ший, Брут и др. в его переписке можно найти картины быта и нравов той бурной эпохи, событий этого непростого времени. Цицерон при описании событий не свободен от конъюнктурных влияний и личных пристрастий. Всегда стремясь оказывать влияние на политические процессы, Цицерон нередко менял своих союзников, по этой причине изменялось его отношение ко многим событиям. Самое большое значение для нашей тематики имеет трактат Цицерона «О республике», где автор рассуждает именно на политические темы и прежде всего об идеальной на его взгляд форме правления, на фоне эволюции всей республиканской системы, ярым приверженцем которой он сам себя считал. В целом при использовании работ Цицерона как с историческими источниками, следует проявлять осторожность.
Наибольший интерес вызывают произведения еще более известного деятеля эпохи падения Республики, приложившего непосредственно руку к этому Гая Юлия Цезаря (100/101 - 44 гг. до н.э.). До наших дней дошли два его произведения «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне». Обе книги не были закончены автором. Они дополнялись его сотрудниками и уступают авторским в художественном и историческом аспектах. События в трудах непосредственного участника всегда имеют непреходящую историческую ценность, однако надо отметить, что в упомянутых книгах гениального полководца, организатора и писателя присутствует слишком много субъективного и тенденциозного. Цезарь показывает события с точки зрения участника, но очень искусно оправдывает свои действия, нередко скрывая, то, что ему не выгодно показывать и выпячивает то, что принесет ему дополнительное доверие и уважение читателя.
Также ценным автором для нас является Дион Кассий (ок. 160 - 235 гг. н.э.), которому принадлежит фундаментальное произведение «Римская история» в 80-ти книгах. К сожалению, сохранились далеко не все книги: от первых 35-ти дошли лишь незначительные фрагменты, книги с 36 по 54 сохранились полностью, а с 55 по 60 - с некоторыми лакунами. Период гражданских войн I в. до н.э. занимает книги с 29 до 51, а с 51 по 57-ю посвящены уже мирному правлению Октавиана Августа. Основное внимание Дион Кассий уделяет политической деятельности Юлия Цезаря и заключительному этапу гражданских войн 2-го триумвирата (книга 36-ая и др.). В его четком изложении отсутствуют какие-то неточности фактического или хронологического характера, рассказывая о событиях Дион Кассий стремился, насколько мог, объяснить их взаимозависимость и известную внутреннюю связь. Внимательно изучая сочинения различных источников, сравнивая их мнения в отношении того или иного события или деятеля, Дион Кассий стремился вывести собственное мнение. Документальных материалов он не приводил. В его огромном произведении отсутствуют какие-либо юридические документы, но он неоднократно ссылается на мнения Тита Ливия, Дионисия Галикарнасского и Плутарха. Весьма характерно неприязненное отношения Диона Кассия к Цицерону и особенно к Бруту и Кассию как вождям сенатской олигархии последних лет гибнущей Республики. Для Диона Кассия характерны крайнее суеверие и мистицизм, например, Дион Кассий (как, например, Плутарх) обязательно описывал "знамения", предрекавшие близкое будущее. Однако Дион Кассий остается в целом серьезным историком, и части его труда, посвященные поздней Республики, являются одним из наиболее ценных и надежных источников этого периода истории Рима.
Еще один римский автор, который в первой части книге «Жизнь двенадцати Цезарей» «Божественный Юлий» затрагивает последнее десятилетие существования Республики является Гай Светоний Трансквилл (ок. 70 - 140 гг. н.э.). Сочинение Светония содержит описания, характеристики римских императоров, которое построено на основе определенных рубрик, подрубрик и повторяющегося из биографии в биографию набора типизированных особенностей и черт. Литературная манера этого автора достаточно своеобразна. «Божественный Юлий» предоставляет нам большое количество информации о карьере и политической деятельности Цезаря (от занимания им первых должностей до начала борьбы за неограниченную власть с сенатом) и об изменениях в политической системе Рима, связанных с именем этого государственного деятеля. Однако нельзя забывать, что главным недостатком его труда является любовь к придворным сплетням и анекдотам, которые часто врываются в повествование.
К большому сожалению, до нашего времени не дошли сочинения Тита Ливия (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.) из «Истории Рима от основания города», его труды передаются только в коротких отрывках нескольких книг и компиляций позднейших авторов, таких как, например, Флор, жившего во II вв. н.э. Тем не менее, даже в этих отрывках можно найти ценнейшие сведения истории II-I вв. до н.э. Особенно значимы в нашей работе высказывания Ливия о политических элитах, хотя в его оценках слишком много морализаторства, они отражают действительное состояние римского общества на тот момент. Также стоит отметить, что Ливий являлся одним из «идеологов» принципата, поэтому нам желательно сопоставлять преподносимую им информацию со свидетельствами других авторов.
Не дошла до нас в полном объеме и «История» Саллюстия, крупнейшего писателя исследуемого нами периода. Несмотря на это, даже отрывки из произведения Гая Саллюстия Криспа (86 - 35 гг. до н.э.), современника и сподвижника Гая Юлия Цезаря, являются ценным историческим материалом для исследователя, наряду с его «Югуртинской войной» и «О заговоре Катилины». Сам Саллюстий был причастен ко многим событиям той эпохи, которую описывает в своих произведениях, причем он был одним из политических деятелей, которые играли достаточно большую роль во время борьбы Цезаря с Помпеем, а также занимал ряд важных должностей при Цезаре-диктаторе. Наряду с личными наблюдениями, Саллюстий имел в силу своей службы доступ к архивным материалам Республики, которые с успехом использовал в своих произведениях. В силу этого, его труды отличаются исторической достоверностью и ясностью изложения. Однако при описании ряда событий, имеющих четкую политическую окраску, он бывает не объективным. Сказывалось то, что он был приверженцем Цезаря и видел все с точки зрения своей идеологии. Исследователи отмечают психологизм и драматизацию в произведениях Саллюстия, что впоследствии, несомненно, сказалось на римской литературе, для которой он был выдающимся авторитетом.
Из римских авторов мы также использовали сочинения Тацита «Анналы», Октавиана Августа «Деяния Божественного Августа» и Марка Теренция Варрона «Человеческие и божественные древности» в 41 книге, в котором вторую часть (кн. 26 - 41) он посвятил Цезарю.
Из греческих авторов, которые наиболее полно осветили рассматриваемый период несомненно можно назвать Плутарха (ок. 45 - ок. 127 гг. н.э.). Плутарх дает почти исчерпывающие характеристики своим героям в их биографиях. Среди людей, чью жизнь описывал греческий историк мы находим Тиберия и Гая Гракхов, Мария, Суллы, Красса, Лукулла, Сертория, Цицерона, Помпея, Цезаря, Катона Младшего, Брута и Антония. Необходимо отметить, что Плутарх не так хорошо знал римскую жизнь, как местные историки, поэтому образы в его римских биографиях, не такие яркие, как другие. Однако, и в таком виде - это достаточно полное собрание вождей с их характеристиками, которые отражают искажение нравов и законов поздней Римской Республики, что особенно важно для нашей работы. Сведения Плутарх черпал из произведений предшественников: Посидония, Страбона, Тита Ливия. Он широко использовал воспоминания многих военных и политических деятелей: Цицерона, Цезаря, Брута, Антония, Августа и др. Плутарх очень внимательно, но субъективно отбирал материал, стремясь прежде всего к его занимательности. Вследствие своего аристократического происхождения и положения в обществе Плутарх придерживался сугубо проримской крайне консервативной точки зрения. В его биографиях нечего искать объяснений социально-политических противоречий. В большинстве биографий Плутарх объясняет многие явления вмешательством «высших сил». Он верил в силу рока, регулирующего людские взаимоотношения и определяющего судьбы людей и исход событий. Однако, не стремясь к систематическому изложению хода исторических событий, Плутарх приводит ряд фактов, исключительно ценных для изучения поздней Римской Республики. Он использовал более 60 авторов, как греческих, так и римских, многие из которых были современниками событий. "Биографии" содержат как пересказы, так и отдельные отрывки из произведений, которые не сохранились, что и делает сочинения Плутарха одним из важнейших источников наших сведений о ходе исторического развития во 2-1 вв. до н.э.
Также неоценима как источник по истории последних десятилетий Римской Рсспублики большая работа другого историка-грека и отчасти современника Плутарха Аппиана Александрийского (ок. 90 - 170 гг. н.э.) «Римская история», где в книгах с 13-ю по 17-ю, описываются события от деятельности братьев Гракхов до начального этапа гражданской войны после убийства Юлия Цезаря, а именно до 37 г. до н.э. Эти книги объединяются обычно под единым заглавием «Гражданские войны». У него часто встречается информация, которую не найти в других источниках, что с одной стороны расширяет рамки исследователей, а с другой - ставит вопрос о доверии к «непроверенным» фактам. Автор опирается только на тех римских писателей, которые передают сведения наиболее достоверно., а тех писателей, которые дают сомнительные сведения - не использует. Аппиан - серьезный автор, которого невозможно обойти стороной. Автор дает много сведений о власти Мария и Суллы - I книга, оканчивающаяся консульством Помпея и Красса; Помпея и Цезаря - II книга - до смерти Цезаря; в отношении Марка Антония и принципата Августа - с III по V книги, оканчивающиеся событиями 35 г. до н.э.
В целом, говоря об источниках о последних веках Римской Республики, необходимо подчеркнуть, что сведения, почерпнутые в них должны быть проанализированы критически, так как в них дается взгляд современников или жителей более позднего времени, но не столь удаленных от описываемых событий, чтобы они выглядели, как в глазах настоящих исследователей, да и наука того времени далека от наших современных представлений. В ней больше описательного, а не аналитического, да и требовать большего от древних авторов, мы не в праве.
Современная историография, можно сказать, начинается с капитального труда государства и права немецкого историка Т. Моммзена «История Рима» в трех томах, который цитируется практически во всех научных и научно-популярных работах по древней истории. Т. Моммзен придерживался теории классовой борьбы, усматривая ее в борьбе оптиматов и популяров, хотя такая постановка проблемы кажется нам достаточно спорной. Если рассматривать классовое деление древнеримского общества, то мы видим отсутствие уже во II в. до н.э. римского крестьянства, а борющиеся классы - это, прежде всего рабовладельцы и рабы, что характерно для рабовладельческого общества. Другое дело, что внутри этого рабовладельческого класса наблюдалось сословное деление, сначала на патрициев и плебеев, но к III в. до н.э. противоречия между ними сгладились полностью, они стали единым нобилитетом. Закрепляет свои права сословие всадников, но и они, являясь рабовладельцами, представляют на наш взгляд только прослойку правящего класса. Если посмотреть на городскую бедноту, которую в поздней Римской Республике именуют плебсом, то ни на какую классовую принадлежность, эти разложившиеся морально элементы не могут претендовать. Эта новая клиентела, практически полностью находилась в зависимости от своих хозяев и была готова на любые подлости, лишь бы получить свои «хлеба и зрелищ». Таким образом, мы не можем считаться последователями теории Т. Моммзена, хотя некоторые моменты его произведения в нашей работе цитируются. Немецкий ученый слишком политизирует свою историю, приближая действия, произошедшие в I в. до н.э. к своему времени. Так, например, в диктатуре Ю. Цезаря он, несомненно, видит прообраз главы государства, имеющего полноту власти, но считающегося демократом, так как избран народом и действует ему во благо. Влюбленность автора в фигуру Цезаря настолько пронизывает его труд, что даже неискушенному читателю видно, что это явно субъективное мнение одного, пусть даже и выдающегося исследователя.
Ближе к нашему видению проблемы поздней римской государственности находится другой зарубежный автор - Л. Блох с его социальным подходом к истории Древнего Рима в его предимператорский период. Этот автор видит борьбу сословий внутри римского общества, как преобладающую не с классовых позиций, а в силу социально-политических противоречий, накануне падения Республики.
Английские исследователи Р. Сайм и Л.Р. Тейлор продолжали западную линию исследований позднереспубликанского периода истории древнего Рима, обращая внимание читателей на отдельные аспекты правового и государственного устройства Республики. Р. Сайм вторую половину I в. до н.э. и вплоть до смерти Августа рассматривал как эпоху революции. Наиболее существенный фактор ее развития исследователь видел в борьбе аристократических кланов за власть, богатство и славу. Р. Сайм указывал на тесную взаимосвязь трансформации состава правящей римской олигархии и трансформации государственно-политической системы Рима.
Немецкий исследователь Х. Майер в монографии «Res Publica Amissa» рассмотрел политическую борьбу поздней Республики как борьбу отдельных личностей за личные интересы, почести, наживу. Выводы Х. Майера в данной области исследования схожи с выводами Р. Сайма.
К серьезным исследователям по римской истории можно отнести итальянского ученого Г. Ферреро. В своем пятитомном труде «Величие и падение Рима» автор обращает внимание на сохранение республиканских государственных институтов и учреждений; появление новых полномочий у политических деятелей периода поздней Республики он считает следствием морального разложения знати и ее абсентеизма. В работе содержатся основательные портретные характеристики Суллы, Помпея, Красса, Цицерона, Цезаря, Октавиана и т.д. Автор делает порой неожиданные выводы.
Следует признать весьма интересной также работу польского историка-антиковеда Ф.Ф. Зелинского «Римская Республика». Рассматривая в своей книге историю Рима с момента его возникновения до превращения в крупнейшую державу Средиземноморья и, в частности, историю кризиса Республики, автор, явно симпатизирующий классической сенаторской республике III-II вв. до н.э., наряду с социально-экономическими причинами нарастания кризиса уделяет повышенное внимание роли личности в истории 1-ой половины I-го в. до н.э., а также такую интересную деталь, как отношение римского общества к переживаемым государством потрясениям.
Немало работ в западной историографии посвящено отдельным личностям, которые внесли значимую роль в процессе перехода от Римской Республики к Империи.
Среди них следует выделить работы двух британских историков: Р. Биллоуза «Диктатор Цезарь» и Р. Карсона «Цезарь и монархия». По мнению Биллоуза политический успех Ю. Цезаря, наряду с благоприятными факторами объективного характера, не в последнюю очередь связан с тем, что Цезарь «заслуженно славился тщательным продумыванием и долгосрочным планированием своих политических решений». Стремление же Цезаря к диктаторскому правлению было обусловлено убеждением, что без надлежащей диктатуры «Римское государство неизбежно скатится к насилию и гражданской войне». Р. Карсон обращается в своем труде к вопросу о намерении Цезаря основать монархию и сделать свою автократию постоянной. Он приходит к выводу, что существует слишком мало убедительных свидетельств, которые могли бы доказывать прижизненное обожествление Цезаря и возвеличивание его как царя.
Монография французского антиковеда Ф. Инара «Сулла» описывает период диктатуры Суллы, включая полный обзор законопроектов и реформ, их анализ на основании источников. Ф. Инар в этой работе дал интересное описание сулланского террора. Исследователь приходит к выводу, что при всей жестокости проскрипции Суллы сыграли положительную роль, ограничив размах террора. Ф. Инар рассматривает Суллу как последнего представителя аристократии, который придавал большое значение римской традиции. Автор отрицает, что Сулла являлся первым императором, считая, что его политика прежде всего была направлена на реформирование всей Римской Конституции.
Из исследователей отечественной историографии дореволюционного периода необходимо отметить И.А. Покровского. В труде «История Римского права» автор выявляет общие закономерности в развитии Римского государства и права и затрагивает его научные проблемы. По этой причине работа не содержит подробного анализа правовых институтов: детали оставляются в стороне, изложена лишь глубоко продуманная концепция. Работа носит общий историко-правовой характер.
Не менее значима для нашего исследования работа М.И. Ростовцева «Рождение Римской империи». Переход от Республики к Империи автор рассматривает как период социальной революции. М.И. Ростовцев считает Римское государство накануне гражданских войн олигархическим. Аристократия , по мнению исследователя, которая опиралась на крестьянское ополчение, постепенно вырождалась в олигархию. Римская армия была революционной и движущей силой гражданских войн I в. до н.э., а ее вожди - Г. Марий, Ю. Цезарь и Октавиан - были вождями революционного движения. Стоит отметить, что М.И. Ростовцев уделяет внимание больше экономическим проблемам, нежели политической истории.
Фундаментальные исследования Э.Д. Гримма «Исследования по истории развития римской императорской власти» посвящены государственно-правовым институтам Рима, функционировавшим в конце I в. до н.э. - I-II вв. н.э.
В отечественной историографии советского периода преобладают такие историки, признанные авторитеты в области антиковедения как С.И. Ковалев, его ученик Э.Д. Фролов, а также СЛ. Утченко и А.Б. Егоров.
Значимый вклад в изучении проблем кризиса и падения Римской Республики внесли С.Л. Утченко, чьи труды уже давно стали классикой антиковедения и представляют собой жемчужину русской исторической мысли и А.Б. Егоров. Выводы, сделанные этими учеными остаются актуальными по сей день. В работах историка С.Л. Утченко исследованы проблемы идеологии, социально-экономической и политической истории Древнего Рима. Это позволило исследователю детально рассмотреть многие аспекты жизни Древнего Рима III-I вв. до н.э., показать различные стороны кризиса Республики. Здесь же стоит отметить, что С.Л. Утченко не ставит вопросы государственного права Рима предметом специального рассмотрения. По сути всю серию книг С.Л. Утченко можно считать единым большим исследованием. В целом автор рассматривает Рим прежде всего как полис, который в результате длительных войн начинает превращаться в мировую державу. Это «не может не вызвать крупнейшие социально-экономические сдвиги во всей структуре римского общества». В результате же происходит ломка и разложение государственного аппарата, основанного на старых, полисных традициях. Этот факт, по мнению историка, «следует признать если не единственным, то во всяком случае одним из самых первых и вместе с тем одним из самых ярких показателей кризиса» Римской Республики, который несомненно повлиял на эволюцию политической системы Римского государства в рассматриваемый период. Автор отвергает идею реформационного характера перехода от Республики к Империи. Исследователь считает, что этот переход был «социальной революцией», осуществленной в рамках единой общественно-экономической формации: это была демократическая революция, развивавшаяся условно в период 146 - 88 гг. до н.э.; ее кульминационным пунктом была Союзническая война, превратившая Рим из полиса в федеративное государство с единой территорией и единым гражданством, а движущими силами - социальные элементы, несущие неполисные традиции. Все последующие события, с точки зрения С.Л. Утченко, имели контрреволюционный характер, а установление принципата Августа означало по существу реакцию нобилитета на широкое революционное антиполисное движение.
Если рассматривать отдельные аспекты кризиса и падения Римской Республики у данного исследователя, то здесь необходимо выделить работы «Юлий Цезарь» и «Социальное и политическое значение термина optimates у Цицерона».. В монографии «Юлий Цезарь» С.Л Утченко подробно осветил историю диктатуры Цезаря, высказал свой взгляд на понятие «цезаризм». С.Л. Утченко отказался от трактовки «цезаризма» как общеисторической категории, укладывая этот феномен только в рамки истории Древнего Рима. В термин «император» исследователь не вкладывает монархического смысла. С.Л. Утченко, анализируя политическую программу Цезаря приходит к выводу, что ее главной целью было решение самых важных политических дел, а не сознательное построение монархических институтов. Автор в контексте конкретной исторической обстановки анализирует этапы становления Цезаря как выдающегося политического деятеля и незаурядного полководца. При этом, в соответствии с традицией советской исторической науки, С.Л. Утченко уделяет первостепенное внимание влиянию социально - экономических факторов на формирование личности Цезаря. Работа имеет комплексный, всесторонний анализ жизни и деятельности этого политического деятеля. .
В работе «Цицерон и его время», С.Л. Утченко дает развернутые портреты ключевых фигур Римской Республики I в. до н.э. в комплексе с анализом политической и социально-экономической ситуацией в Римской Республике.
Другим признанным авторитетом в области исследования республиканского периода истории Древнего Рима является А.Б. Егоров. А.Б. Егоров посветил немало монографий и докладов рассмотрению важных вопросов, связанных с процессом перехода от Республики к Империи в Древнем Риме. В них автор показал, что политические изменения, которые происходили, в рассматриваемый период, были частью перехода от Рима-полиса с провинциями-колониями к средиземноморской державе. Отдельно стоит выделить доклад «Цезарь, Август и римский сенат», в котором А.Б. Егоров изучил проблему взаимоотношений принцепсов Ю. Цезаря и Октавиана с римским сенатом. В них автор доказывает неразрывность традиции этих отношений на протяжении всего периода принципата. Высказывается мысль о намерении вождей превратить сенат в самостоятельный орган законодательной власти, сотрудничающий с принцепсом на постоянной основе. В своих работах исследователь не увлекается критикой, а подает фактический материал сжато, не углубляясь в детали, тем самым, излагая ее суть. Его выводы ясны и лаконичны.
То же самое можно сказать и о труде «Истории Рима» С.И. Ковалева, который не уделяет должного внимания причинно-следственным связям и достаточно кратко излагает фактический материал, причиной чему может быть то, что его труд посвящен не конкретной эпохе, а всей истории Рима.
Также мы должны отдать должное статьям Б.П. Селецкого «Термин optimates в его первоначальном общепринятом значении в «Переписке» Цицерона» и Н.А. Машкина «Римские политические партии в конце II и в начале I в. до н. э.», которые полемизировали с некоторыми авторами перечисленных работ. Б.П. Селецкий в статье «Термин optimates в его первоначальном общепринятом значении в «Переписке Цицерона» считает, что термин «optimates» у Цицерона, в который он вкладывает широкое понимание, является только его сугубо авторским толкованием уже существующего значения. Исследователь трактует термин «optimates» в более узком смысле. В том же ключе написана статья Н.А. Машкина «Римские политические партии в конце II и в начале I в. до н. э.».
В статье С.И. Радцига «Цицерон и его время» изучены деятельность и сочинения Цицерона, которые помогают нам детально отразить жизнь Рима конца Республики.
Учебные пособия по истории Древнего Рима В.И. Кузищина и Э.Д. Фролова необходимы для лучшего понимания обстановки исследуемого периода и общих тенденций развития древнеримской истории.
В последнее время вышло немало работ, уделяющих внимание переходу от Республики к Империи в Древнем Риме.
Среди них сначала необходимо отметить работу Ю.Г. Чернышева «Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в Древнем Риме» До установления Принципата» в которой автор обращает внимание на «монархизацию» общественного сознания римлян I в. до н.э. Среди слоев, заинтересованных в территориальной монархии, исследователь называет профессиональных военных, италийскую муниципальную знать и высшие прослойки в провинциях, При этом он указывает, что «сама логика политической борьбы нередко приводила к тому, что даже убежденные «республиканцы» своей деятельностью объективно способствовали укреплению монархических тенденций». Но, несмотря на это, сознание большей части римского общества в период правления Цезаря еще не было полностью подготовленным к принятию территориальной монархии, а судьба М. Антония, считает Ю.Г. Чернышев, доказала, что Рим «отторгал» вое попытки организовать его по принципу эллинистической монархии.
В.Н. Парфенов посвятил монографию «Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории» рассмотрению вопросов становления принципата Августа. Автором затронут один из интереснейших сюжетов, связанных со стремлением Октавиана в период гражданских войн 44-31 гг. до н.э. к мировому господству.
Вполне вписывается в проблематику нашего исследования работа другого видного ученого - Я.Ю. Межерицкого «Республиканская Монархия»: метаморфозы идеологии и политика императора Августа». Исследователь отмечает, что изменения, происходящие в сознании и поведении римских граждан, свидетельствовали о нарастании монархических тенденций.
Не менее значимы диссертации С.С. Деминой «Гражданское сознание и поведение римлян I в. до н.э.» и «Римское общество в I в. до н.э». Автор в первом исследовании находит некоторую непосредственную связь событий I вв. до н.э. с тем, что Тит Ливий называл «падением нравов», подчеркивая субъективную составляющую в углубляющемся распаде рабовладельческого строя уже накануне н.э. в обществе крупнейшей державы Древнего мира. Во втором исследовании С.С. Демина рассматривает проблему готовности римского общества в конце эпохи Республики к восприятию монархии.
Также важна для понимания политической истории позднереспубликанского Рима диссертация Р.В. Лапыренка «Политическая борьба в поздней Римской Республике: оптиматы и популяры», в которой автор исследует процесс эволюции понятийного содержания терминов «optimates» и «populares». Р.В. Лапыренок в своем диссертационном исследовании при анализе борьбы политических группировок обращается к истокам римской политической терминологии и ее интерпретации в сочинениях позднеантичных авторов.
Н.В. Чеканова сосредоточилась на деформациях республиканских институтов в ходе установления диктатур во II-I вв. до н.э.. Ее диссертация «Римская диктатура последнего века Республики» анализирует условия функционирования магистратур во время установления диктатуры Суллы, сущность последней, с точки зрения республиканской конституции Древнего Рима. Н.В. Чеканова рассматривает экстраординарные магистратуры как резерв регенерации власти царей на новом уровне. Подробный разбор деятельности лидеров, пролагавших пути к новому императорскому режиму - Суллы, Цезаря, Октавиана Августа, - автор удачно сочетает с воссозданием римской общественной жизни в эпоху гражданских войн, мыслей и чувствований различных социальных групп, тех духовных ценностей, которые исповедовали последние. Н.В. Чеканова показывает социальный и идейный раскол в римском обществе времени поздней Республики: с одной стороны, общественная верхушка, сенаторская знать и некоторая часть средних слоев, с их приверженностью к традиции, к заветам предков; с другой - младшая сенаторская знать, «новые люди», городской люмпен-пролетариат, жители италийских общин и провинциалы, слабо интегрированные в римское обществе, которым было присуще в той или иной степени безразличие к традиционным установлениям и ценностям. Похожие выводы делает в своих работах и советский исследователь А.В. Игнатенко, которая больше внимания уделяет правовой стороне тех же процессов.
Большую помощь в понимании того, какой была Римская Республика в период расцвета и ее заката оказала книга Т.А. Бобровниковой «Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена».
Очень важной работой, исследователей А.В. Короленкова и Е.В. Смыкова, освещающая реформы Суллы, является монография «Сулла». Данное сочинение описывает всю жизнь этого политического деятеля, детально рассматриваются его политическая деятельность, причины и закономерности исторического процесса в Риме I в. до н.э. Работа освещает многогранность направления реформ, проводимых Суллой. Достигается это за счет привлечения множества источников.
Пригодились при исследовании нашей темы также и выступления наших историков на традиционных Жебелевских чтениях, которые были посвящены историческому периоду, анализируемому в нашем исследовании.
При анализе роли экстраординарных магистратов в третьей главе нашего исследования, нам помогли выступления А.В. Еремина, А.В. Зарщикова и А.П. Беликова, посвященные диктатуре Суллы и деятелям второго триумвирата.
Два доклада А.В. Еремина посвящены вопросу усиления единоличной власти в Риме при Сулле. В докладе «Сулланские легионы: к вопросу о становлении римской наемной профессиональной армии» автор рассмотрел длительный процесс становления римской армии как независимой от государственных институтов социальной силы. А.В. Еремин делает различие между профессиональностью армии и наемничеством и приходит к выводу, что армия Суллы комплектовалась не из новобранцев: в нее входили как пролетарии, так и состоятельные граждане. Во втором докладе «Диктатура Луция Суллы: характеристика института» автор рассматривает диктатуру Суллы не как стремление полководца к укреплению своей власти, а как вынужденную меру для проведения целого комплекса масштабных мероприятий по реформированию Римской Конституции.
В монографии А.В. Зарщикова «Цезарь и цезарианцы: роль личной группировки в политической борьбе» хорошо изучен характер и логика функционирования политических группировок в Риме в эпоху Цезаря. Раскрывая механизмы создания Цезарем личной группировки, автор убедительно показывает большое значение неформальных связей в достижении вершин политической власти.
В работу также мы положили статьи А.П. Беликова «Харизматические начала личной власти Марка Антония» и «Пределы влияния сословия всадников в поздней Римской Республике». В первой статье автор убедительно показывает, что до знакомства с Клеопатрой, Антоний пользовался не меньшей популярностью в Риме, чем сам Цезарь. Во второй - исследователь показывает значимое влияние сословия всадников в политической сфере в позднюю Римскую Республику. А.П. Беликов считает, что препятствия аристократией усилению политических позиций всадников явились основной причиной их активного участия в гражданских войнах.
А.В. Карасева в докладе «Стилизация как элемент политической борьбы» показала, что при попытке укрепления политического влияния, престижа, почестей отдельными личностями в позднею Республику, они использовали риторику, дебаты, а также демонстрации своих политических и военных достижений. Автор считает, что на процесс формирования единоличной власти в Риме оказал влияние эллинистический Восток, его политическая практика эллинистических монархий. Практика обожествления отдельными личностями своей власти постепенно превращалась в институцию.
Во второй части нашего исследования очень пригодился доклад М.В. Белкина «Историческая традиция о численности и этапах формирования сената в древнем Риме», посвященный проблеме численности римского сената в I в. до н.э., в которой автор оспаривает укоренившееся мнение об изменениях в составе одного из оплотов республики - римского сената, не только с точки зрения количественного, но и качественного состава этого органа власти.
В то же время необходимо отметить малое количество законов Римской Республики, дошедших до нашего времени от этой эпохи, мы знаем о них из тех же источников или в переложении древних авторов, но о подробностях документов можем только догадываться, и это несмотря на то, что римляне любые свои действия, касающиеся политических вопросов обязательно пытались оправдать, ссылаясь на законы Республики.
Таким образом, охарактеризовав в целом литературу, которая использована при создании настоящей работы, можно сделать вывод, что проблема перехода Рима от Республики к Империи изучалась в целом с пристальным вниманием. Было издано как в зарубежной, так и в отечественной историографии немало статей и монографий, посвященные вопросам политического развития Рима в эпоху поздней Республики. В то же время, нельзя сказать, что в выявлении причин кризиса республиканского строя достигнут максимум. Большое внимание уделялось проблеме борьбы оптиматов и популяров в I в. до н.э. Например, имеются множества различных позиций, точек зрений по поводу социального состава политических группировок I в. до н.э.. В XIX и XX вв. недостаточно полно был изучены вопросы, связанные с формами и способами постепенного становления имперской власти в Риме. Только в последнее время появилось несколько монографий, которые уделили больше внимания данной проблеме. Крах Римской Республики, показанный в научной литературе, начиная с XIX в. и заканчивая современными публикациями, дают нам абсолютно разные точки зрения, от революционных, до самых нейтральных.
Структурно наша работа состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, а третья глава и на подпараграфы, заключения и списка источников, в котором собраны произведения древних авторов и литературы.
Глава 1. Развитие кризиса римских комиций
1.1 Из истории народных собраний в Древнем Риме
Несомненно, что для того чтобы анализировать явление, необходимо познать его истоки, сущность, законы развития. То же можно говорить о кризисе народных собраний в Древнем Риме. Для начала нужно понять, что же такое древнеримские комиции, как, когда и для чего они создавались, какие метаморфозы они претерпели, чтобы начался их кризис. Ведь как любое явление в обществе (как и само общество), они должны были пройти определенные стадии своего развития, от зарождения, через расцвет, зрелость к упадку и полному исчезновению из общественной практики.
В царский период Рима, отношения между правителем и народом строились, как в патриархальной семье, т.е. царь был отцом народа, он заботился о нем, и в то же время мог сурово наказать за непослушание. Цари сами издавали законы, по которым жил народ, сам следил за их исполнением, так же как за выполнением своих установлений, которые впрочем, также расценивались как законы для подданных.
С установлением республиканского строя, народ освобождается от патриархальной опеки и становится самостоятельным, суверенным субъектом государства и общественного устройства. Народ утверждает себя верховным носителем государственной воли, ее «величеством». Оскорбление народа, нарушение его прерогатив квалифицируется в римской правовой традиции, как «оскорбление величества» (crimen laesae majestatis).
Народ имеет все права, в том числе, как частные, так и общие, например, владение общественной землей (ager publicus populi Romani), наследования и опекунства (по отношению к другим государствам (Пергам, Египет).
Но так как народное верховенство не может не облекаться в организационные формы, были использованы уже имеющиеся народные собрания, т.е. сборы мужчин-воинов племени, известные еще с родового строя у всех известных нам народов. Впрочем, римляне очень долго считали себя единой общиной, а сам Рим представлял из себя античный полис, несмотря на постоянное противостояние родов патрициев и плебеев, переросшее во II вв. до н.э. в гражданские войны между «оптиматами» и «популярами».
В первые годы Республики, также и в последующие, но значительно реже магистратами собирались и собрания народа для озвучивания решений магистратов, но они не имели никакой юридической силы, так как утверждению не подлежали.
Предметом же комиций (официальных народных собраний) является всегда то или иное решение народа, тот или иной ответ на предложение (rogatio) магистрата.
В период существования Республики известно три вида комиций. Самые древние из них куриатные комиции, доставшиеся римлянам с еще древних царских времен. Они постепенно теряют свое значение, в последствии выполняют чисто формальные функции: утверждение власти магистратов, избранных на других народных собраниях; утверждение постановлений об усыновлении и подтверждение завещания гражданина. Позднее Цицерон утверждает, что первая функция comitia curiata (куриатного собрания) остается и единственной ко II вв. до н.э. До сих пор не выяснено, достаточно достоверно, кто входил в состав этих комиций. Некоторые исследователи считают, что в них были только патриции, но в период республики, есть факты, когда главой всех куриатных собраний (curio maximus) был избран плебей (в 209 г. до н.э.). Это было бы невозможно, если бы плебеи не входили в состав комиций.
Но в действительности роль куриатных комиссий неуклонно падает и к III вв. до н.э., население утрачивает к ним всякий интерес, так что в этих собраниях уже во II вв. до н.э. участвуют только 30 ликторов, представлявших по закону 30 курий.
В этот период главенство переходит к комициям по центуриям. Именно здесь происходят выборы важнейших должностных лиц - магистратов и обсуждения законов, всей политики. Кроме того, в составе этих собраний происходят существенные изменения. Ранее центуриатные комиции считались собранием римского войска, но вследствие разделения политической и военной организации общества, в республиканский период, эти собрания становятся организацией сугубо политической.
В то же время развивалась и социально-экономическая составляющая Римского государства; появились слои населения, которые не могли быть учтены в прежней (Сервериановской) организацией общества - неземлевладельцы (aerarii). К середине жизни Республики таких элементов стало достаточно много, их не могли более игнорировать и ко II в. до н.э. они были распределены по трибам и классам. В результате, трибы перестали играть роль земледельческих округов, что вызвало незамедлительную реакцию, так что этих людей стали записывать только в четыре городские трибы, чтобы не допустить дальнейшую демократизацию собраний граждан.
Были проведены и другие реформы, повлиявшие на политическую организацию римского общества. Сущность их сводится к нескольким основным пунктам: Во-первых, был повышен имущественный ценз классов в связи с увеличившимися богатствами и уменьшившейся ценностью денег: для первого класса - 100 тыс. новых ассов, для второго - 75 тыс., для третьего - 50, для четвертого 25 и для пятого 12,5 тыс. ассов.
Во-вторых, исчезла привилегия всадников в подаче голосов первыми, каждый раз центурия, начинавшая голосование первой избиралась по жребию, но только из центурий первого класса, и наконец, в-третьих, количество центурий привели в соответствие с числом триб, с тех пор, их стало 35, и более не увеличивалось до конца существования Римского государства, несмотря на постоянное расширение территории и увеличение населения; вновь присоединяемые территории включались уже в состав тех или других из существующих триб.
Третьей формой народных собраний были трибутные собрания, причем различались два вида таких собраний: патрицианско-плебейские и исключительно плебейские (concilia plebis tributa). Решения этих комиций назывались плебисцитом, патрицианско-плебейские выдавались за постановления от имени всего римского народа.
Закон Гортензия (286 г. до н.э.) установил, что решения плебейских трибутных собраний должны иметь силу закона для всего народа, в то же время, известны и более ранние законы, утверждавшие то же самое. Скорее всего, здесь идет речь о расширении и дополнении уже существовавших правил и норм.
Таковы были основные исторически сложившиеся формы народных собраний в римском обществе. Не существовало специальных законов, разделявших между этими формами определенных функций, в то же время, согласно различным источникам, распределение компетенций зависело от конкретных исторических условий и случайных прецедентов. Очевидно, однако, что высшие магистраты (консулы, цензоры, преторы) избирались на центуриатных собраниях, квесторы и курульные эдилы - в трибутных комициях, а трибуны и плебейские эдилы, соответственно на плебейских собраниях (concilia plebis tributa). Законопроекты вносились и обсуждались в тех собраниях, где избирались соответствующие магистраты, имевшие права законодательной инициативы, консулы и преторы - в центуриатных комициях, плебейские трибуны - в плебейских комициях (concilia plebis tributa).
Наиболее серьезные преступления, соответственно, подлежали суду в центуриатных комициях, менее значимые, как правило, не влекущие за собой смертную казнь, а только штраф, - в трибутных комициях.
В республиканский период народные собрания в Риме были основными органами законодательной и судебной власти, а также имели избирательные функции. Исторически в Риме сложились три типа народных собраний: contio, concilia, comitia, причем все три носили явно политический характер. В период Республики выделились практические различия в них. Если contio представляло собой обычную сходку народа, где люди неформально обменивались своим мнением или заслушивали важную информацию, то concilia было собранием только части римского народа, к примеру, плебейской (concilia plebis), а comitia, уже абсолютно правомочное, причем обязательное для всех граждан, в своих решениях, собрание всего народа.
Общим для всех формальных народных собраний были права и полномочия председательствующего на собрании магистрата. Только он имел право собирать народ на собрание, открывать его и ставить на голосование те или иные вопросы, которые на комициях уже не обсуждались, а только подлежали голосованию. Только магистрату было предоставлено право подсчитывать и объявлять результаты голосования, либо объявлять их недействительными. Также он имел исключительное право закрывать собрание и распускать его.
Магистрат объявлял день народного собрания особым постановлением, народ собирался первоначально на Марсовом поле, бывшем местом военных смотров. Впоследствии место собрания становится все более произвольным (при большом увеличении населения Республики до 300 тыс. чел. к концу II в. до н.э.) и невозможности собираться всем в одном месте.
Согласно исторической традиции подсчет голосов по отдельным вопросам в центуриатных комициях происходил сначала в каждой центурии, затем суммировались результаты. Соответственно, реальное мнение народа выяснить таким способом не представлялось возможным, и решение принималось таким, отнюдь не демократическим образом.
1.2 Отражение кризиса Республики в работе комиций
К концу II вв. до н.э. социально-экономическая ситуация в Римском государстве и обществе ставила вопрос не только политического преобразования полисного устройства Рима, но вообще приведения всех государственных органов в соответствие с превращением в мировую державу.
Народное собрание римских граждан было выразителем интересов целой общины земельных собственников, которое юридически отделяло их от других жителей, как города, так и Лация, в целом.
Соответственно, если говорить о кризисе комиций, то, прежде всего, это было наиболее наглядным проявлением кризиса полисного устройства Рима, как общины землевладельцев, сочетающей в себе собственность семейную и частную, в то же время публичную, что отражалось и в действующих в то время нормах римского права.
По мере же развития римского общества, усложнения социально-экономических отношений, углублялись и противоречия этого общества.
После получения римского гражданства всеми италиками, членство в римской общине, наличие земельной собственности для принятия в гражданство становится чистой формальностью, с юридической точки зрения - фикцией. Произошло это в результате Союзнической войны. Процесс превратился в необратимый. А пауперизация основной массы крестьянства довершила во II-I вв. до н.э. этот процесс.
Республика переживала настоящий кризис во всех сферах своей жизни, что проявлялось в расстройстве деятельности сената, народных собраний, магистратов. Политическая борьба между сословиями римского общества, римскими гражданами и «союзниками», расширявшаяся на фоне не прекращавшихся внешних войн, расшатывали и так не достаточно совершенное государственное устройство Рима.
Исторически закономерная концентрация земельных владений в руках богатейших слоев обществ и обезземеливание основных масс населения, привели к созданию огромного слоя люмпенов, сконцентрировавшегося как в самом Риме, так и в крупнейших городах Италии и Сицилии. Эти массы нищего населения, развращенного подачками государства (бесплатные раздачи хлеба, организация празднеств), были готовы за различные обещания беспринципных политиков голосовать на народных собраниях в их пользу, не согласуясь, не только с интересами своего класса, но и с собственными. Мало того, что, так или иначе имущие классы римского общества имели в трибутных собраниях почти постоянное преимущество, благодаря различным законодательным уловкам, так и сами народные массы, давали повод для подобных ухищрений.
В позднереспубликанский период народные собрания начали терять свою определяющую сущность в отстаивании народного суверенитета, хотя некоторые исследователи, на основании того, что и на собраниях отсутствовала возможность отдельного гражданина в осуществлении своих политических прав, отрицают само понятие «суверенитет народа», применительно к римскому обществу. На самом деле, мы думаем, что они подменяют это понятие его современным звучанием. Во времена Римской Республики, в это понятие вкладывался, вполне вероятно, другой смысл - возможность всего народа принимать решения без диктата со стороны монарха.
Необходимо помнить, также, что изначально право участвовать в работе народных собраний было предоставлено исключительно только гражданам Рима. В условиях рабовладельческого общества это вполне естественно, но кроме рабов и свободных граждан на территории римской общины изначально находились и перегрины (переселенцы) и другие категории населения, которым никаких прав предоставлено не было. Так, что говорить о народном представительстве или главенстве народа, в то время, нет никакой возможности, хотя лишенные прав слои населения играли достаточно большую роль в экономической и общественной жизни полиса.
Народные собрания в Риме получили совершенно особое положение именно в конце II-I вв. до н.э. во время общего кризиса Республики. Скорее всего, предпосылкой к этому было увеличение количества граждан, благодаря реформам Гракхов почти до 400 тыс. человек. Такие массы народа невозможно было организовать в единое собрание, при том такого разнородного. Во II вв. до н.э. в состав граждан входили уже и городской и сельский плебс, жители колоний и муниципиев, огромное число вольноотпущенников и т.д. Несмотря на расширение законодательных прав народных собраний, кризис мелкой собственности, развитие рабства, концентрация собственности и длительные заморские войны привели к кризису комициалыюго устройства, а в ходе гражданских войн права римского народного собрания были практически ликвидированы.
Имущие классы старались собирать комиции в неудобное для большинства населения время (летние, весенние и осенние земледельческие работы), да и то нерегулярно. В начале I вв. до н.э. были отмечены целые годы, когда народные собрания вообще не собирались (Cic., De officiis, XVI, 11, 2).
Тот же Цицерон свидетельствует, что комиции утратили свою роль и теперь можно не проводить отдельные собрания, а опрашивать зрителей во время гладиаторских боев и других зрелищных мероприятий, куда народ ходит значительно охотнее, чем в комиции (Cic., XVI, 11, 7).
Об этом свидетельствует и необходимость устроения новой должности сенатусконсульта, который должен был приглашать граждан на собрания. Кроме того, в позднереспубликанский период ужасающими темпами развивалась коррупция, пришлось принимать специальный закон против подкупов (в 181 г. до н.э.), а в 166 г. учреждается даже суд для разбора дел по подобным фактам. Кандидаты на должности занимались не только подачками народу, но и покупали сами должности за взятки. Древние авторы указывали даже суммы, которые предлагались за ту или иную должность.
А народ настолько привык к подкупу, что считал деньги, выплаченные им кандидатами, как своеобразную «заработную плату», и очень обижались на тех, кто не платил им эту мзду.
Тем не менее, даже диктаторы (Г. Марий, Г. Цезарь, даже Октавиан Август) вынуждены были считаться хоть и в малой степени с мнением народа, его собраний. Основные решения власти проводились через комиции, зачастую конечно, это была чистая формальность.
Кризис комициального устройства был, таким образом, следствием превращения небольшого государства в Империю. Показательно, что именно римские комиции сошли со сцены с падением Республики, а именно с ними и с сенатом был связан римский республиканский строй.
Пользуясь своими правами, и сторонники сената и народной партии срывали народные собрания, когда им это было выгодно, а народные массы, озабоченные только сегодняшними своими проблемами, спокойно сносили эти ущемления своих прав. Так, в 63 г. до н.э. народный трибун Гай Катон непрерывными запретами отменяет выборные собрания. В 60-е годы I в. до н.э. целый ряд фактов говорит о том, что некоторые политики стали применять силу для разгона комиций, или удаления неугодных им людей с собраний с помощью сформированными ими отрядов из городского плебса.
Самыми вопиющими случаями пренебрежения мнением народных собраний были убийства братьев Гракхов. Старший брат Тиберий был убит противниками во время избирательной комиции под выдуманным предлогом требования со стороны Гракха тиранической власти на глазах народа. До этого момента сенаторы всячески мешали проведению земельного закона в народном собрании с помощью подкупа. Вот как описывает Тит Ливий эти события: «В день подачи голосов Октaвий запретил писцу прочитать закон. На неотступные просьбы Грaкхa не мешать ему спасти Италию он твердо отвечал, что именно о том, каким образом может быть спaсенa Италия, мнения расходятся. Нaроднaя и aристокрaтическaя партии были в сильнейшем возбуждении. Богачи мaссaми стекались на место и нaчaли срывать и опрокидывать избирательные урны; толпа с шумом нaпирaлa им навстречу, и дело, вероятно, дошло бы до кровавого столкновения, если бы не два консульских мужа (Liv., IV, 15, 3).
Препятствовали работе народных собраний и «популяры» и «оптиматы». Все зависело от сиюминутных интересов той или иной партии, или политического лидера. И если во II вв. до н.э. это было обусловлено, в первую очередь политической борьбой партий по причине земельного вопроса и гражданства, то в I вв. до н.э. эта борьба уже шла только за личные интересы частных лиц, в первую очередь политиков.
«Выбор трибунов издaвнa был нaзнaчaем на июнь или июль, быть может, для того, чтобы народ, занятый жатвой в поле, не мог в большом количестве прибыть в город к избирательным комициям. Так и на этот раз, когда Грaкх снова добивался трибунaтa, избирательное собрание состояло по большей части из городского клaссa нaродa» (Liv., Per., LIX).
Зависимые от патронов «клиенты», так же как и весь городской плебс, продолжал относиться к тем, кто их подкармливал и не давал погибнуть от голода и холода со всевозможным почтением.
Некоторые люди из нобилитета, вообще пренебрегали всякими правовыми нормами и пользуясь своим богатством имели в своем распоряжении вооруженную охрану, которую использовали для проведения в собраниях нужных им решений.
«Сульпиций, который постоянно был окружен вооруженной стражей из 600 юношей, принaдлежaвших к сословию всадников, своим "aнтисенaтом", как он их нaзывaл, a также толпой других своих единомышленников, добился своего тем, что поднял народное восстание, нaпaл в народном собрании на консулов и прогнал их» (Liv., Per., LIX).
Занимались римляне и откровенным подлогом при подсчете голосов, а также извращением или прямым пренебрежением к традиционным гаданиям (аусципиям). Нередко они подгонялись под требуемое решение.
Нельзя забывать, что анализируемое нами время - время гражданских и внешних войн, когда подавляющее число граждан находилось в римской армии, в составе тех или иных воинских подразделений и не могло просто физически присутствовать на народных собраниях. Все чаще вооруженную силу применяли консулы и другие высшие магистраты для утверждения на комициях своих ставленников в необходимых должностях. Кроме того, в конце Республики, нобилитет стал пренебрегать народным мнением, и соответственно, значительно выросла и без того гипертрофированная роль еще одной ветви республиканской власти - сената.
Даже Г.Ю. Цезарь во время своего консульства жаловался на пренебрежение к нему и мнению народа, выраженного в комициях со стороны сенаторов.
С.Л. Утченко утверждает, что полное пренебрежение мнением народа, выражаемого в комициях, утрата ими своих полномочий наиболее ясно выражены в эпоху Октавиана Августа. Хотя этот автор, являющийся одним из выдающихся отечественных антиковедов, замечает, что и Цезарь и Август продолжали строить здания для отдельных комиций, но это уже была дань исторической традиции, чистая формальность.
Все сказанное позволяет утверждать, что кризис и снижение роли комиций в переходную эпоху не был результатом чьих то субъективных настроений и действий. Причины этого вполне закономерного явления лежат в глубине противоречий самого полисного устройства римского общества в эпоху становления мировой державы.
Процесс упадка и кризиса народных собраний, как одного из основных элементов полисного устройства начался задолго до наступления принципата, и тем более становления империи.
Наряду с нарушением работы комиций, представленными выше способами, в конце II в. до н.э. начался и процесс юридического ограничения сфер их деятельности. Прежде всего, народные собрания были существенно ограничены в судебных функциях при Сулле. Но и до этого были попытки таких ограничений.
Что касается выборных функций комиций, то их ограничения в период диктатуры Цезаря выражалось в предоставлении комициям выбора из двух кандидатов, представляемых диктатором. В правление же Августа процедура выборов вообще превратилась в чистую формальность, так как принцепс сначала утверждал угодных ему магистратов в сенате, а затем, уже избранных выводил для утверждения на комициях.
Кандидаты в консулы и преторы проходили так называемую дестинацию, т.е. апробацию в специально созданной коллегии из сенаторов и всадников, после этого происходила процедура голосования в комиции.
Дольше всех продержалось в комициях, как утверждает немецкий историк римского права Т. Моммзен, выборное право, хотя и оно к концу I в. до н.э. переходит постепенно к сенату. А в годы диктатуры и принципата все законодательные функции у комиций вообще были отняты, хотя имели место отдельные случаи, когда даже в годы правления Октавиана комиции для этого собирались. Случаи эти единичны, что только подчеркивает утрату комициями своих полномочий и своей роли в жизни римского общества.
Ограничение законодательных, выборных и судебных функций римских комиций свидетельствовало, наряду с абсентеизмом и коррупцией, о разложении и упадке этих атрибутов полисной организации. Это был достаточно длительный процесс, начавшийся еще в республиканский период и завершившийся в период Империи, но свидетельствовал он, прежде всего, о том, что Римская Республика вступила в фазу своего необратимого кризиса и доживает последние дни.
Дело в том, что сама Республика и ее полисная организация достигли уровня разложения в силу изменений характера форм собственности и соответственно, общественного производства.
Описанные выше процессы, не могли не привести к обострению противоречий в римском обществе, создали атмосферу непримиримой политической борьбы. В этой обстановке постепенно складывались новые формы и методы управления, позволяющие говорить о кардинальных преобразованиях государственных структур. Выдвинулась на первый план армия, ставшая главным орудием политической борьбы. Первым, кто почувствовал зов истории, стал Луций Корнелий Сулла, осознано или нет, но он применил те методы, которые впоследствии смогли привести к власти других политических вождей и фактически похоронить Республику, воздав ей должное, оставив на теле Империи ее одежды. Первым павшим от диктатуры республиканским институтом стали народные собрания - комиции.
Таким образом, подводя итог этому разделу нашей работы, можно сказать, что народные собрания в Римском государстве - полисе, как и везде при разложении родового строя, были историческим развитием военной демократии, собранием воинов мужчин. В то же время, они отражали сущность полисного устройства общины граждан-землевладельцев, что нашло отражение уже в раннем римском праве.
Общество римлян первоначально было разделено на курии, что соответственно нашло отражение в народных собраниях. Куриатные собрания были первыми исторически сложившимися народными представительствами. Постепенно большую значимость стали приобретать центуриатные комиции, отражавшие военную структуру общества, затем на рубеже III в. до н.э. появились и трибутные комиции. Все народные собрания имели различные полномочия, как в выборных, законодательных, так и в судебных правах. Хотя основные внешние атрибуты сохранялись почти одинаковыми в течении веков. Начинались собрания с аусципий, т.е. гаданий, и римляне всегда относились к этому очень серьезно. Собравшиеся слушали выступления одного из магистратов, затем вопрос, внесенный на собрание, голосовался в определенном порядке. Магистрат имел право подсчитывать результаты голосования и закрывать собрание.
С течением времени среди римского общества стали распространяться явления, свидетельствующие о кризисе полисного устройства. В основе этих явлений лежали объективные причины, вызванные изменениями в социально-экономической сфере римского общества, переставшего быть более или менее однородным.
С развитием кризиса Республики и отмиранием полисного устройства, пришли в упадок и лишились своего статуса и народные собрания (комиции).
Прежде всего, сократились правомочия собраний в судебных делах, далее были ограничены законодательные и выборные права комиций. Этот процесс был вполне закономерным, так как основы демократического устройства были подорваны во время гражданских войн и Союзнической войны в Италии, диктатур Суллы, Цезаря и др.
Пренебрежение вековыми традициями, упадком культуры характеризуются последние годы Республики, когда такие явления, как разгон собраний с помощью вооруженной силы, расправы с противниками, не вынесение важных вопросов жизни общества на суд комиций, подкуп и коррупция стали главными в уничтожении народных собраний.
В результате, вместе с гибелью Республики ушли в прошлое римской истории и народные собрания, пережиток родового строя, так и не переросшие в Риме в народное представительство.
Глава 2. Политические группировки и политическая борьба в Сенате
2.1 Римский сенат: состав и функции
С провозглашением республики возникла необходимость в специальном органе, регламентирующим повседневную жизнь римских граждан. Таким органом стал Сенат, состоявший из 300 человек, прежде всего патрициев, т.е. «отцов», которые к тому моменту уже исполнили свои должности по управлению общиной (магистраты).
Сенат существовал и при царской власти, но в то время был только собранием патрициев, республиканский сенат состоял, как утверждают некоторые исследователи и из представителей плебейской части римского народа. Правда, эти воззрения оспариваются рядом других историков. Однако, первая версия подкрепляется фактами, свидетельствующими о внесении в сенаторские списки плебея уже в 400 г. Возможно плебеи заседали в Сенате и ранее, т.к. они уже избирались на курульные должности.
Составлялся Сенат первоначально консулами, затем специальными цензорами. Это произошло благодаря принятию т.н. закона Овиния в 312 г. до н.э., в котором была закреплена формула «чтобы присягнувшие цензоры в сенат из всякого сословия каждого наилучшего избирали». С принятием этого закона и Сенат составлялся теперь на пять лет, а не на один год, как было прежде. Сенат в этом случае стал занимать более твердую и независимую от консулов позицию. Цензоры по новому закону обязаны были заносить в сенаторские списки тех лиц, которые за предыдущий период занимали магистерские должности. А, следовательно, в Сенат попадали граждане, которые были избраны народом, что вполне соответствовало римским традициям.
При недостатке (до 300) сенаторов, прошедших «школу управления», цензорам разрешалось приписывать к списку других лиц. Окончательный список сенаторов, таким образом, представлял собой список должностей римского государства: консулы, преторы, цензоры и т.д. Сенатор, стоявший во главе списка назывался princeps senatus, т.е. первый сенатор или принцепс, хотя это звание в то время было чисто формальным и не давало ничего его обладателю, кроме почета.
Знаками отличия для Сенаторов были полосатые туники и тоги, а также золотое кольцо и красные сапоги.
На протяжении почти всего республиканского периода количество сенаторов было неизменным, и только при Сулле их становится в два раза больше (600), а при Цезаре возрастает до 900.
Для того, чтобы сенаторы не забывали, что представляют римский народ, за ними пристально приглядывали цензоры. Цензорами обычно становились наиболее уважаемые граждане из бывших консулов. Цензоры привлекали римских граждан к взысканию за различные прегрешения против чести и морали. Если среди провинившихся попадались сенаторы, то цензоры могли исключить его из списков членов сената.
В числе прав, которыми обладали сенаторы, как таковые было право голосовать за то, или иное решение, а также право участвовать в прениях, т.е. высказываться по тем или иным вопросам в ходе совещания. Некоторыми учеными высказывается мнение, что наряду с этими сенаторами в заседаниях принимали участие не совсем полноправные члены сената с так называемым совещательным голосом, а также сенаторы, не принимавшие участие в прениях, а присоединяющие свой голос к той или иной группе голосующих. К таковым, например, А.И.Покровский относит «лиц, сложивших с себя магистратуру в течение текущего lustrum: они ipso jure (в силу самого права) становились пассивными членами сената».
Консул, или в его отсутствие, претор, созывает Сенат и председательствует в заседании. Открывается заседание сообщением магистрата, который собрал сенаторов. Далее происходит либо голосование расхождением в разные стороны участвующих сенаторов, либо происходит обсуждение вынесенного на совещание вопроса, и только после прений происходит «голосование ногами», т.е. сенаторы, голосующие «за» отходят в одну сторону, голосующие против - в противоположную.
Как и в царский период, сенат формально и в годы ранней республики имел лишь совещательные функции при высших магистратах. Но уже к середине существования республики его компетенции стали значительно шире: сенат приобретает значительные властные и самостоятельные полномочия. В руках сената, прежде всего, сосредотачиваются функции по установлению, организации и управлению народных празднеств; в дальнейшем и другие вопросы религии и отправления римского культа. Кроме того, сенаторы управляют финансами республики, распределяют денежные средства между магистратами, ведают чеканкой монет, исполнением бюджета, общим управлением провинциями, как доменов римского народа, и наконец, внешними связями государства и высшими мерами общественной безопасности, в первую очередь в чрезвычайных обстоятельствах.
Таким образом, сенат, по мере развития политических отношений в республике все больше присваивал себе законодательную и административную власть, учитывая традицию частой сменяемости в Риме должностных лиц. Он отодвигал на второй план и консулов и народных трибунов. Это закономерно влекло за собой политическую борьбу между сенаторами и магистратами, в первую очередь трибунов, которым власть непосредственно вручало собрание народа. Кроме всего прочего, по древним законам, сенату принадлежала административная власть в промежутке между сложением полномочий должностными лицами и новыми выборами. Хотя, эта функция сама по себе отмерла, т.к. уже в III веке до н.э. новые магистраты выбирались до истечения полномочий старых. Формальностью стало и утверждение новых законов, принятых народным собранием.
Сенаторам законом запрещалось заниматься торговлей и ростовщичеством. Консулы, преторы и цензоры очень редко осмеливались оспаривать решения сената, т.к. им предстояло после окончания своего срока службы в должности влиться в состав сената.
В середине I в. до н.э. состав сената претерпевал неоднократные изменения не только количественно, но и качественно. Благодаря реформам сначала Суллы, а затем и Цезаря сенаторами становились не только римские магистраты, но отличившиеся во время многочисленных войн, в которых будущие диктаторы были главнокомандующими римской армии их помощники (легаты), а также италики, возглавлявшие до избрания (или назначения) местные муниципии, просто друзья и соратники по политической борьбе и даже вольноотпущенники. В период прекращения деятельности комиций это на самом деле был выход из тупика, в который история загнала республиканский Рим. Сенат теперь заменял народные собрания и представлял собой внешне вполне легитимный орган, выражавший волю всего римского народа.
По замечанию Я.Ю. Межерицкого, конкретный выбор поступка римским гражданином на исходе республиканского периода обусловливается количественным соотношением и менявшейся соподчиненностью традиционных "полисных" ценностей и личных "эгоистических" интересов. Это в полной мере относилось и к сенаторам, ведь они тоже были людьми.
Разложившийся, коррумпированный сенат постепенно (к концу республики) превращается в консервативный и неповоротливый государственный орган, представляющий только узкий слой древнеримской знати, не могущий более удовлетворить все потребности огромного, разросшегося до мировых пределов государства, проводить последовательную и твердую политику во благо всего римского народа.
Это время характерно изменениями приоритетов римских граждан, которые отдают предпочтение приватным, а не как раньше публичным интересам. Направление интересов все больше зависит от политических намерений. Начинаются нарушения законов, так как каждый пытается трактовать их в свою пользу, как ему вздумается. В общественном сознании также теряются единое понимание справедливости и одинаковое воздаяние за поступки. Вера в справедливость римского законодательства неуклонно падает. А раз так, то страх перед наказанием исчезает довольно быстро. Да и вера в богов, страх перед ними также потихоньку угасают в римском обществе. Таким образом, нравственно-правовые ориентиры повседневного поведения становятся призрачными, а то и вовсе девиантными. Отсюда развитие коррупции, силовые методы решения политических вопросов, добровольный уход из жизни (суицид), как распространившиеся в обществе явления эпохи конца первого тысячелетия до н.э.
Определенная часть граждан, видя все эти уродливые явления конца Республики, не желая более защищать civitas и res publica, к тому же незаконными способами, просто впала в апатию, предпочитая бездействие беззаконию.
2.2 Образование и деятельность политических группировок в конце II-I вв. до н.э.
В отечественной историографии, традиционно вслед за Т. Момзеном, принято всю политическую борьбу в позднереспубликанском Риме связывать с двумя «партиями» - «оптиматов» и «популяров». Однако, данный подход, мало того, что обедняет политическую жизнь республики, но и оказывается не совсем подходящим для нашего исследования, так как речь здесь должна идти не о «партиях» вообще, а о борьбе политических группировок внутри сената. А здесь «двухпартийный» подход никак не отражает реалий римской истории. Скорее придется рассматривать образование и борьбу кланов представителей высшей аристократии римского общества, руководивших сенатом или составлявших его основу. Таким образом, начиная с периода гражданских войн, политическая борьба в Риме, как и в сенате, сосредоточивается на борьбе сильных личностей за личную же власть и создание группировок из людей поддерживавших того или иного лидера, в силу не идеологических пристрастий, а скорее личных, причем сиюминутных интересов.
Первый политический кризис в Римской республике, приведший к вооружённому столкновению и во многом ставший прологом к эпохе гражданских войн, неотрывно связан с деятельностью братьев Гракхов. Его причинами являлся неразрешённый «крестьянско-аграрный вопрос», а также общая неудовлетворённость общества существующем положением в государстве, переживающем не самое спокойное время (восстание рабов Италии в 138-132 гг., затяжные войны в Испании). Необходимость реформ была очевидна. Ещё в середине II-ого века с предложениями провести аграрную реформу выступал Марк Порций Катон, в 141 г. - Гай Лелий. Наконец в 133 г. народный трибун Тиберий Семпроний Гракх, происходивший из знатного и старинного плебейского рода и являвшийся родственником Сципиона Эмилиана, предложил свой проект аграрной реформы. В основе её заключалось возобновление старого закона Лиция-Секстия, ограничивающего предельную норму земли, которую могли арендовать из ager publicus 500 югерами. Дополнительно Тиберий Гракх установил, что сыновьям «полагалось иметь половину указанного количества югеров. Всю остальную землю должны распределить между бедными трое выборных лиц, сменяющихся ежегодно» (App., B.C., I, 10). Необходимость реформы трибун обуславливал необходимостью заботы о неимущих, для вполне конкретных целей, чтобы «в лице их получить для государства боеспособную силу» (App., B.C., I, 11) для дальнейших завоеваний.
Сенат, представлявший крупных землевладельцев, естественно был против того, чтобы отдать занятую ими землю из ager publicus. Сенаторов беспокоили и большие полномочия, предоставляемые комиссии, распределяющей конфискованную землю. В итоге на законопроект Гракха было наложено veto другим трибуном, Марком Октавием. Не остановленный этим, Тиберий с помощью своих сторонников впервые в истории Рима отстранил от должности народного трибуна - Марка Октавия и вопреки воле сената утвердил законопроект. Продолжив борьбу с сенатом, Тиберий в итоге попытался для продолжения своих реформ стать трибуном без перерыва и на следующий 132 г., что было запрещено законом, однако, во время одного из столкновений своих сторонников с противниками был убит.
В 123 г. народным трибуном стал младший брат Тиберия Гай. Он возобновил деятельность аграрной комиссии, но, учитывая опыт брата, решил создать себе более надёжную опору в борьбе против сената. Для этого Гай Гракх провёл судебный закон, передав суду из управления сенаторов всадникам. Кроме того последним передавалось право сбора налогов в новой провинции Азии. Был проведён также ряд мероприятий (снижение цен на хлеб, строительство дорог, военная реформа, выведение колоний в Капуе, Таренте, а также на месте Карфагена) для привлечения на сторону реформатора широких слоёв городского плебса. В итоге Гай Гракх сосредоточил в своих руках огромную власть вкупе с невиданной доселе популярностью. Это вызвало серьёзные опасения у сенаторов, которые, используя своих ставленников, трибуна Ливия Друза и консула Луция Опимия, которому специальным постановлением (senatus consultum ultimum) сената были предоставлены чрезвычайные полномочия, начала борьбу с Гракхом. Дело дошло до уличных столкновений, в результате которых Гай Гракх погиб, а его сторонники были разгромлены. Началась так называемая первая реставрация Опимия (121-87 гг.).
Мнения о Гракхах и в древности и в современной историографии были всегда очень разными. В любом случае из последствий их деятельности следует выделить три. Во-первых, деятельность Гракхов существенно увеличила возможности и силу народных трибунов. Отныне они могли не просто играть большую роль в политической жизни, но и фактически оттеснять разными способами сенат. В недалеком будущем это дало начало новым волнениям в Риме. Во-вторых, деятельность Гракхов вызвала большой резонанс во всех слоях римского общества. Сенаторы, обеспокоенные падением своего влияния, всадники, получившие в свои руки все судопроизводство, городской плебс, начинающий чувствовать свою силу, сельский плебс, готовый бороться за свои права, союзники, всё сильнее желающие стать полноправными гражданами - все они стали активнее и жестче бороться за свои интересы, что неминуемо накаляло ситуацию в государстве. Наконец, в третьих, движение Гракхов привело к началу борьбы так называемых реформаторов-«популяров» и консерваторов-«оптиматов». Вне зависимости от того, понимать ли под ними аналог политических партий или считать это обобщённым названием двух политических течений и стилей политической борьбы, влияние их на Римскую историю конца II-го - первой половины I-го века бесспорно. Более того мы можем говорить даже о программах этих партий, и о появлении у них вождей.
После поражения гракханской группировки и гибели признанного лидера (Гая Гракха), политическая жизнь в Риме несколько утихла. И только в конце II в. до н.э. она оживилась вновь, так как не были решены до конца многие наболевшие вопросы жизни республики. В-первую очередь, земельный вопрос.
Апулей Сатурнин, бывший трибуном в 103 и 100 гг. до н.э. предложил ряд реформ, которые были направлены против сенатской аристократии.
На отвоеванных у варваров территориях предполагалось поселить ветеранов консула Мария, прослуживших в римской армии более 7 лет. Для этих целей создавалась комиссия во главе с самим Марием. Таким образом, законодатели пытались «убить двух зайцев»: повысить авторитет Гая Мария и решить проблему наделения землей ветеранов, для развития товарно-денежных отношений в провинциях. Получая землю не из рук государства, а от своего бывшего военачальника, ветераны как бы привязывались еще больше к нему, становились силою, способной поддержать Мария, а вместе с ним и «популяров» при необходимости в политической борьбе. Кроме того, Марий, возглавляя комиссию сената, получал на неопределенное время достаточно большие полномочия. Сатурнин, действуя совместно с Гаем Марием, делал все в интересах последнего, как подчеркивает С.Л. Утченко.
Не только сенат, но и большинство народа не поняло новых законов и не приняло их. Потребовалось давление армии, чтобы предложенные проекты прошли комиции и были утверждены сенатом. Марий сделал дополнение к законопроекту, и сенаторы были вынуждены дать присягу о безусловном подчинении закону, правда, с интересной оговоркой - «повиноваться закону, если он действительно имеет обязательную силу».
Для авторов проекта эти события не прошли даром: они были уничтожены разъяренной толпой, которую предводительствовала группа аристократической молодежи; спастись удалось лишь единицам.
После описанных событий наступило недолгое затишье, прерванное начавшейся борьбой Мария и Суллы.
Устройство римского государства не соответствовало новым обстоятельствам, и беспрерывные смуты враждебных партий могли окончиться только с учреждением твердого монархического правления.
Первым таким опытом, несомненно, обладал Гай Юлий Цезарь, против которого с наибольшим пылом выступал не менее знаменитый сенатор, оратор Цицерон, оставивший нам подробное описание и своей борьбы, и оценок действиям своего политического противника и личного врага.
Ни у кого из исследователей истории Рима этого периода не возникает ни малейших сомнений в том, что Г.Ю.Цезарь боролся в сенате не за сохранение или уничтожение республики, а за личную власть над Римом и римским народом. Следствием этой борьбы должна была быть ликвидация республики, но думается, что для диктатора это не имело принципиального значения. Римские нравы были в то время уже настолько «испорчены», что если бы Цезарю удалось провести свою линию до конца, все было бы воспринято, как должное. Собственно, путь Октавиана Августа только повторял действия и желания Цезаря и действительно был воспринят и сенатом и народом вполне спокойно. Назрела необходимость в новой форме правления, Цезарь опередил время всего лишь на несколько десятилетий, но успел своими шагами в этом направлении подготовить общество к радикальным переменам.
Вся политическая жизнь позднереспубликанского Рима представляла собой борьбу знатных родов за влияние, за власть. Римские «партии» представляли собой не что иное, как кланы родовой знати, тесно связанные не только семейными узами, но и сиюминутными интересами отдельных личностей. Р. Сайм, автор классического труда «Римская революция», не отрицал существования «партийной» борьбы в Риме в конце Республики, но понимал ее как соперничество аристократических лидеров, вокруг которых группировались сторонники, то есть, собственно, их персональные «партии». Эту концепцию последовательно развивает Л. Р. Тейлор, которая в монографии «Партийная политика в век Цезаря» делает очень важный вывод о персональном характере римских «партий», таким образом подкрепляя точку зрения Сайма собственными размышлениями.
Х. Майер в монографии «Res Publica Amissa» отмечает, что политическая борьба в Риме велась не из-за желания обрушить существующую государственную систему, а из-за стремления занять преобладающее положение в ее рамках. Именно поэтому в повседневной политической практике Рима преобладали не групповые, а частные интересы. Выводы Х. Майера объясняют суть противоречий тех, кто выступал соперниками на политической сцене Рима, - противоречий, которые базировались на индивидуальных, не столько идеологических, сколько чисто карьерных моментах.
Цезарь сумел использовать противоречия Помпея и Красса с «кликой немногих» и Цицероном. Цезарь убеждал их, что «вредя друг другу, они лишь усиливают Цицеронов, Катулов и Катонов» (Caes., Civ., XXI, 3). В этом высказывании - суть политической борьбы в римском сенате 60-50-х гг., ведь вышеназванные лица - это люди, которые претендовали на лидирующие позиции в государстве. Помпей впервые столкнулся с их оппозицией в 67 г., Красс и Цезарь - в 65 г.
Спорным в современной историографии является вопрос о политической роли в позднереспубликанском Риме всаднического сословия и его отношения с нобилями-сенаторами. Учитывая огромную силу всадников-публиканов в экономике Рима, необходимо иметь в виду, что через их посредничество и сенаторы накапливали свои капиталы. Так как сенаторам самим было запрещено заниматься торговыми и ростовщическими операциями, владеть морскими кораблями по закону еще с 217 г. до н.э., они пользовались услугами публиканов. Те же в ответ требовали от своих «лоббистов» в сенате уступок для расширения их прав во внешней торговле и управлении Римом. Возникало противоречие между экономическим влиянием и могуществом всадников и их политическими правами, что вело это сословие к антисенатской позиции во время гражданских войн в Риме. Участвуя в борьбе за власть, всадники желали привести свое политическое положение в соответствие с экономической ролью в обществе.
В эпоху Цезаря, сенат был расколот на два, а то и три враждующих лагеря. В 70-60 гг. до н. э. все практически действия Г.Ю.Цезаря были направлены против сенатской верхушки. Благодаря поддержке народа в комициях, Цезарю удалось создать условия для проведения крупномасштабной сенатской реформы.
Для начала в 60-59 гг., заключив договор с Помпеем и Крассом, Цезарь, получив консульство, создает некое равновесие между оптиматами, с одной стороны и своими сторонниками и нейтральными сенаторами с другой. Это равновесие послужило ему как бы базой во время Галльской войны. К середине 50-х годов в сенате снова к руководству приходят оптиматы, теперь при поддержке Помпея. Владычество старой знати в сенате было далеко не бесспорным, так младшие сенаторы почти полностью были на стороне Цезаря, что показывало голосование по многим вопросам. К началу войны сенат разделился на две почти равные половины - помпеянскую и цезарианскую.
Второй этап реформы происходил уже во время диктатуры Цезаря. Ее важнейшим элементом, как и в сулланской реформе было увеличение количества сенаторов. Теперь их стало уже 900 (Dio., XLIII, 47), т.е., на треть. Характерно, что в сенат теперь попали и противники Цезаря и «новые люди», из сословий ранее в сенате не представленных (магистраты из италийских муниципиев, бывшие политические изгнанники, вольноотпущенники и т.д.). Судя по всему, Цезарь смотрел на сенат как на вполне работоспособный орган, с которым собирался сотрудничать, не взирая на оппозицию с его стороны. Цезарь собирался надолго покинуть Рим для участия в войне и не видел причин для создания нового органа, параллельного с действующим сенатом. Таким образом, сложилась новая структура отношений диктатора и правительствующего сената, куда из комиций практически переместилась вся власть поздней республики. Появлялась властная взаимозависимость, которой позднее воспользуются первые императоры, стремясь сосредоточить всю власть в своих руках, при сохранении видимости республиканского строя в лице действующего сената. Не исключено, что в случае мирного развития событий, несколько лет бескризисного течения реформы Цезаря могли бы, как это произошло позднее при Августе, создать эффективно действующую управленческую структуру.
Объективные условия последних десятилетий существования республики "заставляли даже принципиальных республиканцев идти на политический компромисс в виде признания военной диктатуры в смягченной форме "республиканской монархии" или принципата".
Понятийное содержание самих, введенных в оборот Цицероном терминов optimatcs и populares значительно изменяется во времени. Ошибочно было бы предполагать, что Цицерон употреблял понятие optimatcs, как синоним сената, так как в дальнейшем, при отсутствии так называемых «популяров», следы борьбы между группировками в произведениях древних авторов мы находим и в период ранней империи. Таким образом, в сенате боролись приверженцы традиционных порядков, прикрывающиеся лозунгами личной свободы граждан и сторонники новых взглядов на устройство римского государства.
Вся система общественных отношений этого периода представляет собой своеобразный и весьма сложный синтез элементов вырождающегося старого и зарождающегося нового, данная особенность, несомненно, должна была найти свое воплощение в гражданском сознании и поведении. Здесь необходимо обратить внимание на сложность в изучении эволюции сознания и поведения римских граждан, вызванную тем фактом, что, как известно, мировоззренческие и поведенческие парадигмы изменяются не одномоментно, а на протяжении длительного периода.
К какой партии можно приписать одного из главных героев римской истории того времени - Гая Юлия Цезаря?
Основной целью Цезаря при написании "Записок о гражданской войне» являлось, по всей вероятности, стремление оправдать свои действия в период гражданской войны и изобразить себя жертвой злого умысла врагов, а не главным виновником начала вооружённого конфликта (Caes., В.С., I, 6). Но можно ли причислить его к популярам? Думается, что это будет надуманным решением. А ведь он явно боролся с «оптиматами», как в стенах сената, так и вне их. Несомненно, что борьба Цезаря и Помпея была борьбой личностей за полноценную монархическую власть, только понимаемую несколько по-разному.
С еще большим рвением, чем Цезарь, но уже по другому поводу на правящую верхушку сената нападает известный римский писатель Саллюстий. По его мнению, упадок римских нравов начался с окончанием Пунических войн. Главной причиной этого явления и его движущей силой историк называл алчность римских богачей. Он не скупился на выражения гнева по поводу их трусости, противопоставляя их ничтожество доблести предков (Sall., Cat., 12, 5).
Сенатская верхушка полностью дискредитировала себя во время Югуртинской войны, выявив свою продажность и беспринципность.
Молодой аристократ Луций Сергий Катилина с группой таких же, как он выходцев из знатных римских родов при поддержке ветеранов Суллы и значительным количеством деклассированных элементов готовили заговор с целью проведения государственного переворота. Несколько попыток реализации их планов закончились неудачей. В этом деле помогла хитрая политике Марка Тулия Цицерона, бывшего в 63 году консулом. Заговор был раскрыт, но фактических свидетельств не находилось. Цицерон спровоцировал Катилину на бегство из Рима целым рядом изобличительных выступлений в сенате. Часть заговорщиков была арестована и приговорена благодаря настояниям Цицерона и известного консерватора Марка Порция Катона к смертной казни, что противоречило римским законам, по которым гражданина нельзя было казнить без санкции народного собрания.
Сторонники Катилины были казнены, его войско было разбито в битве при Пистории в начале 62 г., а сам он пал в бою.
Многочисленные исследования, как зарубежных, так и отечественных ученых с достаточной убедительностью показывают определяющее значение консулов и консуляров в выработке и принятии решений сенатом в середине I века до н.э. ((М. Гельцер, Ф. Мюнцер, Г. Штрассбургер, Р. Сайм, Е. Бэдиан, П. Груэн, Р. Тваймэн, Р. Броутон и др.). Именно консулы и консуляры в свое время командовали армиями, могли управлять провинциями, имеющими наибольшее значение для экономики и внешней политики Рима. Только они могли в последствии становиться цензорами или диктаторами. В то же время, это были граждане, которые обладали наибольшим опытом пребывания в сенате и выполнения определенных управленческих функций. Главенство консулов опиралось также на волю народа, так как именно они прошли в свое время наибольшее число выборов, и геронтологические традиции римского гражданства. Подчинение младших сенаторов старшим «товарищам» являлось своеобразной нормой внутрисенатских отоношений, хотя порой для склонения на свою сторону сенаторы не пренебрегали силовым давлением на противников. Характерно, что независимое и достаточно оппозиционное поведение народных трибунов и даже крупных полководцев резко снижалось при их вступлении в стены сената. Даже народные массы, благосклонно слушавшие разоблачительные по отношению к сенату речи «популяров» и выражавшие свое негодование произволом знати, считали нормальным явлением подчинение согласованной воле сенатского большинства. Для кандидатов в диктаторы вопрос о "принципате" в эпоху республики имел две стороны: обеспечение поддержки сильной армии, личной партии клиентелы, финансового и политического могущества, с одной стороны, и обеспечение доминирования в сенате - с другой, причем отсутствие второго могло свести на нет и первое.
Римский сенат во II-I веке до н.э. включал в себя, очевидно 20-25 консуляров (по спискам цензоров 30-45 человек). Однако события конца II - начала I века до н.э., исключительно жестокие методы политической борьбы (изгнания и казни во времена Мария, военные потери, судебные процессы и т.п.) в конце концов, привели к почти полному исчезновению консуляров к 80 г. до н.э. Свидетельствами зафиксировано присутствие только 3 консуляров (возможно их было несколько больше). Полное восстановление сената с его привычной структурой могло быть завершено только не ранее 60-х гг.
Несмотря на противодействие сената, Цезарь добивается значительных успехов в выборных компаниях 60-х годов. Отношение к нему народа, неизменно благоприятствовавшее ему на выборах показывало популярность не только самого Цезаря, но и его политики, что может быть расценено как желание противостоять правящей верхушки сената с его якобы республиканскими традициями. Даже простой народ в Риме видел и чувствовал, что разложившийся нобилитет уже мало походил на тот орган государственной власти, который олицетворял гордость Древнего Рима.
Слабость же самого Цезаря проявлялась в первую очередь в сенате, где он председательствовал в 59 г. до н.э. Из 22 (или 27) консуляров, по крайней мере 11 находились к нему в оппозиции, а более или менее определенно Цезарь мог рассчитывать только на поддержку трех или четырех (П. Сервилия, Аврелия Котты и Л. Юлия Цезаря).
В сложившейся ситуации только союз с Помпеем и Крассом мог в какой-то мере дать возможность установить некое равновесие сил в сенате, продержавшееся до середины 50-х гг. Это равновесие было нарушено, когда Помпей пошел на заключение союза с сенатской верхушкой, создав новое большинство в сенате. В то же время смеем утверждать, что события 60-50 гг. (политическая борьба в сенате) не прошли даром. В среде младших сенаторов усилились позиции процезарианской партии, к тому же их противники фактически к этому времени исчерпали свои мирные возможности.
В случае мирной борьбы в стенах сената, в 40-30-е гг. до н.э. цезарианская партия набирала бы все больше политического веса, причем началом этого процесса могла бы стать победа самого Цезаря на выборах консула в 48 г. осознание того, к чему может привести такой расклад в политической борьбе подтолкнуло сенатское большинство на силовой вариант решения проблемы. Однако это не помогло сохранить ни республиканский строй, ни сам нобилитет от полного поражения.
Заговорщики не встретили особой поддержки со стороны большинства сенаторов и провели свою акцию только благодаря всеобщей растерянности. 17 марта 44 г. сочувствовавший им сенат вынес компромиссное решение: убийцы Цезаря получили амнистию, а все распоряжения диктатора оставались в силе. Последнее было выгодно и заговорщикам, поскольку многие из них занимали высокие посты согласно распоряжениям Цезаря, а один из них, Децим Брут, получил в управление Цизальпинскую Галлию.
Тем не менее, цезарианцы очень быстро добились реванша. Власть перешла к видному сподвижнику Цезаря Марку Антонию, который решительно повел наступление на сенат, став консулом 44 года.
Напрямую восстав против распоряжений консула, сенат обрек себя на новые проскрипции, теперь уже триумвиров - Антония, Октавиана и Лепида. Эти репрессии многократно превосходили все, что были до этого времени. По сообщениям Аппиана они стоили жизни не менее, чем 300 сенаторам (App., B.C., I, 137). Однако сенат, очень быстро восстановил свою численность и к 30-му г. до н.э. достиг даже 1000 человек. Теперь он стал внешне похож на собрание римского народа периода ранней республики, так как очевидны, по меньшей мере, два источника пополнения сената в эти годы - во-первых, ежегодный прирост за счет 40 квесторов, количество, установленное Цезарем, во-вторых, желание и воля триумвиров, вводивших в сенат своих ставленников. Вот с таким сенатом, который, как пишет Светоний, "давно уже разросся и превратился в безобразную и беспорядочную толпу" (Suet., Aug., 35) и пришлось иметь дело Октавиану Августу после своей победы в гражданской войне.
Как раз в это время подоспел в Рим и Гай Октавиан, приходившийся Цезарю внучатым племянником и усыновленный накануне смерти диктатором. Антоний и Октовиан не смогли ни о чем договориться, и Октавиану пришлось сближаться с сенатской оппозицией, которую тогда возглавлял Цицерон. Октавиан в присущей ему манере очень мягко и ненастойчиво обласкал сенаторов, практически обаял их, а потом спокойно начал проводить новую сенатскую реформу. Действуя осторожно, но твердо, он очистил сенат от мешающих ему людей. Сам он пишет, что "пересматривал сенатский список трижды" (R. G. D. A., VIII, 2). Важнейшими были первые две «чистки» в 29-м г. до н.э. и в 18-м г. до н.э. каждый раз Октавиан прибегал к особой процедуре. Первый раз, в 29 г. до н.э. он предложил сенаторам добровольно покинуть сенат, если они считают, что не достойны представлять курию и сложить, таким образом, с себя полномочия. Увидев в таком списке имена только 50 сенаторов, Октавиан, считая это количество недостаточным, сам вычеркнул еще 140 человек. К «чистке» 18 года, Октавиан придумал новую процедуру, в результате применения которой, численность сенаторов сократилась до 600 человек и как пишет Дион Кассий, уже более не менялась (Liv., 13-14). Таким образом, будущий Август, прочно установил новый порядок, который будучи республиканским внешне, теперь являлся гарантом стабильности, по существу нового государства, империи. Этими событиями закончился период пертурбаций и изменения состава и функций сената римской республики, ставшего теперь собранием советников императора и атрибутом, напоминавшим ушедшие в историю республиканские времена.
Подконтрольный императору сенат не мог себе позволить никакой оппозиционности к новому главе государства, а поскольку списки сенаторов пересматривал сам император, то и политическая борьба внутри сената прекратилась к концу этой столь бурной эпохи.
Таким образом, римское общество I века до н. э., отвечая на кризис политических институтов видоизменением гражданских представлений, ценностной ориентации и конкретных поступков, тем самым еще более усугубляло его. Накапливавшиеся в течение нескольких десятилетий модификации породили к 40-м гг. до н. э. новационные элементы в сознании и поведении римлян. Обнаруживаются проявления монархизации взглядов.
Со снижением роли народных собраний, как высшего органа государственной власти, остается, так называемая диархия в лице сената и принцепса. Причем к сенату перешли практически все функции народных собраний, в результате к нему и принцепсу переходит и суверенитет римского народа. Именно поэтому такая форма государственного правления зачастую характеризуется как двоевластие. Оно внешне выражается в том, что рядом со старыми магистратурами, вырастают чиновники императорской канцелярии, которые выполняют поручения принцепса, позднее императора; то же происходит и с управлением провинциями, часть из них управляются назначенными сенатом наместниками, другая часть непосредственно находится в подчинении и управлении императором; что касается государственной казны, то и здесь мы видим разделение на сенатскую и императорскую - fiscus. Обе власти чеканят свою монету.
Если все это и задумывалось, как гармоничное взаимодополнение властей, то получилось все как раз наоборот. Зачастую сенат и император не только мешали друг другу, но и открыто переходили к конфронтации, в результате, постепенно императорская власть полностью подавила сенаторскую, которая пыталась сохранить республиканские традиции и все больше становилась монархической.
Однако Рим не был бы Римом, если бы юридически не обосновывал то или иное действие, касающееся публичной власти. Поэтому, по законам Рима носителем высшей законодательной власти оставался сенат. Ни один эдикт императора не мог стать легитимным, не пройдя утверждения сенатом. И император, как любой магистрат, не может стоять выше закона.
Сенат, далее, избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность: преемник указывается самим императором посредством усыновления или завещания) и сообщает ему его полномочия посредством lex de imperio (закон о наделении властью). Сенаторы оставили за собой также судебную и административную власть, однако и она постепенно сходила на нет.
После уничтожения царской власти и после замены ее властью консулов право составлять сенат, так называемое lectio senatus , переходит к этим последним.
Подводя итог этой части нашего исследования можно утверждать, что наряду с фактическими и юридическими изменениями состава римского сената, в нем в течение II-I веков не прекращалась внутренняя политическая борьба, как между политическими группировками, защищавшими интересы той или иной социальной группы римского общества, так и в позднейшее время, частные интересы отдельных сильных личностей, стремящихся к закреплению своей личной власти. Эта борьба в конечном итоге привела к разрушению не только деятельности сената, но и завершению исторического времени существования самой республики, так как она ослабляла не только сам сенат, но и устои республиканского строя, наряду с рядом внешнеполитических и социально-экономических факторов, служила негативным примером для граждан римской республики, подрывала веру в справедливость законов и установлений, имевших как считали древние божественный характер.
Римский сенат оставался до конца империи только республиканским прикрытием монархической формы правления, сначала в виде принципата, а затем и императорской власти. Сама же власть находилась в руках того, кто управлял римской армией, которая благодаря всем изменениям в обществе из народного ополчения одного полиса, постепенно становилась наемной, т.е. более профессиональной и боеспособной. С этой новой силой в политической борьбе римлян между собой бороться было не реально, тем более сенату.
В целом, снижение нравственности, потеря страха перед законами и богами, проскрипции, военные потери среди сенаторов, наконец суицид среди аристократии, сократил это сословие римского общества до минимума, когда и борьба за единоличную власть представлялась уже не актуальной. Оставшиеся на руководящих постах сильные личности к концу I века до н.э. могли спокойно править, не считаясь с мнением народа или сената, т.к. сконцентрировали в своих руках главную на тот момент силу - управление армией.
Вся эволюция политической системы Рима в конце эпохи свидетельствовала о необходимости новых подходов к управлению огромной мировой державой, о превращении республики в империю, через монархическую форму правления.
Глава 3. Формирование единоличной власти в Риме
3.1 Магистратуры с чрезвычайными полномочиями
Все государственные должности в Римской республике были выборными, краткосрочными и не оплачиваемыми. Мало того, обеспокоенные возможностью возвращением к царским порядкам, римляне устроили магистратуры коллегиальными. Все магистраты делились на высших и низших. К высшим магистратурам относили консулов, народных трибунов и преторов. Если обычные (ординарные) магистратуры избирались на один год (как правило), то экстраординарные магистраты (с чрезвычайными полномочиями) еще на более короткий промежуток времени - до полугода. Они не выбирались, а назначались сенатом. Чрезвычайный магистрат не имел коллеги, как обычный и назывался диктатором, у диктатора был заместитель (начальник конницы), назначались также чрезвычайные комиссии для быстрого решения каких-либо отдельных вопросов (передел общественных земель, снабжение продовольствием, кодификации законов и т.п.). Диктаторы обычно назначались в случае серьезной военной угрозы Риму и выполняли собственно военные функции. Все ординарные магистратуры в это время прекращали свою деятельность, а вся власть, гражданская и военная сосредоточивалась в одних руках. Для управления полисом это было важным и чрезвычайно полезным, так как позволяло сконцентрировать в едином центре все полисное управление для отражения военной опасности государству.
Если учитывать, как в первом веке до н.э. эволюционировала вся римская республиканская государственная система, то становится ясным, почему различные политические группировки настойчиво искали новые формы управления, соответствующие складывающимся в обществе отношениям. Экстраординарные формы все чаще становятся выходом из кризисных ситуаций. Не будем забывать, что чрезвычайными полномочиями диктаторов наделяли все это время либо комиции, либо сенат, то есть римский народ.
В гражданских войнах, борьбе в сенате постепенно стали просматриваться эти формы, которые так, или иначе вели к единовластию, чего так опасались древние римляне, возврату к монархическому правлению. Средством достижения единовластия была в это время римская армия, представляющая собой грозную силу в борьбе за власть. Рано или поздно, но история выдвинула бы на передний край политической борьбы такого деятеля, который пользуясь доверием народа, воспользовался бы дарованной властью диктатора и присвоил себе функции монарха. I век до н.э. в римской истории выдвинул целую плеяду подобных деятелей, которые подготовили почву для закрепления перехода римского общества и государства от республиканского к имперскому правлению.
Как правило, вопрос о диктатуре рассматривался сенатом, а одному из консулов надлежало сделать конкретное назначение, всегда сопровождавшееся соответствующими ауспициями (Liv., VIII, 16, 23; IX, 38). Назначенный диктатор должен был находиться в городе, а его назначение не могло быть подвергнуто интерцессии ни одним из ординарных магистратов. Вступая в должность диктатор получал империум от куриатных комиций, а также назначал своего помощника - начальника конницы (magister equitum). Так как диктатор исполнял обязанности за двух консулов, то и почетную охрану имел двойную - 24 ликтора с фасциями и топорами, которые оставались при них даже в черте города (что не было позволено даже консулам). В раннереспубликанскую эпоху время диктатуры ограничивалось всего 60 днями, позднее срок ее был увеличен до 6 месяцев.
Диктаторы назначались для выполнения строго определенных функций: отражения военного нападения на римские земли, подавления мятежей, принятия мер для борьбы с последствиями эпидемий, совершения некоторых религиозных обрядов, требующих специальной длительной подготовки. Ливий утверждал, что власть диктатора выше власти обычных консулов и приближается к царской. В связи с этим римские власти строго следили, чтобы диктаторы не превышали своих полномочий и выполняли те функции, для которых были назначены.
Более 120 лет экстраординарных магистратов не было вообще, и только в I веке до н.э. диктатуры были возобновлены. Некоторыми исследователями оспаривается мнение, что Луций Корнелий Сулла не был диктатором с экстраординарными функциями, а продолжал руководить Римским государством благодаря, сначала консульским правам, а затем пользуясь огромным влиянием в сенате, не исполняя никаких магистратских обязанностей. Однако не вызывает сомнений тот факт, что Сулла был назначен диктатором для выполнения определенных функций, действие которых не могло быть ограничено во времени. Так Аппиан сообщает, что диктатура Суллы была введена для исправления законов и наведения порядка в государстве (App., B.C., II, 106). Основным отличием от прежних диктатур, было то, что диктатура Суллы носила всеобъемлющий характер и право единолично принимать законы. Первым же официальным пожизненным диктатором стал Гай Юлий Цезарь. Его власть действительно стала похожа на царскую, причем ему были переданы и другие полномочия, принадлежавшие монарху (верховного понтифика, отца отцов, пожизненный империум и т.п.). Однако уже сам Цезарь пытался найти новую форму, в которую могла бы облечься его власть. Это удалось только его преемникам. Как бы то ни было, но уже после гибели Цезаря диктатура была упразднена по lex sacrata. Даже Август отказывался от нее, когда диктатура была ему предложена сенатом.
Другими магистратами с чрезвычайными полномочиями в I веке до н.э. стали триумвираты. Первый из них поначалу носил неофициальный характер и был простым соглашением между Цезарем, Помпеем и Крассом с целью не допускать в государстве действий, направленных против этой тройки лидеров. В 59 г. до н.э. союз приобретает официальный статус и стоит на страже интересов триумвиров до окончательного разрыва их отношений. Второй триумвират с самого начала носил официальный характер и имел целью «устройство государственных дел» сроком на 5 лет. Фактически триумвират сохранял свои правомочия вплоть до победы Октавиана в 30 году до н.э., когда он был устранен законом, а вся власть перешла в руки победившего Октавиана Августа. Конец триумвирата формально означал конец чрезвычайного положения, сложившегося в республике, а заодно и конец самой республики, что обнаружилось несколько позднее, так как многие атрибуты республиканского строя сохранялись и далее.
Несмотря на свою коллегиальность триумвираты, дуумвираты, децемвираты были экстраординарными магистратурами и входили в явное противоречие с республиканским устройством Рима, концентрируя в своих руках всю полноту власти, тем самым подтачивая изнутри принцип разделения властей, на которых строилась Римская республика, подготавливая переход к монархической форме правления.
Возможность появления экстраординарных магистратур на постоянной основе свидетельствует, прежде всего, о том, что римская республика вступила в I веке до н.э. в полосу глубочайшего политического кризиса, выходом из которого было только установление монархического правления в новой форме.
3.2 Экстраординарные магистратуры во II - I вв. до н.э.
3.2.1 Попытка установления диктатуры Гая Мария
Официально Гай Марий никогда не назначался диктатором, однако в республиканском Риме не было другого такого случая до него, чтобы консульские полномочия давались одному человеку подряд пять раз. Гай Марий избирался консулом с 107 по 104 год до н.э. Кем же был этот человек, какие личные качества позволили ему быть во главе римского народа столь продолжительное время и как он это использовал. Отклики на его деятельность противоречивы, как у современников, так и у последующих исследователей.
Гай Марий родился в середине II века до н.э. (точная дата неизвестна) в Италии, в области италийского племени вольсков, судя по некоторым источникам в деревенской семье. Клиентскими узами Марии были связаны с рядом аристократических семейств, в том числе с Метеллами. Гай обратил на себя внимание самого Сципиона Африканского в бою под Нуменцией, где проявил себя отважным воином. Сципиона особенно привлекала его дисциплинированность и храбрость. В дальнейшей карьере ему помогала поддержка Метеллов. В 119 году до н.э. Гай Марий впервые становится магистратом, его избирают трибуном. Гай проводит в собрании несколько законов, направленных на упорядочивание процедуры голосования в комициях. Благодаря этому создается популярность в демократических кругах. Вскоре он упрочивает свое положение в обществе, женившись на девушке из знатного рода Юлиев, а несколько удачных спекуляций (по-видимому, с землей) дают ему и материальный достаток. В 115 году до н.э. Гай Марий назначается претором, затем наместником Дальней Испании. В годы Югуртинской войны Гай становится одним из легатов Метелла, который назначен командующим римской армией в Африке. Вскоре, благодаря своим качествам Гай Марий выдвигается на первый план среди помощников Метелла. А на 107-й год до н.э. его выдвигают на выборах консулов. С большим трудом, и после бесконечных издевок, Метелл отпускает Гая в Рим для участия в выборах. В отместку, Гай Марий во время предвыборной кампании всячески нападал на своего командира, порой несправедливо, за его манеру ведение войны. В результате, большинством голосов Марий не только был избран консулом на 107-й год до н.э., но и назначен вместо Метелла командующим римской армией. Сенат разрешил Марию организовать новый набор в армию. Сенаторы рассчитывали, что эта акция обойдется Гаю Марию потерей авторитета в народных массах. Однако они жестоко просчитались. Марий проявил себя мудрым политиком в этом моменте и талантливым организатором. Впервые в войско стали набирать из числа неимущих, людей вне цензорских списков. Таким образом, очень быстро было изменен социальный состав римской армии, бывшей до Мария народным ополчением, состоявшим только из римских граждан.
В конце концов, благодаря также дипломатическому таланту Л.К.Суллы, Марию удалось победоносно завершить войну в Африке. Когда эта весть достигла Рима, опять же впервые в истории, Марий был заочно избран консулом на 104-й год до н.э. По прибытии в Рим, сразу после празднования триумфа, Марий отправился в Галлию, где создалось крайне опасное положение. Громадные орды северных германцев вторглись на территорию римской провинции и угрожали самому Риму. Используя свою новую армию, которая становилась все более профессиональной Марий умело разобрался с кимврами и тевтонцами, разгромив их в нескольких сражениях. После этого популярность Гая Мария казалась непоколебимой, его снова заочно избирают консулом. Во время выборов на 100 год до н.э. Марий решился использовать силу своей армии, и ветераны не подвели своего императора. Планы Мария, относительно военной диктатуры нигде не находят документального подтверждения, однако многие исследователи не сомневаются, что Гай Марий искал способа закрепить свою популярность, вопреки сенатскому противодействию, с помощью широкой демократической коалиции и взять всю полноту власти в свои руки. Однако сам Марий оказался не столь уверенным в себе в общественно-политической сфере, как в военной. В результате Марий отошел от своих союзников и фактически предал их. Несмотря на упущенные возможности, он был все-таки избран, но его поведение в этой ситуации не добавило популярности в массах, а погубило в целом выигрышное дело.
Таким образом, неоднократные переизбрания Гая Мария на консульскую должность, которую он получал заочно и, вопреки республиканской традиции, почти беспрерывно: в 107 г. и со 104 по 100 г (итого 7 раз), послужили примером возрастания власти отдельных полководцев, что послужило ослаблению центральных органов, утрачивавших компетенции в военной сфере, а вместе с тем - властными функциями. На основе возвышения отдельных политических деятелей неизбежно происходили структурные изменения в государственном аппарате. В частности выросла целая серия экстраординарных и ординарных магистратур, получивших невиданную прежде власть. Многократно выросла роль военного вождя, который отныне мог использовать армию в качестве своего оружия в борьбе за власть в государстве.
3.2.2 Диктатура Луция Корнелия Суллы
Оценка римской действительности II-I вв. до н.э. в рудах различных исследователей разнится значительно. Ряд ученых называет это революцией, кризисом, переходностью, регенерацией и т.п. Как бы ни назывались эти явления, ясно одно - это было время зарождения новых отношений, появления новых институтов и методов решения политических проблем, стоящих перед республикой, доживающей последние годы своего существования.
Заметно, что какие бы преобразования не были начаты на рубеже веков, они наталкивались на непреодолимое сопротивление со стороны традиций, либо вынуждены были облекаться в старые, отжившие формы республиканского управления. Противоречия между содержанием изменений и их полисной формой постепенно накапливались, создавая почву для политической революции, подрывали саму идею незыблемости полисного устройства государственной власти в Риме. В то же время это и мешало полной реализации новых идей или возврату к старым формам с новым содержанием.
Требовалась сильнейшая воля политического лидера, который мог бы взять на себя полноту ответственности за преобразования, проведение которых назрело и требовало скорейшего осуществления на практике, а не в речах ораторов или мечтах философов. Ни один из существовавших в I веке до н.э. государственных институтов не мог исполнить эту историческую роль: сенат был подавлен и не видел необходимости перемен, комиции утратили свою прежнюю роль и собирались крайне редко. Время начало выдвигать на авансцену истории одну за другой сильные личности, как бы подготавливая римлян к переходу к имперскому правлению.
Сулле в его деятельности удалось совместить консервативную направленность реформ с силовым подавлением своих политических противников, чего не могли добиться предыдущие лидеры, причем сделал он это достаточно последовательно. Именно поэтому, как мы предполагаем, он добровольно покинул политическую сцену и вполне довольный достигнутым результатом, продолжил жить как частное лицо.
В 88-м году до н.э. Сулла, наряду с К.П.Руфом был избран консулом и отправлен с армией на Восток. Но марианцы во главе с Сульпицием Руфом силой заставили принять законы, по которым, в том числе, войско, отправляемое для войны с Митридатом, должен был возглавить Гай Марий. Солдаты, настроенные Суллой, взбунтовались и потребовали вести их на Рим. 6 мятежных легионов во главе с Суллой быстро овладели городом. Это был первый в римской истории случай, когда собственная армия взяла «Вечный» город. Начался новый этап гражданской войны. Тем не менее, Сулла не мог надолго оставаться в Риме - события на Востоке требовали незамедлительного вмешательства. Сулле удалось отменить несколько наиболее радикальных законов Сульпиция и провести выборы консулов на 87 год. Не добившись полного удовлетворения своих притязаний, Сулла, все же, вместе с армией отбыл на театр военных действий, взяв клятву с консулов, не вносить изменений в установленные им порядки.
Решительность и беспощадность к врагам Суллы сыграли свою роль в войне с Митридатом и к 85 году до н.э., кровопролитие на Востоке было завершено. Между Митридатом и Суллой был заключен мирный договор, по которому восстанавливалось прежнее статус-кво, а провинция «Азия» облагалась огромной контрибуцией. В Греции во время и после военных действий Сулла не пощадил никого и ничего: во время осады Афин были вырублены священные рощи, а после взятия города все немногочисленные оставшиеся в живых жители были проданы в рабство.
В 83 году до н.э. Сулла со своими закаленными в боях легионами высадился в Италии, где ему должны были противостоять армии новых консулов, сторонников Мария. Однако и Сулле на помощь пришли Метел, Помпей и Красс. Марианцев поддерживали италики, участвовавшие в Союзнической войне и понимавшие, что приход Суллы к власти вновь ограничит их права. В ходе полуторалетней войны, противники Суллы потерпели ряд сокрушительных поражений и были практически поголовно уничтожены. Воины Суллы не останавливались ни перед какими жестокостями. Так по приказу самого Суллы в Риме были зарезаны в один день 6 тысяч пленных. Сам Сулла в это время выступал перед сенаторами, успокаивая их, он сказал, что «наказывают кучку негодяев».
Зверства, которые учинили сулланцы, не поддаются никакому описанию. В то же время, сам новоявленный диктатор внес некий определенный порядок в уничтожение своих противников: впервые были выставлены таблицы с именами граждан, объявленных Суллой вне закона и подлежащих уничтожению. Так называемые проскрипционные списки. Были убиты 40 сенаторов и более 1,5 тысяч всадников. В соответствии с постановлением Суллы, пишет Инар Ф., под страхом смерти запрещалось предоставлять убежище или оказывать какую-либо помощь указанным в списках людям, более того, за помощь в захвате или убийство таких людей полагалось вознаграждение из государственной казны. По всему римскому государству разыскивали «преступников» и убивали на месте. Имущество их конфисковывалось. Страну наводнили шпионы.
Но Сулле этого показалось мало, репрессии обрушились на целые города, которые оказали сопротивление во время вооруженного конфликта. Диктатор отправлял в них отряды своих ветеранов, чтобы иметь под рукой преданные гарнизоны. Общественная земля распределялась между ними, в результате и после смерти Суллы, его солдаты оставались преданы своему бывшему командиру и продолжали защищать его установления.
В связи с тем, что оба сенатора погибли, в Риме было объявлено междуцарствие. Интеррекс Валерий Флакк внес в сенат законопроект, наделявший Суллу диктаторскими полномочиями на неопределенное время «для издания законов и установление порядка в государстве». В 82 г. до н.э. народное собрание утвердило этот закон, и Сулла стал вполне легитимным экстраординарным магистратом, впервые на неопределенное время. Он сам всегда подчеркивал конституционность своего назначения.
Законом Валерия Сулла мог бы обойтись без ординарных магистратур, однако он оставил их в неприкосновенности. Он все сделал, для того, чтобы видимость традиционных республиканских порядков сохранялась. Обычным порядком ежегодно избирались консулы. Сам Сулла был избран на 80 г. до н.э. Консулы вносили проекты законов в комиции. А центуриатные комиции достаточно полно и послушно выполняли волю диктатора.
В то же время Сулла отменил хлебные раздачи, ограничил власть трибунов, лишив их главных полномочий. Теперь для лиц желавших сделать политическую карьеру должности трибунов перестали быть привлекательными, они не могли претендовать на избрание на другие должности в Риме. Сохраняя трибунам право не интерцессию, Сулла ввел порядок при котором трибун мог быть подвергнут штрафу за неправомерное вмешательство. Работал сенат, теперь полностью подконтрольный диктатору. Сулла провел реформу муниципалитетов, сдержав свое обещание не посягать на новые права италиков.
Были установлены строгие правила прохождения магистратур: нельзя было быть избранным консулом не пройдя ступень претора, а тот в свою очередь следовал только по прохождении квестуры. Срок повторного избрания на высшую должность был установлен в 10 лет. Ф. Инар считает, что эта мера была предпринята с целью предотвратить переизбрания на консульские должности без каких-либо перерывов. Также был повышен и возрастной порог для прохождения магистратур. Количество преторов было увеличено до 8 человек, а квесторов - до 20. Квесторы по окончании своего срока пополняли собой сенат. Хозяйственные функции цензоров передавались консулам, которые при диктатуре становились фактически гражданскими руководителями города (мэрами). Необходимость в цензорах практически исчезла, и они были упразднены.
Конечно, большая часть реформ Суллы преследовала цель восстановление господства аристократии, но нельзя не увидеть в них и прогрессивного начала, особенно это касается муниципальной реформы. И вообще, скорее всего это была попытка сохранить само здание римского государства в период кризиса. Хотя сам Сулла ясно сознавал, что здание, которое он «подлатал» было крайне не прочно, но новые опоры под стареющий механизм власти республиканского Рима, теперь уже с оттенками имперского правления должно позволили бы ему продержаться еще достаточно долго.
Кроме того, диктатор определил границы Италии, северная проходила по р. Рубикон, земли, в которых были расселены ветераны его армии, получили статус гражданских колоний. Сулла изменил в некоторой степени и налоговую систему, ограничив тем самым экономическую власть всаднического сословия в провинциях. Изменениям подверглась и система откупов. Все мероприятия проводились под неусыпным присмотром многочисленных помощников Суллы и фактически в пользу высшей аристократии.
Будучи избранным консулом на 80-й год, он не сложил диктаторских полномочий, а на следующий год отказался от консульства, предложенного ему сенатом. В 79 году до н.э. собрав народное собрание, Сулла торжественно объявил о сложении с себя диктатуры. Распустив ликторов, он обратился к собранию с предложением об отчете в своей деятельности. Собрание не откликнулось на него, тогда в сопровождении ближайших друзей, Сулла уже рядовым гражданином отправился домой. Затем он уехал в свое кампанское поместье, где прожил еще год, не занимаясь политикой, а предаваясь тихим радостям повседневной жизни. Умер он на 60-м году жизни в78 году до н.э., оставив после себя мемуары и память, как о деятеле, до сих пор незабытом потомками, при всем противоречивом наследстве и неутихающих спорах ученых, воистину великом и как сам он себя назвал «Счастливом» (Felix).
Историческая роль Суллы действительно велика и оценивается по-разному. Какими бы целями он не руководствовался, объективно Сулла стал первым деятелем, который заложил основы той новой системы, которую мы привыкли называть империей. Через определенное время преемники Суллы, каких бы взглядов они не придерживались, обратятся к его опыту и сохраняя внешнюю видимость республиканского строя выстроят на его развалинах новый государственный механизм адекватный новым реалиям. Рим из общины-полиса превратился в мощную мировую державу и сохранять при этом старую форму государственности уже просто было анахронизмом, грозящим разрушением всего созданного за века римским народом.
.2.3 Восстание Квинта Сертория и его попытка создания государства
Во время сулланского террора один из выдающихся марианцев Серторий в 81 году до н.э. скрылся в Африке, когда по его пятам шли сулланские тайные агенты. Вначале он служил у одного из мавританских царьков, но в 80-м году принял предложение испанцев возглавить повстанческую армию лузитан, поднявшихся на восстание против Рима. Сколотив отряд из римских эмигрантов-противников Суллы и мавританских воинов, Серторий переправился в Испанию. В Лузитании он возглавил восстание местного племени. Постепенно, сказались многочисленные таланты и организаторские способности Сертория и восстание из узкоместного превратилось в общеиспанское против сулланского Рима. Войска Сертория разгромили римские армии наместников обеих Испаний, и вынудил Рим отправить большую армию под командованием Квинта Метелла. Восстание, тем временем охватило весь Пиренейский полуостров, и римлянам не удалось подавить его сходу. Успех Серторию обеспечивал на первых порах достаточно крепкий союз враждебных суланскому режиму сил и туземных племен.
Серторий мечтал о создании демократического государства, каким он хотел видеть и римскую республику. Причем политика Сертория по отношению к местному населению разительно отличалась от той, которую Рим до этого проводил в провинциях. Исследователи отмечают, отсутствие в отношениях Сертория с испанцами какого-либо угнетения, подчеркивают гуманное и благожелательное покровительство развитию культуры у варваров.
Испания провозглашалась независимым от Рима государством. Был избран сенат из 300 наиболее выдающихся деятелей римской эмиграции. Командирами в армии восставших были исключительно римляне. В связи с этим можно сделать вывод о временном характере независимости Испании. Серторий даже не предполагал, что Испания станет иберийским государством, скорее всего он думал о ней как о провинции Рима, на время отделившейся от метрополии, для установления приемлемого антисуланским силам режима, как примера для остальных.
В северной Испании была даже организована школа для детей знатных испанцев, где обучались латинскому и греческому языкам, ряду наук. Другими словами это была попытка романизации провинции. В то же время дети эти были как бы на положении заложников, чтобы испанцы не вздумали повернуть вспять. Видя гуманное к ним отношение, испанцы платили Серторию преданностью. Его личная охрана состояла исключительно из испанцев, что конечно, вызывало недовольство среди его римского окружения. О нем стали слагать легенды, которые он сам и поддерживал.
Серторий пытался объединить все силы, враждебные в то время Риму, киликилийских пиратов, которые дали в его распоряжение флот, понтийского царя Митридата, готовившего третью войну против Рима, галльские племена, грозящие новым восстанием. Римский сенат охватила паника, говорили о новом Ганнибале, который собирается напасть на Рим. Решено было послать в Испанию новую армию. Но встал вопрос о командующем. На это место претендовал Помпей, но он был слишком молод, к тому же его назначение противоречило бы эдикту Суллы о прохождении магистратур. Выход нашли в назначении Помпея проконсулом, и в 77 году он во главе армии перешел через Альпы и двинулся в Испанию.
В начале похода Помпей терпел поражения. В одной из битв в 75 году до н.э. его армия была разбита, а сам он тяжело раненный чуть не угодил в плен. Спас его подоспевший на помощь Метелл. Постепенно стала сказываться непрочность союза, на котором было основано государство и армия Сертория. Неустойчивые местные повстанцы не выдерживали натиска регулярной римской армии, у них практически отсутствовала конница, а римские соратники Сертория с высока относились к испанцам и всячески третировали их. Подходящая для партизанских действий повстанческая армия уступала римской в открытом бою. Стали возникать заговоры. Часть заговорщиков была раскрыта и казнена, однако оставшиеся ускорили подготовку своих планов устранения вождя. На одном из пиров в 72 году до н.э., Серторий и его охрана были заколоты кинжалами.
Так закончилась жизнь этого бесспорно выдающегося человека, пусть и мечтателя, но благородного и гуманного политического и военного деятеля, который в свой жестокий век показал пример чистого и светлого образа, как бы пришедшего из прошлого римского народа, указать ему путь в будущее.
С гибелью вождя восстание быстро сошло на нет. Римляне легко одолели восставших и вернули к подчинению весь полуостров, восстановив старые порядки.
3.2.4 Первый триумвират и принципат Гая Юлия Цезаря
Вернувшись в Рим из Испании в 60 году до н.э. Гай Юлий Цезарь обменял свой триумф полководца на избрание консулом на 59-й год. В это же время Помпей также вернулся в Италию. Цезарь, Красс и Помпей были в это время самыми популярными военачальниками в Риме. Однако все трое противостояли сенату, который чувствовал себя к тому моменту очень уверенно. Сама жизнь подтолкнула политиков к союзу. Цезарь решил примирить личные неприязненные отношения между ними ради выгоды своей и всех троих. Летом 60 года состоялось личное соглашение трех деятелей, которое Варрон охарактеризовал как «трехголовое чудовище» (Var., V, 14, 3). В этом союзе, который получил название I-й триумвират, Цезарь и Помпей играли главные роли, а Красс служил лишь вместо буфера между ними.
Ближайшей целью триумвиров было консульство Цезаря, а долговременные планы выражались некоей формулой: в республике не должно происходить ничего, что было бы не угодно каждому из троих деятелей. Могущество каждого из них по отдельности опиралось на силу профессиональных армий, лично преданных своим командующим. Соединение их популярности в массах и силы оружия объединенного войска, давало всем троим преимущество в политической борьбе с противниками, главные из которых были сосредоточены в сенате. Если бы они выступали друг против друга, было бы неизбежно предугадать союз двоих против третьего, а это бы ослабило противостояние с сенатом. В случае же объединения сил, на которое сознательно пошел Цезарь, давало им возможность не опасаться сопротивления. Только мудрая политика Цезаря удерживала триумвиров вместе. Хотя необходимо подчеркнуть, что союз был очень не прочным, и, как показал дальнейший ход истории, быстро перерос в непосредственное столкновение Цезаря и Помпея, после гибели Красса.
Воспользовавшись необходимостью, по римским законам предоставления, бывшим консулам провинций в управление, сенат в сотрудничестве с Помпеем решил отправить Цезаря подальше от Рима. Цезарю была отдана бессрочно Галлия, где назревала новая колониальная война, способная удержать Гая Юлия надолго вдали от столицы.
В 58 году до н.э. Цезарь со своими легионами прибыл в Галлию и за год сумел покорить практически все кельтские и германские племена на территории обширной и густонаселенной страны. Победоносно вернувшись в Рим в 57 году на зимовку, он вызвал зависть своего союзника Помпея и еще больше разозлил сенат. Чтобы устранить разногласия Цезарь предложил триумвирам встретиться на нейтральной территории и обсудить ряд назревших проблем. Весной 56 года триумвиры встретились в г. Луке в Северной Эртрурии. Этой встрече придавалось очень большое значение. Об этом свидетельствует даже тот факт, что на встречу прибыло около 200 сенаторов. Встреча укрепила союз, который дал, было трещину. Триумвиры продлили полномочия Цезаря еще на 5 лет, а Помпей и Красс должны были стать консулами на 55 год до н.э., после чего, отправлялись в провинции в качестве наместников. Помпей в Испанию, Красс, соответственно в Сирию. Это решение лидеров было проведено через народное собрание и получило силу закона. В итоге, триумвиры могли контролировать политическую ситуацию практически на всей территории Римского государства. По мнению Р.Карсона, именно это решение триумвиров явилось прологом установления будущей диктатуры Цезаря, поскольку именно «воля триумвиров в значительной степени определяла направления деятельности сената, народного собрания и магистратов».
После отбытия консульства Помпей не поехал в Испанию, а оставаясь в Риме правил провинцией через своих легатов. Красс сразу же отправился на Восток и ввязался в войну с Парфянским царством, хотя парфяне не давали ни малейшего повода для нее. Складывавшаяся поначалу удачно военная кампания, в конце концов, обернулась полным разгромом римлян, а сам Красс был предательски убит во время переговоров с парфянами. Гибель Красса ускорила окончание правления триумвирата.
В 54 году Цезарь вынужден был вернуться в Галлию, где началось грандиозное восстание, казалось бы, покоренных племен. Только к 51 году восстание было подавлено. За время Галльской войны, как пишет Плутарх, Цезарь взял штурмом более 800 городов, покорил 300 племен, уничтожил свыше миллиона варваров, столько же взял в плен (Plut., Caes, 15). Все это принесло ему славу крупнейшего полководца и ненависть его политических противников, среди которых теперь находился и Помпей.
В середине первого столетия до н.э. в Риме царила анархия, подогреваемая агентами и Помпея и Цезаря. Это было на руку обоим, так как давало возможность стать диктаторами и навести порядок в республике. Ввиду того, что Помпей находился в Риме, он и стал диктатором в 52 году, получив полномочия от сената на 2 месяца в виде консулата без товарища (sine collega).
С помощью вооруженной силы Помпей быстро навел порядок в городе. Он также провел несколько законов, один из которых был прямо направлен против Цезаря. Бывшие союзники стали откровенными врагами. Правда, находящийся в Галлии Цезарь не мог ничем ответить Помпею. Согласно новому закону консул, отбыв свой год не сразу, а только через 5 лет получал наместничество. Для себя Помпей добился продления полномочий в Испании еще на 5 лет. Таким образом, I-й триумвират распался окончательно.
Вместо него образовался союз Помпея с сенатом. Последние выбирали между двух зол и предпочли слабейшего из соперников, считая Цезаря наиболее опасным врагом сенатской республики.
Помпей становится фактическим диктатором, хотя официальных полномочий не получает, а Цицерон называет его даже «первым гражданином». Используя ряд законов, сенат попытался пресечь любые попытки Цезаря прийти к власти. Однако Гай Юлий, попирая старые законы республики, отважился на очень рискованный шаг. Выражение «перейти Рубикон» вошло даже в разговорную речь, означая решительные действия для достижения цели, перейдя границу общепринятого. Цезарь обратился к сенату с примирительным посланием, однако в ответ на это сенаторы устроили обструкцию цезарианцам-трибунам Антонию и Кассию, а 7 января 49 года объявили республику в опасности. Трибунам пришлось бежать в Цизальпинскую Галлию, где стоял Цезарь с легионами переодетыми. Помпею было отдано распоряжение набирать армию, для борьбы с Цезарем. Началась новая гражданская война.
В ночь с 10 на 11 января 49 года до н.э. Цезарь во главе своей армии перешел Рубикон, маленькую речку, обозначенную как северная граница собственно Италии. По закону, ни один военачальник не мог вместе с армией находиться на территории Италии без разрешения сената. Цезарь не обращал внимания на то, что ему мешало, а просто преодолевал препятствия. Разгромив в нескольких сражениях Помпея и его помощников в Италии, Греции, Африке и Испании, он в 45 году до н.э. вернулся в Рим триумфатором и получил пожизненную диктатуру. Но жизнь жестоко посмеялась над гениальным полководцем. 15 марта 44 года он был убит в сенате заговорщиками.
Во время боевых действий Цезарь очень мудро запретил любые репрессии в отношении побежденных. Он сам и его воины не творили насилия, в отличие от Мария, Суллы и самих помпеянцев. Этим Цезарь завоевал поддержку огромного большинства населения провинций и непосредственно Италии.
В реальности власть Цезаря имела основу в виде его армии, тысячи ветеранов получили земельные наделы по всей Италии и в провинциях, его поддерживало всадничество, пользовавшееся его военными победами в Галлиях, а также городской плебс, фактически боготворивший его как своего кумира. Оппозиция была дезорганизована и не представляла никакой угрозы. Юридически Цезарь закрепил свою власть, идя по стопам Суллы. В первый раз Цезарь получил диктаторские полномочия в 49 году, но еще временно, т.е. по старым республиканским законам. В конце 48 года диктатура уже стала неограниченной во времени. Фактически это уже была пожизненная диктатура. В том же 48 году он был избран пожизненным трибуном, что давало его особе неприкосновенность. Обычные трибуны продолжали выбираться, будучи ограничены в своей деятельности вопросами городского хозяйства. Сенат предоставил Цезарю консульство сначала на 5, а затем и на 10 лет, а в 45 году он был провозглашен пожизненным диктатором (dictator perpetuus), т.е. «вечный»). Это было радикальное отступление от римской традиции, которая рассматривала диктатуру «как чрезвычайную магистратуру» со строго ограниченной продолжительностью, вводимую, к примеру, на случай восстановления порядка в государстве. Кроме пожизненной диктатуры Цезарь получил цензорские полномочия и право рекомендовать кандидатов на должности. Далее, титул императора вошел в его имя, он стал именоваться imperator Caius Julius Caesar. Цезарь стал носителем империя, т.е. высшей военной власти. С этим термином будет теперь связано звание высшего должностного лица в новом Риме, не республике, а империи. Оно перейдет на потомков и последователей Гая Юлия Цезаря, как понятие военной монархии.
Лик Цезаря появился на римских монетах, он был провозглашен «отцом отечества» и избран верховным жрецом Рима. Все это, естественно было внешними атрибутами монархической власти, выросшей из республиканских магистратов, путем передачи всех их одному лицу.
Стремясь принизить роль сената, Цезарь разбавил его состав своими сторонниками из разных слоев общества, доведя количественно до 900. Таким образом, сенат становился лишь совещательным органом при особе диктатора. Наряду с сенаторами, было увеличено и количество магистратов, половину из которых, Цезарь назначал лично. Так, квесторов стало 40, в два раза больше, чем было ранее, эдилов - 6 (4), преторов - 16 (было 8). Это мероприятие, по всей видимости, служило для увеличения бюрократического аппарата, необходимого в связи с ростом империи.
Напрямую основы будущей империи Цезарь заложил, реформируя провинциальное управление. Колонизация провинций служила, прежде всего, целям романизации окраин мировой державы. Цезарь расширил права некоторых провинций. Так права римского гражданства получили жители Транспаданской Галлии и ряда испанских городов, а латинское право было дано городам Нарбонской Галлии, Испании и Сицилии.
Цезарю удалось провести еще ряд реформ, в том числе налоговую и муниципальную. Лишив военной власти наместников, Цезарь поставил во главе провинциальных войск своих легатов. При нем в Риме начали чеканить золотую монету. Лично Гай Юлий ввел новый календарь, который просуществовал в Европе до конца XVI века, под названием юлианского.
Цезарь много внимания уделял благоустройству города. При нем возводились храмы, строились театры, общественная библиотека и т.д.
Говоря о первом триумвирате, можно сказать, что он, выразившайся в политическом союзе Цезаря, Помпея и Красса, являлся консолидацией антисенатских сил. Основной причиной этого стала реакционная политика, проводимая сенатом и не учитывающая интересов городского плебса, торгово-ростовщических кругов всадничества и многочисленных ветеранов. Коалиция была уникальна благодаря своей продолжительности и влиянию на государственные дела, и стала причиной многочисленных изменений в работе политических институтов Рима, среди которых наиболее значительными были длительные проконсульства Цезаря и единоличный консулат (sine college) Помпея.
Рассмотрев диктатуру Цезаря, мы можем сделать следующий вывод: «Цезарь, сосредоточив в своих руках основные рычаги управления государством, получил возможность контролировать все основные сферы жизни римского общества. Он расширил социальный состав властных элит, интегрировав в него практически все свободные слои римского общества и решил ряд жизненно важных для восстановления социального мира вопросов.
Политический режим установленный Цезарем можно характеризовать как авторитарный с элементами монархического правления. С согласия сената диктатор сосредоточил в своих руках большую часть властных рычагов, что дало ему возможность практически полностью контролировать политический процесс, как в законодательной, так и в исполнительной сфере. Вместе с тем, при назначении многих должностных лиц и издании ряда законов Цезарю требовалось получить формальное согласие сената и народного собрания. В политической практике, однако, утверждение кандидатов и законов проходило беспрепятственно, через ставленников диктатора.
За годы диктатуры Цезарю удалось восстановить в государстве социальным мир и решить наиболее актуальные проблемы: долговой кризис, обеспечение землей отставных войнов - легионеров, определить нормы раздачи хлеба плебсу, восстановить порядок в аппарате управления. Кроме того, Цезарь расширил социальную базу властных элит, распространив права римского гражданства на некоторые провинции.
Цезарь во всем опережал свое время, он был выдающимся полководцем, писателем, любителем изящного, одним из культурнейших людей своего времени, мог одновременно заниматься несколькими делами достаточно успешно, его организаторские способности удивляли и современников и потомков, а вместе с тем, он не чурался удовольствий, иногда пускался в авантюрные мероприятия, слишком увлекался и в то же время стремился довести любое начатое дело до конца. Запланированное убийство лишало Рим и весь мир гениального провозвестника новой эры в истории человечества, память о котором сохраниться в веках, наряду с другими выдающимися личностями, а его дело будет продолжено потомками и наследниками и доведено до логического завершения уже через несколько десятков лет.
3.2.5 Второй триумвират и новое восстание на Сицилии
После гибели Цезаря в Риме снова вспыхнула борьба за власть. Народ и сенат пребывали в расстройстве, не представляя радоваться или горевать по смерти диктатора. Заговорщики пытались объявить Цезаря тираном и врагом государства, но их никто не поддержал. Было найдено компромиссное решение. Все постановления Цезаря оставались в силе, но был принят закон, по которому более диктаторские полномочия никому не давались.
После сожжения трупа Цезаря на Форуме, было оглашено его завещание, по которому Гай Юлий передавал свое личное наследство большей частью Гаю Октавиану, внучатому племяннику, усыновленному им незадолго перед смертью. Часть личного имущества была завещана римскому народу, оставшаяся перешла к Антонию и еще некоторым лицам. Марк Антоний был наиболее преданным и последовательным цезарианцем, поэтому стремился полнее воспользоваться представившейся возможностью получить неограниченную власть. Но обстоятельства сложились не в его пользу. Вернувшийся с Востока Октавиан вступил в борьбу за наследство своего приемного отца, в борьбу вмешался также один из выдающихся полководцев Цезаря Лепид. После непродолжительной вспышки гражданской войны, трое вождей заключили союз, который был официально оформлен как триумвират на 5 лет.
В это же время триумвирам пришлось совместными силами бороться против общего врага, который пытался отомстить за своего отца. В Испании поднял восстание младший сын Гнея Помпея Секст. Разгромленный в Испании, объединенными силами триумвиров, он бежал на Сицилию, куда к нему начали стекаться бывшие помпеянцы, вольноотпущенники и даже рабы, в надежде получить свободу. Он всех без разбора принимал в ряды своей армии и флота, которые стали очень быстро сильной угрозой для Рима, так как Сексту удалось прервать продовольственное снабжение города.
Секст Помпей не только создал мощную армию, но и как прежде в Испании пытался Серторий, создать новое государство. Был избран сенат, проводились народные собрания, была введена система налогов и законы, действовавшие на территории острова. На некоторое время Секст овладел даже Сардинией и Корсикой, где пытался установить новые порядки, впрочем не сильно отличавшиеся от старых римских республиканских. При всей видимости восстановления на части территории Римского государства прежних, т.е. традиционных республиканских порядков, протогосударство Секста Помпея управлялось как обычная монархия. Республиканские институты, так же как и в Риме были только ширмой, прикрывающей единовластие вождя.
Слабость социальной базы, ограниченность в ресурсах, вынуждали Секста Помпея идти то на компромисс с триумвирами, то вредить им исподтишка, то вступать с ними в открытую схватку. В результате, в 36 году до н.э. Секст потерпел два крупных поражения в морских битвах от Агриппы и вынужден был бежать в Малую Азию, где был схвачен и казнен Антонием.
Так провалилась очередная попытка противопоставления Римскому государству политическими методами с помощью организации альтернативного государственного строительства.
Второй триумвират все больше тяготил новых вождей, личная неприязнь между Антонием и Октавианом, подкрепленная амбициями обоих вождей, переросла в открытые столкновения, особенно после пожалований, которые Антоний сделал египетской царицы Клеопарты, ставшей его любовницей. Рим был возмущен, тем, что Антоний распоряжался римской собственностью, как своей личной, тем, что он предпочел восточную царицу римской жене, тем, что он роскошествовал на Востоке, в то время, когда его родной Рим изнывал от голода, испытывая продовольственную блокаду, организованную с помощью пиратов Секстом Помпеем.
Возникла ссора между Октавианом и Лепидом, в результате которой, последний был исключен из триумвиров, за ним осталась Африка и почетное звание верховного понтифика (Suet., Oct., 65). В 12 году до н.э. Лепид тихо ушел из жизни в своем поместье.
Назревал конфликт между оставшимися вождями Октавианом, именовавшимся теперь Гаем Юлием Цезарем Октавианом и Марком Антонием. Настоящая война между силами Октавиана и объединенными войсками Антония и Клеопатры началась в 32 году до н.э. А уже 2 сентября 31 г. у мыса Акций, морские флот Антония был разгромлен, сам Антоний вслед за Клеопатрой, покинувшей своего римского мужа во время сражения, бежал в Александрию, где и нашел свою смерть.
Октавиан вернулся в Рим, оставив практически в неприкосновенности Восток и распоряжения Антония, за исключением повышения налогов. Египет он посчитал своей личной добычей и оставил управлять в нем своего легата Гая Корнелия Галла в должности префекта.
Присоединив Египет к римской державе, Октавиан завершил передел Ойкумены в пользу Рима, а сам стал единственным вождем римского народа, принцепсом - императором.
Упадок нравов, усталость от гражданских войн, проскрипций, рост налогов вызвали к жизни то отношение среди населения, которое позволило потомкам Цезаря стать полновластными монархами. Та часть нобилитета, которая прежним диктаторам противостояла в их стремлении к единовластию, практически сошла на нет в результате массовых репрессий, внешних и внутренних войн, самоубийств и т.д. Реальная власть поддерживалась ветеранами Цезаря и самого Октавиана, которые получили земли в провинциях и в Италии. Латифундисты, средние землевладельцы тяготели к миру, который позволял накапливать богатства, монархия была гарантией прекращения междоусобных распрей, затухания политической борьбы, которая изнурила Рим во II-I вв. до н.э.
То, чего не могли достичь ни Цезарь, ни Сулла, ни тем более Марий, удалось Октавиану, осторожному, хитрому, удачливому полководцу, мудрому политическому вождю. Подошло время, когда полностью созрели политические, духовно-нравственные, социальные условия для закрепления монархической формы правления Римом. Сам Рим теперь из небольшой италийской общины превратился в мировую державу, которая не могла управляться по-старому, традиционными магистратами, в том числе и экстраординарными.
Тем не менее, видимость республиканских порядков еще долго сохранялась в виде принципата самим Октавианом и его преемниками. Однако наполнение содержанием этих форм изменилось кардинально. Строился новый государственный аппарат, больше соответствующий сложившимся условиям существования огромной державы. В последующие эпохи его пример был взят на вооружение более поздними империями, а законы, введенные императорами, стали основой континентального государственного права большинства стран Западной Европы.
Заключение
В нашем небольшом исследовании преобразования поздней Римской республики в империю были по возможности вскрыты причины и ход событий, позволившие говорить об эволюции политической системы Рима в последние века до нашей эры. Опираясь на источники - труды античных писателей и работы позднейших и современных ученых, как отечественных, так и зарубежных исследователей, мы выполнили все исследовательские задачи, которые были поставлены перед настоящей работой.
Во ведении мы постарались охарактеризовать источниковую базу исследования, а также дать наиболее полную историографию, изучаемой проблемы. Кроме того, в нем была определена цель, предмет исследования и поставлены задачи исследования.
В первой главе работы нами были исследованы причины кризиса народных собраний. Мы постарались показать связь сложившихся во II-I вв. до н.э. условий жизни Рима и устремлений большинства римских граждан, позволивших превратить комиции в поле политической борьбы различных группировок, причем, чем дальше заходил кризис всего общества, тем больше было примеров нарушения традиционных приемов работы народных собраний. По мере превращения республики в монархию, роль народных собраний сходила на нет, вплоть до их полного прекращения. Комиции уже в середине I века до н.э. стали местом неприкрытого террора со стороны то сторонников демократии, то апологетов олигархического правления. Народные собрания, как и везде, были ярчайшим проявлением непосредственной демократии после свержения царей, однако по мере свертывания демократии, они должны были просто исчезнуть из политической жизни государства. Так, собственно и произошло в самом конце I-го века до н.э., когда республика, не меняя своих одежд, постепенно превращалась в империю, пройдя через ряд диктатур, не выходящих за рамки традиционных представлений, подкрепленных республиканскими законами.
Вторая глава посвящена решению проблемы эволюции сената, одного из старейших республиканских институтов, прошедшего путь от совета старейшин отцов-основателей (патрициев) римской общины до совещательного органа при римском императоре (принцепсе). Борьба в сенате между различными политическими группировками в отличие от мнения ряда современных авторов, которые представляют ее как прообраз двухпартийной системы, в нашей работе представлена как борьба личных интересов выдающихся личностей римского общества. Только изменения в нравах всего римского общества, появление ярких лидеров, которые не стеснялись предъявлять свои претензии на власть, создание условий, при которых личность начинает противопоставлять себя массе, послушной ее воле в силу военных, прежде всего талантов, боготворящей лидеров позволила перенести борьбу за власть не только в священные стены сената, но и на площади и улицы Рима, чего никогда не случалось в предыдущие исторические эпохи.
В третьей главе исследуются вопросы, связанные с превращением экстраординарных магистратур в практически постоянно действующие. Диктатура, основанная на военной силе, впервые примененная Гаем Марием была позднее усовершенствована Луцием Корнелием Суллой. С жестокостью, которая была бы хоть как то оправдана по отношению к врагам на поле битвы, уничтожались в самом Риме безоружные политические противники. Причем Суллой эти мероприятия были узаконены с прямой поддержкой сената и созданием, так называемых проскрипционных списков, в которые по произволу диктатора заносились все неугодные ему лица, какой бы политической ориентации они не придерживались.
С тех пор в Риме начали укореняться новые отношения между враждующими группировками, которые по большей части представляли собой родовые кланы, а в их борьбу привлекалась клиентела и весь городской плебс, главные интересы которого в этот период сосредоточились в бесплатных раздачах и подачках богачей.
Все большее значение в жизни римского общества конца республики стали приобретать так называемые либертины, вольноотпущенники. Впервые большое количество рабов было отпущено на свободу именно Суллой, их даже стали называть «клавдиями», подчеркивая их связь с диктатором. Они отличались особой жестокостью и беспринципностью, с радостью расправлялись со своими бывшими хозяевами, доносили на них и их друзе, за что получали вознаграждения и свободу. В дальнейшем их постарались ограничить в правах и свести их влияние на нет. Особенно в этом преуспел Октавиан, несколькими законами указав на их действительное место в обществе.
Диктатура Луция Корнелия Суллы показала возможность существования власти, стоявшей фактически вне рамок традиционной политической системы. Сулла пытался организовать государственную власть на основе принципов сенатской Республики. Вместе с тем он первый наиболее отчетливо начал осуществлять имперскую политику: консолидировать гражданство и бороться с сепаратизмом. Большая часть античных и современных историков в оценке диктатуры Суллы выдвигает личный момент - произвол и волюнтаризм диктатора, консервативный характер его политических и социальных реформ. В действительности значение диктатуры Суллы шире: субъективно преследуя реставраторские цели, Сулла объективно заложил основы новой политической организации, а по характеру и методам управления он был предшественником Цезаря и Октавиана.
Наиболее отчетливое выражение монархическая и имперская идеи получили при Цезаре. Правда,в диктатуре Гая Юлия Цезаря на этот раз процесс реализации этих идей пошел иным путем - возвышения исполнительной власти. Формально конституционно-правовые прерогативы не предоставляли Цезарю единоличной власти. Кумуляция традиционных римских должностей и почетных титулов: пожизненная диктатура, практически постоянный консульский империй и титул императора в качестве личного имени - с государственно-правовой точки зрения лишь поднимали Цезаря над республиканской конституцией. Сенат был поставлен под контроль диктатора, по существу был лишен возможности реально управлять государственными делами и, что, вероятно, самое главное отстаивать свои привилегии. Однако сенаторы сохраняли богатство и моральный престиж. Народное собрание утратило даже незначительные элементы политического суверенитета, предоставленные республиканской политической нормой. Однако в качестве компенсации за утрату политического влияния по отношению к римскому народу усилилась формальная демонстрация уважительного отношения к его интересам и мнению. Цезарь одновременно выступал и организатором, и носителем исполнительной власти. Кумулированные в руках Цезаря должности, правовые привилегии и почетные титулы, которые определяли его могущество; власть, которая являлась источником политических инициатив и политических решений; а также опора на реальную политическую силу (армию) в условиях обозначенных метаморфоз республиканской системы власти придавали личному положению диктатора монархический характер.
У Цезаря, безусловно, было свое представление о том, в каком направлении должна развиваться Римская республика. Он не скрывал, что считает государственный строй Республики не только устаревшим, но попросту мертвым, и безусловно придерживался имперской идеи. На это указывают осуществленные Цезарем территориально-административные, государственно-административные и социальные мероприятия. Важно отметить и такую особенную ситуацию, что диктатура Цезаря оформилась в результате глобального военного объединения римско-италийской территории и римской провинциальной периферии. В целом именно в период диктатуры Цезаря получил четкое выражение и был закреплен важнейший имперский принцип: вся территория и все население формировавшейся державы оказались объединены единым империем.
В период диктатуры Цезаря объективно заданная тенденция перехода Римской республики к Империи, оформления новой авторитарной власти и соответственное развитие новых территориально-административных форм и идеологического обрамления стали необратимыми.
Коллегиальная диктатура в форме II триумвирата - политического союза, заключенного Марком Антонием, Марком Эмилием Лепидом и Октавианом, закрепила эту тенденцию. Главное значение II триумвирата в процессе становления Империи и имперской системы управления состоит в том, что была найдена наиболее адекватная форма имперской власти: промагистратский империй, прежде территориально и хронологически ограниченный, теперь стал более значительным по содержанию (не был ограничен временем и территорией, не был разделен на военную и гражданскую сферу, по существу были преодолены коллегиальная и трибунская интерцессии и provocatio ad populum). В компетенции триумвиров проконсульский империй получил имперское выражение - возникла единая, неурезанная власть. Таким образом, уже в период II триумвирата вопрос о форме и характере власти римского территориально-державного государства оказался решенным, а сам II триумвират стал политической основой и непосредственным прототипом новой властной системы - принципата.
За время с середины II века до н.э. не однажды нарушалась работа органов государственной власти в Римской республике, что способствовало постепенной дезорганизации политической жизни. То, что подходило практически идеально для небольшой общины, возникшей в середине тысячелетия на высоком берегу Тибра, явно мешало разросшейся до размеров неслыханных дотоле державе. Невозможно было управлять огромными территориями, попавшими под власть Рима, методами и средствами пригодными для управления в одном городе. К сожалению, большинство римлян, даже самых культурных и образованных не поняло этого вовремя. Результатом стали кровавые гражданские войны, войны с союзниками, повсеместные восстания рабов. Не классовая борьба, а схватка между новым и старым отжившим, новаций и традициями, настолько укоренившимися, что считались просто незыблемыми, от которых так нелегко отказаться, даже не считаясь с новыми условиями жизни, что за них стоит отдавать свою жизнь были причинами бурных событий периода конца республики. Мы подчеркиваем вслед за Титом Ливием, что одной из причин гибели республики была как раз утрата нравственных ценностей древних римских героев и отсутствие сколько-нибудь новых привлекательных идей, могущих их заменить старые понятия при тех хлынувших потоках ценностей материальных и других благ на головы победителей Карфагена и Греции. Так древнейшие культуры отомстили римлянам за свою гибель. Вместе с победами и богатством римляне получили такой груз ответственности. С которым не смогли справиться. Результатами этого процесса стала потеря свободы римскими гражданами, гибель республики и мир, и спокойствие, дарованные диктатором.
Существенным дополнением к основному содержанию нашей работы мы считаем краткую историографию по волнующей нас проблеме, которая дана во введении к нашей работе.
Все сказанное выше подтверждает нашу гипотезу, что изменения, произошедшие во II-I веках до н.э. в основных элементах государственного устройства республики привели к эволюции римской республиканской политической системы и превратили ее в монархию, в виде так называемого принципата. Римская история завершила очередной свой круг и на более высокой стадии развития вернулась к единоличному правлению, но уже не маленькой общиной на семи холмах, а мировой державой с огромной армией и бесчисленными колониями в провинциях.
В заключение необходимо уточнить, что нами считается выполненными исследовательские задачи, поставленные перед работой, тем самым достигнута ее цель - анализ процессов, происходивших в Римской республике во II-I веках до н.э., означавших эволюцию политической системы Рима. Наша работа, не претендуя на научную глубину, является, тем не менее, полезной, по нашему мнению, для учебных целей, так как показывает, как традиционные, так и новейшие пути исследования поставленной проблемы.
Литература
Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М., 1973.
Беликов А.П. Пределы влияния сословия всадников в поздней Римской республике // Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29-31 октября 2001 г. СПб., 2001. С. 149-152.
Беликов А.П. Харизматические начала личной власти Марка Антония // Античное общество - V. Тезисы докладов научной конференции 2-3 апреля 2002 г. [www.centant.pu.ru/centrum/publik/confcent/2002-04/belikov.htm].
Белкин М.В. Историческая традиция о численности и этапах формирования сената в древнем Риме // Жебелевские чтения-3. Тезисы докладов научной конференции 29-31 октября 2001 года. СПб., 2001. С. 131-136.
Биллоуз Р. Диктатор Цезарь: Римский колосс / Пер. с англ. О.В. Любимовой, С.Э. Таривердиевой. М., 2009.
Блох Л. Сословная и социальная история Римской республики / Пер. с нем. М.Н. Данилевского. СПб., 1904.
Бобровникова Т.А. Повседневная жизнь римского патриция в эпоху разрушения Карфагена. М., 2001.
Бокщанин А.Г. Источниковедение древнего Рима. М., 1981.
Гримм Э.Д. Исследования по истории развития Римской императорской власти. Т. 1. СПб., 1900.
Демина С.С. Римское общество в I в. до н.э.: гражданское сознание и поведение: Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н., Владимир, 2000.
Демина С.С. Гражданское сознание и поведение римлян I в. до н.э.: Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н., Владимир, 2003.
Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования Принципата / Под. ред. И.М. Дьяконова. М., 1985.
Егоров А.Б. Римская республика с середины II в. до 31 г. до н.э. // История Древнего Мира. Упадок древних обществ / Отв. ред. В.Д. Неронова. Кн. 3. Изд. 3-е, испр., и доп. М., 1989.
Егоров А.Б. Цезарь, Август и римский сенат. Тезисы докладов научной конференции 2-3 апреля, 2002 года. [www.centant.pu.ru/centrum/publik/confcent/2002-04/egorov.htm].
Егоров А.Б. Римская правящая элита в 80-50 гг. I в. до н.э. (К вопросу о диктатуре Суллы и «принципате» Помпея // Актуальные проблемы всеобщей истории. Вып. 5. Ростов-на-Дону, 2006. С. 31-45.
Еремин А.В. Сулланские легионы: к вопросу о становлении римской наемной профессиональной армии // Античное общество - IV: Власть и общество в античности. Материалы международной конференции антиковедов, проводившейся 5-7 марта 2001 г. на историческом факультете СПБГУ. СПб., 2001.
Зарщиков А.В. Цезарь и цезарианцы: роль личной группировки в политической борьбе // Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н. Саратов, 2003.
Зелинский Ф.Ф. Римская республика. СПб., 2002.
Игнатенко А.В. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре (историко-правовое исследование). Свердловск, 1988.
Инар Ф. Сулла / Пер. с франц. В.И. Сидоренко. Ростов-на-Дону, 1997.
История Древнего Рима / Под. ред. В.И. Кузищина. М., 2000.
Карасева А.В. Стилизация как элемент политической борьбы // Античное общество - IV: Власть и общество в античности. Материалы международной конференции антиковедов, проводившейся 5-7 марта 2001 г. на историческом факультете СПБГУ. СПб., 2001.
Карсон Р.А.Г. Цезарь и монархия // Greece and Rome. Vol. 4, № 1 (Mar., 1957). P. 46-53.
Ковалев С.И. История Рима / Под. ред. Э.Д. Фролова. Л., 1965.
Короленков А.В., Смыков Е.В. Сулла. М., 2007.
Лапыренок Р.В. Политическая борьба в поздней Римской Республике: оптиматы и популяры: Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н., Саратов, 2005.
Машкин Н.А. Римские политические партии в конце II и в начале I в. до н.э. // ВДИ, 1947, № 3. С. 126-139.
Межерицкий Я.Ю. Республиканская монархия: метаморфозы идеологии и политика императора Августа. М. - Калуга, 1994.
Моммзен Т. История Рима / Под. ред. И.А. Покровского. Т. 1-3. М., 1939.
Ольшанский Д. В. Массовые настроения переходного времени // ВФ, 1992, № 4. С. 3-15.
Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987.
Покровский А.И. История римского права. М., 2003.
Радциг С.И. Цицерон и его время // Цицерон. 2000 лет со времени смерти. Сб. статей / Отв. ред. Н.Ф. Дератани. М., 1959.
Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. Пг., 1918.
Сайм Р. Римская революция / Под. ред. Э.Д. Фролова. М., 1967.
Селецкий Б.П. Термин optimates в его первоначальном общепринятом значении в «Переписке» Цицерона // ВДИ, 1979, № 4. С. 117-125.
Тейлор Л.Р. Партийная политика в век Цезаря / Под. ред. И.В. Машкина. М., 2001.
Утченко С.Л. Социальное и политическое значение термина optimates у Цицерона // Древний мир. Сборник статей. М., 1962. С. 627-635.
Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1965.
Утченко С.Л. История Рима. События. Люди. Идеи. М., 1969.
Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1972.
Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М., 1976.
Ферреро Г. Величие и падение Рима / Отв. ред. Э.Д. Фролов. Т. 1-5. СПб., 1997.
Фролов Э.Д. История Древнего Рима. М., 2010.
Чеканова Н.В. Римская диктатура последнего века Республики: Дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н., СПб., 2006.
Чернышев Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в Древнем Риме. До установления принципата. Ч. 1. Новосибирск, 2003.C. Res Publica Amissa. Eime Studie zu Verfassung und Geschichte der spaten romischen Republik. Wiesbaden, 1966.