Надежда Александровна Тэффи
Надежда
Александровна Тэффи так говорила о себе племяннику русского художника
Верещагина Владимиру: «Я родилась в Петербурге весной, а как известно, наша
петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идет дождь. Поэтому
и у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица: смеющееся и
плачущее».
Итак, Надежда
Александровна Лохвицкая (Тэффи – это псевдоним) родилась 24 апреля 1872 года.
Училась Тэффи в гимназии на Литейном проспекте.
Охотно
рассказывая а автобиографических произведениях о своих детских и отроческих
впечатлениях и привязанностях, Тэффи никогда не писала о своей личной жизни.
Известно, что первый муж ее был поляк Владислав Бучинский, который после
окончания юридического факультета служил судьей в Тихвине. Вскоре после
рождения их первого ребенка в 1892 году он оставил службу и поселился в своем
имении под Могилевом. В 1900 году, когда у них уже родилась вторая дочь Елена и
сын Янек, Надежда Александровна расходится с мужем и начинает свою литературную
карьеры в Петербурге.
Удивительно
счастливой была писательская судьба Тэффи. Уже к 1910 году став одной из самых
популярных писательниц России, она печатается в крупных и наиболее известных
газетах и журналах Петерурга, на ее сборник стихов «Семь огней» (1910)
откликнулся положительной рецензией Н. Гумилев, пьесы Тэффи идут в театрах,
один за другим выходят сборники ее рассказов. Остроты Тэффи (она вошла в
историю русской литературы прежде всего как сатирик, высмеивавший человеческую
глупость) у всех на устах. Ее известность столь широка, что появляются даже
духи «Тэффи» и конфеты «Тэффи».
Как и большая
часть петербургской интеллигенции, Тэффи находилась целиком во власти
революционных настроений. Писательница вспоминает слова своей матери о том, что
ее «маленькая девочка» становится «социалисткой». Она работала в большевистской
газете «Новая жизнь», принимала участие в революционных митингах.
Однако
Октябрьская революция 1917 года перечеркнула устремления Тэффи и ее кругов, они
разочаровались в революции, ее методах, в том, что она несет России. В 1918
году начинается одиссея Тэффи, которая в итоге приводит ее в Париж.
Спустя почти
десять лет после отъезда из России Тэффи публикует свои «Воспоминания».
Несмотря на традиционное название, «Воспоминания» являются прежде всего
художественным произведением. Сейчас эта книга воспринимается уже как
исторический роман – и источник – со многими хорошо известными персонажами. Мы
встретим здесь Аркадия Аверченко, Алексея Толстого, Власа Дорошевича,
Максимилиана Волошина.
Сюжет книги задан
самой действительностью, а сцепление эпизодов определяется последовательностью
реально происходивших событий.
Тэффи покидает
Россию в 1919 году, а начинает публиковать «Воспоминания» в 1928-м. Однако все
события в книге даны только через восприятие Тэффи именно описываемого периода.
Автор не дает точного ответа на вопрос, почему она оставила Росси. Нет в книге
и однозначно выраженного отношения к революции. Перефразируя известное
выражение, Тэффи понимает, что в России все «переворотилось» и неизвестно, как
уложится. Хотя трагическое предчувствие будущего явственно звучит в ее
автобиографической прозе.
Несмотря на
нейтральное отношение в «Воспоминаниях» к революции, Тэффи не может пройти мимо
глупого отношения к интеллигенции со стороны почувствовавшей свою власть
наименее образованной части общества, так называемой «хамской» части россии, по
выражению одного из современников. В качестве примера приведем отрывок из
«Воспоминаний», где Тэффи со спутниками едет в вагоне третьего класса, и к ним
ни с того ни с сего начинают придираться соседки – простые, необразованные
бабы. Особую ненависть их вызвала маленькая собачка на коленях одной из спутниц
Тэффи :
«… Против нас
оказались злющие белоглазые бабы. Мы им не понравились.
-
Едут, -
сказала про нас рябая, с бородавкой. – Едут, а чего едут и зачем едут – и сами
не знают.
-
Что с
цепи сорвавши, - согласилась с ней другая, в замызганном платке, кончиками
которого она элегантно вытирала свой утиный нос.
Больше всего
раздражала их китайская собачка пекинуа, крошечный шелковый комочек, которую
везла на руках старшая из наших актрис.
-
Ишь,
собаку везет! Сама в шляпке и собаку везет.
-
Оставила
бы дома. Людям сесть некуды, а она собачищу везет.
-
Она же
вам не мешает, - дрожащим голосом вступилась актриса за свою «собачищу». – Все
равно я бы вас к себе на колени не посадила.
-
Небось мы
собак с собой не возим, - не унимались бабы.
-
Ее дома
оставлять нельзя. Она нежная. За ней ухода больше, чем за ребенком.
-
Чаво-о?
-
Кто-о?
мы-ы? Мы собаки, а она нет? – зароптали злобные голоса…»
При всей внешней
простоте, непритязательности стиля, стремлении не пропустить все смешное и
абсурдно-комичное, что происходило с нею и ее спутниками во время вынужденного
скитания по России, книга Тэффи имеет ощутимый подтекст, выраженный в ряде явно
символических образов. Вот один из них, подчеркнуто трагический, как бы
предсказывающий судьбу целого поколения: «Говорят, океан несет утопленников к
берегам Южной Америки. Там самое глубокое в мире место и там на
двух-трехверстной глубине стоят трупы целыми толпами. Соленая, крепкая вода
хорошо их сохраняет, и долгие-долгие годы колышатся матросы, рыбаки, солдаты,
враги, друзья, деды и внуки – целая армия. Не принимает, не претворяет чуждая
стихия детей земли».
Однако мотив
Рока, обрекшего целое поколение на трагическое совместное одиночество в чуждой
стихии, которая «не принимает и не претворяет» его,в конце «Воспоминаний»
приобретает и другое значение. Сюжет книги неожиданно обрывется, судьба
героини, ее друзей и врагов не закончена, не поставлена точка над «i».
«Как часто
упрекают писателя, - подчеркивает Тэффи, - что конец романа вышел у него
скомкан и как бы оборван. Теперь я уже знаю, что писатель невольно творит по
образу и подобию судьбы, Рока. Все концы всегда спешны, и сжаты, и оборваны».
Разомкнутый
финал, неожиданно обрывающий «все нити» , как бы отрицает литературность
приема: закончилась определенная полоса жизни – закончилась книга. В
«Воспоминаниях» мы прощаемся с Тэффи в тот момент, когда корабль уходит из
Новороссийска. Куда?.. Вероятно, в Константинополь, так как известно, что там
она была некоторое время.
Писательская
судьба Тэффи в эмиграции сложилась удачно: она много и плодотворно работала. Но
мотивы тоски по родине, мотивы ностальгии определяли ее творчество на
протяжении многих лет.
Эмигранты очень
любили Тэффи. Вот как об этом пишет Лоло (Леонид Григорьевич Мунштейн):
А вот и Тэффи! Залхохочет,
На миг тоску забыть он хочет…
Рассказы в
сборнике «Рысь» и в других, изданных в течение первых десяти лет эмиграции,
создают картину психологического состояния эмигрантов и их жизни в целом. В
последующие годы писательница не усугубляет в своих произведениях негативных
сторон эмигрантского быта. Постепенно эмигранты приспосабливаются к жизни в
чужой стране, их страх мало-помалу исчезает, но Великая Печаль остается.
В 1936 году
открылся в Париде Русский театр, скетчи Тэффи вошли неотъемлемой частью в его
репертуар. Но несмотря на постоянный успех, сопутствующий ее произведениям,
Тэффи сознавала, что как драматург она лишена настоящей публики: эмигранты –
это лишь маленькая часть огромного русского народа. Говоря об этом, она кратко
и проницательно замечает: «Из всего, чего лишила меня судьба, когда лишила
Родины, моя самая большая потеря – Театр».
В годы второй
мировой войны писательница жила во Франции. Трудности военных лет, лишения,
которые ей пришлось вынести в оккупированном Париже, подорвали ее здоровье. Но
даже в последние годы жизни, испытывая материальные затруднения, вызванные тем,
что она уже не могла работать так продуктивно, как раньше, из-за постоянных
болей, не отпускавших ее, Тэффи старалась помочь хоть чем-нибудь окружающим ее
людям.
К концу сентября
1952 года Тэффи, как бы чувствуя приближение смерти, начала прощаться с
друзьями. Она умерла 6 октября 1952 года и похоронена на русском кладбище
Сен-Женевьев де Буа.
Литература
1. Бицилли П
Жизнь и литература // Творчество Н. А. Тэффи и русский литературный процесс
первой половины XX века. М., 1999. С. 192-193.
2. Зощенко М. М.
Н. Тэффи // Ежегодник Рукописного отдела ИРЛИ (Пушкинского Дома). Л, 1972. С.
140.
3. Аверин Б. В.
Предисловие // Тэффи. Тонкие письма: Рассказы, Воспоминания. - СПб.:
Азбука-классика, 2003. С. 5 – 12.