Особенности перестройки смыслового ядра
Особенности перестройки смыслового ядра личности лиц,
переживающих кризисные этапы жизни
Оглавление
Введение........................................................................................................... 2
1. Понятие смыслового ядра личности........................................................... 3
2. Переживание кризисных этапов жизни....................................................... 6
3. Трансформация смыслового ядра личности в процессе
переживания человеком кризисных этапов жизни................................................................................ 16
3.1. Энергетическая парадигма...................................................................... 16
3.2. Пространственная парадигма.................................................................. 18
Заключение..................................................................................................... 25
Заключение..................................................................................................... 25
Список литературы........................................................................................ 26
Актуальность темы реферата «Особенности перестройки
смыслового ядра личности лиц, переживающих кризисные этапы жизни» обусловлена
следующими положениями.
Когнитивное и ценностное «я» обеспечивают существование
индивида, но — по-разному. Задача когнитивного — адекватная
репрезентация субъекту условий его жизни. Смысловое же «я» ориентирует
человеческую жизнь безотносительно
условий, в абсолютном измерении. Утрата смыслового ядра
личности, обеспечивающего скрепленность человека с бытием, выбивает у него
почву из-под ног и является основной причиной нежизнеспособности, в том
числе — самоубийств [17].
Смысловое ядро личности — это трансцендентальное условие
единства действующего, в том числе — познающего, субъекта. Поэтому, в случае
кризисных ситуаций и их переживания человеком, когда бесстрастная активность
когнитивного «я» угрожает системе ценностей, особенно высших, то неизбежна
мощная защитная реакция, включающая стимулирование тех мыслительных процессов,
которые поддерживают реноме смыслов, и вето на противоположные, подобного же
рода цензуру на информацию, поступающую извне, и т.д.
Цель реферата: рассмотреть особенности перестройки смыслового
ядра личности лиц, переживающих кризисные этапы жизни.
Задачи:
1)
дать определение смыслового ядра личности;
2)
выделить особенности переживания людьми кризисных этапов
жизни;
3)
рассмотреть особенности перестройки смыслового ядра личности
лиц, переживающих кризисные этапы жизни.
Фундаментальная наука говорит о том,
что личность представляет одну из сложнейших систем в мироздании, у неё, как и
у всех сложных социально-биологических систем, не может быть простого
однокомпонентного ядра. Начнем с трех основных компонентов ядра личности: эмоций,
потребностей и сознания.
Эмоции - наиболее простая функция, но без
неё невозможно достигнуть высших функций - сознания и творчества.
Потребности служат своеобразным координирующим
центром ядра личности, вызывая эмоции и связывая их с высшими информационными
функциями и интеллектуально-преобразующей деятельностью личности. Среди
потребностей можно выделить: витальные (обеспечение жизнедеятельности),
социальные (потребности занимать определённое положение в обществе) и идеальные
(потребности познания и творчества). Все три группы потребностей образуют
единое целое. Не может быть гармонично развитой личности, если ущемлена хотя бы
одна из групп потребностей.
Сознание - высшая «ядерная» функция личности.
Сознание возникает в высокоразвитых сообществах как результат потребности в
общении и передаче личного опыта другим представителям сообщества. В процессе
общения возник язык, вместе с ним формировалось сознание. Появилась возможность
передавать свои мысли, опыт, навыки и чувства другим людям. Постепенно
создавалось общее для всего племени, рода, этноса интеллектуальное
пространство, открытое для накопления знаний и опыта. И первыми знаниями в
формировавшемся коллективном сознании были, несомненно, знания об окружающей
природе. Именно они помогли человеку выстоять в борьбе за жизнь и стать
человеком. Таким образом, в сфере сознания находятся те знания и чувства,
которые могут быть переданы другим людям.
Но есть ещё подсознание
(всё то, что прошло через сознание и приняло формы автоматизированных, не
требующих контроля сознания действий) и сверхсознание - сфера творчества,
поиска новых решений, высших нравственных ценностей. Здесь находится совесть
человека, предостерегающая его от совершения аморальных поступков.
Здесь же создаются новые
«безумные» идеи и собственные языки сверхсознания - язык юмора и язык красоты,
составляющие высшие эстетические категории.
Что же касается
смыслового ядра личности, то в литературе выделяется ценностно-смысловое ядро,
или ценностно-смысловой
компонент ядра личности.
Ценностно-смысловой компонент ядра личности представляет собой совокупность,
систему личностно-значимых и личностно-ценных стремлений, идеалов, убеждений,
взглядов, позиций, отношений, верований в области психики человека, его
деятельности, взаимоотношений с окружающими и т. д. Эти характеристики
составляют основу внутреннего мира личности. В отличие от норм, ценности
предполагают выбор какого-либо объекта, потребности, способа и т. д.
Становясь мотивами поведения, они переходят в ценностные ориентации личности.
Ценностно-смысловой
компонент составляет ядро структуры личности и характеризует ее направленность.
Иерархия ценностей и смыслов, мировоззрение, убеждения и идеалы составляют
содержательную сторону структуры и направленности личности. [14]
Становление и
овладение высшими психическими функциями (суть ядро личности), их социогенез
происходит в процессе взаимодействия человека с социальной действительностью в
деятельности и общении; качественные возрастные новообразования являются
показателем личностного развития. Социализация индивида рассматривается в
понятиях: «социальная ситуация развития», «ведущий вид деятельности»,
«личностные новообразования», «кризис». Причем, характеристика возраста
рассматривается в континууме всего развития: взаимообусловленности и
взаимодействия этих параметров в смежных возрастах (предшествующих и
последующих). [3]
Критическая ситуация в самом общем плане может быть
определена как ситуация невозможности, т. е. такая ситуация, в которой субъект
сталкивается с невозможностью реализации внутренних необходимостей своей жизни
(мотивов, стремлений, ценностей и пр.).
Существуют четыре ключевых понятия, которыми в современной
психологии описываются критические жизненные ситуации. Это понятия стресса,
фрустрации, конфликта и кризиса. Тип критической ситуации определяется
характером состояния «невозможности», в котором оказалась жизнедеятельность
субъекта. «Невозможность» же эта определяется, в свою очередь, тем, какая жизненная
необходимость, оказывается парализованной в результате неспособности имеющихся
у субъекта типов активности справиться с наличными внешними и внутренними
условиями жизнедеятельности.
Стресс определяется как «неспецифический ответ организма на
воздействие вредных агентов, проявляющийся в симптомах общего адаптационного
синдрома» [12].
Основоположник теории стресса Г. Селье полагает, что «даже в состоянии полного
расслабления спящий человек испытывает некоторый стресс» [12, с.30],
и приравнивает отсутствие стресса к смерти.
Позже Р. Лазарус вводит представление о психологическом
стрессе, который, в отличие от физиологической высокостереотипизированной
стрессовой реакции на вредность, является реакцией, опосредованной оценкой
угрозы и защитными процессами [6; 214].
Дж. Эверилл считает сущностью стрессовой ситуации утрату контроля, т. е.
отсутствие адекватной данной ситуации реакции при значимости для индивида
последствий отказа от реагирования. П. Фресс предлагает называть стрессом
особый вид эмоциогенных ситуаций, а именно "употреблять этот термин
применительно к ситуациям повторяющимся, или хроническим, в которых могут
появиться нарушения адаптации" [22, с.145].
Ю. С. Савенко определяет психический стресс как "состояние, в котором
личность оказывается в условиях, препятствующих ее самоактуализации" [11, с.97].
Итак, категориальное поле, которое стоит за понятием стресса,
можно обозначить термином "витальность", понимая под ним неустранимое
измерение бытия, "законом" которого является установка на
здесь-и-теперь удовлетворение.
Необходимыми признаками фрустрирующей ситуации согласно
большинству определений является наличие сильной мотивированности достичь цель
(удовлетворить потребность) и преграды, препятствующей этому достижению.
В соответствии с этим фрустрирующие ситуации классифицируются
по характеру фрустрируемых мотивов и по характеру "барьеров". К
классификациям первого рода относится, например, проводимое А. Маслоу
различение базовых, "врожденных" психологических потребностей (в
безопасности, уважении и любви), фрустрация которых носит патогенный характер,
и "приобретенных потребностей", фрустрация которых не вызывает
психических нарушений.
Барьеры, преграждающие путь индивида к цели, могут быть
физические (например, стены тюрьмы), биологические (болезнь, старение),
психологические (страх, интеллектуальная недостаточность) и социокультурные
(нормы, правила, запреты). Упомянем также деление барьеров на внешние и
внутренние, использованное Т. Дембо для описания своих экспериментов:
внутренними барьерами она называла те, которые препятствуют достижению цели, а
внешними — те, которые не дают испытуемым выйти из ситуации. К. Левин,
анализируя внешние в этом смысле барьеры, применяемые взрослыми для управления
поведением ребенка, различает "физически-вещественные",
"социологические" ("орудия власти, которыми обладает взрослый в
силу своей социальной позиции") и "идеологические" барьеры (вид
социальных, отличающийся включением "целей и ценностей, признаваемых самим
ребенком".
Большинство авторов отмечает, что человек, будучи
фрустрирован, испытывает беспокойство и напряжение, чувства безразличия, апатии
и утраты интереса, вину и тревогу, ярость и враждебность, зависть и ревность и
т. д.
Выделяют следующие виды фрустрационного поведения: а) двигательное
возбуждение — бесцельные и неупорядоченные реакции; б) апатия; в) агрессия и деструкция;
г) стереотипия — тенденция к слепому повторению фиксированного поведения; д) регрессия,
которая понимается либо "как обращение к поведенческим моделям,
доминировавшим в более ранние периоды жизни индивида", либо как
"примитивизация" поведения или падение "качества
исполнения".
Задача определения психологического понятия конфликта довольно
сложна. Приверженцы психодинамических концептуальных схем определяют конфликт
как одновременную актуализацию двух или более мотивов (побуждений).
Бихевиористски ориентированные исследователи утверждают, что о конфликте можно
говорить только тогда, когда имеются альтернативные возможности реагирования. С
точки зрения когнитивной психологии в конфликте сталкиваются идеи, желания,
цели, ценности — словом, феномены сознания [15].
Онтогенетически конфликт — достаточно позднее образование. Р.
Спиц полагает, что действительный интрапсихический конфликт возникает только с
появлением "идеационных" понятий. К. Хорни в качестве необходимых
условий конфликта называет осознание своих чувств и наличие внутренней системы
ценностей, а Д. Миллер и Г. Свэнсон — "способность чувствовать себя
виновным за те или иные импульсы". Все это доказывает, что конфликт
возможен только при наличии у индивида сложного внутреннего мира и актуализации
этой сложности.
Здесь проходит теоретическая граница между ситуациями
фрустрации и конфликта. Ситуация фрустрации, как мы видели, может создаваться
не только материальными преградами, но и преградами идеальными, например,
запретом на осуществление некоторой деятельности. Эти преграды, и запрет в
частности, когда они выступают для сознания субъекта как нечто самоочевидное и,
так сказать, не обсуждаемое, являются по существу психологически внешними
барьерами и порождают ситуацию фрустрации, а не конфликта, несмотря на то, что
при этом сталкиваются две, казалось бы, внутренние силы. Запрет может перестать
быть самоочевидным, стать внутренне проблематичным, и тогда ситуация фрустрации
преобразуется в конфликтную ситуацию.
Так же, как трудности внешнего мира противостоит
деятельность, так сложности внутреннего мира, т. е. перекрещенности жизненных
отношений субъекта, противостоит активность сознания. Внутренняя необходимость,
или устремленность активности сознания, состоит в достижении согласованности и
непротиворечивости внутреннего мира. Сознание призвано соизмерять мотивы,
выбирать между ними, находить компромиссные решения и т. д., словом,
преодолевать сложность. Критической ситуацией здесь является такая, когда субъективно
невозможно ни выйти из ситуации конфликта, ни разрешить ее, найдя компромисс
между противоречащими побуждениями или пожертвовав одним из них.
Теперь рассмотрим понятие кризиса, кризисной ситуации. Среди
эмпирических событий, которые могут привести к кризису, различные авторы
выделяют такие, как смерть близкого человека, тяжелое заболевание, отделение от
родителей, семьи, друзей, изменение внешности, смена социальной обстановки,
женитьба, резкие изменения социального статуса и т. д. [13].
Теоретически жизненные события квалифицируются как ведущие к кризису, если они
создают потенциальную или актуальную угрозу удовлетворенною фундаментальных
потребностей и при этом ставят перед индивидом проблему, от которой он не может
уйти и которую не может разрешить в короткое время и привычным способом.
Дж. Каплан описал четыре последовательные стадии кризиса: 1)
первичный рост напряжения, стимулирующий привычные способы решения проблем; 2)
дальнейший рост напряжения в условиях, когда эти способы оказываются
безрезультатными; 3) еще большее увеличение напряжения, требующее мобилизации
внешних и внутренних источников; 4) если все оказывается тщетным, наступает
четвертая стадия характеризуемая повышением тревоги и депрессии, чувствами
беспомощности и безнадежности, дезорганизацией личности. Кризис может кончиться
на любой стадии, если опасность исчезает или обнаруживается решение.
Согласно формирующейся психологической теории кризисов,
системообразующей категорией является категория индивидуальной жизни,
понимаемой как развертывающееся целое, как жизненный путь личности. Кризис —
это кризис жизни, критический момент и поворотный пункт жизненного пути.
Внутренней необходимостью жизни личности является реализация
своего пути, своего жизненного замысла. Психологическим "органом",
проводящим замысел сквозь неизбежные трудности и сложности мира, является воля.
Воля — это орудие преодоления "умноженных" друг на друга сил
трудности и сложности. Когда перед лицом событий, охватывающих важнейшие
жизненные отношения человека, воля оказывается бессильной (не в данный
изолированный момент, а в принципе, в перспективе реализации жизненного замысла),
возникает специфическая для этой плоскости жизнедеятельности критическая
ситуация — кризис.
Как и в случаях фрустрации и конфликта, можно выделить два
рода кризисных ситуаций, различающихся по степени оставляемой ими возможности
реализации внутренней необходимости жизни. Кризис первого рода может серьезно
затруднять и осложнять реализацию жизненного замысла, однако при нем все еще
сохраняется возможность восстановления прерванного кризисом хода жизни. Это
испытание, из которого человек может выйти сохранившим в существенном свой
жизненный замысел и удостоверившим свою самотождественность. Ситуация второго
рода, собственно кризис, делает реализацию жизненного замысла невозможной.
Результат, переживания этой невозможности — метаморфоза личности, перерождение ее,
принятие нового замысла жизни, новых ценностей, новой жизненной стратегии,
нового образа-Я.
Разумеется, конкретное событие может затронуть сразу все
"измерения" жизни, вызвав одновременно и стресс, и фрустрацию, и
конфликт, и кризис.
Конкретная критическая ситуация не застывшее образование, она
имеет сложную внутреннюю динамику, в которой различные типы ситуаций
невозможности взаимовлияют друг на друга через внутренние состояния, внешнее
поведение и его объективные следствия. Скажем, затруднения при попытке достичь
некоторой цели в силу продолжительного неудовлетворения потребности могут
вызвать нарастание стресса, которое, в свою очередь, отрицательно скажется на
осуществляемой деятельности и приведет к фрустрации; далее агрессивные
побуждения или реакции, порожденные фрустрацией, могут вступить в конфликт с
моральными установками субъекта, конфликт вновь вызовет увеличение стресса и т.
д. Основная проблематичность критической ситуации может при этом смещаться из
одного "измерения" в другое.
Кроме того, с момента возникновения критической ситуации
начинается психологическая борьба с нею процессов переживания, и общая картина
динамики критической ситуации еще более осложняется этими процессами, которые
могут, оказавшись выгодными в одном измерении, только ухудшить положение в
другом.
Хотя переживание, в каком бы виде оно ни представало в
различных концепциях, — в виде ли психологической защиты, компенсации или
совладания, редко рассматривается как процесс, направляемый осознанной целью,
оно считается всеми авторами процессом, в том или ином виде подчиняющимся
целевой детерминации. Анализ литературы показывает, что целевые детерминанты,
приписываемые процессам переживания, совпадают с основными "внутренними
необходимостями" жизнедеятельности, которые были обнаружены нами при
обсуждении проблемы критической ситуации:
1.
Здесь-и-теперь
удовлетворение.
2.
Реализация мотива
(удовлетворение потребности).
3.
Упорядочение
внутреннего мира.
4.
Самоактуализация.
Цель процесса переживания достаточно очевидным образом
относится к одной из перечисленных "необходимостей". Например, за
такими целями защитных механизмов, как "избегание страдания",
"устранение неприятного состояния", отрицание "болезненных
элементов опыта", угадывается одна и та же устремленность к здесь-и-теперь
удовлетворению.
Для З. Фрейда доминирующим вариантом понимания
психологической защиты был тот, который согласно предложенной схеме может быть
обозначен как 3/1. Что "знаменателем" целевой формулы психологической
защиты, т. е. конечной целью защитных процессов, З. Фрейд считал "принцип
удовольствия", следует, например, из того, что прототипом всех специальных
способов защиты является вытеснение [20],
а "мотив и цель всякого вытеснения составляет не что иное, как избегание
неудовольствия". Это следует также из того, что мотивы, стоящие за
защитными процессами, Фрейд считал следствиями когнитивного (идеационного) и
эмоционального инфантилизма, а принцип удовольствия является для инфантилизма
определяющим. Что касается "числителя" формулы, или непосредственных
целей защитных процессов, то они, по З. Фрейду, чаще всего состоят в достижении
согласованности внутреннего мира. Вытеснение — это средство избавиться от
возникшей во внутренней (идеационной) жизни несогласованности, т. е. либо
несовместимости между Я и некоторым переживанием, идеей или чувством, как
считал З. Фрейд в ранний период творчества, либо противоречия между
сознательным и бессознательным, как он считал позже, либо противоречия между
Оно, Я, и Сверх-Я, как оформилась эта идея к моменту написания "Я и
Оно" [21].
Предложенная в "Я и Оно" схема явилась основой
дальнейшей разработки представлений о психологической защите в книге А. Фрейд
"Я и механизмы защиты". Я защищается против инстинктов и против
аффектов. Мотивы защиты против аффектов определяются мотивами защит против
инстинктов, ибо аффект является одним из представителей инстинктивного
процесса. Однако, "если Я не имеет ничего против того или иного инстинкта
л не отвергает соответствующий аффект на основании принадлежности его к этому инстинкту,
то его отношение к данному аффекту определяется полностью принципом
удовольствия: Я принимает приятные аффекты и защищает себя против
болезненных". Этот вариант переживания в принятых нами обозначениях может
быть записан как 1/1, ближайшая и конечная цели процесса здесь совпадают, и та
и другая относятся к "здесь-и- теперь" удовлетворению.
Сложнее дело обстоит с защитой против инстинктов. Во всех
случаях защита провоцируется тревогой, однако тревога тревоге рознь: опасения Я
могут быть связаны с разными угрозами, и соответственно будут различаться цели
защитного процесса. Когда имеет место так называемая "тревога
сверх-Я", Я защищается от инстинктов не потому, что они противоречат его
собственным требованиям, а ради сохранения хороших отношений со сверх-Я,
которому эти инстинкты кажутся неприемлемыми. Целевую формулу этого вида защиты
можно изобразить двойным отношением 3/3/1: защитный процесс стремится изменить
внутренние связи между Я и инстинктами (3) с тем, чтобы добиться
согласованности между Я и сверх-Я (3) и таким путем избежать неудовольствия
(1). При так называемой "объективной тревоге" целевая организация
защиты имеет несколько другой характер — 3/2/1: основной мотив — избежать
страдания (1) заставляет Я приспосабливаться к требованиям внешней действительности
(2), а для этого добиваться определенных внутренних соотношений, в частности
сдерживать инстинкты (3).
Хотя многие виды психологической защиты, как они описаны у З.
Фрейда и А. Фрейд, имеют другие "целевые формулы", все же можно
утверждать, что доминантой в их понимании этого процесса является признание
гедонистического устремления как его конечной цели.
Среди исследователей совладающего поведения главной целью
совладения считается достижение реалистического приспособления субъекта к
окружающему, позволяющее ему удовлетворять свои потребности. Выражаясь языком
принятой нами символики, в знаменателе целевой формулы этого вида переживания
нужно проставить цифру 2. При этом защитные механизмы, рассматриваемые
теоретиками совладающего поведения как подвид механизмов совладания, относятся
к варианту 1/2, что означает, что непосредственными целями защитных механизмов
считается достижение максимально возможного в данных условиях эмоционального
благополучия, однако эта цель рассматривается в своем отношении к считающейся
более существенной цели, приспособлению к действительности. Функция, которая
приписывается с этой точки зрения защитным процессам, состоит в предоставлении
времени для подготовки других, более продуктивных процессов совладания.
Среди механизмов, главным мотивом которых является второй из
выделенных нами типов "внутренних необходимостей", укажем еще на
достаточно распространенный вариант, формализуемый как 3/2: это механизмы,
которые за счет внутренних согласовании (какова конкретная техника подобных
согласовании — об этом речь впереди) добиваются разрешения на прямую или косвенную
реализацию психологически запретной и потому внутренне невозможной
деятельности. К ним могут быть причислены те механизмы, которые согласно
психоаналитическим описаниям способствуют канализации, контролю и управлению
импульсами. Они, кстати сказать, часто противопоставляются защитным процессам.
Во многих описаниях процессов переживания их главной целью
считается достижение непротиворечивости и целостности внутреннего мира, а все
остальные цели рассматриваются как промежуточные. По мнению многих авторов,
защитные процессы служат именно интеграции Я. Потребность Я в синтезе,
гармонии, целостности признается часто самостоятельным мотивом психологической
защиты и компенсации в психоанализе [23].
Этой "внутренней необходимости" отвечают также описанные Л.
Фестингером процессы снижения когнитивного диссонанса.
Наиболее распространенный вариант переживания, подчиняющегося
этому главному мотиву, соответствует формуле 3/3 (таково, например, подавление
в трактовке К. Хорни: "Предоставление доминирующего положения одной
тенденции за счет подавления прочих, рассогласующихся с ней, является
бессознательной попыткой организации личности"), однако вполне мыслимы и
варианты 4/3 и 2/3. Примером первого случая могут служить процессы
самоактуализации, рассматриваемые как средство разрешения внутренних конфликтов
между Я– реальным и Я-идеальным. Второй случай (2/3) можно проиллюстрировать
поведением, в котором реализация, казалось бы, такого самодовлеющего мотива,
как сексуальный, оказывается на деле средством избавления от
дезинтегрированности сознания [5, с.248].
Варианты 1/4, 2/4, 3/4, в которых в основание процесса
переживания кладется стремление к самоактуализации, отчетливо отражены в
представлении Ю. С. Савенко [11]
о психологических компенсаторных механизмах: какова бы ни была непосредственная
цель компенсаторного процесса — "достижение внутреннего комфорта" (1)
или упорядочение различных побуждений (3), конечная его цель состоит в
обеспечении возможностей самоактуализации (4).
О т н я т и е э н е р г и и. Наиболее распространенной из операций переживания является
"отнятие энергии" у некоторого содержания сознания. Примером может
служить известная интерпретация З. Фрейдом работы печали как постепенного
отнятия либидо, связанного с образом любимого, а теперь утраченного объекта [19, с.175].
Отделение от объекта или идеи соответствующей ей "суммы возбуждения"
является одной из важнейших гипотез психоаналитической теории защитных
процессов. С чисто формальной стороны та же самая операция "отнятия
энергии" лежит в основе выделенного Ф. В. Березиным [1, с.287-288]
механизма "интрапсихической адаптации", который он назвал
"снижением уровня побуждения". Смысл его состоит в устранении
тревоги, вызванной угрозой (действительной или только кажущейся) существенным
устремлениям человека, за счет снижения уровня побуждения этих устремлений.
Р а з р я д к а э н е р г и и. Иллюстрациями этой операции могут служить такие механизмы,
как отреагирование и катарсис (в психоаналитическом его понимании), которые
практически отождествлялись З. Фрейдом и означали высвобождение энергии
подавленных аффектов посредством вспоминания и вербализации вытесненного
содержания.
П р и д а н и е э н е р г и и. Назовем в качестве иллюстрации механизм
"катексирования" — придание психической энергии действиям, объектам и
идеям [4, с.166-168].
Процесс овладения этой операцией предстает как развитие искусства самомотивирования.
Уже упоминавшийся пример "психологического выхода", найденного
узниками Шлиссельбургской крепости [7],
с энергетической точки зрения должен быть истолкован именно как придание
заключенными энергии деятельности, навязанной им администрацией.
П е р е в о д э н е р г и и. Эта операция не всегда является суммой операций отнятия и
придания энергии, как может показаться с первого взгляда, поскольку закон
сохранения энергии, по-видимому, на психологическую категорию энергии не
распространяется. Перенос энергии с одного психического содержания на другое не
обязательно связан с уменьшением "заряженности" первого. Скажем, в
примере, о котором только что шла речь, основной мотив революционеров (мотив
борьбы с самодержавием), из которого была почерпнута энергия для выполнения
тюремного задания, в итоге нисколько не ослаб, а, наоборот, лишь укрепился. Это
"нарушение" закона сохранения энергии связано сидерацией её порождения.
Иллюстрацией первого вида может служить механизм "трансформации
импульса" — "способность переводить энергию импульса, маскируя его
посредством символизации, в его противоположность". В защитной функции
этот механизм представляет собой "реактивное образование" (reaction
formation) — трансформацию импульса в его противоположность с возможным
прорывом первичного импульса, который, как обычно считается, при этом не
трансформируется. К операции переноса энергии может быть отнесен также механизм
"сдвига мотива на цель" [8].
Чрезвычайно важно различить два возможных исхода переноса
энергии. В одном случае (как это имеет место при реактивном образовании)
содержание, получившее энергию, не связывается с ней органически, оно
становится достаточно сильным, чтобы определять соответствующие действия, но
сильно оно не своей силой, а заемной энергией мотива-"донора", этого
мотива не изменяет, а чаще всего ему же и служит, хотя, по видимости может быть
противоположно ему. В другом случае энергия фиксируется в новом содержании,
срастается с ним, — и, стало быть, происходит мотивационный генезис — рождается
новый мотив, новая деятельность, лишь генетически связанная с
мотивом-"донором", а в функциональном плане получившая
"автономию". Фиксация энергии отличается от придания энергии и может
рассматриваться как отдельная операция энергетической парадигмы. Иллюстрацией
переноса энергии с фиксацией может служить процесс, "сдвига мотива на цель"
(когда он выступает как механизм развития), а также сублимация, понимаемая не
как нахождение социально приемлемых каналов для удовлетворения примитивных
импульсов, а как действительная трансформация этих импульсов.
Второй вид перевода энергии связан с преобразованием ее
формы. Примеры этой операции — механизм конверсии и одна из фаз катарсиса
(психоаналитически понимаемого), связанная с соматопсихическим переходом.
"Действие катартического метода Брейера, — пишет Фрейд, — основано на
постепенном возвращении возбуждения... из соматической сферы в психическую, с
последующим посильным примирением противоположностей посредством мыслительной
активности..."
П о р о ж д е н и е э н е р г и и. Эта операция почти не фигурирует в описаниях процессов
переживания, а между тем ей следует придать большое теоретическое значение.
Именно как порождение энергии следует понимать с формально– энергетической
точки зрения результат (точнее, один из результатов) эстетического катарсиса:
"Зритель уходит не "разряженным", а "наполненным" и
"воодушевленным" [16, с.568].
Всякий успех, достижение, удача как бы повышают энергетический потенциал
человека, что выражается в постановке им более высоких целей [9]
и в способности преодолевать большие трудности и препятствия.
3.2.
Пространственная парадигма
Психология переживания кризисов может быть проиллюстрирована
механизмами конверсии и катарсиса.
С о з н а т е л ь н о е — б е с с о з н а т е л ь н о е. Это измерение — самое фундаментальное для
психоаналитической теории защитных механизмов. Целый ряд защитных процессов, и
прежде всего вытеснение, пред; Полагает существование двух
"пространственных" областей — сознания и бессознательного, переходы
содержаний между которыми являются психологически существенными событиями.
Фрейд [18]
говорил, что вытеснение — это понятие топически-динамическое.
И н т е р п с и х и ч е с к о е — и н т р а п с и х и ч е с к
о е. Переходы интерпсихического (точнее интерперсонального) в
интрапсихическое и наоборот особенно характерны для механизмов проекции,
определяемой как "процесс приписывания человеком другим людям личностных
черт, характеристик и мотиваций в зависимости от своих собственных черт,
характеристик и мотиваций", и интроекции. Интроекция — это "процесс,
посредством которого функции внешнего объекта перенимаются его представителями
в психике и отношения с внешним объектом замещаются отношениями с воображаемым
внутренним объектом. Возникающая в результате психическая структура называется
интроектом, интроецированным объектом или внутренним объектом..." В
частности, "сверх-Я формируется путем интроекции фигур родителей".
Функция интроекции как защитного механизма состоит согласно психоаналитическим
представлениям в снижении тревоги отделения от родителей.
Само интрапсихическое "пространство" может служить
ареной процессов переживания. Сюда относится большинство механизмов, которые мы
будем обсуждать в рамках информационно-когнитивной парадигмы. Назовем для
примера механизм "изоляции", состоящий, по определению А. Фрейд, в
"удалении инстинктивных импульсов из их контекста при сохранении их в
сознании". Процессы переживания могут развертываться и в интерпсихическом
пространстве, в пространстве общения.
П р о с т р а н с т в о д е я т е л ь н о с т и. Процессы переживания часто описываются как преобразование
или замена структурных компонентов деятельности, иначе. говоря, как замещение.
Основой понятия замещения является представление о такой связи между двумя
разновременными и хоть в чем-то отличающимися деятельностями, когда последующая
хотя бы отчасти решает проблемы, стоявшие перед предыдущей, но не разрешенные
ею. Замещающая деятельность может отличаться от исходной переходом активности в
иной план (например, от предметно-практического осуществления в плоскость
фантазии), изменением формы активности (просьба может смениться требованием,
требование — угрозой), сдвигом к генетически более ранним способам поведения.
Кроме изменения самой активности укажем также на изменения непосредственной
цели или объекта действия. Перечисленный набор "параметров" замещения
не единственно возможный. Д. Миллер и Г. Свэнсон, например, полагают, что
параметры замещения — это источник действия, само действие, соответствующая
эмоция и объект.
К. Левин сближает замещение с "орудийной"
деятельностью в том смысле что замещающая деятельность выступает как орудие
удовлетворения "первичной внутренней цели". Это верно, но только при
определенных условиях. Замещение, на наш взгляд, может выступать в двух
функциях по отношению к исходной деятельности, в функции "орудия",
или средства, и в функции переживания в зависимости от психологического
содержания той промежуточной ситуации, которая имела место между исходной и
замещающей активностью. Если это была просто ситуация затруднения, то
замещающая деятельность психологически выступает в "орудийной"
функции, как средство достижения той же самой цели: не удалось позвонить по
телефону, можно отправить телеграмму. Если же никакого "можно" не
остается и человек впадает в состояние фрустрации, замещающая деятельность
выступает в функции переживания. Таково, например, значение действия одной
испытуемой Т. Дембо, которая после длительных неудач в решении экспериментальной
задачи, состоящей в набрасывании колец на бутылки, вышла, расплакавшись, за
дверь и в сердцах нацепила" кольца на вешалку.
Подчеркнем, что речь идет о психологическом значении
замещающей деятельности для самого субъекта, а оно может на протяжении ее
осуществления меняться в зависимости от объективного хода событий и изменения
субъективного состояния человека, так что одна и та же замещающая деятельность
может реализовывать обе выделенные функции.
Многие авторы вслед за З. Фрейдом считают замещение не
частным защитным или компенсаторным механизмом, а "базовым способом
функционирования бессознательного". Д. Миллер и Г. Свэнсон используют
понятие замещения как центральную категорию своей теории психологической
защиты, истолковывая каждую защиту как тот или иной вид замещения.
"Н а п р а в л е н и е". Ю. С. Савенко относит к этому измерению механизм
отреагирования, который понимается им как "исчерпывающий единовременный
ответ на свою причину, но ориентированный не на нее, а в сторону, на
посторонний объект" [11, с.103],
и механизм переключения. "Смещенная агрессия", когда злость срывается
не на виновнике неприятностей, а на ком-нибудь другом, — один из самых
показательных примеров изменения "направления" деятельности. Ясно,
что изменение "направления" имеет место также в механизмах замещения
объекта, сублимации, реактивного образования, о которых мы уже говорили.
Р а с ш и р е н и е — с у ж е н и е психологического
пространства личности. Это измерение очень
обширно по числу относящихся к нему механизмов. Ю. С. Савенко определяет
сужение поля личности как "отказ" самоактуализации от ряда уже,
осуществленных реализации, что выражается в разного рода уступках,
отступлениях, ограничениях, торможениях и т. д. [11].
А. Фрейд посвящает защитному механизму "ограничения
Я" целую главу. В одном из ее описаний маленький мальчик бросает минуту
назад доставлявшее ему огромное удовольствие занятие — раскрашивание
"волшебных картинок", увидев, как то же самое получается у сидящей
рядом самой А. Фрейд. Очевидно, объясняет она, его неприятно поразила разница в
качестве исполнения, и он решил ограничить себя, лишь бы избежать неприятного
сравнения. Различные процессы самоограничения очень важны при совладании с
соматическим заболеванием, когда интересы здоровья требуют или сама болезнь
вынуждает отказаться от многих привычных и привлекательных действий, от ставших
невыполнимыми планов, от переставшего отвечать реальным возможностям уровня
притязаний [2].
Точное функционирование механизмов "расширения"
психологического пространства особенно существенно для адекватного переживания
положительных с точки зрения личности событий — успеха, социального признания,
выздоровления, неожиданной удачи и т. д., поскольку такие события, так же как и
отрицательные, представляют собой для личности проблему, которая может решаться
неудачно.
Р а з м ы к а н и е — з а м ы к а н и е
психологического пространства. Размыкание и
замыкание — это операции, связанные с предыдущими, но не совпадающие с ними.
Они состоят в отгораживании, отделении, возведении барьеров в межличностном
общении или наоборот в преодолении этих барьеров, раскрытии себя и т. д.
(иллюстрации см. в гл. III).
"Р а с с т о я н и е".
Изменение психологического "расстояния" [10]
часто служит целям переживания. Сюда относятся механизмы, действующие как в
интерпсихической плоскости — отдаление от ранее близких людей, ценностей или,
наоборот, сближение с ними, так и в интрапсихической — механизмы изоляции,
вытеснения, "дискриминации" ("способность отделять идею от
чувства, идею от идеи, чувство от чувства"). Механизм
"дискриминации", по Т. Крёберу, в защитной функции предстает как изоляция,
а в функции совладания — как объективация — "отделение идеи от чувства для
рациональной оценки или суждения, где это необходимо".
В е р х — н и з. Это
пространственное измерение всегда символически насыщено и сопряжено с оценочной
шкалой. Многие процессы, реализующие переживание, имеют явно выраженное
"вертикальное" направление, которое содержательно связано с их
характером. Так, вытеснение ориентировано "вниз", а катарсис —
"вверх". Ясно, что низ и верх не должны пониматься здесь
натуралистически. Позже в гл. III нам представится возможность показать на
конкретном примере существенность "вертикальных" психологических
движений в осуществлении переживания.
И н т е л л е к т у а л ь н а я ф о р м а. Среди различных интеллектуальных операций (сравнения,
обобщения, умозаключения и пр.), участвующих в осуществлении переживания, нужно
особенно отметить операцию причинного истолкования событий. Объяснение или
отыскание причин (истоков, оснований, поводов, мотивов, виновников и т. д.)
переживаемого события (в качестве которого может выступать внешнее
происшествие, собственное поведение, намерение или чувство) — очень важный
элемент процесса переживания, от которого во многом зависит все его содержание.
Наиболее ярко эта операция проявляется в известном механизме рационализации.
Рационализацию определяют как приписывание логических резонов или благовидных
оснований поведению, мотивы которого неприемлемы или неизвестны, или как
оправдание перед другими или самим собой своей несостоятельности.
П е р ц е п т и в н а я ф о р м а. Перцептивные формы "интерпретации" проявляются
при восприятии событий (внешних и внутренних), других людей и самого себя. Эти
три случая хорошо репрезентируются защитными механизмами отрицания, проекции и
идентификации, из которых мы рассмотрим первый и последний, поскольку они еще
не были упомянуты в нашем обзоре.
О т р и ц а н и е
определяется обычно как процесс устранения травмирующих восприятии внешней
реальности. На этом основании он противопоставляется вытеснению как защите
против душевной боли, вызванной внутренними инстинктивными требованиями.
Впрочем, этот термин используется иногда и для описания защитного искажения
"перцепции внутренних состояний" [1, с.284].
Т. Крёбер пишет, что основная формула отрицания — "нет боли, нет
опасности", что, однако, не должно вводить в заблуждение относительно
простоты тех реальных процессов, результатом которых является отрицание
каких-либо фактов реальности.
И д е н т и ф и к а ц и я. Если
при проекции субъект в другом видит себя, то при идентификации — в себе
другого. "В идентификации индивид преодолевает свои чувства одиночества,
неполноценности или неадекватности принятием характеристик другого, более
удачливого лица. Иногда идентификация может быть не с человеком, а с
организацией, институтом". А. Фрейд описывает случаи преодоления страха
или тревоги посредством произвольной или непроизвольной "идентификации с
агрессором". По интенсивности идентификация может достигать степени, когда
"человек начинает жить жизнью другого". Такие случаи нередки при
переживании утраты близкого человека.
Переживание кризисных этапов жизни не ведет непосредственно к
реализации необходимостей, оно направлено на восстановление психологической
возможности деятельности по их реализации. Если уподобить критическую ситуацию
падению бегущего человека, то переживанию будут соответствовать усилия,
потраченные им для того, чтобы встать на ноги и получить тем самым возможность
снова продолжить бег. Этот образ кажется подходящим лишь для внешней
деятельности, но он применим и по отношению к деятельности внутренней.
Например, переживание конфликта, делающего невозможной внутреннюю деятельность
выбора, не производит этот выбор, а лишь перестраивает сознание до тех пор,
пока он не станет субъективно возможен.
В реальном жизненном процессе эти две активности —
переживание и деятельность — могут перетекать друг в друга и даже
реализовываться в одном и том же акте, но задача психологической теории как раз
в том и состоит, чтобы расчленять эту непосредственную реальность, устанавливая
"чистые" закономерности, переплетенные в едином процессе
жизнедеятельности.
1)
Березин Ф. Б.
Некоторые механизмы интрапсихической адаптации и психосоматическое соотношение.
— В кн.: Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1978,
т. 2, с.281-291.
2)
Березин Ф. Б.,
Мирошников М. П., Рожанец Р. В. Методика многостороннего исследования личности
(в клинической медицине и психогигиене). — М.: Медицина, 1976. — 176 с.
3)
Бодалев А.А.
Социальная среда и формирование ребенка как личности и субъекта
деятельности//Хрестоматия по педагогике/ Сост. Морозова О.П.-Б.,1997.-С.47-49.
4)
Изард К. Эмоции
человека. — М.: Изд-во Моск. унта, 1980. — 439 с.
5)
Кон И. С. Секс,
общество, культура. — Иностранная литература, 1970, № 1, с.243-255.
6)
Лазарус Р. Теория
стресса и психофизиологические исследования. — В кн.: Эмоциональный стресс. М.,
1970, с.178-209
7)
Леонтьев А. Н.
Потребности, мотивы, эмоции. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. — 38 с.
8)
Леонтьев А. Н.
Проблемы развития психики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. — 575 с.
9)
Нюттен Ж.
Мотивация. — В кн.: Экспериментальная психология. / Под ред. П. Фресса и Ж.
Пиаже. М., 1975, вып. V, гл. XV, с.15-109.
10)
Рейковский Я.
Просоциальная деятельность и понятие собственного "я". — Веста. Моск.
ун-та. Сер. 14. Психология, 1981, № 1, с.14-22.
11)
Савенко Ю. С.
Проблема психологических компенсаторных механизмов и их типология. — В кн.:
Проблемы клиники и патогенеза психических заболеваний. М., 1974, с.95-112.
12)
Селье Г. Стресс
без дистресса. — М.: Прогресс, 1979. — 125 с.
13)
Семичев С. Б.
Теория кризисов и психопрофилактика. — Труды / Ленингр. науч-исслед.
психоневрологического ин-та им. В. М. Бехтерева, т. 63. Неврозы и пограничные
состояния. Л., 1972, с.96-99.
14)
Столин В. Д. Самосознание личности. — М.,
1983.
15)
Трусов В. П.
Социально-психологические исследования когнитивных процессов. — Л.: Изд-во
Ленингр. ун-та, 1980. — 143 с.
16)
Флоренская Т. А.
Катарсис как осознание. — В кн.: Бессознательное: природа, функции, методы
исследования. Тбилиси, 1978, т. 2,-е. 562-570.
17)
Франкл В. Человек в поисках смысла. М.,1990.
18)
Фрейд З. Лекции
по введению в психоанализ. — М.; Пг.: Госиздат, 1923. — 250 с.
19)
Фрейд З. Основные
психологические теории в психоанализе. — М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. — 206 с.
20)
Фрейд З.
Толкование сновидений. — М.: Современные проблемы, 1913. — 448 с.
21)
Фрейд З. Я и Оно.
— Л.: Академия, 1924. — 62 с.
22)
Фресс П. Эмоции.
— В кн.: Экспериментальная психология. / Под ред. П. Фресса и Ж. Пиаже. М.,
1975, вып. V, гл. XVI, с.111-195.
23)
Юнг К.
Психологические типы. — Цюрих: Мусагет, 1929. — 475 с.