Образ Эдипа у Софокла
План:
Введение.................................................................................................................. 2
1. Образ
Эдипа у Софокла...................................................................................... 4
1.1. Трагедия «Царь Эдип».............................................................................. 4
1.2. Образ царя в трагедии............................................................................... 9
2. Понятие «эдипова комплекса» в
современной психологии............................. 12
2.1. Сущность «эдипова комплекса»............................................................... 12
2.2. Объяснение феномена «Эдипова
комплекса».......................................... 13
Заключение............................................................................................................ 16
Список использованной литературы:................................................................... 18
«Образ Эдипа у Софокла. Понятие «Эдипова комплекса» в
современной психологической науке» - одна из важных и актуальных тем на
сегодняшний день.
Тема моей контрольной работы
актуальна потому, что стремление к физическому обладанию матерью у мальчика
выражается Фрейдом в знаменитом понятии «Эдипова комплекса». Сексуальное
обладание — предельная степень физического властвования над человеком. Именно
преодоление «Эдипова комплекса» означает наиболее полное освобождение от
материи матери и переход от инфантильной сексуальности к эротическим
переживаниям взрослого.
«Эдипов комплекс» должен быть пережит и преодолен как нечто аморальное не в
физическом, а в нравственном смысле — он должен быть снят как психическая
зависимость мальчика от матери. Эта эмансипация мальчика есть условие его
превращения в мужчину. Часто она окрашивается в трагические тона.
Актуальность моего исследования
определила цель и задачи работы:
Цель работы – рассмотреть
предметную область экономической психологии.
Для достижения цели
необходимо решить следующие задачи:
1. Исследовать основные
взгляды специалистов на проблемы экономической психологии.
2. На основании
теоретического анализа предмета экономической психологии систематизировать
знания о различных мнениях на эту тему.
3. Рассмотреть сущность и
специфику понятий «экономика», «психология».
4. Систематизировать и
обобщить существующие в специальной литературе, научные подходы к данной
проблеме.
5. Предложить собственное
виденье на данную проблему и найти пути её разрешения.
Для раскрытия
поставленной темы определена следующая структура: работа состоит из введения, двух
глав и заключения. Название глав отображает их содержание.
1. Образ
Эдипа у Софокла
У младшего современника
Эсхила — Софокла (497—406) — вера в человеческое начало выражена еще сильнее.
Кажется, что он преодолел пессимизм старых греческих поэтов.[1]
Гордо и уверенно звучит панегирик Софокла в честь человеческого гения. Это
настоящий символ веры «гуманизма»:
В мире много сил великих,
Но сильнее человека
Нет в природе ничего.
Мчится он, непобедимый,
По волнам седого моря,
Сквозь ревущий ураган...
Покорение стихий
поднимает смертных на самую вершину природного мира; не существует преград для
разума и энергии людей:
Создал речь и вольной мыслью
Овладел, подобной ветру,
И законы начертал,
И нашел приют под кровлей
От губительных морозов,
Бурь осенних и дождей.
Злой недуг он побеждает
И грядущее предвидит
Многоумный человек.
Сама жизнь Софокла могла
повлиять на формирование такого взгляда на роль и могущество человека. Баловень
судьбы, красавец, атлет, музыкант, Софокл был богат, здоров, окружен
поклонниками. Когда Эсхил вместе с воинами возвращался после Саламинской битвы,
Софокл шел впереди процессии юношей, встречавших победителей. Это символично:
Эсхил сражается, а Софокл поет и пляшет.
В атмосфере Периклова века
Софокл проникся мыслью о величии человеческой личности. В своей драме
«Антигона» он изобразил девушку, которую не сломили угрозы тирана. (Именно в
«Антигоне» находится приведенный гимн в честь человека.)
Но прошла молодость,
закатилась звезда Перикла. Анаксагор был изгнан, Аспазия — тоже; Геродот
скитался на чужбине. Летом 432 года Спарта напала на Афины, началась Пелопоннесская
война. И тут как бы сами боги обратились против города Паллады: вспыхнула чума,
которая посеяла панику и деморализовала афинян. В 429 году эпидемия унесла и
Перикла. Он умер в расцвете сил, не осуществив и половины своих замыслов.
Пришло непонятное и грозное, беспощадно разрушая все планы и мечты людей. А
ведь так недавно казалось, что свободная жизнь в свободном цивилизованном
обществе ведет к окончательному триумфу человека, к спасению от всех мировых
зол!
Безоблачному оптимизму
Софокла приходит конец. Он больше не может, как Эсхил, верить в Провидение,
Справедливость и гражданские идеалы — все это рухнуло перед лицом Неведомых
сил. Под непосредственным впечатлением смерти Перикла Софокл пишет драму «Царь
Эдип», которая отразила перемену в его мыслях и чувствах.
Трагедия воскрешает одно из
древних фиванских сказаний. В Фивах свирепствует мор. Отчаявшиеся люди приходят
к своему царю Эдипу, прося спасти их; ведь Эдип — великий герой и защитник
народа, его избрали монархом после того, как он победил кровожадного Сфинкса,
разгадав его загадки.
Эдип посылает вопросить
оракула и получает ответ, что бедствие навлек живущий в Фивах убийца прежнего
царя, Лая. Но кто этот человек? Эдип клянется, что разыщет его, и уверенно берется
за дело: он вызывает старого прорицателя-слепца Тиресия и умоляет его открыть
имя преступника. И вот тут-то начинает надвигаться неотвратимое...
Софокл настраивает зрителя
на ожидание подкрадывающейся беды. То, что сюжет ему известен, не умаляет напряжения.
Напротив. С дрожью предугадывая развязку, зритель испытывает жуткое наслаждение
от каждой случайно оброненной фразы и темного намека. Кажется, вот одно слово,
один шаг — и все останется в тайне, но нет — это всего лишь короткая передышка,
и Рок снова продолжает свое наступление. [2]
Тиресий колеблется, он не
хочет открывать имя убийцы, царь настаивает, приходя в раздражение и ярость.
Тогда пророк осторожно намекает, что в самом Эдипе есть «кое-что достойное
укора». Но властитель глух ко всем предостережениям: он неотступно требует
ответа и наконец получает его:
Заставлю же тебя
Я приговор свой собственный исполнить:
Беги от нас, не говори ни с кем —
Ты кровью землю осквернил, ты проклят!
Эдип поражен, но ни на
секунду не сомневается, что пророк лжет. Это заговор! Тогда Тиресий удаляется,
всенародно объявив, что Эдип — убийца своего отца и муж своей матери.
Настороженный царь останавливает слепца:
Эдип. Слова твои загадочны.
Тиресий. Умеешь ты хитрые загадки разрешать.
Эдип. Над счастьем ли Эдипа ты смеешься?
Тиресий. То счастие тебя погубит.
Гнев царя обращается на
брата жены, Креонта: это его происки, он хочет завладеть престолом. Но в дело
вмешивается царица Иокаста. Она смеется над пророчеством: ведь Лаю было
предсказано, что он падет от руки сына, и поэтому он приказал бросить ребенка в
лесу связанным. Убит же Лай был вовсе не сыном, а разбойником на перекрестке
дорог. Можно ли после этого верить оракулам?
Упоминание о перекрестке
заставляет Эдипа вздрогнуть; он начинает торопливо расспрашивать: как выглядел
Лай, как совершилось убийство. И каждый ответ наполняет его ужасом. Невероятная
догадка закрадывается ему в душу. Страх овладевает и царицей.
Эдип велит найти последнего
свидетеля — старого слугу Лая, которому приказали умертвить младенца-царевича.
А сам тем временем рассказывает Иокасте, как до прибытия в Фивы он встретил на
перекрестке дерзкого старика на колеснице, который не хотел уступить ему
дорогу. Старик хлестнул Эдипа плетью, а тот в приступе ярости поверг наглеца
наземь и без труда расправился с его рабами. Что если этот убитый старик и Лай
— одно лицо? Но все же Эдип продолжает еще надеяться. Быть может, это ошибка,
совпадение? Он готов ухватиться за любую возможность. Иокаста утешает его,
напоминая, что сын ее и Лая погиб еще в младенчестве.
Теперь ждут старого пастуха.
А тем временем речитатив хора звучит как погребальная песнь:
Гордость рождает тиранов,
И многих, насытив безумьем,
Выше, все выше ведет их
К обрыву в пропасть.
Зритель уже готов к
катастрофе. Перед ним Эдип — мечущийся, страдающий, страстно желающий доказать
себе свою невиновность. Между тем он уже обречен.
На мгновение тучи
рассеиваются. Из Коринфа прибывает вестник, который сообщает, что умер Полиб —
отец Эдипа. В несчастном царе снова оживает надежда. Он объясняет гонцу, что
бежал из Коринфа, потому что ему было предсказано, что он убьет отца и женится
на матери. Но раз царь Полиб умер своей смертью, то бояться нечего! Правда, еще
жива мать... Но тут вестник, думая утешить царя, открывает ему тайну: Эдип не
родной сын коринфской четы — он был найден ребенком в лесу и усыновлен
Полибом... От надежд не остается почти ничего. Окончательно уничтожит их старый
пастух, готовый уже предстать перед Эдипом. [3]
Напрасно Иокаста умоляет
мужа прекратить расспросы: в ослеплении он как бы забывает об опасности,
которая может крыться в признании очевидца. Он надменно заявляет, что не
стыдится низкого происхождения:
Но знаю: в том, что я — дитя Судьбы,
Всем радости дарящей, нет позора.
Судьба мне мать, и время мне отец:
Они Эдипа сделали великим
Из малого. Я родился от них
И не боюсь узнать мое рожденье!
Увы! Это последние слова
Эдипа-царя, больше он не будет говорить как власть имеющий. Сейчас он узнает,
какая «мать» ему Судьба, и родится новый Эдип: Эдип-преступник, Эдип — человек,
искалеченный Судьбой.
Угрозами вырвано признание у
пастуха. Да, он, Эдип, был сыном Лая, тем самым, которого тот решился
умертвить, боясь исполнения пророчества.
«Горе, горе! Я проклят»,—
кричит обезумевший царь. Но Судьба готовит еще один удар: Иокаста повесилась во
дворце. С воплем врывается Эдип в спальню жены-матери и застежками ее пояса
выкалывает себе глаза: он не хочет больше видеть ни людей, ни солнца, он просит
увести его, спрятать:
Ночь беспредельная,
Неотвратимая! Тьма несказанная,
Смерти подобная!
Еще в ней ярче образы кровавые,
Еще сильнее боль воспоминанья!
Аполлон отомстил за
пренебрежение к его пророчеству. О, зачем не был Эдип убит ребенком? Зачем
чужая жалость спасла его? Он — сын, он — и муж, дети его — его братья. «Нет,
нет! Нельзя об этом говорить... Из людей не вынес бы никто моих страданий».
Весь этот кошмар
отцеубийства и кровосмешения усугубляется для него мыслью о скверне, влекущей
за собой проклятие. Но он сам казнил себя.
В последних сценах трагедии
перед зрителем уже не гордый и вспыльчивый властелин, а согбенный слепец,
погруженный в тихую скорбь. Он уходит из города как зачумленный. А хор говорит
о тщете человеческого счастья, о непрочности жребия смертных, о всевластии
Судьбы, которую не может преодолеть никто, даже победитель Сфинкса.
Таково это великое творение
эллинского гения. [4]
Софокл видел триумф и упадок Афин, его ужаснула
бессмысленность смерти Перикла. Поэт осознал всю ничтожность земных упований.
Не он ли воспевал силу человека, гордую поступь хозяина мира? Но теперь он
говорит о том, как опасно смертному забываться: пусть он могуч, что значит его
власть в сравнении с Неведомым, которое всегда стережет его?
Снова Мойра вырастает над
миром, как маска Горгоны. Нет, она совсем не Дике, не высшая благая Воля, она —
лишь неумолимый порядок вещей, перед которым человек бессилен. Такова, согласно
Софоклу, правда жизни. В ней нет места воздаянию в смысле нравственной
ответственности. Ведь Эдип был преступником невольным. Судьба действует, как
бездушная машина.
Эсхил отождествил Рок и
Справедливость. У Софокла Мойра тоже справедлива, но какая это справедливость!
Она меньше всего похожа на небесный Промысл. Она просто действует как закон
причинных связей, равнодушный к внутреннему миру человека. Совершилось
преступление — не важно, сознательно или невольно; оно — реальный факт и влечет
за собой столь же реальные последствия. Здесь источник античного TERROR FATI —
«страха судьбы», немыми свидетелями которого остались маски греческого театра.
Конвульсивные гримасы этих бредовых ликов говорят о всепоглощающем ужасе
человека, подавленного Неведомым.
Но, рисуя борьбу Эдипа с
Роком, Софокл не мог стать на сторону Судьбы, как не мог бы быть на стороне
чумы, свирепствовавшей в Афинах. Поэтому поражение Эдипа он в каком-то смысле
изобразил апофеозом.
Страдание делает
злосчастного царя прекрасным, зрители плачут вместе с ним. Как Сатана,
терзавший Иова, но не тронувший его души, Фатум побеждает Эдипа лишь внешне.
Внутренне же он остался свободным; скорби и муки очищают его. Он — выразитель духовного
начала, нравственной воли человека. Зритель видит его духовную силу и ощущает
его невиновность, хотя в трагедии об этом не сказано почти ни слова. И, таким
образом, Эдип одновременно оказывается и жертвой, и победителем Судьбы.
Означало ли это призыв к
титаническому восстанию против Неведомого? Вероятно, Софокл пережил нечто
подобное. Но бунтом, как говорил Достоевский, жить нельзя, и вот Софокл
мучительно ищет нового решения, пытаясь вернуться на путь, указанный Эсхилом.
Через двадцать лет после
«Царя Эдипа» престарелый поэт вновь, как Гете к «Фаусту», возвращается к
прежней теме и пишет драму «Эдип в Колоне». Действие ее разворачивается на
родине поэта, в предместье Афин — Колоне.
К священной роще эвменид
приходит убеленный сединами бездомный старик: это Эдип, которого сыновья не
желали принять в Фивы даже по прошествии многих лет. Только нежно любящая дочь
царя Антигона сопровождала Эдипа во всех его странствиях.
Старец окрылен тем, что
попал к эвменидам. Ему было открыто богами, что именно под их сенью он обретет
вечный покой, что здесь, вознагражденный за страдания, он сделается носителем
особого дара: там, где он останется — живой или мертвый,— навсегда воцарится
мир и процветание.
Колонцы, узнав в слепце
печально знаменитого Эдипа, умоляют его покинуть город: они боятся гнева богов.
Царь старается тронуть их сердца рассказом о своей участи, просит не гнать его
хотя бы ради дочери. И тут впервые он говорит о своей вине, доказывая, что он
скорее жертва, чем преступник. В его слова Софокл вкладывает уже новый взгляд
на грех: он не желает более примиряться с механическим понятием скверны. То,
что Эдип был преступником невольным, в корне должно менять дело.
Но разве я знал, что творю?
Я пред богами невинен!
Когда люди узнают, что
Эдип чист и что боги дали ему волшебный дар, начинается борьба за него. Теперь
он уже становится всем нужен. Сыновья шлют гонцов, прося его вернуться, но
старик не может забыть их жестокости и не желает идти к ним. Он остается в
Колоне, куда его приглашает афинский царь Фесей. [5]
Наступает последний час,
возвещаемый раскатами грома. Боги возносят Эдипа, он получит вечную жизнь и
станет гением-хранителем приютившей его земли.
По замечанию одного
исследователя, Софокл хотел «в лице своего Эдипа освободить человека от
страшной тяжести идеи рока, доказать ему, что его судьба сплетается для него
справедливыми и милостивыми богами».
Боги были виновны перед
страдальцем, и вот они искупили свою несправедливость; все участники драмы
расквитались между собой. Таким образом, Софокл возвращается к вере в
божественную Дике, но спасение от мучительного рабства Фатума поэт видит в
старой религии, а это была попытка, заранее обреченная на неудачу. Софокл явился,
по существу, последним настоящим язычником. Он не смог вдохнуть новую жизнь в
отеческую веру.
2. Понятие «эдипова комплекса» в
современной психологии
2.1. Сущность «эдипова комплекса»
Как известно понятие
Эдипова комплекса (от лат complexus — связь, сочетание) — одно из центральных
понятий фрейдизма. Это комплекс, возникающий в раннем детстве, представлений и
чувств, главным образом бессознательных, заключающихся в половом влечении к
родителю противоположного ему пола одновременно с ревностью и недоброжелательством
по отношению к родителю одного с ним пола, стремлении физически его устранить.
Эдипов комплекс вызывает у индивида чувство вины, приводящее к конфликту в
сфере бессознательного. Если человек не может преодолеть эдипов комплекс,
говорят о неразрешенной эдиповой ситуации, которая бессознательно порождает
различные конфликты, касающиеся лиц противоположного пола, родительских чувств
и несоответствия требований реальности и инстинктивных импульсов.[6]
Эдипальная стадия
развития детской сексуальности характерна для возраста от трех до пяти лет. В
это время страх наказания со стороны отца (комплекс кастрации — критика)
вытесняет эдипов комплекс в бессознательное, и в зрелом возрасте эти
переживания могут проявляться, как правило, в форме невроза.
При этом часть влечений
стремится прорваться в сознание и в поступки человека. Для повторного
вытеснения развиваются невротические симптомы, связанные, например, с
замещающим удовлетворением. Замещение — один из механизмов защиты «Я» путем
замены объекта или потребности. Замещение объекта происходит при невозможности
выразить чувства или осуществить действие по отношению к нужному объекту.
Например, социальные запреты перемещают агрессию по отношению к начальнику на
сослуживцев или членов семьи, а потребность, которую не удается удовлетворить,
замещают на противоположную. Так, безответная любовь способна превратиться в
ненависть, а нереализованная сексуальная потребность — в агрессию.
Наиболее
распространенными и значимыми формами невроза (по К. Хорни) являются следующие:
невроз привязчивости (поиск любви и одобрения любой ценой); невроз власти
(погоня за властью, престижем и обладанием).
Происходящие в последнее
столетие научные, технические, социальные и сексуальные революции резко
обострили чувствительность нервной системы человека и увеличили вероятность его
невротической реакции на многие события, в том числе на совершенно
незначительные.
2.2. Объяснение феномена «Эдипова
комплекса»
Эдипов
комплекс - одно из ключевых понятий теории З.Фрейда[7], в которой рассматривается как
центральный механизм психосексуального развития личности. Символика этого
понятия заимствована Фрейдом из древнегреческого мифа о царе Эдипе. Согласно
этому мифу, так звали мальчика, который родился в семье фиванского царя Лая.
Еще до рождения ребенка оракулы предрекли Лаю, что тот погибнет от руки
собственного сына. Поэтому, по приказу отца, слуги унесли младенца Эдипа из
дворца и бросили его на верную смерть в пустынной местности. Ребенок, однако,
не погиб, а был подобран и воспитан совершенно чужими людьми, которых до поры
считал своими родителями. Повзрослевшему Эдипу каким-то образом открылось
касавшееся его пророчество, и он в испуге покинул дом, не желая, чтобы .оно
сбылось. Судьба (по мнению древних греков, неумолимая и всесильная) столкнула
его с незнакомцем - Лаем, которого он и убил в результате завязавшейся ссоры.
Позднее, неподалеку от города Фивы, ему удалось совершить чудесный подвиг и
уничтожить чудовище, наводившее ужас на горожан. Восторженные фиванцы
провозгласили Эдипа царем, и он женился на вдове Лая, не ведая, что это его
собственная мать.
Миф об Эдипе
получил неожиданную трактовку в трудах Фрейда. Для Фрейда центральной движущей
силой поведения человека выступали глубинные, неосознанные влечения,
сексуальные по своей природе. Поскольку такие влечения считаются недопустимыми,
для них не находится места в сознании, и они "вытесняются" оттуда в
сферу бессознательной психики, продолжая влиять на мироощущение и поведение
человека. Фрейд считал, что у мальчиков формируется комплекс Эдипа в результате
вытеснения в раннем детстве влечения к матери и соответственно враждебности к
отцу как к сопернику. Девочкам же свойствен аналогичный комплекс Электры (по
имени героини еще одного мифа); это совокупность враждебных чувств к матери,
которые обусловлены ревностью к сопернице, мешающей безраздельно владеть отцом.[8]
Многие
специалисты, не разделяющие воззрения Фрейда, скептически относятся к понятию
Эдипова комплекса. Еще в 20-е годы английский антрополог Б.Малиновский (в ту
пору ревностный фрейдист), изучая культуру примитивных обществ на островах
Новой Гвинеи, столкнулся с абсолютной невозможностью выявить Эдипов комплекс у
туземцев. Это сильно поколебало его приверженность идеям Фрейда, а многих
специалистов заставило сделать вывод, что комплекс не является универсальным и
не присущ изначально каждому человеку. Попытки психологов экспериментально
подтвердить идеи Фрейда также не дали положительного результата. Было высказано
мнение, что данный комплекс - социально обусловленный механизм. В истории
культуры он появляется в связи с возникновением патриархальной семьи - как
протест сыновей против всевластия главы рода. Так или иначе, на бытовом уровне
совершенно очевидно, что похожее явление может возникнуть в семье, где отец
суров, властен и даже жесток, а мать - любящая и нежная. В таких
обстоятельствах естественна сильная привязанность к матери и настороженное,
недоброжелательное отношение к отцу.
Вопрос о
самом существовании Эдипова комплекса и о его роли в становлении личности по
сей день остается дискуссионным. По всей вероятности, возможности использования
этого понятия для объяснения развития и поведения ' ребенка весьма ограничены.[9]
Подводя итог работы, можно сделать
следующие выводы.
Одно из центральных
понятий, используемых Фрейдом – Эдипов комплекс, который является так же одним
из основных понятий всего психоанализа. Согласно современному определению, Эдипов
комплекс (или отцовский комплекс) – это группа в значительной степени
бессознательных идей и чувств, концентрирующихся вокруг желания обладать
родителем противоположного пола и устранить родителя своего пола. У мальчиков
это обычно проявляется ненавистью к отцу или даже желанием его смерти с
одновременной любовью к матери. Обратный (негативный) Эдипов комплекс
проявляется, наоборот, в любви к отцу и неприязнью к матери. Однако, очень
часто эти две формы комплекса сочетаются, в результате чего формируется амбивалентная,
двойственная установка по отношению к родителям (идея амбивалентного отношения
к отцу четко прослеживается в дальнейшем рассуждении Фрейда).
Согласно классической
теории психоанализа, Эдипов комплекс – явление универсальное, которое наследуется
человеком филогенетически и с необходимостью проявляется на определенной стадии
развития либидо (сексуальное влечение) и Я ребенка (в возрасте от 3 до 5 лет).
Свое название комплекс берет из древнегреческой мифологии: согласно легенде,
царь Эдип убил отца и женился на своей матери, не зная о своем родстве с ними.
Для успешного развития ребенок должен преодолеть Эдипов комплекс. Для этого он
обычно должен идентифицировать себя с родителем своего пола и временно
отказаться от сексуальных претензий по отношению к родителю противоположного
пола. Временно постольку, поскольку эти претензии вновь открываются в более
позднем зрелом возрасте во время выбора индивидом объекта полового влечения,
однако, уже по отношению не к родителю, а к этому объекту, который отождествляется
у индивида с одним из родителей.
Идея Эдипова комплекса
возникла у Фрейда в результате самоанализа после смерти его отца в 1827.
Впервые Фрейд упоминает о своей гипотезе в письме другу Флиссу в 1897 году. В
работах по психоанализу впервые понятие Эдипова комплекса появляется в 1900
году.[10]
Фрейд дал весьма смелую
интерпретацию проблемы происхождения религии. В сущности он показал, что
религия имеет глубоко иллюзорную природу, что корнями своими она уходит
неразрешенный Эдипов комплекс молодого Человечества. В своих рассуждениях Фрейд
приходит к выводу о том, что общественное сознание проходит в своем
историческом развитии те же стадии взросления, что и индивидуальное сознание
каждого члена общества. Поэтому возможно, что феномен Эдипова комплекса имел
место и в отношении общественного сознания на определенном этапе его развития и
привел в конечном итоге к возникновению религии в своем современном виде.
1. Витц Пол К. Психология атеизма.
Перевод Яна Шапиро под ред. Е. Канищевой, М., 2002.
2. Культурно-исторический контекст
феномена "Эдипов комплекс". Л.С. Драгунская. Доклад на семинаре
Российского психологического общества (Москва, апрель 1998 г.)
3. Мифы народов мира. Москва.
"Советская энциклопедия". 1982.
4. Психоанализ и психологическая теория
личности . И. И. Мунерман. М.: Наука, 1995
5. Райкрофт Ч. Критический словарь
психоанализа / Пер. с англ. Л. В. Топоровой, С. В. Воронина и И. Н. Гроздева
под редакцией канд. Филос. Наук С. М. Черкасова. – СПб.: Восточно-Европейский Институт
Психоанализа, 1995. С. 211-212.
6. Руткевич А.М. “От Фрейда к
Хайдеггеру”. М., 1990.
7. Сумерки богов / Сост. и общ. ред. А. А. Яковлева:
Перевод. – М.: Политиздат, 1989.
8. Фрейд З. Введение в психоанализ:
Лекции. – М.: Наука, 1989. – (Серия "Классики науки"). С. 211-215
9. Фрейд З. Психология бессознательного:
Сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. – М.:
Просвещение, 1990. С. 447.
10. Эдипов комплекс. Проблемы психоанализа. Янг
Р.М., М.: Проспект. - 2002, 78 с.
[1]
Сумерки богов / Сост. и общ. ред. А. А. Яковлева: Перевод. – М.: Политиздат,
1989, С. 43
[2]
Эдипов комплекс. Проблемы психоанализа. Янг Р.М., М.: Проспект.
- 2002, С. 30
[3]
Мифы народов мира. Москва. "Советская энциклопедия". 1982, С. 67
[4]
Культурно-исторический контекст феномена "Эдипов комплекс". Л.С.
Драгунская. Доклад на семинаре Российского психологического общества (Москва,
апрель 1998 г.), С. 12
[5]
Руткевич А.М. “От Фрейда к Хайдеггеру”. М., 1990, С. 371
[6]
Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред.,
авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. – М.: Просвещение, 1990. С. 447
[7]
Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. – М.: Наука, 1989. – (Серия
"Классики науки"). С. 211-215
[8]
Витц Пол К. Психология атеизма. Перевод Яна Шапиро под ред. Е. Канищевой, М.,
2002, С. 105
[9]
Психоанализ и психологическая теория личности . И. И. Мунерман. М.: Наука,
1995, С. 128
[10]
Райкрофт Ч. Критический словарь психоанализа / Пер. с англ. Л. В. Топоровой, С.
В. Воронина и И. Н. Гроздева под редакцией канд. Филос. Наук С. М. Черкасова. –
СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1995. С. 211-212