Религия славян
Религия славян.
Славяне?
Большая советская энциклопедия говорит: «Славяне – крупнейшая в
Европе группа родственных по происхождению народов. В ее составе: восточные
(украинцы, россияне, белорусы), западные (поляки, чехи, словаки, лужичане) и
южные (болгары, сербы, хорваты, македоняне, боснийцы) славяне. Общая
численность на 1976 год - 270 миллионов
человек. Говорят на славянских языках.»
А также: «Восточнославянский пантеон богов был утвержден
Владимиром Красное Солнышко в 980 году, в него входили Перун, Макошь, Даждьбог,
Стрибог, Хорс, Семаргл»… и все на этом. Хотя давным-давно, еще в самом начале…
В самом начале
…В самом начале была только Великая
Мать, и новорожденный мир лежал на её тёплых коленях, а может быть, у груди.
Как звали Великую Мать? Наверное, Жива-Живана,
ибо
от не
ё пошла всякая жизнь. Но об этом никто теперь
не расскажет. Наверняка её имя было слишком священно, чтобы произносить его
вслух. Да и какой новорожденный зовёт мать по имени? Ма,
Мама — и всё...
Когда юный мир немного окреп и
возмог сам за собой присмотреть, Великая Мать удалилась. Надо думать, её
призывали иные миры, тоже ждавшие любви и заботы. По счастью, Боги и первые
Люди ещё успели запомнить Великую Мать и её
божественный лик: ясное чело, уходившее в надзвёздную вышину, очи, подобные
двум ласковым солнцам, брови и волосы, схожие с добрыми летними облаками,
льющими живую воду дождя. Она была нигде и везде, её лик был зрим отовсюду, а
взор проникал в самые тайные уголки. Недаром и много веков спустя, когда Солнце
было завещано совсем другому, юному Богу, его по-прежнему называли Всевидящим
Оком. А символом
Солнца сделали крест, обведенный кругом, —
ради севера, юга, запада и востока, четырёх сторон белого света, куда Око
устремляет свой взгляд.
А ещё Великая Мать посадила Великое
Древо, с тем, чтобы оно обвило корнями исподние глубины Земли, а ветвями обняло
запредельную высь Неба, связывая их воедино. И когда её воля исполнилась, в
мире, похожем на большое яйцо, обособились и проснулись две сути: мужская — в
Небе и женская — в Земле. Проснулись и удивлённо раскрыли глаза: тотчас вспыхнули
тысячи звёзд и отразились в родниках и лесных озёрах... Земля и Небо ещё не
ведали своего назначения, не знали, для чего рождены. Но потом увидали друг
друга, одновременно потянулись друг к другу — и всё поняли, и не стали
спрашивать ни о чём. Земля величаво вздымалась к Небу горами, стелила роскошную
зелень лесов, открывала стыдливые ландыши во влажных ложбинах. Небо кутало
Землю тёплой мглой облаков, проливалось тихим дождём, изумляло жгучими
молниями. Ибо в те времена грозу не называли грозой, потому что её никто не
боялся. Гроза была праздником свадьбы: золотые молнии возжигали новую жизнь, а
гром звучал торжественным кличем, призывным кличем любви.
И что за весёлая, шумная, весенняя
жизнь тогда хлопотала повсюду под ласковым взглядом Великой Матери Живы! Зимы,
мертвящих морозов не было и в помине. Земля расцветала без страха, щедро дарила
плоды и, чуть-чуть отдохнув, опять принималась за свой род, а с Мирового Древа,
похожего на раскидистый дуб, слетали к ней семена всех деревьев и трав,
соскакивали детёныши всех птиц и зверей
А когда приходил срок какому-нибудь
украшению леса, могучему ясеню или сосне — можно ли сказать, что они умирали?
Окруженные молодой порослью, выпустившие тысячу побегов, они просто роняли
старый, тронутый гнилью ствол, и он ложился в мягкие мхи, снова делался
плодоносной землёй, а Жизнь — Жизнь никуда не исчезала...
Вот как Великая Мать урядила эту
Вселенную, прежде чем удалиться .
Посередине, поддерживаемая Мировым
Древом, раскинулась Земля, и её со всех сторон окружал Океан-море. С исподу
легла Ночная Страна; переплыви Океан, как раз там и окажешься Ночную Страну ещё
называли Кромешной — то есть отдельной, опричной, особенной, не такой. А выше
Земли начинались девять разных небес: самое ближнее — для туч и ветров, другое
— для звёзд и луны, ещё одно — для Солнца. Днем Солнце плывёт над Землёй с
востока на запад;
потом переправляется через Океан
и с запада на восток измеряет нижнее небо, светя в ночной, Исподней Стране.
Поэтому и Солнечный Крест рисуют катящимся то в одну сторону, то в другую.
Седьмое же небо сделалось твердью,
крепким прозрачным дном для неисчерпаемых хлябей живой небесной воды. Мировое
Древо проросло его зелёной макушкой; и там, под раскинутыми ветвями, в хлябях
небесных родился остров. Его назвали ирием — несокрушимой обителью Жизни,
Света, Тепла. А ещё его называли островом Буяном — за плодоносное буйство
Жизни, за то, что там стали жить прародители всякой твари: зверей, птиц, рыб,
насекомых и змей. Недаром, знать, говорят познавшие счастье: как на седьмое
небо попал!
Там, где нас нет
Интерес к народной, национальной культуре, в том числе и
славянской, впервые проснулся в XVIII веке. Вторая волна его, надо думать,
пришла в наше время. Несколько лет назад. И заинтересовались, что удивительно,
именно изначальными верованиями, традициями. Вспомнили народы, которых уже нет,
либо которые давно забыты: шумеров, ацтеков, кельтов и славян. Тех славян,
которые не были обращены в христианство, которые не нуждались в чужой,
византийской религии, которые имели свою собственную.
На благодатной почве славянских мифов сейчас расцветает целое
направление в литературе – славянское фэнтэзи. Целый ряд авторов: Семенова,
Успенский, Константинов и многие другие не раз обращаются к сюжетам легенд и
воскрешают в своих произведениях Перуна, Ладу, Ярилу и прочую мистическую
братию: Мавок, Домовых, Водяных, Леших.
Следов в литературе славянская религия, практически, не оставила,
сохранились только письменные известия VI – XII веков. В остальном же при
изучении древних культов необходимо прибегать лишь к народной памяти: обрядам,
хороводам, песням, заговорам да к материальным памяткам: символике вышивки,
резьбы и другим предметам быта.
«То, что когда-то было заговорами, теперь – детские считалочки, а
то, что сейчас считается магическим заклинанием, через годы станет игрой. Все
идет по кругу. И так будет всегда. До скончания времен.»
Путем сопоставления археологических раскопок и фольклорных
исследований установили стадии развития язычества. Религиозные представления не
сменяли друг друга, а наслаивались, внося новое, сохраняя старое. Примером
могут служить легендарные «хоботистые чудища», что являются «потомками»
мамонтов.
В средине II века до нашей эры формируется массив праславянских
племен – от Одера до Днепра. Их религия представляет собой земледельческий
культ, то есть обожествление природы с элементами тотемизма. Со временем
происходит переход от предка-животного к предку-человеку.
В начале XII века игумен Даниил – современник Владимира Мономаха –
разделил славянское язычество на четыре стадии:
1. Культ «упырей» и «берегинь» – анимизм древних охотников,
разделяющий всю одухотворенную природу на злых и добрых духов.
2. Культ земледельческих небесных божеств Рода и Рожаниц. Рожаницы
– это богини плодовитости всего живого, ставшие матриархальными богинями
плодородия. Род – патриархальна стадия тех же верований, переродившаяся в
ранний земледельческий монотеизм. Хотя культ Рожаниц и пережил культ Рода.
3. Культ Перуна, являвшегося богом грозы, молнии и после, ставшего
богом войны – покровителем воинов и князей. При создании Киевской Руси стал
главным божеством.
4. Принятие христианства в 988 году отодвинуло язычество в глубины
государства.
Но, посмотрим другими глазами…
Род и Рожаницы
И вот ещё какое диво посчастливилось
увидеть юному миру. Земля и Небо так сильно любили друг друга, что их любовь
ожила как отдельное существо — и тоже, подобно им самим некогда, тотчас
распалось надвое, на Любовь Женскую и Мужскую, ибо одной недостаточно — любящих
всегда двое.
Бог Род, Мужская Любовь, стал
даровать приплод и потомство всем дышащим тварям, и Люди скоро выучились его
почитать: стали делать изображения и вкладывать в свадебные заздравные чаши, на
счастье и многочадие новой семье. Это Род, говорили, выращивает деревья, это он
грудами мечет с небес кремнёвые камешки, из которых родятся упорные и сильные
Люди. Это он — Свет Небесный, без которого Солнце плыло бы одиноко, как звезда
в черноте. И сколько всего нареклось его именем — не перечесть: урожай, народ,
родина, роды...
Богиня Лада стала Женской Любовью.
По ней прозвались мудрые жёны, умеющие сладить семью, завести в доме лад.
Великой Богине была по душе верная супружеская любовь, и мужья с жёнами
величали друг друга почти её именем: — Лада! Ладо моё!..
Помолвку тогда называли — ладами,
свадебный сговор — падинами, девичье гадание о женихе — ладуваньем. И, говорят,
Люди слыхом не слыхивали, чтобы кто-то брал в жёны немилую либо насильничал,
тащил девку замуж за постылого, за нелюбого, за неровню...
Великая Лада – Дедис-Лада,
Дид-Лада, как звал её один народ, возникший из кремня, — нипочём" не
простила бы подобного святотатства...
Она объезжала засеянные поля в
зелёной одежде, благословляя будущий урожай, и шёрстка её коня отливала спелым
золотом, как налитой колос. А мужчины и женщины, держась за руки, шли вслед за
нею в поля, где можно обняться вдали от чужих глаз. Люди ведали; их любовь даёт
добрую силу хлебному полю. А
поле отдаривало Людей
голубыми цветами и обещало вернуть посеянное сторицей. Говорят, будто жито
росло тогда стоколосым — по сотне тугих, тяжёлых колосьев на каждом стебле!
Ладу ещё называли Рожаницей, в
честь родящего поля и молодых матерей, которых она незримо обвивала своим
поясом, помогая разрешиться от бремени. Собственных сыновей у Лады было
двенадцать — по числу месяцев года, по числу великих созвездий, что предрекают
судьбу-нарок всему сущему на Земле. Недаром спрашивают доныне:
— Под какой звездой был зачат? А
под какой родился?
Звёзды, братья-Месяцы и сама
Рожаница Лада дают каждому человеку Долю — или Встречу, как её ещё называют, —
маленькое Божество, которое следует за хозяином до могилы, трудится и хлопочет,
помогает ему. Доли у всех разные, смотря по тому, какая звезда верховодила на
небосклоне. И до сих пор случается — один человек всю жизнь палец о палец не
стукнет, гуляет себе, на бел свет зевает, и всё равно: что Людям тын да помеха,
ему смех да потеха, вечно у него по два сома в одной верше, по два гриба в
ложке. А иной до рассвета уже в трудах и поту, на вешней пахоте шапка с головы
свалится — не оторвется поднять, а всё – корка на корке, ни пышки, ни мякиша.
Это оттого, что у одного Доля умница да работница, у другого —
лежебока-лентяйка. В сердцах ругнётся бессчастный:
— Знать, сиротской ночью я появился
на свет!
Что тут добавить? Нельзя наново
родиться, переменить ту льняную нить, пряденую нитку Судьбы, которой повили
когда-то пуповину младенца, накрепко привязав его к Доле...
Много тех, кто, отчаявшись, живёт
как придется и больше не пробует что-нибудь изменить. Но ещё больше иных, не
скоро сдающихся, кто однажды поймал свою нерадивую Долю за шиворот и запер в
погреб, чтобы не мешала. А то, оттрепав за уши, вразумил косорукую тонко прясть
и мелко молоть, заставил лежебоку вскакивать до свету и не жалеть плеч!
...А ещё у великой Лады, у Матери
Лады, была юная дочь. Звали её просто Доченька — Леля, Лелюшка, Полелюшка.
Недаром любимое детище до сих пор не просто растят — лелеют, колыбель зовут
люлькой, а само дитя нет-нет да покличут нежно лялечкой. И ласка, и оберег
именем прекрасной Богини.
Подросла Леля и стала гулять по
лугам, по густым тенистым лесам, и шелковая мурава сама льнула ей под ноги,
чтобы распрямиться ещё зеленее и гуще. А минуло время — начала Леля вместе с
матерью обходить и объезжать поля, тянуть за зелёные ушки едва проклюнувшиеся
всходы, и Люди увидели, что никогда прежде не было на Земле таких урожаев.
Стали они славить Лелю наравне с матерью и чтить как Рожаницу, называть
Весной-кормилицей. У Лады стали просить разрешения закликать-зазывать в гости
Весну, а когда Мать позволяла — готовили Дочери дерновую скамью, проросшую
травами, ставили подношения: хлеб, сыр, молоко. Это был девичий праздник,
мужчин, любопытных парней близко не подпускали. Жгли в честь Матери с Дочерью
огромный костёр, окруженный двенадцатью другими, поменьше, в честь Месяцев, и с
пеплом того костра смешивали семена, умывали им лица, давали больным. И никто,
говорили, не помнил, чтобы не помогло.
А охотники баяли вот что: — Зверь,
позволивший забрать у себя пушистую шкуру и горячую плоть, тотчас уходит на
небо, в светлый ирий, и там рассказывает старшему в своём роду, по чести ли с
ним поступили. Не оскорбили ли напрасным мучением, повинились ли перед
вылетевшей душой, хорошо ли благодарили. И если всё совершилось по Правде земной
— Мать с Дочерью скоро шьют зверю новую шубу, мастерят птице пёстрый наряд,
облекают рыбу радужной чешуей. Позволяют опять родиться в глубокой норе, в
тёплом гнезде, на речном дне, под широким солнечным Небом...
Вот почему и самих Рожаниц рисуют порой в
виде двух красавиц лосих.
Сыновья Неба
Сварог (Небо)
Похожие работы на - Религия славян
|