Декоративно-прикладное искусство допетровской России
ДЕКОРАТИВНО-ПРИКЛАДНОЕ ИСКУССТВО
ДОПЕТРОВСКОЙ РОССИИ
Искусство XVII в., преимущественно повествовательное
и декоративное, стремилось к литературности и внешней выразительности,
достигавшейся часто за счет весьма свободного истолкования иконографических сцен
и насыщения их бытовыми деталями. Это, а также постоянный интерес художников к
портрету и к изображению реальных построек и пейзажа подготовили русское
искусство к переходу на путь светского развития. Этот переход был невозможен,
однако, без решительного освобождения искусства от влияния церкви, без
внедрения в культуру светского начала, которое несли с собой реформы Петра I.
Скульптура
занимала особое место в художественной жизни русского средневековья. Официальная
церковь относилась к ней отрицательно как к пережитку идолопоклонства, но не могла
не считаться с ее популярностью в народной среде. В те моменты истории, когда
объединение всех сил народа было особенно важно, скульптура получала доступ в
храм, служа действенным проводником актуальных идей. Поэтому в ней преобладают
сюжеты, которые в народном сознании связывались с героическим или высоким
нравственно-эстетическим началом.
Обычно изваяния
выполнялись в дереве, хотя известны отдельные произведения в металле:
автопортрет мастера Аврама на трофейных бронзовых вратах Софии Новгородской,
собранных им на рубеже XII
– XIV вв.;
серебряная фигура царевича Дмитрия работы Гаврилы Овдокимова «с товарищами».
Встречается и скульптура в камне: «Георгий» В. Д. Ермолина, большие памятные
кресты с рельефами. Как правило, деревянная скульптура была полихромной. Локальная
роспись темперными красками сближала ее с иконой. Эта близость усугублялась
тем, что рельефы не выступали за плоскость обрамляющей изображение нетронутой
кромки доски, а уплощенные фигуры, рассчитанные на строго фронтальное
восприятие, помещались в киотах с цветным фоном, плотность цвета и весомость
объема, подкрепляя друг друга, создают особую интенсивность декоративного
звучания скульптуры. Фигуры, развернутые на плоскости, сохраняют цельность и мощь
округлого блока дерева. Неглубокие геометризованные порезки, обозначающие
одежды и доспехи, подчеркивают монументальность объема и непроницаемую
твердость массы, по контрасту с которой тонко моделированные черты лица
приобретают повышенную одухотворенность, выявляя внутреннюю жизнь,
сконцентрированную в величественных, застывших фигурах. Как и в живописи, в
скульптуре возвышенная идея выражалась ритмом, пропорциями, силуэтом замкнутых
композиций, наделяя телесный облик святых напряженной духовностью, лишенной
индивидуальных черт.
В течении XIV - XVII вв. скульптура проделала в общих
чертах ту же эволюцию, что и живопись, от лапидарной, обобщенной трактовки
статических фигур к большей повествовательности и свободе в передаче движения.
Не связанные непосредственно с византийской традицией, скульптура была
свободнее в воплощении местного понимания идеалов нравственной красоты и силы.
В отдельных местных школах ощущаются отзвуки дохристианских традиций. Эти традиции,
хотя и вызывали решительные меры со стороны церкви по их искоренению, нашли
свое прямое развитие в народной скульптуре XVIII – XIX вв.
Возрождение
декоративно-прикладного искусства в послемонгольское время было осложнено тем,
что многие мастера были угнаны в плен и ряд навыков ремесла утрачен. С середины
XIV в. оживляется ювелирное
искусство. Оклад «Евангелия боярина Федора Кошки» с чеканными рельефными
фигурами в многолопастных обрамленьях и с тончайшей сканью, яшмовый потир
работы Ивана Фомина с чеканкой и сканью, чеканные кадила, «сионы», воспроизводящие
формы шатровых и купольных храмов, братины, ковши, чаши, литой с чеканкой
панагиар новгородского мастера Ивана сохраняют тектоническую ясность формы и
орнамента, подчеркивающего строение предмета. В XVI в. чеканка и скань дополняются финифтью. В XVII в. развивается растительная
орнаментация, сплошь оплетающая изделия. Московская и сольвычегодская финифть,
теряя в тонкости исполнения и цельности колористической гаммы, выигрывает в
яркости и богатстве оттенков, соперничая с блеском драгоценных камней. По
заказу Строгановых в Сольвычегодске изготовляются предметы «усольского дела»,
расписанные яркими сказочными цветами по белой грунтовой эмали. Появляются
сюжетные изображения, носящие отпечаток западноевропейского воздействия. С XVI в. применяется чернь с ясным красивым
рисунком, соответствующим форме изделий. Со 2-й половины XVII в. и в черни нарастает узорчатость,
распространяются восточные мотивы. Лишь к концу столетия возрождается более
строгий орнамент. Большое распространение получает басма, покрывающая изделия
из дерева, украшающая фоны икон. В XIV – начале XV вв. в ней используется
орнамент в виде цветов в кругах, заимствованный из византийских и балканских
рукописей. В XVII в. ее причудливые
растительные узоры приобретают чисто русский характер. Увлечение в XVII в. пышной орнаментикой приводит к
утрате художественной меры, в особенности при украшении предметов драгоценными
камнями и жемчугом, из которых компонуются узоры, прежде выполнявшиеся из
золота. Ту же эволюцию испытало литье из цветных металлов – от Царь-пушки
Андрея Чохова до бронзовой сени Дмитрия Сверчкова в московском Успенском соборе
и до оловянных ажурных литых рам к киотам XVII в. Даже в изделиях из железа наблюдается увлечение узорностью форм:
кованые решетки московской церкви Георгия Неокесарийского, врата из
просеченного железа в рязанском Успенском соборе, петли и дверные ручки рядовых
зданий.
В памятниках
резьбы по кости XV в. видны неизжитые формы
«звериного стиля» в ажурном орнаменте. В «Распятии» XVI в. Угличского историко-художественного
музея сказались удлиненно-изящные пропорции фигур Дионисия. В XVII в. искусство резчиков из Холмогор
ценится высоко в Москве, где они работают, украшая свои изделия птицами и
зверями «в травах». Особенно хороши многочисленные ларцы с крупным сквозным
растительным орнаментом.
До нас дошли
немногие крупные образцы резьбы по дереву XIV-XVI вв. Таков острый по силуэту Людогощинский крест из Новгорода,
украшенный сложным орнаментом и изображениями святых. Больше сохранилось мелких
деревянных изделий, среди которых тонкостью и красотой исполнения выделяются
работы мастера Амвросия. В XVI в. в
деревянную резьбу проникают элементы восточного искусства. Виртуозная мелкая
плоскорельефная ажурная резьба царских врат из церкви Иоанна Богослова на Ишне
близ Ростова, выполненных иноком Исаией. Трон Ивана Грозного с шатром и резными
историческими сценами и святительские места XVI-XVII вв. при относительно дробном узоре отличаются архитектурной
четкостью сложно скомпонованных завершений. Изощренная ярославская ажурная
резьба напоминает четкостью форм металл. С середины XVII в. в Москву приезжает ряд белорусских
резчиков во главе с Климом Михайловым, которые вводили западноевропейские
барочные формы. «Белорусская резь» получила распространение в иконостасах, поражающих
богатством и разнообразием деталей. Ее формы были также использованы в наружном
белокаменном декоре. Если разнообразные деревянные ковши и блюда XVI-XVII вв. отличались мягкой пластикой
округлых форм, оттененных легким геометрическим орнаментом, то в мебели
использовались крупные ажурные растительные мотивы. Геометрическая
трехгранновыемчатая резьба украшала ларцы, свечные ящики, столики. Нередко в
мебели применялись формы, заимствованные из архитектурного декора. Резные
изделия часто пестро раскрашивались.
Роспись была
преимущественно орнаментальной. По технике и характеру она долгое время
сохраняла связь с иконописью. По-видимому, в XVI в. появляется «золотая» роспись деревянной посуды, известная
позднее как хохломская. Роспись распространяется на стены, оконное стекло,
резной декор в интерьере. Нередко орнаментальные побеги сплошь покрывают поверхность
предметов. Эти мотивы просуществовали в русских областях вплоть до последнего
времени. В XVII в. на мебели и посуде
появляется «битийное письмо» - бытовые сцены, сказочные существа и т. д.
Бытовая керамика XIV-XV вв. груба и примитивна по форме. Лишь
с XVI в. применяются «морение» и
лощение. На флягах XVII в. появляется геометрическая
орнаментация, а затем плоскорельефные изображения фигур. Многие изделия
воспроизводят металлические формы, в орнаментации видно влияние деревянной
резьбы. С конца XV в. фигурные балясины и
красные терракотовые плитки, украшенные пальметтами, а порой покрытые
светло-охряной глазурью, включаются в декор фасадов. В XVII в. изготовляются
для убранства зданий зеленые изразцы с рельефными бытовыми и военными сценами.
С середины XVII в. белорусские мастера выполняли
многоцветные изразцы для собора Ново-Иерусалимского монастыря в Истре.
Шитье имело много
общего с живописью. Лучшие мастерские шитья были в XVI в. сосредоточены в Москве при царском
дворе. Из мастерской Старицких вышли две большие плащаницы, отличающиеся
глубинно психологической характеристики персонажей и безупречной артистической
техникой.
Набойки XVI-XVII вв. наряду с геометрическими и
растительными мотивами, восходящими, возможно, к домонгольским образцам,
воспроизводят восточные и западные орнаменты привозных шелковых тканей. В конце
XVII в. появляется трех- и
четырехцветная набойка. В течение XIV-XVII вв. существовало высокоразвитое узорное ткачество, о чем
свидетельствует паволока иконы «Звенигородского чина» Андрея Рублева. В XVII в. получает распространение золотное
кружево с геометрическими сетчатыми мотивами либо с растительными элементами.
Иногда в узоры вводится жемчуг, серебряные бляшки, цветной просверленный
камень. Некоторые узоры XVII
в. дожили в
нитяном льняном кружеве до XX в.
В XIV-XVII вв. искусство в России развивалось
под большим влиянием церкви. В архитектурных памятниках преобладают церкви, в памятниках
живописи – иконы. Также было сильно влияние византийских мотивов на развитие
Руси в это период. Лишь часть ремесел не подверженная этому влиянию развивалась
самостоятельно. Выход русского искусства из под влияния церкви начался лишь в
конце XVI – начале XVII вв., что дало мощный толчок для
развития.