Выдающиеся деятели Чувашии

Выдающиеся деятели Чувашии

ПАТРИАРХ

Вся жизнь выдающегося просветителя И.Я.Яковлева была по священа бескорыстному служению своему народу. Его под­вижнический труд на ниве образования получил мировое призна­ние — 150-летие со дня рождения нашего Учителя отмечалось не только в России, но и далеко за ее пределами. Открывая Дни куль­туры Чувашской Республики в Москве, посвященные знаменатель­ному юбилею, Президент Чувашской Республики Н.Федоров ска­зал: «Имя Яковлева известно теперь не только каждому чувашу, но и каждому просвещенному россиянину. Он дал родному народу Кни­гу. Мы вправе гордиться и возвеличивать своего Патриарха, так как не каждому народу Бог дал таких людей, каким является для чува­шей великий Иван Яковлев».

И.Я.Яковлев родился 13 (25) апреля 1848 года в деревне Кошки-Новотимбаево Бюргановского приказа Жуковского прихода Буинского уезда Симбирской губернии (ныне Тетюшский район Рес­публики Татарстан).

Родители Яковлева были коренными жителями деревни, кото­рую издавна окружали мордовские, татарские и русские поселения. «Моя мать, Настасья Васильевна Макарова, скончалась спустя три дня после моего рождения, я был виновником ее смерти», — пи­сал в автобиографии гимназист Иван Яковлев, к сожалению, не оставивший воспоминаний о своем отце.

Ивана усыновил удельный крестьянин той же деревни Пахом Кириллов, который в 1837 потерял сразу двух своих сыновей, умер­ших от холеры.

В доме, где жил Яковлев, было две семьи: самого Пахома, и его сына Андрея. Среди этих людей Иван не был чужим: «меня не оби­жали, относились как к родному ребенку... Пахомовы мне о моем происхождении не говорили. Только... когда я уже учился в гимна­зии... я узнал, что это не родная моя семья».

До поступления в школу Яковлев был подпаском у татарина Хакима, учился у него татарскому языку, игре на флейте, искусству плести лапти. Беззаботное детство продолжалось недолго: в 1856 году Ивана забрали в удельное училище. Для крестьян запись детей на учебу была равносильна рекрутскому набору, к тому же обучение очень дорого обходилось родителям — нужно было платить за квартиру, обеспечивать приличной одеждой и обувью. Многие из более состоятельных откупались. Летом 1856 г. священнику Баратынскому удалось записать только Ивана Яковлева, которого доставили прямо с поля. Крестьяне, собравшиеся на сход, были довольны: священ­ник оставит их детей в покое, а Ивану, мол, все равно, он сирота.

Без согласия опекунов мальчика взяли в удельное училище в с.Бурундуки. Для Кирилловых это было большим ударом: семья лишалась верного помощника в хозяйстве, да еще и поводыря для слепого Пахома. Тот, очень любивший парнишку, пробовал было подкупить священника Баратынского фунтом цветочного чая, чтобы он отпустил Ваню домой, но видно сумма взятки была незначительна, и Яковлев остался в учениках.

Обучение в удельном училище велось на русском языке и по­этому было тягостным для нерусских детей. Программа занятий включала Закон Божий, краткий катехизис и священную историю, чтение по книгам церковной и гражданской печати и рукописей, чистописание, четыре правила арифметики. Устав училища допус­кал применение телесных наказаний. Позднее Яковлев с горечью рассказывал: «Находились там малолетние воспитанники, отдан­ные на полный произвол безнравственных, некультурных старших... Священник Баратынский появлялся в училище официально лишь в известные часы... и то ненадолго».

В годы учения в Бурундуках Иван Яковлев дважды тяжело болел. А весной 1859 года его жизнь висела на волоске: ночью во время сна он упал с полатей и расшибся так, что его посчитали мертвым. К счастью, догадались послать за фельдшером. Оправился он толь­ко в июле 1859 года. На третий год обучения в школе Яковлев уже был первым учеником. Он хотел учиться дальше, но не было средств. Но все-таки в начале сентября продолжил учебу, живя уже в семье Мушкеевых — русских крестьян, которые приняли живое участие в его судьбе и отнеслись как к родному.

Летом 1860 года Яковлев блестяще окончил удельное училище, но впоследствии вспоминал: «При выходе из Бурундукского учи­лища я плохо усвоил русский язык, будучи в состоянии вести по-русски лишь самый простой несложный разговор. Книги же я стал читать свободно по-русски позднее, лишь в 1864 году».

5 сентября 1860 года Симбирская удельная контора препрово­дила в уездное училище отношение, в котором просила проэкза­меновать 18 мальчиков, собранных со всей губернии. В ведомости под номером 8 стояла фамилия «... Бюргановского приказа д. Кош-ки-Новотимбаево Ивана Яковлева (из чуваш), 11 1/2 лет» со сле­дующими оценками: священная история 4, катехизис 4, арифме­тика 2, счетоводство 2, чтение гражданской печати 4, чтение сла­вянской печати 4, чистописание 3, письмо под диктовку 2. «Сред­ний бал + 3, принять». (2 — означало посредственную оценку). При­нятые должны были стать учителями сельских начальных училищ. Но той же осенью был недобор при организации землемерно-таксаторских классов при Симбирской гимназии, и дирекция решила пополнить их набранными мальчиками 1 класса уездного училища. Так, неожиданно для себя, Яковлев оказался в землемерно-таксаторских классах, где готовили таксаторов, сельских мерщиков и чертежников. Учащиеся изучали топографию, нивелировку, черче­ние, планиметрию, естественные науки и межевые законы. Обста­новка здесь была лучше, хотя преподавание также велось только на русском языке. В это время Яковлев случайно знакомится с се­мьей Раевских. Отставной полковник С.Д.Раевский проявил боль­шой интерес к одаренному чувашскому мальчику и позднее не раз поддерживал его материально. Об этой дружбе Яковлев вспоминал с большой теплотой. В документах и отчетах в Казанский учебный округ, в Министерство народного просвещения он сообщал о себе: «Я происхожу из удельных крестьян Симбирской губернии, чува-шенин по происхождению, но воспитан в русской семье, прошел русскую школу», несомненно имея в виду семью Мушкеевых и Ра­евских.

В апреле 1864 года Яковлев успешно окончил учебу и получил свидетельство на звание частного землемера и таксатора. В течение двух лет он должен был пройти стажировку, но практиковался лишь несколько месяцев и, как самый способный, 16 мая 1864 года был утвержден Департаментом уделов сельским мерщиком с жаловань­ем 120 рублей в год и направлен в Сызрань.

Жалоб на Яковлева за время его службы не было. Воспитанный с детства в труде, он привык все делать честно, четко и обстоя­тельно, несмотря на обилие ежемесячных отчетов, необходимость заполнения журналов и ведомостей. Не раз получал за хорошую службу денежное вознаграждение.

Яковлев уже свободно читал и изъяснялся по-русски. Его очень тянуло к книгам и журналам, но денег на их покупку было мало, и он стал брать частные заказы. Ежегодно с ранней весны до позд­ней осени молодой мерщик ездил по уездам, подолгу жил среди чувашей, русских, мордвы.

Монотонная служба его тяготила. Воспользовавшись давней бо­лезнью (вывих ноги, последствия остались на всю жизнь), он про­сит о переводе в Симбирск. Здесь Яковлев возобновил свои посе­щения дома Раевских и стал думать о дальнейшем продолжении Учебы уже в гимназии. И в начале марта 1866 года обращается в Симбирскую удельную контору с просьбой уволить его со службы. После многомесячной переписки по инстанциям, ходатайств Раев­ского и Баратынского в декабре 1866 года на имя управляющего Симбирской удельной конторой поступил ответ от генерала Ана­ньева: «...сельского мерщика, вверенного Вашему высокородию Ива­на Яковлева уволить от службы согласно с представлениям Вашим...» И Яковлев уволился, причем без всякого выкупа — по законам удельного ведомства он должен был прослужить 10 лет.

Стремясь к образованию, Яковлев задумывался и о судьбе родно­го народа, он понял необходимость духовного слияния и культур­ного сближения чувашей с русскими, а средством приобщения дол­жны были стать, по его мнению, родной язык и национальная письменность. Идея Яковлева нашла поддержку у либерально на­строенного поляка, помещика О.Л.Косинского, в чьем доме он бы­вал. Косинские пробудили в нем чувство национального самосоз­нания.

Яковлев готовился поступить в пятый класс гимназии, необхо­димо было сдать вступительные экзамены, в том числе и по иност­ранным языкам, которыми не владел. 31 марта 1867 года он пред­ставил директору гимназии прошение с просьбой о дозволении держать экзамен в 5-й класс и об избавлении от платы за учение.

Директор гимназии И.В.Вишневский в официальном письме к попечителю Казанского учебного округа писал, что Яковлев «име­ет в настоящее время от роду 19 лет... родом из чуваш... истинно желает учиться... может иметь большое влияние на однородцев сво­их и тем, может быть, подвигнул бы их к образованию, которого они до сего времени чуждаются...»

Попечитель учебного округа П.Д.Шестаков сообщил: «Я разре­шаю принять по экзамену в пятый класс вверенной Вам гимназии крестьянина-собственника Ивана Яковлева, о чем и представляю Вам сделать должное распоряжение».

В июне 1868 года Яковлев выезжает в Симбирский и Буинский уезды, чтобы набрать учеников. Но удалось уговорить лишь одного — Алексея Рекеева. Итак, обучаясь в гимназии, он становится одно­временно и учителем. На второй год учебы Яковлев считал себя вполне подготовленным для организации частной школы. Он мно­го и основательно читает Толстого и Белинского, Писарева, Рус­со, Гейне и Добролюбова, не совсем все понимая, как сам при­знавался. Но учился прекрасно, за что был освобожден от платы за учение и награжден Похвальным листом и книгой.

После неожиданной смерти С.Д.Раевского в начале ноября 1868 года Яковлев вынужден часто менять квартиры. Осенью 1869 он переходит в последний класс — ему уже ясно, что он обязательно будет учиться дальше. В Симбирске тем временем росло детище Яков­лева — частная школа. К этому времени учебный округ знал, что Яковлев содержит на свои средства нескольких чувашских мальчи­ков и готовит их к учительской деятельности.

Яковлев окончил гимназию в июне 1870 года первым учеником. 25 июня состоялось вручение аттестатов и медалей, золотой был награжден «Яковлев — сын крестьянина из чуваш».

Предстояло поступить в университет, и И.Я.Яковлев поехал в Казань. Условия приема были просты: без экзаменов, с оплатой обучения. В своем заявлении директору гимназии И.В.Вишневско­му он просит ходатайствовать за него о зачислении на филологи­ческий факультет и освобождении от платы за обучение. Вишнев­ский исполнил просьбу Яковлева. По письму попечителя округа П.Д.Шестакова — «считаю рекомендовать Совету университета чувашенина Яковлева» — молодой человек стал студентом Казанско­го университета. Здесь были некоторые льготы для нерусских сту­дентов-мусульман, около 50 казенных стипендий. Но высокая пла­та за обучение мешала поступлению в университет других «инородцев». На Яковлева бесплатное обучение не распространялось, т.к. он был «инородец»-христианин. Смутило его и обилие предме­тов, о которых имел весьма смутное представление. И он стал хло­потать о переводе на математический факультет. По ходатайству де­кана физико-математического факультета профессора И.А.Больца-ни (ученика выдающегося математика Н.И.Лобачевского) Яковле­ва до конца обучения в университете освободили от платы за обу­чение. А с декабря 1870 года по письму попечителя П.Д.Шестако-ва министр просвещения Д.А.Толстой назначил студенту И.Я.Яков­леву «стипендию по 200 рублей в год из суммы министерства...» Яковлев учился и одновременно занимался делами своей школы. Во время каникул он начал сбор материалов устного народного творчества для букваря. Все это совершенно исключало возмож­ность сочетать изучение физико-математических наук с филоло­гическими исследованиями. Испытывая неловкость, Яковлев все же решил вернуться на филологический факультет. В начале 1871/72 учебного года он начал хлопотать о переводе, представив все необ­ходимые документы. Положительно вопрос был решен лишь в ок­тябре.

Яковлев занимался упорно, догнал своих товарищей в изучении греческого языка, давал частные уроки, работал самостоятельно. Его курсовая работа «Несколько памятников устной чувашской сло­весности» была предложена как основа для написания кандидат­ской диссертации. В мае 1875 года студент Яковлев успешно сдает выпускные экзамены. 26 мая совет университета разрешил Яковле­ву представить работу по теме его курсового сочинения на получе­ние степени кандидата. 17 июля 1875 года он получил временное свидетельство об окончании университета и сразу вернулся в Симбирск. В его школе уже обучалось 52 человека. Забот было много, и он никак не мог вернуться к кандидатской диссертации. Вот поче­му в университете Яковлеву пришлось учиться 5 лет вместо 4-х, пожертвовав один год историческому делу — созданию нового ал­фавита, букваря и национальной школы.

Студенческие годы И.Я.Яковлева закончились. 28 августа 1875 года его назначили инспектором чувашских школ Казанского учеб­ного округа. Яковлев уже считался знатоком чувашской культуры и истории. Он был первым из чувашей, который помогал государству в распространении русско-православного просвещения среди своих со­родичей. С января 1871 года Министерство просвещения признало его школу и приняло на свой бюджет, в 1872 — одобрило создание ново­го алфавита, а изданные на его основе учебники рекомендовало ис­пользовать в школах. Дальнейшая судьба письменности зависела уже от самого народа.

Став инспектором чувашских школ, Яковлев по-прежнему оста­вался руководителем и чувашской школы в Симбирске. Ее учебная программа постоянно обновляется, включаются новые предметы, большое место отводится практическим занятиям учащихся. Школа продолжает идейно руководить всеми чувашскими училищами, снаб­жать их учебниками и пособиями, но не имеет права присваивать своим воспитанникам звание учителя. Лишь в 1877 году постанов­лением министерства ей было разрешено готовить учителей для чу­вашских школ Казанского учебного округа. С 1877 года школа на­зывалась Симбирской центральной, а с 1890 года — учительской. Здесь будущие учителя изучали Закон Божий, языки, историю, гео­графию и математику, ремесла. Серьезное внимание уделялось хо­ровому пению на родном и русском языках. Очень популярен был оригинальный хор мальчиков, которым руководил выпускник Ка­занской инородческой учительской школы А.П.Петров (Туринге).

В 1878 году Яковлев поднял вопрос об организации при Сим­бирской чувашской школе женского отделения с курсами двухкласс­ного училища. Министерство не дало согласия из-за отсутствия средств, но Яковлев все равно начал набирать девушек в будущее женское училище, заведовать которым он поручил своей жене Ека­терине Алексеевне Бобровниковой — приемной дочери Н.И.Иль-минского. Она была наставницей, воспитательницей и в первые 10 лет существования училища — единственной учительницей, бес­платно неся бескорыстную службу.

В том же 1878 году Яковлев организовал при Симбирской цент­ральной чувашской школе мужское начальное училище, выделив младший класс в отдельное учебное заведение. Школы, женская и мужская, уже действовали, но царское правительство поддержи­вать их не спешило.

При Симбирской чувашской школе имелись также мастерские, собственные сады, огороды и ферма. Все это укрепляло ее матери­альную базу. В программу образования входило более 20 предме­тов, школа занимала одно из первых мест в Казанском учебном округе по прилежанию, успеваемости, обучению учащихся произ­водительному труду. К 1917 году из стен Симбирской чувашской школы вышло более 1000 учителей. Среди ее воспитанников — клас­сики чувашской литературы К.В.Иванов, Н.В.Шубоссинни, извес­тные математики П.М.Миронов, Н.М.Охотников, выдающийся ма­рийский педагог-ученый Г.Я.Яковлев, первая казахская женщина-учительница А.Д.Оразбаева, русский писатель В.И.Маненков.

В 1920 году на базе школы возник институт народного образо­вания — первый вуз в истории чувашского народа. В одном из его зданий ныне находится Государственный музей И.Я.Яковлева и его школы.

За годы руководства Чувашской учительской школой в Симбир­ске (1868—1919) и будучи инспектором чувашских школ Казан­ского учебного округа (1875—1903) Яковлев открыл и преобразо­вал множество сельских школ, создал 14 приходов. Он выпустил также более 100 учебников, пособий и книг по разным отраслям знаний, вместе со своими учениками издал первые художествен­ные произведения чувашской литературы, а также Новый Завет на чувашском языке, организовал школьный театр, духовой и сим­фонический оркестры.

Деятельность И.Я.Яковлева и его школа способствовали интел­лектуально-культурному развитию чувашского народа, зарождению и развитию художественной литературы, музыкального, театраль­ного и изобразительного искусства. Заветной мечтой просветителя были подъем чувашей до уровня русского народа, равноправие и Дружба народов России.

И.Я.Яковлев был крупным общественным деятелем, почетным

членом Британского и иностранного библейского обществ в Лон­доне, организатором благотворительных обществ, инициатором пе­ревода и издания Священного писания. Он также поддерживал твор­ческие связи с учеными многих зарубежных стран.

И в наши дни не потеряло своего значения его «Завещание чувашскому народу» — своего рода кодекс нравственных правил.

Скончался Иван Яковлевич Яковлев в Москве 23 октября 1930 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Великий просветитель оставил талантливейшее потомство. Вот некоторые имена. Старший сын А.И.Яковлев — профессор, член-корреспондент АН СССР. Средний сын Н.И.Яковлев — инженер, музыковед. Достойные продолжатели рода — внучка О.А.Яковлева, кандидат исторических наук, внук И.А.Яковлев стал доктором фи­зико-математических наук. Еще две внучки: Е.А.Некрасова — док­тор искусствоведения, А.А.Некрасова — профессор Государствен­ного института театрального искусства. Есть известные имена и среди правнуков И.Я.Яковлева. А.Б.Покровская — народная артистка Рос­сийской Федерации, А.Б.Покровский — концертмейстер Москов­ской консерватории, В.В.Павлов — заслуженный артист Россий­ской Федерации, Е.В.Павлова — кандидат искусствоведения, Фран­суаза Варе — профессор медицины (Франция), М.О.Ефремов — заслуженный артист Российской Федерации. Это уже шестое поко­ление замечательного сына чувашского народа.

Именем И.Я.Яковлева названы Чувашский государственный пе­дагогический университет в Чебоксарах, 5 улиц в городах и райо­нах Чувашии. Ему установлен памятник перед зданием Националь­ной библиотеки в столице республики.