Первый россиянин в Индии
Первый россиянин в Индии
В 1466 году послы
Ширван-шаха возвращались домой, в Баку, от двора Великого князя московского
Ивана III. С ними отправились несколько русских и бухарских
купцов. Услыхав это, тверской купец Афанасий Никитин тоже захотел попытать
торгового счастья в иноземных странах. У Нижнего Новгорода он присоединился к посольскому
каравану: вместе плыть было безопаснее. В устье Волги, однако, астраханские
татары разбили караван. Уцелевшие купцы добрались до Шемахи. Оттуда Никитин,
полагаясь на свою торговую сметку, направился в богатую Персию, где провёл 8
месяцев.
Будучи пытливым и
любознательным, Афанасий Никитин завёл дневник, куда заносил всё, что видел и
слышал. Не слишком много наторговав на побережье, он перевалил через хребет
Эльбрус и пошёл на юг Персии, к славившемуся богатством Ормузу (Гурмызу). Этот
город-порт на острове в Ормузском проливе поражал воображение. Сюда съезжались
купцы с Цейлона, из Индии и из Аравии. Но товар на ормузских рынках был дорог.
Афанасий Никитин узнал, что за морем, в Индии, базары гораздо дешевле, а
ценятся там арабские кони. Купив породистого скакуна, он погрузился на корабль
и, переплыв Индийское (Аравийское) море, уже второе на его пути, ступил на
индийскую землю в порту Чеаур.
Но и тут не повезло
Афанасию Никитину в торговле: не сумел продать он жеребца и отправился с ним в
глубь страны. Выйдя через горные цепи Западных Гат на Деканское плоскогорье, он
оказался в городе Джунир, откуда через 2 месяца двинулся в Бидар – столицу
обширного «бессерменского»(мусульманского) государства Бахманидов. Ничто не
ускользает от наблюдательного глаза русского путешественника в этом большом
многолюдном городе. В своих заметках Никитин описывает парадные выезды султана
и богатство его свиты, дворец, украшенный резьбой и золотом, и окружающие его
мощные стены с семью вратами. Рядом с этой роскошью он отмечает нищету и
разделение индусов на касты с разными обычаями, бытом и даже пищей.
Прожив в Бидаре год,
Афанасий Никитин вновь пускается в путь, посещает алмазные копи провинции
Райчур и город религиозных паломников Парват. Восхищаясь красотой драгоценных
камней, он, однако, отмечает, что товаров для русских княжеств здесь нет, а то,
что можно дёшево приобрести, облагается слишком большой пошлиной.
Так, кочуя из города
в город, Афанасий Никитин провёл почти 3 года. Он исходил Деканское плоскогорье
и Западное побережье Индии и за 30 лет до португальца Васко да Гамы первым из
европейцев дал правдивое описание этой страны и жизни её народов. Он вникал во
всё и всё записывал в свою тетрадь: особенности государственного строя и
правления, быта и хозяйства, городской архитектуры и сельской природы. Заносил
в дневник и слышанные им рассказы об иностранных странах: о Цейлоне, богатом
драгоценными камнями, о Западном Индокитае, где в городе Пегу индийские монахи
(дервиши) ведут торговлю фарфоровыми изделиями из «Чина да Мачина» (Китая)…
Стосковавшись по
родине, он собрался в путь. Снова пересёк гряду Западных Гат и вы шел к
приморскому городу Дабулу. Здесь сел на корабль, отплывавший в Ормуз, и оставил
берега Индии. Морем он добрался до юго-восточных берегов Аравии, а затем через
горы направился на северо-запад, к Тебризу. Пройдя по Армянскому нагорью, купец
вышел к третьему на своём пути, теперь уже Стамбульскому (Чёрному) морю. В
Трапезунде он целый месяц ждал попутного ветра и лишь к концу 1472 года добрался
до генуэзской Кафы (Феодосии). Тут-то и встретил московских купцов,
собиравшихся возвращаться весной на родину.
Целую зиму Афанасий
Никитин приводил в порядок свои путевые записи, которые назвал «Хождения за три
моря», а весной вместе с новыми товарищами пошёл на Русь, мечтая скорее
возвратиться в Тверь. Но не суждено ему было вернуться в родной город. Афанасий
Никитин заболел и умер, не дойдя до Смоленска. Спутники же путешественника,
похоронив своего друга доставили его тетрадь-дневник к княжескому двору. И
читал князь московский слова русского купца, обошедшего многие страны: «А
Русскую землю Бог да сохранит… на этом свете нет страны, подобной ей, хотя
бояре Русской земли не добры. Но да устроится Русская земля и да будет в ней
справедливость.»