Петр Абеляр. "Познай самого себя"
Петр Абеляр. "Познай самого себя"
А.А. Гусейнов
Трактат
знаменитого схоластика написан в 1132-1135 гг. В нем Абеляр различает понятия
"порока", "греха", "намерения" и
"действия". Прежде всего дается определение нравов (mores) - они
представляют собой пороки или подвиги души, которые делают нас склонными к
дурным или добрым делам. Нравы склоняют волю к действиям. Поскольку пороки и
добродетели оказываются свойственными не только душе, но и телу, то в их
определении Абеляр опирается на традиционное античное понимание добродетели как
естественной "добротности", функциональной пригодности и здоровья.
Существуют такие добродетели и пороки, которые нравов не затрагивают, т.е. не
удостаиваются ни похвалы, ни порицания, например, острота ума или забывчивость.
Человек может быть порочным, даже не проявляя это свойство в поступках
(гневливость, сладострастие).
С
этим натуралистическим представлением о нравственных качествах связано
понимание Абеляром греха - если порок есть то, благодаря чему мы склоняемся к
прегрешению, т.е. то, что заставляет нас сочувствовать тому, что запретно, то
грех представляет собой само сочувствие или согласие воли на это [1]. А это
означает презирать Творца, т.е. не делать ради него того, что надлежит. Теоцентрическая
мотивация становится у Абеляра фундаментом морального действия. Отождествляя
волю со способностью желания, он при этом не признает злую волю источником
греха, так же как добрую волю началом добродетели, обосновывая свое мнение тем,
что в этом случае грех будет причастен не только небытию, но и бытию. Грех же
на самом деле есть отсутствие бытия, и субстанции греха быть не может, даже в
злой воле. Это рассуждение направлено против аристотелевской традиции в
понимании концепции добродетели и порока как некоторых складов души (у Фомы
Аквинского это habitus - расположение). Грех - это слабость воли. Отсюда и
заключение, что его можно совершить и без злой воли, как бы непроизвольно. В
свою очередь, злая воля ("желание недозволенного") может быть обуздана
и подчинена Божьей воле. Что же тогда в этом случае является источником греха,
сли не воля? Поскольку грех есть согласие с порочным желанием, то отсюда
следует, что он представляет собой акт разума - судящей способности.
1
Абеляр Петр. Теологические трактаты. М., 1995. С. 249.
Абеляр
вносит в этику свойственные его образу мышления интеллектуальные мотивы: разум
определяет пороки и добродетели души так, что соглашается или нет с порочными
или добродетельными стремлениями воли. В этом трактате содержится скрытая
полемика с известной нам мыслью Ансельма Кентерберийского о добровольности
любого сознательного действия - ведь в этом случае, возражает Абеляр,
"пришлось бы назвать добровольным то, что происходит в результате любого
воления" [1], в том числе и убийство при самозащите. Но ведь при этом у
убийцы не было желания (злой воли) совершить данное преступление, а грех был
только в согласии разума на него. Ансельм, наверное, возразил бы на это: А
разве разум не изъявил в данном проступке свою волю? Действительно, получается,
что разум, вынося свои решения независимо от воли, берет на себя функцию
волевого начала. Моральное самоопределение превращается у Абеляра прежде всего
в интеллектуальную процедуру.
К
двум названным элементам морального деяния - воле и разуму - Абеляр
присоединяет и сам поступок, т.е. предметное действие. Сами по себе поступки
оказываются в моральном смысле нейтральными: "не в поступке, а в намерении
(intentio) состоит заслуга или подвиг" и "ничто не может загрязнить
душу, кроме принадлежащего ей, то есть согласия"; "воля и согласие
всегда в нашей власти" (рассуждения, близкие стоицизму). Моральное
качество поступка определяется исключительно намерением, имеющим своей целью
угодить Богу, т.е. религиозным мотивом. Абеляр правильно отмечает, что одно и
то же деяние может совершаться по абсолютно разным мотивам. В целом он выделяет
четыре составляющих греха - "изъян души, толкающий к прегрешению, затем
самый грех, который мы усмотрели в согласии на зло, то есть в презрении к Богу,
далее волю, направленную на зло, и, наконец, злокозненный поступок" [2].
1
Абеляр Петр. Тео-логические трактаты. С. 225.
2
Там же. С. 280.
Поскольку
результат поступка сам по себе не может определять его нравственную оценку,
делается недопустимый для христианского мыслителя вывод: невежество и связанное
с ним неверие не могут быть вменены в грех; незнание истинного Бога снимает
обвинения в грехе даже с тех, кто преследовал христианских мучеников и даже
Христа - ведь они верили, что творят богоугодное дело. Абеляр высказывает
парадоксальную мысль, что эти злодеи совершили лишь "грех деяния", и
их грех был бы более тяжким, если бы они вопреки сознанию проявили пощаду к
тем, кого, как они считали, нужно преследовать. Правда, принимая к сведению
практику церкви, он все же соглашается, что для людей сознательных неверие
преграждает доступ к вечной жизни - этим самым грех рождается не из презрения к
Богу, а из самого поступка [1]. Люди, не верящие в Евангелие, не получающие
святых даров, оказываются вне церкви и объективно не смогут получить спасение
(согласно известной формуле "вне церкви нет спасения"), хотя в
моральном смысле они безгрешны. Этика Абеляра в который раз обнаруживает
коллизию религиозных и нравственных начал.
1
Абеляр Петр. Теологические трактаты. С. 278-279.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://books.atheism.ru