Объект преступления

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Академия права и управления

юридический факультет

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

студентки Закировой З.А.

на тему: «Объект преступления и проблема
совершенствования уголовного законодательства»

Научный руководитель:

«Допустить к защите»

Декан факультета                                   

«             »                           2006 г.

Ижевск, 2006

Содержание

Введение                                                                                                                                        3

1. Основные теоретические основы объекта преступления               5

1.1. Понятие объекта преступления                                                                                          5

1.2. Значение объекта преступления для квалификации деяния                                     14

2. Классификация объектов преступления                                                     17

3. Анализ различных объектов преступления                                                28

3.1. Преступления против жизни и здоровья                                                                         28

3.2. Преступления против свободы, чести и достоинства личности                               48

3.3. Объект преступления и проблема совершенствования уголовного  законодательства          65

Заключение                                                                                                                               79

литература                                                                                                                                83

Введение

Правила, регулирующие поведение людей, действия социальных групп, коллективов, организаций, в своей совокупности составляют социальные нормы. Социальная норма - это правило социально значимого поведения членов общества. Целостная, динамическая система социальных норм является необходимым условием жизни общества, средством общественного управления, организации и функционирования государства, обеспечения согласованного взаимодействия людей, прав человека.

Человек в своём поведении может либо придерживаться этих норм, либо отступать от них. Однако несоблюдение ряда социальных норм вызывает применение различных санкций в отношении лица, их нарушившего. Применение санкций регламентируется различными документами, принятыми в данном обществе, с учётом его особенностей (национальных, территориальных и др.). В нашей стране санкции за нарушение правовых норм (правонарушения) определяются Уголовным Кодексом, Кодексом об административных правонарушениях, Гражданским Кодексом.

Общественная опасность, вредность правонарушений характеризует их как отрицательные социальные явления. Отрицательной оценки заслуживает и лицо, совершившее правонарушение. Любое правонарушение противоправно, представляет собой нарушение запрета, указанного в законе или в подзаконных актах.

Общественная опасность преступлений состоит в том, что они наносят вред правопорядку, общественным и личным интересам. Безвредных или безразличных для государства, общества, граждан правонарушений не существует, а, следовательно, не может быть иных преступлений, кроме общественно опасных. Правонарушения различны по степени вредности и степени общественной опасности.

Актуальность темы исследования заключается в том, что учение об объекте преступления является одним из наиболее сложных разделов науки уголовного права. Проблема объекта преступления является не менее важной и философски глубокой проблемой, чем проблема вины и причинения, она только значительно менее разработана в нашей литературе. Изучение признаков объекта имеет важное значение при практическом применении уголовного закона.

Цель данной дипломной работы – раскрыть сущность объекта преступления и нормативно-правовых основ его регулирования, выработать рекомендации по совершенствованию действующего в этой области законодательства.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:

-   изучить теоретические аспекты понятия объекта преступления;

-   определить и систематизировать основные нормативно-правовые документы, регламентирующие понятие объекта преступления;

-   выявить проблемы регулирования объекта преступления;

-   сформировать практические рекомендации по совершенствованию действующего в этой области законодательства.

Объектом исследования является объект преступления.

Предметом исследования является совокупность теоретических и практических проблем нормативно-правового регулирования понятия объекта преступления на основе реализации комплексного подхода.

Методологическую и теоретическую основу исследования составляют методические и нормативно-правовые материалы практического характера, касающиеся регулирования понятия субъекта преступления.

В работе использованы результаты исследований зарубежных и отечественных специалистов в области права.

Исследование основано на системном подходе с использованием методов комплексного правового анализа, статистического, сравнения и других.

1. Основные теоретические основы объекта преступления

1.1. Понятие объекта преступления

В теории уголовного права под объектом преступления понимается общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Объект преступления – это то, на что посягает лицо, совершающее преступное деяние, и чему причиняется или может быть причинен вред в результате преступления.

В статье 2 УК РФ дается примерный перечень общественных отношений, выраженных в качестве задач УК РФ. Это охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества[1].

Следовательно, можно сделать вывод, что данная статья содержит перечень наиболее значимых общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

Перечисленный перечень общественных отношений предусмотреть  отдельными нормативно-правовыми актами, например, УК РФ, Конституция РФ, Закон о милиции и т.д.

В Конституции РФ права и свободы человека и гражданина предусмотрены главой 2[2].

Однако, далеко не все существующие общественные отношения регулируются и защищаются уголовным правом, а только те, которые определены законодателем. Примерный перечень предусмотрен ч.1 ст.2 УК РФ, а для определения исчерпывающего перечня, необходимо проанализировать всю особенную часть УК РФ. Это позволит установить круг общественных отношений, образующих объект уголовно-правовой защиты.

Объектом преступления эти общественные отношения становятся только тогда, когда совершается конкретное деяние причиняющее вред, либо создающее угрозу причинения вреда.

Объект преступления является неотъемлемым элементом состава преступления. Если же нет объекта, то следовательно нет и преступления. Вот почему законодателем четко определены общественные отношения, охраняемые уголовным законом, посягательства на которые влечет уголовную ответственность, в установленном порядке[3].

Круг общественных отношений, охраняемых уголовным законом, динамичен. Он изменяется во времени в зависимости от того, какие новые отношения складываются в обществе, в сфере политики, экономики и др. социальных сферах. А далее определение объекта преступления зависит от того, какие общественные отношения нуждаются в защите уголовно-правовыми средствами. Определив эти общественные отношения, законодатель вводит в уголовный кодекс соответствующие нормы.

Под объектом преступления объектом преступления по установившемуся представлению понимаются общественные отношения, но не все, а та их часть, которая взята под охрану действующим уголовным законом.

Такое представление вытекает из уголовного законодательства прошлых лет и имеет достаточное основание в ныне действующем УК.

Установившееся представление об объекте преступления отражается в уголовном законе по-разному. Так, в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года при определении понятий уголовного права и преступлений прямо указывалось на общественные отношения как на объект охраны уголовного закона. В последующих законодательных актах с различной степенью полноты содержатся указания на исходные комплексы общественных отношений; советский общественный или государственный строй, социалистическая система хозяйства, социалистическая собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан[4].

Комплексы общественных отношений в основном обозначены и в новой редакции ныне действующего уголовного закона.

Вместе с тем уголовный закон не только не всегда прямо называет общественные отношения объектом охраны или преступления, но и не дает его определения. К выводу о том, что объектом преступления являются общественные отношения, которые уголовный закон взял под свою защиту, всякий раз приводит толкования закона с привлечением положений науки уголовного права и смежных с ней областей знаний[5].

Так, о содержании понятия "собственность" можно составить правильное представление именно как об общественном отношении, опираясь на сведения об этом из политической экономии, на анализ правомочий собственника из области гражданского права и другие источники знания. Вместе с тем, охране со стороны уголовного закона подлежит не только государственная собственность, но и все другие формы собственности.

Общее исходное представление о том, что объект преступления есть не что иное, как общественные отношения, взятые под охрану уголовным законом, нуждается в следующих пояснениях.

Во-первых, законодатель по ряду причин при обозначении в статьях закона объекта преступления в одних случаях указывает лишь на отдельные элементы общественных отношений. В других случаях называет правовую форму, за которой всегда следует видеть соответствующие общественные отношения.

В отдельных статьях закона названы государственные интересы или интересы граждан. Каждый из названных интересов, не представляя собой общественного отношения, тем не менее в сочетании с другими данными может указать на общественные отношения, которые могут стать объектом того или иного преступления, охраняются только уголовным законом. Многие из них охраняются нормами административного и других отраслей права. Таковы отношения государственной и общественной собственности, управленческие и общественные отношения, по реализации социально-экономических, политических и личных прав и свобод граждан и др. Специфические правовые средства защиты общественных отношений, обеспечивающих честь, достоинство, здоровье личности, а также отношений собственности, предусмотрены в ряде статей Гражданского кодекса РФ.

В-третьих, общественное отношение становится объектом охраны уголовного закона с принятием нормы, устанавливающей уголовную ответственность за конкретный вид преступления. Объектом же преступления общественное отношение становится в случае совершения общественно опасного деяния, предусмотренного этой нормой. Т.о. не всегда преступление можно отличить от проступка по объекту; характер и степень опасности деяния, признаваемого преступлением, определяются не только его объектом, но и характером и тяжестью последствий, способом и средствами совершения, субъективны отношением к содеянному и другими обстоятельствами[6].

Общее исходное представление об объекте преступления как общественном отношении - лишь первая ступень познания этого явления. В силу абстрактности оно не может выполнять роль инструмента для юриста-практика, так как последнего интересует не преступление вообще, а конкретное преступление, совершенное конкретным лицом в условиях данного места и времени и, следовательно, нарушившее живое конкретное общественное отношение. Поэтому важно выяснить, что же собой представляет конкретное общественное отношение?

Анализ и обобщение сведений об этом из различных источников знания, в том числе из области уголовного права, показывают, что общественные отношения - это взаимоотношения между людьми по поводу интересующих их предметов, явлений материального и духовного мира. Есть достаточно оснований полагать, что указанные взаимоотношения между людьми являются не чем иным , как их взаимным поведением . Такое поведение выражается в активной форме и в пассивной форме.

Следует отметить, что преступление или иное правонарушение в указанных случаях есть попытка одностороннего изменения сложившихся нормальных форм человеческого общения и поэтому не может считаться общественным отношением даже в негативном плане. Конечно, совершая преступление, лицо тем самым выражает свое отношение к чему-либо или к кому-либо. Однако общественным отношениям это не является, т.е. нет оснований акт правонарушения отождествлять с общественным отношением.

Правильное представление об общественном отношении как взаимном поведении двух его сторон предполагает также учет следующих моментов[7]:

-   общественные отношения, в которые каждый вступает с тем или иным членом общества, являются условиями существования каждого и общества в целом;

-   какими должны быть всякий раз такие отношения, каждому подсказывает положительный опыт, традиции, обычаи, наконец, нормы права, моделирующие эти общественные отношения;

-   акт сцепления поведения сторон конкретного общественного отношения, делающий его взаимным, происходит по-разному и не всегда синхронно. Нередко между актом поведения одного и ответным актом поведения другого оказывается значительный разрыв во времени и месте совершения. Кто есть кто, устанавливается при расследовании преступления. По форме проявления последнего можно составить и представление о противоположных ему формах поведения как элементе нормального межличностного общественного отношения;

-   структуру конкретного общественного отношения представляют следующие элементы: две стороны, поведение сторон, предмет, по поводу которого имеет место такое поведение. При этом элементами, сопутствующими общественному отношению, вступает интерес, правовая форма и др., которые не входят в его внутреннюю структуру.

Сторонами общественного отношения могут быть как отдельные личности, так и отдельные общественные и государственные структуры и их представители. В уголовном праве в плане исследования общественного отношения как объекта охраны или объекта деформации под воздействием преступления внимание акцентируется в основном на двух их типах[8]:

-   на отношениях между отдельными личностями;

-   отношения между отдельными личностями и государственными или общественными структурами и их представителями.

Правильное определение субъектного состава общественного отношения важно для конкретизации последнего, уяснения его содержания, поскольку социальные функции лица, его социальный статус могут указать на сферу и характер общественных отношений, в которые лицо оказалось включенным.

Прямые или косвенные указания на субъектный состав общественных отношений как объекта охраны (преступления) содержится в нормах уголовного права.

Социальные нормы как общие правила поведения людей в их взаимоотношениях друг с другом требуют от индивида определенного поведения.

При общетеоретическом определения объекта преступления учеными используется категория интереса. Однако нельзя согласиться с теми авторами, которые, по существу, что тесная связь между ними "дает основание назвать общественные отношения общественными интересами в действии", что общим объектом всех преступлений являются интересы народа, родовыми - группа однородных либо по характеру, либо по принадлежности к определенному субъекту интересов, непосредственным - конкретный интерес, имеющий не менее конкретного своего носителя с его социально-индивидуальными признаками. Вместе с тем, определение объекта преступления должно быть статичным и соответствовать конкретно-историческому периоду общественного развития. Уточняя правовое значение категории интереса для определения объекта преступления, необходимо четко ответить на вопрос, входит интерес как социальная категория в содержание общественных отношений которые являются объектом уголовно-правовой охраны, или нет. По моему мнению, на этот вопрос следует ответить положительно.

Перечень общественных отношений, охраняемых уголовным законом, изменяется в зависимости от конкретных условий. Советское уголовное право, как новый исторический тип права, имело классовое содержание. В соответствии с этим и определение объекта преступление имело массовый характер.

Уже в руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. отмечалось, что "советское уголовное право имеет свои задачи посредствам репрессий охранять систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс"[9].

Преступление же определялось этим законодательным актом как "нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным правом"[10].

Таким образом, концепция социалистических общественных отношений была сформирована с самого начала образования Советского государства. В соответствии с этим одним из основных и приоритетных объектов уголовного законодательства являлась социалистическая собственность.

Уголовное право относится к числу охранительных отраслей права. Статья 2 УК РФ 1996 г. определяет задачи настоящего УК, как и в прежних кодексах, исходя из объектов уголовно-правовой охраны. Однако она сформулирована иначе, чем это было, например, в УК РСФСР 1960 года. Во-первых, изменился перечень объектов охраны от преступных посягательств: на первое место поставлена защита общечеловеческих ценностей - личности, прав и свобод человека и гражданина, а затем уже и других интересов гражданина, общества и государства. Этот перечень отражает последовательность глав Особенной части Кодекса, хотя из него, разумеется, не следует, что какой-либо из названных объектов подлежит меньшей охране, чем другие.

Статья 2 УК специально выделяет в качестве одной из задач УК - предупреждение преступлений. Отсюда вытекает, что под охраной перечисленных выше объектов от преступных посягательств Кодекс понимает только специальную превенцию, а именно - наступление уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление. Общая превенция охватывается понятием "предупреждение преступлений".

Кроме обычной формулировки об установлении в Кодексе перечня опасных деяний и назначаемых наказаний (а также иных мер уголовно-правового характера), ч. 2 статьи 2 упоминает также об установлении основания и принципов уголовной ответственности. Это отражает содержание последующих статей УК (ст.ст. 3 - 8), в которых решаются указанные вопросы. Включение в Кодекс положений об основании и принципах ответственности обогащает его теоретическое содержание и способствует более целенаправленной реализации отдельных норм УК в духе его демократических начал[11].

Значение объекта определяется прежде всего тем, что это - один из элементов состава преступления. Следовательно, объект входит в основание уголовной ответственности. Это значит, что для привлечения лица к ответственности по конкретной ее статье УК необходимо установить, на какой объект было направлено преступление, какому объекту желало причинить вред своими действиями конкретное лицо и, в частности, какому именно объекту этот вред был причинен либо создавалась угроза причинения такого вреда.

Правильное определение объекта посягательства представляет возможность определить юридическую природу конкретного преступления.

Если виновный, нападая на человека, желает лишить его жизни, - это преступление против личности. А если нападение преследует цель завладеть имуществом потерпевшего, то в таком случае по всей юридической природе совершаемого преступление относится к посягательствам на собственность. В этом - второе значение объекта преступления.

Далее, правильное определение объекта посягательства имеет значение в определенных случаях для отграничения сходных между собой преступлений и их правильной квалификации. Например, преступник жестоко избивает свою жертву. Через несколько дней потерпевший скончался. Для того, чтобы правильно квалифицировать содеянное, необходимо установить, на какой объект был направлен умысел виновного - жизнь или здоровье. В зависимости от решения этого вопроса преступление будет квалифицировано как убийство либо причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

И, наконец, значение объекта в том, что он является одним из критериев отграничения преступлений от иных правонарушений. Для этого необходимо установить, охраняется ли конкретное общественное отношение уголовно-правовой нормы или нет. И если мы не найдем в Уголовном кодексе конкретную норму, охраняющую отношение, на которую направлено посягательство, то нельзя признать это посягательство преступлением. В таких случаях можно ставить вопрос о других видах юридической ответственности: гражданско-правовой, административной или дисциплинарной[12].

Таким образом, объект преступления - это общественные отношения, охраняемые уголовным законом, на который направлено конкретное посягательство и которым преступлением причиняется вред либо создается реальная угроза причинения вреда.

1.2. Значение объекта преступления для квалификации деяния

Объект преступления как элемент состава преступления имеет многоплановое уголовно-правовое значение. Прежде всего объектом преступления определяется социальная, классово-политическая сущность и общественная опасность деяния.

Особенности и свойства объекта преступления позволяют наиболее полно раскрыть социально-политическое содержание преступления, его юридические признаки.

Только точное знание объекта посягательства делает возможной правильную юридическую оценку преступных действий и борьбы с ними.

Практическое значение объекта состоит в том, что как законодатель, так и суд дают социально-политическую оценку преступлению, исходя из социальной ценности объекта, на который оно посягает.

По объекту посягательства во многих случаях можно отграничить преступление от действия, не являющегося преступлением, так как уголовный закон охраняет не все, а только наиболее важные, основные общественные отношения. Нарушение общественных отношений, не охраняемых уголовным законом, не образует состава преступления.

Немаловажное значение имеет объект посягательства и для разграничения сходных преступлений при квалификации деяния. Если неизвестно, какое общественное отношение было объектом посягательства, то не известно и о каком преступлении идет речь. Без уяснения того объекта, на который было направлено преступное деяние, не может быть выяснено социальная сущность этого преступления, его общественная опасность и не может быть дана ему правильная юридическая оценка[13].

Свойства объекта посягательства позволяет уяснить содержание и признаки других элементов состава преступления. Способы посягательства наличность, например, отличается от посягательства на собственность. И это различие объясняется в первую очередь особенностями объекта посягательства, которые в большинстве случаев предопределяют всю юридическую структуру преступления - способы его совершения, применяемые при этом орудия и другие признаки его состава. Свойства объекта и предмета преступления показывают, какие способы посягательства на них наиболее опасны, а какие опасности не представляют.

Объект посягательства обуславливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и его юридическую структуру, пределы и объем, круг запрещаемых действий, а также объективные и субъективные признаки состава преступления.

Объект преступления имеет решающее значение для определения материального понятия преступления. Без указания на те общественные отношения, которые поставлены уголовным законом под охрану, не может быть дано такое определение.

Это не простой формальный момент - в нем заключено глубокое уголовно-правовое и политическое содержание. Материальный признак в понятии преступление имеет важное значение для уяснения и освещения политической, социальной сущности уголовного права, его классовой роли. С позиции объекта посягательства, с точки зрения социальной направленности преступление можно определить как предусмотренное уголовным законом общественно опасное изменение общественных отношений[14].

Именно система охраняемых уголовным законом общественных отношений определяет структуру особенной части УК. Помимо удобств и облегчением пользования уголовным законом, система уголовного законодательства позволяет с наибольшей полнотой выявить направленность, общественную опасность и социальную суть каждого конкретного преступления. Строго выдержанная система уголовного законодательства наиболее полно охватывает все те общественные отношения, которые нуждаются в уголовно-правовой охране, и исключая дублирование уголовно-правовых норм.

В зависимости от социальной сущности преступления и законодательной конституции конкретного состава преступления роль объекта преступления его признаков в квалификации деяния бывает различной. Для преступлений, различающихся только по объекту, она более значительно чем для преступлений, объекты которых лишь частично совпадают. Однако не зависимо от этого во избежание ошибки в квалификации деяния необходимо использовать и признаки объекта.

 Использование признаков объекта преступления для квалификации деяния вызывает затруднения, обусловленное сложностью общественного отношения как объекта посягательства и особенностями его преступного изменения. В связи с этим возникает необходимость раскрыть содержание объекта уголовно-правовой охраны и механизм его изменение. Это позволит выработать общие правила квалификации деяния по признакам объекта посягательства и обосновать их, что рассмотрено в главе 2.

2. Классификация объектов преступления

В уголовном праве объекты преступления классифицируются по вертикали и по горизонтали. По вертикали принято выделять следующие виды объектов: общий, родовой и непосредственный. По горизонтали квалификация проводится на уровне непосредственного объекта. Здесь также выделяют три вида объектов: основной непосредственный, дополнительный непосредственный и факультативный непосредственный объект[15].

Классификация объектов преступления приведена на рис.1.

Рис.1. Классификация объектов преступления

Общий объект преступления - это совокупность всех общественных отношений, охраняемых уголовным законом от преступных посягательств. Если проанализировать все статьи Особенной части УК, то получится в совокупности исчерпывающий перечень общественных отношений, образующих общий объект уголовно-правовой защиты. Особенная часть УК делится на разделы и главы. Критерием для такого деления является родовой объект преступления. Вся совокупность общественных отношений, образующих общий объект, делится на группы, которые между собой диалектически взаимосвязаны. Считается, что ущерб, который причиняется одной группе общественных отношений, косвенно наносит вред и другим группам.

В ст. 2 УК называется группа однородных общественных отношений: права и свободы человека и гражданина собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества.

Каждая из этих групп образует родовой объект, который мы находим в Особенной части в конкретной ее главе. Однако это только часть родовых объектов. В ст. 2 законодатель дает примерный перечень наиболее значимых для общества родовых объектов. А анализируя всю Особенность часть УК, ее разделы и главы, мы можем воспроизвести весь перечень родовых объектов[16].

Как указывалось выше, родовой объект положен в основу деления Кодекса на главы и разделы. При этом преступления, предусмотренные в одном разделе, посягают на один родовой объект, если именно по этому признаку выделен раздел. Например, разделы 11 и 12 включают только одну главу. Определяя в этом случае родовой объект, мы в разделе 11 обращаемся к ст. 331 УК, где этот объект и указан: установленный порядок происхождения военной службы. А в разделе 12 родовым объектом является совокупность общественных отношений, обеспечивающих мир и безопасность человечества.

Анализ каждого раздела и главы УК позволяет прийти к выводу, что в одних случаях родовой объект положен в основу выделения всего раздела, например все преступления против личности, предусмотрены в разделе 7, посягают на один и тот же родовой объект - общественные отношения, охраняющие права и свободы личность. Совокупность этих прав определена главой 2 Конституции РФ.

Но в таком случае правомерно поставить вопрос, по какому критерию в этом разделе выделено еще 5 глав. В уголовном праве при определении видов преступлений против личности за основу выделения каждого вида принимались непосредственные объекты: жизнь, здоровье, честь и достоинство, половая неприкосновенность. Однако группировка этих преступлений в действующем Уголовном кодексе не выдерживает такого критерия – в рамках одной главы сосредоточено несколько непосредственных объектов. Это позволяет сделать вывод, что критерием выделения глав в данном разделе является видовой объект преступления.

Определяя видовой объект преступления, следует из всей группы однородных и взаимосвязанных общественных отношений выделить такую группу, которой преступления конкретного вида всегда причиняют вред либо создают реальную угрозу причинения вреда.

Проведенный анализ показывает, что обоснованно предложение специалистов в области уголовного права несколько изменить концепцию классификации объектов по вертикали, выделив между общим и родовым объектами еще один - сложный, или составной, который образует два и более родовых объекта. Здесь важно, чтобы группы общественных отношений, образующих содержание сложного объекта, были взаимосвязаны.

Непосредственный объект - это конкретное отношение на которое направлено посягательство и которому преступлением причиняется вред либо создается угроза причинения такого вреда. Непосредственный объект следует отличать от иных общественных отношений, которые могут быть нарушены при совершении преступления. Так, при совершении деяний, квалифицируемых как теракт, вместе с общественными отношениями, обеспечивающими неприкосновенность института власти, нарушаются и межличностные отношения, обеспечивающие жизнь или здоровье личности. Точно так же в отдельных случаях совершение деяний, квалифицируемых как хулиганство, могут быть нарушены, наряду с отношениями общественного порядка, межличностные отношения, обеспечивающиеся здоровье, честь и достоинство граждан, а также отношения собственности. В подобных случаях принято говорить о наличии двух или более непосредственных объектов преступления. Вместе с тем значение каждому из них придается неодинаковое. Именно на уровне непосредственного объекта проводится классификация по горизонтали на основной, дополнительный и факультативный.

Основной непосредственный объект  - это то общественное отношение, которое охраняется конкретной уголовно-правовой нормой и на причинение вреда которому направлено конкретное деяние. Основной непосредственный объект находится в одной плоскости с родовым объектом и совпадает с ним по содержанию.

Так, например, кража, мошенничество, растрата посягают на отношение собственности. Все эти общественные отношения находятся в одной плоскости с понятием «отношения собственности» и составляют часть содержания этих отношений. Таким образом, установив, что умысел виновного был направлен на завладение чужим имуществом, мы делаем вывод, что это - преступление против собственности, т.е. определяем юридическую природу преступления и основание для его правильной квалификации[17].

Дополнительный непосредственный объект появляется в так называемых двуобъектных, или многообъектых, преступлениях. Это - конкретное общественное отношение, причинение вреда которому либо угроза причинения вреда является обязательным условием уголовной ответственности. Например, разбой посягает одновременно на собственность и жизнь или здоровье. Однако мы определим это преступление как хищение, поскольку один из объектов посягательства совпадает с родовым объектом той главы, в которой находится соответствующая норма. Однако привлекать виновного к ответственности за разбой мы можем только в том случае, если дополнительному непосредственному объекту создается угроза либо причинен вред. Если же вреда или угрозы причинения вреда нет, то нет и состава разбоя как двуобъектного преступления. В таких случаях совершенное деяние надо квалифицировать как грабеж, посягающий только на собственность.

Таким образом, дополнительный непосредственный объект всегда указан в конкретной уголовно-правовой норме наряду с основным непосредственным объектом.

Факультативный непосредственный объект  -  это конкретное общественное отношение, которому причиняется вред в результате совершения конкретного преступления. Однако в рамках этого состава преступления такой объект не предусматривается. например, систематическая клевета может привести к тому, что потерпевший совершит покушение на самоубийство. Жизнь как объект посягательства при покушении на самоубийство в данном случае является факультативным непосредственным объектом.

Причинение вреда факультативному непосредственному объекту в одних случаях имеет значение для правильной квалификации, а в других влияет на назначение наказание. Изучая конкретный состав, его структуру и содержание, следует учитывать, что иногда дополнительный непосредственный объект появляется только в квалифицированном составе преступления. Таким образом, классификация объектов позволяет уточнить характер и степень общественной опасности преступления, его юридическую природу, а также помогает правильно квалифицировать свершенное преступление.

По горизонтали выделяют основной, дополнительный и факультативный непосредственные объекты. А по вертикали - непосредственный родовой и общий, включая по необходимости в эту классификацию видовой объект как часть родового, а также сложный, или составной, как часть общего, объединяющий два и более родовых объекта.

Объект преступления как элемент состава преступления имеет многоплановое уголовно-правовое значение. Прежде всего объектом преступления определяется социальная, классово-политическая сущность и общественная опасность деяния. Особенности и свойства объекта преступления позволяют наиболее полно раскрыть социально-политическое содержание преступления, его юридические признаки. Только точное знание объекта посягательства делает возможной правильную юридическую оценку преступных действий и борьбы с ними.

По объекту посягательства во многих случаях можно отграничить преступление от действия, не являющегося преступлением, так как уголовный закон охраняет не все, а только наиболее важные, основные общественные отношения. нарушение общественных отношений, не охраняемых уголовным законом, не образует состава преступления.

Немаловажное значение имеет объект посягательства и для разграничения сходных преступлений при квалификации деяния. Если неизвестно, какое общественное отношение было объектом посягательства, то не известно и о каком преступлении идет речь. Без уяснения того объекта, на который было направлено преступное деяние, не может быть выяснено социальная сущность этого преступления, его общественная опасность и не может быть дана ему правильная юридическая оценка[18].

Свойства объекта посягательства позволяет уяснить содержание и признаки других элементов состава преступления. Способы посягательства наличность, например, отличается от посягательства на собственность. И это различие объясняется в первую очередь особенностями объекта посягательства, которые в большинстве случаев предопределяют всю юридическую структуру преступления ­способы его совершения, применяемые при этом орудия и другие признаки его состава. Свойства объекта и предмета преступления показывают, какие способы посягательства на них наиболее опасны, а какие опасности не представляют. Объект посягательства обуславливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и его юридическую структуру, пределы и объем, круг запрещаемых действий, а также объективные и субъективные признаки состава преступления.

Объект преступления имеет решающее значение для определения материального понятия преступления. Без указания на те общественные отношения, которые поставлены уголовным законом под охрану, не может быть дано такое определение. С позиции объекта посягательства, с точки зрения социальной направленности преступление можно определить как предусмотренное уголовным законом общественно опасное изменение общественных отношений.

Строго выдержанная система уголовного законодательства наиболее полно охватывает все те общественные отношения, которые нуждаются в уголовно-­правовой охране, и исключая дублирование уголовно-правовых норм.

В зависимости от социальной сущности преступления и законодательной конституции конкретного состава преступления роль объекта преступления его признаков в квалификации деяния бывает различной. Для преступлений, различающихся только по объекту, она более значительна чем для преступлений, объекты которых лишь частично совпадают. Однако не зависимо от этого во избежание ошибки в квалификации деяния необходимо использовать и признаки объекта.

Детализация различных объектов в одной правовой норме предполагает необходимость очень квалифицированного юридического анализа со стороны правоприменяющих практических работников, в том числе и адвокатов. Защитник может выполнить свое профессиональное назначение, если хорошо знает и четко излагает суду самые принципиальные юридические особенности состава и объекта преступления.

Практика показывает, что даже, казалось бы, очевидное несоответствие и нелогичность между причинной связью и последствиями с большим трудом воспринимается судом, который с неохотой отказывается от выводов следствия. Лишь грамотный адвокат способен убедить опытного судью в том, что данное последствие наступило не в результате действий подсудимого. Сказанное можно проиллюстрировать конкретным случаем из адвокатской работы[19].

Во время ссоры и потасовки Стрельцов ударил кулаком в бок Тимкину. Тот же, находившийся в нетрезвом состоянии, хотел нанести ответные побои и резко подскочил к Стрельцову; но он увернулся от летевшего на него Тимкина, который со всего маху сильно ударился головой о каменную стену. Защитник убеждал суд в том, что наступившие для Тимкина тяжкие телесные повреждения (серьезное сотрясение мозга и перелом свода основания черепа) не находились в причинной связи с ударом кулака Стрельцова. Суд воспринял доводы адвоката и оправдал Стрельцова, обвинявшегося по ч.1 ст.108 УК РФ.

Прокурор опротестовал данный приговор, отстаивая доказанность первоначального обвинения. Кассационная инстанция, согласившаяся с обоснованностью оправдания подсудимого, отметила, что "при наличии таких фактических обстоятельств нельзя ставить в вину Стрельцову тяжкие последствия, наступившие не от его прямых противоправных действий, а от неверного поступка самого потерпевшего. Осуждение Стрельцова за удар кулаком в бок потерпевшего как за действие, якобы повлекшее черепно-мозговую травму, было бы необоснованным и означало бы объективное вменение, когда человек отвечает не за то, что совершил, а за то, что наступило от влияния иных причин".

Последующие надзорные решения подтвердили правильность приговора, и это соответствует принципу вины в уголовном праве, когда "лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина" (п.1 ст.5 УК), "Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается" (п.2 ст.5 УК). В самом деле, Тимкину был причинен вред, но не по вине Стрельцова. И этот вывод суда был результатом работы адвоката, его умело избранной позиции.

Из практики не изжиты еще случаи, когда следственные работники, а за ними и суд ограничиваются изучением лишь заключительной части (выводов) медицинских документов. При этом игнорируются весьма существенные данные, приведенные в описательных частях тех же документов или в других материалах дела (допросах свидетелей, рапортах милиционеров о том, что они увидели на теле потерпевшего сразу же после посягательства на него).

Так, по делу об умышленном причинении тяжкого телесного повреждения Рахмановой, завершившегося потерей ею одного глаза, ее мать, допрошенная в качестве свидетеля, показала, что дочь обратилась к врачу через два дня после травмы. А до этого ее лечила "народная целительница", которую мать разыскала по рекламе. Врачевание свелось к двум примочкам на глаза и непонятным заклинаниям. Получив приличные деньги, целительница скрылась; указанный ею телефон оказался подставным. И только убедившись в этом, мать и дочь Рахмановы на третьи сутки после травмы решили обратиться сначала в травмопункт, а затем и в поликлинику. В истории болезни эти сведения не были отражены, потерпевшая же и ее мать на следствии скрыли данное обстоятельство, говоря, что "делали дома сами теплые глазные ванночки". Однако допрошенные в суде (по инициативе адвоката) отчим и младший брат потерпевшей подробно рассказали о "самолечении" и упущении времени для дезинфекции и приостановлении воспалительного процесса в глазу. Получив такие сведения, защитник возбудил ходатайство о направлении дела на дополнительное расследование для розыска целительницы, назначения судебно-медицинской экспертизы и т.д. Ходатайство адвоката было удовлетворено. При дополнительном расследовании было установлено, что тяжкие последствия наступили не от скользящего удара обвиняемой Широковой по лицу Рахмановой, а в результате денежного "врачевания" самозванной частной предпринимательницы, которую уголовный розыск ищет уже более двух лет. Ответственность же Широковой ограничилась ч.1 ст.112 УК РФ. Впоследствии дело было вообще прекращено за отсутствием жалобы потерпевшей[20].

Внимательное и грамотное отношение адвоката к назначению и производству экспертизы нередко приводит к выявлению дополнительных обстоятельств, весьма существенных для защиты, а иногда - к обнаружению оснований для переквалификации содеянного на более мягкую норму УК. И если даже суд первой инстанции не согласится с доводами адвоката, последний в своем распоряжении имеет веские доводы, которые затем могут убедить кассационную или надзорную инстанцию.

Так, Малявкин был осужден по ч.2 ст.108 УК за то, что в состоянии алкогольного опьянения в общежитии в ответ на действия внезапно напавшего на него и нанесшего ему по голове два удара бутылкой Чернышева избил последнего кулаками и ногами, причинив тяжкие телесные повреждения, повлекшие его смерть. Кассационная инстанция приговор оставила без изменения.

Однако надзорная инстанция - Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ - приняла иное решение и указала следующее.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, народный суд неосновательно пришел к выводу о том, что Малявкин в момент причинения Чернышеву тяжких телесных повреждений, повлекших смерть последнего, не находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Согласно закону, условием наступления ответственности за тяжкое телесное повреждение по ст.110 УК (ст.113 нового УК) является нанесение его виновным в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего, а равно вызванного иными противозаконными действиями потерпевшего.

Давая объяснения по поводу своих действий, Малявкин в судебном заседании показал, что при выходе из комнаты в коридор общежития его внезапно кто-то дважды ударил по голове бутылкой. Оказалось, что это был Чернышев, находившийся в состоянии сильного опьянения.

В результате неожиданного нападения и ударов бутылкой с подсудимым случилась истерика, из раны у него на голове пошла кровь. В связи с этим он и стал избивать Чернышева.

Эти объяснения Малявкина подтверждены показаниями свидетелей, другими материалами дела. Так, выбежавший на шум свидетель Бычихин сказал, что он увидел, как Малявкин кулаками и ногами избивал лежащего на полу Чернышева, он стал разнимать их, но Малявкин был сильно возбужден и не унимался.

По заключению экспертов, проводивших амбулаторную комиссионную судебно-психиатрическую экспертизу, Малявкин, находившийся в состоянии простого алкогольного опьянения, по отношению к содеянному вменяем, но в его действиях была аффектная реакция (реакция защиты от нападения Чернышева).

Такие данные и позволили надзорной инстанции не согласиться с выводом нарсуда о наличии в действиях Малявкина состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.108 УК.

Содеянное Малявкиным, выразившееся в том, что он в ответ на неправомерные действия потерпевшего причинил ему тяжкие телесные повреждения, повлекшие его смерть, является умышленным причинением тяжкого телесного повреждения в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения и квалифицируется по ст.110 УК (ст.113 нового УК)[21].

3. Анализ различных объектов преступления

3.1. Преступления против жизни и здоровья

Статьей 2 Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер. УК РФ признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.

Особенная часть УК РФ начинается разделом VII - "Преступления против личности", состоящим из пяти глав (гл.16-20). Глава 16 "Преступления против жизни и здоровья" начинается со ст.105 УК РФ - "Убийство". По смыслу ч.5 ст.15 УК РФ убийство является особо тяжким преступлением, за совершение которого возможно наказание не только в виде лишения свободы на определенный срок, но и пожизненное лишение свободы и смертная казнь[22].

По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об умышленном убийстве не превышает 1,5-2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80%.

За последние годы количество зарегистрированных умышленных убийств и покушений на убийство резко возросло. Так, если в 1991 г. было зарегистрировано 16122 убийств и покушений на убийство, то в 2004 г. их было зарегистрировано уже 29551, то есть количество этих преступлений возросло почти вдвое. В 1993 г. количество осужденных по ст.102 УК РСФСР составило 14922 человека, а за первые шесть месяцев 2005 г. по ст. 105 УК РФ их было уже 9159 человек (в том числе по ч.1 ст.105 УК РФ - 6560 человек и по ч.2 этой же статьи - 2599 человек)[23].

Отмечается рост числа убийств, ответственность за которые предусмотрена ч.2 ст.105 УК РФ - убийства с квалифицирующими признаками, среди которых наиболее часто встречаются: убийство двух или более лиц, убийство, совершенное общеопасным способом, и убийство по найму.

Многие виды преступлений против личности имеют ряд общих признаков: сам факт физического воздействия, его умышленный характер, нанесение вреда потерпевшему.

К таким деяниям относятся: умышленное убийство (покушение на него), телесные повреждения, разбой, личностно-направленное хулиганство и т.п. Однородность названных посягательств учитывается адвокатом в организации защиты по такого рода делам.

Большие защитительные возможности имеются в показаниях подсудимого, допрос которого - не только источник доказательств, но и средство его защиты адвокатом. Так, из вопроса этого лица можно узнать о состоянии и поведении потерпевшего перед посягательством на него, о наличии или отсутствии факторов, вызвавших насилие, о моменте появления насильственного и корыстного умыслов.

Раскрыть смягчающие элементы преступного насилия адвокату удается тогда, когда сведения, почерпнутые из допроса подсудимого, подтверждаются другими материалами дела. Сам по себе правильный допрос подсудимого окажется неубедительным для суда, если в деле есть данные, противоречащие словам подсудимого, не подтверждающие или, наоборот, опровергающие их. Следовательно, прежде чем допрашивать подзащитного в суде, адвокат уясняет не только доказательства обвинения, но и факторы, которые, после допроса подсудимого, могут стать защитительными аргументами.

В этой связи перед допросом подсудимого адвокат отмечает для себя, в каких материалах дела находятся показания потерпевшего и свидетелей, освещающих основные обстоятельства применения насилия, где изложены выводы судебно-медицинской экспертизы о механизме и характере наступивших последствий, как можно использовать данные протокола осмотра места происшествия. Сделав необходимые выписки из соответствующих документов, адвокат учитывает их при составлении плана допроса подсудимого. Выделяются, например, те фрагменты экспертного заключения, которые имеют не категорический, а вероятностный характер (по типу: "могло быть, а могло и не быть"). Наличие альтернативного, многовариантного указания экспертов обязывает адвоката выяснить у подсудимого - что же в действительности им было совершено такое, которое получило неоднозначное экспертное заключение. При этом иногда выясняется, что объективно установленные насильственные действия подсудимого не находятся в прямой причинной связи с наступившими телесными повреждениями. Отсюда возможны различные варианты защиты, в том числе и такой, когда адвокату позволительно утверждать, что в наступлении вредных последствий участвовали другие, кроме насилия подсудимого, факторы. Это обычно - побои других лиц, прежнее наличие у потерпевшего травмы, действие сопутствующих механизмов образования телесного повреждения, возникших, например, от падения, и др[24].

Здесь трудно дать полный перечень возможных направлений защиты, они определяются спецификой конкретных деяний и дел. Но главным можно назвать то, что сам факт наличия в деле противоречий относительно какого-либо важного элемента насилия должен профессионально насторожить адвоката, мобилизовать его усилия на процессуальную работу по выяснению причин и доказательственного значения подобного рода несовпадений и нестыковок. Результатом такой работы адвоката нередко бывает его убеждение, которое он доводит до суда, что насильственные действия подсудимого носили иной характер, чем указано в обвинении, и поэтому должны квалифицироваться по более мягкой статье УК.

Верховным Судом Республики Татарстан гр-н Баров осужден по пп."б" и "г" ст.102 УК РФ. Он признан виновным в убийстве из хулиганских побуждений и с особой жестокостью своей знакомой Бабиной.

Осужденный Баров и его адвокат просили кассационную инстанцию переквалифицировать содеянное на ст.103 УК, ссылаясь на конкретные материалы предварительного и судебного следствия.

В частности, как показал Баров, увидев Бабину в состоянии опьянения, он сделал ей замечание, возмутившись тем, что она гуляет с мужчиной после того, как недавно похоронила мужа, друга Барова. Та ответила грубостью, и Баров решил убить ее: сходил за ножом, вызвал Бабину из киоска, после чего у них вновь произошла ссора, и он ударил ее сначала кулаком, а потом и ножом.

В приговоре суда указано, что поводом для убийства стала грубость потерпевшей в отношении Барова. А в чем конкретно выразилось нарушение последним общественного порядка, явное неуважение к обществу, суд не указал.

Между тем, обстоятельства дела свидетельствуют о совершении убийства ночью во время ссоры, обусловленной личными отношениями, а не хулиганскими побуждениями.

В обоснование вывода об особой жестокости убийства суд сослался на множественность ударов ножом и бутылкой, а также на то, что Баров волочил потерпевшую, заваливал ее, еще живую, камнями, досками и другими предметами, чем причинял ей особые мучения и страдания.

Однако эти данные при более тщательном анализе имеют другое значение. Из заключения судебно-медицинской экспертизы видно, что смерть Бабиной наступила от острой кровопотери, развившейся вследствие проникающих ранений грудной клетки и шеи с повреждением сонной артерии. Множественность ранений сама по себе не является достаточным основанием для вывода об убийстве с особой жестокостью. Другие же насильственные действия Барова (волочение тела, забрасывание его строительным мусором), которые суд расценил как проявление особой жестокости, были совершены с целью сокрытия трупа, а не для того, чтобы причинить потерпевшей особые страдания и мучения.

Как показал Баров в судебном заседании, убив потерпевшую, он испугался и решил спрятать труп. Допрошенный же в суде эксперт показал, что после получения черепно-мозговой травмы потерпевшая могла потерять сознание, при этом она не чувствовала боли; часть телесных повреждений образовалась при забрасывании трупа кирпичами и другими предметами.

Следовательно, в материалах дела нет данных, которые подтверждали бы, что Баров, совершая убийство, имел намерения причинить потерпевшей особые мучения и страдания. Поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с доводами адвоката и приговор изменила, переквалифицировав действия Барова с пп."б" и "г" ст.102 УК на ст.103 УК РФ[25].

Приведенный случай характерен тем, что показывает настойчивую, кропотливую и последовательную работу адвоката по доказательствам сложного насильственного преступления, в результате чего ему удалось вычленить из всей массы действий подзащитного те, которые причинили смерть потерпевшей, и другие, совершенные уже в отношении трупа. Такая дифференциация позволила защитнику убедить кассационную инстанцию в том, что, несмотря на кажущуюся доказанную жестокость содеянного, фактически было совершено убийство без отягчающих обстоятельств.

Названная выше и ей подобная работа - очень сложная, но не делать ее нельзя, ибо никто, кроме профессионального защитника, не сможет оказать подсудимому квалифицированную юридическую помощь. Даже очень опытные адвокаты знают, как тяжело бывает правильно разобраться во всех обстоятельствах содеянного и 'собранных следователем данных. Нужно иметь в виду, что в числе последних есть не только полноценные доказательства, но и обычные субъективные соображения, а иногда и просто так называемое "кое-что", не имеющее ни процессуального, ни доказательственного значения. Тем не менее и эти сведения "пропускает через себя" адвокат и должным образов оценивает их.

Редкими бывают дела, где обвиняемый строго последователен в изложении совершенного им преступного насилия. Гораздо чаще на тех или иных этапах движения дела подзащитный меняет свои показания, дает новые объяснения совершенным действиям, переставляет их местами, сопоставляет объяснения своего насилия с поведением иных лиц, в том числе потерпевшего, и пр. Все это естественно: человек узнает из дела новые данные, защищается, вспоминает, домысливает "подгоняет" свои прошлые действия под сегодняшнюю процессуальную ситуацию и пр. Если прокурору позволительно назвать все это "уходом от ответственности", то адвокат, наоборот, должен более конкретно и убедительно показать суду, чем вызваны те или иные отклонения в показаниях подсудимого от единой линии его поведения. Оставлять без внимания дачу непоследовательных показаний подсудимого, умолчать о них, не объясняя, - значит согласиться с оценкой прокурора.

Большую сложность представляет защита подсудимого, признающего факт противоправного причинения вреда здоровью потерпевшего, но отрицающего умышленный характер своих действий. Для адвоката это означает, что подзащитный вынужденно соглашается с наступлением смерти потерпевшего не без его участия, но само насилие - как умышленное физическое и целенаправленное воздействие на жертву - категорически отрицается. Определяя линию защиты в подобных делах, адвокат исходит из того, что сама тяжесть наступивших последствий далеко не всегда указывает на содержание умысла подсудимого[26].

Так, во время ссоры, начавшейся при распитии спиртных напитков и последовавшей затем драки, Ворохобов ударил головой о стол Глебова, после чего взял того за шею и потащил к выходу из своей квартиры. Глебов упирался, опять тянулся к столу с водкой, и Ворохобов в спину вытолкал его за дверь, а там - и с лестницы. Глебов, не удержавшись за перила, упал затылком на ступени и получил тяжкие телесные повреждения, от которых скончался. Приговором суда Ворохобов осужден за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст.103 УК).

В кассационной жалобе адвокат привел доказательства неосторожной вины осужденного, показав, что сравнительно небольшое насилие не могло быть непосредственной причиной смерти. Умышленный характер вины Ворохобова народный суд ошибочно обосновал заключением судебно-медицинской экспертизы, в особенности той его части, где расписан механизм перелома затылочной кости и проникновения ее в мозг. В кассационной жалобе адвокат назвал это биологической причиной травмы мозга. Перелом же черепа произошел от падения человека с лестницы, а вовсе не оттого, что Ворохобов вытолкал его из квартиры. Показания участников выпивки говорят лишь о ссоре.

Областной суд согласился с доводами, отметил неосторожный характер причинения смерти и переквалифицировал содеянное на неосторожное убийство (ст.106 УК)[27].

Нередко бывает, что обвиняемый не всегда последователен в своих показаниях. На протяжении всего следствия, а затем и суда случается, что он отходит от первоначальных объяснений, чаще всего в сторону возможного смягчения ответственности. Так, например, постепенно меняются его показания о мотивах и целях насильственных действий, что вследствие субъективности этого трудно проверяется. К тому же он указывает на неправомерность поведения потерпевшего, желание того обидеть, оскорбить, унизить его и пр. Следователь в подобных случаях чаще всего выбирает из показаний лишь те, которые "вписываются" в обвинительную версию. Другие же, измененные утверждения обвиняемого оцениваются довольно просто - как "желание уйти от ответственности" или как "защитительные".

В подобных ситуациях адвокат исходит из того, что, если названная следователем оценка изменения показаний голословна, она является его субъективным соображением. И об этом надо прямо говорить в суде. Но когда же она подкрепляется ссылками следователя на конкретные данные, то носит характер реальности. Задача адвоката состоит не в том, чтобы проигнорировать следственную оценку изменений обвиняемым показаний, промолчать, уйти от ее обсуждения, а в том, чтобы детально проверить, чем фактически обосновывается трансформация объяснений подзащитного. Для этого ему нужно объяснить подсудимому, что непоследовательные показания обычно рассматриваются судом как неискренность или трусость; а чтобы этого не было пусть он подскажет адвокату, какими данными дела можно подкрепить соответствующие измененные показания. При таком характере личной беседы с подзащитным тот нередко без труда и довольно аргументированно объясняет непоследовательность своих показаний.

Такими причинами он обычно называет: уличение его следователем посредством предъявления какого-то документа или материала, вывоз из тюрьмы на место происшествия, непроцессуальная "работа" оперативников с ним и др. Любое из данных им объяснений изменения показаний проверяется адвокатом и либо подтверждается, либо нет. Подтвержденные доводы о причинах изменения показаний адвокат и использует для защиты подсудимого.

Содержание и предмет допроса адвокатом подсудимого по делам о насильственных преступлениях не ограничивается рамками обвинительного заключения, формулой предъявленного обвинения, так как в судебном заседании нередко возникает необходимость проверить обстоятельства, приводимые им в свою защиту[28].

Наиболее распространенной защитительной версией подсудимого является то, что совершенное насилие объясняется им неправильным поведением потерпевшего. В этих случаях адвокат допрашивает подзащитного о действиях потерпевшего, которые побудили его применить физическое воздействие, чтобы получить ответы на следующие вопросы: какие именно действия жертвы послужили поводом к применению насилия; были ли они объективно неправильными (оскорбительными, провокационными), вызвавшими желание пресечь их путем физического воздействия, или только показались подзащитному таковыми, и почему.

Кроме ссылки на неправильное поведение потерпевшего - как основную причину применения насилия, - подсудимые нередко объясняют свои действия более "мягкими" мотивами, чем те, которые установил следователь. В таких случаях отрицается корыстная мотивация насилия и выдвигается версия о случайном, попутном или машинальном завладении ценностями потерпевшего. Обвиненные же в насилии из хулиганских побуждений, подсудимые говорят о личных мотивах содеянного. По делам об убийстве, предусмотренном ст.102 УК, подсудимые нередко стремятся отрицать или активно оспаривают то или иное отягчающее обстоятельство. А если, к примеру, подсудимый привлечен к ответственности по ст.103 УК, то в качестве защитительного аргумента выдвигаются смягчающие вину обстоятельства, свидетельствующие о признаках преступления, предусмотренного более мягкой статьей УК (ст.ст.104-106 УК).

В подобного рода ситуациях в задачу адвоката входит отыскание в деле данных, подтверждающих версию подзащитного, а также решение для себя вопроса - была ли она предметом проверки следствия или нет. В последнем случае у адвоката появляются основания для постановки перед судом вопросов о возвращении дела на дополнительное расследование или переквалификации содеянного на более мягкую статью УК[29].

Степень стабильности показаний подзащитного часто зависит от времени, прошедшего с момента совершения насильственного преступления до момента рассмотрения дела в суде. Это и понятно, ведь подсудимый всегда размышляет об обстоятельствах содеянного, его причинах, своей судьбе, ходе следствия и суда. В результате в суде он сообщает иные, чем на следствии, сведения; опускает часть ранее данных показаний, другим придает иную фактическую или правовую окраску; смещает акценты в совершенном им насилии; определенную долю вины перелагает на потерпевшего или других лиц, стремится подчеркнуть вынужденность ряда своих действий или их неосторожный характер. Такого рода объяснения подзащитного всегда должны быть предметом адвокатского исследования и нередко оказываются истинными.

Приведенные соображения, полученные на основе анализа практического опыта, имеют целью помочь адвокатам полнее и глубже уяснить методы защиты по делам о насильственных преступлениях и более четко отличать их от способов противостояния обвинению в делах иного рода.

В теории существуют две полярные точки зрения в отношении определения убийства. Так, А. А. Пионтковский полагал, что убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека. М. Д. Шаргородский понимал под убийством лишь умышленное причинение смерти и не относил к нему неосторожное лишение жизни. Вторая точка зрения воспринята действующим российским уголовным законодательством и представляется более совершенной и точной. УК РФ дано определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку. Неумышленное, то есть неосторожное убийство УК РФ отвергается, хотя признается причинение смерти по неосторожности - ст.109 УК РФ[30].

Для квалификации действий виновного по ст.105 УК РФ необходимо, чтобы лишение жизни потерпевшего было противоправным. Нельзя рассматривать как убийство лишение жизни другого человека, например, при приведении в исполнение судебного приговора к смертной казни.

Точка зрения, рассматривающая убийство как преступление, совершенное только путем действия, неоправданна. Убийство может быть совершено как путем действия, так и путем бездействия. Причем оконченным является убийство при наступлении смерти потерпевшего. Для квалификации преступления как убийства необходимо наличие причинной связи между действием (бездействием) и наступившим преступным результатом. При этом необязательно, чтобы смерть потерпевшего наступила сразу же после совершения соответствующего действия. Убийство возможно и тогда, когда смерть потерпевшего наступает спустя значительный промежуток времени после совершения преступного действия (бездействия).

Убийство отличается от покушения на убийство. Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с эвентуальным умыслом, то покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. При покушении на убийство виновный сознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти другого человека, желает ее наступления, однако смертельный исход не наступает по не зависящим от него обстоятельствам. Убийство необходимо отличать также от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью человека.

Для признания лица виновным в умышленном убийстве суду необходимо учитывать характер действий и способ, избранный для совершения преступления. При определении отягчающих обстоятельств, предусмотренных ч.2 ст.105 УК РФ, перечень которых является исчерпывающим, в теории и на практике возникают дискуссии. Некоторые отягчающие обстоятельства, такие как: убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; убийство по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды; в целях использования органов или тканей потерпевшего; убийство, совершенное неоднократно, - впервые предусмотрены УК РФ.

Другие отягчающие обстоятельства, хотя и предусматривались ранее УК РСФСР, но их установление до настоящего времени вызывает определенные трудности. Для квалификации действий по п."а" ч.2 ст.105 УК РФ (убийство двух и более лиц) необходимо, чтобы действия виновного охватывались единым преступным умыслом. Постановлением N 1 Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" подчеркивается, что квалификация содеянного как убийства двух и более лиц возможна, если действия виновного охватывались единством умысла и совершены, как правило, одновременно. Формулировка "как правило" свидетельствует о том, что в определенных ситуациях разрыв во времени при убийстве двух и более лиц полностью не исключается. Например, если виновный, действующий под влиянием одного и того же мотива, лишает жизни сначала одного человека, скажем, свою жену, а затем и ее любовника, то его действия квалифицируются по п."а" ч.2 ст.105 УК РФ, а не как убийство, совершенное неоднократно по п."н" той же нормы.

Убийство двух и более лиц при отсутствии единого умысла квалифицируется по п."н" ч.2 ст.105 УК РФ.

При убийстве, совершенном неоднократно, предполагается, что виновный противоправно лишает жизни другого человека второй, третий, четвертый раз и т. д. При этом необязательно, чтобы за первое убийство лицо уже было осуждено, необходимо только, чтобы со дня его совершения не истек срок давности и, если осуждение все-таки имело место, то судимость не должна быть снята или погашена.

Определенные сложности возникают при квалификации действий виновного по п."в" ч.2 ст.105 УК РФ - убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. В юридической литературе беспомощным состоянием принято считать такое состояние, когда лицо вследствие своего физического или психического состояния, вызванного малолетним либо престарелым возрастом, физическими недостатками, болезнью (в том числе душевной), временной потерей или ослаблением сознания, не могло оказать сопротивления виновному или не понимало характера совершаемых им действий по лишению жизни[31].

С подобным определением беспомощного состояния не согласен профессор С. Дементьев, полагающий, что поскольку потерпевшему не причиняются дополнительные особые страдания, то нельзя говорить и о данном отягчающем обстоятельстве. Автор считает неправильным квалифицировать по п."в" ч.2 ст.105 УК РФ убийство спящего или находящегося в обмороке человека, так как "подобные случаи умышленного лишения жизни человека не повышают общественной опасности виновного". В этом случае, по мнению С. Дементьева, действия виновного охватываются ч.1 ст.105 УК РФ (убийство без отягчающих обстоятельств). По п."в" ч.2 ст.105 УК РФ, приходит к выводу профессор С. Дементьев, следует квалифицировать только убийство человека, когда тот заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии, то есть сознавал характер происходящего, однако в силу своего физического состояния не мог оказать сопротивления: позвать на помощь или уклониться от действий убийцы[32].

Судебная практика по данному вопросу также противоречива. В одних случаях убийство спящего и лица, находящегося в обморочном состоянии или в состоянии тяжелого опьянения, квалифицируется как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, в других - это состояние не рассматривается в качестве квалифицирующего признака.

Например, Верховный Суд Республики Татарстан осудил Н. за убийство Ф., находившегося в состоянии алкогольного опьянения, и квалифицировал его действия по п."в" ч.2 ст.105 УК РФ. Кассационная инстанция не согласилась с выводом суда о том, что потерпевший заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии, и переквалифицировала его действия с п."в" ч.2 на ч.1 ст.105 УК РФ*(5). Тот же Верховный Суд Республики Татарстан осудил Х. по п."в", "д" ч.2 ст.105 УК за убийство Х-ва. В своем приговоре суд указал, что потерпевший Х-в в силу сильного алкогольного опьянения заведомо для виновного находился в беспомощном состоянии. В кассационных жалобах Х. и его адвокат не согласились с выводом суда о том, что потерпевший в момент лишения его жизни находился в беспомощном состоянии. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор суда оставила без изменения, не удовлетворив кассационные жалобы.

По нашему мнению, при определении беспомощного состояния совсем не требуется, чтобы потерпевшему причинялись, как считает С. Дементьев, дополнительные особые страдания. При квалификации преступных действий по п."в" ч.2 ст.105 УК неважно, испытывал или не испытывал особые страдания потерпевший, и неважно, сознавал он или не сознавал характер происходящего. Если потерпевший при лишении его жизни испытывал особые страдания, то действия виновного надлежит квалифицировать по п."д" ч.2 ст.105 УК РФ как убийство, совершенное с особой жестокостью.

Состояние же беспомощности предполагает, что потерпевший лишен возможности оказывать убийце эффективное сопротивление, что осознается и самим преступником. Подчеркну: преступником, а не потерпевшим. Убийца только пользуется беспомощностью потерпевшего как обстоятельством, облегчающим совершение убийства. В п.7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" указано, что убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, надлежит квалифицировать как умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. Неважно также, в силу каких причин потерпевший оказывается в беспомощном состоянии. Однако беспомощное состояние потерпевшего не должно быть связано с насильственными действиями виновного, который лишь использует беспомощность потерпевшего в виде обстоятельства, облегчающего реализацию преступного умысла.

В последние годы резко возросло количество случаев захвата заложников и похищений людей, что привело к включению этого признака в состав убийства при квалифицирующих обстоятельствах. При квалификации действий виновного по признаку убийства лица, сопряженного с похищением человека либо захватом заложника, следует учитывать, что ответственность наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное в связи с похищением человека либо захватом заложника. В этом случае содеянное квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных п."в" ч.2 ст.105 УК и соответственно ст.126 или 206 УК РФ на основании п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".

Определенные трудности возникают в связи с квалификацией убийства, совершенного с особой жестокостью, - п."д" ч.2 ст.105 УК РФ. Понятие особой жестокости необходимо связывать как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. Особая жестокость убийства проявляется тогда, когда перед лишением жизни или в процессе этого к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. д.)[33].

Однако само по себе нанесение множества телесных повреждений еще не может являться основанием для квалификации действий виновного по п."д" ч.2 ст.105 УК. Необходимо, чтобы виновный, нанося множество телесных повреждений потерпевшему, сознавал, что причиняет ему особые страдания.

Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц. Совершая такое убийство, виновный сознает, что причиняет своими преступными действиями особые страдания не только жертве, но и близким ей лицам.

В теории и на практике возникает вопрос о том, может ли глумление над трупом, расчленение трупа рассматриваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. На этот вопрос четко дается ответ в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)". В п.8 этого постановления говорится, что глумление над трупом не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях следует квалифицировать по ст.105 и ст.244 УК РФ, предусматривающих ответственность за надругательство над телами умерших. Расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью.

Для квалификации убийства, совершенного общеопасным способом, по п. "е" ч.2 ст.105 УК необходимо, чтобы виновный осознавал, что он убивает потерпевшего способом, опасным для жизни посторонних людей. Если в результате применения виновным общеопасного способа убийства наступила смерть одного или нескольких посторонних лиц, то содеянное квалифицируется помимо п."е" и п."а" ч.2 ст.105 УК РФ, а в случае причинения вреда здоровью другим лицам - не только п."е" ч.2 ст.105, но и по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

Нередко в совершении убийства принимают участие несколько лиц, что значительно облегчает совершение преступления. Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, предусмотрено в виде квалифицирующего признака п."ж" ч.2 ст.105 УК РФ. Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, непосредственно направленную на лишение жизни потерпевшего. Этот подход зафиксирован в п.10 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".

При квалификации убийства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, необходимо, чтобы: во-первых, до начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, между исполнителями существовала договоренность на совершение убийства, выраженная в любой форме. Во-вторых, необходимо непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего двух или более лиц. Если убийство исполнило одно лицо, а другое являлось организатором, подстрекателем или пособником, то содеянное не может квалифицироваться как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В-третьих, все исполнители преступления должны применять насилие к потерпевшему и действовать с умыслом, направленным на совершение убийства. По п."ж" ч.2 ст.105 УК РФ виновными могут быть признаны только лица, принимавшие непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего. Ошибочными являются решения суда о квалификации действий других участников преступления, не являющихся его исполнителями, по п."ж" ч.2 ст.105 УК РФ.

Наряду с исполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия следует квалифицировать по соответствующей части ст.33 и п."ж" ч.2 ст.105 УК РФ.

Под организованной группой понимается группа из двух и более лиц, объединенная умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Согласно ч.3 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. При признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников, независимо от их роли в преступлении, квалифицируются как соисполнительство без ссылки на ст.33 УК РФ ("Виды соучастников преступления").

Убийство из корыстных побуждений квалифицируется по п."з" ч.2 ст.105 УК, если оно совершено в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц или избавления от материальных затрат (возврат имущества, долга, оплаты услуг, выполнение имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.), что отражено в п.11 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".

Интересный вопрос возникает при совершении убийства из корыстных соображений и разбойного нападения одним и тем же лицом. Как следует в данной ситуации квалифицировать действия виновного: только ли по п."з" ч.2 ст.105 УК РФ или по совокупности преступлений - п."з" ч.2 ст.105 и ст.162 УК РФ? По этому вопросу отсутствует единство мнений, что рождает многочисленные теоретические споры и противоречивую судебную практику. Даже Верховным Судом Российской Федерации по этому поводу даются прямо противоположные указания.

Так, приговором Мурманского областного суда Г. и Е. были осуждены к лишению свободы по п."ж", "з" ч.2 ст.105 УК РФ на восемь лет, по п. "в" ч.3 ст.162 УК - на восемь лет и на основании ст.69 УК - к общей мере наказания в виде восьми лет шести месяцев лишения свободы. Определением Судебной коллегии по уголовным делам приговор был изменен: в частности, из него было исключено указание об осуждении Е. и Г. за совершение убийства из корыстных побуждений.

В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ был поставлен вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение. В результате Г. и Е. были признаны виновными в совершении умышленного убийства группой лиц из корыстных побуждений, сопряженного с разбоем и с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего. (Осужденные заранее обсудили план похищения компьютера и убийства Н., похитили компьютер и задушили Н. в процессе разбойного нападения.)

В постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации отмечалось, что в соответствии с требованиями п.11 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)", следует квалифицировать как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом убийство в процессе совершения преступлений. Поэтому содеянное квалифицируется п."з" ч.2 ст.105 УК в совокупности со статьями УК РФ, предусматривающими ответственность за разбой. Квалификация убийства по признаку "сопряженного с разбоем" не исключает необходимости присутствия квалифицирующего признака как убийства из корыстных побуждений. В результате кассационное определение было отменено и дело направлено на новое кассационное рассмотрение.

Прямо противоположное решение было принято по делу обвиняемого В. Приговором Приморского краевого суда В. осужден по ст.105 ч.2 п."ж", "з", "к" к 15 годам лишения свободы и по ст.163 ч.3 п."в" к 12 годам лишения свободы, на основании ст.69 УК РФ по совокупности преступлений - к восемнадцати годам лишения свободы. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения. В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ поставлен вопрос об исключении из приговора и кассационного определения по делу В. п."к" ч.2 ст.105 УК и квалифицирующего признака совершения убийства "из корыстных побуждений".

По смыслу закона убийство, сопряженное с разбоем, - при их одновременном совершении в отношении одного и того же лица - не может одновременно квалифицироваться как совершенное с целью сокрытия или облегчения его совершения. Президиум Верховного Суда РФ исключил указание об осуждении В. по п."к" ч.2 ст.105 УК, поскольку содеянное полностью охватывалось п."ж", "з" ч.2 ст.105 УК.

Президиум также отметил, что квалифицирующий признак убийства, содержащийся в п."з" ч.2 ст.105 УК (сопряженное с разбоем), предполагает корыстный мотив совершения данного преступления, и дополнительный признак убийства "из корыстных побуждений", предусмотренный тем же пунктом названной статьи УК РФ, является излишним. Поэтому он также был исключен из приговора. Позиция, занятая Президиумом Верховного Суда Российской Федерации по второму делу, представляется наиболее точной: совершение разбойного нападения всегда предполагает корыстный мотив.

Убийство из хулиганских побуждений (п."и" ст.105 УК РФ) совершается на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом обществу, желанием противопоставить себя окружающим. Если лицом, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершены иные умышленные действия, образующие состав хулиганства, то содеянное квалифицируется по п."и" ч.2 ст.105 и ст.213 УК РФ.

Нередко, признавая лицо виновным в совершении убийства из корыстных или хулиганских побуждений либо убийства, сопряженного с разбоем, суды одновременно квалифицируют содеянное по п."к" ч.2 ст.105 УК, что, с нашей точки зрения, ошибочно. Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо п."к", по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства, что следует из разъяснения п.13 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".

Убийство признается совершенным неоднократно, если ему предшествовало совершение преступлений, предусмотренных ст.105, ст.277, 295, 317, 357 УК РФ (ст.102, 103, ст.66, 67, 191-2, п."в" ст.240 УК РСФСР). Для квалификации содеянного как убийства, совершенного неоднократно, неважно, был ли виновный осужден за первое преступление или нет, совершил ли он ранее оконченное преступление либо покушение на убийство, являлся ли он исполнителем или иным соучастником этого преступления.

Действия виновного, ранее совершившего убийство, за которое он был осужден, и вновь совершившего убийство, квалифицируются по п."н" ч.2 ст.105 УК РФ. Содеянное не может быть квалифицировано по п."н", если судимость за ранее совершенное умышленное причинение смерти погашена или снята, а также в случае освобождения судом лица от уголовной ответственности за ранее совершенное убийство в связи с истечением срока давности[34].

При назначении наказания за убийство необходимо учитывать все обстоятельства, при которых оно совершено, вид умысла, мотивы, цель, способ, обстановку и стадии совершения преступления, а также личность виновного, его отношение к содеянному, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. При определении наказания судам следует руководствоваться постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 40 от 11 июня 1999 года "О практике назначения судами уголовного наказания" и обращать особое внимание на исполнение требований закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания.

3.2. Преступления против свободы, чести и достоинства личности

Одной из важнейших задач подлинно демократического государства является защита чести и достоинства граждан вне зависимости от их пола, национальности, социального или имущественного положения, принадлежности к какой-либо религии или отсутствия религиозных убеждений и т.д. Именно поэтому в ст.2 Конституции Российской Федерации определено, что достоинство личности охраняется государством, а ее ст.23 гарантирует защиту чести и доброго имени каждому человеку.

Правовая защита чести, достоинства личности человека и его репутации осуществляется в соответствии со ст.126-130 Уголовного кодекса РФ и ст.152 Гражданского кодекса РФ. Ответственность за посягательства на честь и достоинство личности предусматривается и некоторыми иными статьями УК РФ. В статье 297 установлена ответственность за неуважение к суду в форме оскорбления участников судебного разбирательства, в ст.319 УК - за оскорбление представителя власти, в ст.336 УК - за оскорбление военнослужащего. Перечисленные виды оскорбления особенно опасны, так как посягают не только на честь или достоинство личности, но и на авторитет государственной власти, нарушают порядок несения военной службы и т.д.

Прежде чем приступить к анализу современной уголовно-правовой борьбы с преступлениями против чести, достоинства и репутации личности, вспомним некоторые фрагменты истории развития уголовного законодательства нашей страны, устанавливавшего ответственность за указанные деяния.

Ответственность за оскорбление (обиду) и клевету была закреплена в девяти статьях (ст.130 - 138) Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1885 г.), что свидетельствует о тщательной детализации этих составов преступлений в России. Так, в ст.130 Уложения устанавливалась уголовная ответственность за устное или письменное оскорбление, в ст.131 - за оскорбление нанимателя или членов его семьи, в ст.132 - за оскорбление родственника по восходящей линии, в ст.133 - за оскорбление действием, в ст.134 - за предумышленное оскорбление действием.

В Уложении нет определений оскорбления и клеветы, не все предписания этого документа выдержали испытание временем, однако они послужили хорошим основанием для дальнейшей регламентации уголовно-правовой борьбы с перечисленными преступлениями.

В Уголовном кодексе (УК) РСФСР 1922 г. ответственности за оскорбление были посвящены ст.172 и 173. В первой из них понятие оскорбления не расшифровывалось, лишь указывалось, что это преступление может быть осуществлено посредством действия либо слова, а также в письме. В той же статье было определено, что оскорбление, вызванное равным или более тяжким насилием (речь идет об оскорблении действием) или оскорблением со стороны потерпевшего, не карается. Рассматриваемая норма устанавливала зачет взаимных оскорблений.

В статье 173 УК РСФСР 1922 г. устанавливалась ответственность за квалифицированное оскорбление, т.е. нанесенное в распространенных или публично выставленных произведениях печати или изображениях. Если за простое оскорбление грозило наказание в виде штрафа на сумму до 500 рублей золотом или принудительных работ на срок до шести месяцев либо того и другого, то за квалифицированное оскорбление предусматривалось только лишение свободы на срок до одного года[35].

В УК РСФСР 1926 г. (ст.159 - 161) регламентация ответственности за клевету и оскорбление не изменилась (лишь санкции были несколько смягчены).

В части 1 ст.131 УК РСФСР 1960 г. впервые было дано определение оскорбления: это умышленное унижение чести и достоинства личности, выраженное в неприличной форме. Простое оскорбление наказывалось исправительными работами на срок до шести месяцев, или штрафом до одного месячного размера оплаты труда, или возложением обязанности загладить причиненный вред, или общественным порицанием, или применением мер общественного воздействия.

В соответствии с ч.2 ст.131 УК РСФСР 1960 г. квалифицированным признавалось оскорбление, распространенное в печатном произведении или средстве массовой информации, а равно оскорбление, нанесенное лицом, ранее судимым за это деяние. За указанное оскорбление назначалось наказание в виде исправительных работ на срок до двух лет или штрафа в размере до двадцати минимальных месячных размеров оплаты труда с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью либо без такового.

Трактовка оскорбления, предложенная УК РСФСР 1960 г., была использована в УК РФ 1996 г. Оскорблением, как определено в ч.1 ст.130 УК РФ, является унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме[36].

При похищении человека последний лишается возможности по собственной воле определять место своего пребывания. Похищение человека как преступное деяние включает как бы два элемента: похищение и лишение свободы, которые находятся в идеальной совокупности, поскольку похищение одновременно является и лишением свободы. Похищение человека может быть совершено тайно или открыто, либо путем обмана или захвата. Способ может быть и иным - важно установить сам факт похищения.

Срок, в течение которого лицо удерживается после похищения, для данного преступления не имеет значения. Если установлен сам факт похищения, то время удержания может быть от нескольких минут, часов и дней до нескольких месяцев и более. Следовательно, преступление является оконченным с момента похищения человека.

Субъективная сторона при похищении человека выражается только в прямом умысле, когда виновный осознает, что он похищает человека, действуя вопреки его воле, и желает этого. Прямой умысел характеризуется основной целью - похищение человека, достаточной для признания наличия состава данного преступления, и конечной целью - совершения потерпевшим каких-либо действий, в которых заинтересован виновный. Цель характеризует мотив этого преступления. Чаще всего оно совершается по конкретному мотиву, но могут быть и другие мотивы: месть, карьеристские или хулиганские побуждения, способствование совершению другого преступления и др.

Похищение человека, сопровождаемое требованием передачи денег или имущества либо права на имущество, должно расцениваться как захват заложника.

При сравнении ст. 126 нового УК со ст. 125(1) УК 1960 г. следует отметить совпадение диспозиции. Имеется одна существенная новелла, предусматривающая в примечании освобождение от уголовной ответственности похитителя, добровольно освободившего потерпевшего. Ответственность виновного наступает только за другие действия, совершенные при похищении, если они содержат состав преступления. Эта норма дает возможность виновному уже после похищения человека одуматься, а также будет способствовать сдерживанию преступника от иных насильственных действий в отношении похищенного человека.

Под незаконным лишением свободы следует понимать лишение потерпевшего реальной возможности передвигаться в неограниченном пространстве по собственному желанию, запирание в помещении, связывание, насильственное задержание, например, путем угрозы применения оружия и др.

Закон предусматривает строго определенные случаи, когда лицо может быть лишено свободы органом государства: административное задержание, принудительная госпитализация в психиатрический стационар, меры уголовно-процессуального принуждения, уголовное наказание, применяемые в установленном законом порядке. Гражданин вправе задержать другое лицо только при необходимой обороне или при совершении этим лицом преступления, либо в состоянии крайней необходимости. Всякое иное задержание человека является незаконным лишением свободы.

Субъективная сторона лишения свободы характеризуется только прямым умыслом, когда виновный осознает, что он незаконно лишает свободы другого человека, и желает этого. Мотивом при незаконном лишении свободы может быть корысть, месть, способствование совершению другого преступления, хулиганские и другие побуждения.

Сопоставление ч. 2 и ч. 3 статьи 127 УК с ч. 2 и ч. 3 ст. 126 (похищение человека) показывает, что отягчающие обстоятельства, влияющие на квалификацию этих преступлений, почти полностью совпадают (в ч. 2 ст. 127 в числе отягчающих обстоятельств нет лишь ссылки на корыстные побуждения). Следовательно, в остальном должны совпасть по их содержанию и комментарии; различия состоят только в признаках, характеризующих основные составы, но и они чаще всего соотносятся как часть (ст. 127 УК) и целое (ст. 126 УК). Поэтому вполне допустим одинаковый подход к оценке существа отягчающих обстоятельств с учетом особенностей самих преступлений[37].

Основания и порядок помещения в психиатрический стационар лиц, страдающих психическим расстройством, предусмотрены Законом РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", принятым 2 июля 1992 г. (см. Ведомости РФ, 1992, N 33, ст. 1913).

Согласно упомянутому закону помещение в психиатрический стационар лица, страдающего психическим расстройством, возможно только при наличии соответствующего заключения комиссии врачей-психиатров и по постановлению судьи (ст.ст. 29 и 33 данного закона). Предусмотренный законом порядок призван обеспечить помещение в психиатрический стационар лиц, страдающих психическим расстройством и нуждающихся в стационарном лечении.

Изложенный подход к пониманию незаконности помещения лица в психиатрический стационар позволяет сформулировать объективную сторону этого преступления, которая, по нашему мнению, включает две конкретные ситуации: 1) незаконную недобровольную (без согласия больного или его представителя) госпитализацию в психиатрический стационар и 2) незаконное продление госпитализации в таком стационаре в недобровольном порядке (ст.ст. 29 и 36 того же закона).

В первой ситуации преступление считается оконченным с момента незаконного водворения лица в психиатрический стационар, во второй - с момента незаконного отказа в выписке его из психиатрического стационара.

Субъективная сторона этого преступления предполагает вину в форме прямого умысла, когда виновный осознает, что в психиатрический стационар он незаконно помещает лицо, которое в таком лечении не нуждается. Мотивом преступления могут быть корысть, месть, зависть, карьеристские побуждения и т. п. Мотивы для квалификации преступления значения не имеют, но могут оказать влияние на вид и размер наказания при постановлении приговора.

Рассмотрим объект оскорбления.

Согласно Уголовному кодексу РФ, объектами рассматриваемого преступления, как и в случае клеветы, являются честь и достоинство личности. (Клевета, помимо этого, покушается и на репутацию личности.)

В законе при определении объекта данного преступления, на мой взгляд, допущена неточность. Честь является объектом клеветы, но не оскорбления, ибо честь - это оценка лучших качеств человека, сложившаяся в обществе, в среде знающих оклеветанного людей. Ее можно опорочить, а оскорбить нельзя.

Следовательно, при простом оскорблении можно говорить об одном объекте - достоинстве личности[38].

Иначе обстоит дело в случае публичного оскорбления в широко демонстрируемых произведениях или в средствах массовой информации. Тут возникает дополнительный объект преступления - честь лица, при этом необходимый для клеветы признак - распространение заведомо ложных сведений, порочащих другое лицо, отсутствует, а опорочивание пострадавшего осуществляется путем его оскорбления.

Не исключена возможность публичного оскорбления с использованием в неприличной форме заведомо ложных, позорящих лицо измышлений. В подобном случае рассматривается идеальная совокупность квалифицированного оскорбления и квалифицированной клеветы.

Однако в юридической литературе объектами простого оскорбления нередко признаются и честь, и достоинство личности. Авторы одного из учебников пошли еще дальше: они называют объектами оскорбления не только честь и достоинство личности, но и ее репутацию.

Напомним, что в ст.130 УК РФ репутация личности в качестве объекта оскорбления не упоминается. Репутация - это приобретаемая субъектом общественная оценка, общее мнение о его личных качествах, достоинствах. Очевидно, что оскорбить можно человека, но не его репутацию.

М.И.Ковалев полагает, что любое преступление причиняет моральный ущерб, "ибо оно оскорбляет закон". Использованный здесь художественный прием удачен и выразителен, однако, с формальной точки зрения, выражение неточно: закон не обладает чувством внутреннего достоинства, поэтому его нельзя оскорбить[39].

В одном из комментариев к УК РФ сказано, что оскорбление оказывает отрицательное воздействие на "психофизическое состояние и здоровье" лица. Напрашивается вывод о том, что одним из объектов оскорбления является здоровье потерпевшего. Но в таком случае необходима квалификация любого оскорбления по совокупности с нормами, устанавливающими ответственность за преступления против здоровья человека. Значит, следует определять степень тяжести причиненного оскорблением вреда здоровью, а это сопряжено с непреодолимыми трудностями.

Представляется верным мнение тех юристов, которые, как и автор настоящей статьи, считают единственным объектом простого оскорбления достоинство личности. Например, А.А.Пионтковский писал: "Объект оскорбления личности составляет чувство личного достоинства человека как части общества"[40].

И.С.Ной необоснованно сужает понятие достоинства личности, сводя его только к совокупности моральных качеств. Но ведь существует не только личное, но и профессиональное, национальное, конфессиональное и иные виды достоинства личности.

Обращает на себя внимание то, что в ст.21 Конституции РФ говорится не об унижении, а об умалении достоинства личности. Тем самым проводится "четкая грань между унижением как дискредитацией человека в общественном мнении и умалением как таким воздействием на общественное мнение, которое противоречит достоинству личности как ее неотъемлемому праву".

Достоинством, способностью к самооценке личности не обладают малолетние, душевнобольные, спящие, умершие, следовательно, их нельзя оскорбить. Поэтому вызывает возражение вывод о том, что потерпевшим от оскорбления "может быть любое физическое лицо, независимо от возраста или умственных способностей".

Нельзя оскорбить юридическое лицо, так как оно не обладает чувством собственного достоинства. Но оскорбительные действия, адресованные юридическому лицу, могут быть преступлением в том случае, если они посягают при этом на достоинство каких-либо конкретных лиц, работающих в данном учреждении.

В ст.189 УК ФРГ установлена ответственность за оскорбление памяти умершего. Полагаем, что это неверная формулировка, так как оскорбление памяти покойного является клеветой.

Не исключено взаимное оскорбление по типу "сам дурак!". В такой ситуации возможна уголовная ответственность каждого из участников ссоры с учетом степени их виновности. Большое значение имеет выявление инициатора ссоры. Ответ на оскорбление не является необходимой обороной, так как не пресекает посягательства.

В уголовных кодексах некоторых стран мира регламентировано взаимное оскорбление. Так, в ст.199 УК ФРГ установлено, что суд правомочен освободить от уголовной ответственности лиц, осуществивших взаимное оскорбление. Но при этом в зависимости от обстоятельств дела не исключено освобождение от ответственности только одного из виновных[41].

Оскорбление, как и клевета, не имеет предмета преступления.

Рассмотрим объективную сторону данного преступления. Оскорбление может быть осуществлено только посредством действия. Это могут быть пощечина, плевок, забрасывание нечистотами, словесное или письменное оскорбление.

Оскорбление должно иметь, как определено в ч.1 ст.130 УК РФ, "неприличную форму", суть которой закон не определяет. Вероятно, включение в закон такой формулировки "связано с поиском законодателем оптимальных границ рассматриваемого состава с тем, чтобы не допустить избыточной криминализации видов оскорбительных действий, чрезвычайно широко распространенных, но малозначительных по содержанию и последствиям. Под уголовно-правовой запрет ставятся особо унизительные оценки потерпевшего, наиболее упрекающие действия оскорбителя, грубо нарушающие элементарные правила приличия". Однако указанной цели достичь не удалось. Во-первых, указание на "неприличную форму" совершения оскорбления без расшифровки данного понятия привело к появлению многочисленных вариантов его определения. А во-вторых, по нашему мнению, можно оскорбить и в "приличной форме".

Наиболее распространенным является самое общее определение "неприличной формы" оскорбления. Так, А.А.Пионтковский считал, что "неприличная форма" заключается в обращении с оскорбляемым в форме, противоречащей правилам общежития и морали. Верная по существу, данная трактовка ничего конкретно не определяет[42].

Пленум Верховного Суда РСФСР также дает расплывчатую формулировку: оскорбление представляет собой выраженную в неприличной форме отрицательную оценку личности потерпевшего, имеющую обобщенный характер и унижающую его честь и достоинство.

В учебной литературе "неприличная форма" совершения анализируемого преступления понимается как откровенно циничная, резко противоречащая принятой в обществе манере обращения между людьми (этикету). Однако данное определение также не представляется удачным: понятие "откровенно циничное", через которое должен раскрываться смысл интересующего нас термина, само нуждается в объяснении. В приведенном определении оно непонятно.

В законодательстве дальнего зарубежья выражение "неприличная форма" действий при определении оскорбления не употребляется, и это не сказывается отрицательно на уголовно-правовой борьбе с этим преступлением.

Ошибочным представляется мнение тех юристов, которые считают, что "неприличная форма" оскорбления словом реализуется только при употреблении нецензурной лексики. Если такое оскорбление было публичным, то содеянное подпадает под признаки хулиганства (ст.213 УК РФ).

Наличие факта оскорбления устанавливается исходя из субъективного восприятия потерпевшего. Окончательное решение этого вопроса входит в компетенцию суда, определяющего наличие объективного факта оскорбления и его категорию. Не исключена преувеличенная, болезненная обидчивость лица, возбуждающего уголовное дело за оскорбление. Оскорбленным может посчитать себя лицо, подвергнутое критике в связи с написанием им стихотворения или статьи, совершением какого-либо поступка и т.п.

Так, в одном из санаториев двое отдыхающих играли в шахматы. Один из них подолгу думал над каждым ходом. Когда игра завершилась, его партнер сказал: "Василий Петрович, ты, оказывается, тугодум. Я с тобой в шахматы больше играть не буду". Василия Петровича слово "тугодум" обидело, он счел себя оскорбленным, тем самым проявив болезненное, неадекватное восприятие сказанного. В данном случае не было умышленного умаления его достоинства, а следовательно, не было оскорбления.

Констатация отрицательных качеств, оценка деловых способностей личности, неоскорбительные по форме, анализируемым преступлением не являются. Так, Верховный Суд РСФСР не счел оскорблением действия гражданина, который назвал потерпевшего "подхалимом".

"Неприличная форма" оскорбления является фактом, который должен устанавливаться судом, основываясь на всех обстоятельствах дела, исходя из доминирующих в обществе предписаний морали.

Вместе с тем оскорбление может быть нанесено без использования "неприличной формы" действий. Ведь основа оскорбления - умаление достоинства личности, а таковое может быть осуществлено и в изысканно вежливой форме. Так, если кто-либо публично заявляет: "Уважаемый Иван Петрович, а ведь вы закоренелый взяточник", то налицо оскорбление, несмотря на отсутствие "неприличной формы" содеянного. Форма оскорбления, несомненно, существенна, но важнее основа оскорбления, т.е. суть происходящего - явно неуважительное отношение к личности или к деятельности, поведению лица. Форма обращения может быть вполне приличной, а содержание - оскорбительным, умаляющим достоинство личности.

Одни и те же действия, имеющие целью нанести оскорбление, различными лицами могут рассматриваться как оскорбление или не считаться таковым. Так, К. на общем собрании жильцов подъезда дома назвал проживающих в соседних квартирах Ж. и О. педерастами. Ж. обратился к уголовно-судебной защите своего достоинства, а О. не счел себя оскорбленным[43].

Существует так называемое посредственное оскорбление, когда оскорбительные выражения сообщаются одному лицу, а адресуются другому. Например, если лицо подходит в присутствии родителей к малышу, гладит его по головке и произносит при этом: "Милый мой, ты прирожденный кретин", то это оскорбление не ребенка, который в силу своего возраста не может осознать унижения собственного достоинства, а его родителей.

Не исключена возможность заочного оскорбления, когда оскорбительные выражения доводят до сведения постороннего, с уверенностью предполагая, что они будут сообщены лицу, которое надеются оскорбить.

Оскорбление может быть совершено и действием: нанесением пощечины, забрасыванием яйцами, помидорами, грязью, обливанием краской, помоями, оплевыванием, непристойными жестами и т.п. Так, на вечеринке гражданка М. непристойными жестами, сообщавшими об импотентности собственного мужа, оскорбила его, в результате чего он расторг брак и возбудил против бывшей жены дело об оскорблении.

Однако возможности оскорбить жестикуляцией и телодвижениями ограниченны. Нельзя, по нашему мнению, оскорбить лицо, покручивая пальцем у своего виска, похлопывая себя по лбу, разводя руками и т.д. Вызывает большое сомнение вывод о том, что показывание кукиша является уголовно наказуемым оскорблением. В основе подобных телодвижений и жестов, несомненно, лежит неуважительное отношение к личности, но оно не достигает той общественной опасности, которая свойственна преступлению.

Оскорбление является материальным преступлением. Поэтому следует считать неверным вывод Л.Н.Сугачева о том, что это преступление является оконченным с момента совершения оскорбительных действий, независимо от того, обратился ли потерпевший в суд. Это преступление является оконченным с того момента, когда потерпевший сочтет себя оскорбленным и суд установит наличие оскорбления[44].

Теперь - о субъективной стороне данного деяния. Оскорбление совершается только с прямым умыслом: виновное лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасного последствия и желает его наступления (ч.2 ст.25 УК РФ).

В ряде стран мира диспозиция оскорбления является простой, ее содержание не раскрывается. Простая диспозиция оскорбления установлена, например, в ст. 185 УК ФРГ и ст.206/1 УК Республики Польша.

Опасно ли рассматриваемое преступление с точки зрения уголовного законодательства разных стран?

В Республике Узбекистан уголовная ответственность за простое оскорбление наступает лишь в тех случаях, когда к лицу ранее применялись меры административного воздействия за те же проступки (ст.140 УК).

За простое оскорбление в соответствии с ч.1 ст.130 УК РФ предусмотрено наказание в виде штрафа в размере до ста минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательных работ на срок до ста двадцати часов, либо исправительных работ на срок до шести месяцев.

Частью 1 ст.136 УК Республики Таджикистан за простое оскорбление предусмотрено максимальное наказание в виде исправительных работ на срок до одного года.

За такое же преступление в Республике Узбекистан виновному грозит арест до трех месяцев (ч.1 ст.140 УК).

Простое оскорбление в соответствии с ч.1 ст.128 УК Республики Кыргызстан влечет лишь штраф в размере от двадцати до пятидесяти месячных заработных плат.

Более строгое наказание за оскорбление предусмотрено в ст. 185 УК ФРГ - это штраф или лишение свободы на срок до двух лет.

Приведенные данные свидетельствуют о значительном расхождении в оценке опасности оскорбления в упомянутых странах[45].

В части 2 ст.130 УК РФ определены квалифицирующие оскорбление обстоятельства: совершение этого преступления в публичном выступлении, в публично демонстрируемом произведении или средствах массовой информации.

Квалифицированное оскорбление ориентировано не только на умаление достоинства конкретной личности, но и на доведение этого обстоятельства до сведения иных лиц, что сопряжено с посягательством не только на достоинство, но и на честь личности, его репутацию. Подчеркнем, что объектом простого оскорбления является только достоинство личности, а объектами квалифицированного оскорбления помимо достоинства личности являются ее честь и репутация. Вследствие этого общественная опасность квалифицированного оскорбления намного выше, чем простого.

Интересно отметить, что в ст.136 Уложения о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1885 г.), одним из квалифицирующих признаков оскорбления действием было названо оскорбление подобным способом женщины.

УК РСФСР 1960 г. в качестве квалифицирующего рассматриваемое преступление обстоятельства закреплял совершение его лицом, ранее судимым за оскорбление (ч.2 ст.131, устанавливавшей ответственность за квалифицированное оскорбление и предусматривавшей публичное оскорбительное выступление).

В ныне действующем законодательстве такого квалифицирующего оскорбление обстоятельства нет.

В части 2 ст.140 УК Республики Узбекистан перечень квалифицирующих оскорбление обстоятельств аналогичен содержащемуся в ч.2 ст.130 УК РФ. Однако в УК РФ нет особо квалифицирующих оскорбление обстоятельств, а в ч.3 ст.140 УК Республики Узбекистан они включены. Такими особо квалифицирующими оскорбление обстоятельствами являются: оскорбление в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или гражданского долга и оскорбление, нанесенное опасным рецидивистом или лицом, ранее судимым за клевету. Первый вид особо квалифицированного оскорбления определен излишне широко и неопределенно, ведь понятие гражданского долга безбрежно. К тому же неясно, почему особо квалифицирующим оскорбление обстоятельством является предшествующая судимость за клевету, а не за оскорбление.

В УК Республики Таджикистан помимо квалифицирующих оскорбление обстоятельств, включенных в УК РФ, предусмотрено оскорбление лица в связи с исполнением им общественного долга (ст.136).

В статье 210 УК Испании квалифицированное оскорбление именуется "серьезным" и подразумевает публичность деяния.

Оскорбление, совершенное с использованием средств массовой информации, согласно ст.216 ст.2 УК Республики Польша, считается квалифицированным.

В статье 216 ст.3 УК Республики Польша предусмотрена возможность освобождения от наказания лица, виновного в оскорблении, если его действия были спровоцированы вызывающим поведением потерпевшего, если потерпевший нарушал телесную неприкосновенность оскорбителя, а также при взаимном оскорблении. Надо полагать, что под нарушением телесной неприкосновенности подразумевается оскорбление действием: нанесение пощечин, оплевывание, забрасывание грязью и др. В той же статье установлено весьма интересное предписание. Определено, что при осуждении за квалифицированное оскорбление суд может принять решение о выплате виновным адекватной компенсации потерпевшему или ее направлении в Польский Красный Крест или на иные общественные цели, указанные оскорбленным. Следовательно, потерпевший от оскорбления может получить материальную компенсацию причиненного ему морального ущерба и в порядке уголовного судопроизводства. Целесообразность данного предписания не вызывает сомнения[46].

Статья 196 УК Польши предусматривает наказание за оскорбление религиозных чувств других лиц, публичное оскорбление предмета религиозного почитания или места, предназначенного для публичного исполнения религиозных обрядов. Под оскорблением предметов религиозного почитания или места, отводимого для публичного исполнения религиозных обрядов следует, по нашему мнению, понимать их осквернение.

Особо строгая ответственность в соответствии со ст.257 УК Польши установлена за публичное оскорбление лица или группы лиц в связи с их национальной, этнической, расовой, религиозной принадлежностью или их атеизмом, а также за нарушение в связи с указанными обстоятельствами телесной неприкосновенности другого лица.

В УК Франции (ст.433-5) специально предусмотрена ответственность за оскорбление, выраженное в словах, жестах, угрозах, неопубликованных текстах или изображениях любого характера либо оскорбление путем посылки по почте каких бы то ни было предметов, адресованных лицу, находящемуся на государственной службе, при осуществлении или в связи с осуществлением им обязанностей, если оскорбление может привести к ущемлению его достоинства или к посягательству на уважение, которое ему надлежит оказывать в связи с возложенными на него функциями. За такое деяние возможно назначение штрафа до 50 тыс. франков. Если же оскорбление адресовано лицу, являющемуся представителем государственной власти, то помимо штрафа в 50 тыс. франков виновный подвергается тюремному заключению на шестимесячный срок (ч.2 ст.443-5).

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в рассматриваемом законоположении в понятие оскорбления включены и угрозы, и отправление по почте предметов, которые носят оскорбительный характер. Не расширяют ли необоснованно отмеченные предписания ст.433-5 УК Франции понятие оскорбления должностного лица?

Наказание за квалифицированное оскорбление в зарубежном уголовном законодательстве во многих случаях строже, чем предусмотрено в УК РФ.

Так, за квалифицированное оскорбление в соответствии со ст.216 _ 2 УК Республики Польша предусмотрено наказание в виде ограничения или лишения свободы на срок до одного года.

Максимальное наказание за квалифицированное оскорбление в ч.2 ст.136 УК Республики Таджикистан - исправительные работы на срок до двух лет.

Арестом на срок до трех месяцев наказывается квалифицированное оскорбление в соответствии с ч.2 ст.140 УК Республики Узбекистан, а в соответствии с ч.3 этой же статьи за особо квалифицированное оскорбление полагается лишение свободы на срок до трех лет.

Оскорбление следует отличать от хулиганства.

Хулиганские действия нередко осуществляются в оскорбительной форме (это приставание к гражданам, употребление нецензурных и иных умаляющих достоинство граждан выражений и действий). В подобных случаях хулиганство от оскорбления отличают по направленности умысла. Хулиганство направлено на нарушение общественного порядка, а оскорбление - на умаление достоинства конкретных лиц.

Нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причиняющих физическую боль (чаще всего это пощечины, дергание за нос или уши, забрасывание какими-либо предметами и т.д., что сопряжено с болезненными ощущениями), от оскорбления действием также отличаются направленностью умысла. В первом случае лицо стремится причинить физическую боль, а во втором - умалить чувство собственного достоинства личности.

Нередко хулиганство связано с оскорблением личности, но оно охватывается составом этого преступления (ст.213 УК РФ).

Использование оскорблений при вымогательстве квалифицируется как вымогательство и как оскорбление.

Возможна совокупность оскорбления с иными преступлениями, например, с доведением до самоубийства, с вандализмом и др.

Не исключена совокупность клеветы и оскорбления при наличии необходимых признаков каждого из этих преступлений.

В УК РФ установлена ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст.107), и за причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью также в состоянии аффекта (ст.113), который мог быть спровоцирован (вызван) "тяжким оскорблением". В статье 130 УК РФ, посвященной оскорблению, такой термин не встречается.

Как отмечалось, оценка тяжести оскорбления во многом зависит от психологическо-эмоциональных особенностей личности. Весьма различна и реакция людей на оскорбление. В тех случаях, когда суд не может с полной очевидностью установить наличие аффекта, вызванного тяжким оскорблением, он должен назначить для решения этого вопроса психолого-психиатрическую экспертизу. Тяжкое оскорбление может подпадать под признаки как квалифицированного, так и простого оскорбления.

Чтобы подчеркнуть отличительные особенности оскорбления, сравним его с клеветой.

Объектом простого оскорбления, как указывалось, является достоинство личности, а объектом клеветы - честь и репутация гражданина.

Объективная сторона клеветы заключается в сообщении хотя бы одному постороннему лицу заведомо ложных сведений, опорочивающих потерпевшего. К.Маркс полагал, что под категорию клеветы подпадают "поношения, которые вменяют поносимому в вину определенные факты... Если я скажу: "Вы украли серебряную ложку", - то я возвожу на Вас клевету... Если же я скажу: "Вы - вор, у вас воровские наклонности", - то я оскорбляю Вас".

Нельзя оклеветать лицо, сообщив ему клеветнические измышления, а оскорбить с глазу на глаз - можно.

3.3. Объект преступления и проблема совершенствования уголовного
законодательства

При раскрытии социального содержания и юридических свойств такого сложного и многообразного явления, как преступление, необходимо в первую очередь определить, каким интересам причиняется при его совершении вред, против каких личных и общественных благ направлено преступление, или, иначе говоря, что является объектом преступления.

На это обстоятельство обратил внимание юристов профессор Б. С. Никифоров, отдавший много творческих сил исследованию проблемы объекта преступления. Он справедливо утверждал, что изучение проблемы объекта преступления «... необходимо не только для законодателя, решающего вопрос об общей линии и «объеме» уголовной репрессии в данных исторических условиях, но и для практических работников. Материалы судебной практики пока­зывают, что при доказанности фактической стороны осуждение невиновных и необоснованное освобождение от ответственности лиц, свершивших преступление, в ряде случаев имеют место потому, что судебные органы недостаточно ясно представляют себе границы области уголовно-правовой охраны, сферу объекта преступления»[47].

Общее содержание объекта преступления в советском уголовном праве было раскрыто достаточно полно. Достоверно показано,  что при совершении преступления его объектом «могут быть как материальные, так и нематериальные ценности — политические, моральные, культурные и иные». Такими социальными ценностями являются общественные отношения. При этом имеется в виду не вся система общественных отношений, а та их часть, которая государством берется под охрану уголовного закона. Характер объекта преступления оказывает влияние на все остальные элементы (признаки) преступления И сам характер преступного деяния определяется прежде всего объектом преступного посягательства, его свойствами, его социальной ценности для общества, степенью заинтересованности государства и личности в сохранности, неприкосновенности общественных отношений, которые выступают объектом преступления.

Объект преступления лежит в основе построения системы Особенной части уголовного законодательства (за некоторыми исключениями: преступления должностные, воинские). Изменения в содержании и характере общественных отношений, исторические условия, влияющие на этот процесс, политика, оказывающая целенаправленное воздействие на общественные отношения, порождают социальную потребность не только в их охране, но и в систематизации норм уголовного права, в построении строгой системы его Общей и Особенной частей. Причем место, занимаемое преступлением в этой системе, учитывается при его социальной оценке, юридической характеристике и т. п.

Помещение определенной группы преступлений в системе на том ином месте - очень ответственная акция. Прежде чем решить этот вопрос, нужно правильно определить социальную ценность и иные признаки той или иной группы общественных отношений, а также установить, от каких деяний они должны охраняться уголовным законом прежде всего.

Активный процесс формирования новой группы общественных отношений происходит в областях, связанных с промышленным, сельскохозяйственным, энергетическим и иным экономическим, социальным, культурным использованием воздуха, недр, водных ресурсов, ландшафтных и иных объектов окружающей среды. Большое воздействие на формирование этих отношений оказывает научно-техническая революция. К сожалению, когда мы сталкиваемся с невысокой технической и общей культурой людей, использование объектов природы зачастую осуществляется не рационально, без учета исторической перспективы, исходя из сиюминутных, местнических, ведомственных интересов.

Проблемы экологии вызвали к жизни целую систему общественных отношений (не только чисто экономического порядка), затрагивающих все области человеческого бытия и в значительной части носящих межгосударственный характер. Практически сейчас ни один значительный вопрос в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта, науки, культуры не может быть решен без вторжения в область этих отношений. Законодательство давно откликнулось на это. Не осталось в стороне и уголовное право, хотя надо признать, что его содержание еще не отвечает потребностям времени Нормы уголовного законодательства, посвященные охране экологических отношений, не согласованы между собой, не объединены в одну главу, не закреплено их место в системе Особенной части уголовного законодательства.

Нельзя не учитывать и следующие обстоятельства. Общественные отношения, охватывающие вопросы взаимодействия человека с природой, носят общечеловеческий, общегосударственный характер, они не могут быть ограничены рамками того или иного региона. Многие из них регулируются международными конвенциями, для контроля за соблюдением которых созданы международные организации.

При осуществлении разного рода мероприятий (экономических, правовых, культурных, научных), затрагивающих проблемы взаимодействия человека с природой, должна проводиться единая общегосударственная экологическая политика. Поэтому мы убеждены в том, что преступления, причиняющие вред общественным отношениям экологического содержания, посягают на интересы Российской Федерации в целом. Соответственно, издание законов в этой области должно быть отнесено к компетенции высших органов государственной власти. Эти преступления, с нашей точки зрения, целесообразно поместить перед или сразу после преступлений против личности.

Как известно, ведущим направлением в борьбе с преступностью всегда признава­лась и признается профилактика преступлений. Как специфический вид социальной  деятельности она сложна и многогранна, требует усилий многих людей, значительных материальных затрат, ресурсного обеспечения. Сложность предупредительной работы и в то же время все более ощутимая потребность практики в ее совершенствовании,  повышении эффективности вызывает необходимость научного осмысления и объяснения многих ее сторон. Одной из таких сторон является проблема объекта и предмета профилактики. По сути дела - это те ее изначальные понятия, без раскрытия содержания которых невозможно уяснить сущность самой предупредительной деятель­ности.

Необходимость разработки данного вопроса обусловливается еще и тем, что профилактика, как особый вид социальной деятельности, имеет присущие только ей объект и предмет своего исследования. К тому же в условиях радикального изменения общественных отношений разработка перспективных направлений по вопросам борь­бы с преступностью требует обновления подходов ко всему кругу теоретических проблем, включая и методологические аспекты объекта и предмета профилактики преступлений.

Оценивая в целом состояние данной проблемы, можно утверждать, что учение об объекте и предмете профилактики преступлений в криминологии, в отличие от теории уголовного права, фактически отсутствует. Системный, концептуальный подход к этим понятиям не разработан. Специальных исследований по данному вопросу не проводилось. Лишь эпизодически он затрагивался учеными при изучении той или иной криминологической проблемы.

Показательным в этом отношении является труд "Курс советской криминологии" (два тома вышли в свет в 1985 и 1986 гг.), вобравший в себя все самые крупные достижения отечественной криминологической мысли. Однако вопрос об объекте и предмете предупреждения преступности (а этой проблеме посвящен один из томов "Курса") фактически не был затронут, хотя совершенно очевидно, что он является ключевым в деле разработки идеологии, политики предупреждения преступности.

Видимо, это можно объяснить тем, что отечественная криминология достаточно молода (ей немногим более 35 лет), чтобы успеть коренным образом решить все возникающие проблемы на пути ее развития. Тем не менее изучение теории и практики показывает, что необходимо в ближайшее время устранить этот пробел. В криминологии еще имеются противоречивые суждения, а подчас методологически ошибочные оценки явлений, относящиеся к объекту и предмету профилактики. В юридической литературе можно встретиться с ситуацией, когда одно и то же явление одни авторы именуют объектом, другие - предметом; когда противоречие общественных отношений как изначальную причину преступности именуют предметом, а следст­вие этих отношений - конкретные криминогенные факторы - относят к объекту про­филактики; когда объект и предмет профилактики рассматриваются как тождество, своего рода непринципиальное терминологическое различие. Так, В. Н.Сомин пишет: "Объект социального управления предупреждения преступности - целенаправленное воздействие на факторы преступности, закономерности их устранения, а предмет -закономерности общественных отношений и их форм, связанных с разработкой и реализацией криминологической политики"[48]. Здесь, на наш взгляд, объект представлен вместо предмета, а предмет вместо объекта. Путает эти понятия и А.Х. Миндагулов, утверждая, что "объектом непосредственного профилактического воздействия в боль­шей степени являются не столько сами по себе противоречия общественной жизни, а ее негативные явления и процессы, которые явились следствием этих противоречий - пьянство, алкоголизм, потребление наркотиков, тунеядство и бродяжничество, нравст­венная деградация и хулиганство и пр."[49]. Автор прав, полагая, что пьянство, наркотизм, тунеядство, хулиганство и т.д. — это следствие противоречий общественных отношений, но ошибка его в том, что он относит их к объектным, а не предметным категориям. Из-за такого смешения понятий даются не совсем корректные реко­мендации. Например, можно ли профилактически воздействовать на свершив­шийся факт? Так, на пьяного человека, чтобы привести его в трезвое состояние, необ­ходимо воздействовать медицинскими средствами, но добиться того, чтобы он не зло­употреблял спиртными напитками возможно только путем устранения тех изначаль­ных общественных противоречий, которые для него являются причиной пьянства.

А.Э. Жалинский, касаясь объекта и предмета профилактики, пишет: "Объект криминологической теории профилактики - процесс предупреждения преступлений, то есть социальное явление, на изучение которого направлена теория. Предмет кримино­логической теории профилактики - пронизанные внутренним единством стороны и связи процесса предупреждения преступлений, исследование которых в силу объектив­ных и субъективных причин, должно осуществляться именно на ее основе и в ее рамках"[50].

Как видим, по мнению А.Э. Жалинского, существенной разницы между объектом и предметом предупреждения преступлений нет, она лишь в степени обобщения явле­ния. В одном случае - это целостное явление (объект), в другом — это стороны данного явления (предмет). Спорным в такой трактовке объекта и предмета профи­лактики является еще и то, что процесс профилактики относится к объектной кате­гории. Процесс предупреждения преступлений - это целиком и полностью предметная категория, поскольку он (процесс) возникает, формируется, становится объективным социальным явлением на основе и в результате тех общественных отношений, которые так или иначе связаны с вопросом предупреждения преступности. В этом отношении обоснованной является точка зрения А.И. Уемова: "Объектом могут быть только общественные отношения, а предмет как материальная вещь не может быть тождественным общественным отношением"[51].

Теоретическая неразработанность понятий объекта и предмета предупреждения преступности приводит подчас к неверным методологическим оценкам. Например, вряд ли можно согласиться с утверждением Г.А. Аванесова о том, что предупреж­дение преступности - это деятельность, направленная "на определение путей и средств, а также иных возможностей эффективного воздействия на преступность"[52].

Предупредительная деятельность не может быть направлена на преступность, ибо в данном случае она перестает быть таковой. Предупреждение преступности — это деятельность, направленная на устранение тех причин и условий, которые порождают ее, и преследует цель ее недопущения. Исключением может быть только уголовно-правовая профилактика, которая путем воздействия на факт совершенного преступ­ления, преследует цель предотвращения как рецидива, так и аналогичных анти­общественных поступков со стороны других лиц.

Р.Л. Габдрахманов пишет, что "общим объектом социального контроля в сфере профилактики преступления является преступность (как поведение людей), сами лица, совершающие преступления, жертвы правонарушений, а также причины и условия, способствующие совершению преступлений, и иные факторы, влияющие на преступ­ность"[53]. В данном определении допущено несколько неточностей. Во-первых, преступ­ность - это не объект, а предмет, причем не профилактики, а науки криминологии.

Дело в том, что преступность как социальное явление представляет собой следствие противоречий общественных отношений, она является объективным, материализован­ным негативным социальным продуктом и, следовательно, это предмет, а не объект.

Во-вторых, причины и условия (как следствие противоречий общественных отношений), способствующие совершению преступлений, и иные факторы, влияющие на преступность - явления, входящие в понятие предмета профилактики, а не ее объекта.

Таким образом, приведенный обзор состояния исследуемой проблемы позволяет утверждать, что разработка понятий объекта и предмета профилактики преступлений относится к "белым" пятнам отечественной криминологии.

В связи с этим может возникнуть вопрос, а надо ли вообще исследовать указанные проблемы? Может быть ее решение и на данном уровне вполне достаточно, удовлет­ворительно, а допускаемые неточности не имеют принципиального значения? На наш взгляд, такое научное исследование нужно потому, -что оно поможет выявить и уяснить истоки, основы теории предупреждения преступности и, что самое главное, позволит определить изучение тех социальных проблем, которые связаны с предупредительной деятельностью. Кроме того, оно в практическом отношении во многом предопределит содержание форм, методов работы по совершенствованию общественных отношений в сфере предупреждения преступлений, придаст целе­направленность профилактической деятельности и тем самым повысит ее эффек­тивность, поможет в разработке прогноза, планирования профилактических мероприя­тий. Например, через совершенствование отношений в быту можно оказывать преду­предительное воздействие на причины и условия правонарушений в этой сфере, если хорошо знать объект и предмет профилактики бытовых преступлений.

Четкое представление объекта и предмета воздействия позволяет отграничивать виды социальной деятельности. Так, объекты уголовного права и профилактики преступлений при всей кажущейся их общности на самом деле имеют существенное различие, которое необходимо знать при разработке, планировании профилактических мероприятий. Практика свидетельствует, что из-за недостаточной разработки этой проблемы в борьбе с преступностью нередко приходится действовать методом "проб и ошибок", что подчас дорого обходится обществу и отдельным гражданам.

Объект — это философская категория, выражающая то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. "Все то, что познается, представляет собой объект исследования, поскольку оно еще не познано и противостоит знанию", - пишет В.Н. Садовский[54]. Такое определение объекта во многом носит формальный характер, оно не раскрывает сущностной стороны того, что подлежит исследованию.

В социологии признается, что в основе всех социальных явлений (государство, право, семья, школа и др.) лежат общественные отношения, поскольку, именно они (отношения) в конечном итоге формируют и создают все то, что является целью общественного, человеческого интереса. Социальные ценности, имея объективную основу, отражают объективные общественные отношения и интересы всего общества. Профилактика преступлений как социальное явление и социальная цен­ность отражает общественные отношения, связанные с предупреждением преступ­ности, и они (эти отношения) являются ее объектом. Для теории и практики недоста­точно одного признания объекта профилактики преступлений общественным отноше­нием, важно раскрыть его содержание. С общих социологических позиций обществен­ные отношения - это общение между людьми, членами общества, взаимный обмен информацией, на основе которой принимается, согласуется то или иное решение, договор и их выполнение становится конкретным социальным явлением.

Те виды общественных отношений, которые в наибольшей степени обеспечивают жизнеспособность, жизнедеятельность личности, общества, государства, охраняются с помощью права, в частности, уголовного закона.

Охранная функция уголовного закона хорошо известна, она по сути дела является его основополагающей целью, так как именно с ее помощью осуществляется защита наиболее важных общественных интересов (объектов) от преступных посягательств. Поэтому не случайно в теории уголовного права считается, что объектом преступ­ления являются общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, нарушением которого им причиняется значительный вред.

Фактом преступления нарушается нормальное функционирование общественных отношений и чтобы его восстановить, требуются немалые материальные затраты, усилия многих людей, что осуществляется при помощи профилактики. Следовательно, профилактическая деятельность выполняет охранную функцию по отношению к правоохраняемым социальным ценностям. Эта же задача возложена и на уголовный закон. Возникает вопрос: нужна ли при таком положении сама профилактика? Нужна. Если уголовный закон имеет дело со следствием - преступлением, то профилактика — с причинами и условиями преступления. Уголовный закон достигает своей цели путем применения наказания, профилактике же не свойственна карательная функция, она призвана устранять или нейтрализовать причины и условия преступлений. Кроме того, помимо охранной функции, обязательным структурным элементом объекта профилак­тики являются общественные отношения по поводу организации и функционирования профилактического процесса. В ее объект входят как бы два блока общественных отношений: 1) система видов общественных отношений, которые находятся под уголовно-правовой охраной; 2) система общественных отношений по поводу организа­ции и осуществления предупредительной деятельности.

Необходимо сказать и еще об одной проблеме, имеющей отношение к правильному пониманию роли и значения общественных отношений по формированию профилактического процесса. Речь идет о его источниках. В криминологии существует точка зрения, что таким источником являются нормы права, регулирующие его (процесс). Следует признать, что это положение не совсем точно.

Обобщая изложенное, можно сформулировать следующее определение. Объектом профилактики является совокупность общественных отношений, под которыми следует понимать определенные связи между людьми (субъектами отношений), складывающиеся в процессе их совместной деятельности по поводу предупреждения преступлений путем разработки и осуществления мероприятий экономического, социального, политического, правового, организационно-управленческого характера, направленных на выявление и устранение (нейтрализацию) причин и условий преступности.

В тесной связи с объектом находится предмет. Предмет - это реализация объекта, то есть тех общественных отношений, которые его создают. "Предмет обусловлен объектом и является зафиксированной в определенной форме его стороной. В таком объективированном виде он противостоит человеку и его знаниям". Теоретическая и практическая значимость правильного понимания предмета заключается в том, что через него как объективный материализованный показатель мы выходим на те общественные отношения, которые порождают этот предмет, А.И. Уемов по этому поводу пишет: "Предмет как совокупность отдельных сторон и свойств общественного отношения принадлежит объекту. Установление предмета является первым шагом на пути выявления того общественного отношения, которое является объектом»[55]. Аналогичную точку зрения высказывает Н.И. Коржанский: "Предмет преступления по своей природе характеризуется физической, вещественной сущностью. Это всегда определенный материальный (вещный) объект, по поводу которого возникают и существуют отношения между людьми"[56]. По поводу признания того, что объект относится к сфере идеального, а предмет - материального, в литературе возник спор (имеющий отношение к нашему исследованию): относятся ли "действия" к сфере идеального или материального? Одни авторы считают, что "действия" относятся к предмету, другие - к объекту. Например, по мнению В.Н. Кудрявцева, предметом преступления могут быть: а) сами субъекты общественных отношений; б) вещи как предпосылки общественных отношений или как форма закрепления общественных отношений, а также действия участников общественных отношений[57]. Н.И. Коржанский полагает, что "действия" участников общественных отношений как относящиеся к сфере идеального — это сами общественные отношения, их содер­жание[58].

На наш взгляд, исходя из понимания, что предмет есть результат общественного отношения и, следовательно, между ними существует причинно-следственная связь, было бы правильнее "действия", поведение участников общественных отношений рассматривать как объективную причинно-следственную связь между объектом и предметом. Известно, что действие - начало реализации конкретных отношений между людьми, однако, это еще не результат. Последний как новое качество создает­ся, образуется из совокупности последовательных действий. Например, чтобы право­вая норма превратилась в законодательный акт (предмет), субъектам общественного отношения необходимо совершить множество предварительных действий по поводу принятий такой нормы.

Что же входит в содержание предмета профилактики преступлений? По мнению А.Э. Жалинского, "в предмет входят специфические стороны всех мероприятий, действий, поступков, образующих различные уровни процесса предупреждения прес­туплений". То, что профилактика- это процесс, не вызывает сомнений. Предупреж­дение преступности не единичный акт, а ряд последовательных действий, связанных с выявлением ее причин и условий, разработкой системы мероприятий по их устранению или нейтрализации, реализации на практике этих мероприятий и др. Все они (действия) подчинены одной цели и, таким образом, в совокупности образуют процесс по предупреждению преступлений. Однако и в точке зрения А.Э. Жалинского имеется один недостаток. Он заключается в том, что в предлагаемом определении непол­ностью перечисляются элементы, входящие в содержание предмета профилактики преступлений. Во-первых, не называются такие важные элементы, как кримино­генные и антикриминогенные факторы, которые обусловливают реальное состояние преступности; во-вторых, не упоминается об исполнителях профилактического про­цесса (субъектный состав); в-третьих, не указываются лица, которые могут совер­шить преступления.

Исходя из этого, можно утверждать, что содержание предмета профилактики преступлений состоит как бы из двух взаимосвязанных блоков: первый — это сам про­филактический процесс; второй - совокупность криминогенных и антикриминогенных факторов, лиц, от которых можно ожидать совершения преступления, т.е. все то, на что направлен профилактический процесс. Несколько обще, но тем не менее верно, раскрывает содержание предмета профилактики В.И. Омигов, исследуя проблему борьбы с наркоманией. "Предмет исследования, - отмечает он, - составляет само со­держание борьбы с наркотизмом и незаконным оборотом наркотиков с использованием системы, мер государственного обеспечения политического, экономического, социаль­ного, культурного и правового характера". В коллективной монографии "Теорети­ческие основы предупреждения преступности", не раскрывая содержания понятия предмета предупреждения преступности, была предпринята попытка перечислить круг проблем, входящих в это понятие.

На наш взгляд, недостатком этой попытки является то, что, во-первых, "потреб­ность общества в предупреждении преступности" относится к сфере идеального, а не материального, т.е. к объекту профилактики, а не к ее предмету; во-вторых, в этом перечне нет упоминания о субъектном составе (о субъектах исполнения профилак­тического процесса).

Заключение

Одной из наиболее острых и тревожных проблем современного российского общества является высокий уровень преступности в стране. Действительно, последнее десятилетие характеризуется ростом преступности в нашей стране. Реальная картина в России по совершаемым преступлениям гораздо хуже, поскольку специалисты-криминологи оценивают ежегодный уровень преступности как минимум в 10 млн совершаемых преступлений. Именно поэтому, как отмечается в Концепции национальной безопасности, криминализация общественных отношений, рост организованной преступности и увеличение масштабов терроризма создают широкий спектр внутренних и внешних угроз национальной безопасности страны.

К сожалению, тенденция абсолютного и относительного роста преступности, в том числе насильственной, характерна не только для России, но и для всего мирового сообщества. За последние 30 лет среднегодовой прирост преступности в США составляет 7%, во Франции, Великобритании, ФРГ, Швеции - 4-6%. Что же касается России, то она ускоренными темпами наверстывает то, к чему другие государства шли столетиями. Ряд криминологов рассматривает данное обстоятельство как реальную плату народов за свою свободу, которая используется для совершения как добра, так и зла. Кстати, высокие темпы прироста характерны не только для преступности, но и для некоторых других негативных социальных явлений, таких как наркомания, заболевание ВИЧ-инфекцией и др. Работавший в условиях административно-командной системы социальный контроль за преступностью разрушен, а новой эффективной системы создано не было. К сожалению, система социального контроля постоянно отстает от развития преступности, и это обстоятельство характерно не только для России, но и практически для всех государств мира.

Даже самый совершенный кодекс не может оказать решающего влияния на уровень преступности. Страх наказания может остановить какую-то часть людей и не дать им совершить преступление. Однако основную нагрузку в системе мер сдерживания преступности несут социально-экономические условия жизни общества, о состоянии которых мы достаточно хорошо осведомлены. На настоящем этапе основными факторами, способствующими росту преступности, являются серьезные просчеты, допущенные на начальном этапе проведения реформ в экономической, военной, правоохранительной и иных областях государственной деятельности, ослабление системы государственного регулирования и контроля, несовершенство правовой базы и отсутствие сильной государственной политики в социальной сфере, снижение духовно-нравственного потенциала общества.

В теории уголовного права под объектом преступления понимается общественные отношения, охраняемые уголовным законом. Объект преступления – это то, на что посягает лицо, совершающее преступное деяние, и чему причиняется или может быть причинен вред в результате преступления.

Объект преступления является неотъемлемым элементом состава преступления. Если же нет объекта, то следовательно нет и преступления. Вот почему законодателем четко определены общественные отношения, охраняемые уголовным законом, посягательства на которые влечет уголовную ответственность, в установленном порядке.

Под объектом преступления объектом преступления по установившемуся представлению понимаются общественные отношения, но не все, а та их часть, которая взята под охрану действующим уголовным законом.

Такое представление вытекает из уголовного законодательства прошлых лет и имеет достаточное основание в ныне действующем УК.

Значение объекта определяется прежде всего тем, что это - один из элементов состава преступления. Следовательно, объект входит в основание уголовной ответственности. Это значит, что для привлечения лица к ответственности по конкретной ее статье УК необходимо установить, на какой объект было направлено преступление, какому объекту желало причинить вред своими действиями конкретное лицо и, в частности, какому именно объекту этот вред был причинен либо создавалась угроза причинения такого вреда.

Правильное определение объекта посягательства представляет возможность определить юридическую природу конкретного преступления.

Если виновный, нападая на человека, желает лишить его жизни, - это преступление против личности. А если нападение преследует цель завладеть имуществом потерпевшего, то в таком случае по всей юридической природе совершаемого преступление относится к посягательствам на собственность. В этом - второе значение объекта преступления.

Далее, правильное определение объекта посягательства имеет значение в определенных случаях для отграничения сходных между собой преступлений и их правильной квалификации.

И, наконец, значение объекта в том, что он является одним из критериев отграничения преступлений от иных правонарушений. Для этого необходимо установить, охраняется ли конкретное общественное отношение уголовно-правовой нормы или нет. И если мы не найдем в Уголовном кодексе конкретную норму, охраняющую отношение, на которую направлено посягательство, то нельзя признать это посягательство преступлением. В таких случаях можно ставить вопрос о других видах юридической ответственности: гражданско-правовой, административной или дисциплинарной.

Таким образом объект преступления - это общественные отношения, охраняемые уголовным законом, на который направлено конкретное посягательство и которым преступлением причиняется вред либо создается реальная угроза причинения вреда.

Важнейшей характеристикой уголовного законодательства является его стабильность, ибо только при этом условии возможна выработка определенности и устойчивости уголовно-правового регулирования, что, в конечном итоге, и обеспечивает соблюдение законности. Однако изменения, происходящие в обществе, должны находить адекватное отражение и поддержку в уголовном законодательстве, а это означает необходимость его постоянного обновления. Противоречие между динамизмом и стабильностью уголовного закона закономерно обусловлено и в принципе неразрешимо, особенно в условиях коренных изменений в обществе. Вместе с тем разумное сочетание стабильности и динамизма является тем фактором, который обеспечивает поступательное развитие уголовного права и законодательства, адекватное применение его в судебно-следственной практике правоохранительных органов. Поэтому введение в действие нового УК РФ не остановило объективного процесса совершенствования уголовного законодательства.

литература

Нормативные акты

1. Конституция РФ. – М., Инфра-М, 1994.

2. Уголовный кодекс РФ. Официальный текст. - М: ИНФРА-М, 2002.

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996 г. N 10 "Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации" (с изм. и доп. от 14 февраля 2000 г.)

4. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12 июля 2000 г. "Действующим законодательством не предусмотрена возможность компенсации морального вреда, причиненного хищением имущества"

Специальная литература

5. Абельцев С. Семейные конфликты и преступления. // Российская юстиция. -  1999. - № 5.

6. Антонян Ю.М., Бородин С. В. Преступность и психические аномалии. М., 1987.  

7. Баяхчев В.Г., Улейчик В.В. Расследование хищений, совершаемых в кредитно-финансовой сфере с использованием электронных средств. // Законодательство. – 2000. - № 6.

8. Бриллиантов В. Похищение человека или захват заложника? // Российская юстиция. – 1999. - № 9.

9. Вольдман Ю. Защита прав и свобод в сфере труда в Уголовном кодексе. // Российская юстиция. – 2000. - № 4.

10.   Галиакбаров Р. Разграничение разбоя и бандитизма. Ошибка в теории ломает судебную практику. // Российская юстиция. – 2001. № 7.

11.   Исталин А.Ф. Общая часть уголовного права. Учебное пособие. Под редакцией доктора юридический наук, профессора .И Ветрова. -М., ЮИМВД РФ, 1996.

12.   Клепицкий И.А. Имущественные преступления (сравнительно-правовой аспект). // Законодательство. – 2000. - № 1, 2.

13.   Князев С.Д. Уголовная ответственность за нарушение избирательных прав и права на участие в референдуме. // Журнал российского права. – 2001. - № 2.

14.   Козаченко И.Я., Сухарев Е.А., Гусев Е.А. Проблема уменьшенной вменяемости. Екатеринбург, 1993.  

15.   Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Коллектив авторов. М., 1997.

16.   Комментарий к УК РФ. Общая часть под редакцией Генерального прокурора РФ, проф. Ю.И.Скуратова и Председателя Верховного Суда РФ В.М.Лебедева. -М, Инфра-М - норма, 1996.

17.   Корабельников С. Уголовная ответственность за нарушение избирательного права. // Российская юстиция. – 1996. - № 5.

18.   Кочои С.М. Преступления против собственности в законодательстве Латвии, Белоруссии, Азербайджана. // Законодательство. – 2001. - № 2.

19.   Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963.

20.   Кудрявцев И.А. Ограниченная вменяемость. // Государство и право, 1995 № 5.

21.   Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. Издательство МГУ, 1984.

22.   Лубшев Ю. Защита по делам о насильственных преступлениях. // Российская юстиция. – 1996. – № 12.

23.   Лубшев Ю. Защита по делам об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. // Российская юстиция. – 1997. - № 2.

24.   Макаров Г.П. Способы защиты прав граждан на рынке жилья. // Гражданин и право. – 2001. - №№ 6, 7.

25.   Мальков В.П. Субъективные основания уголовной ответственности. // Государство и право, 1995 № 1.

26.   Марогулова И.Л. Некоторые вопросы квалификации убийства. // Журнал российского права. – 2001. - № 2.

27.   Михайлов В.И. Освобождение от ответственности при вымогательстве или даче взятки. // Законодательство. – 2000. - № 9.

28.   Михеев Р.И. Уголовная ответственность лиц с психофизиологическими особенностями и психогенетическими аномалиями. Хабаровск, 1989.

29.   Нарижний С., Голубев К. Компенсация морального вреда при нарушении имущественных прав гражданина. // Российская юстиция. – 2001. - № 4.

30.   Ожегов С.И. Словарь великого русского языка. – М., 1967.

31.   Панько К.А. Рецидив в советском уголовном праве. Воронеж. Издательство Воронежского университета, 1983.

32.   Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961.

33.   Пожарский И. Объект посягательства и квалификация преступления. Учебное пособие. Волгоград, 1976.

34.   Попова О. Сложности при разграничении бандитизма и вооруженного группового разбоя. // Российская юстиция. – 2001. - № 5.

35.   Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под ред. Наумова А.В. – М., 1996.

36.   Пудовочкин Ю., Чечель Г. Квалификация случаев вовлечения несовершеннолетних в преступную группу. // Российская юстиция. – 2000. - № 12.

37.   Российское законодательство X-XX вв., М., 1988, т.4 и 6.

38.   Сергеев В.И. Оценка действий потерпевшего при квалификации вымогательства. // Законодательство. – 2000. - № 3.

39.   Сидоров В.А. Как добиться эффективной правовой защиты от клеветы? // Гражданин и право. – 2000. - № 2.

40.   Скляров С. Уголовная ответственность за хищение недвижимого имущества. // Российская юстиция. – 2001. - № 6.

41.   Таганцев Н.С.  Русское уголовное право.  Лекции. Часть общая. В 2 т., том 1.  М., 1996.

42.   Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за вовлечение в занятие проституцией и за организацию или содержание притонов. // Законодательство. – 2000. - № 6.

43.   Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за клевету. // Законодательство. – 1999. - № 11.

44.   Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за оскорбление. // Законодательство. – 2000. - № 1.

45.   Ткаченко В.И. Пробелы в новом Уголовном кодексе России. // Законодательство. – 1997. - № 3.

46.   Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник под редакцией Б.В.Здравомыслова. -М.: Юрист, 1996.

47.   Уголовное право. Общая часть под редакцией Б.В.Здравомыслова, Ю.А.Прасилова,      - М., 1994.

48.   Уголовное право. Часть общая, том 2. Пределы и виды дифференциации уголовной ответственности. Екатеринбург, 1992.  

50.   Шишков C. Могут ли психологические и психиатрические экспертизы служить доказательствами? // Законность, 1997 № 7.

51.   Яблоков Н.П. Криминалистическая характеристика финансовых преступлений. // Вестник Московского университета, Серия 11, Право. – 1999. - № 1.

52.   Яни П.С. Преступное посягательство на имущество. // Законодательство. -  1998. - №№ 9-10.

Материалы юридической практики

53.   Бюллетень Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения дел об умышленном причинении тяжкого вреда здоровья». – 1997. - № 6.

54.   Бюллетень Верховного Суда РФ «О практике рассмотрения дел о возмещении морального вреда». – 1999. - № 10.

55.   Обзор кассационной практики Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 1998 г.

56.   Определение ВК Верховного Суда РФ "Пользование похищенными деньгами целевого назначения, не подлежавшими какому-либо иному обороту, и возвращение их собственнику в полном объеме не влечет за собой взыскание банковских процентов на сумму этих средств" // Российская юстиция. – 2001. - № 7.

57.   Определение Конституционного Суда РФ от 16 января 2001 г. N 1-O "По делу о проверке конституционности примечания 2 к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Скородумова Дмитрия Анатольевича" // Законодательство. – 2002. - № 8

58.   Определение СК Верховного Суда РФ от 30 мая 2000 г. "Приговор и последующие судебные постановления отменены за отсутствием состава преступления, предусмотренного ст.148.3 УК РСФСР, поскольку осужденный, одалживая деньги у потерпевших, не имел умысла на их присвоение" // Законодательство. – 2000. - № 9.

59.   Судебная практика за 2000 г. Минюст Удмуртской Республики, 2001.