Марокко: Фес
Марокко: Фес
В
Фесе к гостинице нельзя было подъехать на такси или гостиничном микроавтобусе.
Здесь служащие отеля встречают тебя у городских ворот с осликом или мулом, на
спину которого и грузят багаж.
Другого
транспорта в старом городе нет в принципе — потому что здесь нет ни одной
проезжей улицы. Оно и понятно, ведь средневековый Фес не затронули никакие
перепланировки. При том что населения в нем почти миллион.
Меня
так долго вели по темным, невзрачным улочкам, что невольно возникло сомнение: а
вдруг и гостиница окажется такой.
За
неприметной дверью открылся богато украшенный внутренний дворик, посреди
которого тихо журчал фонтан.
В
Марокко любят украшать дома резьбой, мозаикой, росписью и витражами. Особенно
это заметно в Фесе. Оно и понятно: уже 1200 лет Фес славится на весь арабский
мир своими мастерами.
Фес
— первый город, основанный арабами на землях современного Марокко. И,
соответственно, первая столица страны.
По
преданию, своим названием город обязан мотыге. Именно так с одного из
марокканских диалектов переводится слово «фес». В VIII веке Идрис I, сын
Фатимы, дочери пророка Магомета, решил построить новую столицу, границу которой
очертил мотыгой из золота и серебра.
Идрис
I заложил Фес, а построил город его сын — Идрис II, мавзолей которого
расположен в самом центре. Его четырехскатную, зеленую, черепичную крышу не
спутаешь ни с какой другой.
При
этом, даже стоя рядом, мавзолей можно не заметить. А все потому, что на узких
улочках все здания кажутся одинаковыми, поскольку их нельзя толком рассмотреть.
Через
двери мавзолея, если они открыты, можно заглянуть в молельный двор. Он никогда
не бывает пуст. Поклониться Идрису II, почитаемому мусульманскому святому, люди
приезжают издалека.
Считается,
что вода фонтанчика, устроенного в стене мавзолея, обладает целительными
свойствами. Родители непременно стараются напоить ею детей.
В
отверстие в стене мавзолея правоверные кидают монету, потом прикладывают руку и
проворачиваются под ней. Так происходит общение с душой святого, который
передает молящемуся барака милость Аллаха.
Район
вокруг гробницы Идриса II считается священным. Входы в него перегорожены
деревянными палками. Проходя под ними, невольно кланяешься, выражая уважение
святому. Кроме того, они не подпускают к гробнице нагруженных ослов.
Не
так давно на эти улицы немусульман не пускали вовсе. Сейчас таких строгостей
уже нет.
На
протяжении многих веков Фес остается одним из центров исламского богословия и
учености. Одних религиозных школ —медресе, в городе десятка два. Многие
основаны еще в Средние века.
В
медресе Сеффарин, построенное в начале XIV века, живут и обучаются
мусульманскому богословию три десятка студентов.
Молиться
мусульманам положено пять раз в день. Поэтому там есть своя мечеть. Она совсем
маленькая. Под стать ей и минарет. Если бы ученики ходили в какую-нибудь из
городских мечетей, а их в Фесе около восьмисот, у них бы совсем не оставалось
времени на занятия.
Прямо
напротив медресе Сеффарин находятся главные ворота исламского Университета
Карауин. Именно в этом университете родилось выражение «халиф на час». А
произошло это так: во время ежегодного праздника студенты выбирали себе
правителя на следующую неделю. Вечером в день избрания халиф-студент
отправлялся к настоящему халифу в гости, и тот в течение часа принимал его как
равного.
Университет
основан в XII веке и считается в мусульманском мире вторым по значимости после
каирского Университета Аль-Азхар.
В
Средние века Карауин пользовался таким уважением, что город Фес называли
«Африканскими Афинами». Тогда в этом самом западном университете исламского
мира обучались 80 000 студентов.
Здесь
преподавали выдающиеся арабские богословы, математики, астрономы, много
сделавшие для науки, в том числе и светской.
По
сей день в древний арабский университет Карауин приезжают учиться молодые люди
из Ливии, Алжира и Судана. В его стенах получили образование многие
политические деятели Марокко.
Улочки
в районе университета очень колоритны, только вот запах стоит довольно
неприятный. Оказывается, за стенами построек располагаются мастерские по
выделке кож.
У
входа в мастерскую, на лестнице посетителям вручают по пучку мяты — она
отбивает удушливый запах.
Вонь
в мастерской стоит отвратительная. А с другой стороны, как еще должна пахнуть
кожа, если она два месяца пролежала в извести, а потом еще несколько дней в
курином помете.
Сверху,
с терассы в мастерской открывается удивительная картина: голоногие люди
копошатся вокруг каких-то разноцветных сот — это чаны, в которых обрабатывают и
окрашивают кожи. За тысячу лет, что в Фесе существует кожевенное производство,
оно нисколько не изменились.
Не
изменилась и технология выделки кож. Поступившие с бойни шкуры сначала
освобождают от шерсти. Она, в отличие от той, что состригают с живых животных,
называется «мертвой шерстью» и идет главным образом на войлок.
Потом
со шкур срезают остатки жира и мяса, после чего их на два месяца погружают в
ванны с известью. Там они «дубеют», приобретают нужную прочность, но при этом
становятся жесткими, заскорузлыми.
Мягкости
и эластичности добиваются тем, что поочередно вымачивают кожи в растворе
куриного помета и в солоде — настое проращенных зерен ячменя и ржи.
Единственное
техническое приспособление в мастерской — вращающиеся деревянные барабаны. На
самом деле, это ни что иное, как огромная примитивная стиральная машина.
В
эти ужасные барабаны кожа попадает три раза. После вымачивания в извести, после
обработки куриным пометом и после солодовой ванны.
Достигшую
нужной кондиции кожу вывешивают для просушки здесь же, во дворе мастерской.
Процесс
обработки одинаков для всех шкур — козьей, коровьей, овечьей или верблюжьей.
Правда верблюжьей кожи стало меньше, потому что в Сахару теперь ездит много
туристов, и бедуинам гораздо выгоднее катать на верблюдах туристов, чем сдавать
их шкуры сюда.
Сейчас
только два цвета получают с помощью естественных красителей: желтый — это
кожица граната, а коричневый — кора мимозы. А все остальные цвета — это уже
химия.
Желтые
козьи шкурки пойдут на знаменитые марокканские шлепанцы — бабуши, причем шьют
их только мужчины.
Профессия
кожевенника — не самая престижная. Зато работник мастерской имеет стабильный,
хоть и не слишком высокий доход.
Д.С.:
— Кому принадлежит это бизнес? Он частный или государственный?
Абдали,
мастер-кожевенник: — У нас кооператив. В нем около трехсот членов, все владеют
делом в равных долях. Кто-то унаследовал долю и профессию от отца, кто-то
просто пришел и стал работать.
Д.С.:
— Кто эти люди? Какая у кого профессия?
Абдали:
— Это и есть члены нашего кооператива. Каждый из них способен выполнять здесь
любую работу. Узких специалистов в нашей мастерской нет.
Марокканские
ремесленники не платят налогов. Так правительство пытается сохранить
традиционные промыслы, которые в противном случае неизбежно бы исчезли.
Выдержать конкуренцию с современным массовым производством им не под силу.
Из
Феса товар расходится по всему Марокко. Изделия здешних кожевенников занимают
почетное место на рынках Марракеша, Рабата, Касабланки… Продаются они и в
России.
Но
там, где вещи делают, они, естественно, дешевле. Продаются изделия из местной
кожи на рынке, куда я и решила прогуляться:
Д.С.:
— Все тут действительно недорого. К тому же, как и на любом восточном рынке,
можно торговаться. Сколько стоит?
Продавец:
— Сто дирхамов.
Д.С.:
— Восемьдесят.
Продавец:
— Нет, сто. Качество какое, посмотрите.
Д.С.:
— Девяносто.
Д.С.:
— Ну ладно, по рукам.
Одну
пару таких тапочек мастер делает целый день и получает за них четыре доллара. А
на рынке их можно сторговать за девять, Что ж, эти тапочки-бабуши будут дома
напоминать мне о Фесе — этот город, пожалуй, самый колоритный в Марокко.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.worlds.ru/