. Работа опирается на комплексный анализ источников различных типов. Письменные источники объединяют документальные, нарративные и агиографические материалы. Также привлекались археологические источники.
К документальным источникам относятся сборники законов, известные под общим именем «законов Хауэла Доброго». Правовая система, отраженная в данных сборниках, практиковалась в Уэльсе до английского завоевания 1282-1283 гг., а гражданское право из законов Хивела Доброго было отменено лишь в 1535-1542. Данные законы можно условно отнести к «кельтскому праву», так как в них имеются общие черты с гэльским и северобриттским правом.1
Хауэл Добрый был валлийским королем, сумевшим к 942-ому году подчинить большую часть территории Уэльса. Его правление было мирным, так как он делал многое, чтобы не допустить вмешательства набиравшего силу королевства Уэссекс во внутренние дела своей страны. Для этого Хауэл несколько раз посещал королевский двор Уэссекса, подписывал некоторые английские хартии в качестве свидетеля, заказывал чеканку монет в Честере. Что ещё более важно, он стал вассалом королей западных саксов.2 Это позволяет некоторым исследователям утверждать, что Хауэл подражал Альфреду Великому, в частности, в создании нового свода законов, образцом которого, возможно, являлся domboc (Doom Book) Альфреда. Однако это не подтверждается никакими историческими фактами. Более того, сир Горонуи Эдвардс в своей лекции, прочитанной в 1929 году, указал на многочисленные несоответствия прологов к «законам Хауэла Доброго», в которых содержатся единственные упоминания о законодательной деятельности самого Хауэла.3 Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что процесс создания отдельных частей сборника в том или ином виде начался ещё до эпохи Хауэла, хоть значительный массив дополнений и исправлений и был сделан в последующие века. Например, разделы, посвященные поручительству и женщинам, древнее X века и имеют параллели с архаичным ирландским правом.4 Скорее всего, Хауэл принял некоторое участие в редактировании и, возможно, кодификации валлийских законов, но его роль довольно сложно оценить.5
До нас дошло около 40 сборников валлийского права. Все они были созданы в промежутке между началом XIII и концом XVI века.6 Разные манускрипты содержат сходные правовые нормы, но отличаются порядком их представления и содержат некоторые региональные различия.
Правовые сборники различаются по набору входящих в них правовых трактатов. Обычно выделяют три группы законодательных сборников на валлийском языке: Cyfnerth, Blegywryd и Iorwerth, а также отдельно стоящие латинские версии.7 Их текстовая история сложна, а отношения друг с другом запутаны. Однако современные исследователи всё-таки выделяют несколько достоверных фактов, описывающих каждую из этих групп.8
Редакция Cyfnerth (ранее «Гвентский кодекс» по классификации Анейриона Оуэна) названа современными учеными в честь одного из юристов, участвовавшего в её составлении. Юрист Кэвнерт (Cyfnerth) считается родственником законодателя Йоверта (Iorwerth), причастного к компиляции свереной ветви законов. Исходя из того, что данная семья юристов владела землями в северном Уэльсе, а также факта, что редакция Cyfnerth являлась одним из источников для редакции Iorwerth, некоторыми исследователями предполагается северное происхождение текстов семейства Cyfnerth. Тем не менее большая часть манускриптов данной редакции происходит из южного Уэльса. Вдобавок, пролог и законы двора превозносят короля южного валлийского королевства Дехейбарт. О южном происхождении также говорит и топонимика. Тексты данной редакции считаются самыми ранними из всех, а первые их компиляции, не дошедшие до нас, относятся к последней четверти XII века.9 В этот период как раз произошло возвышение королевства Дехейбарт и его правителя, знаменитого Риса ап Грифида. Однако самые ранние дошедшие до нас манускрипты семейства Cyfnerth относятся к началу XIV века, так что не исключены наслоения, выходящие за рамки XII века.10
Редакция Blegywryd (или «Диметский кодекс») получила название в честь священника Блегиурида, который, как сказано в прологе к законам, помогал Хауэлу Доброму в законотворчестве. Редакция представляет собой валлийский перевод латинского текста D (Latin D). Все тексты данной редакции, признаваемой самой обширной, близки друг к другу, однако некоторые исследователи выделяют в ней две различные ветви.11 Blegywryd обычно ассоциируется с южным Уэльсом, а самый ранний манускрипт датируется примерно 1300-м годом.
В редакцию Iorwerth или Венедотский кодекс входят восемь родственных манускриптов. Юристу Иорверту ап Мадогу, в честь которого названа вся редакция, приписывается составление лишь части данного кодекса, а именно «Книги испытаний». Однако и остальной каркас трактатов составлялся примерно в то же время - время правления могущественного Лливелина Великого (принц Уэльса в 1208 - 1240 гг.). Самые ранние дошедшие до нас манускрипты Iorwerth датируются серединой XIII века.
Следовательно, дошедшие рукописи практически синхронны времени компиляции законов.12 В данной семье текстов нашел отражение процесс формирования единого валлийского государства под скипетром принцев Гвинеда, что особенно полезно для изучения общества XIII века.13
Латинские редакции валлийских законов (Latin A, B, C, D) являются переводами не дошедших до нас валлийских текстов и относятся к различным регионам Уэльса. Латинская версия A, возможно, имеет южное происхождение, редакции B и C происходят с севера и тесно связаны с редакцией Iorwerth. Редакция D происходит с юго-запада. Дошедшие манускрипты датируются серединой XIII века. В данной работе преимущественно используется латинская редакция D, позволяющая одновременно оценить содержание текстов Blegywryd.14
Законодательные источники крайне важны для настоящей работы. Во- первых, в них содержатся обширные сведения о категориях населения валлийского общества, включая достаточно подробный обзор их юридического статуса. Во-вторых, в них подробно раскрывается процедура наследования земли, устройства страны, состава королевского двора, величины оброков. Описываются обязанности отдельных придворных. А.И. Неусыхин отмечал важность законодательных актов для нужд социальной реконструкции, так как они: «…отражают реальные отношения общественной жизни; в качестве юридических памятников они неизбежно переводят их на язык права. Право есть вид надстройки; но по этой надстройке можно и должно судить о породившем ее базисе, тем более что известный этап в развитии самой этой надстройки (обычное право)… весьма близок к этому базису».15
Однако применение законов Хауэла Доброго имеет определенные недостатки. Во-первых, части исследуемых кодексов могли быть составлены значительно раньше XI века. Из этого следует необходимость проверять древность отдельных частей законов. Например, правила брака в «законах Хауэла Доброго» сильно отличаются от канонических норм XIII века, что заставляет говорить об отражении давно вышедшей из применения практики.16 С другой стороны, текст «Семь епископских домов Диведа» датируется периодом, немного предшествующим норманнскому вторжению в Дивед в 1093 году.17 Этот текст, следовательно, может использоваться для наших целей, хоть он и относится средневековыми составителями к временам Хауэла. Во-вторых, законы имеют дело лишь с очень ограниченным перечнем общественных отношений. Например, в них практически не упоминаются общины. В-третьих, средневековое деление на «сословия», использующееся в сборниках законов, уже само по себе содержит некоторую условность. Например, широко известен интересный случай заключения соглашения об уплате налога между городом Флоренцией и деревней Фильини в Тоскане в 1198 г. Согласно этому соглашению, налог ложился на плечи простолюдинов деревни, а рыцари и «вооруженные холопы» были от него освобождены. Чуть позже выяснилось, что в деревне почти не оказалось налогоплательщиков, так как всё население назвалось «вооруженными холопами».18 Так и юрист мог классифицировать различные категории населения согласно некоторым своим представлениям, мало согласующимся с реальной ситуацией.
Следующим важным источником является поземельная перепись Денби, содержащая списки арендаторов и доходов от аренды.19 Перепись осуществлялась в 1334 году, но включает отсылки ко временам принцев (т.е. ко временам до 1283-1283 гг.). Документ готовился к публикации П.Г.
Виноградовым, Ф. Морганом и участниками их оксфордского семинара.20 Для настоящего исследования данные переписи полезны наличием сведений о родах и общинах, повинностях и величине земельных наделов. По словам Т. Чарльза-Эдвардса, для исследования средневекового валлийского общества традиционно используются законодательные сборники и материалы переписей.21 К недостаткам данного источника следует отнести небольшой региональный охват и наличие сведений, выходящих за пределы изучаемого временного отрезка.
Опубликованные «Постановления валлийских правителей 1112-1283» также оказываются полезными для подтверждения или отвержения определенных аспектов правоприменительной практики, и, следовательно, устройства валлийского общества.22 Некоторые общественные отношения можно реконструировать, исходя из описаний земельных пожалований, определенных прав или иммунитета. Более того, используемая латинская терминология в применении к некоторым общественным реалиям может рассказать многое об их существовании и эволюции. Например, постановления особенно ярко отражают эволюцию титулатуры валлийских правителей, что является ярким индикатором социальной эволюции. К недостаткам данной группы источников стоит отнести то, что они описывают лишь отношения королей и знатнейших сеньоров.
Большую ценность представляют петиции из Уэльса, написанные представителями различных валлийских сословий. Эти документы в конечном итоге предназначались английским монархам.23 Они содержат информацию об актуальных юридических процедурах и самих просителях. К недостаткам данного источника стоит отнести то, что трактовки и классификации приспосабливались средневековым человеком к данной конкретной ситуации таким образом, чтобы принести определенную выгоду просителю.
Юридические термины не воспринимались как изначально данные, неизменные категории. Более того, приведенные петиции относятся к периоду после завоевания 1282-1283 годов и не всегда актуальны для нашего исследования. Однако они незаменимы для изучения социальной динамики и определения вектора развития общества.
Следующей важной группой источников являются нарравтивные источники.
Использовались сочинения Гиральда Камбрийского (Геральд де Барри, 1145/6-1223), известного ученого, священника, церковного реформатора, дипломата и путешественника. Отцом Гиральда был нормандский рыцарь, а мать происходила из рода королей южного Уэльса. Таким образом, он имел возможность с самого раннего детства приобщиться к двум совершенно разным культурам. Из-за этого Гиральд имел особый взгляд на происходящее в валлийском обществе, которое не было для него ни до конца родным, ни полностью чужим.24 Этот аристократ был выпускником Парижского и Оксфордского университетов времен ренессанса XII века, что сильно повлияло на его деятельность как писателя и ученого. До нас дошло семнадцать книг Гиральта, из которых наибольшую ценность для настоящего исследования представляют Itinerarium Cambriae (Путешествие через Уэльс) и Descriptio Cambriae (Описание Уэльса).25 Обе написаны в особых жанрах. В конце XII на латинском Западе происходит переоткрытие жанра этнографических сочинений26, в котором написана первая книга, и жанра exemplum («пример»)27, в котором написана вторая. Р. Бартлетт делает заключение, что мотивы, подвигнувшие Гиральда написать данные труды, сложны и включают желание заслужить благосклонность сеньоров, религиозное чувство, шпионские задачи и желание донести до читателя определенные нравственные ценности.28
Преимуществом работ Гиральда является то, что в них содержится богатый этнографический материал, включающий некоторые важные наблюдения за социальным строем валлийцев, которые не отражены в других источниках. Недостатком сочинений является, во-первых, сложная мотивация автора, которая могла привести к искажениям действительности. Во-вторых, Гиральд в своих трудах не касается жизни зависимых категорий населения.
Следующим повествовательным источником являются тексты Мабиногион, сборника «сказочных» произведений, которые были записаны между XI и XII веками. Жанр Мабиногион очень трудно точно классифицировать, но можно условно отнести к стыку мифа, средневековой псевдоисторической традиции и литературы.29 Существует версия, что сборник создавался для обучения молодых валлийских бардов.30 В Мабиногион входит 11 произведений, которые можно условно разделить на «кельтские» и «артуриану», по терминологии А.Д. Михайлова.31 Произведения первой группы более мифологичны, пропитаны дохристианской традицией, населены персонажами со сложными характерами и помещены в пространство валлийской топонимики. Структура фраз в них иногда ритмизирована. Произведения второй группы являются результатом переработки континентальных рыцарских романов, в свою очередь испытавших сильное бриттское влияние. Персонажи и сюжеты в них типичны, а действие перенесено в условное место с центром в замке Камелот. Тем не менее повести «артурианы» не являются просто переводами иноязычных романов, а новыми произведениями, созданными на основе континентальной литературы.
К достоинствам Мабиногион относится наличие описания повседневных социальных отношений и поведенческих практик.
К недостаткам использования текстов Мабиногион стоит отнести то, что в них описываются не только общественные реалии Уэльса XI-XII вв., но и отрывочные представления авторов об обществе раннего средневековья, а также фольклор, уходящий корнями в языческую эпоху. Зачастую трудно отделить одно от другого. Помимо этого, Мабиногион является литературным произведением, так что в нем могли описываться заведомо нереалистические социальные отношения. Вдобавок главными героями повестей почти всегда являются представители высших сословий.
Другим важным повествовательным источником является валлийскоязычная «Historia Gruffud vab Kenan» или «История Грифида ап Кинана», составленная в промежутке между серединой XII века и серединой XIII, когда появился её первый дошедший до нас манускрипт.32 В
«Истории…» описывается жизнь Грифида ап Кинана (1055-1137), боровшегося за трон Гвинеда с 1075 года. Главный герой произведения представлен законным королем, лидером борьбы против англо-нормандцев, которому мешают постоянные предательства и несчастья. Текст составлен для пропаганды идеи объединения лордов Уэльса под эгидой принца Гвинеда.33
Недостатком «Истиории…» является слабое освещение общественных отношений в мирное время. Преимуществом является незаинтересованность автора в искажении социального устройства Уэльса. Также «История…» содержит богатый материал о военной организации общества.
Поэма Y Gododdin, написанная между VII и XI веками, и дошедшая до нас в манускрипте XIII века, обычно приписывается барду Энейрину.34 Действие поэмы разворачивается в районе Старого Севера (Yr Hen Ogledd), на юго-западе современной Шотландии, где вожди бриттских королевств сражались с англо-саксами.35 Данное произведение сложно отнести к повествовательному жанру, так как оно представляет собой совокупность отдельных элегий в честь героев, павших в битве при Катрайте. Политический фон конфликта, описанного в поэме, не поддается однозначной реконструкции. Однако в данной поэме содержится богатый материал об отношениях короля с дружиной и клиентами. Также в ней имеется большое количество терминов, применявшихся для описания общественных отношений. Работая с их этимологией, можно проследить происхождение некоторых социальных явлений XI-XIII веков. Недостатком источника является отражение более древней, чем XI в., действительности.
К агиографическим источникам относится житие св. Кадога, составленное Ливрисом, епископом Лландаф, между 1073 и 1086 годами, житие св. Карантока (St. Carantoc), датируемое началом XII в., житие cв. Иллтида (Illtud), датируемое ок. 1140 г., житие св. Гуинллиу (Gwynllyw), датируемое ок. 1130 г., житие Житие св. Уэневреда (Wenefred), написанное на манускрипте XIII в..36 В житийной литературе содержится много сведений об общественных отношениях. К её недостаткам для нужд настоящего исследования можно отнести то, что авторами преувеличивался социальный статус священнослужителей.
Привлекались данные из археологических раскопок на о. Гейтхольм (Gateholm), где было обнаружено поселение из 30 отдельных жилых построек, выстроенных из дерна (верхнего горизонта почвы). Наибольшая из них имела размер 3x6 метров. Поселение было обитаемо с IV в. до X или XIII вв.37 Преимуществом данного источника является возможность подтвердить данные письменных источников. Недостатком является неопределенность типа поселения.
Таким образом, в нашем распоряжении имеется относительно большое количество документальных источников, включающих различные редакции свода законов «Хауэла Доброго» и переписи. В документальных источниках содержится больше всего материала о валлийском обществе XI-XIII веков. Данные документальных источников должны проверяться и дополняться по нарративным, агиографическим и археологическим источникам.
Степень изученности темы. Историография. В работе использовался широкий спектр отечественных и зарубежных исследований средневекового валлийского общества. История его изучения представляет определенный интерес.
Важным событием, придавшим новый импульс научному изучению истории средневекового Уэльса, было открытие Университета Уэльса (Prifysgol Cymru) в 1893 г.38 В это же время начинают появляться первые исследования по истории средневекового социума данной страны. Выходят в свет работы Ф. Сибома, Дж. Э. Ллойда, Т.П. Эллис. Следующий этап изучения, который условно можно назвать «ревизионистским» начинается после Второй мировой войны. Ученые этого периода доказывали, что средневековый Уэльс был гораздо более сложным обществом, развивающимся по схожим законам с остальными социумами средневековой Европы. Яркими представителями этого этапа были Т. Дж. Пирс, Г. Джонс, В. Дэвис, Д. Стефенсон. Следующий этап был связан с «социально-антропологическим поворотом»39, представителем которого стал Т. Чарльз-Эдвардс.
Изучение социальной истории средневекового Уэльса в России тесно коррелировало с изучением истории соседней Англии. Первый этап можно назвать «дореволюционным», когда появились работы П.Г. Виноградова и А.Н. Савина, изучавшего Англию времени Тюдоров. Следующий этап связан с появлением в позднесоветское время научной школы ученых-кельтологов. Одним из них был С.В. Шкунаев. Современные российские исследователи Уэльса К.Р. Кобрин и М.Е. Лошкарева являются выпускниками Нижегородского государственного педагогического университета. В сферу их интересов входят англо-валлийские отношения, легендарная традиция Уэльса, труды Гиральда Валлйского. Изучение истории средневекового Уэльса в Советском Союзе и постсоветской России было затруднено объективными причинами, к которым относятся труднодоступность источников и малозаметность Уэльса в современной политической жизни. Повышение интереса к данной проблеме связано, во-первых, с популяризацией «кельтской культуры» и, во-вторых, с увеличением интереса к периферийным регионам мира.
Дореволюционная российская школа исследователей-медиевистов значительно продвинулась в изучении социальной истории средневекового Уэльса. Известный отечественный ученый П.Г. Виноградов внес значительную лепту в исследование валлийского общества в главе «Кельтская племенная организация» своей монографии «Средневековое поместье в Англии» (1911).40 Автор утверждал, что для понимания развития английского манора необходимо обратить особое внимание именно на валлийское общество, а не на ирландское или шотландское. В целом, соглашаясь с выводами Ф. Сибома (см. ниже), П.Г. Виноградов считал, что социальная организация любого «кельтского» общества достаточно прозрачна: «Мы имеем дело с союзами лиц, которые вели своё происхождение от одного и того же предка через посредство мужчин».41 Такую организацию можно назвать «агнатическим кланом», где родство по мужской линии сочеталось с некоторыми другими формами родства.42 П.Г. Виноградов подчеркивал
отсутствие «первобытного коммунизма» и наличие определенной социальной стратификации. Например, им демонстрировалось появление королевской власти, развившейся из «племенной структуры».43 Другой стороной стратификации было зависимое крестьянство, которое могло происходить от докельтских «коренных туземцев». В то же время по своим правам подневольное население не сильно отличалось от свободных общинников.44 Несмотря на начавшееся расслоение, общество Уэльса представляется П.Г. Виноградовым крайне бедным, далеким от установления «постоянной системы иерархических привилегий и патроната».45
В 1989 году, после долгого перерыва, вышло следующее исследование валлийского социума на русском языке - монография С.В. Шкунаева «Община и общество западных кельтов», которая хоть и написана преимущественно о древней Ирландии, но содержит отдельную главу «Племя и семья в Уэльсе».46 Так как автор ставит себе задачу исследовать общинные отношения «западных кельтов» в «общем контексте их социального развития», то фокусироваться ему приходиться на структурах «большой семьи» и земельных правах, которые имеют больше всего параллелей с ирландским материалом.47 Исследователь опирался на труды Ф.Сибома, так что валлийский социум показан как совокупность «племен», где статус человека определялся лишь кровным родством.48 Тем не менее С.В. Шкунаевым отрицается совместная собственность «племени» на землю, как и принадлежность всей земли главе «большой семьи».49 Автором признается преобладание земледелия над скотоводством, наличие института «принудительных клиентов», платящих дань, и более сильная, чем в Ирландии, социальная стратификация.50
В последние годы в свет вышли новые труды по валлийской истории на русском языке. Во-первых, сборник статей К.Р. Кобрина, посвященный проблемам политической мифологии и региональной идентичности в средневековом Уэльсе.51 Во-вторых, монография М.Е. Лошкаревой о политической и правовой истории Уэльса XII-XIV вв., а также об англо- валлийских отношениях.52
По мнению исследователя, племенное общество имело «феодальный» характер, выражавшийся в военной службе свободных общинников своему вождю.60 В нем была распространена взаимная ответственность за убийства и прочие преступления, переходившая на широкий круг родственников.61 Церковь оказывала цивилизующее влияние на такой социум, знакомя его членов с римскими традициями.62 Ф. Сибом часто сопоставлял валлийскую и континентальную племенную организацию, что позволило ему в конечном итоге прийти к выводу о созревании «феодализма» в качестве социально- экономического явления внутри каждого «племенного общества».63
Данная работа оказала важное влияние на целое поколение исследователей, включая сэра Ллойда.
Эти взгляды Ф. Сибома в те годы оспаривал известный историк английского манора Мэтлэнд. По его мнению, «когда мы видим, что жены членов клана являются в свою очередь членами другого клана, мы вообще не должны говорить о каких-либо кланах».64 Несмотря на то, что такой вывод делался автором на основании применяемой им позитивистской методологии, он частично подтвердился будущими исследователями.
В 1911 году вышла фундаментальная монография Джона Эдварда Ллойда «A history of Wales from the earliest times to the Edwardian conquest».65 Заслуги Ллойда огромны, так как именно после выхода его работ история средневекового Уэльса, как направление научного поиска, окончательно оформилась и обособилась.66 Исследователь находился под влиянием идей Сибома, так что валлийское общество виделось ему совокупностью «племен», управляемых вождями.67 В то же время, в духе национальных историографических традиций Викторианской эпохи, он рассматривал средневековый Уэльс как поле битвы древней валлийской нации за свою независимость от англичан. По его мнению, английский «феодализм» постепенно проникал в Уэльс, сражаясь с местным племенным и полукочевым устройством.68
Томас Питер Эллис, перед тем как обратиться к изучению валлийского общества, работал судебным чиновником в индийском Пенджабе, где имел возможность наблюдать за жизнью кочевых скотоводов.69 Его Работа «Welsh tribal law and custom in the middle ages» появилась в 1926 году. Если предыдущие исследователи рассматривали лишь поземельные отношения,
«племенную организацию» и изредка появление королевской власти, то Эллис впервые обратил внимание на иные общественные институции, такие как судебная система и система налогообложения.70 По его мнению, в средневековом Уэльсе сосуществовало две общественные системы (или два
«набора идей» («sets of ideas»), если пользоваться терминологией автора):
«племенная» и «феодальная».71 Распространённость определенной общественной системы лимитировалось конкретными природно- географическими условиями. Однако общество развивалось по пути увеличения количества сельскохозяйственных земель и отмирания, пусть и медленного, кочевого образа жизни.72 Эллис тем не менее продлевает существование полукочевого образа жизни в Уэльсе до IX века, а в отдельных местностях и до XV века.73
Новой вехой в изучении валлийского социума стал выход сборника
«Medieval Welsh society: selected essays» (1972) Томаса Джона Пирса, содержащий исследования разных лет. В первом эссе «A Caernarvonshire manorial borough» (1941-44) рассматривается история появления бурга Пуллхели (Pwllheli) в королевстве Гвинед.74 На его примере показывается, как в валлийском обществе XIII века началось зарождение первых протоурбанистических центров и появилось особое бюргерское владение землей, а также раскрываются экономические предпосылки этих явлений.75 Томас Джон Пирс занимался и изучением изменений в сельской округе. Например, в эссе «The growth of commutation in Gwynedd» (1939) показывается увеличение денежного обращения в Гвинеде и подмечается общий рост уровня торговли.76 Работа «The laws of Wales- the kindred and the bloodfeud» (1959) посвящена эволюции уголовного права в Гвинеде XIII века. Исследователю удалось продемонстрировать, как постепенно коллективная вира преобразуется в индивидуальную ответственность за убийство.77 Также им подмечено уменьшение роли земельного держания, изначально основанного на родовых отношениях (gwely).78 И наконец, в эссе «Medieval Cardiganshire, a study in social origins» (1959) доказывается, что эти социальные изменения не были ограничены лишь северным Уэльсом.79 Тем не менее исследователь всё ещё продолжает говорить о «племенах», полагая, что полукочевой образ жизни продолжал сохраняться на свободных от англо-нормандцев территориях вплоть до XII века.80 В своих исследованиях Томас Джон Пирс привлекал новые методы, такие как подробный анализ топонимики и экономических процессов по налоговым переписям, что делает его исследования прорывными.
Со статьи Глэнвилла Джонса «The tribal system in Wales : A Re- Assessment» начинается пересмотр взглядов на хозяйственную деятельность населения средневекового Уэльса.81 Автор, привлекая археологические данные, доказывает, что уже с раннего средневековья в Уэльсе было очень широко распространено земледелие.82 Ни свободное, ни зависимое населения не вело кочевой образ жизни.83
Монография Венди Дэвис «Wales in the Early Middle Ages» (1982) хоть и формально относится к иному периоду, но, во-первых, описывает некоторые неизменные или долгосрочные факторы, влияющие на развитие общества и, во-вторых, подробно затрагивает общественные реалии начала изучаемого временного отрезка.84 Автор демонстрирует наличие сильной имущественной и социальной стратификации в средневековом валлийском социуме, подчеркивая важность взаимных обязательств сеньора и его людей.85 Вэнди Дэвис признается, что упоминания родственных и семейных отношений «…обычно более распространены, чем упоминания сеньориальных отношений».86 Однако нуклеарная семья полагается базовой единицей социальной организации, начиная ещё с раннего средневековья.87 За большим родом закреплялись лишь функции передачи земли и контроля за поведением сородичей, но, по мнению исследовательницы, его значение несколько возрастает в X и XI веках, как и в иных европейских социумах.88 Таким образом, валлийское общество было основано на сложном балансе сеньориальных и родовых интересов.89 Автором также вводится проблематика региональной и групповой идентичности.90 То, что исследовательницу критиковали за использование поздних агиографических источников для реконструкции раннесредневековых общественных явлений, не делает выводы менее актуальными.91 Книга Венди Дэвис окончательно выводит дискуссию о валлийском социуме из рамок «особого племенного общества» и вписывают его в более широкий европейский контекст.
Работа Дэвида Стефенсона «The governance of Gwynedd» вышла в 1984 году.92 В монографии валлийское общество рассматривается не «снизу», через поземельные отношения, а «сверху», через устройство правительственных институтов. Стефенсон анализирует структуру королевского совета, куда входят различные должностные лица, включая канцлеров, казначеев и клерков, и приходит к выводу о крайне гибком и неустоявшемся характере его устройства.93 Также подчеркивается, что кадры для администрации вербовались из числа духовенства.94 Затем автор переходит к анализу доходов, рассматривает соотношение денежной и продуктовой рент, демонстрирует, каким образом королевство Гвинед справлялось со своими финансовыми обязательствами перед английской короной в XIII веке.95 Стефенсон изображает сложную картину валлийского правительства, в которой король вынужден постоянно считаться с интересами знатных сеньоров и кланов, используя представителей духовенства в качестве посредников.96 Несмотря на то, что правящие институты королевства Гвинед показаны далекими от их английских аналогов, важно то, что они развивались в сходном направлении, а не оставались на статичном уровне взаимоотношений племенного «вождя» с
«вождями» зависимых кланов.
В 1993 году появилась монография «Early Irish and Welsh Kinship» Томаса Чарльза Эдвардса. Исследователь признает важность родовых связей, которые в указанное время брали на себя часть государственных функций, но уточняет, что «Gwely» (подразделение племени по Сибому) - сложная концепция, имеющая различное значение в источниках: от нуклеарной семьи до земли, которой владел определенный род.97 Род действительно представлял из себя политическую единицу, но конфликты внутри него были гораздо чаще, чем конкуренция между отдельными родами, так как споры из-за земли заставляли искать союзников среди дальних родственников или чужих.98 Зависимые крестьяне, по мнению исследователя, происходили не от покоренных «коренных туземцев», а от свободного населения, попадавшего в зависимость от сеньоров.99 Такая зависимость была аналогична зависимости сеньора от короля.100 Ни о какой общей собственности «племени» на землю говорить не приходится, так как не родственникам не воспрещалось селиться рядом друг с другом.101 Вдобавок у членов родственной группы могли быть зависимые держатели, не имеющие с ними никаких родственных связей.102 В целом монография демонстрирует, насколько валлийское средневековое общество сложнее и многограннее, чем все более ранние представления о нем.
Сборник «The Welsh King and His Court» увидел свет в 2000 году.103 В нем собраны статьи авторитетных исследователей, основанные на анализе законов Хауэла Доброго, и демонстрирующие эволюцию и динамику валлийского королевского двора.104 Также рассмотрена эволюция прав, обязанностей и статуса отдельных придворных, прошедших долгий путь от слуг короля до государственных чиновников.105 Выявлены реципрокные отношения, включающие обмен одеждой, едой, напитками, которые обеспечивали целостность двора как социальной общности.106 Показана сложная связь двора с домениальными владениями короля.107 Сборник показывает, насколько сложной была эволюция окружения короля, и как постепенно из него выкристаллизовывалась система государственного управления.108
Таким образом, история валлийского общества имеет собственную, хоть и не очень обширную, историографическую традицию. Очевиден переход от изучения валлийского общества как совокупности «племен» к анализу более сложной структуры, где родственные связи тесно переплетаются с сеньориальными отношениями и зарождавшимися институтами централизованного королевства. Уэльс перестал рассматриваться как дикая полукочевая окраина цивилизованной Англии, а начал представляться социумом, в котором имели место сходные социальные процессы, включающие усиление королевской власти и освобождение зависимого крестьянства, пусть и замедленные географическими и экономическими факторами. Начиная с 80-х годов, заметен интерес к применению методов исторической антропологии.
Степень изученности средневекового валлийского общества не очень высока, что определяется не только относительно небольшим количеством доступных исследователям источников, но и сравнительно малым количеством ученых, занимающихся историей Уэльса. История валлийского средневековья ещё не начала в полной мере исследоваться с социально- антропологических позиций, как, например, Англия в англосаксонский период. Социально-антропологический подход в применении к средневековым социумам позволяет построить комплексную модель общества, в котором господствуют многочисленные вертикальные и горизонтальные межличностные связи, а не жесткая иерархическая пирамида сословий. В данной модели, как правило, не используется термин
«государство», так как правители того периода пользовались совсем другим набором инструментов для сохранения, распространения и поддержания собственной власти. С точки зрения социальной антропологии, средневековое общество перестает представляться как чрезвычайно конфликтное, раздираемое постоянными междоусобицами. Вместо этого демонстрируется, что его существование зависело от постоянного поиска компромиссов, поддерживающих силу социальных связей, охватывающих правителя, влиятельных придворных и их подданных.109 Более того, валлийское общество ещё не рассматривалось во всей своей целостности, как система, в которой различные слои подданных и элиты, военные и гражданские институты пребывают в постоянном взаимодействии и эволюционируют.
Апробация результатов исследования. Отдельные положения работы были апробированы в ходе выступлений на II Студенческой Всероссийской научной конференции «Общественно-политические и идеологические аспекты истории Древнего мира и Средних веков»110, а также на III Межвузовской научной студенческой конференции «Этносы: коммуникации, конфликты, проблемы».
Структура. Работа включает в себя введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, а также приложения.
ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНЫЕ КАТЕГОРИИ НАСЕЛЕНИЯ
.1 СВОБОДНОЕ НАСЕЛЕНИЕ
Категории свободного населения и их правовой статус. Как отмечает А.И. Неусыхин, большинство населения «варварских» обществ, в которых уже начался процесс социальной дифференциации, можно было отнести к категории «свободных».111 Данная категория, включавшая основную массу непосредственных производителей, имела полный набор прав, составлявших неразрывное единство с их же обязанностями в отношении своей семьи, общины, короля. Свобода считалась «чем-то само собою разумеющимся», так как проистекала из представления о равенстве полноправных членов племени друг с другом.
В валлийских законах мы можем найти несколько терминов для описания свободного населения:
1.Bonheddig (лат. nobilis; знатный)
2.Bonheddig cynhwynawl (прирожденный человек благородного происхождения)
3.Breyr, Uchelwr (лат. optimas; аристократ)
4.Brenin (лат. rex; король)
Теперь исследуем значение этих терминов и социальную реальность, скрывающуюся за ними.
Итак, начнем с термина bonheddig, который происходит от слова bon, изначально переводившегося как «ствол, основа».112 «Его место во дворе в холле у основания (bon) столба…».113 Отсюда происходит абстрактное существительное bonedd или «семья, род, происхождение». «Происхождение (bonedd) пчел - из Рая…»114. В некоторых случаях слово означает «высокое происхождение»: «…либо из-за его знатности(bonedd), либо из-за его богатства».115 В дальнейшем это слово трансформировалось в прилагательное и существительное bonheddig. Данный термин определяется в своде законов как «лицо, чей род весь из Уэльса, как по матери, так и по отцу».116 Таким образом, Bonheddig - это категория валлийцев «свободного статуса», чья родословная хорошо известна. Здесь напрашивается аналогия с термином «gentlemen», изначально обозначавшего человека известного рода (gens).117 Интересно, что у данных терминов была сходная дальнейшая эволюция, и в современном валлийском языке bonheddig также переводится как джентльмен. Необходимо отметить: по законам bonheddig может быть не только прирожденным, но и «назначенным». Так, инородец (alltud) при попытке господина возвратить его на землю, к которой он был прикреплен, может отговориться тем, что он теперь «назначенный» bonheddig и не должен
«отвечать за иностранное происхождение своего тела».118 В европейских социумах того периода «свобода» и «происхождение» были практически синонимами.119 Причем для средневековых валлийцев, проживающих преимущественно в горах и выступающих в качестве своего рода «диких варваров» британской периферии, происхождение имело наивысшую ценность. Как писал Гиральд Камбрийский: «Валлийцы ценили видный род и благородное происхождение более чего-либо другого в мире. Они скорее роднились со знатной семьей, чем с богатой».120
Bonheddig cynhwynawl, или «прирожденный человек благородного происхождения», определяется как «человек, чьё происхождение всецело из Уэльса, как по матери, так и по отцу».121 Другая редакция законов говорит о bonheddig cynhwynawl, как о «валлийце по матери и по отцу, без [крови] раба или инородца и одностороннего происхождения».122 Под «односторонним» происхождением понималось происхождение от свободного валлийца лишь со стороны матери или отца. Дело в том, что в средневековом Уэльсе статус мог передаваться от самого значительного предка и не было важно, приходился ли он предком по отцу или по матери. Например, в «Хронике принцев» упоминаются «сыновья, происходящие от самого благородного рода, так как их матерью была Сюзанна, дочь Хивела от дочери Мадога ап Мареддида».123 Следовательно, наименование bonheddig cynhwynawl использовалось для подчеркивания «чистоты» своего свободного происхождения.
И bonheddig, и bonheddig cynhwynawl характеризуются тем, что ещё не унаследовали землю своих предков.124
Следующие две социальные категории уже вступили в свои наследственные права. Статус bonheddig при этом сохраняется.
Термин breyr происходит от древнекельтского *brogo-rix (король области(bro)).125 Носители титула breyr уже не являлись королями, а лишь свободными людьми, наделенными землей.126 Точно такая же ситуация и с титулом uchelwr (дословно «высокий человек»), синонимом титула breyr.127
Brenin - валлийское слово, переводящееся как «король». Короли имели особый статус, отличавший их от прочих благородных.128 Если один из валлийских королей в исследуемый нами период становился вассалом другого короля, включая английского монарха, его титул изменялся на arglwydd (лорд).129 Король и королевская власть будут рассмотрены в главе 2.
Таким образом, валлийские законы знают две категории свободных людей (наделенные землей и не наделенные землей), но не делают никакого различия между знатными и просто свободными. Более того, breyr (uchelwr) мог иметь земельный участок маленького размера, 12 акров, что лишь в полтора раза больше, чем у наследственного зависимого крестьянина.130 Однако в том же месте законодательного сборника упомянута некая старая практика, по которой у любой категории могло быть по 4 акра. Обладание малым количеством земли могло привести к необходимости испрашивать надел у крупного собственника, что могло привести к потере свободного статуса.131
Естественно, мы не можем говорить о каком-либо равенстве среди свободных, наделенных землей (breyr (uchelwr)). В Уэльсе были как богатейшие магнаты, так и разорившиеся бедняки, сохранявшие свободный статус.132 Более того, законы говорят о подчинении одних свободных другим.133
Статус и честь, как и во всех «статусных» или традиционных обществах, имели особенное значение для свободного валлийца. «Благородное» поведение строго регламентировалось не только письменным законом, но и, вероятно, лишь частично дошедшим до нас устным этикетом. Например, законы регламентируют порядок рассаживания придворных за столом, а известное предание «Пуйл, король Диведа» описывает сложный ритуал приветствия.134 У Уолтера Мэпа есть любопытная история, в которой жена, нарушившая правила гостеприимства, спровоцировала вражду между родом мужа и гостя.135
В юридическом смысле статусу и чести соответствовали определенные юридические категории (sarhad, galanas, ebediw, gwynebwerth), которые раскрыты в приложении 1. Для того, чтобы очертить место свободных в социуме, нам надо сопоставить данные юридические категории свободных людей друг с другом, а также с теми же категориями у других общественных страт. Все указанные в приложении штрафы и платы у breyr (uchelwr) в два раза выше, чем у bonheddig. Это подтверждает сделанный ранее вывод о существовании двух категорий благородных людей. Следующим важным наблюдением является то, что sarhad, galanas, ebediw у свободных без земли (bonheddigion) равны тем же категориям у зависимых крестьян. Более того, amobr (формарьяж) дочери безземельного свободного, по сведениям некоторых местных юристов, был ниже, чем у зависимых крестьян.136 Это, скорее всего, объясняется тем, что у зависимых крестьян, в отличие от безземельных свободных, был самый ценный в аграрном обществе ресурс - земля.
Человек, родившийся в одной из свободных категорий, мог менять свой статус в течение жизни. Во-первых, если он являлся свободным без земли (bonheddig), то наследование надела автоматически повышало его статус до breyr (uchelwr). Во-вторых, он мог стать gŵr ar deilu («человеком [королевского] двора»), т.е. получить одну из придворных должностей, включающих penteulu (главу дружины - воеводу), offeiriad teulu (священника хаусхолда), distain (стюарда) и т.д., чьи sarhad, galanas, ebediw были значительно выше. Более того, иногда некоторые земли позволяли претендовать на право занимать определенные придворные должности, а иногда сразу давали права на две придворные должности.137 Было возможно и нисходящее движение. Если свободный оставался подданным лорда в течение трех поколений, ему присваивался зависимый статус.138
Главным отличием юридического статуса свободного человека от зависимых категорий населения являлась свобода перемещения и выбора господина. В «Книге Происшествий» (Llyfr y Damweiniau) говорится: «Если случается так, что bonheddig cynhwynawl поступает на службу uchelwr (лорда) и пребывает с ним некоторое время… он может уйти от uchelwr когда захочет, но должен оставить uchelwr то, что ему полагается».139
Другим важным отличием свободных от несвободных является способ наследования земли (описан ниже).
Общественная организация и формы сожительства у свободных. Существует предположение, что в раннее средневековье, до 1055 года, на территории Уэльса раздробление наделов земли было не очень частым явлением. Причиной этому были частые войны, смены династий, грабительские рейды и, как следствие, появление обширных пустошей, которые можно было повторно заселять.140 Из-за высокой смертности в боях не наблюдалось перепроизводства элиты, что позволяло выжившим наследникам получать более-менее крупные уделы. Однако примерно к 1100 году политическая ситуация стабилизируется.141 Последовательное завоевание Гвинеда Гриффитом ап Кинаном и непрерывное правление его наследников до 1283 года позволило знатным родам, поддерживающим новую династию, закрепиться на определенных территориях. Например, в области Malltraeth, где располагался королевский двор (llys) Aberffraw, появилось селение Валхмай (Walchmai), названное в честь придворного поэта Гуалхмай ап Мейлира (Gwalchmai ap Meilyr), который жил в конце XII века. С тех пор земли, окружающие данное поселение, начали делиться между его потомками. Применительно к таким случаям в документах появляется термин gwely (дословно переводящийся как «ложа, lecta»), о фактическом значении которого велись историографические споры.
Согласно Джону Пирсу, «ложа» (gwely) - это совокупность держаний определенного рода или «место отдыха» скотоводческого клана.142 Исследователь полагал, что раньше экономика Уэльса была преимущественно скотоводческой, и лишь с XI-XII веков знатные семьи начинают проявлять интерес к сельскохозяйственным угодьям и селиться на них, формируя «ложи» (gwely). Хозяйство постепенно приобретает смешанный характер, основанный и на земледелии, и на скотоводстве.143 Глэнвилл Джонс возражал, что скотоводство не было основным занятием населения Уэльса даже в раннее средневековье, хоть и часто практиковался перегон животных с зимних пастбищ на летние. Для поддержания исключительно скотоводческого хозяйства требовалось бы не засеивать низинные земли, необходимые при зимнем выпасе, которые в реальности постоянно обрабатывались ещё с древних времен.144 Изменение, которое произошло в XI-XII веках, исследователь видел в замещении значительной части зависимого населения свободным. По его мнению, в раннее средневековье лучшие земли были заняты зависимым крестьянством, управляемым чиновником валлийского короля. Однако рост общей численности населения заставил передать данные земли свободным. В иных случаях происходило освобождение зависимого населения.145 Однако формирование и дробление «ложи»-«места отдыха» (gwely) шло в соответствии со схемой, описанной Джоном Пирсом.
Профессор Дэвид Дженкинс предложил своё видение эволюции «ложа» (gwely). С его точки зрения, «ложа» (gwely) изначально была не «местом отдыха» скотоводческого племени, а «группой некоторых родственников». Таким образом отпала необходимость привлекать гипотезу о преобладании скотоводства среди свободного населения в раннесредневековом Уэльсе. В дальнейшем значение термина gwely изменилось, и он стал обозначать не саму родовую группу, а её землю. Во-вторых, Дженкинс показывает, что не существует доказательств возникновения данного понятия в значении
«группы некоторых родственников» лишь в XI-XII веках. В-третьих, оно стало использоваться для обозначения удела, когда появилась традиция не делить землю между наследниками (tir cyd).146 Законы и переписи часто используют слово gwely, как применительно к земле, так и применительно к порядку выплаты виры (galanas). Рассмотрим примеры каждого из этих случаев.
Первое упоминание: «И две трети [компенсации] ложатся на родню; Они делятся на три трети, и из них две трети [ложатся] на отцовских родственников и одна треть на материнских родственников. И пусть они найдут старейшего человека из родни, и пусть он распределит треть между родственниками матери и две трети между родственниками отца. Из того, что остается в «ложе» (gwely) и не ложится на родню [по отцу и матери] пусть два пенса пойдут от брата и пенни от сестры. И так вира (galanas) продолжает распределяться от трети к трети до племянника, сына пятого кузена [тот, кто имеет общего прапрапрапрадедушку и
прапрапрапрабабушку с совершившим убийство]».147 Термин gwely здесь употреблен в узком значении совокупности братьев и сестер. Второй раз термин упоминается в ситуации, когда старший сын убитого определяет наследника своего отца и его «ложу» (gwely), которые присутствуют при получении виры (galanas).148 Третье вновь затрагивает группу ближайших родственников, которые не могут приехать для свидетельствования в другую область.149 Во всех этих свидетельствах речь идет о «группе некоторых (ближних) родственников». Такое же значение gwely (wele) встречается и в переписях. Например, «Вся деревня (villata) Махебрут держится двумя
«ложами» (lectis), а именно свободным gwely Итона ап Ителя и gwely Горонуи ап Ителя, откуда gwely Итона ап Ителя держащая…» или «В другой части их же поместья, которое принадлежит поколению (progeniei) Иденерта, есть три «ложи» (lecta), которые разделили [часть поместья] между собой на три части, а именно gwely Мада ап Иденерта, что поделилось на шесть ветвей…».150
Понятие gwely в значении «земли группы некоторых (ближних) родственников» встречается в законах, когда речь идет о праве братьев делить землю отца на части.151 В переписях такое значение gwely используется чаще:
«И есть там одна gwely, что была разделена между шестью ветвями зависимых держателей из Берина (Beryn)».152
Ф. Сибомом предпринималась попытка точно очертить размер группы родственников, входящих в gwely.153 Это делалось на основании валлийских законов. Базовые правила раздела земли по ним не очень сложны: младший сын делит кусок земли на участки, а затем сыновья выбирают себе наделы, начиная с самого старшего. Землю с постройками делит сын, который идёт по старшинству сразу за самым младшим, а младший выбирает. По некоторым редакциям законов самый младший получает некоторые хозяйственные инструменты и все постройки. Затем идут правила для раздела кузенами, если все сыновья мертвы. Секция заканчивается утверждением, что земля может переделяться только до уровня вторых кузенов (потомков одного прадедушки и одной прабабушки).154 По мнению Ф.Сибома, таким образом формировался
«род из четырех поколений», который распадается на отдельные gwely, когда правнуки одного прадедушки делят землю между собой. Земля по такой схеме принадлежала не индивидуальным владельцам, а gwely как коллективному собственнику. Однако Т. Чарльзом-Эдвардсом показано, как «ветви рода» могли селиться в различных местах, получать земельные наделы в других областях, переезжать, существовать в одном поселении с другими родами.155 Валлийские законы также не говорят о какой-либо коллективной собственности.
Представляется важным ответить на вопрос о типе семей, совокупность которых образовывала родственную группу (gwely). Существуют многочисленные свидетельства того, что несмотря на тесные связи с широкой группой родственников, валлийцы жили в нуклеарных семьях. Например, в житии Кадока ремесленник путешествовал со своими детьми в поисках работы.156 Семья слуги в «Истории бриттов» состояла из него самого и девяти детей.157 По данным археологии, валлийские дома были маленького размера и не были способны вместить «большую патриархальную семью».158
Однако проживание отдельными семьями не противоречило существованию тесных взаимоотношений внутри крупной родственной группы. Например, двенадцать родственников, происходящих от Иоверта ап Кадугана и проживавших в одной деревне, были призваны к ответу за совместный захват земли лорда.159 Родственники также привлекались для помощи в уплате различных штрафов, вир и выступали в качестве поручителей.160
Важным членом рода являлся pencenedl (дословно «глава рода»). Он должен был разрешать различные проблемы своих родственников, связанные, в частности, с отношениями родства. Например, он может принять сына в семью вместо умершего отца или изгнать его из родственной группы.161 Каждый, кто забирал из родственной общины девушку в жены, должен был уплатить ему 24 пенса. Столько же платил мальчик, которого принимали в родственную группу. Вдобавок «глава рода» (pencenedl) должен был просто помогать своим сородичам в разных вопросах.162 Впрочем, скорее всего, сфера ответственности этого человека, штраф за оскорбление (sarhad) которого равнялся аналогичному штрафу за высших придворных, была значительно шире.
«Главе рода» помогали «лучшие люди рода».163 Один из них, скорее всего, и становился следующим «главой рода» после смерти предшественника, так как законы запрещают передавать эту должность по наследству. Интересно, что запрещается и наследие «по праву матери», что, возможно, отражает борьбу с остатками матриархата в кровнородственных группах (матриархат был распространен, например, у пиктов, родственных бриттам).164 По некоторым сведениям, должность всё-таки стала наследственной к XIV веку. Так, некий Лливелин ап Грифит (Llywelyn ap Gruffudd) в 1318-1319 утверждал, что он и его отец являлись главами рода в роде Хаува ап Кинтелу (Hwfa ap Cynddelw).165
Таким образом, свободные валлийцы были объединены в родственные группы (gwely) с «главой рода» и «лучшими людьми», но предпочитали селиться отдельными нуклеарными семьями.
Повинности свободного населения. В раннее и высокое средневековье повинности выражали не только экономические, но и социальные отношения между людьми. В «варварских» обществах многие общественные действия, включая принятие под покровительство, сопровождались взаимными дарами.166 Имущество не отдавалось в рост, не использовалось для выгодных покупок, а раздаривалось, проедалось или накапливалось для демонстрирования престижа владельца. Постепенно, по мере развития товарно-денежных отношений, экономическая составляющая при обмене ценностями стала вытеснять социальную, но даже в высокое средневековье «…богатство было прежде всего орудием социального общения, средством поддержания и укрепления общественного авторитета».167 Для лучшего понимания различий между социальными категориями населения, необходимо уяснить разницу в их имущественном положении и в их имущественных взаимоотношениях.
В средневековье короли совершали постоянные объезды подвластной территории, в ходе которых встречались с представителями местной знати и свободными жителями. Продуктовая рента (gwestfa168), выплачиваемая свободными людьми, вероятно, произошла от раннесредневековой привилегии и обязанности свободных людей некоторое время содержать короля у себя дома во время его объездов. Латинский перевод этого термина (cena regis) означает «обед короля». В законах термин оброк-gwestfa иногда дополняется платой «ужинных денег» (cwynnos) в размере 24 пенсов, распределявшихся между придворными, что отражает старую традицию взимать продуктовый эквивалент королевского постоя и пира.169 Однако ко времени составления текстов законов Хауэла Доброго (середина XIII в.) привилегия содержать короля окончательно переросла в оброк.170 Возможно, по мере дробления земельных наделов и обеднения свободных людей, некоторые из них утрачивали способность содержать короля в своем доме. Затем традиция распространилась и на остальных, более богатых. Продуктовая рента стала доставляться в королевские дворы (llys).171
Продуктовая рента рассчитывалась на каждый район-майнол (maenol, 1024 акра), составляющий, в представлении валлийских юристов, двенадцатую часть коммота (cwmwd, 12288 акров).172 Gwestfa, взимаемая с каждого свободного района-манола, разделялась в законах на «хлебную» (panis, bara), «прилагающуюся к хлебу» (companagium, enllyn) и «оброк в напитках» (potus, llyn). Итак, вот что полагалось королю в зимнее время:173
1.Столько пшеничной муки, сколько можно нагрузить на лошадь (summa equi de triticea ferina)174;
2.Корова или бык; полный бочонок меда; семь больших снопов овса (et septem dereua (в каждом «большом снопе» (dereua), скорее всего, содержится 16 меньших снопов)175 unius vinculi de avena)176; трехгодовалый поросенок; кусок засоленной свинины; сосуд с маслом;
3.Медовуха (mella) (если её нельзя достать, то две бочки пива с медом, а если и их нельзя достать, то эль);
Продукты, включавшиеся в оброк, скорее всего, соответствовали рациону свободного валлийского населения. Возможно, в оброк включалась чуть большая доля скота (коров и быков) из-за относительной простоты его транспортировки. Также важно преобладание «хлебной доли» (см. ниже), что говорит о существенной роли хлеба в структуре питания.
В законах Хауэла приводится денежный эквивалент продуктовой ренты.177 Он составлял один фунт, из которого 120 пенсов уплачивались за хлеб, 60 пенсов за прилагающееся к хлебу и 60 пенсов за напитки. Дополнительные 24 пенса («ужинные деньги») взимались для придворных. Появление денежного исчисления рент свидетельствует о начавшемся процессе перевода натуральных оброков в монетную форму, что, скорее всего, связано с развитием товарно-денежных отношений (коммутации ренты). Указание стоимости отдельных частей оброка, вероятно, говорит о медленном переходе к новому типу повинностей. О процессе коммутации ренты свидетельствует и дань, взимаемая английскими королями со всего Уэльса. При Генрихе I и Генрихе II она платилась в натуральной форме, а при Генрихе III и Эдуарде I - в денежной.178
Появился и термин twnc (валл. «назначенный, неизменный»), который обозначал ренту в денежном исчислении, уплачиваемую вместо натурального оброка - gwestfa.179 Важно, что этим же термином (twnc) стал называться и оброк зависимых крестьян, проживающих в королевском домене (maerdref).180 Появление одинаковых наименований денежных оброков у свободных и зависимых, возможно, свидетельствует о постепенном сближении этих двух категорий населения.
Законы Хауэла запрещают назначать на земли свободных жителей, с которых уплачивается денежная рента (twnc), королевских чиновников (maer или cenghellor), а также собирать с них мёд и рыбу. На местных жителях также нет повинности постоя, кроме «великого объезда королевского двора зимой».181
Валлийские церковнослужители начала изучаемого периода были очень похожи по поведению и системе ценностей на воинскую аристократию. Гиральд Камбрийский так описывает впечатления странствующего рыцаря из Бретани: «В действительности он увидел группу из двадцати юношей, все из которых были вооружены и снаряжены согласно местным обычаям. Он спросил, кто есть аббат. Ему указали на человека с длинным копьем в руках, который шел впереди остальных. Рыцарь посмотрел на него с удивлением.
«Разве у аббата нет других облачений?» - спросил он. «Разве у него нет другого жезла для использования [в церкви], вместо копья, которое он несет?». «Нет» - ответили они».183 Другим примером является аббат Морвран (Morfran), образец скромности и набожности, по словам барда Лливелина Варта, выполнявший обязанности кастеляна местной крепости. Морвран отказался сдать укрепление Хивелу и Кэнану, победившим его сеньорам, но затем был вынужден бежать.184 Валлийские святые имели похожую систему ценностей. Например, св. Каранток (St. Carantoc) должен был укротить дракона, чтобы продемонстрировать собственную святость.185 Наряду с набожностью, святым приписывалась твердость и решимость. Св. Кадог (St. Cadog) изгнал братоубийцу, так что тот «исчез... как пыль или дым на ветру».186 Даже Бог, согласно поэме валлийского барда, «захватил трофеи ада».187
Как и прочие свободные жители, церковнослужители Уэльса ценили свою родословную. Считалось, что св. Кадог происходил от короля Гуинллиу (Gwynllyw).188 Св. Дэвиду отцом якобы приходился Санктус (Sanctus), король Кередигиона.189 Ригиварх (Rhigyfarch), автор жития св. Дэвида, описывает своего отца Силиена, епископа Сент Дэвидс, как человека, происходящего из благородного и выдающегося рода.190
Священнослужители могли жениться, как, например, «муж в обличье епископа» из Мабиногион, не стеснявшийся наличия супруги.191 Епископ Ихтрид (Uchtryd) не только имел дочь, но и старался выдать её замуж за представителей королевской династии Гуэнта.192 Некоторые диоцезы в XII веке стали практически наследственными.
Валлийские сеньоры рассматривали церкви, располагающиеся на их территории, как собственность, которой можно пользоваться как во имя духовных целей, так и во имя материальных. Рис ап Грифит отдал одному из своих сыновей тринадцать церквей и добился его назначения архидьяконом Кардигана.193 Право получения церквей в собственность подразумевало и право разделения имущества по завещанию между сыновьями. Геральд Камбрийский утверждал, что в валлийской церкви столько священников, сколько имеется знатных семей в церковном приходе. «Когда отцы умирают, сыновья наследуют [церкви], но не по праву избрания, но как держащие эти бенефиции по наследственному праву, что есть осквернение Божьего святилища.» 194
Впрочем, в остальной раннесредневековой Европе, до проведения Клюнийской реформы, церковнослужители имели сходные моральные ценности (воинственность; склонность вступать в брак и родниться с мирянами; восприятие церковных наделов как личной собственности).195
Несколько архаичный этос церковнослужителей в Уэльсе не делал их сколько-нибудь хуже с моральной точки зрения. Например, традиционная церковь Лланбадарн Ваур (Llanbadarn Fawr), управляемая династией епископов, считалась ученым центром своего времени. В ней активно переписывались латинские манускрипты, составлялись хартии и жития святых.196
Скорее всего, именно по причине сходной этики и нравов законодатели не выделяли духовенство в отдельную категорию. У церковнослужителей были такие же юридические характеристики (вира (galanas), штраф за оскорбление (sarhaed) и т.п.), как и у остальных свободных валлийцев.197
Различие между основной массой свободного населения и духовенством было культурным, а не социальным или юридическим.
Эволюция статуса свободного населения. По законам Хауэла, вира (galanas) и штраф за оскорбление (sarhad) свободного безземельного общинника мало чем отличались от виры и штрафов у зависимых крестьян. Это следствие происходившего в XII-XIII веках процесса расслоения свободных категорий населения.198 Если раньше существовало глубокое различие между свободным человеком, участвовавшим в военных походах, имевшим долю в общей военной добыче, а также обладавшим правом принимать короля в своем доме, и зависимым крестьянином, полностью подвластным королевским чиновникам, то к XIII веку ситуация изменяется. Это дало повод свободным общинникам королевства Гвинед возмутиться пренебрежением Лливелина ап Грифита, последнего принца Уэльса (правил 1246-1282), по отношению к их свободному статусу. Лливелин обращался с ними как с зависимыми крестьянами, наложив повинность по постройке зданий и транспортировке грузов.199
Общество XII-XIII веков стало значительно более стабильным, появились чёткие границы между королевствами, внутри которых уже совсем ясно проступили административно-территориальные единицы в виде областей-кантревов (cantrefi). Непрерывную династическую борьбу и постоянные набеги с грабительскими целями сменили эпизодические конфликты между сеньором и его вассалами, а также между различными сеньорами. «Экономика разграбления» медленно сменялась «экономикой эксплуатации». Многие свободные землевладельцы перестали регулярно участвовать в военных действиях, превращаясь, к их собственному возмущению, в простых податных крестьян.200
Юридически многое оставалось таким же, как и в XI веке. Об этом говорят некоторые разделы законов, где подчеркиваются отличия свободного статуса от зависимого. И действительно, в «исконном» Уэльсе (pura Wallia) продолжал существовать раздельный суд для свободных и несвободных. По законам Хауэла, администрирование зависимых и независимых территорий осуществлялось различными придворными.201
Однако в реальности всё было гораздо сложнее. Процесс размытия грани между свободным и зависимым начинался с момента, когда валлийский король дарил верному слуге крупный надел, делая его влиятельным аристократом (uchelwr). Затем постоянное дробление земли в течение нескольких поколений превращало его потомков в бедных землевладельцев.202 Они сохраняли унаследованные титулы, но их богатство и влияние сильно сокращались. Например, поместье Йорверта ап Кадугана (Iorwerth ap Cadwgan) (ум. 1220) к 1337-ому году оказалось поделенным между 27-ю потомками, каждый из которых формально оставался uchelwr.203 Этот процесс дополнялся постепенным улучшением положения большинства зависимого населения в эпоху до завоевания 1283 года. Постепенно формировался единый податной класс. Однако важно отметить, что даже в конце нашего периода, в XIII веке, у значительной части свободного населения сохранялись старые привилегии, включавшие свободу перемещения и особую систему наследования земли (tir cyfrif).204
Часть ранее независимых королей на протяжении XII-XIII превратилась в «баронов» (uchelwr), продолжавших иметь в подчинении многочисленное свободное и зависимое население. Однако теперь эти могущественные аристократы начали держать лены от правителей единого княжества Уэльс. Эти «бароны» и сосредоточили в своих руках власть и богатство, ранее принадлежавшее всем свободным валлийцам. Английское завоевание не сильно изменило положение дел, так как многие знатные и влиятельные валлийцы сохранили свои земли и положение. Например, потомки Эдниведа Вэхана (Ednyfed Fychan), стюарда валлийского принца Лливелина Великого (Llywelyn Fawr) (правил 1195-1240), не только не лишились наделов, но и стали основателями могущественной англо-валлийской династии Тюдоров.205
валлийский общество средневековый
1.2 ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ
А.И. Неусыхин утверждает, что в «варварских» обществах, где ещё не было глубокой социальной дифференциации, уже существовали различные категории полузависимого и зависимого населения: литы, альдии, вольноотпущенники, рабы.206
Интересен вопрос о происхождении зависимого крестьянства, которое обычно определяется как прослойка, потерявшая «собственность на землю».207 Предполагается, что ранее свободное крестьянство, происходящее от расселившихся на территории Римской империи варваров, утрачивало свою землю, которая переходила в собственность церковных и светских сеньоров. Процесс происходил в результате появления частной собственности и повсеместного разорения земледельцев из-за неурожаев, падежа скота, нехватки инвентаря, рабочей силы, опустошения территории войнами, злоупотреблений магнатов.208 Затем обедневшие крестьяне вступали «в личную или поземельную зависимость от разбогатевших членов марки», теряли «свой аллод и свою свободу».209 Альтернативная версия утверждает, что изначальной причиной появления этой социальной категории была потребность в содержании рыцарской конницы, которая стоила очень дорого. Издержки по её снаряжению возложили на простых земледельцев, попавших таким образом в зависимость.210 Иная гипотеза видит причины появления зависимых крестьян в разложении варварского общественного строя под влиянием общества и культуры Римской империи. Земледельцы в новых условиях сами стали искать себе сеньоров, которые уберегали своих клиентов от обременительной военной службы, требуемой королями, и необходимости проводить много времени в народном собрании. Имело место и стремление защититься от произвола королевских властей.211
Генезис зависимых категорий населения в Уэльсе имел свою специфику. Ф. Сибомом была предложена версия, по которой зависимое крестьянство (taeog, aillt) произошло от докельтских инородцев (alltud), подчиненных северными кельтами в главе с Кунедой ап Эдерном (Cunedda ap Edern) в V веке н.э.212 Завоеватели, по праву собственников земли, начали эксплуатировать местных земледельцев.213 П.Г. Виноградов развил эту версию, предположив, что докельтское население не было подчинено с целью «обеспечения завоевателей рабочими, необходимыми для обработки земли в их хозяйствах», а было низведено до положения данников по отношению к свободных «кланам и их вождям».214 Валлийское общество, по мнению ученого, не было достаточно развитым для организации системы принудительного труда, где одни полностью кормятся трудом других. Отсюда проистекало незначительное различие между правовым статусом свободного и зависимого крестьянина, каждый из которых был «независимым домохозяином».215 Т. Чарльз-Эдвардс предложил иную теорию происхождения несвободного населения. По его мнению, можно говорить о попадании одних свободных общинников в зависимость от других. И действительно, известны примеры поступления крестьян в зависимость от церкви Лланкарван (Llancarfan). На юге Уэльса была возможна эволюция римской системы колоната, что, однако, не подтверждается какими-либо свидетельствами. Т. Чарльз-Эдвардс не поддерживает гипотезу о происхождении зависимых крестьян от инородцев (докельтского населения).216 С его точки зрения, главный аргумент данной гипотезы основывается на том, что в источниках часто подчеркиваются различия между свободным населением и зависимым крестьянством, а также между свободным населением и инородцами. Из этого не следует, что зависимое крестьянство и инородцы тождественны.217
Другой категорией зависимого населения Британии, известной ещё со времен античности, были рабы.218 Археологическим свидетельством существования рабов в Уэльсе с древнейших времен является особая цепь весом 6,6 кг., найденная в озере Ллин-Керриг-Бах (валл. Llyn Cerrig Bach), и предназначавшаяся для сковывания пяти человек. Цепь датируется 100 до н. э. - 78 г. н.э.219 В V-X вв. в Уэльсе продолжали существовать крупные латифундии, где применялся рабский труд.220 К XI веку количество рабов в Западной Европе сильно сократилось. Однако в западной Англии и Уэльсе их количество было по-прежнему значительно, о чем говорит Книга Страшного суда, а также упоминания рабов в валлийских законах XII-XIII вв.221
Юридические категории зависимого населения и их правовой статус. В валлийских законах есть несколько терминов, применяемых в отношении несвободных:
1.Alltud (Инородец)
2.Bilain (Зависимый крестьянин)
3.Taeog (Зависимый крестьянин)
4.Aillt (Зависимый крестьянин)
5.Godaeog (Зависимый крестьянин более низкого положения)
6.Gweinyddol (Рабыня)
7.Caeth (Раб)
Классификация категорий зависимого населения не может основываться лишь на основании различий в наименованиях, так как, с одной стороны, некоторые наименования синонимичны, а с другой стороны, одним и тем же словом могли называть различные общественные слои.
Статус инородцев (alltud) сохранял некоторую связь с их положением до переселения в Уэльс. Например, если инородец был вождем (человеком высокого статуса), то его сыновья от валлийской женщины получали право сразу же принимать участие в наследовании земли.222 Возможно, знать интегрировалась в валлийское общество, минуя стадию пребывания в статусе инородцев.
Одни редакции законов четко обрисовывают два статуса инородцев (alltud): королевские инородцы, имевшие штраф за оскорбление равный трем быкам и 60 пенсам, и инородцы лордов, штраф за оскорбление которых (sarhaed) был в два раза ниже. Другие редакции добавляют к этому третью подкатегорию: инородцы зависимых крестьян, чей штраф (sarhaed) ниже ещё в два раза.223 В этом месте не очень понятно, о чем идет речь. Это могли быть как инородцы, находившиеся у зависимых крестьян на постое, как это описано в другой секции (но тогда бы они не считались людьми этого крестьянина), так и инородцы-держатели земли от зависимого крестьянина. Таким образом, законы позволяют выделить три категории инородцев по статусу их патронов (короля, знати и зависимых крестьян).
Перейдем к зависимым крестьянам. Законы предлагают нам три термина для их обозначения: bilain, taeog, aillt. Bilain - заимствованное слово villein из латинского языка, taeog - термин, характерный преимущественно для южного Уэльса (в дальнейшем отсюда произошло корнское слово tyack - фермер), а aillt - для северного Уэльса. Эти термины взаимозаменяемы, в результате чего можно говорить о единой страте зависимых крестьян, для которой существовали различные региональные наименования. С этим соглашались и Т. Эллис и П.Г. Виноградов.224
В законах Хауэла имеются свидетельства о существовании зависимых крестьян более низкого статуса: «И после этого Блетин ап Кэнвин (Bleddyn ap Cynfyn) заменил это [стандартный участок земли] на двенадцать акров для свободных (uchelwr) и восемь акров для зависимых крестьян (aillt) и четыре для зависимых крестьян более низкого положения (godaeog)»225 и «Накидка виллана (aillt) [оценивается в] шестьдесят пенсов, накидка его жены - шестьдесят пенсов. Накидка виллана (bilain) или его жены - тридцать пенсов.»226 Во втором отрывке зависимый крестьянин более низкого статуса называется вилланом (bilain), хоть во всех остальных случаях термины bilain и aillt взаимозаменяемы. Здесь же о bilain говорится как о более простом человеке, чем aillt, что выражается в стоимости накидок. Никаких дополнительных сведений о вире или штрафе за оскорбление (sarhaed) зависимых крестьян более низкого статуса в законах не приводится.
Категории зависимых крестьян отличались преимущественно не по правовому статусу, а по поземельным отношениям, что отражено ниже.
Законы Хауэла Доброго содержат упоминания о двух категориях рабов. Во- первых, это рабы (caeth), у которых штраф за оскорбление (sarhad) был равен
пенсам, а формарьяж (amobr), оценивался в 24 пенса. Во-вторых, это женщины-servientes (валл. gweinyddol), имевшие вдвое больший штраф за оскорбление и формарьяж.227 В законах поясняется, что женщиной-servient считается та, которая «не берется ни за лопату, ни за ручную мельницу».228 Если кто-то сделает её беременной, то он должен предоставить равноценную женщину взамен прежней.229 Следовательно, ко второй категории рабов относились женщины, выполнявшие обязанности домашней прислуги.
Хотя у рабов и была своя небольшая вира, а также штраф за оскорбление, их права были существенно ограничены. Например, рабам не полагалась компенсация за материальный ущерб.
Общественный статус рабов был очень низок. В житии св. Карантока (St. Carantoc) упоминается, как святой укротил дракона, после чего змий стал как
«раб (servus), повинующийся хозяину своему, с угодливым сердцем (humili cordi) и пустыми глазами (levis oculis)».230 В поэме «Великое пророчество Британии» X в. ненавидимые «рабы» (keith)-саксы противопоставляются благородным жителям Уэльса.231 Низкий статус подтверждается тем, что раба можно было сразу убить за воровство. И только во власти хозяина было решение, прощать ли его.232 Раб имел штраф за оскорбление (sarhaed), но он накладывался не за принижение его статуса, а за вещи которые на нем надеты: сорочку, штаны, грубые башмаки и т.п.233
Таким образом, в законах говорится о двух подкатегориях рабов (раб, домашняя прислуга), трех категориях инородцев (инородцы короля, знати и зависимых крестьян), двух категориях зависимых крестьян (зависимый крестьянин и зависимый крестьянин более низкого статуса).
Поземельные отношения и собственность у зависимого населения. Начнем с рассмотрения инородцев (alltud). Хоть они и пребывали в зависимости от своего сеньора и получали землю лично от него, между сеньором и инородцем существовал некоторый договор, так как последний приносил присягу.234 Следовательно, права поступающего в зависимость предварительно обговаривались.
Система наследования зависела от статуса земли, на которую помещался инородец. Земля могла быть как «свободного статуса» (tir gwelyog), так и «податного статуса» (tir cyfrif), что подразумевало передачу одному из сыновей с согласия королевских администраторов.235 Зависимость от «статуса земли» подтверждается положением о том, что после четырех поколений пребывания на одной и той же земле инородец перестает быть инородцем и получает «статус земли, которую он занимает, и статус валлийца».236 Иными словами, становится priodolder или собственником. Некоторые инородцы, как уже говорилось, использовали систему по праву свободных (tir gwelyog), подразумевающую деление надела на равные части между сыновьями. Это следует из того, что, во-первых, его сын от валлийской женщины (только если он имел собственную землю (!)) получал право на часть надела отца матери, «свободную землю», что автоматически вводило его в сложную валлийскую систему наследования.237 Во-вторых, в законах имеются упоминания браков женщин-bonheddig и мужчин-иностранцев, что, скорее всего, не свидетельствует о всеобщем желании валлийских женщин понизить свой социальный статус.238 В отдельных случаях, возможно, для передачи земли использовалось родное право инородца. До получения статуса коренного валлийца иностранец мог сохранять надел в родной стране.
Однако система наследования «свободного типа» (tir cyfrif) и статус собственника (priodolder) не означали, что чужестранец превращался в полноправного свободного валлийца (bonheddig). Ведь у bonheddig некоторые земельные вопросы решались общиной-gwely, а «укоренившийся инородец», как считает Т. Чарльз-Эдвардс, не образовывал нового свободного рода.239 Он продолжал держать свой надел от сеньора.
Вопрос о податях и имуществе иностранцев достаточно сложен и в законодательстве Хауэла Доброго подробно не освещается. Некоторые предположения можно сделать на основании закона об имуществе корабля, который разбился у берегов. Если не была выплачена пошлина, то корабельное имущество переходит к королю; если же она была выплачена, то «[экипаж] приобретает статус королевских чужестранцев»240, а его товар становится неприкосновенным. Следовательно, имущество чужестранцев было неотчуждаемым. Это подтверждается и некоторыми другими статьями. Так чужестранец, собирающийся уйти от своего сеньора в родную землю, должен оставить ему лишь половину своего имущества.241 Следовательно, другая половина считалась неотчуждаемой собственностью.
Вопрос о податях инородцев не освящается вовсе, так что чужестранец, скорее всего, платил в соответствии со статусом своей земли и традициями региона.
Перейдем к зависимым крестьянам. Несмотря на то, что в законах Хауэла юридически выделяется лишь одна категория зависимых крестьян (хоть и имеются намеки на существование двух подкатегорий), можно с уверенностью говорить о существовании трёх различных подкатегорий, выделяемых на основе способов наследования земли, административного подчинения и выплачиваемых податей.
В первую подкатегорию входят крестьяне королевского домена (maerdref, tir bwrdd). На домениальных землях располагалась система королевских дворов (llys), с обслуживанием которых и была преимущественно связана деятельность этих людей. Как правило, такие крестьяне проживали в нескольких деревнях, некоторые из которых вплотную примыкали к королевскому двору (llys), а некоторые находились на определенном расстоянии. Например, ко двору Аберфрау (Aberffraw) примыкало две деревни: Майрдреф (Мaerdref) и Гартай (Garthau). Ещё четыре располагались несколько поодаль.242 Законы рассказывают о «правильной» ситуации, когда две из пятидесяти деревень, составляющих «идеальный» район-коммот (cwmwd), входят в домен.243
На домениальных крестьян накладывались многочисленные повинности: обязанность возводить и чинить постройки в королевском дворе, выплачивать оброк (twnc) и работать на барщине (diffaith).244 Барщина была намного более обременительной, чем у других подкатегорий зависимых крестьян. В маноре Росвайр (Rhosfair) крестьяне, помимо оброка, должны были подготовить 240 лошадей с пахарями, выставлять в один день 400 жнецов, перевозить зерно на 72 лошадях и навоз на 14 лошадях, а также разжигать огонь для сеньора.245
Из-за тяжелой барщины, домениальные крестьяне освобождались от повинности по возведению королевских замков.246 Распорядителем над каждой деревней с домениальными крестьянами был «навозный управляющий» (maer biswail), сам являвшийся зависимым крестьянином.247
Домениальные зависимые крестьяне наследовали по принципу «податной земли» (tir cyfrif, «tenura Nativorum»). Их сыновья не могли разделить участок между собой, так как он формально им не принадлежал. Вместо этого земля попадала под юрисдикцию «навозного управляющего» (maer biswail). Он обычно передавал весь надел самому младшему сыну предыдущего держателя. Если же у крестьянина не было наследников, земля равными участками распределялась между остальными зависимыми крестьянами деревни.248
Вторую подкатегорию зависимых крестьян можно назвать «крестьянами округи». Они жили вне королевского домена, в особых деревнях. Юристы описывали идеальный район-коммот (cwmwd), в котором 24 деревни из 50 были населены крестьянами этой подкатегории.249
«Крестьяне округи» из-за проживания вдали от королевского двора практически не работали на барщине. Это компенсировалось обязанностями по постою и кормлению придворных (pastus), денежной рентой (twnc), продуктовым оброком (dawnbwyd), предоставлявшимся дважды в год. Законы Хауэла позволяют рассмотреть продуктовый оброк (dawnbwyd), имеющий сходство с оброком-gwestfa свободных людей, более подробно:250
1.«Зимний дар»: поросенок, кусок засоленной свинины, 60 батонов белого хлеба, бочка эля и «один пенс с каждого надела для выплаты слугам»;
2.«Летний дар»: трехлетний баран, которым можно заменить все остальные выплаты, или бочка масла, белый хлеб и сыр, изготовленный из дневного надоя молока всех крестьян;
Dawnbwyd, натуральный оброк зависимых крестьян, и gwestfa, натуральный оброк свободных, могли выплачиваться разным сеньорам. Первый являлся даром зависимого человека своему лорду. Второй рассматривался как дар свободного человека, владеющего землей, королю. Из этого следует, что зависимый крестьянин платил непосредственному сеньору, даже если он не являлся королем, а свободный человек, даже если у него был иной сеньор, отдавал свой продуктовый дар лишь королю.251
Раздел законов не содержит сведений о возможности замены продуктовой ренты денежными выплатами (коммутация ренты). Однако переписи содержат сведения о широкой практике коммутации среди зависимых крестьян.252 Крестьяне деревни Перейон (Pereyon) платили 17 шиллингов 10 пенсов (17s. 10d.) взамен постоя королевского двора (pastus famulie253) и 18 шиллингов за землю (firme).254
Надел таких крестьян также наследовался по принципу «податной земли» (tir cyfrif). Однако, согласно законам, распределял её не «навозный управляющий», а управляющий (maer) и кэнхеллор (cynghellor), более высокопоставленные и свободные слуги короля. Эти чиновники кормились за счет регулярных объездов «крестьян округи». 255
Третью подкатегорию зависимых крестьян можно назвать «полузависимым крестьянством». Вывод о его существовании можно сделать на основании закона Хауэла Доброго, где сказано, что свободный человек может отдать своего сына на воспитание к зависимому крестьянину, после которого сын свободного получает возможность наследовать «сыновью долю» земли своего воспитателя.256 С системой наследования «податной земли» (tir cyfrif), характерной для остальных подкатегорий зависимого крестьянства, это бы не имело смысла, так как согласно ей сын или воспитанник крестьянина не имеет какой-либо «сыновьей доли», а надел перераспределяется придворными. Следовательно, существовали зависимые крестьяне, имеющие землю «свободного статуса» (tir gwelyog).
Если обратиться к переписям, то можно найти роды (gwely), которые «и не являются чисто свободными, и не чисто зависимыми» (nec est mere libera nec mere Nativa).257 Это и есть «полузависимые крестьяне». Хоть они и были лично несвободны и обычно имели малые земельные наделы, а их повинности были идентичны повинностям «крестьян округи», у них была система наследования наделов, идентичная свободным валлийцам.258 Возможно, они являлись потомками обедневших знатных родов.
Существовали и безземельные зависимые крестьяне. Например, переписи говорят о двух таких земледельцах, каждый из которых должен был выплачивать по шиллингу в год.259
У любого зависимого крестьянина могла быть собственность, гарантированная законами Хауэла Доброго. В них много места отводится штрафам за порчу его различных вещей, разрушение различных частей его дома и т.п.260 С другой стороны, те же законы дозволяют более высокопоставленным лицам свободно распоряжаться имуществом зависимого крестьянина. Например, королевскому управляющему (maer) можно было подселиться к выбранному зависимому крестьянину и жить за его счет целый год.261 Инородцы, которых король имел право разместить на постой у своих вилланов, имели право забрать те вещи, на которые укажут при входе в дом.262 Это говорит о том, что вилланов могли быстро разорить.
Перейдем к рассмотрению рабов (caeth). Как следует из законов Хауэла Доброго, женщина-servient, в противоположность обычному рабу, «не берется ни за лопату, ни за ручную мельницу».263 Считалось, что у рабов с собой почти всегда есть веревка и садовый нож.264 Отсюда видно, что рабы привлекались к земледельческому и подсобному труду.
Законы Хауэла Доброго ничего не говорят о земле у рабов. Скорее всего, они обрабатывали земли своего хозяина.
Вопрос об общине у зависимого населения. Историк Т. Чарльз Эдвардс считает, что население, находившееся внизу социальной пирамиды средневекового Уэльса, состояло в соседских отношениях с людьми равного статуса, в противоположность свободным жителям, у которых преобладали кровнородственные связи.265 Отсутствие родственников, способных поддержать в сложной ситуации, делало несвободных ещё более зависимыми от своего сеньора.
Сеньор расселял собственных зависимых людей в деревнях с близко расположенными домами («кучевая деревня»).266 Жители таких деревень были заинтересованы в разумных переделах земледельческих угодий и регулировании пользования общими пастбищами.267 Так возникла соседская община.
В некоторых случаях соседская община зависимых крестьян сосуществовала с группами свободных жителей-родственников в пределах одной деревни. Например, в селении Атлевайнан (Athlevaynan) жили как свободные, так и зависимые держатели (in tenura liberorum et Nativorum).268 Естественно, им также было необходимо регулировать пользование общим деревенским выгоном.
Социальная мобильность зависимого населения. Несмотря на сословный характер общества, имелась возможность как повысить, так и понизить социальный статус. Причиной этому могли быть как вторжения, захваты, пределы земли, так и осознанная деятельность.
Рабство в Уэльсе было не только наследственным. В житие св. Кадока приводится рассказ о том, как деревенский житель был обращен в рабство за кражу быка и лжесвидетельство.269 Рабом можно было стать в результате нападения. Например, анналы под 987 годом содержат свидетельство о том, что Годфри, сын Гарольда, с группой викингов захватил 2000 рабов на острове Англси.270
Можно было и обрести свободу. В маргиналиях Личфилдского Евангелие, написанных на валлийском языке, рассказывается, что Блейтид ап Силиен (Beiddud ap Suilien) со своим потомством выкупился из рабства за огромную сумму в 4 фунта и 8 унций серебра.271 Домашняя прислуга могла получить землю от благородного сеньора, которая позволяла им обрести статус инородцев.272
Как уже упоминалось, владеющие землей наследники инородцев в четвертом поколении становились полноправными валлийцами. Сын инородца, взявшего в жены знатную валлийскую женщину, мог унаследовать часть земли своего дедушки по «материнскому праву», получив в подчинение даже зависимых держателей, расположенных на ней.273 Естественно, так мог поступить только знатный инородец.
Было возможно и обратное движение. Законы ограничивают профессиональную деятельность зависимых крестьян, запрещая им становиться писарями, кузнецами или бардами без позволения сеньора. Тем не менее некоторые редакции законов разрешают продолжать заниматься этими ремеслами, если сын зависимого крестьянина уже прошел посвящение в одну из этих профессий.276 В средневековом Уэльсе писари, кузнецы и барды считались привилегированными людьми, так что сын крестьянина в этом случае обретал свободу.277 Естественно, такой путь был открыт только для чрезвычайно талантливых и достаточно обеспеченных, ведь обучение требовало платы. И всё равно такая свобода не распространялась на потомков писаря, кузнеца или барда.
Существовал и другой способ повышения социального статуса. Законы говорят нам о том, что «навозным управляющим» (mayr y biswail), которому было разрешено появляться при дворе, становился зависимый крестьянин. Он был ответственен за барщину в одной из деревень домена, получал часть крестьянских штрафов, организовывал домениальные судебные сессии и распоряжался местной тюрьмой.278 Скорее всего, им мог стать только самый уважаемый крестьянин деревни.
Эволюция статуса зависимого населения. Рабство в Уэльсе в целом повторяло судьбу общебританского, сойдя со сцены к XIII веку. Например перепись Дэнби вообще ничего не говорит о рабах.279
Зависимое крестьянство, скорее всего, преобладало в низинах, относительно густонаселенных районах Уэльса до начала XII века.280 В горных районах, где было более распространено отгонное скотоводство и хуторное хозяйство, с раннего средневековья преобладали свободные жители.
В XII-XIII веках шел процесс освобождения крестьянства. Некоторые зависимые крестьяне, возможно, выкупали свои земли.281 В других случаях свободные жители вытесняли зависимое население с их земель.282 Большинство регионов северного Уэльса к 1282 году было уже заселено свободным населением, за исключением острова Англси и полуострова Ллин, где располагались домениальные земли правителей Гвинеда.283 Например, в районе-коммоте Динллайн (Dinllaen) в области-кантреве Кайрнарвон (Caernarfon), в котором была наибольшая плотность зависимого населения, проживало 75 вилланов, в то время как в одной из других деревень проживало более сотни свободных жителей.284 В остальных частях Кайрнарвона (Caernarfon) количество зависимого населения было ещё ниже. Например, в Кафлогион (Cafflogion) их было всего 22 из 200 жителей.285
С другой стороны, к XIII положение свободных и несвободных земледельцев в Уэльсе сблизилось. Их ранее различные оброки (gwestfa и dawnbwyd) слились в единую продуктовую и денежную ренту.286 Земельные наделы большинства свободных мельчали, начиная сближаться по размерам с наделами вилланов, а от зависимых крестьян зачастую стали требовать исполнение главной привилегии свободных - воинской службы.287 Появление подкатегории «полузависимых крестьян» также свидетельствует о процессах социальной динамики. Свободные и зависимые крестьяне создавали семьи и наследовали земли друг друга.288 Постепенно возникало единое податное сословие.
Перевод ренты в денежную форму (коммутация) начался уже при последних принцах независимого Уэльса, но английское завоевание радикально ускорило этот процесс. Например, до завоевания 14 крестьян в поселении Нейгул (Neigwl) должны были отрабатывать 52 дня в год на земле сеньора и выполнить целый ряд работ по поддержанию королевского дома, не платя при этом никакого денежного оброка.289 После завоевания 1282 года вся рента была сразу же переведена в денежный эквивалент (коммутирована) по одному пенсу за один день работы, что составило 3 фунта 8 шиллингов и семь с половиной пенсов (3 £ 8 s. 7.5 d.). Такие же повинности в форме денежной ренты платили и свободные крестьяне.
Английское завоевание разорило многие земли в Уэльсе, и у оставшихся вилланов появился постоянно накапливающийся долг по оброку. Так как у зависимых крестьян существовала круговая порука, то налоговая нагрузка на оставшихся жителей пустеющих деревень возрастала. Это приводило к повсеместному бегству вилланов и дальнейшему запустению сельской местности.290 Постепенно созревали условия для последующих массовых огораживаний и превращения земледельческих регионов в скотоводческие.
ГЛАВА 2. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОР
Система управления обществом в Уэльсе. В данной главе мы рассмотрим валлийского короля (brenin) и его ближайшее окружение, а также королевство, которым они управляли. Необходимо выяснить, что представляло собой валлийское королевство? Каково было окружение короля, и в чем заключались его функции? Как была внутренне связана придворная группа и как она взаимодействовала с королем? Также важно понять направление эволюции королевской власти, двора и должностных лиц.
Основным источником по данным вопросам являются прологи к законам Хауэла Доброго или так называемые «законы двора». В них описывается «идеальный» двор валлийского правителя. Сопоставление различных редакций «законов двора» отражает динамику положения и функций королевского окружения. Например, несложно заметить возвышение статуса королевы после женитьбы Лливелина Великого на Джоанне, внебрачной дочери Иоанна Безземельного, что проявилось в наиболее поздней редакции (ior). Другими важными источниками являются хартии валлийских принцев и тексты Мабиногион.
Важно отметить, что государства в современном смысле этого слова в Западной Европе XI-XIII веков не существовало. Отсутствовала регулярная армия, единая налоговая система. Не было четко определенных государственных границ и равенства граждан перед законом. Королевство рассматривалось как совокупность частного имущества правителя. Властные функции не отделялись от их носителя.291 Общество представляло собой систему межличностных связей, как вертикальных, так и горизонтальных. Каждый индивидуум такого общества играл определённую социальную роль, прежде всего как член определённой группы или корпорации, и был наделен некоторым социальным статусом, определяемым законом или обычаем.292 Статус был мерой власти одних людей над другими. Наиболее высокопоставленной группой в любом средневековом обществе был королевский двор.
В средневековом королевстве различные сообщества людей могли подчиняться отличающимся законам и обычаям, обладать разной степенью автономии, даже если находились под властью одного лица. Таким образом, государством этого периода можно назвать власть определенного лица или группы лиц, наделенных полномочиями применять силу в случае нарушения законов или обычаев (и иногда даже менять законы), над определенным сообществом людей. При этом у любого правителя, очевидно, были значительные возможности навязывать свою волю вне рамок закона. Официальность обладания такой «полнотой власти» была предметом широких дискуссий в среде европейских интеллектуалов, начиная с XII века.293
Концепции «независимости» в современном смысле этого слова не существовало, так как даже власть Императора Священной Римской Империи была формально ограничена Богом, а по некоторым представлениям и папой. Следовательно, валлийские короли, периодически приносившие вассальную присягу английским монархам, но сохранявшие при этом значительную свободу действий, ограничивавшуюся скорее конкретными обстоятельствами, сохраняли и самостоятельность своих королевств. Выплатив определенную дань или отдав заложников, валлийский король продолжал свободно использовать свой собственный аппарат принуждения, войско, право, широкую свободу внешнеполитических действий, включая союзы с иностранными государями.
Главной управленческой ячейкой «государства» являлся королевский двор (llys). Так как в средневековье власть в значительной степени определялась состоянием коммуникаций294, то двор, находясь в непосредственной близости к правителю, являлся её сосредоточением. Здесь были сконцентрированы значительные материальные ресурсы, самые влиятельные аристократы, лучшие воины, знаменитейшие барды, повышающие престиж своего короля. Здесь принимались важнейшие внутрне- и внешнеполитические решения. Здесь зарождался длительный, и не закончившийся до конца средневековья процесс институционализации власти, выраженный в появлении первых чиновников.
Валлийское слово llys (латинская curia) имеет два важных для нас значения. Прежде всего, это «королевский двор» (llys y brenin), состоящий из короля, его семьи, слуг и гостей. Эта группа людей находилась в постоянном движении по зависимым землям, останавливаясь в специальных местах. Эти места также назывались llys - это и есть второе значение данного слова - и состояли из определенных построек.295 Как постройки, так и присутствующие во дворе придворные регламентировались законами Хауэла Доброго.
Как пишет П.Ю.Уваров, у жителей латинского Запада «не возникало необходимости напрягать все силы для отпора внешней агрессии, они не нуждались в сверхмощном государстве, которое объединило бы весь регион для отпора» кочевникам из степей.296 Здесь не было потребности в обширном чиновничьем аппарате, регулярной армии, поддержании крупных оборонительных сооружений, что позволяло оставлять значительные ресурсы в регионах. Единый центр, оттягивающий на себя огромную долю ресурсов, оформился значительно позднее. Однако вставала проблема технического осуществления власти над расселенными на значительном расстоянии сообществами людей в условиях, когда управленческий аппарат, по сравнению с централизованными государствами, финансировался очень скромно. В Уэльсе на это накладывалась проблема сложных природных условий. Гористый характер рельефа делал изолированные прибрежные долины малосвязанными друг с другом, а некоторые внутренние районы становились практически недоступными.297 Это не позволяло достичь хорошей сообщаемости между регионами, на которые неизбежно подразделяется любое аграрное общество.
Решением этих проблем в Уэльсе, как и в других регионах средневковой Европы, был постоянный объезд правителем своих владений. Естественно, с монархом был и его двор.298 Таким образом решались задачи местного управления: собиралась дань (налоги), вершился суд, раздавались пожертвования. Подданные же во время таких объездов, иногда в обмен на подтверждение собственных привилегий, демонстрировали лояльность своему королю. Попутно решалась сложная проблема обеспечения двора питанием. Существует версия, что экономическая необходимость в регулярных перемещениях валлийского двора уже отпала к XI-XIII вв., но оставалась политическая необходимость контакта короля с подданными.299
На территории валлийского королевства Гвинед, например, было 22 места для расквартировки двора (llysoed). Двор перемещался между ними до самого конца правления местной династии в 1282 году. И даже Эдуард I, завоевавший Гвинед, останавливался в этих дворах для подтверждения собственной власти.300
Интересно, что история королевского двора началась именно с обеспечения потребностей короля в продовольствии. В ранние исторические периоды валлийский король мог остановиться в доме свободного человека, потребовав у хозяина содержание в течение ночи. Законы кое-где называют пир словом cwynos (лат. cena и nos), а также два раза упоминают «кормящего» (cwynosawg), человека, обязанного обеспечивать короля ужином. Интересно, что если этот человек не справлялся со своими обязанностями, то ему не было убежища ни в церкви, ни во дворе.301 В более поздние эпохи, нашедшие отражение в законах, это содержание было заменено на продуктовый оброк свободных людей (gwestfa).302 Это слово переводится с валлийского языка как
«гостеприимство», что отражает исходный смысл понятия.
Двор как социальная структура. Различные «идеальные варианты» королевского двора описаны в разных редакциях законов Хауэла Доброго. Двор состоит из короля, королевы и наследника. Их сопровождают двадцать четыре придворных (или служащих) (swyddog, swyddwr), причем в ранней редакции законов cyf все они являются слугами короля.303 В более поздней редакции Ior шестнадцать служат королю, а восемь служат королеве. Также во дворе должны были присутствовать двенадцать гостей, неопределенное законами число воинов, аристократов, слуг, музыкантов и просителей.304 В реальности двор получался достаточно многолюдным: например, король Лливелин ап Гриффид, объединивший почти весь Уэльс в XIII в., запасал провиант на пятьсот человек, когда приезжал охотиться в Пенллин (Penllyn).305 Существовали придворные, упоминавшийся во всех редакциях законов Хауэла Доброго: капитан стражи (penteulu), священник, стюард (distain), судья, (главный) сокольничий, главный конюх, главный охотник, управляющий, стюард королевы, священник королевы, бард, привратник, горничная. Остальные должности, присутствующие в редакции законов cyfn в
качестве основных, в Ior отнесены к вспомогательным.
Двор выстраивался исключительно вокруг короля. Чем выше был статус придворного, тем большее количество связей (обмен дарами, взаимные услуги) у него было с монархом. Горизонтальные связи упоминаются несколько реже. Особое место в «Законах двора» отводится положению придворных за пиршественным столом, чему в редакции ior даже посвящен отдельный раздел «порядок двора».306 По тексту законов всюду разбросаны дополнительные упоминания о поведении на пирах. Так, например, капитан стражи (penteulu) имеет привилегию вкладывать арфу в руки барда двора (bard teulu) на «трех особых пирах», а управляющий должен всегда подливать королю напитки.307 Пир в средневековье был важным событием, на котором решались сложные вопросы и происходило сплочение коллектива. Для лучшего понимания взаимоотношений придворных было бы интересно рассмотреть схему (Приложение 4), на которой изображается расположение двора на пиру, согласно «порядку двора» в «законах двора» из редакции Ior.
Королевский пир традиционно проходил в прямоугольном здании. Часть сидячих мест располагалась вдоль перегородки, установленной в центре комнаты. Другие тянулись вдоль стен, как подле короля, так и у противоположной стены. Однако не все придворные имели зарезервированные места, что видно, если сравнить общий список придворных с рисунком в приложении 4.308 Более того, здесь отсутствует такие важные слуги, как стюард (distain), так как предполагается, что они должны прислуживать за столом.309 Очевидно, что пустующие места занимались остальными придворными и гостями в относительно произвольном порядке. Возможно, представленный в трактате идеальный порядок никогда не соблюдался. Тем не менее, как нам представляется, в его структуре есть некоторая логика. Король сидит в центре холла, на перекрестие двух рядов скамей. Краевые точки скамей заняты старшими придворными. Наследник располагается на той же скамье, что и король. Между ними сидят представители местной власти, местный сеньор и кэнхеллор (cynghellor), очевидно, рассказывающие королю о состоянии дел в округе. Священник, высшее духовное лицо во дворе, сидит по другую сторону очага от короля, возможно, символизируя различие мирской и светской власти. Символизм размещения кузнеца у огня тоже достаточно прозрачен.
Не всегда все придворные были вместе. Двор представлял собой несколько групп, которые могли как собираться вместе, что точно происходило на Рождество, Пасху и Пятидесятницу, а также во время войны, когда весь двор превращался в дружину, так и разделиться для выполнения определенных рутинных обязанностей. Т. Чарльз-Эдвардс насчитывает девять таких групп, из которых шесть были мобильны, а три «относительно статичны».310 Неотъемлемой частью двора был король с постоянным отрядом воинов, с которым он часто производил походы за границы королевства. Сюда же можно отнести и наследника с капитаном стражи. Другими мобильными группами были помощники стюарда, помощники дворецкого, сокольничие, охотники и конюхи. Для некоторых групп законы содержат расписание их отдельной от основного двора жизни. Например, охотники каждый год, с начала декабря и до Рождества, кормились, объезжая королевских зависимых крестьян.311 Различные группы объезжали разные деревни, чтобы не создавать продовольственных проблем. Остальная часть года у охотников была разделена на периоды охоты на различных животных. К «относительно статичным» группам можно отнести местные региональные организации бардов, кузнецов и судей, которые присоединялись ко двору лишь во время объезда королем их земель.
Очевидно, что обмен дарами связывал вместе не только отдельных придворных, но и различные их группы, проводящие значительную часть года порознь.
Король и его отношения с придворными. Мы начнем наш обзор отношений во дворе с главной фигуры - короля (brenin). Чапман Стэйси отмечает, что о короле в законах Хауэла Доброго рассказано крайне мало. Из этого делает вывод, что основной задачей юристов было расположить придворных по их отношению к королю, а не описать функции правителя.312 Тем не менее в них приведен штраф за оскорбление короля (sarhaed) и излагается триада, содержащая информацию о том, когда он может взиматься. Также указана королевская вира (galanas). Остальные пассажи о привилегиях короля в редакции cyfn разбросаны по тексту, а в Ior, как в более поздней редакции, собраны в отдельный параграф в конце «законов двора». В нем описаны «три неотъемлемых» (служителя) короля (священник, судья, телохранитель), «три вещи, которыми он не должен делиться с кем-либо: сокровища, сокол и вор (т.е. король должен был самостоятельно казнить вора)» и прочие подобные триады. Триады в средневековом Уэльсе не относились исключительно к мифологическому или псевдоисторическому жанру, а выполняли мнемоническую функцию для любого вида информации, включая юридическую.313 В этих триадах содержится информация, принципиально отличающая короля от обычного лорда: в его присутствии нельзя сквернословить, ему принадлежат все вещи «без владельцев», король может не делиться золотом и одеждой с золотой тесьмой с кем бы то ни было.314 Очевидно, что именно в этом юристы, составлявшие Ior, видели главные отличительные черты королевской власти, причем не только от свободных людей и зависимых крестьян, с которыми он постоянно сравнивается в триадах, но и от придворных и знатных лордов. Вопрос о соответствии идеального короля, описываемого в триадах, с реальностью разрешить достаточно трудно. Однако имеется одно свидетельство о штрафе за сквернословие в присутствии короля, что запрещалось в триадах.315
Король связан реципрокными связями со всеми служителями двора. Каждому из них трижды в год полагается шерстяная одежда из рук правителя.
Очевидно, это делается ради повышения лояльности придворных. Более того,
«дар без ответа» подразумевает установление или поддержание отношений зависимости.316 Подданные в традиционных обществах не боялись подобных даров правителя, отвечать на которые надо было верной службой. Считалось, что вместе с подарком переходит и частичка удачи и силы короля.
Дополнительные реципрокные связи соединяли короля с капитаном стражи (penteulu), священником двора, стюардом, главным сокольничим, судьей, управляющим, главным охотником. Полагающиеся дары включали либо особую долю при дележе добычи, либо особые действия со стороны короля, такие как подношение еды по некоторым случаям. Мог быть и маленький подарок, например, королевское старое постельное белье для управляющего.317 Наибольшее количество прав на подарки и услуги со стороны короля было у главного сокольничего. Очевидно, что некоторые из них, такие как обязанность короля держать его лошадь пока тот идёт
«облегчиться»318, имеют мифологические или литературные корни и вряд ли когда-нибудь соблюдались.
Королем (brenin) в начале исследуемого периода (XI-XIII вв.) может считаться не только правитель одного из трех главных королевств Уэльса (Гвинед, Поуис, Дехейбарт), но и любой отпрыск королевской крови, возможно, правивший всего лишь одним районом-коммотом (пример такого короля приводится у Геральда Валлийского319).320 Некоторые короли- изгнанники, а также могущественные сеньоры (arglwydd) также имели собственные дворы и дружины. К ним применялись все описанные правила.
Положение короля претерпевало значительные изменения с XI по XIII века. Более ранняя редакция «Законов двора» cyfn подчеркивает королевское достоинство всех королей, какими бы маленькими ни были их земли. В качестве штрафа за оскорбление (sarhaed) всем королям без исключения полагалось сто коров за каждую область-кантрев (cantref) их королевства и
«серебряный жезл с тремя набалдашниками под ним и тремя на нем, длинной от земли до колена короля, когда он сидит на стуле, и толщиной в безымянный палец, а также золотую чашу, полную напитка для короля, толщиной с ноготь земледельца, который пахал семь лет, а также золотое блюдо шириной с лицо короля и толщиной с чашу».321 Несмотря на очевидные мифологические отсылки, ставшие неясными для нас, и огромную сумму такого штрафа (sarhaed), здесь подчеркивается значимость каждого короля, его превосходство над другими валлийцами. Судя по всему, лишь другой король мог рассчитывать на возможность выплатить штраф (sarhaed) после оскорбления величества.
Более ранняя редакция cyfn добавляет, что «Лорд Диневура» (или, если перефразировать, король Дехейбарта, одного из трёх крупных валлийских королевств) в дополнение должен получать цепочку белых коров, длинной от Аргойла (Argoel) до двора (llys) в Диневуре, с быком между каждой двадцаткой коров.322 В более поздней редакции ior положение дел несколько иное. «Король Аберфрау» (или король Гвинеда, крупнейшего северного королевства) тоже получает компенсацию коровами, по сто за каждый кантрев, красноухого быка на каждую сотню коров, а ещё «золотой жезл высотой с него… и золотую тарелку…».323 Также отдельно подчеркивается, что «золото не выплачивается [никому], кроме как королю Аберфрау (королю Гвинеда)».324 В этом заключается одно из изменений в статусе валлийских королей между концом XII века и началом XIII века. Во-первых, серебро заменено на золото, что, вероятно, отражает общий процесс увеличения массы серебра в Европе XIII века.325 Золото же продолжает оставаться крайне редким металлом, считавшимся достойным королевского статуса. Во-вторых, отсутствие дополнительной компенсации в виде жезла и тарелки из драгоценных металлов автоматически понижает статус всех королей, которые постепенно превращаются в обычных сеньоров (arglwydd). Очевидно, что даже после такой трансформации двор, окружающий этих лордов, никуда не исчезал. Об этом свидетельствуют и данные XIV века, когда, даже находясь под власть английского монарха, богатые свободные (uchelwr и arglwydd) валлийцы продолжали совершать объезды в окружении бардов, воинов и просителей.326
Придворные и эволюция их обязанностей. Перейдем к описанию придворных, их положению и рассмотрению динамики их обязанностей.
В «законах двора» много места отводится наследнику (edling). Это слово заимствовано из древнеанглийского языка и, скорее всего, изначально обозначало любого близкого родственника короля.327 Далее круг сузился до сыновей, племянников и двоюродных братьев.
По редакции cyfn, наследник сидит за столом напротив короля.328 Ночью он спит в главном холле (neuadd) с сыновьями благородных вельмож, причем факельщик должен тушить все огни в холе перед своим уходом.329 Чапман Стейси предполагает, что таким образом создавался образ «теневого двора»: будущий король спит в своем обеденном холле, окруженный своими будущими советниками.330
В поздней редакции ior говорится, что «…каждый из них [перечисленных в законах групп родственников] является наследником; другие говорят, что никто не является наследником, кроме того, кому король дает надежду и перспективы».331 Это отражение долгой борьбы, которую правители Гвинеда, где составлялась данная редакция законов, вели за возможность определять единого наследника для всего королевства.332 Разделение страны между родственниками короля становилось к XIII веку архаической практикой. В законах двора отразилась и другая интересная тенденция. В ранних редакциях вира (galanas) и штраф за оскорбление (sarhaed) наследника равны королевским, хоть и без причитающегося правящему монарху золота. В поздней редакции ior, однако, они снижены до трети.333 Там же говорится, что почти вся собственность наследника принадлежит королю и наследник не может её раздавать. Вдобавок ему запрещено покидать двор без королевского разрешения. Это отражение борьбы, которую вели многие европейские короли XIII века, за лишение наследника собственного автономного двора, дружины и, следовательно, возможности бунтовать.
К XIII веку уменьшилась роль капитана стражи (penteulu), а роль стюарда (distain), наоборот, возросла. Капитан, как правило, приходился родственником королю или являлся человеком очень знатного происхождения.334 Вдобавок у него в подчинении была дружина (teulu). Это, естественно, делало его возможным конкурентом за верховную власть. Например, Давид, брат Лливелина ап Грифида, предал своего сеньора, после чего лишился должности капитана стражи (penteulu) в пользу стюарда Горонуй аб Эдневеда в 1263 году.335
Главные придворные использовались для дипломатических миссий, правосудия, управления финансами, доставки поручений в отдаленные местности. Законы наделяют стюарда обязанностью управлять остальными придворными, расселять их, раздавать им «ужинные деньги», заведовать едой на кухне. Однако известен случай, когда Эдневед Вэхан выполнял роль «судьи принца», являясь параллельно его стюардом.336 Принимая в учет и военные обязанности стюарда, мы можем сделать вывод, что к XIII веку роль этого придворного сильно изменилась. Скорее всего, кухонные и административные обязанности перешли к слугам (gwasanaethwr), а сам стюард использовался для административных поручений, которые определялись текущими потребностями и его личными склонностями. Возможно, в небольших королевствах стюард продолжал выполнять и некоторые прописанные в законах обязанности.
С другой стороны, финансовые обязанности стюарда по раздаче «ужинных денег» перешли к управляющему (gwas ystafell, дословно «служащий комнаты» или camerarius). Законы приписывают ему обязанность хранить не только королевскую кровать, но и сокровища «в форме чаш и рогов и колец», а также «быть ответственным за потери».337 Постепенно его функции эволюционируют. В Гвинеде XIII века мы видим Ричарда «клерка», состоящего в должности управляющего (вицекамерария, vicecamerarius) при Лливелине ап Грифиде, который передает заем настоятелю аббатства Ст. Аcав, а затем деньги Генриху III.338 Управляющий, ранее заведовавший лишь личным имуществом монарха, постепенно становится профессиональным казначеем королевства.
В «законах двора» упоминаются сразу два поэта - «бард двора» (bardd teulu) и «главный бард» (pencerdd). Такой сильный акцент на поэтах характерен для валлийского общества, да и других «кельтских» обществ, начиная с древнейших времен и заканчивая современностью (Уэльс с XIX в. называется «Землей Песни» (the Land of Song)).339 Барды и друиды, две разновидности жречества, в древности представляли собой два связанных образованных сословия, причем ирландский материал показывает, что друиды противились христианизации, а барды поддерживали её.340 Разница между «бардом двора» и «главным бардом» заключалась в их положении при дворе. «Бард двора» (bardd teulu) был придворной должностью. Он должен был исполнять, согласно законам, «после главного барда», так как вместе с двором часто путешествовали не самые признанные исполнители. Лучшие поэты становились «главными бардами» (pencerdd), как об этом говорится в редакции cyfn: «вот кто есть главный бард: поэт, выигравший место».341 Различие между двумя типами поэтов наиболее ярко проявляется при рассмотрении реципрокных связей между придворными. Капитану полагается подавать арфу «барду двора», в ответ на что он может в любой момент потребовать исполнения песни. Дружинники отдают «барду двора» одну корову или быка из военной добычи, за что слушают балладу «монархия Британии» («Unbeiniaeth Prydein») во время дележа трофеев. Так создаются горизонтальные связи. Король в ранних редакциях дарит арфу, а в более поздних доску 11 на 11 для игры в тавлеи (tawlfwrdd), королева - золотое кольцо, а стюард, как руководитель всех придворных, преподносит одежду на трех специальных пирах. Так создаются вертикальные связи. «Главный бард» (pencerdd), не являясь придворным, подобных связей не имеет.342
«Главный бард» (pencerdd) возглавлял организацию бардов определенного региона и, следовательно, не путешествовал вместе с королем.343 Следы этой организации просматриваются в правилах, по которым главный бард мог собирать формарьяж (amobr) дочерей бардов. Также ему было даровано право собирать определенную плату с завершающих обучение учеников и запрещать любым другим поэтам петь «песни-прошения» «в своей области». Главный бард имел бардов-компаньонов, с которыми делился добычей, забирая себе «две доли». Более того, ему полагалось плата (cyfarws neithior - брачный дар) в «24 пенса за каждую женщину, которая возлегла с мужчиной, если он ранее уже не получал от неё платы».344 Здесь явно прослеживается дохристианская традиция, по которой барды, хранители знаний в дописьменном обществе, должны были сохранять сведения о браках и родственных связях. Таким образом ещё и гарантировалась девственность невесты.345 Усиление королевской власти в Гвинеде XIII века привело к большему контролю над организациями бардов, благодаря чему «главные барды» лишились части своих привилегий. Однако затем, после английского завоевания 1282-1283 годов, именно эти организации продолжили сохранять местную культурную традицию.
Схожую роль с «главным бардом» играл дворовый кузнец (gof llys). Кузнецам издавна приписывались магические силы, дар исцеления и предсказания будущего. В валлийских законах дети зависимых крестьян лишались права изучать поэтическое ремесло, письмо и кузнечное дело.346 Как и «главный бард», кузнец двора получал формарьяж (amobr) дочерей других кузнецов и, следовательно, возглавлял некоторую ремесленную организацию округи.347 Скорее всего, он также не всегда путешествовал вместе со двором (т.к., по законам, ему полагалось блюдо «когда король был там [во дворе]»), но, в отличие от «главного барда» был связан реципрокными связями с остальными придворными. Например, давал гвозди и подковы стюарду и капитану, а во время трапезы получал первую порцию напитка.348
Другой важнейшей должностью был священник двора (offeiriad teulu). Он должен был «благословлять еду и петь «Отче наш»». Утверждалось, что священник и капитан стражи по статусу превосходят остальных придворных.349 В обязанности священника двора входило проведение богослужений (мессы). Согласно ior редакции, в день проходило, как минимум, одно богослужение, в котором принимал участие король.350 По «законам двора» священнику причитаются деньги за печати, в его обязанности также входила работа со свитками, письмами.351 Далее он постепенно трансформировался в канцлера, имеющего штат грамотных клерков.352
Целый комплекс должностей был связан с охотой, любимым занятием аристократии средневековья. Сюда можно отнести главного охотника и главного сокольничего с группками зависимых от них людей. Огромное количество правил связано с перераспределением шкур и мяса, что говорит о большой практической пользе от охоты. Некоторые привилегии охотника и сокольничего указывают на высокий статус этих должностей. Например, главный охотник может не отвечать на юридическое притязание в отношении себя кроме как «если его застали перед подъемом с кровати и обуванием башмаков».353 Даже если это правило никогда не соблюдалось, его наличие говорит о важности главного охотника.
К сожалению, из-за недостатка источников, мы не можем подробно осветить эволюцию остальных придворных, которые играли менее важную роль в королевском дворе. Среди них были и такие статусные служащие, как медик, и экзотические, как держатель ног (короля), и рядовые, как повар.
Крайне важной персоной являлась королева, о которой говорится совсем мало. У неё нет места за общим столом, так как ей положено находиться в отдельных апартаментах (ystafell), которые, судя по всему, находились где-то поблизости от холла.354 У королевы, если исходить из описания редакции cyfn были свои придворные (священник, стюард, горничная и конюх)355, а по редакции ior у неё имелся собственный двор, состоящий из восьми служащих: стюарда, священника, конюха, управляющего, горничной, привратника, повара и свечника.356 Как уже было сказано выше, такое увеличение статуса королевы, выразившееся в появлении собственного двора, связано с браком (1204 г.) Лливелина Великого и Джоанны, незаконной дочери Иоанна Безземельного. Дочь английского короля была знатнее любой местной валлийской королевы.
Королева получает треть всего, что король получает «от земель».357 Здесь не очень ясно, идет ли речь о домениальных землях короля или всех землях королевства. Более того, королева может жить за счет королевских зависимых крестьян в отсутствии короля. Таким образом, королева обладала собственной казной, а её двор обладал некоторой кажущейся автономией от королевского двора. Однако на самом деле все придворные королевы были в подчиненном положении у придворных короля. Например, стюард королевы получал «ужинные деньги» у стюарда короля для дальнейшего распределения между слугами.358
О придворных королевы говорится очень мало. Они получали дары лишь от королевы и, в меньшей степени, от короля и практически не должны были обмениваться предметами друг с другом. Кажется, что они могли на долгое время присоединяться к большим и лучше организованным подгруппам королевского двора.
Королевский совет. Все высшие придворные должности, включающие, как минимум, капитана стражи (penteulu), стюарда, священника двора, судью, активно привлекались к управлению королевством. Король постоянно советовался со своими наиболее влиятельными придворными. Упоминания об этом содержится, например, в сказании «Бранвен, дочь Ллира» из Мабиногион (XI-XII вв.): «и на другой день они устроили совет…», «не волею кого-либо из старших дворца, ни кого-либо из совета тебе нанесена эта обида»359 и т.п. Д. Стефенсон отмечает, что источники XIII века уже преимущественно говорят не об о консультациях с отдельными придворными, а о регулярном совете, из чего делает вывод о его институционализации.360
Король, без всякого сомнения, должен был советоваться не только с ближними придворными, но и с ведущими магнатами своих земель. Однако их присутствие во дворе было лишь эпизодическим, во время «расширенных» слушаний по важным делам. Основную управленческую нагрузку несли именно придворные, которые часто происходили из ведущих аристократических родов. Например, в хартии, ратифицирующей договор в Аберконуи (Aberconwy) говорится, что «Горонуй, сын Хейлина и Дэвид аб Айнион своей властью и властью других из того же совета принца поклялись» найти и отдать заложников.361 И Дэвид аб Айнион и Горонуй аб Хейлин были важными придворными Лливелина ап Гриффида.362 Однако и они должны были обосновывать своё обещание согласием с другими людьми совета. Следовательно, королевский совет начал играть важную совещательную роль в Гвинеде XIII века.
Рассмотрим категории населения, из которых формировался королевский двор. Как уже говорилось выше, высшими придворными становились главы аристократических семей. Наследник короля (edling) находился в окружении наследников свободных держателей (pueri regis или macwyfaid)363 которым, скорее всего, ещё не исполнилось четырнадцати лет. По достижении этого возраста они переходили в разряд дружинников (gwyr ar deulu) под началом капитана (penteulu). Служба рядом с королем привязывала юношей к монарху, совершенствовала их военные навыки, столь необходимые для аристократии традиционного общества, давала возможность заполучить какую-то собственность за счет специальных королевских выплат (cyfarws) и военных трофеев до наследования отцовских земельных наделов. Затем они могли либо возвратиться в свои имения, либо продолжать придворную карьеру, возможно, уже в качестве придворных более высокого ранга. Следовательно, двор преимущественно состоял из знати.
Таким образом, валлийское королевство представляло собой децентрализованное образование с выраженным статусным неравенством, аппаратом принуждения (дружина), сводом законов и королем во главе. Власть короля, учитывая скудные ресурсы, доступные для расходов на администрацию, и сложность природных условий, могла осуществляться только посредством постоянного перемещения короля и его двора по территории королевства. Двор состоял из нескольких групп придворных, которые могли как собираться вместе, так и существовать порознь. Все придворные были связаны вертикальными и горизонтальными реципрокными связями, направленными на уменьшение конфликтов и создание отношений господства-подчинения. Со временем некоторые придворные эволюционировали в полноценных администраторов. При дворе находились валлийские аристократы, начиная с четырнадцатилетнего или более раннего возраста.364
ГЛАВА 3. ВОЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
В данной главе будут рассмотрены связи социальной организации и военного дела в Уэльсе XI-XIII вв.. Также будет изучена проблема численности войск, что позволит сопоставлять размеры социальных групп. Рассмотрение связи военной и социальной организации важно, так как средневековое общество, по словам Ш. Макглина, «было создано для войны» и предельно милитаризировано.365 С.И. Лучицкая считает, что такое общество «существует ради войны, и война является важнейшей ценностью; сама структура общества подчинена её потребностям».366 Эволюция способа ведения войн тесно связана с эволюцией общественной организации.367
Феномен дружины. Русский термин «дружина» обозначает группу близких к сеньору (князю) людей, служивших опорой его власти.368 Этот термин близок валлийскому teulu. Teulu дословно переводится как «семья», но в источниках часто употребляется в значении «группы телохранителей», «домашних войск» или просто группы людей, окружающих сеньора или короля.369 Важно подчеркнуть, что в дружину (teulu) включались не только люди, полностью посвятившие себя войне, но и все остальные придворные, часть которых могла вооружаться для военных действий в случае необходимости.370 Однако группа, составляющая двор (llys) была несколько шире, чем входящая в него дружина (teulu). Невоенные функции придворных рассмотрены в главе 2.
В «варварских» обществах дружины вождей являлись важной социальной группой. Тацит подчеркивал значимость дружины в своем произведении «О происхождении германцев и местоположении Германии».371 К XI-XIII вв. векам важность дружины или придворных войск (household troops) не снизилась.372 Это является следствием того, что во многих аграрных обществах, в отсутствии регулярных войск, дружина являлась крайне эффективным, мобильным и постоянно готовым к войне войсковым подразделением. Как правило, дружина была невелика по численности, но в случае крупного конфликта именно дружинники брали на себя управленческие и обучающие функции, становясь во главе групп непрофессиональных воинов. Таким образом, дружина была ядром, вокруг которого собиралось более крупная армия. В дружину входили свободные люди разного социального ранга: от влиятельнейших аристократов, до младших сыновей малоземельных сеньоров.373 Однако каждый из них имел свою, пусть и отличающуюся, долю военных трофеев, завоеванной земли, а также кров и продовольствие, предоставляемые в обмен за верность предводителю. Пожалуй, самым главным преимуществом службы была его милость, которой могли удостоиться самые храбрые, верные или удачливые. Предводитель дружины, как правило, мог значительно повысить социальный статус отличившегося дружинника или наделить его материальными благами.374
Социальный состав дружин. В законах Хауэла Доброго говорится о существовании трех частей дружины (teulu): младшей, средней и старшей.375 Гиральд Валлийский упоминает «молодых людей, которые входили в дружину Родри» (de familia Rotherici juvenes).376 Следовательно, валлийская дружина в XII-XIII вв. разделяется на части, подобные младшей и старшей дружине русских князей того же периода.377 Различие между частями дружины в Уэльсе, скорее всего, было не только возрастным, но и социальным.
Валлийская дружина (teulu) формировалась из трех основных категорий населения. Во-первых, это люди королевской крови. Согласно законам Хауэла Доброго, капитаном стражи (penteulu) должен был быть родственник короля (см. главу 2).378 Св. Гуинллиу (Gwynllyw), про которого сказано, что он повзрослел на военной службе, был сыном короля Глэуисиета (Glywysyet).379 Легендарный Брандигейд Вран сражался вместе со своим братом Манауиданом, а также братьями по матери.380
Во-вторых, в дружину входили свободные люди разного социального ранга. Законы Хауэла Доброго допускают, что свободный человек (bonheddig) может состоять в дружине (teulu).381 Если он является дружинником, то его компенсация за оскорбление (Sarhad) и вира увеличиваются на треть. Употреблен именно термин bonheddig (см. главу 1), говорящий о том, что даже безземельный свободный человек может попасть дружину. Св. Иллтид (Illtud), имевший благородное происхождение, служил в дружине короля Павлентия (Paulentus) из Гламоргана.382 Отец Иллтида так же служил королю Биканию (Bicanus).383 Житие св. Уэневреда (Wenefred) рассказывает о воине Тейите (Teuyth), владевшем тремя деревнями.384 Аристократ Карадог ап Риуаллон (Caradog ap Rhiwallon), пожаловавший землю диоцезу Лландаф, служил в дружине короля Мейрига (Meurig ab Hywel).385 В одной из поэм рассказывается, что прокаженный паж был храбрым воином при дворе своего короля.386
В-третьих, дружина состояла из инородцев (alltudion). Законы Хауэла Доброго рассказывают о том, что вооруженные мечами инородцы, являющиеся «людьми короля», могут подселяться к зависимым крестьянам, которые обязаны их снабжать.387 Скорее всего, здесь имеются в виду именно дружинники. Валлийский король-изгнанник Грифит ап Кинан (Gruffudd ap Cynan), сам выросший в Ирландии, имел в своей дружине как ирландцев, так и датчан.388 Однако инородцы часто отделяются автором источника от остальной дружины. Автор жития св. Гуинллиу (Gwynllyw) также отделял близких соратников Грифита от «пиратов».389 Судя по всему, лишь единичные инородцы входили в основную дружину. Остальные, более крупные и однородные подразделения представителей иных народов, рассматривались в качестве отдельной от дружины части армии.
Также существует пока что ничем не подкрепленное положение о наличии несвободных категорий населения в дружине.390 Вероятно, для этого требовалось исключительное военное искусство и удача.
Предводители дружины. В большинстве случаев валлийские дружины возглавлялись королями, что часто отражается в Хронике Принцев. Так, например, под 1078 годом рассказывается о том, как была уничтожена дружина Риса ап Оуайна, а сам он «бежал как раненный и испуганный олень».391 Однако в большинстве случаев упоминание дружины опускается и назван лишь правитель и его военный подвиг. Например, под 1075 годом упоминается битва при Брон-эр-эру (Bron-yr-erw), между Грифитом и Трахайарном. Очевидно, что с ними сражались и их дружины.392 В законах Хауэла Доброго приводится триада в которой дружина, наряду со священником двора и судьей, названа необходимостью короля.393 Латинская редакция А утверждает, что она всегда должна быть к услугам короля.394
Возглавлять дружину, лично участвуя в битвах, в средневековье было очень почетно.
Успешный в военном деле король мог рассчитывать на увеличение численности воинов своего двора, а также мог распределять между ними многочисленные ценные трофеи. Удачная атака или грабительский рейд способствовали усилению политического влияния на соседние земли, вплоть до их вассализации. Поражение в битве, наоборот, приводило к падению авторитета правителя, уменьшению дружины и доступных трофеев. Уолтэром Мэпом приводится история спора двух королей о том, кто из них имеет более крупную дружину.395 Следовательно, дружина была важным атрибутом королевской власти.
Однако имели место ситуации, когда монарх был неспособен вести воинов в бой. Например, он мог быть занят другими делами, болеть или просто требовалось разделить дружину. На этот случай в законах Хауэла описана придворная должность капитана стражи (penteulu - дословно «глава дружины»), который должен был приходиться ближним родственником королю.396 По своему общественному положению он был вторым человеком в королевстве. Капитаны стражи упоминаются как в литературных, так и в документальных источниках. Например, в начале повести «Видение Ронабви» Мадог ап Маредит (Madog ap Maredudd) предлагает эту должность своему брату Иорверту.397 Иллтид (Illtud) был капитаном стражи короля Павлентия (Paulentus).398 Будущий святой стал свидетелем, как вся дружина была поглощена землей за кражу припасов св. Кадока. В Хронике Уэльса упоминается, что Морган (Morgan) и Кэнуриг (Cynwrig) были капитанами стражи у своих братьев Грифита (Gruffudd) и Мэлгуна (Maelgwn).399 Естественно, такое положение дел могло привести к конфликту за власть между королем и столь знатным придворным, являвшимся его ближайшим родственником. Король Лливелин ап Грифит был предан своим братом Дэвидом, капитаном стражи.400 Постепенно капитан стал уступать свою роль другим придворным (см. главу 2).
Иногда дружину возглавляли аристократы некоролевского происхождения, а также церковнослужители, вроде упоминавшегося в главе 1 аббата Морврана.402
Численность дружины. Оценка численности войск в средние века является крайне сложной задачей, так как хронисты имели склонность преувеличивать или преуменьшать численность войск. Проблема частично проистекала из того, что было очень трудно визуально оценить размер большой группы людей. Отсюда Шон Дэвис делает вывод, что для маленьких отрядов, вроде дружин, численность достаточно точно определялась хронистами.403
Дружины изучаемого периода действительно не были очень велики. В списках «военного подворья» английского короля Генриха III в 1225-1226 гг. числился отряд всего в 97 рыцарей. Если добавить сюда «сквайров» и
«сержантов», то получалось более 200 человек.404 Однако английский рыцарь был в среднем лучше вооружен и оснащен, чем валлийский. Это, а также традиционная воинственность валлийцев, позволяет допустить, что валлийский король мог обладать не меньшим количеством хуже экипированных воинов.
По законам Хауэла, королю полагалось иметь сопровождение из 36 конных придворных и неопределенного количества воинов, музыкантов, просителей, аристократов и слуг.405 Значительная часть этих людей имела военные обязанности в дополнение к их основным функциям. Однако некоторые придворные, вроде горничной королевы, к битвам, скорее всего, не привлекались.
В источниках есть несколько указаний численности валлийской дружины. В житии св. Кадока сеньор Пуйлл пошел навещать святого с 12 избранными солдатами.406 Однако здесь, вероятно, делается отсылка к числу апостолов. Пуйлл, король Диведа из Мабиногион, имел дружину в 100 рыцарей.407 В Мабиногион, скорее всего, выражены представления об
«идеальной» дружине валлийского короля. Трахайарн ап Карадог (Trahaearn ap Caradog) в битве при Мэнит Карн (Mynydd Carn) в 1081 году был убит вместе с 25 воинами.408 Однако до этого пало неопределенное количество его сторонников. Грифит ап Кинан (Gruffudd ap Cynan) потерял 52 рыцаря из своего подворья, но у него при этом осталось неизвестное число бойцов. Затем он собрал 160 воинов для атаки нормандцев.409 У Грифита ап Лливелина, впоследствии объединившего весь Уэльс, в 1047 г. пало 140 дружинников, после чего он всё ещё сохранял способность разорять земли своих противников.410 Возможно, Грифит был способен собрать такое большое количество придворных воинов благодаря собственным военным успехам.
Следовательно, численность дружины зависела от власти и престижа конкретного правителя, но редко насчитывала более нескольких десятков или одной сотни человек. Шон Дэвис предлагает оценивать среднюю валлийскую дружину в 50 человек, что не может быть с уверенностью подтверждено.411
Ополчение. Иногда обстоятельства заставляли валлийских королей собирать крупные воинские контингенты. Это соответствовало общемировой практике того времени. Так, например, в древнерусских княжествах в дополнение к дружине могло собираться непрофессиональное ополчение
«воев».412 В валлийских источниках большая армия обозначалось термином llu. Например, Лливелин ап Грифит собрал армию (llu) «всего Уэльса».413 Брандигейд Вран «приказал собрать войска со всего острова» в повести
«Бранвен, дочь Ллира» из Мабиногион.414 Такие армии преимущественно применялись в крупных военных кампаниях внутри Уэльса или для сражений с англичанами. Функции управления ополчениям брали на себя дружинники. От ополченцев требовалась служба в течение шести недель за свой счет, а остальное время должно было оплачиваться королем.415
Социальный состав ополчения. Гиральд Валлийский (конец XII- начало XIII вв.) считал, что все валлийцы владели оружием (gens armis dedita tota), причем не только «благородные» (nobiles), но и «все население» (totus populus).416 В его преставлении, в моменты военной угрозы «земледелец (ruricola) быстро отрывался от плуга, чтобы схватиться за оружие».417 Как было показано в главе 1, в XII-XIII вв. происходило увеличение пропорции свободного населения и его постепенное обеднение, что являлось следствием постоянных разделов земли. Следовательно, под земледельцем мог подразумеваться свободный житель. Некоторые сведения из житийной литературы подтверждают это предположение. В житии св. Кадока свинопас, являвшийся скорее свободных общинником418, имел копье, с которым отправился на поиски нарушителя спокойствия своих животных.419 В описании деревни Талдрох (Taldrogh) из переписи Дэнби обязанность следовать за сеньором во время войны лежит только на свободных (sequentur Principem in exercitu vt alii liberi de commoto).420
Могло ли зависимые люди участвовать в ополчении? В более ранние периоды, когда, возможно, зависимое крестьянство составляло большинство населения, оно могло призываться в ополчение. В поэме «Хвала Тэнби» конца IX в. рассказывается, что армия (llu), состоявшая из свободных общинников королевства Дивед, была побеждена армией из зависимых крестьян (eillon) Гвинеда.421 Вероятно, усиливающаяся королевская власть северо-западного королевства нуждалась в новом источнике рекрутов, которым стало зависимое крестьянство. Другим объяснением может быть то, что слово eillon в IX в. обозначало свободного клиента, а не зависимого крестьянина.422
В законах Хауэла Доброго содержится норма, согласно которой владелец оружия платит треть виры, если кто-то другой совершил убийство его оружием.423 Шон Дэвис, считает, что это свидетельствует о некоторых ограничениях на использование оружия для «определенных групп населения».424 Однако никаких дополнительных наказаний, кроме виры, для убийцы не предусматривается. Следовательно, речь скорее идет о случаях, когда данное оружие было под рукой или являлось более качественным, чем имеющееся у убийцы, а не о сословных или групповых ограничениях. Другим аргументом, свидетельствующим о возможном недопущении зависимых крестьян к воинской службе, являются пассажи в законах Хауэла, где им предписывается «предоставлять вьючных лошадей королю для его воинов»425 и строить лагеря для короля.426 Это может рассматриваться как материальная компенсация за отказ от воинской повинности. Однако ничто не мешало королям, в случае крайней нужды, потребовать сбора крестьянского ополчения. Тем более были известны случаи, когда короли Гвинеда в XIII в. требовали службы в ополчении после выплаты откупа.427
В этот период перед королями Гвинеда стояла задача увеличения численности армий для войн с английской короной. Это делалось как за счет беднейшей части свободных, так и за счет зависимых крестьян. В одной из переписей сказано, что все зависимые крестьяне из нескольких деревень, подвластных архиепископу Бангора, несли воинскую повинность.428
Следовательно, в ополчение могли набираться как свободное, так и зависимое население.
Созыв ополчения. Законы Хауэла Доброго позволяют пролить свет на способ созыва ополчения. Во-первых, в них содержатся сведения о сержанте (rhingyll) и привратнике (porthor), которые могли входить в ополчение. Вывод делается на основе того, что они занимаются военным делом, но не путешествуют вместе с королевским двором (llys).429 Сержант (rhingyll) был ответственен за поддержание порядка и донесение указов короля до местного населения.430 Это была важная должность, так как сержант был вхож к самому королю. Из оружия ему полагалось иметь копье, длинной в 6 футов (183 см.). Сержант принимал участие в военных действиях, так как из трофеев ему полагался «бык или животное, которое не впрягалось в плуг или корова, понесшая первого бычка».431 Скорее всего, он должен был созывать мужчин подвластной ему округи на военную службу. Законы упоминают, что сержанту полагался хлеб и прилагающееся к хлебу (enllyn), когда он посещает дома в момент объезда территории королевским двором. Возможно, помимо судебных обязанностей он также производил смотр домочадцев и отбирал годных к службе. Одна из триад называет его «плачем страны и плохими известиями».432
Привратник (porthor) являлся менее важным должностным лицом, которому предписывалось занимать домик при воротах в огороженный королевский двор (llys).433 Скорее всего, он напрямую подчинялся капитану стражи (penteulu), так как они были тесно связаны.434 Что более важно, привратник служил сержантом в деревнях королевского домена (maerdref), где проживали зависимые крестьяне.435 По утрам он созывал зависимых крестьян на работу, а также получал долю от их штрафов. Возможно, его обязанностью был созыв годных юношей из подвластных ему деревень в тех местностях, где этот обычай практиковался.
Затем, после сбора воинских контингентов, сержанты и привратники соединялись с королевской армией.
Королю предписывалось собирать ополчение для похода за пределы страны один раз в год.436 При этом собирались далеко не все люди, а лишь избранные из них. В житии св. Кадока, когда собиралась погоня за похитителями девушки, то звуками рога собрали лишь «всех воинственных людей» (omnes viri bellatores).437 В триадах содержатся упоминания призыва «избранных воинов».438 Мадог ап Маредит (Madog ap Maredudd) набирал по «сотне воинов из всех областей Поуиса» для оттеснения мятежного брата от границ с Англией.439
Сбор ополчения зачастую происходил в результате договора короля с местными элитами, как это часто бывало в средневековье.440 Мадог собирает воинов только после совета с «людьми Поуиса».441 Эрп (Yrp) договаривался с гарнизонами крепостей, чтобы они присоединились к его армии.442
Численность ополчения. Оценка размера крупных армий в средневековье сложна, так как хронисты часто искажали их реальную численность. Следовательно, когда численность войск исчисляется десятками тысяч, мы склонны рассматривать информацию как недостоверную. Вдобавок армии Уэльса должны были быть ещё меньше, чем в остальной Европе того времени, что определялось малой плотностью населения и очень плохой логистикой, обусловленной природно-географическими условиями. Вдобавок иногда трудно понять, где говорится о дружине, а где речь идет о более крупных силах.
Грифит ап Кинан (Gruffudd ap Cynan) в 1075 году смог собрать армию из 80 человек с острова Мон (Англси), 60 человек из области-кантрева Тегейнл (Tegeingl) и ещё неизвестное число «людей» и «родственников» Меруита (Merwydd).443 После потери 52 человек Грифит проиграл битву.444 В решающей битве при Мэнит Карн (Mynydd Carn), случившейся в 1081 г., Грифит имел армию из датчан и ирландцев, а также 160 «людей [королевства] Гвинед».445 Несмотря на блестящую победу, король-изгнанник вновь оказался в сложной ситуации. Теперь он был вынужден вести партизанскую войну со 160 людьми местного валлийского лорда Голлуина (Gollwyn), которых было слишком мало для противостояния англо-нормандцам.446 Неприятели преследовали его как «охотничьи собаки, гонящие усталого оленя».447 Затем Грифит успешно сражался с гарнизоном замка Аберллейниог (Aberlleiniog), насчитывающим 125 конных воинов, имея армию всего из 120 человек, 14 «юнцов» м его самого.448 Возможно, приведенные здесь цифры не совсем точно отражают численность реальных отрядов Грифита, но они, судя по всему, казались правдоподобными составителю и читателям «Жизни Грифита ап Кинана» в XII веке. В 1162 году Хауэл ап Иейав (Hywel ab Ieuaf) собрал в подвластной ему области-кантреве 300 человек для сопротивления силам королевства Гвинед.449 В Мабиногион говорится, что Мадог ап Маредит набрал по 100 человек из каждого коммота (коммонт составлял половину области-кантрева).450
Иногда могли формироваться коалиции армий валлийских королей, имеющие достаточно крупные размеры. Например, в житии св. Иллтида (Illtud) описывается армия в 3000 конников и пехотинцев (tria millia armatorum equitum et peditum).451 Если одна область-кантрев могла выставить от 200 до 300 человек, как это демонстрировалось выше, то данную армию можно было теоретически набрать из десяти или пятнадцати областей-кантревов. Всего в Уэльсе на тот момент было 47 областей-кантревов.452 «Хроника Принцев» говорит о 6000 пехотинцев и 2000 бронированных конников, которых Овайн ап Грифит и Кадуаладр ап Грифит из Гвинеда привели на битву с англичанами, состоявшуюся у Кардигана. К ним присоединились силы некоторых других валлийских королей.453 Вряд ли можно воспринимать эти цифры всерьез. Однако указанные в Хронике Принцев потери англо-нормандцев в 3000 человек в точности совпадают с цифрой потерь, называемых в «Деяниях короля Стефана».454 Следовательно, порядок численности армий указан более- менее верно, и в редких случаях действительно удавалось собрать несколько тысяч человек.
В XIII веке размер армий значительно возрос. Однако достоверных данных о численности валлийских отрядов этого времени у нас нет, так как хронисты приводят сильно завышенные цифры. Например, Матвей Парижский говорит о валлийской армии в 30000 человек в 1257 году.455
Следовательно, валлийские ополчения насчитывали от сотни до нескольких тысяч человек, в зависимости от обстоятельств.
Вооружение как социальный разграничитель. Социальные различия ярко проявлялись в военном обмундировании и вооружении, которые могли себе позволить различные социальные страты населения.
Гиральд Камбрийский писал, что валлийцы часто сражались «без брони» (nudi), могли быть необуты или в грубых кожаных ботинках. Использовали лёгкое оружие (armis tamen utuntur levibus), под которым подразумевалось длинное копье (lancea longa) и лук (arcus).456 В целом они предпочитали маневренность броне и часто применяли тактику атак, за которыми следовало быстрое отступление.457 Гиральд доказывает, что легкое обмундирование и вооружение более эффективны в сложных природных условиях Уэльса, чем тяжелые доспехи.458 Описание Гиральда подтверждается иллюстративным материалом из нескольких источников. Во-первых, это изображения копейщика и лучника из Littere Wallie.459 На изображенных воинах нет никакой брони: они одеты лишь в короткий плащ. Ботинки присутствуют только на одной из ног, вторая нога оставлена босой. Копейщик в правой руке держит копье, а в левой - меч или сакс. Лучник вооружен коротким луком, предназначенным для стрельбы на небольшие расстояния. Однако эти изображения были выполнены вдалеке от Уэльса, так что могут содержать значительные искажения. Во-вторых, имеется изображение сержанта (rhingyll) из иллюстрированного манускрипта законов Хауэла Доброго MS Peniarth 28.460 Сержант также одет в плащ, из-под которого не видно брони. В руках он держит копьё.
Можно с уверенностью утверждать, что описание и изображения относятся, за исключением сержанта, к нижним стратам валлийского общества. Скорее всего, это безземельные или малоземельные свободные (bonheddigion). Сержант мог быть изображен без брони, так как иллюстрация делалась для отрывка законов, где преимущественно описываются его невоенные функции. На другом листе располагается изображение капитана стражи (penteulu), на котором также не видно доспехов.461 Капитан был одним из самых богатых людей в королевстве и точно мог позволить себе защитное снаряжение.
Гиральд также пишет, что иногда валлийцы надевали шлемы (galeae), короткую кольчугу (loricis minoribus), железные поножи (ocreae), применяли круглые щиты (clipei).462 Валлийская аристократия (nobiliores), по его словам, передвигалась на «быстрых и пылких лошадях, которые выводились на Родине (quos patria gignit)».463 Житие Иллтида (Illtud) также говорит о кавалеристах в доспехах (armatorum equitum).464 Некоторые валлийцы использовали мечи, что отражается в законах, житийной литературе и археологических находках.465 Такой способ обмундирования и вооружения дополнительно подтверждается печатями валлийских королей. Например, известна печать Лливелина Великого (Llywelyn Fawr, ум. 1240), на которой изображен конный рыцарь с мечом и щитом. Он облачен в сюрко, надетом, скорее всего, поверх кольчуги. На голове - округлый шлем с «насалой».466
Главное отличие от описания Гиральда заключается в замене круглого щита на продолговатый, что, впрочем, характерно для конца XII- начала XIII вв. Такое снаряжение сходно со снаряжением английского рыцарства того времени.467
Наличие тяжеловооруженной конницы у валлийцев нисколько не противоречит всем недостаткам её использования в гористых природных условиях Уэльса. Гиральд Камбрийский отдельно указывает, что такие кавалеристы часто спешивались в зависимости от времени и места (pro locorum et temporum opportunitate).468
Описанное обмундирование и вооружение могло быть только у знатных и богатых аристократов (breyr, uchelwr). Их называли marchog, что переводится с валлийского как «рыцарь».469 Слово не является заимствованием из английского или французского, его использовали начиная с раннего средневековья для описания валлийской конной аристократии.470 Такие рыцари часто входили в дружины королей, что, например, подтверждается описанием битвы при Мэнит Карн (Mynydd Carn), в которой воины Грифита ап Кинана убили 25 рыцарей (marchog) из дружины (teulu) Трахайарна ап Карадога (Trahaearn ap Caradog).471
Таким образом, в «исконном» Уэльсе XI-XIII вв. существовали как профессиональные дружины, постоянно находящиеся при королях, и формировавшиеся из людей королевской крови, аристократов и инородцев, так и более крупные ополчения, собиравшиеся в случае значительных конфликтов и состоявшие из бедных свободных и, в отдельных случаях, зависимых крестьян. Дружина могла насчитывать от нескольких десятков, до сотни воинов, а крупные ополчения включали тысячи солдат. Армии преимущественно возглавлялись королями, которым помогали различные
придворные. В частности, это мог быть капитан стражи (penteulu). В регионах имелись специальные должностные лица, ответственные за созыв ополчения. У валлийцев изучаемого периода было две социальные категории воинов, отличающихся по способу вооружения и снаряжения: легкая пехота, состоящая из безземельных или малоземельных свободных (bonheddigion), и тяжеловооруженная рыцарская кавалерия, состоящая из аристократов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате выполненной работы было произведено комплексное исследование валлийского общества в XI-XIII веках. Предметом работы являлось устройство, основные этапы развития, эволюция и динамика валлийского общества XI-XIII веков. В результате были реализованы поставленные задачи и была достигнута цель работы. Были сделаны следующие выводы.
1.Общество делилось на свободных и несвободных. Первые юридически подразделялись на безземельных свободных (boneddigion) и свободных, владеющих землей (uchelwr, breyr). Существовало и более глубокое различие между свободными, обладающими влиянием и богатством, и основной массой свободного населения. Это различие не выделялось юридически. Земля свободных при наследовании разделялась на равные доли между сыновьями.
Зависимое население обладало рядом ограничений, включая ограничение на свободу перемещения и выбор сеньора. Зависимые делились на рабов, инородцев и несвободных крестьян. Данные категории дополнительно подразделялись на подкатегории, раскрытые в приложении 3. Рабы были безземельны и бесправны. Зависимые крестьяне обладали собственностью, но их положение зависело от места проживания и системы наследования земли. Земля одних зависимых крестьян могла быть целиком передана младшему сыну, а могла разделяться между всеми сыновьями, как у свободных. Статус инородцев сильно варьировался в зависимости от сеньора, к которому они были прикреплены, и статуса, которым они обладали в своем родном обществе.
В течение жизни человек мог менять свой статус.
2.Свободные были объединены в родовые общины (gwely), подразделяемые на ветви рода. Община управлялась «главой рода» (pencenedl) и «лучшими людьми рода». Члены родственной общины сообща вели хозяйство, совместно уплачивали штрафы и виры, выступали в качестве поручителей. Тем не менее все валлийцы жили малыми (нуклеарными)
семьями. Сеньориальные отношения были не менее важными, чем отношения родства.
Зависимое крестьянство было объединено в соседские общины.
3.Повинности были важной составляющей социальных процессов. Продуктовый оброк свободного населения (gwestfa) произошел от обязанности и привилегии кормить короля в своем доме. В результате углубления социальной дифференциации, экономических процессов и появления местной администрации, оброк стал переводиться в денежную форму (началась коммутация ренты). Продуктовый оброк зависимых крестьян (dawnbwyd) выплачивался не королю, а непосредственному сеньору. Помимо этого, на зависимых крестьянах лежали дополнительные повинности: строительная, барщина, постой. Тяжесть повинностей определялась подкатегорией зависимого крестьянина и местными условиями. Их оброк также переводился в денежную форму. Постепенно оброк свободных и оброк зависимых переставал различаться.
4.К XIII веку, по мере перехода от «экономики разграбления» к
«экономике эксплуатации» и постоянного уменьшения размера наделов, углубляются социальные различия внутри свободного населения. Наиболее богатые и влиятельные валлийцы отделяются от основной массы свободного населения, которая начинает превращаться в рядовое крестьянство. С другой стороны, наблюдался процесс освобождения зависимого населения. Шел процесс формирования единого податного сословия.
5.Каждое валлийское королевство управлялось королем (rex, brenin), совершающим регулярные объезды подвластной территории вместе со своим двором (llys). Во время объездов вершился суд, взималась рента, раздавались пожертвования, подтверждалась власть правителя. Существовали и местные управленцы, не принимавшие участия в королевских объездах.
6.Королевский двор был сложной социальной структурой, состоящей из нескольких частей, которые иногда собирались вместе, а иногда существовали порознь. Придворные были связаны многочисленными реципрокными отношениями друг с другом и с королем. Постепенно придворные превращались из слуг короля в чиновников. Однако в XIII веке этот процесс не ещё не был завершен, и административные обязанности придворных не были четко регламентированы.
.Военная организация валлийского социума была сходна с общеевропейской практикой изучаемого периода. При королях постоянно находились профессиональные дружины, насчитывающие от нескольких десятков, до сотни воинов, и состоящие из людей королевской крови, аристократов и инородцев. В случае крупных конфликтов они дополнялись ополчением, насчитывающим несколько тысяч воинов, и состоящим из бедных свободных и, в отдельных случаях, зависимых крестьян. Валлийская армия состояла из легкой пехоты, набиравшейся из безземельных или малоземельных свободных (bonheddigion), и тяжеловооруженной рыцарской кавалерии, состоявшей из аристократов.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
Источники
1.Из ранней валлийской поэзии / Изд. подготовил Фалилеев А.И. Отв. ред. Казанский Н.Н. СПб.: Наука, 2012.
2.Мабиногион. Волшебные легенды Уэльса. М.:АГРАФ, 2002.
3.Ненний. История бриттов / Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. М.: Наука, 1984.
4.Тацит К. Анналы и другие сочинения. М.: ТЕРРА, 2009.
5.Aneirin. Y Gododdin : Britain's Oldest Heroic Poem / ed. and tr. Jarman.O.H. Llandysul, Dyfed: The Gomer Press, 1988.
6.Brut y Tywysogion or the Chronicle of the Princes: Peniarth MS. 20 Version/ ed. and trans. by Thomas Jones. Cardiff: University of Wales Press, 1952.
7.Calendar of Ancient Petitions Relating to Wales / ed. Rees W. Cardiff: University of Wales Press, 1975.
8.Gerald of Wales. The Journey Through Wales and the Description of Wales. London: Penguin Books, 1978.
9.Gesta Stephani / ed. and tr. Potter K.R. Oxford: Oxford University Press, 1976.
10.Giraldi Cambrensis Opera. Vol 6. Itinerarium Kambriae et Descriptio Kambriae. London: Longmans, Green, Keader, and Dyer, 1868.
11.Hen Gerddi Crefyddol / ed. Lewis H. Cardiff: University of Wales Press, 1931.
12.Littere Wallie, Preserved in Liber A in the Public Record Office / Ed. Goronwy Edwards. J. Cardiff: University Press Board, 1940.
13.Lives of the Cambro British saints, of the fifth and immediate succeeding centuries, from ancient Welsh & Latin mss. in the British Museum and elsewhere, with English translations, and explanatory notes/ed. Jenkins R. London: Longman & Co, 1853.
14.Map W. De Nugis Curialium / Courtiers Trifles. 6th ed. Oxford: Oxford University Press, 1983.
15.Matthæi Parisiensis, Monachi Sancti Albani, Chronica Majora / ed. Luard.R. London: Longmans, 1872-83. Vol. 5.
16.Medieval Prince of Wales: The Life of Gruffudd ap Cynan/ed. Evans S.D. Llanerch Enterprises, 1990.
17.Registrum Vulgariter Nuncupatum "The Record of Caernarvon" / ed. Ellis H. London: Printed by Eyre and Spottiswoode, 1838.
18.Rhigyfarch's Life of St David / ed. James J.W. Cardiff: University of Wales Press, 1967. S. E. Llawysgrif Pomffred: An Edition and Study of Peniarth MS 259B. Leiden and Boston: Brill, 2001.
19.Rowland J. Early Welsh saga poetry: A Study and Edition of the "Englynion". Woodbridge: Brewer, 1990.
21.Survey of the Honour of Denbigh/ ed. Vinogradoff P., Morgan F.W. London: Oxford University Press, 1914.
22.The acts of Welsh rulers 1120-1283 / ed. Pryce H. Cardiff: University of Wales Press, 2005.
23.The Domesday Geography of South-West England / ed. By Darby H. C., Welldon Finn R. Cambridge, New York, Melbourne: Cambridge University Press, 2009.
24.The Latin Texts of the Welsh Laws / Ed. Emanuel H. D. Cardiff: University of Wales Press, 1967.
25.The law of Hywel Dda /ed. Jenkins D. Ceredigion: Gomer Press, 1986.
16. Trioedd Ynys Prydein: The Welsh Triads / ed. And tr. Bromwich R. Cardiff: University of Wales Press, Third Edition, 2006.
26.Vitae sanctorum britanniae et genealogiae/ed. Wade-Evans A.W. Cardiff: University of Wales Press, 1944.
27.Wade-Evans A.W. Welsh medieval law: being a text of the laws of Howel the Good; namely the British Museum Harleian Ms. 4353 of the 13th century. Oxford: Clarendon Press, 1909.
Литература на русском языке
1.Бондаренко Г.В. Мифы и общество древней Ирландии. М.: Языки славянской культуры, 2015.
2.Виноградов П.Г. Средневековое поместье в Англии. СПб.: Сенатская типография, 1911.
3.Всемирная история. В 6 томах. Том 2. Средневековые цивилизации Запада и Востока / ред. П.Ю. Уваров. М.:Наука, 2012.
4.Горский А.А. Древнерусская дружина. М.: «Прометей» МГПИ им. В. И. Ленина, 1989.
.Граветт К. Рыцари: история английского рыцарства 1200-1600. М.: Эксмо, 2010.
6.Гуревич А. Избранные труды. Средневековый мир. М.-СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2013.
.Гуревич А.Я. Английское крестьянство в X - начале XI в. // Средние века. 1957. Вып. 09. С. 69-131.
8.Гуревич А.Я. Избранные труды. Древние германцы. Викинги. М.-СПб: Центр гуманитарных инициатив, Университетская книга, 2007.
.Кобрин К. Имперские книги Геральда Камбрийского // Средние Века. 2005. Вып. 66. c. 40-53.
10.Кобрин К.Р. Средние века. Очерки о границах, идентичности и рефлексии. М.-Спб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016.
11.Ле Гофф Ж. Средневековье и деньги. Очерк исторической антропологии. СПб.: Евразия, 2010.
.Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового запада. М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.
.Лошкарева М.Е. Особая страна. Из политической и правовой истории средневекового Уэльса (XII-XIV вв) М.-Спб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017.
.Метлицкая З. Ю. Власть и социальные структуры в раннесредневековой Англии. М.: ИНИОН РАН, 2014.
15.Михайлов А.Д. Средневековые легенды и западноевропейские литературы. М.: Языки славянской культуры, 2006.
16.Неусыхин А. И. Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI-VIII вв. М.: Издательство АН СССР, 1956.
17.Полянский Ф.Я. Экономическая история зарубежных стран. Эпоха феодализма. М.: Издательство Московского университета, 1954.
.Рис А., Рис Б. Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе. М.: Энигма, 1999.
19.Словарь средневековой культуры / Под ред. А.Я. Гуревича. М.: РОССПЭН, 2007.
.Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л.: Издательство Ленинградского Университета, 1980.
.Хлевов A. A. Дружина Севера как исторический феномен // Скандинавские чтения 1998 года. СПб.: Наука, 1999. С. 50-57.
22.Часовских Г.А. Зависимые крестьяне средневекового Уэльса // Сборник статей по итогам научной-практической сессии "XI Неделя науки молодежи СВАО г. Москвы" М., 2016. с. 606-608.
.Шкунаев С.В. Община и общество западных кельтов. М.: Наука, 1989.
24.Эпоха крестовых походов / Под ред. Лависса Э. и Рамбо А. Смоленск: Русич, 2010.
Литература на иностранных языках
1.Abels R.P. Lordship and military obligation in Anglo-Saxon England. Berkeley: University of California Press, 1988.
2.Bartlett R. England Under the Norman and Angevin Kings, 1075-1225. Oxford: Oxford University Press, 2000.
3.Bartlett R. Gerald of Wales: a voice of the Middle Ages. Stroud: Tempus, 2006.
4.Beverley Smith J. Llywelyn ap Gruffudd: Prince of Wales Cardiff: University of Wales Press, 2014.
5.Brown M.H. Kinship, land and law in fourteenth-century Wales: the kindrid of Iorwerth ap Cadwgan // Welsh History Review. 1995. Vol. 17, № 4. p. 493-519.
6.Carr A. D. A Look at Hywels Law. Whitland: Cymdeithas Genedlaethol, 1985.
7.Carr A. D. Medieval Wales. Houndmills and London: MacMillan Press, 1995.
8.Charles-Edwards T. M. Early Irish and Welsh Kinship. New York: Oxford University Press, 1993.
9.Charles-Edwards T. M. The heir-apparent in Irish and Welsh law // Celtica. 1971. Vol. 9. p. 180-190.
10.Charles-Edwards T. M. Wales and the Britons, 350-1064. Oxford: Oxford University Press, 2013.
11.Companion to Historiography / ed. Bentley M. London and New York: Routledge, 1997.
12.Davies J. L., Hague D. B., Hogg A. H. A. The hut settlement on Gateholm, Pembrokeshire // Archaeologia Cambrensis. 1971. № 120. P. 102-110.
13.Davies R. R. The Medieval State: The Tyranny of a Concept? // Journal of Historical Sociology. 2003. Vol. 16, №2. P. 280-300.
14.Davies R.R. The age of conquest: Wales 1063-1415. Oxford: Oxford University Press, 2000.
15.Davies S. Welsh Military Institutions: c.633-1283. Cardiff: University of Wales Press, 2004.
16.Davies W. Wales in the Early Middle Ages. Leicester: Leicester University Press, 1982.
17.Edwards G. Hywel Dda and the Welsh Lawbooks // Celtic Law Papers. / Ed. Dafydd Jenkins. Brussels: Les Editions de la Librairie encyclopédique, 1973. pp. 135-160.
18.Ellis T.P. Welsh tribal law and custom in the middle ages. Oxford: Clarendon Press, 1926.
19.Fryde E.B. Davies (Wendy). Wales in the Early Middle Ages // Revue belge de philologie et d'histoire. 1990. Vol. 68, №4. p. 962-964.
20.Huw Owen D. Tenurial and economic development in North Wales in the twelfth and thirteenth centuries // Welsh History Review. 1972. Vol. 6, № 2. P. 117- 142.
21.Jack R. I. Medieval Wales. Ithaca, New York: Cornell University Press, 1972.
22.Jenkins D. A Lawyer looks at Welsh Land Law // Transactions of the Honourable Society of Cymmrodorion. 1967. Part 2. P. 220-247.
23.Jenkins D. The Significance of the Law of Hywel // Transactions of the Honourable Society of the Cymmrodorion. 1977. pp. 54-76.
24.Jenkins R. T. Mr. T. P. Ellis ar gyfreithiau Hywel Dda // Y Llenor. 1927. Vol. 6, № 1-4. p. 6-25.
25.Jones G.R.J. The tribal system in Wales : A Re-Assessment // Welsh History Review. 1961. Vol. 1, № 2. p. 111-132.
26.Jones T. Cronica de Wallia and Other Documents from Exeter Cathedral Library MS. 3514 // Bulletin of the Board of Celtic Studies. 1946. № 12. p. 27-44.
27.Lloyd J.E. A history of Wales from the earliest times to the Edwardian conquest. London: Longmans, Green, 1912
28.Lloyd-Morgan C. The Welsh King and His Court / ed. by T. M. Charles- Edwards, Morfydd E. Owen, Russell P. (review) // Arthuriana. 2003. Vol. 13, № 2. P. 107-108.
29.Lynn White J. Medieval Technology and Social Change. London, Oxford, New York: Oxford University Press, 1962.
30.Maund K. The Welsh Kings: Warriors, Warlords, and Princes. Stroud: Tempus, 2005.
31.McGlynn S. By Sword and Fire: Cruelty and Atrocity in Medieval Warfare. London: Phoenix, 2008.
32.Padel O. A New Study of the Gododdin // Cambrian Medieval Celtic Studies. 1998. №35. p. 45-56.
33.Palmer A.N. Owen E. A history of ancient tenures of land in North Wales and the Marches. Wrexham: Printed for the authors, 1910.
34.Pierce T. J. Ancient Meirionydd // Journal of the Merioneth Historical and Record Society. 1948. Vol. I. p. 12-20.
35.Pierce T. J. Medieval Welsh society: selected essays. Cardiff: University of Wales Press, 1972.
36.Pollock F. The history of English law before the time of Edward I. Cambridge: Cambridge University Press, 1898.
38.Pryce H. Native Law and the Church in Medieval Wales. New York: Oxford University press, 1993.
39.Seebohm F. The tribal system in Wales: being part of an inquiry into the structure and methods of tribal society. London: Longmans, 1895.
40.Sellar W. D. H. Warlords, Holy Men and matrilineal succession // The Innes Review. 1981. Vol. 36. P. 29-43.
41.Smith L.B. The Gravamina of the community of Gwynedd against Llywelyn ap Gruffudd // Bulletin of the Board of Celtic Studies. 1984. Vol. 31.
42.Stacey R. C. The archaic core of Llyfr Iorwerth// Lawyers and laymen. Studies in the history of law, presented to Professor Dafydd Jenkins on his seventy-fifth birthday, Gwyl Ddewi 1986. Cardiff: University of Wales Press, 1986. pp. 15-46.
43.Stephenson D. Political Power in Medieval Gwynedd: Governance and the Welsh Princes. Cardiff: University of Wales Press, 2014.
44.Taylor A. The Shape of the State in Medieval Scotland, 1124-1290. Oxford: Oxford University Press, 2016.
45.The Agrarian History of England and Wales: Volume 2, 1042-1350/ed. Hallam H. E., Thirsk J. Cambridge: Cambridge University Press, 1988.
46.The Welsh King and his Court. / Ed. Charles-Edwards T.M., Owen M.E., Russsel P. Cardiff: University of Wales Press, 2000.
47.Turvey R. The Welsh Princes: The Native Rulers of Wales, 1063-1283. London and New York: Longman, 2002.
48.Walker D. Medieval Wales. New York: Cambridge University Press, 1990.
Интернет-ресурсы
1.Seal of llywelyn ap Iorwerth (d. 1240) // Wikipedia commons [Электронный ресурс]. URL:
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/b3/NLW_Wynnstay_Estate_% 2C_Ystrad_Marchell_Charters_58_%28seal_1%29_front_%288633592701%29.jp g (дата обращения: 15.04.2017)
Gang Chain (Slave Chain) / St. Fagans National History Museum // https://museum.wales/ [Электронный ресурс]. URL: https://museum.wales/iron_age_teachers/artefacts/gang_chain/ (дата обращения: 05.03.2017)
2.Sword. Unique ID: CPAT-3952B8 // Portable Antiquities Scheme [Электронный ресурс]. URL: https://finds.org.uk/database/artefacts/record/id/109092 (дата обращения: 15.04.2017)
3.Gentleman // Online etymology dictionary. [Электронный ресурс] ULR:#"justify">ПРИЛОЖЕНИЕ 1. «СТОИМОСТЬ» ЮРИДИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ДЛЯ РАЗЛИЧНЫХ СТРАТ472
Sarhad (компенсация за оскорбление)Galanas (вира - компенсация за убийство)Ebediw (посмертная повинность)473Amobr (плата лорду после первой брачной ночи) для дочериКороль brenin)(rhi,100 коров за каждый имеющийся кантрев, красноухий бык к каждой сотне коров (король Гвинеда и Дехайбарта получают ещё и золото)Троекратный sarhad--Аристократия (uchelwr, breyr)6 коров и 120 пенсов126 коров с возможностью увеличения.120 пенсов120 пенсовСвободные (boneddigion)3 коровы и 120 пенсов63 коровы90 пенсов24 пенса 80 пенсовилиВилланы (taeogion, ailltion, bileiniaid) или3 коровы и 120 пенсов63 коровы90 пенсов60 пенсовКоролевские инородцы (alltudion)3 коровы и 120 пенсов63 коровы60 пенсов24 пенсаИнородцы аристократов (alltudion)Половина от королевских инородцев (1,5 коровы и 60 пенсов)Половина королевских инородцев (31,5 корова)--Инородцы зависимых крестьян (alltudion)Половина от инородцев аристократов (0,75 коровы и 30 пенсов)Половина от инородцев аристократов (16 коров)-Рабы (caeth)12 пенсов1 £ (если он из Британии), 1 £ и 120 пенсов (если из других мест)-12 пенсов
ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ТЕРМИНЫ
Amobr (формарьяж) - плата, полагавшаяся лорду девушки за потерю ею невинности.
Ebediw - плата при вступлении в наследство (по «праву мертвой руки» (manus mortua)).
Galanas (вира) - компенсация за убийство, зависевшая от статуса жертвы.
Sarhaed - компенсация, платившаяся за нарушение прав или оскорбление личности другого человека. Размер компенсации зависел от статуса жертвы.
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. КАТЕГОРИИ И П ПОДКАТЕГОРИИ ЗАВИСИМОГО НАСЕЛЕНИЯ
КатегорияОсобенностиПодатиСистема наследовани яИнородцы (alltud)Прикреплены кВВсеньору и/илизависимостизависимостиземле. Моглиот статусаот статусавернуться вземли иземли. Моглисобственнуютрадицийнаследоватьстрану.региона.как попринципу«податнойземли», так ипо«свободной»системе.ЗависимыКрестьянеПрикреплены кПочинка и«Податнаяекоролевскогоземле.возведениеземля» (tirкрестьянедоменаРасселенызданий вcyfrif)(bilain,вблизикоролевскомtaeog,королевскогодворе. Оброкaillt)двора (llys).(twnc) итяжелаябарщина(diffaith). Непривлекались длявозведения замков.Крестьяне округиПрикреплены к земле. Расселены вдали от королевского двора (llys).Постой и кормление придворных (pastus), денежный оброк (twnc), продуктовый оброк (dawnbwyd),«Податная земля» (tir cyfrif)Полузависимы е крестьянеПрикреплены к земле. Расселены вдали от королевского двора (llys).Постой и кормление придворных (pastus), денежный оброк (twnc), продуктовый оброк (dawnbwyd),«Свободного типа» (tir cyfrif)РабыДомашняя прислуга (gweinyddol)Прикреплена к хозяину. Работала в доме хозяина.Определялис ь хозяином.Отсутствовал а.Рабы (caeth)Прикреплены к хозяину. Занимались земледельческиОпределялис ь хозяином.Отсутствовал а.м и подсобным трудом.
ПРИЛОЖЕНИЕ 4. РАСПОЛОЖЕНИЕ КОРОЛЯ И ПРИДВОРНЫХ В ГЛАВНОМ ХОЛЛЕ (NEUADD)