.
Самым значительным успехом внешнеполитической деятельности Штреземана можно считать локарнские итоги с их гарантиями для мира в Европе. Уже в ту эпоху он осознавал существование важнейших элементов, необходимых для обеспечения длительного мира в Европе, имеющих и сегодня центральное значение. Заключением Локарнского договора он создал базис доверия между западными соседями. Для него взаимопонимание с Францией было сутью европейского взаимопонимания. При этом Штреземан не желал, чтобы Запад объединился против Востока. Система мирных соглашений должна была распространиться по всей Европе.
Штреземан прикладывал огромные усилия для того, чтобы Германия была принята в Лигу Наций, которая, по его мнению, должна была, - на основе всеобщности и равноправия государств, - выступать за мир, свободу и единство. Германия была призвана содействовать этому со всей решимостью. Именно он задавал перед Лигой Наций вопрос: "Где европейская монета? Куда девалась европейская почтовая марка?". Лишь 70 лет спустя мы можем ответить на этот вопрос. Евро будет введено 1 января 1999 года.
Политика Штреземана, каких бы смелых идей она ни предлагала, потерпела поражение. В нобелевской речи, посвященной локарнской политике, Штреземан показал себя как политик, верящий в новое будущее, как политик будущего. Наше общее будущее зовется сегодня Европа. Она не придет сама по себе. Мы должны создавать ее с сознанием нашей полной ответственности, прилагая для этого все силы, а иногда и принося жертвы"
Густав Штреземан по истине выдающаяся политическая личность, чья деятельность определила внешнюю политику сегодняшней Германии. Понять истоки этой политики, а также причины поражения усилий Штреземана и его партнеров из разных стран в плане построения мирных и равноправных отношений в Европе в 20-е годы,- значит более глубоко вникнуть в характер и особенности современного внешнеполитического курса ФРГ.
Политическая карьера Густава Штреземана
Густав Штреземан начал свою политическую карьеру в 1903 году, вступив в Национал-либеральную партию Германии. В партии ему была отведена роль кронпринца при его учителе в политике Эрнсте Бассермане. В 1906 году Штреземана избрали в городской совет Дрездена, а в 1907 году он стал самым молодым депутатом рейхстага. В 1910 году Густав Штреземан вошёл в состав правления Союза промышленников Германии.
Штреземан, выступавший за социальную политику, часто оказывался в конфликте с правым крылом своей Национал-либеральной партии, где преобладали представители тяжёлой промышленности Саксонии. Это крыло воспрепятствовало повторному избранию Штреземана в правление партии. Потеряв в 1912 году мандат депутата рейхстага, Штреземан в составе группы экономических экспертов отправился в ознакомительную поездку в США и Канаду. Штреземан был членом союза колониальных обществ Германии и многих других общественных организаций и объединений, в том числе, Германо-американского торгового общества.
На довыборах в Восточной Фризии Густав Штреземан вновь стал депутатом рейхстага, в 1919 году возглавил фракцию национал-либералов в рейхстаге и стал заместителем председателя своей партии. На этом посту он пытался добиться слияния Национал-либеральной партии с Прогрессивной народной партией. Потерпев неудачу, Штреземан занялся строительством собственной партии - Немецкой народной партии, председателем которой он являлся до своей смерти.
На выборах 1920 года партия Штреземана добилась успеха и участвовала в формировании правительства Ференбаха. Штреземан возглавил фракцию партии в рейхстаге и руководил комитетом рейхстага по иностранным делам. С августа по ноябрь 1923 года во время Рурского конфликта Густав Штреземан занимал пост рейхсканцлера и министра иностранных дел в коалиционном правительстве ННП, СДПГ, НДП и партии Центра, а затем вплоть до своей смерти занимал пост министра иностранных дел Германии.
Именно он 26 сентября 1923 года вынужден был объявить о прекращении пассивного сопротивления Франции во время Рурского конфликта, общий урон которого составил по разным данным от 4 до 5 млрд золотых марок.
Внешнеполитический курс Штреземана
Рурский конфликт
Версальским договором 1919 года на Веймарскую республику возлагались обязательства по уплате репараций странам-победительницам в Первой мировой войне. На бескомпромиссном выполнении положений договора настаивал в первую очередь президент Франции Раймон Пуанкаре, защищавший экономические и политические интересы своей страны. При возникновении просрочек в поставках французские войска несколько раз входили на неоккупированные территории Германии. 8 марта 1921 года французские и бельгийские войска оккупировали города Дуйсбург и Дюссельдорф, находившиеся в Рейнской демилитаризированной зоне, тем самым обеспечив себе плацдарм для дальнейшей оккупации всего промышленного района в Рейнланд-Вестфалии. Франция получила возможность контролировать порты Дуйсбурга и получать точную информацию об общем размере экспорта угля, стали и готовой продукции из Рура. В Лондонском ультиматуме от 5 мая 1921 года, устанавливался график выплаты репараций на общую сумму в 132 млрд золотых марок, а на случай отказа в качестве ответных мер предусматривалась оккупация Рурского региона.
Конец «политике исполнения» положил раздел Верхней Силезии, произведённый по инициативе Франции и воспринятый в Германии как оглушительное поражение: на референдуме о государственной принадлежности этой провинции 20 марта 1921 года Германия получила 59,4 %, а Польша - 40,6 %. Новый политический курс был ориентирован на борьбу с антигерманским франко-польским альянсом, чем в значительной степени и обусловлено заключение 16 апреля 1922 года Рапалльского договора с советской Россией. Рапалльский договор в свою очередь привёл к смене курса внешней политики Франции и непосредственно повлиял на её решение об оккупации Рура.
В 1922 году с учётом ухудшающейся экономической ситуации в Веймарской республике союзники отказались от репараций в денежной форме, заменив их натуральными выплатами (сталь, древесина, уголь). 26 сентября союзническая комиссия по репарациям единогласным решением зафиксировала факт отставания Германии по срокам репарационных поставок. Когда 9 января 1923 года комиссия по репарациям заявила, что Веймарская Республика умышленно задерживает поставки (в 1922 году вместо требуемых 13,8 млн тонн угля - только 11,7 млн тонн, а вместо 200 000 телеграфных мачт - только 65 000), Франция использовала это как повод для ввода войск в Рурский бассейн.
В период с 11 по 16 января 1923 года французские и бельгийские войска численностью первоначально 60 тыс. человек (позднее до 100 тыс.) оккупировали всю территорию Рурского региона, взяв находящееся там мощности по производству угля и кокса в качестве «производственного залога» в обеспечение исполнения Германией своих репарационных обязательств. В результате оккупации было занято около 7 % послевоенной территории Германии, где добывалось 72 % угля и производилось более 50 % чугуна и стали. Однако премьер-министр и министр иностранных дел Франции Раймон Пуанкаре стремился при этом добиться присвоения Рейнланду и Руру статуса, аналогичного статусу Саарского региона, где принадлежность территории Германии носила только формальный характер, а власть находилась в руках французов.
Ввод оккупационных войск вызвал в Веймарской республике волну народного гнева. Правительство во главе с беспартийным рейхсканцлером Вильгельмом Куно призвало население к «пассивному сопротивлению». Выплата репараций была прекращена, промышленность, управленческий аппарат и транспорт охватила всеобщая забастовка. Некоторые предприятия и ведомства отказались подчиняться распоряжениям оккупантов. Франция отреагировала на это назначением 150 тыс. штрафов, которые порой сопровождались высылкой с оккупированной территории. Бывшие члены фрайкора и коммунисты организовывали акты саботажа и совершали нападения на оккупационные войска. Оккупационные власти отвечали карательными операциями, в результате которых в накалившейся ситуации погибло 137 человек. В целях устрашения к смертной казни за шпионаж и саботаж был приговорён и казнён член фрайкора Альберт Лео Шлагетер, возведённый впоследствии немецкой пропагандой в ранг мученика.
Помимо пассивного сопротивления, наносившего экономический ущерб, в борьбе с оккупантами использовалось и языковое давление: все заимствованные из французского языка слова заменялись немецкими.
Во время пассивного сопротивления германское государство взяло на себя выплату заработной платы рабочим Рурского региона за счёт дополнительного выпуска денег. Длительное время эта ситуация продолжаться не могла, поскольку обострение экономического кризиса, инфляция, простой производства и недобор налогов негативно сказывались на экономике Германии.
сентября 1923 года рейхсканцлер Густав Штреземан был вынужден объявить о прекращении пассивного сопротивления. Реакционные силы в Баварии использовали прекращение борьбы с оккупантами для учреждения диктатуры. Общий урон экономике от рурского конфликта составил по разным данным от 4 до 5 млрд золотых марок.
Под давлением США и Великобритании Франция подписала соглашение МИКУМ (фр. Mission interalliée de Contrôle des Usines et des Mines (MICUM) - союзническая контрольная комиссия по фабрикам и шахтам Рура) 1923-1924 годов. Оккупация Рурского региона завершилась в соответствии с принятым в 1924 году планом Дауэса в июле-августе 1925 года.
Локарнская конференция
В конце сентября 1925 г. германские послы в Париже, Брюсселе, Лондоне и Риме вручили правительствам, при которых были аккредитованы, вербальную ноту Германии о её согласии на созыв конференции для обсуждения гарантийного пакта.
Вручению ноты предшествовала острая борьба внутри Германии. Германское правительство находилось в затруднительном положении: националистически-реваншистские элементы противились всякому соглашению, означавшему окончательную потерю Эльзас-Лотарингии.
По настоянию реакционно-националистических групп Штреземан вынужден был сопроводить свою ноту о согласии на конференцию двумя существенными оговорками:
1) касательно ответственности за войну
2) относительно эвакуации Кёльна.
сентября 1925 г., вручая Чемберлену ноту, германский посол сделал устное заявление по существу германских оговорок. Первая оговорка касалась вопроса об ответственности за войну. Германское правительство предлагало заслушать на конференции его декларацию о невозможности для Германии долее терпеть обвинение, будто только Германия и её союзники ответственны за возникновение мировой войны. «Требование германского народа освободить его от бремени этого ложного обвинения вполне справедливо. До тех пор, пока это не сделано и пока один член из содружества народов заклеймён как преступник перед человечеством, настоящее взаимопонимание и примирение народов неосуществимы», - гласила германская декларация.
Эта оговорка Германии не встретила поддержки со стороны английской дипломатии. Ответ англичан гласил, что декларация о виновниках войны не может быть заслушана на предстоящей конференции. Вопрос об ответственности Германии за войну не будет поднят. Переговоры о пакте безопасности не могут ни изменить основ Версальского договора, ни повести к пересмотру суждений подписавших его правительств о событиях прошлого.
Что касается второго вопроса - об эвакуации Кёльнской зоны, то, по мнению английского правительства, срок этой эвакуации зависит лишь от выполнения самой Германией её обязательств по разоружению. В том же духе ответили Германии и все остальные правительства.
Конференция открылась в назначенный день, 5 октября 1925 г., в швейцарском курортном городке Локарно. Перед этим дипломаты в своих интервью и беседах с представителями печати отметили особо важное значение предстоящего международного совещания. «Конференция в Локарно, - заявил Чемберлен, - бесспорно более значительна, чем все конференции, которые созывались с момента заключения Версальского договора». Глава Форейн офис добавил, что «Великобритания искренно желает забыть прошлое и будет вспоминать о нём лишь для того, чтобы избегать старых ошибок».
С такой же миролюбивой декларацией выступил и французский министр иностранных дел Бриан. «Франция прибыла в Локарно с исключительным желанием добиться всеобщего мира», - заявил он.
Со своей стороны и Штреземан подчеркнул стремление к миру, которым якобы проникнута Германия. Общее внимание возбудило его заявление представителям печати, что участие Германии в гарантийном пакте не означает отказа Германии от договора с СССР. Ясно было, что в германской дипломатической игре русская карта всё ещё оставалась предметом торга с державами Антанты; порой она служила и средством самого недвусмысленного немецкого шантажа.
В первую очередь на конференции был подвергнут обсуждению Рейнский гарантийный пакт. Главным спорным вопросом на протяжении всей конференции был вопрос о статье 16 устава Лиги наций. Как известно, эта статья обязывала членов Лиги активно участвовать в тех карательных мероприятиях, которые Лига наций могла предпринять против нарушителей её устава. Ввиду предстоявшего вступления Германии в Лигу наций Штреземан заявил, что разоружённая Германия не в состоянии будет оказывать помощь, предусмотренную статьёй 16, тем государствам, которые подвергнутся нападению. Невозможно будет также для Германии в силу её экономического и финансового положения принимать участие 11 в применении экономических санкций против нарушителей мира.
Бриан выдвинул против заявления Штреземана ряд возражений. Он заметил между прочим, что, очевидно, Германия хочет остаться «вне борьбы». Штреземан поспешил выступить объяснениями.
«Я выступил после Бриана и заявил, - вспоминает он, - совершенно неправильно мнение, будто Германия хочет стоять в стороне от борьбы. Если, в случае нападения со стороны русских на какую-нибудь западную державу, действия русских будут единогласно признаны в Лиге актом агрессии то мы, конечно, уже будем этим связаны». Но, продолжал Штреземан, «когда Германия будет находиться в положении государства, участвующего в военной акции, то обнаружится - пусть это Бриан примет к сведению - резкий контраст между вооружённой мощью союзников и беспомощностью Германии».
В качестве решающего аргумента в пользу необходимости вооружения Германии Штреземан ссылался на то, что «немцам в случае наступления русских придётся принять ряд чрезвычайных мер, чтобы сохранить порядок в самой Германии».
В случае войны России против Германии, пугал конференцию Штреземан, «Москва найдёт много помощников в нашей стране. Поэтому сомнительно, достаточно ли сил полиции и рейхсвера для поддержания порядка внутри страны. Если бы господин Бриан при такой ситуации оказался ответственным государственным деятелем в Германии, то он не решился бы послать за пределы её отряд хотя бы в тысячу человек».
Однако аргументация Штреземана не убедила Бриана. Он продолжал требовать вступления Германии в Лигу наций на общих основаниях. Бриан доказывал, что вхождение Германии в Лигу наций явится прочной основой взаимных гарантий и соглашений в Европе. Он заверил далее, что Рейнский пакт постепенно приведёт ко всеобщему разоружению. Таким образом, нет нужды ссылаться на то, что Германия обезоружена.
С 12 октября начались переговоры германской делегации с представителями Польши и Чехословакии об арбитражных договорах. Как известно, Германия, поддержанная Англией, отказалась заключить с Польшей и Чехословакией отдельные гарантийные соглашения.
К концу конференции важнейшие спорные вопросы были обсуждены и решены в порядке частных переговоров. В этих частных беседах германская дипломатия добивалась легализации вооружения Германии и уменьшения размера репараций. Однако осторожности ради она не требовала пока эвакуации второй и третьей Рейнской зоны.
«Мы это делали сознательно... - объяснял Штреземан. - Нам дали понять, что зоны не будут эвакуированы до истечения срока. Но ведь надо знать, что ничто не вечно».
Итоги Локранской конференции
В итоге работ Локарнской конференции были приняты следующие акты:
) заключительный акт конференции,
) Рейнский пакт, т. е. гарантийный договор между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией,
) арбитражное соглашение между Германией и Бельгией,
) арбитражное соглашение между Германией и Францией,
) арбитражный договор между Германией и Чехословакией,
7) соглашение между Францией и Польшей,
) соглашение между Францией и Чехословакией.
В силе оставались все постановления Версальского договора о демилитаризации Рейнской зоны, а также решения Лондонской конференции 1924 г. (план Дауэса).
В отличие от Версальского договора Локарнские соглашения были заключены с Германией, как с равноправной стороной. Германия вводилась в Лигу наций. Ей предоставлялось постоянное место в Совете Лиги наций как одной из великих держав. В этом заслуга дипломатии Густава Штреземана.
Отныне перед германской дипломатией открывалась широкая международная арена. Уже Рапалльский договор поднял её авторитет. После него союзники стали искать примирения с Германией, опасаясь её сближения с Советской Россией.
декабря 1925 г. Локарнские соглашения были окончательно подписаны в Лондоне. Вскоре они были ратифицированы парламентами стран, участвовавших в пакте.
Однако существовало и противоположное мнение, согласно которому Германия есть побеждённая страна, а Антанта - победительница. Но с таким положением империалистическая Германия, растущая и идущая вперёд, помириться не могла и не хотела. Наоборот, она смотрела на Локарнские соглашения только как на временную отсрочку тех своих реваншистских планов, которые она не переставала таить и лелеять современи Версальского мира.
Вступление Германии в Лигу Наций
Германия вступила в Лигу наций с целью получить одинаковые права с другими державами. Она рассчитывала добиться в Лиге отмены военных статей Версальского мирного договора и легализации своих вооружений. Вопрос о советско-германских отношениях стал предметом торга между Германией и западными державами. Германское правительство рассчитывало добиться этим путём выгодных условий приёма Германии в Лигу наций и осуществления своих домогательств по пересмотру договоров.
Прежде всего Германия требовала, чтобы ей было предоставлено постоянное место в Совете наряду с Англией, Францией, Японией, Италией. Это было ей обещано. Однако оставался открытым вопрос, получат ли одновременно с Германией какие-нибудь другие державы постоянные места в Совете Лиги. штреземан внешнеполитический курс
Оказалось, что наряду с Германией на место в Совете Лиги претендуют Польша, Испания, Бразилия. Это сразу осложнило вопрос. Прежде всего Германия выступила очень резко против предоставления места в Совете Польше. Германская дипломатия доказывала, что предоставление Германии постоянного места в Совете вовсе не должно сопровождаться общей реорганизацией Совета. Франция поддерживала Польшу. Шведская делегация была вообще против увеличения мест в Совете Лиги. Английская делегация добивалась приёма Германии в Совет Лиги без дальнейших изменений его состава. Пришлось созывать не только специальную сессию Совета Лиги наций, но и отдельные совещания держав, подписавших Локарнский пакт. Завязались дипломатические переговоры. Лорд д'Абернон пытался убедить Штреземана пойти на уступки, но встречал с его стороны упорное сопротивление. 22 февраля 1926 г. в своём дневнике английский посол записал: «В английском Министерстве иностранных дел считают, что немцы поступают очень глупо, выступая противниками Польши в то время, когда и без них она бы встретила надлежащее сопротивление. Но я сомневаюсь, чтобы при отсутствии столь энергичного протеста со стороны Германии против расширения Совета это предложение встретило эффективное противодействие»
Штреземан решительно заявил английскому послу, что пока за Германией не будет обеспечено постоянное место в Совете Лиги наций, германская делегация в Женеву не поедет.
Мало того, немцы прибегли к обычному для них шантажу, Как сообщает д'Абернон, германская дипломатия (после неудачной попытки в марте месяце получить постоянное место в Совете Лиги) угрожала не только снятием вопроса о вхождении Германии в Лигу наций, но и дальнейшим сближением с Россией. «Было, может быть, неизбежно, - замечает д'Абернон в дневнике от 5 апреля 1926 г., - что серьёзная неудача, испытанная Германией на пороге Лиги, заставила германское общественное мнение и вождей немецкого народа снова обратить свои взгляды на Восток и вернуться к традиционной политике перестраховки».
Штреземан уверял даже, что именно затянувшаяся дискуссия по вопросу о вступлении Германии в Лигу наций способствовала скорейшему заключению весной 1926 г. советско-германского договора.
Перед столь решительным натиском немцев, использовавших свои отношения с СССР для давления на позицию государств-победителей, английская дипломатия пошла на уступки. Она высказалась за предоставление Германии постоянного места в Совете и создание в нём ещё одного непостоянного места, которое должно быть предоставлено другим членам Лиги по усмотрению Совета. Был предрешён также вопрос о снятии с Германии военного контроля.
Таким образом, Германия вошла в Лигу наций наравне с великими державами. 10 сентября 1926 г. появление германской делегации в зале заседаний Лиги наций было встречено овацией. В своей книге «Франция - Германия в 1918 - 1934 гг.» поклонник и прислужник Германии Фернанд де Бринон, ставший впоследствии прямым агентом Гитлера, восторженно воспевает мастерство дипломатической маскировки Штреземана. «С удивительным искусством, - пишет он, - Штреземан воспользовался моментом в своей приветственной речи, чтобы превознести Лигу наций и её заслуги в деле упрочения мира. Он говорил об искреннем желании Германии мирно сотрудничать со всеми народами. „Германия, - заявил Штреземан, - готова с настоящего момента помогать Лиге наций осуществлять всё, что есть самого благородного в её программе».
Заключение
Период 1923-1929 гг. является, несомненно, весьма важным этапом во внешней политике Германии. Его своеобразие опирается на неординарность и тонкость подходов Густава Штреземана к формированию внешнеполитического курса страны.
Став сначала во главе правительства, а затем (в 1923 году) германского внешнеполитического ведомства, Штреземан столкнулся не столько с проблемой проведения какого-либо курса на международной арене, сколько с отсутствием курса как такового. Страна по сути распадалась на отдельные части, тенденции развития ситуации в которых шли в противоположные стороны: если юг Германии находился в руках правых экстремистов, то на востоке стремительно набирали мощь левые силы. Для того, чтобы иметь возможность выработать и претворить в жизнь единый внешнеполитический курс, необходимо было прежде всего добиться внутриполитической консолидации страны.
Во внешней политике перед Штреземаном стояла задача нащупать исходную основу для начала всеобъемлющего диалога по вопросам, возникшим между победителями и побежденными после заключения Версальского мирного договора. Как ни парадоксально, но такой основой стал сам Версальский договор. Необходимо было привести состояние прежде всего германо-французских отношений в соответствие с буквой и духом Версаля, коль скоро это было меньшим злом по сравнению с продолжающимся, фактически, антигерманским наступлением Франции, вторгшейся в Рурскую область для обеспечения выплат Германией репараций. Штреземан верно расчитал, что сами французы очень скоро убедятся, что на основе простого грабежа и голого военного контроля разрушенной экономики репараций не обеспечить. Кроме того Англия, заинтересованная как в получении своей части репараций, так и в предотвращении абсолютного господства Франции в Европе, так или иначе, но не будет выступать против экономических методов решения проблемы. Поэтому сделав ставку на экономическую логику, Штреземан, и это было весьма последовательно, учитывая, что Англия не желала ради Рурской области ставить под удар свои отношения с Францией в рамках Антанты, отказался от логики военного противостояния, прекратив „пассивное сопротивление" в Руре. Тем самым, уступив голой силе, Штреземан достиг морального превосходства, которое оказалось достаточно действенным внешнеполитическим инструментом для того, чтобы направить развитие внешнеполитической ситуации в нужное русло. План Дауэса помог Штреземану обеспечить как относительную предсказуемость внешнеполитической ситуации, так и единство рядов Антанты, которое избавляло Штреземана от опасной фрагментации окружавшего Германию внешнеполитического ландшафта. а следующем этапе (1924-1926 гг.) перед Штреземаном стояла задача укрепления достигнутого взаимопонимания с Западом и превращения его в точные формулировки политических договоров. При этом внешнеполитический курс Германии должен был быть построен таким оборазом, чтобы, с одной стороны, не провоцировать существующих между странами Антанты разногласий и не доводить их до такой степени, когда они могли бы негативно сказаться на внешнеполитическом положении Германии, а с другой стороны необходимо было тем не менее использовать потенциал этих разногласий к своей выгоде. А выгода в данном случае заключалась в недопущении возникновения англо-французского альянса, который был бы фактически направлен против Германии, и в создании такой системы отношений, которая бы опиралась на единую договорно-правовую базу и включала бы в себя как победителей, так и побежденных в мировой войне. В рамках такой системы отношений и те, и другие выступали бы не как победители и побежденные, а как равноправные партнеры.
Именно такой системой и стал комплекс Локарнских договоренностей с примыкающим к нему германо-советским Берлинским договором о нейтралитете. Опираясь на заинтересованность Англии в сохранении равновесия в Европе и стремление Франции к обеспечению своей безопасности, Германия, подписав Локарнские договора, обеспечила себе не только свою собственную территориальную целостность, но и приобрела известную долю внешнеполитической самостоятельности. Подписав договор с Москвой, она подчеркнула эту самостоятельность, делавшую лояльность Германии по отношению к Западу еще более ценной.
Таким образом реальный внешнеполитический курс Штреземана, хотя и проводился официально под ревизионистскими лозунгами, однако на деле он имел оборонительный характер, не превосходящий своей активностью степени несправедливости положений Версальского мирного договора. Штреземан провозглашал основой своей внешней политики ревизию, а затем полную отмену Версаля на основе взаимопонимания с Западом, однако реально он добился лишь относительного взаимопонимания, а также пересмотра и отмены тех отдельных положений Версаля, от которых согласились отказаться сами западные державы. Ни одна из наступательных задач, и прежде всего пересмотр восточных рубежей Германии, решена на основе внешнеполитического курса Штреземана не была, да и не могла быть решена, поскольку в тех существовавших условиях соотношение сил в Европе, которое позволило бы реально пересмотреть польскую границу, или, предположим, произвести объединение с Австрией, было недостижимо. Возможностей, предоставляемых Германии ее членством прежде всего в Лиге Наций, было для этого явно недостаточно. Поэтому в общем и целом успехи, достигнутые в 1926-1929 гг. можно считать относительными, коль скоро они добывались с огромным трудом, но именно этот „труд" и является чертой, отличающей ревизионизм Штреземана от агрессивных действий Гитлера, который не утруждал себя, например, перед вступлением в демилитаризованную Рейнскую зону, изматывающими переговорами и учетом всех тонкостей существующей международной обстановки.
Список литературы
1) Фарбман Н.В. Густав Штреземан: человек и государственный деятель.// Новая и новейшая история. 1995 г. N5 (сентябрь-октябрь).
) Кейнс Д.М. Экономические последствия Версальского мира. -М.,Л., 1924.
) Локарнская конференция 1925. Документы. -М. , 1959.
) Никонова C.B. Германия и Англия от Локарно до Лозанны. -М., 1966.
) Карой Л. Великобритания и Локарно. -М., 1961.
) Турок В. M. Локарно. -М.-Л., 1949.
) Иванов JI.H. Лига Наций. -М., 1929.
) История дипломатии. T.III, -M., 1965.
) Климовский Д. С. Германия и Польша в локарнской системе международных отношений.-Минск, 1975.
) Красильников А.Н. Политика Англии в отношении СССР. 19291932. -М., 1959.
) Ушаков В. Б. Внешняя политика Германии в период Веймарской республики. -М., 1958.
) Интернет источники:://www.diphis.ru/index.php?option=content&task=view&id=125://ru.wikipedia.org/wiki/Штреземан,_Густав://www.diphis.ru/vstuplenie_germanii_v_ligu_naciy-a626.html://ru.wikipedia.org/wiki/Веймарская_республика://ru.wikipedia.org/wiki/Локарнские_договоры