальности в современном российском обществе, в уточнении терминологии по теме. Практическая значимость исследования обусловлена выработкой точки зрения на существующую проблему, выявление её глубины, с целью сформирования чёткого представления об актуальном социальном феномене, что позволит увидеть и возможные пути решения проблем сопряжённых с ним.

Теоретико-методологической основой исследования служат основные идеи и принципы социальной философии, социологии, социологии культуры, культурной и социальной антропологии.

Осуществленное в работе исследование опирается на методологию структурно-функционального анализа маргинальных явлений. В работе использован комплексный многофакторный подход при рассмотрении механизмов возникновения маргинальности в социальной системе российского общества. В ходе данного исследования были использованы методы: сравнительный анализ, диахроническое исследование исторических фактов, логическое выявление причинно-следственных связей.

Теоретическими источниками работы стали труды А.И. Атояна, Банниковой Л.М., Голосенко И.А., Горбулёвой М., Дуевского В., Зубова К., Казариновой И.В., Калинина С.М., Константиновой С.И., Лежаниной С., Лигашевского М., Поповой И.П., Розина В.М., Голенковой З.Т., Николаева В.Г., Гайденко П.П., Беляевой Л.А., Мухаметжановой Н.М., Дж Розенау, Р.Парка, Э.Стоунквиста, В. Шапинского, М. Шибутани а так же коллективные монографии под редакцией Балабановой Е.С. и З.Т. Голенковой.

Структура дипломной работы обусловлена её целью и задачами. Исследование состоит из введения, двух глав (5 параграфов), заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ МАРГИНАЛЬНОСТИ

В настоящее время в социальной философии наблюдается наличие различных точек зрения на терминологическую трактовку феномена маргинальности вообще и в современной России в частности. Это продиктовано, во-первых, самой изначальной широтой понятий. Значение латинских слов «margo» («граница, край») и «marginalis» («находящийся на краю, на обочине»), как мы можем увидеть, позволяет трактовать их разнообразно. Но чрезвычайно широкое понимание данных феноменов делает их изучение затруднительным и препятствует конкретизации понятий. Во-вторых, маргинальность быстро стала междисциплинарной проблемой. Это создало ряд соответствующих подходов, рассматривающих свою область маргинальности, рассмотрение феномена с точки зрения экономики, политики, социологии, культурологии, антропологии, психологии и социальной философии. В-третьих, развернутая картина развития зарубежной и отечественной маргиналистики представляет собой множество вариантов понимания связанных с ней проблем. В связи с этим описание истории изучения проблемы само выносится в область проблем, выливаясь нередко либо в простой обзор мнений, либо в попытку совместить их сразу все вместе. В-четвертых, встречное движение исследователей от теории к социальной практике и наоборот далеко не всегда сходится в одних и тех же точках. В-пятых, наряду с терминологией маргиналистики, давно существуют пересекающиеся с ней понятия: «люмпенизация», «деклассированные элементы», «лиминальность» и др., усложняющие и так непростую ситуацию. В-шестых, несомненно, отрицательную роль здесь играет небывалая популяризация понятий маргиналистики, превращение их в клише, даже ругательства, за которыми часто не виден изначальный, определяющий понятия, смысл. В-седьмых, существует необходимость постоянного развития понятий и их применения. Ясно, что введенный в определенное историческое время для анализа конкретных обществ, более того, заранее очерченных явлений и процессов в них, этот понятийный аппарат должен в каждом последующем случае проходить тщательную проверку на применимость к конкретной ситуации. Отсутствие критического восприятия чужих теорий на свой конкретную социальную ситуацию, обусловленную конкретными пространственно-временными рамками, чревато неполным или не правильным пониманием проблемы и, в следствии выработкой некорректного подхода к её решению.

То есть причины сегодняшней сложности изучения в маргиналистике лежат и в области природы самих ее понятий, и в характере их изучения. В связи с этим возникают некоторые сложности в изучении темы в рамках социальной философии. Выходя за рамки конкретных дисциплин, она пытается концептуально, органично синтезировать их подходы и характеристики. Отправной точкой подобного социально-философского исследования должна служить сфера понятий. Именно в ней необходимо проводить основную работу по развитию собственного осмысления темы, с учетом касающихся ее концепций и примеров.

Нужно серьезно уточнить, очистить, классифицировать, систематизировать материал или создать его новый обоснованный вариант, концепт. А в таком случае могут помочь, скорее всего, лишь четкие рационально-логические операции по препарированию всего наносного или не соответствующего теме изучения и, наоборот, развития в ней жизненно необходимого и продуктивного.

1.1 Понятийный анализ маргинальности с позиций социальной философии

Сегодня в изучении феномена маргинальности одними из сложнейших проблем являются терминологические. Здесь помимо дефиниции терминов «маргинальность», «маргинал» и «маргинализация» важна их демаркация с рядом пересекающихся понятий. Маргиналистика является сравнительно молодой по меркам социальных наук, её понятия сформировались в XX в., поэтому они часто пересекаются с такими терминами как «деклассированные элементы», «underclass», «лиминальность», «эксклюзия» и другими.

Термин «маргинальный» до XX в. означал «экономически близкий к пределу, почти убыточный». В социальном плане он стал употребляться с 1928 г. (эссе американского социолога Р. Парка «Человеческая миграция и маргинальный человек»), а «маргинал» только с 1972 г.

Вот ряд определений маргинальности и маргиналов из словарей по общественным дисциплинам.

«Маргинальность (лат. marginalis - «находящийся на краю», от лат. margo - «край, граница») - понятие, традиционно используемое в социальной философии и социологии для анализа пограничного положения личности по отношению к какой-либо социальной общности, накладывающего при этом определенный отпечаток на её психику и образ жизни».

«Маргинальность - понятие, употребляемое для обозначения особых черт сознания и поведения представителей социальных субгрупп, которые в силу обстоятельств неспособны интегрироваться в большое референтное сообщество, по отношению к которому они и выступают как маргиналы».

«Маргинальность - ситуация, когда индивид чувствует себя находящимся между двумя культурами или социальными стратами с присущим им образом жизни. В маргинальном или промежуточном состоянии человек ощущает глубокий дискомфорт и неудовлетворенность. Особенность маргинальности в том, что ни в одной из культур, равно как и ни с одной стратой или социальной общностью, из которых индивид вышел и в которые только еще входит, он полностью идентифицировать себя не может».

«Маргиналы - понятие, употребляемое для обозначения: 1) индивидов, оказавшихся на границе двух различных культур и отличающихся рядом социально-психологических особенностей: отчужденностью, внутренней напряженностью, тревожностью, неуверенностью и др.; 2) групп (слоев), занимающих периферийное положение в обществе, то есть не принадлежащих к социально-значимым структурам».

«Маргиналы - группы людей, оторванные от одной культуры, общества, класса, слоя или социальной среды и не вросшие корнями в другую. Как правило, маргиналами становятся люди в зрелом возрасте».

Уже из этих нескольких определений понятно, насколько сложным является терминологический анализ маргинальности, в том числе из-за того, что большой объем этого понятий и сочетание в нем очень разных компонентов создают массу пересекающихся понятий. Наиболее долгим и сложным является сосуществование понятий маргиналистики с марксистскими «деклассированными элементами».

Социально-экономический срез изучения маргинальности - один из главнейших в маргиналистике, при этом связь между экономическим статусом и маргинальностью признается одной из самых устойчивых и значимых. В советской науке широко применялись понятия «деклассированный» и «люмпен», которые трактовались следующим образом. «Деклассированный (от фр. déclassé) - человек, утративший связь со своим общественным классом и его интересами, но не примкнувший к другому социальному классу, не участвующий в общественном производстве, морально опустившийся и разложившийся человек». «Люмпен-пролетариат (от нем. lumpen - «лохмотья») - деклассированные слои (бродяги, нищие, уголовные элементы). Рекрутируется из различных классов, не способен к организованной политической борьбе». Со временем понятия «люмпен-пролетариат» и просто «люмпен» становятся общим обозначением деклассированных слоев.

Деклассированные элементы подразделялись на слои пауперов (от лат. pauper − «бедный, неимущий») и люмпенов. Процесс деклассирования трактовался как утрата отдельными людьми и группами связей со своим общественным классом (которые определялись его отношением к собственности на средства производства) и его интересами, не ставшая переходом в состав другого класса. Это не вертикальная социальная мобильность, а, скорее, потеря четкой принадлежности к марксистскому делению общества вообще. Такое «выпадение» из социальной структуры сопровождалось негативными оценками деклассированных элементов как не участвующих в общественном производстве, морально опустившихся и разложившихся людей. Указывалось, что потеря «классового лица» свойственна всем классам, слоям и группам капиталистического общества, но в разной степени. Так, люмпен-пролетариат являлся следствием деклассирования в рядах средних и низших слоев рабочих. Деклассирование по степени разрыва со своим классом подразделялось на два этапа - пауперизацию и люмпенизацию - с соответствующими категориями населения в результате. Пауперизация связана с потерей стабильной работы, с ослаблением принадлежности к своей профессии, роду занятий, что ведет к обнищанию. Главным же признаком люмпенизации служил полный разрыв с добыванием средств к существованию законными способами. Поэтому люмпены во многом сливаются с различными преступными сообществами и профессиями, а также живущими за счет попрошайничества и собирания отбросов. Постоянное отсутствие работы и нежелание большинства люмпенов ее искать «выключают» их из производственных (но не потребительских) процессов. Конечно, это влечет за собой соответствующие последствия в материальном, юридическом, бытовом, поведенческом и духовно-нравственном аспектах их жизни. Люди постепенно утрачивают типовые контакты с остальным обществом, замыкаются в себе, крайне обособляются. Переходность здесь завершена приобретением нового долговременного статуса, и именно поэтому, видимо, люмпены со временем стали общим названием деклассированных. По аналогии с потерей принадлежности к рабочему классу рассматривалось формирование люмпенства из других классов и слоев. При анализе принципа выделения люмпенизированных элементов совершенно справедливо указывалось на ошибочность подобного вычленения в рамках общества на основе принципа получаемых доходов и вообще материальной обеспеченности, на фоне, например, больших доходов люмпенов-преступников. Поэтому люмпенство совсем не является синонимом нищеты.

Стратификационные характеристики деклассированных слоев можно свести к двум основным моделям расположения в структуре общества: именно на его «дне» и на периферии вообще. В первом случае люмпены находятся на нижней границе (а пауперы чуть выше), так как они полностью деклассированны. Во второй модели люмпены примыкают к каждому классу и слою общества, вбирая в себя потерявших свою классовую принадлежность даже из высших слоев. Здесь они составляет периферию классов, где их черты искажены, а связи ослаблены.

Сравнивая суть этих марксистских понятий с пониманием маргинальности, мы видим серьезные различия между ними. Во-первых, деклассирование почти всегда есть путь вниз, на «социальное дно», и поэтому оно деструктивно для общества в целом и для конкретного участника процесса в частности. Оно не имеет позитивной цели (если вообще имеет какую-нибудь), с формальной точки зрения это своего рода «социальная смерть». Этот процесс может замедлиться, остановиться и даже в редких случаях повернуть вспять, но он останется следствием неблагоприятного влияния. А маргинализация далеко не всегда так безнадежна и, что немаловажно, не так деструктивна. У нее тоже неизбежна фаза разрушения чего-то прежнего со всеми вытекающими отсюда неприятностями и сложностями для человека и его окружения. Но она, нередко направлена на улучшение положения в обществе (урбанизация, новое дело) и является скорее особой форой развития, а не финалом. С таким пониманием связаны и указания на выдающихся, но маргинальных для своего времени деятелей политики, науки, искусства, на мигрантов, порывающих с привычными условиями жизни в надежде на лучшую долю. С такой позиции маргинальность весьма конструктивна и даже положительна.

Во-вторых, маргинализация является менее длительным и более переменчивым состоянием, чем потеря классовой принадлежности. Ведь она, предполагается, присуща только тем, кто в одном поколении пережил кардинальную смену статуса, места жительства, системы ценностей. Тогда важная демаркационная граница проходит не вне человека, а как бы «внутри» его.

Маргинальность возможна лишь в понимании рубежа между как минимум двумя действительно ощутимыми и прочными позициями, отсюда не может быть пожизненных маргиналов. С некоторых пор и до определенных граней (в марксизме разработанных хорошо, в маргиналистике слабее), человек проходит деклассирование или маргинализацию, которые могут совмещаться. Линейность этих процессов имеет начало и конец, критерии которых очень сложны. Но если у деклассирования закономерный итог, кроме смерти, один − полное деклассирование, то в случае с другим процессом вариантов может быть много.

Более того, первое явление гораздо более объективно, вынуждено и во многом безлико. Маргинализация же, помимо такого варианта, включает не менее обширный спектр и сознательного изменения своего положения человеком, она гораздо более субъективна и непредсказуема.

В-третьих, деклассирование слишком механистично и всеобъемлюще, оно подразумевает прямую зависимость всех основных сфер жизни человека от экономической. Современное же восприятие маргинальности составляет ее многогранность, плюрализм, полицентризм, многофакторность, возможность точечной или процентной маргинализации отдельного индивида. Она не обязательно влечёт за собой сильные изменения и тотальный разрыв человека с большинством общества в остальных сферах. Она может и не быть всеобъемлющей, главной характеристикой личности или социальной группы.

Сближает же сравниваемые явления признание их в обществе неизбежными и вполне естественными, с разницей больше в оценке. С этой точки зрения люмпенизация выглядит крайним, неблагоприятным вариантом маргинализации. Отсюда, даже в приложении к социально-экономической структуре общества, понятия маргиналистики в целом шире и включают в себя деклассирование как одну из своих линий. Подобное неравенство объемов понятий объясняется в основном отчетливостью деклассирования и размытостью маргинализации.

Последняя охватывает разные стороны жизни человека, имеет с деклассированием нередко противоположные цель и пути ее достижения, но может совпадать с ним в последствиях. Вероятно, поэтому обширные понятия маргиналистики поглотили менее обширные: в 1990-е гг. «маргинальность» потеснила и заменила «деклассированные элементы».

Сегодня в общественных науках существует термин «лиминальность», означающий пограничность. Он пришел в социальную философию из этнографии (введен В. Тэрнером), где обозначал проходивших обряд инициации молодых людей. Первоначально лиминальностью обозначалась переходная фаза ритуалов смены статуса (обычно его повышения) у племен Азии и Африки.

Соответственно, лиминалы являются «пороговыми» людьми, утратившими нормы общежития одной социальной группы и находящимися в процессе усваивания норм другой социальной группы. Отдельно лиминалы как категория населения не выделяются, это обозначение лишь ситуации перехода человека от одного статуса к другому. Оно узко и менее употребляемо, чем маргинальность, это лишь одна из маргинальных ситуаций социального бытия. Логически маргинализация и лиминальность являются очень близкими понятиями, но между ними есть и кардинальные различия в том, как рассматривается явление перехода: как процесс (это лиминальность и маргинализация) или как фиксированное состояние (только маргинальность).

Для обозначения противостоящих большинству общества социальных «низов» на Западе и в России сегодня нередко используется понятие «underclass» (дословно «внизу-находящийся класс»). Данный термин был введен в американской и британской социологии в 1960-е гг., где им обозначались самые низшие слои общества, лишенные доступа к признанным в системе статусам и имеющие ценности, отличные в негативном смысле от ценностей основной массы общества («среднего класса» и элит (upper-class). Указывается именно на подавленное, угнетенное положение «андеркласса» и на его борьбу против элиты общества. Это обозначение пришло на Западе на смену марксистским терминам «паупер» и «люмпен-пролетариат», хотя не отождествляется с ними.

Отличительными чертами «андекласса» являются бедность, экономическая зависимость от государства, добровольное или принудительное исключение с рынка труда, исключение из поля доминирующей культуры. Видимо, именно в силу социально-экономических оснований выделения, это понятие содержит классовую составляющую и заменяет сейчас понятие «люмпен». При этом негативное отношение большинства общества к «низшему классу» связано с тем, что значительная часть его представителей физически и психически способны участвовать в общественно-полезном труде и легальной экономике, но, как правило, не стремятся к этому, предпочитая жить на социальные пособия и нелегальные доходы. Здесь тоже есть заметное сходство с пауперами и люмпенами, но объединение в рамках «underclass» разных слоев превращает его в аморфное образование, служащее скорее демаркационной линией между «нормальными» классами и некими чуждыми и противостоящими ему аутсайдерами, а не самостоятельным классом в привычном понимании. Тем более что наряду с экономическим конфликтом, «андеркласс» обычно переживает этнокультурные, религиозные, юридические конфликты со «средним классом» и элитой. При этом разделения внутри самого «низшего класса» вроде бы и нет: он воспринимается почти как однородно отрицательная масса, антисоциальные элементы, угроза общественной морали и политической стабильности. В теории «постиндустриального общества» «андеркласс» противостоит «среднему классу» и элитам, консолидируется и замыкается в себе, потенциально представляя собой значительную деструктивную, дестабилизирующую силу. У «андеркласса» нет доверия к стандартным нормам и институтам общества как основы идентичности с ними, у него нет позитивного ресурса развития из массового общественного консенсуса. Он гораздо более идентифицирует себя с неформальными и нелегитимными формами социальной активности.

Сравнивая понимания «андеркласса» и маргинальности, мы делаем вывод о том, что первый более всего пересекается с социально-экономическим и социокультурным аспектом второй. Он является одним из проявлений, ярким конкретным случаем данных видов маргинальности. «Низший класс» пограничен в смысле социальной стратификации, но в сравнении с маргинальностью вообще он гораздо конкретнее. Общим между ними является то, что и «underclass», и маргинальность служат своего рода понятиями-рубежами, разграничивающими принципиально различные измерения социокультурного бытия. В смысловом значении понятия «underclass» заключены не только его положение «под» другими классами, но и скрытая активность. Считать «андеркласс» однородным - явное упрощение, наряду с пассивными элементами в нем есть и активные, стремящиеся преодолеть своё положение подавленных изгоев, к примеру молодёжные субкультуры в основе которых лежит тот или иной «протест». Это и конструирование собственной социокультурной реальности как альтернативы официальной, и открытая борьба за коренное изменение системы общества. Как и «деклассированные элементы», «underclass» становится одним из вариантов современной маргинальности, её негативно оцениваемым, опасным вариантом.

Еще одним термином, тесно связанным с маргинальностью и «андерклассом», является «социальная эксклюзия» (от англ. exclusion - «исключение»). Как видно из названия, это характеристика не положения (социальной статики), а процесса (социальной динамики), что ближе по смыслу к маргинализации. Понятие «социальная эксклюзия» стало модным в западной социологии в 1990-е годы, а затем и в гуманитарных науках в России. На Западе ее рассматривают как на макроуровне (для групп общества с отсутствием доступа к механизмам интеграции), так и на микроуровне (анализ положения и жизни носителей социальной эксклюзии). На макроуровне эксклюзия тесно связана с дискриминацией, а на микроуровне - с депривацией. Акцент в анализе причин и механизма исключения из общественного «мейнстрима» здесь тоже делается на социально-экономических основаниях. Во главу угла ставится экономический кризис, «выпадение» семьи из магистрального процесса общественного производства. Неудачи в экономической деятельности, по концепции эксклюзии, порождают негативные изменения в остальных сферах жизни человека и социальной группы, ведут их к «социальному дну» через переходную «серую зону». Понимание возможности исключения человека объективными условиями социального бытия из его центра на периферию особенно важно в постмодернистских моделях развития современного общества, где большее значение приобретает не вертикальная стратификация, а горизонтальное соотношение центра и окраин. Там эксклюзия рассматривается как исключение из определенных структур влияния. Но диалектически исключение из одного предполагает включение в иное, а потому не может рассматриваться только как однонаправленный процесс удаления от норм жизни социума. В целом социальную эксклюзию трудно считать четким понятием, это скорее маркер социально-экономического положения семьи. Маргинальность снова выглядит включающей социальную эксклюзию в качестве одной из своих линий, версий.

В целом, из краткого сравнения рассмотренных понятий можно сделать вывод о сложности и неоднозначности их соотношения, что неизбежно из-за расплывчатости предмета. В то время как не решена проблема демаркации внутри понятий самой маргиналистики (например, между маргинализацией и маргинальностью), эти смежные понятия создают дополнительные трудности в изучении маргинальности. Часть современных российских ученых отмечает, что понятия «маргинальность» и «маргинал» представляют собой концептуальные определения, не соотносящиеся с социальной реальностью непосредственно напрямую. Они нуждаются в операционализации через систему индикаторов и переменных, чтобы можно было диагностировать эмпирическую ситуацию и установить наличие и степень выраженности в ней маргинальности. С этим вполне можно согласиться и счесть, что основную работу в маргиналистике нужно проводить именно в данном направлении. При этом более узкие и конкретные, четче привязанные к социальной реальности вышеприведенные понятия могут играть важную роль в операционализации, в необходимом сближении теории и социальной практики маргинальности.

Теоретическое и практическое изучение маргинальности в России 1990-х годов проходило в качественно иной исторической ситуации, нежели в СССР. Оно носило открытый и признанный характер, направлений данного изучения стало гораздо больше, осмысление маргиналистики шло по пути разделения подходов и концепций. Большое влияние на концептуальное развитие российской маргиналистики оказала конкретно-историческая ситуация в России того времени, особенно её глобальная переходность и острая кризисность. В исследованиях 1990-х годов часто сочетались внешне теоретически нейтральное отношение к феномену маргинальности как таковому вообще и негативная оценка положения и перспектив страны с точки зрения его реальных проявлений. Центральным пунктом в смысловом определении понятия «маргинальность» становился образ переходности, промежуточности, что вполне отвечает специфике ситуации в России. Маргинализация признавалась не только широкомасштабным процессом, приводящим к тяжёлым последствиям для больших масс людей, но одновременно и ресурсом формирования новых социальных отношений.

В работах 2000-х годов был совершён переход на более высокий уровень изучения, соответствующий обобщённому социально-философскому, а не отдельно социологическому или культурологическому анализу феномена. Но всё же некоторый разрыв между изучением маргинальности как теоретической проблемы социальной философии и исследованием конкретно-исторических реалий в российской маргиналистике сохраняется. Кроме того, в терминологии маргиналистики наблюдается достаточно высокое количество разночтений и разных трактовок, фактически каждый крупный учёный понимает её по-своему.

1.2 Маргинальность как форма социальной адаптации

Явление маргинальности является почвой для исследования закономерностей развития и существования современного общества, механизмов его функционирования, в том числе и сопряжённых с риском деструктивных последствий как для общества в целом так и для отдельного индивида. В условиях современного российского общества постановка проблемы маргинальности является актуальной. Произошедшие за последние годы преобразованияния, такие как модернизация, перестройка, экономические кризисы и др. привели к плюрализации в сфере духовной и культурной жизни и стилей ведения быта, а так же к формированию различных субкультур. Возникшее состояние культурной дизориентации является следствием замены прежних, привычных, идеологических схем и духовных установок, в связи с чем наблюдается дисбаланс в сфере социальной стратификации общества.

Этот процесс связан с динамично нарастающими процессами маргинализации населения (мигранты, в том числе вынужденные, нищие, религиозные секты, субкультуры) и расширением зоны влияния маргинальных полей культуры, которые характеризуются своим положением на «окраинах» соответствующих культурных систем, «раздвоенностью» (амбивалентностью), возникших в результате вынужденного освоения иных социальных ролей (адаптации) в процессе разнообразных социальных, экономических и политических трансформаций.

В момент появления в 30-е годы в США понятия маргинальностьи, оно использовалось для исследования особенностей протекания культурного конфликта двух или более контактирующих друг с другом этнических групп. Концепция маргинальности рассматривалась в социологии с разных точек зрения. Стартовой точкой для постановки проблемы маргинальности стало изучение процессов миграции. Р.Э. Парк предложил понятие «маргинальная личность» для обозначения культурного статуса и самоидентификации иммигрантов, находящихся в ситуации необходимости адаптации к новому урбанистическому образу жизни, таким образом американский социолог имел ввиду именно о «культурной маргинальности) и трактовал этот феномен как промежутночное положение человека, по стечению обстоятельств вынужденного существовать в двух разных культурных группах. Необходимым условием возникновения маргинальных ситуаций является пространственное перемещение, миграция, а следовательно и мобильность. Однако сама постановка проблемы принадлежит, скорее, Г. Зиммелю, впервые рассмотревшему социальный тип «чужака» как социальную универсалию.

Последующие исследования вопроса маргинальности, проводимые Э.Стоунквистом, Э. Дюркгеймом, У.Самнером, Р.Мертоном дали понять, что культурная маргинальность это лишь один из подвидов маргинальности. Кроме культурной, выделяется социальная, структурная, ролевая, и другие виды маргинальности. В истории термина множество. Маргинальность стала пониматься не только как результат межкультурных этнических конфликтов, но и как следствие, социально-политических процессов. Помимо этого, возможно более широкое формальное понимание маргинальности как универсального культурного феномена, коренящегося в групповых условиях человеческого существования.

В рамках собственно социологического подхода проблема маргинальности затрагивалась и исследовалась чаще всего фрагментарно. Обобщая имеющиеся в литературе определения маргинальности, И.П. Попова дает структуру этого понятия, исходя из того, что это:

. Многозначное и многоуровневое понятие;

. Разработка концепции маргинальности предполагает опору на междисциплинарный подход; и предлагает следующее понимание маргинальности: «Маргинальность - состояние групп и индивидов в ситуации, которая вынуждает их под влиянием внешних факторов, связанных с резким социально-экономическим и социально-культурным переструктурированием общества в целом, изменять свое социальное положение и приводит к существенному изменению или утрате прежнего социального статуса, социальных связей, социальной среды, а также системы ценностных ориентации». В рамках такой структурной модели маргинальность может пониматься как положение индивида между двумя группами, делающего его более или менее чужим для обеих групп. При этом личностные, социальные, культурные дистанции между членами групп не обязательно накладываются на географическую разобщенность. Маргинальный человек остается «чужим» даже при пространственной близости. Исходя из этого, становится возможным выделить следующие составные характеристики ситуации, называемой маргинальной:

·    в контексте данной ситуации индивид находится в промежуточном положении, на границе двух или более групп, к которым он так или иначе относиться, но полноценным членом которых не является;

·    состояние индивида в данной ситуации является транзитивным, он находится в процессе перехода, реструктуризации, смены социокультурных парадигм, в следствии чего для него характерна дезадаптация.

·        феномен психологической «двойной» адаптации, когда индивид оказывается «между двумя местами или сразу в двух местах».

Все эти аспекты в своей совокупности формируют особый «гибридный» тип личности, имеющий отличительные характеристики. В ряду специфических свойств маргинального человека обычно указывают следующие качества:

·    обостренные рефлексия и самосознание;

·        критическое, скептическое, иногда циническое отношение к миру;

·        релятивизм и безоценночность мировоззрения;

·        отстраненность, психологическая отчужденность;

·        замкнутость, одиночество, внутренняя противоречивость.

В современных концепциях маргинальности подчёркивается многофункциональность и многозначность этого понятия. К примеру, в исследовании И.П. Поповой в центре внимания находится сущность динамики социальной структуры и социальная мобильность, и их причинно-следственные взаимосвязи. И.П. Попова производит следующую трактовку маргинальности в контексте социальной мобильности: широкомасштабная маргинальная ситуация приводит к изменениям в социальной структуре общества, что в свою очередь влечёт за собой социальные перемещения, в следствии которых уровень маргинальности падает и социальная структура изменяется.

В условиях современной социальной реальности можно сказать, что маргинальность носит повсеместный характер. Чем более диффиренциировано общество, тем тоньше границы «групп» внутри него, чем более обособленны друг от друга члены этого общества, тем вероятнее попадание индивида в так называемый «двойной зажим», вынуждающий его по ряду причин выходить за границы своей привычной жизнедеятельности. К.Г. Юнгу говорит о «проклятии» расщепления личности современного человека, который «напоминает психически больного».

Радикальная деконструкция общественных основ современной России, и как следствие, распространение социальной аномии, рассогласование, противоречивость ценностных стандартов коррелируются с понятием маргинальности, маргинального состояния личности. Современные социологические исследования процесса трансформации российского общества фиксируют крайнюю неустойчивость структуры, аморфность, неопределенность и преобладание дезинтеграционных тенденций, это говорит о том, что социальной деформации присущ стихийный и достаточно непоследовательный характер. В следствии этого становится достаточно трудно представить чёткую схему социальной диффиренциации из-за социальной мобильности и большой разницы между конкретными стилями жизни, атрибутом которых уже является индивидуализация. В литературе в качестве таких «новых диффиренциаций» выделяются новые структуры, называемые «кластеры», так как возрастает количество критериев классификации: 1) доход и материальное благосостояние; 2) образование; 3) позиции в структуре власти; 4) самоидентификация и социальный статус; 5) социально-психологические критерии - таким образом используются различные шкалы и их комбианции в зависимости от целей исследования. Существует и иной подход к классификации, когда классификация проводится на основании новых систем отношений: 1. Равенство-неравенство; 2. Интеграции - дезинтеграции. Помимо этого разрушаются и стабильные классово-культурные критерии идентификации, присущие традиционной «вертикальной» классификации, к которым прибавляется ещё и политико-идеологическое значение. Иначе говоря, общая схема социальной структуры ещё пока не стабилизировалась. Сложность классификации современного общества усугубляется наложением друг на друга двух стратификационных сеток: прежней, традиционной и новой с высокой степенью дробления и мозаичности социальных групп.

Доминирующими тенденциями новой стратификации являются:

. Их биполярная направленность (богатые: «новые русские», элита - бедные: основная масса населения), которая формирует новую вертикальную иерархию, основанием для дифференциации которой служит материальный показатель: доход, собственность, капитал);

. Процесс маргинализации значительной части населения - процесс размывания границ между группами и слоями, возникновение множества промежуточных, трудно идентифицируемых групп.

Попытаемся проанализировать характерные черты разнородного маргинального слоя и выявить объективные основания для типологизации этих черт.

Выделяют три условные группы разнонаправленных стратегий поведения, т.е. различные уровни «потенциальной маргинализации»:

. Стабилизирующая (консервативная): ориентир на сохранение социального статуса (профессии, специализации) оценивается как «нулевая маргинализация» («О»);

. Понижающая - ориентир на любую, в т.ч., менее квалифицированную работу - оценивается как отрицательное значение потенциальной маргинализации («-»);

. Продвинутая - ориентир на новую профессию, более квалифицированную, хорошо оплачиваемую - общая направленность на повышение социального статуса - потенциальная маргинальность положительная («+»).

Такое деление потенциальных стратегий позволяет сделать вывод о внутренней иерархии маргинальных групп, ее вертикальной оси ( верх - «+», низ - «-», точка равновесия - «О»). Противоположно направленные поведенческие стратегии в маргинальных группах приводят в движение всю социальную архитектонику. Кроме того, содержательный аспект понятия «потенциальная маргинальность» с его внутренним оценочным зарядом создает возможность для анализа форм приспособления разнородных групп населения в ситуации быстро меняющихся условий жизни современной России, т.е. может служить инструментом исследования процессов адаптации.

Различают позитивную социально - экономическую адаптацию и негативную. Позитивная характеризуется тенденцией к поддержанию уровня жизни, который бы позволял сохранить или повысить социальный статус, и контаминируется со стабилизирующей и продвинутой ориентацией потенциальной маргинальности. К такой категории можно отнести следующие маргинальные группы:

Кластер I - позитивная адаптация:

. Специалисты, работавшие в государственном секторе экономики, имевшие в прошлом высокий уровень образования и социальный, профессиональный статус, оказавшиеся в ситуации вынужденной его смены (бывшие кадровые военные, специалисты военно-промышленного комплекса, научные, инженерно-технические работники). Ситуация невостребованности в условиях изменившегося общества приводит их к резкому несоответствию уровня материального положения достаточно высокому социально-профессиональному статусу. В целом, эту группу можно обозначить как кластер «адаптированных», характеризующийся относительным жизненным успехом, наличием социального статуса, высоким уровнем образования, двойной-тройной занятостью, надеждой на свои силы с целью улучшения уровня жизни.

Второй вид адаптации - негативная, трактуемая через понятие социально-экономической зависимости - социально-экономическое иждивенчество и социальный паразитизм. Это варианты кризисной адаптации, сопровождаемые тенденцией к деградации маргинализированных слоев. Этому виду социальной адаптации соответствует понижающий отрицательный заряд потенциальной маргинализации. Условно обозначим этот кластер - кластер II - негативная, кризисная адаптация:

-я группа - паразитарно-иждивенческая модель адаптации - (пауперы) характеризуется нестабильной занятостью, случайными заработками, особый способ жизнеобеспечения за счет других. Слабая степень адаптации к новым социальным условиям проявляется в отсутствии собственности, очень низком уровне доходов (нищие, просящие подаяния; бомжи, бичи, лишившиеся жилья; беспризорники - социальные аутсайдеры). Главные психосоциальные особенности этой группы: экономическая пассивность и осознанное убеждение в своем праве на гарантированную помощь государства. Интересная особенность этой маргинальной группы заключается в том, что ее относят к «стойким» (не временным) социальным группам, имеющим свою многовековую и незавершившуюся историю, и подвергавшуюся тщательному изучению, выявлению психологических черт и анализу их субкультуры. И.А, Голосенко в своей статье, посвященной осмыслению феномена нищенства в России на материале социологических исследований XIX - нач. XX в.в., отмечает, что существовал метафорический термин - «профессиональное нищенство», и понимался он как промысел, требующий особых навыков и способностей.

-я группа (негативной адаптации) - модель социального паразитизма. Этому виду негативной адаптации присущ противоположный способ существования, при котором социальный субъект удовлетворяет свои потребности за счет других. Эта стратегия социального поведения сопровождается подчеркнутым деконструктивизмом. Классическими проявлениями этого паразитизма являются воровство, рэкет, шантаж, отмена «ценности» труда и т.п. - т.е. данную маргинальную группу можно обозначить как «криминальную группу» с ярко выраженной девиантной адаптацией, насильственным, незаконным присвоением материальных благ, ценностным вакуумом. Это носители люмпенского сознания, бравирующие незаконными доходами. Исследователи социальных корней криминализации современного российского общества подчеркивают, что благоприятным фактором для этого явления служит деформация социальной структуры, который создает криминальный потенциал.

Сделанная нами попытка типологизации разнородных маргинальных групп современного российского общества через понятие потенциальной маргинализации и адаптации носит условный характер, поскольку для процесса маргинализации характерно взаимопроникновение и диффузия, вызванные социальной мобильностью и динамикой трансформации общества. Условно также и внутреннее вертикальное структурирование маргинальной части населения по оценочной оси от повышающего до понижающего предела потенциальной маргинализации.

Особую группу маргиналов составляют биосоциальные группы молодежи/подростков и пенсионеров/инвалидов, находящиеся на периферии производственного процесса.

Маргинализации молодежи способствует не только ущербная система социализации, блокирование каналов самореализации, но и отсутствие в ее сознании социокультурных механизмов этой самореализации, что приводит к уродливым формам самовыражения, к различным видам дивиантного поведения, (наркотики, воровство, вандализм, национальная нетерпимость и др.) и дезориентации.

Еще один источник маргинальной массы составляют пенсионеры и инвалиды. Это наиболее обездоленный отряд социальной периферии. Одиночество, изоляция и, в связи с этим, чувство своей ненужности, а также низкий жизненный уровень - два этих фактора создают постоянно действующую стрессовую ситуацию, делая эту группу маргинализированного населения наиболее уязвимой для самого процесса маргинализации.

Рассмотренная схема, основанная на идее вертикальной классификации, характеризует разные уровни социальной адаптации населения к меняющимся условиям жизни. Но анализ процессов маргинализации был бы неполным без рассмотрения еще одного вида маргинальности. Условно его можно определить как сознательно выбранную маргинализацию. Дифференциация в этом случае происходит по социально-психологическому принципу. В эту группу можно включить:

Ø  маргинализацию в результате миграции (оппозиция «город-село»);

Ø  подчиненное положение этноменьшинств в контексте «доминирующей культуры» (см. подробнее статьи о проблемах немецкой диаспоры на Алтае);

Ø  конфессиональные группы;

Ø  приверженности эзотерических учений;

Ø  нонконформисты - особая категория маргиналов, которую характеризуют утрата субъективной идентификации с определенной группой, смена социально-психологических установок, сознательное отчуждение. В общих чертах анализируя эту группу на «русском материале», М.Вебер приводит пример русских разночинцев - «народных неформальных интеллектуалов».

Трансформационные процессы в современной России повлекли смешение психологических, политических, экономических, религиозных мотивировок маргинализации, что позволяет говорить о зыбкости, подвижности социальных статусов и характеризовать всю социальную систему как динамическую и качественно новую. Дифференциация общества, корреляция многих групп создает сложную конфигурацию социума, рост и поливекторность социальной траектории для представителей маргинальных групп. В результате маргинализации в обществе растет напряженность, анемия, экстремизм. Общая черта этих процессов - окружение травмирует личность, которая пытается адаптироваться в меняющемся обществе, но эти попытки являются в различной степени патологическими.

качественный население социальная маргинальность

ГЛАВА 2. Маргинальность в современном российском социуме

.1 Социально-философский анализ маргинальных слоёв российского общества

.1.1 Причины возникновения маргинальных слоёв в транзитивном российском социуме

В переходный период развития общества, становления и совершенствования новых федеративных связей вопросы взаимоотношений государства и личности являются проблематичными. Особенно это характерно для вновь образующихся социальных групп и слоев населения. Такими социальными группами на современном этапе становятся маргиналы. В силу специфических социальных процессов, происходящих сейчас в России, и под воздействием негативных явлений, вызванных мировым финансово-экономическим кризисом, наблюдается устойчивая тенденция не только роста численности существующих маргинальных групп, но и возникновение новых.

Годы непрекращающихся реформ в области экономики, права, государственного строительства, медицины, образования привели к затянувшемуся демографическому кризису в ряде субъектов РФ и по России в целом, ощутимому падению уровня жизни значительной части российских граждан. Другая проблема современной России связана с невыплатой заработной платы. Полностью преодолеть данное явление за годы с благоприятной для страны экономической ситуацией не удалось. Однако начавшийся мировой экономический кризис, следствием которого явилась остановка или снижение объема производства на промышленных предприятиях, ведет к тому, что задолженность по выплате заработной платы начинает не снижаться, а повышаться. В 2009 г. такой рост наблюдался в Сибирском, Северо-Западном и Центральном федеральных округах.

Россия по прошествии более чем десятилетнего срока с момента начала проведения реформ получила разно-полярную и во многом противоречивую структуру общества. Появление различного рода социальных групп с неясным правовым статусом, а иногда практически лишенных такового - неизбежный результат проводимых преобразований. Однако наиболее опасным в процессе становления устойчивой социальной структуры нового общества является наличие в нем маргинальных слоев.

В целом при признании существования различных видов маргинальности и различных причин ее возникновения общим является мнение, согласно которому причины лежат не в индивидуальных особенностях личности, а образуются из структурных условий социальной жизни общества.

Россия, как и большинство стран мира, в современных условиях подвержена влиянию различных деструктивных процессов. Межнациональная и межконфессиональная вражда, войны, острое социальное расслоение, глобальные экономические потрясения, природные катастрофы и техногенные аварии - наиболее значимые по своим масштабам источники такого воздействия - приводят к нарушениям нормального функционирования социального организма страны или региона, что в конечном итоге негативно сказывается на качестве жизни каждого конкретного человека.

Основным источником возникновения маргинальности большинство ученых считают процессы социальной мобильности, под которой в наиболее общем виде понимается перемещение индивида в социальном пространстве. Кроме того, в различных источниках отмечается «эволюционный» рост социальной мобильности, то есть в процессе развития человечества от поколения к поколению социальная мобильность только возрастает.

Необходимо также учитывать, что в периоды общественных, экономических, правовых и политических потрясений, происходящих в определенные этапы развития того или иного сообщества, этот рост достигает максимума. Оценка процесса социальной мобильности в такие периоды, как правило, носит двойственный характер. С одной стороны, социальная мобильность служит средством адаптации индивида или группы к изменившимся внешним обстоятельствам. Это положительная черта социальной мобильности, позволяющая человеческому сообществу, хотя и в измененном виде, существовать и развиваться далее. С другой стороны, возрастающая социальная мобильность, которая, как правило, в такие периоды носит неуправляемый, хаотичный характер, представляет возможность и для «нисходящего» социального перемещения индивидов, что и служит основанием для возникновения или увеличения численности различного рода маргинальных групп и слоев. Социальная мобильность в данном случае представляется не как характерная черта отдельной личности, а как критерий состояния общества.

Эти выводы можно проиллюстрировать на примере становления и развития современного Российского государства. Какими путями россияне попадают в условия «социального дна», становятся маргиналами? По данным социологических исследований, выделяется 7 основных причин попадания людей в условия «социального дна»:

1) потеря жилья - 25,1 % случаев;

2) бывшие заключенные - 25,1 %;

3) потеря работы - 15,5 %;

4) семейные проблемы - 12,1 %;

5) личный выбор - 7 %;

6) психические расстройства - 7 %;

8) остальные причины - 6,1 %.

На указанные 7 основных причин развития маргинальности приходится 93,9 % всех случаев попадания людей в условия «социального дна». И из практически 94% к причинам личного порядка, зависящим от воли субъекта, можно отнести те из них, когда человек становился маргиналом вследствие личного выбора или семейных причин, что составляет примерно пятую часть от всех обстоятельств, послуживших причинами маргинальности в стране. Остальные же из перечисленных причин имели социальный характер и появляются вследствие происходивших в обществе структурных изменений, изменений в законодательстве, экономике государства, а также деформации ценностных ориентиров.

По причине мирового финансового кризиса социальная политика современного российского государства не может в полной мере обеспечить людей жильем; не способна предоставить достойное медицинское обслуживание, вследствие чего одинокие граждане с психическими и соматическими расстройствами здоровья оказываются без должного надзора и ухода со стороны государственных медицинских и социальных служб, в результате чего они теряют жилье и иное имущество.

Следствием такой политики является рост числа маргинальных групп, а также возникновение новых видов маргинальности. Соответственно изменяются и данные социологических исследований, проводившихся во время кризиса. Например, по данным аналитического центра Ю. Левады, на вопрос: «Как изменилось материальное положение вашей семьи за последний год?» в марте 2009 г. респонденты ответили следующим образом:

«улучшилось» - 11 % (в марте 2008 г. - 28 %);

«не изменилось» - 39 % (55 %);

«ухудшилось» - 48%(17%).

По итогам социологических исследований, проведенных в марте 2009 г., количество людей, которым снизили заработную плату, составляет30 %, задержали выдачу зарплаты - 25 %, родственники которых или они сами попали под сокращение штатов - 23 %.

Таким образом, можно заключить, что коренной причиной возникновения маргинальных слоёв в транзитивном российском социуме является не социальное изменение, а резкое его проявление без подобающей поддержки государства, без чёткой социально выраженной гуманной политики по отношению к гражданам страны. Однако нельзя всю ответственность приписывать только государству. Каждый человек может прилагать самостоятельные усилия для нахождения своего места в обществе и определения своего пути развития, что максимально снизит вероятность попадания за черту маргинального слоя общества.

2.1.2 Исследование структуры маргинальных слоёв российского социума

Россия пережила минимум две крупные волны маргинализации. Первая наступила после революции 1917 г. Из социальной структуры были насильственно выбиты два класса - дворянство и буржуазия, входившие в элиту общества. Новая пролетарская элита стала формироваться из низших классов. «Красными директорами» и министрами стали рабочие и крестьяне. Минуя обычную для стабильного общества траекторию социального восхождения - через средний класс, - они перескочили одну ступеньку. По существу, представители советской элиты оказались теми, кого можно назвать восходящими маргиналами. Они оторвались от одного класса, но не стали полноценными, как это требуется в цивилизованном обществе, представителями нового, высшего класса. У них сохранились прежние манеры поведения, ценности, язык, культурные обычаи, свойственные низам общества, хотя они искренне старались приобщиться к художественным ценностям высокой культуры, обучались грамоте, ходили в культпоходы, посещали театры и агитационные студии.

Такой путь снизу наверх сохранялся вплоть до начала 70-х годов, когда отечественные социологи впервые установили, что все классы и слои советского общества теперь воспроизводятся на собственной основе, т.е. только за счет представителей своего класса. Так продолжалось два десятилетия, которые можно считать периодом стабилизации советского общества и отсутствия массовой маргинализации.

Вторая волна наступила в начале 90-х годов и также в результате качественных изменений социальной структуры российского общества (рис. 1). Возвратное движение общества от социализма к капитализму привело к радикальным изменениям в социальной структуре. Элита общества сформировалась из трех пополнений: криминалитета, номенклатуры и разночинцев. Определенная часть элиты пополнилась из представителей низшего класса - прислужники российских мафиози, многочисленные рэкетиры и оргпреступники. Эпоха первоначального накопления - ранняя фаза капитализма - вызвала к жизни брожение во всех слоях общества. Путь к обогащению в этот период, как правило, лежит вне правового пространства. Среди первых начали обогащаться и те, кто не имел высокого образования, высокой нравственности, но вполне олицетворял «дикий капитализм».

Рис. 1. Вторая волна маргинализации в России

В элиту вошли кроме представителей низов разночинцы, т.е. выходцы из разных групп среднего советского класса и интеллигенции, а также номенклатура, которая в нужное время оказалась в нужном месте, а именно у рычагов власти, когда предстояло делить общенародную собственность.

Напротив, преобладающая часть среднего класса совершила нисходящую мобильность и пополнила ряды бедных. В отличие от старых бедных (деклассированных элементов: хронические алкоголики, нищие, бездомные, наркоманы, проститутки), существующих в любом обществе, эту часть называют «новыми бедными». Они являют специфическую черту России. Такой категории бедных нет ни в одной стране мира. Первая отличительная черта - высокий уровень образования. Учителя, преподаватели, инженеры, врачи и другие категории бюджетников оказались среди бедных только по экономическому критерию - доходам. Но они не являются таковыми по другим более важным критериям, связанным с образованием, культурой и уровнем жизни. В отличие от старых хронических бедных «новые бедные» - временная категория. При изменении экономической ситуации в стране в лучшую сторону они готовы вернуться в средний класс. И детям они стараются дать высшее образование, привить ценности элиты общества, а не «социального дна».

Таким образом, радикальные изменения социальной структуры российского общества в 90-е годы связаны с поляризацией среднего класса, расслоением его на два полюса, пополнивших верхи и низы общества. В результате численность этого класса существенно сократилась.

Попав в слой «новых бедных» российская интеллигенция оказалась в маргинальной ситуации: от старых культурных ценностей и привычек она отказываться не хотела и не могла, а новые принимать не желала. Таким образом, по своему экономическому положению эти слои принадлежали к низшему классу, а по образу жизни и культуре - к среднему. Точно так же в маргинальной ситуации оказались представители низшего класса, пополнившие ряды «новых русских». Для них характерна старая модель «из грязи в князи»: неумение прилично вести себя и говорить, общаться так, как требовал того новый экономический статус. Напротив, нисходящую модель, характеризующую движение бюджетников, можно было бы назвать «из князи в грязи».

В ХХI веке появилось понятие "новые маргинальные группы". Причинами появления "новых маргиналов" в России стали кардинальные изменения в социальной структуре в результате кризиса и реформ, направленных на формирование новой социально-экономической модели общества. Главной сферой социальных изменений стала социально-профессиональная структура. Ее трансформация привела к появлению групп населения, для которых характерны наиболее интенсивные и радикальные изменения социального, прежде всего, социально-профессионального статуса. Среди них - социальные группы, потерявшие прежний социальный статус и не имеющие возможности приобрести адекватный (в основе этого - объективное понижение статуса); социальные группы, приобретающие принципиально новый по отношению к прежней социальной системе статус и не имеющие пока механизма нормального, общественно приемлемого функционирования.

Исходя из этих представлений, под новыми маргинальными группами понимаются социально-профессиональные группы, в которых происходят значительные, интенсивные, масштабные изменения положения по отношению к прежней системе социальных отношений, обусловленные внешними, кардинально и необратимо изменившимися социально-экономическими и политическими условиями. В исследовании их характеристик важно уточнить некоторые теоретические аспекты - критерии маргинальности, степень и возможности ее преодоления.

Обращаясь к современной российской ситуации, критериями "новизны" и маргинальности социально-профессиональных групп можно признать: глубокие, базовые изменения в социальном положении определенных социально-профессиональных групп, происходящие в основном вынужденно, под влиянием внешних обстоятельств - полной или частичной потери работы, смены профессии, должности, условий труда и оплаты в результате ликвидации предприятия, сокращения производства, общего падения уровня жизни; продолжительность такой ситуации. Далее, неопределенность статуса, неустойчивость положения, потенциальную поливекторность социальных траекторий в условиях нестабильности, а также в силу личностных особенностей; внутреннюю и внешнюю противоречивость положения, вызванную статусной рассогласованностью и усугубленную необходимостью социокультурной переориентации.

Определяя социальную топологию новых маргинальных групп, можно обозначить зоны маргинальности - это те срезы социальной жизни, сегменты рынка труда, в которых концентрируется высокий уровень социально-профессиональной маргинальности: по отраслям экономики (отрасли, в которых значимы изменения численности занятых: легкая, пищевая промышленность, машиностроение; бюджетные организации науки, культуры, образования; предприятия ВПК; армия); по регионам (трудоизбыточные, депрессивные); по форме собственности - зоны повышенного риска в организации и ведении собственного дела (малое предпринимательство): по социально-демографическим характеристикам (люди среднего и пожилого возраста; выпускники школ, вузов: неполные многодетные семьи).

Очевидно, что состав новых маргинальных групп разнороден. В российском социуме можно выделить три основные группы. Одна из них обозначается как «постспециалисты» - специалисты отраслей экономики, потерявшие в современной ситуации социальную перспективу и вынужденные менять свой социально-профессиональный статус.

Это группы населения, которые в наибольшей степени подвергаются высвобождению, не имеют перспектив трудоустройства в соответствии со своей специальностью и квалификацией и переподготовка которых сопряжена с утратой уровня квалификации, потерей профессии.

«Постспециалисты» - условное название, отражающее основную характеристику положения этой группы: то, что по основным своим параметрам она сформирована в условиях прежней социально-экономической системы и в результате ее разрушения вынуждена переживать наиболее драматичные изменения. Общие характеристики этой группы: достаточно высокий, достигнутый во многом в прошлом социально-профессиональный статус, уровень образования и специальной подготовки; созданные кризисом и политикой государства условия невостребованности; несоответствие низкого уровня материального положения достаточно высокому социальному статусу; отсутствие возможностей изменить свой статус.

Постспециалисты - одна из наиболее обширных, разнообразных по составу и различных по социальному положению новых маргинальных групп. Их появление вызвано общими причинами: структурными изменениями в экономике и кризисом отдельных отраслей; региональными диспропорциями экономического развития; изменениями в профессионально-квалификационной структуре экономически активного и занятого населения. Социальные следствия этих процессов - обострение проблем занятости и усложнение структуры безработицы; развитие неформального сектора занятости; депрофессионализация и деквалификация.

При всей разнородности и сложности группы «постспециалистов» можно выделить наиболее общие типы: регионально-поселенческие - работники маленьких и средних городов со свертываемой монопромышленностью, трудоизбыточных и депрессивных регионов; профессионально-отраслевые - работники отраслей (машиностроения, легкой, пищевой), профессий и специальностей (инженерно-технические работники), невостребованных современными экономическими условиями; бюджетные - работники реформируемых бюджетных отраслей науки, образования, армии. Их составляют работники, потерявшие работу или неполностью занятые, имеющие высокий уровень образования, опыт работы, высокий социально-профессиональный статус, большие притязания в отношении работы.

Стратегия поведения основной части этих групп направлена на выживание. В наиболее сложных, безвыходных условиях это неизбежно приведет к профессиональной деградации. Определенная стабилизация положения другой части возможна в более благоприятных условиях и при поддержке государства. Оптимально благоприятная стратегия возможна, по-видимому, только для небольшой части и связана с организацией инновационного бизнеса, приобретением новой профессии, изменением рода занятий и места жительства.

«Новые агенты» - представители малого бизнеса, самозанятое население. Их положение существенно отличается от положения вышеуказанной группы. Судя по опросам, большинство из них оптимистичны, расценивают свой путь как социальное восхождение, возможность самореализации. Название «новые агенты» также условно и имеет целью выделить их принципиально новую по отношению к прежней социально-экономической системе и социальной структуре роль активного начала в формировании системы новых социально-экономических отношений.

Здесь особенно четко просматриваются два уровня российской маргинальности: в идеале малое предпринимательство рассматривается как новый элемент по отношению к прежней социальной структуре, а предприниматели - как агенты формирующихся рыночных социально-экономических отношений. Основные критерии маргинальности на этом уровне - переходное состояние всего социального слоя в процессе его становления; отсутствие благоприятной внешней среды как условия его устойчивого, социально-призванного функционирования; существование на границе между легальным и теневым сектором в системе экономических отношений с множеством переходных теневых и криминальных форм существования.

Другой уровень - группы предпринимателей внутри этого слоя. Критерии их маргинальности носят другой смысл. Это состояние неустойчивости, вынужденности, статусной рассогласованности в определенных группах предпринимателей. Если, опираясь на мнения экспертов, выделять нечто самое общее, что может стать критерием определения маргинальных групп внутри самого слоя мелких предпринимателей, - это особый психологический тип личности, или ориентация на занятие таким специфическим видом деятельности, как предпринимательство. И здесь можно выделить два основных типа - предприниматель «по природе» и предприниматель, вынужденный к этому обстоятельствами. Тип маргинальной группы в слое мелких предпринимателей, - «вынужденный предприниматель». Его социальные портрет определяют не социально-демографические и не региональные, а, личностные характеристики. Один из признаков - умение видеть и выстраивать перспективу своего предприятия. В основе стратегии трансформации данного типа лежит в основном все та же стратегия выживания, деформирующая формирующиеся черты малого предпринимательства и самозанятого населения.

Как особая маргинальная группа рассматриваются «мигранты» - беженцы и вынужденные переселенцы из других регионов России и из стран ближнего зарубежья. Особенности положения этой группы связаны с тем, что она объективно попадает в ситуацию множественной маргинальности, обусловленной необходимостью адаптации к новой среде после вынужденной смены места жительства. Состав вынужденных мигрантов разнороден. Имеющих официальный статус согласно соответствующему законодательству РФ 1200 тыс. Однако, эксперты называют реальную численность вынужденных переселенцев в 3 раза большую. Вынужденные мигранты испытывают те же сложности, что и другие маргинальные группы. Но на самом деле ситуация, в которую они попадают, настолько сложна, что формирует совершенно особый маргинальный статус. Положение вынужденного мигранта усложняется целым рядом факторов. Среди внешних факторов - двойная потеря родины (невозможность жить на бывшей родине и сложности адаптации на родине исторической).

Вынужденные переселенцы попадают в сложную чиновничье-бюрократическую игру, которая усугубляет их маргинальную ситуацию. Это проблемы с получением статуса, ссуды, жилья, в результате чего переселенец может оказаться полностью разоренным. Другой уровень - отношение местного населения. Эксперты отмечают разные случаи того неприятия, которое неизбежно возникает со стороны старожилов по отношению к мигрантам. И наконец, внутренние факторы связаны с душевным дискомфортом человека, степень которого определяется его личностными особенностями и усиливается феноменом осознания того, что ты «другой русский» - с несколько другим менталитетом.

Степень маргинальности различных групп вынужденных мигрантов зависит от многих обстоятельств. В наиболее сложном положении находятся беженцы из горячих точек, те, кто оказался в чрезвычайных обстоятельствах; социально незащищенные группы - неполные семьи, инвалиды, пенсионеры. Таковы три основных типа данной маргинальной группы.

Проблемы различных социальных групп, объединенных признаками маргинальности в трансформирующемся обществе, тесно взаимосвязаны. В целом они имеют общий набор рецептов их решения - государственное регулирование оптимальных социальных условий; профессиональная реабилитация групп экономически активного населения и меры помощи в социальной адаптации по отношению к группам с наиболее сложным положением. При этом тесно переплетаются государственный, региональный и самоорганизационный уровни их решения.

Очевидно, что условия, факторы, этапы и длительность преодоления состояния маргинальности очень специфичны. Они зависят от общей социально-экономической и политической ситуации в стране и соответственно от государственной политики, особенно в сфере занятости; от региональных особенностей; от особенностей и ресурсов самих новых маргинальных групп, которые так же разнообразны, как и их состав.

Очевидно также, что ломка прежних идеологических схем и духовных установок приводят к распространению состояния культурной дезориентации и неопределенности, что разрушает целостность и сбалансированность общественной системы в сфере соотнесенности ее социальной и культурной стратификации и ведет к смене культурных парадигм.

2.2 Культурная маргинальность в контексте социально-философской проблемы

Феномен маргинальности, когда человек не может со всей определенностью отнести себя к конкретной культуре, во многом обусловлен усилением глобальной миграции населения и интенсификацией диффузных процессов в мировой культуре. Сама постановка вопроса о том, хорошо это или плохо - некорректна. Естественно, что велик слой маргиналов в США, потому что это страна эмигрантов. В бывшем СССР и в современной России по причине многонационального состава населения, множества языков, разнородных традиций и обычаев, нарастающих миграционных процессов человек все чаще оказывается на границе, в промежутке разных культур или их пересечении.

Итак, культурными маргиналами возможно считать тех, кто противостоит культуре истеблишмента. Однако сама культура истеблишмента может быть носительницей как положительной, так и отрицательной программы. При определении культурных маргиналов этот факт не учитывать нельзя. Культурные маргиналы появляются, как правило, в старой культуре, когда она не несет в себе необходимых ценностей, и они начинают рождаться изнутри индивидов. Таким образом, доминантная культура сама порождает собственную маргинальную сторону, формируя сознание своих носителей и сознание тех, кто ей оппозиционен. Только в этом конфликте возможен прорыв к чему-то совершенно новому. Культурные маргиналы, как правило, гении. Возможно выделение маргинальной личности в культуре по принципу национальной принадлежности. Осмелимся высказать гипотезу, что их можно классифицировать как «национальных», например, Пушкин, Шекспир, межнациональных, например, Шнитке и Набоков, и вненациональных, например, создатели самых примитивных форм безликой масс-культур.

Хорошо известно, что сегодняшнее состояние культуры вообще (во всяком случае, европейски-центрированной), и философии в частности характеризуется усиленным акцентированием маргинальных аспектов. Причем, последнее время эта тенденция становится насколько всеохватным и принципиальным моментом любого проектного разворачивания, что впору говорить о возникновении тотальности маргинальных полей.

Может создаться впечатление, что весь ХХ век это затянувшийся столетний переход. Однако, представляется, что основой понимания историко-культурного (историко-философского) процесса последних полутора столетий должно служить представление о растущем многообразии альтернативных и взаимодополняющих программ, общая маргинализация, формально предстающая как дробление великих, классических систем предыдущих веков, ориентированных, прежде всего, на четко осознаваемую и многократно повторяемую монологичность традиции.

Одновременно с этим, понятия и представления сближаются, начинают различаться смысловыми нюансами и интерпретациями, слабеют нормативные ограничения; жестокость формулировок, принципов и размягчается, обретая вид прихотливо-причудливой этюдности. Размытость теоретических границ создает предпосылки свободной миграции понятий, идей, установок на всем поле философии. Прежний статус маргинала становится некой эмблемой предпочитаемого, желаемого, неопробованного, а потому требующего наибольшего внимания. Маргинальность - это не только характеристика социальных групп, но и феномен социальных процессов, вызванный крупномасштабной маргинальной ситуацией. Фундаментальным, системообразующим типом социальных перемещений являются социально-профессиональные перемещения, связанные с изменениями в профессионально-должностном статусе - базовом статусе личности. Эти процессы создают новую ситуацию социальной маргинальности, являются импульсами для образования маргинального статуса, образующегося в процессе трансформации базового статуса личности. Все это и обусловливает значимость именно такого типа перемещений.

Маргинализация, с одной стороны, выступает признаком социальной мобильности и означает состояние пограничности, периферийности (промежуточности) по отношению к каким-либо социальным общностям, а с другой - не является неким исключительным социальным феноменом, характерным как для стран индустриальных, так и для постсоциалистических (конкретно для России). Это позволяет выделить некоторые общие тенденции развития процессов маргинализации. Специфика маргинализации, которой подвергается современное общество, состоит в том, что в ее процессе на окраинах социальной структуры появляются наряду с традиционными маргиналами - люмпен-пролетариатом с низким образовательным уровнем, упрощенной системой потребностей, отстраненностью от общественных процессов - новые маргиналы, имеющие образование и квалификацию, развитую систему потребностей, большие социальные ожидания и политическую активность. Важную часть процессов маргинализации составляет нисходящее перемещение социальных групп, еще полностью не отторгнутых от общества, но постепенно «сползающих» со своих социальных позиций. По мере деклассирования маргинальные группы меняют систему ценностей, которая сложилась у них прежде. Для вновь приобретенной системы характерны нетерпимость по отношению к существующим социальным институтам, крайние формы проявления асоциального поведения, индивидуализм, моральный релятивизм, отрицание любых форм организованности. Углубление маргинализации приводит к тому, что свойственная маргиналам система ценностей, выходит за рамки групповой и распространяется на другие социальные слои, таким образом, проникая в традиционные мировоззренческие структуры. Отчуждение и отторжение различных слоев и групп на периферию социальной структуры общества приводят к появлению маргинальных субкультур и контркультур, которые могут оформляться в альтернативные движения самого разного направления. Постоянный рост и воспроизводство маргинальных групп влекут за собой существенные сдвиги в расстановке социальных и политических сил, которые в конечном счете становятся источником социальных конфликтов. Крупные потоки маргинализации создают безработные; лица, вынужденные заниматься трудом, не требующим полученной квалификации; национальные меньшинства (иностранные рабочие).

Будущая культура информационного общества - это культура молодых людей. В информационном обществе молодые люди имеют реальное действенное преимущество. Они быстрее осваивают новые языки программирования. Они также быстрее адаптируются к новым условиям в компьютерной среде. Люди старшего возраста попадут в очень тяжелые условия. Даже сейчас видно, что они не в состоянии угнаться за прогрессом в программировании. А поскольку пока конца прогресса в этой области не предвидится, видимо, в течение минимум нескольких десятков лет люди после сорока будут оказываться не только на задворках культуры, но и производства: они будут проигрывать молодежи экономически! Подобной ситуации в истории еще не было. По-видимому, следует ожидать трагической маргинальной культуры исключенных из жизни стариков. Впрочем, видимо, политика будет оставаться в руках старшего поколения дольше (в этой связи возможно появление надуманных законов, сдерживающих обновление языков программирования). Смещение ценностей в сторону молодого возраста, по-видимому, будет затрагивать устройство научного истеблишмента, и будет внедряться система обязательного ухода на пенсию. Скорее всего, те, кто, таким образом, окажется выведен из культуры, будут писать горькие маргинальные книги, однако не исключена более экзотическая ситуация: дома престарелых станут оплотами альтернативной культуры. Еще одной тенденцией культурной маргинальности в современном обществе является так называемая «черная культура» - порождение средств массовой коммуникации (СМК). Не подлежит сомнению тот факт, что СМК в настоящее время стали важным институтом социализации личности. На фоне «размытости» нравственных ориентиров и неустойчивости переходного периода весьма заметной становится властная сила современной демократии и современного индустриализма, стремящихся удержать основную массу людей, и без того ущербную в культурном отношении, на как можно более низком уровне духовности. «Черная культура» (термин М.М. Князевой) - это явление, которое возникло «на стыке трех источников: больных проблем, которые были выполнены классическим искус-ством, форм, которые были изобретены авангардом, и специальных средств воз-действия на сознание и подсознание людей. Именно в точке их соединения сложился особый, отдельный комплекс явлений черной культуры».

Основными объектами изображения становятся пограничные, криминальные или патологические обстоятельства: акты насилия, вандализма, смерти. Такая прицельная демонстрация ужасов и насилия приводит к кризису сочувствия: многократно перейдя поры восприимчивости, человек растрачивает природную сострадательность, в него закладывают тотальное равнодушие к проявлениям зла. О влиянии средств массовой коммуникации на молодого человека - биологического, или возрастного, маргинала - пишет А.Ю. Дроздов. Автором статьи в течение двух лет был проведен комплекс исследований по выявлению социально-психологических факторов агрессивного поведения молодежи. «Результаты проведенных исследований позволяют утверждать о наличии взаимосвязи между склонностью к просмотру телевизионных сцен насилия и дальнейшим агрессивным поведением лиц подросткового и юношеского возраста». Каждая культура стремится к созданию системы ролей человека, принципов его поведения и переживания этого мира. Главенствующий принцип «черной культуры» - принцип «тотального отторжения, всеобщей неслиянности человека с человеком, с миром и с самим собой. Разрывая нити естественной связанности людей, она развивает в личности чувство отчужденности, эмоционального оскудения и, как следствие, порождает вывод: «если связи и чувства так непрочны, то их можно отбросить в любой момент, нарушить и разрушить. Каждый человек постоянно чувствует эту опасность: быть отброшенным».

Изменения на рубеже ХХ и ХХ1 веков носят глобальный характер и на языке культурологии именуются сменой культурных парадигм. Процессы маргинализации в этот период тесно связаны с процессами глобализации и фрагментации.

Русская культура находится в настоящее время «на перепутье», в неком «культурном промежутке» - пространстве между концом чего-то определенного и началом чего-то неизвестного, маргинальном по своей сущности. Эта ситуа-ция порождает изменение картины мира. Человек «культурного промежутка» не логически ориентированный субъект европейской культуры Нового времени, не авангардист ХХ века, создающий новые эстетические и социальные утопии, его точнее всего можно охарактеризовать в терминах культурной идеологии постмодерна. Он живет в радикально изменившемся пространстве и времени, он перестал ощущать себя центром Вселенной, перестал быть на месте Бога, как это было со времен Возрождения, ибо центр мироздания перестал сводиться к нему одному. Вследствие этого вокруг человека возникли разнообразнейшие возможности. Оказалось, что нет одной-единственной точки зрения на проблему, нельзя абсолютно однозначно ответить на один и тот же вопрос. «И то, что ощущалось однолинейным, прямолинейным, абсолютно адекватным, связанным с поиском абсолютной истины, вдруг обернулось неким театрализированным игровым поиском одного из возможных ответов.

Возникло нечто вроде голографии: множество планов, ракурсов, точек зрения на один и тот же предмет». Такова картина мира в постмодерне, и человек в ней - «играющий», вступивший в некую игру с миром, испытывающий варианты новых культурных возможностей. И в этой «игре» выделяются три типа поведения людей. Один тип поведения условно можно назвать «пассивно-деструктивной реакции на не нормированность культурной ситуации». Для этого типа поведения характерен поиск точек опоры в том, что уже хорошо известно, в прежних культурных образцах. Второй тип поведения - «активно-деструктивный, или агрессивный». Состояние деструкции и агрессии направлено на новое и культурно неосвоенное.

Третий тип поведения в период «культурного промежутка» - ориентирован на конструктивное освоение нового и неосвоенного, его условно можно назвать адаптивным. Эта ситуация дает им уникальную возможность внедрять культурные инновации, формируя будущие культурные нормы и образцы. Мобильность и быстрая адаптация - черты третьего, конструктивного типа реагирования на стрессовую культурную ситуацию. Маргиналы могут переходить в консолидационное с доминирующей культурой состояние, могут изменять свой былой статус, могут вновь обретать его. В настоящее время много групп «новых маргиналов в российской ситуации: людей первого традиционного типа реагирования, утративших социальную закрепленность (безработные, переселенцы, беженцы). Есть и другой вариант - группы, ощущающие себя маргинальными по отношению к господствующей культуре, агрессивно-деструктивные, стремящиеся свою культуру или субкультуру (национальную, сексуальных меньшинств, рок-культуру) утвердить как стабильную и обладающую приоритетными ценностями и нормами. Это еще одна тенденция культурной маргинальности на современном этапе.

Инновативные, игровые маргиналы на рубеже ХХ и ХХI веков заметно отличаются от маргиналов 70-80-х годов, какими были диссиденты. Новая литература привлекла читателя в утрате этических критериев как доминирующего качества художественного сознания. Этика в постмодерне ситуативна, и человек ведет себя ситуативно. Для игрового, стилизаторски-активного варианта постмодерна вся предыдущая культура и культурные стили - лишь материал для «собственного языка». Эта тенденция, пожалуй, самая опасная, на наш взгляд, так как вслед за разрушением незыблемых для российского менталитета духовных ценностей следовало разрушение и социальных структур. Впрочем, некоторые исследователи современной маргиналистики высказывают предположения, будто «на горизонте российской художественной культуры появились признаки того, что наступает новый период… В искусстве, это вечно лакмусовой бумажке культуры, есть ожидание и предощущение новых культурных идеологий, обладающих, судя по всему, гораздо большей этической проявленностью, демиургичностью и ригиоризмом. А это значит, «что культурному промежутку» в России наступает конец». Если даже признаки этого «нового периода» неочевидны, не проявлены, то, на наш взгляд, он неизбежно должен наступить, потому что это в логике развития культуры, существующей по своим законам, имеющей свои механизмы, своих «культурных героев».

2.3 Взаимосвязь качественных характеристик населения и процессов социальной маргинализации современного общества: позитивные и негативные черты

Возведение социальных барьеров и перегородок, ограничение доступа в другую группу либо замыкание группы в самих себе называется социальной клаузолой. Многочисленные исследования показывают, что социальная мобильность происходит интенсивно в переходных, быстро развивающихся обществах. Стабилизация социальной жизни приводит к снижению темпов социальной мобильности. Чем выше социальный слой, тем труднее в него проникнуть. Тенденция социальной закрытости присуща всем обществам. Социальные перемещения индивидов имеют объективные показатели: занятие новой должности, увеличение доходов, приобретение собственности и т.д. Но изменение объективных показателей в жизни индивидов не означает, что автоматически изменится их социальное положение. Для того, чтобы полностью изменить социальный статус, у индивидов часто возникает проблема вхождения в новую субкультуру группы с более высоким статусом, а также связанная с этим проблема взаимодействия и общения с представителями новой социальной среды. Для преодоления культурного барьера и барьера взаимодействия и общения необходимо изменить прежний образ жизни, сформировать для себя новые образцы типичного статусного поведения, изменить социальное окружение и т.д.

Однако практика показывает, что далеко не всем индивидам удается пройти социокультурный селективный контроль и комфортно освоиться в новой страте. По всем объективным критериям, поднявшись на более высокую ступень, индивид в силу социокультурных обстоятельств остается за дверью, ведущей в новую страту. Но и старую страту он объективно уже покинул. Его новое положение, стремление вести новый образ жизни и т.д. делает его здесь «чужаком». Индивид как бы «провисает» между двумя стратами, между двумя культурами. Аналогичное положение может сложиться и при движении вниз. Потеряв возможность находиться в верхних слоях общества в результате разорения, утраты властных полномочий и других обстоятельств, человек опускается на более низкую ступень в социальной иерархии, но не может адаптироваться к новым условиям жизни, к новому окружению. Этот феномен нахождения индивида или социальной группы на грани двух общностей, как бы между двумя культурами, связанный с социальными перемещениями, называется маргинальностью. (от лат. мerginelis - находящийся на краю, на границе). Часто маргинализация индивидов возникает в результате горизонтальной мобильности, при миграциях, переездах в другую страну, в другую местность. Маргинальные индивиды, по Парсонсу, обладают рядом характерных черт: беспокойством, агрессивностью, честолюбием, чувствительностью, стесненностью, эгоцентричностью. Маргиналами часто становятся люди, вступающие в межэтнические и межрасовые браки. Маргинализация индивидов - неизбежный элемент социальной мобильности на протяжении всего развития общества. Этот процесс имеет место в период его стабильного существования. Однако в период ломки общественных отношений, в переходные эпохи, когда рушится прежнее социальное устройство, меняется ценностный мир, формируются новые ориентации, образцы и нормы поведения, процесс маргинализации в обществе усиливается. Люди поневоле становятся маргиналами, лишаются устойчивых социальных ориентиров. В этот период можно говорить о маргинальности не только индивидов и образованных ими социальных групп, но и о маргинальности новых правящих элит.

Проблемы социальной мобильности значительно зависят от темпов приватизации собственности, от целевых программ преобразования экономической, политической и социальной жизни общества. Анализ имеющихся данных, опыт, оценки реальностей дают возможность сформулировать тенденции развития социальной структуры. Во-первых, в современных условиях активизируется социальное расслоение общества, формируются многие крупные социальные общности, слои на уровне классов. Во-вторых, усиливается социальная мобильность и социальное перемещение в обществе, имеющие и объективные и субъективные причины. К положительным процессам относится значительное возрастание общественной активности населения, вызванное социально-экономическими процессами, выделение социальных ориентиров, однако негативным является углубление расслоения и социальной мобильности в обществе. В-третьих, к негативным факторам относится также углубление межнациональных (этнических) противоречий в социальных общностях, слоях, в трудовых коллективах, формирование морально-психологического климата, оказывающего влияние на развертывание мобильности. Происходит «размывание» социальной структуры общества Украины под воздействием субъективных усилий господствующих в политической жизни социальных сил, интересы которых не совпадают с интересами социальных общностей, слоев, утверждающих и отстаивающих еще обобществление производства и общественные отношения даже на основе многоукладной экономики и товарно-денежных рыночных отношений и т.п.

Особенностью современного состояния проблемы в России (впрочем, как и за рубежом), является отсутствие комплексного подхода, преобладают частно-научные (политологические, культурологические, социологические) исследования (Степанова Н.Е., Попова И.П., Прок В.М., Фролова Н.М.). Это обусловлено тем, что смена общественного строя сопровождается процессом разрушения, переструктуирования, трансформации прежних контуров социального расслоения российского общества. Происходит становление новой социальной структуры, что связано с массовой десоциализацией и ресоциализацией, с потерей самоидентификации и неопределенностью социального статуса, с переходом значительных по объему людских масс из одних социальных групп в другие. Сегодняшнюю ситуацию в российском обществе, по мнению многих ученых (С.Артановского, Е.Рашковского, В.Шапинского, В.Старикова, Н.Степановой, И.Поповой, З.Бабкиной.) вполне можно назвать «маргинальной», поскольку в ее основе - пограничное, промежуточное, переходное положение, в котором оказалось общество и все его элементы в результате разрушения одной и попыток формирования другой социальной системы. В этой связи проблема маргинальности приобретает особое значение и актуальность. А.А. Атоян считает, что маргинализация есть распад социальных связей. Маргиналы - общности, группы и индивиды, чьи связи с социальным целым нарушились, а обязательства общества по отношению к ним не выполняются. При этом рост многочисленных не основных маргинальных групп удваивает саму социальную структуру. Маргинальность есть принадлежность к сфере интерсубъективности и рассматривается как возможность усвоения предметного содержания, форма деятельности (синтез предметности, орудийности и социального общения) и как внутренняя форма культурно-исторического процесса. Вектор направленного развития - демаргинализация, восстановление целого.

И.А. Овсянникова рассматривает маргинальность в философском, всеобщем, сущностном присутствии в социальном пространстве как категорию общественно-исторического времени, неотъемлемую категорию человеческого и социального бытия, которая наделяет его способностью эволюционировать и развиваться. Маргинальность понимается как временная текучесть, обуславливающая плюралистичность ее направленности через свободную возможность. Маргинальный уровень сознания является резервом и источником развития человека и общества. Маргинальность, подчеркивает автор, не является феноменом отрицательным, она - отрицающий момент сознания. Н.А.Фролова на основе социологического анализа исследует проблему маргинализации как крайней формы проявления отчуждения, описывает социально-психологический портрет российских маргиналов (к которым отнесены чернорабочие, работники доиндустриального и раннеиндустриального типа, бомжи, нищие, безработные, преступники, инвалиды, молодежь, женщины, старики-пенсионеры), утверждая, что сама по себе маргинализация не есть негатив. Ее нужно рассматривать как источник двух явлений: с одной стороны - деградации и деморализации общества, а с другой - как источник новых социокультурных норм (показатель высокого уровня вертикальной мобильности и, следовательно, положительных социальных изменений). Однако автор подчеркивает, что во втором случае, если процесс маргинализации (как «всего лишь перекомпановки социальной структуры») затягивается, то социальная система распадается с непредсказуемыми последствиями.

Особенностями маргинальных процессов в российском обществе являются: парадоксальная бедность, высокий удельный вес криминализированных элементов, падение качественных характеристик населения по трем основным группам индикаторов: здоровье (физическое, психическое, социальное), интеллектуальный потенциал и профессиональная подготовленность, духовно-нравственные ценности и ориентации. Оценивая здоровье населения через характеристики нездоровья, авторы отмечают рост заболеваемости, особенно по болезням социальной этиологии (туберкулез, сифилис, СПИД/ВИЧ, инфекционный гепатит). Прогнозы показывают, что к 2011 г. 8-11% населения будет ВИЧ-инфицировано, а это около 13 млн. человек, преимущественно молодежи. По оценкам международных экспертов, Россия находится на стадии концентрированной эпидемии ВИЧ-инфекции. Четверть ВИЧ-инфицированных составляют женщины в активном репродуктивном возрасте. Это означает, что ВИЧ-инфекция может повлечь за собой прямые демографические потери. Экспоненциально растет наркомания, особенно среди детей в возрасте от 11 до 17 лет. По разным оценкам, численность больных наркоманией достигает 4 млн. человек; ежегодно вследствие употребления наркотиков умирает 70 тыс. человек. По такому показателю, как продолжительность здоровой жизни, Россия занимает 107-е место в мире. Ожидаемая ее продолжительность у мужчин составляет 51,5 года, у женщин - 61,9 года. С 1999 г. отмечается интенсивный рост числа инвалидов (примерно на 1 млн. человек в год). Общая их численность составляла в 2002 г. более 11 млн. человек (7.5% населения); по прогнозам, в 2015 г. она возрастет до 20 млн. (15% населения).

Не менее остро стоит проблема кризиса социальных ценностей и ориентаций, падения нравов и моральных принципов на фоне отсутствия должного правопорядка и повсеместного нарушения законности. В массовом сознании идет процесс размывания нравственных норм, характерных для русской культуры. Все более распространяются прагматизм, ориентация на личную выгоду, типичные для американской модели межличностных отношений и жизненных ориентаций.

Таким образом, изменения уровня и качества жизни населения трансформировались в острейшие социально-экономические проблемы, которые имеют не менее острые демографические следствия. Среди них: катастрофическое снижение доходов и материальной обеспеченности основной части населения; высокая доля бедных при чрезвычайно скудном определении уровня бедности; беспрецедентная поляризация условий жизни; значительные масштабы безработицы и невыплата заработков; деградация социального обеспечения и фактическое разрушение социальной сферы, включая жилищно-коммунальное обслуживание; нарушение динамического стереотипа высшей нервной деятельности у значительной части населения России (что, в свою очередь, вызвало ослабление иммунной защиты, развитие патологических процессов, депрессивных состояний и других психических отклонений); состояние "износа" и "усталости" населения, приводящее к тому, что поколение детей не воспроизводит поколение родителей не только количественно, но и качественно; снижение численность населения по разным оценкам на 700 000 ―1 млн. человек в год при падении рождаемости («русский крест»), разрушение человеческого капитала; распад социальных связей и ослабления социального потенциала, что сравнимо с истощением природы при отсутствии ее восстановления; либеральная политика государства, направленная на поддержание экономического благополучия крупного бизнеса при том, что выживание основной части населения страны фактически в расчет не принимается; в результате разрушается народный потенциал России.

«Маргинальность» как состояние групп и индивидов в ситуации, вынуждающей их под влиянием внешних факторов, связанных с резким социально-экономическим и социокультурным переструктуированием общества в целом, изменять свое социальное положение и приводящей к существенному изменению или утрате прежнего статуса, социальных связей, социальной среды, а также ценностных ориентаций, обусловлена продолжающимся падением всех качественных характеристик населения. Учитывая, что социальная структура современного российского общества характеризуется крайней неустойчивостью, это создает угрозу национальной безопасности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время в социальной философии наблюдается крайне разноречивое понимание феномена маргинальности вообще и в современной России в частности.

Социально-экономический срез изучения маргинальности - один из главнейших в маргиналистике, при этом связь между экономическим статусом и маргинальностью признается одной из самых устойчивых и значимых.

Со временем понятия "люмпен-пролетариат" и просто "люмпен" становятся общим обозначением деклассированных слоев. Так, люмпен-пролетариат являлся следствием деклассирования в рядах средних и низших слоев рабочих. Стратификационные характеристики деклассированных слоев можно свести к двум основным моделям расположения в структуре общества: именно на его "дне" и на периферии вообще.

С некоторых пор и до определенных граней (в марксизме разработанных хорошо, в маргиналистике слабее), человек проходит деклассирование или маргинализацию, которые могут совмещаться. Отсюда, даже в приложении к социально-экономической структуре общества, понятия маргиналистики в целом шире и включают в себя деклассирование как одну из своих линий. В то время как не решена проблема демаркации внутри понятий самой маргиналистики (например, между маргинализацией и маргинальностью), эти смежные понятия создают дополнительные трудности в изучении маргинальности.

Россия пережила минимум две крупные волны маргинализации. Первая наступила после революции 1917 г. Из социальной структуры были насильственно выбиты два класса - дворянство и буржуазия, входившие в элиту общества. Новая пролетарская элита стала формироваться из низших классов. Вторая волна наступила в начале 90-х годов и также в результате качественных изменений социальной структуры российского общества.

Теоретическое и практическое изучение маргинальности в России 1990-х годов проходило в качественно иной исторической ситуации, нежели в СССР. Большое влияние на концептуальное развитие российской маргиналистики оказала конкретно-историческая ситуация в России того времени, особенно её глобальная переходность и острая кризисность.

Но всё же некоторый разрыв между изучением маргинальности как теоретической проблемы социальной философии и исследованием конкретно-исторических реалий в российской маргиналистике сохраняется. Существенна сама постановка проблемы маргинальности в условиях современной России.

Исследование проблемы социальных маргиналов в системе современного общества позволило определить следующие параметры модели социальной маргинализации населения России. Онтологическая парадигма модели - тезис о сущностной маргинализации населения страны. Ключевое представление о социальной реальности современной России заключается, по мнению ряда авторов, в торжестве социального Постмодерна. Его неотъемлемыми атрибутами становятся формирование экономизированного и космополитического общества, крайняя «партикуляризация» индивида, бездумные гедонизм и потребительство («консьюмеризм»), подмена христианских начал человеколюбия и справедливости неоязыческим культом силы. Главная же болезнь постмодернистского общества - неспособность к созданию высших духовных ценностей, новых идей, способных обеспечить качественный прорыв во всех сферах жизни общества. Колоссальным социальным экспериментом над человеком в нашей стране является искусственное создание бедности как следствие неолиберальных реформ.

«Россия вышла из системы справедливого общества»,- сказал в своем докладе на ХI Всемирном русском народном Соборе в марте 2007 года митрополит Смоленский и Ладожский Кирилл. Однако власть постоянно подчеркивает незыблемость своего экономического курса. Национальные проекты, меры по преодолению бедности не носят системного характера. Продолжается расширенное воспроизводство массовых маргинальных групп. Это создает благоприятную обстановку для структурной деформации обширных сфер общественной жизни страны и методологической неопределенности в области социально-философских исследований. Таким образом, в сфере социальной практики противоречие между потребностью общества в мобилизационном развитии, и целостной социально-экономической политикой власти, не находит пока своего разрешения. В эпистемологическом аспекте проблемы социальных маргиналов в современной России нами показана ключевая роль понятия «маргинальность», позволяющего применить генетический и типологический методы исследования. В определении понятия «маргинальность» до сих пор имеется немало трудностей.

Во-первых, в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов. Во-вторых, в процессе развития понятия утвердился ряд значений, относящихся к различным типам и видам маргинальности, зачастую смешиваемых. В-третьих, нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах. Мы уточнили и в дальнейшем использовали определение понятия «маргинальность» как состояние групп и индивидов в ситуации, вынуждающей их под влиянием внешних факторов, связанных с резким социально-экономическим и социокультурным переструктуированием общества в целом, изменять свое социальное положение и приводящей к существенному изменению или утрате прежнего статуса, социальных связей, социальной среды, а также ценностных ориентаций. Понимание и использование термина маргинальность в отечественной науке заимствовано из западноевропейской традиции, т.е. связано в основном со структурным типом. Этот тип маргинальности относится к той части населения, которая лишена гражданских прав и чье отсутствие доступа к средствам производства и системе распределения приводят к бедности, есть неизбежное следствие экономической системы.

"Социальное дно" в России находится вне рамок законов и норм Конституции. Маргиналы в силу ограниченности социально-существующих позиций не имеют возможности реализовать свои потенциальные способности. В современной России маргинальный цикл жизнедеятельности стал нормой существования многих миллионов людей.

В то же время велико значение и психологических, аксиологических причин попадания на социальное дно общества. Такого «дна» не бывало в истории человечества ни в одной стране. Изучение современного российского «социального дна» определило такую его особенность, как изолированность от социальных институтов «большого общества» и политическая пассивность, компенсируемые включенностью в специфические криминальные и полукриминальные институты. Отсюда следует замкнутость социальных связей преимущественно в рамках самого слоя, десоциализация, утрата навыков легитимной общественной жизни. Особенностью географии маргинальных процессов в России становится их распространенность не только в городе, но и в сельской местности, хотя именно город является главной средой обитания социальных маргиналов. Возникает новая - и городская, и сельская - социокультурная среда, чуждая и враждебная человеку, где за короткий срок произошли замена непосредственно личных, "первичных" связей опосредованными - "вторичными", переход от стабильности и социальной защищенности человека к отчужденности и враждебности. Здесь человек отчужден уже и от природы, и от собственности, власти, культуры, морали, т.е. отчужден от своей социокультурной сущности.

Именно маргинализация является ведущей причиной ускорившейся алкоголизации, ухудшения качества, деградации трудоспособного населения России. О маргинализации как о новом, но систематическом, повсеместно действующем механизме формирования смертности свидетельствует деградация структуры причин смерти. На смену «цивилизованной» по структуре смертности от внешних причин, сформировавшейся в России к 1989г., пришла сверхсмертность от маргинальных причин.

Таким образом, радикальные изменения социальной структуры российского общества в 90-е годы связаны с поляризацией среднего класса, расслоением его на два полюса, пополнивших верхи и низы общества. В результате численность этого класса существенно сократилась.

Мы пришли к выводу, о том, что динамика изменения социальной структуры общества, многоликость социальных групп, возникающих в ходе неолиберальных реформ, маскируют процесс сущностной маргинализации населения. В преодолении маргинальности, решении проблем «социального дна» приоритетной является, с нашей точки зрения, ответственность государственной власти: разработка и реализация системной политики, призванной не допустить маргинализации слабозащищенных в социальном плане общественных групп. Необходима неотложная разработка и реализация государственной программы социально-правовой реабилитации маргиналов при участии общественных объединений и активной позиции самих социальных маргиналов. Дальнейшее отставание социо- гуманитарного знания в этом плане недопустимо, является тормозом для выработки эффективной социальной политики.

Список использованной литературы

1.     Алексеев П.В. Социальная философия: Учеб. пособие. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007.

2.     Алексеев С.В. Социальная маргинализация - общественный конфликт. // Свободная мысль. 2009. №10. С.101-113.

3.       Атоян А.И. Социальная маргиналистика. О предпосылках нового междисциплинарного и культурно-исторического синтеза // Политические исследования. 1993. № 6.

.        Банникова Л.М. Культурная маргинальность как социально-философская проблема. //Философский Факультет МГУ. 2009.

.        Голосенко И.А. Социальное расслоение: проблема или необходимость? Социс, 2009, № 7, с.26-30.

.        Горбулёва М. Маргинальность как симптом срыва социальной адаптации. // Высшее образование. 2008. №9. С. 109-113.

.        Дальничевский С.К. Некоторые принципы социальной стратификации. // Современная философия, 2009, №5, с.61-67.

.        Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология: Учебник. - М.: ИНФРА-М, 2006.

.        Дуевский В. Государство и маргинализация // Свободная мысль 2008. №12. С.120-131.

.        Зубов К. Бедность и маргинализация населения. // СОЦИС. 2010. №1. С.33-44.

.        Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации // СОЦИС. 2009. №8. С. 12-18.

12.   Калинин С.М. Проблемы социальных взаимодействий в транзитивном обществе. - Новосибирск: НГАЭиУ, 2005.

13.   Кисельникова С.М. Тенденции изменения социальной стратификации и социальной мобильности // Социс, 2008, № 4. с.10-15.

14.     Константинова С.И. Новые маргинальные группы в российском обществе. Общественная мысль, 2008, №7, с. 62-71.

.        Лежанина С. Маргинальность как особое социальное явление российской действительности. Вестник московского университета. 2010. №2. С.20-27.

.        Лигашевкий М. На «краю» общества. // Философские науки. 2008. №12. С.71-86.

.        Листушникова С.А. Культурная маргинальность как социально-философская проблема. - М.: Веха, 2008.

.        Музин В.В. Социальное расслоение: символический мир метаигры. - М.: Галактика, 2006.

.        Некоторые проблемы социально-политического развития современного российского общества / Под.ред. Красина Ф.К. - М.: Аспект-Пресс, 2008.

20.   Попова И.П. Маргинальность. Социологический анализ. - М.: Наука, 1998.

21.   Процессы социального расслоения в современном обществе / Под ред. З.Т. Голенковой. - М.: Инфра-М, 2008.

22.     Розин В.М. Российский маргинал как точка бифуркации. // Философские науки. 2009. №5. С.61-72.

23.   Румарин Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социс, 2009, №6, с. 55-65.

24.   Свиридов К.М. Новые маргинальные группы в российском обществе // СОЦИС. 2009. №6. С.14-23

25.     Соломонов Г.М. Тенденции развития социальной структуры общества. - М.: Юнити-Дана, 2008.

.        Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв. ред. З.Т. Голенкова. - М.: Гардарики, 2008.

.        Философия: Учебник / Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Юристъ, 2007.

.        Халиков Е.Д. Процессы социального расслоения в современном обществе - М.: Дашков и К, 2007.

.        Юнг К. - Г. Архетип и символ. М., 1991. С.27, 44.

30.   Николаев В.Г. Проблема маргинальности: ее структурный контекст и социально-психологичекие импликации // Социальные и гуманитарные науки /РЖ/. Серия 11. Социология. - М., 1998. -№2.

31.   Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 1998. С. 256.

32.     Вестник ВолГУ. Серия 7. 2008. № 1 (7)

33.   Всемирная энциклопедия: Философия / Гл. ред. и сост. А.А. Грицанов. М.: АСТ, Минск: Харвест, 2001. С. 605

34.     Большой энциклопедический словарь. Философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / Гл. науч. ред. и сост. С.Ю. Солодовников. Минск: МФЦП, 2002. С. 468-469.

.        Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов. М.: Изд-во Моск. Коммерч. Ун-та, 1993. С. 163.

.        Культура и культурология: Словарь / Сост. и ред. А.И. Кравченко. М.: Академ. проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2003. С. 550-551.

.        Политическая энциклопедия в 2-х тт / Рук. проекта Г.Ю. Семигин. М.: Мысль, 1999. Т. 1. С. 664.

.        БСЭ. 3-е издание / Гл. ред. А.М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия, 1972. С. 129

.        Краткий политический словарь. 6-е изд. / Сост. и общ. ред. Л.А. Оникова, Н.В. Шишлина. М.: Политиздат, 1989. С. 279

.        Советский энциклопедический словарь. С. 374, 744; Низшие городские слои и социальная эволюция стран Востока / Отв. ред. А.И. Левковский. М.: Наука, 1986. С. 139-150.

41.   Петров Д.В. Молодежные субкультуры. Саратов: СарГТУ, 2006. С.15.

42.   Жвитиашвили А.Ш. Андекласс на Западе: дискуссии и реальность Общественные науки и современность. 2008. № 3. С. 102-103.

43.   Тихонова Н.Е. Социальная эксклюзия в российском обществе Общественные науки и современность. 2002. № 6. С. 6-14.

44.     Зубок Ю.А. Молодежь между интеграцией и исключением: социально экономический аспект Социально-гуманитарные знания. 2000. № 2. С. 184.

.        Маргинальность в современной России / Е.С. Балабанова и др. М.: МОНФ, 2000. С. 39.

46.   Рывкина Р.В. Социальные корни криминализации российского общества Социологические исследования. 2007.№ 4.

47.     Марковкина С.Г. Особенности социально-психологической адаптации лиц пожилого и старшего возраста // Образование и социальное развитие региона. Барнаул, 2005. № 3-4. с. 164-167.

.        Марковкина С.Г. Состояние нервно-психического напряжения как особенность процесса адаптации лиц пожилого и старческого возраста в пределах характерного социального пространства // Образование и социальное развитие региона. Барнаул, 2006. № 2.

49.   Гайденко П.П. Социология Макса Вебера // Вебер М. Избранные произведения, М., 2000.

50.     Беляева Л.А.Социальные слои в России: опыт кластерного анализа// Социс.- 2006 № 12 (272). С.57-62

.        Римашевская Н.М Бедность и маргинализация населения (социальное дно)// Социологические исследования.-2004. № 4.

.        Семенова В.Г., Евдокушкина Г.Н. Особенности регионального распределения внешней смертности трудоспособного населения России в период реформ.// Материалы научно-практических конгрессов Ш Всероссийского форума «Здоровье нации - основа процветания России». Том 3, часть 1. М.,2007. С.139-141

.        С. Сусарева Маргинальная ситуация переходного периода http://www.pmuc.ru/jornal/number13/susareva (дата обращения: 06.05.09).

54.   Лежанина С. Маргинальность как особое социальное явление российской действительности. // Вестник московского университета. 2010. №2.

55.     Лигашевкий М. На «краю» общества. Философские науки. 2008. №12.

.        Дуевский В. Государство и маргинализация Свободноая мысль 2008. №12.

.        Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации // СОЦИС. 2009. №8.

58.   Зубов К. Бедность и маргинализация населения. // СОЦИС. 2010. №1.

59.   Свиридов К.М. Новые маргинальные группы в российском обществе // СОЦИС. 2009. №6.

60.   Мухамеджанова Н.М. Россия как маргинальная цивилизация // Вестник ОГУ. ―2004. №7.

61.     Князева М.Л. «Черная культура и светлый человек» // Педагогика. 2001. № 3. С. 97-101

.        Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. М., «Логос», 2001

.        Розенау Дж. «Новые измерения безопасности: взаимодействие глобаль-ных и локальных динамик» // Социально-гуманитарные знания, 2001, № 2

.        Овсянникова И.А. Маргинальность как предмет социально-философского анализа //Вестник Омского университета.― 2002. №2.

.        Фролова Н.М. Маргинализация как социальный феномен. ―Дисс.на соиск. уч.ст. д.ф.н. ― М., 1993г.