Стилистический анализ критической статьи Константина Аксакова "Три критические статьи господина Имрек"
Содержание
Введение
1. Стилистический анализ критической статьи Константина
Аксакова «Три критические статьи г-на Имрек»
1.1 Лексический анализ статьи Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек»
1.2 Синтаксический анализ статьи Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек»
1.3 Морфологический анализ статьи Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек»
Заключение
Список использованных источников информации
Константин Сергеевич
Аксаков – русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист,
глава русских славянофилов и идеолог славянофильства.
Аксаков, с детства
преданный русскому быту, остался верен ему и примкнул к иному, не похожему по
внешности на первый, скромный, кружку славянофилов – А. С. Хомякова,
Киреевских, Ю. Ф. Самарина.
Свои
общественно-исторические взгляды выражал в исторических работах – «Об основных
началах русской истории» (1861), «Родовое или общественное явление был изгой?»
(1850), «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности» (1852),
«Семисотлетие Москвы» (1846), «Несколько слов о русской истории, возбужденных
историею г. Соловьева. По поводу I тома» (1851), «Замечания на статью г.
Соловьева...» (1857), а также в стихотворениях («Возврат», «Петру», «Москва»,
«Безмолвна Русь» и др.) и в драматических произведениях (особенно «Освобождение
Москвы в 1612 году») [6].
Свою историческую
концепцию Аксаков противопоставлял западническим взглядам С. М. Соловьева, К.
Д. Кавелина и Б. Н. Чичерина. История России, по мнению Аксакова, принципиально
отлична от истории других стран Европы.
Противопоставление двух
главных движущих сил истории – народа (земли) и государства (власти) – ведущая
мысль Аксакова: в Западной Европе эти две силы незаконно смешались, народ
стремился к власти и в борьбе возник конституционный строй; в России же народ и
государство мирно сосуществовали («сила власти – царю, сила мнения – народу»)
вплоть до реформ Петра I, когда дворянство, интеллигенция оторвались от народа,
государство начало теснить «землю». Народ, земля отождествлялись Аксаковым с
общиной – основой всего общественного строя Руси [5].
Тема данной работы
посвящена критической статье Константина Аксакова «Три критические статьи г-на
Имрек».
Актуальность данной работы обусловлена
недостаточной изученностью творчества Аксакова в отечественной литературе.
Следует заметить, что особенной ценностью в творчестве писателя, следует
считать его глубокую правдивость в отображении среды, лиц, простоту изъяснения
мыслей. Автор использует сарказм и иронию, общается с читателем на его уровне,
что позволяет сделать вывод, что критические статьи автора читаются легко и
непринужденно.
Теоретическое
значение изучения
критической статьи Аксакова «Три критические статьи г-на Имрек» состоит в
подробном изучении актуальности, тематики и проблематики данного произведения
для формирования представления о Константине Сергеевиче Аксакове, как о
писателе, критике публицисте.
Объектом
данного исследования
является критическая статья Аксакова «Три критические статьи г-на Имрек».
Предметом
исследования является
детальный стилистический анализ критической статьи Константина Аксакова «Три
критические статьи г-на Имрек».
Целью
исследования является
формирование целостной стилистической картины о критической статье Аксакова
«Три критические статьи г-на Имрек».
В
рамках достижения поставленной цели автором были поставлены и решены следующие задания:
1.
Внимательное прочтение критической статьи Константина Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек».
2.Провести
лексический анализ критической статьи Константина Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек».
3.
Провести морфологический анализ критической статьи Константина Аксакова «Три
критические статьи г-на Имрек».
4.
Провести синтаксический анализ критической статьи Константина Аксакова «Три
критические статьи г-на Имрек».
Таким
образом, актуальность данной проблемы определила выбор темы работы,
связанной со стилистическим анализом критической статьи Константина Аксакова
«Три критические статьи г-на Имрек».
Источниками
информации для
написания работы послужили работы Константина Сергеевича Аксакова, в частности,
критическая статья Константина Аксакова «Три критические статьи г-на Имрек»,
работы других известных писателей и публицистов об Аксакове и его творчестве, а
также периодические и научные издания по проблематике стилистического анализа
произведений.
В своей работе «Три
критические статьи господина Имрек» Константин Сергеевич Аксаков показывает
читателю несовершенство художественных произведений русских писателей, которые
изображали крестьянский быт. Высказывая свои мысли, автор использует различные
лексические обороты, фразеологизмы, не скупится на иронию и сарказм в адрес
даже таких великих писателей как Достоевский.
Константин Сергеевич
использует особые средства при описании происходящего действия – тропы, что
помогает ярче и точнее описать образы, на которые автор обращает внимание.
Элементы разговорного и
художественного стилей служат для непосредственного общения, когда автор
делится с окружающими своими мыслями или чувствами, использует всё богатство
лексики, что придает статье образности, эмоциональности, а речи автора –
конкретности.
Начинается статья
Константина Аксакова примечанием, в котором автор говорит о том, что
критикуемые произведения давно уже не современны, но заинтересовывает читателя
тем, что мысли, высказанные по поводу этих произведений актуальны и в
современном обществе. Но для того, чтобы изобразить проблемы прошлого века в
современном свете, автору понадобилось прибегнуть ко всему богатству русской
лексики, поэтому статья Константина Сергеевича изобилует разнообразными
тропами: эпитетами, метафорами, гиперболами, лексическими повторами,
тавтологиями, сравнениями, которые хоть и служат для разных целей, но в общем
помогают понять читателю ту главную мысль, идею, которую хотел донести до него
автор.
Образность повествованию помогают придать эпитеты, которые усиливают значение существительных, создают экспрессию. Подобранные под определенную обстановку в произведении, они помогают лучше представить происходящее. Приведу примеры: невольным, горьким чувством (помогает понять состояние героя); лицо отвлеченное мнимого превосходства, бедному жалкому народу (указывает на незначительность данного образа); жизненной великой тайны, благородно и прекрасно было его направление, старинных привычек, новое платье, старое время или старинные сказки (указывает на величие, значимость); бедную девочку, необыкновенная рукодельница, чудною девочкою, молодой, бедной, несчастной девушки, старым бедным чиновником, бедный человек, истинного художника, тенденция высокая и прекрасная; жалком бедном чиновнике, бедный молодой человек (помогает раскрыть образ); старинных сказок, неестественная сила (таинственность действия); необыкновенном энтузиазме (указывает на жизненную энергию); неприятное чувство, чувствительный период ( уязвимость героя); богатую мишуру и страшную отвлеченность (указывают на неприязнь автора к образу); не замечательный рассказ, новое явление, замечательные места, между прекрасными стихами (ирония со стороны автора); сухой эгоизм и зевающая апатия (неприязнь автора к образу); Множество гладких и выглаженных фраз, звонкие слова, множество читанных и недочитанных, слышанных и недослышанных мыслей, хаос нарядный, мысли верные (указывают на неординарность образа); яснейшей характеристики автора (для уточнения); строгому, испытующему характеру, священное помазание (для изображения серьезного образа); заносчивые и вместе жалкие теории словесности, бесплодной речи, очень плохие и неверные выражения, Спесивое невежество, вялый, избитый стих, гнилой, бесстыдный и презренный человек (пренебрежение со стороны автора, призрение); искусственное раскрашенное дерево, с натыканными глиняными плодами и бумажными цветами, маленькое отступление О мелких стихотворениях (незначительность образа); бедные дымные избы (выражает сочувствие); опрятный и удобный дом (спокойствие и надежность); широкое поле умственных подвигов, печать могущества, старом обществе (величие); вода неподвижна; озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое; Небо такое холодное, синее; воздух такой звонкой; желтые листья стелятся тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; белый пар; (для точного описания пейзажа); веселой работой; звонкие песни; золотое-золотое было детство мое! неприятным и грустным чувством (передает настроение); великое свое достояние (значимость происходящего). Значительную роль в статье Аксакова играют метафоры, которые помогают автору полностью раскрыть сущность происходящего, характеры героев: примиряющая красота художественного произведения обняла и внесла между тем в вашу душу новую жизнь, новое начало; светлее и чище, радостнее стало в вашей груди (использована для раскрытия понятия «радостное настроение»); силою великого поэта, которая невольно овладевает, покоряет себе и увлекает за собою (использована для обозначения понятия «увлечения»); художественною силою; но само лицо никогда бы не написало так, как говорит; иначе надо было бы ему тоже сознать само себя и вне себя поставить; Петербургские литераторы сочли за нужное избавиться от тяжести мысли и труда, сбросили ее и быстро, налегке помчались по поприщу литературы (избавиться от чего бы то ни было); В своем зверском брадатом лице (безобразное лицо, лицо жестокого человека); мы показали достаточный образец этой бесплодной речи, в которой одно слово погоняет другое без всякой внутренней причины; "Умная, благовоспитанная, т. е. историей воспитанная философия, вовсе не имеет глупой гордости думать, будто бы она вещам может давать направление без их, так сказать, ведома и сочувствия, вопреки их природе, по собственному идеалу истины"; Не ведая их, на своей Царственной высоте, она ревностно станет заботиться о славе человеческого разума, об истине, о своем бессмертии, о всем благородном и прекрасном кроме того, что существенно благородно и прекрасно, кроме делания людей благородными и прекрасными; Ибо без литературы, кто прольет в науку чувство человеческих потребностей и эти потребности, подняв в самом прахе на самом дне общества, возвысит до воззрений науки?; льющейся речи (непрекращающийся разговор); фразы вяжутся одна с другой (связный разговор); оригинальный, образный русский стих, который всегда как будто говорится и печатается, стих, которым так чудесно владеет (владел!) Языков; В его письмах является Карамзин ( письма, в которых упоминается имя Карамзина); не начала спадать пелена с глаз наших; бодро и молодо раздается могущественный голос народа в наших душах вновь нам звучащий, вновь нам и доступный и слышный; Надобно было много таланта, чтобы пробиваться сквозь богатую мишуру и страшную отвлеченность (уметь выходить из затруднительных ситуаций); и литераторы наши, обезьянничая более или менее, были счастливы своей судьбой; простирается смелость мысли писателя (писатель, не боясь ничего, высказывает свои мысли).
Для придания экспрессии автор неоднократно обращается к лексическим повторам (но если они оторваны от народа и хотят оставаться в этой Оторванности; Если же г. автор думает, что стрельцы употребляли пищаль, как дреколие, то мы смеем его уверить, что они умели стрелять и стреляли из своих пищалей). Это подчеркивает значимость описываемого. В произведении присутствуют тавтология, плеоназмы. Казалось бы, это все речевые ошибки, но в данном художественном тексте они употребляются специально. Речевая избыточность играет на руку писателю, при помощи этих средств автор подчеркивает значение того или иного явления, а также это помогает ему избежать бесцветности речи, усилить ее действенность, а также усилить иронию, с которой автор говорит о художественных произведениях. В тексте встретились такие тавтология и плеоназмы: В изумлении, болеt нежели в изумлении, были мы, прочитавши ее; Всегда с невольным, горьким чувством и с негодованием читаем мы такие повести, где изображается (будто бы изображается) наш народ; невыносимо тяжело и больно, когда какой-нибудь писатель, народу совершенно чуждый, совершенно от него оторванный, лицо отвлеченное, как все, что оторвано от народа, когда такой писатель, полный чувства своего мнимого превосходства, вдруг заговорит снисходительно о народе, могущественном хранителе жизненной великой тайны; Мало того, что она необыкновенная рукодельница, она... она - совершенство; Настя вместо старинных сказок, которые рассказываются в народе, сказок, созданных всем его духом и воспитывающих глубоко и действительно детский возраст, рассказывает им _сказочки_, вовсе на них не похожие, сказочки, в которых есть прямая мораль, но в которых, можем сказать, нет ничего истинно нравственного, - и таким образом исправляет детей; И так все село возвышено и преобразовано; преобразован народ, имеющий кой-что в своих воспоминаниях, имеющий, как народ, тяжесть и твердость действительности в своих движениях и переходах, - преобразован так легко и скоро Настей, воспитанной в Петербурге. Она научила его молиться; он не умел этого, конечно!..; Энтузиазмы бывают разного рода: мы не можем отказать автору в необыкновенном энтузиазме и особенного рода, который заставил его забыть, что русский народ и молиться умеет, и что много в нем великих самобытных начал жизни: энтузиазм - что делать?; Скажем в заключение: изумительно сочинение такой повести, не менее изумительно помещение такой повести; Но это решительно невозможно; для этого надобно, чтобы в книге было что-нибудь, что-нибудь положительное, твердо ясно поставленное, что-нибудь наукообразное; нежен и чувствителен г. Никитенко, - так нежен, что даже сам Манилов уступит ему в приторности; но посмотрите, как нежный г. сочинитель иногда выражается; Мы сказали всё о таланте; слово талант еще не определенно; он может быть виден и не в художественном произведении; для живых образов, для одушевленного рассказа, для увлекательных описаний (что все может не иметь достоинства художественного) нужен талант; даже для того, чтобы расположить повесть, написать гладко, нужно уменье, дарование, даже талант. Таких талантов (не художественных) немало. И у гр. Соллогуба - талант, такой талант признаем мы бесспорно у г. Достоевского; но это еще было бы не важно; дело в том, что мы находим у него и то, что выше такого разряда талантов; Это озеро - я как будто вижу его теперь, - это озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое; Приемы эти схватить не трудно; приемы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе не трудно в не затруднительно схватить приемы-то эти. Но дело не так делается, господа; дело-то это, господа, не так производится; оно не так совершается, судари вы мои, дело-то это. А оно надобно тут знаете и тово; оно, видите ли, здесь другое, требуется, требуется здесь тово, этово, как его - другова. А этово-то, другово-то и не имеется; именно этово-то и не имеется; таланта-то, господа, поэтического-то, господа, таланта, этак художественного-то и не имеется. Да вот оно, оно самое дело-то, то есть, настоящее вот оно как; оно именно так. Автор не остановился на использовании метафор. В тексте статьи встречаются гиперболы как разновидность метафоры. Они придают содержанию еще больше экспрессивности и значимости. Приведу примеры: тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; встает белый пар по озеру; ветер пронесется по лесу, загудит, зашумит, завоет так жалобно; Она (история) часто отвергает приговоры критики, пред ее трибуналом судьи становятся подсудимыми, и критика для нее не более, как докладная записка, которую современность представляет потомству о судьбе литературы; наши бедные дымные избы носят на себе и теперь весь отпечаток древней Руси; Литература, наука чувствуют, сердятся друг на друга, живут в браке. Право, почти ожидаешь, что он начнет описывать, какие лица у литературы и науки, скажет, белокурая ли одна и черноволосая ли другая; наука изменяет своему строгому, испытующему характеру; она забывает священное помазание правды; Прилично ли литературе, забыв выгоды своего орудия, ограничиться одним каким-нибудь направлением мысли, хотя бы то даже была идея изящного?; Странно то, что в этом сочинении попадаются, впрочем редко, мысли верные, кажется, даже хорошо сказанные; но они попадаются без всякой причины и без всякого следствия, без всякого плода; видно, что их не усвоил автор, что не поселились они в его душе, не тревожат его постоянно и не рвутся наружу.
Далее следует обратиться к сравнениям, к важной части повествования, поскольку большую образность создают именно они. Чтобы подтвердить эту точку зрения, хотелось бы проиллюстрировать некоторые из них: В сборнике, как в голосе не одного человека, а нескольких, находится более или менее общее направление, общий голос; Ошибка автора в том, что когда такой человек, как Настя, прикоснется к народу, то совсем не видит таких результатов, какие придумал г. автор; напротив, как мыльный пузырь лопнет такая попытка, если только при перевесе силы на ее стороне она не сдавит внешним образом народа; фразы вяжутся одна с другой; они льются, льются, как река, безостановочно, и ничего нет в словах их; Величественная, строгая, как история и эпопея, животрепещущая и осязательная, как драма, поучительная и глубокая, как философия, страстная и увлекательная, как речь оратора, или легкая, игривая, улыбающаяся, как песня любви, она уважает все потребности, все состояние, все возрасты, меняет образы, краски, звуки, говорит в одно время уму, сердцу и воображению; идея без участия в человеческих нуждах, без слез и улыбки, прекрасна, но холодна как кокетка, любящая жертвы, но ни одного из жертвователей; Разве не случается, что дреколие подымается за правое дело, как, например, в 1812 году; а пищаль, напротив, служит делу ложному?; Это озеро - я как будто вижу его теперь, - это озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое, как хрусталь; Бывало, если вечер тих - озеро покойно; на деревах, что по берегу росли, листком не шелохнет, вода неподвижна, словно зеркало; Сама дрожишь как лист; Посмотришь в окно: морозом прохватило все поле; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; тонким как лист льдом подернулось озеро.
Немаловажную роль наряду со сравнениями играю идиомы и фразеологизмы. Закономерность их употребления диктуется необходимостью создания ярких исчерпывающих описаний. Найденные мною выражения подтверждают это: Он легок на помине; И после 1812 года долго неясно было это стремление, пока, наконец, теперь не начала спадать пелена с глаз наших; так не знать глубины и убеждений и многого, многого в народе, что для Насти темный лес и где бы тысячу раз она потерялась и пала бы; По воскресеньям дети парами ходили в церковь, не кричали и не зевали по сторонам, как бывало, а тихо становились на клирос и подтягивали дьячку, а миряне, тронутые чистыми детскими голосами, молились усерднее прежнего.
Тургенев в своем произведении использует довольно яркий глагольный ряд. Это придает описанию подвижность, экспрессию. Приведу ряд глаголов, передающих вышеизложенную речь: писатель не трудится (глагол передает безразличное отношение к своей работе); узнавать и понимать в нем нечего (объект не интересен для восприятия); оттуда она все почерпнула (передает состояние героя); я умею и читать, и писать, и опрятно я одета (передает качества и внешний вид); она не знала (передает состояние неизвестности); Настя преобразовывает и воспитывает (передает изменения в жизни); она потерялась (передает состояние неизвестности); пересаженная литература принялась (глагол выражен метафорой, иронией); говорит (синонимы: повествует, рассказывает, изрекает); ограничиться одним (остановиться на достигнутом); мы устаем выписывать (сложный глагол); превратился (состояние трансформации); все переменялось (состояние перемены, синонимы: изменилось, преобразовалось); отдыхать (состояние покоя, умиротворения); я любила (выражает проявление чувств по отношению к кому бы то ни было). Теперь хотелось бы обратиться к манере повествования. Оно ведется от второго лица, критика. В тексте очень часто автор обращается к читателю, к русским писателям, мы видим его размышления над различными темами. Отсюда возникает разговорный элемент в повествовании. Тема настолько злободневна для Константина Аксакова, что он прибегает к употреблению иронии и сарказма при обращении к писателям, чьи произведения он критикует. Приведу примеры: Парами! Это также немаловажная сторона совершенствования! Жаль, не сказано, что они ходили в ногу, тогда это еще было бы возвышеннее; Как! Так г. Одоевский думает, что у нас в деревнях не от кого узнать и никто не научит, какой рукой перекреститься, а для этого надо в Петербург ехать?; Как необыкновенную? Необыкновенная картина, что дети в деревнях поют песни? Да выезжал ли уж, полно, из Питера г. автор?; неужто же г. автор думает, что надо съездить в Питер, чтоб это узнать, что в деревнях воруют без всякого зазрения совести, а в городе не воруют?. Иронические замечания критика помогают читателю правильно оценить отношение автора к теме, которую он раскрывает. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что критическая статья Аксакова Константина Сергеевича – произведение публицистического стиля с элементами разговорной речи. Благодаря богатой лексике, ироническим и саркастическим замечаниям, которыми пользуется критик, статья становится легкой для восприятия любого читателя. Всевозможные тропы делают ее яркой, интересной, экспрессивной.
1.2 Синтаксический анализ статьи Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек»
В словосочетаниях, предложениях
и текстах в качестве строительного материала используются слова (точнее,
словоформы) с присущими им означаемыми и означающими. Выполнение таких задач,
как соединение слов в речи, оформление предложений и текстов (развёрнутых
высказываний) как целостных образований, членение текста на предложения, а
предложений на их составляющие, различение предложений разных коммуникативных
типов, выражение синтаксических функций выделяемых в предложении составляющих и
их синтаксически господствующего или подчинённого статуса, приходится на долю
формальных синтаксических средств [2].
Поскольку
повествовательный стиль Аксакова богат обилием словоформ и разнообразием
синтаксических структур, есть смысл провести синтаксический анализ критической
статьи «Три критические статьи г-на Имрек» с примерами, наиболее ярко
выражающими сущность синтаксических категорий.
«Между тем дети
притихли, - Настя обернулась к ним, ударив в ладоши, затянула песню, и все
дети, став один за другим, принялись подтягивать ей всем хором и, ударяя в
ладоши, мерным шагом ходили вокруг Насти, смеясь и ободряя друг друга, а за
ними и Никитка туда же» [4] (смена интонации в контексте одного предложения). В данном случае мы
наблюдаем наиболее универсальное синтаксическое средство – интонацию. В формальном
отношении именно наличие интонации отличает предложение и текст как
коммуникативные единицы от словосочетания. Она всеми своими компонентами (и
прежде всего мелодической и динамической составляющими) обеспечивает единство
коммуникативных образований.
Как! она не знала,
какой рукой перекреститься маленькая и узнала об этом в Петербурге; указывает
на это, как на выгоду своего воспитания там!; И так все село возвышено и
преобразовано; преобразован народ, имеющий кой-что в своих воспоминаниях, имеющий,
как народ, тяжесть и твердость действительности в своих движениях и переходах,
- преобразован так легко и скоро Настей, воспитанной в Петербурге (явная смена порядка слов с целью
усиления впечатления). Использование другого универсального синтаксического
средства – изменение порядка слов (их аранжировка), а в более сложных
конструкциях и порядок предложений. Порядок слов в предложениях характеризуется
тенденцией к непосредственному соположению связанных друг с другом составляющих,
то есть их позиционному соседству, примыканию друг к другу.
Мнение наше об ней
высказано, кажется, довольно ясно; но вот что мы считаем нужным прибавить;
Энтузиазмы бывают разного рода: мы не можем отказать автору в необыкновенном
энтузиазме и особенного рода, который заставил его забыть, что русский народ и
молиться умеет, и что много в нем великих самобытных начал жизни: энтузиазм -
что делать?; Это был чувствительный период нашей литературы(такой способ составления предложения
позволяет четко определять основные составляющие). В данном случае подчинённое
слово находится перед господствующим, что определяет использование препозиции:
Так легко, так хорошо,
казалось, было писать повести, стихи, подражать, переводить. Это было так
возвышенно и благородно, препровождение времени такое человеческое, интересы
высокие, и люди, посвятившие себя таким интересам, так уважались всеми!; Статья
«О Шиллере и Гёте из писем современника» очень интересна [4] (как видим, постпозиция
используется и для усиления эффекта, и для констатации фактов). Здесь автор
использует постпозицию – подчинённое слово следует за господствующим.
В принципе расстановка
слов должна соответствовать движению мысли. В этом случае говорят об
объективном порядке слов, который выполняет своего рода иконическую функцию
(сперва называется то, что является исходным в описании данного положения дел)
[2].
Стихотворения Языкова
– так же прекрасны, как и прежние его стихотворения, и хотя содержание их в
этом сборнике незначительно, но в них тот же оригинальный, образный русский стих,
который всегда как будто говорится и печатается, стих, которым так чудесно
владеет (владел!) Языков; это также предмет особенной статьи (в данном случае мы видим смену
интонации в составляющих одного предложения, такой порядок точно передает
движение мысли); а в вопросительном предложении (общий вопрос) глагольное
сказуемое предшествует подлежащему: Как необыкновенную? Необыкновенная
картина, что дети в деревнях поют песни? Да выезжал ли уж, полно, из Питера г.
автор?; Наличие инверсии, обусловленной необходимостью различения
коммуникативных типов предложения. В данном повествовательном предложении
обычен прямой порядок слов, с подлежащим в начальной позиции.
Как! Так г. Одоевский
думает, что у нас в деревнях не от кого узнать и никто не научит, какой рукой перекреститься,
а для этого надо в Петербург ехать? (в данном примере слово «Как!» выступает в качестве
связующего, и определяет интонацию, выражает удивление автора); Использование выдвижения
в начальную позицию слова, служащего связи предложения с предтекстом.
Отец Андрей,
священник, тронутый тем, что Настя преобразовывает и воспитывает в нравственном
отношении все село и, следовательно, выполняет таким образом обязанности его,
отцов и матерей, - предлагает ей особую светелку у себя для продолжения ее поучений
во время зимы. Пример Насти подействовал на самого священника, потому что жена его
и он сам стали наставлять ребятишек [4] (в данном примере мы видим указание на объект действия
(Андрей) и субъект (Настя)); Использование вынесения в начальную позицию
употребляемого в качестве темы компонента высказывания (так, темой высказывания
может быть указание на деятеля).
Парами! Это также немаловажная
сторона совершенствования! Жаль, не сказано, что они ходили в ногу, тогда это
еще было бы возвышеннее.(явное эмоциональное высказывание сожаления). Наличие выражения говорящим
своих эмоций (в данном случае необычная расстановка слов подкрепляется
эмфатическим ударением.
Ошибка автора в том, что
когда такой человек, как Настя, прикоснется к народу, то совсем не видит таких
результатов, какие придумал г. автор; напротив, как мыльный пузырь лопнет такая
попытка, если только при перевесе силы на ее стороне она не сдавит внешним
образом народа.(попытка
передать читателю скрытую мотивацию героя). Необходимость выражения дополнительного
значения.
Настя, при всей своей
неестественной и смешной стороне, стоит однако, чтоб обратить на нее внимание:
сколько людей именно в наше время, именно в нашей земле, таких, которые
оторвались от народа, от естественной тяжести союза с ним, умеряющей и утверждающей
шаги человека, дающей ему действительность, и пошли летать и носиться, полные
гордости и снисхождения, - таких людей, которые, будучи одеты в европейское платье
и заглянув в европейские книги, выучившись болтать на чужом языке и приходить
как следует в заемный восторг от итальянской оперы, подходят с указкою к бедному
необразованному народу и хотят чертить путь его народной и внутренней внешней
жизни (следует
заметить, что такой способ ощутимо более действеннее, чем использование дистантного
расположения, поскольку предложение наполнено эмоционально за счет оборотов
речи).
Перед нами книга,
важная по своему заглавию, интересная и по имени сочинителя, известного в нашей
литературе; Множество гладких и выглаженных фраз, кой-какие звонкие слова,
множество читанных и недочитанных, слышанных и недослышанных мыслей; все это
обращается в такой хаос, без основной мысли, без всякой целости, и в то же
время хаос нарядный, по-видимому даже стройный; Выражение атрибутивных связей.
Прилично ли
литературе, забыв выгоды своего орудия, ограничиться одним каким-нибудь
направлением мысли, хотя бы то даже была идея изящного?; Правда, наука может существовать
и без литературы; но это будет существование властелина без любви граждан, с
правом повелевать без уменья и возможности делать их счастливыми; (взаимоотношения объектов и
субъектов в вопросительной и утвердительной форме); Выражение отношений между
действием и его объектом или обстоятельством.
С другой стороны,
чувствуешь, что разум уважает права, нужды и даже невинные прихоти
действительности, что он не запирается в свои подоблачные чертоги, чтобы своими
отвлеченными, строгими догматами устрашать оттуда умы человеческие, а не
править ими [4]
(относится больше к сложносоставным предложениям статьи). Использование
синтаксического сложения для построения предложения в целом.
Несмотря на блестящие
замыслы и прикрасы, они все как-то похожи на ученый трактат, решающий
какую-нибудь отвлеченную задачу ума: они принадлежат идее, а не людям, а известно,
что идея без участия в человеческих нуждах, без слез и улыбки, прекрасна, но
холодна как кокетка, любящая жертвы, но ни одного из жертвователей (наполнение таким образом
предложения способствует сильной связности и фактически невозможности удаления
частей из контекста). В данном случае в качестве формального способа выражения синтаксических
связей и функций используются служебные слова (союзы и союзные слова, частицы,
предлоги и послелоги, связки). В данных примерах близким к позиционному
примыканию является синтаксическое сложение, используемое для создания
подчиненных конструкций, в составе которых свободно соединяются корни (или
основы) [2].
Что наука производит
медленно в тесном кругу избранных, то литература с помощью своих разнообразных
форм и живого, одушевленного, изящного слова быстро делает повсюдным; (использование прилагательных для
усиления интонации) Использование структурно-семантических схем построения
элементарных словосочетаний.
Отсюда произошли все эти
заносчивые и вместе жалкие теории словесности, которых боялись школьники и не слушались
таланты и которые однако ж, быв облечены незаконно в сан науки, затрудняли общий
ход литературы, как брюзгливая старая надзирательница затрудняет ворчаньем
своим милое и грациозное обращение молодой девушки; (соединение словосочетаний как
прилагательными, так и союзами) Использование различных способов соединения
элементарных словосочетаний в более сложные.
Если он говорит про
прошедшее, то бояре и прежде Петра не живали в дымных палатах; а наши бедные
дымные избы носят на себе и теперь весь отпечаток древней Руси; итак, к ним только
могут относиться эти изумительные слова; Применение элементарных пропозициональных схем построения
предложений.
Если судить о
деятельности вообще, то мы увидим, что все то, что условлено мыслию и
внутренним трудом, совершается не так легко и скоро; мысль умеряет эту
быстроту, и внутренняя деятельность часто замедляет внешнюю, как отсутствие
внутренней деятельности часто бывает наоборот причиною многой деятельности
внешней (данный
пример характеризует принцип пропозиционального связывания посредством использования
предлогов). Использование способов сцепления элементарных пропозиций в сложные,
комплексные пропозициональные структуры.
Различный характер
выражаемых языковыми средствами эмоций обусловливает наличие разных типов актов
и, соответственно, разных прагматических типов предложений, обеспечивающих
определённые социальные потребности общающихся [2].
В отличие от фонологии,
морфологии и лексикологии, синтаксис имеет дело не с воспроизводимыми языковыми
единицами, а с единицами конструктивными, которые строятся каждый раз, в каждом
отдельном речевом акте заново.
Привязка к
коммуникативно-прагматическому контексту в наибольшей степени присуща тексту
как полному знаку, обладающему относительной коммуникативной завершённостью.
Прагматические свойства текста позволяют квалифицировать его не просто как
замкнутую последовательность предложений, а как замкнутую последовательность
речевых актов [2].
Характерной особенностью
критической статьи Аксакова «Три критические статьи г-на Имрек» является
использование автором односоставных предложений. Таким образом автор пытается
высказать свои суждения в особом, ненавязчивом темпе, чтобы внести понятность и
прозрачность в текст: Мысль и дельный труд в этом смысле - большая помеха;
Перед нами еще плод петербургской деятельности, носящей на себе даже имя этого
города; В отдельных местах, истинно прекрасных [4].
Я так любила осень, -
позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах
начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы. Показатель синтаксической связи в данном
произведении обычно появляется в словоформе зависимого слова.
Но он может, однако, характеризовать
словоформу господствующего слова: Замечательно, что строки эти именно
следуют за тем местом, где сыплют на голову Акакию Акакиевичу бумажки, о чем
упоминает Макар Девушкин, говоря, что тут бы следовало сказать, что он (чиновник)
такого обхождения не заслуживал.
1.3 Морфологический анализ статьи Аксакова «Три критические
статьи г-на Имрек»
Аналитический подход к
языку (путь от языковых средств к их функциям и значениям) во многом
предполагает использование одинаковых исследовательских процедур по отношению к
единицам фонологического, морфологического и синтаксического структурных
уровней. Но есть и серьёзные различия, обусловленные неодинаковой природой
единиц разных уровней.
Так, единицы
фонологического и морфологического уровней одинаковы в том отношении, что они
образуют множества принципиально исчислимых величин [1].
Слова и морфемы
принадлежат к знакам, они обладают своими соотнесёнными друг с другом
означаемыми и означающими. В силу этого существенного различия морфологический
анализ, имеющий дело с морфемами и словами как двусторонними единицами, более
сложен, чем фонологический. Он предполагает обращение к целому ряду
дополнительных критериев.
Поскольку речь Аксакова
богата сложными морфологическими конструкциями, есть смысл провести
морфологический анализ его критической статьи «Три критические статьи г-на
Имрек».
Начнем с того, что слово
и морфема – основные единицы (верхняя и нижняя) морфологического уровня
языковой структуры. Их описанием занимается морфология как один из разделов
грамматики [1].
Все, по-видимому, и
даже природа сама вооружилась против господина Голядкина; но он еще был на
ногах и не побежден;
(использование вводных словоформ позволяет менять интонацию в пределах одного
предложения) Свойства морфологических уровней, позволяющие осуществлять
сегментацию речи на слова и морфемы и инвентаризацию этих единиц в лексиконе и морфемиконе.
Наполеон с содроганием
говорил о гнусной привычке беспрестанно лгать. Мы лжем на словах, лжем
движениями, лжем из учтивости, лжем из добродетели, лжем из порочности; лганье
это, конечно, много способствует к растлению, к нравственному бессилию, в
котором родятся и умирают целые поколения, в каком-то чаду и тумане проходящие по
земле (автор
использует своеобразное перенесение значимости и смысла для украшения и
обогащения речи); Дифференциальные признаки, определяющие место слов и морфем в
соответствующих системах и обеспечивающие их различение и отождествление.
Нина любит: так хотел представить
сочинитель; но в любви ее есть рассуждение, есть мысль помирить его с
существованием; нам кажется это уже не цельным чувством; хотя это желание и
может привязываться к любви, но со стороны; (изменение словоформы «любит-любовь» ведет к
расширению смысловой нагрузки предложения). Характер варьирования слов и морфем
в речи и отношения между вариантами одного слова и, соответственно, между
вариантами одной морфемы.
Несмотря на то, что
между прекрасными стихами встречаются в ней и плохие, что в самых мелочах обнаруживается
часто незнание русского быта (например, костоломный пар - противно пословице, пристяжные
в беговых дрожках и проч.) [4] (следует заметить, что данный способ служит для усиления
благозвучности предложения). Фонемная и просодическая структура экспонентов как
слов (и лексов), так и морфем (и морфов).
Специалист-мыслитель
или специалист-дилетант может наслаждаться этими произведениями с утонченною
сибаритскою роскошью, которая любит не одни вкусные блюда, но и вкусные мысли; но
кто человечество ставит выше ремесла, тот не будет довольствоваться одним, искусством
изображения, изящным исполнением, удачными оборотами мысли и речи - этой
гимнастикой таланта, в которой он выказывает и силу и ловкость свою; он потребует
от таланта красоты, но красоты, вылитой из нужд, страстей, желаний и надежд
наших, потому что хотя она и дщерь неба, однако ж должна жить в святом и целомудренном
браке с сердцем человеческим; (такой способ указания на действующего или говорящего
позволяет выделять направление высказывания и интонацию говорящего).
Использование отнесения словоформ к какому-то внеязыковому моменту. Так,
например, значение единственного числа имени существительного в принципе
опирается на идею единичности данного предмета.
Но довольно; надеемся,
мы показали достаточный образец этой бесплодной речи, в которой одно слово
погоняет другое без всякой внутренней причины, - речи, лишенной всего
внутреннего; (в
данном случае связь между «речью» и говорящим о ней, как о предмете, делает
активным участником коммуникативного акта говорящего) Использование конкретной
коммуникативно-ситуационной соотнесённости [1]. Так, значение первого лица
предполагает указание на говорящего как активного участника данного
коммуникативного акта.
Если мы спросим самих себя,
какое впечатление осталось в нас по прочтении книги г. Никитенки, то придем в
большое затруднение;
Указание на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри
предложения. Таково, в данном случае, значение винительного падежа имени
существительного.
Между тем, как таким
образом все переменялось, или, лучше сказать, запутывалось на высоте общественных
понятий и верований, из недр материальной силы народа возникало чудовище дикое и
свирепое, с жаждою крови, вина и денег, соединявшее в своем зверском брадатом
лице все ужасы, все пороки, весь осадок татарского элемента - мы говорим о
стрельцах [4] (в
данном примере используется различие в родах существительных для создания
эффекта противопоставления). Использование классификации слов внутри одной
части речи. Таково, в данном случае, значение среднего рода имени
существительного.
Конечно, не в Азии, не
в разбойничьем татарском стане, не в исторических опытах и покушениях, потому что
это начало человеческой образованности, науки, искусства, всех успехов гражданских,
а их там не было; Затрагивание
функций слов в речи, отношений между словами в предложении или словосочетании –
синтагматическое, или реляционное, значение.
Здесь равное место
суждению о настоящем времени и о том, чем оно должно быть, о будущем,
следовательно, к которому оно ежеминутно подвигается; Характеристика отношения между их
формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова –
собственно морфологическое значение.
Много можно бы
исписать печатных листов таким языком, но у кого же на это будет довольно духу,
терпения и... и... храбрости, положим; Вот еще писатель в роде г. Тургенева, с
большим притязанием на юмор, он выставляет здесь парижскую чернь, гризеток;
Талант, таившийся в сочинителе, скрывавшийся во все время, пока он силился
уверить других и себя в отвлеченных и потому небывалых состояниях души, этот талант
вмиг обнаружился и как сильно и прекрасно, когда он заговорил о другом [4]. Намеренное изменение формы
слова, чтобы придать повествованию большую экспрессию.
Завязка, содержание -
пустое. Но в этом произведении есть мысль или намерение сказать мысль, которая,
конечно, выразилась нисколько не художественна, но на которую стоит обратить внимание;
Мысль и дельный труд в этом смысле - большая помеха. Но этой помехи не существует
для Петербурга, и здесь-то заключается причина изумительной литературной
деятельности. В
данном примере используется нарушение грамматических форм. Всего в произведении
около 40% существительных, 30% глаголов и отглагольных форм, 25% прилагательных
и 15% остальных значимых частей. Следовательно, текст имеет именной характер.
Заключение
В данной работе была
проанализирована критическая статья К. С. Аксакова «Три критические статьи г-на
Имрек». Стилистический анализ данного произведения состоял из трех частей:
лексики, морфологии и синтаксиса. В лексике были выделены характерные для
статьи тропы, приведены примеры из текста.
В разделе морфологии
охарактеризованы морфемы статьи и характерные аспекты морфологического анализа.
В разделе синтаксического
анализа приводятся наиболее распространенные синтаксические структуры речи и их
использование в статье с примерами.
В заключении следует
сделать вывод, что автор критикует произведения писателей, которые изображали
быт крестьян и быт чиновников, при этом пытаясь изображать и их характер, и
мысли. Именно тот факт, что эти писатели не могли правильно описать данную
тематику, является основополагающим в критике Аксакова в статье «Три
критические статьи г-на Имрек».
Таким образом, следует
сделать вывод, что все поставленные во введении задачи были решены в полном
объеме.
Список
использованных источников информации
1. Коваленко В. А. Общая морфология:
введение в проблематику. – М., 2002 г. – 376 с.
2. Никитская А. М. Синтаксис.
Лингвистический энциклопедический словарь, – М., 1999 г. – 311 с.
4. Аксаков К. С., Аксаков И. С.
Литературная критика / Сост., вступит, статья и коммент. А. С. Курилова. - М.:
Современник, 1981. (Б-ка «Любителям российской словесности»)
5. Пресняков. А. Н. Константин
Сергеевич Аксаков изд. Павленкова, СПБ, 1894
6. Константин Аксаков. Электронный
ресурс, режим доступа – http://az.lib.ru/a/aksakow_k_s
7. Данилюк В. А. Морфологический
словарь русского языка – М., 2001 г. – 572 с.
8. Розенталь Д. Э. Словарь
лингвистических терминов. – Сп-Б, 2001 г. – 469 с.
9. Виноградов В. А., Васильева Н. В.,
Шахнарович А. М. Краткий словарь лингвистических терминов. М., Русский язык,
1995. – 175 с.
10. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А.
Словарь-справочник лингвистических терминов. Изд. 2-е. М.: Просвещение, 1976. –
543 c.