Неформальная жизнь столицы в 50-х, 60-х гг. ХХ века
Конец 50 – начало
60-х годов нашего столетия.
Неформальная
жизнь столицы.
Стихи,
стихи,
стихи...
Доклад по истории
ученика 10 “А”класса
Гуральского Юрия
В конце 50 – начале 60-х годов нашего
столетия, во времена знаметитой “оттепели”, которой предшествовал ХХ съезд
партии, политическая либерализация, зарождались новые формы общения между
соседями и друзьями – то, что, позднее назовут “московской кухней”.
В московских компаниях сложился даже особый стиль
общения. Собирались за столом, пели (обычно под гитару), танцевали – и
говорили, говорили. Тогда по Москве ходило иножество анекдотов – тоже признак
времени, их пересказывали друг другу, не опасаясь получить за это срок. В
каждой компании были свои любимые расказчики. Как был и певец. И любимые песни.
Это были странные песни: их нельзя было услышать по радио и их не исполняли со
сцены, но знали все. Ю.Даниэль назвал это как-то те первые послевоенные годы
“временем блатных песен”: “Медленно и постепенно они просачивались с Дальнего
Востока и с Дальнего Севера. Они вспыхивали в вокзальных буфетах узловых
станций. Указ об амнистии напевал их сквозь зубы. Как пикеты наступающей армии,
отдельные песни мотались вокруг небольших городов, их такт отстукивали дачные
электрички, и наконец на плечах реабилитированной 58-й они вошли в город. Их
запела интеллигенция”.
Потом в московские компании пришли другии песни.
Это были даже не песни, а пение стихов под гитару. Среди поющих поэтов сразу
появились московские кумиры: Булат Окуджава, Юрий Визбор, Новелла Матвеева...
Записи их песен расходились быстро благодаря появившимся магнитофонам. Стихи
многократно перепечатывались, и с этого, собственно, начался самиздат.
По свидетельству современников, в самиздате
Москвы в конце 50 – начале 60-х годов господствовали именно стихи. Это были
прежде всего стихи забытых, запрещенных поэтов – М.Цветаевой, А.Ахматовой,
Н.Гумилева, О.Мандельштама и др. “Увлечение поэзией стало знаменем времени, -
напишнт потом Л.Алексеева. – Стихами болели тогда люди, ни прежде, ни позже
поэзией и вообще литературой особенно не интересовавшиеся. По всей Москве в
учреждениях и конторах машинки были загружены до предела: все, кто мог,
перепечатывал для себя и для друзей – стихи, стихи, стихи... Создалась
молодежная среда, паролем которой было знание стихов Пастернака, Мандельштама,
Гумилева”.
Становились популярными вечера поэзии –
организованные, импровизированные. Участие в подобных вечерах не всегда было
безобидным: часто за чтение “безидейных” стихов можно было получить выговор,
например, по комсомольской линии.
В 1958 году в Москве был торжественно открыт
памятник Владимиру Маяковскому. После завершения официальной церемонии
открытия, на котором выступали запланированные поэты, стали читать стихи
желающие из публики, в основном молодежь. Участники той памятной встречи стали
собираться у памятника, регулярно, пока по запрещению властей чтение не были
запрещены. Запрет действовал какое-то время, но поом чтения возобновились.
Начавшись как пеэтические чтения, встречи у
памятника Маяковского в течеии 1958-1961 гг. все более приобрели политическую
окраску. Последняя из них состоялась осенью 1961 г., когда были арестованы
несколько наиболее активных участников собраний по обвинению в “антисоветской
агитации и пропаганде”.
Но традиции устной поэзии на этом не закончились.
Ее продолжали вечера в Политехническом музее. Там тоже выступали в основном
молодые поэты: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Роберт
Рождественский, Булат Окуджава.