Нормативное регулирование и компенсация морального вреда

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ....................................................................................................................................... 3

1. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА....................................................................... 6

1.1. История развития института морального вреда.......................................................... 6

1.2. Понятие морального вреда............................................................................................. 11

2. НОРМАТИВНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ОСНОВАНИЯ  КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОЮ ВРЕДА............................................................................................................................................................ 21

2.1. Нормативное регулирование компенсации морального вреда............................. 21

2.2 Основания компенсации морального вреда............................................................... 29

2.3. Компенсация морального вреда при нарушении трудовых прав........................... 33

2.4. Компенсация морального вреда, причиненного нарушением прав  потребителя 40

2.5. Возмещение морального вреда незаконно привлеченным к  юридической ответственности....................................................................................................................................................... 51

2.6. Компенсация морального вреда, причиненного юридическому лицу................. 63

3. Размер компенсации морального вреда....................................................... 67

3.1.Общие критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда            67

3.2. Как определить размер компенсации морального вреда......................................... 76

3.3. Критерии определения размера компенсации по делам, связанным с посягательством на жизнь и здоровье граждан...................................................................................................... 84

3.4. Общие основания повышения и снижения суммы компенсации......................... 91

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.............................................................................................................................. 94

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ.......................................................................................................... 96

ВВЕДЕНИЕ

Компенсация морального вреда как правовой институт - явление достаточно новое для российского права. В течение всего советского периода институт компенсации морального вреда считался чуждым нашему  правосознанию,  противоречащим  моральным устоям общества. Компенсация морального вреда полностью отвергалась, так как считалось, что перенесенные человеком физические или нравственные страдания не поддаются точной денежной оценке - это субъективные категории, более того, попытки оценить их в денежном выражении сами по себе аморальны. Данный подход является типичным примером тотальной идеологизации права. В юридической литературе эта тема почти не поднималась - большинство ученых сходились во мнении, что возмещение неимущественного вреда (в т.ч. вреда морального) в принципе невозможно.

Лишь с конца 80-х годов в   литературе впервые стали выдвигаться предложения о денежной компенсации морального вреда, в частности в работах Н. С. Малеина, Н. Ю. Рассказовой, М. Малеиной и др.

Сторонники компенсации неимущественного вреда убедительно доказали необходимость денежной компенсации такого рода вреда. Действительно, моральный вред очень сложно поддается точной денежной оценке. Но это не может служить препятствием для принципиального   ответа  на  вопрос   о   его   компенсации. Правонарушение и меру ответственности за него и во многих других случаях сложно соотнести адекватно, в том числе при причинении имущественного вреда в гражданских правоотношениях договорного характера (при взыскании штрафа, пени, неустойки и т.д.), но ведь на этом основании никто не отказывается от необходимости возмещать имущественный вред. Кроме того, при оценке морального вреда речь идет не об эквивалентном возмещении, а всего лишь о компенсации, сглаживании нравственных страданий потерпевшего.

Демократизация государства и общества, необходимость создания правового государства обусловили то, что в конечном счете законодательство восприняло данные предложения и начиная с 1990г. последовательно   расширяется круг законодательных актов, предусматривающих возможность компенсации морального вреда. Касалось это, прежде всего, сферы гражданских правоотношений.

Гражданское законодательство в области компенсации морального вреда является весьма нестабильным - с 1990 г. данный вопрос регулировался весьма значительным числом нормативных актов, сфера правового регулирования то расширялась, то сужалась, что в свою очередь также отрицательно влияло на судебную практику компенсации морального вреда.

Впервые возможность его возмещения в денежном выражении была установлена Законом СССР от 12 июня 1990 года "О печати и других средствах массовой информации", но в отечественной теории права эта проблема обсуждалась уже давно.

Исследованию данной проблемы уделяли внимание Н. С. Малеин, М. Малеина, А. Эрделевский, П. Яни, В. Жуйков, В. Я. Понарин.

Нестабильность в законодательстве в сочетании с отсутствием опыта в разрешении подобных дел приводит к нестабильной практике. Существующая судебная практика по делам, связанным с компенсацией морального вреда, зачастую отличается крайней несправедливостью выносимых решений в части размера   компенсации,   посколько отсутствие   единого,   хотя   бы ориентировочного базиса, приводит к присуждению совершенно различных сумм компенсации при сходных обстоятельствах дела.

Цель института компенсации морального вреда выполняет нравственно-социальную функцию - охрану неприкосновенности личности, то есть функцию социальной защиты. Но понятие личности - это не только физические свойства человека, но и его духовный мир. Поэтому основной целью   компенсации   морального   вреда  является   удовлетворение потерпевшего, справедливая компенсация его страданий, максимальное сглаживание негативных изменений в психической сфере личности.

Право на защиту чести, достоинства и деловой репутации является одним из важнейших личных прав, а как один из способов его защиты выступает компенсация морального вреда.

Эта тема представляет чрезвычайно большой интерес своей новизной, неисследованностью. За недолгое время, прошедшее с момента юридического признания морального вреда, законодательство регулирующее вопросы его компенсации успело серьезно измениться.

Нестабильность в законодательстве в сочетании с отсутствием опыта в разрешении подобных дел приводит к нестабильной практике. Существующая судебная практика по делам, связанным с компенсацией морального вреда, зачастую отличается крайней несправедливостью выносимых решений в части размера   компенсации,   поскольку   отсутствие   единого,   хотя   бы ориентировочного базиса, приводит к присуждению совершенно различных сумм компенсации при сходных обстоятельствах дела.

Это усугубляется отсутствием серьезной теоретической базы по данному вопросу: никто из ученых пока не взялся за написание серьезного, обстоятельного исследования компенсации морального вреда.

Из научных публикаций по этому вопросу мы имеем лишь разрозненные статьи различных авторов в периодических изданиях, которые охватывают либо отдельные аспекты компенсации морального вреда, либо всю тему, но поверхностно. Поэтому, анализируя   эти отдельные публикации, трудно составить целостное представление о понятии морального вреда, условиях и размере его компенсации, нормативной базе, регулирующей данные вопросы. Поэтому у автора и возникла мысль написать данную работу, в которой указанные вопросы нашли бы отражение.

1. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА

1.1. История развития института морального вреда

До 1991 года в российском (советском) праве понятие морального вреда отсутствовало. Считалось, что во всех ситуациях право (совокупность норм, установленных или санкционированных государством, исполнение которых обеспечивается государственным принуждением) и мораль (идеалы добра и зла, в отличие от права, санкционируемые отдельными формами духовного воздействия - общественной оценкой, одобрением или осуждением) просто-напросто несовместимы.

В гражданском законодательстве царской России понятие "моральный вред" также отсутствовало, но компенсация его фактически допускалась в трех формах вознаграждения: "за личную обиду", " за бесчестье ", либо в форме обязанности "вознаградить верителя".

По советскому законодательству потерпевшие не могли рассчитывать на возмещение морального вреда. Такое понятие в гражданском законодательстве отсутствовало. Лишь в ст.24 "Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик" было закреплено, что потерпевшим признается лицо, которому преступление был причинен моральный, физический или имущественный вред. Однако ни в законе, ни в правовой литературе не давалось определения морального вреда.

В правовой литературе широкое распространение получило точка зрения, в соответствии с которой моральным признавался вред, причиненный душевному состоянию человека и выражающийся в его душевных переживаниях и нравственных страданиях.[1]

В литературе не только высказывались суждения в пользу возмещения морального вреда, но и предлагались способы его компенсации. Ю.Н.Явич усматривал возможность компенсации морального вреда в предусмотренных п.п. 3 и 18 Правил возмещения вреда, причиненного здоровью работника, в обязанностях предприятия, учреждения, организации в соответствующих случаях при согласии потерпевшего перевести его на другую работу или обеспечить за свой счет обучение его новой профессии. Он считает, что в этом случае наряду с возмещением имущественного ущерба, заключающегося в утрате заработка, компенсируется и неимущественный вред, выражающийся в невозможности для потерпевшего постоянно или временно выполнять прежнюю работу[2].

В.Т.Смирнов утверждает, что задача удовлетворения материальных и культурных потребностей советских граждан, охрана их прав и интересов может быть выполнена только при условии, если потерпевшему будут не только возмещаться имущественные потери, связанные с правонарушением, но и ликвидироваться неимущественные последствия правонарушения[3].

На взгляд Беляковой А.М., моральный вред выражается не только в переживаниях и страданиях, но также и в ограничении возможности лица активно участвовать в жизни: свободно передвигаться из-за ампутации ног, видеть и слышать при потере зрения и слуха и т.п. Если невозможно оценить в деньгах душевные страдания, то допустимо было бы взыскание с причинителя вреда средств с целью облегчить существование потерпевшего, прибегнув деньгам[4].

Сторонники возмещения морального вреда имели в виду обеспечение потерпевшему обыкновенных жизненных потребностей, ограниченных в связи с несчастным случаем, повлекшим увечье 2.

Таким образом, проблема ранее заключалась в признании или неприз­нании института морального вреда. За юридическое признание морального вреда одним из первых в советской литературе высказался Утевский Б., который считал возможным возмещение вреда как имущественного, так и морального.

По его мнению, формальным основанием для положительного решения вопроса об удовлетворении морального вреда в то время являлось ст.44 УК РСФСР 1926 года. Данная статья предусматривала возложение на осужденного обязанности загладить вред. А также ст.403 ГК РСФСР 1922 года, согласно которой возмещению подлежит не только имущественный вред, но и вред, причиненный личности, который не может быть восстановлен.

Поскольку понятие личности охватывает духовную, моральную сферу человека, а право должно учитывать, прежде всего, моральный вред, причиненный личности[5].

Утевский Б. исходил из того, что моральный вред, причиненный преступлением, часто более чувствителен для потерпевшего, чем вред имущественный, что иногда преступление, не нанося потерпевшему имущественного вреда, изменяет всю его жизнь и приносит нравственные страдания, которые ничем не компенсируются. Он признавал, что моральный вред, заключающийся в нравственном или физическом страдании, сам по себе как таковой не может быть возмещен, но это не значит, что он не может быть компенсирован в какой - нибудь форме. Это могла быть денежная компенсация, размер которой определялся бы в каждом конкретном случае исходя из особенностей дела, из степени и характера морального вреда, имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда. Такое решение вопроса не противоречило бы законодательству и правосознанию, поскольку денежная компенсация морального вреда не исключает для причинителя вреда уголовного наказания и поэтому не может рассматриваться как возможность " откупиться от наказания".

Аналогичная точка зрения по вопросу возмещения морального вреда была высказана И.Б. Брауде[6].

З.А.Зейц резко критиковал предложение о возмещении морального вреда. Возражения сводились к тому, что идея возмещения по своей сущности является буржуазной и поэтому чужда советскому правосознанию, охрана неприкосновенности личности составляет цель уголовного права, а не гражданского[7].

В советские времена вопрос возмещения морального вреда по существу не обсуждался. Авторы работ, посвященных обязательствам, возникающим из причинения вреда, как правило, ограничивались указанием на то, что мораль­ный вред возмещению не подлежит, некоторые авторы аргументировали это положение ссылкой на буржуазный характер, чуждый советскому праву[8].

В судебной практике 20-х годов иногда встречались иски, содержащие требования о возмещении неимущественного вреда, однако такие иски не удовлетворялись. В дальнейшем, дела о возмещении морального вреда как такового в практике не встречались.[9]

Однако вопрос возмещения вреда все-таки был поднят вновь.

Основные возражения против положительного решения данного вопроса сводятся к следующему:

-   возмещение вреда было чуждо социальному правосознанию, оно тесно связано с буржуазным нравом, где все расценивается на деньги;

-   моральный вред не может быть оценен и поэтому не может быть возмещен в деньгах.

Рассмотрим эти доводы по существу. Буржуазный характер института морального вреда обычно обосновывается тем, что только в буржуазном обществе честь и совесть могут оцениваться в деньгах и продаваться.

Исследуя вопрос о возможности несовпадения между величиной стоимости и ее денежным выражением, К.Маркс писал, что вещи, которые сами по себе не являются товарами, например совесть, честь и подобное, могут стать для своих владельцев предметом продажи, и таким образом, благодаря своей ценности приобрести товарную форму[10].

Ссылаясь на это высказывание К.Маркса, противники признания морального вреда в гражданском нраве указывали, что только в буржуазном обществе и праве за посягательства на честь и совесть гражданина можно получить компенсацию, выражающуюся в возмещении морального вреда.

Следует заметить, что исследование К.Маркса было посвящено другому вопросу. Кроме того, ни кто из сторонников возмещения морального вреда не предлагал введение денежной компенсации за посягательства на честь и совесть гражданина можно получить компенсацию, выражающуюся в возмещении морального вреда.

Следующее возражение против признания института морального вреда основывалось на том, что моральный вред не может быть оценен и, поэтому, возмещен в деньгах.

Но ведь все виды штрафов, размер которых установлен законом или устанавливается судом, не вызывали каких-либо серьезных возражений аналогичного порядка, хотя известно, что размер штрафа не может не соответствовать действительному ущербу[11].

Против юридического признания морального вреда выдвигались иногда и некоторые другие положения. Высказывались опасения, что допущение исков о возмещении морального вреда создаст у потерпевших использовать факт причинения морального вреда для извлечения из него некоторого источника дохода, повлечет сутяжничество, и что суд не всегда и не везде сможет оказать этому достаточное сопротивление[12].

В советской литературе высказывались мнения, согласно которым полностью отрицается возможность денежного возмещения морального вреда в каких бы то ни было случаях. Вместе с тем, некоторые авторы считали, что компенсация морального вреда возможна без каких-либо ограничений.

М.М.Агарковым предложено такое решение данного вопроса, что ком­пенсировать моральный вред можно в указанных в законе случаях. Он предлагал в ГК СССР внести правило, согласно которому " в случае, если повреждение здоровья потерпевшего влечет для него длительные страдания или лишения, суд может обязать ответственное лицо уплатить потерпевшему, помимо возмещения имущественного вреда, дополнительное возмещение в размере, определяемом судом. При этом суд может обязать уплатить дополнительное возмещение в виде прибавок к периодическим платежам в возмещение утраты трудоспособности"[13].

Н.С.Малеин видел проблему возмещения морального вреда в установлении границы между действительно моральным вредом и вредом имущественным. Так, например, при получении какого-либо увечья, человек получает моральный вред, который заключается в его физических и нравственных страданиях, в конечном счете моральный вред оборачивается имущественным, например, в том случае, когда он не может дальше выполнять трудовые функции и как следствие не может получать тех денег, которые получал бы в случае, если ни чего бы не произошло.

Таким образом, хотя в советском законодательстве закрепление получила точка зрения противников морального вреда, в правовой литературе высказывались предложения о признании института морального вреда.

1.2. Понятие морального вреда

Под вредом в гражданском праве понимаются неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе, которое может быть как имущественным, так и неимущественным. Открытый перечень охраняемых законом неимущественных благ приведен в Конституции и Гражданском кодексе РФ (далее - ГК): жизнь, здоровье, честь, достоинство, доброе имя, свобода, личная неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна; причем в Конституции подчеркивается (ч.1 ст.55), что этот перечень не должен толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод личности. В соответствии с п.2 ст.150 ГК упомянутые права и блага защищаются в предусмотренных гражданским законодательством случаях и порядке, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст.12 ГК) вытекает из существа нарушенного нематериального блага и характера последствий этого нарушения.

Не представляется возможным перечислить все неблагоприятные последствия, которые испытывает потерпевший в результате совершенного правонарушения. Это "унижение, раздражение, гнев, стыд, отчаяние, физическая боль, ущербность, дискомфортное состояние"[14].

В ст.151 ГК РФ моральный вред определяется как "физические или нравственные страдания". Определение содержания морального вреда как "страдания" означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию. При этом неблагоприятные изменения в охраняемых законом благах отражаются в сознании человека в форме и негативных ощущений (физические страдания), и негативных представлений или переживаний (нравственные страдания). Содержанием переживаний может являться страх, стыд, унижение или иное неблагоприятное в психологическом аспекте состояние. Достаточно очевидно, что любое неправомерное действие или бездействие может вызвать у потерпевшего нравственные страдания различной степени и лишить его полностью или частично психического благополучия.

Содержанию морального вреда уделил внимание Пленум Верховного Суда РФ в постановлении N 10 от 20 декабря 1994 г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", указав, что "под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.".

Хотя Верховный Суд РФ не дал общего определения страданий, из приведенного текста следует, что суд раскрывает содержание одного из видов морального вреда - нравственных страданий. Очевидно, что суд понимает под нравственными страданиями переживания человека. Указывая, что моральный вред может заключаться в переживаниях в связи с болью либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, Верховный Суд РФ, таким образом, допускает возможность компенсации вторичного морального вреда. Например, если в результате распространения не соответствующих действительности порочащих сведений лицо испытывает переживания (нравственные страдания), переносит в результате этого гипертонический криз с болевыми ощущениями (физические страдания), испытывает переживания и по этому поводу вторичные нравственные страдания, то нет оснований не признать совокупный моральный вред находящимся в причинной связи с противоправным деянием в виде распространения не соответствующих действительности сведений. Аналогичная ситуация будет и в том случае, если первичный моральный вред будет причинен в виде физических страданий, которые повлекут за собой нравственные страдания.

Следует отметить, что понятие "физические страдания" не совпадает по своему содержанию с понятиями "физический вред" или "вред здоровью". Физические страдания - это одна из форм морального вреда в том его виде, как он определен в российском законодательстве (ст.151 ГК РФ). В то же время физический вред, который целесообразнее было бы называть органическим вредом, представляет собой любые негативные изменения в организме человека, препятствующие его благополучному биологическому функционированию. А что представляет собой благополучное биологическое функционирование организма? Это есть нормальное с медицинской точки зрения протекание всех психофизиологических процессов в организме человека, физический (органический) вред - это вред материальный с естественнонаучной точки зрения и вместе с тем неимущественный; негативные изменения происходят в организме (т.е. в материальной сфере потерпевшего) под влиянием определенных внешних воздействий. Эти изменения в свою очередь приводят или могут привести к негативным изменениям в состоянии психического благополучия и (или) в имущественной сфере личности. Негативные изменения в состоянии психического благополучия могут выражаться в обоего рода страданиях (моральный вред), а негативные изменения в имущественной сфере - в расходах, связанных с коррекцией или функциональной компенсацией недостатков в организме потерпевшего, и утрате дохода (имущественный вред). Следовательно, любой органический вред в целях его возмещения распадается на моральный и имущественный.

Например, гражданин получает увечье в результате дорожно-транспортного происшествия. Собственно увечье, т.е. повреждение организма, представляет собой органический вред. Он вызывает физические страдания у потерпевшего в момент причинения увечья и в процессе последующего лечения. Одновременно осознание своей неполноценности, невозможность вести равноценную прежней жизнь, утрата работы заставляют его испытывать переживания, т.е. претерпевать нравственные страдания. В совокупности нравственные и физические страдания составляют моральный вред, который при наличии других необходимых условий должен быть в соответствии со ст.151 ГК компенсирован в денежной форме. Чтобы поддерживать свое существование и вести достойный образ жизни, потерпевший обращается за такими платными услугами, к каким вынуждает его состояние увечья, и совершает иные связанные с этим состоянием расходы. Пользуясь терминологией ст.15 ГК, он несет расходы для восстановления своего нарушенного права на полноценную и достойную человека жизнь. Такие расходы составляют реальный ущерб потерпевшего. Теряя прежнюю работу, он утрачивает прежний доход (упускает выгоду), который не утратил бы, если бы его здоровье не было нарушено. В целом он несет убытки, которые подлежат возмещению в полном объеме. Этот пример показывает, что органический вред можно возместить путем возмещения морального и имущественного вреда, вызванных повреждением организма, т.е. имеет место опосредованное возмещение вреда.

Поскольку опосредованное через возмещение имущественного вреда возмещение органического вреда выражается, как и компенсация морального вреда, в денежной форме, возникает вопрос о разграничении этих правовых институтов. Основная трудность такого разграничения состоит в единстве формы компенсации морального вреда и возмещения имущественного вреда, поскольку деньги являются универсальным имущественным эквивалентом, дающим возможность приобретения необходимых благ. Очевидно, при разграничении возмещения органического вреда и компенсации морального вреда следует исходить из того, что опосредованное через возмещение имущественного вреда возмещение органического вреда направлено на устранение или ослабление самих дисфункций организма или их внешних проявлений, в то время как компенсация морального вреда направлена на устранение или сглаживание переживаний и страданий, связанных с причинением вреда организму человека. Поскольку, как было отмечено выше, моральный вред находит выражение в негативных психических реакциях потерпевшего, правильнее было бы использовать понятие "психический вред".

В ходе проведенного выше анализа под моральным вредом понимались страдания - именно такое определение морального вреда ввел российский законодатель в ст.151 ГК РФ. А вполне ли правильно было присвоить страданиям такое наименование? Как корреспондирует такое определение пониманию вреда как умаления охраняемых законом благ?

Вернемся к ст.150 ГК РФ. В этой норме законодатель устанавливает принцип неотчуждаемости и непередаваемости иным способом личных неимущественных прав и других нематериальных благ и предусматривает возможность их защиты. Из текста п.1 ст.150 ГК РФ следует, что законодатель считает личные неимущественные права одним из видов нематериальных благ. Так, в открытый перечень этих прав и благ включены: в качестве личных неимущественных прав - право свободного передвижения, право выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства; в качестве нематериальных благ - жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна. В этой же норме законодатель говорит об осуществлении и защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ. Очевидно, что термин "осуществление" применим только к личным неимущественным правам как разновидности нематериальных благ: можно осуществлять, реализовывать путем соответствующего поведения право, но вряд ли возможно "осуществить благо". Поэтому законодатель делает акцент именно на защите этих благ.

Нас же в данном случае интересует, какой смысл законодатель вкладывает в термин "нематериальные" применительно к благам, защите которых посвящена глава 8 ГК РФ, Дело в том, что, например, такие блага, как жизнь и здоровье неразрывно связаны с состоянием организма человека, с самим его существованием как объекта материального мира. Можно сказать, что существование организма человека есть жизнь, а его нормальное, биологически благополучное состояние - здоровье. Сравнительный анализ пп.1 и 2 ст.150 ГК РФ позволяет сделать вывод, что под нематериальными законодатель понимает неимущественные блага, т.е. блага, не имеющие имущественного содержания. Так, если в п.1 ст.150 среди нематериальных благ упоминаются личные неимущественные права, то в п.2 той же статьи законодатель называет их нематериальными правами ("...из существа нарушенного нематериального права..."). Поэтому вполне естественно сделать вывод, что понятие "нематериальные блага" в смысле ст.150 ГК РФ тождественно понятию "неимущественные блага". Именно так мы будем называть их в дальнейшем для придания более точного смысла применяемой терминологии.

Неимущественное право, или благо, может быть нарушено (умалено, "повреждено") - в этом случае правомерно говорить о возникновении неимущественного вреда. Понятие "неимущественный вред" шире введенного нами выше понятия "органический вред" и полностью охватывает его. Так, умаление чести и достоинства, неприкосновенности частной жизни и т.п., составляя неимущественный вред, находятся за пределами органического вреда. Наиболее исчерпывающее подразделение вреда по видам - подразделение его на имущественный и неимущественный вред. Как соотносится с этими видами вреда моральный вред? Он является (может явиться) одним из последствий причинения любого из обоих видов вреда, и с этой точки зрения включение страданий в состав вреда как общей категории, вообще говоря, вовсе не обязательно.

Принимая во внимание применяемую российским законодателем терминологию, возможно было бы включение и морального вреда в состав неимущественного вреда, если учесть, что отсутствие страданий - это состояние психического благополучия, и, в принципе, нет оснований не отнести психическое благополучие личности к числу нематериальных благ. Однако умаление психического благополучия личности, в отличие от умаления других видов благ, всегда вторично - оно является последствием причинения вреда другим благам, как неимущественным, так и имущественным. Другое дело, что правовую защиту путем компенсации морального вреда в качестве общего правила российский законодатель установил лишь для случаев, когда страдания являются последствием противоправного нарушения неимущественных прав или умаления других неимущественных благ.

Таким образом, безоговорочное отнесение психического благополучия к числу нематериальных благ в смысле ст.150 ГК означало бы выхолащивание ограничений, установленных в отношении возникновения права на компенсацию морального вреда в ст.151 ГК, - ведь выражающееся в страданиях нарушение психического благополучия личности возникает и в случае нарушения имущественных прав. Однако если относить психическое благополучие к числу нематериальных благ, то для их защиты путем компенсации морального вреда ст.151 ГК ограничений не предусматривает. Следовательно, во всех случаях нарушений имущественных прав была бы допустима компенсация морального вреда. В то же время, согласно ст.151 ГК, в случае нарушения имущественных прав возможность их защиты путем компенсации причиненных правонарушением страданий должна быть специально предусмотрена законом. Таким образом, введение психического благополучия в состав нематериальных благ в смысле ст.150 ГК в качестве полноправного и самостоятельного блага приводило бы к явному противоречию. Поэтому психическое благополучие личности следует считать особым (в вышеуказанном смысле) неимущественным благом и соответственно относить моральный вред к особой категории вреда, могущего существовать не самостоятельно, а лишь в качестве последствия причинения как неимущественного, так и имущественного вреда.

В связи с изложенным, интересной представляется позиция Рассказовой Н.Ю., которая предлагает своеобразную "структуру" элементов личности, которым может быть причинен моральный вред. Вообще, моральный ущерб она определяет, как нарушение нормальных жизненных связей потерпевшего, которое может быть ликвидировано или сглажено путем соответствующих материальных затрат. Структура личности, по ее мнению, выглядит следующим образом:

-   биопсихологические элементы - физическое состояние организма,  его функционирование;

-   психо-социогенные элементы - представление о том, каким нужно быть в культурном плане, чтобы снискать признание окружающих; выполнение социальной роли - положение личности в различных группах, характеризующееся набором прав и обязанностей; отраженное "Я" -представление о том, как личность видят и оценивают другие; субъективное "Я" - представление о своей подлинной внутренней сущности[15].

Представляется, что подобная классификация объектов, на которые посягает моральный вред, заслуживает внимания, ибо здесь получает отражение сама человеческая природа, ведь человек - существо социальное, общественное. Его потребности не ограничиваются сугубо биологическим уровнем.

Человек живет в обществе, занимает определенное положение в какой-либо социальной группе, участвует в многочисленных общественных отношениях: правовых, культурных, этнических и др. Соответственно, причинение увечья, повреждение здоровья, совершение каких-либо иных неправомерных действий могут привести к изменению или прекращению этих отношений, а значит, к глубоким душевным переживаниям, т.е. "нравственным страданиям"

Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что моральный вред может быть причинен любому из упомянутых элементов структуры личности и выражаться как в нарушении целостности функций организма, так и в изменении, прекращении привычных жизненных связей, опорочении чести и достоинства. Однако отношение ученых к понятию "моральный вред" неоднозначно. Некоторых из них не удовлетворяет имеющееся в законе определение. Так Милеина М.Н. выступает против отождествления понятия "неимущественный вред" и "моральный вред", считая, что неимущественный вред выражается в причиненных нравственных переживаниях (собственно моральный вред) и физических страданиях. Моральный вред может заключаться в страхе, унижении, беспомощности, стыде, переживании иного дискомфортного состояния в связи с утратой родных, потерей работы, раскрытием врачебной, семейной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений и др.

Физический же вред выражается в причинении физической боли[16]. Такое разграничение неимущественного вреда на моральный и физический, по ее мнению, соответствует содержанию ст.24 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и республик, согласно которой потерпевшим признается лицо, которому преступлению причинен моральный, физический или имущественный вред. Аналогичных взглядов придерживается и А.В.Шичанин[17].

Трудно не согласиться с данными авторами. Действительно, не следовало бы объединять в одном понятии "моральный вред" физический вред и вред, собственно моральный, однако законодатель пошел по иному пути, руководствуясь, вероятно, соображениями законодательной техники, а также тем, что ответственность за причинение обоих видов неимущественного вреда наступает на основе единых принципов, носит компенсационный характер.

Внимание заслуживает позиция П.Яни, который признает наряду с существованием морального вреда существование вреда физического характера. Он понимает моральный вред как вред. Бездействующий на сферу нравственных установок индивида, а вред в психической сфере как вред, состоящий в душевных переживаниях, страданиях[18].

Характеризуя моральный вред, следует отметить, что его необходимо отграничивать от дополнительных расходов, взыскание которых предусмотрено ст. 1085 ГК РФ и п.21 "Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья,  связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных постановлением ВС РФ от 24.12.92г. Перечень таких расходов не является исчерпывающим (расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование и т.д.). Эти дополнительные расходы хоть и направлены на уменьшение неблагоприятных последствий неимущественного характера, но являются тем не менее имущественным вредом, убытками в форме произведенных расходов.

Подведя итог сказанному, следует констатировать, что на сегодняшний день мы имеем содержащееся в законе определение понятия "моральный вред", его официальное толкование и множество взглядов юристов на данный вопрос. Разумеется, в этих взглядах имеются определенные расхождения, противоречия, но тем не менее, все это в совокупности позволяет правоприменителю в каждом конкретном случае обоснованно решать вопрос: имело ли место причинение морального вреда?

2. НОРМАТИВНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ОСНОВАНИЯ
КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОЮ ВРЕДА

2.1. Нормативное регулирование компенсации морального вреда

Как уже отмечалось, законодательство Союза ССР и Российской Федерации долгое время не предусматривало права на компенсацию морального вреда и своеобразный "перелом" в отношении законодателя к этому институту произошел на рубеже 80-х-90-х годов.

"Первой ласточкой" здесь стал Закон СССР "О печати и других средствах массовой информации" от 12.06.90 г.[19] Ст.39 этого закона предусматривает, что моральный (неимущественный вред), причиненный гражданину в результате   распространения средством  массовой  информации  не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина, либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом.

Следующим важным шагом в этом направлении стало принятие в 1991 году Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик. Они значительно расширили защиту прав и законных интересов граждан, а также юридических лиц.

Как и союзный Закон "О печати и других средствах массовой информации", они предусмотрели возмещение морального вреда за унижение чести и достоинства гражданина, добавив к числу этих нематериальных благ и деловую репутацию. Возмещение морального вреда, соответствии с положениями Основ..., могло насту пить и в результате совершения аналогичных действий в отношении юридического лица. Кроме того, они установили возмещение морального вреда, причиненного гражданину в деликтных обязательствах, однако до введения Основ... в действие на территории РФ с 03.08.92г. постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР от 14.07.92г., мораль­ный вред, возникший из деликтных обязательств, на территории РФ не компенсировался.

Становление института- компенсации морального вреда в этот период характеризовало общую тенденцию законодательства на расширение прав и свобод личности. Российское законодательство неуклонно шло по этому пути. Новая редакция ст.7 ГК РСФСР 1964г. устанавливала, что моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации сведений, порочащих честь и достоинство гражданина, либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда в размере, определяемом судом[20].

Российские законодатели внесли нормы о возмещении морального вреда и в отдельные законодательные акты. Это:

-   Закон об охране окружающей природной среды от 19 декабря 1991 г.;

-   Закон о средствах массовой информации от 27 декабря 1991 г..

-   Закон о защите прав потребителей от 7 февраля 1992г..

-   Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденные Постановлением от 24 декабря 1992г..

-   Закон о статусе военнослужащих от 27 мая 2001г.

Столь значительное количество законодательных нормативных актов, регулирующих отношения по возмещению морального вреда совместно с регулированием различных видов общественных отношений, порождает дополнительные сложности в правоприменительной практике, усугублявшиеся разными сроками принятия и введения в действие указанных нормативных актов.

Проблема усложняется также довольно громоздкой системой конкуренции нормативных актов (Общая часть ГК РФ, прежняя редакция ГК, российские законы и подзаконные акты, законодательство СССР). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 1994 года рассмотрел некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда. Оно содействовало установлению единообразия в вопросе конкуренции нормативных актов при применении законодательства о возмещении морального вреда, однако существенных указании о размере компенсации морального вреда не содержало. Более того, в нем содержится явно неверное, как представляется, суждение о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу.

В настоящее время в российском законодательстве существует общая норма, регламентирующая компенсацию морального вреда: это ст. 151 ГК РФ. Она предусматривает компенсацию морального вреда, причиненного гражда­нину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом. Подробное толкование этой статьи содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94г.

Верховный Суд РФ совершенно правильно обращает внимание на разницу в формулировках ст. 131 Основ гражданского законодательства СССР и ст. 151 ГК РФ.. Основы... устанавливают ответственность за причиненный гражданину неправомерными действиями моральный вред в том случае, когда в законе отсутствует специальное указание о возможности его компенсации. Ст. 151 ГК РФ сохраняет данное положение лишь в тех случаях, когда моральный вред причиняется действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на другие принадлежащие ему нематериальные блага. В иных случаях - только при наличии указания об этом в законе.

Таким образом, к сожалению с принятием нового Гражданского кодекса РФ сделан шаг назад по сравнению с Основами в развитии этого важного института российского законодательства, так как ГК РФ существенно сузил область применения института компенсации морального вреда по сравнению с Основами.

До недавнего времени серьезные дискуссии в среде юристов вызывал вопрос о том, имеет ли право гражданин на компенсацию морального вреда, причиненного в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, или в результате иных незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Чрезвычайная важность этого вопроса объясняется тем, что закон предоставляет данным органам очень широкие полномочия. Они управомочены, при наличии соответствующих оснований, серьезно ограничивать права гражданина как в неимущественной, так и в имущественной сфере. Не секрет, что данные права нередко ограничиваются без соответствующих оснований, либо наложенное ограничение несоизмеримо с тем правонарушением, которое явилось причиной такого ограничения прав. Подобные факты воспринимаются гражданами особенно болезненно, так как нарушения исходят от органов, представляющих государство, которое должно являться гарантом, защитником этих прав.

В основах гражданского законодательства СССР помимо ст. 131 регламентирующей возмещение морального вреда в деликтных правоотношениях, существовал п .2 ст. 127, предусматривающий, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписку о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ, возмещается государством независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законодательными актами. Актом, к которому отсылает нас п.2 ст. 127 Основ... является "Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда", утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.81г. Разумеется, учитывая время принятия данного акта, ни о какой компенсации морального вреда на основе его статей не может быть и речи - таким образом, поскольку общая норма права отсылает к специальной, а последняя не предусматривает компенсацию морального вреда - то в данных правоотношениях моральный вред компенсирован быть не может. О том, что моральный вред в данных отношениях компенсации не подлежит писал в частности Н.С.Малеин[21]. Однако другие ученые, например А.М.Эрделевский, придерживались той точки зрения, что моральный вред, причиненный в данных случаях подлежит компенсации, так как п.1 Положения от 18.05.81г. предусматривает возмещение имущественного ущерба, восстановление различных нрав и возмещение иного ущерба, "...хотя последующие пункты Положения устанавливают порядок возмещения только имущественного ущерба и восстановления нрав. Пункт 1 Положения в части возмещения иного, т.е. неимущественного ущерба, имел, если можно так сказать, резервный характер, поскольку существующее на момент утверждения Положения законодательство не предусматривало возможность возмещения морального вреда. Но само Положение содержало указание на потенциальную возможность такого возмещения"[22].

Однако Верховный Суд РФ в лице его судебной коллегии по гражанским делам занял иную позицию. Так Полуектов обратился в суд с иском к управлению юстиции Красноярского края о возмещении в его пользу 5 млн. рублей в возмещение морального вреда, причиненного неправомерным административным арестом, наложенным на него 28.01.93г. Судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в иске отказала. Ее позицию поддержала и судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставив 21.01.94г. решение суда первой инстанции без изменения, и указав, что в данном случае суд, принимая решение обоснованно сослался на то, что в соответствии с п.2 ст. 127 Основ... вред, причиненный гражданину в результате незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ возмещается государством в порядке, устанавливаемом законодательными актами.

Законодательным актом - Положением от 18.05.81г. не предусмотрено воз­мещение гражданину морального вреда в случае незаконного наложения административного взыскания в виде ареста. Положение же ст.131 Основ..., по мнению суда, в данном случае неприменимы[23].

Аналогичным образом поступила судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ рассмотрев 06.03.96г. дело по кассационного жалобе прокуратуры Корякского автономного округа и Управления внутренних дел Корякского автономного округа на решение Судебной коллегии по гражданским делам Корякского автономного округа, которым в пользу истца Кожкова было взыскано с прокуратуры Корякского автономного округа в счет компенсации моральною вреда 10 млн. рублей, с УВД Корякского автономного округа - 15 млн. рублей в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности Кожкова. Приговором суда Кожков 21.09.94г. был оправдан. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ решение отменила, на том основании, что незаконное привлечение к уголовной ответственности и незаконное применение ареста и подписки о невыезде имели место до 1 января 1995г., т. е. до введения в действие части первой ГК РФ, в период действия Основ гражданского законодательства. Согласно п.2 ст. 127 Основ... определено, что вред, причиненный указанными выше незаконными действиями возмещается государством в порядке, установленном законодательными актами.

В ст. 131 Основ... допускалась компенсация морального вреда гражданину, которому он причинен неправомерными действиями, лишь при наличии вины причинителя вреда. Ответственность органов предварительного следствия, дознания, прокуратуры, суда за незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное избрание меры пресечения в виде содержания под стражей или подписки о невыезде законом не предусматривалась, поэтому на эти органы по закону не возлагалась обязанность по компенсации морального вреда.

Таким образом, пока действовал п.2ст.127 Основ гражданского законодательства СССР, моральный вред, причиненный гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ не компенсировался. Так продолжалось до 1 марта 1996г. - до введения в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.1100 которого прямо предусматривает компенсацию морального вреда в этих случаях, причем независимо от вины причинителя вреда. Моральный же вред, причиненный действиями указанных органов, повлекшими данных последствий, как представляется из анализа ст.ст.151, 1069, 1070 ГК РФ тоже подлежит возмещению, но на основе принципа вины.

Мы перешли к следующему важному вопросу, который обязательно должен получить отражение в данной работе. Речь идет о пределах действия законодательных актов, предусматривающих компенсацию морального вреда, во времени. Общий принцип законодательства, закрепленный в п.1 ст.54 Конституции РФ гласит, что закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы. Никто не станет спорить с тем, что установление в законе возможности компенсации морального вреда усиливает ответственность правонарушителя. В связи с этим Верховный суд разъяснил, что если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, то требования истца не подлежат удовлетворению, даже если и после вступления акта в законную силу потерпевший испытывает нравственные и физические стра­дания. Так, решением Увинского районного суда от 24.12.98г. удовлетворен иск Чепиги Г.М. к Максимову О.Г. о взыскании морального вреда. Из материалов дела видно, что смертельная травма причинена Чепиге Р.В. 24.05.96г. По указанным истицей основаниям и требованиям в данный период времени не предусматривалась возможность компенсации морального вреда. Решением коллегии по гражданским делам Верховного Суда УР от 15.03.99г. решение суда первой инстанции отменено ввиду неправильного толкования норм материального права.

Однако противоправные действия, которыми потерпевшему причиняется моральный вред, могут иметь длящийся характер.

Они могут начаться еще до введения в силу закона, предусматривающего компенсацию морального вреда в данных правоотношениях и продолжаться после его введения в действие. В этом случае моральный вред подлежит компенсации.

Не лишним было бы напомнить и то, что, как уже отмечалось, по правоотношениям, возникшим после 03.08.92г. компенсация морального вреда определяется судом в денежной или иной материальной форме (ст. 131 Основ...), а по правоотношениям, возникшим после 01.01.95г. - только в денежной форме (ст. 151 ГК РФ).

Следует также отметить, что поскольку требования о компенсации морального вреда вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, то исковая давность на них не распространяется.

Применительно к уплате госпошлины это означает, что иск о компенсации морального вреда имеет цену, но в момент предъявления иска она неизвестна и определяется судом при разрешении дела. Поэтому, согласно Закона "О государственной пошлине", исковое заявление о компенсации морального вреда следует относить к числу исковых заявлений имущественного характера, не подлежащих оценке в момент их предъявления, и взыскивать при подаче заявления соответствующую фиксированную госпошлину (т.е. 10% минимального размера оплаты труда).

В некоторых случаях истцы вообще освобождаются от ее уплаты. Заслуживающим внимания моментом в развитии института морального вреда является его появление в уголовном законодательстве, в связи с введением в СТ.128.1 УК РСФСР "Разглашение сведений, составляющих врачебную тайну" в качестве квалифицирующего признака причинение значительного морального вреда. В ст.61 Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996г. в качестве одного из обстоятельств, смягчающих наказание, предусмотрено добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления. Понятие "моральный вред" введено и в ст. 30 Семейного кодекса РФ от, вступившего в силу 27 января 1996г., а также в ст.213 КЗоТ РФ.

Итак, действующее на сегодняшний день на территории РФ законо­дательство признает возможность компенсации морального вреда и регла­ментирует многие вопросы, возникающие с наличием таковой. Регламентация данных вопросов в законе помогает правоприменителю находить единственно правильные решения по конкретным делам. Вместе с тем, представляется, что законодательство и далее будет развиваться в данном направлении, расширяя сферу отношений, в которых допускается компенсация морального вреда и более детально регламентируя последнюю.

2.2 Основания компенсации морального вреда

Рассмотрим вопрос об основаниях компенсации гражданину морального вреда.

П.1 ст. 1099   ГК РФ гласит: "Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 настоящего Кодекса". Напомним, что ст. 1099 находится в гл.59 ГК РФ - "Обязательства вследствие причинения вреда". Таким образом, к случаям причинения морального вреда применимы общие основания ответственности за причинение вреда. Действующая ранее ст. 131 Основ... также применялась при наличии общих оснований ответственности за причинение вреда.

Итак, для возникновения юридической ответственности за причинение морального вреда необходим состав гражданского правонарушения, т.е. наличие в совершенном деянии одновременно четырех элементов: причиненного вреда, противоправности действий его причинителя, причинной связи между противоправным действием и наступившим вредом и вины причинителя вреда.

Первым условием, необходимым для возникновения ответственности за причинение морального вреда, является наличие, собственно, самого вреда, т.е. физических или нравственных страданий, причиненных потерпевшему.

Следующим необходимым элементом является противоправность действий причинителя вреда. Ст. 151 ГК РФ, в отличии от ст. 131 Основ, предусматривает компенсацию лишь морального вреда, причиненного действиями, нарушающими личные неимущественные права гражданина, либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага. Иные случаи компенсации морального вреда должны быть прямо предусмотрены законом. Таким образом, действия причинителя вреда должны нарушать нормы объективного права.

Как правило, обязанность компенсации возникает при отсутствии сторонами договорных отношений, ибо ответственность здесь наступает в силу совершения деликта.

Примером же наступления ответственности за причи­нение морального вреда из договорных правоотношений может служить ст. 15 Закона "О защите прав потребителей" в редакции от 09.01.96 г.

Третий элемент состава - причинная связь, т.е. реальная, объективно существующая взаимосвязь фактов, явлений. Противоправное действие должно быть необходимым условием причинения морального вреда, без которого последний бы не имел места.

Четвертым условием наступления ответственности за причинение морального вреда являлся вина его причинителя.

На анализе данного элемента состава гражданского правонарушения следовало бы остановиться подробнее, поскольку законодатель уделяет принципу вины в отношениях по компенсации морального вреда особое внимание, допуская в отдельных случаях такую компенсацию независимо от вины причинителя вреда, причем круг этих случаев в последнее время был существенно расширен.

Известно, что под виной причинителя вреда подразумевается его психическое отношение к совершенному им деянию и его последствиям в форме умысла или неосторожности. Всегда ли закон ставит возможность компенсации морального вреда в зависимость от наличия вины в действиях его причинителя? Так, ст. 131 Основ... гласила: "Моральный вред, причиненный гражданину..., возмещается причинителем при наличии его вины.

 Данная статья являлась специальной по отношению к ст.126 Основ..., регламентирующей общие основания ответственности за причинение вреда и статьям Основ..., регулирующим отдельные случаи ответственности за причинение вреда. Таким образом "... необходимым условием для возник­новения обязанности возместить моральный вред в денежной или иной материальной форме является наличие вины причинителя вреда, хотя бы для возмещения вреда как общего понятия эти нормы и предусматривали иное."[24]

То есть, если в соответствии со ст. 128 Основ... вред, причиненный источником повышенной опасности возмещался независимо от вины его причинителя, то компенсация моральною вреда, причиненного источником повышенной опасности производилась с учетом принципа вины. Исключения из этого общего правила ст. 131 Основ... составляли лишь случаи, прямо предусмотренные законодательством. Такое "исключение" предусматривали "Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием или иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей", в соответствии со ст.ст. З, 25, 30 которых при причинении морального вреда, вызванного повреждением здоровья работника, связанным с исполнением трудовых обязанностей, от действия источника повышенной опасности, работодатель обязан компенсировать потерпевшему моральный вред независимо от своей вины.

Данное положение дел сохранялось до 01.03.96 г. - до дня вступления в силу части второй Гражданского кодекса РФ, ибо ст. 1100 ГК РФ расширила перечень случаев, при которых компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины его причинителя.

Такими случаями являются: причинение вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности, т.е. теперь уже неважно, состоял ли потерпевший в трудовых отношениях с владельцем источника повышенной опасности, достаточно факта причинения вреда источником повышенной опасности и компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя.

С введением в действие части второй ГК РФ, основания возмещения морального вреда были дополнены другими, установленными в ст. 1101: учитываются требования разумности и справедливости; характер физических и нравственных страданий должен оцениваться судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Следующим случаем является причинение гражданину вреда в резуль­тате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответ­ственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения администра­тивного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Напомним, что ранее в соответствии с п.2 ст. 127 Основ... причиненный в этих случаях имущественный вред возмещался независимо от вины сотрудников правоохранительных органов. Моральный же вред, причиненный указанными действиями, как было отмечено выше, вообще не компенсировался.

Теперь же возможность его компенсации установлена, причем неза­висимо от вины причинителя вреда, что несомненно будет способствовать защите прав человека в данной сфере.

Причинение вреда распространением сведений, порочащих честь, досто­инство и деловую репутацию - данное положение касается причинения вреда в этой сфере как гражданам, так и юридическим лицам.

Так, решением Индустриального районного суда г.Ижевска от 30.10.98г. удовлетворен иск Шаталова В.А. к Волкову А.А., государственной теле­компании "Удмуртия", о защите чести, достоинства и деловой репутации и возмещении морального вреда. Шаталов А. В. обратился в суд с заявлением о защите чести, достоинства, деловой репутации и возмещении морального вреда, мотивируя тем, что являясь директором телекомпании "Альва" и вещая документальную, правдивую информацию по телеканалу "Альва" он систематически подвергается унижению чести, достоинства, доброго имени и деловой репутации со стороны Председателя Государственного Совета Удмуртской Республики А.А.Волкова, который делает это несмотря на то, что истец является депутатом городской Думы г. Ижевска. Суд признал не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Шаталова В.А., распространенные Волковым А.А. на заседаниях 8 и 10 сессий Государственного Совета УР и обязал Волкова А.А. зачитать резолютивную часть решения суда на ближайшей сессии Государст­венного Совета УР. Суд обязал государственную телерадиокомпанию "Удмуртия" транслировать оглашение решения суда Волковым А.А. в то же время и на том же телевизионном канале, что и распространенные сведения. Взыскать с Волкова А.А. в пользу Шаталова В.А. в возмещение морального вреда 15 000 рублей.

Иные случаи компенсации морального вреда независимо от вины его причинителя должны быть прямо предусмотрены законом.

Следует помнить, что положения данной статьи будут действовать, если причинение морального вреда имело место после 01.03.96г., либо если противоправные действия (бездействие), причиняющие моральный вред, начались до вступления в силу части второй ГК РФ и продолжаются после ее введения в действие. Если же случай имел место до 01.03.96 г. ответственность должна наступать по ранее действовавшим нормам.

2.3. Компенсация морального вреда при нарушении трудовых прав

Вопрос о применении института морального вреда к случаям нарушения трудовых прав граждан долгое время не находил достаточно определенного решения в судебной практике.

В период действия Основ гражданского законодательства суды нередко отказывали в компенсации морального вреда работникам, чьи трудовые права были нарушены работодателем. Основанием допустимости компенсации морального вреда могло быть только в случаях указанных в законе, и ссылка на отсутствие соответствующих положений в КЗоТ РФ. Такая позиция не нашла поддержки в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года. Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравствен­ных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда. Например, в соответствии с п.З ст.1 Основ... к трудовым отношениям, возникшим после 3 августа 1992 года, может быть применена ст. 131 Основ, регулирующая ответственность за нанесение морального вреда по обязатель­ствам, возникающим вследствие причинения вреда, поскольку отношения, связанные с компенсацией морального вреда, не урегулированы трудовым законодательством[25]. В частности, суд вправе обязать работодателя компенси­ровать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконными увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания, отказом в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п.

Указанное положение применимо и к трудовым отношениям, возникшим после 1 января 1995 года, так как названными выше незаконными действиями работодателя нарушаются личные неимущественные нрава работника и другие нематериальные блага (ст. 151 ГК РФ)

Постановление способствовало установлению единообразия в право-применительной практике, касающейся компенсации морального вреда, при рассмотрении судами споров, вытекающих из трудовых отношений.

Ст. 151 ГК РФ разрешает сомнения в правильности применения норм о компенсации морального вреда при наличии договорных отношений между причинителем вреда и потерпевшим в пользу возможности такого применения, и внимание необходимо сосредоточить на виде прав и благ, нарушением которых причинены нравственные или физические страдания. При нарушении личных неимущественных прав и других нематериальных благ, принад­лежащих гражданину от рождения или в силу закона, п.2 ст.2 ГК РФ устанав­ливает принцип их практически неограниченной защиты гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих благ, и, в частности, путем компенсации морального вреда. В случае умаления других благ и прав возмещение морального вреда возможно лишь в случаях, предусмотренных законом.

Применительно к нарушениям трудовых прав граждан это означает, что компенсация физических и нравственных страданий, причиненных нарушением этих прав, возможна в том случае, когда нарушенное субъективное трудовое право не имеет имущественного содержания и носит личный характер. Примерный перечень таких нарушений приводится в постановлении: незаконное увольнение, незаконный перевод на другую работу, незаконное применение дисциплинарного взыскания, незаконный отказ в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п. Данный перечень не является исчерпывающим и может быть расширен.

Складывающаяся практика возмещения морального вреда в сфере трудовых отношений на основе гражданского законодательства требовала внесения соответствующих новаций и в трудовое законодательство. 20 марта 2000 года был опубликован и вступил в силу Закон РФ "О внесении изменений и дополнений в ст.213 Кодекса законов о труде Российской Федерации", дополнивший ст.213 частью пятой следующего содержания: "В случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконного перевода на другую работу суд вправе по требованию работника вынести решение о возмещении работнику денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом".

Решением Индустриального районного суда г. Ижевска от 21 декабря 2002 года удовлетворен иск Мишакова В.В. к Производственному объединению пассажирского автотранспорта о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда. Приказом N 121-к от 07.09.99г. Мишаков уволен с предприятия по п.З ст.ЗЗ КЗоТ РФ. Основанием для увольнения послужило то, что Мишаков, работая водителем автобуса на пригородном маршруте N 162 Ижевск-Азино, проехал без остановки остановку "Малиновая гора", чем нарушил должност­ную инструкцию. В ходе рассмотрения дела было установлено, что при подъезде к остановке "Малиновая гора" салон автобуса был заполнен пассажирами. В случае дополнительной посадки пассажиров в автобус на остановке, Мишаковым были бы нарушены требования о допустимом количестве пассажиров в салоне автобуса. Администрация, получив решение КТС, отказывается отменить приказ об увольнении и восстановить Мишакова на работе.

Суд пришел к выводу, что приказ издан в нарушении требований закона, Мишаков наказан за нарушение пункта инструкции, по с инструкцией не ознакомлен, приведенный в приказе пункт инструкции не имеет отношения к фактическим обстоятельствам дела, наказание не соответствует тяжести проступка. Решением суда Мишаков В.В. восстановлен на работе, с Производственного объединения пассажирского автотранспорта взыскано в счет компенсации морального вреда 300 рублей[26].

С учетом изложенного следует признать обоснованной практику судов, удовлетворяющих требования о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного увольнения.

Данное нововведение в КЗоТ РФ (ст.213 ч.5) можно было бы только приветствовать, хотя оно и не приносит чего-либо существенно нового в пра­вовом регулировании компенсации морального вреда, причиненного наруше­ниями личных неимущественных прав работников.

Вместе с тем нельзя истолковывать новую редакцию Трудового кодекса РФ в ограничительном смысле: если законодатель указал на право суда взыскать компенсацию морального вреда в связи с незаконным увольнением или незаконным переводом на другую работу, это означает, что при других нарушениях трудовых нрав моральный вред не подлежит компенсации. Такое толкование полностью противоречило бы требованиям закона, потому что только в отношении споров об увольнении и переводе на другую работу Трудовой кодекс РФ устанавливает регламентацию вынесения судебного решения и потому, что в ст. 151 ГК РФ не предусматривает каких-либо ограничений в применении компенсации морального вреда, причиненного нарушением личных неимущественнных прав, в зависимости от характера правоотношений между причинителем вреда и потерпевшим. Проведем анализ отдельных видов нарушений трудовых прав.

В Трудовом кодексе РФ в качестве основных прав работников определены: право на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены; право на возмещение ущерба, причиненного повреждением здоровья в связи с работой; право на равное вознаграждение за равный труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного законом минимального размера; право на отдых, обеспечиваемое установлением предельной продолжи­тельности рабочего времени, сокращенным рабочим днем для ряда профессий и работ, предоставлением еженедельных выходных дней, праздничных дней, а также оплачиваемых ежегодных отпусков; право на объединение в профессиональные союзы; право на социальное обеспечение по возрасту, при утрате трудоспособности и в иных установленных законом случаях.

Перечисленные права работника позволяют выделить из них те, нару­шение которых может порождать право на компенсацию морального вреда:

-   право па надлежащие условия труда;

-   право на недопущение дискриминации;

-   право на отдых;

-   право на труд;

-   право на хорошую трудовую репутацию.

Рассмотрим выше указанные личные неимущественные права работ­ников подробнее.

Право на надлежащие условия труда нарушаются не обеспечением администрацией здоровых и безопасных условий труда, что может выражаться в нарушении санитарно-гигиенических и иных норм. В результате такого бездействия администрации работник может претерпевать физические страдания, выражающиеся в ощущении холода, жары, боли, иного физи­ческого дискомфорта или связанные с профессиональным заболеванием; нравственные страдания, выражающиеся в опасениях по поводу возможного ухудшения своего здоровья и наступления заболевания. Право на надлежащие условия труда нарушаются в случае незаконного отказа работнику в переводе на более легкую работу в соответствии с медицинским заключением, что также влечет физические и нравственные страдания работника.

Право на недопущение дискриминации может выражаться в наруше­нии права на получение равного вознаграждения за равный труд в связи с какой бы то ни было дискриминацией (по признаку пола, расовой, национальной, религиозной принадлежности и т.д.). Это права является неимущественным, хотя и связано с размером вознаграждения, так как его содержанием является право на недопущение несправедливого соотношения между вознаграждением данного работника с вознаграждением других работников как признака дискриминации. Нарушение этого права может причинить работнику нравственные страдания, выражающиеся в чувстве своей ущербности, неполноценности.

Право на отдых может нарушаться путем незаконного отказа работнику в предоставлении ежегодного оплачиваемого отпуска, не предоставлении перерыва для отдыха и питания, незаконном превышении установленной продолжительности рабочего времени, незаконного понуждения к работе в выходные дни. Это влечет нравственные и физические страдания в связи с переутомлением, разладом в семье, нарушением планов проведения досуга и т. д.

Нарушения права на труд могут выражаться в незаконном отказе в заключении трудового договора (работнику, приглашенному на работу порядке перевода; отказ в приеме на работу женщине по мотивам бере­менности или наличия детей и т.д.); незаконном увольнении; незаконном отстранении от работы; незаконном переводе на другое место работы; невыдаче при увольнении трудовой книжки; незаконный отказ в предоставлении учебных отпусков лицам, совмещающим работу с обучением. Нарушение этого права может причинить значительные нравственные страдания работнику, ставит под угрозу трудовую карьеру.

Право на хорошую трудовую репутацию может быть нарушено в результате незаконного применения к работнику дисциплинарного взыскания любого вида. Применение дисциплинарного взыскания умоляет трудовую репу­тацию работника, что может повлечь нравственные страдания и переживания.

В сегодняшних условиях распространенным явлением стали мно­гомесячные задержки выплат заработной платы работникам. Понятно, что непосредственное восстановление нарушенного права должно быть осуще­ствлено путем предъявления соответствующего иска о взыскании недопо­лученной заработной платы с соответствующей индексацией. Рассмотрим некоторые аспекты этой проблемы. Обязан ли работник выходить на работу при длительной задержке выплаты заработной платы? Как представляется, обязан только в том случае, если организация предоставляет ему денежные средства для проезда к месту работы или организует доставку работника к месту работы своим транспортом, обеспечив его необходимым для поддержания организма в работоспособном состоянии питанием. Постоянное состояние голода и сопряженные с ним отрицательные физиологические явления, являющиеся неизбежным последствием отсутствия средств к существованию, следует признать болезненным состоянием работника. Принуждение к работе в подобном состоянии явилось бы нарушением правил техники безопасности и права работника на здоровые и безопасные условия труда. Поэтому, невыход на работу в таком состоянии следует признавать простоем не по вине работника. Конечно, работник вправе в любое время расторгнуть трудовой договор, встать на учет в службе занятости, получать пособие но безработице и подыскивать другую работу. Однако такое увольнение, если его причиной являются неправомерные действия администрации, является вынужденным увольнением, нарушающим право работника на труд. Поэтому при определенных условиях продолжительная невыплата заработной платы может нарушить, наряду с имущественными, и неимущественные права работника и, при вине работодателя, повлечь возникновение у работника права на компенсацию морального вреда.

2.4. Компенсация морального вреда, причиненного нарушением прав
потребителя

Говоря о Законе РФ от 07.02.92 г. "О защите прав потребителей", нужно отметить его особую значимость как инструмента защиты прав субъекта, чрезвычайно часто оказывающегося обманутым, - потребителя. Но интерес представляет не только область регулируемых при этом отношений.

В данном случае компенсируется моральный вред, возникающий из нарушения именно имущественных прав гражданина (иногда одновременно нарушаются и личные неимущественные нрава либо происходит посягательство на нематериальные блага). Ст. 15 указанного Закона - специальная норма по отношению к нормам ГК, прямо предусматривающая возможность компенсации морального вреда, возникшего в результате нарушения данных отношений.

Судебная практика показывает, что споры о возмещении морального вреда, причиненного вследствие нарушения имущественных прав гражданина-потребителя, занимают заметное место в деятельности судов общей юрисдикции.

Так, 13.03.97 г. Индустриальным районным судом г. Ижевска рассмотрено гражданское дело по иску Зеленцовой Г.К. к ОАО "Ижевский Радиозавод" о возмещении ущерба. Истица, являющаяся нанимателем квартиры, просила взыскать с ответчика 1 млн. рублей в возмещение материального ущерба, причиненного в результате неоднократных затоплений ее квартиры в период с марта 1995 года но январь 1996 года, и 5 млн. рублей в возмещение морального вреда. Как выяснилось, в марте 1995 года в квартире истицы стало постоянно течь в кухне и туалете. Неоднократные обращения в ЖКО ОАО "Ижевский Радиозавод" с жалобами привели к тому, что неисправность была устранена только в начале 1996 года. В результате постоянного попадания воды были испорчены потолки и стены в кухне и туалете,   отслоились керамическая плитка и линолеум. После проведения судебно-строительной экспертизы истица просила взыскать с ответчика согласно заключения эксперта 1 271 096 рублей.

Обосновывая исковые требования в части возмещения морального вреда, истица указала что вынуждена была в течение длительного времени постоянно находиться в сырости, убирать воду, не могла до июля 1996 года устроиться работать из-за ситуации с затоплением квартиры. Кроме того, у нее в результате пережитых волнений произошло обострение заболевания "фибриома матки", в связи с чем в феврале 1996 года истица была про оперирована. Представитель ответчика признал исковые требования   о возмещении материального ущерба, в части же морального вреда иск не признал, указав, что причиной длительного затопления квартиры истицы могло явиться переоборудование ванной вышерасположенной квартиры проживаю­щим там Павловым вследствие деформации труб.

Суд счел требования истицы о возмещении материального ущерба обоснованными. При решении вопроса о возмещении морального вреда суд указал, что в соответствии сост. 15 закона РФ "О защите прав потре­бителей" моральный вред подлежит возмещению в случае ненадлежащего исполнения услуги при наличии вины причинитсля. Учитывая, что в судебном заседании ответчик не оспаривал тот факт, что при своевременном устранении неисправности вред истице причинен бы не был, а при определении размера возмещения также то, что истица в течение длительного времени испытывала неудобства и страдания, вызванные затоплением квартиры, степень вины ответчика, "бездушно относившегося" к обращениям истицы, а, согласно выводов судебно-медицинской экспертизы, рост миомы матки мог быть вызван длительным нервным стрессом, суд решил взыскать с ответчика в пользу истицы 760 000 рублей в возмещение морального вреда[27].

Как видим, позиция правоприменителя относительно споров, возни­кающих вследствие причинения морального вреда нарушением прав потребителей, однозначно ориентирована на защиту прав граждан, чьи права потребителей нарушены ненадлежащим исполнением комплементарных этим правам обязанностей, однако суды внимательно относятся к вопросам признания тех или иных граждан потребителями, имеющими в том или ином случае право па возмещение морального вреда. Так, при рассмотрения 24.07.96 гражданского дела по иску Минченко В.А. к АО "Редуктор" о возмещении морального вреда Индустриальный районный суд в том же составе частично удовлетворил исковые требования. В подъезде дома, принадлежащего ответчику, где проживает истец, длительное время был отключен лифт.

Обосновывая свои требования, истец пояснил, что он с семьей из 3-х человек проживает на 9-м этаже, и в период, когда лифт не работал, всей семье приходилось испытывать определенную физическую нагрузку, по состоянию здоровья истцу нельзя заниматься тяжелым физическим трудом, а в указанный период ему приходилось подниматься пешком, в том числе - с продуктами, ребенком,   не желавшим идти пешком. Кроме этого, физические и нравственные страдания были причинены истцу и тем, что неудобства испытывали его пожилые родители и друзья, приходившие в гости. Вынося решение по делу, суд признал, что ненадлежащим исполнением обязательств ответчиком истцу были причинены нравственные страдания (доводы о причинении физических страданий отвергнуты), связанные с большими затратами времени и усилий для возвращения в квартиру, переживаниями по поводу неудобств, испытываемых истцом и членами его семьи. Доводы истца относительно страданий его родителей и друзей признаны судом не основанными на законе, поскольку указанные граждане не состоят с ответчиком в договорных отношениях[28].

В целом можно уже сказать, что судами наработана определенная практика по данной категории дел, и удовлетворение исков потребителей, чьи права нарушены, перестало быть необычным явлением, что нужно расценивать как большой шаг вперед на пути реализации провозглашенной государством идеи о приоритетом значении защиты нрав и свобод человека и гражданина.

Принятие ГК РФ определило начало новой эпохи гражданско-правовых отношений во всех сферах общественной жизни. Однако медицина осталась, пожалуй, единственной областью, где нормы нового гражданского законодательства все еще уступают место устаревшим отношениям между врачом и пациентом, когда больной находится в бесправном, зависимом от системы государственного здравоохранения положении. Такая ситуация обусловлена известным консерватизмом медицинской отрасли, отсутствием достаточной правоприменительной практики, а также наличием большого числа специальных медико-юридических вопросов, для решения которых требуется опыт в области медицинского права.

Как и в любой сфере гражданско-правовых отношений, в области медицинского права обязательства вследствие причинения вреда - один из основных институтов, форма гражданско-правовой ответственности.

Как известно, действующее законодательство выделяет следующие условия наступления деликтной ответственности: наличие вреда; противоправность деяний причинителя вреда; причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом; вина причинителя вреда (ст.1064 ГК).

Для правильной оценки этих условий применительно к медицинской практике необходимо остановиться на каждом из перечисленных понятий.

Под вредом здоровью, согласно приказу Минздрава России от 10 декабря 1996 г. N 407 "О введении в практику правил производства судебно-медицинских экспертиз" следует понимать:

-   телесные повреждения, т.е. нарушение анатомической целостности органов и тканей или их физиологических функций;

-   заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: механических, физических, химических, биологических, психических.

Вред, причиненный повреждением здоровья, кроме чисто физиологических проявлений имеет весьма широкий спектр и социально-экономических последствий. В этой связи важно правильно оценивать отдельные составляющие этого понятия для их последующего возмещения.

Вред здоровью включает в себя два самостоятельных элемента: имущественный ущерб и моральный вред. При этом оба эти компонента могут рассматриваться как составляющие "вреда здоровью" лишь в том случае, если они непосредственно связаны с возникшим заболеванием или телесным повреждением, вызванным определенным повреждающим фактором.

Например, чувство боли в области шеи, осиплость голоса у пациента, пострадавшего в результате повреждения возвратного нерва при операции по удалению зоба, являются моральным вредом, который однозначно входит в понятие "повреждение здоровья". В подобных случаях моральный вред трактуется как "вид имущественной ответственности для случаев причинения вреда здоровью" (п.35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. N 3 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья").

В отношении вреда здоровью пациента при оказании медицинской помощи следует отметить, что он может быть как результатом прямого повреждающего воздействия медицинских манипуляций (например, повреждение мочеточника при операции на матке), так и заключаться в ухудшении уже имевшегося заболевания в результате ненадлежащей или несвоевременной медицинской помощи (например, прогрессирование опухолевого заболевания вследствие неправильной диагностики и несвоевременной операции). Частичное или полное восстановление здоровья гражданина к моменту судебного разбирательства не освобождает причинителя вреда от гражданско-правовой ответственности и обязательства по возмещению вреда.

Противоправность деяний причинителя вреда является вторым необходимым условием наступления деликтной ответственности, так как вред, причиненный правомерно, как правило, возмещению не подлежит (п.3 ст.1064 ГК).

Буквально "противоправность" означает нарушение нормы права, несоответствие результатов деятельности требованиям и позволениям, содержащимся в нормах права. Противоправное поведение может выступать как в активной форме, т.е. в виде действия, так и в пассивной - в виде бездействия. В отличие от уголовного в гражданском законодательстве не дается четкого определения противоправного поведения, как не дается и перечня противоправных действий. Поэтому для оценки противоправности (или правомерности) деяний ответчика допустимо применение аналогии правовых принципов, содержащихся в других отраслях права.

Применительно к субъектам, оказывающим медицинские услуги, наиболее удачными представляются следующие формулировки понятия "противоправности":

-   совершение деяний, не отвечающих полностью или частично официальным требованиям, предписаниям, правилам;

-   наличие недостатка медицинской услуги, т.е. ее несоответствие стандарту, условиям договора или обычно предъявляемым требованиям к качеству.

Исходя из предложенных подходов, в судебном процессе не представляет затруднений сопоставить фактические обстоятельства дела с имеющимися официальными требованиями, предписаниями, правилами, а также со стандартом, условиями договора или обычно предъявляемыми требованиями к качеству данной конкретной медицинской услуги. Для этого достаточно запросить перечисленный нормативный материал или поставить соответствующие вопросы перед экспертом.

Резюмируя вопрос о противоправности как основании ответственности в медицинской сфере, следует подчеркнуть, что она выражается в наличии производственных, конструктивных или иных недостатков, которые являются следствием нарушений существующих требований, предъявляемых к качеству медицинской помощи. Противоправность может выражаться в том числе и в предоставлении неполной или недостоверной информации об услуге или работе (ст.1095 ГК).

Причинная связь между противоправным действием (бездействием) и наступившим вредом является третьим обязательным условием наступления деликтной ответственности и выражается в том, что первое предшествует второму; первое порождает второе.

Неустановление судом причинной связи при разрешении конкретного дела не позволяет возложить на ответчика обязанность по компенсации возникшего вреда, иными словами, "после того" - не всегда означает "в результате того".

Казус 1. В качестве примера можно привести "медицинское дело", рассмотренное районным судом г. Перми в сентябре 2002 г. Суть дела заключается в том, что через десять дней после хирургической операции, проведенной в одной из больниц г. Перми, наступила смерть пожилого больного при явлениях нарастающей интоксикации и сердечно-сосудистой недостаточности. При патолого-анатомическом вскрытии была обнаружена марлевая салфетка, оставленная во время операции в брюшной полости.

Оценивая данный случай с правовых позиций, следует указать, что сам факт оставления марлевой салфетки в брюшной полости, конечно, является нарушением предписаний и правил проведения хирургических операций и не соответствует обычно предъявляемым требованиям к качеству хирургической работы. Однако в данном случае причинная связь между этим нарушением и смертью больного установлена не была, поэтому судом (в том числе и по другим основаниям) в иске было отказано.

Установление причинной связи в медицинском судебном процессе бывает довольно сложным и, как правило, ставится на разрешение экспертизы. В то же время в ряде случаев причинная связь может быть установлена и без помощи эксперта.

Казус 2. В городской больнице у новорожденного ребенка в результате слишком тугого затягивания бинтом левой руки произошло омертвение 4 пальцев с последующей их ампутацией. В данном случае очевидность причинной связи между действиями работников ответчика и наступившим вредом позволила решить вопрос о компенсации морального вреда в кратчайшие сроки.

Причинная связь также может быть установлена методом исключения вероятных причин повреждения здоровья.

Вина причинителя вреда является по общему правилу четвертым условием наступления деликтной ответственности.

Гражданское законодательство в отличие от уголовного не имеет четкого разграничения форм вины, но в то же время различает грубую и простую неосторожность. Однако такое разделение имеет ограниченное применение и касается, как правило, имущественных отношений. В случаях причинения вреда жизни и здоровью гражданское право также выделяет различные формы вины, но лишь по отношению к потерпевшему (ст.1083 ГК; п.23 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г.). Следовательно, форма вины гражданского ответчика (например, медицинского учреждения) не влияет на наступление деликтной ответственности. Однако степень вины должна учитываться судом при определении размера компенсации морального вреда (п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В отличие от уголовного в гражданском праве нет строгого определения умысла и неосторожности. В ст.401 ГК содержится указание на обстоятельства, исключающие вину лица, а именно принятие исчерпывающих мер для надлежащего исполнения обязательства при должной степени заботливости и осмотрительности. Следовательно, вина гражданского ответчика выражается в таком отношении лица к своим действиям, которое характеризуется несоблюдением требований должной внимательности, заботливости, осмотрительности.

Следует особо подчеркнуть, что главной чертой доктрины деликтной ответственности является принцип "генерального деликта" или "презумпции вины причинителя вреда". Если в уголовном праве вина лица, совершившего преступление, не предполагается и должна быть доказана обвинителем (презумпция невиновности), то в гражданском праве вина лица, причинившего вред либо неисполнившего обязательство, наоборот, изначально предполагается (презюмируется). Данный принцип вытекает из смысла ст.401 ГК, где указывается, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Исходя из данного принципа, с пострадавшего снимается обязанность доказывать вину лица, причинившего ему вред, хотя не исключается возможность предоставлять суду доказательства виновности причинителя вреда. Потерпевший должен доказать только факт причинения ему вреда определенными действиями (бездействием) ответчика.

Такое положение совершенно обоснованно закреплено законодателем в целях защиты прав пострадавшего, иначе в большинстве случаев они остались бы нарушенными - доказывание субъективного отношения причинителя вреда к совершенному им деянию часто представляет для потерпевшего большие трудности, особенно в медицинской сфере как чрезвычайно специфической области человеческой деятельности. С другой стороны, доказывание правонарушителем фактов, исключающих его вину, значительно легче для медицинского учреждения. Пациент не всегда в курсе всех обстоятельств дела, которые в то же время хорошо известны медицинским работникам. Располагая этими данными, ответчику легче доказать свою невиновность, чем пострадавшему - его вину. Таким образом, правонарушитель в гражданском праве считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою невиновность.

Говоря о вине в гражданском процессе, следует отметить, что она не во всех случаях является обязательным условием возложения деликтной ответственности. В гражданском праве предусмотрено возмещение ущерба и при отсутствии вины причинителя вреда (п.2 ст.1064 ГК). Существуют исключения, когда ответственность возлагается и за случайное (невиновное) причинение вреда. Так, в соответствии со ст.1095 ГК вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина вследствие любых недостатков товара, работы или услуги, возмещается исполнителем независимо от его вины. Данная правовая норма, как представляется, напрямую относится и к правилам возмещения вреда, причиненного вследствие недостатков медицинских услуг.

Однако для компенсации морального вреда обязательным является наличие вины причинителя вреда (п.3 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г.), за исключением трех случаев, прямо предусмотренных законом, когда моральный вред взыскивается независимо от вины:

-   вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;

-   вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

-   вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.

Следовательно, применительно к медицинским услугам моральный вред компенсируется независимо от вины лишь в случае, если данная медицинская услуга содержит признаки источника повышенной опасности. При других обстоятельствах для компенсации морального вреда необходимо установление вины медицинского учреждения.

Согласно п.17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. источником повышенной опасности надлежит признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. Исходя из этого, отдельные виды медицинской деятельности по своим признакам полностью соответствуют понятию "источник повышенной опасности".

Казус 3. Во время проведения вакцинации против клещевого энцефалита в момент введения вакцины 12-летнему ребенку у мальчика возникла тяжелейшая реакция, проявившаяся полным параличом нижней половины туловища. Впоследствии был установлен диагноз "вакцинальный миелит на грудно-поясничном уровне", который указывает на прямую причинную связь с проведенной вакцинацией.

По данным специальной медицинской литературы, проведение вакцинации всегда содержит повышенную опасность непредсказуемых, неконтролируемых осложнений, связанных с особыми свойствами вакцин, которые проявляются повреждением здоровья вплоть до летальных исходов. Ежегодно в Российской Федерации фиксируются тысячи различных осложнений при проведении вакцинации, включая смертельные случаи. Официальная инструкция по применению вакцины против клещевого энцефалита, являющаяся нормативным материалом по вакцинации, содержит большой перечень противопоказаний к ее использованию. Следовательно, в ней также изначально предполагается вероятность неконтролируемых побочных эффектов.

Исходя из изложенного, вакцинация против клещевого энцефалита полностью соответствует признакам "источника повышенной опасности" как деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны медицинских работников, а также как деятельность по использованию веществ (вакцин), обладающих такими же свойствами.

Следовательно, моральный вред, причиненный здоровью при проведении такой вакцинации, подлежит компенсации независимо от вины медицинского учреждения как вред, причиненный деятельностью, имеющей все признаки источника повышенной опасности.

В судебном процессе при рассмотрении "медицинских дел" наличие или отсутствие вины ответчика устанавливается путем анализа доказательств, собранных по делу, среди которых большое значение имеет медицинская экспертиза. Следует учитывать, что для освобождения от ответственности причинителя вреда необходимо наличие категоричных, однозначных, максимально обоснованных заключений об отсутствии вины медицинского учреждения - только в этом случае гражданский ответчик не подлежит деликтной ответственности. Во всех других случаях вина причинителя вреда или лица, не исполнившего обязательство, должна считаться установленной, независимо от того, имеются ли в материалах дела собственно доказательства вины ответчика. В противном случае существует опасность возникновения ситуации, когда пострадавший вынужден собирать доказательства вины причинителя вреда (по аналогии с той ситуацией, когда в уголовном процессе сам обвиняемый порой вынужден доказывать свою невиновность).

Таким образом, в гражданском праве действует принцип генерального деликта, согласно которому причинение вреда одним лицом другому само по себе изначально признается противоправным и виновным, если не доказано обратное, и влечет обязанность возместить этот вред.

2.5. Возмещение морального вреда незаконно привлеченным к
юридической ответственности

До 1 марта 1996 г. (до введения в действие второй части ГК РФ) в удовлетворении требований гражданина о компенсации морального вреда, причиненного ему в результате незаконного осуждения и привлечения к уголовной ответственности, отказывалось на том основании, что действовавшие в тот период нормативные правовые акты - Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей", Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г., Инструкция по применению указанного Положения (далее - Указ, Положение, Инструкция), не содержали норм, предусматривающих такую возможность.

Лишь к правоотношениям, возникшим после 1 марта 1996 г., применимы нормы, предусматривающие компенсацию морального вреда независимо от вины его причинителя в случаях, когда он причинен гражданину в результате незаконных осуждения, привлечения к уголовной ответственности, применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде. Способ и размер компенсации морального вреда определяются в соответствии со ст.1101 ГК. В связи с этим были внесены изменения в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда". В нем, в частности, указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом. Например, когда вред причинен гражданину в результате его незаконных осуждения, применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Таким образом, продолжающие действовать Положение и Инструкция, не предусматривая возможности возмещения морального вреда, не только вступают в противоречие с действующим гражданским законодательством, но и в определенном смысле могут "спровоцировать" нарушение права гражданина на компенсацию причиненного ему морального вреда.

Руководствуясь исключительно нормами уголовно-процессуального законодательства, со ссылкой на указанные Положение и Инструкцию, следователь при прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям может принять меры к устранению последствий причиненного морального вреда, но не разъяснить гражданину основания компенсации морального вреда и порядок обращения в суд с таким требованием в общеисковом порядке. В данном случае, как представляется, не будут выполнены в полном объеме требования ч.1 ст.58.1 УПК, согласно которой орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны разъяснить гражданину порядок восстановления его нарушенных прав.

К сожалению, юридические конструкции, используемые законодателем, не всегда являют собой образец строгости и юридической точности применяемых формулировок. Исходя из буквального толкования ст.58.1 УПК и ст.ст.1070, 1100 ГК, можно сделать вывод, что законодательством предусмотрен различный механизм возмещения имущественного и морального вреда. Употребленные законодателем в ст.58.1 УПК слова "условия и порядок возмещения ущерба определяются законодательством" предполагают, что, несмотря на явные недостатки и нестыковки, продолжают действовать названные Положение и Инструкция, определяющие условия и порядок компенсации материального ущерба, в основном в рамках уголовного судопроизводства. Однако некоторые авторы полагают, что эти нормативные правовые акты применяются и в случаях, предусмотренных п.1 ст.1070 ГК. Напротив, из смысла ст.1100 ГК следует, что нормы Положения и Инструкции в данном случае не применяются (да и не могут применяться!), специальный порядок возмещения морального вреда законодательством не предусмотрен и, следовательно, действует общеисковой порядок в рамках гражданского судопроизводства. Иными словами, разграничивается устранение последствий морального вреда, осуществляемое следователем или прокурором, прекратившими уголовное дело, и денежная оценка причиненного морального вреда, которая определяется судом в порядке гражданского судопроизводства.

Следует заметить, что было бы неправильным и весьма неразумным решать вопросы компенсации причиненного морального вреда на досудебных стадиях в рамках уголовного судопроизводства, так как это повлекло бы либо обвальный поток жалоб, либо, наоборот, неоправданные траты бюджетных средств в связи с неправильным определением органами расследования размера компенсации. Ведь с учетом известной специфики и сложности определение размера компенсации за такой вред органами предварительного следствия и прокуратуры не будет основано на законе, так как войдет в противоречие, в частности, со ст.ст.151, 1101 ГК.

В перспективном уголовно-процессуальном законодательстве России планируется сохранить указанную дифференциацию и предусмотреть в рамках уголовного процесса лишь возможность устранения последствий морального вреда; иски же о компенсации в денежном выражении за причиненный моральный вред должны предъявляться в порядке гражданского судопроизводства.

Судебная практика свидетельствует о значительных сложностях, возникающих при определении оснований и размера компенсации морального вреда ввиду отсутствия четких критериев и методов оценки размера компенсации, в связи с чем предлагается в качестве приоритетного направления научного поиска обозначить разработку критериев морального вреда и механизм его определения в материальном выражении. В литературе высказывались предложения о введении специальной нормы о компенсации в денежной форме морального ущерба, включая урон в виде утраты или ухудшения здоровья.

Заслуживают всяческой поддержки и одобрения попытки ученых разработать единый для всех судов базисный уровень размера компенсации морального вреда и методики определения ее окончательного размера. Весьма удачной представляется предложенная А. Эрделевским таблица размеров компенсации презюмируемого морального вреда (Государство и право. 2000. N 4. С. 8 - 10). Базисный уровень размера компенсации автор определяет применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью. В целом, соглашаясь с предложенной методикой, хотелось бы отметить, что не совсем правильно определять размер компенсации презюмируемого морального вреда в случае привлечения невиновного к уголовной ответственности в 360 минимальных размеров оплаты труда, а осуждения невиновного - в 288. Лицо, которое явилось жертвой не только следственной (привлечение невиновного к уголовной ответственности), но и судебной (осуждение невиновного) ошибки, безусловно, испытывает более глубокие и длительные нравственные страдания и переживания. На этом основании, видимо, следует подвергнуть корректировке предлагаемые размеры компенсации презюмируемого морального вреда.

Таким образом, в рамках уголовного судопроизводства на досудебных стадиях разумно разрешать лишь вопросы устранения последствий морального вреда, причиненного лицам, незаконно привлеченным к уголовной ответственности. При этом органы предварительного следствия и прокуратуры не могут и не должны определять размер компенсации причиненного морального вреда, поскольку это должно являться и в настоящий момент в соответствии с гражданским законодательством является прерогативой суда. Иски о компенсации в денежном выражении причиненного морального вреда должны предъявляться в порядке гражданского судопроизводства. Более того, все вопросы возмещения как материального, так и морального вреда, в целях установления единообразия и процессуальной экономии, следует отнести исключительно к компетенции суда, исключив внесудебный порядок.

В нашей стране уже более полутора десятков лет существует институт возмещения государством вреда, причиненного человеку незаконным уголовным преследованием. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. было утверждено Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (далее - Положение). В соответствии с этим актом лица, в случае причинения им вреда незаконным осуждением, незаконным привлечением к уголовной ответственности, незаконным применением в качестве меры пресечения заключения под стражу, получили, в частности, право на возмещение со стороны государства нанесенного им имущественного ущерба. О компенсации же морального вреда в материальной форме в этом документе не упоминалось.

Вообще принцип допустимости возмещения морального вреда в материальной (денежной) форме стал находить отражение в отечественном законодательстве значительно позднее - с 90-х гг. Так, Верховным Советом СССР были приняты 31 мая 1991 г. новые Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее - Основы), действие которых было распространено на территорию Российской Федерации с 3 августа 1992 г. Статья 131 Основ позволила возмещать моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями, в денежной или иной материальной форме при наличии вины причинителя вреда. Однако только с 1 марта 1996 г., с принятием части второй Гражданского кодекса РФ, реабилитированные лица получили конкретную и бесспорную законодательную базу для компенсации со стороны государства и своих моральных переживаний, связанных с неправомерным уголовным преследованием (ст.1100 ГК РФ).

Правоприменительная практика последних лет показывает, что суды, отказывая в конечном итоге "жертвам правосудия" в удовлетворении исков о компенсации морального вреда, причиненного им до 1 марта 1996 г., ссылались прежде всего на то, что ч.2 ст.127 Основ, регулирующая отношения по возмещению вреда от незаконного уголовного преследования, делает ссылку на специальный законодательный акт, в данном случае на Положение от 18 мая 1981 г., которое не содержит норм, предусматривающих возможность материальной компенсации морального вреда (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 1, С.13; 1996. N 10. С.1).

Такой подход к данной проблеме, однако, разделяется далеко не всеми юристами. Изложение иных точек зрения по этому вопросу представляется достаточно актуальным и по сей день, поскольку именно с начала 90-х годов в судах значительно возросло количество вынесенных оправдательных приговоров и соответственно стало больше лиц, которые могли бы претендовать на материальную компенсацию перенесенных ими моральных страданий (только в 1993-1994 гг. в судах Российской федерации было оправдано 6256 человек (Российская юстиция. 1995. N 6. С.49). Наверное, нет особой необходимости убеждать кого-либо в том, какие сильнейшие муки и переживания испытывают граждане, ставшие жертвами судебных или следственных ошибок. Для таких людей компенсация причиненного им морального вреда зачастую оказывается намного важнее, нежели возмещение имущественного ущерба.

Многомесячное, а нередко и многолетнее необоснованное пребывание человека под стражей, помимо острейших переживаний нравственного характера, почти всегда сопряжено для него и с огромными физическими страданиями, являющимися следствием не выдерживающих никакой критики условий содержания в следственных изоляторах. Общеизвестно, что в СИЗО МВД Российской Федерации не обеспечивается даже элементарный жизненный уровень, необходимый для поддержания здоровья. Большинство следственных изоляторов размещено в зданиях дореволюционной постройки, требующих незамедлительного ремонта и реконструкции. Число содержащихся в камерах, как правило, в несколько раз превышает санитарные нормы, отчего арестованные вынуждены спать по очереди, на полу, часто без постельных принадлежностей. Все это ведет к конфликтам, сопровождающимся драками и получением увечий. Перенаселенность камер, естественно, приводит к антисанитарии, в результате которой в СИЗО свирепствуют инфекционные заболевания. На очень низком уровне находятся также питание и медицинское обслуживание заключенных.

Конечно, практически невозможно возместить перенесенные в таких условиях невиновным человеком нравственные и физические страдания. Но хотя бы их денежная компенсация, в том числе и за моральный вред, причиненный в период с 3 августа 1992 г. по 1 марта 1996 г., была бы в высшей степени оправданной. Ведь речь идет о тысячах реабилитированных в указанный период людей.

В этой связи заслуживает внимания точка зрения А. Эрделевского (Российская юстиция. 1994. N 7. С.35-38), который, выражая свое несогласие со складывающейся судебной практикой, отмечает следующее. С одной стороны, п.1 Положения от 18 мая 1981 г. реабилитированным, помимо восстановления различных прав и возмещения имущественного вреда, предусматривается также и компенсация иного ущерба, откуда делается вывод, что этот пункт в части возмещения иного, т.е. неимущественного, ущерба имел своего рода резервный характер, так как на момент утверждения Положения отечественное законодательство не предусматривало возможности возмещения морального вреда. С другой стороны, давая правовой анализ ч.2 ст.127 Основ, А. Эрделевский считает, что она не требует "специального порядка" или "порядка, специально установленного", а требует лишь, чтобы соблюдался тот порядок, который установлен законодательными актами. Соответственно для возмещения морального вреда такой порядок предусмотрен - это общий исковой порядок, когда гражданин обращается в суд с требованием (иском) о возмещении ему. из средств государственной казны (п.3 ст.25 Основ) морального вреда на основе гражданско-процессуальных норм. Этим объясняется и упоминание в ч.2 ст.127 Основ о порядке, установленном законодательством, как об особой процедуре именно по возмещению имущественного вреда, предусмотренной Положением от 18 мая 1981 г.

Думается, что указанный способ возмещения морального вреда "жертвам правосудия" был бы наиболее приемлем только на временном отрезке его причинения с 3 августа 1992 г. по 12 декабря 1993 г. и возможен только в случае виновных действий должностных лиц правоохранительных Органов и судов, так как ст.131 Основ не предусматривает компенсации морального вреда при отсутствии вины причинителя вреда. Значит, вину должностных лиц нужно доказывать на общих основаниях, при предъявлении иска. Однако зачастую такая вина труднодоказуема. Иногда невозможно определить виновность конкретного должностного лица, нередки и случаи, когда чья-либо вина вообще отсутствует (скажем, имела место ошибка свидетеля при опознании подозреваемого, результаты которого послужили главным основанием для неправомерного привлечения невиновного к уголовной ответственности).

С принятием Конституции РФ, ст.53 которой предоставляет каждому право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, закладывается правовой фундамент для возмещения со стороны государства реабилитированному любого вида вреда (какие-либо изъятия в статье отсутствуют), причем независимо от вины должностных лиц, поскольку данное условие также не оговаривается. Представляется, что поэтому реабилитированный гражданин вправе, опираясь на ст.53 Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу и прямое действие, предъявить иск к государству о компенсации понесенных им моральных страданий, связанных с незаконным уголовным преследованием. Таким образом, наверное, можно говорить, что уже с 12 декабря 1993 г. фактически презюмируется ответственность государства за причинение вреда действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Однако даже с введением в действие части второй ГК РФ нашли разрешение далеко не все проблемы, связанные с компенсацией морального вреда "жертвам правосудия".

Из смысла ст.ст.1070 и 1100 ГК вытекает, что механизм возмещения реабилитированным имущественного и морального вреда различен. В первом случае, в соответствии с имеющейся в ст.1070 ГК ссылкой на порядок, установленный законом, материальный ущерб возмещается в соответствии с продолжающим действовать Положением от 18 мая 1981 г. В случае же с компенсацией морального вреда в ст.1100 ГК такая ссылка отсутствует, равно как и сам законодательный акт, регулирующий специальный порядок его возмещения. В связи с этим для компенсации морального вреда остается только общеисковой порядок.

Использование же в этой ситуации аналогии с процедурой возмещения имущественного ущерба, предусмотренной Положением от 18 мая 1981 г., в полной мере вряд ли возможно. В таком случае по делам, прекращенным на досудебных стадиях, размер компенсации за причиненный моральный вред должен был бы определяться не судами, а органами предварительного следствия и прокуратуры. А это, с учетом известной специфики и сложности определения размера компенсации за такой вид вреда, не будет основано на законе, так как войдет в противоречие, в частности, со ст.ст.151, 1101 ГК РФ. В соответствии с ними только суд может возложить обязанность денежной компенсации морального вреда и определить ее размер. Однако если окончательное решение о признании лица невиновным принималось судом, то и вопрос о возмещении ущерба решается в судебном порядке, а именно в соответствии со ст.369 УПК РСФСР, как того требует постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 декабря 1988 г. N 15 "О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. "О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей". Иначе говоря, в таком случае еще до внесения соответствующих изменений в законодательство можно говорить о возможности рассмотрения вопроса о возмещении реабилитированным всех видов вреда в одном судебном заседании, что позволит сэкономить время и душевные силы и без того настрадавшимся от правоохранительной и судебной системы реабилитантам, будет хоть немного препятствовать росту количества гражданских дел в судах. Это представляется возможным, если допустить аналогию в возмещении морального вреда с процедурой возмещения ущерба, установленной Положением от 18 мая 1981 г. Данный подход будет тем более справедлив, поскольку в отношении "жертв преступлений" суды уже давно стали действовать фактически по аналогии, принимая решение о возмещении им морального вреда при постановлении приговора (хотя ст.ст.29, 54 УПК РСФСР до сих пор предусматривают возмещение в рамках уголовного судопроизводства только материального вреда).

Необходимо при этом учитывать, что предусмотренное ст.2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. ограничение права на возмещение ущерба гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, заключенному под стражу, осужденному, если он в процессе дознания, предварительного и судебного следствия путем самооговора сознательно препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных последствий, не соответствует положениям ст.53 Конституции РФ и ст.ст.1070, 1100 ГК РФ, которые не содержат подобных ограничений. Таким образом, данная норма ст.2 названного Указа применению не подлежит как противоречащая действующему российскому законодательству.

Проявляя заботу о реабилитированных гражданах и в целях скорейшей и эффективной защиты их интересов стоит все же законодательно предусмотреть специальный, максимально упрощенный порядок компенсации причиненного вреда, в том числе и морального. По всей видимости, в этом случае будет не совсем уместно брать за основу механизм возмещения ущерба, предусмотренный Положением от 18 мая 1981 г. и Инструкцией по его применению от 2 марта 1982 г., так как, помимо вышеуказанных обстоятельств, эта процедура носит достаточно многоступенчатый характер и к тому же не урегулирована единым общедоступным законодательным актом.

На основании механизма, созданного названными нормативными актами, реабилитированному лицу после вынесения соответствующего постановления (определения) о прекращении дела или оправдательного приговора должно быть направлено извещение, в котором разъясняются право на возмещение ущерба и соответствующий порядок. После этого реабилитированный гражданин вправе в течение шести месяцев обратиться для определения размера ущерба в соответствующее вышестоящее следственное подразделение или в вышестоящую прокуратуру (при прекращении уголовного дела в стадии предварительного следствия) либо в суд, рассматривавший уголовное дело по первой инстанции, при оправдательном приговоре или соответствующем определении (постановлении) кассационной или надзорной инстанции. Эти органы, затребовав соответствующие документы, в месячный срок определяют размер ущерба, о чем выносится соответствующее постановление, копия которого в течение трех суток направляется реабилитированному лицу. А оно затем может предъявить полученный документ в финансовый отдел районной администрации, которая рассматривает это обращение в месячный срок.

Одно только описание всего механизма может оттолкнуть достаточно большую часть реабилитированных от многомесячных хождений по бюрократическим инстанциям. Другой очевидный момент, делающий затруднительным реализацию пострадавшими своих прав, коренится в их элементарном незнании своих прав на возмещение ущерба от незаконного уголовного преследования. Сама возможность направления соответствующего извещения реабилитированному гражданину вызывает обоснованный скепсис. В самом Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР есть только одна статья - 58.1, обязывающая следователя, прокурора и суд разъяснить соответствующие права реабилитированному гражданину и принять предусмотренные законом меры к возмещению ему ущерба. Далее указано, что порядок возмещения ущерба определяется законодательством Союза ССР и РСФСР. Практика свидетельствует, что в большинстве случаев соответствующие должностные лица не доводят до сведения реабилитированного даже содержание ст.58.1 УПК РСФСР. Например, автор этих строк затрудняется припомнить хотя бы один случай из следственной и судебной практики, свидетельствующий о направлении соответствующих извещений "жертвам-правосудия" или о разъяснении им их прав после вынесения соответствующего решения о реабилитации. Но даже если представить, что отдельные добросовестные судьи, следователи или прокуроры и разъясняют пострадавшим от правосудия смысл вышеприведенной ст.58.1 УПК, то уж с трудом верится, что они могут разъяснить им саму процедуру реализации права на возмещение ущерба, содержащуюся в межведомственной Инструкции от 2 марта 1982 г. Эту Инструкцию, опубликованную в издании с грифом "Для служебного пользования", наверняка читал далеко не каждый работник правоохранительных органов. А многие из них вообще не знают о ее существовании.

Не случайно, видимо, этот созданный более десяти лет назад механизм возмещения вреда реабилитированным в полной мере не работает и в настоящее время. Справедливой является критика этой процедуры компенсации ущерба и заслуживают всяческой поддержки предложения о дополнении Уголовно-процессуального кодекса главами об общих условиях возмещения ущерба и о порядке возмещения ущерба гражданину при его реабилитации.

Предлагаемый вариант законодательного закрепления процедуры возмещения ущерба как продолжения производства по уголовному делу представляется более предпочтительным, нежели принятие специального закона о возмещении ущерба, нанесенного несправедливым привлечением к уголовной ответственности или осуждением, как это предлагает сделать Л. Бойцова (Бойцова Л. Возмещение ущерба "жертвам правосудия" в России // Российская юстиция. 1994. N 6. С.46). В первом варианте процедура возмещения вреда будет подробно регламентирована нормами единого Уголовно-процессуального кодекса и иметь, таким образом, четко выраженный уголовно-процессуальный характер, что вытекает из самой природы данного института возмещения вреда. Это должно облегчить реабилитированным гражданам практическую реализацию своих прав. Хотя, наверное, вариант по созданию соответствующего специального закона целесообразен, если он будет принят ранее нового УПК РФ, а затем войдет в него в качестве одной из составных частей. Вероятно, не лишним будет вписать в соответствующие статьи нового УПК, содержащие перечень прав подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, также и их потенциальное право, в случае возможной реабилитации, на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов, суда и их должностных лиц.

2.6. Компенсация морального вреда, причиненного юридическому лицу

В условиях развития свободного рынка в Российской Федерации проблема компенсации морального вреда  юридическим  лицам  встает чрезвычайно остро. Возможность такой компенсации юридически признана Основами гражданского законодательства СССР, п.6 ст.7 которых гласит, что "гражданин или юридическое лицо, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе ... требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением."

Формулировка данной статьи представляется не совсем корректной, ибо нельзя говорить о "чести" или "достоинстве" юридического лица - эти качества присущи лишь гражданину. Юридически более грамотно сформулирована ст. 152 ГК РФ, п.5 которой устанавливает право гражданина, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию требовать, в частности, возмещения морального вреда, причиненного их распространением, а п.7 гласит, что правила ст. 152 ГК РФ о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Итак, законодательство на сегодняшний день признает единственный случай компенсации морального вреда юридическим лицам - в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. Компенсируется он по правоотношениям, возникшим после 03.08.92 г. на основании 11.6 ст.7 Основ..., а но правоотношениям, возникшим после 01.01.95 г. - по п.7 ст. 152 ГК РФ.

Однако само определение морального вреда, как нравственные и физи­ческие страдания, не может использоваться для юридических лиц. Возможность компенсации морального вреда юридическим лицам дает возможность предположить претерпевание юридическим лицом физических и нравственных страданий, что невозможно с правовой природой юридического лица как искусственно созданного субъекта прав, не обладающего психикой и не способного испытывать эмоциональные реакции в виде страданий и переживаний.

Применимо ли само понятие "моральный вред" в отношении юриди­ческого лица, которое само по себе не может испытывать физические или нравственные страдания.

Нельзя толковать его в отношении юридического лица буквально. Представляется, что законодатель использовал это понятие для упрощения структуры Гражданского кодекса, дабы не засорять его излишними понятиями, ибо компенсация неимущественного вреда, причиненного как гражданину, так и юридическому лицу распространением сведений, порочащих их деловую репутацию, осуществляется на основании одних и тех же принципов.

Так почему бы, с точки зрения законодателя, не использовать в этих случаях понятие "моральный вред".

А.М.Эрделевский отмечает определенную специфику неправомерных действий, которые заключаются по его мнению "...в распространении не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. Специфика заключается в том, что в зависимости от характера сведений они одновременно могут оказаться косвенно порочащими честь, достоинство или деловую репутацию определенного гражданина или граждан"[29]. При осуществлении юридическим лицом определенной деятельности, оно приобретает деловую репутацию. Она проявляется  в разнообразных действиях граждан, которые выступают в качестве органов и работников юридического лица. Юридическое лицо совершает юридические действия (сделки) через свои органы или участников, обязанных при этом действовать согласно п.З ст.53 ГК РФ в интересах юридического лица добро­совестно и разумно.

Каковы же критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда юридическим лицам? 

А.В.Шичанин предлагает в этих случаях использовать такие критерии как социальный статус, известность фирмы, ее финансовое положение, степень воздействия морального вреда на престиж[30].

С этим трудно не согласиться. Представляется также, что помощь в определении размера компенсации может оказать изучение результатов социологических опросов населения, изучение потребительского спроса, экономических исследований, рейтингов и т.д.

Следует также отметить еще одну немаловажную деталь: в соответствии со ст.1100 ГК РФ моральный вред, причиненный распространением сведений, порочащих деловую репутацию, компенсируется независимо от вины причинителя вреда. Это положение усиливает защиту неимущественных прав юриди­ческих лиц.

Подводя итог данной главе, можно констатировать, что российское законодательство, регламентирующее вопросы компенсации морального вреда в последнее время серьезно изменилось.

Эти изменения носят позитивный характер, ибо закрепление данных норм в таком фундаментальном акте, как Гражданский кодекс, снимает многие вопросы, ранее существовавшие у правоприменителей.

Несколько изменилась сфера отношений, в которых компенсируется моральный вред. В частности, в нее включены отношения, вытекающие из причинения вреда органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Моральный же вред, причиненный нарушением имущественных прав гражданина, теперь компенсируется только в случаях, прямо предусмотренных законом. Но наряду с закреплением этих норм в ГК РФ, продолжают действовать и другие нормативные акты, предусма­тривающие компенсацию морального вреда в отдельных группах право­отношений.

Таким образом, действующее законодательство предусматривает случаи и основания компенсации морального вреда, что позволяет реально использовать последнюю как способ защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц.

3. Размер компенсации морального вреда

3.1.Общие критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда

Пожалуй, наиболее сложным и противоречивым вопросом, касающимся компенсации морального вреда, является вопрос о размере такой компенсации.

В случае причинения имущественного вреда и вреда жизни и здоровью (в части имущественных последствий), размер возмещения определен законом.

От регулирования же формы и размера компенсации морального вреда законо­датель по существу отказался, практически полностью отдав данный вопрос на усмотрение суда, разрешающего дело. Ситуация беспрецедентная в граж­данском праве. Но такое положение дел представляется вполне оправданным. Действительно, дать какой-либо определенный "рецепт" исчисления сумм компенсации морального вреда, пригодный для всех случаев, практически невозможно. Требуется разумный и взвешенный подход суда к оценке боль­шого количества конкретных обстоятельств, чтобы не был определен чрез­мерно высокий или необоснованно низкий размер компенсации.

Как уже отмечено, закон лишь в общих чертах определяет критерии, по которым можно установить размер компенсации. Ч.2 ст.151 ГК РФ упоминает о том, что суд должен при определении размера компенсации морального вреда принять во внимание степень вины нарушителя иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому  причинен вред. П.2 ст. 1101 ГК РФ - сравнительно более позднее творение законодателя - сформулирован несколько по-иному.

Он требует определять размер компенсации в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. Такая формулировка представляется логически более правильной.

Характер физических и нравственных страданий должен оцениваться судом с учетом индивидуальных особенностей потерпевшего (того же требует и ч.2 ст. 151 ГК РФ), а также фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред. Кроме этого, п.2 ст.1101 ГК РФ требует при определении размера компенсации учитывать требования разумности и справедливости. В последнее время в российском законодатель­стве проявляется тенденция к применению подобных формулировок.

Нашими учеными долгое время критиковалась практика использования таких "каучуковых" выражений в законодательстве зарубежных государств. Однако, как оказалось, обойтись без них в ряде случаев не представляется возможным. Данное положение п.2 ст.1101 ГК РФ появилось вследствие невозможности законодательного определения более четких критериев установления размера компенсации за причинение морального вреда, которые могли бы быть применяться в любом случае такого причинения, и восходит к требованиям п.2 ст.6 ГК РФ. В юридической литературе говорилось о необходимости учета этих требований еще до появления части второй ГК РФ[31].

Также как ч.2 ст. 151 ГК РФ, 11.2 ст. 1101 ГК РФ требует учитывать и степень вины причинителя вреда, уточняя, что это производится в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Данное уточнение представляется уместным, т.к. ст.1 100 ГК РФ, как уже упоминалось, содержит перечень случаев,   когда компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда.

Таким образом, законодатель регламентирует данный вопрос лишь в общих чертах, оставляя его решение правоприменителю.

В связи с этим чрезвычайно большой интерес представляют рекомендации ученых-юристов и юристов-практиков по данной теме. Специфичные критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда юридическим лицам.

А. В. Шичанин предлагает в этих случаях использовать такие критерии, как социальный статус, известность фирмы, ее финансовое положение, степень воздействия морального вреда на престиж[32].

С этим трудно не согласиться. Представляется также, что помощь в определении размера компенсации может оказать изучение результатов социологических опросов населения, изучение потребительского спроса, экономических исследований, рейтингов и т.д. Большинство из них видят ключ к решению проблемы определения размера компенсации морального вреда в анализе характера ответственности за его причинение.

Так, А.Эрделевский пишет, что ответственность за причинение мораль­ного вреда имеет ярко выраженный компенсационный характер.

Это является следствием того, что в случае причинения морального вреда принцип эквива­лентности, внутренне присущий гражданскому праву (при причинении иму­щественного вреда определение размера ответственности предполагает стои­мостную эквивалентность причиненного вреда) не срабатывает, что и пре­допределяя особый способ гражданско-правовой защиты.

Ясно, что оценка человеческих страданий в денежной форме невозможна.

Какая-либо мате­риальная компенсация призвана лишь вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, обусловленные перенесенными страданиями. Разумеется, степень такого "сглаживания" будет иметь весьма условный характер, что неизбежно в силу особенностей морального вреда.

Таким образом, считает А. Эрделевский, поскольку вред причинен, он должен быть компенсирован, а поскольку принцип эквивалентности здесь неприменим в силу особой специфики морального вреда,  то из смысла гражданского законодательства вытекает, что к компенсации морального вреда может и должен применяться принцип более "низкого" уровня - принцип адекватности (соответствия), то есть, если размер компенсации не может быть равен размеру вреда, то должен хотя бы соответствовать ему[33].

Аналогичную позицию занимает один из корифеев российской юриди­ческой науки, давно и плодотворно работающий в сфере возмещения вреда Н.С.Малеин.

Он пишет о том, что моральный вред не поддается точной денежной оценке - и речь здесь идет не об эквивалентном возмещении, а о компенсации, сглаживающей нравственные переживания потерпевшего, облегчении его положения[34].

Действительно, раз моральный вред невозможно измерить в деньгах, то и говорить нужно не о его возмещении, а именно о "сглаживании", то есть снятии хотя бы в какой-то степени страданий, переживаний потерпевшего, о помощи ему, восстановлении его морального состояния, об обеспечении ему возможности установления контакта с окружаю­щими, утраченного вследствие, например, тяжелого увечья. Разумеется, все это должно происходить с учетом конкретных обстоятельств каждого случая. А.В.Шичанин тоже пишет о преимущественно компенсационном характере гражданско-правовой ответственности за причинение нематериального вреда. "Нет ничего удивительного в том, что человек, у которого отняли по чужой вине житейские радости, духовные блага, желает компенсации в деньгах, открывающих источники человеческих удовольствий...

Моральный вред, заключающийся в физическом или нравственном страдании, сам по себе, как таковой, не может быть, конечно, возмещен и восстановлен значит, что он не может быть компенсирован в какой-либо форме[35].

М.Малеина говорит о том, что компенсацию морального вреда нельзя рассматривать как реституцию, денежный эквивалент утраченного или нарушенного неимущественного блага, ибо предназначена она для сглажи­вания в какой-то мере тяжелых для потерпевшего последствий[36].

Таким образом, практически все авторы говорят о компенсации мораль­ного вреда не как о "возмещении, восстановлении утраченного", а как о "сглаживании последствий".

В отличие от российского законодательства, для которого институт компенсации морального вреда представляет сравнительно новое явление, за рубежом он получил юридическое признание уже давно.

Практика зарубежных государств в данной сфере чрезвычайно богата и обширна, и на основе ее обобщения можно выделить некоторые общетеоретические подходы, используемые при определении размеров морального вреда, подлежащего компенсации.

Тем не менее, опыт зарубежных стран, имеющих стабильное законодательство, широкую практику и большое количество научных исследований в области критериев определения размера компенсации морального вреда, пока­зывает тщетность попыток выработать объективную основу для подобных расчетов.

В законодательстве некоторых государств четко определен предельный размер взыскиваемой суммы за причинение неимущественного вреда.

Разумеется, наиболее часто этот твердый предельный размер устана­вливается в случаях, когда одновременно причиняется и имущественный и моральный вред.

Однако в большинстве законодательных систем закон не ставит величину морального вреда, подлежащего компенсации, в столь жесткие рамки.

Не ограничивается размер компенсации морального вреда и не обусловливается компенсацией вреда имущественного и в российском законодательстве. П.З ст. 1099 ГК РФ гласит: "Компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда". Аналогичное положение содержала и ст. 131 Основ...  Это пред­ставляется оправданным и обоснованным, т.к. гражданско-правовая ответст­венность в этих случаях имеет разные принципы, о чем говорилось выше. В случае причинения имущественного вреда, он возмещается на основе принципа эквивалентности. В случае же причинения вреда морального, он компенсируется, чтобы "сгладить" страдания потерпевшего.

Как в России, так и в большинстве стран мира закон оставляет определение размера компенсации на усмотрение суда, ограничиваясь при этом рекомендациями общего характера, которые надлежит принять во внимание правоприменителю, разрешающему конкретное дело.

Это вполне естественно. Судья удовлетворяет требование о компенсации морального вреда исходя из представления о справедливости. " Он не будет руководствоваться арифметическими расчетами, будет учитывать все оттенки отношений, которые очень трудно взвесить и решение поэтому неизбежно будет произвольным.

Здесь принимаются во внимание и оцениваются все конкретные обстоятельства данного случая, такие, например, как действительные потребности потерпевшего, закономерность причинения вреда, причины, побудившие предъявить требование возмещения. В ограниченном круге случаев моральный ущерб, который не имеет денежного эквивалента, может в глазах судьи служить основанием для символического осуждения.

Невозможно заранее определить какой моральный ущерб будет нанесен нарушением тех или иных прав личности.

Каждый конкретный случай причинения такого вреда влечет непредсказуемые последствия. Поэтому, например, по французскому праву моральный ущерб не может быть предметом договора страхования, ибо в таком случае заранее оценивались бы в деньгах неотъемлемые права личности, что недопустимо. Это подтверждает факт невозможности установления объективных, раз и навсегда данных критериев, помогающих в определении размера компенсации морального вреда.

Е.Мачульская, обращаясь к опыту англо-американской системы права, выделяет три подхода при компенсации морального вреда: концептуальный, личностный и функциональный.

Концептуальный подход строится на аналогии с имущественным ущербом. Сторонники данного подхода считают, что жизнь человека, функции организма являются такими же ценностями, как и любо имущество.

Любая часть человеческого тела имеет свою объективную ценность и в случае повреждения либо утраты подлежит компенсации. Практикой выработана своеобразная "тарифная система", в соответствии с которой размер компенсации зависит от тяжести увечья. Сторонники данного подхода имеются и среди российских юристов - об этом будет сказано чуть ниже.

Такой способ решения проблемы определения размера компенсации имеет свои недостатки, ибо не учитываются условия жизни потерпевшего, социальные связи, особенности его профессиональной деятельности, хобби - поэтому при пользовании данной концепцией необходима корректировка "тарифа" с учетом указанных обстоятельств.

Кроме того, данный подход применим далеко не во всех случаях причинения морального вреда, ибо перечень случаев, при которых возможна компенсация морального вреда не ограничен. Соответственно, нельзя создавать всеобъемлющую "тарифную сетку".

Личностный подход: глубина переживаний зависит от особенностей личности. Поэтому назначение компенсации - в некоторой степени восполнить утрату счастья и возможности наслаждаться жизнью в настоящем и будущем.

Функциональный подход предполагает невозможность установить "ценность" счастья, а значит суд должен назначить истцу такую сумму, которая достаточна для его "разумного утешения".

Большинство российских ученых придерживается взглядов, которые можно отнести к двум последним подходам.

Суд, рассматривая дело о компенсации морального вреда, обычно принимает во внимание боль и страдания, утрату жизненных перспектив, ухудшение функций органов тела и потеря "общей привлекательности".

В судебной практике этих стран используется и "временной" подход, подразумевающий, что время "лечит" моральные травмы, сглаживает остроту переживаний потерпевшего, и, соответственно, с течением времени должен снижаться и размер компенсации.

Данное положение само по себе представ­ляется спорным, и, кроме того, другим недостатком этого подхода является произвольность выбора цифр отражающих зависимость между уровнем переживаний и прошедшим с момента причинения вреда временем (динамику снижения размера компенсации).

Также упоминается о "рыночных" критериях оценки "стоимости" боли и страданий. Это значит, что следует установить за какую сумму человек согласится перенести определенную боль и назначить ее в качестве компен­сации.

В англо-американской судебной практике при определении размера компенсации учитывается сокращение продолжительности жизни вследствие полученной травмы. Определяется вероятная продолжительность жизни после травмы и сумма компенсации устанавливается с ее учетом.

Но такой подход более применим в случае причинения ущерба пожилым людям и обычно не применяется, когда ущерб причиняется детям[37].

Таким образом, и в практике зарубежных государств не существует каких-либо универсальных критериев определения размера компенсации морального вреда. Имеются лишь общетеоретические подходы, рекомендации, на основе которых судьи в каждом конкретном случае выполняют решения, учитывая все обстоятельства дела и руководствуясь представлениями о спра­ведливости, о соответствии той или иной суммы компенсации причиненному вреду.

Очевидно, что разработка критериев определения размера компенсации морального вреда - одна из актуальнейших потребностей как российского права, так и права зарубежных государств.

Работу в этом направлении ведет и Верховный Суд РФ.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94 г. указано, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Степень же нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения материального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Если говорить о практике применения норм нрава, регламентирующих возмещение морального вреда судами Российской Федерации, то нужно сказать о том, что конкретные суммы, взысканные по тем или иным спорам, автора не интересовали. Интересен не результат разрешенного спора, а сам подход суда к установлению соразмерности требуемой суммы причиненному вреду.

С этой точки зрения какой-либо логической связи между конкретными решениями, даже вынесенными одним и тем же составом суда, усмотреть невозможно. Это определено самой специфической природой морального вреда и, как следствие, споров о его возмещении. Нельзя ставить в упрек суду то, что в ходе изучения дел размер компенсации нередко кажется заниженным или завышенным. Очевидно, что субъективности при определении этого размера не избежать, и сама эта субъективность предполагается сущностью морального вреда и связанных с его причинением и компенсацией споров.

Таким образом, вопрос о подходе судей к определению размера морального вреда переходит в область психологии и социологии, ибо закон не указывает даже приблизительного, базового "уровня цен" страданий, подлежащих компенсации.

В результате в одних случаях судьи относятся к определению размера взыскиваемой суммы осторожно, снижая ее на порядок и более по сравнению с исковыми требованиями. В других - возмещают в соответствии с требованиями истца. Но в целом можно отметить, что решение суда в части суммы компенсации связано с указанной в исковом заявлении, как правило, в виде воспринятия ее как "благих пожеланий" истца. Ради справедливости добавим, что истец при заявлении требований еще более субъективен, чем суд.

Конечно, все сказанное не означает, что суды ограничиваются взыска­нием с ответственной стороны; практика показывает, что но большинству дел размер компенсации не превышает нескольких десятков тысяч рублей.

Показательна связь взыскиваемой в возмещение морального вреда компенсации с мнением общества. Проследить ее можно на примере сопоставления судебной практики в различных регионах страны: естественно, что уровень заявляемых и взыскиваемых сумм тесно связан с уровнем жизни, поскольку в отсутствие нормативно установленных "такс" размера компенсации правоприменитель опирается на фактически сложившиеся вокруг него денежные отношения и представления о том,   какую сумму считать значительной и достаточной для компенсации морального вреда в конкретной ситуации. В этом отношении стоит сказать о существенной разнице между суммами, выплачиваемыми в качестве компенсации за причиненный моральный вред в крупнейших городах страны (например, в Москве) и в периферийных регионах.

Мне представляется, что в определении размера компенсации чрезвычайно важную роль играет соотношение субъективного фактора (то, во сколько оценивает перенесенные страдания сам потерпевший) и условно-объективного фактора (мнение судьи о том, во сколько оценил бы такие же причиненные ему страдания некий "средний" человек). Конечно, огромное значение имеет личность самого судьи, его нравственные установки и правосознание.

3.2. Как определить размер компенсации морального вреда

Возмещение в материальной форме за причиненный гражданину моральный вред (физические или нравственные страдания) в качестве общеправовой нормы появилось в российском законодательстве с 3 августа 1992 г. - даты введения в действие на территории России Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. Возмещение морального вреда предусматривается ст. 131 указанных Основ, которая сохраняет свою силу и в настоящее время. Однако ее нормы теперь фактически "перекрыты" положениями, содержащимися в ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ; они устанавливают денежную компенсацию морального вреда. О ней говорится также и в ст. 15 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" (с последующими изменениями).

Денежная компенсация морального вреда чрезвычайно широко применяется в практике судов общей юрисдикции. Верховный Суд РФ неоднократно давал руководящие разъяснения по этим вопросам (см., в частности, постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. (с изменениями от 25 октября 1996 г. и от 15 января 2001 г.) "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда").

Несмотря на разъяснения, многие вопросы в этой сфере остаются спорными и неясными, требуют скорейшего разрешения.

Нормы о компенсации морального вреда в системе гражданского права. Пункт 1 ст. 1099 ГК устанавливает, что "основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 настоящего Кодекса". Эта норма свидетельствует, что обязательство компенсировать моральный вред подчиняется положениям гл. 59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Иначе говоря, все общие положения о возмещении вреда (ст.ст. 1064-1083 ГК) применимы и, более того, - должны применяться к компенсации морального вреда. Вообще следует признать, что понятие "возмещение вреда", употребляемое в _ 1 гл. 59 ГК, охватывает и понятие "компенсация морального вреда"; что касается предпринимаемых на уровне чистой теории попыток разграничить эти понятия, то они на законе не основаны.

Норма п. 1 ст. 1099 ГК вместе с тем устанавливает, что основания и размер компенсации морального вреда определяются также по правилам ст. 151 ГК, которая, как известно, помещена в гл. 8 ГК ("Нематериальные блага и их защита"), входящей в подраздел "Объекты гражданских прав".

В этой связи может возникнуть вопрос о том, не является ли компенсация морального вреда самостоятельным видом гражданско-правовой ответственности?

Думается, на этот вопрос следует дать отрицательный ответ, прежде всего потому, что все нормы ст. 151 ГК фактически повторены в ст. 1101 ГК, входящей в гл. 59 ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Таким образом, законодатель подчеркнул, что компенсация морального вреда должна подчиняться нормам гл. 59 ГК. Что касается ст. 151, то она может быть безболезненно исключена из ГК.

Размер компенсации - один из наиболее важных и, на мой взгляд, наименее урегулированных вопросов. Если в практике наблюдаются случаи, когда суд уменьшает размер заявленной компенсации в 9000 (!) раз, это означает: и потерпевшие, и суды не имеют четких критериев для определения размера компенсации. Данный вопрос нужно решать, установив обязанность судей мотивировать размер определяемой судом компенсации. Собственно говоря, необходимо придерживаться правила, содержащегося в ст. 197 ГПК, - решение суда должно быть мотивированным. Однако при присуждении компенсации за моральный вред (кстати говоря, как и компенсации за нарушение авторских прав), эта норма, к сожалению, обычно игнорируется. Если в судебном решении размер компенсации обосновывается лишь ссылкой на "разумность и справедливость" (именно эти слова упомянуты в ст. 1101 ГК), то такую ссылку нельзя считать конкретной и достаточной.

Желательно, чтобы критерии определения размеров компенсации дали законодатель или Верховный Суд РФ.

В настоящее время истцы зачастую заявляют требования о выплате им компенсаций в непомерно больших размерах, полагая (причем - вполне резонно), что, хотя суд снизит размер компенсации, сам заявленный размер ее окажет на него и общественность определенное психологическое давление.

Для борьбы с этим явлением вполне возможно введение прогрессивных государственных пошлин. Ныне действующий размер госпошлины (10% от одного минимального размера оплаты труда, независимо от суммы компенсации) не оказывает никакого сдерживающего влияния на требования о компенсации в чрезмерных суммах.

Учет степени вины причинителя вреда. Прежде всего следует отметить, что при так называемой смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК. В таких ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя вреда - если он обязан возмещать его независимо от своей вины (последние случаи указаны в ст. 1100 ГК).

Когда лицо, потерпевшее имущественный вред, не было виновным ни в возникновении вреда, ни в увеличении его размеров, вина причинителя вреда не имеет значения при определении размера возмещаемых убытков. Но при компенсации морального вреда вина причинителя вреда учитывается и в таких ситуациях (в ст.ст. 151, 1101 ГК). При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера компенсации принимать во внимание "степень вины нарушителя" всегда, а ст. 1101 ГК - учитывать "степень вины причинителя вреда", но лишь в тех случаях, "когда вина является основанием возмещения вреда". Эта последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины - учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой неосторожности - 20%, при отсутствии вины - 10%).

Учет индивидуальных особенностей потерпевшего. На практике довольно часто потерпевший ссылается на повышенную эмоциональность или на особенности своей психики (ранимость и т.п.). И суды при определении размера компенсации учитывают эти аргументы, поскольку индивидуальные особенности потерпевшего прямо упомянуты в ст.ст. 151 и 1101 ГК как обстоятельство, влияющее на размер компенсации.

Однако вопрос о том, каким образом этот фактор может влиять на размер компенсации, до сих пор не исследован. Представляется, что учет индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации нарушает, по крайней мере, два правовых принципа: равенства прав граждан и принцип, гласящий, что "право есть применение равного масштаба к разным людям".

Последовательное применение принципа учета индивидуальных особенностей потерпевшего может привести к полному разнобою. А ведь компенсация морального вреда, предположим, за психические страдания, вызванные шрамом на ноге от укуса собаки, должна быть одинаковой как для лица, которое очень заботится о своей внешности, так и для человека, который не очень сильно ею озабочен. В равной степени размер компенсации не должен зависеть от повышенной эмоциональности эстрадного артиста (по сравнению со зрителем), женщины (по сравнению с мужчиной) и т.д.

Причинитель вреда. Может показаться, что вопрос о том, кто является причинителем вреда, совершенно ясен: это - гражданин или юридическое лицо, причинившие вред. Именно они должны нести ответственность. При определении того, кто должен отвечать за причиненный моральный вред, конечно, должны применяться общие положения о возмещении вреда (в частности, ст.ст. 1068, 1069-1071, 1073,1074,1075, 1076-1078 и 1069 ГК). Но есть одно исключение.

Пункт 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. (с изменениями от 21 декабря 1993 г. и от 25 апреля 1995 г.) "О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" гласит: "Если иск содержит требование об опровержении сведений, распространенных в средствах массовой информации, в качестве ответчиков привлекаются автор и редакция соответствующего средства массовой информации".

Формально это разъяснение относится только к искам об опровержении сведений, которые основываются на ст. 152 ГК и не подпадают под действие гл. 59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда"). Но на практике в такие иски обычно включаются - в соответствии с п. 5 ст. 152 ГК - требования о компенсации морального вреда. Суды принимают такие иски и часто удовлетворяют их, взыскивая компенсацию морального вреда не только с редакции средства массовой информации, но и с автора опубликованного материала - работника этой организации.

В этом можно усмотреть нарушение нормы, содержащейся в ст. 1068 ГК: за вред, причиненный работником, отвечает работодатель. Работник же отвечает лишь в порядке регресса (ст. 1081 ГК). Действительно, если моральный вред причинен гражданину, например, сбившим его водителем троллейбуса, то возмещает причиненный вред транспортное предприятие, а не водитель. Почему же в случае причинения морального вреда публикацией статьи в газете или журнале ответственность несет и редакция, и ее сотрудник? В данной ситуации более правильно применять норму ст. 1068 ГК. Желательно, чтобы Верховный Суд РФ дал разъяснение и по этому вопросу.

О критериях, которыми суд должен руководствоваться при решении этого вопроса, говорилось в статье Э. Гаврилова "Как определить размер компенсации морального вреда?" (Российская юстиция. 2003. N 6).

Не могу согласиться с точкой зрения автора относительно учета индивидуальных особенностей потерпевшего при определении размера компенсации. По мнению Э. Гаврилова, он не должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего, степени его эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического развития, пола и т.д. Автор по существу не учитывает специфичность морального вреда и фактически идентифицирует его с вредом материальным. Моральный вред возникает в результате физических либо нравственных страданий. Физические страдания, чувство физической боли - категория физиологическая. У разных людей разный болевой порог, разная способность терпеть физическую боль. И было бы неправильным считать, что удар одинаковой силы по лицу профессионального боксера и малолетнего ребенка причинит им одинаковую физическую боль, а следовательно, и одинаковый моральный вред, который может быть компенсирован равной денежной суммой.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм, взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда. Неразрешенным остается вопрос - нужно ли учитывать материальное положение потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда? Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения положений гл.59 ГК ("Обязательства вследствие причинения вреда") к обязательствам из причинения морального вреда. Законодатель предписывает учитывать доходы потерпевшего лишь при возмещении утраты этих доходов (ст.1085 ГК). Применительно же к определению размера компенсации морального вреда необходимо во всех случаях учитывать материальное положение лица, которому такой вред причинен. При этом чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна взыскиваться. На первый взгляд такая постановка вопроса грубо нарушает принцип равноправия граждан. Однако необходимость учета материального положения потерпевшего в данном случае продиктована спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный ущерб, т.е. лицо лишилось материальной субстанции, имеющей денежную стоимость, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть лишь в связи с установлением денежной стоимости этой субстанции. Моральный же вред, как категория нематериальная, не может быть оценен денежной суммой, как категорией исключительно материальной. Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям. Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое количество отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень высокий доход, а другой является безработным уровень его доходов крайне низок. Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима гораздо большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Безработный гражданин может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля. Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет компенсации морального вреда денежной суммы судам необходимо руководствоваться не только индивидуальными психологическими особенностями потерпевшего, но и его материальным положением, что, на мой взгляд, не только не противоречит принципу равенства граждан, но и соответствует требованию ст.1064 ГК о праве потерпевшего на возмещение в полном объеме вреда, ему причиненного.

3.3. Критерии определения размера компенсации по делам, связанным с посягательством на жизнь и здоровье граждан.

Рассмотрим критерии определения размера компенсации морального вреда, причиненного действиями, посягающими на жизнь и здоровье гражданина. Именно по данной категории в юридической литературе в настоящее время встречается наибольшее количество публикаций. Это не случайно.

Объектом посягательства в данном случае являются нематериальные блага первостепенной важности для любого человека. Думается не случайно в п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.94 г., где перечислены нематериальные блага, посягательством на которые может быть причинен моральный вред, жизнь и здоровье поставлены на первое место. Да, действи­тельно, ценность этих благ бесспорна, и в результате посягательства на них человеку наносится наибольший моральный вред, ведь при причинении его в этих случаях налицо одновременно и физические и нравственные страдания, которые в своем сочетании являются для потерпевшего наиболее мучитель­ными и проявляются особенно резко. Следует также отметить, что в данной ситуации причинение таких страданий очевидно не только для самого потерпевшего, который их испытывает, но и для окружающих, а также для суда.

Поэтому решение вопроса о том, имело ли в действительности место причинение морального вреда, не представляет особой сложности.

Критерии определения размеров компенсации морального вреда по данной категории дел содержатся в п. З6 постановления Пленума Верховного Суда РФ N3 от 28.04.94 г. "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья".

Верховный Суд разъясняет: "Размер возмещения определяется судом в решении исходя из степени тяжести травмы,   иного повреждения здоровья, других обстоятельств, свидетельствующих о перенесенных потерпевшим физических и нравственных страданиях, а также с учетом имущественного положения причинителя вреда, степени вины потерпевшего и других конкретных обстоятельств."

Как видно из текста Постановления, критерии, указанные Верховным Судом РФ, предельно общие, пригодные для любого случая компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья. Но нужны и более конкретные критерии. Их установление помогло бы суду в каждом случае принять обоснованное решение с учетом обстоятельств данного конкретного дела. Для выявления таких критериев следует обратиться к научным публикациям.

Так, М.Малеина предлагает руководствоваться заключением судебно-медицинской экспертизы, основанным на применении Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений. Данные Правила предусматривают три степени тяжести телесных повреждений: тяжкое телесное повреждение, менее тяжкое телесное повреждение, легкое телесное повреждение.

Для квалификации каждой степени установлены признаки.

В Правилах разработаны также другие оценочные понятия, которыми можно оперировать при определении размеров имущественного вреда: длительное кратковременное расстройство здоровья, значительная и незначительная стойкая утрата трудоспособности, неизгладимое обезображение лица.

Конечно, заключение судебно-медицинской экспертизы не решает всех проблем, но тем не менее оказывает по данной категории дел неоценимую помощь при определении как размера компенсации за причинение морального вреда, так и размера возмещения вреда имущественного.

Правильно поставленные вопросы и профессиональные, исчерпывающие ответы на них эксперта могут дать суду представление не только о характере и степени действительно причиненных потерпевшему страданий (ибо заключение эксперта - объективный, беспристрастный источник доказательств), но и например, о степени вины причинителя вреда (разграничить умысел или неосторожность в его  действиях может помочь анализ характера и локализации телесных повреждений, он же позволяет судить о том, имела ли место в действиях причинителя вреда особая жестокость).

Заключение судебно-медицинской экспертизы может содержать и иные сведения, с учетом которых можно установить действительно разумный размер компенсации. Помощь может также оказать заключение судебно-психиатрической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

В них отражаются данные, позволяющие судить об объеме причиненных потерпевшему нравственных страданий и о том, как перенесенные страдания сказались на психической сфере потерпевшего, о возможности восстановить психическое здоровье гражданина в дальнейшем.

Данную точку зрения поддерживает и Кузнецова Н.В., которая считает, что в виду огромного богатства жизненных ситуаций и специфики самого морального вреда невозможно заранее установить определенную методику точного размера компенсации морального вреда[38].

В отечественной литературе неоднократно предлагалось разработать перечень увечий, иных видов повреждения здоровья и установить соответст­вующие каждому виду размеры компенсации, которыми суды могли бы руководствоваться при разрешении конкретных дел. Разумеется, решение о компенсации морального вреда в этом случае будет выноситься с определенной долей условности, но, как правильно отмечал Н.С. Малеин, такая же условность допускается и при возмещении имущественного вреда, причиненного здоровью гражданина.

Ведь "всякий раз, когда повреждение какого-либо органа или нарушение какой-либо функции организма оценивается в процентном отношении и, соответственно этому, в деньгах, в каждом конкретном случае допускается неточность, условность размера возмещения вреда"[39].

Выше упоминалось о "концептуальном" подходе к определению размера компенсации за причинение морального вреда в странах англо-американской системы права.

Таким образом, сторонники аналогичного подхода имеются и среди российских юристов. Одним из них является А.М.Эрделевский, предложивший конкретную методику определения размера компенсации морального вреда. Он исходит из того, что соотношение максимальных санкций норм Уголовного кодекса, регламентирующих ответственность за совершение отдельных преступлений, наиболее объективно отражает общественную значимость благ, вследствие  противоправного ущемления которых и возникает моральный вред.

 Эти соотношения он использовал для определения размера презюмируемого морального вреда, заключающегося в страданиях, которые должен испытывать некий "средний" человек. По существу, презюмируемый вред представляет собой общественную оценку противоправного деления.

При рассмотрении конкретного дела размер возмещения такого вреда может меняться как в большую, так и в меньшую сторону, в зависимости от конкретных обстоятельств, хотя бы тех, которые указаны в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.02.94 г., например, имущественного положения причинителя вреда, степени вины потерпевшего и др.

По при этом, с точки зрения А.М.Эрделевского, величина размера компенсации действительного морального вреда не должна отклоняться от размера компенсации презюмируемого морального вреда в сторону увеличения более, чем на 50%.

Исходя из данных общих положений он составил таблицу, в которой определенному правонарушению соответствует определенный размер ком­пенсации презюмируемого морального вреда в относительных единицах (далее ОЕ) и размерах установленной законом минимальной заработной платы на момент совершения правонарушения (далее МЗП).

За относительную единицу автор методики принял размер компенсации презюмируемого морального вреда при причинении тяжких телесных повреждений, соединенном с мучениями и истязаниями.

Размер же этой компенсации в абсолютном выражении, по мнению автора методики, должен равняться 720-кратному размеру МЗП, что составляет 10-летний заработок физического лица при размере месячного заработка в 6 МЗП. Такой средний размер заработка он считает наиболее стимулируемым государством, выводя подобное предположение из анализа налогового законодательства в отношении налогооблагаемой величины превышением фонда заработной платы по предприятию (организации) в целом по сравнению с величиной же фонда, рассмотренного исходя из 6 МЗП в месяц на каждого работника.

Можно привести несколько примеров из таблицы, составленной А.М.Эрделевским. Так, причинение тяжкого телесного повреждения оценивается в 0,67 ОЕ, что составляет 482,4 МЗП. Причинение легкого телесного повреждения или нанесение побоев - 0,04 ОЕ(28,8 МЗП). Истязание - 0,25 ОЕ(180 МЗП).

Нетрудно заметить, что подобная методика применима к определению размера компенсации за причинение моральною вреда и в некоторых других правоотношениях, в которых такая компенсация допускается.

Так, распространение ложных и порочащих измышлений в средствах массовой информации оценивается в 0,17 ОЕ (122,4 МЗП). Привлечение невиновного к уголовной ответственности - 0,25 ОЕ(180 МЗП).

Таким образом, с точки зрения А.М.Эрделевского при определении размера компен­сации приоритетное значение имеет общественная оценка происшедшего. Субъективному же восприятию потерпевшего, его оценке перенесенных страданий здесь отводится второстепенная роль.

Добавим к этому, что данная статья широко известна судьям, однако в практике разрешения споров о возмещении морального вреда она не приме­няется.

Видимо, психологически трудно еще оценивать страдания, состав-ляюшие моральный вред, которые нельзя увидеть и "потрогать", внушитель­ными суммами, прелагаемыми Эрделевским, да и обоснованность установ­ления исходных, "презюмируемых" ставок компенсации может вызывать определенные сомнения.

Оценивая страдания потерпевшего от причиненного ему увечья, иного повреждения здоровья необходимо учитывать не только те страдания, которые он уже перенес к моменту рассмотрения дела, но и те, которые он наверняка перенесет в будущем (например при неизгладимом обезображении лица, утрате каких-либо органов и т.п.), что может повлечь за собой осложнения в личной жизни, в профессиональной деятельности, другие проблемы, порождающие моральные травмы.

Так, Индустриальным районным судом рассматривалось дело по иску Васильевой Н.Е. к предприятию "Ижевские электрические сети". Дочь Васильевой Н.Е. - несовершеннолетняя Васильева Е.А., 1982 г.р., играла рядом со зданием, находящимся на балансе ответчика, где велось строительство. Надзор за строительством не осуществлялся надлежащим образом, площадка не была огорожена и через промоину в фундаменте здания был возможен свободный доступ в помещение. Девочка, играя в "прятки", спряталась в образовавшемся отверстии, где произошел удар электротоком от оголившегося электрического кабеля, в результате чего пострадавшая получила электроожог 3 степени щеки и яюдицы- относится к категории менее тяжких телесных повреждений, ушибленную рану головы - относится к категории легких телесных повреждений, повлекших за собой кратковременное расстройство здоровья сроком более шести дней, но не свыше трех недель. Рубец на лице потерпевшей являлся неизгладимым. При определении размера компенсации суд принял во внимание "... обстоятельства дела, семейное и материальное положение пострадавшей, характер и тяжесть полученных повреждений, пол и возраст пострадавшей, ее состояние здоровья на время рассмотрения дела по существу и необходимость дальнейшего лечения, а также финансовое положение ответчика". Суд счел необходимым взыскать компенсацию морального вреда в размере 5 млн. рублей.

Особо следует обсудить вопрос о размере компенсации за переживание утраты в случае смерти близкого истцу человека.

Здесь необходимо принять во внимание степень близости погибшего и истца (в случае гибели близких родственников размер компенсации должен быть увеличен, в случае гибели ребенка следует принять во внимание был ли погибший ребенок единственным в семье, смогут ли его родители иметь детей в дальнейшем); характер их взаимоотношений (совместное или раздельное проживание, регулярность встреч, способы их общения, должны быть учтены предшествующие связи); семейное положение истца; способ получения информации о смерти.

Так, Ягодина М.И. предъявила иск к СМНУ "Ижевское" и Смыслову Ю.П. о ком­пенсации морального вреда в связи с тем, что Смыслов, работающий водителем в СМНУ "Ижевское" 08.08.93 г., находясь за рулем закрепленного за ним автомобиля ЗИЛ-130,  будучи в нетрезвом состоянии выехал на полосу встречного движения, мер к снижению скорости не принял и совершил столкновение с автомобилем ИЖ-21251, за рулем которого находился сын истицы Ягодин А.В., в результате чего последний получил смертельную травму. В решении суда от 29. II.95 г. было указано, что истице "... причинен моральный вред, выразившийся в физических и нравственных страданиях, обусловленных внезапным известием о гибели единственного сына, после­довавшими за этим необходимыми административными формальностями -похоронами, переживаниями по поводу ранней смерти сына, ухудшением здо­ровья истицы и материального положения семьи истицы.

Учитывая обстоятельства дела, состояние здоровья истицы в настоящее время, ее семейное положение, а также материальное положение ответчика, длительность и волокиту администрации СМНУ "Ижевское" с решением вопроса о возмещении морального вреда истице, суд считает возможным определить размер компенсации в 30 млн. рублей...". Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда УР своим определением от 26.12.95 г. решение районного суда оставила без изменения.

Таковы критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда по делам, связанным с посягательством на жизнь и здоровье, предлагаемые теорией и используемые судебной практикой. Разумеется, многие из предложенных критериев спорны, какой-либо стабильной практики по данным делам пока еще нет, однако следует надеяться, что усилия теоре­тиков и правоприменителей в этом направлении в ближайшее время дадут положительный эффект и по данной категории дел будут приниматься разум­ные, взвешенные решения, где размер компенсации будет соответствовать размеру причиненного вреда.

3.4. Общие основания повышения и снижения суммы компенсации

Следует вкратце остановиться на общих основаниях повышения и снижения суммы, взыскиваемой в качестве компенсации причиненного вреда, которые может применить суд с учетом конкретных обстоятельств дела.

Здесь следует учитывать как общие основания, применимые ко всем случаям причинения вреда, в частности, ст. 1083 ГК РФ, так и основания, применимые лишь в силу специфики морального вреда.

Так, основаниями, снижающими размер компенсации, либо вообще исключающими таковую могут служить форма и степень вины потерпевшего. Так, в соответствии с п.1 ст. 1083 ГК РФ вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит.

Это общее положение относится и к компенсации морального вреда. Основанием, снижающим размер компенсации может служить грубая неосторожность потерпевшего, при этом следует принимать во внимание ч.З п.2 ст. 1083 ГК РФ, согласно которой вина потерпевшего не учитывается при возмещении вреда в связи со смертью кормильца.

Согласно ч.2 п.2 этой же статьи если ответственность причинителя вреда наступает независимо от вины, то при грубой неосторожности потерпевшего в возмещении вреда вообще может быть отказано, если законом не предусмотрено иное.

Отказ в возмещении вреда не допускается при причинении вреда жизни или здоровью гражданина; в соответствии с п.З данной статьи суд может уменьшить размер  возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен умышленными действиями, М.Малеина считает, что при равной нуждаемости потерпевшего и причинителя вреда размер компенсации уменьшаться не должен.

Также некоторые ученые рассматривают в качестве основания, снижающего размер компенсации истечение длительного периода времени после возникновения вреда, т.к. нравственные страдания обычно сглаживаются с течением времени, иногда моральный вред может продолжаться ограниченный период времени без последствий. Следует признать, что данная точка зрения разделяется не всеми учеными. Не вызывает сомнения, что должны учитываться степень и форма вины причинителя вреда.

К числу оснований, повышающих размер компенсации, можно отнести наступление морального вреда в связи с одновременным нарушением нескольких неимущественных прав, например, целый комплекс неимущественных прав личности нарушается при незаконном осуждении; причинение и физических и нравственных страданий одновременно, например, изнурительное, болезненное лечение в результате ошибочно поставленного диагноза.

Разумеется, это далеко не исчерпывающий перечень оснований повышения либо снижения взыскиваемой суммы, суд может руководствоваться и другими основаниями.

Итак, законодательство и постановления Пленума Верховного Суда РФ дают лишь предельно общие критерии определения размера компенсации за причинение морального вреда. Это закономерно, ибо сам характер данных правоотношений, их разнообразие, непредсказуемость последствий причинения вреда в этой сфере влекут сложность установления более конкретных критериев. Немаловажное значение имеет и характер прав и нематериальных благ, принадлежащих гражданину, посягательством на которые причиняется моральный вред.

Представляется, что в решении вопроса об определении размера компенсации морального вреда в каждом конкретном случае его причинения чрезвычайно большую роль приобретаю рекомендации ученых, судебная практика, а также правосознание судьи, разрешающего дело, его личное представление о требованиях разумности и справедливости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе автор попыталась рассмотреть наиболее существенные вопросы, касающиеся компенсации морального вреда и изложить таким образом, чтоб каждый, кто прочитает ее, получил определенное целостное представление всей темы. В работе раскрыто понятие морального вреда, определены основания и условия его компенсации, критерии определения ее размера, указана нормативная база, регулирующая данные отношения, использованы примеры из судебной практики, позволяющие судить о претворении норм законодательства в жизнь.

В процессе написания данной работы при анализе судебной практики установлено, что вопросы, касающиеся компенсации морального вреда на сегодняшний день вызывают определенные сложности как у людей, несвязанных в повседневной жизни со сферой права, так и у юристов-профессионалов. Так например, остается открытым вопрос о плательщике компенсации морального вреда, если виновное предприятие ликвидировано без правопреемника, возможность компенсации морального вреда при задержке выплаты заработной платы, необоснованного привлечения к дисциплинарной ответственности, задержке выдачи трудовой книжки при увольнении, что ведет к невозможности трудоустроиться на новом рабочем месте, при длительной задержке выплаты различных видов пособий (пенсии, детские пособия, пособия по безработице и т.д.).

В целом можно сказать, что судебная практика ушла далеко вперед по сравнению с первыми годами реального действия компенсации морального вреда.

Так прокуратурой Удмуртской Республики проводилось обобщение практики предъявления и рассмотрения исков о возмещении морального вреда, причиненного  гражданину  неправомерными  действиями. В его процессе изучено 27 рассмотренных районными судами г. Ижевска дел о взыскании морального вреда. Решения были вынесены по 16 делам. Из них требования истцов удовлетворены в 15 случаях. В 11 случаях истцам отказано в удовлетворении. Причинами отказа являлись: отсутствие в законе нормы, предусматривающей компенсацию морального вреда по конкретному случаю, являющемуся предметом судебного разбирательства;  в связи с тем, что вред истцу причинен до принятия соответствующего законодательного акта о компенсации морального вреда; ввиду того, что требование истца о возмещении морального вреда не конкретизировано и обоснованность такого требования недостаточно мотивирована.

При относительной ясности вопроса о применении соответствующих правовых норм в настоящее время не снимается острота вопроса об определении критериев определения размера компенсации по тому или иному спору.

В целом же можно отметить значительный прогресс и видимые перспективы в правовом регулировании споров о компенсации морального вреда и практике их разрешения судами.

Таким образом, в настоящей работе отражено сегодняшнее состояние законодательства, науки и судебной практики в этой сфере, уделено внимание основным спорным вопросам и проблемам. Это позволяет полагать, что тема работы раскрыта, и она может представлять определенный интерес для пожелавшего ознакомиться с ней.

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

1. ГК РФ. Часть первая от 21.10.94 г.//Собрание законодательства РФ, 1994,  N32.  Часть вторая от 26.01.96 г.//Собрание законодательства РФ, l996,N5.

2. Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31.05.9 .//Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1991, N 26

3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 10 от 20.12.94г. "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" М. "Спарк" 1995.

4. Правила судебно-медицинского определения степени тяжести те­лесных повреждений, утверждены приказом Министра здравоохраненияСССР N1208 от 11.12.78 г.//Бюллетень Министерства юстиции РСФСР, 1979, NI-2.

5. Вестник советской юстиции, 1923, N5, с. 132-133

6. Правила возмещения работодателями вреда, причиненного работни­кам увечьем, профессиональным заболеванием, либо иным повреждением здоровья,   связанным   с   исполнением   трудовых   обязанностей   от 24.12.92г.//Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990, N26

7. Закон СССР "О печати и других средствах массовой информации" от 12.06.90г.// Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР, 1990, N26

8. Закон Российской Федерации от 27.12.91 г. "О средствах массовой информации".// Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1992, N7.

9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ NI 1 от 18.08.92 г.

"О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций".//Бюллетень Верховного Суда РФ, 1992, Nil.

10.Постановление Пленума Верховного Суда РФ N3 от 28.04.94 г. "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья".//Бюллетень Верховного Суда РФ, 1994, N7.

I I. Бюллетень Верховного Суда РФ, 1995, N 6.

12. Бюллетень Верховного Суда РФ, 1996, N 10.

13. Закон Российской Федерации "О защите прав потребителей" от 09.02.92г.//Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1992, N 15; В редакции от 09.01.96г.// Собрание Законодательства РФ,1996, N3; в редакции от 17.11.99г.//Собрание Законодательства РФ, 2002, N51.

14. Дубривный В.А., Потерпевший на предварительном следствии в советском уголовном процессе, Саратов, 1966.

15. Явич Ю.Н„ Возмещение ущерба, причиненного здоровью рабочих и служащих.//Правоведение, 1964, N2

16. Смирнов В.Т., Обязательства, возникающие из причинения вреда, Издательство МГУ, 1973.

17. Белякова А.М„ Имущественная ответственность за причинени вреда, М., Юридическая литература, 1979.

18.   Малеин Н.С., Возмещение вреда, причиненного личности, М., Юридическая литера тура 1965.

19. ШишиноваМ.Я. Имущественная ответственность за моральный вред.//Советское государство и право, 1970, NI.

20. Тархов В.А., Ответственность по советскому гражданскому праву, Саратов, 1973.

21. Утевский Б., возмещение вреда как мера социальной защиты. //Еженедельник советской юстиции, 1927. N35.

22. Брауде И.Б., Возмещение неимущественного вреда.//Революционная законность, 1926, N9-10.

23. Зейц З.А., Возмещение морального вреда по советскому праву. //Еженедельник советской юстиции. 1927, N47.

24. К.Маркс. Капитал, т. 1,Госполитиздат, 1953 .

25. Воршавский К.М„ Обязательство, возникающее вследствие причи­нения другого вреда., М. 1929.

26. Агарков М.М., Обязательство из причинения вреда.//Проблемы советского нрава, M.I 939., Nl.

27. Малеин Н.С. О моральном вреде.//Государство и право. 1993, N 3

28. Рассказова Н.Ю. Проблемы ответственности предприятий за вред, причиненный рабочим или служащим, связанный с исполнением ими трудовых обязанностей (социолого-правовой аспект). Л., 1988.

29. Шичанин А.В., Возмещение морального вреда.//3аконодательство и экономика, 1994, Nl 5-16.

30. Яни п. Моральный вред, как основание для признания потерпев-шим.//Советская юстиция, 1993, N8

31. Малеина М. Компенсация за неимущественный вред.//Вестник Верховного Суда СССР, 1991, N 5.

32. Эрделевский А.М. Ответственность за причинение морального вреда.//Российская юстиция, 1994, N7.

33. А.Эрделевский. Компенсация морального вреда. //Законность. 2000. N 5.

34. Гражданское дело N 2-3679-98 no иску Мишакова к ИПОПАТ// архив Индустриального районного суда.

35. Гражданское дело по иску Зеленцовой Г.К. к ОАО "Ижевский Радиозавод" о возмещении ущерба.//Архив Индустриального районного суда.

36. Гражданское дело по иску Минченко В.А. к АО "Редуктор" о возмещении морального вреда//Архив Индустриального районного суда.

37. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда в России и за-рубежом. М. Инфа-М. 2000. с. 102.

38. Ефимов А. Поповченко А. Моральный вред.// Хозяйство и право, 1995.

39. Эрделевский А. О размере возмещения морального вреда.//Рос­сийская юстиция, 1994, N 10.

40. Саватье P. Теория обязательств. М., 1972.

41. Мачульская Е.Е. Проблемы возмещения морального вреда в трудо­вом праве.//Вестник МГУ, серия I I .право,1994,N6.

42. Кузнецова Н.В. Способы компенсации морального вреда в уголовном процессе и критерии определения ее размера.//Вестник УдГУ,2001г.

43. Решение от 25.05.95 г. по гражданскому делу N2-768/95 по иску Васильевой Н.Е. к предприятию "Ижевские электрические сети".//Архив Индустриального районного суда г.Ижевска.

44. Гражданское дело N2-2218/95 по иску Ягодиной М.И. кСМНУ "Ижевское" и Смыслову Ю.П.//Архив Индустриального районного суда

45. Мауленов К. "О некоторых вопросах судебной практики о возме­щении морального вреда.//Хозяйство и право, 1994,N8.

46. Решение от 02.11.95 г. по гражданскому делу N2-1719/95 по иску Крутиковой Е.А. к ТОО "Созвездие"// Архив Индустриального районного суда г.Ижевска.

47. Решение от 15.03.95г. по гражданскому делу N 2-71/95г. по иску Маер Е.Г., Ольшанской И.Н., Симушиной 10.И., Гречко С.И„ Тертычной Н.С., Порсевой Е.В. к фирме "Лига-Б"//Архив Индустриального районного суда г.Ижевска.

48. Жуйков В. Возмещение морального вреда. //Бюллетень Верховного Суда РФ, 1994, NI 1.

49. Завидов Б. За моральные страдания нужно платить. //Человек и закон, 1995, N12.

50. Коршунов Ю. О компенсации моральною вреда.//Хозяйство и право, 1995, N4.

51. О некоторых вопросах судебной практики о возмещении морального вреда. //Хозяйство и право, 1994, N8.

52. Справка по результатам обобщения судебно-прокурорской практики предъявления и рассмотрения исков о возмещении морального вреда, причиненного гражданину неправомерными действиями от 09.12.-22.12.1994 г. //Прокуратура УР.