Структурализм
Структурализм
Рассмотрим,
прежде всего, так называемую структурную школу – прямую наследницу направления,
лидером которого являлся В.Вундт. Ее представители называли себя
структуралистами, так как считали главной задачей психологии экспериментальное
исследование структуры сознания. Понятие структуры предполагает элементы и их
связь, поэтому усилия школы были направлены на поиск исходных ингредиентов
психики (отождествленной с сознанием) и способов их структурирования. Это была
вундтовская идея, отразившая влияние механистического естествознания.
С крахом
программы Вундта наступил и закат его школы. Опустел питомник, где некогда
осваивали экспериментальные методы Кеттелл и Бехтерев, Анри и Спирмен, Крепелин
и Мюнстерберг. Многие из учеников, утратив веру в идеи Вундта, разочаровались и
в его таланте. Компилятор, не сделавший никакого существенного вклада, кроме,
может быть, доктрины апперцепции, – так отзывался о Вундте Стенли Холл, первый
американский психолог, обучавшийся в Лейпциге. Как говорили, это было трагедией
Вундта, что он привлек так много учеников, но удержал немногих. Однако один
ученик продол жал свято верить, что только Вундт может превратить психологию в
настоящую науку. Это был англичанин Эдвард Титченер.
Окончив
Оксфорд, где он изучал философию, Титченер четыре года работал преподавателем
физиологии. Сочетание философских интересов с естественнонаучными приводило
многих в область психологии. Так случилось и с Титченером. В Англии 90-х годов
он не мог заниматься экспериментальной психологией и отправился в Лейпциг.
Пробыв два года у Вундта, он надеялся стать пионером новой науки у себя на
родине, но там не было потребности в исследователях, экспериментирующих над
человеческой "душой". Титченер уехал в Соединенные Штаты. Он
обосновался в 1893 году в Корнельском университете. Здесь он проработал 35 лет,
неуклонно следуя совместно с преданными учениками (число которых с каждым годом
возрастало) программным установкам, усвоенным в Лейпцигской лаборатории.
Титченер публикует "Экспериментальную психологию" (1901-1905),
выдвинувшую его в ряд самых крупных психологов эпохи.
Перед
психологией, по Титченеру, как и перед любой другой наукой, стоят три вопроса:
"что?" "как?", "почему?".
Ответ на первый
вопрос – это решение задачи аналитического порядка: требуется выяснить, из
каких элементов построен исследуемый предмет. Рассматривая, как эти элементы
комбинируются, наука решает задачу синтеза. И, наконец, необходимо объяснить,
почему возникает именно такая комбинация, а не иная. Применительно к психологии
это означало поиск простейших элементов сознания и открытие регулярности в их
сочетаниях (например, закона слияния тонов или контраста цветов). Титченер
говорил, что на вопрос "почему?" психолог отвечает, объясняя
психические процессы в терминах параллельных им процессов в нервной системе.
Под сознанием,
учил Титченер, нужно понимать совсем не то, о чем сообщает банальное
самонаблюдение, свойственное каждому человеку. Сознание имеет собственный строй
и материал, скрытый за поверхностью его явлений, подобно тому, как от обычного,
ненаучного взгляда скрыты реальные процессы, изучаемые физикой и химией. Чтобы
высветить этот строй, испытуемый должен справиться с неотвязно преследующей его
"ошибкой стимула". Она выражена в смешении психического процесса с
наблюдаемым внешним объектом (стимулом этого процесса). Знание о внешнем мире
оттесняет и затемняет "материю" сознания, "непосредственный
опыт". Это знание оседает в языке. Поэтому вербальные отчеты испытуемых
насыщены информацией о событиях и предметах внешнего мира. (Например, о
стакане, а не о светлоте, о пространственных ощущениях и других психических
компонентах, сопряженных с его воздействием на субъекта.)
Научно-психологический анализ следует очистить от предметной направленности
сознания. Нужен такой язык, который позволил бы говорить о психической
"материи" в ее непосредственной данности.
В этой материи
различались три категории элементов: ощущение (как простейший процесс,
обладающий качеством, интенсивностью, отчетливостью и длительностью), образ и
чувство. Никаких "надстроек" над ними не признавалось. Когда
вюрцбургская школа сообщила, что к чувственным единицам сознания должна быть
прибавлена еще одна – внечувственная "чистая мысль", свободная от образов,
Титченер не принял этого взгляда, противопоставив ему свою "контекстную
теорию значения".
Испытуемые в
вюрцбургской лаборатории впадали, как он считал, в "ошибку стимула".
Их сознание поглотили внешние объекты. Поэтому они и уверовали, что значение этих
объектов представляет особую величину, нерастворимую в сенсорном составе опыта.
Представление о
каком-либо объекте, по Титченеру, строится из совокупности чувственных
элементов. Значительная их часть может покидать сознание, в котором остается
лишь сенсорная сердцевина, до статочная, чтобы воспроизвести всю совокупность.
Если испытуемый
при решении умственной задачи не осознает чувственно-образного состава
значений, которыми он оперирует, то это ему не удается только из-за
недостаточной тренированности его интроспекции. Указанные моменты непременно
участвуют в процессе мышления в трудноуловимой форме "темных"
мышечных или органических ощущений, составляющих сенсорную сердцевину
неосознаваемого контекста.
Титченер не
терял надежды на то, что сочетание интроспекции с экспериментом и математикой,
в конце концов, приблизит психологию к стандартам естественных наук. Между тем
уже при жизни Титченера продуктивность исследований его школы стала па дать.
Историк Р.Уотсон отмечает, что в течение последних 15 лет существования
титченеровской лаборатории ее результаты не напоминали ранние работы ни по
объему, ни по глубине. Причину упадка титченеровской школы следует искать в
объективных обстоятельствах развития психологии. Школа эта сложилась на зыбкой
почве интроспекционизма и по тому неизбежно должна была распасться. В 30-х
годах многие из ее воспитанников продолжали активно работать, но никто уже не
следовал программе структурализма.
Список
литературы
М.Г.Ярошевский.
Структурализм.