Контркультура 70-е-80-е годов
Введение
Долгое
время в нашей стране единственной молодежной организацией был комсомол, официально
разрешенный и поддерживаемый. Однако в 70-е-80-е годы произошёл лавинообразный
рост неформальных молодёжных организаций; сложилась самая настоящая
контркультура, точнее, сложная совокупность многообразных и противоречивых
контркультур. В данном случае под словом «культура» понимается советская
культура, советский общепринятый образ жизни, советский способ проведения
досуга, советская система ценностных ориентаций, советское мировоззрение. А
слово «контр» означает то, что и должно означать: в буквальном переводе с
латинского - «против». Против советской культуры.
Множество
молодых людей[1], формально оставаясь в
комсомоле, фактически потя-нулись к фанатам и рокерам, к кришнаистам, в
хиппари. В те годы в речь влетело и укоренилось в ней теперь уже знакомое всем
словечко «неформалы».
Кто
же такие неформалы? Почему, ради чего они стали неформалами? В чём конкретные
мотивы возникновения той или иной неформальной группировки? Чем реально
занимаются неформалы?
На
эти вопросы я постаралась ответить в своём реферате, опираясь на книгу
Д.В.
Ольшанского «Неформалы: групповой портрет в интерьере», а также книгу
С.В.Ненашева и С.Г.Пилатова «Дети андеграунда: приглашение к разговору».
1.
Групповой портрет: какие они, неформалы?
Из
разговора с неформалами: «Вам трудно нас понять. Вам хочется упростить
проблему, свести нынешнюю молодёжь к двум-трём типам, раскрасить нас в
контрастные цвета. Белое - чёрное, красное - белое, наши - не наши…. Вы
привыкли всё видеть однозначно. А нас много, и мы разные»[2].
Они
действительно очень разные - ведь многообразны те интересы и потребности, ради
удовлетворения которых тянутся они друг к другу, образуя группы, течения,
направления. Музыка, манера одеваться, политика, физическая сила, философия,
преступность - вот лишь некоторые поводы для неформального объединения.
Металлисты, рокеры, панки, хиппи, любера, культуристы, поклонники йоги и
буддизма - каждая такая группа или течение имеют внешние отличительные
признаки, свои цели и задачи, иногда даже программы. Всё это многообразие можно
условно разделить на группы по интересам.
1.1
«Музыкальные» неформалы
Их
главная цель: прослушивание, изучение, распространение любимой музыки.
Среди
«музыкальных» неформалов наиболее известны металлисты. Это группы,
объединённые общим интересом к так называемому металлическому року («хэви
метал»), одному из весьма популярных направлений в музыке в западных, прежде
всего, странах.
Среди
ансамблей «хэви метал» наиболее выделялись «Кисс», Айрон Мейден»,
«Эй-Си/Ди-Си», «Эксент», «Металлика», «Скорпионс», «Юрайя-Хипп», «Бон Джови»,
из отечественных - «Шах», «Чёрный кофе», «Чудо-юдо», «99%», «Ария». Тяжёлый
металлический рок отличают жёсткий ритм усилителей и выделяющиеся на этом фоне
сольные импровизации исполнителей. Содержание песен, как правило, трудно
разобрать из-за оглушительного звука; они разнообразны по смыслу: наряду с
антивоенными, прогрессивными есть и песни, проповедующие расизм, насилие,
агрессивность. Первоначально это было достаточно целостное «металлическое
братство». Однако примерно в конце 1986 г.[3] в их рядах произошёл
раскол: выделились «умеренные» и «бешеные» металлисты. «Умеренные», сохранив
музыкальные пристрастия, добавили к ним на своих сборищах-«тусовках» беседы об
актуальных проблемах современного мира и нашего общества. Целый ряд лидеров
«умеренных» металлистов выдвигали лозунги борьбы с фарцовщиками, спекулянтами,
нацистами. Они считали действия милиции недостаточно эффективными и утверждали,
что борьба с подобными негативными явлениями есть задача всего общества, и его
наиболее активной части – молодёжи. Такая позиция подчас приводила к самосудным
расправам с теми, кого они считали «антиобщественными элементами». «Умеренные»
строго придерживались определённых принципов и «заповедей». Так, полноправным
членом группы мог быть лишь тот, кто не употребляет алкоголя, не курит, не
прибегает к наркотикам, признаёт внутригрупповую дисциплину. Нарушителя
изгоняли из рядов. В своих социально-политических взглядах «умеренные»
металлисты достаточно наивны. Так, в военно-политической сфере они выступали за
одностороннее сокращение вооружений «до минимума», хотя не могли ясно
объяснить, до какого «минимума» распространяются их требования. Во внутренней
политике негативно относились к властям (хотя признавали, что власть
необходима) и общественным организациям, особенно к комсомолу, считая последний
«рассадником формализма и бюрократизма». Носили чёрную униформу, панкообразную
причёску типа «взрыв на макаронной фабрике», чёрные перчатки без пальцев с
металлическими наклёпками, крупные значки с изображением любимых ансамблей, их
солистов или просто названий и символов. Как правило, форму шили сами, да и
значки изготавливали кустарным способом – денег у этих ребят немного.
В
отличие от «умеренных», «бешеные» металлисты внешне выделялись тем, что на
чёрной униформе носили большое количество металлических предметов. Так,
наиболее часто встречались у них браслеты и ошейники с большими шипами, которые
часто использовались в драках и самосудных расправах над другими неформальными
группировками. «Бешеные» металлисты оправдывали своё название. Они агрессивны
по отношению к подавляющему большинству других неформалов, а также к обществу в
целом. Не требуя ничего конкретно (в этой среде редки какие-то программы), они
склонны к стихийным анархическим актам «протеста», которые часто выливались в
бессмысленные агрессивные действия.
Другое
наиболее известное направление – это знаменитые брейкеры (от английского
break, в одном из значений
«перерыв, пауза, внезапная остановка», и производного от этого break-dance
– особый вид танца, включающего разнообразные спортивно-акробатические
элементы, которые постоянно сменяют друг друга, прерывая начавшееся было
движение. Танец такого типа особенно распространён в негритянской культуре
современной Америки. Есть и другое толкование – в одном из значений брейк
означает «изломанный танец» или «танец на мостовой»). Неформалы этого течения
объединены самозабвенной страстью к такого рода танцам, стремлением их
пропагандировать и демонстрировать буквально в любой ситуации. Политикой эти
ребята практически не интересуются, их рассуждения о социальных проблемах носят
весьма поверхностный характер. Стараются поддерживать хорошую спортивную форму,
придерживаются очень строгих правил: не употреблять алкоголь и наркотики;
отрицательно относятся к курению, выступают против «сексуальной распущенности».
Внешне выделяются тем, что носят лёгкую, подчёркивающую линии тела спортивную
одежду, белые перчатки (в любой сезон), узкие чёрные очки, кроссовки, а также
налобные повязки и ленты.
Среди
музыкально-танцевальных неформалов известны также роллинги – поклонники
рок-музыки в разных вариантах, кроме «хэви метал» рока. Наиболее «на слуху»
среди них – поклонники рок-н-ролла. По большинсту характеристик роллинги
напоминают брейкеров: за ними не водится моральных отклонений, они негативно
относятся к алкоголю и наркотикам, как правило, не курят. Музыка и танцы для
них являются смыслообразующими моментами в жизни, которым подчинено всё
остальное. Внешне особо не выделяются, предпочитая лишь удобную для танцев типа
рок-н-ролла свободную одежду.
Во
многом с роллингами сходны волнисты – любители музыки в стиле «новая
волна» и соответствующих танцев. Также ничего особенного, а тем более страшного
за ними не стоит – просто пристрастие к определённым музыкально-танцевальным
вкусам и желание общаться с теми, кто их разделяет. Эти ребята обожают мелодичные
песни, а также взрывной танцевальный ритм рок-групп «Блонди», «Клэш», «Нэк»,
«Карэ» и др. Многие из них недавно любили «Модерн Токинг». Для своих
встреч-тусовок экипируются примерно так же, как и металлисты.
В
этот же раздел попадают и битломаны – возрождающееся течение, в рядах
которого когда-то стояли многие из родителей и учителей неформалов. Их
объединяет любовь к ансамблю «Битлз», его песням и наиболее известным его
участникам – Полу Маккартни и Джону Леннону.
Вот
несколько высказываний музыкально-танцевальных неформалов:[4]
«Сейчас вы ополчились на рок-музыку. Нельзя, конечно, утверждать, что в роке
всё хорошо, но не запрещать же его из-за этого! Нельзя же повторять прошлые
ошибки, или они ничему не научили? Чего только не запрещали! А к чему это
привело? Бояться, будто рок-музыка и западные танцы развратят молодёжь, могут
лишь те, кто не сумел научить её отличать плохое от хорошего, доброе от злого».
«В одной из любимых нами песен есть такие слова: «Если ты играешь рок – не
криви своей душой. Выбирай из всех дорог путь один, но только свой….» Вот
почему рок-музыка близка молодёжи. И не надо решать за нас, что слушать, что
носить, что читать, чем увлекаться. Мы сами решим это».
1.2
Неформалы в спорте и вокруг него
Ведущие
представители данного течения – знаменитые футбольные фанаты. Проявив
себя как массовое, организованное движение, спартаковские болельщики 1977 г.
стали основоположниками неформального течения, которое распространилось и
вокруг других футбольных команд, вокруг иных видов спорта.
Входящие
в группировки подростки, как правило, хорошо разбираются в спорте, в истории
футбола, во многих его тонкостях. Их лидеры решительно осуждают противоправное
поведение, выступают против пьянства, наркомании, спекуляции, хотя в среде
фанатов подобные вещи встречаются. Бывало всякое: и случаи группового
хулиганства, и скрытый вандализм. Раздражает их склонность к парадным шествиям,
длинные надписи на стенах и заборах. Да и «вооружение» этих неформалов выглядит
не столь уж безобидно: деревянные палки и металлические пруты, резиновые
дубинки, кастеты, плётки с пайкой или свинцом на конце, металлические цепи,
баллончики со сжиженным газом, которые поджигают для устройства мини-взрывов.
Внешне фанатов легко различить. Спортивные шапочки цветов любимых команд,
джинсы или спортивные костюмы, футболки с эмблемами «своих» клубов, кроссовки,
длинные шарфы, значки, самодельные плакаты с пожеланиями успехов тем, за кого
фанаты болеют.
Близки
к спортивным неформалам по целому ряду признаков и те, кто сами именуют себя
«ночными всадниками». В прессе, а затем и в общественном мнении устоялось слово
рокеры. Отчего это название? От «рока», «судьбы», «фатума», с которыми
они играют в своих бешеных мотогонках? От имени героя известного американского
боевика Рокки, которого сыграл Сильвестер Сталоне? От надписи латинскими
буквами, встречающейся на шлемах некоторых из этих мотоциклистов? Наряду с
названием «рокеры» встречаются варианты: «роккеры» и «роггеры». Но дело не в
названии, а в том, что их объединяет – любовь к технике и антиобщественное
поведение. Их обязательные атрибуты – мотоцикл («Ява», «Чезета», «Хонда») без
глушителя и специфическая экипировка: разрисованные шлемы, кожаные куртки,
обычно чёрного цвета, краги, очки, металлические заклёпки, обилие блестящих
застёжек, молний. Рокеры имеют склонность передвигаться с большой скоростью (до
140-150 км/ч), обычно по полосе встречного движения, ночью, группой, открыто
игнорируя работников милиции и правила дорожного движения. Для вступления в
группу необходимо мастерски владеть мотоциклом, быть готовым вступить в
конфликт с ГАИ и скрыться от неё, не выдавать товарищей. Следствием подобных
установок стало то, что «ночные всадники» часто становились причиной
дорожно-транспортных происшествий, в ходе которых были жертвы. Вот такие они,
«ночные всадники». Отношение к ним общественного мнения почти однозначно
негативное. И причины для этого есть: мешают спать людям, создают опасности на
дорогах, иногда просто хулиганят.
К
спортивным неформалам примыкали и группы подростков, которые объединялись
вокруг полуподвальных секций различных видов спортивной борьбы – типа
каратэ, конг-фу и им подобных. Когда в 1984 г.[5] официальный спорт
запретил эти виды, это породило всплеск соответствующих неформальных
группировок. Входящие в них подростки проповедовали ценности физического,
подчас в сочетании с духовным, совершенства, гармоничного развития своего тела.
Обычно это обставлено определёнными ритуалами, в частности культом
беспрекословного подчинения своему наставнику.
Полученные
навыки борьбы подростки бывало применяли в уличных драках. Из диалога с тренером
одной такой секции:[6] «Главным образом, это
подростки, мучимые жаждой самоутверждения и естественным желанием стать ловким
и сильными. Надо сказать, что официальный запрет только ещё больше разжёг
интерес ребят к каратэ. Ребята приходят разные, стараемся договориться с самого
начала: если вдруг кто-то попадётся в драке, ни слово о секции. Это – как
кодекс чести. Ну, а тот, кто провинится, никогда больше не должен попадаться
нам на глаза». Конечно, каратисты-подпольщики вызывали настороженность. Однако
тот же тренер рассказывал: «Буквально на днях одна мама сама привела за руку
своего 16-летнего недоросля: «Умоляю, научите парня драться! Жутко делается,
когда думаю, что через пару лет ему, хлюпику, в армию»». Значит, потребность
была, и одними запретами тут ничего не решить.
1.3
Неформалы - «правоохранители»
В
течение 1986-1987 гг[7]., согласно официальной
версии, группы подростков из г. Люберцы и Люберецкого района Подмосковья,
называющие себя люберами, приезжали в столицу с целью «патрулирования»
её улиц и организации групповых драк с представителями иных неформальных
течений, а также со всеми, кого они могли счесть для себя неприятными. Делалось
это под лозунгом борьбы с негативными явлениями в обществе, носителями которых,
в частности, являются некоторые неформалы. К таковым относились металлисты,
хайлайфисты, мажоры, различные спекулянты и фарцовщики. Более обобщённо –
поклонники роскоши и потребительства, выделявшиеся «не нашим» внешним видом,
«фирменной» одеждой и аксессуарами. Сами любера вошли в историю своей униформой
– грубошёрстными, обычно клетчатыми, штанами «мешком», - и яркой ненавистью к
своим противникам (особенно к «бешеным» металлистам). Идеология рядовых люберов
отчётливо отдавала подвальным духом и формулировалась предельно просто: коли
есть мускулатура, то зачем (они использовали и менее литературные выражения)
нужна культура?
Особое
место среди «правоохранительных» неформалов занимали «афганцы». Это
бывшие солдаты, служившие в составе ограниченного контингента советских войск в
Афганистане, а также те из более молодых, на кого «афганцы» имеют влияние. Хотя
в целом это ребята постарше, в их среде встречалось и немалое количество
подростков. Их объединяли общность реально прожитых или, для подростков,
воображаемых эпизодов войны, переживания боевой жизни, где каждый человек имел
ценность и жил «настоящей жизнью», в отличие от тихого, размеренного способа
существования в мирной жизни. По их мнению, в нашем обществе нет той
искренности, чистоты, которой живёт человек в боевой обстановке, на грани жизни
и смерти, в постоянной опасности. Столкнувшись с тем, что в мирных условиях цена
личности совершенно иная, нежели в Афганистане, эти ребята сочли виноватым
общество. На это накладывалось и то, что они верили – они герои, защищавшие
справедливость на чужой земле. А здесь выяснилось, что это особенно никому и не
нужно.
Более
того, «афганцы» столкнулись с массовым неодобрительным отношением к афганской
войне. Их считали чуть ли не её виновниками, а уж те, кто вернулся невредимым,
для многих точно стали виновниками смерти или инвалидности близкого им
человека.
Всё
это есть. Не всеми осознаётся, но на всех сказывается. И тогда рождается
обострённое чувство несправедливости, неприятие негативных явлений в нашем
обществе, желание «навести порядок». Физически эти ребята подготовлены и
закалены превосходно, многие из них владеют специальными приёмами боя. Формируя
свои группировки, они могут заниматься тем, что сами воспринимают как
«правоохранительную деятельность». Доводилось слышать об их пристальном
интересе к тем или иным людям, живущим не по средствам, о приёмах, используемых
для того, чтобы вернуть этих людей «на путь истинный», заставить отказаться от
нетрудовых доходов и незаконной деятельности.
Некоторое
время назад в некоторых областях страны свирепствовали подростки, именовавшие
себя «фураги». Они щеголяли в немодных кепках (отсюда название: кепки –
фуражки - фураги) и занимались практически тем же, что и любера. Боролись с
«западничеством», со всем импортным. В ту пору некоторые ура-патриоты были
готовы на основе этого чуть ли не по всей стране расплодить этакие отряды
«фураг»-люберов по наведению идеологического порядка. Тогда же появились фуфаечники
в Иркутске, носившие в качестве опознавательно-идейного знака бесформенные
фуфайки зэковского образца. Чуть позже в г. Волжском большую активность стали
проявлять стригуны. Эти специализировались на патриотизме: отлавливали
девушек, замеченных или хотя бы заподозренных в интимных связях с иностранцами,
и насильно остригали их наголо.
1.4
Экстремистские группировки
Ситуация
в стране в 1988 г.[8] обострилась в связи с
массированным выбросом так называемых уличных неформалов. Их
предшественниками были теляги. К ним относились подростки, очарованные
псевдоромантикой и символикой «блатного мира», копировавшие блатной жаргон,
характер взаимоотношений между собой, образ жизни и даже одежду. Они старались
носить кирзовые сапоги, рваные ватники и тому подобное. Исповедовали блатную
мораль, ввели у себя иерархию преступного мира – каждый член такой группировки
имел своё место, начиная от «шестёрки» до «вора в законе». Крепко держались
воровского «кодекса чести», строго наказывая тех, кто посмел отступить от него.
Такого рода «игра» (а первоначально это была именно игра, и ничего больше)
неизбежно должна была перейти границы дозволенного Уголовным кодексом. И
перешла, когда юные теляги (само название происходило от излюбленных ими
тельняшек) перестали ограничиваться символикой, а перенесли правила игры на
реальную жизнь. Тогда неформальные объединения превратились в банальные шайки
уголовников. Они-то и породили затем гопников, или просто уличных.
Это,
как правило, стихийные группировки подростков с предельно низким уровнем
развития, общающиеся на почве токсикомании, пьянства и часто сексуальной
развращённости. Среда их обитания – подвалы. Состав их группировок достаточно
разнообразен; подавляющее большинство групп – смешанные. Взаимоотношения полов
упрощены до крайности. Наличие в самом буквальном смысле «общих девочек»
создаёт фон сексуальной вседозволенности, что переносится и на внешний мир, вне
подвала. Отсюда – не только воровство и грабежи, но и изнасилования,
сексуальные преступления.
Из
диалога с одним молодым преступником, осуждённым за квартирные кражи:[9]
«Входили вы до ареста в какую-либо группировку?» «Да, мы называли себя
дофенистами.» «Но ведь «дофин» - это наследник французского престола …» «Ещё
чего! Нам всё было «до фени» (т.е. безразлично!), кроме развлечений». В данном
случае «развлечения» привели к преступлению.
Такое
объединение подростков – дофенисты – существует уже давно. Нравственная
глухота, неспособность понять других людей, их боль и страдание опасно
приближают молодого человека к варварской психологии, к стремлению утвердить
себя за счёт тех, кто не может дать отпор. Это и есть социально-психологическая
готовность к преступлению, отличающая уличных.
Дофенисты
и гопники – публика без интересов в жизни. Слово «бездуховность» - слишком
мягкое для обозначения почти полного отсутствия всякого внутреннего мира. Их
поведение определяется в основном биологическими факторами. Так, в частности,
действует своеобразный территориальный инстинкт, заключающийся в жесточайшей
необходимости охранять «свой» участок пространства от всякого посягательства со
стороны любых «чужих». К нарушителям «конвенции» применяется бесхитростная мера
– кулак, и хорошо, если в нём нет ничего увесистого. Город разделён на «зоны»,
каждая из которых контролируется определённой группировкой и имеет своё название:
«Двадцатый двор», «Горки», «Квартал», «Грязь», «Дом обуви» и т.д.
Отличительный
признак, своего рода визитная карточка членов этих групп – вязаные шапочки
различных цветов без помпончиков.
Идеал
здесь – сила в самом грубом её проявлении. У кого кулак здоровее, тот и прав.
Вот уж действительно, тот самый случай, когда «много силы – ума не надо». Силой
выясняют свои отношения, силой затаскивают новых членов в свои группировки,
силе поклоняются, на силу молятся.
В
неформально-противоправной среде существовали и течения иных направлений. В
частности так называемые мажоры. Это группы, объединяющие в основном
фарцовщиков и спекулянтов. Их привлекала идея жить по западному образцу, умело
«делать деньги» и не менее умело их проживать. Как правило, это откровенно
аполитичная, весьма аморальная и сознательно криминальная публика. Они
подразделялись на фракции в зависимости от того, с какой категорией иностранцев
общались, добывая (выпрашивая или перекупая по дешёвке) вещи, технику, валюту –
всё, что удастся, - для последующей спекуляции. Так, существовали фракции
«американцев», «французов», «финнов», «румын» и т.д. По размаху и масштабу
спекулятивных «деловых операций» мажоры подразделялись на просто «деловых» и
«солидняков». Как правило, «деловые» - это обычные спекулянты невысокого
пошиба. Им приходилось постоянно «вертеться», избегая милиции и борясь с
конкурентами. Мажоры хорошо одевались, в основном в одежду фирм тех стран, на
общении с представителями которых они «специализировались». Как правило, хорошо
ориентированы в изделиях этих фирм, знали рыночную конъюнктуру и у нас, и за
рубежом. Сносно, на разговорном уровне владели двумя-тремя иностранными
языками. Алкоголь употребляли умеренно, наркотики в этой среде – редкость.
Особенно старались беречь себя от этого «солидняки» - элита фарцовщиков. Эти
выделялись наиболее дорогой одеждой, пешком не передвигались, любили роскошные
рестораны, красивых девушек. Их идеал – бизнесмен приличного пошиба из
капиталистического государства. Собственно, они и пытались, насколько удастся,
вести буржуазный или приближающийся к нему образ жизни. Наиболее преуспевающие
из них проповедовали философию «хайлайфистов» (от английского выражения,
означающего высокий уровень жизни) – утончённых, рафинированных любителей
красивой жизни, претендующих на высокий интеллектуальный статус.
Большинство
из мажоров – старшеклассники и учащиеся профессионально-технических училищ,
реже – техникумов и вузов. Собственно говоря, мажоров трудно называть
неформалами. У настоящих неформалов есть какой-то интерес, здесь такого
интереса нет – есть просто стремление к деньгам и наживе. Точнее было бы
именовать их маскирующимися под неформалов преступными элементами,
элементарными нелегалами в своей подпольной деятельности.
1.5
«Философствующие» неформалы
Интерес
к философии – один из весьма распространённых в неформальной среде. Это
естественно: именно желание понять, осмыслить себя и своё место в окружающем
молодого человека мире выводит его за рамки устоявшихся, «заформализованных»
представлений и толкает к чему-то иному, подчас альтернативному по отношению к господствующей
философской схеме. Задавленный с детства весьма не совершенным по форме, грубым
по методам воздействия философски-идеологическим прессом, подросток начинает
проявлять интерес: а есть ли в мире что-нибудь ещё, другое?
Тяга
к философии у молодёжи проявляется в самых разнообразных вариантах. Это и тяга
к основам, первоисточникам марксизма-ленинизма. Это и интерес к многочисленным
восточным философско-мистическим концепциям. Это и увлечение определёнными
системами взглядов, распространенными на Западе. Встречались и попытки
синтезировать разнообразные представления, в итоге получались достаточно
путаные самодельные конструкции.
Начнём
с группировок юных марксистов, молодых ленинцев, марксистов-ленинцев и
т.п. Они ставили своей целью изучение трудов классиков, объединяясь на почве
глубокого и подлинного интереса к их работам. Они говорили об этом так:[10]
«Мы собираемся тайно, по вечерам, в квартире у одного из членов нашей
организации. Читаем друг другу рефераты по работам Маркса и Ленина, спорим о
будущем… Мы считаем себя настоящими революционерами». Они стремились
противопоставить «заштампованные» лозунги первозданной глубине идей
основоположников философии марксизма-ленинизма.
Юные
сталинисты изучали труды «вождя всех народов», жгли
«антисталинскую» литературу, книги А. Рыбакова, В. Гроссмана, В. Дудинцева,
других писателе, публицистов. Откровенно высказывались:[11]
«Сейчас мне очень неприятно читать и слушать, как все валят на этого человека,
который сделал для страны ничуть не меньше, чем Ленин. Именно во времена правления
Сталина шло быстрое экономическое развитие Союза, и он был признан многими
капиталистическими державами. Пусть всё происходило благодаря железной
дисциплине, страху за ответственность, но разве не этого нам сейчас так не
хватает?»
Хиппи
относятся большинством исследователей к философско-мистическому
направлению, достаточно многочисленному и имеющему длинную историю. Внешне их
узнают по неряшливой, подчас даже неопрятной одежде, длинным непричесанным
волосам и атрибутике: обязательные голубые джинсы, вышитые рубашки, майки с
иностранными надписями и символикой, амулеты, браслеты, цепочки, крестики.
Символом хиппи на долгие годы стал ансамбль «Битлз» и особенно его песня
«Земляничные поляны навсегда».
Философско-социальные
взгляды хиппи заключаются в том, что человек должен быть свободен прежде всего
внутренне, даже в ситуациях внешнего ограничения и закабалении. Раскрепоститься
в душе – вот квинтэссенция их взглядов. Они считают, что человек должен
стремиться к миру и свободной любви, которая понимается именно философски и
никак не сводится к сексу (в чём их нередко обвиняют): они считают, что «надо
любить родителей, жену, ближнего…». Хиппи считают себя романтиками, живущими
естественной жизнью и презирающими условности «добропорядочной жизни мещан». Стремясь
к полной свободе, они склонны к своеобразному бегству от жизни, уклонению от
многих социальных связей и обязанностей (например, от службы в армии).
Медитация, мистицизм, наркотики используются ими как средство, позволяющие
добиться «открытия самого себя».
Новое
поколение тех, кто разделял философские поиски хиппи, часто именовали себя
«системой» («системные ребята», «пиплз», «пиплы»). «Система» - это не имеющая
чёткой структуры разношерстная неформальная полуорганизация, в которую входили
люди, разделявшие цели «обновления человеческих отношений» в стране и на
планете в целом через распространение в качестве примера отношений бескорыстия,
существующих в «системе». Их средства «переделки общества» - добро, терпимость,
труд, отрицание скопидомства, накопительства, вещизма, мещанства. По мнению
лидеров «системы», отношения в «системе» - своеобразные предвестники, модель
новой культуры, имеющей интернациональный характер.
В
бытовом плане «система» очень часто сводилась к записной книжке с многочисленными
адресами и телефонами в разных городах Советского Союза. Это действительно
система «флэтов» и «вписок» - позвони, скажи от кого или даже не говори:
приютят и накормят. Не обязательно даже знать фамилию, можно просто кличку –
Рок-н-ролл, Сазан, Гюльчатай… Часто путешествуют автостопом. Часто живут «на
аске» (вопросе) – могут подойти к любому прохожему и сказать что-нибудь типа:
«Товарищ, я сегодня не ел. Не могли бы вы дать 30 копеек, пожалуйста?» Это
основано на вполне искренней убеждённости в том, что «люди добрые». Отсюда и
основное времяпрепровождение – «тусовки на флэте» с разговорами о добре. Внешне
стараются иметь «христианский облик», походить на Христа. Многие выступают
против наркотиков и насилия, отстаивают свободу любви, поддерживают борьбу за мир.
Вот
высказывание одного из хиппи:[12] «Мы можем годами
путешествовать по стране, переезжая из города в город, не имея работы, не зная
конечной цели своего пути… Ночуем под открытым небом и в домах своих оседлых
приятелей. Нам свойственно стремление к внутренней гармонии, отрешённость от
противоречивого внешнего мира. Мы достигаем свободы уничтожением «рамок» в
самих себе, освобождаясь от желаний и страстей, учась созерцать, занимаясь
медитацией, т.е. расслабляясь, отрешаясь от внешнего мира, уходя в себя. После
этого нам кажется, что мы на самом деле самые умные, сильные и красивые люди в
мире. Привычные вещи, такие, как работа, карьера, семья, мода, представляются
после этого полным абсурдом, которые нельзя даже выносить».
Среди
«философствующих» неформалов распространены также буддистские, даонистские и
иные древневосточные религиозно-философские учения. Есть и «кришнаиты», и
сторонники йоги…. Встречались и приверженцы спиритизма, неопознанных летающих
объектов, экстрасенсорного восприятия. Известны среди них группы «Коляда»,
«Неохристиане», «Шамбала» и д.р.
1.6
«Политические» неформалы
80-е
годы дали немало примеров неформальных объединений совсем нового, ранее не
встречавшегося типа. Это разнообразное движение молодёжных, гражданских,
социальных инициатив. Это они устраивали митинги и даже демонстрации в
поддержку перестройки и в память о жертвах сталинизма. Они вели борьбу с
бюрократизмом и другими мешающими обновлению явлениями, способствовали
расширению гласности и демократии. Вот несколько наиболее известных сугубо
молодёжных политизированных неформальных направлений.
Пацифисты.
Они одобряли борьбу за мир; против угрозы войны. Однако достаточно наивно
рассматривали реальную политику, высказывали сомнения в правоте
коммунистической идеологии, требовали создания особых отношений между «властью»
и молодёжью. Часто отличались моральной незрелостью, потребительским отношением
к жизни. Откровенно негативно относились к службе в армии, требовали её
ликвидации, «примера одностороннего разоружения со стороны СССР и полного
отказа от всяких ядерных взрывов».
Ностальгисты
- это группы, объединявшиеся интересом к духовным, моральным и эстетическим, а
также социально-политическим ценностям, предшествующих периодов истории
советского общества. Прошедшие времена кажутся им более предпочтительными, чем
нынешние. Эта молодёжь старалась одеваться по моде тех периодов, интересовалась
музыкой, литературой, особенностями взглядов и поведения того времени,
спецификой социально-политической обстановки в те годы. Они стремились жить как
бы по законам того времени. Были пятидесятники (ностальгирующие по 50-м гг.),
шестидесятники, тридцатники и двадцатники, которые подразделялись на
сторонников нэпа и военного коммунизма.
Ностальгистам
противостояли так называемые оптимисты – близкие к «перестройщикам»
группировки, интересы которых сосредоточены вокруг наиболее злободневных
проблем нашей и международной жизни. У них на первом месте стояли познавательные
ценности, споры и дискуссии. Эти ребята весьма начитанны, старались
самостоятельно думать и решать возникающие проблемы. Отрицательно относились к
потребительству, наркотикам, алкоголю, спекуляции, считая эти явления «тормозом
общественного развития». Любопытная деталь: оптимисты не принимали в свои ряды
девушек, считая их недостаточно интеллектуальными.
Нацисты
– негативная часть политических неформалов. В черно-коричневой униформе, со
свастикой на одежде, транспарантах или даже в ушах, в виде особой металлической
серьги. Они устраивали свои сборища под соответствующими флагами, рисовали на
стенах домов свастику, вскидывали руки в фашистском приветствии. Исследователи
считают, что отечественный нацизм вытекает из некоторых
социально-психологических особенностей феномена неформальности как таковой.
Если одна из её характеристик состоит в стремлении максимально выделиться из
окружающей среды за счёт эпатирующего противопоставления собственных ценностей
и поведения господствующим, то некоторые подростки и выбирают наиболее
шокирующий символ, например свастику.
Панки.
Принято сводить их сущность к экстравагантной одежде и причёске «гребешком».
Конечно, внешняя атрибутика прежде всего бросается в глаза, а она у панков
яркая. Есть и хохолки-гребешки, есть и знаменитые подбритые виски, есть и
раскрашенные в разные цвета волосы. В одежде – чёрные кожаные куртки, чёрные
галстуки – «шнурки», «селёдки». Носят большие английские булавки, бельевые
прищепки, несуразную бижутерию – бритвы, серьги, колокольчики. В драках
используют браслеты с шипами «ёжиком».
Среди
панков пропагандируются цели «протеста против существующих меркантильных
отношений в обществе». Однако их разговоры носят абстрактно-лозунговый,
демагогический характер. В целом паков отличают низкое трудолюбие, нелюбовь к
реальной работе, в значительной степени социальный паразитизм. Выступая против
бюрократизма, чёрствости и расчетливости, они стремятся к самоутверждению в
среде себе подобных путём резкого отрицания общепринятых вещей, демонстрации
экстремизма в средствах борьбы с негативными явлениями. Особенно этим
отличаются «правые» («милитаристские») панки. Они имеют организации
военизированного характера, отличающиеся жёсткой дисциплиной. Высказывают
взгляды, откровенно агрессивные по отношению к общественным институтам. Многие
из «милитаристских» панков склонны к националистическим и даже нацистским
взглядам. Эти панки – сторонники силового разрешения всех возникающих споров и
конфликтов. В целом их отличает преклонение перед идеями суперменства, поклонение
сильной личности, пренебрежение к интересам других, противоправная
настроенность.
1.7
Неформалы на экологической и экокультурной ниве
По
данным журнала «Коммунист»[13], в 1960 г. в стране была
одна молодёжная дружина охраны природы, в 1970 г. – 11, в 1978 г. – 57, в1985
г. – 96, в1987 г. – 121. Однако жить и действовать им стало не легче, а
тяжелее, чем раньше.
В
январе 1988 г.[14] в Иркутске милиция
разогнала «пост защиты Байкала», собиравшийся на центральной торговой площади
города каждую неделю, по субботам. С июня 1987 г. природоохранители выставляли
пикеты с транспарантами, призывавшими к охране озера. Громко говорили на эту
тему, собирали подписи под петициями в защиту окружающей среды. Вот практически
и всё. Именно за это их разогнали, отняв транспаранты. После этого началась
массированная кампания, в которой ребят клеймили «экстремистами»,
«подстрекателями» и т.д. и т.п. – в выражениях ни устно, ни письменно не
стеснялись. Слово неформалам: «Когда общественность подвергает решения местных
органов серьёзной критике, они, как правило, направляют свои усилия на борьбу
не с недостатками, а с самими инициативными группами, стремясь доказать
населению и трудовым коллективам, что предлагаемые меры нанесут ущерб их
интересам».
Играя
на сложившихся стереотипах массового сознания («всякая инициатива может идти
только сверху и должна быть там одобрена»), аппарат стремился изображать такие
группы как некомпетентную или даже вредную силу. И чем консервативнее позиция
местных органов, чем менее развиты демократические процедуры принятых решений,
тем легче на этом фоне клеймить всех несогласных как «безответственных
неформалов».
А
ведь эта группа неформалов – совсем особая. Вот несколько примеров программ
таких групп:[15] «Мы называемся –
молодёжная инициативная группа «Архип и К°», Москва. Название
группы включает в себя основное направление нашей деятельности – архитектурные
памятники и культура. Цель группы – конкретные дела по восстановлению частично
утраченных, композиционно уничтоженных, существующих в искажённом виде многих
объектов старой Москвы, в том числе и тех из них, которые не являются непосредственно
памятниками архитектуры, но принадлежат к определённому культурному периоду
исторического формирования города. Целью группы является также возвращение к
жизни имён незаслуженно забытых талантливых зодчих, художников, скульпторов,
возвращение на московские улицы и площади скульптур, некогда украшавших город.
В наши ближайшие планы входит пропаганда истории московских улиц путём
оформления своеобразных мемориальных досок с кратким изложением истории
заповедных улиц, наиболее интересных зданий и сооружений».
Сотни
молодых юношей и девушек вышли несколько лет назад пикетировать в Ленинграде
здание бывшей гостиницы «Англетер», спасая его от фактического уничтожения,
задуманного властями под видом реставрации. И добились своего – гостиницу
отреставрировали, сохранив её исторический облик. Тогда, вокруг событий,
связанных с «Англетером», сложился костяк неформальной группировки, назвавшей
себя «Группа спасения памятников».[16]
Были
группы «Флора», «Зелёные», «Коммунары», «Историки»…. В Иваново молодые
энтузиасты до конца боролись, отстаивая дом, где был образован когда-то первый
в России Совет рабочих депутатов. Неформалы отстояли здание Музея Вернадского
на проспекте Маркса в Москве. Неформалы внесли свой вклад в отмену проектов
поворота сибирских рек, против строительства канала Волга-Чограй, в защиту
Арала….
Неформалы
на экологической и экокультурной ниве не имеют броских отличительных признаков,
привлекающих к ним внимания и вызывающих ажиотаж. Внешне не заметно ничего,
кроме разве что рабочих спецовок в выходные дни. Но вот внутренне – это люди
иной психологии, более гуманной, демократичной, человечной. Они не только
охраняют природу и культуру, но и заботятся о престарелых, больных, немощных
людях. Неформалы в Эстонии, подростки, юноши и девушки, весной 1989 г.
додумались превратить насквозь заформализованный всесоюзный субботник в День
милосердия.[17] Вместо того, чтобы
выполнять за дворников их прямые обязанности, они отправились по квартирам
старых одиноких людей – мыть окна, полы, убирать эти квартиры, готовить
вкусные, праздничные обеды брошенным людям.
На
этом я закончу описание наиболее известных направлений и течений в неформальной
среде.
2.Кто
они, неформалы?
2.1
Глазами социолога
Больше
половины неформалов имеют возраст до 17 лет. Ещё более трети – до 20 лет. Есть
направления, целиком состоящие из подростков (те же брейкеры, например).[18]
Почему,
ради чего они стали неформалами? Четверть неформалов заявляла: потому что
деятельность официальных организаций в сфере досуга неинтересна. Ещё пятая
часть утверждает: потому что официальные организации и учреждения не помогают
нам в наших увлечениях. Ещё около 7% - потому что наши увлечения не одобряются
общественностью. Итак, значительно больше половины неформалов встало на этот
путь из-за недовольства официальной системой, не удовлетворяющей интересы молодёжи
в досуговой сфере.
В
чём же конкретные мотивы возникновения той или иной неформальной группировки?
Принято считать почему-то, что главное для подростков в неформальных компаниях
– возможность отдохнуть, провести свободное время, пользуясь их лексикой –
«побалдеть». С социологической точки зрения, это неверно: пресловутый «балдёж»
стоит на одном из последних мест в перечне того, что привлекает молодёжь в
неформальные объединения, - об этом говорят лишь чуть больше 2% опрошенных.
Около 15% находят в неформальной среде возможность общаться с близкими себе по
духу людьми. Для 11% самое главное – условия для развития своих способностей,
возникающие в неформальных группировках.
Чем
реально занимаются неформалы? Почти 10% считают, что главное занятие в неформальрой
среде для них – обсуждение вопросов политики и общественной жизни. И вопросы
эти для них очень и очень важны. После социально-политических дискуссий сразу
идут спорт и физическая культура – этим занимаются более 9% неформалов. Далее
стоят музыка, танцы, техническое творчество, охрана общественного порядка (те
самые «правоохранительные» группировки типа «чистильщиков»). Существенно, что
такие занятия, как охрана природы, сохранение культурной и национальной
самобытности, а также восстановлении памятников истории и культуры, привлекают
7% неформалов.
Среди
проблем, оцениваемых неформалами как острые и первостепенные, на первом месте
всё-таки потребительские. Так 66% опрошенных озабочены качеством товаров
молодёжного ассортимента. Далее идёт молодёжная музыка – её развитие волновало
более, чем 63% неформалов. Похоже, что это отзвуки кампании по борьбе с роком.
Затем идёт политика: вопросы войны и мира считает весьма важным 61%. После
этого начинается реальная прозаическая жизнь: 51% молодых озабочен жильём,
почти столько же – тем, как повысить свой материальный уровень. Это связано и с
вопросами создания семьи, которые выделяют почти 29% неформалов. Должностной
рост волнует 13%. Более 40% не устраивает отношение начальства к инициативам
молодёжи, более 28% требуют расширения демократии в этих делах, ещё четверть –
социальной справедливости.
Многие
(более 41%) среди неформалов озабочены борьбой с негативными явлениями в
молодёжной среде. К ним относят пьянство, наркоманию. При этом поиск
нравственных идеалов тревожит лишь 18%. Откровенно заявляя о своей
заинтересованности вопросами секса более чем 27% молодых людей.
Обобщая
результаты социологических исследований можно заключить: около половины
сложившихся групп ориентированы на культурно-творческую и досуговую
деятельность. Ярко выраженная общественно-политическая направленность
характерна примерно для десятой части неформальных объединений. Около седьмой
части всех молодёжных групп объединяются движением за охрану природы и
восстановление историко-культурных памятников. Всё остальное – гораздо меньшей
численности.
Статистика
развевает миф о преобладающей доле правонарушений в неформальной среде. По этим
данным, неформалы нарушают закон не чаще, чем вообще молодёжь.
2.2
С точки зрения психолога
Цифры,
однако, не могут приоткрыть самого главного – души неформалов, их мысли,
чувства и переживания. Психология даёт возможность осмыслить сухие ряды цифр.
Психология
неформальности включает в себя много слагаемых. Стремление быть самим сабой
лишь первые из них. Это именно стремление при отсутствии умения быть самим
собой – его у подростка ещё и не может быть, этот возраст и озабочен поиском
смысла Я, отделением себя «истинного» от себя «ложного», определением своего
предназначения в жизни – настойчиво увлекает на путь поиска чего-то необычного.
Второе
слагаемое психологии неформальности – заражение и подражание. Они
(подростки) страшно заражаются друг от друга необычностью нарядов, действий,
ритуалов. Действуют неосознаваемые закономерности распространения моды. Сегодня
причёска «гребешком» у одного, и над ним все смеются, а завтра он уже не один.
И тот, кто ещё вчера смеялся, сегодня бежит за ножницами. Необычное заражает
подростка. Он начинает подражать, даже не замечая, что постепенно обычным
становится и этот его маскарад. Заражение и подражание облегчают задачу
выделения из окружающей среды – ломать голову приходится только первым.
Остальные же, как послушное стадо, идут следом.
Здесь
действует третье слагаемое психологии неформальности – стадный инстинкт.
Одному выделиться труднее. Сопротивление велико. Опасностей много. А в куче –
легче. Заражение и подражание, наслаиваясь на индивидуалистическое стремление к
выделению, искажают цель, ради которой подросток предпринимает те или иные
неформальные действия, в итоге не выделяют, а чаще растворяют подростка в толпе
себе подобных. Подавляющее большинство неформальных группировок держатся не на
сознательном единстве – это бывает у подростков редко, а на одинаковости
одиночества входящих в неё членов. Что главное в компании неформалов? В первую
очередь ритуалы. Ежедневные встречи-тусовки. Привычное место, привычное
времяпрепровождение, привычное дело, привычная музыка, привычные разговоры. Всё
это соединяет, помогает не чувствовать одиночество. Хоть на минуту, хоть на вечер
в такой компании можно забыться. Вывод – в стаде можно не думать о себе. В
большинстве случаев лично о себе в неформальных группировках думают мало –
действуют требования единства и единообразия мыслей, чувств и действий в стаде.
Конечно,
сказанное нельзя относить ко всем без разбору неформалам. Они очень разные.
Психологически творческие неформалы – особый тип молодых людей, живущих по
непонятной и неудобной для массового сознания логике, отличной от привычной,
обыденной. Но часто именно они оказываются способны в полной мере искренне,
честно и действенно разобраться в себе, в окружающих, докопаться до причин,
истоков того, что не устраивает в жизни. Важная чёрточка в психологии лучших
неформалов – озабоченность проблемами, решение которых не служит прямо
собственному благополучию. Те же бригады по охране окружающей среды – примеры
такой отстранённости от индивидуально-личностного мирка, выход за его пределы в
большой мир.
Заключение
Стремительно
летит время. Жизнь принесла немало нового. «Официалы» ушли в прошлое.
«Неформалитет» продолжает существовать и развиваться. Внимание к нему несколько
уменьшилось. В конечном счете, в каждом из нас – в ком-то больше, в ком-то
меньше – есть толика неформальности. Надо взращивать эту толику, укреплять её в
себе, чтобы в любой ситуации, всегда и везде оставаться людьми. Нормальными,
живыми людьми, а не социальными роботами, послушными «винтиками», бездушными
носителями социальных ролей, бюрократических правил и инструкций. Быть
неформалом, в общем-то, нетрудно. Для этого нужно лишь чуть-чуть по-другому
начать относиться к жизни. Немножко встряхнуться от усталости и задавленности
привычными трудностями и ограничениями. Перестать воспринимать всё происходящее
слишком серьёзно, видеть за малейшими нарушениями распорядка угрозу «основам».
Научиться воспринимать жизнь как текучий, многообразный и полноводный живой
поток. Понять, что в жизни можно и нужно смеяться, шутить, радоваться и
удивляться, в том числе и тем отступлениям от привычного, которые делают её
разнообразнее и интереснее.
Список
использованной литературы
1.Ненашев С.В., Пилатов
С.Г. Дети андеграунда: приглашение к разговору. – Л.: Лениздат, 1990.
2.Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
3.Сундиев
И.Ю. Самодеятельные объединения молодёжи // Социологические исследования. 1989.
№2. С.56-62.
4. Коммунист. 1988. №9.
С.95.
[1] По данным
многочисленных опросов Научно-исследовательского центра Высшей комсомольской
школы, в городах с населением более миллиона человек к неформальным самодеятельным
объединениям разных типов принадлежало 30-40% молодёжи комсомольского возраста.
[2] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[3] Ненашев С.В.,
Пилатов С.Г. Дети андеграуда: приглашение к разговору. – Л.: Лениздат, 1990.
[4] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[5] Сундиев И.Ю.
Самодеятельные объединения молодёжи // Социологические исследования. 1989. №2.
С.56-62.
[6] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[7] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[8] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[9] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[10] Ненашев С.В.,
Пилатов С.Г. Дети андеграуда: приглашение к разговору. – Л.: Лениздат, 1990.
[11] Ненашев С.В.,
Пилатов С.Г. Дети андеграуда: приглашение к разговору. – Л.: Лениздат, 1990.
[12] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[13] Коммунист.
1988. №9. С.95.
[14] Коммунист.
1988. №9. С.95.
[15] Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[16] Ненашев С.В.,
Пилатов С.Г. Дети андеграуда: приглашение к разговору. – Л.: Лениздат, 1990.
[17]Ольшанский Д.В.
Неформалы: групповой портрет в интерьере. М.: Педагокика, 1990.
[18] Все данные
раздела см. Сундиев И.Ю. Самодеятельные объединения молодёжи // Социологические
исследования. 1989. №2. С.56-62.