. Диалекты непригодны в
качестве средства общенационального языкового общения. Развитие литературного
языка в период национальной жизни народа всегда ведет к резкому ослаблению
диалектов и уменьшению числа и активности диалектизмов. Обилие диалектов мешает
общению людей.
Писатели обычно настороженно относятся к диалектам. А.П,.
Чехов, и М. Горький резко противостояли против засорения литературного языка
местными словами. Каждое местное слово, если оно вводится, должно быть уместно.
Слова ограниченные четко территориальной географической сферой распространения,
вызывают немалые затруднения в практике устного и письменного перевода.
Необходимо хорошо понимать значение слова, чтобы суметь подобрать близкий по
смыслу эквивалент или описательно раскрыть его семантику. В установлении норм
употребления диалектизмов, а также границ их использования в своё время большую
роль сыграли статьи М. Горького, посвященные дискуссии о языке, проводимой в 1934 г. Для современного языка художественной литературы широкое использование диалектизмов
нехарактерно. Это обусловлено ростом культуры всего населения и активизацией
процесса растворения местных говоров в литературном языке их сближение с ним.
Данный процесс захватывает всю систему говора, но наиболее проницаемой
оказывается лексика. Наблюдается сложная, многоступенчатая перестройка
диалектной лексики: от сужения сферы употребления отдельных диалектизмов до
полного их исчезновения из словаря говора в связи с изменением методов ведения
сельского хозяйства, угасанием отдельных ремесел, заменой или исчезновением
многих социально-бытовых реалий.
Если признать, что в настоящее время на нашей планете
насчитывается около 3 000 языков, из них лишь 30 имеют письменность, то
есть являются безусловно литературными, то окажется, что остальные 2 700
языков существуют в виде бесписьменных диалектов. А если учесть, что
литературно-письменные языки не являются единственной формой существования
соответствующих языков, наций и народностей (для большинства из них, например,
для русского, немецкого итальянского и других языков, свойственны
территориальные разновидности), то придется признать, что территориальные
диалекты – одна из самых распространенных форм существования языка. Что же
касается периода до возникновения письменности и литературных языков (чаще
всего они возникают одновременно), то на этой стадии территориальные диалекты
были, без сомнения, главнейшей формой существования языка.
Функциональные и структурные признаки территориального
диалекта чаще всего характеризуют через его противопоставление литературному
языку. Диалект – это такая форма существования языка, для которой характерны:
1) территориальная ограниченность, 2) неполнота общественных функций и как
следствие этого – незначительное стилевое разнообразие, в частности наличие
стилей, связанных лишь с разговорной формой реализации языка (диалекту как
бесписьменной форме несвойственны такие книжные функциональные стили, как официально-деловой,
научный, публицистический и т.д.). 3) закрепленность за бытовой и
обиходно-призводственной сферой общения, 4) определенная,
исторически-обусловленная социальная сфера распространения – среди крестьян и
близких к ним социальных групп, 5) отсутствие отбора и регламентации языковых
средств (существование нормы в виде узуса, а не кодифицированных правил), 6)
структурная подчиненность диалекта высшим формам существования языка, в
частности, литературному языку.
Территориальные диалекты – компоненты как национального, так
и донационального периода существования языка, причем формирование и рассвет
основной массы территориальных диалектов приходится на донациональную стадию,
то есть на социальный тип языка, называемый языком народности. В национальный
период, особенно в период формирования социалистических наций, местные варианты
языка существуют пережиточно и «тают» под мощным воздействием литературного
языка.
1)
Территориальные
диалекты реально существовали и существуют теперь в виде говоров. Говор – это
наименьшая территориальная единица языка, обслуживающая жителей населенного
пункта (села, деревни) и имеющая отличительные особенности во всех сторонах
языковой системы.
Совокупность
более или менее однородных говоров образует наречие.
Помимо наречий и групп говоров существуют диалектные зоны,
выделяющиеся пучком изоглосс отдельных языковых явлений. Диалектные зоны не
повторяют ни границ групповых говоров, ни наречий.
Ни наречия, ни группы говоров, ни диалектные зоны не
считаются формами существования языка, так как в силу «сборного» характера не
образуют единой коммуникативной системы: на всём наречии, на всей группе
говоров и т.д. никто не говорит. Самодостаточной, реально функционирующей
системой является диалект и его самая мелкая разновидность – говор.
Завершая сжатый очерк территориального диалекта как формы
существования языка, коснемся вопроса об отношении территориальных диалектов к
социальным диалектам. В одной из своих последних работ В.М. Жирмунский писал:
«Традиционное деление диалектов на территориальные и социальные является
мнимым… всякая территориальная диалектология в соответствии с самой языковой
действительностью должна быть и диалектологией социальной». (Жирмунский В.М.
Марксизм и социальная лингвистика. // Вопросы социальной лингвистики. Л.:Наука,
1969. с.23.)
§ 1. 3 Социальные диалекты
Деление диалектов на территориальные и социальные имеет
реальные основания и в принципе не является «мнимым», особенно, если иметь в
виду территориальный (локальный) диалекты феодального периода, которые служили
средством общения для всех сословий в пределах данного княжества (государства):
речь феодала по своим основным структурно-языковым не отличалась от речи
крестьянина. В национальный период, когда в качестве универсальной по охвату
сфер человеческой деятельности (быт, культура, наука и т.д.) и социально
престижной формы общения употребляется литературный язык, превосходящий каждую
из местных разновидностей языка богатством ресурсов и их дифферецированностью в
семантическом и стилистическом плане, диалекты, естественно, становятся языком
«простонародья», т.е. приобретают социальную маркированность. Даже по сравнению
с мещанскими городскими полудиалектами и просторечием социальный престиж
территориальных диалектов оказывается не в их пользу.
Далее, в национальную эпоху в условиях социалистической
стадии развития нации традиционные территориальные диалекты теряют свое
единство: они как бы расслаиваются (структурно и функционально) на несколько
структурно-функциональных типов (архаический тип, промежуточный тип и передовой
тип говора, близкий к литературному), каждый из которых имеет свой социальный
субстрат (своих говороносителей) и свою сферу преимущественного использования
(например, в производственной сфере – промежуточный или передовой тип, в быту –
архаический или промежуточный). И в этом смысле изучение территориальных
диалектов не может не быть социолингвистическим, так как сам объект
исследования территориально-социален.
В научной и исследовательской литературе термин «социальные
диалекты» (социолекты) употребляют то в очень широком, то в очень узком смысле.
При широком понимании содержания термина в категорию социальных диалектов
включают все или почти все социально-обусловленные разновидности языка,
независимо от их структурно-языковых и функциональных особенностей. Иногда
«социальными диалектами» называют основные формы существования языка. Так В.М.
Жирмунский к числу социальных диалектов относил и территориальные диалекты
(говоры крестьян), и полудиалекты («язык городского мещанства») и литературный
язык (в его разговорной и письменной форме), считая их «социальными уровнями
языка», в конечном счете восходящими к классовой дифференциации общества. И
такой подход закономерен, поскольку в силу общественного характера языка его
конкретные воплощения в той или иной форме обязательно будут
социально-детерминированными и соотнесены с «социальным субстратом». В
классовом обществе социальные уровни языка, по мнению В.М. Жирмунского,
образуют своеобразную иерархию, соотносимую с социальной неоднородностью
носителей данного языка. «Социальные диалекты в языке классового общества
образуют как бы пирамиду, сходящуюся в унифицированной письменной форме
литературного языка. Основу пирамиды (низший уровень) образуют местные
диалекты, в которых расхождения наиболее значительны и представляют наибольшую
дробность; в полудиалектах (на среднем уровне) пирамида сужается как в смысле
значительности расхождений, так и в смысле дифференцирующих признаков; в
обиходной (разговорной) форме литературного языка, более или менее
унифицированной (на высшем уровне), схождения еще больше, но в результате
незавершенности процессов унификации пирамида остается усеченной и точка
схождения (обженациональная «норма») представляется скорее идеальным предельным
понятием чем осуществленной действительностью». Указанные социальные «уровни»
общенационального языка В.М. Жирмунский и предлагает называть социальными
диалектами. Что касается диалектов и арго, то они согласно его концепции, «не
являются социальными диалектами в строгом смысле», поскольку развиваются в
рамках того или иного языка и диалекта «как лексика и фразеология специального
назначения». По существу, такого же мнения о профессиональных языках, жаргонах
и арго придерживается и Б.А. Серебрянников, который называет их не диалектами,
а «социальными вариантами речи» или речевыми стилями. Основанием для отказа
этим «вариантам речи» в статусе диалекта служит то, что «они не имеют
специфической фонетической системы, специфического грамматического строя и
существует на базе обычного языка». В.А. Аврорин отказ от термина «социальный
диалект» для обозначения социальных вариантов речи считает необоснованным.
Предельно узкое наполнение термина «социальные диалекты»
видим в учебном пособии Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания»: «К местным
крестьянским диалектам, - пишет автор, - близки социальные диалекты одного
языка… иначе их называют «условными языками» (далее приводится характеристика
арго бродячих торговцев – офений и ремесленников).
Итак, диапазон понятийного наполнения термина «социальный
диалект» поистине широк – от формы существования языка (в том числе его
литературно-книжной формы) до одной из разновидностей социальной
дифференциации языка – конспиративного арго и внешне сходного с ним условного
детского языка – способа механической шифровки слов (Пия пипо-пишол
пившко-пилу. – Я пошел в школу – перед каждым словом приставляется пи).
Очевидно, нам следует принять такое определение социальных
диалектов, которое бы, с одной стороны, не поглощало рассмотренные выше формы
существования языка и, с другой, - не сводилось лишь к одному типу социального
диалекта.
Общей чертой всех языковых образований, включаемых в
категорию социальных диалектов, является ограниченность их социальной основы:
они выступают средством общения, причем, как правило, дополнительным, отдельных
социально-сословных, производственно-профессиональных, групповых и возрастных
коллективов, а не всего народа (как литературный язык) и не всего населения
региона (как территориальные диалекты).
Если территориальные диалекты порождены пространственной,
географической разобщенностью народа (хотя такая разобщенность также имеет
социальные корни: не случайно образование местных диалектов связано с одной из
социально-экономических формаций – с феодализмом), то природа социальных
диалектов – в социально-сословной, профессиональной, социально-возрастной и
социально-половой (или профессионально-половой) разобщенности общества.
Территориальная неоднородность языка дает как бы его «горизонтальное» членение,
социальная неоднородность – его «вертикальное» членение.
Назначение социальных диалектов – служить средством связи для
лиц, входящих в определенную социальную или профессиональную группировку,
объединять членов в одну корпорацию, имеющую свои интересы – профессиональные,
социально-сословные, возрастные, культурно-эстетические и т.п. Возникая в ответ
на различные профессиональные и групповые потребности отдельных коллективов,
социальные диалекты в речевой практике говорящих всегда сосуществуют с другими
формами существования языка, которые всегда выступают как первичные, опорные,
основные (литературный язык, территориальные диалекты, городской койне,
просторечие), а социальные диалекты – как дополнение к ним (иногда
профессионально необходимое, и иногда и явно факультативное, например, жаргон).
Б.А. Ларин, изучавший «языковой быт города», обратил внимание
на такую черту городских арго, как «теснейшая взаимная обусловленность двух или
нескольких языковых систем, находящихся в распоряжении каждой социальной группы
(соответственно индивида) в силу того, что она (или индивид) сопринадлежит
одновременно нескольким разным по охвату коллективам». В этом высказывании
хотелось бы подчеркнуть продуктивную мысль о сосуществовании нескольких
языковых систем, то есть о владении индивидом несколькими формами существования
языка, поскольку он одновременно входит в разные социальные и речевые
коллективы. Например, торговец-офеня слободы Мстера Владимирской губернии,
безусловно, владел местным, мстерским говором, далее он хорошо знал офенское наречие
(арго), и, наконец, он мог, как бывалый человек, знать и «культурный» язык –
городское просторечие.
Однако трудно согласиться с утверждением, что арго имеет
значение основной, первой речевой системы: «Только известная речевая система,
причем имеющая значение основной, первой для какой-нибудь социальной группы,
может быть названа «арго». (Ларин Б.А. История русского языка и общее
языкознание: Избранные работы. М.: Просвещение, 1977. с. 186.). Принимать
арготический ряд слов за «основной и исходный» можно лишь в качестве одного из
методических приемов изучения данной формы существования языка. В
функциональном и структурном плане арго, как и все другие социальные типы
диалектов, являются производными, сформировавшимися на базе ведущих форм
бытования языка и пользующимися их грамматическим и фонетическим строем.
В 60-е гг. была предложена классификация социальных диалектов
в зависимости от их природы, назначения, языковых признаков и условий
функционирования. Сколь-либо веских доводов против нее приведено не было,
поэтому воспроизведем ее здесь.
К социальным диалектам относим:
1)
Собственно
профессиональные «языки» (точнее – лексические системы), например, рыболовов,
охотников, гончаров, шерстобитов, сапожников, а также других промыслов и
занятий.
2)
Групповые,
или корпоративные, жаргоны, например, учащихся, студентов, спортсменов, солдат
и других, главным образом, молодежных коллективов.
3)
Условные
языки (арго) ремесленников-отходников, торговцев и близких к ним социальных
групп.
4)
Жаргон
(арго) деклассированных.
В этой классификации разграничены условные языки (арго) и
жаргон деклассированных как два разных типа социальных диалектов, поскольку они
вызваны к жизни разными социальными причинами и имеют разное назначение. Их функциональные
различия повлекли расхождения: 1) в материально-понятийном составе лексики
(словарь ремесленников-отходников равномерно покрывает все сферы их жизни и
повседневных интересов, воровской словарь отличается специализацией); 2) в
доле экспрессивно окрашенной лексики (в арго господствуют нейтральные слова, в
жаргоне воров – эмоционально-экспрессивные); 3) в ведущих приёмах
словопроизводства (в арго превалируют словарные, словарно-фонетические и
фонетико-морфологические и метонимические образования); 4) в источниках
основных заимствований (в арго – заимствования из «близлежащих языков», в
жаргоне деклассированных – из «отдельных», нередко межэтнических (международных
языков)
Помимо выделенных основных типов встречается множество
промежуточных разновидностей, например совмещающих профессиональный «язык» и
групповой жаргон (профессиональные жаргоны», профессиональный «язык» и
особенности сословной речи (купеческой, чиновничий, церковно-служительский и
другие жаргоны).
1. Профессиональные языки – это дополнительные к основной
форме существования языка (литературному языку, территориальному диалекту)
лексические системы, свойственные представителям определённого занятия,
промысла, а также профессии или отрасли производства: кок (повар) в речи
моряков, на-гора – у шахтёров, матка, трутень, рабочая пчела – у пчеловодов.
Насчитывают десятки тысячи у каждой свой язык, точнее, лексическая система.
Профессиональные «языки», разумеется, не являются языками в
полном смысле этого слова. Их собственно языковая часть ограничивается
специализированной лексикой, частично словообразованием и не распространяется
на звуковой и грамматический строй.
Зарождение профессионально дифференцированных диалектов
(говоров) относится к древности и связано с разделением труда между членами
социума, а иногда и между целыми родственными этносами. Профессионально
специализированные этносы встречаются и в настоящее время.
Профессионально-ремесленнические группы широко представлены и внутри одного
этноса (народа). В дореволюционной России говоры различных промыслов
характеризовались не только своими профессиональными словарями, но и
территориальной неоднородностью. В последствии многие профессиональные говоры
развились в терминологии (отраслевые «подъязыки»), единые для всех специалистов
соответствующей отрасли сельскохозяйственного и промышленного производства
страны.
2. Групповые жаргоны в отличие от профессиональных
социолектов порождены не потребностью в назывании новых, сверх обычных,
«общенародных», профессиональных понятий, а стремлением дать общеизвестным
понятиям своё обозначение, отличающееся новизной и экспрессией. Лексика жаргона
– это параллельный ряд слов и выражений, синонимичных первичному, нежаргонному
ряду. Поскольку жаргонизмами обозначают уже известное (предмет, качество,
состояние), то здесь мы имеем дело с синонимами не понятийными, а почти
исключительно экспрессивно-оценочными, чаще всего стилистически сниженными.
Например «голова» - в жаргоне: котёл, котелок, черепок, корзина, тыква, арбуз,
глобус, кастрюля, коробочка и др. в тематическом плане жаргонные слова служат
обозначениями довольно широкого круга предметов и понятий, предоставляющих
живой интерес для жаргононосителей: человек, его оценка, одежда, основные
действия и состояния, учёба, быт, отдых, спорт, любовь, красота, поведение и
т.д.
Жаргон порождается социально-психологической общностью его
носителей – обычно молодых людей, которым свойственны «избыточная
эмоциональность», максимализм, своё представление о жизненных ценностях, норме
поведения, свой особый стиль и манеры, чувство солидарности и «группового
духа». Жаргон – и символ принадлежности к данной социальной группе, и
показатель её своеобразного языкового существования, и лингвистическое
проявление её субкультуры. Как разновидность формы существования языка жаргон
всегда вторичен, его использование факультативно.
3. условные языки (арго) – лексические системы,
предназначенные для выполнения преимущественно конспиративной (эзотерической
криптофорной) функции. Потребность в пользовании тайными, непонятными для
непосвящённых языком (или хотя бы подобием такого языка) возникает у социальных
групп, стремящихся сознательно изолировать себя от «других», от основной части
общества. Обычно это небольшие подвижные группы, и «потайным» языком они
пользуются вне дома – во время отхожих промыслов, работая в чужих людях. Цели
засекречивания содержания речи могут быть самыми разными – и сохранение «тайн»
своего ремесла (способа производства), и защита в условиях бродячей жизни, и
свободная беседа о своих делах в присутствии хозяина дома, желание показать
своя языковое превосходство перед незнающими их «языка», и соображения
эвфемистического порядка.
Степень засекреченности у арго обычно невысокая. В некоторых
группах (кастах) язык сохраняется в тайне, его сберегают от женщин и детей.
Сведения о нём собираются под «величайшим секретом», в других местах «никто… не
думает скрывать его как тайну… и всякому воля ему выучиться, лишь бы была
охота» (И.И. Срезневский). Как бы не относились к арго его обладатели,
посторонние люди арготическую речь не понимают и основная функция секретного
кода им выполняется..
Тайные арго имели распространение среди
ремесленников-отходников: портных, шорников, печников, коновалов, маляров и
др., у сезонных рабочих – сельскохозяйственных и промышленных. Близки к
условным языкам (арго) в функциональном плане языки тайных обществ, а также
половозрастные языки, в частности, специальные мужские (и юношеские) и женские
языки, отмечаемые в Африке, например, в Камеруне: «секретный» язык юношей,
проходящих обряд инициации, призван скрывать от непосвященных (и, прежде всего
от женщин) таинства культовой жизни инициируемых; их язык (лексический состав)
может сознательно обновляться: нередко для замены старого слова достаточно
того, что его стали знать женщины.
Иную социальную природу и иные функции имеют (и имели в
прошлом) женские и мужские варианты этнических языков, различающиеся либо
только словарем (иногда непонятным для представителей другого пола), либо
только разным («мужским», «женским») произношением, либо словарем и грамматической
(ее элементами) одновременно.
4. Жаргон деклассированных – это
совокупность слов и фразеологических оборотов, служащих для группового общения
деклассированных элементов. Нередко основной функцией воровского жаргона (арго)
считают конспиративную. Да, этот тип социального диалекта может выполнять ее.
Но это не единственная его функция. Жаргон служит и своеобразным паролем,
средством опознания «своего» человека в отличие от остальных. Наличие в составе
словаря арго до 70% экспрессивно-эмоциональных слов наводит на мысль о том, что
одной из его функций, причем не второстепенной, а основной, является
экспрессивно-выразительная. Стилистически сниженная, грубая вульгарная речь
деклассированных, изобилующая словами и выражениями с резко отрицательными коннотациями,
(окраской, ассоциациями, семантическими «довесками»), отражает мораль
деклассированного, его презрение к обществу, к труду, к общепринятым нормам
поведения О социальной, лингвистической (словообразование, этимология),
психологической, правовой сторонах воровского жаргона и его носителей
существует обширная специальная литература, однако социолингвистическая
интерпретация этого типа социолекта пока страдает разнобоем.ь социолингвистическим, так как сам объекархаический тип,
промежкрестьянина. пределах данного княжества (государства): речь феодала по
своим основным структурно-языковым не отличалась от речи
Глава II Экономическое и социальное развитие г. Бохума
§ 1 История возникновения города
Времена, когда угледобывающая и сталелитейная промышленность задавала
ритм жизни в регионе, давно миновали. Сегодня Рурская область - одна из самых
крупных агломераций Европы. Здесь проживает 5,5 миллионов человек. Из них около
400.000 - в Бохуме. Население города быстро росло в ходе индустриализации
начала 20-го века, и уже к 1929 году в Бохуме насчитывалось 320.000 жителей.
Город стал одним крупных промышленных центров Германии.
Во время Второй мировой войны он был полностью разрушен. Угледобывающая и
сталелитейная промышленности оставались двигателем региона вплоть до начала
кризиса в этих отраслях: с 1960 по 1973гг. в ходе сокращения добычи угля
были закрыты все 17 шахт, а 45.000 горняков лишились работы. Сокращение рабочих
мест затронуло и сталелитейную промышленность, где без работы остались 15.000
человек. Региону были необходимы
структурные изменения, и Бохум сделал ставку на развитие сферы услуг...
И выиграл. Свыше 11.000 предприятий и фирм появилось с тех пор в регионе, а
вместе с ними и 40.000 новых рабочих мест. Самый крупный работодатель города
сегодня - автомобильный концерн Adam Opel AG. Неразрывно
связана с именем города и крупнейшая в Европе текстильная империя Steilmann, как впрочем, и
такие фирмы, как Nokia или Thyssen.Конец эры угля и стали в
регионе ознаменовался бумом в сфере образования. Начало было положено в
60-е годы, когда открылся Рурский университет города Бохума - первый новый университет на западной территории послевоенной
Германии. Этот колосс из стекла и бетона и сегодня является одним из крупнейших и самых многосторонних высших учебных
заведений ФРГ. Интерес к Бохумскому
университету велик и среди абитуриентов, и среди предпринимателей, которые
вербуют среди его выпускников специалистов в области новых технологий. С тех пор, как были закрыты заводы и шахты,
заметно посветлели некогда чёрные от сажи фасады домов в практично
спланированных, но совершенно безликих кварталах Бохума и его окрестностей. И
хотя живы ещё в умах многих представления о Бохуме как о городе доменных печей
и сталелитейных цехов, времена эти окончательно канули в Лету. Сегодняшний
Бохум - на удивление зелёный город. Более половины его территории занимают
парки и скверы. С прежних времен сохранился
разве что особый шарм "рабочего города". Его придают Бохуму покрытые
ржавчиной промышленные памятники и прокуренные кабачки, где некогда собирались
после работы горняки и сталевары. Любители острых ощущений могут спуститься и в
шахту, но в не действующую, а расположенную на территории городского
музея - самого знаменитого в мире Музея
горного дела в центре Бохума.В 1988 году известная музыкальная компания Stella построила в городе первое в СРВ специальное
сооружение для мюзикла на роликовых коньках «Starlight express». Предполагалось, конечно, что через несколько лет
репертуар будет обновлен. Но устроителей ожидала неожиданность: это искрометное шоу не сходит со сцены уже 16 лет.
За десять лет его посетило 6,2 миллиона человек, и вот тогда-то представление (а с ним и город Бохум) попало в Книгу рекордов Гиннесса. Прошло еще шесть лет, и
в этом году мюзикл принял десятимиллионного зрителя. Журналисты
подсчитали, что 10 миллионов зрителей - это человеческая цепь длиной в 10 000 километров, что за прошедшие годы спектакль могли бы
посетить все жители Пекина или даже все население Бельгии. Но на самом деле
Бохум обрел свое сегодняшнее значение,
конечно, не благодаря мюзиклу, а тогда, когда человек сумел заглянуть в подземные кладовые Рура. Первое упоминание о Бохуме обнаруживается в документах кельнских архиепископов за 1041 год. Тогда он
носил название «Кофбоук». Правда, археологи датируют первые поселения в здешних
местах примерно 4000 годом до нашей эры. Здесь же много позднее располагался императорский двор Карла Великого. Тогда и
возникло поселение, ставшее центром для близлежащих крестьянских хозяйств.
Происхождение названия «Бохум» остается невыясненным до сих пор. Отдельные
исследователи выводят его от некоего «дома при буках» («Воск Не»), другие
относят имя к книге, находящейся в городском гербе. Восьмого июня 1321
года граф Энгельберт II присвоил поселку под названием Бохум права города, передав местному управлению «уголовную и
гражданскую юриспруденцию». Еще через три года город получил право устраивать ежегодные ярмарки.
Однако, несмотря ни на что, Бохум долгое время оставался маленький городком,
который многократно разорялся войнами, эпидемиями и пожарами.Только открытие
месторождений угля и наступление индустриализации сделали Бохум настоящим городом.
В начле XIX века к югу от
Бохума началась добыча каменного угля, и к 1735 году разрабатывалось уже 25
угольных пластов. А первый паровой двигатель, появившийся в 1801 году на шахте Vollmond, ознаменовал
начало экономического взлета. Расширение добычи угля неизменно повлекло за
собой развитие металлургической промышленности. В 1837 году поднялись первые
коксовальные печи, доменные печи стали выдавать чугун, мартены и бессемеры -
сталь. Появились металлообрабатывающие заводы. В 1851 году бохумский мастер
Якоб Майер освоил фасонное стальное литье. Громадный стальной колокол, отлитый
в Бохуме, стал сенсацией на Всемирной выставке 1867 года в Париже. Этот колокол
можно увидеть и сегодня - он установлен перед городской ратушей. Альфред Крупп, пытавшийся на своих предприятиях в
Эссене также освоить стальное фасонное литье, незамедлительно опротестовал утверждение, что бохумские колокола отлиты
из стали. Он был убежден в том, что
они изготовлены из чугуна. Бохумцы отвергли подобные подозрения и предложили
передать дело на рассмотрение международного жюри. Крупп принял вызов и
выделил 2100 франков на проведение проверки.
Одновременно он дал указание своим парижским уполномоченным: «Не жалейте добрых
слов и денег, чтобы завести друзей, которые помогут вам. Будьте
максимально подобострастны по отношению к прусским,
а равно и к французским чиновникам». В Париже, однако, не помогли ни деньги, ни
добрые слова. Анализ материала, не оставлял сомнений: это была литая сталь. В
Бохуме вышел даже специальный выпуск газеты «Меркишер шпрехер», в котором
триумфально сообщалось о поражении эссенского
конкурента.Наряду с угольной и металлургической промышленностью развивалась и
химия: доктор Отто занимался активно
вопросами переработки и утилизации отходов угольного производства. И именно эти
исследования легли в фундамент выросших в Бохуме фирм Aral AG и Ruhr-Stickstoff AG. Быстро росло население
города. К 1929 году в городе (вместе с ближайшими пригородами) проживало 320
000 человек. Бохум вошел в десятку
крупнейших немецких городов. Уже в январе 1931 года в городе открылось
региональное отделение НСДАП, и в апреле 1932 в Бохуме насчитывалось 35 000
членов нацистской партии. Назначение Адольфа Гитлера
канцлером Германии бохумцы приветствовали «стихийным» триумфальным шествием, а
в преддверии его дня рождения - 12 апреля 1933 года - избрали фюрера почетным гражданином города. Тогда же, в апреле
тридцать третьего, Бохум с
энтузиазмом принял участие в бойкоте еврейских магазинов, врачей и адвокатов, а
в июне на городской площади запылали костры из книг: горели произведения Манна,
Маркса, Ленина, Керстнера...А в ночь на 10 ноября 1938 года в Бохуме,
как и по всей Германии, зазвенели стекла,
вспыхнули пожары. Дотла была сожжена
синагога на Вильгельмштрассе, разрушено и разграблено еврейское казино на
Виттенерштрассе. Погром прошел по
еврейским магазинам и квартирам. В эту же ночь около ста членов еврейской
общины были арестованы и отправлены
в концлагерь Ораниенбург-Заксенхаузен. Через несколько лет от общины, насчитывавшей
более 1000 членов, не осталось и следа. Промышленность
Бохума, работавшая в основном на военные заказы, была объектом постоянных налетов
союзнической авиации. За годы войны в городе 150 раз объявлялась воздушная
тревога. Но особенно сильным оказался налет 4 ноября 1944 года. Семьсот
английских бомбардировщиков в течение часа - с семи до восьми часов вечера -
сбросили на город 10 000 фугасных и 130 000 зажигательных бомб. Пожар не могли
потушить в течение нескольких дней. За этот час погибло 1300 человек и 70 000
осталось без крова. Когда 10 апреля 1945 года в Бохум вступили американцы, в
центре города практически не было ни одного
целого здания. Память о войне осталась надолго, еще в сорок восьмом году целые
кварталы стояли в руинах. Но стране
были нужны уголь и сталь. Промышленность возродилась, а следом за ней поднялся
и город. Угледобывающая и
сталелитейная промышленности оставались двигателем региона вплоть до начала кризиса
в этих отраслях: с 1960-го по 1973 год в Бохуме были закрыты все 17 шахт, а 45
000 горняков лишились работы. Сокращение
рабочих мест затронуло и сталелитейную промышленность, где без работы
осталось 15 000 человек. Но Бохум сумел перестроиться. В городе и пригородах
возникло более 11 000 новых фирм и предприятий, среди которых крупнейший
работодатель - Adam Opel AG, обеспечивший работой
более 20 000 человек. Появились в Бохуме предприятия знаменитых фирм Steilmann, Nokia и Thyssen.
§ 2 Современный город
Бохум
Перестройка пошла на пользу городу. Улучшилась экология, очистились от
сажи фасады домов. Половину городской территории занимают парки и скверы. Но
память о шахтерском прошлом города осталась. Это крупнейший в мире Музей горного
дела, в котором посетитель может познакомиться с тяжелым шахтерским трудом и даже спуститься под землю, пройтись по
штольням настоящей угольной шахты. Сегодня этот музей, над которым
поднимается в небо 68-метровый копер - одна из главных достопримечательностей
города. Есть в Бохуме еще один знаменитый музей -железнодорожный, открытый в
1977 году. В музее собраны паровозы прошлых веков, электровозы, дизельные
локомотивы. Конец эры угля и стали был
отмечен подъемом в сфере образования. До начала шестидесятых годов никто даже рядом не ставил слова «Университет» и
«Рурский регион». Рур всегда числился по рабочему ведомству. Перемены
начались в 1962 году, когда в Бохуме был заложен Рурский университет. Закрывались шахты, открывались новые факультеты.
Это был первый университет на территории послевоенной ФРГ. Его возникновение стало частью неизбежных структурных
реформ. И сегодня, сорок лет спустя,
Рурская область стала регионом с самой высокой плотностью высших учебных
заведений в Европе.
В Бохумском университете
учится более 35 000 студентов (при общем числе жителей города 400 000!), для университета построена собственная развязка
на автобане, несколько многоэтажных паркингов и собственный торговый
центр (Uni-Center). Это шестой по
величине университет Германии. В свое время много
споров вызвал комплекс университетских зданий: одни называют его нагромождением
стали и бетона, другие хвалят за функциональность и практичную планировку. Двадцать
факультетов обучают студентов сотне специальностей - естественных, инженерных и
гуманитарных. Знаменит Рурский университет
разработками в неврологии, микроэлектронике, материаловедении и лазерной физике. Широко известны исследования
творчества Шекспира, факультет Восточной
Азии, архив Гегеля и единственный в Европе переводческий центр китайской
литературы. А вечером студенты заполняют «Бермудский треугольник». В нем,
правда, не пропадают корабли и самолеты,
но затеряться здесь легче легкого. Это центр ночной жизни города, квартал, где
расположены модные кафе, бары и рестораны, кафе и пиццерии, концертные,
театральные и танцевальные площадки, открытые зачастую до самого утра. Бохум – город с огромным
жизненным качеством, где отражается идеальная совместная игра жизненной
культуры и образа свободного времени. Бохум имеет привлекательное расположение
жилых домов с интересной архитектурой наряду с красивым и историческим
строительным веществом, окруженные зеленым ландшафтом. Кто выбирает Бохум в
качестве местожительства, тому не грозят никакие высокие иммобильные цены.
Хорошо в Бохуме сделать покупки – это само собой разумеещеееся, т.к.
составляет многосторонние покупательские возможности, которые хорошо
воспринимают посетители из соседних городов. Знаменитые бохумские торговые
центры: City – Point и Stadtbad – Galery с фитнесс студией «Elixia». В его маленьких лавочках и бутиках
представлен большой ассортимент стильных вещей. Поход за покупками можно
разнообразить посещением маленьких уютных ресторанчиков, где можно посидеть и
поболтать за чашечкой ароматного кофе. Бохум известен и своими парками,
например Рур-парк с торговым центром составляющий площадь 127 тысяч квадратных
метров, был открыт в 1964 году, с этого времени был неоднократно
модернизирован. Обслуживает около 16 миллионов посетителей ежегодно. Бохум
называют главным культурным городом рурской области. Здесь действуют большое
количество дискотек, ресторанчиков, кафе. К знаменитым дискотекам относятся
«360 Grad» и «Prater Nacht- Erlebnis- Park». Другая причина встречи молодежи – это die Zeche. Живые концерты в области
поп рок джаз музыки собирают до 800 поситителей. Культура и искусство в
Бохуме центральное место Постановки Бохумского театра и das Musikal Starlight Express пользуются большим успехом среди посетителей и прессы. С
1988 das Musikal
Starlihgt Express Ендрю Ллойд Вебера приносит огромный успех.Каждый год он
насчитывает большое количество поситителей из целой Европы. С 1919 основанный в
Бохуме театр имеет лучшую и знаменитую во всей Германии сцену.По сегодняшний
день легендарные управляющие Саладин Шмитд и Ганс Шала были среди Петера Цадека
и Клауса Пьемана которые в семидесятых и восьмидесятых годах завоевали критику
и публику своими современными и скандальными постановками.
Глава III Бохумский диалект и его лексическое значение.
§ 1 Образность и эмоциональная и стилистическая окрашенность
бохумского диалекта.
Постоянно реализуясь в устной форме спонтанной речи, диалект,
по сравнению с литературным языком, характеризуется большей эмоциональностью.
Она уже проявляется в самой манере речи, частом употреблении междометий,
которые сопровождаются определенными жестами. Преобладание эмоциональных
моментов и связанная с ним «игра» фантазии, которая основывается на
непринужденности эмоционально-образных и волевых ассоциаций приводят к развитию
в диалекте (в отличие от литературного языка) богатого пласта
эмоционально-окрашенной лексики и запаса оценочных словообразовательных
средств. При этом, как доказал ученик Й. Трира, Амор, удельный вес пейоративных
обозначений оказывается более значительным, чем мелиоративных. Носители
диалекта неохотно расточают похвалы: в хорошем они видят нормальное. Напротив,
отклонения от положительной нормы часто подвергаются порицанию и критике. Гнев,
ярость, насмешка, боль находят свое отражение в словарном составе и фразеологии
и способствуют появлению все новых лексем и фразеологических единиц.
В зависимости от цели и темы высказывания говорящий или
пишущий выбирает из лексической системы языка нужные ему слова. Подобное
явление обусловлено так называемым функционально-стилевым расслоением лексики,
то есть наличием в ней таких лексических единиц, выбор которых зависит от их
роли в процессе реализации одной из функций языка: общение, сообщение или
воздействие. Выявление функционально-стилевой принадлежности слова, как правило,
бывает тесно связано с определение экспрессивной роли (лат. Expressio – выражение), то есть
выразительности его эмоциональных (фр. еmotion, лат. еmovere –
возбуждать, волновать) свойств и других особенностей, которые в целом нередко
называются стилистической окраской слова, то есть его
экспрессивно-стилистическим, или коннотативным содержанием. Коннотативность
по-разному выражается в лексике (М.И. Фомина. Лексикология). Во-первых, она
создается особыми словообразовательными средствами: приставками, суффиксами,
повтором однокоренных слов.
- zocken – Karten spielen, am Computer spielen
- abzocken (« Gestern habbichse bein Skat alle abgezoct!» - beim
Kartenspiel jemanden besiegen.
Во-вторых, она присуща самой семантике отдельных слов и
соответственно объективирована (закреплена в современных толковых словарях).
Laumalocher – jemand, der selten oder nie richtig und fleissig gearbeitet
hat.
Подобное наблюдается в словах, обозначающих чувства: (жалеть,
любить, ненавидеть):
- osig – verargen
- tergen – jemanden argern, reizen
Переживание (волноваться, горевать, радоваться, бояться)
-
Schiss inne Buchse – Angst haben/ Однако в данном случае мы
имеем дело не с собственно семантическими явлениями, так как чувства,
переживания, качества исконно присущие самим предметам, действиям, признакам и
соответственно сложившимся понятиям о них. Тем не менее, такие слова тоже
используются для придания речи эмоциональной окрашенности.
В Бохумском диалекте большое внимание уделяется
отрицательным чертам поведения.
Например,
-
abdrehen
(abwertend im Sinne von verruckt sein, unnormale Dinge tun);
-
Hals (einen
dicken Hals bekommen – sich kraftig argern, so dass die Halsvenen anschwellen
und ein Blutstau eintritt);
-
Kafctenschein
(Unser Jurgen hat den grossen und kleinen Kafctenschein in ein Semester
gemacht. – Jurgen hat mehr in der Cafeteria gesessen als seine Seminare an der Ruhr –Universitat besucht.)
-
Killefitt («Dat
is doch allet Killefit, wat du da machs, ey!» - Unsinn, dummes Zeug.)
или же чертами характера:
-
Brett («Der
hattse nich alle auf n Brett!» - der ist nicht richtig im Korf);
-
Faselhannes –
Klugschwatzer;
-
Hund – (1. du
bist ein unehrlicher, unaufrichtiger Mensch; 2. Heute machen wir einen drauf,
heute feiern wir und saufen.)
Поэтому в диалекте богато
представлена лексика и фразеология, группирующаяся вокруг понятий «ругать», (schimpfen), «спорить, ссориться» (streiten), «лгать» (lugen), «напиться пьяным» (betrunken sein).
Также большое значение в Бохумском
диалекте придается различным физическим недостаткам:
-
Hippe (1. Ziege,
abfallig fur Frau auch: besonders dunnes Madchen;
2. das ist eine extreme dunne Person;
3. Wenn du es bis jetzt geschafft hast, dann schaffts
du den Rest auch noch);
-
Spinnenwipp –
(ist ein sehr durres Kind);
-
Pommespanzer (-
dicker Mensch)
Очень часто употребляются конкретные
части тела:
- Tortenarsch (1. Jemand, der nicht in die Gange
kommt;
2.
“Kuck dir die Alte an, boach, wat hat die furn Tortenarsch!” – was hat die fur
ein breites Gesass);
- Kletschkopp (“Nimm bitte sofoat dein alten
Kletschkopp von dat Sofakissen!”- Kopf mit fettigen Haaren);
- Fallobst (“Man hat die Fallobst! Bei Bodenfrost
musse at hochbinden” – Was hat die fur einen Hangebusen.);
Часто встречаются
отрицательноокрашенные слова, обозначающие интеллектуальные способности
человека:
- Hirni (einfaltiger, dummer, unfahiger Mensch);
- Graupe (jemand, der unfahig ist; Flasche;Idiot);
- Flachmat (dummer, einfaltiger Mensch; auch
unangenehmer Mensch, besonders in der Mehrzahl);
- Asek – (die Idioten, abgeleitet von Asi (wie
asozial);
- Aasen (das sind blode, eingebildete Menschen,
abgeletet von Asi);
Не остаются без внимания обозначения
конкретных профессий, также негативно окрашенные, чаще нереспектабельных
профессий:
- Aschenkerls (die Manner von der Mullabfuhr);
- Opelaner (jemand, der bei Opel arbeitet);
- Segers (Kerl, Macker);
- Schwazzkunstler – (Schwarzarbeiter)
Встречаются также слова со значением
плохого физического состояния:
-
Abkacken (“Ich
bin voll abkacken!” – Bezeichnung fur eine psychische oder korperliche
Situation, in der es demjenigen ausserst schlecht, dreckig geht);
-
Feiern – (“Ey,
samma, is der Georg immer noch am feiern? – ist der Georg immer noch krank
geschrieben, macht der immer noch auf krank);
-
Klamm im korf
(“Ker, nach e Sauftour gestern binni no ganz klamm im Kopf - bin ich noch ganz
un ausgeschlafen.);
Иногда указывается причина плохого физического состояния,
чаще всего это наркотическое или алкогольное опьянение:
- Hut (sich einen durch n Hut schiessen – sich
betrinken);
-Koffer (“Mein Oller hat wieder den Koffer voll”- ist
wieder betrunken);
- schicker – betrunken, besoffen.
Слова – выражение эмоций на определённые
поступки, факты также встречаются очень часто.
Как отрицательные:
- Puppe – drucken – einen Erst- Hilfe – Kurs machen;
- Pimpelgicht – “Ich krick de Pimpelgicht” – wie
lange soll ich warten;
так и положительные:
- Ambach (alles in Ordnung);
- felt (supper, sehr gut);
- toffte (gut, prima).
Существенное значение в словаре
уделяется словам, которые относятся конкретно к Бохуму и помогают нам получить
информацию о городе.
-
Beamtenhof –
Wohnblock in Bohum – Shahlhausen, gegenuber Tor 5
-
Beamtenlaufbahn –
der Fussweg zwischen dem Rathaus, dem Bildungs – und Verwaltungszentrum (BVZ)
der Stadt Bochum und den Gebauden des Polizeiprasidiums an der Uhlandstrasse
-
Bindfadensiedlung
– Gruppe von Strassen in Bochum Steinkuhl, die von Namen her etwas mit Faden
und Stricken zu tun haben. Dazu gehoren die Strassen “Am langen Seil”, “Am
knupp”, “Eine Leine”, und “Hastelstrick”
-
Blaubuchsenviertel
– Arbeiterviertel um den Springerplatz herum in der Nahe des Bochumer Vereins.
-
Bochumer –
aufgeschnittenes Brotchen mit Schokub, beliebter Schiiler – Snack.
-
Bochumer Verein,-
Unternehmen, das 1854 von Jacob Mayer, dem Erfinder des
Strahlformgubverfahrenes, an der Chausse nach Essen gegrundent wurde.
-
Bochum – Riemeck – abfallige Bezeichnung
fur Bochum – Riemke
-
Castropekenstrasse
– Casroper strassb in Bochum
-
Terminal –
Stahlplastik des amerikanschen Kunstlers Richard Serra in der Nahe des Bochumer
Hauptbahnhofs; geschaffen im Jahre 1977 und nicht ganz unumstritten bei den
Bochumern.
-
Kulinarescher
Treff – am letzten Wochenende der grossen Ferien, meistens schon mit dem
Donnerstag beginnend, bieten auf dem Bochumer Dr-Ruer-Platz viele Restaurations
– betriebe der Stadt an Standen ihre unterschiedlichen Spezialitaten an.
-
Auf Gurke gehen –
durch das Bochumer Bordellviertel flanieren.
В Бохумском словаре можно увидеть
слова, относящиеся к различным способам развлечений:
- abspacken – tanzen gehen, Party machen.
- asich (“Boah, wat ist dat asich hur inne Disse!”) –
was ist das mies hier in der Disco.
- Asischuppen – schlechte Disco oder Kneipe.
Также встречаются слова, относящиеся
к спорту и различным играм:
-
Affentennis –
Volleyball
-
Fatz – Spiel am
Spielautomaten, Video-oder Computerspiel
-
Fusek – (“Fusek
zocken”) – Fussball spielen/
-
Gurske (“Boah,
wat is der Erwin ne Gurke!”) – beim Fussballspiel – schwacher Spieler.
§ 2 Основные структурные черты диалекта.
Оживленная дискуссия по проблемам норм на протяжении
последних десятилетий способствовала осознанию того, что норма присуща не
только литературному языку, но и другим формам существования языка (в том числе
– диалекту), каждая из которых характеризуется своей собственной нормой.
При этом между разными формами существования языка отмечаются
различия в степени осознанности и кодификации норм, поскольку последние могут
быть эксплицийными (как у литературного языка) или имплицийными (как у
диалекта).
Как разновидность языка диалект представляет собой систему с
определенной структурой и характеризуется собственными закономерностями,
сложившимися в результате многовекового развития диалекта на соответствующей
территории.
Диалект различает правильные и неправильные, архаичные и
современные, хотя делает это иначе, чем литературный язык. Функционирование
диалекта далеко от произволи и регулируется нормой, затрагивающие все языковые
уровни. В отличие от нормы литературного языка, диалектная норма не имеет
письменной кодификации и живет в сознании носителей диалекта. Если речь
говорящего на диалекте не соответствует нормативным представлениям и ожиданиям
других носителей данного диалекта, то возможны ответные санкции разного рода,
например насмешки. Тот, кто не намерен порвать с диалектным коллективом или
привлечь к себе внимание, должен, по возможности, придерживаться принятых в нем
языковых норм. Диалектная норма не исключает наличие вариантов, которые создают
необходимые предпосылки для ее изменения и развития. Варьирующиеся языковые
формы отмечаются в речи представителей разных поколений. Нередко в речи одного
носителя диалекта чередуются варианты с разной огласовкой того или иного слова,
например, параллельно употребляется еок, оок, ooch, «auch» при чисто диалектной форме
еок. Развитию подобной вариантности способствует то, что все носители диалекта
владеют двумя или более формами существования языка. Благодаря этому, а также
благодаря ситуативно обусловленному переключению с одной формы существования
языка на другую усиливается интерференций на всех других языковых уровнях. В
речи представителей среднего поколения в одной и той же местности может
отражаться иная фонологическая система, чем в речи старшего. В одном местном
диалекте можно встретить в параллельном употреблении несколько обозначений
одного и того же денотата, например, Koster, Schaulmeister, Lahrer- “Lehrer”. Диалектная речь заимствует многочисленные слова и обороты
из обиходно-разговорного и литературного языка. В местных диалектах
обнаруживается значительная вариантность, имеющая разный индивидуальный и общий
диапазон. Однако, несмотря на наличие вариативности, имеются границы, которые
носитель диалекта не может переступить. Они диктуются, в первую очередь,
необходимостью взаимопонимания. Определенную роль играет по-видимому, нежелание
навлечь на себя насмешки других членов диалектного коллектива (см. 26). В
структурном плане диалект обнаруживает целый ряд своеобразных черт, отличающих
его от литературного языка. Важным свойством диалекта является его консерватизм
(Beharrungsvermogen) – способность долго
сохранять древние и реликтовые явления, восходящие к начальному периоду истории
немецкого языка или ко времени западногерманской или германской языковой
общности. Это свойство делает диалект ценнейшим источником при выявлении
закономерностей исторического развития языка. Историк реконструирует языковую
действительность определенного периода развития, опираясь на показания
соответствующих памятников письменности. Современные диалекты представляют
собой как бы естественную лабораторию, позволяющую непосредственно наблюдать и
исследовать многие явления и процессы, характерные для немецкого языка на более
древних этапах его развития. Лексема Kummer в современных говорах Гессена (Бутцбах, Ветцлар)
употребляется в своем исходном прямом значении «мусор, хлам, обвал, осыпь» (ср.
свн kumber = “schut”, Trummer-haufen”), не сохранившемся в
литературном языке и большинстве других диалектов. Из него развивается более
позднее переносное значение «что-то гнетущее душу» («Sorge, Gram, sulischer Schmerz»), представленное в литературном языке.
Вместе с тем, диалектам, однако в неодинаковой степени,
присуще сильное творческое начало, благодаря которому в них нередко продолжают
жить активно действовать и расширять первоначальную сферу своего проявления
закономерности, связанные для литературного языка с отдаленными периодами его
истории, либо угасшее и утратившее в нем свою релевантность. Так, современные
диалекты дают возможность «услышать» и обследовать экспериментально многие
фонологические явления и процессы: развитие согласных, развитие чередований по
умлауту, лабиализацию и делабиализацию гласных, дифтонгизацию и т.д.
Действенность заложенных в диалекте творческих потенций, не сдерживаемом
письменной кодификацией (как это наблюдается в литературном языке),
обусловливает его быструю изменчивость. Последняя особо ярко сказывается на
звуковом облике многих слов и словоформ, испытывающих разнообразные модификации
под влиянием процессов ассимиляции диссимиляции и редукции.
Многие продуктивные тенденции развития морфологии
свойственные и литературному языку, в диалектах имеют гораздо больший радиус
действия, что создает существенные формальные различия между ними и
литературным языком, с которыми приходится считаться при передаче немецкого
языка как родного и как иностранного. Диалект может оказаться источником
инноваций для литературного языка. Так, в нижненемецких диалектах у
существительных всех трех родов, оканчивающихся на -еn, -el, -er и не имеющих других
показателей множественности, широкое распространение получил суффикс – s, например: kaukans – мн. «kuchen», sluedels – мн. «schlussel».
На протяжении XVII-XVIII веков данный суффикс проникает в
разговорную форму литературного языка и распространяется за пределы
северонемецких областей. Например, разг. Junges, madels, kumpels.
§ 3 Однозначность и многозначность слов в Бохумском диалекте.
В бохумском диалекте немало слов, которые имеют одно
лексическое значение, устойчиво закрепленное за определенным звуковым
комплексом. К ним относятся:
- Zauchthauspraline – kleine Frikadelle
- Siggenapp – Durchschlag, Seihe
- Schlackermann – eingelegter, marinierter Hering.
Подобные слова характеризуются четко выраженной предметной
соотнесенностью, семантические границы их вполне определены. В лексикологии
такие слова называются однозначными или моносемичными (от греч. Monos – один + semantikos – означающий), а свойства слов иметь
одно значение называется однозначностью или моносемией.
Эти слова противопоставляются другой группе слов, не менее
обширной в современной лексике – словам многозначным или полисемичным (от греч.
Poly – много + sema – знак), а само свойство слов иметь
несколько значений называется многозначностью или полисемией. Все значения
слова при этом между собой так или иначе связаны, образуя довольно сложное
семантическое единство, которое называется семантической структурой слова. В
наличии семантических связей внутри многозначного слова системность лексики
отчетливее всего проявляется на уровне одного слова. Учитывая, что характер
внутрисловных семантических связей в языках неодинаков, можно считать
многозначность одним из ярких признаков национальной самобытности лексики. В
этом случае современные исследователи говорят уже не просто о полисемии, а о ее
законах. Например, Р.А. Будагов в статье «Закон многозначности слова» пишет:
многозначность слов естественных языков народов мира – это одна из важнейших
особенностей их лексики, одна из важейших особенностей человеческого языка
вообще. Именно поэтому следует говорить о законе многозначности слова, о законе
лексической полисемии (Русская речь 1972, №3. с. 140). Изучение этих законов
дает, в частности, возможность активно использовать потенциальные свойства
слова при переводе с одного языка на другой, то есть при выявлении языковых
семантических соответствий. Многозначность слово приобретает не сразу: иные
значения появляются в процессе функционирования слова в речи, затем становятся
фактом языка, то есть входят в лексическую систему. При этом иногда
первоначальное значение слова становится или менее употребительным, или вообще
выпадает из активного состава словаря, а вторичные значения становятся
основными. В развитии разных значений, а затем в их утверждении существенна та
речевая ситуация, в которую попадает слово, то есть так называемая его
семантическая позиция. Роль контекста в данном случае не является основной: он
лишь определяет, обусловливает реализацию значения слова, которое, как отмечал
В.В. Виноградов «в независимости от его данного употребления… присутствует в
сознании со всеми своими значениями, со скрытыми и возможными, готовыми по
первому поводу всплыть на поверхность…» [22, с.17].
На процесс развития значения слов большое влияние оказывают и
внеязыковые причины (социальные, общественно-политические,
культурно-исторические, научно-технические). Иногда новое значение возникает в
результате переноса названия. И в этом случае разные значения возникают
по-разному. Это зависит от многих причин, в частности от того, какой признак
положен в основу переноса названия, каковы причины переноса (расширение,
сужение). В связи с проблемой многозначности (полисемии) слова возникает
сложный вопрос: как понимать многозначность слова? Слово имеет предметную
отнесенность. Но если слово приобретает много значений, то как истолковывать в
этом случае предметную отнесенность? Некоторые выдающиеся лингвисты были
склонны отрицать многозначность слова. А.А. Потебня считал, что каждое значение
образует отдельное слово, поэтому, «где два значения, там два слова» (А.А.
Потебня, Из записок по русской грамматике, Т. 4. Изд-во АН СССР, 1941. с. 198).
В данном случае это неверное заключение. Дело в том, что полисемия слова не
нарушает единства формы и содержания. Она нарушала бы это единство лишь при том
условии, если содержание слова представляло бы собой статичную и неизменную
«массу». В действительности же содержание слова – явление всецело историческое,
постоянно изменяющееся и развивающееся. Поэтому ссылка на единство формы и
содержания не может опровергнуть факта многозначности слова – факта, который
определяется самой природой лексики. Форма взаимодействует в языке не со
статичным содержанием, а с содержанием развивающимся. До известной степени это
развивающееся содержание может находиться в пределах старой формы. В тех же
случаях, когда содержание «уходит» очень далеко, происходит разрушение
полисемии и образование омонимов. Итак, полисемию невозможно отрицать, так как
она пронизывает лексику самых разнообразных языков, например, в бохумском
диалекте очень большое количество многозначных слов.
- Kiste
1)
Madchen,
Freundin;
2)
“Am Sonntag
habbich gegen Union zwei Kesten gemacht” – erzieltes Tor beim Fussball; auch
das Fussball Tor selbst;
3)
Gefangnis
4)
“Der Anton is
gezz au inne Kiste gesprungen”
–
in der Sarg, er
ist gestorben.
–
Ommes
1)
Alte Frau, Oma
2)
grober Gegenstand
-
Start
1) “Is der Klaus schon am Start?” – ist
Klaus schon da, schon bei euch?
2) “Hoffentlich hasse heut Amht auch en
Bier am Start!” – Hoffentlich gibt es bei dir auch ein Bier?
3) “Wat is n hier am Start?”- was ist
los, was liegt an?
4) “Hasse ne neue Ische am Start?”- eine
neue Freunden im Visier.
Таким образом, многозначность
(полисемия) характерна для большинства слов самых разнообразных языков.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Диалект – понятие глубоко
историческое. Для феодального общества это прежде всего территориальная
единица, так как на определенном диалекте говорит все население данной области
– и крестьяне, и феодалы. В эпоху капитализма положение существенно меняется.
Не утрачивая территориального значения, диалект вместе с тем приобретает яркую
социальную окраску. Теперь на диалекте говорит уже не все население
определенной местности, а лишь ее необразованные жители (главным образом
крестьяне). Диалект выступает как своеобразное средство классовой
дифференциации общества по признаку языка.
Диалекты старше литературного
языка. Последний образуется обычно на основе того или иного диалекта или целой
группы. Сложные выдвижения то одной, то другой группы диалектов долго
наблюдалось и в Германии.
Бохумский диалект представляет собой
комплексное образование, обусловленное сложной демографической структурой
данного географического региона. Его важное экономическое значение привело к
притоку сюда в ХIX веке большого числа
эмигрантов. Специфика бохумского диалекта как исторического и географического
явления сочетается здесь, таким образом, со своеобразием использования его
иностранными переселенцами. Так, интенсивная стилистическая окрашенность
большей части лексики диалекта, придающая каждому высказыванию высокую
эмоциональность, обусловлена влиянием национального менталитета выходцев из
южноевропейских стран.
Этим же обуславливается и многозначность,
пронизывающая могут большинство слов. Различные значения одного и того же слова
при этом подчас сравнительно далеко удаляться друг от друга, не теряя все же
связи между собой.
Результаты проведенного исследования
позволяют сделать вывод о том, что современный бохумский диалект следует
рассматривать как некоторую сопряженную модель географического и социального
диалекта.
Использованная
литература
1.
Абаев
В.И. Языкознание – естественная наука. – Русская речь, 1971, №5.
3.
Бархударов
Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. М., 1975.
4.
Бельчиков
Ю.А. Лексическая стилистика. М., 1977.
5.
Боолдырев
А.Н. Некоторые вопросы становления и развития письменных языков в условиях феодального
общества. В.Я, 1956. №4
6.
Брагина
А.А. Русское слово о языках мира. М., 1978.
7.
Будагов
Р.А. Введение в науку о языке. М., 1965.
8.
Булаховский
Л.А. Введение в языкознание. М., 1954.
9.
Головин
Б.Н. Введение в языкознание. М., 1977.
10.
Горбачевич
К.С. Изменение норм русского литературного языка. Л, 1971.
11.
Горбачевич
К.С. Вариантность слова и языковая норма. Л. 1978.
12.
Калинин
А.В. Лексика русского языкаю 3-е изд. М., 1978.
13.
Капанадзе
Л.А. Взаимодействие терминологической и общеупотребительной лексики. – в сб.: Развитие
лексики современного русского языка. М., 1965.
14.
Кодухов
В.И. Общее языкознание. М. 1974.
15.
Котелова
Н.З. Значение слова и его сочетаемость. Л., 1975.
16.
Кузнецова
Э.В. Лексикология русского языка. М., 1982.
17.
Новиков
Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.
18.
Орлов
Л.М. Семантические варианты в диалектной лексической системе. – Филологические
науки, 1969, №6.
19.
Орлов
Л.М. Диалектизмы и литературный язык. – Русская речь, 1972, №2.
20.
Осовецкий
И.А. Диалектная лексика в произведениях советской художественной литературы
50-60-х гг. – В кн.: Вопросы языка современной русской литературы. М., 1971.
21.
Протченко
И.Ф. Развитие общественно-политической лексики в советскую эпоху. – в сб.
Развитие лексики современного русского языка. М., 1965.
22.
Реформатский
А.А. Ведение в языковедение. 4-е изд. М., 1967.
23.
Сироткина
О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М., 1974.
24.
Уфимцева
А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.
25.
Филин
Ф.П. Очерки по теории языкознания. М., 1982.
26.
Фомичева
Н.И. Диалектология современного немецкого языка. М., 1983.
27.
Фомина М.
И. Лексикология. М., 1983.
28.
Шаннский
Н.М. Лексикология современного русского языка. 2-е изд. М., 1972.
29.
Шмелев
Д.Н. Проблема семантического анализа лексики. М., 1973.
30.
Шмелев
Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.,1977.
31. Josef – Felsches – Reiner – Kuster
Bochumer – Wortschatzchen.