Гроций
Гроций
А.А. Гусейнов
Голландский
правовед и философ права Гуго Гроций (Hugo Grotius, 1583-1645) является
признанным основателем современной теории международного права. Его перу
принадлежит ряд юридических и религиозных трактатов, написанных на основе
богатейшего материала классической, богословской и юридической литературы.
Наибольшую известность принес Гроцию фундаментальный трактат "О праве
войны и мира" (1625). Этот великий труд, создававшийся в первый период
Тридцатилетней войны, лег в основу европейского международного права. Продолжая
традицию, идущую от Августина, Фомы Аквинского, Франсиско Суареса и многих
других средневековых мыслителей, Гроций дает в этом трактате подробную правовую
разработку многих этико-правовых проблем войны и мира, в частности, оснований и
именно, справедливых оснований, начала войны [1].
Гроций
- родоначальник Новоевропейской школы естественного права, которая оказала
большое влияние на развитие моральной философии. Свое учение об обществе, праве
и нравственности Гроций строит независимо от религиозной доктрины, основывая
его исключительно на разуме.
Три
источника нормативного рассуждения. Концепция естественного права. Свои
рассуждения Гроций развивает в трех плоскостях. Один из ключевых источников его
рассуждений - традиция естественного права. В понимании естественного права
Гроций опирается на античную традицию, идущую от Пифагора и Аристотеля и
окончательно выразившуюся у поздних стоиков и Цицерона [2]. Это традиция такого
обоснования права, при котором основополагающие принципы человеческого
поведения выводятся из первичных характеристик человека как животного, в первую
очередь общественного, склонного и привычного к общежитию, руководствующегося
разумом, способного к выражению своих чувств и мыслей, к познанию,
формулированию правил и действованию сообразно им. Право Гроций понимает как
социальный институт, обеспечивающий суверенность личности и соблюдение
справедливости (в том числе в виде наказания виновных).
Это
юридическое понятие права Гроций дополняет более широким, согласно которому
право выражает способность человека к разумным суждениями и действиям,
сообразным с разумом - со "здравым суждением" [3]. Таким образом,
Гроций делает шаг, характеризующий его как типично новоевропейского мыслителя:
общительность и рациональность представляются как сопряженные характеристики
человека, благодаря разуму человек оказывается способным включиться в
общественный порядок; разумность и социальность являются условиями его личной
безопасности.
1
О месте Г. Гроция в традиции теории справедливой войны см.: Нравственные
ограничения войны: Проблемы и примеры / Под ред. Б. Коппитерса, Н. Фоуишна, Р.
Апресяна. М., 2002.
2
Гроций прямо ссылается на Цицероново определение естественного закона в
"Речи в защиту Тита Анния Милона" (Цицерон. Речи: В 2 т. М., 1993. Т.
И. С. 223).
3
Гроций Г. О праве войны и мира. [Пролегомены, IX]. М., 1956. С. 46.
Дополнительной
чертой такого естественного порядка является особый порядок справедливости -
"благоразумная соразмерность в безвозмездном распределении между
отдельными людьми и обществами причитающихся им благ" [1]. Гроций вместе с
тем подчеркивает, что эта область права специфична: здесь людям предоставляется
то, что им уже принадлежит - само положение другого накладывает на нас определенные
обязанности, и их нарушение есть проявление несправедливости. Естественное
право самодостаточно и не нуждается в санкции какого-либо авторитета, даже
божественного.
1
Гроций Г. О праве войны и мира [Пролегомены, X]. С. 46.
Другим
по сравнению с природой основанием права является, по Гроцию, "свободная
воля Бога". Своими законами Бог подтвердил присущие человеку начала. При
всей их близости естественный закон и божественный закон не совпадают. Гроций
постоянно апеллирует к этике Ветхого Завета (точнее, к законам Моисея) как
очевидно выражающей естественное право. Однако этико-правовой порядок,
предполагаемый Ветхим Заветом, отличается в своих основаниях от порядка
естественного права. В этике, основанной на божественном авторитете, принципы
общительности, разумности или благоразумной справедливости рассматриваются как
производные от воли Бога; человеческая природа полагается подчиненной ей, а не
природе и не разуму. Так что различия между естественным и божественным законом
для Гроция несомненны, хотя прямо он и не стремился их акцентировать.
Иным
по сравнению с естественным правом и ветхозаветным законом основанием
рассуждений Гроция является этика Нового Завета. Гроций всячески старается
показать рядоположенность евангельских заповедей Моисеевым законам; а также
органичность перехода ветхозаветной этики в новозаветную этику, отражающего
историческое возвышение этико-правовых условий жизни человека. Демонстрируя
свою приверженность евангельской этике, Гроций одновременно переосмысливает ее
в духе естественного права и Ветхого Завета и тем самым сближает эти три
качественно различных способа нормативного мышления.
Стремясь
уяснить соотношение естественных и установленных авторитетом законов, Гроций
показывает, что в конечном счете божественные законы не могут не совпадать с
естественными законами. Так что, предпринимая научное изложение юриспруденции,
необходимо отделить человеческие установления от тех, что вытекают из самой
природы. Только естественное право как неизменяемое, вечное, не зависящее от человека,
и должно быть предметом научной теории права [1].
Этический
синтез. По большому счету Гроций пытается примирить возвышенную христианскую
этику самоотречения с активной и практически ориентированной жизнью в миру.
Однако эта попытка могла быть успешной лишь на основе совмещения различных
моральных традиций. Гроций стремится доказать единство Моисеевой и Иисусовой
этики; его основу задает естественное право.
У
Гроция нет отвлеченных рассуждений. Предмет его исследования жестко определен:
право войны и мира. По этому поводу и проясняется его видение этики,
существенно иной по сравнению с той, что принята в христианской традиции.
Ключевым для него стал вопрос о допустимости применения силы. Устанавливая
суверенность социального субъекта в качестве принципа общественной жизни,
необходимо обеспечить защиту этой суверенности. Это - моральная проблема,
поскольку ее решение зависит от самих людей. Война в этом смысле является
наиболее типичной ситуацией: во время войны не существует общих судов, и
конфликтующие стороны сами должны определять меру справедливости своих решений
и действий. Согласно естественному закону, пишет Гроций, при необходимости
отстаивания справедливости и при исчерпанности всех мирных средств или
невозможности применения мирных средств, использование силы не только морально
допустимо, но и законно.
Гроций
разделяет право силы и произвол. Применение силы естественно против угрожающей
силы в порядке предусмотрительности и заботы о себе, а также о тех, на кого
распространяется наша ответственность. Сила законна, если это "сила, не
нарушающая чужого права" [2]. Иными словами, речь идет о силе,
ограниченной правом и поставленной на службу праву. Ограничение касается в
первую очередь целей, ради которых применяется сила. Таких целей всего три: а)
самозащита, б) возвращение имущества, в) наказание [3]. Все они связаны с
сохранением status quo. В естественном праве забота о собственной безопасности
значительно важнее уважения к общему благу. В этом естественному праву
противостоит закон любви, который не допускает нанесения ущерба другим ради
собственной безопасности [4].
1
Граций Г. О праве войны и мира [Пролегомены, XXX]. С. 52.
2
Там же [1,11,1,6]. С. 85.
3
Там же [II, I, II, 2]. С. 187.
4
Тамже[II,1,1Х,3].С. 191.
Обосновав
допустимость применения силы во имя нравственно оправданных целей, Гроций
отдельно оговаривает ограничения в применении силовых средств, которые носят
как пруденциальный и прагматический, так и этический характер.
Принципам
естественного права Гроций противопоставляет принципы христианской этики -
этики милосердия и человеколюбия [1]. Этим противопоставлением старая этика не
умаляется - таким образом лишь задается перспектива человеческого возвышения в
праве и достоинстве. Гроций разделяет точку зрения, что естественное право, закон
Моисея и христианский закон, - все были даны Богом (естественное право -
неявно) в развитие один другого по мере прогресса человечества. При этом более
развитый закон не отрицает, но уточняет и ограничивает закон менее развитый.
1
Гроций Г. О праве войны и мира [Пролегомены, L]. С. 57.
Сопоставление
евангельских заповедей с ветхозаветными заповедями и нормами естественного
права Гроций проводит по нескольким пунктам. Наиболее важные из них -
рассуждения об ограничении свободы наказания и христианском терпении, о
необходимости воздержания от возмездия и о необходимости миролюбия.
Важно
отметить, что Гроций, определяя и проясняя стандарт, задаваемый христианской
этикой, находит возможность привести свидетельства и из античных источников.
Хотя Гроций сам не комментирует такие непременные параллели, очевидно, что для
него важно не только показать возможность особенного по сравнению с
естественно-правовым способа морального выбора и поведения, а именно того,
который задан Христом, - но еще и указать на то, что тенденции в направлении к
стандарту христианской этики или аналогичные ему существовали и тогда, когда
естественное право было, как кажется Гроцию, определяющим.
Итак,
Гроций осуществляет двоякий этический синтез. Во-первых, это нормативный
синтез: Гроций совмещает с этикой милосердия и миролюбия, т.е. с христианской
этикой, этику справедливости и возмездия, т.е. морально-правовые нормы Ветхого
Завета и классической древности. Во-вторых, нормативную этику, основанную в
целом на Священном писании, Гроций соединяет с естественно-правовой теорией
морали. Моральная философия, таким образом, выводится за рамки теологии. Этот
поворот в теории морали (и права, как и общества в целом), закрепленный в
социальной философии Т. Гоббса, определил одно из основных направлений в
развитии новоевропейской моральной философии.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://books.atheism.ru