Ягужинский Павел Иванович
Российская
правовая академия
Северо-Западный
филиал
Санкт-Петербургский
юридический институт
Обер-прокурор
сената
(очерк
о П.И.Ягужинском)
Зачетная
работа
студента
заочного отделения
Васильева
С.А.
2004
г.
Ягужинский Павел Иванович! Что знает о нем человек,
скажем, не очень интересующийся историей? Пожалуй, вспомнит, что это имя
откуда-то из века восемнадцатого.
Краткие сведения о П.И.Ягужинском мы
находим в Энциклопедическом словаре.
Ягужинский Павел Иванович
(1683–1736), граф, русский государственный деятель и дипломат, один из
ближайших помощников Петра I, генерал-прокурор
Сената. Слишком коротко, не правда ли? Из справки знакомо лишь имя Петра I и наименование должности: генерал-
прокурор Сената.
Что же это за сподвижник великого
преобразователя России? Какой след оставил он в истории нашей страны и оставил
ли?
На эти и другие вопросы мы
постараемся ответить в кратком очерке, посвященном одному из «птенцов гнезда
Петрова».
О происхождении П.И.Ягужинского
имеются самые противоречивые сведения. По одним данным, он пас свиней в Литве
(по В.О.Ключевскому), по другим – был сыном органиста лютеранской церкви. Петр
набирал нужных ему людей всюду, не разбирая звания и происхождения. И они
пришли к нему с разных сторон и из всевозможных состояний. Барон Шафиров, Волынский,
Татищев, Неплюев, граф Ягужинский пришли в уже редевшие ряды на место выбывших
князя Б.Голицына, Лефорта, Гордона. Замеченный царем, чрезвычайно даровитый
Ягужинский начинал карьеру денщиком Петра, быстро выдвинулся, участвовал во
многих сражениях, в том числе и в неудачном Прутском походе 1711 г., и вскоре
мы видим его при европейских дворах в качестве посла. Он выполнял различные
дипломатические поручения в Вене, Копенгагене и Берлине, участвовал в
переговорах со Швецией на Аландском конгрессе.
Выполнял он и функции надзора задолго
до своего назначения генерал-прокурором. В июне 1718 г. царь, не
удовлетворенный ходом устройства коллегий, поручил Ягужинскому наблюдение за
организацией новых учреждений: «…для которого побуждения приказали мы
генерал-майору Ягужинскому в коллегиях часто сей наш указ напоминать, побуждать
и смотреть».
Петр учредил Сенат, который облек
большой властью: «… в управлении государством важнее всего хранение прав
гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть в
карты, прибирая масть к масти, чего нигде в свете нет, как у нас было, а
отчасти и еще есть и зело тщатся всякие мины чинить под фортецию правды» (цит.
из Указа об учреждении Сената от 2 марта 1722 года)[1].
Законотворческую деятельность Петра
венчает указ о должности генерал-прокурора. В данной работе мы не ставим целью
освещать становление института прокуратуры, хотя это – одна из интереснейших
тем, которой, возможно, когда-нибудь придется заниматься.
Предшественником генерал-прокурора
был генерал-ревизор, следов деятельности которого (Василия Никитича Зотова)
сохранилось совсем немного. Суть его обязанностей – быть «надзирателем указов».
Уже в конце1718 года эта должность исчезла так же незаметно, как и появилась.
Известно, что при осуществлении административных реформ правительство тщательно
изучало опыт государственного строительства в странах западной Европы, переводились
на русский язык уставы и регламенты.
Нужен был особый институт, и 27
апреля 1722 года был обнародован указ о должности генерал-прокурора (наименование
должностного лица заимствовано из Франции). Сохранилось шесть редакций этого
знаменитого документа. В итоге была сконструирована система контроля, институт
гласного надзора, во главе которого стоял генерал-прокурор Сената с его
помощниками – обер-прокурорами, далее следовали прокуроры коллегий и надворных
судов в губерниях. В Сенате, помимо сенатской канцелярии, генерал-прокурор
руководил работой и экзекутора – должностного лица, отвечавшего за рассылку
указов. Согласно указу «Должность генерал-прокурора» возникло единое
руководство негласным контролем фискалов и гласным контролем прокуроров.
Высокий престиж прокуратуры, ее исключительное положение в бюрократическом
аппарате государства подчеркивал следующий постулат указа «Должность…»:
генерал-прокурор и обер-прокуроры Сената «ничьему суду не подлежат, кроме нашего»,
т.е. царского. Лишь в случае измены Сенату предоставлялось право отстранить
генерал-прокурора от должности и даже взять его под стражу. Прокуроры во главе
с генерал-прокурором приобретали независимость от Сената и коллегий.
Сохранились следы личного участия Петра в подборе прокуроров коллегий.
Организация прокуратуры завершила
процесс создания в России контролирующих органов. Совершенствование же указа
продолжалось до самой смерти Петра.
Генерал-прокурором Сената царь и
назначил Павла Ивановича Ягужинского, а его помощником, обер-прокурором, – Г.Г.Скорнякова-Писарева.
Помощник генерал-прокурора и его
заместитель Скорняков-Писарев выглядит бледнее. Согласия между ним и
генерал-прокурором не было с самого начала вступления их в должность. Писарев,
к тому же, являлся креатурой Меншикова. А между светлейшим и Ягужинским с
давних времен установились натянутые, если не враждебные отношения. В дневниковой
записи посла Юста Юля, относящейся к 1710 году, значится: «Милость к нему (Ягужинскому)
царя так велика, что сам князь Меншиков от души ненавидит его за это».
В 1722 г. Сенат расследовал дело о
злоупотреблениях Меншикова, обер-прокурор, по словам Ягужинского, «так за князя
режется, и, чаю, приговоров с десять переписываю от него».
Первое присутствие генерал-прокурора
в Сенате документы зарегистрировали 5 февраля 1722 года.
Служба генерал-прокурора и
обер-прокурора отличалась от службы сенаторов тем, что являться они должны были
ежедневно, за исключением воскресных дней, в отличие от сенаторов, которые далеко
не всегда являлись на заседания. Нередко оба прибывали на службу на час раньше
приезда сенаторов и покидали Сенат спустя час после того, как все разъезжались.
Сенатские протоколы дают основание
для вывода об активности Ягужинского и Писарева. Их голоса раздавались почти на
каждом заседании Сената.
Каковы были формы участия в работе
высшего учреждения государства? Их было несколько.
В одних случаях генерал-прокурор исполнял
роль посредника между царем и Сенатом. Чаще всего, однако, Ягужинский получал
царские распоряжения через кабинет-секретаря Макарова.
Из сенатских протоколов не видно,
чтобы генерал-прокурор или его помощник вступали в конфликт с Сенатом, т.е.
использовали право, предоставленное им главой второй указа «Должность…» на тот
случай, когда Сенат будет действовать в нарушение закона.
Генерал-прокурору не удалось
приобрести независимость от Сената. Да, Ягужинский пользовался доверием Петра,
но и сенаторы, а среди них были такие соратники Петра, как Меншиков, Апраксин,
Головкин, Толстой, Мусин-Пушкин, пользовались не меньшим доверием. Поэтому
Ягужинский и не выступал наперекор сенаторам, стремился найти с ними общий
язык, а иногда даже просил у них защиты. Так случилось, например, когда
обер-фискал Нестеров, главный обличитель казнокрадов, сам был обвинен во
взяточничестве и, находясь под следствием, дал отвод Ягужинскому как
руководителю следственной комиссии, обвинив его в недружелюбии. Ягужинский
обратился в Сенат с вопросом, как ему быть, и тот предложил ему продолжать
следствие. Судя по донесениям Петру, генерал-прокурор главную свою задачу видел
в том, чтобы предупредить разгул страстей сенаторов: «Я совестию своею и всеми
сенаторами засвидетельствую, сколько в том верности моей и старания ни было,
однако ж с превеликою трудностью при таких страстях дела в порядке содержать
было можно».
В работе генерал-прокурора и его
помощника известны случаи, когда они ставили перед Сенатом вопросы, требующие
законодательного оформления или административного решения. Будучи в дровяном
ряду в Москве, Ягужинский обратил внимание на продажу дубовых дров, а дубовый
лес разрешалось использовать только в кораблестроении. Личные наблюдения генерал-прокурора
стали предметом обсуждения Сената, который приговорил «таковых продавцов
переловить». Случаи, когда генерал-прокурор обращался с вопросами
государственной важности, встречаются крайне редко. Известно предложение,
касавшееся катастрофического состояния бюджета, отсутствия в казне денег на
содержание армии и флота, оставшееся, однако, без приговора. Ягужинский
констатировал факт расстройства государственного хозяйства, вызванного
недородами, крупными расходами на Каспийский поход, но конструктивных
предложений не внес.
В соответствии с указом «Должность…»
генерал-прокурор был обязан контролировать исполнение указов Сената, но следы
этого рода деятельности встречаются тоже в порядке исключения.
Ознакомление с повседневной практикой
работы генерал-прокурора дает основание считать, что объектом контроля являлась
деятельность не столько Сената, сколько подчиненных Сенату учреждений.
Эффективность деятельности
прокуратуры была невелика. В поле зрения даже такого энергичного
генерал-прокурора, как Ягужинский, находились мелочи, т.е. соблюдение правил
внутреннего распорядка в учреждениях. Способность «ока государева» все видеть была,
таким образом, ограниченной.
Современники, наблюдавшие
Ягужинского на службе, единодушны в оценках: «Видный мужчина, с лицом
неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный,
самолюбивый, был умен и очень деятелен; он в один день делал столько, сколько
другой не успевал в неделю» Автор этих строк – леди Рондо. Ей вторит другой
современник, граф Бассевич[3]: «Ягужинский был человек
чрезвычайно талантливый и ловкий». Он был незаменим на ассамблеях, ибо имел
репутацию короля балов. Еще одну важную черту подметили современники: он «мысли
свои выражал без лести перед самыми высшими сановниками. Порицал их смело и
свободно».
Может быть, кто-то вспомнит ставший
хрестоматийным исторический анекдот. Петр, слушая в Сенате дела о
казнокрадстве, сильно рассердился и, ценя прямоту генерал-прокурора, сказал
ему: «Напиши указ, что если кто и настолько украдет, что можно купить веревку,
то будет повешен». – «Государь, – отвечал Ягужинский, – неужели вы хотите
остаться императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только
различием, что один больше и приметнее, чем другой».[4]
Историк не поручится, что был такой разговор между означенными в анекдоте
лицами, но сам анекдот важен для выражения сознания современников о величине
зла.
Талантливый и ловкий Ягужинский имел
один недостаток – он пил. Стоило ему выпить чуть больше меры, как уже ничто на
свете не в силах было сдержать его запальчивости, он становился, как тогда
говорили, «шумным», причем настолько, что не мог контролировать ни своих слов,
ни поступков. При ясности ума и энергии Ягужинский отличался вспыльчивостью,
доходившей после свидания с Ивашкой Хмельницким до бешенства.
31 марта 1725 года в Петербургской
крепости, в Петропавловском соборе, при гробе первого императора, как
обыкновенно в народе звали Петра Великого, шла всенощная. Среди службы вдруг
вошел в церковь и стал подле правого клироса Ягужинский, один из птенцов Петра,
тот, кого он вывел из ничтожества и сделал генерал-прокурором. Ягужинский был
расстроен. В сильном волнении, при виде гроба своего благодетеля он не мог
удержаться, позабыл, что стоял в церкви, и, указывая на гроб, стал говорить:
«Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков показал обиду…».
В 1726 году, будучи послом в Польше,
он пишет герцогине курляндской, будущей императрице Анне, о делах, связанных с
решением судьбы герцогства. Ловкий дипломат, преданный России, к отчаянию
своему понимавший, что со стороны России нет никакого решительного действия,
что он оставлен без дальнейших инструкций и должен ограничиваться одними
словесными представлениями (позднее он предупредит Анну о готовящихся верховным
тайным советом кондициях), в Петербурге (у гроба Петра) жаловался на личную
обиду, в качестве посла в Польше – на обиду государству, на презрение
государственных интересов все еще всесильным тогда Меншиковым.
Умер П.И.Ягужинский в 1736 году, по
странному совпадению, прожив 53 года, как и Петр Великий, чьим доверенным лицом
(«яко око наше») и был первый обер-прокурор Сената.
Использованная
литература
Иванова Г.А. Риторика. Учебно-методическое
пособие для студентов очной и заочной формы обучения.– СПб.: Северо-Западный
филиал Российской правовой академии МЮ РФ, 2003.
Знаменский П.В. История русской церкви:
Учебное руководство. М.: 2000.
Ключевский В.О. Исторические портреты.
Деятели исторической мысли./ Сост., вступ. ст. и прим. В.А.Александрова. – М.:
Правда, 1990.
Павленко Н.И. Петр Великий.– М.: Мысль,
1990.
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории
России./ Сост. и вступ. ст. С.С.Дмитриева.– М.: Правда, 1989.
[1] Цит. по кн.: Павленко Н.И. Петр Великий.
[2] Историк церкви Знаменский П.В. использует эту же цитату. Исследуя
положение Синода в общем составе государственной администрации, он пишет о
представителе государя в Синоде (обер-прокуроре).
[3] Министр герцога Голштинского, имевший возможность несколько лет
наблюдать жизнь двора.
[4] Цит. По кн.: Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – С.
567.