Павленко Н.И. "Птенцы гнезда Петрова"
Имя доктора
исторических наук, сотрудника института истории, филологии и философии
Сибирского отделения Академии наук Николая Ивановича Павленко хорошо известно
в нашей стране. Прежде всего, он известен как автор единственных в своем роде в
советской и российской историографической литературе монографий, посвященных
одной из самых интересных страниц истории России – эпохе Петра Первого.
Монография
Николая Ивановича Павленко «Птенцы гнезда Петрова» - своеобразное продолжение
его популярных книг «Петр Первый», «Александр Данилович Меншиков». Она пережила
несколько изданий с изменениями и дополнениями автора. Эта работа посвящена
памяти академика Алексея Павловича Окладникова (1908-1981), крупнейшего
историка и этнографа, который был учителем и одним из первых рецензентов книг
Н.И.Павленко.
Как отмечает сам
автор, название позаимствовано у А.С.Пушкина, из его знаменитой «Полтавы». В
этом исследовании Павленко поставил перед собой следующую задачу: показать
события той бурной эпохи сквозь призму жизни и деятельности трех сподвижников
Петра – Бориса Петровича Шереметева, Петра Андреевича Толстого и Алексея
Васильевича Макарова.
Новизна и
уникальность этой монографии обусловлена широким привлечением неопубликованных
источников. Большая часть биографий этих деятелей написана автором на основе
архивных материалов, хранящихся в Центральном государственном архиве древних
актов (ЦГАДА) и в Рукописном отделе Государственной публичной библиотеке имени
М.Е. Салтыкова-Щедрина. До исследований Павленко опубликованной биографии
А.В.Макарова вообще не существовало, а сведений о жизненном пути Б.П.Шереметева
и П.А.Толстого было довольно мало (сам автор отмечает работы А.И.Заозерского и
Н.П.Павлова-Сильванского). Поэтому Павленко досконально изучил архивные фонды,
особенно фонд «Кабинет Петра» в ЦГАДА, где есть многочисленная корреспонденция
кабинет-секретаря А.В.Макарова и фонд «Сношения России с Турцией» в ЦГАДА, где
отражена деятельность П.А.Толстого на дипломатическом поприще. При написании
работы использовались и раритетные книги современников петровской эпохи: «Слова
и речи» Феофана Прокоповича и «Книга о скудости и богатстве» Ивана Посошкова.
Павленко пишет, что даже разговорная речь его героев им не выдумана, а
приведена из соответствующих источников.
Большую роль для
написания монографии сыграли и такие документы, как дела следственных комиссий,
т.к. Макаровым занимались три такие комиссии, а Толстым – одна. Когда
подследственные оказывались в экстремальных условиях, то, естественно, ярче
проявлялись сильные и слабые стороны их личности.
Конечно, целью
автора было не только, даже не столько, написание биографий трех сподвижников
Петра. Мы знаем, что спор о закономерностях, прогрессивности и целесообразности
реформ того времени идет в исторической науке очень давно, причем до настоящего
времени высказываются полярные точки зрения по этой проблеме. Нет согласия и в
вопросе о том, в какой мере эти реформы выступают продолжением предшествующего
хода российской истории, а в какой означают разрыв с ней. Противоречивость
оценок петровских реформ имеет вполне реальную основу, и Павленко, на мой
взгляд, через судьбы «птенцов гнезда» высказывает свой взгляд на эпоху,
которая, по мнению многих, разделила историю нашей страны на два периода (Русь
допетровская и Россия послепетровская; Русь царская и Россия императорская;
Русь московская и Россия петербургская). Известна горькая фраза Ф.И.Тютчева:
«Вся история России до Петра – сплошная панихида, после Петра – сплошное
уголовное дело».
С самого начала
своей работы автор отвергает тезис некоторых историков об одиночестве Петра:
«время преобразований выдвинуло немало выдающихся деятелей, каждый из которых
внес свой вклад в укрепление могущества России. Называя их имена, следует
помнить о двух обстоятельствах: об исключительном даре Петра угадывать таланты
и умело их использовать и о привлечении им помощников из самой разнородной
национальной и социальной среды».
Думаю, что
необходимо привести еще одну цитату Н.И.Павленко о том, почему для этой
монографии он выбрал жизнь именно этих людей: «В портретных зарисовках каждого
из них можно обнаружить черты характера, свойственные человеку переходной
эпохи, когда влияние просвещения еще не сказывалось в полной мере. Именно
поэтому в одном человеке спокойно уживались грубость и изысканная любезность,
обаяние и надменность, под внешним лоском скрывались варварство и жестокость.
Другая общая черта – среди видных сподвижников царя не было лиц с убогим
интеллектом, лишенных природного ума. Наконец, бросается в глаза общность их
судеб: карьера всех героев книги трагически оборвалась».
Первая глава
книги посвящена Борису Петровичу Шереметеву, а статьи в этой главе имеют
названия: «Начало пути», «Первые победы», «Новое назначение», «Вновь в
действующей армии» и «Семейные радости и печали». Граф Борис Петрович Шереметев
(1652-1719) вошел в историю России как первый боевой фельдмаршал,
главнокомандующий армией в Полтавском сражении 1709 года и Прутском походе 1711
года. Во время Северной войны 1700-1721г.г. командовал войсками в Прибалтике,
на Украине и в Померании. Как личность, Шереметев сформировался во второй
половине 17 века, когда был патриархальным воеводой, участвовал в Крымских и
Азовских походах. Поэтому именно оттуда все его представления о военном
искусстве, где главным являлось не умение, а число. В петровское время он с
большим трудом, но все же приобрел навыки в создании и управлении новым
регулярным войском. На протяжении всей его жизни главным для него было поле
брани и очень логично, что именно ему Россия обязана первыми крупными военными
победами. Павленко показывает, что отношение царя к своему фельдмаршалу никогда
не было особенно теплым, но не было и враждебным. Шереметев никогда не
уклонялся от любых поручений Петра и со свойственной ему медлительностью, но и
с чувством долга их выполнял. Автор очень подробно останавливается на таком до
сих пор спорном вопросе, как отношение Шереметева к делу царевича Алексея.
Когда в 1718 году царевичу был подписан смертный приговор, то подписи
фельдмаршала под ним не оказалось. Царь посчитал, что Шереметев разделял мысли
Алексея и не приехал на суд в Петербург, не пожелав идти против своей совести.
От князя М.М.Щербатова возникла молва, до сих пор бытующая в литературе, что
Шереметев сказал: «Служить своим государям, а не судить его кровь моя есть должность».
Однако с помощью анализа писем Шереметева кабинет-секретарю Макарову, князю
Меншикову и адмиралу Апраксину Павленко опровергает версию Щербатова: на
подобную демонстрацию своей независимости фельдмаршал был просто никогда не
способен. Однако это событие (реакция царя) полностью лишило его душевного
покоя. Остаток жизни его не покидало чувство одиночества, обиды и страха перед
царем. Он завещал похоронить себя в Киево-Печерской лавре, рядом с могилой
любимого сына, но Петр решил по-другому. Могила первого в России фельдмаршала
открыла захоронение знатных персон в Александро-Невской лавре.
Главу о Борисе
Петровиче Шереметеве Павленко завершает следующим выводом: «Смерть Шереметева и
его похороны столь же символичны, как и вся жизнь фельдмаршала. Умер он в
старой столице, а захоронен в новой. В его жизни старое и новое тоже
переплелись, создав портрет деятеля периода перехода от Московской Руси к
европеизированной Российской империи. А народная память сохранила имя
Шереметева как полководца, громившего шведов во главе лихой московской пехоты и
кавалерии»
Вторая и самая
большая глава книги посвящена Петру Андреевичу Толстому. Автор не скрывает
своей симпатии к этому деятелю, считая его одной из самых ярких фигур среди
сподвижников Петра. Петр Андреевич Толстой (1645-1729) вошел в историю России
как крупный государственный деятель, дипломат, посол в Османской империи
(1702-1714). Он добился возвращения в Россию царевича Алексея Петровича и
руководил следствием по его делу. В 1717-1721 г.г. был президентом
Коммерц-коллегии, с 1718 года начальником Тайной канцелярии. В Персидском
походе 1722-1723 г.г. возглавлял походную канцелярию Петра. В 1725 году
содействовал возведению на престол Екатерины Первой, был членом Верховного
тайного совета. Получив графское достоинство, стал фактическим родоначальником
графов Толстых (именно в этом роду спустя сто лет родился великий русский
писатель Лев Николаевич Толстой). В 1726 году выступил против А.Д.Меншикова и в
1727 году был заточен в Соловецкий монастырь, где и скончался спустя два года в
возрасте 84 лет. Описывая столь долгую и очень насыщенную жизнь П.А.Толстого,
Павленко делит эту главу своей книги на четыре части: «Дедушка в волонтерах»
(имеется в виду, что в возрасте 52 лет, будучи дедушкой, Толстой испросил у
царя разрешения отправиться волонтером в Италию); «В Стамбуле»; «Облава» и «В
заточении».
Павленко
отмечает, что биографии Толстого присуща захватывающая интрига. Он был
единственным сподвижником Петра, который начинал свою карьеру его противником
(в острой схватке за власть действовал на стороне Софьи и Милославских), а
заканчивал верным и преданным слугой. Причем в ряды сподвижников он влился в
зрелые годы. Этому способствовала поездка в Италию: «Его кругозор расширился
настолько, что он мог отнести себя к числу если не образованнейших, то
достаточно европеизированных людей России, чтобы стать горячим сторонником
преобразований». Павленко пишет об упорстве и усердии Толстого, т.к. он не
обучался новому, а переучивался, что всегда труднее и сложнее.
За время
пребывания в Стамбуле в должности русского посла Толстой заметно
поспособствовал тому, чтобы престиж России был значительно поднят (речь идет об
утверждении нового статуса посла как постоянного представителя России при
султанском дворе и о предотвращении выступления Османской империи против России
в тот период).
Павленко отводит
отдельную часть («Облава») для рассказа о виртуозно проведенной Толстым
дипломатической операции по розыску царевича Алексея и возвращению его в Россию.
Проявив свои лучшие качества: твердость, решительность, обходительность и даже
вкрадчивость, Толстой, с одной стороны, уговорил царевича вернуться в Россию, а
с другой – не вызвал никаких дипломатических осложнений с венским двором. Здесь
Павленко вступает в своеобразный заочный спор с родоначальником русской
исторической науки В.Н.Татищевым, который придерживался противоположного мнения
и осуждал Толстого за лицемерие, жестокость и отсутствие элементарной
нравственности. В ответ на это Павленко пишет: «Петр Андреевич руководствовался
не своекорыстными, а государственными интересами, и его действия
вознаграждались в той мере, в какой они способствовали укреплению либо мощи
государства, либо позиции монархов». И еще: «нравственные критерии не применимы
ни к дипломатам, ни к государственным деятелям тех времен». На мой взгляд,
такая позиция (тем более, что она совсем не нова и уже стала почти
банальностью) довольно опасна, потому что ведет к отсутствию острой критики и
тем самым развязывает руки политикам и государственным деятелям нашего времени
и становится базой для формирования идеологии, попирающей мораль.
Автор с большим
вниманием и теплотой описывает общение Толстого с Петром, министрами, а также в
семейном кругу, где он предстает преданным слугой, добрым порядочным человеком,
заботливым мужем и отцом.
После смерти
Петра и восшествии на престол Екатерины произошла острая схватка двух высших
сановников покойного императора – Толстого и Меншикова. Она закончилась полным
поражением Петра Андреевича и крахом его блистательной карьеры. На основе
следственных материалов Павленко делает заключение, что со стороны Толстого это
был лишь акт самозащиты, а не страсть к интригам и честолюбивым замыслам. Автор
ставит перед читателями ряд очень интересных вопросов: «Как могло статься, что
одаренный и, несомненно, проницательный человек, каким был Петр Андреевич, так
легко дал загнать себя в угол, оказался в опале и закончил жизнь в каменном
мешке Соловецкого монастыря? Почему он, несмотря на то, что логика борьбы и соперничества
принуждала его быть энергичным и бескомпромиссным, проявил столько
нерешительности и пассивности, что практически без всякого сопротивления сдался
на милость своего соперника – Александра Даниловича Меншикова? Почему, наконец,
Толстой, опытный политик и интриган, вел себя перед Учрежденным судом как на
исповеди и не предпринял ни единой попытки отпираться от каких-либо обвинений?»
Павленко не дает
развернутых ответов на эти вопросы (изначально он не ставил перед собой такой
задачи), говоря лишь об определенных иллюзиях: все послепетровские перевороты
совершались именем претендента на трон. Меншиков действовал именем императрицы
в борьбе с Толстым (именем императора чуть позже был свергнут и сам). Очень
важно отметить, что представления об этике и нормах морали того времени не
позволяли ни Толстому, ни Меншикову, оказавшимся в роли побежденных, лгать и
изворачиваться.
С уверенностью
можно сказать, что Петр Андреевич Толстой служил делу Петра верно и преданно и
без оглядки отдал этой службе все свои недюжинные способности.
Лично мне в
книге «Птенцы гнезда Петрова» самой интересной показалась глава, посвященная
жизни и деятельности Алексея Васильевича Макарова. Как уже отмечалось выше,
фигура Макарова – одна из самых малоизученных в истории петровской России,
однако, как стало понятно из монографии Павленко, его влияние на события тех
лет и на самого Петра совсем не соответствует тому скромному месту, какое он
занимает в исторических энциклопедиях. Вот что пишет о нем автор: «Макаров внес
немалый вклад и в победы русского оружия на полях сражений Северной войны, и в
успешные действия русской дипломатии, и в строительство регулярной армии и
флота, и в новшества культурной жизни страны. Трудно переоценить лепту,
внесенную им в создание отечественной промышленности. Он участвовал во всех
преобразовательных начинаниях царя. К этому его обязывала занимаемая должность:
он являлся кабинет-секретарем Петра и, следовательно, был причастен к
составлению указов, к переписке с агентами и послами царя за границей, к
составлению реляций и отправке царских повелений на театр военных действий и,
наконец, к проверке, как выполнялась воля царя».
В этой главе
тоже четыре части: «Кабинет его величества»; «Кабинет-секретарь»; «Звездный
час» и «Мрачное десятилетие». Павленко отмечает, что точно установлено лишь то,
что Макаров был сыном подьячего вологодской воеводской канцелярии, а вот года
его рождения доподлинно никто не знает (предположительно 1674 или 1675).
Начальной датой его службы в Кабинете следует считать 1704 год, что
подтверждается патентом на звание тайного кабинет-секретаря. В 1710-1713 г.г.
его величали «придворным секретарем», а с конца 1713 года – кабинет-секретарем.
В Кабинет стекалась огромная масса материалов общегосударственного значения.
Все документы, прежде чем попасть к царю, проходили через руки
кабинет-секретаря. Петр высоко оценил многие достоинства Макарова: потрясающую
работоспособность, верность, надежность, трезвую голову и ясный взгляд. В
обязанности Макарова постепенно стали входить не только просмотр и
систематизация корреспонденции, но и определение важности существа дела; более
того, со временем он стал готовить проекты ответов, которые потом подписывал царь.
Павленко
завершает главу о Макарове так: «Алексей Васильевич испытал на себе в полной
мере жестокость мрачного времени, когда трон занимала Анна Иоанновна, а страной
правил Остерман. В последнее десятилетие своей жизни он стал жертвой
«остермановщины» и предстает как крупная трагическая личность. Макаров
принадлежал к числу первых русских людей, осознанно поднявших голос против
немецкого засилья».
Теперь следует
остановиться на общих выводах, которые делает автор из своей монографии. В
первую очередь, он отмечает, что эти яркие и непохожие личности (аристократ
Шереметев, представитель посада Макаров и потомок помещиков средней руки
Толстой) дополняли друг друга и создавали единую команду. Сам Петр говорил, что
управление страной складывается из двух забот: «распорядка и обороны».
Шереметев и Толстой зарекомендовали себя в «обороне», а полем деятельности
Макарова был «распорядок».
Деятельность
каждого из них была подчинена воле Петра, а когда его не стало, то сказалось
ограничение проявления инициативы и самостоятельности не только в действии, но
и в мышлении его сподвижников.
Заключительный
и, мне кажется, главный вывод настолько хорош и убедителен в своей
аргументации, что несомненно заслуживает того, чтобы привести его полностью в
авторской редакции: «Абсолютистский режим уготовил сподвижникам Петра одну
общность, относящуюся к их судьбам: почти все они плохо кончили. Вспомним
трагическую судьбу Меншикова, коротавшего последние месяцы своей жизни в глухом
Березове, или Толстого, скончавшегося ссыльным на Соловках, опалу Макарова и
завершение жизненного пути на эшафоте Голицыными и Долгоруковыми. Система
правления имела самое прямое отношение к этим падениям, ибо самодержавный строй
ставил как возвышение, так и опалу государственных деятелей в прямую
зависимость от личных качеств монархов: их способностей, вкусов, представлений
о своей роли в государстве и т.п. Совершенно очевидно, что бездарным
наследникам Петра оказались не ко двору его незаурядные сподвижники. При Петре
никто из них не осмеливался навязывать ему свою волю и править страной его
именем. При ничтожных преемниках Петра Великого такие возможности появились.
Короче, с соратниками Петра, многих из которых можно назвать людьми очень
одаренными, произошло то же самое, что и с маршалами Наполеона, низведенными до
положения заурядных людей после того, как их гениальный повелитель сошел с
исторической сцены»
Монография
Н.И.Павленко носит научно – художественный характер, поэтому здесь нет точного,
детального анализа эпохи. Задачей автора было написание исторических портретов
сподвижников Петра, строго основываясь на архивных документах. Но именно через
эти документы перед нами встает и образ эпохи. С задачей приоткрыть читателям
некоторые незаслуженно забытые или малоизвестные имена автор, по-моему,
блестяще справился. А через эти биографии и высказал свой взгляд на вековой
спор историков по теме петровских реформ.
По прочтении
данной работы можно сделать вывод, что автор относится к реформам Петра как к
важнейшей вехе в истории, ибо они означали начало процесса модернизации и
европеизации России. При сохранении известной преемственности, новая система
учреждений означала в то же время радикальный разрыв с предшествующей практикой
управления. Новыми чертами петровской и всей имперской административной системы
по сравнению с приказной системой Московского государства стали централизация и
дифференциация функций аппарата управления, а также известная его
милитаризация, свойственная вообще абсолютистским режимам. Административные
реформы Петра, состоящие из модернизации, европеизации и догоняющего развития,
выступили первыми в ряду подобных преобразований нового времени, обнаружили ряд
устойчивых признаков, которые затем прослеживаются с разной интенсивностью в
реформах России вплоть до настоящего времени. Совершенно очевидно, что такие
преобразования были бы просто невозможны без крепкой команды профессионалов,
людей умных и одаренных, которых, как правильно замечает Н.И.Павленко, Петр
умел выискивать, делать своими единомышленниками и привлекать на службу.
Еще необходимо
отметить, что из монографии Павленко хорошо видно, что построение рационально
управляемого государства путем реформ и законодательного регламентирования было
осознанной целью Петра. Он мечтал о создании, по его выражению, «регулярного»
государства, в котором использовались бы хорошо продуманные законы,
обеспечивающие бесперебойное функционирование всего механизма управления и
ограждающие население от произвола чиновников. Но при отсутствии каких-либо
институтов социального контроля государство ничем не было связано в ходе
осуществления реформ. И реформы стали приобретать характер принудительных
мероприятий. Никакая инициатива, исходящая от общества и даже от ближайшего
окружения, стала не нужна. Петру необходимы были лишь способные организаторы и
исполнители.
На мой взгляд,
автор практически никак не обозначил еще одну чисто российскую причину, которая
четко обозначилась в петровскую эпоху и является одним из главных тормозов поступательного
движения России. Подавляющая масса населения нашей страны не обладала и не
обладает способностью осознанного отношения к модернизации, а потому
воспринимает ее как нечто чуждое и даже враждебное. По–моему, очень точно
сказал об этом А.И.Герцен: «Русский народ – консерватор по инстинкту. Он
держится за удручающий его быт, за усвоенное, за знакомое. Он даже новое
понимает только в старых одеждах или через силу».
Справедливо и по
достоинству оценивая деятельность Б.П.Шереметева, П.А.Толстого и А.В.Макарова,
автор мало уделяет внимания тем людям, благодаря которым и сформировались
взгляды и убеждения Петра. Тесная дружба связывала его с опытным генералом,
прошедшим всю Европу от Шотландии до России, П.И.Гордоном; с ученым и инженером
Я.В.Брюсом; с авантюристом и дипломатом Ф.Я. Лефортом. Именно в этом кругу
людей очень хорошо осознавались отсталость России, необходимость перемен,
европеизации и, в то же время – наличие практически неограниченных ресурсов для
этого.
Но с главным
заключением этой монографии Николая Ивановича Павленко можно и нужно полностью
согласиться: «Важный итог деятельности «птенцов гнезда Петрова» состоит в том,
что каждый из них вносил свою лепту в укрепление могущества России и
превращение ее в великую европейскую державу».