Образы градоначальников в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина
Одно из самых известных
произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина – «История одного города». Несмотря на
название, это произведение – не иносказательная историческая хроника, а
сатирический роман, в котором нашло гениальное воплощение состояние общества
при самодержавии. Это состояние возникло в России намного раньше 1731 года,
обозначенного как начало повествования, и не прекратилось в 1825 году, хотя на
нем и обрывается рассказ летописца. Положение в стране ничуть не изменилось и в
60-ые годы 19 века, когда была написана книга. Данная ситуация характерна не
только для царской России, но и для любого общества, испытывающего на себе гнет
самовластия.
Итак, власть и народ – вот та
кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее
цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.
Все главы, кроме первой - «О
корени происхождения глуповцев» - посвящены жизни народа под гнетом
самовластия. Причем каждая из них раскрывает какую-то новую грань воплощения
произвола и насилия над людьми. Какие бы мероприятия ни проводил бы самодержец,
какими бы намерениями он при этом ни руководствовался, результат всегда был
один: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и
несчастья.
Глуповская власть представлена
в книге целой галереей градоначальников. С многообразием лиц, «в разное время
Глуповым правивших», сатирик знакомит читателя в главе «Опись
градоначальникам». Краткие характеристики перечисленных в ней правителей
поистине впечатляющи. Кто только не распоряжался судьбами глуповцев! И Амадей
Мануйлович Клементий, вывезенный из Италии Бироном «за искусную стряпню
макарон», и произведенный в надлежащий чин; и Ламврокакис – «беглый грек, без
имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в
Нежине, на базаре»; и Петр Петрович Фердыщенко - бывший денщик князя Потемкина;
и Онуфрий Иванович Негодяев – бывший гатчинский истопник…
Биографии многих из
градоправителей могут показаться неправдоподобными. Между тем, они отражают
реальное положение вещей. При самодержавном строе у вершин власти зачастую
оказывались люди совершенно случайные. Но они чем-то «приглянулись» императору
или его приближенным. Так, например, Бирон, который вывез из Италии Клементия,
сам был вывезен императрицей Анной Иоанновной из Курляндии и получил в ее
царствование неограниченную власть. А Кирилла Разумовский, якобы поймавший
Ламврокакиса, стал графом и даже правителем всей Украины только благодаря
своему брату Алексею – фавориту Елизаветы I. Что же касается Фердыщенко и
Негодяева, то их взлет напоминает некоторые действительные факты. Достаточно
сказать, что Екатерина II даровала графский титул своему парикмахеру, а Павел I
возвел в графы своего камердинера. Поэтому писателю порой не нужно было даже
прибегать к преувеличению: действительность давала ему большой материал.
И все же есть в «Истории одного
города» немало такого, что носит откровенно фантастический характер.
Градоначальник с органчиком вместо головы… Градоначальник с фаршированной
головой…Оловянные солдатики, наливающиеся кровью и остервенело ломающие избы…
Зачем же нужны писателю эти и
другие аналогичные им образцы? Как понимать все эти «несообразности»? Сам
сатирик говорил: «Бывают чудеса, в которых, по внимательному рассмотрению,
можно подметить довольно яркое реальное основание».
Действительно, с помощью образа
градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик»,
сатирик показывает: для того, чтобы править Глуповым, вовсе не обязательно
иметь голову. Для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом,
способным воспроизводить всего две фразы – «разорю!» и «не потерплю!».
Брудастый представляет собой как бы саму суть «правительства», «очищенную от
всего постороннего». С помощью гротеска Щедрин делает предельно наглядным то,
что свойственно всем «градоначальникам» вообще, независимо от их личных
склонностей, характера, убеждений.
Разные были в Глупове
градоначальники: «деятельные» и «бездеятельные», либеральные и консервативные,
вводившие просвещение и искоренявшие его. Однако все их многообразнейшие
«прожекты» и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию
«недоимок» и пресечению «крамолы».
Галерея градоначальников
начинается с Брудастого, являющегося своего рода «общим знаменателем всех
градоначальников», и завершается Угрюм-Бурчеевым, представляющим собой величину
более значительную, а потому и более зловещую. Прототипом Угрюм-Бурчеева
послужил Аракчеев. Но неверно было бы ограничивать широкое обобщающее значение
этой фигуры. В ней сконцентрированы и заострены черты, характерные для особого
типа правителей. Для какого же типа?
Угрюм-Бурчеев превзошел всех
своих предшественников безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией. Но эта
энергия была направлена на то, чтобы превратить город, а точнее всю страну, в
казарму и заставить с утра до вечера маршировать. Его идеалы – это «прямая
линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы». Античеловеческая
сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.
Именно благодаря таким
неординарным образам градоначальников «История одного города» живет и сейчас.
Эта замечательная книга известна не только у нас в стране, но и по всему миру и
прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры.