Программы эсеров и большевиков

Отечественная история

Программы эсеров и большевиков: общее и особенное

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ......................................................................................................... 3

1. СОЦИАЛЬНЫЕ ДОКТРИНЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА............................................................................................................................ 5

1.1. Российская социал-демократическая рабочая партия................... 5

1.2. Партия социалистов-революционеров............................................. 6

2. ПРОГРАММЫ ЭСЕРОВ И БОЛЬШЕВИКОВ.............................................. 10

2.1. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов........................................................................................................ 10

2.2. Программа партии Социалистов-Революционеров....................... 13

2.3. Общее в программах партий большевиков и эсеров....................... 20

3. ЗАРОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКО - ЛЕВОЭСЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ 25

ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................. 36

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ................................................................................. 37

ВВЕДЕНИЕ

Российская империя входила в XX в. с тяжелым грузом пережитков крепостничества, тормозивших социально-экономическую и политическую модернизацию страны. Развиваясь быстрыми темпами, капитализм отличался тяжелыми формами эксплуатации труда наемных рабочих, сохраняя низкий уровень жизни подавляющего большинства населения города и деревни.

Социально незащищенными оказались фабрично-заводские рабочие. Быстрый рост рабочего класса, преимущественно за счет разоряющейся части крестьянства, обусловил его социальную неоднородность, тесную связь с деревней (рабочие с наделами, «отходники», надомники и др.). Заработная плата наемных работников не покрывала их минимальных потребностей. Рабочий день фактически продолжался 13-15 часов, на многих фабриках и заводах отсутствовали элементарные жилищные условия. «Мужчины, женщины, дети, - писали в фабричных отчетах инспекторы, - спали вповалку на нарах, без различия пола и возраста, в сырых, тесных и душных казармах, иногда в подвалах"^[1].

Отсталое сельское хозяйство, неурожаи и голодные годы, низкая доходность мелкокрестьянских хозяйств, растущая нищета бедняцкой части деревни (до 50% сельское населения) усиливали социальную напряженность в российском обществе.

О глубоком кризисе социальной сферы, необходимости преодоления растущей нищеты, невежества обездоленных сословий многократно писали в своих публикациях революционные демократы, деятели либерально-демократического и социалистического направлений, прогрессивно настроенная интеллигенция. Например, С.П.Боткин и его коллеги по Петербургскому обществу русских врачей, изучив статистику средней продолжительности жизни в стране (27 лет для мужчин, 29 лет для женщин), пришли в 1885 г. к тревожному выводу: «Чрезмерная смертность среди российского населения снижает его рабочую способность и доводит народное хозяйство до убыточности. Повышение рабочей способности населения, а вместе с тем благосостояние просвещения в нашем отечестве невозможно без уменьшения смертности, а потому уменьшение смертности и ближайшее к тому средство - оздоровление - составляет нашу государственную потребность"^[2].

Размышляя о причинах обостряющегося социального кризиса, земский врач А.И.Шингарев (будущий министр земледелия в первом составе Временного правительства в 1917 г.) в работе «Вымирающая деревня» отмечал в 1901 г., что «низкий культурный уровень населения и его ужасающая материальная обеспеченность и безземелье стоят в непосредственной зависимости... от общих условий русской жизни"*.

Нарастающий социальный взрыв следовало предотвратить, приняв срочные меры в сфере социальной амортизации. Однако самодержавие, структуры власти в Центре и на местах проявляли полное безразличие к тяжелому материальному положению и охране здоровья наемных работников и их семей, правовому беспределу предпринимателей.

При всем желании не могли решить проблемы социальной защиты людей труда и обездоленных благотворительные общества и заведения, численность которых в январе 1899 г. составляла всего 14 854, в том числе благотворительных обществ 7349 и благотворительных заведений 7505. Формы и характер деятельности социальной помощи зависели от их типа. Если благотворительные общества содействовали лицам, которые обращались к ним за помощью в момент посещения, то благотворительные заведения помимо разовой помощи нуждающимся давали приют и пропитание тем, кто в них проживал на постоянной основе. В 1898 г. в них постоянно проживали 461,4 тыс. чел., различного рода услугами воспользовалось более 7 млн. чел. Число разовых обращений составило около 20 млн.

Накануне и в годы первой русской революции 1905-1907 гг. поиск путей социального обновления России, справедливого решения рабочего и крестьянского вопросов, социальной защиты нуждающихся слоев населения развернули политические партии и движения. По мере организационного оформления ведущие партии различной политической ориентации изложили свои взгляды на решение социальных проблем в программных документах, принятых на соответствующих съездах.

Итак, на мой взгляд, недостаточная изученность данной проблемы, применительно к современному обществу, является актуальной, что и послужило предметом выбора темы для написания данной работы.

Целью данной работы – является комплексное изучение и изложение материала по социально-политическим проблемам программ партий большевиков и эсеров начала ХХ века.

Задачами работы является рассмотрение партий большевиков и эсеров, принадлежащих к данной периодике, которые имели огромное значение для того времени в социально-экономических и политических преобразованиях России начала ХХ века, а так же аналитический обзор их программ, и выявление обсуждаемых проблем последних.

Предметом исследования являются программы партий начала ХХ века.

Объектом исследования являются партии начала ХХ века в контексте их деятельности в социально-политическом аспекте.

1. СОЦИАЛЬНЫЕ ДОКТРИНЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА

1.1. Российская социал-демократическая рабочая партия

В числе первых широкий спектр требований о предоставлении наемным работникам социальных и экономических прав сформулировала в своей Программе Российская социал-демократическая рабочая партия (1903 г.). Наряду с общеполитическими задачами (о революционном свержении самодержавия и замене его демократической республикой, введением всеобщего равного и прямого избирательного права, местного самоуправления, о свободе совести, слова, печати, собраний, стачек и союзов и др.) в 16 пунктах излагались меры по; организации социальной защиты людей труда.

В интересах охраны рабочего класса от физического и нравственного вырождения социал-демократы выдвинули требования ограничить рабочий день 8-ю часами в сутки, запретить сверхурочные работы, установить еженедельный отдых продолжительностью до 42 часов, воспретить ночной труд во всех отраслях народного хозяйства, за исключением производства с непрерывным циклом.

В программе содержались требования, предусматривающие защиту детей от эксплуатации на производстве: воспрещение предпринимателям пользоваться трудом детей, не достигших возраста 16 лет, ограничение рабочего дня подростков (16-18 лет) шестью часами. Отдельными пунктами предусматривалось исключение женского труда в тех отраслях, где он был вреден для женского организма, защита материнства и детства. В качестве практических мер предлагалось освобождать женщин в течение четырех недель и до шести недель после родов с сохранением заработной платы в обычном размере за все это время, устраивать на всех предприятиях, где работают женщины, ясли для грудных и малолетних детей; освобождать женщин, кормящих ребенка, от работы не реже чем через три часа на время не менее чем на полчаса.

Важный элемент социальной защиты содержался в пункте о необходимости введения государственного страхования рабочих на случай старости и полной или частичной потери трудоспособности «за счет специального фонда, составленного путем особого налога на капиталистов».

Социал-демократы выступили против выдачи заработной платы товарами, за запрещение денежных штрафов из заработной платы наемных работников, которые широко использовали предприниматели в своих корыстных целях.

Выдвигались требования установления уголовной ответственности нанимателей за нарушение правил охраны труда, санитарного надзора на предприятиях и в казенных жилых помещениях, участия рабочих в органах самоуправления, определении порядка найма рабочей силы. Программа РСДРП требовала введения «бесплатной медицинской помощи для рабочих за счет предпринимателей, с сохранением содержания во время болезни».

Более сжато, в целях «устранения остатков крепостного порядка», излагалась в 5 пунктах Программа РСДРП ее аграрная часть. В качестве неотложных шагов рассматривались: отмена выкупных оброчных платежей, повинностей; законов, «стесняющих крестьянина в распоряжении его землей"; возвращение крестьянам денежных сумм, взятых с них в форме выкупных и оброчных платежей, создание народного фонда для культурных и благотворительных нужд сельских обществ.

Добиваясь на этапе буржуазно-демократической революции союза рабочего класса и всего крестьянства, РСДРП включила в свою Программу пункт об учреждении крестьянских комитетов для возвращения сельским обществам тех земель, которые были отрезаны у крестьян при уничтожении крепостного права и служили в руках помещиков орудием их закабаления. На третьем съезде РСДРП (1905 г.), в котором приняло участие лишь левое крыло социал-демократии (большевики), была сформулирована более радикальная задача: вести борьбу за отрезки под лозунгом конфискации помещичьих, казенных, церковных, монастырских и удельных земель. Эту задачу предполагалось решать путем «немедленной организации революционных комитетов с целью проведения всех революционно-демократических преобразований в интересах избавления крестьянства от полицейско-чиновничьего и помещичьего гнета». Таким образом, решение социальных проблем крестьян РСДРП напрямую связывало с их участием в революции под руководством рабочего класса.

В интересах социального и культурного прогресса страны РСДРП выдвинула требование о бесплатном общем и профессиональном образовании для детей обоего пола до 16 лет, снабжении бедных детей одеждой и учебными пособиями за счет государства.

1.2. Партия социалистов-революционеров

В начале ХХ в. в России наряду с социал-демократией в активную политическую деятельность вступила и другая сила - социалисты-революционеры (эсеры) , которые являлись главной партией крестьянской демократии. Она конституировалась в конце 1901 начале 1902 г. в результате слияния нескольких неонароднических организаций. Название партии «социалисты-революционеры» не было случайным. Оно происходило от того, что эсеры ставили своей задачей преобразование общества на социалистических началах. «Партия социалистов-революционеров в России рассматривает себя как один из отрядов армии международного социализма и ведет свою деятельность в духе общих интересов ее борьбы, в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности», - говорилось в Программе эсеров, принятой в 1905 г.

Становление партии социалистов-революционеров (ПСР) так же, как и РСДРП, было длительным и сложным процессом. Ее образование происходило на основе слияния ряда российских региональных и эмигрантских народнических организаций, сформировавшихся еще в 90-е годы ХIХ в. Эти партии, союзы, лиги были носителями разных тенденций в народничестве. Одни из них оставались верны народовольческим традициям террора. Другие возлагали надежды на создание массовой партии «революционного социализма» и смотрели на террор как лишь на дополнительное средство борьбы с самодержавием, а некоторые даже готовы были от него отказаться. Но вне зависимости от тактических взглядов их всех объединяло стремление к обновлению народнической идеологии в условиях новой исторической ситуации, когда капиталистические отношения утвердились в России.

Точно так же, как «Искра» выступала в роли коллективного пропагандиста, агитатора и организатора социал-демократических сил, соответствующее значение для объединения неонароднических сил и распространения их влияния на массы имели газета «Революционная Россия» и журнал «Вестник русской революции». Весьма показательно, что первые номера «Искры» и «Революционной России» вышли в свет почти одновременно и также почти одновременно в конце 1905 года обе конкурирующие революционные газеты прекратили свое существование. С января 1902 года с момента публикации в «Революционной России» извещения о создании партии социалистов-революционеров газета стала ее официальным органом. Газета была рассчитана на пропаганду эсеровских взглядов как в среде членов партии, так и в широких массах. Теоретическим органом ПСР являлся «Вестник русской революции». Проект программы ПСР был опубликован в газете «Революционная Россия» в 1904 году (N 46) . Его ведущим автором был В. М. Чернов (1873-1952) , выдвинувшийся в конце ХIХ века в качестве наиболее крупного теоретика неонародничества.

Программу партии разработали её лидеры: В.М. Чернов, А.Р. Гоц, Г.А. Гершуни, Н.Д. Авксентьев. Они выступали за ликвидацию самодержавия, установление демократической республики, передачу земли крестьянам, демократические преобразования. Методы борьбы за реализацию своей программы эсеры выбрали те же, что и народники - индивидуальный террор. Для этой цели внутри партии в 1902 г. была создана террористическая Боевая организация во главе с Г.А. Гершуни. Боевая организация совершила ряд террористических актов, в результате которых были убиты министры внутренних дел Д.С. Сипягин и В.К. Плеве, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. Террор эсеров вызвал ответную реакцию властей, и в 1903 г. Г.А. Гершуни был арестован. Боевую организацию возглавил Е.Ф. Азеф, он являлся также агентом охранного отделения Департамента полиции. Уже на I съезде партии, состоявшемся в конце 1905 - начале 1906 гг., партия раскололась. Левое крыло создало отдельную организацию под названием «Союз социалистов - революционеров - максималистов». Максималисты требовали немедленной социализации не только земли, но и фабрик и заводов. Средством борьбы для них был подрыв политической и экономической силы старой власти через террор и частные экспроприации. Правое крыло создало «Трудовую народно-социалистическую партию» - энесов. Они заявили о намерении создать легальную партию открытого типа, считая, что конспиративные методы работы не могут решить главную задачу - осуществить организацию народных масс. Основная часть эсеров отдала предпочтение деятелям центра, которые решили строго следовать программе, принятой на I съезде. Лидером центристов стал В.М. Чернов. Эсеры бойкотировали выборы в I-ю Государственную думу, во II Думе получили 37 депутатских места. После роспуска II Думы бойкотировали выборы в III Думу. В партии не было единства по отношению к участию России в первой мировой войне. После Февральской революции эсеры активизировались. В мае 1917 г. партия эсеров была самой многочисленной и влиятельной партией в России: свыше 500 тыс. членов, имела организации в 63 губерниях, на флотах и фронтах действующей армии. Эсеры вместе с меньшевиками с февраля по июль-август играли руководящую роль в большинстве Советов, входили в состав Временного правительства (А.Ф. Керенский, В.М. Чернов, Н.Д. Авсксентьев и др.). К лету 1917 г. в партии усилился раскол, из неё вышли максималисты и народные социалисты (энесы), которые в начале декабря объединились в партию левых эсеров. Оставшихся в партии стали называть правыми эсерами. Октябрьскую революцию правые эсеры встретили враждебно. Уйдя в подполье, они создавали контрреволюционные организации, становились инициаторами мятежей против Советской власти (в Ярославле, Муроме, Рыбинске и ряде других городов, в Поволжье, Сибири, на Дальнем Востоке), террористических актов (убийство В. Володарского 20 июня 1918 г., М.С. Урицкого 30 августа 1918 г.; 30 августа 1918 г. правая эсерка Ф.Е. Каплан тяжело ранила В.И. Ленина). В июне 1918 г. правые эсеры в Самаре с помощью иностранных интервентов создали правительство Комуч. 14 июня ВЦИК исключил правых эсеров из своего состава. В сентябре 1918 г. они образовали Уфимскую директорию и на протяжении всей гражданской войны вели ожесточённую борьбу с Советской властью. Эсеры организовали ряд мятежей зажиточных крестьян, а также кронштадтский мятеж 1921 г. В 1923 г. партия правых эсеров была запрещена Советской властью. Руководители её частью эмигрировали, частью были арестованы. Левые эсеры (лидеры М.А. Спиридонова и др.) в октябре 1917 г. организационно оформились в отдельную партию и с 26 января 1918 г. стали издавать газету «Максималист», затем под тем же названием журнал. Левые эсеры (максималисты) признали Советскую власть, их представители участвовали во Всероссийских съездах Советов (со 2-го по 7-й), входили во ВЦИК и местные Советы. Но максималисты не признавали диктатуры пролетариата, отрицали необходимость централизации управления экономикой страны и рабочего контроля, выступали против Брестского мира, участвовали в антисоветских мятежах, в частности, в июле 1918 г. организовали в Москве левоэсеровский мятеж. На 5-й конференции в апреле 1919 г. среди левых эсеров произошёл раскол: меньшая часть левых эсеров открыто перешла на антисоветские позиции, другая, признав программу большевиков, на конференции в апреле 1920 г. приняла решение о вхождении в РКП (б).

2. ПРОГРАММЫ ЭСЕРОВ И БОЛЬШЕВИКОВ

2.1. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов

"Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов», произведение В. И. Ленина по аграрному вопросу, в котором развиты теоретическая, экономическая и политическая основы аграрной программы большевиков в буржуазно-демократической революции. Написано в ноябре-декабре 1907. Оно должно было войти во 2-ю часть 2-го тома соч. Ленина «За 12 лет», который издательство «Зерно» предполагало издать в 1908 в Петербурге. Работа была набрана, но конфискована в типографии и уничтожена; издана отдельной книгой в 1917 в Петербурге издательством «Жизнь и знание» с послесловием автора. В 4-м издании Сочинений Ленина включено в 13-й т., в 5-м издании - в 16-й т. В этом произведении Ленин подытоживает двухлетний опыт первой русской революции, продолжает исследование законов капиталистической аграрной эволюции, начатое им в трудах «Развитие капитализма в России», «Капитализм в сельском хозяйстве», «Аграрный вопрос и критики Маркса?» и др.[3]

В разработке аграрной программы Ленин исходил из того, что аграрный вопрос составлял основу и национальную особенность буржуазной революции в России. Острота аграрного вопроса в царской России была обусловлена тем, что огромное количество земли сосредоточивалось в крупных помещичьих латифундиях, в то время как масса крестьянских хозяйств страдала от недостатка земель. В Европейской части России в среднем на 1 помещичью латифундию приходилось 2333 десятин земли, а на 1 крестьянский двор - 7-15 десятин.[4] На этом фоне - отсталость сельскохозяйственной техники, забитость крестьянской массы, разнообразные формы крепостнической полуфеодальной эксплуатации. Сущность аграрного переворота должна была заключаться в уничтожении латифундий и переходе земли в руки крестьян, в ликвидации пережитков крепостничества в качестве условия для свободного развития капитализма. Ленин исходил из того, что в России объективно имелась возможность двух типов капиталистической аграрной эволюции: помещичьего (прусского) и крестьянского (американского). Первый путь означает медленное перерастание крупных помещичьих хозяйств в капиталистические, медленный и мучительный процесс экспроприации крестьянства, сопровождающийся выделением небольшого меньшинства «гроссбауэров» (кулаков). Второй путь предполагает отсутствие помещиков или их уничтожение революцией, причём во главе развития становятся мелкие крестьянские хозяйства, патриархальный крестьянин эволюционирует в капиталистического фермера. Первый путь требует сплошного, систематического насилия над крестьянством и пролетариатом. Второй путь тоже связан с насильственной ломкой, но она осуществляется в интересах крестьянства, развитие капитализма идёт свободнее, быстрее, оно связано с громадным ростом внутреннего рынка. Ленин показывает, что в экономической истории России явственно обнаружились оба типа капиталистической аграрной эволюции: в центре страны развитие шло по прусскому пути, на окраинах - по американскому. Классовая борьба между помещиками и крестьянами была объективно борьбой за тот или другой тип капиталистической аграрной эволюции. Ленин доказывает это, анализируя программы всех политических партий и классов, борьбу по земельному вопросу в Государственных думах, первой (1906) и, особенно, во второй (1907). За реформистский, помещичий путь развития выступали все партии помещиков и буржуазии, от черносотенцев до кадетов. Революционный, крестьянский путь отстаивали представители пролетариата и крестьянства. Крестьянские депутаты от всех районов России высказались в Думе за национализацию земли. Это требование включили в свою программу и народнические партии. Отмечая ошибочность их псевдосоциалистических взглядов, Ленин вместе с тем считает, что их мелкобуржуазный демократизм был для того времени прогрессивным, т. к. они отражали борьбу крестьянства против латифундий.

Аграрные программы русской социал-демократии Ленин рассматривает в их историческом развитии: анализирует аграрный проект группы «Освобождение труда», «отрезочную» программу РСДРП 1903 и, особенно, борьбу по аграрному вопросу на Четвёртом (Объединительном) съезде РСДРП в 1906. Отстаивая большевистскую аграрную программу борьбы за национализацию земли, Ленин подвергает критике проект «разделистов» и, наиболее резко, принятую на съезде программу муниципализации земли, которую отстаивали меньшевики. Он доказывает, что меньшевистская программа является реакционной, т. к. предполагает сохранить надельное землевладение, а частновладельческие земли передать органам местного самоуправления, она закрепляет раздробленность крестьянского движения. Наиболее полно требования народных масс отражаются в крестьянских и народнических проектах. У крестьян требование уничтожить частную собственность на землю носило стихийный характер, народники облекали свои проекты в квазисоциалистические формы. Большевистская же аграрная программа была научно обоснована (см. Аграрная программа большевизма). Ленин указывает, что научное понятие национализации земли неразрывно связано с теорией капиталистической земельной ренты. Дифференциальная рента не зависит от частной земельной собственности; национализация земли означает не уничтожение её, а передачу государству. Частная собственность на землю порождает абсолютную ренту. Она мешает свободному приложению капитала к земледелию. Национализация земли, уничтожая частную земельную собственность, уничтожает и абсолютную ренту; она означает отмену монополии, стесняющей развитие капитализма. Следовательно, национализация земли есть не только единственный способ полной ликвидации средневековья, но и лучший мыслимый при капитализме способ земельных распорядков.

Рассматривая вопрос о земельной собственности исторически, Ленин доказывает, что национализация земли в капиталистическом обществе более всего осуществима в эпоху буржуазных революций; в дальнейшем буржуа уже не может встать на путь радикальных аграрных преобразований, т. к. он боится борьбы пролетариата против всякой частной собственности, а земельная собственность из феодальной уже превратилась в буржуазную. Ленин подчёркивает, что в России как раз сложилось такое благоприятное сочетание условий, когда стала возможной национализация земли как мера буржуазного прогресса: русская революция на её буржуазно-демократическом этапе - это крестьянская революция. Разрабатывая вопрос о буржуазной революции крестьянского типа, о её движущих силах, Ленин доказывает, что она может победить только под руководством пролетариата. От широты и глубины политического переворота зависит широта и глубина аграрных преобразований. Аграрная программа большевиков рассчитана на полное завершение буржуазно-демократической революции под руководством пролетариата, на установление революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, которая и осуществит национализацию земли. В послесловии к книге, написанном в сентябре 1917, Ленин указывает, что в новый период, когда развитие противоречий капитализма выдвинуло на повестку дня социалистическую революцию, национализация земли становится не только «последним словом» буржуазной революции, но и шагом к социализму. Ленин отмечает, что важнейшие вопросы аграрной политики, возникшие в этот период, изложены в его работах: «Письмо о тактике» и «Задачи пролетариата в нашей революции».

Произведение Ленина «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 годов» имеет огромное международное значение как крупный вклад в марксистскую аграрную теорию; оно помогает коммунистическим и рабочим партиям всех стран с учётом конкретных исторических условий разрабатывать их аграрные программы и тактику по отношению к крестьянству. Переведено на языки народов СССР и иностранные языки.

2.2. Программа партии Социалистов-Революционеров

Современная Россия в культурном и социальном отношении входит во все более и более тесную связь с передовыми странами цивилизованного мира, сохраняя при этом, однако, ряд особенностей, обусловленных своеобразием ее предыдущей истории, ее местных условий и международного положения.

Во всех передовых странах цивилизованного мира, параллельно с ростом населения и его потребностей, идет рост власти человека над природой, усовершенствование способов управления ее естественными силами и увеличение творческой силы человеческого труда во всех областях его приложения. Рост этот является необходимым условием социального прогресса и борьбы за всестороннее и гармоническое развитие человеческой индивидуальности.

Но этот рост власти человека над природой происходит в современном обществе при условиях буржуазной конкуренции разрозненных хозяйственных единиц, частной собственности на средства производства, превращения их в капитал, предварительной экспроприации непосредственных производителей или косвенного подчинения их капиталу. По мере развития этих основ современного общества, оно все резче распадается на класс эксплуатируемых тружеников, получающих все меньшую и меньшую долю созидаемых их трудом благ, и классы эксплуататоров, монополизирующих владение естественными силами природы и общественными средствами производства.

Поскольку в тесных рамках буржуазно - капиталистических отношений развиваются, хотя односторонне и неполно, формы коллективного труда и производство в крупных общественных размерах - постольку современное хозяйственное развитие обнаруживает свои положительные творческие стороны, подготовляя некоторые материальные элементы для высшего социалистического строя жизни и объединяя в компактную социальную силу промышленные армии наемных рабочих.

Поскольку же буржуазно-капиталистические формы суживают, ограничивают и извращают развитие коллективных форм труда и общественных производительных сил - постольку современное хозяйственное развитие обнаруживает свои отрицательные, разрушительные стороны: анархию товарного производства и конкуренции; бесплодное расточение в ней хозяйственных сил; кризисы, потрясающее народное хозяйство в самых его основаниях; рост эксплуатации, зависимости и не обеспеченности рабочих масс; разлагающую все моральные устои власть денег; своекорыстную борьбу всех против всех за существовавшее и привилегированное положение.

Взаимное отношение между этими положительными и отрицательными сторонами современного хозяйственного развития различно как для различных отраслей производства, так для различных стран. Сравнительно благоприятное в высших отраслях индустрии и странах классического капитализма, оно становится все менее и менее благоприятным в других отраслях промышленности, в особенности же земледелии, и в целых странах, менее благоприятно поставленных в международной экономической борьбе.

Но, независимо от этих различий, несоответствие и противоречие между положительными и отрицательными сторонами современного хозяйственного развития представляют собой общий и нарастающий факт, чреватый огромными историческими последствиями.

С ростом социального расстояния между эксплуататорами и эксплуатируемыми, с ростом противоречия между производительностью труда и ничтожною долею в продуктах самих трудящихся, с ростом нормы их эксплуатации, растет их недовольство своим положением в современном обществе.

На почве стихийного процесса обострения классовых отношений все больше и больше развивается сознательное и планомерное вмешательство в ход событий организованных коллективных сил, во имя того или иного общественного идеала, конечной цели, с систематически выработанной тактикой. Их целесообразно направляемая борьба охватывает одновременно все стороны жизни общества - экономическую, политическую и духовную.

Классы эксплуататоров стремятся увековечить основу своего существования - эксплуатацию путем ренты, прибыли на капитал во всех его формах и податного отягощения трудовой массы. Посредством синдикатов, картелей и трестов они стремятся овладеть, в своих эгоистических видах, условиями производства и сбыта. Они стремятся приспособить к своим классовым интересам все учреждения современного государства и превратить его всецело в орудие своего господства и порабощения эксплуатируемых. Наконец, они стремятся подчинить себе духовно и материально литературу, искусство, науку, ораторскую трибуну, чтобы держать трудящаяся массы не только в экономическом, но и в умственном рабстве.

Не обладая иными ресурсами или исчерпав их в борьбе, они прибегают к союзам с реакционными силами отживающего прошлого, воскрешая расовую и религиозную вражду, отравляя народное сознание шовинизмом и национализмом, входя в компромиссы с остатками монархических, стародворянских и церковно-клерикальных установлений.

Изживая все свое былое прогрессивное содержание, буржуазный строй приводит к интеллектуальному вырождению господствующих в нем классовые, все сильнее отталкивая от себя умственный и моральный, цвет нации и заставляя его тяготеть к враждебному буржуазии лагерю угнетенных и эксплуатируемых.

Классы эксплуатируемых естественно стремятся защищаться от тяготеющего над ними гнета и, по мере роста своей сознательности, все более объединяют эту борьбу и направляют ее против самых основ буржуазной эксплуатации. Международное по своему существу, движение это все более и более определяется, как движение огромного большинства в интересах огромного большинства, и в этом залог его победы.

Сознательным выражением, научным освещением и сообщением этого движения является международный революционный социализм. Ставя своей задачей умственную, политическую и экономическую эмансипацию рабочего класса, он выступает прежде всего как инициативное революционное меньшинство, как боевой авангард трудящихся масс, в то же время постоянно стремясь слиться с этими массами и охватить их всецело в своих рядах. Его основная практическая задача сводится к тому, чтобы все слои трудового и эксплуатируемого населения сознали себя единым рабочим классом, видели в своем классовом единстве залог своего освобождения, и путем планомерной организованной борьбы совершили социально-революционный переворот, программой которого являются: освобождение всех общественных учреждений из под власти эксплуатирующих классов: уничтожение, вместе с частной собственностью на естественны силы природы и общественные средства производства, самого деления общества на классы: уничтожение современного классового принудительно - репрессивного характера общественных учреждений, при сохранении и развитии их нормальных культурных функций, т.е. планомерной организации всеобщего труда на всеобщую пользу.

Только осуществление этой программы даст возможность непрерывного, свободного и беспрепятственного развития всех духовных и материальных сил человечества; только он превратит рост общественного богатства из источника зависимости и угнетения рабочего класса в источник его благосостояния и всестороннего, гармонического развития личности; только оно прекратить вырождение человечества, с одной стороны от праздности и пресыщенности, с другой - от чрезмерного труда и полуголодного существования; только при осуществлении свободного социалистического общежития человечество будет беспрепятственно развиваться в физическом, умственном и нравственном отношении, все полные воплощая истину, справедливость и солидарность в формы своей общественной жизни. И в этом смысл дело революционного социализма есть дело освобождения всего человечества. Оно ведет к устранению всех форм междоусобной борьбы между людьми, всех форм насилия и эксплуатации человека человеком, к свободе, равенству и братству всех без различия пола, расы, религии и национальности.

Партия Социалистов - Революционеров в России рассматривает свое дело, как органическую составную часть всемирной борьбы труда против эксплуатации, человеческой личности против стеснительных для ее развитая общественных форм, и ведет его в духе общих интересов этой борьбы, в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности.[5]

Взаимоприспособление форм патриархального дворянско-чиновничьего самодержавия и новейшей буржуазной эксплуатации обостряет постановку социального вопроса в России. Развитие капитализма обнаруживает в ней более, чем где либо, уравновешиваясь творческим, организующим влиянием роста общественных производительных сил. Колоссально развивавшийся механизм бюрократического государства, в связи с условиями освобождения крестьян и развитием кулачества во всех его формах и видах, все более и более парализует производительный силы деревни. Трудовое крестьянство вынуждается в растущей мер прибегать к подобным промыслам и труду по найму, получая от всех видов своего заработка доход, едва соответствующий нищенской заработанной плате пролетария. Тем самым сокращается и подрывается внутренний рынок промышленности, страдающей от недостатка внешних рынков. Прогрессивно возрастает избыточное население и капиталически-излишняя резервная рабочая армия, понижающая своей конкуренцией уровень жизни городского пролетариата. Рабочее движение вынуждено развиваться в условиях самодержавного режима, основанного на всеохватывающей полицейской опеке и подавлении личной и общественной инициативы. Более реакционный, чем где либо, класс крупных промышленников и торговцев все сильнее нуждается в покровительствe самодержавия против пролетариата. Поместное дворянство и деревенское кулачество все сильнее нуждаются в такой же поддержит против трудовых масс деревни. В интересах самозащиты самодержавие прибегает к усиленному угнетению покоренных императорской Россией национальностей, парализуя их духовное возрождение и общественное развитие, насаждая национальный, расовый и религиозный антагонизм и затемняя им рост сознания социально-политических интересов рабочих масс. Существование самодержавия становится в непримиримое и прогрессивное обостряющееся противоречие со всеми хозяйственным, общественно-политическим и культурным ростом страны. Являясь надежным союзником и опорой наиболее эксплуатирующих и паразитических классов внутри России, русское самодержавие становится и за ее пределами одним из главных оплотов реакции и сильнейшей угрозой для освободительной борьбы рабочих партий других стран. Его низвержение является не только ближайшей и неотложной задачей социально-революционной партии, как первое необходимое условие для разрешения социального вопроса в России, но и крайне важным фактором международного прогресса.

"Вся тяжесть борьбы с самодержавием, несмотря на наличность либерально-демократической оппозиции, охватывающей преимущественно промежуточные в классовом отношении элементы «образованного общества», падает на пролетариат, трудовое крестьянство и революционно-социалистическую интеллигенцию. Необходимой задачей социалистической партии, к которой переходит руководящая роль в этой борьбе, является вследствие этого расширение и углубление в революционный момент тех социальных, имущественных перемен, с которыми должно быть связано низвержение самодержавия».

Осуществление полностью ее программы, т.е. экспроприация капиталистической собственности и реорганизация производства и всего общественного строя на социалистических началах, предполагает полную победу рабочего класса, организованного в социально-революционную партию, и, в случае надобности, установление его временной революционной диктатуры.

До тех же пор, пока в качестве революционного меньшинства, организованный рабочий класс сможет оказывать лишь частичное влияние на изменение общественного строя и ход законодательства, - Партия Социалистов - Революционеров будет стремиться к тому, чтобы политика частичных завоеваний не заслоняла от рабочего класса его конечной, основной цели; чтобы своей революционной борьбой он добивался и в этот период лишь таких перемен, которые будут развивать и усиливать его сплоченность и способность к освободительной борьбе, способствуя повышению уровня его интеллектуального развития и культурных потребностей, укрепляя его боевых позиции и устраняя препятствия, стоящая на пути к его организации.

Поскольку процесс преобразования России будет идти под руководством несоциалистических сил, партия Социалистов - Революционеров, исходя из развитых выше соображений, будет отстаивать, поддерживать или вырывать своей революционной борьбой следующие реформы:

В политической и правовой области:

Установление демократической республики, с широкой автономией областей и общин, как городских, так и сельских; возможно более широкое применение федеративного начала к отношениям между отдельными национальностями; признание за ними безусловного права на самоопределение; прямое, тайное, равное, всеобщее право голосования для всякого гражданина не моложе 20 лет, - без различия пола, религии национальности; пропорциональное представительство; прямое народное законодательство (референдум и инициатива); выборность, сменяемость во всякое время и подсудность всех должностных лиц; полная свобода совести, слова, печати, собраний, рабочих стачек и союзов; полное и всеобщее гражданское равноправие; неприкосновенность личности и жилища; полное отделение церкви от государства и объявление религии частным делом каждого; установление обязательного равного для всех общего светского образования на государственный счет; равноправие языков; бесплатность судопроизводства; уничтожение постоянной армии и замена ее народным ополчением.

В народно-хозяйственной области:

1.   В вопросах рабочего законодательства Партия Социалистов-Революционеров ставит своею целью охрану духовных и физических сил рабочего класса и увеличение его способности к дальнейшей освободительной борьбе, общим интересам которой должны быть подчинены все узко - практические, непосредственные, местные и профессиональные интересы отдельных рабочих слоев. В этих видах партия будет отстаивать: возможно большее сокращение рабочего времени в пределах прибавочного труда; установление законодательного максимума рабочего времени сообразно нормам, указываемым научною гигиеной (в ближайшее время-восьмичасовая норма для большинства отраслей производства, и соответственно меньшая в более опасных и вредных для здоровья); установление минимальных заработных плат по соглашению между органами самоуправления и профессиональными союзами рабочих; государственное страхование во всех его видах (от несчастных случаев, от безработицы, на случай болезней, старости и т.д.) на счет государства и хозяев и на началах самоуправления страхуемых, законодательная охрана труда во всех отраслях производства и торговли, сообразно требованиям научной гигиены, под наблюдением фабричной инспекции, избираемой рабочими (нормальная обстановка труда, гигиеничность устройства помещений, запрещение работы малолетних до 16 лет, ограничение работы несовершеннолетних, запрещение женского и детского труда в известных отраслях производства и в известные периоды, достаточный непрерывный еженедельный отдых и т.п.); профессиональная организация рабочих и их прогрессивно расширяющееся участие в установлении внутреннего распорядка в промышленных заведениях.

3.   В вопросах финансовой политики партия будет агитировать за введете прогрессивного налога на доходы и наследства, при совершенном освобождении от налога мелких доходов ниже известной нормы; за уничтожение косвенных налогов (исключая обложение предметов роскоши), покровительственных пошлин и всех вообще налогов, падающих на труд.

4.   В вопросах муниципального и земского хозяйства партия будет стоять за развитие всякого рода общественных служб (бесплатная врачебная помощь, земско-агрономическая организация, коммунализация водоснабжения, освещения, путей и средств сообщения и т.п.); за предоставление городским и сельским общинам самых широких прав по обложению недвижимых имуществ и по принудительному отчуждение» их, особенно в интересах удовлетворения жилищной нужды рабочего населения; за коммунальную, земскую, а равно и государственную политику, благоприятствующую развитии кооперации на строго демократических началах.

5.   Что же касается до различных мероприятий, имеющих целью национализацию еще в пределах буржуазного государства тех или иных отраслей народного хозяйства, то Партия Социалистов-Революционеров сможет пойти им навстречу лишь тогда и лишь постольку, поскольку демократизация политического строя и соотношение общественных сил, равно и самый характер соответствующих мероприятий, будут давать достаточно гарантий против увеличения таким путем зависимости рабочего класса от правящей бюрократии. Вообще же Партия Социалистов-Революционеров предостерегает рабочий класс против того «государственного социализма», который является отчасти системой полумер для усыпления рабочего класса, отчасти же - своеобразным государственным капитализмом, сосредоточивая различные отрасли производства и торговли в руках правящей бюрократии, ради ее фискальных и политических целей.

Партия Социалистов-Революционеров, начиная непосредственную революционную борьбу с самодержавием, агитирует за созыв Земского Собора (Учредительного Собрания), свободно избранного всем народом без различия пола, сословия, национальности и религии, для ликвидации самодержавного режима и переустройства всех современных порядков. Свою программу этого переустройства она будет, как отстаивать в Учредительному Собрании, так и стремиться непосредственно проводить в революционный период.

2.3. Общее в программах партий большевиков и эсеров

На рубеже ХIХ начала ХХ века эсеры не могли отрицать, как это делали их народнические предшественники, самого факта победы капитализма в России. Но распространение капитализма в стране объяснялось ими во многом его искусственным насаждением правительством. В начале ХХ века у эсеров еще теплилась надежда на устойчивость мелкого крестьянского хозяйства, которое, как они полагали, не втянется в орбиту капиталистических отношений и сможет стать основой для эволюции к социализму. Не желая признавать усиливающийся процесс имущественного расслоения крестьянства, эсеры объясняли это больше влиянием царской политики, нежели результатом естественной эволюции капитализирующейся деревни. Большинство крестьян, ведущих самостоятельно свое хозяйство и не применяющих наемный труд, они зачислили в категорию так называемого «трудового крестьянства». Поскольку источником дохода этой категории являлся их собственный труд, а не эксплуатация наемной силы, эсеры не причисляли их к мелкобуржуазным слоям. По сути дела между трудовым крестьянством и фабрично-заводским рабочим в представлении эсеров не существовало какой-либо разницы, поскольку источником их существования был собственный труд.

Надвигающуюся революцию в России эсеры считали не буржуазной и не социалистической, а «трудовой», поскольку она совершается трудящимися массами и направлена на осуществление коренных социальных преобразований. Ее главной задачей было «обобществление труда, собственности и хозяйства; уничтожение вместе с частной собственностью самого деления общества на классы». В программе эсеров формулировались задачи как социалистического, так и демократического этапов революции. К первым относилось главное требование экспроприация капиталистической собственности и организация производства и всей общественной жизни страны на социалистических началах. А это предполагает «полную победу рабочего класса, организованного в социально-революционную партию, и в случае надобности установления его временной революционной диктатуры». [6]

Следует отметить широкую программу демократических преобразований, выдвигаемых эсерами. Ее основные положения были весьма близки к требованиям РСДРП. К ним относились свобода совести, слова, печати, собраний и союзов, свобода передвижений, неприкосновенность личности и жилища. На основе всеобщего и равного избирательного права для всех граждан предполагалось образование выборных органов демократической республики с автономией областей и общин, широкое применение федеративных отношений между национальностями, введение родного языка во всех местных, общественных и государственных учреждениях.

В целях охраны духовных и физических сил рабочего класса и создания благоприятных условий для его борьбы за социализм партия социалистов-революционеров, как и РСДРП выдвигала требование 8-часового рабочего дня, введение государственного страхования, а также установления минимальной заработной платы.

В соответствии со своими взглядами на задачи революции в деревне, эсеры выступали за социализацию земли, т.е. изъятие ее из частной собственности и из сферы купли и продажи, и передачу в общенародное достояние, прежде всего в пуки сельских общин, а также местных органов самоуправления. Устанавливалось уравнительно-трудовое право пользования землей. Никто не мог требовать земли больше, чем был в состоянии обработать ее сам или трудом членов своей семьи.

В организационном отношении эсеры учитывали опыт партии II Интернационала, куда они входили наряду с РСДРП. Членом партии социалистов-революционеров считался всякий, кто признавал ее программу, подчинялся ее постановлениям и участвовал в работе одной из ее партийных организаций. В отличие от территориально-производственного принципа построения РСДРП эсеры провозгласили только территориальный. Эсеры имели два руководящих органа - ЦК и Совет партии. ЦК осуществлял идейную и практическую деятельность партии. В Совет партии входили пять членов ЦК и представители всех областных организаций, а также Московской и Петербургской организаций. Совет партии созывался Центральным Комитетом, его решения были обязательными для партии, их мог отменить только съезд.

На особом положении в партии находилась Боевая организация эсеров, созданная в конце 1901 года одним из лидеров партии Г. А. Гершуни. Она была строго законспирирована. Члены Боевой организации не принимали участия в региональных комитетах партии, равно как и последние не участвовали в деятельности Боевой группы. Ее отношения с ЦК партии строились через особоуполномоченного и отличались большой самостоятельностью. С 1903 г. Боевую организацию возглавил Евно Азеф, являвшийся осведомителем царской охранки.

Накануне первой российской революции эсеры не имели еще утвержденной общепартийной программы, не было и выдержанной тактической линии, шел непростой поиск организационных форм партийной организации. Вместе с тем накануне революции она и не переживала острых внутренних расколов по данным вопросам.

Начинавшуюся революцию эсеры оценивали с особой точки зрения. По их мнению, российская революция соединяла в себе не только тенденции предшествующих ей в мировой истории революций, но и новые социальные тенденции, которые ранее в мировой истории не наблюдались. Эти тенденции связывались с особой исторической миссией крестьянства и революционной интеллигенции в России.

Революция, по мнению В. М. Чернова, наступила преждевременно, когда еще не было подготовленных для победы над самодержавием фактически наличных сил. Русско-японская война ускорила ее наступление, военные поражения вызвали растерянность правительства. Благодаря этому революционное движение «скакнуло далеко выше реального соотношения сил», взрыв возмущения создал «ложную видимость» господствующего положения в стране «левых». Революция не обладала силой, но уверовала в нее и заставила поверить в эту силу правительство.

Будучи движущей силой революции, пролетариат, по мнению эсеров, готов был разрушать, но не был, как и крестьянство, подготовлен к созидательной работе.

В октябре 1906 г. из эсеровской партии выделилось самостоятельное образование «Союз социалистов-революционеров максималистов». Идеологами и теоретиками этого направления были А. Троицкий, М. Энгельгарт, С. Светлов, Г. Нестроев и другие. Эсеры-максималисты представляли революцию как процесс дезорганизации власти и всех сторон государственной жизни путем захвата и экспроприации земли, предприятий, орудий производства. По их мнению, любая партия, поскольку она основана на централизме, подавляет инициативу своих членов и тем сковывает революционную энергию.

Другая часть эсеровской партии (А. В. Пешехонов, В. А. Мякотин, Н. Ф. Анненский, С. Я. Елпатьевский) основали партию народных социалистов (энесов). Энесы отрицательно относились к разгрому помещичьих усадеб и «захватным» действиям крестьян. Пролетариат же по их мнению, переоценивал свои силы, чему способствовала социалистическая интеллигенция. Правонароднический взгляд на революцию 1905-1907 гг. базировался на том, что социалистические партии делают ошибку, отталкивая от себя кадетов, поскольку их программа содержит много необуржуазных черт. Именно в результате ошибочной тактики революционных партий после октября 1905 г. пролетариат без активной поддержки «буржуазии, либералов и внеклассовой интеллигенции был раздавлен правительством».

Важнейшим направлением деятельности ПСР считалась пропагандистско-агитационная работа в массах. Эсеры призывали крестьян к организации стачек, бойкота помещиков, к созданию крестьянских «братств» (тайных кружков первичных организаций в деревне) . Перед «братствами» ставились задачи распространения народнической идеологии среди крестьян, ознакомление их с программами и тактическими установками эсеров, усиление влияния на решение «мирских дел» в соответствии с этими установками, объединение крестьян на проведение просветительских мероприятий, в борьбе за свои права и организацию «революционных» акций. Причем в «революционных» акциях предпочтение отдавалось мирным демократическим действиям (стачки, демонстрации, петиции).

Занимаясь «политическим воспитанием» крестьян, эсеры не упускали из виду и городской пролетариат. Более того, после поражения первой русской революции их пропагандистско-агитационные усилия в большей степени направлялись на работу среди городского населения, нежели сельского.

Глубокий идейный и организационный разброд после поражения революции настиг и неонароднические партии и группы. Партия эссеров понесла серьезные потери в связи с полицейскими репрессиями. Многочисленные аресты ослабили ее организации, ряды эсеров охватила волна упадничества. Среди эсеров, как и среди социал-демократов появились два течения: крайне террористическое и сторонники исключительно легальных форм деятельности в массах.

Эсеровские ультратеррористы 1908-1909 гг. своими тактическими взглядами во многом напоминали максималистов периода первой русской революции. В свою очередь позиция сторонников преимущественно легальной деятельности была в чем-то родственна энесам.

В послереволюционный период распад крестьянской общины в результате столыпинской аграрной реформы заставил скорректировать взгляды эсеров в поддержку зажиточных слоев крестьянства. Теперь оно, по их мнению, стало составной частью «трудового крестьянства», хотя до революции эсеровские теоретики, как известно, придерживались противоположных взглядов. Это был шаг на встречу энесам в аграрном вопросе.

Одним из показателей острых разногласий в партии был вопрос об отношении к выборам в IV Государственную думу. После длительных дискуссий орган партии «Знамя труда» рекомендовал тактику бойкота. Однако бойкот Думы не был связан с начинавшимся в стране новым революционным подъемом. И хотя местные организации выступили с призывом к борьбе, это, в общем, и целом не меняло общей ситуации. Призывы не подкреплялись практическими действиями. В одной из прокламаций московской группы эсеров положение в партии характеризовалось следующим образом: «Внутреннее недоверие разбивало ее, натиск реакции и ослабление масс лишали той связи и поддержки, которые раньше давали ее деятелям силу и твердость в самых жестоких испытаниях: организация распалась».

Новый революционный подъем 1912 г. по лето 1914 г. все время набирал силу. Накануне первой мировой войны страна была охвачена политическими и экономическими забастовками. Но этот новый подъем революционного движения был оборван началом войны. Отношение к ней в связи с тем или иным пониманием революционной перспективы определило перегруппировку в рядах эсеров и в направлении их деятельности.

3. ЗАРОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКО - ЛЕВОЭСЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ

Большевистско-левоэсеровский союз обе партии считали блестящим тактическим ходом. Формально «уния» была заключена только после Второго съезда Советов, но к мысли о необходимости образования коалиции лидеры большевиков и левых эсеров пришли еще до октябрьского переворота. Тактика левых эсеров была проста: бить «направо», кооперироваться «налево». «Левее» находились большевики. И кооперироваться левые эсеры могли прежде всего с ними. Большевики же, по словам советского историка, шли на блок с левыми эсерами «не ради левых эсеров как таковых, а из-за того влияния, которое имела на крестьян эсеровская аграрная программа».[7] Впрочем, дело было не во «влиянии», но в самой программе, а ранее того - в левоэсеровских партийных работниках, имевших, в отличие от большевиков, хоть какой-то доступ в деревню. Свердлов в марте 1918 г. признал, что до революции большевики «работой среди крестьянства совершенно не занимались». Советская историография указывала еще в 1920-е годы, что большевикам «не удалось к моменту Октябрьской революции создать своей крестьянской организации в деревне, которая могла бы занять место социалистов-революционеров». И левое крыло эсеровской партии, отстаивавшее «принципы советской власти и интернационализма», пришлось в этом смысле как нельзя кстати. Вот что писал Ленин 27 сентября 1917 г. председателю областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии И. Т. Смилге:

"Ваше положение исключительно хорошее, ибо вы можете начать сразу осуществлять тот блок с левыми эсерами, который один может нам дать прочную власть в России и большинство в Учредительном собрании. Пока там суд да дело, заключите немедленно такой блок у себя, организуйте издание листовочек (выясните, что вы можете сделать технически для этого и для их провоза в Россию), и тогда надо, чтобы в каждой агитаторской группе для деревни было не менее двух человек: один от большевиков, один от левых эсеров. В деревне «фирма» эсеров пока царит, и надо пользоваться вашим счастьем (у вас левые эсеры), чтобы во имя этой фирмы провести в деревне блок большевиков с левыми эсерами..."[8]

Большевикам, кроме того, нужна была какая-нибудь аграрная программа. Парадокс заключался в том, что у РСДРП (б), партии, считавшей себя сугубо пролетарской, своей аграрной программы вообще не было.

Впервые после 1906 года, аграрный вопрос большевики поставили на повестку дня лишь на Всероссийской партийной конференции в апреле 1917 г. Принятая по аграрному вопросу резолюция и стала большевистской аграрной программой.

Резолюция призывала к немедленной конфискации всех помещичьих земель и переходу всех земель к крестьянским советам и комитетам. Третий пункт аграрной резолюции конференции требовал «национализации всех земель в государстве».

В крестьянском вопросе партия большевиков не хотела брать на себя каких-либо четких обязательств. В этом смысле Ленин в 1905 году ничем не отличался от Ленина в 1917: «Мы стоим за конфискацию, мы уже заявили это, - писал Ленин на рубеже 1905-1906 годов. - Но кому посоветуем мы отдать конфискованные земли? Тут мы не связали себе рук и никогда не свяжем... не обещаем уравнительного раздела, «социализации» и т.п., а говорим: там мы еще поборемся..."[9] В октябре 1917г. Ленин также был категорически против того, чтобы вносить в аграрную программу «чрезмерную детализацию», которая «может даже повредить, связав нам руки в частностях». Но и игнорировать крестьянский вопрос и русскую деревню большевики не могли. Для победы «пролетарской революции» в городе и во всей стране большевикам была необходима гражданская война в деревне. И Ленин очень боялся, что «крестьяне отнимут землю [у помещиков], а борьбы между деревенским пролетариатом и зажиточным крестьянством не вспыхнет». Ленин, таким образом, уловил не только сходство ситуаций 1905 и 1917 годов, но и различие их: «Повторить теперь то, что мы говорили в 1905 г., и не говорить о борьбе классов в деревне - есть измена пролетарскому делу... Надо соединить требование взять землю сейчас же с пропагандой создания Советов батрацких депутатов».[10]

 С апреля по октябрь 1917 г. тактика большевиков в отношении крестьянства и эсеровской аграрной программы неоднократно менялась. Так, в аграрной резолюции конференции большевиков содержалось предложение добиваться образования «из каждого помещичьего имения достаточно крупного хозяйства».[11] Месяцем позже, выступая на Первом Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов, Ленин от имени партии большевиков рекомендовал, «чтобы из каждого крупного хозяйства, из каждой, например, помещичьей экономии крупнейшей, которых в России 30000, образованы были, по возможности скорее, образцовые хозяйства для общей обработки их совместно с сельскохозяйственными рабочими и учеными агрономами, при употреблении на это дело помещичьего скота, орудий и т.д.»[12]

Между тем, Первый съезд Крестьянских Советов не был таким уж радикальным. Из 1 115 делегатов эсеров было 537, социал-демократов - 103, народных социалиста - 4, трудовиков - 6. На съезд не было избрано ни одного большевика, при том что 136 делегатов объявили себя беспартийными, а 329 принадлежали к партиям несоциалистическим, т.е. «правее» эсеров и энесов. Как бы Ленину ни хотелось обратного, крестьяне стояли за уравнительный раздел помещичьих земель, но не за уравнительный раздел земель вообще. В наказе крестьянского съезда Первой армии так и говорилось:

«...Пользование землей должно быть уравнительно-трудовым, т.е. каждый хозяин получает столько земли, сколько он может обработать лично с семьей, но не ниже потребительской нормы..."[13]

Эти крестьянские настроения были  подтверждены и публикацией в августе 1917 г. сводного крестьянского наказа, составленного из 242 крестьянских наказов, привезенных на съезд в мае эсеровскими крестьянскими делегатами. Эти наказы были, безусловно, «левее» наказов беспартийных крестьян или делегатов несоциалистических партий, но даже согласно сводному эсеровскому наказу крестьяне соглашались оставить неразделенными лишь несколько высококультурных бывших помещичьих хозяйств, но не более того. И Ленин вскоре после съезда и публикации наказа ретировался, немедленно изменил тактику. Он решил принять программу эсеров целиком и полностью, переманить крестьян на свою сторону, по крайней мере, раздробить их, лишить ПСР опоры в деревне и затем, укрепив блок с левыми эсерами благодаря принятию эсеровской аграрной программы, лишить партию эсеров еще и ее левоэсеровских функционеров-практиков в деревне. Тем же целям должно было служить усиление большевистской пропаганды среди крестьян. Ленин требовал теперь «всю агитацию в народе... перестроить так, чтобы выяснить полную безнадежность получения земли крестьянами, пока не свергнута власть, пока не разоблачены и не лишены народного доверия партии эсеров и меньшевиков».[14] В конце августа Ленин уверяет крестьян, что только партия большевиков «может на деле выполнить ту программу крестьянской бедноты, которая изложена в 242 наказах».

 Здесь, однако, проступал и новый момент. Ленин незаметно подменил «крестьян» - «крестьянской беднотой», т.е. «сельским пролетариатом». Подкрепляя поздним числом демагогическое ленинское заявление, советский историк Гусев пишет: «Таким образом, можно считать, что около 80% крестьянских хозяйств представляли собой пролетариев или полупролетариев».[15] Но это заявление Гусева совершенно безосновательно, а цифра в 80% откровенно фальсифицирована. Абсолютное большинство российских крестьянских хозяйств относилось к числу «кулацких» и «середняцких», причем последние преобладали.

 Подготавливая мосты для будущего отступления большевистской партии от ранее принятых на себя обязательств, Ленин стал вычитывать в эсеровском крестьянском наказе то, чего там никогда не было. Так, Ленин указал на якобы имеющееся в наказе желание «крестьянской бедноты» безвозмездно отменить частную собственность «на землю всех видов, вплоть до крестьянских». Заявление Ленина, разумеется, противоречило и резолюциям Первого Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, и самому наказу. Но Ленина это не смущало. Под «уравнительным землепользованием» он также стал понимать нечто отличное от того, что понимали под этим крестьяне и даже эсеры. В апреле 1917 г. на Всероссийской партийной конференции большевиков Ленин говорил, что «уравнительное землепользование» крестьяне «понимают как отнятие земли у помещиков, но не как уравнение отдельных хозяев».[16] Впрочем, в августе Ленин охарактеризовал сводный эсеровский крестьянский наказ как «программу крестьянской бедноты», желающей «оставить у себя мелкое хозяйство, уравнительно его нормировать, периодически снова уравнивать... Пусть, - продолжал Ленин. - Из-за этого ни один разумный социалист не разойдется с крестьянской беднотой». Но разойтись с «крестьянской беднотой» Ленин, конечно же, был готов. Он упрямо и методично подготавливал базу будущей гражданской войны в деревне, вернее - теоретическое оправдание необходимости подобной войны. Он ни в чем не собирался всерьез отходить от позиции, сформулированной им еще в 1905 году:

"Вместе с крестьянами-хозяевами против помещиков и помещичьего государства, вместе с городским пролетарием против всей буржуазии, против всех крестьян-хозяев. Вот лозунг сознательного деревенского пролетариата».[17]

В отличие от эсеров, которые видели в деревне лишь два противоборствующих лагеря - помещиков и крестьян, большевики выделяли из крестьян еще одну группу: деревенскую бедноту. Но, как всегда, когда этого требовали тактические соображения, большевики кооперировались с «левым» крылом для уничтожения «правого». В данном случае нужно было поддержать крестьян в борьбе с помещиками, чтобы после того, как будет уничтожена помещичья собственность, расправиться с крестьянами, поддержав требования «деревенской бедноты». С этой целью большевики временно отказались от лозунга превращения каждого помещичьего имения в государственное хозяйство. В то же время Ленин старался больше не упоминать об уравнительном землепользовании. Так, в написанном в начале октября, но не опубликованном тогда воззвании «К рабочим, крестьянам и солдатам» говорилось только, что «если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа».[18] Формулировка, конечно же, была чисто эсеровской. В работе «К пересмотру партийной программы» Ленин также не касался вопроса об уравнительном разделе земли, равно как и вопроса о преобразовании помещичьих имений в общественно-государственные хозяйства. Однако пункт о национализации земли был Лениным в работу включен, хотя о том, что делать с национализированной землей, не говорилось ни слова. Это странное замалчивание столь важного для большевиков вопроса обратило на себя внимание многих. Уже после переворота В. Мещеряков в помещенной в нескольких номерах «Правды» статье «Марксизм и социализация земли» отметил эту многозначительную особенность аграрной программы большевиков:

 «Как поступить с национализированной, обобществленной государственной землей? Программа национализации у большевиков совсем не давала ответа на этот вопрос, откладывая его на время после захвата земель, после победы революции, после национализации земли... Ни в проекте национализации, предложенном большевиками Стокгольмскому съезду рабочей партии (1906 г.), ни в программе национализации, принятой на конференции партии в апреле 1917 г., ни в обширной литературе по этому вопросу - ни разу никто из сторонников национализации в среде марксистов на затрагивал этого вопроса, не предлагал каких-либо решений».[19]

 Чем ближе к перевороту, тем сильнее и сильнее видоизменял Ленин первоначальные крестьянские требования. Так, в написанной за пять дней до октябрьского мятежа и опубликованной 24 октября статье «Новый обман крестьян партией эсеров» Ленин «пересказал» требования крестьян следующим образом:

 «Крестьяне требуют отмены права частной собственности на землю; обращения всей частновладельческой и т. д. земли в всенародное достояние безвозмездно; превращения земельных участков с высококультурными хозяйствами (сады, плантации и пр.) в «показательные участки"; передачи их в «исключительное пользование государства и общин"; конфискации «всего хозяйственного инвентаря, живого и мертвого» и т.д. Так выражены требования крестьян, точно и ясно, на основании 242-х местных наказов, самими крестьянами данных».[20]

Но, во-первых, речь шла о наказах «эсеровских» крестьян, а не о крестьянах вообще. Во-вторых, даже в эсеровских наказах не было изложенных Лениным требований. По существу Ленин очень тонко и завуалированно завел речь о национализации. Но в солдатской и крестьянской среде господствовала «идея «уравнительного землевладения» по потребительско-трудовой норме распределения, а не грабительская ленинская идея «национализации».

 Однако Ленин был слишком прагматичен для того, чтобы воздействовать на крестьян одними газетными статьями. Перед ним стояла двуединая задача проникновения в деревню для завоевания там позиций и ослабления эсеровской партии как политической силы, пользующейся в деревне существенным влиянием.

Но для проникновения в деревню нужно было перетянуть на свою сторону часть активных деятелей крестьянских Советов, а среди них были и эсеры. Вот здесь и помогло большевикам левое крыло эсеровской партии. Блок с левым крылом ПСР был в тот момент для Ленина естественным и единственно возможным шагом. Для союза существовал и реальный фундамент. Месяцами перманентной борьбы с большинством своей партии левые эсеры доказали свою приверженность к догматическому радикальному социализму.

Принятие большевиками эсеровской аграрной программы, без которой большевистское правительство не смогло бы функционировать, и согласие левых эсеров, в случае принятия большевиками эсеровской аграрной программы, во всех вопросах следовать программе большевиков были, как тогда всем казалось, залогом успешного союза. Левоэсеровские партийные кадры в сельских Советах и большевистские партийные деятели в Советах городских естественно дополняли друг друга.

В мае 1917 г. во время выборов в районные Думы Петрограда большевистско-левоэсеровский союз дал первые практические результаты: в Невском районе большевики вступили в блок с левыми эсерами-интернационалистами. Именно с мая 1917 г. и начался открытый отход левого крыла от основного ядра ПСР. В этом месяце, незадолго до Третьего съезда партии эсеров, один из будущих лидеров ПЛСР В. Трутовский заявил, что среди членов эсеровской партии многие, «называя себя и социалистами, и революционерами», на деле не являются ни теми, ни другими. Это заявление Трутовского, опубликованное в печати, стало вызовом всей ПСР, справедливо считавшей себя партией социалистической и революционной. Непосредственный партийный раскол начался.

На Третьем съезде ПСР, проходившем в конце мая - начале июня 1917 г., левое крыло партии, насчитывавшее 42 человека, образовало свою фракцию и выступило с резолюцией, отвергнутой в конце концов съездом. Примерно с этого момента левые эсеры, формально оставаясь членами эсеровской партии, стали занимать по ряду вопросов позицию, отличную от директив и установок своего ЦК, и проводить собственную политическую линию. В ответ на это руководство партии эсеров запретило левым социалистам-революционерам выступать от имени ПСР с критикой решений Третьего съезда партии. Но никаких реальных последствий это постановление не имело. Зато левые эсеры несколько позже приняли решение, «не порывая организационной связи с партией, определенно и твердо отграничиться от политики, усвоенной руководящим большинством». Левые обвинили ЦК партии эсеров в отклонении от программы и «традиционной тактики» и в перемещении «центра опоры партии на слои населения, по классовому характеру своему или уровню сознательности не могущие быть действительной поддержкой политики истинного революционного социализма». В заявлении также указывалось, что левое крыло оставляет за собой право на «полную свободу выступлений в духе указанных выше положений». Заявление было подписано организационным бюро левого крыла эсеров, избранным фракцией левых социалистов-революционеров на Третьем съезде, а также фракциями левых эсеров во ВЦИКах Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

В августе фракция левых эсеров в ПСР добилась того, что стала считаться легальной. И уже 10 сентября, на Седьмой Петроградской губернской конференции ПСР, левые эсеры подвергли резкой критике работу ЦК эсеровской партии, а при перевыборах губернского комитета, вследствие растущего радикализма петроградских эсеров, получили большинство голосов. Левые стали доминировать теперь в целом ряде организаций: петроградской, воронежской и гельсингфорсской, причем в петроградской организации эсеров из 45 тыс. человек за левыми шло примерно 40 тысяч.29 В Петрограде, таким образом, за левыми эсерами стояла реальная сила.

Поражений у левых эсеров в те дни почти не было, если не считать того факта, что они вынуждены были уйти из редакции эсеровской газеты «Земля и воля». Но и здесь они взяли реванш, добившись в сентябре переизбрания редакции газеты «Знамя труда», ставшей с того времени их органом. Усиливая свою критику в отношении ПСР, на Всесоюзном демократическом совещании социалистических партий, советов профсоюзов, земств, торгово-промышленных кругов и воинских частей, проходившем в цитадели левых эсеров - Петрограде - с 14 по 22 сентября 1917 г., левые выступили против коалиции с кадетами, внеся этим раскол в ряды социалистов.

А в эсеровской фракции Предпарламента - Временного Совета республики, созданного Демократическим совещанием - левые эсеры объявили политику ПСР предательской и покинули заседание. Критика велась в основном по трем вопросам: об отношении к войне, об аграрной политике и о власти.

Еще на Третьем съезде ПСР левые эсеры требовали «немедленно порвать гражданский мир со всей буржуазией».[21] Они также высказались против подготовки наступления на фронте и за публикацию секретных договоров, заключенных царским правительством со странами Антанты. Но, несмотря на это ЦК ПСР, будучи не заинтересован в партийном расколе, продолжал считать левых эсеров членами единой эсеровской партии.

Левые эсеры, однако, все ближе и ближе смыкались с большевиками. Они согласились в принципе с идеей разгона Временного правительства и уже накануне октябрьского переворота вошли в Бюро Военно-Революционного Комитета, где работали, по свидетельству Троцкого, «прекрасно». Между тем этот факт был отнюдь не мелкого значения. ВРК был создан в Петрограде для практической деятельности по организации переворота, хотя открыто заявлялось, что ВРК образуется для организации обороны Петрограда против немцев. Вот в этот организационный центр переворота и вошли левые эсеры, причем левый эсер П.Е. Лазимир стал первым председателем ВРК.

 Вместе с большевиками левые эсеры выступили и на Северном областном съезде Советов, открывшемся в Смольном в октябре 1917 г. На съезде присутствовало 150 делегатов из Финляндии и Северной области, причем председателем избрали Крыленко. Речь, по существу открыто, шла о захвате власти, и Троцкий, по соглашению с левыми эсерами, прочитал резолюцию «по текущему моменту» с требованием «немедленного перехода всей власти в руки Советов». Троцкий требовал от левых эсеров и большевиков единогласного принятия этой резолюции, что, по его мнению, означало бы «переход от слов к делу». И левые эсеры резолюцию поддержали. Поддержали ее и присутствовавшие на съезде «без присмотра Мартова» меньшевики, побоявшиеся выделиться из общего дружного хора делегатов съезда. А уже перед тем, как вместе пропели «Интернационал», преподнесли Северному съезду подарок социалисты Латвии. Под бурные овации большевиков, левых эсеров и меньшевиков «представитель «красной Латвии»... предложил в распоряжение будущих повстанцев 40 000 латышских стрелков... Это была настоящая сила.. ."[22]

 Перед самым открытием Второго Всероссийского съезда Советов левые эсеры нанесли своей партии еще один удар. Они раскололи партийную фракцию съезда, на заседании фракции, где у них было большинство: 92 голосами против 60 они отклонили резолюцию ЦК ПСР об отношении к съезду, предложенную от имени эсеровской партии Гендельманом.[23]

 Созыв Второго Всероссийского съезда не был ординарным явлением. Еще 28 сентября 1917 г. Бюро Исполнительного Комитета Совета крестьянских депутатов постановило съезда не созывать. А 4 октября пленум крестьянского ЦИК признал созыв съезда 20 октября, как это когда-то намечалось, «несвоевременным и опасным» и предложил крестьянским Советам воздержаться от посылки на него делегатов.[24] 12 октября ИК Всероссийского Совета крестьянских депутатов признал решение вопроса о переходе власти к Советам до созыва Учредительного собрания «не только вредной, но и преступной затеей, гибельной для родины и революции». А уже перед самым открытием съезда, 24 октября, ИК разослал всем крестьянским Советам телеграммы, в которых подтвердил «свое постановление о несвоевременности съезда» и призвал крестьянские Советы «не принимать участия» в нем. Несвоевременным съезд считался в частности потому, что созывался во время подготовки выборов вУчредительное собрание и как бы в противовес ему должен был решать вопрос о власти в стране.

 Столкнувшись с активным нежеланием Крестьянского Исполнительного комитета и пассивным нехотением ВЦИК первого созыва проводить съезд Советов, большевики решили действовать самовольно. 16 октября от имени Петроградского Совета рабочих депутатов и Петроградского Совета крестьянских депутатов, Московского Совета рабочих депутатов и областных комитетов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов Северной области решено было послать всем губернским и уездным Советам циркулярную телеграмму и предложить им к 20 октября прислать в Петроград делегатов съезда. Северный областной, Московский и Петроградский Советы готовы были, таким образом, пойти на созыв съезда явочным порядком.38 Вот тут и встала перед ВЦИКом первого созыва реальная альтернатива: участвовать в съезде и попробовать найти общий язык с большевиками, или же бойкотировать съезд. ЦИК предпочел первое. 17 октября он согласился созвать съезд на 25 октября,39 дав, таким образом, большевикам лишние пять дней для организации переворота. Съезд должен был работать «не более 3-х дней».[25]

 25 октября в 10.45 вечера съезд открылся. Первоначально большевики располагали 250 мандатами из 518, эсеры - 159, меньшевики - 60. Но по отчетам создается впечатление, что большевики были в меньшинстве, настолько многочисленной и резкой была в их адрес критика, настолько шокированы были все социалистические партии переворотом, подготовка к которому, впрочем, вполне открыто производилась большевиками на глазах у тех же социалистических партий. После резкого обмена мнениями и вынесения соответствующих деклараций меньшевики и эсеры со съезда ушли. Но левые эсеры, несмотря на решение ЦК ПСР, на съезде остались. Они осудили уход эсеровской фракции и таким образом окончательно раскололи эсеровскую партию.

Вместе с тем, левоэсеровское крыло партии теперь существенно окрепло, так как многие из оставшихся на съезде членов эсеровской фракции стали считать себя левыми. К левым эсерам, кроме того, прибавлялись вновь прибывшие левоэсеровские делегаты, а также те из делегатов крестьянского ЦИК, которые отказались покинуть съезд. Но и после этого левые эсеры в оппозицию к большевикам на съезде не встали, не объединили вокруг себя стоящие правее большевиков социалистические партии, а предпочли сотрудничество с большевиками. Последние, со своей стороны, не могли не считаться со стольмногочисленной фракцией и больше всего боялись создания единого антибольшевистского социалистического блока.

Большинство членов ЦК РСДРП (б) боялось также формировать однопартийное правительство, и поэтому 26 октября, за несколько часов до формирования на Втором съезде Советов чисто большевистского правительства, большевики предложили трем левоэсеровским лидерам - Карелину, Камкову и Спиро – войти в состав СНК. Но те отказались. Карелин мотивировал этот отказ следующим образом: «Если бы мы пошли на такую комбинацию, то мы бы этим усугубили бы существующие в рядах революционной демократии разногласия. Но наша задача заключается в том, чтобы примирить все части демократии».[26]

Приняв к сведению отказ левых эсеров войти в формируемое ими правительство, большевики достигли с левыми эсерами договоренности о провозглашении Лениным 26 октября эсеровского закона о земле «во всей его полноте», вместе с уравнительным землепользованием, в соответствии с эсеровским крестьянским наказом 242-х. 26 октября Ленин действительно провозгласил на съезде этот наказ, ставший знаменитым «Декретом о земле», не скрывая, что декрет списан у эсеров. Этому тактическому ходу Ленин склонен был приписывать потом утверждение советской власти в России: «Мы победили потому, что приняли не нашу аграрную программу, а эсеровскую... Наша победа в том и заключалась... Вот почему эта победа была так легка ..."[27]

 Нет, конечно же, ничего удивительного, что левые эсеры проект этот одобрили целиком и полностью. Но эсеры ленинского «грабежа» большевикам не простили. По их инициативе ЦИК первого созыва разослал всем Советам и армейским комитетам телеграмму о непризнании Второго съезда. А Чернов, кроме того, написал «Письмо крестьянам», справедливо уверяя их в том, что от большевиков никакого уравнительногоземлепользования ждать нельзя, что большевики защищают интересы сельского пролетариата, а крестьян считают своими противниками и рассматривают их как мелкую буржуазию. Всем периферийным эсеровским организациям предлагалось это письмо немедленно «перепечатать в местной с.-р. прессе, а также, где можно, издать отдельной листовкой».[28]

 Исполнительный Комитет Всероссийского Совета крестьянских депутатов также выпустил воззвание, в котором разъяснял крестьянам, что большевики лишь обманывают их и что крестьяне «лишатся земли и воли», если пойдут за большевиками. А 28 октября Исполком заявил, что «не признает большевистскую власть государственной властью» и призвал крестьян и армию не подчиняться образованному на Втором съезде Советов правительству. На следующий день ЦК ПСР исключил из партии всех тех, кто после 25 октября остался на Втором съезде Советов, а 30 октября распустил петроградскую, воронежскую и гельсингфорсскую организации ПСР, в которых доминировали левые эсеры. Последние срочно созвали Девятую Петроградскую конференцию ПСР, пригласив туда своих сторонников, и, отказавшись признать законным решение своего ЦК, выразили ему недоверие, обвинив руководителей эсеровской партии в организационном расколе. Вслед за этим левые эсеры создали так называемое Временное бюро и назначили на 17 ноября собственный партийный съезд.[29]

 Союз левых эсеров и большевиков тем временем налаживался. Обе партии были заинтересованы в поражении эсеров. А для этого было необходимо прежде всего отбить у эсеров позиции, занятые ими на Первом Крестьянском съезде. С этой целью 27 октября, по соглашению между большевиками и левыми эсерами, ВЦИК на своем первом заседании принял решение о созыве в срочном порядке Второго Крестьянского съезда и предложил «избрать комиссию для подготовительной работы по созыву». В комиссию было избрано пять человек: Спиро, Колегаев (Калегаев), Василюк, Гриневич и Муранов. Этой комиссии левые эсеры, действуя в обход большинства членов крестьянского ЦИК первого созыва, предложили «сговориться с левой частью ВЦИК», т.е. с самими левыми эсерами.

 Большевики обещали левым эсерам поддержать их на съезде целиком и полностью. Эта поддержка была для левых эсеров немаловажной, так как в противном случае победа наверняка досталась бы социалистам-революционерам. Но и еще одним были скреплены теперь большевистско-левоэсеровские отношения - кровью. Во время переворота в Москве, как с восторгом указывал Бухарин, «левые с.-р. со всей своей активностью и с необычайным героизмом сражались бок о бок с нами...», причем во главе отряда особого назначения, буквально решившего исход сражений 28 октября и спасшего Моссовет от захвата верными Временному правительству войсками, был поставлен левый эсер прапорщик Г. (Ю.) В. Саблин. А левый эсер Черепанов большевиков просто умилил, когда перед самым началом боев в Москве заявил им: «Хотя я не разделяю программы большевиков, но я умру вместе с вами, потому что я социалист». А позже, вспоминая о защите Моссовета, добавил: «Мы там остались и пробыли как раз особенно опасную ночь в Совете, когда, собственно, вся советская работа висела на волоске». Так стянуло их вместе в революционной борьбе. Ненадолго.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Бурный подъем революции в 1905 г. ускорил определение своих политических позиций, путей решения острых социальных проблем буржуазными партиями. Они были представлены широким спектром: от либеральных (конституционные демократы, партия демократических реформ, партия мирного обновления, прогрессивная партия) до консервативных (октябристы, партия правопорядка, торгово-промышленная партия и др.). Их политические позиции и программы, хотя и имели свои оттенки, в главном (переход России на буржуазно-демократический путь развития) были схожи, отличаясь по форме изложения.

Следует отметить широкую программу демократических преобразований, выдвигаемых эсерами. Ее основные положения были весьма близки к требованиям РСДРП. К ним относились свобода совести, слова, печати, собраний и союзов, свобода передвижений, неприкосновенность личности и жилища. На основе всеобщего и равного избирательного права для всех граждан предполагалось образование выборных органов демократической республики с автономией областей и общин, широкое применение федеративных отношений между национальностями, введение родного языка во всех местных, общественных и государственных учреждениях.

В заключение для данной работы можно сказать, что первая российская революция резко обострила антагонистические противоречия, стала ускорителем формирования многочисленных политических партий и движений, которые заняли позиции, отражающие интересы различных классов и социальных групп. Свое отношение к существующему строю, перспективам развития России, модернизации ее политической системы, экономики, культуры политические партии излагали в своих программных документах.

Либеральные конституционные идеи вновь стали открыто провозглашаться в нашей стране в конце 80-х-начале 90-х годов ушедшего века. В той или иной степени они прозвучали в программах Европейской либерально-демократической партии, Российской социально-либеральной партии, Республиканской партии и ряда других. В 1989 г. было положено начало возрождению кадетской партии.

Изучение истории либеральной традиции и отношения либеральной интеллигенции к вопросам общественного и экономического развития России представляется весьма актуальным в современный период. Все эти проблемы тесно связаны с процессом становления и эволюции гражданского общества и правового государства в современной России.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.   Аникин А.В. Путь исканий: Социально-экономические идеи в России до марксизма. М., 1990.

3.   Боханов А.Н. Крупная буржуазия в России. Конец ХIХ-1914 гг. М., 1994.

4.   Вандалковская М.Г. История изучения русского революционного движения сер. ХIХ - 1917 г. М., 1982.

5.   Вебер М. Исторический очерк освободительного движения в России. Киев, 1906.

6.   Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли ХХ в. М., 1992.

7.   Гамбаров Ю.С. Политические партии России в их прошлом и настоящем. СПб., 1904.

8.   Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия, дворянство в 1907-1911 гг., Л., 1978.

9.   Дяков В.А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. М., 1993.

10.  Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство. От Петра I до наших дней. М., 1997.

11.  История национальных политических партий России. Мат-лы науч. конф-ции. М., 1997.

12.  Карпачев М.Д. Российский либерализм пореформенной эпохи в освещении английской и американской историографии // Истоки российской революции: Легенды и реальность. Гл.5. М., 1990.

13.  Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904 гг.: состояние, численность, корпоративная организация. М., 1974.

14.  Краткое пособие по истории. Абитуриенту. Москва, «Высшая школа», 1992 г.

15.  Кулешов С.В. Из истории изучения национальных программ буржуазных партий // Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и течениями. М., 1983.

16.  Ленин В.И. Опыт классификации политических партий // Полн. собр. соч. Т.14.

17.  Мартов Л. Политические партии в России. 2-е изд. М., 1917.

18.  Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1997.

19.  Никола Верт. История Советского государства. 1900-1991 Москва, «Прогресс-академия», 1992 г.

20.  Новиков М.Н. Проблемы реформирования российской государственности в программах политических партий начала ХХ века. Историко-политологический аспект. М., 1998.

21.  Новиков М.Н. Политические партии России // Полн. собр. соч. Т.14.

22.  Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России. М., 1986.

23.  Плимак Е.Г. Революционный процесс и революционное сознание. М., 1983.

24.  Политические партии России в период революции 1905-1907 гг. Количественный анализ. Сб. ст. М., 1987.

25.  Политические партии России. ХIХ - первая треть ХХ в. Энциклопедия. М., 1996.

26.  Программные документы национальных политических партий и организаций России (конец ХIХ в. - 1917). Сб. док-ов. В.1. М.ИНИОН, 1996.

27.  Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революции. 1861 - февраль 1917 г. М., 1996.

28.  Спирин Л.М. Некоторые теоретические и методологические проблемы изучения непролетарских партий в России. М., 1977.

29.  Щетинина Г.И. Духовная жизнь русской интеллигенции в начале ХХ в. М., 1997.