Речевое поведение телеведущих: эмоционально-экспрессивная лексика (на материале программ К. Прошутинской и А. Караулова)
Речевое поведение телеведущих:
эмоционально-экспрессивная лексика (на материале программ К. Прошутинской
«Мужчина и женщина» и А. Караулова «Момент истины»)
Л. В. Ухова
Предметом
нашего исследования является речевое поведение ведущих авторских телевизионных
программ «Мужчина и женщина» К. Прошутинской и «Момент истины» А. Караулова.
Настоящая работа представляет собой попытку анализа языковых особенностей
телеинтервью с точки зрения реализации в нем авторской интенции, наиболее
убедительным доказательством которой является отбор языковых единиц.
В
предлагаемой статье представлен анализ эмоционально-экспрессивной лексики,
которая, на наш взгляд, является наиболее показательной для характеристики
авторских интенций.
Эмоционально-экспрессивная
лексика служит для выражения чувства, настроения говорящего, а также его
субъективного отношения к предмету речи [1]. Исходя из нашей концепции,
лексические единицы данной группы мы будем рассматривать в рамках стилистически
маркированной лексики.
Изучение
соотношения оценки с ее объектом составляет особую проблему. Так, оценка
приобретает особые прагматические характеристики, если ее объектом является
участник акта коммуникации -говорящий (он же чаще субъект оценки) или адресат
или если объект входит в сферу интересов того или другого: средства
экспрессивной оценки используются главным образом в этих случаях. Материал
нашего исследования подсказывает, что лексические единицы данной группы условно
можно разделить на две подгруппы: лексику, выражающую субъективное отношение
говорящего к предмету речи, не входящему в личную сферу собеседника [4], и
лексику, напротив, выражающую чувства, настроения, субъективное отношение
говорящего к предмету речи, входящему в личную сферу собеседника. Под личной сферой
Ю.Д.Апресян
понимает «тот мир, все объекты которого ощущаются говорящим как близкие ему»
[4. С. 28].
Лексика,
выражающая отношение говорящего к предмету речи, не входящему в личную сферу
собеседника
Лексических
единиц данной группы обнаружилось в речи К. Прошутинской сравнительно немного.
Из тех, что встретились, это прежде всего разговорная лексика и фразеология без
дополнительных эмоциональных наслоений, которая в ситуации общения приобретает
оттенок пренебрежения, граничащего с жалостью, как например:
-
У меня иногда ощущение что люди / когда уходят в политику / мягко говоря /
теряют разум / ощущение реальности / замыкаются / в этой небольшой / ну я не
знаю в Думе так / еще где-то / в правительстве и / они не видят что происходит
дальше / они не могут говорить ни о чем другом / это больные люди //
Либо
та же самая лексика приобретает иронические-шутливые оттенки. Ср.:
-
Правда что какая-то сумасшедшая / для того чтобы Вам было хорошо / развела
какие-то розы / а еще где-то сделали фонтан из вина / по-моему / в Лас-Вегасе?
-
И что же Вячеслав Петрович / ни одного толкового критика за всю вашу жизнь?!
(Смех.)
Кроме
того, в речи К.Прошутинской встретилась лексика и фразеология, не обладающие
стилистическим впечатлением, и лексика с переносным значением, которая в
контексте реплики ведущей приобретает тональность высокопарности и отчасти
патетики.
-
Как нужно жить / чтобы ощутить полноту существования своего на этой земле?
В.
Артемов: Всегда говорили в России / народ озорует! Он такой / ну / он потом
покается / и вот это / это его как бы оправдывает //
К.
Прошутинская: Будем грешить и каяться //
Встретилась
в речи К. Прошутинской эмоционально-экспрессивная лексика, не напрямую, но
косвенно связанная с деятельностью собеседника. Так, в диалоге с И. Артемьевым
встречаем фразеологизм дело грязное (о политике), где прилагательное грязное в
значении 'вызывающее моральное отвращение; гнусное' [5. С. 354] и вне контекста
обладает эмоционально-экспрессивной окраской презрения, отвращения. В контексте
же диалога использование данного фразеологизма может служить иллюстрацией
момента иллокутивного вынуждения: К. Прошутинская рассчитывает на опровержение
этого тезиса собеседником (что в итоге и происходит), а поэтому и степень
интенсивности эмоциональных наслоений, вызываемых данным словом, в ситуации
общения несколько нивелируется. Ср.: (Тема возникает в связи со сменой И.
Артемьевым профессии нейрофизиолога на профессию политика.) К. Прошутинская: Вы
знаете / всегда говорили о том что политика это все-таки дело / грязное...
И.
Артемьев: Дело в том что / грязной политику делают люди с грязными руками / а в
принципе она может быть и чистой//
К.
Прошутинская: Вы считаете что можно в наше время / остаться порядочным
человеком / и сделать дело? И. Артемьев: Я считаю что да // Продолжая тему о
смене приоритетов, К. Прошутинская употребляет слово вынуть, которое в
контексте реплики приобретает разговорную окраску, хотя в том значении, в
котором его использует ведущая, оно не зафиксировано в толковых словарях. Ср.:
-
Ну вообще / мне кажется что / люди бывают либо фанатиками в науке и тогда их /
ничто не может оттуда / вынуть что ли / или люди / понимают что это не их дело
/ то есть нейрофизиология это / была / не совсем ваша жизнь что ли?
Складывается впечатление, что это слово возникает спонтанно, ведущая как бы
подыскивает нужное и находит именно его. Так или иначе, в контексте реплики оно
приобретает эмоционально-экспрессивный оттенок, хотя какой именно,
квалифицировать довольно сложно.
А.
Караулов использует лексику данной группы в своей речи более интенсивно, чем К.
Прошутинская. Прежде всего следует отметить разговорные лексические единицы без
дополнительных эмоциональных наслоений, которые в контексте реплики приобретают
грубые коннотации. Ср.:
-
Ведь нет движения вглубь / потому что какая-то черта существует в
безобразном-то / за которой уже помойка / уже дикость / уже чепуха //
А
кроме того, разговорная лексика приобретает в ситуации общения уничижительный
оттенок. Ср.:
-
По-другому спрошу // Памятник Жукову это чудовище?
А.
Морозов: Эстетика безобразного возникла в тот момент когда все / вокруг
казалось так сказать девальвируется / и соцреализм и / а вот это было нечто
чистое трогательное / искреннее // А. Караулов: А вот эти вот уродцы Александр
Ильич?
Встретилась
в речи А. Караулова и эмоционально-экспрессивная лексика и фразеология,
придающие контексту реплики ведущего ироническую тональность. Вот несколько
примеров:
-
Борис Александрович / а вот были такие примеры / когда на сцене акте / певец /
бог / а в жизни / прошу прощения / он дурак дураком?
-
Я уж не говорю о том что / однажды про Олега Лобова мой коллега в «Столице»
написал / поносную статью // Лобов позвал к себе Андрея [НРБЧ] / главного
редактора / и автора статьи / и попивая чаек им сказал / иногда на улицах /
бывает так что кирпичи на головы падают //
-
Из подлинно замечательных людей / цитату в нашей газете прочесть нельзя / а вот
из Хакамады запросто // Встретились в речи А. Караулова и просторечные
лексические единицы, приобретающие в ситуации общения оттенок сочувствия. Ср.:
-
Нынешняя жизнь здорово ломает художников?
Таким
образом, проведенный анализ показал, что в целом эмоционально-экспрессивную
лексику, выражающую субъективное отношение говорящего к предмету речи, не
входящему в личную сферу собеседника, ведущие используют не очень часто. Что
касается использования стилистически маркированной лексики, то К. Прошутинская,
если и делает это, то в основном использует разговорную лексику и фразеологию
без дополнительных эмоциональных наслоений. Чаще же используются лексические
единицы, не обладающие стилистическим впечатлением, которые приобретают оттенок
книжности (высокопарности и отчасти патетики) в своем денотативном значении.
А.
Караулов же в основном использует разговорную и просторечную лексику,
приобретающую в ситуации общения оттенки иронически-насмешливые, грубые и
уничижительные.
Таблица
1
Стилистически маркированная
лексика
Похожие работы на - Речевое поведение телеведущих: эмоционально-экспрессивная лексика (на материале программ К. Прошутинской и А. Караулова)
|