Некоторые проблемы законодательства о банкротстве в современной России

 Содержание

Введение

«История конкурсного законодательства

в России - печальная повесть о том,

как много попыток было сделано к изданию

удовлетворительного конкурсного права

России и как все эти попытки неизменно

кончались неудачей».

А.Н. Трайнин[1]

Изменения в экономике России, связанные с переходом к рыночным отношениям, способствуют возрождению института несостоятельности (банкротства) на качественно новом уровне. Создание эффективного и соответствующего потребностям экономики правового регулирования отношений, в сфере несостоятельности (банкротства) является важнейшей задачей.

Изучение законодательства о несостоятельности (банкротстве), практики его применения и доктринальных положений показывает, что оптимальные научные и практические решения по целому ряду ключевых вопросов регулирования в данной сфере  пока еще не найдены. Процесс развития российского законодательства о банкротстве характеризуется чрезвычайно высоким динамизмом, частым пересмотром правовых норм, непрерывным поиском компромисса интересов несостоятельных должников, кредиторов, общества и государства.

Существующая до 2002г .в России нормативно-правовая база (опирающаяся в основном на обширный зарубежный опыт), регламентирующая процесс банкротства, оказалась неработоспособной в современных экономических условиях, о чем свидетельствует крайне  низкий процент удовлетворения требований кредиторов. Текущая стадия развития нашего государства требует более грамотного и профессионального подхода к решению проблем связанных с урегулированием правовых взаимоотношений юридических лиц, удовлетворяющего всех участников хозяйственного оборота.

Приведу интересные статистические данные, озвученные на проходящей 7 апреля 2006 года в Арбитражном суде Ульяновской области научно-практической конференции по проблемам применения законодательства о несостоятельности (банкротстве): в целом по России наблюдается  тенденция  уменьшения количества дел о несостоятельности (банкротстве) рассматриваемых в арбитражных судах. Однако в Ульяновской области тенденция прямо пропорционально общероссийской, так в 2004 году было рассмотрено 190 дел о несостоятельности (банкротстве), а уже в 2005 году   619 дел. Что еще раз подчеркивает актуальность выбранной темы выпускной квалификационной  работе именно для нашей области.

Основной целью работы является поиск путей решения, основных проблем федерального законодательства о несостоятельности (банкротстве). В соответствии с целью работы поставлены и решены следующие задачи:

- проведен анализ тенденции совершенствования законодательства о банкротстве в постсоветский период;

- исследованы  общие положения ФЗ «О Несостоятельности (Банкротстве)» 2002 г;

- уточнены          особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий должников - юридических лиц;

- поставлена проблема соотношения законодательства о несостоятельности (банкротстве) с арбитражно-процессуальным законодательством;

- разработаны перспективные направления совершенствования правового регулирования в сфере несостоятельности (банкротство).

В настоящей дипломной работе делается попытка, на основе действующих нормативных документов, сложившейся арбитражной практики, мнения ведущих юристов проанализировать основные проблемы действующего законодательство о несостоятельности (банкротстве) и разработать и пути их решения. Научные принципы и подходы, изложенные в работе, могут быть использованы при разработке новых законодательных актов или внесения в них изменений.

Глава 1 Развитие законодательства о несостоятельности             (банкротстве) в Российской Федерации на современном этапе

1.1 Понятия и признаки банкротства по действующему законодательству

Легальное понятие банкротства содержится в статье 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г., где несостоятельность (банкротство) определяется, как признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объёме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Итак, понятие «несостоятельности (банкротства)» можно охарактеризовать следующими признаками:

-во-первых, это неспособность должника  удовлетворить  в полном объеме требование кредиторов по денежным обязательствам, т.е. неспособность рассчитаться по долгам со всеми кредиторами;

-во-вторых, это неспособность должника уплатить обязательные платежи – налоги, сборы и иные обязательные сборы  в бюджет соответствующего уровня и во внебюджетные фонды в порядке и на условиях, которые определяются законодательством  Российской Федерации;

- в-третьих, состояние неплатежеспособности должника трансформируется в несостоятельность (банкротство) только после того как арбитражный суд констатирует наличие признаков неплатежеспособности должника, являющихся достаточным основанием для применения к нему процедур, предусмотренных Законом.

Законодательно признаки банкротства определены в статье 3 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г. Законодатель разделяет особенности признаков банкротства граждан и юридических лиц.

Так, гражданин считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей:

1)   если соответствующее обязательства не исполнены им в течение трёх месяцев с даты, когда они  должны были быть исполнены;

2)   если сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества.

Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение 3 месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

В соответствии с п.2 ст. 4 Закона, для определения наличия признаков банкротства должника учитываются:

- размер денежных обязательств, в том числе, размер задолженности за переданные товары выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником, размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения, и размер задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредиторов за исключением обязательств перед гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, обязательств по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, обязательств по выплате вознаграждения по авторским договорам, а также обязательств перед учредителями (участниками) должника, вытекающих из такого участия;

- размер обязательных платежей без учета установленных законодательством Российской Федерации штрафов (пеней) и иных финансовых санкций[2].

При этом важно подчеркнуть, что подлежащие применению за неисполнение или ненадлежащее  исполнение обязательства неустойки (штрафы, пени), проценты за просрочку платежа, убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства, а также иные имущественные и (или) финансовые санкции, в том числе за неисполнение обязанности по уплате обязательных платежей, не учитываются при определении наличия признаков банкротства должника.

В действующем законе дается подробное понятие аппарата института банкротства, которое, кстати, применимо и в отношении банкротства кредитных организаций.

Закон дает и легальные определения основных участников отношений банкротства. Так, должник – это гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель, или юридическое лицо, оказавшееся неспособными удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение срока, установленного настоящим Федеральным законом. Кредиторы – это лица, имеющие по отношении к должнику право требования по денежным обязательствам и иным обязательствам, об уплате обязательных платежей, о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовому договору.

Социально-правовая проблематика, связанная с правовым институтом несостоятельности (банкротства) хозяйствующих субъектов, охватывает широкий круг юридических конфликтов, рождающихся в этой области правоотношений - гражданско-правовых, административно-правовых, нормативно-правовых, а порой и уголовно-правовых. Необходимость регулирования таких конфликтов приводит к постоянному поиску наиболее действенных нормативных концепций, что отразилось в российском законодательстве постсоветского периода. В течение достаточно короткого периода были разработаны и введены в действие три закона о несостоятельности (банкротстве) - 1992 г., 1998 г. и 2002 г. В связи с этим представляет интерес сравнительная характеристика Закона Российской Федерации от 19.11.1992 № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» (далее - Закон от 19.11.92), Федерального закона РФ от 08.01.1998 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон от 08.01.98) и Федерального закона РФ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон от 26.10.02), которая помогает выявить наиболее сложные вопросы правотворческой и правоприменительной практики.

Итак, первым российским законом, регулирующим конкурсные отношения, на современном этапе является Закон РФ №3929-1 от 19, П. 1992 г.  «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» «Это уже был закон, в соответствии, с которым стало возможным проведение конкурсного процесса». Закон создал правовую основу для принудительной или добровольной ликвидации несостоятельного должника, предусматривая три типа применяемых к должнику процедур: реорганизационные (внешнее управление и санацию), ликвидационные (конкурсное производство) и мировое соглашение. Особенностью рассматриваемого Закона являлось то, что наряду с традиционными нормами конкурсного права и процесса, он содержал ряд публично-правовых норм, закрепляющих понятие и виды неправомерных действий должника, собственника предприятия должника, кредитора и иных лиц, а также последствия совершения указанных действий в виде наступления ответственности и соответствии с законодательством Российской Федерации.

Характеризуя Закон о банкротстве 1992 г. нельзя не обратить внимания на следующие основные моменты:

1) в Законе был закреплен критерий неоплатности, что позволяло признать должника банкротом лишь в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника[3]. Это создавало благоприятные условия для недобросовестных должников, которые могли длительное время, не расплачиваясь по обязательствам, использовать предназначенные для этих целей денежные суммы в качестве собственных оборотных средств, не допуская при этом превышения общей суммы кредиторской задолженности над стоимостью активов организации. «Очевидно, что действующие легальные понятие и признаки банкротства защищали недобросовестных должников и тем самым разрушали принципы имущественного оборота»; ^[4]

2) Закон демонстрировал абсолютно одинаковый, одномерный подход ко всем категориям должников, при применении к ним процедур банкротства, не делая различия между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем; между крупным (зачастую градообразующим) предприятием и посреднической организацией, не обладающей собственным имуществом; торговым предприятием и крестьянским (фермерским) хозяйством; промышленным предприятием и  кредитной организацией[5]. Вместе с тем, очевидно, что по степени социальной, общественной значимости перечисленные категории должников имеют существенные отличия. В данном вопросе публичные интересы учтены недостаточно;

3) пробелы Закона о банкротстве 1992 г. послужили причиной многочисленных подзаконных актов. К моменту принятия нового закона в области несостоятельности (банкротства) действовало уже свыше 30 указов Президента РФ, постановлений Президента РФ и ведомственных нормативных актов[6]. Большинство этих актов было направленно на создание организационных, экономических и иных условий, необходимых для реализации Закона о банкротстве, главным образом в отношении государственных предприятий [7]. В юридической литературе отмечались противоречия между Законом о банкротстве и подзаконными актами, закрепляющими, по существу, двойной стандарт в отношениях частных и государственных предприятий.

С принятием Федерального закона М6-ФЗ от 08.01. 1998 г. О несостоятельности (банкротстве)» начался этап реформы законодательства о банкротстве, в результате которого были подвергнуты изменению практически все основные положения законодательства, регламентирующие как критерии, внешние признаки несостоятельности и порядок рассмотрения дел о банкротстве, так и основания введения и порядок проведения каждой из процедур банкротства.

Так, Закон закрепил критерий неплатежеспособности в отношении должника — юридического лица, в соответствии с которым должник может быть признан банкротом в случае, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны быть исполнены. Наряду с проверенными практикой процедурами банкротства, такими как внешнее управление, мировое соглашение (реабилитационные), конкурсное производство (ликвидационная), в Законе была закреплена новая процедура банкротства – наблюдение, которая, по мнению О.Ю. Скворцова, ориентирована, прежде всего, на обеспечение должнику возможности восстановить платежеспособность и рассчитаться с кредиторами. В то же время, как он считает, в рамках реализации наблюдения обеспечения и права кредиторов, так как закон дает им весьма широкий спектр возможностей влиять на процессы, проходящие в деле о банкротстве.

Практика применения данного Закона показала его минусы.

1. Недостаточно обеспечивались интересы должника. Во-первых, существовала возможность автоматического возбуждения дела о банкротстве на основании заявления кредитора, даже не предпринимавшего попытки получить задолженность в порядке исполнительного производства. Во-вторых, Закон предусматривал возможность представления в арбитражный суд отзыва должника на заявление о признании должника банкротом, уже после возбуждения производства по делу о банкротстве, т.е. после введения наблюдения (пункт 2 статьи 41 и пункты I и 2 статьи 45) и кроме того, ни сам Закон о банкротстве, ни арбитражное процессуальное законодательство не предусматривали возможности обжаловать решение о введении наблюдения в вышестоящую судебную инстанцию[8]. Таким образом, определение арбитражного суда о принятии заявления о признании должника банкротом и, следовательно, о введении наблюдения выносилось в условиях несоблюдения общественного принципа audi alteram (выслушать обе стороны) и отсутствия процессуально – правовых гарантий для реализации права на справедливое и публичное разбирательство дела[9].

2. Недостаточно обеспечивались публичные интересы в отношении стратегически значимых организаций. Из-за фактического исключения государства с требованиями о взыскании задолженности по налоговым и иным обязательным платежам из числа лиц, участвующих с правом голоса в собраниях кредиторов, судьбу оборонных и стратегических предприятий по сути дела решали коммерческие кредиторы[10].

3. Чрезмерно ограничивались права участников (учредителей) и собственников имущества должника, поскольку указанным лицам не был предоставлен статус лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве.

4. Чрезмерно ограничивались частные интересы кредиторов и должника в публичных целях, поскольку допускалась безвозмездная передача в муниципальную собственность социально - значимых объектов, принадлежащих должнику на праве собственности.

5. Значительно ограничивались частные интересы контрагентов должника, с которыми был заключен долгосрочный договор (заключен на срок более одного года), поскольку Закон допускал односторонний отказ от исполнения таких договоров в трехмесячный срок с момента введения внешнего управления без учета обстоятельства, является ли такой договор препятствующим восстановлению платежеспособности должника[11].

6. Закон демонстрировал фактическое превалирование публичных налоговых интересов и отсутствие необходимых условий, стимулирующих участников дела о банкротстве к заключению мирового соглашения. Требования о взыскании задолженности должника по платежам в бюджет и внебюджетные фонды, не являясь предметом мирового соглашения, могли быть предъявлены в полном объеме непосредственно после заключения такого соглашения и прекращения производства по делу о банкротстве. Предъявление же таких требований государством в лице налоговых и иных уполномоченных органов лишало заключение мирового соглашения, как реабилитационной процедуры, практического смысла[12].

В целом, в юридической литературе отмечается «скромный» арсенал правовых средств и организационных мер для восстановления платежеспособности должника в ходе внешнего управления, ликвидационная направленность закона и отсутствие возможности перехода из конкурсного производства к процедуре внешнего управления. Но главной характеристикой рассматриваемого Закона была предоставляемая им «легальная» возможность использования процедуры банкротства в качестве «инструмента для передела собственности», в связи с чем, в сложившейся в России ситуации взаимных неплатежей и финансовой стабильности процедура банкротства могла быть применена практически ко всем крупным производственным предприятиям.[13]

Таким образом, принятие в 2002 году нового Закона о банкротстве было обусловлено необходимостью установления дополнительных гарантий от произвольных действий кредиторов по инициированию дел о банкротстве в арбитражных судах, повышения роли государства в определении судьбы организаций-должников, более полного учета особенностей организаций оборонно-промышленного комплекса. Поэтому разумно было ожидать, что изменения и дополнения, вносимые в Закон от 2002 года, будут направлены, прежде всего, на устранение выявленных недостатков и пробелов в правовом регулировании несостоятельности (банкротства). И целый ряд новелл действительно служит этой цели. Однако, как показывает практика применения Закона, этим дело не ограничилось: он содержит ряд новелл, появление которых никак не может быть объяснено целью устранения недостатков в действующем законодательстве. Более того, некоторые новые законоположения при их реализации могут породить такие проблемы, с которыми ранее не сталкивались ни должники, ни кредиторы, ни арбитражные суды[14].

Глава 2 Основные проблемы современного законодательства о несостоятельности (банкротстве) на современном этапе

2.1    Общие положения ФЗ «О Несостоятельности (банкротстве)»  2002 г

Как известно, одной из ключевых фигур всякого дела о банкротстве на любой его стадии является арбитражный управляющий, на которого возложено непосредственное проведение процедур банкротства должника, а при осуществлении внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий также осуществляет функции руководителя соответствующей организации.

Практика применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) настоятельно требовала внесения в него изменений, направленных на укрепление независимости (юридической, материальной) арбитражных управляющих, вовлечение в эту профессию компетентных, опытных специалистов, усиление контроля арбитражного суда за их деятельностью[15].

Вместо этого новый Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» содержит нормы, превращающие арбитражного управляющего в один из элементов огромного и непонятного механизма и способного вовсе погубить эту новую профессию. Теперь каждый арбитражный управляющий должен быть членом одной из  саморегулируемых организаций (СРО), которые должны представлять арбитражному суду и собраниям кредиторов кандидатуры этих самых арбитражных управляющих из числа своих членов. Причем представляются эти кандидатуры целым списком (из трех членов СРО), в каковом кандидатуры должны располагаться, как говорится в ст. 45 Закона о банкротстве, «в порядке уменьшения их соответствия требованиям к кандидатуре арбитражного управляющего» или «в порядке снижения уровня их профессиональных качеств». Более того, должник и заинтересованный кредитор наделены правом безмотивировочно отвести по одной из кандидатур из числа представленных СРО, а на арбитражный суд возлагается обязанность утвердить в качестве арбитражного управляющего оставшуюся (неотведенную) кандидатуру.

Нельзя не обратить внимание и на так называемые саморегулируемые организации арбитражных управляющих, претендующие на монополизацию услуг в области антикризисного управления, да и на самих субъектов, оказывающих такие услуги, - на арбитражных управляющих. Согласно Закону о банкротстве (ст. ст. 21 - 22) в таком качестве может выступать некая некоммерческая организация, внесенная в единый государственный реестр саморегулируемых организаций, для чего требуется иметь в своем составе не менее 100 арбитражных управляющих, каждый из которых должен внести взнос в компенсационный фонд соответствующей организации в размере не менее 50 тыс. рублей (имущественный ценз?!)[16].

Арбитражные управляющие попадают в полную зависимость от саморегулируемых организаций, о чем недвусмысленно сказано в Законе, в частности в ст. 22 (п. 1), согласно которой саморегулируемые организации наделяются правом применять в отношении своих членов меры дисциплинарной ответственности вплоть до исключения из числа членов саморегулируемой организации (что для арбитражного управляющего - верная профессиональная смерть), а также заявлять в арбитражный суд ходатайства об отстранении своих членов от участия в делах о банкротстве в качестве арбитражных управляющих.[17]

Арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом по делу о банкротстве, должен в течение 10 дней обеспечить страхование своей ответственности на страховую сумму не менее 3 млн. рублей в год (п. 8 ст. 20 Закона). Излишне говорить, что выполнение этого требования неминуемо влечет полную финансовую зависимость арбитражного управляющего.

Согласно ст. 35 Закона к лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве, теперь наряду с представителем работников должника отнесены также представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника - государственного или муниципального унитарного предприятия. Для обеспечения прав и интересов должника названные лица наделены необходимыми полномочиями, в частности: правом на обращение в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов (п. 4 ст. 15); возможностью представлять арбитражному суду возражения относительно требований кредиторов (п. 2 ст. 71); правом заявлять ходатайство первому собранию кредиторов и арбитражному суду о введении в отношении должника процедуры финансового оздоровления (ст. 77 Закона).

Кроме того, при проведении процедур банкротства, введение которых ранее автоматически прекращало полномочия органов управления должника (общего собрания участников, совета директоров, правления), например внешнего управления или конкурсного производства, теперь за указанными органами управления сохраняются определенные правомочия. Так, в случае введения внешнего управления органы управления должника в пределах компетенции, установленной Законом о банкротстве, могут принимать следующие решения: о внесении изменений и дополнений в устав общества в части увеличения уставного капитала; об определении количества и номинальной стоимости, объявленных акций; об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных обыкновенных акций; об обращении с ходатайством к собранию кредиторов о включении в план внешнего управления возможности дополнительной эмиссии акций; о замещении активов должника и некоторые другие (п. 2 ст. 94 Закона).

Вместе с тем не может не настораживать то обстоятельство, что Закон о банкротстве содержит целый ряд положений о так называемых третьих лицах, которые, не являясь ни лицами, участвующими в деле о банкротстве, ни лицами, участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве, нередко наделяются полномочиями, аналогичными тем, которые предоставлены учредителям (участникам) хозяйственных обществ и товариществ, а также собственнику имущества должника - унитарного предприятия[18].

К примеру, третье лицо (третьи лица), так же как и собственник имущества унитарного предприятия или учредители (участники) хозяйственного общества или товарищества - должника, вправе по согласованию с должником обратиться к собранию кредиторов или в арбитражный суд с ходатайством о введении финансового оздоровления, предложив необходимое обеспечение исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности (п. 1 ст. 78 Закона).

Третьему лицу (третьим лицам), как и собственнику имущества унитарного предприятия или учредителям (участникам) корпоративной организации - должника, предоставляется возможность в любое время до окончания внешнего управления в целях прекращения производства по делу о банкротстве удовлетворить требования кредиторов в соответствии с реестром требований кредиторов или предоставить должнику денежные средства, достаточные для удовлетворения всех требований кредиторов (п. п. 1 и 2 ст. 113 Закона).

При этом кредиторы обязаны принять такое удовлетворение их требований, предложенное третьим лицом, а должник обязан использовать денежные средства, переданные третьим лицом, для удовлетворения требований кредиторов и уполномоченных органов. А на случай отсутствия возможности удовлетворить требования кредиторов подобным образом, например по причине не предоставления кредитором необходимых сведений или уклонения последнего от принятия исполнения обязательств должника от третьего лица, указанному третьему лицу предоставлено право удовлетворить требования соответствующих кредиторов путем внесения денежных средств в депозит нотариуса (п. 3 ст. 113 Закона).

Денежные средства, направленные третьим лицом на удовлетворение требований кредиторов должника, считаются предоставленными последнему на условиях договора беспроцентного займа, срок которого определен моментом востребования, но не ранее окончания срока, на который была введена процедура внешнего управления. Допускается также заключение соглашения между третьим лицом и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решения о заключении крупных сделок, об иных условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника (п. 4 ст. 113). В аналогичном порядке третьим лицом могут быть удовлетворены требования кредиторов по обязательствам должника и в ходе конкурсного производства (п. 1 ст. 142 Закона).

Очевидно, что, направив необходимую денежную сумму на удовлетворение требований кредиторов должника, третье лицо оказывается в положении его единственного кредитора, а должник попадает в полную зависимость от этого третьего лица, единственной мотивацией действий которого (если только оно не является благотворительной организацией) может служить передел собственности - полный контроль над деятельностью должника. Поэтому названные законоположения представляют собой не что иное, как легальный механизм «захвата» имущества должника («передела собственности»).[19]

В отличие от ранее действовавшего законодательства о несостоятельности Закон от 26.10.02 о банкротстве четко определяет те требования кредиторов, которые могут участвовать в деле о банкротстве. Согласно п. 2 ст. 4 Закона для определения наличия признаков банкротства должника учитываются: размер денежных обязательств, в том числе размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником, размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения, и размер задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредиторов.

Кредиторы, обладающие названными требованиями, относятся к числу конкурсных кредиторов, которые вправе обращаться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, а также участвовать в собраниях кредиторов с правом голоса.

Другую категорию требований составляют обязательства должника перед гражданами в связи с причинением вреда жизни или здоровью; обязательства по выплате вознаграждения по авторским договорам; обязанности должника, вытекающие из трудовых отношений, по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих по трудовому договору. Обладатели указанных требований не признаются конкурсными кредиторами, хотя сами требования подлежат учету в реестре требований кредиторов и в период конкурсного производства составляют первые две очереди требований, подлежащие удовлетворению в привилегированном порядке.

К требованиям конкурсных кредиторов приравнены требования о взыскании недоимок по обязательным платежам в бюджет и во внебюджетные фонды. Уполномоченные государственные органы, так же как конкурсные кредиторы, могут инициировать дело о банкротстве должника и принимать участие во всех собраниях кредиторов с правом голоса.

Что касается иных требований кредиторов по обязательствам, не являющимся денежными, то они не рассматриваются в деле о банкротстве, а подлежат предъявлению в суд, арбитражный суд в рамках общей подведомственности в соответствии с процессуальным законодательством (п. 5 ст. 4 Закона).

К сожалению, остался нерешенным вопрос о включении в число конкурсных кредиторов тех кредиторов по гражданско-правовым обязательствам (в том числе неденежного характера), которые обладают правом требования к должнику о возмещении убытков (в виде прямого ущерба) в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, подтвержденным решением суда или письменным признанием должника. На одном из этапов подготовки проекта Закона о банкротстве соответствующие нормы включались в законопроект, о чем свидетельствует, в частности, сохранившаяся в Законе о банкротстве норма, о дифференциации требований о возмещении убытков в целях их удовлетворения на требования о возмещении прямого ущерба, которые удовлетворяются вместе с требованиями конкурсных кредиторов третьей очереди, и требования о взыскании упущенной выгоды, которые подлежат удовлетворению после полного расчета с конкурсными кредиторами третьей очереди, включая требования о возмещении прямого ущерба (п. 3 ст. 137).

К числу конкурсных требований, учитываемых для определения признаков банкротства должника, следовало бы отнести и суммы, взысканные судом вместо причитавшегося кредитору исполнения обязательства в натуре (стоимость не переданного кредитору имущества, не выполненных должником работ, неоказанных услуг и т.п.). Такой же правовой режим целесообразно было бы распространить и на суммы, присужденные кредитору в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа (ст. 324 АПК РФ, ст. 434 ГПК РФ).

Отсутствие отмеченных необходимых правил в Законе от 26.10.02 о банкротстве необоснованно сужает круг конкурсных кредиторов, оставляя «за бортом» дела о банкротстве должника значительную часть его кредиторов, которые к тому же сохраняют возможность предъявлять свои требования к должнику в обычном (исковом) порядке. Данное обстоятельство делает проведение процедур банкротства (в особенности реабилитационных) непредсказуемым[20].

В Законе о банкротстве предусмотрен дифференцированный порядок определения состава и размера требований кредиторов, а также уполномоченных органов.

Для тех кредиторов (уполномоченных органов), которые обращаются в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, установлен порядок, согласно которому состав и размер их требований определяются на дату подачи соответствующего заявления.

В отношении требований кредиторов, вступающих в дело о банкротстве после его возбуждения арбитражным судом, но до открытия конкурсного производства, действует правило, в соответствии с которым состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей определяются на дату введения каждой процедуры банкротства, следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства (обязанности).

Состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей по требованиям кредиторов, заявленным после признания должника банкротом и открытия конкурсного производства, определяются на дату открытия конкурсного производства.

Указанные правила определения состава и размера требований кредиторов и уполномоченных органов имеют особое значение для тех случаев, когда денежные обязательства и обязательные платежи выражены в иностранной валюте, что делает необходимым перевод соответствующих сумм в рубли (например, для включения соответствующих требований в реестр требований кредиторов). В этих целях должен использоваться курс Центрального банка на дату введения каждой процедуры банкротства, следующей после наступления срока исполнения обязательства (обязанности).

В отличие от ранее действовавшего порядка теперь требования кредиторов могут быть включены в реестр требований кредиторов или, напротив, исключены из него только на основании судебных актов, устанавливающих состав и размер соответствующих требований. Исключение составляют лишь требования о выплате выходных пособий и об оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, которые включаются в реестр требований кредиторов арбитражным управляющим или, по представлению последнего, реестродержателем (п. 6 ст. 16 Закона).

Большое практическое значение будет иметь выделение в Законе о банкротстве категории так называемых текущих платежей, под которыми понимаются денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве должника, а также требования, срок исполнения которых наступил после введения соответствующей процедуры банкротства (ст. 5 Закона). Практический смысл квалификации того или иного требования в качестве текущего платежа состоит в том, что до окончания процедуры банкротства (за исключением конкурсного производства), во время которой наступил срок исполнения соответствующего требования, последнее не включается в реестр требований кредиторов и может быть удовлетворено в общем порядке, предусмотренном процессуальным законодательством. Если же указанные требования не были удовлетворены, то при переходе к следующей процедуре банкротства обладатели указанных требований признаются лицами, участвующими в деле о банкротстве, а сами требования включаются в реестр требований кредиторов и подлежат удовлетворению в порядке, установленном Законом о банкротстве[21].

Что касается обязательств и обязательных платежей, возникших после принятия заявления о признании должника банкротом, то в конкурсном производстве они подлежат удовлетворению за счет конкурсной массы вне очереди (п. 1 ст. 134 Закона).

2.2 Особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий должников юридических лиц

Новый Закон о банкротстве, как и ранее действовавший Закон, включает в себя главу, содержащую нормы об особенностях банкротства отдельных категорий должников - юридических лиц (глава IX, ст. ст. 168 - 201). К числу таких юридических лиц, в отношении которых обеспечивается специальное регулирование банкротства, отнесены следующие категории должников: градообразующие, сельскохозяйственные, финансовые организации, стратегические предприятия и организации, а также субъекты естественных монополий.

Юридический смысл правил, помещенных в главе IX Закона о банкротстве, как и прежде, состоит в том, что обеспечивается их приоритетное применение по отношению к иным (общим) положениям о банкротстве должников - юридических лиц, которые подлежат применению лишь в субсидиарном порядке, т.е. только в том случае, если соответствующие правоотношения не урегулированы специальными правилами об особенностях банкротства отдельных категорий должников.

По характеру изменений правового регулирования, внесенных Законом о банкротстве, указанные категории должников - юридических лиц можно дифференцировать на несколько групп. Во-первых, по существу остались неизмененными правила о банкротстве сельскохозяйственных организаций, если не считать незначительного их дополнения нормами об особенностях проведения в отношении указанных субъектов новой процедуры финансового оздоровления (п. 2 ст. 178 Закона). Во-вторых, нормы о банкротстве страховых организаций, профессиональных участников рынка ценных бумаг и кредитных организаций (при сохранении их содержания) теперь структурно объединены в параграфе 4 главы IX Закона о банкротстве (ст. ст. 180 - 189) в качестве особенностей банкротства так называемых финансовых организаций. Указанная по сути техническая операция, однако, имеет и определенные юридические последствия: применительно к банкротству всех названных субъектов, отнесенных к категории финансовых организаций, допускается применение неких общих особенностей (а что у этих субъектов может быть общего с точки зрения банкротства?), которые должны быть установлены федеральным законом о несостоятельности (банкротстве) финансовых организаций (ст. 180 Закона о банкротстве). В случае принятия такого закона неминуемо возникнет проблема его соотношения с другими нормативными правовыми актами и, в частности, с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций»[22]. В-третьих, серьезным изменениям подвергнуты правила об особенностях банкротства градообразующих организаций. И наконец, в-четвертых, впервые выделены и урегулированы особенности банкротства таких категорий должников, как стратегические организации и субъекты естественных монополий.

2.2.1 Банкротство градообразующих организаций

Как известно, в ранее действовавшем Законе о банкротстве 1998 г. под градообразующими организациями понимались такие юридические лица, численность работников которых с учетом членов их семей составляла не менее половины численности населения соответствующего населенного пункта.

Новый Закон о банкротстве изменяет, признаки градообразующих организаций и относит к их числу те юридические лица, численность работников которых составляет не менее 25 процентов численности работающего населения соответствующего населенного пункта. Плюс к этому, как и прежде, положения об особенностях банкротства градообразующих организаций подлежат применению ко всякой иной организации, численность работников которой превышает 5 тыс. человек (ст. 169 Закона).

Сохранилось правило об обязательном включении в число лиц, участвующих в деле о банкротстве градообразующей организации, соответствующего органа местного самоуправления. В таком же качестве арбитражным судом могут быть привлечены к участию в деле и федеральные органы исполнительной власти, а также органы исполнительной власти соответствующего субъекта Российской Федерации.

По ходатайству названных органов арбитражный суд, как и прежде, может ввести внешнее управление в отношении должника - градообразующей организации даже в том случае, когда собрание кредиторов проголосует за признание его банкротом и открытие конкурсного производства. Однако в этом случае, представляя ходатайство, соответствующие органы должны будут дать поручительство по обязательствам должника и тем самым взять на себя обязанность нести субсидиарную ответственность перед его кредиторами.

Кроме того, по ходатайству названных органов внешнее управление, а также финансовое оздоровление могут быть продлены арбитражным судом на срок не более года. Таким образом, общая продолжительность внешнего управления, а стало быть, и срок действия моратория на удовлетворение требований кредиторов могут составить три года. В процессе внешнего управления должником - градообразующей организацией может быть, как прежде, осуществлена продажа предприятия как единого имущественного комплекса, что позволит получить средства, необходимые для расчетов с кредиторами, не прибегая к ликвидации должника, а также сохранить рабочие места. Причем при наличии ходатайства государственного органа либо органа местного самоуправления существенным условием договора купли-продажи предприятия может быть признано сохранение рабочих мест не менее чем для 50 процентов работников такого предприятия на дату его продажи и в течение не более чем трех лет с момента заключения договора (п. 2 ст. 175 Закона).

Не могут не вызвать возражения положения о последствиях расторжения договора купли-продажи предприятия в связи с неисполнением его условий покупателем. В этом случае за счет средств соответствующего бюджета покупателю подлежат возмещению не только денежные средства, затраченные на приобретение предприятия, но и осуществленные им в период действия договора инвестиции, а предприятие передается в муниципальную собственность [23].

2.2.2 Банкротство сельскохозяйственных организаций

Редакция ст. 177 Закона практически не отличается от редакции ст. 139 Закона о банкротстве 1998 г.  Нормы ст. 177-179 Закона регулируют особенно-сти (т.е. рассматриваются как специальные по отношению к общим правилам Закона) банкротства сельскохозяйственных организаций, под которыми для целей Закона понимаются юридические лица различных организационно-правовых форм (сельскохозяйственные кооперативы, акционерные общества,

общества с ограниченной ответственностью и др.), основными видами деятельности которых являются производство или производство и переработка сельскохозяйственной продукции, выручка от реализации которой составляет не менее 50% общей суммы выручки. В частности, к таким организациям относятся предусмотренные ФЗ от 08.12.1995 г. «О сельскохозяйственной кооперации» (СЗ РФ, 1995, № 50, ст. 4870; 1997, № 10, ст. 1120; 1999, № 8, ст. 973; 2002, № 12, ст. 1093; 2003, № 2, ст. 160, ст. 167) сельскохозяйственные производственные кооперативы.

Статьи 177-179 (см. п. 2) применяются также к рыболовецким артелям (колхозам), предусмотренным ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» (об этих юридических лицах говорится в отдельном пункте в связи с тем, что указанные условия применяются только к ним).

Под объектами недвижимости подразумеваются предприятия (признаются недвижимостью в соответствии с п. 1 ст. 132 ГК РФ), здания, сооружения, земельные участки, принадлежащие организациям, осуществляющим деятельность, указанную в п. 1 и 2 комментируемой статьи.

В торгах по реализации названных объектов могут участвовать сельскохозяйственные организации и крестьянские (фермерские) хозяйства, расположенные как в данной местности (там же, где и должник), так и за ее пределами. Если указанные субъекты по итогам торгов предложили равные условия, то преимущественное право приобретения объектов недвижимости имеют субъекты, расположенные в данной местности. Исходя из норм ст. 1, 2 ФЗ от 28.08.1995 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (СЗ РФ, 1995, № 35, ст. 3506; 1996, № 17, ст. 1917; № 49, ст. 5500; 1997, № 12, ст. 1378; 2000, № 32, ст. 3330; 2002, № 12, ст. 1093), п. 2 ст. 4 ФЗ от 24.07.2002 г. «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (СЗ РФ, 2002, № 30, ст. 3018) под «данной местностью» можно подразумевать территорию административно-территориального образования (муниципального образования).

Земельные участки могут отчуждаться в той мере, в какой их оборот допускается ЗК РФ и ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». В соответствии со ст. 7, 78 ЗК РФ и п. 3 ст. 1 ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» земельные участки, о которых идет речь в ст. 177 Закона, должны использоваться по целевому назначению. Поэтому они могут приобретаться только лицами, которые осуществляют сельскохозяйственное производство. Согласно ст. 3 ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» указанные в ней субъекты (в т.ч. иностранные юридические лица, юридические лица, в уставном (складочном) капитале которых доля иностранных граждан, иностранных юридических лиц, лиц без гражданства составляет более 50%) могут обладать земельными участками сельскохозяйственного назначения только на праве аренды (т.е. эти лица не вправе приобрести такой участок в собственность).

Может возникнуть вопрос, применяется ли при продаже земельного участка должника - сельскохозяйственной организации ст. 8 ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», предоставляющая субъекту Российской Федерации или органу местного самоуправления преимущественное право покупки земельного участка. Из содержания п. 1 ст. 8 этого Федерального закона следует, что данная статья не распространяется на случаи продажи земельных участков с публичных торгов. Имущество сельскохозяйственной организации, в т.ч. земельные участки, продается, как правило, на торгах (см. п. 3 комментируемой статьи, п. 1, абз. 2 п. 3 ст. 179 Закона). Следовательно, ст. 8 ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» может применяться только при реализации земельного участка сельскохозяйственной организации без проведения торгов.

2.2.3 Банкротство финансовых организаций

Статья 180 Закона определяет порядок правового регулирования отношений, связанных с банкротством финансовых организаций. Финансовые организации - кредитные; страховые; профессиональные участники рынка ценных бумаг. В силу данной статьи Закон к названным объектам применяется субсидиарно, если иное не установлено особыми нормами закона о несостоятельности (банкротстве) финансовых организаций. Представляется, что имеется в виду как непосредственно такой (одноименный) закон, который в настоящее время отсутствует, так и законы о несостоятельности любого из субъектов - финансовых организаций, например действующий ныне Федеральный закон от 25.02.99 № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» (в ред. от 21.03.2002).

Рассматриваемая статья сохраняет общий принцип банкротства кредитных организаций - судебным процедурам предшествует проведение Центральным банком РФ специальных внесудебных процедур, направленных на восстановление платежеспособности кредитной организации. При этом определяются конкретные мероприятия по предупреждению банкротства - финансовое оздоровление; назначение временной администрации; реорганизация кредитной организации; определяются также основания введения каждой из процедур и способы их реализации[24].

Переход к судебным мероприятиям в отношении кредитной организации допускается, только если ее положение безнадежно, т.е. специальные процедуры ни к чему не привели. Это означает, что лицензия у кредитной организации уже отозвана и предотвратить это путем проведения административных мероприятий не удалось. Правило, в соответствии с которым арбитражный суд может принять заявление о признании кредитной организации банкротом только после отзыва у нее лицензии на осуществление банковских операций, установлено п. 2 статьи 181. Отзыв лицензии оформляется приказом Банка России. Этот приказ, как и любое решение Банка России, может быть обжалован. Президиум ВАС РФ в п. 1 информационного письма «Об отдельных особенностях рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» от 15.08.2003 № 74 уточняет, что, если к моменту рассмотрения вопроса о принятии заявления о признании кредитной организации банкротом арбитражным судом принято решение о признании недействительным приказа Банка России об отзыве у этой организации лицензии, арбитражный суд на основании ст. 43 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» возвращает заявление о признании кредитной организации банкротом.[25] При этом важно уточнить, что ч. 5 ст. 20 ФЗ «О банках и банковской деятельности» устанавливает, что обжалование решения Банка России об отзыве лицензии (как и о применении мер по обеспечению исков) не приостанавливает действие этого решения и не свидетельствует о сохранении у кредитной организации лицензии применительно к законодательству о банкротстве[26]. Соответственно, для того чтобы суд имел право вернуть заявление о признании кредитной организации банкротом, необходим не факт обжалования приказа об отзыве лицензии, а факт признания судом недействительным соответствующего решения. Естественно, в описанной ситуации возникает практический вопрос: а что делать, если обжаловано решение суда о признании недействительным приказа Банка России об отзыве лицензии? Представляется, что, во-первых, заявление о банкротстве не должно приниматься судом; во-вторых, в случае отмены вышестоящей инстанцией решения о признании недействительным решения об отзыве приказа это не является основанием для обжалования отказа в принятии заявления о банкротстве. Соответственно заявление о банкротстве в описанной ситуации необходимо будет подавать еще раз.

Кроме того, возникает вопрос о последствиях признания недействительным приказа об отзыве лицензии после принятия заявления о банкротстве кредитной организации. Представляется логичным в такой ситуации прийти к выводу о необходимости прекращения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) на любой стадии. Однако ВАС РФ придерживается иной позиции по этому вопросу - в п. 2 письма № 74 сказано, что производство по делу о несостоятельности подлежит прекращению, только если приказ Банка России об отзыве лицензии признан недействительным до вынесения решения по делу о банкротстве; если же это случилось после признания кредитной организации банкротом, то производство по делу о банкротстве данной организации продолжается в общем порядке. В результате может возникнуть достаточно редкая ситуация, когда ликвидироваться будет кредитная организация, имеющая лицензию.

Признаки, при наличии которых заявление будет принято, устанавливаются Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций». В настоящее время это следующие признаки:

- размер задолженности по обязательствам и (или) обязательным платежам в размере 1000 минимальных размеров оплаты труда;

- срок неисполнения обязательств - один месяц.

Таким образом, в настоящее время существует ситуация, когда при банкротстве кредитных организаций роль учредителей (участников) данного юридического лица, а также его кредиторов крайне незначительна. Судебные процедуры конкурсного процесса регулирует ст. 182 Закона.

2.2.4 Банкротство стратегических предприятий и организаций, субъектов естественных монополий

Излишне говорить, что общие критерии, внешние признаки несостоятельности и правила проведения процедур банкротства, предназначенные для всех юридических лиц (хозяйственных товариществ и обществ, производственных и потребительских кооперативов и т.п.), совершенно непригодны для регулирования банкротства организаций оборонно-промышленного комплекса, субъектов естественных монополий и иных организаций, имеющих важное социально-экономическое значение. Ведь речь идет об обороноспособности и безопасности государства, а также о тех категориях юридических лиц, без которых не могут существовать ни экономика, ни само российское общество[27].

В этом плане новый Закон о банкротстве выгодно отличается от ранее действовавшего законодательства, поскольку в его тексте можно обнаружить правила, непосредственно регулирующие особенности банкротства указанных категорий юридических лиц (ст. ст. 190 - 201).

Вместе с тем в число стратегических организаций и предприятий наряду с организациями оборонно-промышленного комплекса по непонятным причинам попали федеральные государственные предприятия и акционерные общества, акции которых принадлежат государству, осуществляющие производство продукции (работ, услуг), имеющей стратегическое значение для обеспечения не только обороноспособности и безопасности государства, но и для защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан.  Несколько спасает положение норма о том, что перечень стратегических предприятий и организаций, в том числе организаций оборонно-промышленного комплекса, утверждается Правительством Российской Федерации и подлежит обязательному опубликованию (п. п. 1, 2 ст. 190 Закона о банкротстве).

Под субъектом естественной монополии в Законе о банкротстве понимается организация, осуществляющая производство или реализацию товаров (работ, услуг) в условиях естественной монополии. Следует заметить, что гораздо более точное определение круга субъектов естественных монополий можно найти в Федеральном законе «О естественных монополиях»  (ст. ст. 3, 4)[28]. Кроме того, надо иметь в виду, что нормы об особенностях банкротства

субъектов естественных монополий, содержащиеся в Законе о банкротстве, в соответствии с п. 1 ст. 231 Закона вступают в силу только с 1 января 2005 г. К этой дате приурочено признание утратившим силу Федерального закона «Об особенностях несостоятельности (банкротства) организаций - субъектов естественных монополий в топливно-энергетическом комплексе».

Стратегические организации и субъекты естественных монополий считаются неспособными удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и исполнить обязанности по уплате обязательных платежей, если соответствующие требования и обязанности превысили сумму в 500 тыс. рублей и не исполнены в течение шести месяцев с момента, когда они должны были быть исполнены[29].

В делах о банкротстве этих категорий должников в качестве лиц, участвующих в деле в обязательном порядке, принимают участие федеральные органы власти, обеспечивающие проведение единой государственной политики в соответствующей отрасли экономики.

Общим недостатком норм, регулирующих особенности банкротства как стратегических организаций, так и субъектов естественных монополий, следует признать отсутствие каких-либо специальных правил о назначении арбитражных управляющих, кандидатуры которых, как и при банкротстве обычных должников, подбираются саморегулируемыми организациями. Предпочтительнее был бы порядок, при котором подбор кандидатур для назначения арбитражными управляющими осуществлялся бы государственными органами.

Главная же проблема состоит в том, что законодатель не посчитал необходимым установить особый критерий несостоятельности для этих категорий должников, как это имеет место сегодня, например, в отношении субъектов естественных монополий в топливно-энергетическом комплексе, где действует критерий неоплатности, т.е. общую сумму кредиторской задолженности необходимо сравнивать со стоимостью всего имущества такого должника. Следовательно, в отношении организации оборонной промышленности и субъектов естественных монополий действует общий критерий несостоятельности, применяемый ко всем остальным должникам, а именно критерий неплатежеспособности[30]. Особенность имеется лишь во внешних признаках неплатежеспособности: для возбуждения дела о банкротстве указанных организаций достаточно иметь сумму долга в 500 тыс. рублей, уплата которого просрочена на шесть месяцев.

2.3 Проблема соотношения  законодательства несостоятельности (банкротстве) с арбитражно-процессуальным законодательством

Общая норма, которая является основой для анализа соотношения указанных законодательных актов, содержится в п. 1 ст.32 Закона о банкротстве и гласит, что дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей,  рассматриваются арбитражным судом по правилам АПК. с особенностями, установленными настоящим законом. В самом АПК реализован более широкий подход к правилам регулирования порядка рассмотрения дел о несостоятельности. Так, в соответствии Арбитражно-процессуальным  кодексом РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражными судами по правилам, предусмотренным кодексом с особенностями установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства)[31].

Представляется, что отношения между АПК и Законом о банкротстве определяются, на основании принципа lex specialis derogat generali. В этой связи представляется правомерным вывод, который делают специалисты: Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» регламентирует отношения неплатежеспособного должника с его кредиторами целым комплексом специальных материальных и процессуальных норм, характеризующих Закон о несостоятельности как комплексный, по отношению к которому нормы ГК РФ и АПК РФ носят общий характер и применяются субсидиарно»[32]. Хотя в данном случае цитируемый автор говорит о соотношении утративших силу законодательных актов, однако это не меняет принципиальной оценки соотношения между заменившими их законодательными актами. Такой вывод подтверждается и толкованием п.1 ст.223 действующего  АПК РФ, в соответствии с которым дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства). Редакция приведенной статьи позволяет сделать вывод о приоритетности специальных законов по отношению к нормам арбитражного процессуального законодательства, в том числе и в сфере установления норм процессуального права.

В связи с вышеизложенным, по нашему мнению, нуждаются в корректировке имеющиеся в юридической литературе по этому вопросу суждения. Так. M.Л. Скуратовский  пишет о том, что «рассматривая дела о банкротстве, арбитражный суд прежде всего руководствуется нормами АПК  дополнительно применяя в случаях, предусмотренных законодательством о банкротстве, процессуальные нормы, содержащиеся в этом законодательстве».

Между тем в юридической литературе имеют место и иные точки зрения по данному вопросу, которые представляются более точными. В.Ф. Попондопуло пишет о том что «процессуальные нормы Закона о банкротстве, регламентирующие производство по делам о несостоятельности, в свою очередь также подразделяются на общие и специальные. Особенности рассмотрения дел о банкротстве, установленные гл.3 «Разбирательство дел о банкротстве в арбитражном суде» применяются, если иное не предусмотрено другими главами Закона о банкротстве (п.2 ст.32 Закона о банкротстве)». Такая же логика воспроизводится и в работах СЕ. Андреева,  М.В. Телюкиной.

Представляется, что в процессе правоприменения первоначальному использованию подлежат специальные процессуальные нормы законодательства о несостоятельности, далее применяются общие нормы процессуального характера, содержащиеся в законодательстве о несостоятельности и только затем нормы арбитражного процессуального законодательства[33]. Это вытекает из принципа lex specialis derogat generali, который в данном случае весьма ярко проявляет себя, как источник формирования иерархии процессуальных норм, регулирующих производство по делу о несостоятельности.

С точки зрения соотношения норм материального и процессуального права в делах о несостоятельности, можно сделать вывод о том, что характер норм Закона о банкротстве напрямую влияют на суждение о процессуальной природе судопроизводства дел о несостоятельности. В литературе имеют место высказывания о том, что дела о несостоятельности следует отнести к делам особого производства. Обосновывается это тем, что в делах о несостоятельности отсутствует спор о праве, а установление определенных фактов направлено на обеспечение защиты интересов юридических лиц и граждан. Вряд ли можно в полной мере согласиться с этой точкой зрения. При всем том, что в данном случае арбитражный суд действительно констатирует определенное юридическое состояние, правовой факт несостоятельность должника, тем не менее, для данного вида судопроизводства характерно не только это обстоятельство. Прежде всего, необходимо отметить, что помимо того, что решение арбитражного суда носит констатирующий характер, оно имеет и преобразовательное значение, поскольку с принятием решения о несостоятельности возникает новое состояние, новый статус должника — он становится банкротом, со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями, изменяющими правовое положение этого лица[34]. Кроме того, в рамках банкротного процесса реализуются и иные цели, свидетельствующие о том, что данное дело не может быть квалифицировано исключительно с позиций дела о несостоятельности. Так, в рамках дела о несостоятельности разрешаются споры, то есть дело решается и рамках искового производства. В рамках дела о несостоятельности реализуются определенные процедуры, направленные па восстановление платежеспособности должники. Применение указанных мероприятий, хотя и осуществляется в рамках судебных процедур, однако не укладывается и существующие классические представления о судопроизводстве. Таким образом, вполне закономерным является вывод о том, что производство по делу о несостоятельности (банкротстве) является самостоятельным видом судопроизводства, особым видом судебного процесса[35]. Собственно, что находит подтверждение и том, что новый АПК 2002 года выделяет в особую главу (28-ю) порядок рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве). Этот вид судопроизводства стоит особняком от искового производства и от особого производства, хотя имеет черты и того и другого. С формальной точки зрения это и приводит к необходимости выделения особой главы АПК, регламентирующей порядок разбирательства споров о несостоятельности.

2.4 Трансграничное  банкротство

С ситуацией несостоятельности (банкротства) всегда бывает связано множество проблем. Но в случае наступления неплатежеспособности юридических лиц, имущество которых или обязательственные права по отношению, к которым находятся на территории нескольких государств, возникают особые сложности.

Компания как юридическое лицо, зарегистрированное по закону Российской Федерации, может быть материнской или дочерней по отношению к зарубежной компании, акционером или участником иностранного юридического лица, собственником движимого и недвижимого имущества на территории иностранного государства непосредственно либо через дочернюю компанию. При банкротстве российской компании или иностранной компании с российским участием встает ряд сложных правовых вопросов, касающихся зарубежного имущества.

Если российская компания является материнской по отношению к иностранной, то возбуждение дела о несостоятельности (банкротстве) российской компании в соответствии с российским законодательством само по себе не служит основанием для возбуждения дела о банкротстве иностранной компании: такие основания определяются в соответствии с применимым иностранным правом. Однако законодательство России наделяет конкурсного управляющего обязанностью принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц[36]. Под имуществом в данном случае понимается любое имущество, включая вещи (движимые и недвижимые, ценные бумаги, деньги), имущественные права, работы и услуги, информацию, результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность), а также нематериальные блага (ст. 128 ГК РФ). Несмотря на наличие у конкурсного управляющего указанной обязанности, к зарубежным активам должно применяться законодательство того государства, на территории которого находится имущество российской компании (если она владеет им непосредственно). Если речь идет о дочерней компании российского юридического лица либо о владении российской компанией долей или акциями иностранного юридического лица, необходимо обращаться к законодательству иностранного государства для выяснения правовых особенностей возбуждения дела о банкротстве дочерней компании и процедуры отчуждения (продажи) доли или акций в уставном капитале иностранного юридического лица в соответствии с его уставными документами и нормами соответствующего иностранного законодательства. В подобных случаях речь идет о трансграничном банкротстве, в рамках которого происходят две процедуры банкротства: одна – в соответствии с российским законодательством, вторая – согласно иностранному законодательству.

Правовые  нормы, регламентирующие процедуру несостоятельности, во многом определяются типом юрисдикции, отдающее предпочтение защите интересов кредиторов (pro - creditor jurisdictions) и защите интересов должника (pro - debitor jurisdictions). В первых допускаются, к примеру, залог и зачет требований, а во вторых все усилия направлены на аккумулирование активов должника (подлежащих распределению между кредиторами в зависимости от очередности их требований). Интересам кредиторов отдают предпочтение юрисдикции Англии, Ирландии, ФРГ, Нидерландов и Швеции, а интересам должника – юрисдикции Дании, Италии, Греции, Португалии, Испании, Бельгии, Люксембурга и Франции.

В Европейском Союзе (ЕС) процедура несостоятельности протекает на двух уровнях: универсальном и территориальном.

Универсальная модель предполагает единую процедуру несостоятельности, объединяющую все активы должника, находящиеся в разных странах, а также взаимное признание государствами – членами ЕС последствий такой процедуры. В преамбуле постановления Европейского Совета по процедуре банкротства от 29 мая 2000 г. № 1346/2000 (далее – Постановление № 1346)  указано, что эффективная процедура трансграничной несостоятельности необходима для надлежащего функционирования единого рынка. Предприятия не должны иметь возможность переводить активы из одного государства – члена в другое в целях выбора наиболее благоприятного режима процедур банкротства .

Территориальная модель охватывает только активы должника, находящиеся на территории конкретного государства – члена ЕС, и соответственно по-следствия несостоятельности наступают лишь на его территории. Причем допускаются параллельные процедуры несостоятельности, идущие одновременно в нескольких государствах.

Европейская процедура несостоятельности делится на основную, открываемую в государстве члене ЕС, в котором располагается так называемый центр основных интересов» должника, и опричную, или территориальную, открываемую в государстве - члене ЕС, в котором находится лишь часть имущества должника. Вторичная процедура назначается в отношении активов должника, находящихся на территории государства - члена ЕС (иного, чем то, в котором идет основная процедура), если, во-первых, в указанном государстве находится «деловой центр» должника и, во-вторых, ее открытия требует ликвидации) в основной процедуре или любое лицо, уполномоченное требовать возбуждения процедуры несостоятельности в соответствии с национальным законодательством государства - члена ЕС, на территории которого находится указанная часть имущества должника[37].

Допускаются одновременное проведение процедур несостоятельности в соответствии с национальным законодательством государств-членов и Постановлением № 1346, т. е. основной и вторичной, или территориальной, процедур. При этом «центр основных интересов» должника должен находиться в одном из государств - членов ЕС. Если же такой центр находится вне территории Европейского Союза, возможно возбуждение процедуры несостоятельности лишь местными кредиторами и только в соответствии с национальным законодательством государства-члена, на территории которого находятся активы должника.

Территориальная процедура может быть открыта раньше, чем основная, если условия для открытия основной процедуры в государстве - члене ЕС, на территории которого находится «центр основных интересов» должника, не мо

гут быть соблюдены или если ее открытия требуют местные кредиторы (п. 3 «Ь» ст. 3 Постановления № 1346).

«Центр основных интересов» - ключевое понятие Постановления № 1346 - это место, откуда должник осуществляет руководство своими активами на постоянной основе, в связи с чем данное место известно третьим лицам (п. 13 преамбулы Постановления № 1346). Для европейского законодательства этот термин новый, Европейский суд правосудия даже еще не дал его исчерпывающего толкования.

Данный термин стал компромиссом между коллизионными привязками («место регистрации (инкорпорации)» и «основное место ведении дел» или «место нахождения основного предприятия»), существующими в национальном праве государств - членов ЕС. Главный вопрос заключается в том, разработает ли Европейский суд правосудия единое для всех стран определение «центра основных интересов» или при раскрытии его сути будет ссылаться на национальные законодательства.

Установление места нахождения «центра основных интересов» может вызвать большие практические затруднения и будет во многом зависеть от обстоятельств дела, материальных ресурсов сторон, а также подхода Европейского суда правосудия и судебной практики каждого из государств - членов ЕС, которая, как ни парадоксально, может очень существенно различаться. Европейские суды могут быть заинтересованы в признании «центром основных интересов» одного из европейских офисов российской компании, с тем, чтобы как можно более эффективно защитить интересы европейских кредиторов[38].

В силу п. 6 ст. 1 Федерального закона – «О несостоятельности (банкротстве)» решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с ее международными договорами. При отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В настоящее время соответствующая судебная практика практически отсутствует. Таким образом, существует риск отказа  в применении арбитражными судами Российской Федерации взаимности в процессе признания и исполнения иностранного судебного решения. Следовательно, выбор страны для инициирования процедуры несостоятельности может оказать решающее влияние на исход дела.

Глава 3  Перспективные направления совершенствования правового регулирования в сфере несостоятельности

Судебная практика рассмотрения арбитражных дел действительно, как точно заметил В.Ф. Яковлев, является «зеркалом экономики»[39]. Применительно к конкурсным отношениям можно сказать следующее: экономический результат реализации процедур банкротства является зеркалом эффективности правового регулирования несостоятельности (банкротства).

Только эффективное законодательство о несостоятельности (банкротстве) способно обеспечить справедливый баланс частных и публичных интересов, необходимый для установления и поддержания доверия со стороны инвесторов и обеспечения стабильности гражданского оборота. Поэтому правовое регулирование конкурсных отношений подлежит дальнейшему совершенствованию. При этом в первую очередь необходимо решать вопросы, связанные с совершенствованием правовых норм, определяющих положение кредиторов.

Крайне низкая эффективность реализации процедур банкротства вызывает потребность в таком правовом регулировании конкурсных отношений, которое реально обеспечивало бы права кредиторов. «Следует подчеркнуть, что защите подлежат права, а не те, кто их нарушил. С этой точки зрения должник вообще не должен защищаться правом. Можно говорить лишь об отсрочке исполнения, учете имущественного положения должника и других способах смягчения для него последствий не должного исполнения, применяемых в исключительных случаях и обусловленных особыми социальными условиями. Но по сути своей обязательственное право – это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по договору или внедоговорному обязательству».

В условиях несостоятельности права кредитора находятся в системе прав других участников конкурсных отношений в сфере публичного интереса. Поэтому разрешение проблем, связанных с конкуренцией прав и интересов всех субъектов, вовлекаемых в процесс банкротства, на основе оптимального сочетания частных и публичных интересов должно составлять необходимое условие эффективности правового регулирования конкурсных отношений.

При решении непосредственной задачи института несостоятельности (банкротства), связанной с конкуренцией прав кредиторов, необходимо установить комплекс правовых ограничений, создающих особый порядок предъявления и удовлетворения требований кредиторов, не допускающий удовлетворения этих требований в индивидуальном порядке. Осуществление прав без ограничений, налагаемых специальным правовым режимом, может принести к негативным правовым последствиям (одни кредиторы, первыми предъявившие требование к должнику, получат сполна, а требования других кредиторов останутся неудовлетворенными).

Конечно, обеспечение полного равенства всех кредиторов - цель недостижимая. При любом, даже значительно более совершенном правовом регулировании конкурсных отношений одни кредиторы неизбежно будут наделены большими правами за счет ущемления прав других кредиторов. В этом вопросе наиболее важно определить приоритеты и ценности, защищаемые конкурсным правом.

В конкурсном процессе выражение воли кредиторов, находит воплощение в решениях собрания и комитета кредиторов. При принятии решений на собрании воля большинства кредиторов определяется не количеством кредиторов, а суммой их требований к должнику. Это означает, что принцип равных прав не гарантирует каждому кредитору равные возможности в ходе проведения процедур банкротства. Ведь закон защищает общий, а не частный интерес отдельного кредитора, но это не исключает права отдельного кредитора оспорить решение собрания. Положения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 года (далее – Закон о банкротстве), предусматривающие порядок рассмотрения таких споров, несовершенны, что не способствует определенности принимаемых собранием кредиторов решений.

Сравнительный анализ отдельных норм законодательства о несостоятельности (банкротстве) и норм корпоративного права показывает определенное сходство в порядке проведения и принятия решений собрания кредиторов и общим собранием акционеров. Это обстоятельство позволяет при рассмотрении заявления о признании решения собрания кредиторов недействительным использовать и нормы корпоративного законодательства, регулирующие порядок обжалования решений собрания акционеров (корпоративные отношения развиваются более прогрессивно, в силу чего названные нормы являются достаточно проработанными и совершенными). В итоге можно сформулировать позицию, состоящую в том, что для учета интересов всех кредиторов должника и обеспечения определенности, принимаемых собранием кредиторов решений следует исходить из того, что при рассмотрении заявления кредитора о признании решения собрания кредиторов недействительным суд с учетом всех обстоятельств дела может отказать в удовлетворении заявления, если голосование этого кредитора не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков данному кредитору. Если придерживаться позиции, что к конкурсным отношениям субсидиарно применены нормы корпоративного законодательства, представляется возможным при рассмотрении заявлении об обжаловании решения собрания кредиторов использовать арбитражную практику по разрешению корпоративных споров[40]. Например, в случаях, когда стороны в обоснование своих требований или возражений ссылаются на решение собрания кредиторов, которое, как установлено в судебном разбирательстве, принято с нарушением компетенции этого собрания, при отсутствии кворума для его проведения или принятия решения либо по вопросам, не

включенным в повестку дня, суд должен,  независимо от того, было ли оно оспорено кем – либо из лиц, участвующих в деле о банкротстве, дать оценку такому решению (имеет ли оно юридическую силу) и рассмотреть дело на основании норм закона.

Такой подход позволит оперативно, без дополнительных судебных разбирательств установить действительность или недействительность решения собрания кредиторов, что в немалой степени сократит сроки проведения процедур банкротства, а в конечном итоге - будет способствовать эффективности конкурсного процесса.

К числу основных критериев, позволяющих классифицировать кредиторов, можно отнести характер обязательства, связывающего должника и кредитора, время возникновения этого обязательства, обеспеченность и социальную значимость защищаемого интереса. Именно эти показатели и определяют статус кредитора в деле о банкротстве. Максимальным набором прав обладают конкурсные кредиторы, от которых в немалой степени зависит правовое положение всех кредиторов. Положение конкурсных кредиторов влияет на развитие кон курского процесса и его эффективность. Однако даже при правовом регулировании, позволяющем конкурсным кредиторам оказывать эффективное влияние на реализацию процедур банкротства, ничем не оправданные преимущества отдельных категорий кредиторов могут свести к нулю весь положительный эффект такого регулирования, поскольку оно не будет обеспечивать справедливого отношения ко всем кредиторам. Здесь мы приходим к выводу о том, что права кредиторов взаимообусловлены. Это обстоятельство подтверждает вышеприведенный тезис о необходимости правильно выбрать приоритеты и ценности для создания сбалансированного регулирования, обеспечивающего оптимальное сочетание интересов всех кредиторов.

Классификационный критерий, по которому из общей массы кредиторов выделяются привилегированные кредиторы, основан на социальной значимости защищаемого государством интереса. Новый Закон о банкротстве традиционно сохраняет привилегированное положение кредиторов первой и второй очереди при удовлетворении их требований, не позволяя им активно влиять на ход конкурсного процесса. Положение этих кредиторов можно оценивать как стабильно удовлетворительное, если не принимать во внимание тот факт, что процент удовлетворения их требований ввиду незначительной эффективности конкурсного процесса является достаточно невысоким.

Положение же других групп кредиторов крайне неудовлетворительно как в плане правового регулирования, так и, соответственно, в плане фактического результата - удовлетворения требований.

Основные просчеты правового регулирования конкурсных отношений относительно обеспечения прав и законных интересов кредиторов заключаются, на наш взгляд, в следующем.

В первую очередь следует сказать о положениях  Закона о банкротстве 2002 года, наделяющих уполномоченный орган правом влияния на развитие процедур банкротства за счет лишения его права на приоритетное удовлетворение требований. Лишение государства как кредитора по обязательным платежам привилегий в удовлетворении требований - смелое и прогрессивное решение, которое увеличит возможность удовлетворения требований конкурсных кредиторов. Исходя из того, что кредиторы равны, было бы разумным уравнять уполномоченный орган в правах с конкурсными кредиторами, упразднив при этом все привилегии государства. Это позволило бы решить проблему заключения мирового соглашения с участием уполномоченного органа.

Анализ правого режима текущих обязательств свидетельствует, что формулировка статьи 5 Закона о банкротстве позволяет относить к числу таких обязательств для целей приоритетного удовлетворения практически любые обязательства, формально отвечающие признакам текущих, вне зависимости от их связи с обеспечением функционирования должника, сохранностью его имущества и проведением процедур банкротства. Это привносит в конкурсные отношения элемент неопределенности[41]. Кредиторы не могут реально оценить процент удовлетворения своих требований при ликвидации должника, поскольку обязательства конкурсной массы могут пополняться все новыми и новыми текущими требованиями формального порядка. В таком случае не может быть достигнута дальнейшая цель конкурсного процесса  - наиболее полное удовлетворение требований кредиторов при справедливом распределении конкурсной массы. Обеспечение юридического равенства кредиторов и повышение эффективности конкурсного процесса требует закрепления в Законе адекватного конкурсным отношениям понятия текущего денежного обязательства с раскрытием его характеризующих признаков. При квалификации денежных обязательств как текущих в качестве необходимого критерия должна выступать непосредственная связь обязательства с обеспечением функционирования должника, сохранностью его имущества и проведением процедур банкротства. Закрепление этих положений на законодательном уровне позволит исключить формирование группы кредиторов с сомнительными требованиями, имеющих преимущества перед конкурсными кредиторами только лишь в силу того, что их требования можно относить к разряду текущих по чисто формальным признакам. В качестве таких «текущих обязательств» можно рассматривать обязательства, возникшие после возбуждения дела о банкротстве по правилам, о новации, отступное, замену исполнения, реституционные денежные требования при недействительности сделок, заключенных до возбуждения производства, производные денежные требования.

При расчетах по текущим платежам не исключается конкуренция прав кредиторов. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении Т 12.04.02 №8614/01 указал, что внеочередные платежи исполняются с соблюдением очередности в порядке, предусмотренном статьей 855 ГК РФ. Следовательно, для правильного рассмотрения дела подлежал выяснению вопрос о том, нарушены ли при без акцептном списании денежных средств по спорному платежному требованию права других кредиторов, имеющих право на удовлетворение своих требований вне очереди.

Поэтому актуальным является и вопрос о необходимости регулирования очередности по текущим платежам. Действующее законодательство о банкротстве прямых норм по установлению очередности удовлетворения требований по текущим обязательствам не содержит. Применение к текущим платежам общей нормы гражданского права, регулирующей очередность списания денежных средств со счета клиента[42], пожалуй, не позволяет в полной мере обеспечить эффективное правовое регулирование и справедливое распределение конкурсной массы при ее недостаточности для погашения всех обязательств. Задачи конкурсного процесса и специфика конкурсных отношений требуют установления своих приоритетов в определении очередности удовлетворения требований по текущим обязательствам. Наиболее высокий приоритет должны иметь требования, связанные с обеспечением проведения процедур банкротства (судебные расходы, расходы на публикацию объявлений и вознаграждение арбитражного управляющего).

В конкурсном производстве кредиторы при реализации своих прав должны иметь равные правовые возможности. В вопросе распределения конкурсной массы кредиторы как по денежным, так и не денежным требованиям имущественного характера должны находиться в совершенно равном положении. Поэтому при признании должника банкротом, невозможность использования такого способа защиты гражданских прав, как присуждение к исполнению обязанности в натуре, в обязательствах по передаче имущества, при недостаточности конкурсной массы для полного удовлетворения требований всех кредиторов, нельзя считать недопустимым ограничением гражданских прав. Признание должника несостоятельным (банкротом) следует рассматривать как обстоятельство, определяющее юридическую невозможность исполнения обязанности в натуре в указанных обязательствах. Иной подход к этой проблеме влечет ущемление прав кредиторов.

Что же касается вопросов реализации прав кредиторов, имеющих не денежные требования, то невозможность предъявления в конкурсном производстве иска о понуждении к исполнению обязанности в натуре не лишает таких кредиторов права на защиту. Они вправе предъявить, в арбитражный суд денежное требование о возмещении убытков в размере, необходимом для восстановления нарушенного права. По мнению Л. А. Новоселовой, большинство обязательств может трансформироваться в денежные (квалифицируемые автором как «вторичные») путем присуждения при их нарушении денежной компенсации. Таким образом, есть все основания утверждать, что с момента объявления должника несостоятельным (банкротом) кредиторы, требования которых первоначально имели не денежный характер, вправе просить арбитражный суд о включении в реестр требований кредиторов «производных» денежных требований, представляющих собой убытки. Возмещение убытков, как отмечает В.В. Витрянский, относится к числу универсальных способов защиты, обладает широкой сферой применения. А.А. Павлов, рассматривая два указанных способа защиты права в их тесной взаимосвязи, считает, что, несмотря на то что «возмещение убытков в отличие от присуждения к исполнению обязанности в натуре имеет своим непосредственным результатом предоставление потерпевшему (кредитору) не предмета обязательства как такового, а лишь его денежного суррогата, в отдельных случаях и подобное предоставление может обеспечить оперативность и полноту защиты, ее адекватность и всесторонность, а следовательно, будет наиболее целесообразным и эффективным, наиболее  приемлемым  вариантом защиты».

Высказанная точка зрения относительно использования такого способа защиты права, как возмещение убытков, выступающего в качестве альтернативы присуждению исполнения обязанности в натуре и обязательствах по передаче имущества, применительно к конкурсным отношениям более чем актуальна. В конкурсном производстве возмещение убытков - не только наиболее эффективный способ защиты, но и, пожалуй, в ряде случаев единственно возможный.

Нельзя не согласиться с предложением М.В. Телюкиной о том, что в качестве компенсации имущественных потерь следует наделить кредиторов, имеющих к должнику требования о возмещении реальных убытков  правами конкурсных кредиторов[43]. Наметившаяся в Законе о банкротстве 2002 года тенденция к уравниванию в правах кредиторов, имеющих такие требования, с конкурсными кредиторами (пока только в части данного удовлетворения их требований) позволяет и далее развивать идею юридического равенства указанных групп кредиторов. Существенный импульс к ее развитию и реализации был задан постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.12.04 №29, в котором, как уже отмечалось выше, обсуждался вопрос о правовом положении кредиторов по суммам, взысканным судом вместо исполнения должником обязательства в натуре, причитавшегося кредитору, а также по суммам, присужденным в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта[44]. Следующим шагом в этом направлении, очевидно,  должно  быть  внесение в Закон о банкротстве изменений, предусматривающих наделение кредиторов, имеющих требования о возмещении реальных убытков правами конкурсных кредиторов.

Рыночная экономика не может развиваться без упорядоченной системы кредитования, элементом которой являются правовые механизмы, обеспечивающие взыскание долга». В этом механизме важная роль отводится залогу. Л.А. Кассо определял залог как абсолютное право на уплату определенной суммы, направляемое против обладателя определенного имущественного объекта и осуществляющееся в виде исключительного права взыскания[45]. Абсолютизировать права залоговых кредиторов в конкурсных отношениях, которые характеризуются конфликтом прав и интересов, было бы совершенно неверно, если принять во внимание, что даже нормы общегражданского законодательства не рассматривают право залогодержателя как безусловное в них предусматриваются привилегии для отдельных видов кредиторов при удовлетворении их требований за счет предмета залога[46]. Б.М. Гонгало обращал внимание на проблему эффективности залога как способа обеспечения обязательств, в частности в связи с отсутствием действенного механизма обращения взыскания на заложенное имущество и наличием множества изъятий, которые делают преимущественное право залогодержателя получить удовлетворение из стоимости предмета залога лишь декларативным». В то же время нельзя полностью игнорировать права залоговых кредиторов, так как предоставление надежного обеспечения сторонам, осуществляющим кредитное финансирование, снижает стоимость обслуживания кредита путем повышения вероятности, что требование такого кредитора будет погашено из активов, составляющих предмет залога.

Правовое положение залоговых кредиторов по российскому законодательству о несостоятельности (банкротстве) является крайне неопределенным. Нормы Закона о банкротстве фактически нейтрализуют их право на преимущественное удовлетворение своих требований за счет средств, полученных от реализации предмета залога, поскольку допускают преимущественное удовлетворение требований из заложенного имущества для кредиторов первой и второй очереди.

Другая правовая проблема в сфере регулирования залога при банкротстве состоит в том, что возможность замещения активов во внешнем управлении всецело зависит от воли кредиторов, обязательства которых обеспечены залогом имущества должника. При этом Закон не предусматривает правовых средств, позволяющих согласовать задачи внешнего управления с интересами залоговых кредиторов.

Следующий аспект исследуемой проблемы заключается в том, что включение предмета залога в конкурсную массу не позволяет по результатам торгов определить стоимость реализации предмета залога, входящего в состав предприятия, продажная стоимость которого складывается вовсе не из стоимости отдельных материальных и нематериальных активов должника. Выход из этой ситуации видится в уплате залоговому кредитору стоимости заложенного имущества при его отчуждении в составе предприятия.

Пренебрежение правами залоговых кредиторов, как в экономическом, так и в правовом аспекте недопустимо.

Следует полагать, что при существующем регулировании неопределенность в правовом положении обеспеченных кредиторов, игнорирование законодателем их интересов может привести к подорожанию кредита или вовсе к утрате инвесторами заинтересованности в использовании договора о залоге в качестве правового инструмента обеспечения своих имущественных интересов.

кредиторов, укреплению гражданского оборота и согласованности этих целей с решением задачи эффективного проведения процедур банкротства.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о соотношении прав кредиторов и участников должника. Позиции кредиторов в деле о банкротстве существенно ослабляются тем, что при проведении процедур банкротства в вопросах продажи предприятия должника и при замещении активов должника усилено влияние участников должника. Решающая воля участников должника при выборе указанных мер восстановления его платежеспособности во внешнем управлении или способов реализации его имущества в конкурсном производстве не дает кредиторам права делать такой выбор по своему усмотрению, что не способствует эффективности конкурсного процесса. Необходимы изменения в правовом регулировании, такие как лишение участников должника права определять направленность процедур банкротства с сохранением за ними права контроля за ходом конкурсного процесса.

Правовое положение кредиторов при банкротстве определяется множеством факторов, в числе которых важное место занимают специальные условия недействительности сделок, направленные на восстановление первоначального положения в имуществе должника. Эффективность использования института недействительности сделок существенно снижена, поскольку Закон о банкротстве не содержит положения, определяющего значение понятия «предпочтительное удовлетворение требований»; в Законе отсутствует и положение о возможности опровержения сделок с учетом намерений должника и добросовестности кредитора. Из сферы действия специальной нормы не исключены сделки, совершаемые должником в ходе обычной хозяйственной деятельности.

В связи с этим предлагается следующее решение этой правовой проблемы.

Во-первых, как предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами следует рассматривать удовлетворение денежных требований в любой имущественной форме, а также зачет встречных денежных требований и заключение должником с отдельным кредитором после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в период «подозрительности» договора о залоге имущества должника в обеспечение ранее возникшего обязательства. Это будет способствовать максимизации конкурсной массы должника, что увеличит возможность возврата долгов кредиторам.

Во-вторых, специальные условия недействительности сделок при банкротстве должны предусматривать возможность опровержения сделок с учетом намерений должника и добросовестности кредитора. Из сферы действия специальной нормы должны быть исключены сделки, совершаемые должником в ходе обычной хозяйственной деятельности. Такие правовые меры будут способствовать устойчивости гражданского оборота.

Вопрос о соотношении реабилитационных и ликвидационных процедур также заслуживает особого внимания. Практика рассмотрения дел о банкротстве показывает, что выраженная в Законе направленность на выбор реабилитационных процедур (как предпочтение ликвидации) не является конструктивным решением в достижении целей конкурсного процесса. Реабилитационная процедура, вводимая лишь при наличии формальных оснований, не способна привести к восстановлению платежеспособности должника. Более того, положения Закона о банкротстве, предусматривающие введение при всякой возможности, а порою вопреки здравому смыслу реабилитационных процедур, не способствуют эффективности конкурсного процесса.

В тех делах о банкротстве, где на основании решения кредиторов вводилось внешнее управление, хотя по объективным признакам следовало бы открывать конкурсное производство, должники в конечном итоге признавались банкротами. При этом за период внешнего управления кредиторская задолженность увеличивалась, возникали значительные издержки внешнего управления. Эти обстоятельства не позволяли кредиторам получить то, на что они вправе были рассчитывать при своевременном открытии конкурсного производства. Согласно данным аналитического учета Арбитражного суда Ульяновской области  2004 году внешнее управление по ходатайству кредиторов было введено на семи предприятиях. В ходе внешнего управления было заключено только 1 мировое соглашение. Платежеспособность по другим предприятиям не была восстановлена. Конкурсное производство, открытое с большим опозданием, уже не могло быть эффективным, поскольку огромные издержки внешнего управления и расходы по текущим обязательствам. Правовое регулирование нужно сделать предельно сбалансированным.

Сделать правильный выбор при решении вопроса о том, какую из процедур банкротства следует ввести, достаточно сложно.  Наличие формальных оснований для введения реабилитационных процедур здесь не должно быть решающим аргументом. Важно учитывать фактические обстоятельства финансового положения должника. «Там где это приемлемо и разумно с экономической точки зрения, сохранять многообещающие, но находящиеся в трудном финансовом положении компании и их рабочие места; сохранять реальные источники налогов: сохранять источники финансирования программ здравоохранения, предоставления льгот и пенсионного обеспечения, а также сохранять производительные силы общества. В тех случаях, когда распродажа является наилучшим вариантом, обеспечить упорядоченную систему своевременной распродажи и справедливого распределения имущества должника»[47]. Если предприятие невозможно реорганизовать, его следует ликвидировать. Ликвидация должна иметь место только в том случае, если предприятие фактически перестало функционировать или если возможность восстановления производства столь незначительна, что кредиторам будет грозить гораздо больший риск в случае, если деятельность предприятия будет продолжена.

При разумно обоснованном подходе к введению процедур банкротства всегда должен быть выбор между их ликвидационной либо реабилитационной направленностью.

В.Ф. Попондопуло, рассматривая вопрос о соотношении реабилитационных и ликвидационных процедур, высказывает мнение, что целевая установка законодателя на преимущественный выбор реабилитации должника, судя по складывающейся судебной практике, не оправдывает себя. «Очевидно, - отмечает автор. - для повышения эффективности законодательства о банкротстве установленные приоритеты надо менять. От навязываемой законодателем процедуры внешнего управления больше вреда, чем пользы»[48].

Для повышения эффективности регулирования конкурсных отношений необходимо равное отношение законодателя к выбору реабилитационных и ликвидационных процедур. Поэтому следует согласиться с Г. Папе, который к первоочередным целям законодательной реформы относит создание «рыночной совместимости» процедур на основе равнозначности процессов ликвидации и реорганизации.

Правильный выбор процедуры банкротства невозможен без широких дискреционных полномочий арбитражного суда. Поскольку несостоятельность затрагивает общественный интерес, а потому не может быть предоставлена свободному усмотрению кредиторов, суд должен иметь право на мотивированный отказ во введении процедуры банкротства, если изначально очевидно, что она не может достичь целей конкурсного процесса.

Объективным критерием при выборе процедуры банкротства должно стать финансовое состояние дел должника, определяемое на основе финансового анализа. Это положение должно быть возведено в принцип конкурсного процесса.

Ограничение судейского усмотрения в вопросе назначения по собственной инициативе экспертизы для определения финансового состояния должника затрудняет реализацию полномочий суда, как при выборе процедур банкротства, так и при их проведении, особенно в тех случаях, когда суд может принять решение, не совпадающее с волей кредиторов[49]. Наделение суда такими полномочиями вполне допустимо, поскольку состязательное начало в конкурсном процессе имеет, несомненно, более узкие границы применения, нежели в исковом. Более того, оно необходимо, так как направлено на защиту интересов всех участников конкурсных отношений, большинство из которых не имеют статуса лиц, участвующих в деле о банкротстве, а потому не могут контролировать конкурсный процесс - не только в части назначения экспертизы, но и в части, касающейся продления сроков проведения процедур банкротства, назначения и отстранения арбитражных управляющих, контроля расходов на проведение процедур банкротства. Поэтому в вопросах выбора и проведения процедур банкротства должны быть существенно расширены дискреционные полномочия арбитражного суда, позволяющие ему, исходя из целей и задач конкурсного процесса, принимать решения с учетом интересов всех участников конкурсных отношений. При этом суд не должен допускать какого-либо организационного вмешательства в процесс реализации процедур банкротства.

Все сказанное свидетельствует о том, что необходимо изменение идеологии закона, который ограничивает судейское усмотрение в делах о банкротстве.

Эффективное проведение процедур банкротства, обеспечение прав участников конкурсных отношений в значительной мере зависит от арбитражного управляющего ключевой фигуры конкурсного процесса. При назначении арбитражного управляющего применяется такой критерий, как независимость от заинтересованных лиц. При проведении процедур банкротства оптимальным вариантом является не ангажированная фигура арбитражного управляющего, обладающего специальными познаниями в области антикризисного управления. Отсутствие личной заинтересованности и компетентность позволят арбитражному управляющему действовать разумно и добросовестно в интересах кредиторов и должника и в конечном итоге достичь целей конкурсного процесса[50].

По законам о банкротстве 1992-го и 1998 годов принцип независимости

обеспечивался правом кредиторов выбирать арбитражного управляющего и правом суда назначать предложенную кредиторами кандидатуру арбитражного управляющего. При этом не исключался как конкурсный отбор управляющих, так и прямое их назначение судом из числа лиц, зарегистрированных в арбитражном суде в качестве арбитражных управляющих (п. 4. ст. 12 Закона 1992 года, статьи 59, 71, 72 Закона 1998 года).

Предлагаемый законодателем в действующем Законе о банкротстве механизм назначения арбитражных управляющих не обеспечивает их независимости. Напротив, они полностью зависимы от саморегулируемой организации арбитражных управляющих (СРО), которая, по существу, и определяет, кого назначить арбитражным управляющим конкретного должника. Кредиторы в выборе арбитражных управляющих практически не участвуют, а арбитражный суд попросту лишен дискреционных полномочий, так как всегда обязан назначить одну из предложенных СРО кандидатур, при условии, если она будет отвечать формальным требованиям, предъявляемым к ней законом. Решение проблемы назначения действительно независимых арбитражных управляющих заключается, по нашему мнению, именно в усилении роли и суда, и кредиторов. Кредиторы должны выбирать не СРО, а арбитражных управляющих, входящих в эту организацию, или же независимых арбитражных управляющих. Суд же должен назначать арбитражного управляющего не методом исключения, как это, по существу, происходит по действующему закону, а с собственной оценки конкретного кандидата на должность управляющего. Деятельность арбитражного управляющего должна быть подконтрольной суду, которому для этого необходимо иметь право по собственной инициативе отстранять «неисправных» управляющих от исполнения обязанностей.

Важным элементом законодательства о несостоятельности является институт расходов на проведение процедур банкротства. При определении размера расходов проблема состоит в том, что уровень расходов должен быть настолько оптимальным, чтобы обеспечить быстрое и эффективное проведение процедур банкротства с одной стороны, и в то же время быть предельно разумным, чтобы не ущемлять права кредиторов, - с другой. Основываясь на германском опыте[51], вознаграждение арбитражного управляющего целесообразно определять исходя из стоимости конкурсной массы, объема и степени сложности выполняемой им работы, что отвечало бы интересам кредиторов и обеспечивало эффективность конкурсного процесса.

Мы рассмотрели некоторые наиболее важные с теоретической и практической точек зрения правовые проблемы, которые свидетельствуют, что законодательство о банкротстве должно реально, а не декларативно обеспечивать реализацию и защиту субъективных прав кредиторов.

Заключение

Легальное понятие банкротства содержится в статье 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» № 127-ФЗ от 26.10.2002 г, где несостоятельность (банкротство) определяется, как признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Социально-правовая проблематика, связанная с правовым институтом несостоятельности (банкротства) хозяйствующих субъектов, охватывает широкий круг юридических конфликтов, рождающихся в этой области правоотношений - гражданско-правовых, административно-правовых, нормативно-правовых, а порой и уголовно-правовых. Необходимость регулирования таких конфликтов приводит к постоянному поиску наиболее действенных нормативных концепций, что отразилось в российском законодательстве постсоветского периода. В течение достаточно короткого периода были разработаны и введены в действие три закона о несостоятельности (банкротстве) - 1992 г., 1998 г. и 2002 г.

Таким образом, принятие в 2002 году нового Закона о банкротстве было обусловлено необходимостью установления дополнительных гарантий от произвольных действий кредиторов по инициированию дел о банкротстве в арбитражных судах, повышения роли государства в определении судьбы организаций-должников, более полного учета особенностей организаций оборонно-промышленного комплекса. Поэтому разумно было ожидать, что изменения и дополнения, вносимые в Закон от 2002 года, будут направлены, прежде всего, на устранение выявленных недостатков и пробелов в правовом регулировании несостоятельности (банкротства). И целый ряд новелл действительно служит этой цели. Однако, как показывает практика применения Закона, этим дело не ограничилось: он содержит ряд новелл, появление которых никак не может быть объяснено целью устранения недостатков в действующем законодательстве. Более того, некоторые новые законоположения при их реализации порождают такие проблемы, с которыми ранее не сталкивались ни должники, ни кредиторы, ни арбитражные суды.

Во-первых, закрепления в законе такого института как саморегулируемая организация арбитражных управляющих, приводит нарушению конституционного принципа, согласно которому никто не может быть принужден вступление в какую либо организацию. Необходимо вернуть институт независимых арбитражных управляющих. Как показывает практика, при завершении процедуры банкротства выясняется, что основная часть денежных средств пошла на текущие расходы, и выплату вознаграждения арбитражным управляющим. Необходимо четко регламентировать  понятие текущие расходы, а выплату вознаграждения арбитражному управляющему установить исходя из стоимости имущества должника, как, например это закреплено в германском Положение о несостоятельности. Арбитражному суду необходимо более жестко подходить к выбору между реабилитационными и  ликвидационными мерами при выборе очередной процедуры банкротства. Необходимо установить четкие сроки по передачи имущества не реализованного в ходе конкурсного производства органом местного самоуправления.

На основе проведенного анализа тенденций развития законодательства о несостоятельности (банкротстве) в постсоветский период, исследования  общих положений ФЗ «О Несостоятельности (Банкротстве)» 2002 г., уточнения особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий должников - юридических лиц, изучение  проблемы соотношения  законодательства о несостоятельности (банкротстве) с арбитражно-процессуальным законодательством, проблем трансграничного банкротства, позволяют сделать предположение,  что нас ожидает реформирование данной сферы общественных отношений.

Основной результат проведенного исследования заключается, в том, что  выявленные проблемы и пути их решения могут быть использованы при дальнейшем реформировании федерального законодательства о несостоятельности (банкротстве).

Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Части первая и вторая. С постатейными материалами из практики Высшего арбитражного Суда Р.Ф.-М.:ИНФРА-М, 1999.- 832с.

3.О несостоятельности (банкротстве): Закон Российской Федерации от 26 октября 2002г. №127-ФЗ // Собрание законодательства Р.Ф.-1999.-№43.- ст.4190.

4.О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций: Закон Российской Федерации от 25 февраля 1999г. №40-ФЗ // Собрание законодательства Р.Ф.-1999.-№9.- ст.1097.

5.Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса: Закон Российской Федерации от 24 июня 1999г. №122-ФЗ // Собрание законодательства Р.Ф.-1999.- №26.- ст.3179.

6.О несостоятельности (банкротстве): Закон Российской Федерации от 08 января 1998г. № 6-ФЗ // Собрание законодательства Р.Ф.-1998.- №2.- ст.222.

7.О естественных монополиях: Закон Российской Федерации от 17 августа 1995г. №147-ФЗ // Собрание законодательства Р.Ф.- 1995.- №34.- ст.3426.

8.О несостоятельности (банкротстве) предприятий: Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992г. № 3929-1 // Российская газета.-1992.-30 декабря.

9.О банках и банковской деятельности: Закон Российской Федерации от 02 декабря 1990г. №395-1 // Собрание законодательства Р.Ф.-1990.- №6.- ст.492.

10.О мерах по реализации законодательных актов о несостоятельности (банкротстве) предприятий :Указ Президента Российской Федерации от 22 декабря 1993 г. // Российская газета.-1993.-29 декабря.

11.Постановление Европейского Совета по процедуре банкротства от 29 мая 2000 г.- № 1346/2000.

12.Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15 декабря 04г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.-2004.- №29.

13.Об отдельных особенностях рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций: Информационное письмо Президиума ВАС Р.Ф. от 15.08.2003 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.-2003.- № 74.- С.28.

14.Андреем С.М. Комментарий к Федеральному Закону О несостоятельности (банкротстве). — М.: Юристинформцентр, 2003.

15.Антонова О. В. Управление кризисным состоянием организации (предприятия): Учебн. пособие для вузов / Под ред. проф. В. А. Швандара. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. – 141 с.

16.Белых B.C., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Правовые основы несостоятельности (банкротства).- М.: Статут, 2001.

17.Борисетова Т.В. Три российских закона о банкротстве: баланс частных и публичных интересов // Арбитражный и гражданский процесс.- 2005.-№5.-С.30.

18.Брагинский Е.В. Перспективные направления совершенствования правового регулирования в сфере несостоятельности (банкротства) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 2005.- № 6.- С. 48.

19.Васильева Н.А., Голубев В.В., Ерфеев Н.А. Арбитражное управление: Теория и практика наблюдения.- М.: Статут, 2002. – 320 с.

20.Витрянский В.В. Постатейный комментарий Федерального Закона от 8 января I992 г. № 6-ФЗ О несостоятельности (банкротстве).- М.: Юристъ, 1997.

21.Витрянский В.В. Постатейный комментарий Федерального Закона от 8 января 1998 № 6-ФЗ / О несостоятельности (банкротстве).- М.: Проспект, 1999.

         22.Витрянский В.В Особенности несостоятельности (банкротства) субъектов естественных монополий топливно-энергетического комплекса // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 2004.- № 8.- С. 47.

23.Витрянский В.В. Реформа законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.- 2003.- №2.-С.37.

24.Витрянский В.В. Реформа законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 2003.- № 2.-С.12.

25.Голубев В.В. Арбитражные управляющие: квалификационные требования, этика, ответственность // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф. Спец. прил.- 2001.- № 3.- С.21.

26.Голубева В.В. Арбитражное управление: Теория и практика наблюдения.- М.: Юристъ, 2000.

27.Законодательство о банкротстве в США. Тезисы лекции судьи Сиднея Брукса, федеральный суд  банкротства США, Денвер-штат Колорадо // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 1993.- №8.-С.28.

28.Касо Л.А. Понятие о залоге в современном праве.- М.: Статут,1999.

29.Короткова Э.М. Антикризисное управление: Учебник / Под ред. Э.М. Короткова. –М.: ИНФРА – М, 2000.- 432 с.

30.Курбангалеева О.А. Как ликвидировать предприятие?.-М.: ООО Вершина, 2003. – 320 с.

31.Кукухина И.Г., Астраханцева И.А. Учет и анализ банкротств: Учебн. пособие / Под ред. И.Г. Кукухиной. – М.: Финансы и статистика, 2004. – 312 с.

32.Маренков Н.Л., Касьянов В.В. Антикризисное управление: Учебно – методическое пособие.– Ростов на Дону: Национальный институт бизнеса.- Феникс, 2004. – 512 с.

33.Попондопуло В.Ф. Комментарий к Федеральному закону О несостоятельности (банкротстве): Постатейный научно-практический - М.: Статут, 2003.

34.Попондопуло В.Ф. Конкурсное право: Правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учебное  пособие. - М.: Юристь, 2001.

35.Попов Е.В. Трансграничное банкротство // Законодательство.- 2005.- № 4.-С.19.

36.Родионова Н.В. Антикризисный менеджмент: Учебн. пособие для вузов. -М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2002.

37.Семина А.Н. Банкротство: Вопросы правоспособности должника – юридического лица: Научно – практическое издание - 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Экзамен, 2004. – 224 с.

38.Слепченко Е.В., Попондопуло В.Ф. Производство по делам о банкротстве в арбитражном суде. -СПб.: Питер, 2004.

39.Скворцов О.Ю. Соотношение законодательства о несостоятельности (банкротстве) и арбитражного процессуального законодательства         //Арбитражный и гражданский процесс.-2003.- №8.- С.37.

40.Степанов В.В. Правовые системы регулирования банкротства. -М.: Проспект,1998.

41.Телюкина М.В. Действие российского законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Законодательство и экономика.- 1999.- №7.-С.12.

42.Ткачев В.Н. Актуальные проблемы правового регулирования несостоятельности (банкротства) в современном российском праве: Дис. канд. юрид. наук.- М.,1999.

44.Телюкина М.В. Конкурсное право: Теория и практика несостоятельности (банкротства).- М.: Дело, 2002.

45.Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному Закон от 26октября 2002г. №127-ФЗ / О несостоятельности (банкротстве).-М.: Проспект, 2003.

46.Ткачев В.Н. Несостоятельность (банкротство) Российской Федерации. Правовое регулирование конкурсных отношений.- М.: Книжный мир, 2004. – 249с.

47.Трайнин А.Н. Несостоятельность и банкротство. - СПб.: Питер, 1993.

48.Федоров С.И. Некоторые особенности рассмотрения арбитражными судами дел о несостоятельности (банкротстве).-М.: Юристъ, 2001.

49.Федорова Г.В. Финансовый анализ предприятия при угрозе банкротства.- М.: Омега – Л, 2003. – 272 с.

50.Хоуманн М.В. Повышение стандартов деятельности арбитражных управляющих // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 2003.- № 3.- С.24.

51.Чиркунова Е.В. Особенности рассмотрения дел о несостоятельности
(банкротстве) граждан в арбитражных судах // Вестник Высшего Арбитражного Суда Р.Ф.- 2004.- №8.-С.61.

         52.Яковлева В.Ф. Арбитражные суды на новом этане судебной реформы // Журнал российского права.- 2002.-№ 7.- С.5.