Проблемы правового регулирования рынка ценных бумаг

                    Новый Гуманитарный Университет

                                 Натальи Нестеровой

                                                Юридический  факультет

 

 

 

 

 

 

           ВЫПУСКНАЯ  КВАЛИФИКАЦИОННАЯ  РАБОТА

               по  дисциплине  «ГРАЖДАНСКОЕ  ПРАВО»

                                            на  тему:

   «ПРОБЛЕМЫ  ПРАВОВОГО  РЕГУЛИРОВАНИЯ  РЫНКА                      

                                    ЦЕННЫХ  БУМАГ»

                                                                             Студента  5  курса

                                                                             дневного  отделения

                                                                             Анохина  Максима  Олеговича

                                                                                                                                   

                                                                             Научный  руководитель –

                                                                             Толкачев  Андрей  Николаевич

 

 

 

                                            Москва – 2005 г.

                                     ОГЛАВЛЕНИЕ.

Введение.                                                                           3 стр.

Глава 1. Определение правовой природы документарной ценной бумаги.                                                                 6 стр.         

1.1. Определение понятия ценной бумаги.                             6 стр.        

1.2. Некоторые вопросы, касающиеся классификации              ценных бумаг.                                                                                13 стр.

1.3.  Признаки ценной бумаги как объекта вещного права.20 стр.

1.4.  Признаки ценной бумаги как объекта обязательственного  права.                                                                                               26 стр.

Глава 2. Определение правовой природы бездокументарной ценной бумаги.                           34 стр.

2.1. Несовершенное законодательство – основа всех проблем      в правовом регулировании бездокументарной ценной         бумаги.                                                                                            34 стр.

2.2. Бездокументарная ценная бумага как объект вещных прав. «Парадокс права на право».                                                        41 стр. 

2.3. Трансформация признаков бездокументарной ценной бумаги как объекта обязательственного права.                50 стр.

Глава 3. Проблемы, связанные с удостоверением и переходом прав на ценные бумаги.                           57 стр.

3.1. Удостоверение прав на бумаги по сертификату.        57 стр.

3.2. Удостоверение прав на бумаги по записи в реестре.  61 стр.

3.3. Удостоверение прав на бумаги по записи на счете             депо.                                                                                                 68 стр.

3.4. Проблемы, возникающие при переходе прав на ценную бумагу и переходе прав по ценной бумаге.                             74 стр.

Заключение.                                                                    83 стр.

Библиография.                                                               89 стр.

                                       ВВЕДЕНИЕ.

      Уже десять с лишним лет Россия движется по пути развития  рыночной экономики. За этот период  времени, бесспорно, достигнуты  значительные  успехи в изменении и улучшении как хозяйственной, так и правовой основы государства. Были кардинально переосмыслены  отношения собственности, полностью изменились структура и механизмы функционирования хозяйствующих субъектов, формы финансовых связей между ними. В том числе сформировался  новый для современной России правовой институт - рынок ценных бумаг, который сегодня не только прочно закрепился в финансовой системе государства, фактически став его составной частью, но и начинает играть все более заметную роль в привлечении инвестиций в экономику страны, а, следовательно, способствует ее развитию в целом. Более того, опыт формирования рыночной экономики в капиталистически развитых странах показывает, что с течением времени роль рынка ценных бумаг в хозяйственной жизни нашей страны не только не уменьшится, но, напротив, будет приобретать все большее и большее значение. А, значит, перспективы его развития представляются весьма радужными.

      Ценные бумаги уже сейчас все чаще являются одним из главных средств восстановления и развития рыночных методов хозяйствования и фиксации права собственности на капитал. Это говорит о том, что в государстве складываются цивилизованные рыночные отношения, основанные на принципах законности и правопорядка. Сегодня большинство рыночных субъектов весьма активно принимают на себя обязательства в форме ценных бумаг. Также значение их велико и в платежном обороте государства, как участника рыночных отношений. Кроме того, через ценные бумаги сейчас осуществляется инвестиционный процесс.

      Однако, несмотря на все эти положительные стороны развития и   функционирования рынка ценных бумаг в России, нельзя не отметить, что в регулировании его деятельности еще немало нерешенных проблем. Например, совершенно ясно, что хотя законодательство, регулирующее рынок ценных бумаг в целом уже сформировано, в то же время, оно, несомненно, нуждается в доработке и совершенствовании. А вопросы, связанные с деятельностью на рынке ценных бумаг, с его регулированием, еще не достаточно изучены и изложены в современной отечественной юридической литературе, и потому нуждаются в более глубоком изучении всех тонкостей и нюансов. Об этом, в частности, очень ярко свидетельствует практика работы, как непосредственно участников (субъектов) рынка ценных бумаг, так и судов, прокуратуры и др. органов власти так или иначе связанных с функционированием рынка ценных бумаг.

      Все выше сказанное, несомненно, говорит об актуальности выбранной темы для данной квалификационной работы. Сама работа  представляет собой попытку: выявить наиболее заметные и значимые проблемы и недостатки в правовом регулировании рынка ценных бумаг, проанализировать несоответствия и нестыковки в законодательстве по данному вопросу, которые, несомненно, есть, а также осветить свою собственную точку зрения по поводу решения этих проблем и перспектив дальнейшего совершенствования и развития законодательства.

      В рамках данной темы  нельзя не упомянуть об особенностях правового регулирования оборота ценных бумаг в целом и о самой правовой природе, в частности, эмиссионных документарных и бездокументарных ценных бумаг.

       Наряду с этим, в работе даются комментарии некоторых соответствующих законоположений, дополненные примерами из арбитражно-судебной практики. Характеризуется деятельность некоторых специальных органов государственной власти по правовому регулированию рынка ценных бумаг и проблемы с этим связанные. Особое внимание в рамках данной работы, обращено так же на освещение наиболее интересных проблем, связанных с удостоверением и переходом прав на ценные бумаги, в частности на эмиссионные ценные бумаги, как самые распространенные на рынке, и соответственно на проблемы в правовом регулировании данного вопроса. 

      Значение и цель данной квалификационной работы заключается в том, что в ней сделана попытка, объединив и проанализировав разрозненные работы разных авторов посвященные проблемам правового регулирования рынка ценных бумаг на страницах именно одного специально посвященного этой теме исследования, предложить свои варианты понимания и решения многих спорных вопросов и названных проблем, и тем самым обозначить перспективу дальнейшего развития законодательства о рынке ценных бумаг.

      Надо сказать, что для целей данного исследования, помимо нормативных актов и некоторых материалов юридической практики, было изучено и использовано достаточно большое количество как общетеоретической научной литературы по гражданскому праву в целом, так и литературы специально направленной на изучение правового регулирования оборота ценных бумаг. Наиболее интересными и заслуживающими особого упоминания представляются работы таких общеизвестных авторов-теоретиков гражданского права, как  Г. Ф. Шершеневич* и  М. М. Агарков**. Из числа же авторов, специально посвятивших свои исследования вопросам правового регулирования оборота ценных бумаг, наибольший интерес представляют труды, например, В. А. Белова,*** Л. Р. Юлдашбаевой,**** В. К. Андреева***** и многих других. Однако необходимо отметить, что при таком достаточно широком освещении в научной юридической литературе общих вопросов связанных с ценными бумагами вообще, работ, специально посвященных только проблемам правового регулирования рынка ценных бумаг, практически нет, что, несомненно, еще больше повышает значение и интерес к изучению названной темы.

*Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. –  М. Спарк, 1995.

** Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. – М. БЕК, 1994.

***Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги.– М. ЦентрЮрИнфоР, 2002.

**** Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). – М. Статут, 1994.

*****Андреев В.К. Рынок ценных бумаг. Правовое регулирование.– М. Юридическая литература, 1998.

                     

Глава 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРАВОВОЙ ПРИРОДЫ ДОКУМЕНТАРНОЙ ЦЕННОЙ БУМАГИ.

1.1.   Определение понятия ценной бумаги.

       После того, как в Российской Федерации произошло реформирование отношений собственности, участники гражданского оборота стали более активно использовать различные формы обязательств, в том числе и в такой специфической форме их закрепления, как ценные бумаги. Начал формироваться и развиваться рынок ценных бумаг.

       На первых порах правовую основу деятельности на рынке ценных бумаг заложил Гражданский кодекс Российской Федерации* (далее ГК РФ) принятый Государственной Думой 21 октября 1994 года. В частности, вопросам регулирования рынка ценных бумаг в ГК РФ посвящена глава 7.* Здесь дано не только определение понятия ценных бумаг, но и перечислены их виды, а также дан ряд др. ключевых понятий, определений и дефиниций, к которым, для более подробного анализа, в рамках настоящей работы придется вернуться еще не раз. Однако полностью снять вопрос о регулировании рынка ценных бумаг ГК РФ, естественно, не мог. И 22 апреля 1996 года вступил в силу Федеральный Закон № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»** (далее ФЗ «О рынке ценных бумаг»), который был призван снять все вопросы и проблемы регулирования рынка ценных бумаг. Но, вопреки ожиданиям, после появления этого закона вопросов и проблем стало не меньше, а, наоборот, больше. Ведь помимо старых проблем   появились   и   новые   требующие   серьезного   осмысления, обсуждения, а главное решения.

   Важнейшая из таких проблем–это вопиющее несоответствие, противоречие

* Гражданский кодекс Российской Федерации. Части первая и вторая. Официальный текст по состоянию на 1 марта 1999 г. – М., НОРМА-ИНФРА М, 1999. См. статьи 142-149.

** Собрание законодательства РФ. 1996. № 17. Ст. 1918; 1998. № 48. Ст. 5857; 1999. № 28. Ст. 3472; 2000; 2002.

двух законодательных норм – ГК РФ и названого уже ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996. Известно, конечно, что действующее законодательство изобилует разного рода противоречиями и нестыковками, но данные противоречия особые. Во-первых, потому, что своим предметом имеют один из ключевых институтов гражданского права – рынок ценных бумаг, а, во-вторых, потому, что, как не странно, несмотря на их очевидность, они упорно до недавнего времени замалчивались и практиками и учеными.

      Для того, чтобы понять о чем идет речь обратимся к официальным текстам указанных законов. В п.1 ст. 142 ГК РФ предложено следующее определение термина «ценная бумага»:

      «Ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении.

      С передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности».*

     Совершенно иначе понимает ценную бумагу ФЗ «О рынке ценных бумаг», который, несмотря на свое общее, универсальное название, касающееся рынка ценных бумаг вообще, т. е. любых предусмотренных законом ценных бумаг, на самом деле регулирует отношения только по поводу эмиссионных ценных бумаг. Что очень странно, непонятно и ничем неоправданно. Статья 2 этого Закона, естественно, и начинается с определения понятия именно эмиссионной ценной бумаги, а не ценной бумаги вообще:

      «Эмиссионная ценная бумага – любая ценная бумага, в том числе бездокументарная . . .».

      Уже при первом поверхностном взгляде и сравнении этих двух определений возникает ряд вопросов, нестыковок, противоречий и несуразиц.    Об   одной   из   них   вскользь   выше   уже   упомянуто.  Другая

* Указ. Издание ГК РФ. С. 95.

заключается, например, в том, что если уж в ФЗ «О рынке ценных бумаг» дано определение хотя бы термина «эмиссионная ценная бумага», то справедливо предположить, что это определение должно быть осуществлено через более общее понятие «ценная бумага», которое, кстати, на момент принятия указанного Закона было установлено ГК РФ и благополучно действовало. Но этого почему-то сделано не было. Более того, взамен уже существовавшего в ГК РФ понятия появился какой-то его куцый заменитель с кошмарным уточнением о том, что ценная бумага может быть любой, в том числе и бездокументарной, а это, как раз, и есть прямое противоречие тому значению, которое было установлено ГК РФ: ценная бумага - это документ.

      Отсюда тянется ниточка целого ряда других нестыковок, неточностей, кривотолков, а также полемики специалистов по поводу толкования  данного вопроса. Подобных и иных по своему характеру проблем в правовом регулировании рынка ценных бумаг большое множество. Но обо всем по порядку, на сколько хватит места в пределах установленного довольно ограниченного объема настоящей работы.

      В первую очередь, в силу заявленной темы, необходимо все-таки более подробно остановиться на определении самого понятия ценной бумаги, с тем, чтобы разобраться с той двусмысленностью, которая предложена нам упомянутыми законодательными актами (ГК РФ и ФЗ «О рынке ценных бумаг») и, наконец, уяснить для себя правильный, наиболее подходящий  вариант такого определения.

      Современным российским законодательством, в частности ст. 142 ГК РФ, определение ценной бумаги в значительной степени воспринято от существующего континентального права, что является правильным и неудивительным, поскольку на российское гражданское право именно германское, т. е. континентальное, а не англо-саксонское право, исторически оказало значительное влияние. А право, как известно, в отличие от экономики, область в определенном смысле консервативная, в него нельзя в произвольном порядке вносить другие элементы из чуждых ему систем. Необходимо планомерно придерживаться выбранной ранее системы взглядов и развивать ее в условиях современной рыночной экономики.

      Согласно такой доктрине, статья 142 ГК РФ приравнивает ценные бумаги к движимым вещам, с соответствующим распространением на  них режима движимых вещей, что делает имущественный оборот более универсальным и удобным, позволяя использовать в обороте ценных бумаг правила о вещах в части, не противоречащей особым правилам о ценных бумагах.

      Вообще, режим вещных прав исторически был распространен на имущественные права, составляющие суть ценной бумаги, через опосредствующее звено - бумажный носитель. М. М. Агарков отмечал: «Бумага является как бы носителем права. Право овеществляется в бумаге»*.

      Бумажный носитель был необходим для согласования понятия ценной бумаги с классическим понятием вещи как предмета материального мира. Право собственности было распространено на документ, закрепляющий права имущественного характера. И понятно, что именно документ является объектом разного рода сделок купли-продажи, залога и т. п. По этому поводу Г. Ф. Шершеневич подчеркивал: «Очевидно, бумага становится ценной не сама по себе, а потому, что выражает право на что-то, имеющее ценность. С другой стороны, если бы право могло быть осуществлено беспрепятственно без бумаги, то ему незачем было искать воплощения в бумаге»**.

      Таким образом, для того, чтобы выделить и обособить обязательственные права от других аналогичных прав и одновременно распространить на них режим вещественных объектов их с давних пор стали оформлять специальными документами.

      Далее нужно сказать, что к числу вещей ценные бумаги стало возможным отнести в силу наличия следующих условий:

- ценная бумага удостоверяет преимущественно права на получение материальных  ценностей  –  вещей  в  их  традиционном  понимании  или  же

* Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. – М., БЕК, 1994. С. 313.

 ** Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. – М., «Спарк», 1994. С. 173.

денег;

- ценная бумага существует в виде материального объекта (на бумажном носителе);

- между ценной бумагой и удостоверяемыми ею правами существует тесная взаимосвязь;

- эта связь носит такой характер, что способ передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, имеет очевидное сходство со способами передачи прав на вещи.*

      С такой позицией распространения на ценные бумаги режима вещей согласны, конечно, далеко не все правоведы. Так, Г. Ф. Шершеневич утверждал, что объектом владения не могут быть именные акции, потому что это не вещи, а наше законодательство не знает владения правами. Однако, даже не смотря на такое утверждение, он в то же время признавал объектами права собственности хотя бы предъявительские ценные бумаги.**

      Ряд других авторов также выдвигают подобные или иные возражения по данной проблеме.*** Но в целом все они в той или иной мере сходятся к общему мнению о том, что ценная бумага удостоверяет имущественные права, а объектом различных сделок нужно признавать не имущественные права, а непосредственно документ, который их удостоверяет. Т. е. как документ ценная бумага является объектом права собственности, как совокупность прав – объектом обязательственно-правовых отношений. Тот же Г. Ф. Шершеневич применительно к бумагам на предъявителя отмечал: «Право на бумагу – это вещное право, право из бумаг – это чаще всего обязательственное»****.      

      На  основе  этого можно сказать, что юридической природе ценных бумаг

* См.: Крылова М. Ценная бумага – вещь, документ или совокупность прав?// Рынок ценных бумаг. 1997. №2. С. 61.

** См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - М., «Спарк», 1995. С. 156, 167.

*** См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. – М., «Статут», 1997.

****  Шершеневич Г.Ф., Указ. Учебник торгового права. С. 175.

свойствен дуализм, в результате которого ценные бумаги можно отнести к разряду институтов гражданского права, стоящих на стыке вещных и обязательственных правоотношений. М. И. Брагинский говорит о том, что соединение вещных и обязательственных элементов явилось необходимой базой использования конструкции ценных бумаг, где, с одной стороны, речь идет о праве собственности на соответствующий объект (вексель, акция, облигация и др.), а с другой – об обязательственном, рожденном главным образом из договора праве, принадлежность которого лицу подтверждается ценной бумагой.* Эти слова полностью подтверждают и конкретизируют выше названные тезисы.

      Понятно, что режим вещей и ценных бумаг полностью совпадать не должен и не может в силу различной природы этих объектов. Несмотря на то, что ценные бумаги отнесены к движимым вещам, они все же принадлежат к вещам особого рода. Л. В. Щенникова так же обращает внимание на то, что ценные бумаги (как и деньги) являются вещами особого рода, со своими специфическими особенностями, поскольку они определяются, оцениваются в гражданском обороте не количеством денежных знаков, а числом выраженных в этих знаках денежных единиц. Ценные бумаги и деньги по ее мнению, как и объекты гражданских прав в большей степени связаны с отношениями обязательственными, договорными, а не вещно-правовыми.** В. А. Дозорцев, справедливо полагает чрезвычайно важным очень осторожное отношение к признанию объектом права собственности ценных бумаг, поскольку основную ценность имеет все-таки право, а не бумага как вещь.***  

      Но,  так  или  иначе, подводя промежуточный итог, можно с уверенностью сказать,  что  в  теории  гражданского права, а главное в ГК РФ 

* См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В., Указ. Соч. С. 237.

** См.: Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. – М., БЕК, 1996. С. 3.

*** См.: Дозорцев В.А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе. – М., Международный центр финансово-экономического развития, 1998. С. 234.

преобладает «документарная» концепция ценных бумаг. И тем более удивительным и не вписывающимся в эту концепцию является появление в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» понятия только бездокументарной эмиссионной бумаги, без какого-либо упоминания о классической документарной форме ценных бумаг.

      Конечно, с введением современных технологий (имеется в виду компьютеризация, электронные формы расчетов, новые виды связи и т. п.) в хозяйственную, финансовую, коммерческую деятельность, в том числе и деятельность на рынке ценных бумаг, предъявляются все новые и новые требования к законодательной основе, а значит правовому регулированию такой деятельности. Совершенно ясно, что на сегодняшний момент понятие ценной бумаги, приведенное в действующем законодательстве, не полностью отвечает этим требованиям.

      Современные тенденции развития рынка ценных бумаг, с одной стороны, все более и более отдаляют понятие ценной бумаги от традиционного понятия вещи как объекта материального мира. Но, с другой стороны, это вовсе не означает, что можно полностью резко отойти от традиционной «документарной» концепции понимания ценной бумаги, как это сделано в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». Ясно также, что   необходимостью является анализ и переосмысление как юридической конструкции - «ценная бумага» - так и самого содержания этой конструкции, и приведение ее в соответствие с предъявляемыми требованиями рынка ценных бумаг. А главное ликвидации неточностей и противоречий в законодательстве о ценных бумагах.

1.2.  Некоторые вопросы, касающиеся классификации ценных бумаг.

      Думается, что для полноты картины и в интересах дальнейшего более конкретного и ясного исследования проблем правового регулирования рынка ценных бумаг, не лишним будет включение в данную главу параграфа связанного с проблемами, касающимися классификации ценных бумаг.

      Прежде всего, нужно сказать, что в России основные виды ценных бумаг перечислены в ГК РФ, в отличие от США, где установление того, является ли данный тип документа или совокупность прав securities, отнесено на усмотрение судов или нормативных актов, издаваемых Федеральной комиссией.

      Так, ГК РФ к ценным бумагам отнесены: государственная облигация, облигация, вексель, чек, депозитарный и сберегательный сертификаты, банковская сберегательная книжка на предъявителя, коносамент, акция, приватизационные ценные бумаги; также к числу ценных бумаг отнесены двойное складское свидетельство (каждая из двух его частей), простое складское свидетельство (ст. 143, 912 ГК РФ). 

      Другие документы могут быть отнесены к числу ценных бумаг законами о ценных бумагах или в установленном ими порядке. Так, с принятием Федерального закона Российской Федерации «Об ипотеке (залоге недвижимости)» 16 июля 1998 года упомянутый перечень пополнился ипотечной закладной, удостоверяющей права залогодержателя по обеспеченному ипотекой обязательству и по договору об ипотеке.

      Таким образом, можно говорить о существовании двух способов отнесения того или иного документа к числу ценных бумаг: 1) документ может быть отнесен к числу ценных бумаг законами о ценных бумагах; 2) документ может быть отнесен к числу ценных бумаг в установленном законами о ценных бумагах порядке.

      Как это не печально, но в настоящее время, законы о ценных бумагах еще не приняты, не считая Федерального закона Российской Федерации «О переводном и простом векселе» от 11 марта 1997 г.,* который, впрочем, никаких новых видов бумаг не вводит. Что же касается ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», то, строго говоря, этот закон вовсе не является законом о ценных бумагах как таковых, на самом деле он является законом только о рынке эмиссионных ценных бумагах, что естественно далеко не одно и то же. Данный закон затрагивает некоторые вопросы эмиссионных ценных бумаг, причем лишь применительно к деятельности рынка ценных бумаг. Правовой статус ценных бумаг в этом законе практически не раскрыт, а в качестве эмиссионных ценных бумаг в нем рассматриваются лишь акция и облигация. Другие эмиссионные ценные бумаги в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» не названы. Кроме того, закон изобилует противоречиями, неясностями и неточностями, о некоторых из которых уже говорилось в предыдущем параграфе, а о некоторых еще будет вестись разговор далее на страницах данной работы. Однако, как это не прискорбно, на сегодняшний день мы вынуждены руководствоваться нормами этого закона (постоянной при этом оглядкой на нормы ГК РФ) как в своей повседневной деятельности на рынке ценных бумаг, так и в изучении правовой природы российского рынка ценных бумаг в учебных или научных целях.

      Возвращаясь к вопросу классификации ценных бумаг, нужно сказать, что в подпункте 2 п. 1 ст. 44, как раз только что упоминавшегося, ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» к числу прав Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг Российской Федерации (далее - ФКЦБ РФ) отнесено, помимо прочего, право «квалифицировать ценные бумаги и определять их виды в соответствии с законодательством Российской Федерации». Сразу же натыкаемся здесь на не самую удачную терминологию. Совершенно не ясно, что же это такое – квалификация ценных бумаг в понимании законодателя. Представляется, что исходя из требований нормальной юридической техники, следовало бы использовать ту же самую терминологию, что и в ГК РФ.      

* Собрание законодательства РФ (СЗ РФ). 1997. № 11. Ст. 1238.

      Тем не менее, думается, можно считать, хотя и с небольшой натяжкой, что в данном случае законодатель имел в виду именно делегирование ФКЦБ РФ полномочий по определению видов ценных бумаг, то есть по отнесению тех или иных документов к числу ценных бумаг. И здесь всплывает очередная проблема, заключающаяся в том, что ни подпункт 2 п. 1 ст. 44 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», ни другие его статьи не определяют сам порядок отнесения документов к ценным бумагам. Ведь здесь не указано, что квалификация ценных бумаг и определение их видов должны производиться в соответствии с законодательством РФ или, не дай бог, конечно, еще как-нибудь по-другому. Но в том то все и дело, что на сегодняшний момент законодательство так и не определило порядок отнесения документов к ценным бумагам, в соответствии с которым ФКЦБ РФ могла бы самостоятельно «квалифицировать» ценные бумаги и определять их виды.

      Без наличия такого, установленного соответствующим федеральным законом порядка вышеназванное полномочие ФКЦБ РФ оказывается несколько усеченным, и на практике ведет к тому, что ФКЦБ РФ самостоятельно, без какой-либо законодательной основы, пытается относить те или иные документы (и не документы) к ценным бумагам. При этом не секрет, что в своем «нормотворчестве» ФКЦБ РФ испытывает заметное влияние англо-американского права.

      Поэтому вопрос о порядке появления новых видов ценных бумаг остается пока достаточно сложным. Например, Центральный банк России (далее – ЦБ РФ) одно время намеревался выпустить российские коммерческие обязательства (РКО) и утверждал при этом, что они являются новым видом ценных бумаг, которые должны вводиться законом либо в порядке, установленном законом. А ФКЦБ РФ, в свою очередь, считала, что по своей сути российские коммерческие корпоративные облигации и их обращение может и должно быть отрегулировано действующим законодательством.*

* См. Шереметьев А. Коммерческие обязательства или облигации? // Деловой экспресс. 1998. 16 июня. № 22. С. 3.

      Ясно, что такие коллизии стали возможны только из-за отсутствия в законодательстве четкого определения порядка отнесения того или иного финансового инструмента к категории ценных бумаг. Для исключения же какой-либо возможности неоднозначного толкования данного вопроса, думается, что необходимо внести в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» дополнение, однозначно определяющее порядок признания тех или иных документов ценными бумагами. Причем наиболее желательным представляется установить такой порядок, при котором понятие, условия выпуска и обращения каждого из видов ценных бумаг определялись бы соответствующим законом и принимаемыми на его основе подзаконными актами.

      Если говорить непосредственно о классификации ценных бумаг, то ценные бумаги можно классифицировать по различным признакам. Ст. 145 ГК РФ за основу классификации берет способ легитимации субъекта прав, удостоверенных ценной бумагой. Под легитимацией нужно понимать узаконение определенным способом какого-либо лица, управомоченного по ценной бумаге. Согласно такой трактовке п. 1 ст. 145 ГК РФ устанавливает: «Права, удостоверенные ценной бумагой, могут принадлежать:

1) предъявителю ценной бумаги (ценная бумага на предъявителя);

2) названному в ценной бумаге лицу (именная ценная бумага);

3) названному в ценной бумаге лицу, которое может само осуществить эти права или назначить своим распоряжением (приказом) другое управомоченное лицо (ордерная ценная бумага)».

      Кроме такого деления ценных бумаг выделяют также деление по характеру и содержанию прав, закрепляемых ценными бумагами: 1) долговые бумаги, то есть бумаги, закрепляющие право требования на выплату определенной денежной суммы (облигация, вексель, чек и т. п.); 2) приватизационные (приватизационный чек); 3) корпоративные ценные бумаги или, еще говорят, бумаги, закрепляющие участие, или долевые бумаги (акции); 4) товарораспорядительные бумаги, то есть бумаги, закрепляющие вещное право на какой-нибудь товар, находящийся во владении другого лица. Такие бумаги дают право на получение товара и одновременно являются средством распоряжения им (коносамент, простое и двойное складское свидетельство).*

      О. В. Рыжков, кроме этого, например, подразделяет ценные бумаги, в зависимости от характера удостоверяемого ими обязательства, на абстрактные и казуальные.** На что В. А. Белов, возражает и отмечает, что правильнее считать такие ценные бумаги не абстрактными и казуальными ценными бумагами, а ценными бумагами, удостоверяющими абстрактные и казуальные (материальные) обязательства.***

      Кроме того, ценные бумаги можно разделить на первичные и производные, где производные ценные бумаги удостоверяют собой такое имущественное право (совокупность имущественных прав), объектом которых являются другие ценные бумаги (опционное свидетельство).****

      Для целей настоящего исследования наибольшее значение, пожалуй, имеет деление ценных бумаг на эмиссионные, а внутри них на документарные и бездокументарные, и на неэмиссионные ценные бумаги. При этом под эмиссионными ценными бумагами нужно понимать ценные бумаги, которые размещаются выпусками. Выпуск (эмиссия) таких ценных бумаг в обязательном порядке должен быть зарегистрирован соответствующим государственным органом. Регулирование выпуска эмиссионных ценных бумаг и их оборота в основном как раз и осуществляется с помощью ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». Данным законом к числу эмиссионных ценных бумаг отнесены акция и облигация (ст.

* См. Рынок ценных бумаг: правовое регулирование. / Под ред. В.Ф.Яковлева. – М., «ОЛМА-ПРЕСС», 2002. С. 13.

** См. Рыжков О.В. Виды ценных бумаг и их хранение // Комментарии законов РФ. – М. Фонд «Правовая культура», 1998. С. 373-374.

*** См. Белов В.А. Практика вексельного права. – М. «ЮрИнФор», 1998. С. 112-118.

**** См. Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). –М. «Статут», 1999. С. 71-72.

2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»). Однако этот перечень нельзя назвать закрытым. Например, постановлением ФКЦБ РФ от 9 января 1997 г. «Об опционном свидетельстве, его применении и утверждении стандартов эмиссии опционных свидетельств и их проспектов эмиссии» (в редакции постановления от 31 декабря 1997 г. № 45) введено опционное свидетельство как эмиссионная ценная бумага.* А «Инструкцией о порядке выпуска, обращения и погашения жилищных сертификатов на территории Российской Федерации», утвержденной постановлением ФКЦБ РФ от 12 мая 1995 г. № 2 (в редакции постановления от 30 июня 1997 г. № 23), к эмиссионным ценным бумагам причислены также и жилищные сертификаты.**

      Постановлением ФКЦБ РФ № 19 от 17 сентября 1996 г. (в редакции от 12 февраля 1997 г., 4 марта 1997 г., 6 октября 1997 г., 31 декабря 1997 г.) и на основании п. 2 ст. 42 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», утверждены также «Стандарты эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций, облигаций и их проспектов эмиссий».*** Эти Стандарты служат конкретизации и согласованию положений ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» и Федерального закона Российской Федерации «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ (далее ФЗ РФ «Об акционерных обществах»)**** в части регулирования эмиссии ценных бумаг.

      Кроме того, некоторые требования к форме, содержанию отдельных видов ценных бумаг и их обращению изложены в соответствующих статьях ГК РФ. Так, требования к двойному и простому складскому свидетельствам сформулированы в ст. 912 – 917 ГК РФ. Содержание чека и передача прав по нему предписаны ст. 877 – 885 ГК РФ. Подобные требования в отношении депозитных и сберегательных сертификатов изложены в ст. 844 ГК РФ, а, что касается  банковской  сберегательной  книжки на предъявителя, то  правила о

* Вестник ФКЦБ России. 1997. №1; 1998. №1.

** Экономика и жизнь. 1995. №33; Вестник ФКЦБ России. 1997. 7 июля. №4.

*** Вестник ФКЦБ России. 1996. №4; 1997. №2,3,7; 1998. №1.

**** Федеральный закон: Выпуск 74. – М. ИНФРА-М, 2002.

ней содержатся в ст. 843 ГК РФ.

      На этом изложение основных вопросов и проблем, связанных с классификацией ценных бумаг, в данном параграфе можно, пожалуй, закончить. Однако, представляется важным еще раз отметить выявленные в ходе рассуждения на данную тему недостатки законодательства и, сделанные по этому поводу выводы. Заключаются они в отсутствии специального законодательства по большинству видов ценных бумаг, кроме эмиссионных ценных бумаг и векселей, и острой потребности в таком специальном законодательстве.

      Кроме того, в уже существующем законодательстве (в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг») был выявлен ряд неточностей, а иногда и просто ошибочных положений, приводящих в итоге к тому, что на сегодняшний день мы имеем не совсем ясный порядок отнесения документов к ценным бумагам (то есть, порядок классификации ценных бумаг). Согласно этому «порядку» получается, что ФКЦБ РФ самостоятельно, без какой-либо законодательной основы, относит те или иные документы к ценным бумагам, по сути, занимаясь не свойственной органу исполнительной власти нормотворческой деятельностью. При этом надо учесть, что ФКЦБ РФ испытывая заметное влияние англо-американского права, пытается привнести в российское право часто не свойственные ему элементы.  

      Для исключения таких коллизий и какой-либо возможности неоднозначного толкования вопросов классификации ценных бумаг, представляется необходимым, внести в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» дополнение, которое определило бы порядок признания тех или иных документов ценными бумагами только законодательным или принимаемым на его основе подзаконным актами.

1.3.     Признаки ценной бумаги как объекта вещного права.

      Из выше приведенного анализа определения ценной бумаги (п. 1 ст. 142 ГК РФ) и классификации ценных бумаг (ст. 143, 912 ГК РФ) логично вытекают следующие признаки ценной бумаги как объекта вещного права:

1.    Признак документарной формы. То есть ценная бумага – это документ, удостоверяющий определенное имущественное право (например, право требования уплаты определенной денежной суммы, передачи другого имущества и т. д.).

      Как уже отмечалось, в настоящее время в теории гражданского права и законодательстве преобладает «документарная» концепция ценных бумаг. В то же время ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» признак документарной формы применительно к эмиссионным ценным бумагам неоправданно подвергает сомнению и ревизии. Однако ст. 2 указанного ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» все же придает значение документа сертификату, который должен подтверждать документарную форму эмиссионной ценной бумаги. Под таким сертификатом здесь понимается документ, выпускаемый эмитентом и удостоверяющий совокупность прав на указанное в сертификате количество ценных бумаг. А согласно ст. 16 этого же Закона один сертификат может удостоверять право на одну, несколько или все эмиссионные бумаги с одним государственным регистрационным номером (ст. 16 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»).

      Но таким образом, получается, во-первых, что сертификат – это не сама ценная бумага, на которую подтверждается право, а во-вторых, если сертификат удостоверяет право на несколько ценных бумаг, то признак документарной формы полностью утрачивается. Ведь по смыслу ст. 142 ГК РФ каждая ценная бумага должна представлять собой один документ. Совершенно ясно, что переход к таким сертификатам, которые подтверждают право на несколько или все эмиссионные ценные бумаги одного выпуска, на деле означает практически переход к бездокументарной форме, которая более подробно будет рассмотрена в следующей главе настоящей работы. Здесь же необходимо сказать, что на лицо очередное противоречие и неразрешенная проблема.

      Данную позицию наиболее ярко подтверждают слова В. Сперанского: «Из легального определения сертификата, данного в ст. 2 Закона, очевидно противоречие, состоящее в том, что сертификат, названный в самом Законе ценной бумагой, не является таковой в силу ст. 142 ГК, поскольку не соответствует данному в этой норме права легальному определению ценной бумаги как документа, удостоверяющего непосредственно сами имущественные права, а не право на другие ценные бумаги»*.

      М. Ю. Алексеев отмечает, что на зарубежных рынках ценных бумаг сегодня выпускаются, обращаются и погашаются как собственно ценные бумаги, так и их заместители. И в тех случаях, когда бумаги не существуют в физически осязаемой форме или их бумажные бланки помещаются в специальные хранилища, владельцу ценной бумаги выдается документ – сертификат, удостоверяющий его право собственности на ту или иную фондовую ценность.**

      Далее нужно сказать, что в ст. 18 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» установлено: «При документарной форме эмиссионных ценных бумаг сертификат и решение о выпуске ценных бумаг являются документами, удостоверяющими права, закрепленные ценной бумагой». То есть Закон предусматривает, что права, закрепленные ценной бумагой, удостоверяют одновременно два документа (сертификат и решение о выпуске ценной бумаги). Опять противоречие ст. 142 ГК РФ. Ведь здесь говорится только об одном документе, который может удостоверять права, закрепленные ценной бумагой. Поэтому авторы ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» вынуждены предусмотреть, что в случае расхождения между текстом решения о  выпуске

* Сперанский В. Бездокументарные ценные бумаги // Российская юстиция. 1998. № 4. С. 12-14.

** Алексеев М.Ю. Рынок ценных бумаг. – М., Финансы и статистика, 1992. С. 6.

ценных бумаг и данными, приведенными в сертификате, владелец имеет право требовать осуществления прав, закрепленных этой бумагой, в объеме, установленным сертификатом.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       

      Возникает вопрос, зачем и почему авторы закона нагромождают такие конструкции и формулировки? Ответ на этот вопрос, видимо, кроется в том, что здесь не совсем корректно учтен опыт других стран. Надо полагать, что в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» за основу взята англо-американская концепция представлений о ценных бумагах. И это, как опять же уже отмечалось, является безусловно вредным и ненужным явлением для российской континентальной системы права.

      Действительно, сертификат в США играет роль подтверждающего документа. Ценная бумага представлена обычно сертификатом (например, акция или облигация), который подтверждает права держателя ценной бумаги в корпоративном бизнесе. Однако же ценная бумага не обязательно предполагает этот формальный документ.*

      Г. Ласк в этой связи указывает: «Часто пай акционерного капитала (share of stock) смешивают с акцией (stock certificate). Пай акционерного капитала бестелесен, и его невозможно физически передать. Это право участвовать в деятельности корпорации. Акция – это удостоверение, выпущенное корпорацией за ее печатью и подписанное уполномоченными на это должностными лицами: она удостоверяет, что названное в ней лицо является собственником определенного указанного в ней числа паев в акционерном капитале»**. Следующее высказывание Г. Ф. Шершеневича это вполне подтверждает: «Акция имеет двоякое значение – материальное и формальное. 1) В материальном значении акция есть право на участие в предприятии… 2) В формальном значении акция есть документ, удостоверяющий право на участие»***.

* Dunfee T.W. et al. Modern Business Law and the Regulatory Environment. 3-d ed. – New York: McGraw-Hill, 1996. P. 756. 

** Ласк Г. Гражданское право США.– М., Изд. иностр. лит-ры, 1961. С. 425.

*** Шершеневич Г.Ф. Указ. Учебник торгового права. С. 144.

      В результате становится ясно, что авторы ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» сертификат эмиссионной ценной бумаги ошибочно понимают примерно так же, как в американском праве понимается акция (stock certificate) – удостоверение права на определенное количество паев акционерного капитала (share of stock), а ценную бумагу понимают аналогично share of stock в американском праве, то есть как право. Конечно, в англо-американской системе права такой подход к институту ценных бумаг, логически вытекающий из всех его других институтов и конструкций, не противоречит им и полностью оправдан. Но для российского права необходимо учитывать уже существующее в ГК РФ понятие ценной бумаги, и не нужно пытаться подвергнуть его ревизии, как это делается в неоднократно называвшемся законе, который, кстати, не должен противоречить ГК РФ. Наоборот, более логичным и последовательным представляется тот путь, при котором формулировки и понятия ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» строились бы на основе, содержащейся в соответствующих статьях (ст. 142 – 149) ГК РФ.   

      Таким образом, одной из следующих отмеченных в настоящей работе проблем правового регулирования рынка ценных бумаг, помимо прочих, можно назвать чисто механическое смешение понятий российского и американского права в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». И это ведет к тому, что даже так называемая документарная форма выпуска ценных бумаг в том смысле,  в каком она понимается в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», не соответствует понятию ценной бумаги по ст. 142 ГК РФ.

2.  Ценная бумага является строго формальным документом. Это второй признак ценной бумаги как объекта вещного права. Ценная бумага – это строго формальный документ, то есть запись, выполненная на бумажном носителе и имеющая строго определенную форму и определенные реквизиты. Отсутствие хотя бы одного из реквизитов или нарушение установленной формы влечет за собой недействительность ценной бумаги.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     3.   Ценная бумага неразрывно связана с удостоверенным ею правом. Л. Р. Юлдашбаева по этому поводу заявляет: «Документ неразрывно связан с воплощенным в нем правом, поскольку реализовать это право или передать его другому лицу можно только путем соответствующего использования документа»*. Иначе говоря, передача или использование документа равносильны использованию или передаче закрепленного им права. М. М. Агарков утверждал: «В отношении целого ряда бумаг (вексель, чек, акция и т. д.) предъявление бумаги необходимо для осуществления выраженного в ней права. Такие документы называются ценными бумагами. Поэтому, право на бумагу и право из бумаги нормально имеет одну и ту же судьбу»**.

      Другие авторы подчеркивают, что связь удостоверенных бумагой на предъявителя прав с лицом является косвенной, непрямой. Например, В. М. Хвостов считал, что предъявительские бумаги – пример непрямой связи субъективного права или обязанности с лицом, где вещь является посредствующим звеном, при помощи которого право или обязанность связываются с субъектом.***

      Проблема определения такой косвенной связи лица с правом имеет место тогда, когда права в первую очередь тесно связаны с каким-либо другим правом или с фактическим положением и всегда принадлежат тому лицу, к которому переходит это другое право или кто оказывается в соответствующем фактическом положении. То есть право в этом случае не может быть оторвано от другого права, с которым оно было первоначально связано. Примерами таких случаев могут служить: реальный сервитут, который не может быть оторван от господствующего земельного участка; или право требования по бумаге на предъявителя – от собственности на нее.

      Имущественное право держателя ценной бумаги, в силу такой неразрывной связи ценной бумаги с удостоверенным ею правом, может быть осуществлено  только  при предъявлении подлинника документа. Этот вывод

* Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций).- М., «Статут», 1999. С. 18-19.   

** Агарков М.М. Указ. Соч. С. 175, 178.

***Хвостов В.М. Система римского права. Учебник.– М.,«Спарк»,1996. С.61.

содержится и основывается на постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 2262/96 от 2 октября 1996 г. В деле имелась только копия депозитного сертификата. Суд нижестоящей инстанции сделал ошибочный вывод о том, что данный депозитный сертификат подтверждает прием денег от вкладчика по депозитному договору. При этом, не располагая данными о том, что владелец сертификата – истец – обращался в банк с подлинником ценной бумаги, а банк отказался произвести платеж. Названные обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда и направления дела на новое рассмотрение.*

      Таковы, пожалуй, основные проблемы, встречающиеся при характеристике вышеупомянутых признаков ценной бумаги (документарная форма, строго формальный характер, неразрывная связь ценной бумаги с удостоверенным ею правом) как объекта вещного права. Относятся они, в основном, к ее, так называемому, «корпусу», содержащему в себе имущественные права. Не менее интересным и содержательным является вопрос определения признаков ценной бумаги как объекта обязательственного права, имеющий проблем не меньше, а значение едва ли не большее, чем вопрос о том, что она представляет собой как объект вещного права. Как раз характеристике этого вопроса и будет посвящен следующий параграф настоящей работы.

* Закон. 1997. № 6. С. 106-107.

1.4.    Признаки ценной бумаги как объекта                обязательственного права.

      Можно назвать следующие, логично вытекающие из соответствующих положений ГК РФ, признаки ценной бумаги как объекта обязательственного права:

1.   Ценная бумага удостоверяет имущественные права  (ст. 142 ГК РФ). Поэтому, во-первых, можно сказать, что содержанием ценной бумаги – объекта вещного права – являются имущественные права. А, во-вторых, при этом, нужно помнить о  существовании понимания имущественных прав в широком и узком смысле слова. Именно из-за различного толкования этих прав возникает ряд проблем и дискуссионных вопросов, требующих более пристального внимания.  

      Р. Саватье, например, логично определял имущественные права в узком смысле как права, которые могут быть выражены в денежной оценке.* П. 2 ст. 34 Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 года № 208-ФЗ (в редакции от 7 августа 2001 г.)**, отражает именно такое понимание имущественных прав. В частности здесь указывается, что оплата ценных бумаг акционерного общества может осуществляться деньгами, ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку.

      Некоторые экономические издания придерживаются такой же точки зрения.*** Так, учебник Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова «Рынок ценных бумаг» сообщает: «В форме ценной бумаги могут фиксироваться любые общественно значимые права, если они имеют экономическую (денежную) оценку»****.

* Саватье Р. Теория обязательств. – М., «Прогресс», 1972. С. 38.

** Федеральный закон: Выпуск 74. Об акционерных обществах. – М., ИНФРА-М, 2002. С. 29-30.

*** Бердникова Т.Б. Рынок ценных бумаг и биржевое дело. Учебное пособие. – М., ИНФРА-М, 2002. С. 9-12.

**** Рынок ценных бумаг. Под ред. В.А. Галанова. – М., 1998. С.10.

      Другой точки зрения, отражающей понимание имущественного права в широком смысле слова, придерживается, например, Л. Эннекцерус. Он понимает имущественные права, как права, служащие в первую очередь для удовлетворения целого комплекса потребностей лица. И утверждает, что существуют многочисленные требования, направленные на исполнение и не представляющие какой-либо имущественной ценности, и поэтому неверно, по его мнению, ограничивать имущественные права только правами, которые допускают сведение их только к денежной ценности (меновой или потребительской).* Согласно этому положению он включает в состав имущественных прав и вещные права, и права на нематериальные блага, обязательственное и наследственное право, право владения, иногда также преобразующие права (например, право принятия договора), и такие правоотношения, как членство или участие в обособленном имуществе.**

      Такой автор, как В. С. Ем, в свою очередь, полагает, что имущественные правоотношения имеют своим объектом материальные блага (имущество) и отражают либо принадлежность имущества определенному лицу (правоотношения собственности, хозяйственного, оперативного управления и т. п.), либо переход имущества (по договору, в порядке наследования, возмещения вреда).***

      Очередная проблема  возникает при попытке сделать вывод о том, какого – широкого или узкого – понимания имущественных прав придерживается законодатель, характеризуя ценную бумагу в ст. 142 ГК РФ. Точного указания на то или иное понимание имущественных прав статья просто не содержит. И только путем анализа законодательства можно понять, что имущественные права, удостоверенные ценной бумагой, не могут сводиться только к правам, которые имеют денежную оценку (узкое значение).

* Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. Т.1. Полутом.1. – М., Изд. иностранной литературы, 1949. С. 262.  

** Эннекцерус Л. Указ. Соч. Т.1. Полутом.2. С. 58.

*** Ем В.С. Понятие, содержание и виды гражданских правоотношений // Гражданское право: В 2 т. Т.1: Учебник. Отв. Ред. Е.А.Суханов. – М., БЕК, 1998. С. 101.

      Вероятно, из-за этой неясности в ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» эмиссионная ценная бумага определена как бумага, закрепляющая совокупность имущественных и неимущественных прав. Но это определение не соответствует ГК РФ, так как ГК РФ не упоминает о закреплении ценной бумагой еще и неимущественных прав. Возникает путаница, в которой трудно разобраться, и вопрос, в каком же значении авторы ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» понимают употребленное в ст. 142 ГК РФ понятие «имущественные права»?

      По всему видно, что для авторов ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» акция является примером ценной бумаги, удостоверяющей как имущественные, так и неимущественные права. Ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», помимо прочего, устанавливает: «Акция – эмиссионная ценная бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации».

      Ясно, что право акционера на участие в управлении акционерным обществом не может быть выражено в денежной оценке, и не может представлять собой ценность, поддающуюся учету в деньгах. А значит, по всей видимости, напрямую не является имущественным правом в его узком значении. Это право лишь направлено на реализацию имущественных прав акционера – таких, как право на получение дивидендов и право на получение части имущества акционерного общества при его ликвидации. То есть, оно дает возможность акционеру наиболее полно реализовать имущественные права, и в этом смысле может представляться ему имеющими какую-то стоимость, но само по себе право на участие в управлении акционерным обществом не может представлять самостоятельной стоимости.

      Кроме того, согласно п. 1 ст. 142 ГК РФ с передачей ценной бумаги все удостоверяемые ею права должны переходить в совокупности. Все это означает, что право участия вне совокупности не подлежит обращению, а денежную оценку имеет именно совокупность прав.

      Слова Л. Р. Юлдашбаевой по этому поводу подтверждают вышесказанное: «Право акционера на участие в управлении акционерным обществом является имущественным правом в широком значении понятия «имущественные права». Следовательно, решение вопроса о том, входит ли право акционера на участие в управлении акционерным обществом в состав имущественных прав, названных в ст. 142 ГК РФ, или нет, зависит от того, в каком – широком или узком – значении употреблено здесь понятие «имущественных прав»*.

      Во избежание же неточностей и различных толкований понятия «имущественные права», целесообразным представляется внести в ч. 1 п. 1 ст. 142 ГК РФ некоторое изменение, добавив после слов «имущественные права» слова «и связанные с ними неимущественные права». В результате должна получиться следующая более предпочтительная формулировка: «Ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права «и связанные с ними неимущественные права»…».  Это позволит употреблять понятие «имущественные права» в узком значении, отграничивать их от других неимущественных прав, а значит  четко понимать характер прав, закрепленных ценной бумагой.

      При этом необходимо внести дополнения и в ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», добавив в определение эмиссионной ценной бумаги после слов «закрепляет совокупность имущественных» слова «и связанных с ними». Тогда соответствующая часть формулировки будет звучать следующим образом: «… закрепляет совокупность имущественных «и связанных с ними» неимущественных прав…». Без такого уточнения можно неверно решить, что ценная бумага способна удостоверять или имущественные или неимущественные права по отдельности.

      Кроме того, представляется, что необходимо отличать корпоративные права от обязательственных прав. Ведь само по себе предоставляемое акцией

* Юлдашбаева Л.Р. Указ. Соч. С. 23.            

право на участие в управлении акционерным обществом доктрина не относит к обязательственным правам. Однако, как справедливо подчеркивал Р. Саватье, акция не ограничивается только обязательственными требованиями, давая своему держателю помимо прочего право участвовать в жизни товарищества.* А, по мнению М. М. Агаркова, право членства составляет существенную часть содержания акции: «Современная хозяйственная жизнь требует мобилизации не только обязательственных, но и других правоотношений. Право участия в акционерном обществе, некоторые вещные права, будучи выражены в ценных бумагах, делаются более оборотоспособными»**. Л. Эннекцерус применительно к германскому праву также выделял в отдельную категорию право членства, удостоверяемое акцией: «Связанное с ценной бумагой право может быть обязательственным правом (например, банкноты, векселя), залоговым правом (ипотечная запись), правом членства (акции и паи)»***.

      Таким образом, хотя право акционера на участие в управлении акционерным обществом и носит имущественный характер в широком смысле, оно, тем не менее, является корпоративным правом, отличным от обязательственного права. Понятие же имущественных прав в широком смысле находится за рамками обязательственных прав. Поэтому, действующий ГК РФ, видимо, принимает более широкое толкование сущности обязательства, не связывая его только с имущественным содержанием.

      Конкретные виды прав, удостоверяемые ценными бумагами, согласно ст. 144 ГК РФ, должны определяться законом или в установленном им порядке. Однако, как было наглядно показано, существуют неточности и недомолвки законодательства, что позволяет продолжать различным авторам полемику по поводу состава и характера этих прав и по сегодняшний день. Но для того, чтобы  избежать  дальнейшего  углубления  в  эту  бесконечную  полемику  и,

* Саватье Р. Указ. Соч. С. 96-97.         

** Агарков М.М. Указ. Соч. С. 175, 226.

*** Эннекцерус Л. Указ. Соч. Т. 1. Полутом 2. С. 26.

одновременно, подытожив сказанное, обозначить свою окончательную позицию по данной проблеме, необходимо отметить, что права, удостоверенные ценной бумагой, неверно сводить только к обязательственным правам. Ценная бумага, помимо обязательственных прав, может удостоверять еще и вещные и корпоративные права.

      Теперь можно обратить внимание на следующий признак ценной бумаги как объекта обязательственного права, который логично вытекает из предыдущего и звучит так:     

2.    Имущественные права, удостоверенные ценной бумагой, - это не просто совокупность прав, но это юридическая совокупность прав.  

      Р. Саватье указывал: «Начиная с того момента, когда созданная… совокупность существует в качестве единого имущества, она перестает быть фактической совокупностью, а начинает составлять юридическую совокупность, поскольку она может быть предметом договора или обязательства»*.

      М. И. Кулагин пишет, что в странах Запада объектом права собственности все чаще выступают не отдельные вещи и права, а их совокупности, объединенные хозяйственным или иным назначением.** Имущественные права, удостоверенные ценной бумагой, также образуют единое целое, представляя собой не механическую совокупность, а юридическую совокупность, которая определяется «корпусом» ценной бумаги – документом, связывающим эти права воедино. Ведь не существует такого отдельного объекта, как, например, право получения дивидендов или же право голоса на собрании акционеров. Поэтому этот комплекс прав представляет собой единый объект гражданского права, а не несколько объектов, как можно было предположить, судя по названию.

      В ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», в отличие от ст. 142 ГК РФ, говорится о закреплении ценной бумагой как раз такой совокупности прав.     

* Саватье Р. Указ. Соч. С. 149-150.

** Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада. – М., «Дело», 1992. С. 65-66.

      Необходимо учитывать, что названный признак юридической совокупности носит неабсолютный характер. Существуют случаи, когда ценные бумаги удостоверяют не несколько, а только одно имущественное право. Примером такого случая может служить облигация, которая, согласно ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», предоставляет право ее держателю на получение от эмитента в предусмотренный срок ее номинальной стоимости и зафиксированного в ней процента от этой стоимости или иного имущественного эквивалента. Это право, хотя оно и может быть осуществляемо в течение длительного срока, является по своей сути единым – одним. Одновременно с этим облигация может предусматривать и другие имущественные права ее держателя. Например, она может быть конвертируемой и, соответственно, предоставлять ее держателю право на конвертирование в акцию (ст. 37 – 41 ФЗ РФ «Об акционерных обществах»). В этом случае она удостоверяет уже совокупность имущественных прав.

3.    Признак неделимости - является третьим признаком ценной бумаги как объекта обязательственного права. Он вытекает из п. 1 ст. 142 ГК РФ, согласно которой, с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. А, как уже говорилось, права, удостоверенные ценной бумагой, по отдельности не оборотоспособны. Они просто не являются в отдельности объектами гражданских прав. И, соответственно, только единая неделимая совокупность имущественных прав может быть объектом обязательственного права.

       Кроме того, в доктрине гражданского права в качестве отдельного свойства ценной бумаги выделяется ее, так называемая, публичная достоверность. Означающая, что добросовестный владелец ценной бумаги может довериться тем формальным признакам, которые легитимируют его в качестве владельца ценной бумаги: «Обязанное лицо должно произвести исполнение по ценной бумаге, удостоверившись лишь в наличии необходимых реквизитов и соблюдении формы, а ее владелец может не проверять основания, по которому она выдана, доверившись формальным признакам»*.

      В силу п. 2 ст. 147 ГК РФ недопустим отказ от исполнения по ценной бумаге со ссылкой на отсутствие основания, по которому она выдана, либо со ссылкой на недействительность такого основания. К примеру, на безденежность займа, по которому выдана облигация; или на признание недействительным  договора об отчуждении имущества, являющегося предметом исполнения по ценной бумаге. Абстрактная сделка не зависит от лежащих в ее основе договоренностей. В этом случае ценная бумага как бы отрывается от своего основания.

      Подводя итог, в целом и коротко определяя суть своей позиции, после рассмотрения  проблем встречающихся при характеристике правовой природы документарных ценных бумаг, важно отметить, что документарная ценная бумага представляет соединение вещных и обязательственных элементов права. Это говорит о двойственности ее правовой природы и влечет за собой двойственность применяемых к ней норм. Как объект вещного права ценная бумага представляет собой именно документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. Как объект обязательственного права ценная бумага представляет собой неделимую юридическую совокупность имущественных прав. Другие выводы и промежуточные итоги по ходу раскрытия темы уже приводились. Поэтому, повторяться не стоит, тем более, что объемы работы этого не позволяют.

* Комментарий части первой гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. – М., Фонд «Правовая культура», 1996. С. 183.

Глава 2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРАВОВОЙ ПРИРОДЫ БЕЗДОКУМЕНТАРНОЙ ЦЕННОЙ БУМАГИ.   

2.1.  Несовершенное законодательство – основа всех проблем при определении правовой природы бездокументарной ценной бумагой. 

      История возникновения и развития рынка ценных бумаг – это история все более широкого превращения отношений между кредиторами и должниками в оборотоспособное имущество.* Причем вначале превращение прав требования в оборотоспособный объект шло при посредстве бумажного носителя, а в современных условиях – уже без него. То есть, сегодня в большинстве случаев ценные бумаги дематериализовались. Эта тенденция, получившая название «секьюритизация», стала довольно распространенной на мировом рынке. К примеру, во Франции все акции в настоящее время не имеют сертификатов. Здесь по закону о финансах 1982 г. был установлен принцип «дематериализации ценных бумаг»: с 3 ноября 1984 г. все ценные бумаги перестали быть «физическим объектом обращения в виде напечатанного документа». Они имеют теперь материальную ценность лишь тогда, когда вписаны в документы о финансовых операциях их владельца.** В результате во Франции все ценные бумаги, как именные, так и предъявительские, стали бездокументарными и были превращены в записи на счетах в электронных депозитариях, находящихся в уполномоченных финансовых учреждениях, имеющих счет в центральном депозитарии SICOVAM.***

      Такова мировая тенденция, но важно, что в России реализация этой мировой  тенденции   имеет  свои  особенности.  Так,  если  другие  страны  к

*Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т.2, - М., Международные отношения, 1998. С. 160. 

** Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учебное пособие. – М., Международные отношения, 1993. С. 117.

*** Рубцов В.В. Зарубежные фондовые рынки: инструменты, структура, механизм функционирования. – М., ИНФРА-М, 1996. С. 203, 216.

бездокументарным бумагам пришли от классических ценных бумаг-документов, через их дематериализацию и иммобилизацию, то в России практически все эмиссионные ценные бумаги, вопреки ГК РФ, сразу же были выпущены в бездокументарной форме. Почти все акционерные общества выпустили именно бездокументарные акции. Многие государственные облигации (например, ГКО) выпускались также в бездокументарной форме.

      Мало того, Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг Российской Федерации (далее – ФКЦБ РФ), своим постановлением от 21 марта 1996 г. №5 «Об утверждении Положения об обращении бездокументарных простых векселей на основе учета прав их держателей; Положения о сертификации операторов системы обращения бездокументарных простых векселей; Стандарта деятельности участников системы обращения бездокументарных простых векселей»*, в безбумажную форму пыталась перевести даже такую классическую ценную бумагу как вексель. Надо сказать, что это уж совсем странно, поскольку из всех обязательных реквизитов векселя с необходимостью следует только документарная форма векселя.

      В целом можно сказать, что практики фондового рынка России и авторы ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», не имея по сути предшествующего опыта других стран, пытаются сделать бездокументарную форму не просто особой, а основной формой ценных бумаг в России. И тут мы снова вынуждены вернуться к «противостоянию» ГК РФ и доктрины российского права – с одной стороны - и названного ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» - с другой стороны.

      Как уже говорилось, в ГК РФ, помимо прочего установлено, что ценная бумага – это документ. А тут вдруг в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» появляется уточнение: всякая ценная бумага, в том числе и бездокументарная. Никто не сможет отрицать, что прилагательное «бездокументарный» образовано от словосочетания «без документа», иными словами,  означает,  что  некие  имущественные   права  удостоверяются   чем

* См. Вестник ФКЦБ России при Правительстве РФ. 1996. №2.

угодно, но только не документом, находящимся в руках управомоченного субъекта. Получается, что ценная бумага – это нечто, что может существовать без той формы, в которую оно облечено – документарной или бездокументарной. А для передачи прав, удостоверенных бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризированном). Речь идет о том, что при передаче этих прав иногда, в предусмотренных законом случаях, не нужно предъявлять самого документа. В. А. Белов по этому поводу заявляет, что законодатель совершает принципиальную ошибку, «посягнув на святую святых теории ценных бумаг – на начало предъявления (презентации) бумаги как условие, необходимое для осуществления и передачи прав на нее и из нее»*. Это ничто иное, как непоследовательность и противоречие (о которых говорилось в предыдущей главе) всей доктрине российского, континентального права.

      Таким образом, урезав начало презентации, законодатель вынужден был сделать вывод: если бывают случаи, когда предъявления документа не нужно, то можно совсем отказаться от самой идеи существования такого документа, как ценная бумага, заменив его закреплением прав в специальном реестре.** Причем права эти, в случаях предусмотренных законом или в установленном им порядке, могут быть удостоверены и иначе, а именно – путем выполнения соответствующих записей об этих правах лицом, получившим специальную лицензию. Соответственно, и все операции с такими правами (по выражению п. 2 ст. 149 ГК РФ – с «бездокументарными ценными бумагами», хотя от ценной бумаги здесь осталось одно название) могут совершаться только при обращении к тому лицу, которое официально совершает записи прав. В остальном же согласно п.1 ст. 149 ГК РФ к бездокументарным ценным бумагам должны применяться правила, установленные для обычных ценных бумаг.

* Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги. – М., «Центр ЮрИнфоР», 2002. С.6.        

** См. Сперанский В. Бездокументарные ценные бумаги // Российская юстиция. 1998. №4.

      На лицо искажение и «вульгаризация»* самого понятия ценной бумаги. Для большей наглядности и иллюстрации этого утверждения еще раз резюмируем и сравним тезисы ГК РФ и ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг».

      Из положений ГК РФ следует вывод, что существуют ценные бумаги – необходимо презентационные и публично достоверные документы, удостоверяющие имущественные права. Однако эти права можно удостоверять и иным способом, чем выдачей документов – составлением и ведением записей об имущественных правах, их содержании, объеме и изменении. Поскольку целью такого способа удостоверения прав является замена ценных бумаг-документов, то права, удостоверенные таким образом, подчиняются правилам о правах, удостоверенных ценным бумагам.

      ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» утверждает: существуют ценные бумаги – нечто, что может быть воплощено как в виде обособленного документа, выдаваемого на руки, так и в виде записей в специальном реестре. Поскольку и в том и в другом случае это «нечто» является ценной бумагой, то к ним применяются правила о ценной бумаге в равной степени. Получается, что по закону под ценными бумагами понимается совокупность имущественных прав, но никак не документ, который эти права фиксирует и удостоверяет. Особо показательны в этом отношении ч. 14 ст. 16 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»: «Любые имущественные и неимущественные права, закрепленные в документарной форме, независимо от их наименования, являются эмиссионными ценными бумагами…» и наименование ст. 18 того же ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»: «Форма удостоверения прав, составляющих эмиссионную ценную бумагу».

       Нельзя не заметить, что в немалой степени такой «вульгаризации» способствовали сами составители ГК РФ. Так, в ч. 1 ст. 149 ГК РФ понятие о бездокументарной форме фиксации прав расшифровано как фиксация «…с помощью средств электронно-вычислительной техники и т. п.», то есть, как фиксация,  осуществляемая   без  использования  какого-либо  традиционного

* См. Белов В.А. Указ. Соч. С. 7.

(составленного на бумажном носителе) документа. Следовательно, сам бумажный реестр, по ч. 1 п. 1 ст. 149 ГК РФ, становится документарной формой фиксации прав. Абсурд, который приводит в итоге к тому, что на практике тут же появились выпуски «документарных» ценных бумаг, оформленные так называемыми «глобальными сертификатами»*, а в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» появилось понятие «ценные бумаги в документарной форме с обязательным централизованным хранением». В последующих нормах этой же статьи термин «бездокументарная форма» вообще был заменен - на «бездокументарные ценные бумаги». В. А Белов справедливо заявляет, что результат получился ужасающим: «Разработчики Закона о рынке ценных бумаг, забыв про свой основной постулат (о том, что всякая ценная бумага – это совокупность прав), принялись употреблять выражения, типа «права, закрепленные ценной бумагой», «права на ценные бумаги» и «права по ценным бумагам» (ст. 2, 18, 28, 29 и др.). Все эти выражения в контексте Закона получают смысл только тогда, когда под ценными бумагами понимается нечто, отличное и от документа, и от закрепленных им имущественных прав, т. е., например, записи лица, осуществляющего фиксацию прав»**. Это очевидная несуразица. Ведь ни один акционер не имеет никаких прав на какую-либо часть реестра или запись из него. Реестр находится в собственности того лица, которое занимается его ведением и никакими правами третьих лиц это право собственности обременено не может быть. Следовательно, установить или передать право на запись в реестре невозможно, да и бессмысленно.

      ГК РФ не предусматривает существования предъявительских ценных бумаг в бездокументарной форме, поскольку само понятие бездокументарной ценной бумаги предполагает фиксацию в специальном реестре имени держателя ценной бумаги, которое как раз отсутствует у предъявительской бумаги.  Зато  бездокументарными   могут   являться   именные   и   ордерные

* Лысихин И. Давайте разберемся в дефинициях // Рынок ценных бумаг. 1996.№17. С. 40.

** Белов В.А. Указ. Соч. С. 10-11.

ценные бумаги.

      По-видимому, употребленный в п. 1 ст. 149 ГК РФ, термин «права, закрепляемые именной или ордерной ценной бумагой» применительно к фиксации этих прав в бездокументарной форме следует понимать как «права, которые могут быть закреплены именной или ордерной ценной бумагой». Иначе по смыслу получается, что эти права уже закреплены другой ценной бумагой, но, тем не менее, по каким-то причинам зафиксированы еще и в бездокументарной форме.

      Кроме этого, в п. 1 ст. 1013 и ст. 1025 ГК РФ, со ссылкой на ст. 149 ГК РФ, почему-то употреблен другой термин – «права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами». Получается, что в понимании законодателя оба эти термина – «права, закрепляемые именной или ордерной ценной бумагой» (ст. 149 ГК РФ) и «права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами» (ст. 1013, 1025 ГК РФ) – полностью идентичны. Однако, мягко говоря, последний термин не совсем удачен. Видимо, законодатель понимает здесь бездокументарную ценную бумагу как особый, небумажный способ фиксации имущественных прав, закрепляемых именной или ордерной ценной бумагой. В таком контексте «права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами» - это права, удостоверенные небумажным способом фиксации. На самом же деле бездокументарная ценная бумага – это непосредственно сами эти имущественные права (точнее их совокупность), закрепленные в специальном реестре, а никакой не способ фиксации имущественных прав. Такого объекта, как способ фиксации, вообще, не существует.

       «Способ фиксации не может быть объектом гражданско-правовых отношений, в том числе обязательственных. Таковым объектом является зафиксированная в установленном порядке совокупность имущественных прав, представляющая собой единое целое»* - в очередной раз справедливо указывает Л. Р. Юлдашбаева.

* Юлдашбаева Л.Р. Указ. Соч. С. 37.

      А так как самой этой совокупностью имущественных прав является, в данном случае, именно бездокументарная ценная бумага, то логичным было бы заменить используемое в законодательстве понятие «права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами» на более предпочтительное понятие «бездокументарные ценные бумаги». Однако, это не означает, что на бездокументарные ценные бумаги, также как и на документарные, можно однозначно перенести режим вещей и применять его одинаково и в том и в другом случае.

      В этой связи возникает новый вопрос,  рассмотрению которого, кстати,  будет посвящен следующий параграф настоящей главы, является ли бездокументарная ценная бумага, вообще, объектом вещного права или нет, а если является, то в какой степени?

      Сейчас же, в качестве вывода к уже сказанному, необходимо еще раз подчеркнуть, что современное российское законодательство, регулирующее отношения связанные в данном случае с бездокументарными ценными бумагами, полно неясностей и противоречий. Именно они (эти неясности и противоречия) создают целый ряд проблем в правовом регулировании рынка ценных бумаг и требуют скорейшего разрешения. Так, даже в «Докладе о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг» от 1 июля 1997 г., представленном совместно Центральным банком РФ, ФКЦБ РФ (о которой уже упоминалось) и Министерством финансов РФ, отмечалось: «Существующие определения, в том числе закрепленные в гражданском законодательстве, не полны и не совсем точно описывают понятие ценной бумаги, как оно вытекает из современных экономических реалий»*. Со времени этого доклада прошло уже шесть лет, но ничего не улучшилось. Несовершенное законодательство по-прежнему остается основой большинства проблем в правовом регулировании рынка ценных бумаг. А решение этих проблем, по-видимому, предоставлено на откуп каждого юриста по собственному усмотрению.

* Российская газета. 1997. 20 сентября. №183.

2.2.   Бездокументарные ценные бумаги как объект вещного права. «Парадокс права на право».

      Итак, в конце предыдущего параграфа был поставлен вопрос о том, что собой представляет бездокументарная ценная бумага как объект вещного права? По сути, это означает найти ответ на вопрос, а является ли она вообще объектом вещного права, или же она объект только обязательственного права?

      Прежде, чем ответить на поставленный вопрос, необходимо обратить внимание на существование очередной проблемы в правовом регулировании, в данном случае, именно этого вопроса. Она (эта проблема) заключается в том, что п. 1 ст. 149 ГК РФ, помимо прочего, устанавливает, что к фиксации в бездокументарной форме прав, закрепляемых именной или ордерной ценной бумагой, применяются правила, установленные для ценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей фиксации. Это безапелляционное заявление означает, что законодатель на бездокументарные ценные бумаги так легко и просто, хотя и частично, переносит режим классических ценных бумаг, то есть, иначе говоря, режим вещей. Но как же так? Ведь бездокументарные ценные бумаги не существуют в виде реального документа, а значит и реальной вещи.

      Защищая  положение ГК РФ, Л. Г. Ефимова отмечает, что использованный здесь правовой прием представляет собой прием юридической фикции.* То есть бездокументарную ценную бумагу предлагается понимать как воображаемую вещь только для того, чтобы к ней можно было применять правила и понятия вещного права, хотя вещью она и не является. Однако, не возможно не согласиться с Г. Ф. Шершеневичем, который справедливо утверждал об очевидной недопустимости фикций потому, что они не в состоянии дать объяснения явлениям действительности;  ведь  имущественные   права,  удостоверяемые   ценной   бумагой,   вовсе   не 

* Ефимова Л.Г. Правовой режим бездокументарных ценных бумаг // Закон. 1997. №7. С. 51-53.

фикции, а реальные объекты гражданских прав.*

      Для ответа на поставленные вопросы и решения обозначенной проблемы представляется необходимым сначала выяснить, какие объекты гражданских прав, согласно доктрине права, вообще могут быть объектами вещных прав.

      Долго думать и выяснять не придется. В большинстве учебников по гражданскому праву объектами права собственности признаются лишь такие объекты, которые имеют материальный, физически осязаемый характер, то есть только вещи.** А в свою очередь большинство наиболее авторитетных авторов, например Г. Ф. Шершеневич, понимают вещи как предметы материального мира.*** В. М. Хвостов же полагал: «Вещные права мыслимы только по отношению к предметам, имеющим материальную субстанцию. То, что такой субстанции не имеет, вообще говоря, не может быть объектом вещного права»****.

      Е. А. Суханов также утверждает, что объектами права собственности могут быть только предметы материального мира, «к тому же обязательно имеющие форму товара, поскольку они всегда, так или иначе, являются результатом человеческого труда, имеющим определенную материальную (экономическую) ценность»*****.

      Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в соответствии с доктриной бездокументарные ценные бумаги, имеющие нематериальный характер, никак нельзя отнести к категории вещей и, что самое интересное, признать их объектами права собственности тоже нельзя. Именно такая точка зрения, являясь общепризнанной, должна быть, по идее, положена в основу концепции ценных бумаг в законодательстве (о необходимости соблюдения принципа преемственности доктрины права в законодательстве выше уже не раз говорилось).

* Шершеневич Г.Ф. Указ. Общая теория права. Т. 2. С. 179.

** Гражданское право. Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.П.Сергеева. – М., «ТЕИС», 1996. С. 195.

*** Шершеневич Г.Ф. Указ. Учебник русского гражданского права. С. 94.

**** Хвостов В.М. Указ. Соч. С. 223. 

***** Суханов Е.А. Указ. Комментарий к ч.1 ГК РФ. С. 239.

      Однако, необходимо отметить, что в ГК РФ концепция о праве собственности только на вещи как предметы материального мира отражена нечетко и непоследовательно. Например, ст. 209 ГК РФ говорит о праве собственности на имущество, а ст. 128 ГК РФ к перечню такого имущества кроме вещей, «включая деньги и ценные бумаги», относит еще и иное имущество, в том числе имущественные права. Все это порождает различные толкования того, в каком смысле слова тут употреблен сам термин «имущество» -  широком или узком - и заставляет всякий раз, при применении соответствующих норм ГК РФ, уяснять сначала значение термина «имущество». Кроме того, возникает дискуссия о возможности права собственности на право, имеющая, впрочем, довольно длительную историю противостояния ее сторонников и противников.

       Чтобы особо не углубляться в эту дискуссию, приведем лишь некоторые цитаты сторонников и противников права на право. Так Е. А. Суханов, обосновывая невозможность существования права собственности на право, приводит следующие доводы: «Имущественные права не являются объектом права собственности их обладателей потому, что такой подход приводит к излишнему усложнению реальной ситуации и ничего не добавляет к статусу управомоченных лиц… Ведь в отличие от субъекта права собственности, который может требовать от всех других участников гражданских правоотношений («всех третьих лиц») не препятствовать ему в осуществлении имеющихся у него возможностей, обладатель конкретного права требования может предъявить это требование только к конкретному обязанному лицу»*.

      В. В. Витрянский отмечает: «Как известно, имущественное право само по себе в качестве самостоятельного объекта ни при каких условиях не может служить предметом вещных прав»**. В. А. Белов не признает имущественные  права  даже  имуществом: «Имущественные  права  не могут

* Суханов Е.А. Объекты права собственности // Закон. 1995. №4. С. 94-98.

** Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. Соч. С. 402.

быть отнесены ни к категории вещей, ни к категории имущества. Термин «правообладатель» призван обозначить лицо, являющееся активным субъектом правоотношения – носителем субъективного гражданского права»*.

      Г. Ласк, являясь сторонником права собственности на право, напротив, отмечает: «Собственность в юридическом смысле имеет множество значений. Она может относиться к материальной вещи, она может относиться к правам, связанным и возникающим в связи с материальным объектом, она может, наконец, относиться к правам, имеющим экономическую ценность, но не связанным с материальной вещью»**.

      Фактически такое же широкое понимание категории вещей и имущества в широком смысле слова, как уже говорилось, содержит ст. 128 ГК РФ. Действительно, нельзя отрицать, что с развитием научно-технического прогресса появляются все новые объекты права собственности, и вопрос о расширении круга объектов права собственности становится все более насущным. Р. О. Халфина по этому поводу указывает: «Когда появились акционерные общества, облигации, акции, широкое распространение получил оборот векселей. В дальнейшем все большее значение стали приобретать нематериальные ценности.  Изменение состава собственности оказывает влияние и на характер самого права»***.

      Р. Саватье делает следующий вывод: «По мере того, как в юридической технике начали появляться  абстрактные имущества, первоначальный смысл слова «право собственности» был в действительности расширен. Мы вынуждены говорить о праве собственности на права для того, чтобы указать на полноту прав, о которых идет речь»****.

* Белов В.А. Юридическа природа «бездокументарных ценных бумаг» и «бездокументарных денежных средств» // Рынок ценных бумаг. 1997. №5. С. 23- 26.

** Ласк Г. Указ. Соч. С. 461.     

*** Халфина Р.О. Цивилизованный рынок: правила игры. – М., «Гуманитарное издание», 1993. С. 37-38.

**** Саватье Р. Указ. Соч. С. 53, 90.     

      Российское гражданское право, по-видимому, пытается эту тенденцию воспринять и отразить в соответствующих статьях ГК РФ. Ясно, что во многих случаях в ГК РФ применительно к объектам вещных прав термин «имущество» используется в значении, которое охватывает и «вещи» и «права». Так, в одном из комментариев к ГК РФ отмечается: «В разделе 2 ГК, посвященном вещным правам, под индивидуально-определенным имуществом понимаются как материальные вещи (станок, мебель и др.), так и в отдельных случаях имущественные права»*. Л. Г. Ефимова также утверждает: «Действующее законодательство в некоторых случаях рассматривает в качестве объекта права собственности не только вещи, но и права»**.

      Таким образом, хотя бы из уже приведенных примеров видно, что вопрос о том, являются ли бездокументарные ценные бумаги объектом права собственности или нет, представляется достаточно актуальным. А определенного ответа на этот вопрос в позитивном праве не существует, что дает широкий простор для комментариев и споров.

      Однако, не смотря на существующую тенденцию к признанию некоторых имущественных прав объектами вещных прав, представляется, что права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами, к объектам права собственности окончательно все же отнести нельзя. Само российское гражданское право, несмотря на ряд неточностей, полного, прямого (не опосредованного) признания таких прав объектами права собственности не допускает. То есть в ГК РФ можно найти различные примеры, подтверждающие и ту, и другую позицию.

      Понятно, что это не добавляет ясности существу вопроса, и поэтому при его решении приходится опираться на высказывания разных авторов и свое собственное мнение. Которое,  в данном случае,  сводится к тому,  что ст. 149 ГК  РФ  бездокументарные   ценные  бумаги  лишь  приравнивает  (причем не

* Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой. Под ред. О.Н. Садикова. – М., «ИНФРА-М», 1997. С. 415.     

** Ефимова Л.Г. Банковское право. – М., БЕК, 1994. С.181.

безусловно, а с оговорками) к собственно ценным бумагам, а не отождествляет их полностью. Позиция же ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», действие которого распространяется на эмиссионные ценные бумаги и не проводится практически никакой разницы в правовой природе собственно ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг (кроме способа подтверждения наличия прав на бумагу), представляется некорректной, неверной, а по сути искажает понятие ценной бумаги.

      Подход, отраженный в названном Законе, имеет своим источником, скорее всего, американское право. В Единообразном торговом кодексе США (ЕТК США)* ценные бумаги также разделяются на две формы – документированную и недокументированную, не делая в их правовом режиме никаких различий. С учетом этого становятся понятными истоки следующего определения эмиссионной ценной бумаги в ст. 16 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»: «Любые имущественные и неимущественные права, закрепленные в документарной или бездокументарной форме, независимо от их наименования, являются эмиссионными ценными бумагами, если условия их возникновения и обращения соответствуют совокупности признаков эмиссионной ценной бумаги, указанной в статье 2 настоящего Закона». Выше не раз говорилось, что такое определение не соответствует «документарной» теории, положенной в основу определения ценной бумаги в ГК РФ.

      Механическим путем переносить в российское право нормы американского права о ценных бумагах, безусловно, нельзя, поскольку при этом нарушаются связи между правовыми понятиями и конструкциями, которые могут эффективно функционировать только в рамках давно сложившейся и действующей правовой системы. В связи с этим, думается, что вышеназванное определение эмиссионной ценной бумаги, которое содержит ст. 16 ФЗ РФ  «О рынке ценных бумаг»,  должно  быть  приведено  в  соответствие  со  ст. 149  ГК  РФ, и  звучать  более  логично оно  могло  бы,

* Единообразный торговый кодекс США. / Пер. с английского. – М., Международный центр финансово-экономического развития, 1996.

например, так: «Совокупность имущественных прав, закрепленная в бездокументарной форме, является эмиссионной ценной бумагой, если условия ее возникновения и обращения соответствуют совокупности признаков эмиссионной ценной бумаги, указанной в ст. 2 настоящего Закона».

      Это вовсе не означает, что нужно совсем отказаться от заимствования положительного зарубежного (американского в том числе) опыта. Л. Р. Юлдашбаева справедливо замечает: «Опыт других правовых систем нужно воспринимать, но так, чтобы нововведения органично вписывались в уже существующую правовую систему»*. И то, что позитивное право и доктрина сегодня еще не готовы признать бездокументарные ценные бумаги объектами права собственности, совсем не означает, что такое признание не возможно в будущем.

      Так, в «Докладе о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг» от 1 июля 1997 г. ЦБ РФ, ФКЦБ РФ и Минфина РФ (п. 5 разд. 1) делается следующее утверждение, с которым можно согласиться: «Исторически присущая ценной бумаге «бумажная» документарная форма придавала ей внешние признаки вещи и таким образом разрешила «логический парадокс» существования «права на право» (например, права собственности на права голоса на акционерном собрании). Однако современные тенденции к иммобилизации «бумажных» ценных бумаг из обращения и полная дематериализация многих ценных бумаг (то есть лишение их бумажного носителя) вновь выдвинули на первый план этот кажущийся «парадокс»»**.

      Д. В. Мурзин для разрешения этого парадокса предлагает ценные бумаги отнести к категории бестелесных вещей. Это якобы проблему различия правовой природы собственно ценной бумаги и бездокументарной ценной бумаги  переведет  в  плоскость  различия  между  способами  подтверждения 

* Юлдашбаева Л. Р. Указ. Соч. С. 50.

** Российская газета. 1997. 20 сентября. № 183.

права собственности на телесные и бестелесные вещи. Причем бестелесную вещь он предлагает понимать как субъективное, обязательственное право, регулируемое нормами вещного права: « Ценная бумага как бестелесная вещь – это обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права»*.

      Причем сам автор это определение называет парадоксальным. Совершенно ясно, что оно не решает существующих проблем, а только добавляет новых. Здесь можно согласиться с мнением В. А. Белова: «Объединение пол вывеской «ценные бумаги»… прав, обязательств, неких «бестелесных (нематериальных) вещей», «(символов) комплексов прав», «абстрактных вещей», «совокупностей прав», «фикций» (субъективно-правовая теория) зиждется на непонимании того очевидного обстоятельства, что предметы материального мира, вещи (документы) и нечто идеальное (права и «символы») объективно невозможно подвергнуть идентичному правовому регулированию, сообщить им одинаковый правовой режим»**. Другими словами, деление вещей на телесные и бестелесные только еще больше показывает разницу между вещами и правами.     

      Подводя итог можно сказать, что признание бездокументарных ценных бумаг объектами права собственности не соответствует теории права собственности. Путь частичного распространения на бездокументарные ценные бумаги вещно-правового режима представляется более плодотворным и приемлемым. Это могло бы позволить, учитывая, что ГК РФ только приравнивает бездокументарные ценные бумаги к собственно ценным бумагам, применять к ним некоторые элементы вещных прав.

      В современном гражданском праве уже не существует такой резкой грани между вещными и обязательственными правоотношениями – эта грань постепенно размывается. Законодательство практически уже пошло по пути распространения  на  бездокументарные бумаги режима вещных прав. Только

* Мурзин Д.В. Ценные бумаги – бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. – М., «Статут», 1998. С. С. 19.

** Белов В.А. Указ. Соч. С. 13-14.

жаль, что делается это путем привнесения в режим бездокументарных ценных бумаг вещно-правовых элементов, а, не наоборот, путем распространения на них общего режима с установлением в последующем изъятий из режима (как это было сделано с классическими ценными бумагами). В этом плане в законодательстве существует ряд недоработок и проблем, требующих скорейшего решения.

      Стремление к тому, чтобы бездокументарные ценные бумаги регулировались лишь нормами обязательственного или же лишь нормами вещного права, не соответствует как доктрине права, так и тенденциям развития современного рынка ценных бумаг, и не сможет быть эффективно осуществлено в силу специфической природы этих объектов гражданского оборота.

      Таким образом, невозможно отрицать существования тенденции к размыванию резкой границы между вещным и обязательственным правом. Ведь законодатель зачастую переносит на обязательственные права режим вещных прав. Но здесь необходимо сделать следующую оговорку: в бездокументарной ценной бумаге все признаки, присущие классической документарной ценной бумаге (о них говорилось в соответствующем параграфе первой главы данной работы), отсутствуют. Во-первых, нет документарной формы, а запись на счете – это не документ (выписка из реестра не является ценной бумагой). Во-вторых, раз отсутствует документ, то отсутствует и признак формальности. И, в-третьих, нет и неразрывной связи прав с документом (осуществление прав по бездокументарной ценной бумаге производится путем обращения к соответствующему обязанному лицу, вместо предъявления документа).

      Поэтому, в случае с бездокументарной ценной бумагой дуализм ценной бумаги исчезает. И, не смотря на все попытки искусственно втиснуть ее в «вещные» рамки, бездокументарная ценная бумага не существует как объект вещного права. Существует только объект обязательственного права – совокупность прав, удостоверенная «бездокументарной ценной бумагой».

2.3.  Трансформация признаков бездокументарной ценной бумаги как объекта обязательственного права.   

      Итак, нужно сразу сказать, что бездокументарные ценные бумаги, являясь объектом обязательственного права, и характеризуясь, как неделимая юридическая совокупность имущественных прав, обладают теми же признаками, которые вообще свойственны ценной бумаге как объекту обязательственного права. Именно эти признаки позволяют выделить права, удостоверенные бездокументарной ценной бумагой, из числа других имущественных прав и называть совокупность этих прав ценной бумагой, несмотря на то, что отсутствуют признаки ценной бумаги как объекта вещного права.

      Проблема состоит в том, что признаки бездокументарной ценной бумаги не могут быть полностью идентичны признакам документарной ценной бумаги как объекта обязательственного права. Какова же трансформация этих признаков применительно к бездокументарным ценным бумагам? Трансформацию этих признаков наиболее удобно рассмотреть на примере акции:

1.   Признак юридической совокупности. В случае с документарной ценной бумагой акция предоставляет ее владельцу комплекс имущественных прав и закрепляет, объединяет эти права воедино с помощью документа. В случае же с бездокументарной бумагой документ как таковой отсутствует. С помощью чего тогда удостоверяются эти права?

      П. 1 ст. 149 ГК РФ в качестве удостоверения прав определяет их фиксацию. Для решения вопроса о способе такой фиксации необходимо обратиться к ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», поскольку акция – это эмиссионная ценная бумага, а названный Закон регулирует оборот именно эмиссионных ценных бумаг. Ст. 18 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» определяет: «При бездокументарной форме эмиссионных ценных бумаг решение о выпуске ценных бумаг является документом, удостоверяющим права, закрепленные ценной бумагой».

       Если не обращать внимания на очередную несуразицу, содержащуюся в тексте Закона (по поводу того, что не смотря на бездокументарную – от слова «без документа» - форму ценой бумаги права по ней удостоверяет почему-то именно «документ-решение о выпуске») и на те недостатки и противоречия, о которых уже говорилось в соответствующих частях работы, то можно понять, что по Закону эмиссионная ценная бумага закрепляет имущественные права в том объеме, в котором они устанавливаются в решении о выпуске данных ценных бумаг. То есть решение о выпуске ценных бумаг выступает здесь в роли звена, связующего в единый комплекс все права, удостоверенные бездокументарной ценной бумагой. Именно этому «решению о выпуске - документу» закон придает объективирующее значение. В свою очередь записи в реестре о выпуске бездокументарных ценных бумаг ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» придает не объективирующее, а доказательственное значение (доказательство обладания правами).

2.   Признак неделимости юридической совокупности. Поскольку по смыслу понятия бездокументарной ценной бумаги самой ценной бумаги как вещи нет или, во всяком случае, не должно быть, то нет и ее передачи от одного владельца к другому. Возникает логичный вопрос, относится ли правило п. 1 ст. 142 ГК РФ о том, что с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности к бездокументарным ценным бумагам, то есть, не вытекает ли из особенностей ее фиксации (п. 1 ст. 149 ГК РФ) иное?

      Надо вспомнить, что в случае с бездокументарной ценной бумагой существует только один объект – сама совокупность прав, тогда как в случае с собственно ценной бумагой есть два объекта – бумага и права. Так вот, возможно ли обращение каждого из прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой по отдельности или нет? Точного ответа на этот вопрос ни в ГК РФ, ни в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» мы не находим. Приходится догадываться, что по аналогии с собственно ценными бумагами каждое право в отдельности не оборотоспособно.

      Во избежание неясности и различных толкований этого вопроса представляется правильным внести в ГК РФ специальное указание, звучать которое могло бы, например, так: «Права, удостоверенные бездокументарной ценной бумагой, должны передаваться только в совокупности. Передача прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой, по отдельности или в неполном составе не допускается».

      Таким образом, бездокументарной ценной бумаге как юридической совокупности имущественных прав свойственен признак неделимости также, как и документарной ценной бумаге. Только, в отличие от документарной бумаги, самостоятельным оборотоспособным объектом в «бездокументарном случае» является сама совокупность имущественных прав, именуемая бездокументарной ценной бумагой.

      В целом из действующего на сегодняшний день законодательства, регулирующего рынок ценных бумаг, помимо того, что оно изобилует противоречиями, неточностями и т. п. проблемами, видно также, что само понятие «бездокументарная ценная бумага» законодатель пытается свести к юридической фикции, которая, по сути, является данью традиции овеществления прав в бумаге. И, должна была, казалось бы, помочь осуществлять оборот бездокументарных ценных бумаг, но на самом деле такая «фикция» лишь добавляет проблем в неграмотном правовом регулировании рынка ценных бумаг, не решая их.

      Выход из сложившейся ситуации видится на данный момент в том, что необходимо стремиться к максимальному сближению схем оборота как классических ценных бумаг, так и прав, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами. И это несмотря на утрату бездокументарными ценными бумагами своего вещественного корпуса, то есть режима вещей. Одним словом необходимо грамотно унифицировать оборот этих двух объектов в России.          

      К такому решению тем более подталкивает то, что в действующем законодательстве процесс передачи прав по бездокументарной ценной бумаге внешне уже схож с процессом передачи прав по собственно ценной бумаге. Например, как по документарной эмиссионной именной ценной бумаге, так и по бездокументарной эмиссионной именной ценной бумаге для оформления перехода прав на бумагу обязательным является совершение соответствующей записи в реестре держателем такого реестра (или депозитарием по счету депо).

      Кроме того, размывается грань отличающая документарные и бездокументарные бумаги - если, например, сертификаты документарных ценных бумаг помещены на централизованное хранение в депозитарий, то в этом случае право собственности на документарные бумаги подтверждается уже не сертификатом, а записью по счету депо, что схоже с правами на бездокументарные ценные бумаги, которые тоже могут учитываться через депозитарий. Получается, что права различной природы на различные объекты подтверждаются одинаковым образом – записью по счету депо.

      Также надо учитывать и то, что выпуск глобальных сертификатов на ценные бумаги документарной формы - это уже далеко не классическая документарная форма ценной бумаги. Практически это уже бездокументарная ценная бумага, лишь слегка завуалированная сертификатом, причем одним на весь выпуск.

      Все это, несомненно, говорит о существующей тенденции к сближению правил оборота документарных и бездокументарных ценных бумаг. Более того, наблюдается стремление к постепенному снижению значения документарных бумаг на рынке (с помощью в основном установок содержащихся в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг») и замещению их недокументированными ценными бумагами.

      Обратимся, например, к «Генеральным условиям эмиссии и обращения государственных облигаций, погашаемых золотом», утвержденных постановлением Правительства РФ от 27 июля 1998 г. № 861. В соответствии с ним, государственные облигации, погашаемые золотом (золотые сертификаты), выпускаются именно в документарной форме с обязательным централизованным хранением, но вот документом, удостоверяющим права, закрепляемые золотыми сертификатами каждого выпуска, является глобальный сертификат.* Действительно, зачем оформлять каждую ценную бумагу в виде документа, если намного проще ввести обязательное хранение всех бумаг в депозитарии. Достаточно оформить весь выпуск глобальным сертификатом. Но как же быть с принципом материальности документарной ценной бумаги? Про него в этом случае забыто совсем.

      Таким образом, становится ясно, что появление бездокументарных ценных бумаг является логическим следствием появления депозитариев и глобальных сертификатов, которые приучают к мысли о нематериальности ценных бумаг.

      Такое стремление к отождествлению классических ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг представляется, в свете всего вышесказанного, ошибочным. Думается, что, необходимо, сознавая различия в правовых режимах документарных и бездокументарных бумаг, стремиться к унификации правил их оборота только там, где это возможно и где это не противоречит их различной правовой природе.

      Как подтверждение данному мнению звучит, содержащийся в «Докладе о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг» от 1 июля 1997 г. ЦБ РФ, ФКЦБ РФ и Минфина РФ, вывод о том, что для описания отношений связанных с ценной бумагой, приходится выбирать между двумя юридическими инструментариями, свойственными либо вещному, либо обязательственному праву. Но ни одно из них полностью не подходит к описанию всей полноты отношений, возникающих в реальной жизни по поводу ценных бумаг.**

      Поэтому для ценных бумаг, в том числе и бездокументарных, необходимым представляется создание специальных норм права. Это не означает отказ  от  регулирования ценных бумаг в  ГК  РФ. Такой шаг был бы

* Российская газета. 1998. 26 июня. № 163.

** Параграф 11 раздел 1 указанного доклада от 1 июля 1997 г. ЦБ РФ, ФКЦБ РФ и Минфина РФ // Российская газета. 1997. 20 сентября. № 183.

неверным, потому как ценные бумаги являются объектом гражданских прав, хотя и в достаточной степени специфичным. Наоборот, непосредственно в ГК РФ, наряду со специальными законами, необходима более четкая и подробная регламентация правил о ценных бумагах. Это, безусловно, позволило бы избежать искажения этих правил в подзаконных нормативных актах.

      Ясно, что правовой режим бездокументарных и документарных ценных бумаг не может быть одинаковым. Проблема состоит в отсутствии четкости в вопросе о том, какие правила о ценных бумагах можно и нужно применять к бездокументарным ценным бумагам, а какие нет. По данной проблеме есть разные мнения. Более целесообразным и экономичным представляется решение этой проблемы путем законодательного определения именно тех правил о ценных бумагах, которые не могут быть применены к бездокументарным ценным бумагам. Если же, наоборот, пытаться назвать те правила, которые могут быть применены только к бездокументарным ценным бумагам, то это неизбежно приведет к значительным упущениям и новым проблемам в правовом регулировании данного института.

      Таким образом, задача состоит в том, чтобы дать четкое детальное описание исключений из правил о ценных бумагах применительно к бездокументарным ценным бумагам, избежав при этом постоянных отсылок к сравнительному анализу того, позволяют ли особенности фиксации бумаги применить ту или иную норму о ценных бумагах к бездокументарным ценным бумагам.

      Многих проблем при определении правовой природы собственно ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг можно было бы избежать, если бы законодатель подробно и недвусмысленно определил особенности правового регулирования бездокументарных ценных бумаг и его отличия от правового регулирования собственно ценных бумаг.

      Этого, как представляется, можно добиться двумя разными способами или путями.

      Первый путь тот, по которому пошел законодатель: ошибочный путь прямого указания на применение к имущественным правам, удостоверенным бездокументарной ценной бумагой, отдельных элементов вещно-правового режима. 

      И второй путь – гораздо более предпочтительный путь установления, желательно на уровне федерального закона, специально для бездокументарных ценных бумаг всех изъятий (исключений) из режима собственно ценных бумаг.

      В итоге, важно сделать следующие краткие выводы.

      1. Бездокументарная ценная бумага, в отличие от собственно ценной бумаги, представляет собой только объект обязательственного права – совокупность имущественных прав. Она является нематериальным объектом гражданских прав и не является объектом права собственности.

      2. Бездокументарной ценной бумагой могут быть удостоверены не все имущественные права, а лишь те, которые определяются законом или в установленном им порядке (п. 1 ст. 149 ГК РФ). Поэтому совокупность имущественных прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой, можно, в отличие от формальной совокупности, назвать юридической совокупностью прав, обладающей признаком неделимости.

      3. Несмотря на нематериальность бездокументарной ценной бумаги, на нее как объект обязательственного права, законодательство, тем не менее, частично распространяет некоторые элементы вещных прав (п. 1 ст. 1013 ГК РФ, п. 1, 3 ст. 1020 ГК РФ, п. 1, 4 ст. 454 ГК РФ и т. д.).

      4. Правовое регулирование бездокументарных ценных бумаг в настоящее время изобилует проблемами. Например, необходимо установить: в чем состоят изъятия из правил о ценных бумагах для бездокументарных ценных бумаг; законодательно закрепить невозможность применения к защите прав, удостоверенных бездокументарной бумагой, вещно-правовых способов защиты и т. п. Кроме того, детальная ревизия и четкое определение правовых режимов ценных бумаг были бы очень полезны во многих случаях.

Глава 3. ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С УДОСТОВЕРЕНИЕМ И ПЕРЕХОДОМ ПРАВ НА ЦЕННЫЕ БУМАГИ.

3.1. Удостоверение прав на бумаги по сертификату.

      Надо сказать, что в настоящей главе будут рассмотрены в основном эмиссионные ценные бумаги как наиболее часто встречающиеся в имущественном обороте и единственно урегулированные ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг».

      Ни для кого не секрет, что для успешного оборота ценных бумаг важным является четкое определение порядка перехода прав на ценные бумаги от одного владельца к другому. Согласно п. 1 ст. 142 ГК РФ права на ценную бумагу должны подтверждаться самой ценной бумагой. Они осуществляются или передаются при предъявлении самой ценной бумаги. Никакого другого документа не требуется. В случаях же предусмотренных законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризированном).

      Ст. 28 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» призвана более подробно решить вопрос о способе удостоверения прав на эмиссионные ценные бумаги. Необходимо отметить, однако, что название этой статьи ее содержанию не соответствует. Статья называется «Форма удостоверения права собственности на эмиссионные ценные бумаги», в самом же ее тексте говорится не о праве собственности на бумаги, а именно о праве на бумаги: «Права владельцев на эмиссионные ценные бумаги документарной формы выпуска удостоверяются сертификатами (если сертификаты находятся у владельцев) либо сертификатами и записями по счетам депо в депозитариях (если сертификаты переданы на хранение в депозитарии).

      Права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра – записями на лицевых счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии – записями по счетам депо в депозитариях».

      Право собственности на бумагу и право на бумагу нужно все-таки различать – это суть различные понятия. Право собственности на ценную бумагу как документ, т. е. вещь, может осуществляться только в отношении классической документарной ценной бумаги. Бездокументарная ценная бумага, представляя собой лишь совокупность прав, не может быть объектом права собственности. В ее отношении более правильным представляется употребление выражений «право на бездокументарную ценную бумагу», «субъект права на бездокументарную ценную бумагу», но не понятий «право собственности на бездокументарную ценную бумагу», «собственник бездокументарной ценной бумаги». Если же в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» такие неверные понятия все-таки употреблены, то их следует считать юридическими допущениями, не забывая об их истинном значении.

      В любом случае, если выпуск эмиссионных ценных бумаг осуществляется в документарной форме, то в качестве доказательства прав на нее используется сертификат. Вообще, под сертификатом эмиссионной ценной бумаги ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» понимает «документ, выпускаемый эмитентом и удостоверяющий совокупность прав на указанное в сертификате количество ценных бумаг». Сертификат имеет приоритетное значение в части защиты прав владельцев ценных бумаг по сравнению с решением о выпуске этих бумаг.

      Один сертификат может удостоверять право как на одну, так и на несколько или же все бумаги (так называемый глобальный сертификат) с одним регистрационным номером. Но одна эмиссионная ценная бумага, в свою очередь, может удостоверяться только одним сертификатом.

      В связи с этим возникает вопрос, можно ли сам сертификат считать ценной бумагой? Думается, нет, поскольку п. 1 ст. 142 ГК РФ определяет ценную бумагу как документ, удостоверяющий определенные имущественные права. И даже ст. 2 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», не смотря на все ее спорные и проблемные места, под сертификатом эмиссионной ценной бумаги понимает документ, выпускаемый эмитентом и удостоверяющий совокупность прав на указанное в сертификате количество ценных бумаг. То есть, из анализа этих положений можно сделать заключение, что сертификат лишь закрепляет права на некоторое количество ценных бумаг, самостоятельно ценной бумагой не являясь.

      Однако, тот же ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» все же стремится придать сертификату значение не просто документа, удостоверяющего право на ценную бумагу, но и документа, удостоверяющего сами права, закрепленные ценной бумагой. Это следует из ст. 18 названного Закона, где сертификат и решение о выпуске ценных бумаг названы при документарной форме ценных бумаг документами, удостоверяющими права, закрепленные ценной бумагой.

      Интересно по этому поводу мнение Ф. А. Гудкова, который говорит, что «совмещение в сертификате качеств документа, удостоверяющего права владения ценной бумагой и прав, составляющих ценную бумагу, придает сертификату смысл нечто среднего между производной ценной бумагой и бланком самой ценной бумаги»*. Тем не менее присутствует уверенность в том, что сертификат отождествлять с собственно ценной бумагой нельзя. Скорее он  только замещает ценную бумагу. Как уже говорилось, сертификат может удостоверять право на одну, несколько или все эмиссионные ценные бумаги с одним регистрационным номером (ст. 16 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»). И хотя бы один этот пример уже показывает несовпадение понятий сертификата ценной бумаги и самой ценной бумаги.

      Существует еще одна проблема, заслуживающая упоминания в данном параграфе. Она связана с возможностью утраты сертификата. Действительно, тот факт, что осуществление прав по документарной эмиссионной ценной бумаге, может быть произведено только при предъявлении сертификата, делает эту проблему достаточно актуальной.

* Гудков Ф.А. Инвестиции в ценные бумаги. – М., ИНФРА-М, 1996. с. 18.

      Для решения этой проблемы обратимся к статье 148 ГК РФ, где установлено: «Восстановление прав по утраченным ценным бумагам на предъявителя и ордерным ценным бумагам производится судом в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством». Хорошо, но как же быть в отношении именных ценных бумаг. По поводу их утраты почему-то не установлено никаких особых правил. А ведь не смотря на то, что владелец именной ценной бумаги должен быть указан в реестре или у депозитария (при хранении в депозитарии), он все же не сможет осуществить свои права по бумаге без предъявления сертификата.

      Думается, что в связи с этим будут возникать проблемы до тех пор, пока в законодательстве не будет установлен более точный и конкретный порядок восстановления утраченных сертификатов именных ценных бумаг. Причем, представляется вполне допустимым в данном случае восстановление утраченных акций не в порядке судебного вызывного производства, а по упрощенной схеме – самим акционерным обществом непосредственно по заявлению правомочного лица, указанного в реестре как владелец сертификата. Такой способ возможен потому, что лицо, незаконно владеющее сертификатом, не сможет претендовать на осуществление прав по бумаге, поскольку оно не указано в реестре. По этой же причине не сможет это лицо претендовать и на осуществление каких-либо других законных операций с данным сертификатом.

      В качестве итога опять приходится констатировать факт несовершенства законодательства, в данном случае по поводу удостоверения прав на ценные бумаги по сертификату. В частности в ряде указанных выше статей ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» происходит смешение понятий «право собственности на бумагу» и «право на бумагу», хотя, по сути, они различны. И как результат далее в Законе прослеживается искажение понятия сертификата как документа, удостоверяющего право на определенное количество бумаг. Вместо него сертификату ошибочно придается значение документа, удостоверяющего сами права, закрепленные ценной бумагой.

3.2. Удостоверение прав на бумаги по записи в реестре.       

      Проблемы, связанные с  удостоверением прав по записи в реестре частично связаны с проблемами указанными в предыдущем параграфе («Удостоверение прав на бумаги по сертификату») и, можно сказать, что являются следствием и продолжением этих проблем.

       Так, согласно ст. 28 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» права владельцев на бездокументарные эмиссионные ценные бумаги удостоверяются в системе ведения реестра – записями на лицевых счетах у держателя реестра. Но это не означает, что запись в реестре не имеет доказательственного значения для владельцев эмиссионных ценных бумаг документарной формы. Анализ ст. 28 и совместно с ней ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» показывает, что подтверждение прав на бумаги документарной формы необходимо производить не только сертификатом, но и записью в реестре.

      Очевидно, что между этими двумя статьями наблюдается очередное противоречие. Поскольку, с одной стороны, доказательством, подтверждающим право на именную документарную ценную бумагу, признается сертификат, а с другой стороны, момент перехода прав на эту же бумагу законодатель связывает не только с передачей одного сертификата, но и с внесением приходной записи по лицевому счету приобретателя. Получается, что переход прав произойдет только после внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя в реестре - одной передачи сертификата документарной ценной бумаги для перехода прав на нее недостаточно.

      Кроме того, держатель вообще не сможет осуществлять свои права по бумаге, если он не будет зарегистрирован в реестре в качестве ее владельца. Л. Р. Юлдашбаева, подтверждая это мнение, приводит следующий пример: «В случае, если данные о новом владельце такой ценной бумаги не были сообщены держателю реестра данного выпуска или номинальному держателю ценной бумаги к моменту закрытия реестра для исполнения обязательств эмитента, составляющих ценную бумагу (голосование, получение дохода и другие), использование обязательств по отношению к владельцу, зарегистрированному в реестре в момент его закрытия, признается надлежащим»*.

      Таким образом, несмотря на то, что ст. 28 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» предусматривает, удостоверение прав владельцев на эмиссионные ценные бумаги документарной формы выпуска сертификатом, на самом деле, для подтверждения прав владельца необходимо еще и наличие в реестре приходной записи по лицевому счету приобретателя.     

      В этой связи спорным представляется заявление Г. С. Шапкиной, которая комментирует ст. 44 ФЗ РФ «Об акционерных обществах»: «Для владельца акций внесение его в реестр означает приобретение статуса акционера и связанных с этим прав. До этого момента данное лицо является лишь собственником акций, но еще не участником общества»**. На самом же деле получается, что внесение имени приобретателя акций в реестр означает одновременное приобретение им и статуса акционера и статуса владельца (держателя) акций, а до внесения в реестр, приобретатель еще не является владельцем бумаги.

      Исходя из этого видно, какое значительное место (непроизвольно или специально) в законодательстве придается записи в реестре для подтверждения прав на ценную бумагу.

      П. 1 ст. 8 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», кроме прочего, устанавливает: «Деятельностью по ведению реестра владельцев ценных бумаг признаются сбор, фиксация, обработка, хранение и предоставление данных, составляющих систему ведения реестра владельцев ценных бумаг». Под реестром владельцев ценных бумаг эта же статья понимает список зарегистрированных владельцев с указанием количества, номинальной стоимости и категории принадлежащих им именных ценных бумаг, составленный  по состоянию на любую установленную дату  и  позволяющий

* Юлдашбаева Л.Р. Указ. Соч. С. 81.

** Комментарий к Федеральному закону об акционерных обществах. / Под редакцией Г. С. Шапкиной. – М., БЕК, 1996.

идентифицировать этих владельцев, количество и категорию принадлежащих им бумаг.

      «Положением о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг», утвержденным постановлением ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. № 27 (в редакции от 20 апреля 1998 г.)*, установлен порядок ведения реестра, согласно которому деятельность по ведению реестра признается профессиональным видом деятельности на рынке ценных бумаг, может осуществляться только юридическими лицами и должна лицензироваться. Кроме того, не допускается ее совмещение с другими видами профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг.

      Эти положения, касающиеся статуса реестродержателя, перекликаются с положениями американской модели фондового рынка, и указывают на то, что и в данной области опять делается попытка взять за образец именно эту американскую модель. Ведь именно в США такое широкое развитие получил институт регистраторов. В то время как в большинстве европейских стран регистраторы как самостоятельные экономические субъекты отсутствуют, а реестры владельцев именных ценных бумаг ведутся совместно с выполнением других функций на фондовом рынке. Так, например, в Швеции, Германии, Швейцарии, Финляндии и Норвегии сбор и хранение реестров находится в ведении одного из специальных органов (в каждой стране разного), одновременно осуществляющего (примерно в одинаковом режиме) функции центрального депозитария.**

      Что касается бездокументарных ценных бумаг, то деятельность реестродержателя в их отношении приобретает еще более важное значение, так как права по ним удостоверяются только в системе ведения реестра. К примеру, если в реестр по бездокументарным ценным бумагам внесена неправильная расходная запись, то их владелец тут же лишается всех прав на эти   бумаги   и,   соответственно,  прав,  закрепленных   этими  бумагами.  На

* Вестник ФКЦБ России. 1997. №7; 1998. №1; 1998. №2.

** См. Валиев С., Эльтазаров Б. Защита ценных бумаг. – М., «ЧеРо». С. 28.

сегодняшний день существует достаточно много случаев, когда держатели реестров вносили расходные записи в реестры по поддельным передаточным документам.

      Поэтому возникает проблема недостаточной законодательной регламентации этого вопроса. Ведь риск списания ценных бумаг по поддельным документам всегда присутствует в деятельности реестродержателя, а несет ли за такое списание ответственность держатель реестра – вопрос спорный. Понятно, что реестродержатель обязан осуществлять проверку подлинности подписи зарегистрированного лица или его уполномоченного представителя, но в том то и дело, что эту подделку не всегда можно выявить чисто визуально.

      Перед держателем реестра стоит совсем нелегкая задача. Ведь бывают случаи, когда на первый взгляд подпись очень похожа на подлинную, и тем не менее впоследствии эксперт дает заключение о ее поддельности. Да и сам эксперт не всегда может дать вполне уверенное или правильное заключение о подлинности или поддельности подписи. В этом случае держатель реестра обычно считает себя невиновным, так как подпись с образцом сличалась, но в силу отсутствия в штате работников реестра специалистов-графологов ее подделка выявлена не была.

      Однако думается, что и в этом случае держатель реестра также должен нести ответственность перед пострадавшим владельцем ценных бумаг. Так как деятельность по ведению реестра является предпринимательской деятельностью, то значит, она осуществляется на началах риска. А если происходит списание по поддельным документам, то это означает нарушение держателем реестра обязанности по проведению каких-либо операций на лицевых счетах владельцев и номинальных держателей ценных бумаг только по их поручению (п. 3 ст. 8 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг»). Представляется, что за такое нарушение обязательств держатель реестра как лицо, ведущее предпринимательскую деятельность, должен нести ответственность согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ независимо от наличия вины, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы (чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств).

      В одном из постановлений Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретному делу отражена примерно такая же позиция. По поддельным документам со счета владельца были списаны казначейские обязательства. Пострадавший владелец предъявил иск о возмещении убытков от неправомерной передачи казначейских обязательств к АКБ «МАПО-Банк». Рассматривая дело в надзорном порядке Высший Арбитражный Суд РФ определил, что выбытие казначейских обязательств произошло из-за осуществления предпринимательской деятельности лицом, уполномоченным на осуществление операций с этими ценными бумагами, поэтому он в силу п. 3 ст. 401 ГК РФ должен нести ответственность за убытки пострадавшего владельца в полном объеме, независимо от вины.*

      И все-таки, думается, что способы защиты прав владельцев ценных бумаг и основания ответственности держателя реестра должны быть более подробно установлены в российском законодательстве.

      Разумной в этой связи представляется мысль некоторых авторов закрепить законодательно обязанность нотариального удостоверения договора купли-продажи акций (видимо, речь идет о договоре, в котором одна из сторон - физическое лицо – не является профессиональным участником рынка ценных бумаг).**

      Но пока этого нет, и профессиональные участники рынка ценных бумаг существующую проблему пытаются решить самостоятельно путем внедрения программы гарантии подписи. Так, с марта 1996 г. в России Профессиональная ассоциация регистраторов, трансфер-агентов и депозитариев  (ПАРТАД)  впервые   стала   проводить   программу   гарантии

* Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 марта 1997 г. № 3519/96 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. №6.  

 **Зинченко С., Казачанский С., Зинченко О. Акционерное законодательство: испытание практикой // Хозяйство и право. 1998. №10. С. 52-56.       

подписи. Для вступления в программу необходимо заключить трехсторонний договор между гарантом, регистратором (держателем реестра или депозитарием) и административным центром программы, которым по согласованию с ее участниками является ПАРТАД.

      Пока программа еще не достаточно широко распространена, поэтому участники рынка пытаются создать свои локальные программы на основании двусторонних договоров между профессиональными участниками, заверяющими подписи участников, и регистраторами. Зачастую условия таких локальных договоров существенно отличаются друг от друга. Поэтому целесообразнее представляется разработать единые правила гарантии подписи одинаковые для всех реестродержателей и депозитариев. Кроме того, некоторыми авторами высказываются предложения, в целях унификации договоров о гарантии подписи между регистраторами и гарантами ввести их обязательную регистрацию в ПАРТАД.* Логично было бы сделать это постановлением ФКЦБ РФ.

      В упоминавшемся уже «Положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг» на основе накопленного опыта отражены некоторые аспекты программы гарантии подписи. В частности дано определение гарантии подписи, под которой понимается гарантия подлинности лица на передаточном распоряжении, выдаваемая регистратору профессиональным участником рынка ценных бумаг, который обязуется возместить регистратору убытки, причиненные в результате признанного сторонами или установленного судом факта подделки подписи или подписания передаточного распоряжения неуполномоченным лицом.

      Однако, необходимо сказать, что, не смотря на положительное значение программы гарантии подписи, для рынка ценных бумаг в целом, она все же пока имеет только факультативный статус. То есть, регистратор пока не имеет  права  требовать  от  профессиональных  участников  рынка   гарантии

* Недельский М. Гарантии подписи ПАРТАД: криминалисты не требуются // Рынок ценных бумаг. 1998. №12. С. 56-58.

подписи, также как не может потребовать и у физического лица нотариального удостоверения его подписи на передаточном распоряжении. Несомненно, это сдерживает полноценное развитие программы гарантии подписи.

      Итак, подведем итог.

      Во-первых, несмотря на предусмотренное ст. 28 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» удостоверение прав владельцев  на именные эмиссионные ценные бумаги документарной формы выпуска с помощью сертификата, на самом деле для подтверждения прав владельца необходимо еще наличие приходной записи по лицевому счету приобретателя в реестре. Таким образом, приходим к выводу, что запись в реестре имеет доказательственное значение для всех именных эмиссионных ценных бумаг. Причем при документарной форме такой бумаги она подтверждает право на бумагу наряду с сертификатом, а при бездокументарной форме она подтверждает скорее не право на бумагу, а непосредственно наличие у зарегистрированного лица прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой, причем служит этому единственным доказательством.

      Во-вторых, было сказано, что роль записи в реестре значительно повышается. Держатель реестра должен нести ответственность за его правильное ведение и за нарушение своих обязательств перед владельцем ценных бумаг как лицо, ведущее предпринимательскую деятельность по п. 3 ст. 401 ГК РФ независимо от наличия вины.

      В-третьих, представляется, что основания ответственности держателя реестра и способы защиты прав владельцев ценных бумаг в российском законодательстве должны быть установлены более подробно. При этом за совершение расходной записи по лицевому счету владельца даже по поддельным документам реестродержатель должен нести ответственность в виде возмещения убытков.

3.3. Удостоверение прав на бумаги по записи на счете депо.

      Выше были рассмотрены проблемы связанные со способами удостоверения прав на эмиссионные ценные бумаги (сертификат и запись в реестре), которые носят первичный характер. Применяются они в тех случаях, когда бумаги не переданы в депозитарий.

      Надо сказать, что ФКЦБ РФ провозглашена задача построения единой учетной системы для документарных и бездокументарных ценных бумаг, которая сможет сделать возможной иммобилизацию и дематериализацию всех эмиссионных ценных бумаг.* В принципе, введение депозитарной деятельности, скорее всего, и служит этой цели. Ведь это значительно сближает между собой правовой режим как документарных ценных бумаг, так и бездокументарных ценных бумаг.

      Ст. 7 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» устанавливает: «Депозитарной деятельностью признается оказание услуг по хранению сертификатов ценных бумаг и (или) учету и переходу прав на ценные бумаги». Кроме того, в этой же статье сказано, что договор между депозитарием и депонентом, регулирующий   их   отношения   в   процессе   депозитарной    деятельности,

*См. «Положения о депозитарной деятельности в РФ», утвержденные ФКЦБ РФ 16 октября 1997 г. №36 // Вестник ФКЦБ России. 1997. 5 ноября. №8.

именуется депозитарным договором (договором о счете депо). Заключение депозитарного договора не влечет за собой перехода к депозитарию права собственности на ценные бумаги депонента, и депозитарий не имеет права распоряжаться ценными бумагами депонента, управлять ими или осуществлять от имени депонента любые действия с ценными бумагами, кроме тех, которые осуществляются по поручению депонента в случаях, предусмотренных депозитарным договором.

      В обозначенной теме параграфа, помимо сказанного, следует рассмотреть еще несколько проблем, требующих дополнительного разъяснения. Одна из них связана со ст. 7 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», согласно которой депозитарий имеет право регистрироваться в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг или у другого депозитария в качестве номинального держателя в соответствии с депозитарным договором. На самом же деле по всему видно, что депозитарий не просто имеет право, а должен, обязан это сделать, для того чтобы совершаемые депозитарием записи о правах на ценные бумаги могли удостоверять права на бумаги. В «Положении о депозитарной деятельности в РФ» определено, что права на именные ценные бумаги, переданные в депозитарий, уже не удостоверяются записями в реестре владельцев именных ценных бумаг, поскольку в реестре держателем всех бумаг указан номинальный держатель – депозитарий.* То есть получается, что и ответственность перед владельцами ценных бумаг за неисполнение обязанностей по учету прав на ценные бумаги, в том числе за полноту и правильность записей по счетам депо, теперь уже должен нести не держатель реестра, а депозитарий. Соответственно, думается, что и за утрату бумаг, депозитарий, так же как и реестродержатель, должен нести ответственность на началах риска и независимо от наличия вины.

      Кроме того, важно отметить, что сама депозитарная деятельность и деятельность по ведению реестра между собой очень похожи. Например, хранение  бездокументарных   ценных   бумаг   в  силу  их  нематериальности

* Указ. «Положения о депозитарной деятельности в РФ». Параграфы 2.3, 2.4. 

реально не осуществляется, по таким бумагам в депозитарии производится только учет прав, а реестродержателем как раз та же самая функция и осуществляется. Возникает вопрос, а нужна ли вообще депозитарная деятельность в таких случаях. Все это наводит на мысль о дублировании одной и той же деятельности в некоторых ситуациях..

      Д. В. Мурзин, к примеру, считает, что при бездокументарной форме выпуска ценных бумаг депозитарий как таковой не нужен – его заменяет реестр. Мнение это он основывает на том, что любые операции с бездокументарными ценными бумагами могут совершаться только при обращении к лицу, которое официально совершает записи прав (п. 2 ст. 149 ГК РФ), права же закреплены в реестре, поэтому лицо, совершающее записи прав, может совершать их только в реестре и может быть только реестродержателем.*    

      Действительно, даже в том случае, когда бумаги переданы на хранение депозитарию, учет прав на них продолжает вестись одновременно и реестродержателем, который указывает в реестре наличие прав на бумаги у депозитария как номинального держателя. Депозитарий же осуществляет удостоверение прав на бумаги и учет операций по переходу прав только по тем бумагам, которые переданы ему на хранение. А так как в депозитарий на хранение должны передаваться все бумаги одного выпуска, то вполне справедливо возникает ощущение дублирования депозитарием функций держателя реестра.

      Думается, что именно для устранения этого «дуализма» лиц, осуществляющих фиксацию прав по бездокументарным ценным бумагам, депозитарий в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» признается номинальным держателем. Сама фигура номинального держателя вообще является достаточно невнятной. О ней говорится только в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», а в ГК РФ ее нет. Наверное, авторы ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» хотели    обозначить    фигуру    доверительного    собственника,   к    которой    

* Мурзин Д.В. Указ. Соч. С. 127.

наиболее близок номинальный держатель, но сделано это достаточно непоследовательно. Так, например, во «Во временном положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг», утвержденном постановлением ФКЦБ РФ от 12 июля 1995 г. № 3, в числе зарегистрированных лиц доверительный управляющий упомянут не был.* А уже в постоянном «Положении о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг» от 2 октября 1997 г № 27 (в редакции от 20 апреля 1998г.)**, которое выше уже упоминалось, фигура доверительного управляющего появилась. Однако наряду с ней здесь осталась и фигура номинального держателя.

      Так вот, «Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг» номинальным держателем называет «профессионального участника рынка ценных бумаг, который является держателем ценных бумаг от своего имени, но в интересах другого лица, не являясь владельцем этих ценных бумаг», а доверительным управляющим, согласно названному Положению, является юридическое лицо или индивидуальный предприниматель (профессиональный участник рынка ценных бумаг), осуществляющие доверительное управление ценными бумагами, переданными им во владение на определенный срок и принадлежащими другому лицу, в интересах этого лица или указанных этим лицом третьих лиц.

      Надо сказать, что сегодня институт доверительной собственности в этом отношении отвергнут, и поэтому уже нет необходимости оставлять в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» и подзаконных нормативных актах фигуру номинального держателя. Существование этой фигуры не основано на обязательственных правоотношениях. Представляется, что депозитарий вполне может регистрироваться в реестре сам по себе, то есть как депозитарий, а не как не соответствующий российскому гражданскому праву пресловутый номинальный держатель.

      Кроме  того,  несмотря  на большое  сходство между собой, все  же сферы 

* Российская газета. 1995. 18 августа. № 160.

** Указ. Вестник ФКЦБ России. 1997. №7; 1998. №1; 1998. №2.

действия реестродержателя и депозитария необходимо разграничивать достаточно четко. Думается, что основная задача депозитария должна состоять в ответственном сохранении ценных бумаг, а также снижении возможных рисков, неизбежных при их физической передаче от продавца к покупателю.

      В России с недавнего времени, принимаются меры к созданию централизованной депозитарной системы, что, по идее, должно снизить количество проблем возникающих при перерегистрации прав собственности на ценные бумаги и при проведении расчетов по сделкам с ними. К действиям, направленным как раз на достижение названных целей можно, например, отнести появление Указа Президента РФ от 28 мая 1997 г. № 529, согласно которому депозитарному хранению в соответствующих организациях, имеющих лицензию ФКЦБ РФ на осуществление депозитарно-хранительской деятельности, подлежат акции РАО «Газпром», приобретенные как иностранными, так и российскими покупателями. А сделки с акциями, не переданными на хранение, признаются ничтожными по ст. 168 ГК РФ.

      Рассмотрев, таким образом, основные проблемы связанные с удостоверением прав на эмиссионные ценные бумаги по записи на счете депо, можно сделать следующие выводы.

      Во-первых, сертификат и запись в реестре являются первичными способами удостоверения прав на эмиссионные ценные бумаги.

      Во-вторых, несмотря на то, что ст. 28 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» устанавливает, что если эмиссионные ценные бумаги переданы на хранение в депозитарий (при документарной форме) или учет прав на них передан депозитарию (при бездокументарной форме), то удостоверение прав на них, производится сертификатом и записью по счету депо (при документарной форме) или же только записью по счету депо (при бездокументарной форме), на самом деле удостоверение прав на эмиссионные ценные бумаги, независимо от их формы, происходит только с помощью записи по счету депо, поскольку сертификат вообще не выдается депозитарием, пока бумаги находятся на централизованном хранении. В этом отношении, снова представляется необходимой доработка и совершенствование законодательства регулирующего рынок эмиссионных ценных бумаг.

      В-третьих, было отмечено, что депозитарий (ст. 7 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг) не просто имеет право на основании соглашений с другими депозитариями регистрироваться  в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг или у другого депозитария в качестве так называемого номинального держателя, а на самом деле он просто обязан делать это.

      Кроме того, отмечалась, например, проблема дублирования в некоторых случаях депозитарием функций реестродержателя. Говорилось также о неясности и ненужности в современном российском законодательстве об эмиссионных ценных бумагах таких понятий как «номинальный держатель» и «доверительный управляющий». Важно, помимо прочего, еще отметить, что, так же как и реестродержатель, депозитарий должен нести ответственность перед владельцем (депонентом) за утрату бумаг на началах риска, независимо от наличия вины.            

3.4.   Проблемы, возникающие при переходе прав на ценную бумагу и переходе прав по ценной бумаге.

      Порядок перехода прав на эмиссионные ценные бумаги, можно сказать, вытекает из порядка удостоверения прав на документарные и бездокументарные эмиссионные ценные бумаги. Что касается документарных ценных бумаг, то права на нее переходят следующим образом.

      Право на предъявительскую документарную бумагу переходит к приобретателю в момент передачи сертификата приобретателю - если сертификат находится у его владельца, или же в момент осуществления приходной записи по счету депо приобретателя - если сертификаты этих бумаг хранятся в депозитарии и (или) учет прав на них осуществляется в депозитарии.

      Право на именную документарную бумагу переходит к приобретателю с момента передачи ему сертификата ценной бумаги после внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя в реестре или (в случае учета прав на ценные бумаги и депонирования сертификатов ценных бумаг в депозитарии) с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя.

      Право же на именную бездокуметарную ценную бумагу переходит к ее приобретателю с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя - если учет прав на ценные бумаги осуществляется депозитарием, или же с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя - если учет прав на ценные бумаги осуществляется в системе ведения реестра.

      Кроме того, как уже указывалось выше, надо помнить, что в случае передачи документарной ценой бумаги для действительности ее передачи необходимо наличие одновременно двух факторов: 1) передача сертификата; 2) внесение приходной записи по лицевому счету приобретателя.                                                        Надо сказать, что вопросы о моменте возникновения права собственности на ценные бумаги не раз рассматривался различными судебными инстанциями. Например, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ был рассмотрен вопрос о моменте возникновения права собственности на акции в постановлении по конкретному делу (№ 821/96 от 18 июня 1996 г.)*. Суть дела состояла  в следующем. Специализированный чековый инвестиционный фонд «Возрождение» приобрел на чековом аукционе некоторое количество обыкновенных именных акций, которые потом продал ИЧТПП «Россия». ИЧТПП «Россия», в свою очередь, продало акции АООТ «Иркутскмебель». Причем оба договора были зарегистрированы в Иркутском фондовом агентстве в один день. СЧИФ «Возрождение» направило реестродержателю передаточное распоряжение о передаче акций ИЧТПП «Россия». Последнее также направило реестродержателю передаточное распоряжение о передаче акций АООТ «Иркутскмебель». Таким образом, возникла ситуация, когда первый продавец еще не оформил передаточное распоряжение, а покупатель акций уже успел продать их другому лицу. Возник вопрос о правомерности таких действий покупателя. Мог ли он требовать внесения изменений в реестр? Реестродержатель решил, что нет, и отказал ему во внесении изменений в реестр, сославшись на то, что ИЧТПП «Россия» не является собственником акций. Тогда АООТ «Иркутскмебель» обратилось в арбитражный суд с иском к держателю реестра об обжаловании отказа совершить запись о переходе акций к истцу.

      Арбитражный суд отказал в иске. Постановлением апелляционной инстанции решение было отменено, а иск удовлетворен. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ оставил без изменения постановление апелляционной инстанции.

      В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ сделан следующий вывод: «В соответствии с ч. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности на   акции  у  ИЧТПП  «Россия»  возникло  с  момента  регистрации  договора 

* Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 821/96 от 18 июня 1996 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1996 . № 10.

купли-продажи Иркутским фондовым агентством, поскольку иное не предусмотрено законом. Гражданское законодательство не связывает переход права собственности на акции с внесением приобретшего их лица в реестр акционеров и не содержит запрета на совершение сделок по продаже акций лицами, являющимися их собственниками, но не внесенными в реестр акционеров».

      При анализе этого постановления сегодня необходимо учитывать, что в то время действие ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» на спорную ситуацию не распространялось. На тот момент действовало Положение об инвестиционном конкурсе по продаже пакетов акций акционерных обществ, созданных в порядке приватизации государственных и муниципальных предприятий, утвержденное Распоряжением Госкомимущества РФ от 15 февраля 1994 г. № 342-р, согласно которому право собственности на акции считалось перешедшим к покупателю с момента полной оплаты номинальной стоимости пакета акций.*

      Тем не менее, необходимо отметить, что даже исходя из действовавшего на тот момент законодательства, постановление было аргументировано все равно не совсем верно. Представляется, что вывод о том, что право собственности на бумаги возникло с момента регистрации договора купли-продажи Иркутским фондовым агентством, неверен: Иркутское фондовое агентство зарегистрировало договоры  как профессиональный участник рынка ценных бумаг. Такая регистрация была введена Инструкцией Минфина РФ от 6 июля 1992 г. № 53. Согласно этой инструкции сделки с ценными бумагами подлежали регистрации, которая осуществлялась профессиональными участниками рынка ценных бумаг. Однако такая регистрация никогда не носила характер государственной регистрации, несмотря на ее обязательность. Известно, что для того, чтобы регистрация считалась государственной, она должна осуществляться уполномоченными на то государственными органами.

* Российские вести. 1994. № 52.

      Поэтому право собственности на акции не могло возникнуть с момента регистрации договора купли-продажи этих акций. Тем более, что в данном случае в постановлении наблюдается смешение двух понятий – регистрации отчуждения имущества и регистрации самого договора.

      П. 2 ст. 149 ГК РФ гласит: «Операции с бездокументарными ценными бумагами могут совершаться только при обращении к лицу, которое официально совершает записи прав», то есть держателю реестра. Из этого вытекает, что право на бездокументарную ценную бумагу возникает только в момент внесения в реестр соответствующей записи на основании передаточного распоряжения. И, следовательно, для того, чтобы реестродержатель принял к исполнению передаточное распоряжение, подписавшее его лицо должно быть обладателем прав на указанную ценную бумагу. Соответственно, в данном конкретном случае приобретатель акций, не внесенных в реестр, не мог распоряжаться правами, удостоверенными акциями. У него было лишь право требовать внесения в реестр акционеров, которым он соответственно и распорядился.

      В настоящее время эта сложная проблема момента перехода прав на бездокументарные ценные бумаги более или менее решена ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» (ст. 29). Думается, что сегодня Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по аналогичному делу принял бы несколько иное решение и дал бы иную мотивировку. В противном случае, если предположить, что доказательством прав на бездокументарную ценную бумагу является именно договор, а не запись у уполномоченного лица, как это предусмотрено в п. 1 ст. 149 ГК РФ, то может возникнуть такая парадоксальная ситуация, когда последний покупатель должен будет предоставить держателю реестра всю цепочку предыдущих договоров. А это уже нарушит принцип публичной достоверности, означающий то, что покупатель ценных бумаг должен проверять наличие прав на ценные бумаги у их последнего владельца, но не предыдущую цепочку последовательных переходов этих ценных бумаг от одного владельца к другому.

      Надо сказать, что ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» в значительной степени корреспондирует соответствующим нормам американского права. В этом смысле интересно высказывание Г. Ласка, который указывает: «Акция рассматривается как квазиоборотный документ, и как по оборотному документу, права собственника могут быть уступлены другому лицу. Такая уступка называется «передачей». Передача акции от одного лица другому состоит из двух стадий. Во-первых, цедент передает цессионарию право – свидетельство, удостоверяющее право на акции, во-вторых, цедент передает свидетельство корпорации, которая регистрирует передачу в книгах и выпускает новую акцию на имя цессионария»*.

      С рассмотренным вопросом связан вопрос о том, могут ли стороны в договоре самостоятельно устанавливать какой-либо иной момент перехода прав на ценную бумагу, отличающийся от предписанного статей 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». Некоторыми авторами, например, такая возможность произвольного установления в договоре момента перехода прав на ценную бумагу, вполне допускается.** При этом многие из таких авторов ссылаются на оговорку в п. 1 ст. 223 ГК РФ: «Если иное не предусмотрено законом или договором».

      Однако представляется, что с таким мнением согласиться, скорее всего, нельзя. Ведь если допустить, что стороны в договоре действительно могут устанавливать иной момент перехода права собственности на эмиссионные ценные бумаги, чем указанный в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг», то это обязательно приведет к нарушению принципа публичной достоверности.

      Таким образом, приходим к вполне резонному выводу и решению названной проблемы, заключающемуся в том, что стороны в договоре не могут произвольно устанавливать момент перехода на эмиссионные ценные бумаги, поскольку он установлен в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» как императивная норма.

* Ласк Г. Указ. Соч. С. 432.

** См. Агарков М.М. Указ. Соч. С. 316-317.               

      Не лишним будет отметить, что дуалистичность природы ценных бумаг (о которой достаточно подробно говорилось в соответствующем параграфе настоящей работы) вызывает необходимость различать между собой порядок перехода прав непосредственно на сами ценные бумаги и порядок перехода прав по этой ценной бумаге, то есть прав, удостоверенных ценной бумагой. Согласно п. 1 ст. 142 ГК РФ с передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. А в ст. 29 ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» сказано, что права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Иными словами, законом установлено, что переход прав на ценные бумаги и переход прав по ценной бумаге совпадают во времени.

      Л. Эннекцерус указывал: « В именных ценных бумагах право на бумагу , как на документ, следует за тем правом, которое выражено в бумаге; напротив, при бумагах на предъявителя и ордерных бумагах право, вытекающее из бумаги, следует за правом на бумагу, как на документ»*. С такой точки зрения уместным представляется деление ценных бумаг на две группы: в первую входят именные ценные бумаги, а во вторую группу входят предъявительские и ордерные ценные бумаги.

      Согласно этому делению определен порядок передачи прав по ценной бумаге и в ст. 146 ГК РФ. Так, для передачи другому лицу прав, удостоверенных ценной бумагой на предъявителя, достаточно вручения ценной бумаги этому лицу. Это вполне соответствует правилу о том, что право на предъявительскую ценную бумагу переходит к приобретателю в момент передачи сертификата приобретателю, если сертификат находится у его владельца. Право на бумагу, соответственно, переходит в этом случае в момент передачи сертификата, и одновременно с этим к приобретателю переходят также и права по бумаге.

      По ордерной ценной бумаге права передаются путем совершения на этой бумаге  передаточной  надписи – индоссамента  (п.3  ст. 389  ГК РФ).  Можно 

* Эннекцерус Л. Указ. Соч. Т. 1. Полутом 2. С. 27.

сказать, что права по ордерной ценной бумаге передаются в порядке уступки прав, но в особой форме.

      Для передачи прав, удостоверенных именной ценной бумагой, установлен несколько иной порядок передачи прав по бумаге. Они передаются в порядке, установленном скорее для уступки требований (цессии). Пожалуй выяснение механизма передачи прав, удостоверенных именной ценной бумагой, имеет наибольшее значение для эмиссионных ценных бумаг, поскольку в настоящее время именно именные ценные бумаги преобладают на рынке ценных бумаг.

      Таким образом можно сказать, что оборот предъявительских ценных бумаг максимально сближен с оборотом классических вещей. Потому как в этом случае так называемая дуалистическая природа ценной бумаги практически не видна. Наибольшее же отличие имеется в случае с именной ценной бумагой. Так, по российскому законодательству для передачи права собственности на именную ценную бумагу необходима как передача бумаги, так и уступка требования. Более того, представляется, что цессия в какой-то степени присуща всем типам ценных бумаг, поскольку все они удостоверяют собой какое-либо право. А то, что в ст. 146 ГК РФ упоминается об уступке требования только по отношению к правам, удостоверенным именной или ордерной ценной бумагой, видимо, связано с тем, что для передачи прав, удостоверенных предъявительской ценной бумагой, специфические требования, предъявляемые к уступке требования, являются наименее важными. В этом случае не надо уведомлять должника о состоявшейся уступке требования.

      Довольно спорным является вопрос о переходе прав из бездокументарной ценной бумаги.

      К примеру, с точки зрения сторонников невозможности права на право, вообще, не существует само право на бездокументарную ценную бумагу. Следовательно, это право на бумагу и не передается, а производится лишь передача прав, удостоверенных ценной бумагой. Так, Е. А. Суханов полагает, что уступка требования является единственной сделкой в случае с передачей прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой: «Отчуждение (передача) прав акционеров происходит… не путем купли-продажи ценных бумаг (ибо их не существует, а «запись» не может быть объектом купли продажи), а путем уступки прав (цессии), по нормам обязательственного права… Поэтому объектом купли-продажи могут быть лишь некоторые «документарные» ценные бумаги»*.

      Данное мнение, надо полагать, вызвано тем, что бездокументарные ценные бумаги не признаются объектами права собственности, а купля-продажа обычно связывается с переходом права собственности именно на материальную вещь.

      Г. Ф. Шершеневич давал следующее понятие купли-продажи: «Купля-продажа есть договор, в силу которого одна сторона обязывается передать другой вещь в собственность, а другая сторона уплатить за то известную сумму денег»**. Кстати, сходное понимание договора купли-продажи содержит и ГК РФ (п.1 ст. 454 ГК РФ). Именно поэтому В. А. Дозорцев считает: «Правила о договоре купли-продажи не могут применяться к передаче обязательственных прав и обязанностей от одного субъекта к другому. Именно поэтому представляется сомнительным п. 4 ст. 454 ГК, предусматривающий куплю-продажу имущественных прав вообще… Если к обязательственным правам применять нормы о купле-продаже, им окажутся противоречащими правила об уступке требования… Отличия уступки требования и перевода долга от купли-продажи связаны именно с нематериальным характером объекта»***.

      Таким образом, доктриной права, нематериальные вещи в качестве объекта купли-продажи в принципе не признаются, а для передачи прав предлагается воспользоваться институтом цессии.

* Суханов Е.А. Акционерные общества и другие юридические лица в новом гражданском законодательстве // Хозяйство и право. 1997. №1.

** Шершеневич Г.Ф. Указ. Учебник торгового права. С. 196.

*** Дозорцев В.А. Указ. Соч. С. 234.

      Думается, что при купле-продаже бездокументарных ценных бумаг целесообразнее будет считать, что продается не запись на счете, а совокупность прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой.

      Таким образом, на деле получается, что независимо от нематериальности прав, удостоверенных бездокументарной ценной бумагой, купля-продажа их все же возможна. Только в данном случае нужно говорить о переносе правил о купле-продаже товаров (вещей) на куплю-продажу прав, представляющим собой прием юридической техники, поскольку согласно п. 1 ст. 455 ГК РФ товаром по договору купли-продажи должны быть именно вещи.    

      Кроме того, в качестве итога можно добавить, что, предусмотренная п.4 ст. 454 ГК РФ, возможность купли-продажи имущественных прав, вовсе не противоречит правилу о переходе прав, удостоверенных именной ценной бумагой, в порядке цессии. Просто цессия в этом случае будет являться распорядительной сделкой, а купля-продажа – обязательственной сделкой. При этом купля-продажа одновременно будет являться и фактическим основанием совершения цессии.

      Вообще, переход прав, удостоверенных ценной бумагой, не может совершаться без перехода прав на бумагу. Иначе говоря, замена лиц в обязательственном правоотношении между эмитентом ценной бумаги и ее владельцем не может быть осуществлена без смены владельца самой ценной бумаги. Однако возможны исключения в обратном направлении, когда владелец не всегда может осуществлять права, предоставляемые ценной бумагой. Например, акционерное общество, приобретшее свои же размещенные уже до этого акции, может осуществлять в отношении их только правомочия владения и распоряжения, теряя при этом право пользования ими. Другим подобным примером является случай, когда передача права на акцию происходит после даты составления списка акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров.

                                   ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

      Итак, пора подвести окончательные итоги исследования и в обобщенном виде изложить выводы и некоторые предложения по улучшению правового регулирования рынка ценных бумаг.

      Один из основных выводов заключается, пожалуй, в том, что в настоящее время законы о ценных бумагах еще не приняты, не считая Федерального закона «О переводном и простом векселе» от 11 марта 1997 года и Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 года. При этом, роль основного регулятора рынка ценных бумаг, по мнению законодателя, должна была лечь на Федеральный закон «О рынке ценных бумаг», но исходя из анализа этого закона, можно с уверенностью сказать, что он, во-первых, является законом не о ценных бумагах как таковых, а о рынке ценных бумаг, что совсем не одно и то же. Во-вторых, данный закон, вопреки своему общему (обо всех ценных бумагах) названию, затрагивает лишь некоторые вопросы только эмиссионных ценных бумаг и только применительно к деятельности рынка ценных бумаг. В-третьих, правовой статус ценных бумаг в этом законе не раскрыт, а в качестве эмиссионных ценных бумаг в нем рассматриваются лишь акция и облигация. Другие же эмиссионные ценные бумаги данным законом не называются. То есть, огромный объем остальных ценных бумаг на сегодняшний день остается не урегулированным никакими специальными законами, кроме общих положений, которые содержит ГК РФ. Это очень серьезная проблема, тормозящая развитие всего института ценных бумаг в России.

      Ранее уже упоминалось о том, что само понятие ценной бумаги в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» подвергнуто ревизии применительно к эмиссионным ценным бумагам. Этот закон не делает различий между собственно ценными бумагами и бездокументарными ценными бумагами в плане их различной правовой природы. Кроме того, при ближайшем рассмотрении и ценная бумага документарной формы в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг» - это не совсем то, что имеется в виду в ст. 142 ГК РФ. Бездокуменарная ценная бумага, являющаяся объектом обязательственного права, не должна быть объектом права собственности. Соответственно держателя бездокументарной ценной бумаги нельзя называть ее собственником. Но на бездокументарную ценную бумагу, тем не менее, распространяются некоторые элементы вещно-правового режима. Так, она может являться объектом договора купли-продажи – основного договора, используемого в имущественном обороте. А поскольку значительная часть ФЗ РФ «О рынку ценных бумаг» посвящена регулированию оборота эмиссионных ценных бумаг, то понятие права собственности на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы следует понимать лишь как допущение (юридическую фикцию), необходимое только для унификации оборота эмиссионных ценных бумаг различной формы.         

      Можно сказать, что вопреки здравому смыслу и несмотря на нормы ГК РФ, безотносительно к постулатам юридической науки и общей доктрине российского права, законодательство, а следом – и правоприменительная практика:

1) сначала отказались от квалификации ценных бумаг как документов и признали таковые совокупностью прав;

2) затем признали бездокументарные ценные бумаги – зафиксированные в специальном реестре права – некими «бестелесными вещами», что привело

3) к рассмотрению бездокументарных ценных бумаг в качестве объектов права собственности, предмета виндикации, предмета традиционных общегражданских договоров, направленных на передачу имущества в собственность (купля-продажа, мена).

      Итогом этого явилось установление и применение понятия о праве собственности на бестелесную вещь, в частности на субъективное гражданское право. Самое страшное даже не то, что далеко не все понимают абсурдность сложившейся ситуации, а то, что подавляющее большинство практиков (включая судей) считают ее нормальной, само собой разумеющейся, в то время, как большинство ученых правоведов от нее просто отмахиваются.

      Вот та неверная почва, на которой выстроено понятие ценной бумаги в ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг». Вульгаризация подхода, использованного ГК РФ – вот как может быть назван метод, примененный при составлении ФЗ РФ «О рынке ценных бумаг».

      Естественно задать вопрос – почему же так произошло? Ответ на него может быть единственным – потому что так оказалось выгоднее и удобнее. Ведь очевидно, что даже если обнаружится тот конкретный человек, который когда-то первым предложил объявить ценную бумагу не документом, а имущественным правом или «бестелесной вещью», даже если разубедить его в этом и заставить выступить с публичным покаянием, все равно:

1) практика не откажется от рассмотрения ценных бумаг в качестве совокупности субъективных гражданских прав, со всеми вытекающими последствиями;

2) останется не понятным, как случилось, что субъективно-правовая теория не просто нашла поддержку в лице отдельных представителей, но и безусловно возобладала в практике, несмотря на ее очевидную ошибочность и непрекращающуюся критику на страницах научной юридической печати.

      Пока несомненно только одно: объявлять ценные бумаги совокупностью прав (бестелесной вещью, фикцией, символом и т. п.) и именно от этой точки зрения отправляться в практической деятельности оказалось гораздо предпочтительнее и легче, чем отстаивать и придерживаться традиционных научных постулатов. Ни для кого не секрет, что сегодня и законодательные нормы и положения юридической науки рассматриваются практикой как средство решения определенных задач, а вовсе не для справедливого решения вопросов о правах и обязанностях. Ведь не случайно сегодня на страницах печати очень часто размываются понятия о нравственности, справедливости, злоупотреблении, добросовестности, разумности: чем более расплывчатыми они будут, тем лучше для практики! Не может считаться случайным также и падение престижа современной науки права,  в частности – учения о правовых нормах и методах их толкования. Сегодня никто не хочет устанавливать действительного смысла юридической нормы – это просто никому не интересно. Гораздо проще и интереснее токовать юридическую норму так, как это удобно, заранее зная, чем это толкование должно завершиться.

      Однако, все же выход из сложившейся ситуации для дальнейшего развития и совершенствования законодательства о рынке ценных бумаг необходимо искать, не смотря ни на что. Не случайно, поэтому то, что значительная часть выше представленной работы посвящена анализу гражданско-правовых вопросов рынка ценных бумаг.

      Представляется, что для того чтобы как можно более позитивно влиять на происходящие процессы, необходимо, с одной стороны, оттачивать мастерство судьям и прокурорам, а с другой – совершенствовать законодательство и подходы к этой работе. Очень важно делать это именно сейчас, в ходе правовой реформы, так как, что сегодня будет наработано полезного, может быть закреплено в новом законодательстве.

      Безусловно, существующая законодательная база, регулирующая работу рынка ценных бумаг, в настоящее время нуждается в совершенствовании. Думается, что для того, чтобы сейчас выйти из существующего негативного положения на рынке ценных бумаг, нужно идти по двум направлениям: с одной стороны, заменять ранее принятые акты на более совершенные, отвечающие потребностям современного экономического развития страны, с другой – законодательно урегулировать новые области экономических отношений. Сейчас, в основном, речь должна идти не о революционных изменениях в этой сфере, а о поступательных шагах всех участников рынка ценных бумаг по совершенствованию и доводке действующего законодательства до уровня, выдвигаемого сегодняшним днем.

      Однако для того чтобы рынок ценных бумаг работал действительно нормально, безусловно, нельзя ограничиваться только инклюзиями в законодательство. Это должна быть система мер государства, которая бы действовала широкомасштабно по всем направлениям. Здесь надо, чтобы наряду с совершенствованием законодательной базы активно работали контролирующие органы.

      Безусловно, как показывает правоприменительная практика, наибольшее значение на рынке ценных бумаг имеет деятельность Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг России. Но к несчастью та же практика показывает, что не всегда деятельность эта достаточно профессиональна и приемлема в условиях российского рынка ценных бумаг. Поэтому сейчас было бы очень важно Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг сосредоточить свое внимание, прежде всего, на системной разработке проектов, обеспечивающих динамичное развитие рынка ценных бумаг, повышении квалификации специалистов и персонала профессиональных участников рынка ценных бумаг, эмитентов и инвесторов. А также, в свете всего сказанного на страницах настоящей работы, не лишним представляется и пересмотр некоторых взглядов, преобладающих в Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (в частности, слишком рьяное и явное заимствование иногда чуждых элементов из англо-американской системы права), явно не соответствующих общей доктрине российского гражданского права и даже мешающих нормальному поступательному развитию рынка.

      До тех пор, пока все это или хотя бы часть предложенного сделана не будет, проблемы в правовом регулировании рынка ценных бумаг будут оставаться и даже не просто оставаться, но и накапливаться.

      И, наконец, закончить представленную квалификационную работу хотелось бы строками из поэмы Александра Блока «Возмездие», как представляется, очень подходящих для этой цели:         

«Век расшибанья лбов о стену                     

Экономических доктрин

Конгрессов, банков, федераций,

Застольных спичей, красных слов,

                       Век акций, рент и облигаций».

      Думается, что настоящий, истинный смысл этих строк мы начинаем понимать только сегодня, и он ни на сколько не утратил своей актуальности в современных условиях. Даже наоборот, прошедшие не так давно, приватизация и разгосударствление, акционирование, банкротства и накопления капитала, а также стремительное биржевое движение в какой-то степени возрождают прерванный в 1917 году «век акций, рент и облигаций». В руках современной России сейчас находится реальная возможность грамотно развивать рынок ценных бумаг в правильном направлении. И от того, как мы сумеем воспользоваться этой возможностью, как сумеем справиться с триединой задачей: укрепление доверия к государству, отлаживание законодательного механизма, повышение эффективности функционирования контролирующих и совершенствование работы правоохранительных органов – во многом будет зависеть будущее рынка ценных бумаг.

                                   БИБЛИОГРАФИЯ.

1. Научная литература.

1. Агарков М. М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. – М. БЕК, 1994.

2. Агеев А., Курдова Н. Гарантия подписи – страхование риска // Рынок ценных бумаг. 1996. №4.

3. Аксенова Г., Агеев А. Специфика депозитарной и кастодиальной деятельности // Рынок ценных бумаг. 1997. № 18.

4. Алексеев М. Ю. Рынок ценных бумаг. – М. Финансы и статистика, 1992.

5. Андреев В. К. Рынок ценных бумаг. Правовое регулирование. Курс лекций. – М. Юридическая литература, 1998.

6. Ансон В. Договорное право. – М. Юридическая литература, 1984.

7. Батлер У. Э. Основные черты российского открытого акционерного общества и американской корпорации // Государство и право. 1998. № 7.

8. Батлер У. Э., Гаши-Батлер М. Э. Корпорации и ценные бумаги в России и США. – М. «Зерцало», 1997.

9. Бергман В., Суханов Е. А. Введение к кн.: Германское право. Ч. 1. Гражданское уложение / Перевод с немецкого. – М. Международный центр финансово-экономического развития, 1996.

10. Белов В. А. Юридическая природа «бездокументарных ценных бумаг» и «безналичных денежных средств» // Рынок ценных бумаг. 1997. № 5.

11. Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. – М. «ЮрИнФорм», 1998.

12. Белов В. А. Практика вексельного права. – М. «ЮрИнФорм», 1998.

13. Белов В. А. Бездокументарные ценные бумаги. – М. «ЦентрЮрИнФорм», 2002.

14. Бердникова Т. Б. Рынок ценных бумаг и биржевое дело. – М. ИНФРА-М. 2002.

15. Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: общие положения. – М. «Статут», 1997.

16. Brox H. Handelrecht und Werpapierrecht. 10. Auflage. – Munchen: Verlag C. H. Beck, 1993.

17. Валиев С., Эльтазаров Б. Защита ценных бумаг. – М. «ЧеРо», 1997.

18. Годеме Е. Общая теория обязательств. – М. Юридическое изд-во Министерства юстиции СССР, 1948.

19. Голубков А. Ю. Правовое регулирование рынка ценных бумаг // Государство и право. 1997. № 2.

20. Гражданское право. Учебник. Части первая и вторая. / Под редакцией А. Г. Калинина, А. И. Масляева. – М. «Юрист», 1997.

21. Гражданское право. Учебник. Ч. 1. / Под редакцией А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. – М. «ТЕИС», 1996.

22. Гудков Ф. А. Инвестиции в ценные бумаги. – М. ИНФРА-М, 1996.

23. Дозорцев В. А. Принципиальные черты права собственности в Гражданском кодексе // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова / Отв. ред. А. Л. Маковский; Исследовательский центр частного права. – М. Международный центр финансово-экономического развития, 1998.

24. Dunfee T. W. et al. Modern Business Law and the Regulatory Environment. 3-d ed. – New York: McGraw-Hill, 1996.

25. Ем В. С. Понятие, содержание и виды гражданских правоотношений // Гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник. / Отв. ред. Е. А. Суханов. – М. БЕК, 1998.

26. Ефимова Л. Г. Правовой режим бездокументарных ценных бумаг // Закон. 1997. № 7.

27. Ефимова Л. Г. Банковское право. – М. БЕК, 1994.

28. Жамен С., Лакур Л. Торговое право: Учебное пособие. / Пер. с фр. – М. Международные отношения, 1993.

29. Зинченко С., Казанчинский С., Зинченко О. Акционерное законодательство: испытание практикой // Хозяйство и право. 1998. № 10.

30. Иоффе О. С. Обязательственное право. – М. Юридическая литература, 1975.

31. Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. – М. Фонд «Правовая культура», 1996.

32. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). / Под ред. О. Н. Садикова. – М. ИНФРА-М, 1997.

33. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный). / Под ред. О. Н. Садикова. – М. ИНФРА-М, 1999.

34. Комментарий к Федеральному закону об акционерных обществах. / Под ред. Г. С. Шапкиной. – М. БЕК, 1996. 

35. Крылова М. Ценная бумага – вещь, документ или совокупность прав? // Рынок ценных бумаг. 1997. № 2.

36. Коновалов В. Об ответственности специализированного регистратора // Рынок ценных бумаг. 1998. № 3.

37. Котов О. Сделки с акциями на внебиржевом рынке: проблемные вопросы // Рынок ценных бумаг. 1998. № 9.

38. Кулагин М. И. Предпринимательство и право: опыт Запада. – М. «Дело», 1992.

39. Ласк Г. Гражданское право США. – М. Изд-во иностранной литературы, 1961.

40. Марченко А. Символ комплекса прав // Рынок ценных бумаг. 1996. № 12.

41. Майфат А. В. Ценные бумаги (сравнительный анализ понятий в правовых системах России и США) // Государство и право. 1997. № 1.

42. Мейер Д. И. Русское гражданское право. В 2 ч. Ч. 1. – М. «Статут», 1997.

43. Мурзин Д. В. Ценные бумаги – бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. – М. «Статут», 1998.

44. Нересов Н. О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. – М. «Статут», 1998.

45. Недельский М. Гарантия подписи ПАРТАД: криминалисты не требуются // Рынок ценных бумаг. 1998. № 12.

46. Носов В. А. Обязательственное право в условиях рынка // Российское законодательство: теория, практика, проблемы развития. – Пермь. Изд-во Пермского университета, 1997.

47. Павлодский Е. Финансирование под уступку денежного требования // Закон. 1998. № 6.

48. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М. «Статут», 1998.

49. Рохина О. Сделки банков с ценными бумагами по новому гражданскому законодательству // Рынок ценных бумаг. 1996. № 15.

50. Рубцов В. В. Зарубежные фондовые рынки: инструменты, структура, механизм функционирования. – М. ИНФРА-М, 1996.

51. Рыжков О. В. Виды ценных бумаг и их хранение // Комментарии законов Российской Федерации. – М. Фонд «Правовая культура», 1998.

52. Рынок ценных бумаг. Учебник. / Под ред. В. А. Галанова, А. И. Басова. – М. Финансы и статистика, 1998.

53. Саватье Р. Теория обязательств. – М. «Прогресс», 1997.

54. Сперанский В. Бездокументарные ценные бумаги // Российская юстиция. 1998. № 4.

55. Сафонов М. Н. Договор купли-продажи. – М. ИНФРА-М, 1998.

56. Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. – М. Юридическая литература, 1991.

57. Суханов Е. А. Вступительная статья к книге: Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. – М. «ЮрИнФор», 1996.

58. Суханов Е. А. Объект права собственности // Закон. 1995. № 4.

59. Суханов Е. А. Акционерные общества и другие юридические лица в новом гражданском законодательстве. // Хозяйство и право. 1997. № 1.

60. Суханов Е. А. Объекты гражданских правоотношений // Гражданское право: В 2 т.: Учебник. / Отв. ред. О. Н. Суханов. – М. 1998.

61. Сыроедова О. Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). – М. «Спарк», 1996.

62. Халфина Р. О. Цивилизованный рынок: правила игры. – М. Ассоциация «Гуманитарное знание», 1993.

63. Хвостов В. М. Система римского права. Учебник. – М. «Спарк», 1996.

64. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. – М. Международные отношения, 1998.

65. Шереметьев А. Коммерческие обязательства или облигации? // Деловой экспресс. 1998. 16 июня. № 22.

66. Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права. – М. «Спарк», 1994.

67. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. – М. «Спарк», 1995.

68. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Учебное пособие. В 2 т. – М. «Юридический колледж МГУ», 1995.

69. Щенникова Л. В. Вещные права в гражданском праве России. – М. БЕК, 1996.

70. Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. В 2 т. – М. Изд-во иностранной литературы, 1949, 1950.

71. Юлдашбаева Л. Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). – М. «Статут», 1999.

2.   Нормативные акты.

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Принята  Государственной Думой 21 октября 1994 года. // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 1996. № 5. Ст. 410.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Части первая и вторая. Официальный текст по состоянию на 1 марта 1999 г. – М. НОРМА – ИНФРА-М, 1999.

3. Федеральный закон Российской Федерации «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ. // Собрание законодательства РФ. 1996. № 17. Ст. 1918; 1998. № 48. Ст. 5857; 1999. № 28. Ст. 3472; 2000; 2002.

4. Федеральный закон Российской Федерации «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ. (в ред. Федеральных законов от 13.06.1996 № 65-ФЗ, от 24.05.1999 № 101-ФЗ, от 07.08.2001 № 120-ФЗ, от 21.03.2002 № 31-ФЗ). // Федеральный закон: Выпуск 74. – М. ИНФРА-М, 2002.

5. Федеральный закон Российской Федерации «Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг» от 29 июля 1998 г. № 136-ФЗ. // Рынок ценных бумаг: правовое регулирование. Под ред. В. Ф. Яковлева. – М. «ОЛМА-ПРЕСС», 2002.

6. Федеральный закон Российской Федерации «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» от 23 июня 1999 г. № 117-ФЗ. // Рынок ценных бумаг: правовое регулирование. Под ред. В. Ф. Яковлева. – М. «ОЛМА-ПРЕСС», 2002.

7. Федеральный закон Российской Федерации «О переводном и простом векселе» от 11 марта 1997 г. // Собрание законодательства РФ. 1997. № 11. Ст. 1238.

8. Указ Президента Российской Федерации от 4 ноября 1994 г. № 2063 «О мерах по государственному регулированию рынка ценных бумаг в Российской Федерации» (в редакции Указа от 22 марта 1996 г. № 413). // Российская газета. 1994. 26 марта. № 27; 10 ноября. № 217.

9. Указ Президента Российской Федерации от 3 апреля 2000 г. № 620 «Вопросы Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг» и «Положение о Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг» (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 3 апреля 2000 г. № 620). //Рынок ценных бумаг: правовое регулирование. Под ред. В. Ф. Яковлева. – М. «ОЛМА-ПРЕСС», 2002.

10. «Генеральные условия эмиссии и обращения государственных облигаций, погашаемых золотом», утвержденные постановлением Правительства РФ от 27 июля 1998 г. № 861. // Российская газета. 1998. 26 июля. № 163.

11. Постановление ФКЦБ РФ при Правительстве РФ от 21 марта 1996 г. № 5 «Об утверждении Положения об обращении бездокументарных простых векселей на основе учета прав их держателей, Положения о сертификации операторов системы обращения бездокументарных простых векселей, Стандарта деятельности участников системы обращения бездокументарных простых  векселей».  //  Вестник  ФКЦБ  России  при  Правительстве  РФ. 1996. №2.

12. Постановление ФКЦБ РФ от 9 января 1997 г. «Об опционном свидетельстве, его применении и утверждении стандартов эмиссии опционных свидетельств и их проспектов эмиссии» (в редакции постановления от 31 декабря 1997 г. № 45). // Вестник ФКЦБ России. 1997. № 1; 1998. № 1.

13. «Инструкции о порядке выпуска, обращения и погашения жилищных сертификатов на территории Российской Федерации», утверждена постановлением ФКЦБ РФ от 12 мая 1995 г. № 2 (в редакции постановления от 30 июня 1997 г. № 23). // Экономика и жизнь. 1995. № 33; Вестник ФКЦБ России. 1997. 7 июля. № 4.

14. «Стандарты эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций, облигаций и их проспектов эмиссий», утверждены постановлением ФКЦБ РФ № 19 от 17 сентября 1996 г. (в редакции от 12 февраля 1997 г., 4 марта 1997 г., 6 октября 1997 г., 31 декабря 1997 г.). // Вестник ФКЦБ России. 1996. № 4; 1997. № 2,3,7; 1998. № 1.

15. «Временное положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг», утверждено постановлением ФКЦБ РФ от 12 июля 1995 г. № 3. // Российская газета. 1995. 18 августа. № 160.

16. «Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг», утверждено постановлением ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. № 27 (в редакции от 20 апреля 1998 г.). // Вестник ФКЦБ России. 1997. № 7; 1998. № 1; 1998. №2.

17. «Положение о депозитарной деятельности в Российской Федерации», утверждено постановлением ФКЦБ РФ от 16 октября 1997 г. № 36. // Вестник ФКЦБ России. 1997. 5 ноября. № 8.

18. «Перечень регистрирующих органов, осуществляющих государственную регистрацию выпусков ценных бумаг на территории Российской Федерации», утвержден распоряжением ФКЦБ РФ от 28 мая 1997 г. (в редакции от 4 июля 1997 г.). // Вестник ФКЦБ России. 1997. 7 июля. № 4.

19. «Положение о доверительном управлении ценными бумагами и средствами инвестирования в ценные бумаги», утверждено постановлением ФКЦБ РФ от 17 октября 1997 г. № 37. // Вестник ФКЦБ России. 1997. 5 ноября. № 8.

20. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 4/8 от 2 апреля 1997 г. (в редакции от 5 февраля 1998 г.) «О некоторых вопросах применения Федерального закона РФ «Об акционерных обществах»». // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ.1997. № 6; Российская газета. 1998. 5 марта. № 43.

21. «Доклад о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг» от 1 июля 1997 г., подготовлен Центральным банком РФ, Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг РФ и Минфином РФ. // Российская газета. 1997. 20 сентября. № 183.

22. Единообразный торговый кодекс США. / Перевод с английского языка. – М. Международный центр финансово-экономического развития, 1996.

3. Материалы юридической практики.

1. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 2262/96 от 2 октября 1996 г. / Российская газета. 1995. 29 декабря. № 248;  1996. 21 июня. № 116.

2. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 июня 1996 г. № 821/96. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. № 10.

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 марта 1997 г. № 3510/96. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. № 6.

Дело № Г-349 1997 г. Федерального Арбитражного суда Республики Башкортостан.

3. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 декабря 1999. № 1293/99. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2000. № 4.

5. «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» - информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. № 33. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 6.